Академия Morsmordre (джен)

Я смотрел на все больше мрачнеющего Снейпа и понимал, что сова принесла дурные вести. Сам он об этом не расскажет, придется спрашивать.

— Плохие новости?

— Как понимаю, мистер Тайгерт уже довел до вашего сведения о наших нововведениях? — директор соизволил выказать неудовольствие по поводу того, что я самовольно уселся — его брови сошлись к переносице. Можно подумать, я согласился бы покинуть кабинет, не обговорив условия своего теперешнего пребывания в этом замке!

— Вервольфы решили пополнить свою численность за счет студентов этой школы?

Маг кивнул.

— Этим посланием,— он потряс передо мной пергаментом, — мне сообщили, что Розье одобряет такие действия. И значит, что мне придется подчиниться.

— А почему бы им не набрать добровольцев из числа сквибов? — предложил я. — Как-никак это один из способов приобрести магическую силу. Нашлись бы добровольцы, я думаю.

— К чему им необученные новобранцы? Куда проще заполучить готовых курсантов. Месяц на адаптацию — и готово. К среде я должен предоставить двадцать человек. Вы все еще рветесь остаться в стенах этой школы?

— Розье имеет право приказывать? Нельзя ли проигнорировать столь сомнительное распоряжение? Родители будут возмущаться, поднимется шумиха…

-Поттер, вы, видимо, плохо осведомлены о положении вещей. Здесь не спрашивают ничьего мнения. Выбор не велик — подчиниться или умереть. Ни одна семья не станет рисковать благополучием оставшихся отпрысков, потому куда проще смириться и забыть. Розье отличный стратег и делает ставку на магических тварей, тех, от который в свое время отказалось Министерство. Он охотно вербует вервольфов, обещая пересмотреть их социальный статус.

— А что он станет делать с неуправляемой армией оборотней, когда надобность в ней отпадет? — забеспокоился я.

— А над решением этой проблемы уже полгода бьется местный зельевар. Думаете, оборотни в школьном подвале для красоты сидят?

— Теперь уже не сидят, я лишил возможности вашего некроманта довести эксперимент до конца.

— Рано радуетесь, я в любой момент могу предложить вашу кандидатуру в качестве подопытного.

— Не получится, — с вызовом усмехнулся я, — полиморфное нарушит чистоту эксперимента.

В ответ на меня зыркнули очень зло, но колкого ответа не последовало. Вместо этого Снейп, внимательно изучив мое лицо, призвал с полки склянку с зельем, снова смешал в тех же пропорциях с водой из графина что и раньше, и поставил передо мной бокал:

— Пейте.

Я хотел отказаться и пояснить, что и так весь день провел в своем истинном виде. Но внезапно сообразил, что зельевар таким способом хочет убедиться в подлинности Поттера, сидящего перед ним. Да пусть убеждается, мне не жалко!

Когда преобразование закончилось, я спросил:

— Годы шпионажа расшатали психику? Зачем проверять, если по моим вопросам нетрудно догадаться кто сейчас перед вами?

— Вы правы, Поттер, ваши вопросы бестолковей некуда. На самом деле я просто не в состоянии больше выносить вашу мимику на чужом лице. Диссонанс, знаете ли.

— Хотите сказать, что соскучились по моей внешности? — съязвил я, задетый за живое. Я-то считал, что прекрасно справляюсь с ролью самоуверенного выскочки и достойно копирую мимику Эсти.

— Привычкам изменять не стоит.

— Так проще ненавидеть.

— Так проще не забывать.

— Как угодно, — пришлось смириться с такой странной прихотью моего нынешнего директора. Я невольно поставил себя на его место: если бы сейчас предо мной сидел Снейп в обличии, скажем, МакМилана, я бы тоже кривился так, будто лимон проглотил. Да, профессор, привычкам не стоит изменять.

Задумавшись над тем, какой он, этот Снейповский диссонанс, не заметил, что маг пристально меня разглядывает. Спросил лишь тогда, когда он удовлетворенно хмыкнул:

— Что?

— Вам лучше этого не знать.

— Нет, скажите!

— Когда вы так удивленно хлопаете глазами, как сейчас, лицо у Эсти гротескно вытягивается.

— А… у меня?.. — теперь я и сам обратил внимание, что слишком часто хлопаю глазами. Надо от этого избавляться. Срочно.

— А у вас… вам это идет.

Я растерянно замолчал. При этом еще раз моргнул. Разозлился на себя и решил всегда держать глаза открытыми. Глупость конечно несусветная. Уверен, Снейп думает так же. Слизеринец чертов. Умеет же провоцировать. Теперь места себе не нахожу. Чтобы избежать неловкости, решил сменить тему:

— Каким образом думаете отбирать студентов для откупа? Любой штрафник вместо отработок будет отправляться прямиком в клетку с оборотнями?

— Боюсь, что предложенный вами вариант не удовлетворит вервольфов. Подозреваю, что они сами начнут охоту за самыми перспективными на их взгляд. Лучшие бойцы, специалисты по темным искусствам. Некромантов разве что оставят в покое, оборотням запах мертвечины не нравится.

— Не будете же вы бездействовать! Нельзя им позволить…

— Поттер, я устал спасать тех, кто не желает быть спасенным. Им это не нужно, поверьте. Их вполне устраивает подобная участь, иначе бы их здесь не было.

— Если следовать вашей логике, то и вы здесь потому что это доставляет вам удовольствие. А этот браслет… — я кивнул на его запястье, — тоже образовался с вашего согласия?

— Не лезьте туда, куда вас не просят! — зашипел раздраженно маг, натягивая манжет ниже, так, чтобы скрыть впившийся в кожу металлический обод.

— Никогда не поверю, что вам безразлична участь ваших учеников. Вы ведь даже о Тайгерте печетесь, хоть и не упускаете случая покритиковать воспитанника. Не пытайтесь казаться хуже, чем вы есть.

— Вместо того чтобы беспокоиться о других, лучше бы подумали о себе. Готов предположить, что на вас охотиться начнут в первую очередь.

— Почему вы так думаете?

— Пораскиньте извилинами, если они у вас окончательно не атрофировались.

— Я… перспективный боец? Ну и что? Да подобных мне — десятки.

— Через вас можно повлиять, Поттер.

— На кого? На вас? — удивился я.

Снейп при моих словах так скривился, будто я сморозил очередную глупость. Но ведь всем известно, что директор мне покровительствует, разве это не причина?

— Оборотням нужно покровительство влиятельного лица, настолько значимого, чтобы его решения не оспаривались, даже не смотря на многовековую неприязнь к этим тварям. У вас есть предположения, кто это может быть?

— Вы хотите сказать, что они заинтересованы в Тайгерте? Но это же глупость, он не обладает никакой властью.

— Вот вам очередная демонстрация последствий ваших необдуманных поступков. Вам всего лишь приспичило отправиться поразвлечься к МакМилану. А этой самоуверенной бестолочи, мистеру Тайгерту, приспичило продемонстрировать, что есть способ воздействовать на метки. Последствия? Вас заразят ликантропией, Тайгерт смириться и начнет опекать собачатник. Как вам перспективы?

Я потеряно уставился в стенку. Одно из двух: или Снейп параноик и видит опасность даже там, где ее нет, или мир сошел с ума, потому что заражать десятки магов только ради того, чтобы заполучить Тайгерта в покровители — безумие.

— А если они захотят обратить самого Тайгерта? Это ведь…

— Нет, они все-таки идиоты, а не самоубийцы. Если Темный Лорд вернется, он им этого не простит. На такой большой риск они никогда не пойдут.

— А меня, значит, можно? Я просто расходный материал?!

— Вот и скажите, Поттер, почему вам было не послушать моего совета? И не возвращаться?

— Я справлюсь. В аврорской академии у нас были тренинги, как раз насчет борьбы с вервольфом. И потому…

Но Снейп нетерпеливо меня прервал:

— Вы в курсе, что в момент укуса магия в человеке блокируется, все магические проявления перестают действовать, в том числе и полиморфные? Если вы не истечете кровью из-за глубоких ран, вас тут же разорвут на части, как только поймут, кем на самом деле вы являетесь. Нравятся такие перспективы? А я ничего не смогу сделать, вы это понимаете?!

— Что в свою очередь грозит вам определенными неудобствами: вас обвинят в пособничестве, не так ли? И мы снова возвращаемся к тому же вопросу: мое возвращение именно поэтому так вас злит? Боитесь за свою репутацию?

— Как и следовало ожидать, вы интерпретируете настолько кособоко, просто диву даешься, Поттер! — язвительно отозвался Снейп. Кажется, я его обидел, — Переживать по поду моей репутации — напрасная трата времени с вашей стороны. О ней я как-нибудь позабочусь сам.

— Так же, как вы это сделали, заавдив собственного студента год назад?

Снейп непонимающе нахмурился. Черт, ну не мог же он так легко забыть про случай, о котором здесь ходит столько легенд!

— Я о том безмолвном призраке, что всюду таскается за вами следом. Студенты теряются в догадках: какие ужасные пытки выпали на его долю.

Снейп долго, не моргая, смотрел на меня, будто в очередной раз сомневаясь в моей вменяемости. Потом уголки его губ дрогнули в некоем подобии самодовольной ухмылки. Его что, мое неистовое возмущение лишь забавляет? Какого гоблина… Убийство — далеко не забава. Тем более такое… такое неоправданное. Даже если допустить, что это был несчастный случай, отсутствие во взгляде хоть каких-то признаков раскаяния — вот это добивает меня окончательно. Осознание, что я начинаю бояться Снейпа — словно ушат ледяной воды. Разом. И необратимо.

Ну и с чего я решил, что для директора существует такой критерий, как обоснованность или оправданность для убийства? Как-то я раньше не допускал мысли, что зельевар может пересмотреть свои взгляды и перестать искать сдерживающие факторы для необдуманных поступков. Чего ему теперь опасаться? С законом у него и так нелады. Доказательств хватит с лихвой для смертного приговора. И может тот самоуверенный малолетка намеренно разозлил его? А то, что Снейп способен в припадке ярости слететь с катушек, знаю не понаслышке, ведь он именно в меня запустил тогда банкой с сушенными тараканами, спасло лишь то, что промахнулся.

— А с чего вы решили, Поттер, что это была Авада? — его холодный, рассудительный голос выдергивает меня из того омута сомнений, в который я уже, оказывается, успел погрузиться. — Не пыточные? Не вытягивающие магические силы заклятья? — меня передергивает от представшей перед глазами картинки, он это замечает и с удовольствием продолжает издеваться надо мной. — Или может даже один из самых жестоких обрядов Черной магии? С членовредительством и прочими изуверствами? Вы об этом не подумали? Какое упущение! Осуждаете?

Понимание, что этот язвительный гад намеренно издевается надо мной, невероятно разозлило. Из-за чего он как с цепи сорвался? Только потому что уловил в моем тоне обеспокоенность? Или решил, что я могу поверить в такую чушь, как непростительные пыточные с его стороны? Ему небезразлично мое мнение? Я оскорбил его своим предположением? Чего он так на меня вытаращился? Да не верю я во все те жестокости, которые он сейчас описал. Сказать ему об этом? Мерлин, как я от него устал… И тянет к нему, как магнитом, и долго поблизости быть невмоготу. Так и шизофреником стань недолго от избытка противоположно настроенных эмоций.

— Изуверства — это не ваш стиль, — все-таки выдавливаю из себя, с трудом справившись с наплывом злости и обиды. Не издеваться он все-таки не может. — Вы специалист по части морального травмирования, а не телесного. Вот в первом — вам нет равных.

— А это не убивает, Поттер, не так ли?

— Как сказать… Могу предположить, что с тем парнем произошел несчастный случай. Если, конечно, исключить самоубийство.

— Да вы романтик, мистер Поттер, — усмехнулся директор, оценив мой выпад как очередную попытку его разозлить и спровоцировать на откровенность. Сейчас начнет торговаться в своей обычной манере. Чего в этот раз потребует от меня? — Любопытство кошку сгубило, помните? Все еще хотите узнать правду? Хотите, уверен, не качайте головой.

— Что ж, удивите меня.

Снейп не известным мне движением палочки призвал привидение, о котором велась речь. Невысокий парень в форменной мантии — мне уже приходилось видеть его пару раз, когда сталкивался с директором в коридорах, — в обычной манере, свойственной призракам, просочился сквозь каменную кладку и завис в нескольких футах от пола. С любопытством стал разглядывать книжные полки, избегая встречаться со мной взглядом.

— Что вы можете сказать об этом призраке, Поттер?

В каком смысле? И почему Снейп снова так самодовольно усмехается? Это начинает раздражать в конце концов. Призрак как призрак. Только вот обычного холодка по коже не пробегает, что странно. И я сообщаю директору об этом.

— И? Что это значит?

— Кто ты? — более глупого вопроса и не придумать. Призрак, судя по всему, тоже так считает, потому что одаривает меня презрительным взглядом и снова отворачивается. А чему тут удивляться? Каков директор, таков и его призрак. Самоуверенный зазнавшийся нахал, не упускающий возможность поиздеваться над окружающими. Стою, думаю. Да обычный это призрак и точка!

— Неужели не замечаете никаких аномалий?

— Обычный самоуверенный полупрозрачный гад. Только молчаливый, в отличие от вас, — у меня еще хватает сил огрызаться.

Директора такая отчаянная вспышка раздражения забавляет, он даже начинает довольно постукивать пальцами по подлокотникам.

— Почему он все время молчит? Вы ему язык перед смертью вырвали?

— В языке ему природа отказала, Поттер, — устало вздыхая, отвечает Снейп. От усмешки не остается и следа. — Риддикулус!

Я в изумлении открываю рот, наблюдая, как боггарт меняет внешность. Теперь это уже не бывший студент, а полупрозрачная серая тень, что испуганно жмется к шкафу — заклинание обезвреживания ему не нравится.

— Так это… боггарт? — от удивления еле подбираю слова.

— Вы безнадежны в ЗОТС, Поттер. Третий курс, меду прочим, — то ли тяжелый вздох, то ли удовлетворенное хмыканье.

Я готов обиженно надуться и в то же время доказывать до хрипоты, что узнать в этом странном создании боггарта — просто немыслимо. И что я не единственный кто попался на эту удочку. Но куда больше хочется узнать, как именно Снейп это все проделал. Как заставил боггарта все время таскаться за собой и игнорировать страхи остальных, преподавателей и студентов. Поэтому я спрашиваю:

— Как вы умудряетесь ему подсовывать нужный образ вместо страха? И он довольствуется этим?

И еще:

— Зачем? И где настоящий студент?

— Слишком много вопросов для того, кто привык делать поспешные выводы. Ведь вы уже все сами решили и за меня ответили на все заданные вами вопросы. И как? Вам это нравится? Убеждаться в ошибочности своих скоропалительных, нелогичных…

— И все же: как вам это удается? — нетерпеливо перебиваю его, потому что пререкаться больше не хочется. А хочется, чтобы он просто рассказал.

— Легилименция, Поттер, подразумевает не только вторжение в разум с целью считывания образов, но и возможность внедрять свои собственные. Самое сложное при этом — достоверность. Боггарт считает, что я действительно больше всего на свете боюсь этого призрака.

— А зачем все это нужно? Для чего такие сложности? Подождите-ка… так тот студент жив? Я угадал?

— Собирался отправится во Францию, насколько помню.

— Но… Вы намеренно инсценировали его смерть, чтобы… Или он раздражал вас так же, как теперь я? И другого способа избавиться от него не придумали?

— Предлагаете мне действовать так же в случае с вами? — вот он опять ухмыляется, только на этот раз более дружелюбно.

— А вы осилите двух боггартов сразу? Их же часто надо кормить страхами, а то переключаться на другие объекты.

— Шутить изволите?

— Тайгерт об этом знает?

— А вам не все равно?

— Просто любопытно. Он вас боготворит. И думаю, сильно разочаровался бы, узнав, как на самом деле обстояло дело.

— Этот боггарт — личная игрушка Клауда.

— Что?!

— Тайгерт пытается разобраться в природе интересов этого существа. Похвальное любопытство на самом деле.

— Теперь шутить изволите вы?

— Серьезен, как никогда. Механизм подсознательных человеческих страхов полностью не изучен, Тайгерт в этом вопросе использует наработки магглов.

— Что ни день — то открытие. Чем еще втайне предпочитает заниматься Клауд? По ночам в подвале младенцев в жертву приносит? Пьет их кровь?

— Был период, когда он интересовался некромантией. Безмерно рад, что ему это быстро наскучило.

— Наше Темнейшество не отличается усидчивостью? — съязвил я, ошарашенный такими новостями.

— Темнейшество страдает незнанием языков, а все учебные пособия на арабском, знаете ли… — теперь Снейп откровенно наслаждался моей растерянностью, будто пытался утереть мне нос: дескать кто-то совсем недавно утверждал, что знает Тайгерта куда лучше его самого.

— Может тогда ему сообщить, что Риддл в молодости увлекался нумерологией, скучнейшая наука между прочим! Может тогда и страсть к подражательству Волдеморту покинет Клауда?

— Попытайтесь. Я — пасс. Мне хватило прошлогодней истерики по поводу чрезмерной сложности в рецептах двухуровневых зелий.

— Ему хватило терпения освоить программу четвертого курса? — удивился я.

— Освоить — это громко сказано. Усидчивость — не из числа достоинств мистера Тайгерта. Впрочем, в этом вы с ним схожи.

— Вам нравится злить меня!

— Не могу отказать себе в удовольствии…

Я попытался зыркнуть так, как это обычно делает обиженный Клауд. Наверно не получилось, потому что моя попытка пристыдить Снейпа привела лишь к тому, что его ухмылка стала еще более самодовольной.

— А Тайгерт… чего он боится? Каков его боггарт?

— Почему я должен об этом рассказывать?

— Потому что сам он этого не скажет.

— Сомневаюсь, что он вообще осознает, что из себя представляет его боггарт.

— Как это? Как можно не узнать то, во что превращается эта тварь? Неужели в Темного Лорда?

— Сплюньте, Поттер! Только этого нам еще и не хватало! Разумеется, нет. Клауд его не видит.

— Кого? — тупо переспросил я.

— Боггарта, Поттер, боггарта.

— Как это? Он не видит его истинного обличия или?..

— Он его вообще не видит. Ни в каком виде.

— Почему? — ну да, глупее вопроса задать, судя по насмешливому взгляду Снейпа, просто невозможно.

— Одиночество, Поттер, в отличие от того же символа Смерти — которая с косой и в черной хламиде, — общеизвестного образа не имеет. Очень удобная фобия, не находите? Все боггарты становятся невидимками. И кстати, потом он к Тайгерту неделю не приближается, такой страх ему доставляет дискомфорт.

— Так, значит, он боится одиночества? И давно это с Клаудом?

— Я похож на его психоаналитика? Если вникать во все фобии, только зародившиеся или давно уже донимающие его — мне жизни не хватит. Вам, кстати, тоже не советую глубоко погрязать в фантазиях этого парня. Свихнетесь. Я не шучу. У Тайгерта в приюте была масса времени нафантазировать и о себе, и о жизни. В его голове сам черт ногу сломит.

— Но вы можете ему помочь! Если захотите, я имею в виду. Ну, я не знаю, должны существовать разные методики, какие-то приемы…

— В свое время я достаточно много потратил времени, пытаясь понять другого человека. У которого наблюдались подобные же симптомы. Это ни к чему хорошему не привело. Неблагодарное это занятие — пытаться удержать от падения в пропасть того, кто отчаянно желает полетать.