Lux in tenebris (гет)

Гораздо благоразумнее рассчитывать на худший исход и предоставить свою судьбу неожиданности или случайности.

Жюль Верн "Таинственный остров"

После обеда Гермиона поднялась к Макнейру. На столе лежала целая куча журналов, брошюрок, писем и записок. До шести ей будет чем заняться.

Она с некоторой опаской устроилась в кресле, словно боялась, что сейчас в кабинет ворвется хозяин и прикончит ее за наглость. Но, в конце концов, почему бы и нет? Других стульев не было, так не на полу же ей сидеть?

Подняв голову, Гермиона посмотрела на клетку с большой рыжей совой, которая внимательно следила за ней одним глазом. На клетке висел крохотный медный замочек.

— Ты хотела бы немного полетать, птичка? – cова в ответ тихонько ухнула. – Я тоже, — вздохнула Гермиона и принялась за бумаги.

Сразу отложив в сторону служебные записки – пусть сам разбирает, какие из них важные, а какие — нет, Гермиона потянулась к журналам, вытащила самый большой, но сделала это так неудачно, что кипа корреспонденции поехала со стола и посыпалась на пол. Пытаясь спасти положение, загребая руками пергаменты, она опрокинула чернильницу и, едва не плача от отчаяния, бросилась искать хоть что-нибудь, чтобы вытереть огромное пятно. На столе ничего не оказалось, тогда Гермиона начала открывать ящики, забитые ежедневниками всех оттенков зеленого, пока в одном из них не обнаружилась стопка промокательной бумаги. Разом шлепнув почти всю пачку на пролитые чернила, неуклюжая секретарша перевела дух и огляделась, чтобы осознать масштаб катастрофы. Что ж, заляпаны две брошюры, вся почта лежит на полу, что-то помялось, но не слишком сильно. Пожалуй, если повезет, ее смерть вечером будет легкой.

Тщательно вытерев стол и чернильницу, она подняла корреспонденцию и принялась разглаживать мятые конверты. «Надо будет придумать, как объяснить исчезновение промокательной бумаги», — с тоской подумала Гермиона. Она уже собиралась закрыть ящик стола, как вдруг ее привлек металлический блеск. Наклонившись поближе, увидела, что в углу лежал крошечный медный ключик.

У Гермионы пересохло в горле. «Если это тот самый ключ… Мерлин всемогущий! Надо проверить, возможно, это единственный шанс!»

Воровато оглядевшись, она подошла к двери и прислушалась. Тишина. Выглянула наружу и осмотрелась. Коридор был пуст, в это время на второй этаж никто из прислуги не ходил. Гермиона плотно закрыла дверь и бросилась к столу. Схватила ключ и вставила его в замок на совиной клетке. Так и есть! Это он! От неожиданности она почувствовала слабость в ногах и вынуждена была сесть. Итак, у нее появилась возможность, та самая, о которой говорил Джастин. Нельзя ее упускать. На часах без десяти два. Макнейр обещал вернуться в шесть. У нее есть четыре часа. Сможет ли сова слетать туда и обратно за это время? Может, да, а может, и нет. Но успеть придется.

Не давая себе ни минуты на раздумья, боясь, что решимость покинет ее, Гермиона схватила чистый пергамент и перо, обмакнула его в остатки чернил и принялась писать.

«Тому, кто боится пауков.

Отвратительная Всезнайка.»

Быстро свернув пергамент в трубочку, Гермиона выпустила птицу из клетки и привязала к ее лапке послание.

— Отнеси это Рональду Уизли. И сразу возвращайся. Нужно успеть до шести часов вечера. Никто не должен об этом знать. Обещаю, что ты получишь самое вкусное мясо, которое будет на кухне.

Сова моргнула и, снявшись с насеста, быстро вылетела в окно. Гермиона глубоко вздохнула и закусила губу; от напряжения ладони вспотели. Наверное, она только что совершила огромную глупость, за которую вечером поплатится. Но сейчас ощущала себя почти счастливой.

* * *

Полшестого. Гермиона сидела как на иголках. Она уже разложила всю почту по стопочкам, устранила следы своей неловкости, спрятав испачканные конверты и разгладив помявшиеся пергаменты. Сделала закладочки в журналах и подчеркнула важные места в газетах. Если не приглядываться, то и не заметишь ничего. Вот только сова все никак не возвращалась. А время шло...

Без двадцати. Гермиона в отчаянии запустила пальцы в волосы, рискуя сильно проредить свою шевелюру.

Без пятнадцати. Она откинулась в кресле и закрыла глаза, размышляя о том, есть ли у нее шансы попасть в рай после смерти.

Без десяти. Внизу послышались громкие голоса. Гермиона похолодела. Конец!

И в этот момент совсем рядом раздалось резкое уханье. От неожиданности она вскочила и чудом избежала удара клювом в глаз. Сова села на спинку кресла и протянула своей временной хозяйке лапку с маленьким свитком.

Двадцать секунд понадобилось Гермионе на то, чтобы сорвать пергамент, схватить сову, запереть ее в клетку, положить ключ на место и задвинуть ящик. Письмо она, за неимением карманов, сунула в лифчик. Быстро осмотрела себя – ничего не видно. Погладила сову, поправляя взъерошенные перья.

Когда Макнейр вошел в кабинет, Гермиона стояла у стола, склоняясь в вежливом полупоклоне.

— Ты все подготовила? – поинтересовался комендант. Он удовлетворенно оглядел аккуратно разобранную почту.

— Да, сэр.

— Отлично. Можешь быть свободна.

* * *

Вечером у себя в комнате при тусклом свете луны, падавшем из окна, Гермиона развернула записку.

«Всезнайка!

Тот-кто-боится-пауков.»

Гермиона недоуменно наморщила лоб, напрягая память, но на ум не пришло никаких ассоциаций с тем–кто-знает-в-чем-разница-между-сном-и-явью. Она должна была знать, о ком идет речь, иначе Рон не написал бы так. Гермиона спрятала записку и откинулась на подушку. Размышляя о том, что ждет ее завтра, она незаметно погрузилась в сон.