Телохранители для Магистра (джен)

За завтраком Гарри с Гермионой сидели как короли, наслаждаясь свободным пространством вокруг себя. Стол Гриффиндора был практически пустым — отсутствовали все курсы, кроме робко жавшихся друг к другу первогодок и чувствовавших себя немного не в своих тарелках второкурсников. Подошедшая к столу своего факультета, чтобs раздать расписания занятий старостам, МакГонагалл выглядела так, будто не знала, что ей больше хочется сделать в следующий момент: то ли недовольно поджать губы, то ли схватиться за сердце? И чего это она так на них смотрит? Право слово, ну не поубивали же они этих малахольных и даже не покалечили, хотя те и очень напрашивались. Всего лишь пара-тройка сломанных носов, да несколько вывихнутых рук и запуганные до нервной икоты соседки Гермионы по спальне. Это даже несерьёзно — один визит в больничное крыло, где мадам Помфри быстро поставит на ноги всех болезных. Правда, для этого сначала нужно выпутаться из нескольких слоёв наколдованной сверхпрочной паутины, но это уже не их проблемы — всё равно та сама испарится через несколько часов… может быть.

Возвращение нужного Гарри, как мрисвизу мантия-невидимка, титула Избранного прошло не без эксцессов. Сам Невилл был невероятно рад его вернуть законному владельцу. И не потому, что чувствует себя недостойным — нет, просто больше не хочет оставаться под пристальным вниманием Дамблдора. Благодаря Северусу у Гарри было представление о том, чего он лишился, попав в Д`Хару — таких приключений и в таком объёме он бы и врагам своим не пожелал. Сейчас-то они с Драко и Гермионой с большим удовольствием поучаствовали бы в ежегодных испытаниях героев, но у них хотя бы есть знания и опыт, а тогда в истории вляпывались несмышлёные детишки — и чудо, что те умудрились остаться не только в живых, но и при всех своих конечностях. Вот насчет здравого ума и трезвой памяти невилловой команды спасения Гарри сильно сомневался: уж слишком равнодушно те относились к своим жизням — по большому счету от Дамблдора всего можно ожидать.

Сириус предупреждал его, что Невилл с радостью уйдёт в тень, как только тому выдастся такая возможность — у железной леди Августы было целое лето, чтобы прополоскать внуку мозги, заставив принять её мнение как единственно верное. Но Гарри и подумать не мог, что друзья Лонгботтома будут категорически не согласны с передачей «венца избранности». Тем не менее, подобные преданность и храбрость, вернее, глупость, заслуживали уважения — знали же, на что способны они с Гермионой, а всё равно полезли выяснять отношения, пусть и под надуманным предлогом.

Вяло ковыряясь в своей тарелке, Гарри краем глаза проследил за плюхнувшимися рядом с ним Фредом и Джорджем. Эти двое были в полном восторге от его недавней выходки. В своё время близнецы здорово помогли ему, поэтому-то он и относился к ним чуть теплее, чем к остальным ученикам, даже несмотря на то, что прекрасно знал: в прошлом году они сбежали из школы, посчитав на том своё образование законченным… но на этот курс Уизли вернулись по настоянию родителей, на которых надавил директор, как только узнал, что это близнецы показали ему пару заклятий для той смешной дуэли с Малфоем.

— Дружище, ты просто обязан показать нам как сделать ту шутку с паутиной, — ткнул его в бок Фред. Или, быть может, Джордж — как ни пытался, он всё равно не мог их различить — в общем, один из близнецов.

— Малыш Роннинкс так забавно визжал… — мечтательно протянул крайний от него рыжий и проказливо подмигнул, — должно быть, его боязнь пауков распространяется и на паутину.

— Можно ещё запутать в ней Филча…

— Мелко мыслишь, братец Джордж — лучше уж Снейпа, — предложил Фред, покровительски положив Гарри на плечо ладонь. Он с трудом подавил в себе желание вывихнуть тому руку — крёстного своего приятеля Гарри уважал.

— А лучше всех троих в одну паутину… — продолжил грезить Джордж. — Так что, поделишься заклятьем-то?

«И что бы им такого ответить, чтобы сами отстали?» — гадал Гарри, встречаясь взглядом с равнодушно наблюдающей за их беседой Гермионой. Та медленно опустила веки и тут же их подняла. По губам его подруги скользнула едва заметная снисходительная усмешка — надо полагать, ему только что дали карты в руки.

— Разумеется, я покажу вам, о чём речь? — Гарри расплылся в самой дружелюбной улыбке. Достав из сумки чистый пергаментный свиток, юный волшебник оторвал от него небольшой кусочек и, обмакнув перо в заботливо подсунутую ему Джорджем чернильницу, вдохновенно застрочил. Они с Гермионой были единственными студентами, что сидели на завтраке с сумками… а нет, уже не единственные — к слизеринскому столу приближался Дракончик. На занятия они собирались исходя из подсказок Северуса и плотно общающегося с Ремусом Сириуса — так что у них даже без расписания было представление, чего ожидать на уроках. Должно быть, эти двое заранее знали, что у их троицы не слишком-то сложатся отношения с товарищами по факультетам, вот и озаботились — золотые они люди, хоть Гарри и несколько удручала такая слабая вера в их способности заводить себе друзей. Ну или врагов.

— И что это такое? — заглянул ему через плечо незаметно, или во всяком случае думающий, что незаметно, подкравшийся Ли Джордан.

— Гарри пишет нам формулу той штуки с паутиной, — похвастался Джордж.

«Ну да, конечно, пишет», — хмыкнул он про себя.

— Той самой, которой только что успокоил Ронни и его последователей, — добавил Фред, — Представляешь, сколько всего с ней можно сделать?

— О как, — восхищённо цокнул Джордан.

— Гарри уже, между прочим, написал, — отрапортовал он, протягивая Джорджу исписанный рунной вязью кусок пергамента.

Две рыжих и одна тёмная головы озадаченно склонились над листком, а Гарри подавил предвкушающую усмешку.

— И по-каковски это? — удручённо крякнул Джордан, в то время как Фред с Джорджем дружно чесали в затылках — потрясающая синхронность, кстати, прямо как у Морд-Сит.

— На языке Древнего мира, — с небрежной рисовкой отмахнулся Гарри. — Простите, ребята, я даже не представляю, как это можно перевести на английский. — Он виновато потупился, но Фред и Джордж на это не купились.

— Это ты в такой милой манере пытаешься сказать нам, что твоё колдовство не для средних умов, да?

«Заметь, ты сам это сказал», — фыркнул про себя Мальчик-Который-Выжил, неопределённо пожав плечами. Фред был прав — у них не хватит ни сил, ни опыта, но лучше уж те сами до этого дойдут, пусть и таким не слишком честным способом, чем и дальше будут требовать от него новых истин.

— Не хотел раскрывать свои секреты, так бы и сказал, — как-то уж слишком демонстративно на него прищурился Джордж, и Гарри всё понял: близнецы не злятся и даже не обижаются — они просто его проверяют. Вот только зачем и для чего?

— Ну, вы же сами попросили, — улыбнулся им он, внутренне замирая: правильно ли он понял или ему только показалось?

— Это было очень по-слизерински, дружище, — неожиданно серьёзно проговорил Джордан, в то время как рыжие озорники игриво подмигнули ему из-за спины приятеля — похоже, Гарри прошел их непонятную проверку. После чего вся троица собралась и демонстративно пересела на другую сторону стола.

Они переглянулись с Гермионой — их насторожило странное поведение близнецов — и молча вернулись к содержимому своих тарелок.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — к ним вновь подошла МакГонагалл, — после завтрака вас ждёт в своём кабинете директор Дамблдор. Пароль: нуга в шоколаде, — сообщила им декан.

— Но, профессор, у нас сейчас по расписанию… — вновь примерила на себя роль пай-девочки Гермиона.

— Уверена, профессор Биннс вас поймёт и простит, — чуть смягчившимся тоном заверила её МакГонагалл, и, когда та отошла, перестав загораживать слизеринский стол, он увидел, что Драко тоже был озадачен приглашением от директора — его как раз предупреждал Северус. Значит, хотят видеть их всех — какая прелесть. Неужели нужно вызывать к директору из-за такой мелочи, как маленькие разногласия с однокурсниками?

* * *

О чём именно собирается говорить с детишками директор, Северус не знал, но догадывался — вариантов было всего два: либо Альбусу донесли об их утренних приключениях, либо речь пойдёт о вчерашнем происшествии на пиру. Для первого варианта не хватало Минервы, а для второго — круг собравшихся в кабинете лиц был чрезвычайно узким. Новое пророчество Трелони, уже третье на его памяти, касалось магического мира и его следовало бы обсудить на собрании Ордена Феникса. Слова прорицательницы всполошили школьное болотце, вот только понимание того, о чем идёт речь в этом мордредовом пророчестве, было только у трио Поттер-Грейнджер-Малфой, а иначе к чему такое представление и зачем столь явная демонстрация своей инаковости? Очередное пророчество Трелони связано с Д’Харой и в частности с Магистром Ралом, по-другому детишек не пробило бы на верноподданнические изъявления — уж слишком знакомым был мотив их речовки, не иначе пресловутое Посвящение, но только на другом языке.

Северус покосился на своё бородатое начальство, что как раз вдохновенно потчевало чаем со сладостями детишек, и решился рискнуть. Конечно, в последний раз, когда он попытался залезть кому-то в голову, ему здорово досталось, но ведь и не к Морд-Сит в мозги стучится, и не дай Мерлин к обоим лейтенантам гвардии — одного раза ему хватило, пробовать больше не хочется. Нет, в этот раз легеллиментить Северус будет директора, да и «легеллиментить» это слишком громко сказано, так, лишь считает настроение — нечто большее Альбус сразу почувствует, и не избежать ему тогда долгих нотаций, а если глянуть одним глазком, то никто и не заметит.

— Я почему вас позвал, дорогие мои, — добродушно улыбнулся Альбус, когда чай был выпит, а вазочка с лимонными дольками опустошена совместными усилиями всех четверых, — мне почему-то показалось, будто вы поняли, о чём говорится в том пророчестве, что изрекла профессор Трелони, может, поделитесь?

Поттер, Грейнджер и Малфой переглянулись между собой — должно быть, они ожидали этого вопроса и наверняка были к нему готовы.

— Простите, профессор, а почему вы решили, что это было именно пророчество? — аккуратно отставив подальше от себя пустую чайную чашку, крайне вежливо поинтересовался Драко.

По ментальному полю скользнула лёгкая рябь — Дамблдор был удивлён, впрочем, не только он. Северус даже приоткрыл глаза. Ушел в глухую несознанку, как сказали бы господа-авроры?

— Но как же… — растерялся Альбус, — вчера профессор Трелони вошла в транс и изрекла уже третье своё пророчество. Первым было как раз то самое, что хранилось в Отделе Тайн — про вас, мистер Поттер, — директор бросил укоризненный взгляд на своего Избранного из-под очков-половинок. Тот, впрочем, на это никак не отреагировал, — и Волдеморта.

— То есть вот так просто взяла и произнесла? Пророчество? — глядя на Дамблдора, словно на умалишенного, удивилась Грейнджер.

— Нет, это совсем не так просто, как тебе кажется, девочка моя, — покачал головой Альбус, — пророки никогда не знают, когда их настигнет новое пророчество, и никогда не помнят о нём после.

— Ну, если всё обстоит именно так… — с какими-то странными интонациями протянул Поттер, крутя в руках пустую чашку. — Простите наше неверие, сэр, в Д’Харе мы привыкли к несколько иному способу изречения пророчеств, да и пророчества эти были, прямо скажем, не столь прямолинейно озвучены.

В глаза директору Поттер упорно не смотрел. И никто из детишек не смотрел. Но почему? Чего им бояться, если их разум защищён магией уз дома Рал?

— Так значит вы всё же расшифровали?.. — уточнил Северус, решив, что с его стороны столь долгое молчание будет выглядеть подозрительно.

— Нет, но мы поняли самое главное — в пророчестве упоминается наш император, — ответил Драко.

— Да? — удивился Дамблдор. — И… и как именно упоминается?

— «Фуер грисса ост драука» — с древнед’харианского это переводится как Несущий Смерть — именно так в старых пророчествах называли Магистра Рала, — с видом высоко учёного мужа ответил Поттер, только очков не хватало.

— Собственно, это одна из причин, по которым Лорд и не любит пророчества, — доверительно добавил Малфой под многозначительное хмыканье Морд-Сит.

— Вы хотели что-то сказать, мисс Грейнджер? — тут же сориентировался Дамблдор, стараясь изображать из себя радушного хозяина. Северус был уверен, что только маска борца за светлые идеалы удерживает директора, чтобы не выпытать из скрытных детей всё, что они поняли из вчерашних изречений Трелони. Возможно, даже с применением четвёртой, запрещённой, степени.

— Нет-нет, — криво улыбнулась та.

— А всё-таки? — продолжил настаивать директор

Грейнджер вздохнула и, поставив чашку на блюдце, примостила ту на подлокотник кресла.

— Магистр Рал не любит пророчества ещё и потому, что они всегда слишком много требуют, а страдает от них обычно его семья, — призналась гриффиндорка.

— Мне кажется, вы хотели рассказать нам нечто иное, мисс Грейнджер, — вкрадчиво произнёс Северус, напоминая тем самым о своём присутствии.

— Когда кажется, нужно себя Благодатью осенять, — огрызнулась девица.

— Гермиона! — осадил её Драко, на что та, гордая своей выходкой, вздёрнула подбородок и с независимым видом сложила руки на груди. — Пророчества всегда туманны и неопределённы, а расшифровка и толкование их сопряжено с трудностями — зачастую пророки не знают и не понимают, что именно они изрекли, — взялся за объяснения его крестник.

— Нужны годы долгой и кропотливой работы и не один десяток проб и ошибок, прежде чем те обретут силу, но никак не жалкая тройка изречений, — искривив губы в снисходительной усмешке, добавила Грейнджер. — Даже сам Натан Рал — пророк с исключительным даже по меркам Д`Хары даром — видит лишь неясные образы, а не получает уже готовые тексты прямиком из каких-то высших сфер.

— Мне понятен ваш скептицизм, — улыбнулся в бороду Дамблдор, — но поверьте мне, в вашем родном мире всё устроено проще, чем вам кажется. Пророчества профессора Трелони имеют свойство сбываться, чему свидетельство — первое падение и воскрешение Волдеморта... Ещё чаю? — желая побыстрее уйти со скользкой темы, предложил тот, однако Северусу казалось, будто скользкой эта тема была для обеих сторон.

Для любого в достаточной степени здравомыслящего волшебника со скептическим взглядом на мир, недоверие Поттера, Грейнджер и Малфоя выглядит крайне правдоподобно — видно, что те действительно изучали предмет. Но также верно и то, что они знают о пророчествах гораздо больше, чем говорят. А с другой стороны, для Северуса, который знаком с троицей чуть ближе, чем остальные, их поведение и попытки увести разговор в другое русло кажутся не слишком убедительными. Вот только Альбус, как волшебник, что тоже недурно разбирается в пророчествах, считает объяснения детишек вполне жизнеспособными. Значит, старик тоже что-то знает, но по своему обыкновению молчит. Из всех присутствующих только Северус никогда не интересовался этой сферой — сначала считал прорицания чем-то недостойным внимания, а потом уже из чувства вины перед Лили и её сыном.

— Нет, спасибо, — ответил за всех Поттер. — А вы, сэр, сумели ли вы что-нибудь понять?

— Не так уж и много, мальчик мой, — уклончиво ответил директор. — С вашей помощью мы узнали одного фигуранта — Магистра Рала, а вот второй…

— Кто же это? — перебила старика Грейнджер. Та подалась вперёд, даже не заметив, что тем самым смахнула чашку с подлокотника своего кресла и Поттеру только каким-то чудом удалось перехватить её вместе с блюдцем в полёте.

— Том Реддл, так же известный как лорд Волдеморт, — ничем не высказав своего возмущения тем, что его перебивает ученица, невозмутимо пояснил Дамблдор. — Он принадлежит к семье Гонтов, что ведут своё начало от самого Слизерина. Несколько лет назад случилась одна в достаточной степени неприятная история с Тайной Комнатой и чудовищем Салазара, уверен, если вы попросите своих однокурсников, они обязательно вам расскажут, и вы всё поймёте.

— Получается, это уже третье пророчество того же автора, в котором упоминается Волдеморт, — резюмировал Поттер и переглянулся со своими друзьями.

Его крестник и Грейнджер скептично относятся к пророчествам Трелони, во всяком случае к тем, которых не слышали, но в принципе не имеют ничего против их существования. А вот Поттер отчего-то категорически не хочет слышать пророчество о себе и Тёмном Лорде, но, как и его друзья, относится с таким же равнодушием к тому, что слышал Лонгботтом. При этом все они искренне верят в то, что вчера вечером услышали своими ушами, лишь потому, что в нём упоминается их обожаемый император — странно и нелогично. К чему подобная избирательность?

— Получается, что так, мальчик мой, — согласился Альбус. — Может, ты всё-таки прослушаешь остальные два? Первое я могу показать тебе прямо сейчас, а второе с радостью перескажет Невилл.

— Благодарю, но нет, не сейчас, во всяком случае, — благовоспитанно отказался Мальчик-Который-Выжил, и Северус с внезапной ясностью понял: дело не в том, кто и когда произнёс пророчество, а в том, кто его услышал и о ком в нём говорится. Мальчишка не хочет слушать не потому, что в пророчества не верит — в конце концов, не с таким популярным героем, как Магистр Рал, в них не верить — а потому что Поттер просто не хочет слепо следовать воле неведомых сил.

— Что же, не сейчас, так не сейчас, — быстро согласился Дамблдор, довольный тем, что уже добился хотя бы обнадёживающего «не сейчас» вместо категоричного «никогда». — У меня к тебе ещё один вопрос, мой мальчик, ты позволишь старику украсть у тебя минутку?

— Конечно, профессор, — глядя на директора огромными изумрудными глазищами, разрешил мальчишка — ну прямо-таки золото, а не ребёнок — в то время как по губам Драко скользнула мимолётная улыбка, видимая лишь сидевшему ближе к нему Северусу.

— Как ты спишь в последнее время?

— Простите? — изумлённо вскинул брови Мальчик-Который-Выжил, оглянувшись на друзей — те ответили ему такими же недоумёнными взглядами.

А вот Северус отлично понял, к чему ведёт Альбус, и это ему чрезвычайно не понравилось.

— Не снятся ли тебе кошмары, Гарри? Связанные с Волдемортом или Пожирателями Смерти?

Поттер посмотрел на директора как на сумасшедшего, но всё же ответил:

— Сэр, я никогда раньше не видел Волдеморта, а его рабы не настолько впечатляют, чтобы я видел о них кошмары, — осторожно проговорил тот. — Но если вас интересует, не пытался ли мистер Реддл связаться со мной через шрам, то да — пытался.

Дамблдор едва не схватился за сердце, да и сам Северум, признаться честно, был весьма ошарашен.

— Мальчик мой… почему же ты мне раньше не сказал? — ахнул старик.

— А зачем? — изобразил святую наивность Поттер. — Ну пришел Волдеморт, ну получил он по мозгам и ушел, так чего переживать-то?

* * *

Кабинет директора они покинули вместе, и каменная горгулья с ужасающим скрежетом, словно бы сама по себе служила превосходной сигнализацией, вернулась на отведённое ей место.

— Кажется, ты переборщил, Гарри, — сообщила своему приятелю Гермиона, едва они отошли на приличное расстояние от статуи.

— Мне не нравится в этом признаваться, Поттер, но Грейнджер права: ты видел, какое было лицо у старого маразматика, когда ты его озадачил? — поправив на плече ремень сумки, капризно протянул Драко.

— Видел, — коротко ответил Гарри и, почесав кончик носа, признался. — Мне понравилось.

— Но всё-таки ты перестарался, — не унималась Гермиона. — Надо было как-то поделикатнее, что ли, а вдруг старика удар хватил бы?

— Она права, Поттер, — за их спинами, будто бы прямиком из темноты коридоров возник профессор Снейп. — Нужно было либо сообщать такие новости аккуратно, либо, — тут Северус понизил голос до интимного шепота, — давить до самого конца, чтоб уж наверняка, — хищно усмехнулся он, и не понятно ведь было: то ли смеётся профессор, то ли это он всерьёз.

— Спасибо за понимание, сэр, — Гарри вернул усмешку Северусу — идея нашла отклик в его кровожадном сердце, — в следующий раз постараюсь. Знаете, ведь капля камень точит.

— Всегда пожалуйста, мистер Поттер, — закутавшись в мантию как летучая мышь в крылья, гордо выпрямился тот. — Я попрошу вас быть в моём классе со звонком колокола — лето закончилось, и я больше не намерен терпеть ваши постоянные опоздания.

— Не переживайте, профессор, я прослежу за тем, чтобы они пришли вовремя, — пообещал тому Драко и, подхватив Гермиону с Гарри под руки, увлёк в какой-то тайный проход.

В спину ему донеслось «я надеюсь на вас, мистер Малфой» от человека, что не любил и не умел общаться с людьми так, чтобы последнее слово оставалось не за ним.