Вкус корицы (гет)

Подходя к беседке, мы заметили целующуюся парочку.

— Молодцы, зря время не теряют,— прокомментировал Ярис, я же хмыкнула на это заявление. Лекси и Сэм оторвались друг от друга и, с одинаково испуганными выражениями лица, отодвинулись на разные углы скамейки. Мы с Чаклошем сложились пополам от хохота.

— Расслабьтесь, ребята,— отсмеявшись, улыбнулась я.— Лучше сядьте нормально и послушайте новости, которые мы собираемся вам передать. И еще, можете сидеть, как хотите, только уберите это испуганное выражение. Мы же не кусаемся,— и, пихнув Яриса локтем в бок, я села напротив друзей.

— Эй!— возмутился Бронзовый Ключник, но все же сел рядом со мной, по пути стянув с моих волос резинку: волосы волной опустились на плечи. Я хотела уже начать кричать на парня за то что он сделал, когда Ярис сказал:— Тебе так больше идет.

Мое лицо, наверное, вытянулось, во-первых, потому что я была в шоке, а во-вторых, я услышала, как тихо, и как будто понимающе, засмеялись Лекси и Сэм. Зыркнув на них, я тряхнула головой и сказала:

— Может чай попьем?

Все удивились, что я не собираюсь ругаться, и быстро согласились. И вот Ярис наэферил конфеты, Сэм – печенье, Лекси – малиновое варенье, а я – чай.

— Кстати, Чарования состоятся 25 мая,— сказал Чаклош. Морс и Уолд подавились.

— Так это же будет день рождения Белки!— воскликнула Лекси.— Вы ничего не путаете?

— Нет, Лекс, она сама нам это сказала, — сказала я, ставя чашку на стол.— Так что у нас есть две недели, чтобы подготовиться.

— Ну хорошо. Лично я буду петь,— вновь наполняя чашку чаем, произнесла Алексис. Увидев мой взгляд, она пояснила:— Что? Просто танцевать в этом году на Чарованиях не очень хочется. А вот спеть – пожалуйста, особенно под живую музыку,— с улыбкой закончила подруга.

Сэм подавился печеньем и, шокировано посмотрев на девушку, сказал:

— Ты на что намекаешь?!

— Да, милый, ты все правильно понял. Ведь ты сыграешь мне, да? Или ты не хочешь?— состроила невинные глазки подруга.

— Ну а ты как думаешь, радость моя?— засмеялся Уолд, а его девушка с радостным визгом бросилась ему на шею, а потом поцеловала. Я улыбнулась и, глядя на друзей, невольно перевела взгляд на Яриса. Парень сидел и, улыбаясь, о чем-то задумался, явно не замечая того, что происходит вокруг. На его лице была такая мечтательная улыбка, что сразу стало немного грустно, а радость за друзей превратилась в раздражение. Пока никто не заметил во мне перемены, я решила быстро и спокойно ретироваться.

— Эй, сладкая парочка,— да, спокойно, по всей видимости, не получится, потому что сарказм из меня так и прет.— Я как бы уходить собираюсь, может, вы хотя бы попрощаетесь со мной?

Друзья сразу оторвались друг от друга и виновато на меня посмотрели. Как ни странно, но первым очнулся Ярис. А я думала, он ничего не замечает. Как же я ошибалась…

— А куда ты собралась, если не секрет?— прожигая взглядом, спросил вышеупомянутый парень.

— Домой,— невозмутимо ответила я.— Ладно, с вами в школе увидимся, с тобой дома. Можешь еще посидеть с ними,— я указала на пару и, заметив, что ключник хочет что-то сказать, продолжила:— Я ни в коем случае не указываю, что тебе делать. Просто я хочу лечь пораньше,— при этих словах Ярис скептически на меня посмотрел,— вот и иду сейчас домой. А у тебя еще даже чай не допит,— я прикусила язык, что бы ни сболтнуть еще чего-нибудь лишнего.— В общем, я пошла, дома я закроюсь, ключ найдешь в косяке двери. Все, пока.

Помахав друзьям, я полетела домой. С облегчением зайдя в родные пенаты я, на ходу раздеваясь, пошла в душ. Горячие струи как всегда дарили тепло и давали забыть обо всем.

Постояв так еще минут 10, я начала мыть голову. Я уже говорила, что обожаю свой шампунь? А все потому, что он пахнет яблоком и корицей. Я, кстати, очень ее люблю, и добавляю почти во все что ем и пью. Так, что-то я отошла от темы.

Вымывшись, я надела пижамные шорты и майку; волосы вытерла полотенцем и оставила лежать на плечах. Вспомнив о раскиданной по дому одежде, я вздохнула, вызвала часовую стрелу и одним ее взмахом собрала всю одежду. Разложив все, я прошла на кухню и стала готовить какао. Знаю, можно было наэферить, но мне больше нравится, когда напиток готовят, а не призывают с помощью волшебства. Да, я фея, и, к тому же, часовщица, но все, что мы делаем с помощью наших стрел, я считаю волшебством. Можете считать меня наивной девочкой, хотя я таково и являюсь. Только наивность давно исчезла, и ей на смену пришли ирония, сарказм, и умение скрывать эти два качества.

Вот, наконец, шоколад готов, и я добавляю туда половину половины чайной ложки корицы. Все перемешиваю и сажусь за стол. Делаю первый глоток – превосходно, восхитительно, божественно. Какие еще слова нужны, чтобы описать напиток? А то тепло, которое разливается в груди? Нет, никак не описать. Вы не узнаете этих ощущений, пока сами не попробуете.

Такой меня и застает Ярис. Погруженная в свои мысли, сидящая за кухонным столом с блаженной улыбкой на лице я не услышала, как парень вернулся домой. О его присутствии я поняла только через пару минут, когда услышала его теплый и в то же время насмешливый голос:

— Так вот как теперь исполняется фраза «хочу лечь пораньше»?

* * *

Не понимаю, что произошло. Вот Диана сидела, улыбаясь, и радовалась за друзей, затем украдкой взглянула на меня, немного погрустнела, взгляд стал обиженным, а по тело дернулось в раздражении. Поспешно улетела домой… Что же все-таки случилось?

— Ярис, а что это было между вами? Ну, полчаса назад? Когда ты сдернул с ее волос резинку?— наконец озвучила Лекси их общую с Сэмом мысль. Ах, Лекси, если бы я сам знал, что это было…

— Да ничего не было,— пожал я плечами.— Просто отомстил ей за тычок в бок. И согласитесь, ей ведь действительно так больше идет. А еще ей идет злость,— я и не заметил, как по моему лицу расползлась мечтательная улыбка.

— Все с тобой понятно, парень, ты влюбился,— констатировал факт Сэм, хлопнув меня по спине. Я и сам это давно знаю.

— Что? О чем ты?— на мое лицо вернулось серьезное выражение. Как никак, но отрицать все нужно.

— Ой, не притворяйся, Чаклош,— махнула рукой, сидящая напротив меня, девушка.— Ты влюблен в Ди. Даже если ты будешь говорить нам, что это не так, то хотя бы себе признайся в этом. Тем более со стороны заметнее,— давно уже признался.

— Да, наверное, вы правы,— задумчиво покачал я головой.— Я действительно влюблен в Диану. Вот только она сама вряд ли испытывает ко мне такие же чувства. Мне бы сначала дружеского расположения добиться. Знаете, я, пожалуй, тоже пойду. Сегодня был тяжелый день. Приятного вам времяпровождения,— ухмыльнулся я. Лекси покраснела и показала мне язык, а Сэм обнял девушку, только добавляя ее лицу краски.

Я рассмеялся и полетел в сторону нашего с Дианой дома. Нашего дома. Как-то непривычно звучит. Надо будет чаще так говорить, чтобы привыкнуть. Заодно и Ди позлю.

Захожу в дом, и сразу же мне в нос ударяет запах корицы. Закрываю дверь и иду на запах, который ведет меня на кухню. Там я вижу Диану, сидящую на стуле с закрытыми глазами и такой блаженной улыбкой, что сам невольно начинаю улыбаться. В руках девушка держит кружку с дымящимся напитком. Принюхиваюсь: к запаху корицы добавляется запах шоколада. Без причины начинаю ухмыляться, прислоняюсь к косяку и говорю:

— Так вот как теперь исполняется фраза «хочу лечь пораньше»?

Девушка испуганно дергается и открывает глаза: в них постепенно гаснет страх, но зажигается огонек злости.

— Ярис! Черт тебя подери! Обязательно было меня пугать!— ее руки трясутся, и она спешит поставить чашку на стол.

— Извини,— тихо, но с сарказмом, говорю я, садясь напротив девушки.— В моих планах не было пункта «испугать мисс Фрезер»,— и возмущенно продолжаю:— Я вообще думал, что ты уже спишь. Кстати о сне. Кто-то хотел лечь пораньше.

— Я решила выпить горячий шоколад перед сном, чтобы лучше спалось, и кошмары не мучили,— содрогнулась девушка, явно вспоминая свой дневной сон. Я захотел попробовать напиток Дианы, поэтому быстро взял кружку в руки.— Нет!— девушка попыталась отобрать у меня кружку, но я быстро вскочил и встал около окна, делая первый глоток. Восхитительно. Горячий шоколад и корица. Готов поспорить, что губы Дианы на вкус точно такие же. Насчет корицы я точно уверен.

— Ярис! Это мой напиток! Отдай немедленно! Если нравится, сделай себе такой же, но верни мне мою чашку!— фея стояла напротив меня и пыталась вырвать из моих рук шоколад. Я лишь ухмыльнулся. Затем ослабил хватку и девушка, не ожидавшая, что я так быстро сдамся, повалилась назад, а чашка полетела в бок. Одним быстрым движением я вызвал стрелу, остановил время чашке и напитку в ней, поймал Диану и притянул к себе.

— Значит все-таки корица,— протянул я, задумчиво рассматривая лицо девушки и останавливая свой взгляд на ее глазах. Карие омуты затягивали, калейдоскопом показывая эмоции девушки. Испуг. Шок. Настороженность. Осознание. Понимание. Смущение. Желание. Причем последние две эмоции шли вместе. Этакое смущение от желания, вот только чего она желала? Постепенно лицо феи покрылось румянцем.

— Пусти меня, пожалуйста, Ярис,— тихо попросила она. Я аккуратно вернул девушку в вертикальное положение, оставив одну руку на спине и переместив другую на плечи. Подождал, пока ее дыхание станет ровным, и убрал руки.— Спокойной ночи.

— Твой напиток был очень вкусный,— сказал я, возвращая время чашке.— Спокойной ночи, Диана. Извини, что напугал, когда пришел домой.

Выходя из кухни, я заметил, что Фрезер обхватила себя руками, закрыла глаза и тихо вздохнула.

Сходив в душ, я взял книгу и лег на кровать. Посмотрел на обложку и понял, что это одна из книг с Осталы. Когда летом мы были в лагере, я один раз напросился в город с вожатым и зашел в книжный магазин. Мои глаза просто разбегались, но, выбрав около 10-15 книг, я оплатил их мы поехали обратно в лагерь. И вот сейчас в моих руках была книга Александра Дюма «Три Мушкетера».

Прошло примерно часа два-три, и я все еще читал, когда услышал женский крик:

— НЕ-Е-Е-Е-Т!!!

Я помчался в комнату Дианы, и обнаружил девушку, метавшуюся по кровати, плачущую и кричащую.

— Нет! Не надо! Пожалуйста! Не трогайте его! Нет!

Я прилег рядом с феей, обнял ее, начал гладить по голове и шептать слова успокоения. Постепенно девушка затихла, только слезы продолжали литься из плотно сомкнутых глаз. Я покрепче обнял ее, поцеловал в лоб и прошептал:

— Спи, Диана, я рядом, спи.

* * *

Черт, что же происходит? Почему мне так хотелось его поцеловать? И почему я так смущалась, находясь в его объятиях? Ну, хотя, почему смущалась – это понятно... но желание поцеловать… Черт!

— Не думать, не думать, не думать,— повторяла я, как мантру. Допив напиток и вымыв чашку, я легла спать.

Приходя в себя, я заметила, что нахожусь в какой-то комнате, привязанная к стулу. Оглядевшись, я поежилась, а было от чего: четырехстенная комната глядела на меня пустыми холодными серыми стенами без окон, и только несколько плавающих наверху свечей позволяли рассмотреть то, что находилось примерно в десяти шагах от меня.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! Нет! Не надо! Пожалуйста! Не трогайте его!

Постепенно я отключилась. Сны этой ночью мне больше не снились.

Первое, что я почувствовала, когда проснулась это то, что меня кто-то обнимает. Второе – что я дышу этому кому-то в грудь, и от него приятно пахнет мужским одеколоном. Открыв глаза, я увидела Яриса. Меня посетило чувство дежавю. Но на этот раз я точно помню, что засыпала дома, в своей кровати, причем одна. Что же тогда здесь делает Чаклош?

Словно почувствовав, что я больше не сплю, парень открыл глаза. Мы примерно минуту неотрывно играли в гляделки, а потом он тихо произнес:

— Доброе утро.

— Доброе утро,— так же тихо ответила я.— А почему ты опять в моей кровати?

— А что тебе снилось?— прищурившись, спросил парень. Не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос. Еще я не люблю вспоминать то, отчего мне было плохо.

— Это не важно,— я отвела взгляд. Какое красивое у меня постельное белье, оказывается!

— Где-то около двенадцати часов ночи я услышал твой крик. Прибежав сюда, я увидел, что ты плачешь и кричишь, а еще мечешься по кровати. Я лег рядом с тобой и попытался тебя успокоить. Постепенно ты перестала плакать и уснула,— тихо повествовал Ярис.— Что тебе снилось, Диана?

Я закрыла глаза, уткнулась головой ему в грудь, и опять заплакала. Тихо, беззвучно. Ярис покрепче меня обнял.

— Диана? Успокойся, все хорошо, я с тобой, все хорошо…

Пока парень пытался меня успокоить, я решала делему «рассказать или не рассказать ему сон, вот в чем вопрос». Решив, что, скорее всего он должен знать, почему он полночи успокаивал меня, я пересказала ему сон. Чем ближе я подходила к концу рассказа, тем напряженнее становилась поза Яриса, а его руки все крепче прижимали меня к нему. В итоге мне стало не хватать воздуха.

— Ярис, извини, но мне скоро станет нечем дышать.

— Прости,— и с этими словами парень убрал от меня руки и начал вставать. Сразу стало холодно и неуютно. Я обхватила свои плечи руками.

— Ярис,— парень повернулся.— Прости меня.

— За что ты извиняешься?

— Я не смогла тебе там помочь, но я очень хотела, только не знала как. Я была привязана к стулу. Прости меня,— постепенно мои слова превратились в шепот, а по лицу опять потекли слезы. Я стала слишком эмоциональной с появлением Чаклоша в моем доме.

— Глупая, успокойся, это всего лишь сон! Такого никогда не будет. Астрагор никогда до тебя не доберется,— успокаивающе говорил парень, гладя меня по голове.— Я не позволю ему…— очень тихо, так, что я еле услышала, прошептал Ярис.

Я положила голову Ярису на грудь и обняла его.

— Спасибо, что успокоил ночью.

— Всегда пожалуйста,— его руки крепче сомкнулись на моей спине.