Отряд Поттера (джен)

Скрестив ноги по-турецки и закрыв глаза, Гарри пытался сосредоточиться. Десять с лишним минут, в течение которых он пытался уворачиваться от заклинаний Ника, показались ему вечностью. Раз за разом слабое жалящее заклятие настигало его, отчего мальчик только до скрежета стискивал зубы.

— Попади в меня, — сказал сегодня утром его учитель, встав в самом центре тренировочного зала. Да, здесь был тренировочный зал, хотя где именно расположено это «здесь», Гарри сказать не мог. Он покинул родственников несколько дней назад. На дом №4 по Тисовой улице Николас наложил определенные чары, которые должны были подать им сигнал в случае, если какой-нибудь маг приблизится к нему. Тетя Петунья и дядя Вернон считают, что он в доме своего друга, а Миссис Фигг находится в блаженном неведении под воздействием заморочного заклятия.

Гарри выбросил мысли о Литтл Уинкинге из головы, и перед взором вновь предстала недавно завершенная тренировка.

— Попади в меня каким-нибудь заклятием, Гарри. Это будет своего рода игра. Я должен до тебя дотронуться, а ты должен меня задеть. — Ник со слабой улыбкой отложил палочку и сцепил руки за спиной. Тогда, посмотрев на него, Гарри нерешительно бросил:

— Импидимента! — Ник не сделал ни единого шага, просто отклонился чуть-чуть вбок.

— Давай, быстрее. — подзадорил он.

— Импидимента! Риктусемпра! Петрификус Тоталус! Инфлигерес![1] — заклятия рассеялись, ударившись о стену, и Гарри обнаружил, что расстояние между ними уменьшилось вдвое.

— Инфлигерес! Импидимента! Импидимента! Импидимента!... — Ник неумолимо приближался. — Импидимента! Импидимента! Ступефай! — оглушающее вышло слабым, но и использовал его Гарри скорее от злости на свое бессилие. Одно стремительное движение, и чужая ладонь крепко сжимает его плечо.

Ник смотрел на него сверху вниз.

— Так не пойдет. — выговорил он. — Не смотри на свою палочку, Гарри. Не смотри на заклинания. Ты должен следить за мной. И не злись. Это не путь для нас. Не затмевай свой разум эмоциями во время сражения, иначе твои действия замедлятся.

— Хорошо… — выдавил Гарри.

— Ты слышал о проклятии Круциатус? — Ник отпустил его и зашагал по круглому залу.

— Пыточное проклятие…

— Да. Непростительное. Одно из трех. Как ты недавно мог видеть, я неплохо сражаюсь. Так вот, знаю я одного волшебника, с которым я дрался несколько сот раз, и выиграть сумел лишь около десятка дуэлей.

— Ух ты! Кто же это?— вырвалось у мальчика.

— Неважно. — ответил Ник. — Суть в том, что этот волшебник не умеет применять Круциатус.

— Почему?

— А потому, что в его сердце нет ненависти. Разум должен быть ясен, запомни. Никогда об этом не забывай.

— Я не забуду. — заверил Гарри.

Ник резко повернулся к нему.

— Отлично. А сейчас… — хищная улыбка не сулила ничего хорошего, — мы меняемся ролями.

Гарри открыл глаза. В нескольких метрах от него выступ скалы обрывался вниз. Со всех сторон нависали заснеженные горы, солнце ярко сверкало на снежных шапках высоких пиков.

— Как продвигается медитация?

Гарри не обернулся.

— Нельзя сказать, что хорошо. — ответил он. Ник рассмеялся и присел рядом с ним.

— А в обычное время ты бы сказал: «нет» или «ничего не получается». Почувствуй ее, Гарри. Она течет повсюду. У нее даже есть запах. Магия универсальна, она воздействует на любые другие силы и материю, повинуясь твоему намерению. Только не спеши. Спешка приведет к отчаянию, отчаяние — к гневу и страху. Все придет, но не сразу. — Ник шумно втянул прохладный воздух. — Сейчас я проникну в твой разум и начну там, так сказать, рисовать. Покажу тебе пару своих и твоих воспоминаний, нарисую что-нибудь. Почувствуй мое присутствие и попытайся определить мое местоположение.

— Местоположение? — удивился Гарри. — Как в голове может быть местоположение?

— К сожалению, в человеческом языке нет определения подобным понятиям, а я не решаюсь придумать их. Положись на свои чувства. Готов?

— Нет.

— Вот и отлично.

Гарри закрыл глаза. В голове спокойно, ничье присутствие не было заметно. Никаких странностей, все безмятежно, как на море в солнечный день. В теплый, яркий день, когда на пляже дети в разномастных головных уборах строят замки из песка, а взрослые загорают, расположившись на шезлонгах и растянутых на земле полотенцах. Море с шумом разливается по берегу и маленький мальчик в смешной панаме цвета хаки возмущенно кричит:

— Мама! Мой домик смыло водой! — Слышится ласковый смех. Красивая молодая женщина подходит к мальчику и садится рядом с ним.

— Бедный домик! — восклицает она. — Пошли, Чарли, побьем море, чтобы оно не смело больше разрушать домики. — Вместе они подходят к кромке воды, и женщина бьет ладонью по поверхности. — Вот тебе, вот, море! Будешь знать, как смывать наши дома!

Гарри улыбнулся, глядя на это. Солнце висело высоко в синем небе, стало жарко, и ему захотелось окунуться в прохладную воду. Наклонившись, он пробежался пальцами по лазурной поверхности и нырнул. Вода была чистой, на дне виднелись гладкие плоские камни, на которых играли изломанные волнами солнечные лучи. Задерживать дыхание становилось все труднее, Гарри вынырнул на поверхность и вышел на берег. Женщина с мальчиком строили новый домик, малыш от усердия даже высунул язычок. Вдруг женщина подняла голову и посмотрела на него. И покраснела, еле сдерживая смех. Гарри смутился и проследил ее взгляд. Она смотрела на… Мерлин! Гарри опустил взгляд и от изумления вскрикнул. Вместо плавок на нем были пижамные штаны. Сиреневые штаны с золотыми звездами. Какого черта он их надел!? И вдруг… как он вообще здесь оказался? Вспомнились высокие снежные пики, холодный воздух и…

— Привет, Гарри.

— Ник! — перед ним стоял, улыбаясь, его наставник. Воспоминания хлынули в голову: теперь он помнил, как здесь оказался.

— Попробуем еще раз.

Мгновение абсолютной тьмы, и Гарри вновь сидит на круглой циновке, и перед взором — заснеженные горы.

— Это было впечатляюще. — только и смог выдавить он.

— Спасибо. Весьма полезное искусство, Гарри, это — высшая светлая магия. Одно из любопытных умений заключается в том, что ты можешь показывать легилименту все, что хочешь, а он будет думать, что читает твои мысли. Или наоборот.

— Было бы неплохо научиться этому. — Гарри каждый миг ожидал нового вторжения в свое сознание.

— Верно. Проникновение в чужое сознание в современной магии осуществляется при помощи заклинания Легилименс, но мы не будем действовать так грубо. Важная часть воспоминаний, хранящихся в голове, заключается в том, что подсознание помнит детали, которые ты не смог бы вспомнить сам. Пошли, я тебе покажу.

Гарри последовал за Ником в одну из многочисленных комнат. Покопавшись в старом шкафу, тот достал большой каменный котел, испещренный многочисленными и разнообразными рунами. Ник провел ладонью по сосуду, и в нем появилась легкая, призрачная субстанция, походившая на жидкость, но на самом деле ей не являющаяся.

— Это Омут Памяти, Гарри. Скажи, ты помнишь, что именно ты ел в кафе Флореана Фортескью, когда мы были там вместе?

— Ээ, нет. — ответил Гарри, удивленный подобным вопросом.

— Вспомни тот день, а я достану воспоминание.

— Что?

— Просто сосредоточься на том дне.

— Хорошо. — Гарри попытался вспомнить обстановку кафе в тот день, людей, сидевших там, но не помнил почти ничего. Ник поднес палочку к его виску и вытянул, иначе не скажешь, белую мерцающую веревку.

— Что это такое?

— Твое воспоминание. — Ник поместил палочку в Омут и помешал в нем палочкой. — Делай, как я.

Через пять минут две головы вынырнули из котла.

— Полагаю, я могу ответить на твой вопрос: я ел шоколадное мороженое, булочки и пил персиковый сок.

— Отлично. — прокомментировал Ник. — Суть ты понял, теперь делаем вывод: если решишься подсунуть ложные воспоминания легилименту, побеспокойся о деталях, иначе в картине будут присутствовать пустые места.

Гарри задумался.

— То есть я должен придумывать все мелочи за несколько секунд?

— Никто и не говорил, что это будет просто. Пока что ты можешь закрывать сознание и ставить отвлекающие помехи на пути вторжения. Это будет проще, и оставшегося до конца каникул времени у нас хватит на обучение. В Хогвартсе будешь заниматься сам, учебники для этого не нужны.

— Ясно, Ник. Что еще мы будем делать сегодня?

— Попрактикуемся в трансфигурации. У тебя к ней особенный талант.

* * *

— Как поживаешь, Алекс?

Сидящий у стойки бара молодой человек незаметно вздрогнул, услышав голос за спиной, но тут же обернулся и улыбнулся.

— Неплохо. По крайней мере, было так, пока ты не появился. Сейчас же передо мной неизвестность.

— Согласись, это опьяняет.

— Да, когда ее не слишком много. И зависит от того, что ты ждешь увидеть в этой неизвестности. — Алекс тряхнул головой. — Брр! Давай оставим философию. Садись, говори, что там у тебя. — он махнул рукой бармену и в ожидании посмотрел на Николаса.

— Мне нужна одна услуга с твоей стороны.

— Об этом я уже догадался.

— Это может быть не совсем безопасно и может вызвать вопросы.

— Я так и подозревал.

Фламель усмехнулся и пригубил из бокала.

— Надо достать кое-какие бумаги.

— Кхм. Теперь поподробнее распиши эти твои «кое-какие».

— Некоторые документы про события прошлой войны. Участие Ордена Феникса в войне, информация о Поттерах, судебное дело Сириуса Блэка, список личностей, подозревающихся в причастности к Пожирателям смерти. Все, что есть.

Алекс поднял указательный палец и осушил бокал.

— Я чую что-то неладное, Нико.

— Профессиональное чутье?

— О, нет, дружище. Инстинкт хищника, если позволишь так выразиться. Я когда-нибудь узнаю, зачем тебе все это понадобилось?

— Можешь узнать прямо сейчас, но у меня самого одни догадки… — сказал Николас. — Волдеморт зашевелился.

Алекс некоторое время разглядывал посетителей бара через бокал.

— Я в курсе. — наконец сказал он. — Не все проглядели недавние события в Хогвартсе. Учитывая то, что ты запрашиваешь информацию о Поттерах и Блэке, я подозреваю твой интерес к мальчику-Гарри.

— Не отрицаю. — ответил Николас. — Назревают события гораздо серьезней, чем в прошлую войну. Я не могу оставаться безучастным.

Алекс резко повернулся на стуле и попытался безуспешно поймать его взгляд, но Николас казался погруженным в свои мысли и не обратил на это внимания.

— Ты думаешь, он сможет возродиться?

— Да.

— И ты… будешь… воевать? — Алекс сглотнул, уже зная ответ.

— Можно и так сказать.

— Поттер с тобой?

Николас поднял взгляд.

— Да.

Алекс кивнул и вновь залпом осушил бокал. Вокруг сновали люди, звучала музыка, смешиваясь со смехом и звуком голосов.

— Я с тобой.

— Я знаю.

— Насчет бумаг можешь не волноваться, в течение двух недель они будут у тебя. Что ты еще планируешь в ближайшее время?

— В основном то, что мы можем извлечь из этих документов. Еще я хочу выкупить Дрир.

— Остров Дрир? Зачем? Если хочешь заполучить подопытного кролика, это бесполезно. Там уже никого нет.[2]

— Нет, подопытными кроликами я не пользуюсь.

— Убежище?

— Что-то вроде этого.

— Фадж будет рад сплавить его кому-нибудь. Я узнаю, через кого можно это провернуть.

— Отлично. Спасибо.

— Да ладно уж. Где мне тебя найти?

— В офисе. Если меня там не будет, можешь передать документы тому, кого ты встретишь.

— Ага, ясно. Если нет возражений, на сегодня я забуду о твоей просьбе. Выдалась тяжелая неделя.

Николас кинул взгляд туда, куда смотрел Алекс и усмехнулся.

— Нет проблем. До свидания, Алекс.

— Скоро увидимся.

Алекс наблюдал, как его друг выходит из помещения. Затем, подхватив вновь наполненный бокал, растворился в толпе.

* * *

Последние десять лет для него не отличались разнообразием в событиях. Он устроился на работу и начал размеренную жизнь. Платили хорошо, и никто бы не сказал, что он живет в нищете, но все это не приносило ему удовлетворения. Только сейчас, пробираясь между запущенными колючими кустами с палочкой наготове, можно было почувствовать слабую тень прежнего воодушевления. Дом выглядел жутковато, хотя раньше, безусловно, был красив: двухэтажная усадьба еще хранила следы былого изящества. Взмахнув палочкой, он открыл почерневшую дверь, судя по скрипу, весьма недовольную этим. Коротко оглядев трех мужчин, сидящих за длинным столом, он ухмыльнулся и сел в кресло.

— Спейси.

— Привет, Зексон. Хорошо выглядишь.

— А ты выглядишь паршиво.

— Да пошел ты. Ну, и чего мы притащились сюда? — Спейси положил ноги на стол и демонстративно качнул головой, ожидая ответа.

— А то ты не знаешь? Наверняка прокрутил все варианты, сидя в своей помойке.

— Заткнись и говори по делу. Кое-кому не понравится, что мы собрались здесь вместе.

— Ты как был идиотом, так им и остался, — заговорил длинноволосый мужчина, сидящий слева от Зексона. — Кому мы нужны? Ты же не думаешь, что за тобой все время следят? Может, ты не знаешь, но мы вроде как добропорядочные граждане.

— Я так понимаю, появились новости? — спросил Спейси.

— Не совсем. — пробормотал Зексон. — Дело в Поттере. Я тут нарыл кое-какую информацию из отдела авроров по тому дню. На доме Поттеров лежало заклятие Фиделиус, но их выдал хранитель.

— Это мы и так знаем! — прорычал Спейси.

— А ты знаешь, кто был этим хранителем? Это Сириус Блэк.

— Сириус Блэк? Тот сумасшедший, который перебил кучу магглов?

— Да. Он тайно работал на Темного Лорда.

— И что это нам дает? Может, отправишься в Азкабан и допросишь его?

Зексон покачал головой.

— Давай ты заткнешься и послушаешь меня. Я веду к тому, что если у кого-то мы и можем узнать о том, что именно произошло, так это от Блэка или от мальчишки Поттера. Он живет у родственников-магглов. Лонли? — Зексон повернулся к молчавшему до этого мужчине.

— Я пытался проследить за ним, когда он сходил с поезда. Какой-то жирный боров, судя по всему, его дядя, забрал его и отъехал на автомобиле. Я отправился за ним, но, черт возьми, потерял их!

Длинноволосый скривил губы:

— Потерял?

— Да, — ответил Лонли. — Похоже на какое-то заклятие. Я просто ехал за ними, и… не знаю, как объяснить… словно кто-то запрещал мне смотреть на ту машину… Весь день после этого я ходил как пьяный.

— Может, это и есть Фиделиус? — спросил Спейси.

Зексон неуверенно покачал головой.

— Не похоже. Тут что-то посерьезнее. Если на дом наложен Фиделиус, то никто его не увидит, кроме тех, кому известна тайна. Внезапно исчезнувший маггловский дом привлечет внимание.

— Может, их переселили?

— Не думаю. Я же говорю, заклятие Хранителя действует не так. Короче, вряд ли мы его там найдем. И раз до Блэка не добраться, придется ловить Поттера в Хогвартсе.

— Там Дамблдор. Он наверняка все время будет следить за мальчишкой. — проворчал длинноволосый.

— В том-то и дело, Кавендиш, что он не следит за ним. Ты, вероятно, не слышал, что случилось недавно в Хогвартсе. — Лонли наклонился, чтобы посмотреть на него.

— Кое-что слышал. — пробормотал длинноволосый Кавендиш, — Преподаватель, Квиррел, кажется, пытался что-то украсть и угодил в ловушку. Несчастный случай.

— Это официальная версия, которую старик подсунул Министерству. Квиррел действовал по приказу Темного Лорда. Если бы ты был повнимательней, то почувствовал бы метку. То, что он пытался украсть, судя по всему, должно было помочь Темному Лорду возродиться. — ноги Спейси в высоких башмаках со стуком ударились об пол. — Вот именно. — ухмыльнулся Лонли, насмешливо наблюдая за ним.

— Вы… вы хотите найти его?

— Да, Спейси. — ответил Зексон. — Мы найдем дух Темного Лорда и поможем ему воплотиться.

Посторонний отшатнулся бы, увидев хищные оскалы четырех Пожирателей смерти.

* * *

Ладонь протянута вперед, пальцы чуть-чуть дрожат, зеленые глаза смотрят на пол в ожидании. Давай же!

«Поверь в то, что ты собираешься создать».

Круглый мячик. Зеленый. Простой резиновый мячик.

«Все вокруг существует только потому, что мы в это верим. Поверь во что-то, и это появится».

Замерцали маленькие огоньки, похожие на далекие звезды, складываясь в образ. Позеленели, расплылись, потускнели.

«Все вокруг — иллюзия, созданная нашим восприятием. Все только у тебя в голове. Нет тебя — нет ничего. Ты обернешься, и за спиной все исчезнет. Посмотришь через плечо — появится вновь. А до этого — пустота. Поверь в это и нарисуй то, что тебе хочется, и остальные поверят тебе».

Иллюзия исчезла, когда Гарри ощутил чье-то присутствие. Это не учитель. За спиной стоял кто-то неподвижный, и с любопытством за ним наблюдал. Судя по всему, уже давно. Перекатившись через плечо, Гарри указал палочкой из черного дерева на гостя.

— Гарри Поттер!

— Кто ты? — незнакомец был спокоен.

— Меня зовут Алекс. Тебя не предупредили, что я могу здесь появиться?

— О, простите, сэр. — Гарри тут же опустил палочку. — Приятно познакомиться.

— Алекс Стобсон, к вашим услугам. Неплохая реакция.

— Спасибо, сэр.

Алекс картинно поморщился.

— Просто Алекс. Я принес кое-какие документы.

— Ах, да. — Гарри спохватился, вспомнив о правилах гостеприимства. — Может, воды… или чего-нибудь еще?

В ответ он получил улыбку.

— Да брось ты! Я здесь уже бывал. — Гарри последовал за энергично шагающим в сторону кухни Алексом. — Давно ты здесь?

— Ээ… не очень. С пятого или шестого июня.

— Уже три недели. Ну, и каков тебе Николас?

— Извини, что ты имеешь в виду? — смутился Гарри.

— Просто: как тебе он? Похож на других? Добрый, строгий? Какой? — с лица Алекса не сходила улыбка. Он достал два стакана и налил сок. — Расскажи мне о нем.

— Но вы ведь и так его знаете?

— Конечно! Но он ведь не простой человек?

— Да. — тихо ответил Гарри. — Он… разный… Когда я встретил его в первый раз, он был… как ты.

— Как я?

— Да. Улыбался, много шутил… Потом, в Хогвартсе, он стал… — Гарри покачал головой.

— Сильным, да? Страшным? — Алекс улыбнулся еще шире. Казалось, все эмоции на его лице выражаются различной степенью широты его улыбок. Гарри кивнул, задумавшись.

— Весь этот год… Такое ощущение, что все это мне снится. — сказал он вслух больше самому себе, чем собеседнику. — Когда я начинаю думать об этом… мне не хочется об этом думать.

— Боишься, что все рассыпается, как иллюзия, которую ты недавно пытался создать?

— Не знаю, может быть.

— Кстати, перед тем, как твой мяч появился, что это было за мерцание? Ты так себе представляешь появление предмета из воздуха?

— В каком смысле?

— Не знаю, может, это был какой-то фильм, или сказка, которую ты видел в детстве. Мерцающие огоньки... Их не должно быть. Ты представлял себе все именно так, поэтому это и случилось. — Алекс подобрал газету со стола и принялся ее перелистывать. Гарри, наконец, смог его рассмотреть. Короткие русые волосы, плавные, простые черты лица, легкая рубашка с короткими рукавами, которая колыхается под порывом горного ветра, залетающего в открытое окно. И удивительная способность мгновенно менять темы для разговора.

— То есть, — медленно сказал Гарри, — иллюзия должна появляться просто так, да?

— В общем, да. Вернее, это желательно. — не отрываясь от газеты, ответил Алекс. — Я не слишком хорошо разбираюсь в иллюзиях. Можешь сопровождать их создание хоть вспышкой света и фейерверком с хлопушками. Главное в иллюзии — ты должен добиться незаметности, чтобы никто не отличил ее от реальности.

— Я сидел полчаса, чтобы этот мячик появился. Думаю, мне еще далеко до мастерства в этом деле.

— Я же просил тебя не спешить. — раздался за спиной голос Ника.

— Салют. Документы доставлены. — Алекс взмахнул палочкой, и на столе появилась стопка бумаг.

— Отлично. Гарри, не хочешь помочь нам раскопать темные делишки десятилетней давности?

* * *

— Нет. Ничего нет. Похоже, судебного дела вообще не было.

Гарри молчал, наблюдая за перелистывающими бумаги Николасом и Алексом. Непонятные термины, возмущенные восклицания доносились до него, пробегали по сознанию, почти не оставляя следов, и исчезали в воздухе.

Алекс сердился, прежде не подозревая о том, что находил сейчас в старых документах, и под воздействием комментариев Николаса, которому он безоговорочно доверял, картина прошедшей в магической Британии войны кардинально менялась в его глазах.

Николас был как всегда безмятежен, и сам дьявол не смог бы понять, чем сейчас занят его древний разум.

— Как я и подозревал. — сказал наконец он.

— Что? — вырвалось у Гарри.

— Сириус Блэк. И, последнее — не позволишь мне заглянуть в твои воспоминания, мой ученик?

— Зачем? — мальчик все еще не понимал хода мыслей Ника. Судя по выражению лица Алекса, для него это тоже оставалось загадкой.

— Когда увижу то, что мне нужно, все прояснится. — ответил Николас. Гарри пожал плечами и закрыл глаза, готовясь к вторжению в свое сознание.

— Ээ, Николас? — напоследок услышал он голос Алекса, прежде, чем, все чувства исчезли, и перед взором начали мелькать события его жизни. Может, через минуту, может, через целую вечность, перед ним возникло лохматое лицо Хагрида. С удивлением вглядываясь в черные, как ночь, глаза лесника, Гарри понял, что Хагрид плачет. Ему стало страшно, и мальчик вдруг осознал, что его плечи сжимает белая ткань, а тело, в котором находится его сознание, принадлежит младенцу.

— Джеймс! Лили! — широкие ладони разгребали останки того, что было когда-то стенами, крышей и мебелью. Слезы стекали по косматой бороде, с губ то и дело срывалось одно из двух имен, а маленький Гарри лежал на обломках того, что когда-то было детской кроватью, и рассматривал далекие звезды. Другой Гарри, который находился в теле годовалого младенца, усилием воли вырвался из крохотного тельца. Он должен был увидеть. Сама магия шептала ему, что сейчас, именно сейчас, в своих воспоминаниях, он увидит правду, одну из многочисленных правдивых фактов, которые оказались укрыты пеленой интриг и забвенья. Огромный мотоцикл упал с неба, высокий молодой мужчина спрыгнул с нее, споткнулся, вскочил и через секунду упал на колени рядом с могучей фигурой лесника.

— Нет, нет, нет. — шептал он, разгребая обломки. Занимаясь одним и тем же, эти двое не замечали друг друга. Бестелесный Гарри застыл, наблюдая за ними. Хагрид достал из кармана большие настольные часы и пробежал взглядом по стрелкам. «Пора», — дрожащим голосом произнес он и, вскочив, поднял с земли сверток с младенцем. Только теперь на него обратил внимание второй мужчина.

— Хагрид! Что, что?

— Похоже, это был Сам-Знаешь-Кто. — великан поднес к нему младенца. — Только шрам остался, с Гарри все в порядке. Профессор Дамблдор сказал доставить его в Литтл-Уинкинг.

— Оставь его мне, Хагрид. — голос мужчины окреп и тут же опустился до шепота. — Я его крестный.

— Нет, извини, Сириус. Дамблдор велел. Не могу.

— Х-хорошо. Возьми мотоцикл. Здесь опасно аппарировать.

— Ладно. — одной рукой бережно прижимая к себе младенца, Хагрид завел мотор. Бестелесную тень, которой сейчас был одиннадцатилетний Гарри, понесло вслед за взлетевшим в небо мотоциклом, и через мгновение он вновь очутился на кухне, сидящий на стуле рядом со стопкой бумаг. Он не видел тогда, десять лет назад, не видел и сейчас, как Сириус Блэк, достав палочку, разбросал обломки и осторожно уложил рядом друг с другом его родителей. Как прикрыл им глаза и долго сидел, вглядываясь в их лица, как накрыл их белой тканью и, сжав в кулаке палочку, исчез.

* * *

— Так я и знал. — сказал Николас. — Гарри, Сириуса Блэка арестовали за убийство четырнадцати человек и за причастность Волдеморту…

— Тринадцать магглов и один волшебник. — прочитал Алекс на пергаменте и поднял взгляд. — Говорят, он стоял и смеялся, как сумасшедший, пока его арестовывали.

— Он был членом ордена Феникса, как и твои родители. — добавил Николас. — А также близким другом твоего отца.

Гарри резко вдохнул, вспомнив кое-что, и выбежал из комнаты. Через минуту он вернулся с большим альбомом в руках.

— Вот. — мальчик ткнул пальцем в фотографию, с которой смотрели на него и улыбались четыре молодых парня. Одним из них был Сириус Блэк, стоящий рядом с Джеймсом Поттером.

— Да, это он. — сказал Алекс. — А вот этого я уже видел. — он указал на худого молодого человека с русыми волосами и мягкой улыбкой. — Люпин, кажется. Он как-то сдавал кровь для исследований одного из моих коллег. — заметив удивленный взгляд Гарри, Алекс пояснил: — Он оборотень. Николас, я могу посмотреть воспоминание, которое ты только что наблюдал?

— Да, конечно. — Николас достал воспоминание из головы и положил его в наколдованную колбу. Алекс взял ее и вышел.

— Гарри, — вглядываясь в обветренное лицо наставника, мальчик начал понимать, к чему идет дело. — Боюсь, что твой крестный сидит в Азкабане, хотя он ни в чем не виновен.

— Как? Ты уверен?

— Да. Твое воспоминание стало последней каплей в моих догадках.

— А что еще ты об этом знаешь?

— Сразу скажу, что доказательств в том смысле, в котором ты представляешь их, у меня нет. Я многое видел, Гарри, и уверенность в чем-либо появляется у меня порой не из логических выводов. Альбус как-то рассказал мне о твоей трагедии. Меня тогда удивило то, что он не стал выпрашивать подробностей происшествия у Блэка. Его обвиняют в убийстве тринадцати магглов и одного мага, свидетелями которого являются магглы, если они вообще существуют. В любом случае, авроры прибыли на место лишь потому, что в маггловском районе произошел сильный магический выброс. Альбус не позволил бы посадить члена Ордена Феникса, если бы не было доказательств его преступления. — Николас налил стакан воды. — Значит, у него были другие причины. Помнишь, я говорил о заклятии, наложенном на дом твоих родителей? — Гарри кивнул. — Судя по всему, хранителем тайны дома был Сириус Блэк.

— Значит, он предал моих родителей! — воскликнул Гарри.

— Не спеши. — возразил Николас. — Так все должно было выглядеть. Посуди сам: Блэк выдает тайну Волдеморту, тот отправляется убить тебя, но погибает сам. Блэк приходит к вашему дому и роется в обломках рядом с другим членом Ордена Феникса, а потом просит Хагрида оставить тебя у него. Предположим, что он хочет убить тебя и завершить дело хозяина, хотя это практически не имеет смысла в тот момент. Получив отказ, он отдает мотоцикл Хагриду, а сам отправляется на бессмысленное и жестокое убийство. Предположим, что он потерял рассудок из-за смерти Волдеморта, но это маловероятно, так как на месте преступления оказывается волшебник. В довершение ко всему этому, еще один любопытный факт — личность волшебника, которого он убил вместе с магглами. — Николас пододвинул к Гарри фотоальбом. — Вот этого волшебника.

— Кто это?

— Еще один друг твоего отца. Питер Петтигрю.

Гарри вздохнул.

— Все это не имеет смысла.

— Согласен. Или мы не знаем какого-то факта, который переворачивает эту историю вверх дном, или Сириус Блэк… не предавал твоих родителей. Дамблдор не сказал мне всего, я нутром чую недосказанность этой истории.

Наступила тишина. Гарри обдумывал услышанное. Крестный… При звуке этого слова щемило в груди.

Алекс вернулся в комнату и замер, его взгляд бегал между ними. Тишину прервал Николас:

— Гарри, сегодня мы устроим день отдыха. Иди, переоденься.

— А куда мы пойдем? — спросил Гарри.

— Думаю, Алекс предложит нам что-нибудь интересное.

Мальчик счастливо улыбнулся и выскочил из комнаты.

— Ну? Что будешь делать? — нетерпеливо спросил Алекс.

— Не знаю. Помочь ему бежать, например… — осторожно ответил Николас.

Реакция была ожидаемой:

— Бежать из Азкабана? Невозможно! — наткнувшись на многозначительный взгляд, Алекс добавил, — Хотя, кому я говорю…

— Рад, что ты в меня веришь, мой друг, — улыбнулся Николас, — но ситуация сложная. Дамблдор не должен знать о моем вмешательстве в его игру.

Алекс в притворном ужасе покачал головой. Николас улыбнулся: иногда легко было забыть, что этому человеку двадцать шесть.

— Господи, Ник! Порой твоя мудрость берет отгул. Ты же не думаешь проникнуть в Азкабан и вывести заключенного за руку?! В любом случае, твое присутствие там заметят, если не успеют помешать. Хоть мне это и не по душе, придется нам воспользоваться привилегиями моего служебного положения.

— Хочешь провести беседу с узником в научных целях? — спросил Николас. Он знал, что если у Алекса возникла идея, нужно его подтолкнуть в правильном направлении, или, по крайней мере, не мешать. Аура молодого человека засверкала от небывалого воодушевления и решимости; Николас ощущал ее, не сосредотачиваясь: вынужденно укрытый от чужих глаз узел жизненной силы, острый, словно кованый наконечник копья, который странным образом направлен одновременно во все стороны.

— Можно и так сказать. — ответил Алекс. — Для прикрытия, скажем, поговорю с десятком заключенных, которые имеют какое-либо отношение к Волдеморту. Буду исследовать, ну не знаю… их темные метки, или влияние дементоров, или самих дементоров… все, что угодно.

— Мне нравится ход твоих мыслей. — заметил Николас. — Не забудь проверить, есть ли метка у Блэка.

Алекс кивнул.

— Сомневаюсь…

— Я тоже. Вернее, я уверен в этом. Хотя это, в общем, не говорит ни о чем. Что дальше предлагаешь?

— Нет, теперь предлагай ты. Какую-нибудь игрушку, которая поможет преодолеть влияние дементоров.

— У меня есть такая игрушка, но ее действие непродолжительно. В замке есть авроры?

— Два-три максимум. Один должен присматривать за дементорами, второй — следить за сменой эльфов — бедные существа тяжело переносят присутствие темных существ: они работают две недели, а на третью отдыхают. Может, еще пара человек для каких-нибудь посторонних целей.

— Переговори с Сириусом. Объясни ситуацию, но не называй имен.

— Я знаю, что делать, Ник. — сказал Алекс. — Мне не впервой осторожничать, скрывать что-то и хранить тайны. Это моя работа.

Николас усмехнулся.

— А я думал, что ты ученый.

— В этой стране трудно размахнуться моему гению, — ухмылка расползлась по молодому лицу, — или расслабиться. Все время кто-то пытается выпытать у тебя все, что знаешь, а по пятам ходят сумасшедшие. Волшебники просиживают штаны на креслах с фамильными гербами и не хотят ничего делать, а пользоваться тем, что создают другие — всегда пожалуйста. — Алекс презрительно скривил губы. — Мне кажется, что все тупеют с каждым днем.

Николас посмотрел в окно. С неохотой он был вынужден признать, что согласен со своим другом. Но тревога была слишком неясной и мутной, и Фламель отодвинул ее на задворки сознания.

— Боюсь, подобное происходит не только в Англии. — сказал он. Вернулся Гарри, одетый в свою лучшую, но, все же, мешковатую и старую одежду. Напряженное лицо старого мага прояснилось, словно солнце выглянуло из-за туч, и он улыбнулся мальчику.

— У меня ощущение, что мне следует обновить гардероб. Надоело таскать обноски. — сказал Гарри.

Алекс осмотрел его с головы до ног.

— Ты прав, парень. — прокомментировал он. — Я могу тебе в этом помочь. Николаса привлекать к этому не станем, а то он по моде своей молодости решит нацепить на тебя кольчугу.

Гарри посмотрел на своего наставника, вновь, словно в первый раз, осознавая, сколько же все-таки лет Николасу. Сейчас он выглядел как мужчина среднего возраста. Но Гарри знал, что он может по своему желанию выглядеть и двадцатилетним парнем, и глубоким стариком. «А почему ты не становишься вновь молодым, как тогда, когда мы впервые встретились?», — спросил его Гарри пару недель назад. Теперь ему казалось, что вопрос был глупым. «Это для того, чтобы ты меня серьезней воспринимал», — с тенью улыбки ответил ему Николас.

— Ну что, отправляемся?

— Алекс, вы с Гарри идите, я присоединюсь к вам через двадцать минут. Мне надо проверить, что там твориться на Тисовой улице, и кое-что забрать.

Алекс протянул руку.

— Пошли, он нас потом найдет. Выкинь из головы все нравоучения Николаса, Гарри, так как сегодня мы развлекаемся.

Не улыбнуться было невозможно.

* * *

Ярко светившее солнце, казалось, блекло рядом с высокой башней. Ни один лучик не отражался от черной поверхности — тьма, царствующая здесь, поглощала все. Азкабан дышал ледяным холодом, который проникал в тела и души, замораживая все, что люди называют жизнью.

Алекс поплотнее закутался в плащ, который ему одолжил Николас. Спрашивается, какого черта нужны эти бесформенные хламиды? Каждый раз на этот вопрос он получал лишь снисходительную улыбку, и каждый раз Фламель надевал такие плащи на «важные дела», настойчиво предлагая то же самое ему. Словно какая-то секта! Положив портал в карман, Алекс подошел к входу.

— Отдел тайн? — у аврора был хриплый голос. Тусклые, с проседью волосы и непонятная одежда — что-то между пуховиком и пальто, придавали ему вид старого смотрителя маяка из какой-нибудь сказки. «Впрочем, на маяк не очень похоже» — подумал Алекс, взглянув снизу вверх на нависающую громаду из черного камня. А вслух он лишь ответил:

— Да.

— Меня предупредили. Вас проводить? — с кислой миной спросил аврор. Было очевидно, что его не очень радует подобная перспектива.

— Нет, спасибо. Я попрошу одного из эльфов.

— Ээ, да, конечно.

Искомый домовик нашелся довольно быстро. Видимо, им не нужно было скрываться, как в Хогвартсе. Да и от кого? Протянув крохотную ручку и неустанно кивая, эльф перенес его прямо к одной из камер.

— Спасибо тебе. — ласково поблагодарил домовика Алекс. Тот выглядел гораздо болезненнее, чем все эльфы, которых он когда-либо видел. Большие серые глаза были расширены, а худые плечи дрожали. Но в ответ он радостно улыбнулся и сказал:

— Позовите Бирри, когда закончите, господин.

Алекс зашагал по темному коридору, заглядывая между решеток. Узники выглядели одинаково: блеклые серые одеяния, длинные, грязные волосы и различные степени отчаяния и сумасшествия на лице. Впрочем, попадались и исключения. Один из заключенных, с выпученными глазами и вытянутым лицом царапал куском угля стены. Алекс осмотрел их и удивился: царапины соединялись в причудливую и, вынужденно признал он, пробежав глазами по ним, великолепную вязь рун. Даже еле выделявшиеся на грязной стене, написанные дрожащими от постоянного страха руками, соединения рун дышали магией и странной, скрытой и непонятной угрозой. Остроносый профиль узника казался знакомым. Глубже натянув капюшон, Алекс двинулся дальше.

Заключенные, к которым он заходил, в большинстве своем не реагировали на его появление, но это было на руку ему: обработав диагностирующими заклинаниями темные метки и попытавшись заговорить с несколькими из узников, Алекс, наконец, подошел к нужной камере.

Сириус Блэк выглядел так же, как и остальные. Даже сидя на койке, он казался высоким: на голову выше, чем сам Алекс, болезненная худоба лишь подчеркивала это. Бледное, с изящными чертами лицо было обрамлено черными волосами и спутанной бородой. Глаза ярко выделялись синим на восковой коже, что создавало странное впечатление. Но через мгновение Алекс понял, что именно необычного было в них: взгляд этого узника был вполне осмысленным.

Блэк поднял взгляд и немигающим взором уставился на посетителя. Алекс попытался прочитать хоть что-то в его глазах, но почувствовал лишь, как его затягивает в темно-синем водовороте необычно сильных мыслей. Мысли были именно «сильными», они держались на поверхности сознания, не скрытые, словно щит. Алекс осознал все это в течение секунды, после чего, пару раз моргнув, присел на холодный пол.

— Здравствуйте, мистер Блэк.

После короткой паузы он получил ответ.

— Доброе утро.

Алекс замялся, не зная, с чего начать. Блэк молча ждал, лишь слегка дернулась правая бровь, и рассеяно смотрел на него.

— В общем, я знаю правду, — сказал наконец он.

— Какую именно правду? — Блэк даже не пытался заглянуть под капюшон.

— Я знаю, что вы никого не убивали, — добавил Алекс.

— Это не так, — тихо возразил Блэк, — Доминик Кроули, Пэйтон Грей, Джереми Фаулер… Мне продолжать?

— Вы перечисляете имена пожирателей смерти, мистер Блэк. Я говорю о причине, по которой вы сюда попали. Я знаю, что случилось на самом деле, и хочу вам помочь.

— И что же случилось на самом деле? — спросил Блэк.

— Вы не предавали Поттеров и не убивали тех магглов. Это сделал кто-то другой, и у меня есть подозрения о том, кто это сделал.

— Вы так и не представились.

— И вы прекрасно знаете, почему.

— Знаю. И как вы хотите мне помочь? Можете принести мне пару книг — мне здесь невероятно скучно.

Алекс хотел улыбнуться, но не получилось.

— Я собираюсь вытащить вас отсюда. — сказал он.

— Зачем вам это?

— Вы невиновны.

— И что?

— И вы мне нужны.

— Зачем?

— Посмотрите. — Алекс достал фотографию и протянул заключенному. — Вы наверняка узнаете того, кто рядом со мной. Он очень похож на своего отца.

— Гарри…

— Да.

Блэк сразу потерял самообладание. Не отрывая взгляда от волшебной фотографии, он спросил.

— Он… в безопасности?

— Да. — ответил Алекс. — Я прилагаю к этому все усилия.

— «Я»?

— Не я один, хотя нас мало. Ситуация очень сложная, мистер Блэк. К сожалению, мы еще не разобрались во всем. Но мы сможем все обсудить потом. Для начала вам надо выбраться отсюда.

— А почему не пересмотреть обстоятельства моего дела в министерстве?

— Простите?

— Вас допустили сюда, значит, если законы не поменялись, вы — высокопоставленный министерский работник. Меня не судили. Вы вполне можете добиться судебного дела надо мной.

— Могу, но не следует этого делать. — Алекс покачал головой. — Мы просмотрели все бумаги, вашу невиновность невозможно доказать.

— Напротив. Надо только поймать кое-кого.

— Вы имеете в виду Питера Петтигрю?

В синих глазах что-то мелькнуло.

— Неплохо.

— Он и был Хранителем тайны, так?

— Да.

— Он убил магглов и скрылся.

— Да. Видимо, выучил пару трюков у Волдеморта. — Блэк опустил голову, его голос упал до хриплого шепота. — Никто не знал, что мы с Джеймсом поменяли Хранителя. На одной из вылазок Джеймс подслушал, что Волдеморт якобы выяснил, как преодолевать это заклятие, что он может с помощью легилименции прочитать тайну. И мы решили не рисковать. Дамблдор подозревал, что в Ордене есть шпион. Я думал, что это неплохой ход: Волдеморт охотится за мной, когда на самом деле тайна у другого. Кто же мог подумать, что мы передаем ее… предателю.

Блэк резко вдохнул.

— Гарри недавно угрожала серьезная опасность. — сказал Алекс. — Если говорить откровенно, его жизнь висела на волоске. Волдеморт пытается возродиться, волшебник, действующий по его приказу, проник в Хогвартс и мальчик чуть не погиб.

— Так он…

— Да. Он может вновь обрести тело. Волдеморт еще жив, мистер Блэк. И… вы можете в это не поверить, но Дамблдор, зная, что Гарри в опасности, не пытался ему помочь.

— Почему?

— Вы ведь знаете о пророчестве? Дамблдор хочет воспитать героя, подкидывает ему разные задачи, словно в какой-то игре, подвергая мальчика угрозе, и мне это не нравится.

— Если это правда, — медленно сказал Блэк, — то мне тоже.

— Это правда. Вы можете мне не верить, но выбраться отсюда вы обязаны. Мы не можем заменить Гарри родных. Он живет в доме сестры Лили Эванс, и нельзя сказать, что к нему там хорошо относятся.

Блэк запустил пальцы в грязные волосы и некоторое время молчал.

— Как вы собираетесь мне помочь?

— У меня есть несколько интересных артефактов, которые помогут вам преодолеть влияние дементоров и выбраться с острова. — ответил Алекс.

— Бежать из Азкабана без непосредственной помощи волшебника невозможно.

— У нас нет другого выхода. Создатель упомянутых артефактов — величайший волшебник в мире из тех, о которых я слышал. Не стоит его недооценивать. Когда вы ступите на берег Великобритании, мы вас найдем.

— Вы в курсе, что после вашего ухода дежурный проверит камеры на наличие посторонних предметов?

— Все предусмотрено, мистер Блэк. Давайте, я вам все объясню…

Когда Алекс, наконец, вышел из мрачной тюрьмы, сердце у него бешено заколотилось. И дело тут было не в дементорах. Он начал ощущать, что втянут в весьма сложную и невероятно опасную игру, в которой так легко может потеряться. События ускользали, когда он пытался осмыслить всё в целом, словно песок, которые высыпается, сколько бы ты не пытался сжимать кулак. Дамблдор, оказавшийся манипулятором, стремившимся неизвестно к какой цели, Волдеморт, вербующий сторонников, будучи бесплотным духом, Сириус Блэк, всем известная правая рука Волдеморта, который ни в чем не виновен, герой Петтигрю, посмертно получивший Орден Мерлина Первой степени и, как выяснилось, предавший собственных друзей… и удивительное совпадение, что Волдеморт получил то, к чему долго стремился, и тут же был повержен младенцем, чей единственный родственник в волшебном мире теперь несправедливо приговорен к пожизненному заключению в Азкабане. А теперь он, Алекс Адам Стобсон, маглорожденный волшебник двадцати шести лет, ученый-экспериментатор Отдела Тайн Британского Министерства Магии только что напрямую поспособствовал побегу этого самого Блэка. «Благородный поступок», — с долей сарказма сказал он сам себе. Алекс в один миг понял, что на одной чаше весов огромное количество потенциальных врагов и опасность потерять работу, угодить в тюрьму, в конце концов, погибнуть. А что на другой стороне? Его друг, которому он многим обязан, маленький, серьезный и немного наивный герой магической Англии, ну и, может быть, безвинно осужденный волшебник. И тогда Алекс с удовлетворением и частичкой гордости за самого себя осознал, что вторая чаша весов перевешивает.

_______________________________________________

[1] — слабое ударное заклятие. По воздействию сравнимо с резким толчком в грудь.

[2] — остров Дрир принадлежал двум волшебным семьям — Маккинонам и Макбунам. Потасовка между их представителями привела к раздору между семьями. В образовавшейся бойне победили Маккиноны, превратившие противников в животных. Но оказалось, что Макбуны наиболее опасны именно в животной форме, и вскоре Маккиноны были истреблены. Животные изо всех сил сопротивлялись попыткам вернуть им человеческий облик, и Министерство оставило их в покое, наложив на остров заклинание Ненаносимости и дополнив список известных магических существ еще одним пунктом. Существа были названы квинтолапами и отнесены к наиболее опасной, пятой категории волшебных существ наряду с драконами и василисками. В 1983 году остров Дрир опустел и с тех пор принадлежит Министерству Магии, но проживать там и осуществлять какую-либо деятельность никто не решился.