Жена Хранителя Севера.

Это всегда значило много для неё. Семья, долг и честь были основой воспитания в Доме Талли, и она всегда знала, что будет обещана высокому лорду и будет счастлива носить его детей. Помолвка с наследником Винтерфелла была ожидаема, ведь их отцы дружили, Кейтилин была рада наконец определиться с будущим. Бедный Петир, любимый друг и юная любовь Лизы, всегда надеялся связать себя с её Домом ещё крепче, больше чем узами воспитанника. Его болезненная гордыня и глупость, совершенная по отношению к её суженному решила для Петира многое, ведь именно после этого он потерял почти всю имевшуюся репутацию в глазах её отца и был вынужден искать другого защитника для своего малого Дома, что было удачно проделано во время начавшегося переворота Роберта. Но Кейтилин, ни в прошлом, ни по сей день, не могла в полной мере радоваться за благополучный исход в жизни своего друга детства тогда, когда её суженный лежал в склепе, а любовь к нему, уже начавшую разгораться с первых мгновений их общения, пришлось направить на среднего сына из Дома Старков. На благородного мужчину, который, казалось, не изменил бы ей ни словом, ни делом, но имел бастарда, что был старше её первенца и являл собой почти полную копию Эддарда — тёмно-каштановые волосы и серые глаза. Разве что черты лица были мягче да волосы завивались иначе.

Брандон был весёлым, высоким и сильным, его было легко полюбить. "Дикий волк" так называли его и друзья, и враги. Эддарда же называют Тихим.

Они совершенно точно не любили друг друга, когда делили ложе и зачинали Робба. Кейтилин знала это и понимала, но они оба понимали, что семья и дом гораздо важнее чувств. В конце концов, в её юности все старшие женщины всегда говорили, делясь своей мудростью за рукоделием или после пребывания в Септе при замке, что любовь приходит со временем и смирением.

Для Кейтилин она пришла.

Их с Нэдом объединяли дети, хозяйство, долг и ложе. Но совсем немногим после рождения Рикона, такого же рыжеволосого, как и остальные её дети, кроме Арьи, конечно, он изменился. Её муж заговорил про реформы, перестройку замка и долгое Лето, что предвещает долгую Зиму. Он будто решил, что его долг перед ней выполнен и единственное, что ему от неё может быть надо — это справиться о самочувствии младшего из Старков. Остальные же дети постепенно выходили из под её контроля. Во имя Девяти, да он разрешил Арье и Сансе упражняться с оружием и ездить на лошадях вместе с ним на прогулки! И самое главное, даже Санса, её милая нежная Санса, решила попробовать, особенно после того, когда Нэд прямо при детях отпустил комментарий, предназначавшийся именно Кейтилин, ведь он с привычной холодностью смотрел именно на неё, вглядываясь в её глаза с явно напускным непониманием и говоря, что лишних знаний в жизни не бывает, и "если кто-то не согласен, то сам себе злое бревно". Пока она пыталась найти слова, а лицо мужа внезапно вытянулось в каком-то слабом подобии виноватой гримасы, будто он попросту дал этим словам выскользнуть изо рта и не ожидал такой реакции от самого себя. Он тогда устало вздохнул и перевёл свой взгляд на замерших за обеденным столом детей, наблюдавших за ссорой родителей так близко чуть ли не впервые за десяток лет.

Старший сын тогда едва не поперхнулся едой, а Грейджой попытался подавить ухмылку. Девочки и Бран мало что поняли и скорее недоумевали, перестав возиться с едой. Джон также недоуменно поднял глаза на Нэда, будто был совсем не заинтересован в происходящем и размышлял о чём-то совершенно ином, а тот неловко ему улыбнулся, едва дёрнув краями губ. Кэт бы ни за что не уловила этого, если бы не смотрела во все глаза на своего мужа, пытаясь придумать аргумент, который бы помог ей победить этот спор. Он подбадривал своего бастарда тогда, когда ему стоило бы подумать о том, как он говорит со своей женой! Будто для него благополучие этого грязного пятна на репутации Дома Старк значило больше, чем благополучие семьи и долг! Злое бревно, надо же! Этот мужчина никогда ранее не опускался до таких подковёрных оскорблений, и вероятнее всего Кейтилин сама себе выдумала, что это было оскорблением, а не глупым выбором слов, но отчего-то в её сердце, ранее спокойном, особенно тогда, когда не было в пределах видимости бастарда, и окружённым теплом в кругу семьи, поселилась тянущая боль, появлявшаяся каждый раз, когда она смотрела в неизменно холодные глаза её мужа, порой блестевшие насмешкой, если им приходилось спорить по каким-то, связанным с воспитанием детей, поводам. Если же темы их стычек касались чего-то другого, то ей казалось, что её муж будто пробудился ото сна, в котором пребывал с момента их свадьбы, и использует все знания, которые у него есть, чтобы улучшать и переделывать всё, что видит вокруг. Лицо Нэда в те моменты, когда он яро распекал замкового кузнеца за какие-то ошибки в переработке, что бы это ни было, или прибавивших в числе из-за начатой стройки плотников, рабочих и каменщиков, становилось таким же живым и ярким, каким она помнила молодого Брандона. Но через несколько мгновений её наблюдения за ним, когда бы это ни было, Нэд снова надевал свою маску лорда и смотрел на неё привычным взглядом, заключавшим в себе лёд и холод.

Подобно тем случайным проблескам, Эддард оживился, когда понял, что к ним едет король. Кэт наконец смогла понять, как ей тогда показалось, откуда у такого честного человека, как Старк, могла возникнуть интрижка и, тем более, бастард. Он — ей казалось тогда, что она разгадала эту загадку — менялся, когда объяснял свои идеи и руководил их исполнением, и тогда, когда дело касалось его друга детства, Короля Роберта. Кейтилин, наверное, могла понять подобные чувства, ведь всякий раз, когда Лиз упоминала в письмах Петира, в сердце жены Лорда-протектора Севера поселялось теплое чувство, напоминавшее о доме и тех днях, когда они втроём могли просиживать дни с книжками у реки или общаться в библиотеке так долго, что Мейстер лично приходил их выгонять.

День приезда короля изменил многое. Кейтилин поняла насколько плохо она знает своего мужа, не смотря на то, как просто она его полюбила и как просто она представила сама себе, что он полюбил её в ответ. Он не смотрел так ни на смазливых служанок, которых, как она прекрасно знала из слухов дворни, сношал юный Грейджой, ни на неё, когда приходило время отходить ко сну и он привычно входил в неё, болезненно и сильно. Ей давно хотелось почувствовать его семя в себе вновь, предотвратить это разъедающее их семью отсутствие любви, понять, наконец, что же не так!

В этот день Кейтилин поняла, что никогда не знала ни Эддарда, ни его любви, что бы до этого ни думала. Потому что она впервые в нём видела тот странный и едва знакомый огонь, что искрами поселился в его серых ледяных глазах, то и дело провожавших движения королевы и задерживавших взор на её волосах или лице тогда, когда её мужу казалось, что на него никто не смотрит. Его лицо и впрямь не выражало ничего из того, что могло бы бросить тень бесчестья на их семью. Но её поразило не это. Королева не замечала этих взглядов, тех, о которых сама Кейтилин могла только мечтать. Она сама периодически поглядывала на её мужа, а по её пухлым губам проскальзывала беззубая улыбка, отчего-то совсем не королевская, скорее мягкая и дозволяющая, и к тому же неизменно доставлявшая Кейтилин особенное неудовольствие, выражавшееся в легком покалывании ревности, которое она обычно чувствовала при взгляде на бастарда.

Кейтилин отчего-то совсем не сочувствовала Серсее Ланнистер тогда, когда король напился и начал приставать к довольным таким вниманием служанкам, но это в какой-то степени было неправильно, ведь то были всего лишь взгляды, и Кэт могла даже подумать ещё, что выдумывает то, чего нет. Если бы не то, что Эддард намеренно встретился с королевой взглядом, прежде скользнув по лицу своей жены и пренебрежительно моргнув на её невысказанный вопрос, когда их взоры пересеклись. Это было через пару мгновений после того, как обе женщины, сидевшие бок о бок, прямо напротив Нэда и уже опустевшего кресла короля, заметили поведение светлейшего и едва сумели удержать спокойное выражение лица, дабы не уронить собственную честь. Кэт искоса взглянула на королеву, чтобы понять по её выражению лица, что именно имел в виду этим взглядом Хранитель Севера и её законный муж. Он, видимо, что-то сказал одними губами, потому как лицо королевы будто осветилось изнутри и она едва удержала смешок. А потом наклонилась к уху Кейтилин, задев своим золотым локоном ткань платья на плече другой женщины, и проговорила.

— У вашего мужа очень интересное чувство юмора, дорогая Кейтилин.

Ей был не нужен ответ — вдруг осознала жена Хранителя Севера. Её тон был покровительственным и слегка удивлённым. Кейтилин не хотела верить, но третьей составляющей настроения королевы, когда она говорила о Хранителе Севера, было несомненное удовольствие.

Кэт не сомневалась в своей любви к мужу и семье. Но ещё никогда она не приносила ей столько сомнений.

Выбравшись из надоевшей до Седьмого Пекла повозки, Серсея Ланнистер подобрала юбки и ступила на необычную на взгляд южной леди и источающую аромат свежеспиленного дерева мостовую. Вперед неё уже выскочили младшие дети — Мирцелла и Томмен, но Королеве нужно было сохранять степенность и царственность, хотя очень хотелось как можно быстрее пройти в свои покои и расслабиться в горячей воде. Их ожидал церемониал и праздничный пир — до того, как Серсея сможет окончательно расслабиться. Пока муж будет трахать каких-то шлюх где-то в другом месте, да. Даже дом лучшего друга вряд ли изменит привычки Роберта, тем более всё будет к этому располагать — прольется море вина, зажарится дичь разного размера, и вскоре Роберт соберется на охоту — показывать доблесть.

"Чтоб он там сдох..." — едва заметно вздохнула Серсея своим мыслям и поймала взгляд Эддарда Старка, вначале мерзко контрастировавший с его широкой радушной улыбкой — это она заметила буквально за секунду до того, как её мнение о друге мужа поменялось в более реалистичную сторону. От её внимания взгляд Нэда не то, что потеплел, а скорее загорелся знакомой пошлой искрой, с которой её собственный муж смотрел на всех женщин. Королева усмехнулась про себя и напомнила себе, что насколько бы честным ни был мужчина по словам других мужчин, они вряд ли учитывают шлюх и бастардов. А один бастард у Нэда совершенно точно был. И Серсея бы поспорила на собственные волосы, что он его держит в замке только лишь потому, что это сын благородной девицы, а не какой-нибудь шлюхи или крестьянки. Ведь всё же воспитывались Роберт и Эддард у одного и того же человека и в одно и то же время — не может же быть, чтобы Джон Аррен, известный своими неудачными попытками завести ребенка до самой женитьбы на Лизе Талли да и после рождения болезненного наследника тоже не прекращавший пытаться, конечно не только с собственной женой, мог воспитать их разным образом? Серсея усмехнулась и начала двигаться вперед, степенно приближаясь к стоящим во главе толпы Старкам, намереваясь встать в один ряд с собственным мужем и старшим сыном, который уже тоже поспешил спешиться и подойти к Роберту, повинуясь взмаху его руки с жирными пальцами, которые венчали массивные кольца — единственные вещи, которые Серсее нравились в Роберте. Не пальцы, конечно, а кольца. Королева вообще была довольно падка на роскошь и украшения. Именно поэтому она с интересом посмотрела по сторонам, изучая убранство внутреннего двора, прежде чем снова столкнулась взглядом с Хранителем Севера, уже подойдя ближе к встречающей толпе.

Замок, в который они въехали, сейчас переживал не самое спокойное время — он отстраивался, что было ясно по внешнему виду ещё вне основной Цитадели, но при этом был украшен к приезду гостей висящими на стенах внутреннего двора яркими гербами присутствующих на будущем пиршестве домов. Здесь были и Золотые Львы Ланнистеров, и Коронованый Олень её мужа, а висельник Трэнтов соседствовал с колосьями пшеницы Селми — это были присутствующие в свите вассалы правящего дома. Серсея пробежалась взглядом по полотнищам гербов домов Севера и тех, за которые не особо цеплялся взор — разве что освежеванный человек, кажется, дома Болтонов вызывал несколько брезгливые ощущения. Ей было мало интересно дальнейшее разглядывание стен замка, потому как всё, что ей было надо, она уже для себя поняла. Они готовились к приезду тщательно и украшали свой дом, выказывая почтение к гостям. Значит, они знали о предстоящем приезде и пиршествах достаточно давно — Серсея сомневалась, что такие приличные по размеру полотна с полными гербами и девизами хранятся у Старков где-то в подвалах. И ещё Старк был явно предупредителен, даже подобострастен, если сравнивать с обычной северной толстолобостью, известной как Семеро Богов. Это могло означать только одно — ему было что-то надо от Роберта.

орд Старк, как оказалось, этого и добивался, потому как секундой позже шагнул к Серсее и протянул ей букет роз желтого цвета, не понятно как оказавшийся посреди этой почти что зимней погоды всё ещё свежим и приятно пахнущим. Запах роз смешался с запахом деревянных бревен и морозного воздуха. Она против воли улыбнулась в ответ на фразу Старка о преклонении и восхищении. Роберт же на то как обычно громко засмеялся и хлопнул своего друга по плечу. Эддард, уже закончивший расшаркивания с её мужем, встал на колено и коснулся губами её кольца. В этот момент Роберт уже обнимался с Кейтилин.

Серсея выдохнула морозный воздух вместе с ароматом цветов и улыбнулась снова. Уже гораздо холоднее.

Королева благосклонно приняла ухаживание от вассала. Да, именно так.

Рядом наконец-то встал Джейме и с ухмылкой показал на цветы одними бровями. Она ухмыльнулась ему в ответ, с теплом в груди признавая, что брат порой понимает её без слов. Близнецы не успели и двух слов сказать друг другу, как Король закончил здороваться с выводком Старка и отдал тоном, который не предполагал отказа, приказ.

— Нэд! Отведи меня в крипту! Хочу почтить память!

Серсея, было, открыла рот, чтобы высказать свои возражения, но Джейме предупреждающе взял её за локоть и кивнул на посмурневшего Хранителя Севера.

— Хм, мой король... — тон Старка был гораздо менее теплым, чем до этого. Можно было почувствовать кусочки колотого льда в этом тоне, они слышались где-то между хриплым низким голосом Эддарда и той тишиной, которая повисла над толпой, когда все затаив дыхание вслушались в возражения Королю. — Приятно, что ты помнишь о моей сестре, конечно, но есть одно дело первоочередной важности, которое нам надо решить.

— И что же это за дело? — прищурил глаза с мешками под ними Роберт и немного угрожающе придвинулся к другу, который посмел перечить. — Это дело позволяет не замечать приказ твоего Короля?

— Это дело, в случае отказа Короля о помощи, — Эддард сделал паузу и посмотрел своими вмиг заледеневшими серыми глазами вначале на Короля, потом мельком глянув на его свиту и вновь вернувшись к созерцанию Роберта. — Это дело в том случае, если ты откажешься помочь, Роберт, даст мне вполне законную возможность оспорить твою власть на территории Северного Королевства. Нет, это не предательство!

Нэд одним лишь жестом ладони заткнул Роберта, чья налитая кровью рожа и распахнутый для громового возгласа рот внезапно жутко взбесили Серсею, и она в который раз за последний месяц с тоской вспомнила о теплых объятиях брата и том, как он будет её любить тогда, когда этот кабан наконец-то уедет на обожаемую им охоту. Но охота, кажется, откладывается, и вероятно протест Эддарда выльется в ссору, если всё останется именно в том напряжении, в котором оно есть сейчас — когда дети самого Старка испуганно смотрят на своего отца, Кейтилин, в девичестве Талли, ловит ртом воздух как рыба, а её собственный первенец широко открыв глаза смотрит на противопоставившего себя его, якобы, отцу так, будто тот совершил не что-то из ряда вон, а будто бы подвиг — у Джоффри даже появилась довольная ухмылка на лице, он будто бы чего-то ожидал.

— В конце концов, Роберт, Защитник Государства ты или нет? Я из-за этого самого дела нарушил закон и поступился честью дома Старк, когда оставил беглеца из Дозора в живых. У него есть необходимая информация, он свидетель страшных вещей. Ты прекрасно понимаешь, что должно случиться, чтобы я поступился честью. Зима близко. Долгое лето сменится долгой ночью. Той самой, о которой рассказывают легенды. Той самой, которая выкосит половину населения Семи Королевств. За Стеной видели Иного и вихтов. И это не первый случай.

Джейме сжал локоть Серсеи слишком сильно — это заставило её сдавленно вскрикнуть.

Она бы вытерпела эту небольшую боль, конечно вытерпела бы. Если бы не то, насколько серьезен был Старк, когда говорил это, и насколько вдруг сжалось её сердце от предчувствия чего-то недоброго.

Серсее было без всяких сомнений интересно, почему её пригласили в обход короля — ведь Роберт чуть было не устроил ссору, когда понял, что его жена идёт с ним. Серые глаза Старка, в которых, оказалось, зрела злая насмешка, мельком скользнули по лицу Серсеи в те позорные моменты, когда Роберт с пунцовой мордой пытался что-то бессвязное говорить по поводу присутствия королевы на этой, с позволения сказать, увеселительной прогулке. Она поймала его взгляд, и что-то в его равнодушных глазах будто дрогнуло от её злобной усталости. Возможно это был всего лишь отблеск факела, но его действия сказали об обратном — он просто и кратко спросил, есть ли вообще разница, ведь он предложил королеве пойти с ними лишь потому что предполагал, что это само собой подразумевается. Серсее было интересно, да, но более всего её интриговало желание Эддарда показать своё расположение именно ей, а не её мужу. Ни один северянин никогда не был похож на подхалимов двора Королевской Гавани, но сейчас себя вёл похоже на человека, который затеял какую-то комбинацию в стиле Южных Земель. И Серсею бы это совершенно не смутило, если бы она не знала о Севере и Старках совершенно противоположное — они не были склонны к такого рода интригам, и пока что женщине были не совсем ясны мотивы Эддарда, а то, что уже было понятно — оно настолько выбивало из колеи, и в это настолько не хотелось верить, что королева выбрала попросту подождать.

Она привыкла к интригам, смотрела на интриганов любой знатности всегда свысока, потому как знала одну простую вещь, которой её научил отец всеми своими действиями и жизнь, полная противоречивых событий и неудовлетворенных мечт — у кого сила, тот и устанавливает правила. Серсея Ланнистер мирилась с Робертом, потому как за его спиной всегда парил сокол Арренов и скалил клыки лютоволк Старков, и были два брата, которые также могли сбросить Ланнистеров с пьедестала — не то, чтобы это казалось возможным, пока Роберт жив, потому он был чем-то вроде преграды, пока он считал её детей своими и не тащил бастардов в замок. И пока Серсея чувствовала, что она и её любимые дети находятся в относительной безопасности, она терпела, ведь от прямых физических угроз их защищал Джейме, а от политических — всегда найдёт лекарство старый отец. Но сегодня Старк исподволь показывал её мужу то, кто на самом деле хозяин Севера и то, от кого зависит лояльность этих диких земель Железному Трону. Расклад сил изменился, и Серсея позволила себе думать, что Старк всего лишь хочет набить себе цену, рассказывая об угрозе из-за Стены, ведь Старки всегда держат слово, не так ли? Он не предаст Роберта ради большей власти, как бы ей этого ни хотелось, и даже подумать о такой возможности её заставило его странное для Старка поведение, а не какие-то иные подозрения. А старый мёртвый Аррен, как и его сумасшедшая женушка с полуразумным болезненным ребёнком совершенно точно уже не были угрозой.

Серсея Ланнистер нередко ошибалась в своих выводах, но в этот раз женщина была относительно права не потому что выводы были правильными, нет. Знай Нэд Старк о её предположениях, он бы только пожал плечами и согласился, что не собирается ни предавать Короля, ни слушать Кейтилин Талли, которая конечно же уже скоро получит знаковое для всего сюжета противостояния Ланнистеров и Старков письмецо. Королева вряд ли бы могла предположить, что основная угроза со стороны Эддарда Старка по отношению к Серсее была лишь одна — ему очень сильно не нравился Джейме Ланнистер.

Серсея куталась в меха, пытаясь разгадать игру Старка, который явно нехотя вёл их в сторону могилы Лианны Старк. Гнетущее молчание повисло между двумя друзьями, что шли на шаг впереди, а Серсея была наполовину зла из-за всей этой ситуации, включавшей в себя отсутствие как такового времени на отдых после поездки, и наполовину заинтригована выходкой Хранителя Севера.

— Зачем здесь нужна моя жена? — решил прояснить Роберт, наконец-то заговорив с упорно сохранявшим тишину Эддардом, который медленно шагал вдоль рядов статуй Старков, будто наслаждаясь неловкостью, ощутимой среди единственных живых людей в этой крипте.

— Я подумал, что королеве будет интересно узнать о заговоре, который кардинально изменил жизнь каждого из нас. И мне показалось наиболее уместным провести этот разговор там, где ты не посмеешь меня прирезать за то, что я скажу, мой друг.

Пока Хранитель Севера говорил это, размеренно и монотонно, они продолжали двигаться по направлению к могиле Лианны Старк, потому к концу этой небольшой речи Эддард стоял лицом к статуе своей мёртвой сестры и говорил последние слова не глядя на Роберта. Было на что посмотреть, подумалось Серсее, когда она сама взглянула на раздувшегося от гнева и покрасневшего Роберта и поняла, что Старк явно играет с огнём, но не собирается останавливаться. И что он имел в виду?

— Нэд! Какого пекла?! Я приехал в твою глушь вытащить тебя отсюда в столицу, сделать тебя своей правой рукой вместо Джона! Какого пекла, Нэд?! Что ты устраиваешь? Я оказываю тебе честь!

— Мы уже успели поговорить по поводу помолвки, и я говорю тебе, ещё рано обсуждать такие вещи. Мне это не по душе. И это часть того, что я хочу тебе объяснить. Наберись терпения, Роберт.

Серсея уловила напряжение в голосе Старка, впервые прорезавшееся за весь разговор, и подалась вперёд, желая также задать свои вопросы, но была остановлена самим Старком, который начал говорить, всё так же повернувшись к ним спиной и будто бы изучая лицо статуи своей сестры.

— Роберт, я надеюсь, ты не живёшь до сих пор в блаженном неведении и знаешь, что твоё восшествие на престол было подстроено отцом моей жены и лордом Арреном? И я надеюсь, Королева, что вы догадываетесь, что история о том, как моя сестра была украдена и лишена чести Таргариеном, это вывернутая наизнанку правда, позволившая настроить волков против драконов.

— Что?! Что ты несёшь, Нэд?! — прорычал Роберт и потянулся схватить Эддарда за плечо, чтобы развернуть к себе.

— Нет, пусть он продолжает, — Серсея была поражена количеством боли и яда, которые наполняли голос Старка, и была настроена услышать ту правду, которую он хотел им рассказать. — Я хочу это услышать.

— Тебя никто не спрашивал! — сорвался Баратеон и дёрнул Эддарда на себя. — Нэд!

Эддард развернулся, подчиняясь королю, и поднял глаза на королевскую чету.

— Лианна не имела ни малейшего желания выходить за тебя замуж, Роберт. Мы думали, она смирится. Но волчья кровь не водица. Я поспокойней буду, чем старший брат и сестрица, иначе как бы я вообще согласился заменить собой Брандона просто потому что так сказал Джон Аррен.

— Что... Что?!...

Роберт не находил слов, но не мог не выражать своё возмущение. Серсея же пристально смотрела Старку в глаза и пыталась догадаться, к чему он ведёт, но всё ещё не говорила ни слова, хотя вначале хотела разругаться с мужем прямо здесь же.

— Лианна и Рейгар были молодыми романтичными идиотами, оба влюбились без памяти и в целом стоили друг друга. Один баллады сочинял, другая насмехалась над рыцарями во время турнира из-за Хоуленда Рида. В те времена я сам глаз не мог оторвать от Эшары Дейн, потому могу приблизительно понять, что она испытывала, когда понимала, что ей не быть с тем, кого любишь. И ей ничего не мешало взять то, что она хотела. Волки обычно так делают, Роберт. Это я не слишком нормальный, меня с тобой воспитывали в одном замке, всё же накладывает свои отпечатки...

Серсея едва удержалась от непонятно откуда взявшегося хохота — не время было и не место, но было понятно, что Эддард пытается шутить даже в такой ситуации. Роберт шутки явно не понял, но решил не обратить внимание, потому как назрел гораздо более насущный вопрос.

— Нэд, что ты говоришь? Как ты... Почему ты?...

— Потому что ты живёшь прошлым, которого не было, Роберт, — устало проговорил Эддард и положил ладонь королю на предплечье. — Он не похищал её. Она просто позволила себе взять то, что хотела, как это сделал Брандон с леди Барбри в юности, чтоб ему в пекле припомнилось, она теперь меня ненавидит — ох уж эти женщины... И как это делал ты, когда о твоих похождениях не знал только слепой и глухой, живший в семействе немых, Роберт! Лианна знала и именно тогда впервые разговаривала с отцом, но когда это отцы прислушивались к детям в вопросах помолвки, да, моя королева?

— Зачем ты это говоришь, лорд Старк? — Серсея не была готова к тому, что Эддард резко переведёт диалог на неё. — Зачем ты говоришь о прошлом, которое давно прошло и которое не изменить?

— Оно нас догнало, моя леди, — пожал плечами Эддард. — Кто-то совершенно точно убил Джона Аррена. И если это был не кто-то из нас троих, то поздравляю, Роберт. У тебя созрел хороший такой заговор под задницей.

— Почему ты думаешь, что у нас троих есть мотив? — решила прояснить Серсея. — И... Ещё раз, заговор?

— Моя леди, всё просто.

Старк развернулся к статуе и протянул руку, чтобы рассеянно погладить каменного лютоволка, изображённого в не самую натуральную величину. Роберт же в эти мгновения пытался воспринять информацию и ловил воздух ртом, но ничего путного выдавить из себя не мог. А Эддард продолжил.

— Я буквально несколько минут назад спросил у тебя, Роберт, живёшь ли ты до сих пор в блаженном неведении. Как вижу, живёшь. Так что мотив отпадает и остаюсь я и королева. С королевой всё просто — тот же мотив. Месть. Ну а я этого просто не делал, хотя в принципе мог бы, если бы меня волновала политика на Юге, а не вихты с ходоками на Севере. Так что в том случае, если никто из нас троих не был заказчиком убийства десницы, у нас есть игрок, который или хочет всю власть себе, или хочет всю власть отнять конкретно у вас двоих. Теперь давайте думать что делать. А потом пойдём на пир — запекают сейчас как раз кабанчика, на шампуре сделали красную рыбку... Я, кажется, уже тут с вами есть захотел. Кстати, Роберт, у меня была парочка проектов, которые необходимо рассмотреть в ближайшее время. Это важно для Стены и Севера в целом, но может пригодиться и экономике Королевской Гавани.

Победа Зелёных далась им тяжело. Ещё две-три таких и им наступит конец. Грачиный приют пал, но цена оказалась непомерной. Дракон Эйгона выжил при падении, как и сам король, но травмы, которые они оба получили были ужасны. Эйгона привезли в Королевскую гавань в закрытых носилках. Чудесная броня спасла его от сожжения, но он запёкся в ней, как гусь в сковороде, которую поставили в жаркую печь. Броню отдирали буквально с кожей. Король весь обгорел, лишился волос, сломал руку и разбил голову, также он лишился и мужского достоинства.

Временно лордом-регентом был назначен принц Эймонд, он стал титуловаться как Защитник Державы. Он мог бы назвать себя и королём, ему бы никто не помешал, но пока Эймонд предпочёл оставаться вторым. Пока.

Король проводил сутки за сутками в беспамятстве, в него вливали чашами маковое молоко, как некогда в его отца, Алисента день и ночь молилась богам, а его жена Хелейна, лишившись ребёнка впала в окончательное безумие, только плакала и бормотала что-то несуразное.

Откушенную голову Мелеис провезли по Королевской гавани на повозке запряжённой парой волов, как символ победы Зелёных. Но на суеверных горожан это возымело иной эффект. Они стали говорить, что драконы — боги, их нельзя убивать, а тот, кто это сделает навлечёт на себя погибель. Более того, некоторые стали убегать из города, пока королева Алисента не приказала закрыть ворота.

Останки Почти Королевы так и не нашли.

«Моя королева! Пишу вам из Стоунхенджа. Сообщаю, мне удалось навести порядок с лордами Речных земель. Все они, включая лорд Оскара и моего туповатого родственника присягнули вам, как законной королеве Семи Королевств. В ближайшие недели мы соберём в Харренхолее армию в десять тысяч человек. Деймон, принц-консорт — главнокомандующий. Я, ваш покорный слуга, его лейтенант. На Кераксесе и Пламенной Мечте мы поведём рать против Зелёных супостатов. Дабы посадить вас на Железный трон, что принадлежит вам по праву.

Ваш слуга, сир Томас Чёрный из дома Бракенов.»

— Эй, Джоффри! — позвал я. Молодой рыжий оруженосец подбежал ко мне, внимательно глядя зелёными глазами. — Отнеси это мейстеру Манкану. Он должен отправить сие послание на Драконий камень. Её величеству. Понял?

— Да, сир!

— Марш.

Я откинулся в кресле. Хорошо всё-таки в Стоунхендже. Прекрасный замок. лорд Амос не стал особо возражать, когда я явился к нему. Он также выступит за Рейниру. Тем самым я привёл к ней уже которой дом?...

Моя супруга мне не обрадовалась. Последний раз мы с ней виделись шестнадцать лет назад. К слову, она не сильно изменилась, разве что стала чуть шире в талии, да несколько седых волосков в голове и несколько морщинок вокруг глаз появилось. Впрочем, это был брак по расчёту, её красота мне не нужна.

На ужин подавали гусей в яблоках, жареные каштаны, сливки, тарталетки с яблоками и вино. А также шулюм из куропатки, печёный хлеб и острый сыр с мёдом.

— Так, когда вы соберёте армию? — спросил я за ужином у лорда Амоса.

— Пара дней и ополченцы будут на месте.

— Хорошо, как будете готовы идете на Харренхолл. Я вылечу через пару дней, мы прибудет одновременно. А мне ещё нужно отправить ворона в Пайк. Пора этому Красному Кракену вытаскивать свой железнорождённый зад и идёт на Ланниспорт. Пора выполнять соглашения. А этому белокурому ублюдку Джейсону Ланнистеру пора бы узнать, что не стоит поворачиваться своим белым задом ко врагам.

— Матушка, ты доверяешь сиру Тому?

— Не знаю, Джейс, у него свои мотивы, — королева поднялась с места и потрепала своего сына по щеке. Ещё вчера он был простым мальчишкой, а теперь стал мужчиной, война заставила его быстро повзрослеть. Он принёс ей верность Фреев. Поступок настоящего наследника престола.

— Я не могу ему полностью доверять. — сказал Джейс.

— Я тоже. — призналась Рейнира. — Когда я была твоих лет, то впервые увидела его. Он произвёл на меня впечатление. Он опасный человек. Мы никогда не поймём, что у него на уме на самом деле. Но пока он нам верен, мы должны использовать это. При этом всегда быть начеку.

— Как доверять и быть начеку одновременно?

Рейнира улыбнулась.

— Это основа власти. Ты ещё так молод.

Джейс нахмурился. Совсем по-детски.

— Ты уверена в том, что нам нужно искать бастардов?

— Да. Вермитору и Среброкрылой нужны наездники.

— Сначала сир Том, а теперь этот бастард, Аддам из Халла. Люди начнут думать, что не только Таргариены могут летать на драконах. Это пошатнёт нашу власть. Власть над драконами.

— Я поставила всё на эту войну, сын мой. Если мы проиграем, то погибнем. Рейна покинет Драконий камень вместе с Визерисом и Эйгоном, а также тремя яйцами. Но нам надо найти всадников для двух великих драконов. Ибо драконы — это наш главный актив, по войскам мы уступаем Зелёным.

— Скоро прибудут Старки и Фреи, а Деймон и Том собрали войско Речных земель.

— Одним войском Речных земель войны не выиграть. — возразила Рейнира, — да и Фреи, а уж тем более Старки придут очень нескоро, а потери мы несём прямо сейчас.

Джейс нахмурился.
— Я не преуменьшаю твоих дел, сын, — сказала Рейнира, заглядывая ему в глаза. — Я говорю, что нам нужно больше ресурсов. А ты сам сказал, что на Тома не стоит слишком полагаться, да, если честно, и на Деймона тоже. — вздохнула королева. Да и Корлис... его демарш... хорошо, хоть ему хватило рассудка не снять блокаду Глотки.

— Он не имел права так делать, — горячо молвил Джейс, — Рейнис погибла, но она сама сделал свой выбор. Умереть за истинную королеву.

— Ваша милость.

Они даже не заметили, как вошла Миссария.

— Да, — обернулась Рейнира.

— Я нашла бастардов.

Принц Эймонд Таргариен, лорд-регент Семи Королевств и Защитник Державы стоял в тронном зале Красного замка. Он глядел на Железный трон. В зале было так тихо, что, казалось было слышно, как оседает летающая в лучах Солнца, что проникали сквозь витражи, пыль.

Единственный глаз принца был широко открыт. Он не моргая смотрел на трон. Он видел себя сидящем на нём, в золотой короне. Ах, почему боги не сделали его старшим сыном? Но всё ещё можно исправить. Ведь война — это хаос, а хаос — это лестница.

Громко стукнула дверь. Эймонд нехотя обернулся. Кинжал его отца торчал у него за поясом, он захотел зарезать стюарта, что его потревожил.

— Малый совет, принц, — пробормотал тот.

Эймонд кивнул.

После того, как его брат-король оказался прикован к постели, Эймонд фактически стал единоличным правителем Семи Королевств. Самое его первое решение, которое он принял на посту — это убрать его мать Алисенту от власти. А также ограничить этот колченогого ублюдка, Лариса Стронга. Ещё его дед, Отто Хайтауэр, куда-то делся... он бы сейчас не помешал. Эймонд был не настолько глуп, чтобы снять брошь с опытного Десницы и дать её Колю.

В зале совета было пустовато. Кроме Эймонда там заседал только великий мейстер Орвиль да мастер над законами лорд Джаспер Уайлд, Кристон был в Королевских землях, вёл войну, а сир Тиланд Ланнистер мастер над монетой уплыл в Эссос договариваться с Триархией, чтобы наконец-то прорвать проклятую блокаду Глотки.

— Какова ситуация? — спросил Эймонд.

— В Харренхолле собирают войско, — сказал лорд Уайлд.

— Это всё Деймон и Томас Чёрный. — сказал Орвиль.

— Я лично вырежу сердце у этого лже-рыцаря и скормю его Вхагар. — сказал Эймонд.

— Вхагар нужна для защиты Королевской гавани. — робко возразил Орвиль.

Вдруг ушей принца коснулся звон колоколов.

— Что этот? — тупо спросил лорд Уайлд.

— Воздушная тревога! — позеленел Орвиль. — Чёрные атакуют Королевскую гавань!!!

Эймонд подошёл к окну. И вправду, прямо над Красным замком пролетел дракон, его чешую серебрилась на Солнце.

Десять минут спустя принц во весь опор скакал в сторону Королевского леса. а ещё десять минут спустя Вхагар, махая огромными крыльями мчалась вслед за наглым нарушителем. Чёрные решили поиграть с Эймондом? Что ж, он поиграет. В мареве утреннего тумана уже показались башни Драконьего камня. Так вот, куда вёл его неизвестный всадник на драконе. Эймнод, войдя в раж, гнал Вхагар вперёд, понукая её и досадуя, что старуха такая медленная. Но тут Вхагар заревела. И глаз Эймонда расширился. Он потянул поводья, но развернуть Вхагар оказалось непросто. В конце-концов ему это удалось и громадный дракон полете в прямо противоположенную от острова сторону.

Рейнира стояла на плато, за её спиной высился Драконий камень, а рядом были Сиракс и Вермитор, над замком кружили Среброкрылая и Морской туман.

Теперь их силы наконец сравнялись.

* * *


— Некто Хью Молот и Ульф Белый. — сказал я, протягивая письмо Деймону.

— Давно пора было найти наездников для драконов, — небрежно сказал тот, пробежавшись по нему глазами и бросив на стол. — Глупо не использовать такую силу.

— Бастарды. — посетовал я.

— Ну разумеется, мой генерал-лейтенант, они не элитные овечьи дерьмочисты. — Деймон усмехнулся. — Я только не понимаю, чего мы ждём, у нас армия, два больших и злых дракона. Пора бы уже пойти.

— Ормунд Хайтауэр с двенадцатью тысячами и Тессарион на которой летит принц Дейрон идёт, чтобы соединиться с Колем. — сказал я. — А Джейсон Ланнистер покинул Ланниспорт. Старки пересекли пересекает мост через Зелёный Зубец. И нам пора.

* * *


Холодный ветер дул с севера. Рябь шла по поверхности Божьего ока. Знамёна вились над громадным войском, что длинной, растянувшейся на лиги колонной шагало на войну. Я и Деймон уходили из Харренхолла последними. Кераксес и Пламенная Мечта ждали нас у ворот. Деймон, облачённый в готические латы и в шлеме с крыльями летучей мыши, выглядел как герой с гравюры. Я экипировался куда проще. Простая куртка до колен из проваренной кожи, латный доспех, простой шлем-барбют и длинный меч с кинжалом.

Я коснулся латной перчаткой косматой морды Пламенной Мечты. Если не считать той стычки с дотракийцами, это была моя первая война.

— Владыка Света, защити нас во время Долгой Ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. И да падут враги твои, слуги Великого Иного.

Кераксес поднялся в небеса, издавая рёв и визг. Я уселся в седло, пристегнул себя цепями. Пламенная Мечта взмахнула своими крыльями, и взвилась к покрытым тяжелыми свинцово-серыми тучами небесам.

«Вы не попрошайка, ваша милость, вы законный король Семи Королевств! И все, кто это отрицают есть изменники. Пора им узнать цену предательства. Довольно с нас было этого лизоблюда Тома Чёрного, который переметнулся к Рейнире и её своре, мы более не допустим никакого отступления. У меня и сира Гевейна Хайтауэра под началом десять тысяч человек. Великая рать. Мы пойдём на Грачиный Приют, резиденцию дома Стонтонов, его глава входит в совет Рейниры.»

«Сир Кристон, но разве мы не двинемся на Харренхолл, чтобы отбить его у мятежников?» — спросил растерянно король Эйгон.

«Харренхолл подождёт.» — ответил принц Эймонд. — «Грачиный приют стратегически важнее.»

«Не стоит беспокоится за Харренхолл,» — мягко вымолвил лорд Ларис Стронг, мастер над шептунами и лорд-дознаватель Красного замка — «стоит беспокоится за принца Деймона. Проклятый замок сведёт его с ума.»

«Значит, ход войны определен.»

* * *


— О чём вы задумались, сир Кристон?

Кристон Коль дёрнулся, он, облачённый в серебристого цвета латы, в белом плаще, с гербом Таргариенов на груди, с множеством вызолоченных рук на горжете, которые словно изображали цепь, где каждая рука держит другую за запястье, сидел на поваленном бревне, и ковырял мечом в земле, хотя, строго говоря этого не следовало делать, ибо меч может и затупиться.

— Ни о чём. — соврал лорд-командующий и Десница короля.

Сир Гевейн Хайтауэр одёрнул полутораручный меч, висевший на перевязи у левого бедра и поглядел на небо, которое виднелось сквозь кроны деревьев. Лучи Солнца, проникавшие через них, отражались в его начищенных латах, оттенённых зеленью его плаща. На груди сира изображался маяк — знак его дома.

— Помню, как вы спешили меня на турнире в честь наследника. — заметил сир Гевейн. — С тех пор вы довольно высоко поднялись, лорд-командующий.

Кристон не ответил. Он думал о Алисенте. Гевейн ещё что-то говорил, но Десница не слушал.

— Это неприлично, милорд.

— Что?

— Я говорю, неприлично молчать, когда вас спрашивают.

Кристон категорически захотел воткнуть меч в глаз Гевейна. Желательно в правый. Но вынужден был натянуть маску учтивости.

— Я задумался о походе, сир Гевейн.

Гевейн пнул гнилой корень, затем обернулся и оглядел разбитый лагерь войска Зелёных в тени Королевского леса. Ржали лошади, солдатня готовила завтрак на кострах, рыцари болтали друг с другом. Типичная атмосфера военного времени на привале.

— Я тоже думаю об этом, поэтому и спрашиваю. Как вы думаете, та девка на драконе нас заметила?

— Трудно не заметить войско. — сир Кристон встал и расправил плечи. Сейчас бы в мягкую постель, к пахнущей сиренью Алисенте.

— Они пошлют дракона?

— Если мы нападём на Сумеречный дол — да.

— Так не напомните, какой у нас план?

Кристон убрал меч в ножны, затем повернулся и поглядел прямо в глаза Гевейну.

— Выиграть войну для вашего племянника-короля, сир.

* * *


— Это невозможно! Королева снова отсутствует! Мы ведём войну, войну для неё.

— Вы сомневаетесь в королеве? — сурово спросил сира Брума лорд Селтигар. — Это измена!

— Это не измена! — сир Брум стукнул по Расписному столу кулачищем так, что тот весь содрогнулся. — Я беспокоюсь об успехе кампании! Мы ведём войну, наша королева должна быть при нас.

— Если бы вы хоть немного подумали о своих словах, сир Брум! — воскликнула леди Бейла, — вы бы ужаснулись тому, что говорите. Наша королева делает всё возможное для общего дела.

— Что-то незаметно. — проворчал старый рыцарь. Другие члены совета тоже стали помалу наперебой высказывать недовольство.

— Они идут на Грачиный приют, не иначе. — сухо вымолвил сир Брум. — Леди Бейла это сама видела.

— Я же сказала, — возразила Бейла, — я видела армию Зелёных, но куда она идёт я не видела.

— Тут ежу понятно — куда. — пробурчал Брум. — Грачиный приют стратегически важнее всего, а на его пути беззащитный Сумеречный дол. Пока королева отсутствует...

— Хватит повторять это! — вступился за мать принц Джейкейрис. — Королева делает то, что должно.

— Вы все похожи на стадо баранов, которое лишилось пастуха.

Члены совета умолкли. Облачённый в куртку из проваренной кожи, опоясанный кинжалом с каким-то адским амулетом на груди сир Томас вошел в зал.

— Королева, Рейнира из дома Таргериенов, Первая своего имени, королева Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитница Государства.

Лорды и сиры склонили головы. С золотой короной на голове в зал вошла сама Рейнира. А за ней лорд Корлис Веларион с брошью Десницы на груди и принцесса Рейнис.

— Благодарю вас, сир Томас, — сказала она. — Итак, милорды, прошу доложить обстановку.

— От принца Деймона нет вестей. А армия Кристона Коля идёт на Грачиный приют.

— Нам нужно что-то делать. — сказал Корлис. — Нельзя сдать города Зелёным.

— Я полечу в Речные земли. Нужно вправить мозги одному барану, да ещё проинспектировать Деймона. Пока он не свернул на кривую дорожку, — сказал сир Томас.

— Хорошо, — сказала Рейнира, она опёрлась на стол и оглядела расположение войск, которое изображали резные фигурки, множество фигурок маяков были у Грачиного приюта.

— Сумеречный дол не выдержит атаки. — сказал сир Брум.

— А гарнизона Грачиного приюта не хватит сил удержать его от армий Хайтауэров. Если им не помочь. — сказал сир Томас.

— Как? У нас самих войск еле-еле. — скрестил руки на груди сир Брум.

— С воздуха. Красная Королева всё также жарко дышит огнём?

— Почему именно она? — возмутился лорд Корлис. — У тебя дракон больше, Том.

— Я полечу, — вызвалась Рейнира.

— Нет, — возразил Том, — ты слишком ценна, твоя смерть окончит войну, а наставить на путь истинный Амоса Бракена и Деймона под силу только мне.

— Мелеис справиться. — улыбнулась Рейнис.

— Ты уверена? — спросил Корлис.

— Да. Как никогда.

— Тогда решено. Вылетаем на рассвете. — заключил сир Томас.

* * *


«Надеюсь твой поход в Королевскую гавань себя оправдал?»

«Да, Том, теперь я поняла, Визерис хотел, чтобы я стала его преемницей на Железном троне, мир с Зелёными больше невозможен; я должна сражаться или умереть.»

«Рад это слышать.»

«Почему ты служишь мне на самом деле?»

«Азор Ахай!»

«Что это?»

«Принц — что был обещан!»

«Это слова моего отца...»

«Он знал нечто большее, чего Эйгон и Зелёные не знают. Но мы знаем. И это знание приведёт нас к победе. Путь и неисповедимыми путями. Верь в это. И сим победишь!»

Едва я вошёл в замок, как мне встретился стюарт.

— Чем обязаны, господин?

— Я хочу говорить с принцем-консортом Деймоном Таргариеном, моё имя сир Томас Чёрный, я эмиссар королевы Рейниры.

Стюарт захлопотал и быстро провёл меня в главный чертог замка. Чертог сей представлял собой огромную комнату, чуть меньше тронного зала в Красном замке, а я, после Драконьго камня уже позабыл о таком просторе. А ещё в Харренхолл был Великий чертог, вдесятеор больше этого, там, в своё время проходил Великий совет. Великий совет в Великом чертоге. Забавно.

Посреди комнаты стоял круглый стол и двенадцать стульев воркуг него. За ним сидел Деймон, в чёрном дублете. Его белые волосы спадали на лицо, а рядом, прислонённый к столу, стоял фамильный меч — Тёмная Сестра.

— Сир Томас, — засуетился пухлый сир Саймон Стронг кастелян Харренхолла. — Я рад приветствовать вас в Харренхолле.

Не слушая толстяка, я сразу обратился к Деймону.

— Тебя послали в Речные земли, чтобы ты собрал армию для её величества. Но, что-то я не вижу никакой армии, кроме одного старого кабана и пары алюсников при нём, едва ли мы сможем разбить силы Хайтауэров, которые, к слову, уже взяли Сумеренчый дол и полным маршем идут к Грачиному приюту, не считая рати, которую собрал Ормунд Хайтауэр в Староместе.

— Король Деймон уже разослал всех воронов к домам Речных земель, лорды скоро откликнутся. — льстиво выступил Саймон.

— Что? — я повернулся к Саймону. — Какой король? Я знаю только двух королей. Рейниру Первую, Королеву и Защитницу Государства, а ещё мятежника Эйгона, которого короновали в результате переворота в Королевской гавани. Может ты имеешь ввиду Деймона? Так он не король, а всего-лишь принц-консорт. Или есть возражения?

Саймон побледнел и его взор стал метаться между мной и Деймоном. Наконец последний встал и вымолвил слово.

— Я думаю, что эти условности чисто формальные. Король-консорт, принц-консорт. Какая разница, а если нет разницы, то...

— То ты изменник и мятежник подобно Эйгону. — мрачно сказал я. — Решил собрать армию для себя? Пошёл вон отсюда. — добавил я, обернувшись к Саймону.

— Но... но... это мой замок... — жалобно пробормотал старик.

— Вон.

Старик побледнел ещё больше, но не осмелился возражать.

— Итак, — сказал я, когда мы с Деймоном остались наедине. — Значит ты решил собрать армию для себя, затем обеспечить лояльность местных лордов, а после пойти на Королевскую гавань, взять Железный трон и воссесть на него аки государь. Хороший план, а главное надёжный. Вот только что-то я не наблюдаю при тебе армии. А значит, лорды тебе не покорились.

— Они преклонят колено, — тихо вымолвил Деймон, глядя на меня исподлобья сквозь спадающие на лицо пряди волос.

— Нет, не преклонят. Ибо лорды Речных земель чтут законы. Законы, которые ты вероломно нарушил, спустив с поводка этого безумного маньяка Блэквуда, позволив ему зорить именье других лордов. Оскар Талли, молодой Лорд Риверрана не преклонит колена даже под угрозой сожжения драконьим пламенем, а за ним и другие лорды. А значит, ты не только провалил свой план, но и нашу оборону. Зелёные вот-вот возьмут Грачиный приют, а скоро им на помощь придут две армии — с Запада и с Юга, а ещё рать из Штормовых земель. Нам нужна армия, ибо проклятый Отто Хайтауэр, до своего смещения успел договориться с Триархией, она нанасёт удар по флоту Веларионов. А войскам Старков придётся столкнуться с силами Хайтауэров на Перешейке, да и очень нескоро они соберут свои силы. Мы беззащитны. А если оборону Драконьего камня сомнут, то и нам конец. Я бы с удовольствием поглядел, как это мальчишка Эйгон насадит твою башку на пику, но вот беда, моя будет торчать рядом, так, что я, пожалуй, вмешаюсь. Я сам приму присягу лордов Речных земель. Как член Чёрного совета.

С этими словами я оставил Деймона, пойдя прочь из чертога, а он, выслушав меня, даже не шелохнулся, только стоял, сжимая в руке свой меч в ножнах. Казалось, что Харренхолл его надломил. Может так и было.

Пройдя по тёмным и запутанным коридорам Харренхолла, я то и дело сталкивался с рабочими. Деймон решил отремонтировать Харренхолл. Что ж, похвально. Хоть что-то сделал.

Выйдя во двор, я увидел темноволосую женщину, что сидела под старым и искривлённым Чардревом. Он подняла свои глаза и поглядела на меня.

— Я знала, что ты придёшь. Синий дракон и красный.

Я переложил шлем из левой руки в правую.

— А ты кто?

— Алис Риверс.

— Бастард. Ясно.

Женщина плела венок из полевых трав.

— Каково это? Проснуться в чужом мире?

— Зеленовидица. Ясно. Но теперь этот мир наш общий. Мы все в одной лодке.

— Верно, только каюты разные, — усмехнулась ведьма.

— Ты хорошо промыла мозги Деймону. Но мне не стоит. Я сам говорю с богами.

— Тенемант и зеленовидец. Да, — сказала Алис. — Твоя мощь велика, но твой взор затуманен из-за гордыни. Ты не хочешь видеть то, что тебе показывают.

— А ты значит, у нас, вся такая просветлённая. Ну, давай, поведай мне, чего я не вижу?

Алис расплылась в улыбке.

— Я скажу тебе тоже, что и Деймону. Ты пешка в этой игре.

— Все мы пешки. Как и ты. А игра эта ведётся со времён основания этого мира. А теперь прощай, глупая травница, я тебе не по зубам.

— Мы ещё увидимся.

— Очень на это надеюсь.

Риверран — родовой замок Талли, на протяжении более ста лет бывший главным замком Речных земель. Построен на месте впадения Камнегонки в Красный Зубец. Замок сочетает в себе удачное географическое положение и новаторские инженерные решения: ни один другой замок в Вестеросе не может так же быстро заполнить ров, превратившись в островную крепость. Положение замка способствует сухопутной торговле — по Речной дороге, соединяющей Речные земли и Западные земли — и речной торговле — по Красному Зубцу в Узкое море.

На стенах замка вились знамёна Талли — сине-красные с серебряной рыбой. Но теперь в Риверран явились многие лорды Речных земель, по зову Лорда Риверрана и Лорда Речных земель Оскара Талли. Баттервеллы, Блэквуды, Вэнсы, Мутоны, Пайперы, Перрины, Руты, Смоллвуды. А также рыцарские дома, Греи, Коксы, Нейланды, Пэги.

Пара драконов села недалко от Риверрана, а затем мы с Деймоном пошли в замок. Внутри нас встретил молодой лорд Талли, который был ещё моложе Джейхейриса Велариона и несколько лордов.

— Я пришёл от истинной королевы Семи Королевств, Рейниры Таргариен, — сказал я. — Вы принесли клятвы, исполните их. Ибо ваша королева взывает к вам.

— Мы готовы исполнить свои клятвы, — сказал лорд Оскар, — но мы не потерпим нарушения законов богов и людей. Та резня, которую устроил лорд Блэквуд по наущению принца Деймона Таргариена не может остаться безнаказанной.

— Я явился сюда, как правосудие королевы. — сказал я. — Я принесу возмездие лорду Блэквуду и его подельника. Арестуйте их и выдайте мне, я свершу правосудие немедленно, именем нашей королевы, Рейниры Таргариен.

— Это немыслимо! — выкрикнул лорд Уиллем Блэквуд, — я действовал по указу принца Деймона. Кто ты такой, чтобы меня судить?

— Взять его, — велел я, лорд Оскар дал отмашку, и пара рыцарей схватила лорда Блэквуда.

— Поганый Бракен! — завопил Блэквуд! — Ты с ними заодно! Принц, мой принц! — запричитал он, — я ведь делал всё, что вы мне велели!

Блэквуда поставили на колени. Я обнажил меч.

— Именем Рейниры из дома Таргариенов, первой своего имени, законной королевы Андалов, Ройнаров и Первых людей, Леди Семи Королевств и Защитницы Государства, я, сир Томас Чёрный, являю королевское правосудие лживому лорду Уиллему Блэквуду, посягнувшему на людей королевы и свершившему массу преступлений. Я осуждаю его на смерть. Да осветит тебе Владыка Света путь в ночи, ибо ночь темна и полна ужасов. — с этими словами я опустил занесённый меч на шею лорду Блэквуду, и его голова покатилась по земле.

Я сложил ладони на рукояти меча.

— А теперь вы исполните свои клятвы, лорды Речных земель.

Оскар Талли кивнул.

— Да, сир Томас, вы показали, что королева чтит законы, мы соберём столько войск, сколько сможем, ждите нас в Харренхолле.

Я обернулся к Деймону, он стоял сзади, словно тень, сложив руки на навершии рукояти меча, за всё это время принц-консорт не проронил не слова.

Войско сира Гевейна и сира Кристона Коля уже вовсю штурмовало Грачиный приют. Латники закованный в сталь шагали колоннами по усеянному телами и утыканному стрелами полю. Подняв башенные щиты, щитоносцы прикрывали тащящих стенобитные орудия ополченцев. Впрочем, их оппоненты на крепостной стене тоже не просто так стояли. Ежеминутно сотни лучников и арбалетчиков выпускали тучи стрел и болтов, защитники города проливали кипящий вар, скидывали на головы захватчиков камни, осыпали их проклятиями.

Сам главнокомандующий армии сир Кристон Коль и его лейтенант сир Гевейн Хайтауэр сидели на лошадях, первый на вороном коне, а второй на белом, и смотрели на бушующую битву. Позади них стояли колонны закованных в броню пехотницев и тяжелая конница.

— Грачиный приют не устоит, — заявил сир Гевейн Хайтауэр.

Но Кристон молчал, угрюмо вглядываясь в небеса. Наконец его внимание было удовлетворено. Над полем битвы пронёсся рёв, переходящий в истошный визг. И вот с небес, сквозь грозовые облака опустился дракон. Мелеис Красная Королева и её наездница принцеса Рейнис. Мелеис сразу же спикировала вниз и пролила пламя на армии захватчиков. Десятки людей сгорели живьём с в считанные минуты. А те, кто не сгорел сразу, позавидовали первым, ибо доспехи плавились и стекали с их тел вместе с плотью. Одежда вспыхивала, а кожа покрывалась волдырями, даже воздух стал сухой и жаркий, словно дул из топлённой печки.

Мелеис раз за разом методично поливала огнём поле битвы, и армия Зелёных дрогнула. Воины бросали оружие, щиты, бежали к деревьям, в надежде укрыться от драконьего пламени. Туча стрел поднялась в воздух, но чешуя старого дракона не уступает кованной стали, пробить её стрелами практически невозможно, а даже, если это вам удасться, то эти лишь разозли летучее чудовище.

— Коль! — заревел сир Гевейн.

Но тут над полем раздался ещё один драконий крик и воины похолодели. Из-за леса вылетел один из прекраснейших драконов Вестероса. Солнечный Огонь. А нёс он на себе самого венценосного монарха. Эйгон, второй своего имени был облачён в броню из валирийской стали. Право, если за меч из этого чудесного материала можно было купить замок, то за целый доспех не меньше, чем королевство. Опоясанный мечом Тёмное Пламя, с валирийским кинжалом своего отца, драконий король летел с боевым кличем против своей двоюродной тётки.

Но Рейнис не убоялась. Она развернула Мелеис и направила её прямо навстречу врагу.

— Это и есть твой план?! — прорычал сир Гевейн сир Кристону.

— Солдаты! Рыцари! Наш король с нами, боги улыбаются нам, в бой! За короля! За победу! — прокричал Кристон Коль и высоко над головой поднял свой меч. Затрубили трубы, забили барабаны, ветер развевал знамёна — зелёные с золотым драконом и с изумрудные с горящим маяком. Войско Кристона и Гевейна пошло в наступление.

Два дракона столкнулись в небе, челюсти Мелеис на миг сжались на шее Солнечного Огня, её когти рвали его плоть, но дракон отвечал, выдыхая столбы золотого пламени, снизу казалось, что два дракона танцуют. Это и вправду было похоже на грациозный воздушный танец. Танец Драконов.

Но тут словно часть леса поднялась на воздух и раздался устрашающий рёв. Вхагар, древняя драконица завоевания, чудище самой королевы-колдуньи Висеньи тяжело взмахивая громадными крыльями полетела к сражающимся драконам. Мелеис была вдвое крупнее Солнечного Огня, но также вдвоее меньше Вхагар, тем не менее, Рейнис удалось развернуть Мелеис так, чтобы Вхагар оказалась со стороны Солнечного Огня и Эйгона. И тут древняя драконица по приказу своего наездника Эймонда Ондоокого выдохнула огонь. Целую тучу ревущего пламени, почти вся она досталась бедному Солнечному Огню и его всаднику. Истерзанный дракон с жалобными воплями рухнул с высоты тысячу футов, переломав сотню деревьев, что стало с его всадником, выжил ли он, неясно.

Мелеис с Рейнис и Вхагар с Эймондом разлетелись. А затем двинулис навстречу друг другу. Вхагар моментально схватила меньшего дракона за шею, чтобы перекусить её, но Мелеис продолжала отмахиваться лапами, на которых были когти длиной с меч-бастард. Они разрезали плоть Вхагар, как нож масло, наконец Мелеис удалось вырваться из мёртвой хватики Вхагар и окатить её огнём. Древняя драконица заревела в ярости, но Мелеис уже удалось ускользнуть.

И в третий раз драконы разлетелись, чтобы сойтись вновь. Рейнис планировала спикировать на Вхагар сверху, но древняя драконица прошла сотни битв, ещё во времена Завоевания, несмотря на огромные размеры она феноменально легко развернулась в воздухе и снова вцепилась зубищами в шею противницы. На сей раз старуха не планировала упускать добычу и так сжала челости, что буквально откусила голову Мелеис. Та, вместе со своей наездницей рухнула на землю с высоты в тысячу футов с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного приюта.

Мелеис Красная Королева и Рейнис Таргариен Почти Королева погибли. Теперь ничто не мешело Кристону Колю взять Грачиный приют. Эту битву Чёрные проиграли. Но и победу Зелёных нельзя было назвать иначе, как пиррова.

Пламенная Мечта нарезала ровно три круга над пустынным берегом Узкого моря, где-то в районе Расколотой клешни. Затем драконица медленно и тяжело взмахивая крыльями опустилась, подняв тучу пыли и распугав чаек, что присели отдохнуть на морской песок, под грозовым небом. Сиракс издала громкий рёв, переходящий в визг на конце, и поднялась по весь рост, Пламенная Мечта ответила ей таким-же протяжным рёвом. Я спешился, а затем пошёл, оставляя следы на песке. Сиракс заревела, двигаясь навстречу.
— Dohaerās! Сиракс! Iōrās, Iōrās! Gevī, Сиракс, Gevī!*

Обойдя дракона, я пошёл дальше по берегу. Рейниру я нашёл стоящей у воды.

— Моя королева, надо вернуться. Ваш совет в смятении, Корлис и Деймон тянут каждый одеяло на себя, а ваши лорды и рыцари подавлены вашим отсутствием.

Рейнира не отвечала.

— Во имя Владыки Света! Ты королева, ты должна вернуться, или не надо было начинать войну.

— Он был всего только ребёнком. — совершенно пустым голосом отозвалась королева. — А Эймонд, это одноглазое чудовище, он убил его. Вхагар в двадцать раз больше Арракса.

— Ещё многие погибнут, королева. — она словно не услышала эту реплику.

— Есть какие-нибудь вести?

— Джейкейрис вернулся из Винтерфелла. Старки обещали помощь. А вот леди Джейн Аррен, похоже, решила сохранить нейтралитет.

Рейнира стояла спиной ко мне, опустив плечи и не двигалась.

— Деймону едва удалось удержать его от безрассудной попытки полететь на Королевскую гавань, чтобы сразиться с Эймондом.

— Он молод и горяч.

— Он твой старший сын, и теперь наследник Железного трона. Если он умрёт, право наследования перейдёт к Эйгону.

Рейнира вздрогнула от этих слов, словно представила себе гибель ещё одного сына. Он резко обернулась, и я увидел её красные глаза и припухшее лицо.

— Что мне делать?

— Ты у меня спрашиваешь? Я твой рыцарь. Я живу, чтобы служить тебе, королева. Но если ты всерьёз желаешь править, то умойся и лети за мной на Драконий камень. Твою трёхнедельную скорбь по Люцерису пора прекращать. Нас ждёт война. А ещё нужно дать окорот Деймону. Этому принцу-консорту.

— С возвращением, королева! — ласково и как-то по-отчески сказал Корлис.

— Мы рады, что вы вернулись, королева! — выступил вперёд лорд Селтигар. Остальные члены совета также радостно приветствовали Рейниру. Я увидел, что это быстро придало ей сил.

— Где Деймон? — спросил я у Велариона.

— После того, как ты три дня назад улетел искать её милость, Деймон тут-же пропал.

— Хм, он собирался полететь в Речные земли, собирать армию для истинной королевы.

— Крексес в Драконьем камне. — сказала принцесса Рейнис.

— Вот как, — я почесал подбородок, — интересно, куда этот гонобобель лыжи навострил?

— Сир, я бы настоятельно просил вас следить за языком в присутствии королевы! — сурово вымолвил лорд-командующий королевской гвардии Рейниры Первой сир Стеффон Дарклин.

— Заглохни.

Принцесса Рейнис усмехнулась.

— Я так скучала по вашим манерам дикого тура, сир Томас.

— Мне бы тоже было интересно, где Деймон. — сказала Рейнира.

— У нас есть более важные вопросы, королева. — сказал сир Альфред Брум. — Зелёные собирают силы, и они превосходят нас на суше, многократно превосходят, королева. Ещё теперь Ланнистеры собирают громадное войско в Ланниспорте.

— Ничего, — сказал я, — скоро Дальтон, мой приятель нанесёт им свой визит.

— А как-же Бракены? — спросил сир Брум.

— Что Бракены? — спросил я.

— Они по вашему примеру поддержали Зелёных.

— Я направлю им ворона, если у лорда Амоса не хватит ума прислушаться ко мне, я лично полечу туда на Пламенной Мечте и выбью из него всё дерьмо, мать его через копыто!

— Сир Томас, да следите же вы за языком! — простонал сир Лорент Марбранд.

— А где Бейла? — вдруг спросила Рейнира.

— Она на Лунной Плясунье облетает Королевские земли, — сказал лорд Корлис, — мы приняли решение отправить её на разведку.

— Мы? — спросила Рейнира.

— Мы, ваш Совет. — сказал я.

— Хорошо, — сказала Рейнира, — но на этом, пожалуй, закончим.

— Но... — начал был сир Брум.

— Тебе сказано, закончили. — хмуро обратился я к нему. — Баста!

На следующий день вернулся принц Деймон. Где он пропадал и что делал всё это время он не сообщил. Впрочем, новости не заставили себя ждать. Вскоре из Королевской гавани пришла чёрная весть. Малолетний принц Джейхейрис Таргариен, сын короля Эйгона и внук бывшего короля Визериса был убит в собственной кроватке двумя наёмными убийцами Кровью и Сыром. Сир Отто не упустил такого случая. Во все замки Семи Королевств полетели вороны, а несли они обвинение: малолетний принц был убит по приказу своей тётки Рейниры Жестокой, что злоумышляет мятеж и стремится узурпировать законную власть у своего брата и законного короля Эйгона Второго.

После этого в народе пошла молва, что законный-де король-батюшка предложил своей распутной сестре титул принцессы Драконьего камня и большие почести ей и её сыновьям-бастардам, а она решила отнять его трон, развязала войну, а когда поняла, что не сможет лишить своего брата власти, убила его маленького сына и наследника престола. Да ещё и её флот устроил блокаду Глотки, из-за чего в Королевской гавани случился голод. Ещё говорили, что около Рейниры нашёл свой приют анафемствованный Церковью Семерых лживый рыцарь, чернокнижник и еретик — поклонник Огненного-Демона-Из-За-Моря, клятвопреступник Томас Чёрный, что украл дракона у его милости короля Эйгона.

Слухи эти, разумеется, распространял Отто Хайтауэр, вытягивая время, пока его старший брат, Лорд Ормунд собирал великое войско в Староместе, чтобы под прикрытием Тессарион Синей Королевы и вместе с принцем Дейроном Таргариеном идти на Чёрных, а возы, запряженные волами, везли королевскую казну в союзный Утёс Кастерли, дабы в случае падения Королевской гавани она не досталась Рейнире. Хранитель Запада и Лорд Утёса Кастерли Джейсон Ланнистер также собирал рать. Третью же рать собирал сир Гевейн Хайтауэр в Королевской гавани. И войска сие были велики.

Наконец с Железных островов прилетел ворон. Дальтон Грейджой прошёл все необходимые посвящения и как законный Лорд-Жнец Пайка и Лорд Железных островов готовил Железный флот для похода против Ланнистеров.

Но, в целом, наши силы оставляли желать лучшего. Да, по драконам мы превосходили наших врагов, и на море тоже. Но вот наземных армий у нас было крайне мало. Одни только Хайтауэры превосходили нас вдвое. Старки ещё долго будут собирать свои рати, Аррены отсиживаются за высокими стенами Орлиного гнезда, а нам угрожают с юга, с запада и с востока. Штормовой предел тоже готовился выступить за Зелёных. Пока шла война послов, воронов и брачных договоров силы разворачивались медленно, но теперь, когда полилась кровь, обе противоборствующие фракции почувствовали её вкус и собирались проливать её в большем количестве.

И повод вскоре нашёлся.

Я сидел на скамеечке на берегу пролива Глотка. Единственный плюс Драконьего камня заключался в том, что тут была хорошая рыбалка. У меня уже целое ведро было наполнено окунями. Тут я услышал шелест гальки под чьими-то ногами.

— Сир Том. — окликнул меня принц Джейхейрис.

— Да.

— Рыцарю подобает вставать в присутствии его принца.

— Простите великодушно, — сказал я, закидывая удочку, — но я не собираюсь каждый раз делать книксен, когда вы собираетесь посрать. Ваше высочество.

— Ваши манеры, сир...

— Можете не трудить царственного языка, я всё про себя уже знаю.

— Сир, вы неотёсанная деревенщина. Более того, я вообще не понимаю, как моя мать вас терпит.

— Вы явились сюда, чтобы всё это мне сказать?

Джейхейрис несколько раз переступил с ноги на ногу и продолжил.

— Я наследник Железного трона. А про меня распространяют мерзкие слухи. Что я бастард. Потом, сир, вы знаете, сколько человек пыталось проникнуть в Драконье логово после вас?

— Нет.

— Десять. Четверых заколола стража. Шестеро пошли на корм драконам. Но вам, каким-то чудом повезло. И люди начали сомневаться. Если любой дурак может сесть на дракона, то может, любой станет и королём?

— Я так понимаю, что вы беспокоитесь о своём наследстве? — спросил я.

— Я беспокоюсь о лояльности тех, кто мне служит. Вы обладаете опасной силой, сир Том. У вас третий по размерам в стране дракон. И вы очень легко нарушаете клятвы. Вот что меня беспокоит.

— Мы все приносим клятвы, принц, — сказал я. — Мы клянёмся королю служить ему до конца, клянёмся пред богами защищать невинных, клянёмся лорду повиноваться. А если лорд восстал против короля? Или король велел обижать невинных? Невозможно исполнить все клятвы.

Вы родились с золотой ложкой во рту. Спали в украшенной шелками зыбке. Ели деликатесы с серебряной посуды. У вас был свой конюх, свой повар, своя нянька. Скажите, принц, вы когда-нибудь удили себе рыбу на обед?

— Нет, но зачем...

— Всё, что на вас создали другие люди, это простые трудяги, а вы не понимаете, как они живут. Королём делает не кусок золота на башке, и не уродское кресло. Королём делает понимание, как живёт простой народ. Принц.

Джейхейрис тряхнул кудрявой головой.

— Но ведь я защищаю его! Я поклялся защищать простой люд! — горячо молвил он.

— Да. Напомните себе об этом, когда будете сжигать армию Хайтауэров. Матерям солдат, которые сгорят заживо будет намного легче от того, что вы их «защищаете».

— Они мятежники, сир, не забывайте этого...

— А они вас считают мятежником. Ха. Думаете их кто-то спрашивал? Те, кто приказал крестьянам оставить свой дом, своих жён, матерей, детей? Когда на них напялили доспехи, если они кому-то достались, заставили взять в руки пики, мечи, щиты и идти в поход за тридевять земель умирать за короля и королеву, которые даже не узнают их имён. Терпеть лишения, пить грязную воду, не иметь даже капли макового молока, если им отпластают конечность, надеяться на защиту богов, которые никогда не отвечают, когда на них обрушится драконье пламя с небес. Поверьте, мой принц, большинству крестьян и горожан глубоко плевать, чья задница греет трон.

— А вам не плевать?

— Нет, я теперь из иного сословия. И если я поддержу одну задницу, вторая наверняка захочет насадить мю голову на пику, а моя голова мне ещё ой как дорога.

Я встал, взял ведро с рыбой, затем сложил скамеечку и сунул её подмышку.

— Я надеюсь, до тебя дошло, парень, а теперь я пойду домой и прикажу пожарить мне этих окуней на ужин, с морской солью.

Джейхейрис стоял и глядел на меня, он был мне вровень ростом, но уже в плечах.

— Привет! — сказал я и пошёл в сторону величественного замка. Войдя внутрь я столкнулся с лордом Селтигаром.

— Как улов? — спросил он дружелюбно.

— Нормально, — я показал ведро.

— Деймон улетел два дня назад. Вероятно, он уже добрался до Харренхолла.

— Да, — кивнул я, — ему теперь нужно загладить идиотский поступок с наёмниками.

Лорд Селтигар покачал головой.

— Это был подлый поступок, как по мне.

— Не нам их судить, — ответил я. — Но Хелейна не заслужила такого, она добрая женщина.

— Как думаете, он скоро соберёт армию Речных земель? — перевёл разговор на другое лорд Селтигар, — а то Бейла сообщила, что вокруг Королевской гавани идёт подозрительная активность.

— Чего там подозрительного, они собирают войска.

— Нам тоже нужно их собирать.

— Да, — согласился я, — Деймон об этом позаботиться, я попросил его передать сладкий привет моему тупоголовому родичу. Вот только...

— Что?

— Для кого Деймон соберёт армию?

— О чём вы, сир? — насторожился лорд Селтигар.

— Надеюсь, ни о чём. Милорд.

Прошло ещё два дня с момента странного и недружелюбного воссоединения семьи короля. Визерис больше не выходил из покоев, а Рейнира немедленно отправились на Драконий камень в сопровождении детей и мужа.

Эйгон как обычно пропадал в борделях, Хелейна сидела с детьми, а молодая бабушка Алисента ей помогала, Отто целыми днями сидел в Малом совете, Эймонд пропадал на тренировочном поле. Я же занимался тем же, чем и всегда — проедал госбюджет ничего не делая. Жалованием меня не обделяли, к тому же я был членом уважаемого дома, хотя за шесть лет в Стоунхендже побывал только дважды.

Моя жена, к счастью, не растолстела и не изменилась, почти. Но понести у неё так и не получилось, чему, откровенно говоря, мои новоиспечённые родственники Бракены были только рады, кроме, может быть, отца, лорда Хамфри, а вот остальным лишний конкурент в наследовании Стоунхенджа в виде моего отпрыска был не нужен. Итак, желающих много, лорд Хамфри был весьма плодовит.

Поэтому, когда королева стала явно склонять меня на свою сторону, я решил поправить своё положение. Стоунхендж мне не светит. А кормить меня вечно при дворе, только на том основании, что я-де драконий наездник, не будут. Пока жив Визерис сохраняется статус-кво. Но свой феод мне бы не помешал.

Харренхолл не самый лучший замок в Семи Королевствах, но вокруг него есть земли, а с них можно получать налоги. Живя в Красном замке...

С этими мыслями я встретил новый день. Проснувшись уже к обеду, я необычно долго валялся в кровати, хотя по обыкновению привык вставать сразу и, по возможности рано. Встав, я оделся в свой самый лучший дублет, цвета воронова крыла, сапоги из нежной телячьей кожи, и короткий плащ, подбитый мехом сумеречного кота*, золотую цепь и перстни. На пояс я повесил кинжал, всё-таки «высшее» общество довольно опасно. Да и нравы тут царят ненамного лучше, чем в лесу, посреди разбойников. Если откинуть рыцарские сказки и прочую чепуху, что септы внушают юным леди, да те обывательские представления, что ходят среди низшего класса. День обещал быть насыщенным...

Вот только я даже не мог себе представить, насколько...

Первым делом я планировал отправиться в Блошиный тупик, поинтересоваться у Бледной Пиявки, что нового она успела узнать, затем я хотел поговорить с Колдером. Но отомкнув засов и толкнув дверь я, с удивлением обнаружил, что она закрыта! Закрыта снаружи. Да, я всегда закрывал дверь на засов, но кому пришла в голову дурацкая идея закрыть её снаружи. Возможно, это дурацкая шутка? Кто решил надо мной подшутить?

К счастью в моей комнате, в двери, было что-то вроде передаточного окошка на засове. Открыв его и обозрев ту часть коридора, которая не ограничивалась его рамками я заметил часового в чёрной кирасе и чёрном плаще. Один из стражников замка. Кроме семёрки королевских гвардейцев в замке несли службу более ста ратников, осуществляющих его охрану. Не считая гвардии Хайтауэров.

— Что происходит? — спросил я его.

— Приказ Десницы. — грубо ответил он. У меня внутри всё ёкнуло.

— Что это значит «приказ Десницы»? Я рыцарь короны!

— То и значит. Не велено пускать вас до дальнейших распоряжений, сир.

— Что за чушь? Немедленно отрой дверь, негодяй, или тебе хуже будет!

Но мои угрозы не возымели действия. Стражник их просто проигнорировал, пробурчав про «приказ Десницы». Я закрыл окошко и защёлкнул засов, после несколько раз прошёлся по своей небольшой комнате, чтобы успокоить нервы. В моей комнате, кроме платяного шкафа, небольшой кровати и столика с парой кресел да сундука ничего не было. Фактически сии действия означали арест. Но с чего Отто решил меня арестовать? Хотя мы, мягко говоря, не были в хороших отношениях, но попыток физической расправы он, тем не менее, не принимал. Пока. Я решил ждать что будет дальше, с целью чего уселся в кресло у открытого окна и стал слушать звуки, доносящиеся с улицы. В моём сундуке лежал полуторный меч и полный латный набор, но я не стал их трогать, всё равно толку не будет. Если сюда явится десяток латников. Даже Колдеру это было не по силам. А я предпочитал проводить время в библиотеке или в столовой, но не на тренировочном поле, в отличие, например, от принца Эймонда, который уже не раз брал верх над сиром Кристоном Колем, новым лордом-командующим Королевской гвардии, на тренировках, хотя было значительно моложе и куда менее опытен.

Прошло несколько часов томительного ожидания, и наконец в дверь мою постучали. Я тут-же подошёл к окошку и, открыв его, выглянул. Там стоял сир Отто, в одиночестве.

— Сир Томас, соблаговолите открыть. — сказал он усталым голосом.

Отказать я всё равно не мог, поэтому пришлось подчиниться. Ах, почему в моей комнате не было какого-нибудь потайного хода! Я теперь скучал по своим прогулкам по Красному замку, совершенно свободным, к слову.

Отто по-хозяйски уселся в кресло, я сел напротив.

— Итак, перейдём сразу к делу, — начал он, — у меня мало времени.

— Очень бы хотелось знать, что происходит, сир Отто.

— Король Визерис мёртв.

— Вот как? Тогда почему я не слышу звона колоколов, а моё заточение в своих же покоях, наверняка ошибка, вы были так заняты, пока отправляли ворона на Драконий камень, чтобы Рейнира ехала сюда для коронации, что по ошибке приказали меня закрыть на замок.

Отто никак не отреагировал на мой сарказм.

— Никаких воронов никуда не полетело, сир, а колокола молчат по моему приказу. Пока не время оповещать народ о кончине его возлюбленного монарха. До тех пор, покуда не улягутся некоторые вопросы.

— Какие, если не секрет.

— Я так понимаю, что это связано с моим заточением?

Отто закинул ногу на ногу и сложив руки замком на животе продолжил свою речь.

— Как вам известно, сир Томас, наш король был слаб телом и немощен в последние годы своей жизни. Он принимал много макового молока, дабы унять боль, что терзала его. Но в последний день его разум был светел, как никогда. Перед смертью он поведал своей жене, ныне вдовствующей королеве, что он изменил свою волю относительно наследника престола. Он пожелал, чтобы его законнорожденный старший сын, Эйгон, воссел на Железный трон, как его наследник и Король Семи Королевств.

— И вы хотите, чтобы я в это поверил?

— В каком смысле? — Отто изогнул бровь, — я не пришёл сюда, чтобы лгать.

— Cui bono, сир Отто.

— Что это значит?

— Ищи кому выгодно. Вряд ли Рейнире, трон, официально, её. А вот вашей партии да, ваш внук-король! Я бы о таком и мечтать не мог!

— Я не...

— То есть вы не подталкивали ситуацию к этому развитию событий?

— Сир Томас, вы не глупый человек, — сказал Отто, откинувшись в кресле. — Вы прекрасно всё понимаете, клятвы, это конечно хорошо, но большинство лордов, что их приносило, умерли, а Вестерос не примет королевы. Так было на Великом Совете сто первого года от Завоевания Эйгона. Король Визерис нарушил это правило, но у него не было выбора. Или дочь, или Порочный Принц. Но с тех пор многое изменилось. Сам Визерис это хорошо понимал. Поэтому и принял перед кончиной такое решение.

— У меня был забавный разговор с вашей дочерью-королевой, буквально накануне.

— Да, я осведомлён об этом, но с вами никто не будет торговаться, сир Томас, уж я так точно. Но вы драконий наездник, волею богов у вас есть та сила, о коей иные могут лишь мечтать. Склонитесь и примите своего истинного короля, сына Визериса, Эйгона Второго, и он забудет это и не преминет наградить так, как должно: верность — любовью, доблесть — честью, предательство — местью.

«Да», — подумал я. — «А если я скажу нет, то путь будет простой: головы, пики, стены.»

— Я согласен принести клятву истинному королю. — сказал я, немного пораздумав.

Отто улыбнулся.

— Мы с вами не слишком-то ладили. Но теперь, когда вы приняли верное решение, — сказа Десница, делая напор на последние слова, — я думаю, всё улучшится.

— Могу я покинуть покои? — спросил я.

— Вас призовут, — сказал лорд Десница. А затем покинул мою комнату, я услышал, как защёлкнулся замок.

«Чтоб тебе перьями в горле поросло!» — подумал я.

После почти бессонной ночи наступило безрадостное утро. В дверь постучали. Это был стюард замка, он передал мне приказ Десницы явиться в тронный зал. После ванны и утренних процедур я облачился в куртку из проваренной кожи до колен, предпочтя её перстням и праздным нарядам более спокойного времени и опоясавшись кинжалом, да засунув нож в сапог проследовал в тронный зал.

Там уже толкались лорды и леди. Но сколько я не выглядывал, принцессы Рейнис там не было. На величественном и уродливом седалище, что именовался Железным троном сидел Эйгон. Он был одет в цвета зелени дублет, с золотой цепью, волосы будущего властелина растрепались, а на щеке были ссадины. Перед троном стояли его дед, грозный Десница, с брошью на горностаевом вороте, его мать, вдовствующая королева, с регалиями Семерых на груди и в зелёном платье, его брат, принц Эймонд Одноглазый, опоясанный мечом и кинжалом, а ещё четверо гвардейцев, во главе с Кристоном Колем. Тут же были и члены Малого совета, за исключением лорда Бисбери. Не было только принцессы Хелейны.

— Лорды и леди Семи Королевств! — зычно огласил сир Отто. — наш Добрый Король Визерис был призван богами! — в зале пронёсся вздох, — но перед своей кончиной он сообщил своей жене, что он изменил свою волю касаемо наследника Железного трона в пользу своего старшего и законнорожденного сына Эйгона Таргариена!

По залу прошёл ропот. Слышались возмущённые возгласы. Эймонд внимательно своим оком выглядывал тех, кто громче всех возмущался. Эйгон выглядел напуганным, реакция лордов смутила его ещё больше.

— Это правда! Клянусь Семерыми! — каким-то натянутым голосом сказала Алисента, — мой муж, король Визерис перед смертью поведал мне свою волю, он назвал Эйгона, своего сына, следующим королём!

Но последние слова утонули в недовольном ропоте.

— Они хотят узурпировать престол! — шепнул мне пузатый лорд Редфорт. Я не ответил.

— Тихо! Тишина!! — громовым голосом огласил лорд Десница. — Сейчас у вас есть возможность преклонить колено перед истинным королём, я знаю, что некоторые из вас думают о Рейнире, некогда Отраде Королевства, но сие есть измена! Король Визерис высказал свою волю, преклоните колена перед своим законным королём.

Он нарочно напирал на слово «законный». В зале стало тихо, никто не двигался с места. Эйгон глядел на лордов, словно с мольбой в глазах.

— Я не клятвопреступник. Я не преклоню колено, — голос лорда Мерривезера громом прокатился по залу.

— Что? — Отто оглядел зал взором бешеного медведя, — ещё кто-то?

— Дом Феллов не нарушит клятву принцессе. — шагнула вперёд леди Фелл.

— Хорошо, — губы Отто искривились, — стража! — гаркнул он, — арестуйте этих опасных мятежников, именем короля, я приговариваю вас к смерти.

— Какого? — язвительно спросил лорд Мерривезер.

Но его и леди Фелл подхватили под руки стражники и увели.

«Головы, пики, стены» — подумал я, а затем, немедля, шагнул вперёд. Все воззрились на меня.

— Я, сир Томас Чёрный, преклоняю колено перед истинным королём Семи Королевств, Эйгоном из дома Таргариенов, вторым своего имени, Королём Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лордом Семи Королевств и Защитником Государства!

Последнее время передо мной стала ещё более острая проблема невмешательства. А именно, я знал, в общих чертах, что нас гипотетически ждёт, но вмешаться во всё это, чтобы изменить или ничего не делать, в этом и заключался данный выбор. Из путешествия в Стигай и к колдунам Эссоса я ничего путного не извлёк. По сути, я рассудил, что всё оставили на отыгрыш мне. Более того, я едва бы в одиночку что-то смог бы изменить, а начни я чересчур активно вмешиваться в дела государственные, то это могло очень просто закончится моей головой, торчащей на пике. Визерис конечно долготерпелив, но, когда закончится его терпение, проверять этого я, разумеется, не захотел.

Поэтому я решил окончательно махнуть рукой на все эти дела прошлого и грядущего и сосредоточится на настоящем. В конце концов у меня тут была только одна жизнь и тратить её на ерунду я не собирался.

Время пролетало стремительно, не замедляя своего бега, лишь прерывая его на незначительные события. Например, я подловил служанку на воровстве, в обмен на моё молчание и одну серебряную луну в месяц она докладывала мне об делах, происходящих в тех покоях, в которые я был не вхож. Затем я заметил, как конюх умыкнул уздечку с коня принца Эйгона. Так у меня стало уже два шпиона. Ещё из примечательного случились только две вещи. Во-первых, после некрасивого происшествия на тренировочном поле лорд Десница Лионель Стронг спешно сложил полномочия и вместе со старшим сыном покинул Королевскую гавань уехав в свой фамильный замок Харренхролл. Не успели при дворе вдосталь нашептаться об этих двух событиях, как из Речных земель пришла трагическая новость. В ужасном пожарище, внезапно возникшем в твердыне Харрена Чёрного погиб как лорд Лионель, так и сир Харвин. Тем самым лордом Харренхолла стал Ларис Стронг, увечный младший сын лорда Лионеля. Служанка донесла мне, что после этого лорд Ларис стал слишком часто «гостить» в покоях королевы. Мне это показалось весьма подозрительным, ведь именно Ларису живущему в тени своих отца и брата это происшествие было на руку, как и распространившиеся слухи про «проклятие Харрена Чёрного».

Но и это было ещё не всё, когда я передавал служанке очередного серебряного оленя, она шепнула мне, что видела, как сир Кристон Коль, личный телохранитель королевы, в неподобающем виде находился в её покоях, а королева-мать была уж очень взволнована и взяла со служанки слово, что та никому этого не расскажет. За такую ценную информацию я дал ей золотого дракона.

Значит у Кристона и королевы шуры-муры. За такое и он и его любовница могли поплатится головами. Ибо по законам Вестероса король мог гулять сколько угодно, а вот королева-консорт должна была хранить августейшему мужу лебединую верность. Ибо измена королю — это измена государству. Со всеми вытекающими последствиями.

Ещё одна неприятная новость заключалась в том, что из Стоунхенджа прилетел ворон. Лорд Хамфри желал видеть меня у себя. Причём немедленно. Делать было нечего и собрался лететь в Речные земли.

В этом районе Королевской гавани я не был никогда, хотя он располагался почти рядом с Драконьим логовом, а там я бывал частенько. Натянув капюшон на лицо, и памятуя про меч на поясе, кинжал за поясом, да нож в сапоге, я быстро поглощал свой обед, параллельно разглядывая посетителей. Хороший повод подслушать разговоры простого люда. Возможно есть вероятность услышать нечто ценное. Но обыватели как назло болтали о всяком вздоре и самое интересное, что я узнал, что какая-то Мэри, жена красильщика изменила ему с сыном конюха, из-за чего тот побил её и теперь его ждал суд за нарушение правил большого пальца и шести раз.* Но мне это было совсем не интересно. Я уже собрался было уходить, как ко мне вдруг подсела некая дама, лет около тридцати, но очень хорошо сохранившаяся, по виду и акценту она была уроженкой Эссоса.

— Добрый сир желает отдохнуть? — спросила она.

— Я уже собираюсь уходить. — сказал я, стараясь дать понять тоном, что мне её предложение не интересно.

Но моя собеседница так легко не сдавалась.

— Я могу предложить вам любовные утехи с любой женщиной, какую вы захотите.

Я оглядел её. Довольно симпатичная. С оливковой кожей, раскосыми тёмными глазами и чёрными, собранными в пучок волосами. На ней было бежевое платье с открытыми руками и вызывающем декольте, но с шарфом вокруг горла.

— Я хочу утех с тенеманткой.

Её брови поползли вверх.

— У нас есть разные девы... от молодых и прекрасных летниек, до северянок с большими грудями, но горячих, как огонь.

— А ведьмы, что заклинают тени и носят маски, никогда не показывая лиц, из Асшая-Что-В-Краю-Теней, у вас есть?

— Боюсь, сир, я не в силах вам угодить тут...

— Вот видишь, плохо, когда нечего не можешь сделать. — я усмехнулся, бросил монету в пустую кружку из-под эля и вытерев лицо салфеткой решил уже идти, но она меня удержала.

— Не думаю, что вы бы в самом деле легли с тенеманткой, — улыбаясь сказала она. — Вы ведь сир Томас, о ваших похождениях в Асшае сведущие люди знают, в ведьмы — заклинательницы теней известны тем, что черпают силы от мужчин, убивая их.

— Ты не так глупа, но откуда тебе известно, что я сир Томас.

Она указала на гебр нашитый на моём дублете.

— Это ничего не говорит. Если бы я носил герб Старков или Талли, другое дело, но мой герб не является общественноизвестным, мало кто знает, что я ношу солнце о десяти лучах, яко Мартеллы.

— Вы преуменьшаете значимость своей персоны, сир Томас, о вас, простом человеке, оседлавшем дракона, многие говорят.

— А кто ты? Ты ведь не назвала мне своё имя.

— Миссария, сир.

— Миссария... мне это нечего не говорит... хотя постой. Ведь у Деймона, что Порочный принц, была шлюха, по имени Миссария. Вряд ли это простое совпадение.

— Принц давно оставил меня. Он теперь в браке с благородной леди из дома Веларионов и она рожает ему детей.

— А я тут при чём?

— Я собираю слухи, сир.

— Ага... понятно. А я тут при чём?

Миссария терпеливо улыбнулась.

— Я бы посвящала вас в эти слухи, но... — она опустила глаза, теребя край платья.

— Понятно, а я тебе золото.

— Нет, — она внезапно подняла глаза и вперила в меня свой взор, острый, как кинжал. — Защита. Защита, сир. Маленькой шлюхе трудно выжить среди больших хищников.

«Ты меня переоцениваешь, дорогуша!» — подумал я.

— Хорошо, — сказал я. — Если ты будешь мне носить всё, что узнают твои агенты, я дам тебе искомое.

Она улыбнулась.

— Не агенты, простые рыбаки, шлюхи, торговцы, они могут сказать то, что ещё не знает сам король!

— И что именно могут сказать простые рыбаки, шлюхи и торговцы.

— Принц Деймон овдовел! Его жена скончалась родами, ворон ещё не принёс эту чёрную весть в Красный замок, а люди, что каждый день ходят в море за рыбой её знают.

Я почесал пальцами подбородок.

— Весть воистину ценная, особенно учитывая то, что я один из первых её узнал. Знаешь, что, дорогуша? Давай-ка прогуляемся в более укромное место, подальше от любопытных ушей. Нам многое нужно обсудить.

Королю было дурно всю дорогу, он блевал, почти не прекращая и был зелен, как неспелый лимон. Визерис, будучи ослабленным болезнью тяжело переносил краткое путешествие от Черноводного залива, через пролив Глотка к самому большому острову под названием Дрифтмарк. Остров принадлежал богатейшему (после Ланнистеров) дому Семи Королевств, Веларионам. Могущественным вассалам королей-драконов. Корлис Веларион, Морской Змей обошёл на корабле полмира, он был крайне богат и после смерти своего деда, в возрасте восьмидесяти восьми лет, унаследовав Плавниковый трон, сразу воссел на него, но мрачный и сырой родовой замок, что носил одно имя с островом его не устроил и лорд Корлис возвёл новый замок, Высокий Прилив, вдвое больше, светлее и чище, чем старый.

Именно туда и шёл королевский корабль «Джейхейрис Добрый», а на нём плыл сам владыка Семи Королевств, тяжело страдая от морской болезни, его жена королева Алиссент Хайтауэр, его тесть, суровый Десница короля сир Отто Хайтауэр, что стал Десницей в третий раз, сменив погибшего лорда Лионеля Стронга, а также сын короля, принц Эймонд Таргариен, и его дочь принцесса Хелейна.

Принц Эйгон, старший сын короля, внук Отто Хайтауэра и брат-муж Хелейны полетел на своём прекрасном драконе, Солнечном Пламени. Эймонд жутко ему завидовал.

— Ветры становятся всё холоднее. — сказа сир Отто, подойдя к своей дочери-королеве, что стояла на носу галеи, закутавшись в подбитую чёрным мехом траурную шаль.

— Скоро придёт зима, — ответила Алисента, — последняя длилась три года. Мейстеры говорят, что эта может быть вдвое её дольше.

— Я не об этом, — сир Отто недолюбливал свою дочь за то, что она иногда проявляла исключительную несообразительность в столь тонких вопросах. — Я про другие ветры.

Аллисента оглянулась на него. В свои годы Десница был ещё силён и не пережил ещё рассвета сил, а ум его был остёр как никогда.

— Я не понимаю, о чём ты...

— Прекрасно ты всё понимаешь, — бросил её Отто. — после смерти леди Лейны Деймону нужна будет новая жена. Жёны... они как-то чересчур часто у него умирают...

— Ты говоришь о войне...

— Да, я думаю, что её не избежать. Партии уже сложились. Чёрные и Зелёные. Те, кто поддержат королеву, и те, кто поддержит короля...

— Право Рейниры на трон не оспоримо...

— Тебе стоит уже вырасти, дитя моё, вы были подругами, но теперь всё изменилось.

Где-то вверху раздался переходящий в визг на конце рёв. И Отто, и Алисента одновременно запрокинули головы. Над ними пролетел прекрасный золотой дракон.

— Как он прекрасен на этой твари, мой внук и твой сын. — Отто приблизился к дочери и сказал ей на ухо, — они не пощадят его, ибо он соперник. И ты это лучше меня знаешь, дочь моя.

Что сказать, появление моё было эффектным. Особенно благодаря Миссарии, которая загодя предупредила меня о смерти Лейны Веларион. Я тут же сел верхом на дракона и полетел на Дрифтмарк опередив почти всех, кроме «безутешного» мужа. Судя по Деймону он не сильно горевал о своей второй жене.

Пока я жил в Эссосе Деймон и Лейна тоже успели побыть там, но я предпочитал не пересекаться с ними. В основном из-за Вхагар. Эта ужасная драконица времён Завоевания меня откровенно пугала, а учитывая то, что с Деймоном у меня были плохие отношения связываться с ним и его женой, с сиречь с Кераксесом и Вхагар я не хотел. С Лейной я почти никогда не общался, но кто его знает, может она тоже на меня зуб точила из-за солидарности с мужем. Не зря говорят, муж и жена одна сатана.

Я много гулял по Высокому Приливу, который был похоже на сплошную музейную экспозицию, столько там было всяких разностей из самых разнообразных уголков мира, которые привёз хозяин замка и Владыка Приливов, лорд Корлис. Особенно хорош был тронный зал, множество раковин размером от крошечной, до лошадиной головы стояли на полках и постаментах, диковинки, замаринованные морские гады в банках, украшения и многое другое, на возвышении, посреди этого великолепия расположился Плавниковый трон.

Я прикоснулся ладонью к шершавому подлокотнику трона.

— Когда я был маленький, отец иногда сажал меня и говорил: «однажды твои дети воссядут на него!»

Я вздрогнул от неожиданности. Лейнор Веларион подошёл неслышно, хотя обычно я не терял бдительности. С мужем Рейниры я не разу ещё не общался. Он был одет в тёмно-синий дублет и высокие сапоги.

— Сир, — сказал я. — Приношу вам свои соболезнования.

Лейнор кивнул.

— Вы неплохо тут освоились. — сказал он с улыбкой.

— Благодарю, — ответил я. — Этот замок прекрасен.

— Да нет, я не об это, я о том, что вы, вышедший из простого люда, стали своим среди лордов.

Я ощутил припадок гнева. Этот проклятый мужеложец напомнил мне о истинной сути вещей. Эти разряженные лорды и леди всегда считали и считают меня чужаком в своём обществе. Они сколь угодно могут расшаркиваться, сам король может делать мне ручкой, но они всегда будут помнить, что я чернь, каким-то чудом оказавшаяся среди «избранных». Хотя в лицо мне этого никто не говорил. Может кроме Деймона и Отто. Сделал ли это Лейнор нарочно, или у него не хватило мозгов ляпнуть что-то другое, не знаю.

— Прошу прощения, сир, — сказал я, оставаясь внешне хладнокровным, — но я очень устал с дороги, пойду в так любезно предоставленную вашим батюшкой постель. «Дерьмо собачье!» — прибавил я про себя.

На следующий день случились все горестные мероприятия. Каменный гроб с останками покойной жены Деймона под заунывные речи септона сбросили в воду, по древнему обычаю Веларионов, затем все гости подходили к лорду Корлису и принцессе Рейнис и выражали соболезнования. Я тоже встал в очередь, тянущуюся к ним.

— Милорд, принцесса, разрешите мне выразить самые искренние соболезнования, — сказал я, поклонившись, они поочерёдно благосклонно кивнули.

Затем я перешёл к столу с закусками, больше всего меня привлекали запечённые с чесноком улитки.

— Вы избегаете меня? — принцесса Рейнира заговорила, едва подойдя ко мне.

— Чё? — я едва смог ответить, так как мой рот был набит деликатесами. — Что?

— Видя, как вы старательно избегаете моего общества, можно подумать, что оно вам неприятно, сир.

— Вздор — ответил я. — Там кажется твои дети и твои братья.

Рейнира обернулась, пока она высматривала свои отпрысков, я поставил тарелку на стол и стремительно ретировался. Я сознательно избегал общества принцессы, так как считал, что наше общение может мне навредить, в момент формирования противоборствующих партий мне хотелось держать нейтралитет. Я понимал, что вечно проскальзывать «между струйками» мне не удастся, но предполагал, что до определённого момент, когда всё более или менее прояснится это будет хорошей идеей.

Я стоял у каменного барьера, когда ко мне подошёл вдруг принц Деймон.

— Вы не выразили мне соболезнования, сир. — своим обычным взглядом исподлобья глядя на меня, сказал он.

Я внимательно посмотрел на него.

— И что?

Деймон усмехнулся.

— Вам следовало бы...

— А вам следует быть ближе к семье, — я указал на детей Лейны и Деймона, что сидели на лавочке вместе с отпрысками Рейниры и Лейнора, который в свою очередь разговаривал с королём Визерисом. Сказав это, я моментально ушёл. Когда же закончится эта проклятая поминальная встреча, зачем я сюда прилетел? Чтобы хоть немного развеяться, я решил составить компанию принцессе Хелейне, о которой ходили слухи, что она не в себе. Причина, по моим наблюдениям была в том, что принцессу посещали видения будущего, то есть она была провидицей. Нередкий дар среди Таргариенов, Дейнис Сновидица предсказала падение Валирии, что позволило Таргариенам избежать гибели и завоевать Вестерос в будущем. Она не участвовала в общем мероприятии и сидела в покоях, когда я зашёл к ней, она играла со сколопендрами. Занятие, от которого слуги и царедворцы считали её ещё более странной. «Ты особенная, Хелейна» — говорил я ей, — «В тебе есть великая сила!»

— Мне приснился сегодня сон, — призналась она мне, — я видела отцовский трон и кровь, что стекает по нему. Что бы это значило?

— Это просто сны, — я погладил её по голове. — Наше воображение показывает нам то, что сочтёт нужным. Не стоит терять грань между сном и явью.

Но вечером накануне отлёта мне не спалось, я чувствовал какую-то нервозность. Я решил, что прогулка на свежем воздухе пойдёт мне на пользу, но шум из коридора заставил меня пойти в большой зал. Как оказалось, я проспал всё самое интересное. Принц Эймонд по своей инициативе оседлал Вхагар, самую огромную и свирепую драконицу Таргариенов, более того, дети Лейны и Деймона, а также дети Рейниры и Лейнора напали на него, так как Вхагар должна была оседлать дочь Лейны, завязалась потасовка, в результатет которой Люцерис Веларион, младший сын Рейниры и Лейнора выколол кинжалом глаз Эймонду. «Кровь, что стекает по Железному трону.» — дьявольское предсказание Хелейны сбылось.

Более того, в разгар разборок, которые я не застал, блуждая по проклятому лабиринту, который представляли из себя коридоры Высокого Прилива, принц Эйгон обвинил детей Рейниры в том, что они бастарды.

На входе в тронный зал я столкнулся с Деймоном, вошли с ним мы вместе. Представшая мои глазам картина была весьма удручающая. Эмонд сидел с окровавленной повязкой на глазу, король ругался на гвардейцев, которые не смогли пресечь драку до членовредительства, Отто стоял за ним, как тень, а дети Рейниры цеплялись за юбку матери.

— Хорошо! — выкрикнул Визерис в сердцах. — Хороши же вы стражники, если не смогли защитить принцев!

— Ваша милость! — оправдываясь сказа сир Гаррольд, — мы давали клятву, но не защищать же принцев от друг друга!

— Это кончилось, все живы, думаю, нам всем нужно передохнуть... — устало прибавил король, — разойдёмся по покоям.

— И это всё? — гневно вопросила Алисента. — Ты это так просто оставишь?

— А что я должен сделать? — выкрикнул король.

— Он твой сын.

— А они мои внуки.

Алисента обвела присутствующих безумным взором и остановила его на сире Кристоне.

— Вы принесли клятву верности, сир, вы поклялись защищать меня и моих детей, я приказываю вам вырезать глаз у Люцериса Велариона.

В тронном зале стало так тихо, что было слышно, как стучат сердца. Лорд-командующий медленно обернулся и выразительно посмотрел на сира Кристона, но тот не сдвинулся с места.

— Моя жена, что ты говоришь... — пробормотал Визерис.

Не дожидаясь решительных действий, Алисента шагнула к мужу и выхватила из ножен на его поясе валирийской стали кинжал.

— Ну что ж, я сама восстановлю справедливость.

Она, вооружённая кинжалом двинулась в сторону Рейниры и её отпрысков, но принцесса решительно встала на пути бывшей подруги, Рейнире удалось перехватить руку королевы с кинжалом, между ними завязалась борьба.

— Немедленно прекратите! — испуганным голосом велел король.

— Дочь моя, одумайся! — воскликнул Отто, и я был впервые согласен с ним.

— Да сделайте же что-нибудь! — воскликнула принцесса Рейнис.

Сир Кристон утратил самообладание и кинулся к принцессе и королеве, но его перехватил принц Деймон.

— Не нужно, — сказал он. А у меня в голове пульсировали слова Хелейны. Её мрачное предсказание.

Но тут в процессе борьбы Алисента случайно задела клинком руку бывшей подруги, вид крови испугал и образумил обеих женщин, Алисента уронила кинжал и в слезах спешно покинула зал, Деймон увёл раненую Рейниру. Король, опустив голову стоял посреди зала, пока все шумели и отдавала противоречивые распоряжения, и мне впервые стало его жалко. Владыка Семи Королевств, что не может совладать со своей строптивой семьёй.

— Привет, Коль! — сказал я весело, тот посмотрел на меня внимательно, но даже не улыбнулся.

— Здравствуй, Томас.

— Что, не рад старому другу, который тут отсутствовал целых десять лет?

— Не помню, чтобы мы были друзьями.

— Хорошо, не очень-то и хотелось, но сделай одолжение, будь хорошим привратником и доложи его Светлости, что я тут. Я думаю, он будет мне рад.

— Думаешь? — Коль хмыкнул. Но тем не менее, всё же просьбу исполнил, никак не отреагировав на «привратника», вероятно это ему было неприятно, но жизнь при дворе научила его прятать эмоции. Он сильно изменился. Это был уже не парень из Дорнийских марок, с которым было приятно поболтать, а грозный рыцарь и щит Королевства.

Я поднимался по ступенькам, ведущим на вершину башни из чёрного мрамора. Ладони ми вспотели, что было особенно неприятно в перчатках и я пожалел, что сейчас на мне нет латного доспеха или моего дракона поблизости.

Невидимая тварь продолжала преследовать меня, но как я не старался, никого не было видно. А из оружия при мне находился только мой меч-бастард и кинжал, меч я держал в руках, а кинжал висел на поясе. Поднявшись на площадку, я оглядел весь город. Просто руины. Ничего более. Всё эта проклятая Лирда виновата. И её сучка- сестрица Марра, красная ведьма. Когда выберусь отсюда, сначала разделаюсь с тенеманткой, а затем с её сестрицей. Когда выберусь...

Итак, что мы имеем? Я попал в мир Льда и Огня. Быстро сделал невиданную карьеру, стал драконьим наездником, одесную меня сидит сам король, моя жена-леди, моя любовница принцесса крови и наследница престола. Триархи Волантиса сделали бы меня князем и богатейшим человеком Семи Королевств, стоило помочь им в их самодовольстве. Даже Ланнистеры бы лизали мне пятки. А я зачем- то не слезал месяц со спины дракона и попал в гадюшник набитый колдунами, культистами и прочей шушорой, но даже этого мне оказалось мало, ибо я попёрся в грязный, забытый и разрушенный городишко где-то в эссосийской пустоши, за легендами и мифами. Пошёл на край света за снами... и дурацкими чудесами.

Меж тем Стигай оправдал своё название, едва небесное светило ушло из точки зенита, как тьма окутала всё вокруг. Я оказался в тёмном, разрушенном городе, окружённый невидимыми врагами. Один. Без дракона. Без помощи.

Можно, конечно, дальше жевать сопли, а можно начать действовать решительней. Я выбрал второе. Подняв меч кверху, я перехватил рукоять двумя руками и встав спиной к единственной уцелевшей стене, стал ожидать нападения, которое вот-вот по моим ощущениям должно было случиться. Неожиданно я услышал какое-то тихое рычание откуда-то сверху. Не успел я среагировать, как сверху на меня рухнула тень, мощный удар в спину отшвырнул меня вперёд, и я упал лицом в низ на мраморный пол, меч вылетел из рук и со звоном упал в темноту.

Несмотря на ошеломление от удара, я смог перекатиться и достать кинжал.

Тут, вдруг, стены города начали испускать фосфоресцирующее зеленоватое свечение. Причём не только стены, но и я сам. Толи это было какое-то колдовство, толи особые физических или химический эффект, понятия не имею, но в темноте этот город-призрак, как и все его обитатели, светились. Света было мало, но достаточно, чтобы разглядеть себя и врага. Я не имел возможности долго любоваться собой светящимся, так как неведомая тварь снова попыталась напасть.

И тут я его хорошенько разглядел. Возможно это существо и было когда-то человеком, но только деградировало до состояния полуживотного.

Выглядело оно как невероятно высокий худощавый мужчина, с молочно-белой кожей и такими-же глазами, в каких-то лохмотьях вместо одежды. Руки и ноги его были длинны, непропорциональны и оканчивались такими-же длинными пальцами, с когтями, от него смердело, словно от пролежавшего неделю в воде трупа, а длинный синюшный язык извивался, показываясь изо рта, в котором торчали всего несколько кривых и гнилых зубов, он почему-то не фосфоресцировал. Возможно, это был один из жителей Стигая. Раздумывать мне не приходилось, поэтому я перекатился по полу, к мечу, и схватил его рукоять. С мечом в одной руки и кинжалом в другой мне стало намного уверенней, отчего я тут- же атаковал своего обидчика. Но он на удивление ловко заблокировал удар меча своими когтями, которые, вопреки логике не сломались, столкнувшись с кованной оружейной сталью. К счастью, преимущество было на моей стороне, так как упырь орудовал только когтями ограниченными длинной их самих и его рук, а у меня был длинный меч, что позволяло мне не подпускать его на расстояние удара, так как я не был уверен, что он не рассечёт когтями кольчугу.

Надо было надеть полный латный набор. Но он остался в Вестеросе. Монстр ринулся на меня, но я, благодаря урокам Колдера, сумел не только избежать его когтей, но и насадить его на свой меч, что, впрочем, упыря не убило, он с не меньшим энтузиазмом пытался меня запороть когтями, даже несмотря на то, что его сердце рассёк мой клинок. Неожиданно тварь отпрянула, как оказалось секундой позже, оказалось, что упырь испугался медальона, висевшего у меня на шее. Тот самый амулет некроманта.

Воспользовавшись ситуацией, я всадил кинжал ему в глазницу, а затем, когда он упал наконец-то, трижды провернул рукоять для надёжности, после обезглавил его мечом.

Итак, что я уяснил: мертвеца можно убить, если его обезглавить. Ещё лучше сжечь его труп, колдовской амулет некроманта реально работает.

Тяжело дыша я опустился на каменный пол, глядя на мертвеца, словно ожидая, что он вот-вот очнётся. Но этого, к счастью, не произошло. Наконец отдохнув, я поднялся и стал оглядывать мёртвый город. Мне предстала следующая картина, где-то в дали, среди руин, у самого подножия огромной горы находился храм. Свечение от него исходило куда сильнее, чем от других зданий. Хотя все чувства кричали мне, что нужно убираться из Стигая, но я твёрдо решил, что пойду туда. В храм.

Идя по мраморным плитам мостовой, я постоянно вертел головой, опасаясь нового нападения, что-то подсказывало мне, что упырь тут жил не один. Но у меня в руках был меч, а на шее амулет некромантов.

Шагая к храму, я по-прежнему не мог отделаться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Вряд ли это был ходячий труп. Даже упырь, который явно превосходил обычных зомби, был способен на столь осмысленную деятельность как подглядывание за одиноким путником. Возможно, тут располагались ещё какие- то неведомые силы.

Приближаясь к храму, я обнаружил нечто ещё более странное. В этом проклятом городе отсутствовали вообще какие бы то ни были признаки жизни. Ни птиц, ни зверей, даже в его окрестностях, в Долине Смерти вообще отсутствовала жизнь, за исключением чахлой травки, да рыбы в ядовитой Пепельной реке. Но перед храмом все было усеяно старыми костями, я не сильно-то разбирался в антропологии, но мог различить кости людей и животных, наклонившись, я заметил, что иные кости намного темнее других, и они лучше сохранились. Не сразу до меня дошло, что это были кости драконов! Но только маленьких, вероятно, детёнышей. Значит легенды, которые рассказывала мне Лирда, не лгали. И тут действительно жили драконы. Но они, как и все жители города, вымерли. Или нет?

Теперь я хотел только одного: разгадать загадку этого города любой ценой. Идя вперед к храму, я старался не наступать на кости, так, как их треск словно раскат грома прокатывался по этому молчаливому месту. Подойдя к храму, я вошёл в проём, вероятно когда-то там были двери, вот только они разрушились, и теперь одна, полугнилая, валялась прямо на полу. Внутри храма стены также испускали неяркий зеленоватый свет. Он почему- то успокаивал, внушая покой и смирение, а отнюдь не тревогу.

Войдя внутрь я обнаружил себя стоящим в огромном зале с черными мраморными стенами, который излучали необычно яркое сияние, вдоль стен стояли статуи каких-то идолов древности, уже разрушенные и их было невозможно опознать. В центре зала стояло дерево, высаженное в огромном бассейне из чёрного мрамора, но заполненного землёй, а не водой. Но подойдя поближе я понял, что это не просто дерево, это чардрево. Но на нём было не одно лицо, а множество, у некоторых закрыты глаза, а у других наоборот раскрыты, некоторые «плакали» кровавым соком, а другие словно ослепли. Дерево единственное не испускало свечения, и судя по всему оставалось единственным живым существом в городе.

Быть может, этот город построили колдуны, достигшие трансцендентного просветления ещё до времён Старой Валирии? А потом достигли бессмертия вселив свои души в чардрево? Как старые боги Вестероса.

Похоже, выбора нет. Мне необходимо прикоснуться к этому дереву. Иначе весь путь сюда окажется напрасным.

Только эта идея казалась мне решительной и обоснованной. Иногда нам приходится совершать поступки, которые могут показаться рискованными или даже необдуманными, но именно такие моменты определяют нашу судьбу и придают смысл нашим путешествиям. Если я чувствую, что это то, что мне нужно, возможно, оно откроет передо мной новые возможности или даст важные знания. Главное — прислушиваться к своему внутреннему голосу и следовать своим убеждениям. В общем, делай что должно, и будь что будет.

Я сделал несколько шагов вперёд, продолжая осматриваться, но чего же боялись заклинатели тени? Почему они не решались прийти в этот город мёртвых? Возможно, просто потому, что Стигай, был окружён множеством мифов и преданий, повествующих о проклятиях, призраках и злых духах. Эти истории передавались из поколения в поколение, укрепляя веру в опасность посещения города. Но, впрочем, это было далеко небезосновательно, к тому- же я обследовал менее десятой доли этого города. Возможно, не зная точно, что скрывается за стенами города, население Края Теней предпочитают оставаться вне зоны риска. Страх перед неизведанным часто сильнее рациональных доводов. Может так, а может иначе? Что я могу об этом знать? Мои познания об этом мире крайне фрагментарны. Как, впрочем, и у всех прочих.

Чардрево, растущее в разрушенном зале посреди Стигая сильно отличалось от всех чардрев, которые росли в Вестеросе. Оно было скрученным, уродливым, не то, чтобы и вестеросские аналоги являли собой воплощение красоты, но тут возникало ощущение, что его очи смотрят на тебя, а мёртвая тишина и зеленоватое свечение, исходящее из стен только усиливали зловещую атмосферу этого места.

Я убрал меч свой в ножны и держась за амулет некроманта левой рукой пошёл к чардреву. Переступив через расколотый борт бассейна, я ступил на мягкую землю. Осторожно перешагивая через корни, выступающие из земли, я подошёл к дереву и сняв зубами перчатку коснулся ладонью его шершавой белёсой коры.

* * *


Стоя посреди белой пустоши я наблюдал к белом- же небе кружатся чёрные вороны.

— Зачем ты здесь?

Я дёрнулся от неожиданности. Передо мной на троне, сплетённом из корней Чардрева сидел старик. Но я готов был поклясться, чем угодно, что его тут минуту назад не было.

— А ты кто такой?

— Я это ты.

Я поморщился.

— Это самый глупый диалог, в котором я когда-либо участвовал. Если ты — это я, зачем спрашивать кто я?

— Кто ты сейчас?

— Странник, драконий наездник, рыцарь...

— Это всё аспекты. Я спрашиваю, кто ты на самом деле?

Я ненадолго задумался. Какая-то философская шарада. И она мне не нравилась.

— Я мироходец?

— Ты не уверен в этом, но это не ответ.

— Я это ты?

— Хватит играть в игры.

— Я не играю в игры... будь ты проклят! Что я тут делаю? Зачем сны привели меня в Стигай?

— Я открою тебе правду.

Я огляделся и увидел, что теперь старик сидел под ветвями огромного Чардрева, в основании которого и рос трон из корней.

— Этот мир был создан из Льда и Пламени. Поэтому здесь зима может длится девять лет, а затем столько же лето. В этом мире живут драконы, великаны, дети леса и другие загадочные существа, есть великая магия. Но две истинные силы — это Лёд и Огонь. Лёд олицетворяет смерть, пустоту, конец. Огонь наоборот — жизнь, рождение, начало. Эти две стихии находятся в постоянной борьбе друг с другом, они дополняют друг друга, но, если победит Лёд, будет конец всему. Если же Огонь возьмёт верх, то ничего не будет, ибо нет начала без конца, а конца без начала. Это закон природы. Тем не менее в этом мире есть силы, которые жаждут уничтожить всё и вернуть царство тьмы. Это силы Смерти. Им будут противостоять силы Жизни. Великая война. Только она важна, а не ссоры и склоки смертных.

Впереди тебя ждёт война. Драконий огонь, и реки крови. Если ты пройдёшь сквозь них и не убоишься, то ты станешь великим, падёшь, значит Вселенная напрасно дала тебе второй шанс. А третьему не бывать.

Чардрево разрослось настолько, что я теперь будто стоял посреди леса из Чардрев. И множество лиц глядели на меня. Старик сросся с деревом и теперь только его рот шевелился.

— Придёт обещанный принц, рождённый от крови и пламени. Кто- то зовёт его Азор Ахай.* Он положит конец Тьме. Но главная его миссия уравновесить Лёд и Огонь. Начало и конец.

— И это я?

— А разве ты рождён от крови и пламени? Нет. Ты лишь один из многих. Пусть и добьёшься многого. Но не только герои из легенд могут творить историю. Каждый из нас на это способен. И даже сто Азор Ахаев не смогут заменить нас. Ибо хоть верно, что историю творят немногие, и великая сила может одолеть великое зло, но также верно то, что обычные житейские радости могут противостоять тьме не менее эффективно, чем герои из древних легенд. Этот мир и прост, и сложен одновременно.

— Ты Бринден?

— Он ещё не родился.

— А кто ты? Это всё взаправду? Или это только у меня в голове?

— Я — это отражение тебя в этом океане душ. И да, это всё у тебя в голове, вот только отчего это не может быть правдой?

Рот старика слился с деревом, и он умолк, а затем свет поглотил меня.

— Так, так, так! — Лирда запрокинула мою голову, как у лошади, а затем долго глядела в нос. — Обоняние, судя по всему, утрачено навсегда.

— Откуда тебе это знать? Я уже три для как сижу в твоей хибаре, но так ничего и не начал чуять. Но отчего ты решила, что это навсегда?

Хотя я не видел её лица под лаковой маской, но я был готов поклясться, что ведьма улыбнулась.

— До того, как учиться тенеколдовству, я была лекаркой.

— А долго ему учиться?

— Всю жизнь.

— Ты не училась всю жизнь, но владеешь им.

— Это другое.

— Тогда я найду себе другого мастера- колдуна.

— Ищи, но после того, как ты убил пару некромантов, другие колдуны скорее перережут тебе глотку, а органы пустят на магические ингредиенты.

— Я лучше обучусь некромантии, чем дурацким трюкам с тенями.

Лирда покачала головой.

— Я удивляюсь, как ты жив ещё. Ты редкостный идиот. Я хочу ещё раз услышать всё про Стигай.

— Я уже три раза тебе рассказывал.

— Мы знаем об этом городе так мало. Никто мне известный ещё не ходил туда.

Тут до меня начало доходить потихоньку.

— Так ты использовала меня? Как пешку? — я сжал кулаки.

— Осторожнее, — Лирда перешла на шёпот. — В этом мире есть те, кто искуснее тебя в интригах, те, кто могущественнее тебе и меня. Ты слишком самонадеян, а твой авантюризм тебе боком выйдет однажды.

Тем не менее, ты дал мне знания о том, о чём я давно хотела. А знание — это единственное благо, и единственное зло есть невежество.

— Я не делаю таких подарков. — прошипел я. — Просто так.

— И чего ты хочешь?

— Того же что и ты. Знания.

— Какого рода?

— Знания о тенях.

Путь до Волантиса был не близок и занял не много не мало, а десять дней. Впрочем, если бы добирался по воде и земле, ушёл бы минимум месяц, а скорее всего и два. В конце концов измучанная Пламенная Мечта, которую я гнал все десять дней без устали с утра до ночи, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть и поспать, села под стенами великого города и наотрез отказалась двигаться.

Приблизившись к тронам, я поближе рассмотрел моих новых знакомых. Тот, кто сидел по центру представлял собой здоровяка с бронзовой кожей и шрамом на лице, слева сидел толстяк с огромным животом, весь в кольцах и золотых цепях, а справа сухой старик с белой, завитой бородой и пронзительными чёрными очами.

— Итак, драконий всадник явился к нам в Волантис. — низким голосом произнёс триарх, сидевший по центру, — но вот вопрос: зачем?

— Я странствую. — коротко ответил я.

— Странствуете? — спросил сухой старик высоким голосом.

— Да. — подтвердил я.

— Верхом на драконе? Как любопытно... — встрял толстый триарх.

— Меня зовут Кворро, — представился центральный триарх, — это Берро, — он указал на толстяка, — он из фракции Слонов.

«Как символично!» — подумал я.

— Это Дагарро, — указал он на старика, — мы с ним из фракции Тигров. А как ваше имя?

— Сир Томас Чёрный, из дома Бракенов. — представился я.

— «Сир», значит вы благородный рыцарь? — спросил Дагарро.

— В этом нет ничего удивительного, — пояснил Берро, — в Вестеросе многие носят звание рыцаря...

— Я знаю. — сухо ответил старик, — я живу на свете почти вдвое дольше, чем вы, господин Берро, но на драконе летают только Таргариены, лорды Древней Валирии, а теперь короли Вестероса.

Берро фыркнул и стал энергично обмахиваться веером из перьев.

— О, я знаю эту историю, дражайший Дагарро, — фальцетом вымолвил он, — только Таргариены правят не всем Вестеросом, Дорн, как известно, им не покорился, да и дикие земли к северу от Стены...

— Вы ведь не Таргариен? — спросил Кворро.

— Нет, — ответил я.

— Так почему вы летаете на драконе?

— А разве это важно? — спросил я.

Кворро стал поглаживать умасленную бородку. Вновь инициативу взял на себя Берро.

— Мы можем предложить вам ужин, было бы очень невежливо с нашей стороны заставлять стоять вас перед нами. Приходите вечером во дворец, просто скажите, что вам надо и мы, нет, лично я исполню любую вашу просьбу, сир.

— Благодарю вас, лорд Берро, лорд Кворро, лорд Дагарро, — сдержано сказал я.

Берро улыбнулся.

— Здесь нет лордов, сир Томас, вы очень скоро поймёте, в Вольных городах любой, кто достаточно умён и способен может стать лордом. Не то, что в этом отсталом Вестеросе. — сказал, улыбаясь триарх Берро, поднимая чашу вина. — И вино тут лучше, чем даже хвалёное дорнийское.

Намёк был весьма непрозрачным. И я его хорошо понял.

Наступил вечер и я, одевшись в так любезно предоставленные триархами Волантиса богатые одежды спустился из своей просторной спальни в большой зал, где меня уже ожидали мастера Берро, Кворро и Дагарро.

Чего только не было там на столе. И яства, и питьё всякое. Триархи поприветствовали меня, а мастер Берро даже с места встал.

— Вашему дракону, сир Томас принесли десяток овец. Надеюсь, этого хватит, чтобы утолить голод огненного зверя?

— Да. — ответил я. — Благодарю вас.

— А вы сами, сир Томас, как вы себя чувствуете, всё ли хорошо?

— Да. Благодарю вас, мастер Берро.

— Итак, — начал мастер Дагарро, когда мы уселись, — вы, наверное, уже поняли, что мы хотели бы предложить вам плодотворное сотрудничество.

— И в чём оно заключается? — поинтересовался я.

— Когда-то, когда Вестерос был диким континентом, а в Вольных землях уже была цивилизация, и весьма древняя, этими землями от далёкого юга до северных морей правили драконьи всадники из Валирийского Фригольда. Это, наверное, вам известно. Так вот, Валирийский Фригольд давно пал. Его уничтожила его гордыня и пламя. Тогда Волантис занял лидирующую позицию среди Вольных городов, но затем, Вольные города подняли бунт, один за другим. И власть Волантиса ослабла. Партия Тигров, которую представляю я и мастер Кворро, желает восстановить власть над утраченными землями и Вольными городами военной силой, а мастер Берро, представитель партии Слонов, желает сделать это с помощью торговли. Впрочем, одно другому не мешает. Когда прочие города склонятся перед нами, торговля расцветёт, как никогда прежде. Мы создадим новый Валирийский Фригольд. И даже лучше.

— Хороший план, надёжный, как валирийская сталь. — ответил я. — Вот только вы позабыли, что против вас восемь городов. Восемь армий. И Браавос посильнее вас в военном плане будет. Да и Железный банк, гильдия Безликих... в общем, возможно мастер Берро прав. Лучше сосредоточится на торговле. К тому-же, у Эйгона было три дракона, а в Валирии сотни. У меня один и тот принадлежит дому Таргариенов, я не могу подвергать его риску и себя тоже. Уж простите, но я тут проездом. Меня интересует Великий храм Владыки Света, а не ваши войны.

— Четный ответ, — выслушав меня ответил мастер Дагарро. Я сделал глоток вина, так как у меня пересохло в горле от долгой речи.

— И тем не менее, не давайте окончательного ответа, сир Томас, — елейным голосом сказал Берро. — Это решение, над которым нужно долго думать. Не стоит рубить с плеча. Что-же до вашего паломничества, я думал, что все в Вестеросе молятся древобогам или этим Семерым..., впрочем, я знаю лично верховного патриарха Владыки Света. Я организую вам эту встречу.

— Благодарю вас, мастера. — скромно ответил я. На этом ужин окончился.

Храм Владыки Света — храм Рглора в Волантисе, охраняемый Огненной Рукой и возглавляемый верховным жрецом. Храм стоял на восточном берегу Ройны недалеко от Чёрной стены на огромной освещённой площади. Нельзя попасть на Длинный мост и не пересечь эту площадь и, соответственно, храм.

Колонны, ступени, купола, башни точно вытесаны из одной колоссальной скалы не меньше, чем холм Эйгона. Стены выкрашены в разные оттенки красного, оранжевого, жёлтого и золотого, переходящие один в другой. Стройные башни, устремлённые в небо, были похожи на языки пламени. На храмовой лестнице горели два огромных костра.

Я поднимался по ступеням храма, положив ладонь на яблоко меча, несколько воинов храмовой стражи провожали меня равнодушными взорами. Я вошёл внутрь этого величественного здания, и чуть не задохнулся от запаха благовоний и жара, который там стоял. Туда-сюда сновали прислужники храма и какие-то люди в красных одеждах. Я пару раз пытался обратиться к кому-нибудь, но каждый раз они просто игнорировали меня, словно я был призраком, но, возможно, дело было в испарениях, от которых весь воздух в храме казался вязким. От такого кумара и я скоро стал шататься из стороны в сторону, ещё и эта адская жара, снаружи храма, несмотря на крайне высокую температуру было куда холодней, чем в этой дьявольской печи. Внутри храма горели тысячи свечей, и огромная стена пламени пылала, испуская лютый жар в том месте, где должен был располагаться алтарь. Рглор, как и Старые боги не имел антропоморфного воплощения, вместо этого он воплощался в виде пламени.

На фоне стены огня стояла молодая женщина с внешностью типичной волантийки. Облачённая в алое платье, с копной чёрных волос и рубином на шее она внушала трепет и вожделение одновременно. Женщина держала в смугловатой и точёной руке длинный посох из эбенового дерева с кристаллом в навершии.

— Я знаю, что привело тебя сюда. — сказала она и голос у неё был приятен. — Valar Dohaeris.*

— Valar morghulis.** — ответил я. Она загадочно улыбнулась.

— Человек из другого мира. Ты видел во снах, посланных Чардревами, но видел далеко не всё. Ты должен увидеть всё. Но это может даровать только Владыка Света. Ибо все остальные боги ложны. Есть только Владыка Света и Великий Иной. Имя последнего мы не произносим, оно слишком ужасно.

— Хорошо. — ответил я. — Если ты такая всемогущая, то покажи мне, покажи мне будущее.

— А какое будущее ты хочешь увидеть? Своё будущее? Или будущее этого мира?

— И то, и другое. — ответил я.

— Твоё будущее и будущее этого мира теперь неразделимы, ибо ты теперь есть часть его.

— Хватит капать мне на мозг. — сказал я. — Просто покажи мне это в пламени, а уж что делать со своим будущим или будущим мира, я сам решу.

— Меня зовут Марра. — сказала жрица.

— Я Томас Чёрный. — ответил я.

— Я знаю. — сказала ведьма Рглора, — у тебя было и другое имя, драконий наездник.

— Я думаю, его тоже лучше не называть. — ответил я.

— Хорошо, — улыбнулась красная женщина, — перейдём к основной части. Узри величие истинного бога!

Он широким жестом взмахнула рукой, и стена огня расступилась, обнажив зияющий чернотой проход за собой. Женщина пошла туда, опираясь о посох и я последовал за ней. Мы шли внутри какого-то тёмного туннеля, его шершавые стенки были словно выложены из пемзы или чего-то подобного. Чем дальше мы заходили, тем холоднее становилось, в один момент прикоснувшись к стене, я ощутил, что она сделана из снега! Вдруг яркий свет ударил мне в глаза, я прикрыл их, продолжая следовать за женщиной, холод сковал меня и когда я открыл глаза, то обнаружил, что стою посреди бела дня в огромной ледяной пустоши, позади меня обнаружилась стена из чистого льда высотой, казалось, до неба. Впереди за белым снежным полем располагался заснеженный лес.

— Что это? — спросил я. — Какая-то иллюзия? Действующая на все органы чувств...

Но иллюзия была слишком уж реалистичной. Вполне возможно, что ею оказалась банальная телепортация, кто ж знает, на что эти чудилы способны? Но замёрзнуть насмерть на Севере за Стеной мне не улыбалось, поэтому я обнажил свой меч и упёр его остриё между грудей Марры.

— Послушай, красная сучка, верни-ка меня назад, в Волантис, или тебе даже твой божок-огнеплюй не поможет.

Марра усмехнулась в ответ.

— Я думала, ты хочешь узнать ответы на свои вопросы.

Я опустил меч.

— Хорошо, но предупреждаю, если что-то пойдёт не так, я посмотрю, какого цвета у тебя потроха.

— Смотри, — сказала Марра.

Если это иллюзия, то очень плохая, мне уже зуб на зуб не попадал, так и заболеть недолго.

Всадник остановился посреди леса и спешился, бросив лошадь и даже не привязав её, что было само по себе странно, он пошёл вперёд, мы за ним. Наконец он вышел на заснеженную полянку и посреди неё предстала ужасная картина. Целый натюрморт из отрубленных частей тел, аккуратно разложенных в виде герметических и оккультных фигур, около этого капища стояла женщина с кожей белой как снег и белыми же волосами, глаза её цвета синевы ничего не выражали, а позади неё стояла пара белых ходоков, вооруженных ледяным оружием.

Словно Снежная Королева со своими гвардейцами. Мужчина снял пояс с мечом и кинжалом и бросил его своим ногам. Ледяная женщина протянула ему руку, и он взялся за неё, глаза его моментально посинели. Они прошли в центр октограммы из частей тел, мужчина лёг в центр, а женщина и ходоки встали на вершины воображаемого треугольника, в который была вписана октограмма и стали творить свою чёрную магию. Налетел вихрь и всё утонуло в белом снегу, а когда снег прекратился также внезапно, как и начался, я увидел, что посреди магической фигуры стоит смутно знакомая фигура. Король Ночи. Архиходок.

— Ты увидел прошлое. — сказал Марра. После этого она ударила посохом в землю и меня кто-то толкнул сзади, я схватился за меч и обернулся, мимо прошёл какой-то мужчина с охапкой соломы в руках, и тут я обнаружил, что стою посреди Королевской Гавани. Я сразу узнал эту площадь. Люди продолжали прибывать, я пошёл за ними. Наконец мы оказались перед зданием ещё более большим, чем Драконье Логово. Там, на ступенях здания, стоял септон и ещё несколько человек, один из них выделялся мощной фигурой. На голове его была корона.

— Узрите! — прокричал септон. — Се новый король! Роберт из дома Баратеонов, первый своего имени, Король Андалов и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства, и жена его королева Серсея из дома Ланнистеров, Десница его, лорд Орлиного Гнезда и Хранитель Долины Джон Аррен.

— Тот, что стоит позади, — шепнула мне Марра, — за королём, через семнадцать лет его казнят тут, на ступенях Великой септы.

Я заметил его. Каштановые волосы, молодой человек в одеждах Старков.


* * *


Наваждение спало, и я обнаружил, что стою посреди храма в Волантисе.

— Что это было?

— Ты увидел прошлое и увидел будущее. — сказал Марра.

— А какое место в нём занимаю я?

— Больше Владыка не покажет тебе ничего. Иди в Асшай-у-Тени, там живёт моя сестра. Она заклинательница теней, возможно, она скажет тебе больше. И помни: ночь темна и полна ужасов.


* * *


Я вышел из храма с ещё большим количеством вопросов, чем имел при входе. А значит мой путь предопределён.

Когда я вошел внутрь меня ждали пять пар вопрошающих глаз. Первым ход сделал Хайтауэр.

— По крайней мере у вас хватило чести явиться сюда самостоятельно, дабы не пришлось посылать за вами отряд воинов с цепями.

— Приберегите цепи, сир Отто, они вам ещё пригодятся.

Десница хмыкнул.

— Короне известно о ваших похождениях в Речных землях, ровно, как и о вашем самоуправстве. — продолжил обвинение Хайтауэр. — Вы нарушили королевский мир, вы вмешались в феодальный конфликт двух великих домов, у меня есть информация, что вы угрожали сжечь фамильный замок Блэкудов Вороново древо, а также «спалить все их земли от Божьего Ока до Риверрана, так, как бы это сделал король Мейгор». Как вы объясните короне свои действия?

— Начнём с того, — заговорил я, после того, как Десница умолк, — что я не понимаю, в чём меня обвиняют. Вы вменяете мне в вину нарушение королевского мира, но что именно я нарушил? Разве я развязал с кем-то войну в Вестеросе? Разве не нарушение королевского мира в том, чтобы игнорировать проблему захвата Блэквудами земель Бракенов? Как поступил Десница, когда к нему обратился Хамфри Бракен? Никак, отправил к лорду Талли, который ничего не сделал, чтобы предотвратить войну.

— Вы игнорировали вопрос, сир Томас. — заявил Отто, — не вам решать, что должен делать Малый совет или лорд Гровер Талли. Вы прилетели в Речные земли и угрожали...

— Я уже это слышал, — прервал я десницу, — как представитель дома Бракенов, я выступил с защитой королевского мира и права моего дома на земли, которые Блэквуды украли у нас.

— Нашего дома? Когда это дом Бракенов стал вашим? Или вы бастард Хамфри Бракена? — спросил лорд Бисбери.

— Осторожнее со словами, — одёрнул я его, — так ведь можно и на неприятности нарваться. Нет. Вчера я женился на его единственной дочери Лоллис Бракен. Наш брак консумирован. Мы договорились об этом ещё раньше, когда лорд Бракен приезжал в Королевскую гавань, чтобы разрешить конфликт при участии короны, но его тут обрили.

— Какие низкие выражения... — заметил лорд Ланнистер.

— Как поживает ваш брат? — спросил я.

— Вашими молитвами. — сухо ответил Ланнистер и больше ничего не говорил до окончания заседания.

— Не думал, что вы так поспешно женитесь. — вымолвил великий мейстер Меллос.

— Я так понимаю, что меня никто не станет поздравлять с этим? — спросил я.

— Вернёмся к основной теме заседания, — вымолвил лорд Стронг, — расскажите нам дальше о ваших действиях.

— Я прилетел в Речные земли на свою свадьбу, но тут оказалось, что Блэквуды собирают знамёна. Когда войска Бракенов и Блэквудов собрались у спорной мельницы, я прилетел туда на драконе и предотвратил конфликт. Более того, я восстановил справедливость, вернув спорные земли Бракенам. Блэквуды покинули их и больше туда не вернутся.

— Итак, — продолжил я, расхаживая взад-вперёд, — в чём меня обвиняют? В нарушении королевского мира? но я предотвратил войну между двумя сильнейшими домами Речных земель. В использовании силы? Так её следовало употребить тем, кому должно. В угрозах Блэквудам? Тем самым Блэквудам, которые явились к моему дому, чтобы разорит его? Это абсурд! Если нас будут судить только за намерения, половину королевства придётся повесить.

— Судя по словам сира Томаса, корона ещё должна его наградить, — сказал Отто.

— По справедливости моя деятельность требует вознаграждения. — ответил я.

— Это вопиющее неуважение к совету, к королю, своему благодетеля, к нашим древним законам. — продолжал гнуть свою линию сир Отто.

— Что ж, — вмешался наконец король, — сир Томас теперь Бракен, он формально не нарушил законов, к тому же война не случилась, а это самое главное, но впредь, вы должны спрашивать разрешения у короны, на подобные действия. — утвердил он.

— Я всегда на вашей стороне, мой король, — сказал я с чувством. — Вы, как и ваша законная наследница всегда можете рассчитывать на меня, как и на дом Бракенов.

На лицо Отто нашла тень, теперь в стане его противников был не только могущественный драконий наездник, а ещё и целый дом Речных земель. Ход, который я сделал был силён. Но у Отто наверняка есть козыри в рукаве. И он ими ещё воспользуется. А значит надо ждать ответного хода. К тому же теперь я стал и врагом Ланнистеров, Джейсон Ланнистер и его брат-мастер над кораблями не забудут произошедшего на королевской охоте. Мои враги велики и могучи, но теперь и у меня был вес, и я планировал его только наращивать.

Король кивнул, и я, с его разрешения покинул заседание совета. Пусть я не был вознаграждён за свои действия, но и не понёс наказания. Но выгода от этой авантюры превзошла все возможные издержки.

После того, как я вышел из зала Малого совета, я напрямик отправился в покои принцессы. Перед входом, как всегда стоял сир Кристон. После произошедшего на охоте мы ещё не разговаривали.

— Привет, — жизнерадостно сказал я ему.

— Что в свёртке? — спросил Коль, указывая бронированным пальцем на свёрток у меня подмышкой.

— Я тоже рад тебя видеть... — иронично отозвался я. — Подарок от моей супруги, леди Бракен её высочеству.

Я соврал. Моя лошадиноголовая жёнушка не видела меня со дня нашей свадьбы. После того, как я «сорвал её цветок», сразу, на следующий же день улетел в Королевскую гавань. Но в свёртке лежал подарок принцессе. От меня, разумеется.

Коль изогнул бровь.

— Так ты женился? Когда?!!

— Буквально пару дней назад. На дочери Хамфри Бракена, лорда Стоунхенджа.

— Быстро же ты...

— Да, я такой. А теперь я войду?

— Принцесса никого не принимает.

— Но ты ведь будешь хорошим другом и спросишь, примет ли она меня?

Коль внимательно поглядел на меня и подчёркнуто спокойным тоном ответил.

— Нет.

— Почему? — деланно удивился я.

Коль тяжело вздохнул.

— Во-первых я тут не просто так стою, я несу службу, а во-вторых, мы не друзья. Друг не станет развязывать потасовку на пиру, из-за которой жизнь моей подзащитной оказалась в смертельной опасности. Как и жизнь короля, королевы, принца, в общем всех те, кого я поклялся защищать.

— Ты драматизируешь.

— Нет.

— Что «нет»?

— Нет. Не пущу и нет не драматизирую.

— Ну и ладно, стой тут безмозглый истукан. — бросил я Колю и несмотря на его вспыхнувший гневом взор, повернулся к нему спиной и демонстративно ушёл.

Вечер тянулся бесконечно медленно, я сидел в библиотеке и изучал планы подземелий, которые ещё во времена Мейгора Жестокого прокопали под всем замком. Мейгор душка, как известно, приказал казнить всех рабочих, которые знали его секреты, но кое-какая рукопись всё-таки сохранилась. То ли королю самому надо было знать, как перемещаться по этим подземельям, то ли кто-то из строителей решил зарисовать план, и по нему убийцы добрались до грозного короля. Впрочем, бытовало мнение, что Мейгор сам наложил на себя руки, чтобы не проиграть войну Джейхерису, когда от него все отвернулись. Я много дней потратил на то, чтобы разыскать эти планы и ещё много часов, чтобы изучить их.

Теперь у меня была возможность перемещаться по замку как призрак. Хоть в спальню короля, хоть к принцессе, минуя всяких болванов, вроде сира Коля.

Уже глубокой ночью я решил спуститься в катакомбы, тогда, когда бы меня никто не побеспокоил. Спускаясь в темноту с факелом в руках, я чувствовал себя также, как тогда, когда я шёл в темноту Драконьего Логова, чтобы изменить свою судьбу.

Но необходимо быть крайне осторожным, не может же мне всё время везти. В подземельях старинного замка было холодно, хоть факел и разгонял тьму туннелей, прорытых строителями Цитадели Королей, всё равно путешествовать тут в одиночку оказалось неприятно, возникало такое чувство, словно вот-вот из мрака выскочат скелеты замученных по приказу Мейгора мастеров.

И тут на этой светлой мысли я уткнулся в тупик. Бросив ставший бесполезным и потухший факел, я стал обшаривать стену на предмет какого-то рычага или чего-либо в этом роде, но ничего такого я не находил. Но ничего не было, тут я со злости ударил стену рукой, и она на удивление поддалась. Я навалился на неё всем телом, и стена провалилась вперёд. Как оказалось, стена это и была дверь. Какая примитивная идея. Впрочем, весьма рабочая, как известно, если хочешь чего-то спрятать, положи это на самое видное место.

Я оказался в просторных покоях. «Только бы не покои короля!» — подумал я. Ведь судя по размерам тут вполне мог обитать Визерис. Интересно, как он отнесётся бы к моему скромному визиту ночью, да ещё и из стены? Или может это королева тут живёт? Или Отто? Нет. Отто обитает в Башне Десницы. А я шёл в другое место. Покои принцессы Рейниры. Но опасался образно выражаясь войти не в ту дверь, так как карта была не совсем точной.

Не успел я как следует оглядеться, чтобы понять, во сколько раз эти хоромы больше моей каморки и даже покоев, которые предоставили мне Бракены, как в комнате раздалось какое-то шевеление. Я отступил за ширму для переодевания, благо она оказалась рядом с моим тайным выходом, который к слову уже закрылся, вероятно, там были какие-то механизмы.

Выглянув из-за ширмы, я заметил принцессу, к счастью, я попал куда надо.

— Кто здесь? — удивлённо-испуганно спросила Рейнира. От моего взора не могло укрыться, что принцесса одета не как обычно, на ней были какие-то штаны и кофта, из-за чего её можно было принять за мальчика. А платье лежало на столе.

— Не пугайтесь, ваша светлость. — тихо ответил я, выйдя из-за ширмы. — И, по возможности, не поднимайте крику.

— С... с-сир Томас?!! — удивленно воскликнула она. Я коснулся указательным пальцем рта.

— Тише. Иначе нас услышат!

— Что вы тут делаете? — спросила она.

— Телепортация. — ответил я, приближаясь к принцессе.

— Чего? Что это? — недоумённо, но заинтересованно ответила она с лукавством в голосе.

— Магия. — пояснил я и сократил расстояние между нами до пары шагов.

— Чушь! — рассмеялась она. — Такой магии не бывает!

— Откуда вам знать? — возразил я. — Если вы чего-то не видели, не значит, что этого нет в принципе.

— Такой магии нет. — серьёзно повторила она.

— Где вы были ночью? — спросил я. — И почему вы не в постели и так странно одеты?

— Я не спрашиваю тебя, почему ты вломился в спальню принцессы, а ты не задавай дурацких вопросов мне.

— Я понял, — с поспешностью ответил я.

— Вот и хорошо. — сказала Рейнира и сделала шаг вперёд.

— Я слышала, будто вы женились. — продолжила принцесса. — Об это при дворе все судачат. Ну и как она, ваша жена из Бракенов?

— Вы ревнуете?

— Что? Что за вздор! С чего мне ревновать вас? — Рейнира вздёрнула брови кверху, но сей разговор явно ей был по душе.

— Поражаюсь вашему долготерпенью, принцесса, я бы уже позвал стражу. — сказал я и сделал шаг вперёд, теперь мы были совсем рядом.

— Возможно, так и следует сделать, сир.

— Но вы этого не сделаете? Не так ли?

Рейнира улыбнулась и приблизившись ко мне обвила мою шею своими руками.

— Сегодня я кое-что узнала, сир.

— И что же это? — спросил я, глядя в её глаза, чувствуя, как моё сердце колотится всё быстрее.

— Вы должны сделать это для меня.

Затем она потянулась ко мне, я обхватил её за талию и наши губы слились в поцелуе.

Это было лучше, чем с моей леди-женой.

Я стоял перед громадным Чардревом высотой до небес. Кругом была снежная пустыня. Где-то выли волки. Под Чардревом сидел уродливый старик в чёрных одеждах и с платиновыми волосами, его единственное око смотрело на меня, он опирался на рукоять знакомого меча.

Затем картинка сменилась и вот я уже увидел стену из льда и снега, а затем пожарище, вихрь пламени от земли до неба, а в центре него женщина в красных одеждах. Одежды спали и огонь отразился от её обнажённой кожи. На шее у неё блестел рубин.

* * *


Я очнулся, не поняв сперва, где нахожусь. Впрочем, вскоре грёзы ночи спали с меня, и я увидел себя лежавшим на большой кровати под шёлковым пологом. У дамского столика сидела Рейнира и расчёсывала свои длинные, красивые волосы.

«Проклятый сон! Одно и тоже третий день подряд!». А ведь всё так хорошо было... теперь у меня жена-леди, за мной сила великого дома, у меня есть титул, власть, золото, личный дракон, и принцесса-любовница. Чего ещё можно желать? Но злодейка-судьба в лице богов или ещё чего решила наложить свою костлявую длань именно в сей момент. Почему мне не дают насладится заслуженными плодами моих побед?

Несправедливо.

Впрочем, о справедливости ноют только неудачники. Сильные люди куют своё счастье сами. Невзирая ни на что. Ведь нельзя исправить в этой жизни только смерть. Всё остальное поправимо.

— Ты так сладко спал... — улыбаясь сказала Рейнира, — так, что я не стала тебя будить.

— Который час? — спросил я, растирая лицо ладонями.

— Уже почти пора завтракать.

— Вот как? Тогда я слишком тут задержался...

— Не расскажешь мне, что ты делал вчера пальцами и языком? Как это называется? Мне понравилось...

Но не успел я и рта открыть, как в дверь забарабанили. Рейнира вскочила. Я тоже. Если нас застукают вместе. Визерис, даже этот король-слюнтяй отрубит мне голову, да и Рейнире не поздоровится. Хотя сейчас меня интересовала больше моя голова, чем честь её высочества. Ноги раздвигать её никто не заставлял.

Связь принцессы вне брака — это измена государству. Тень на всю династию. Ужасный позор, дом Таргариенов будет ослаблен от такой новости, что в феодальном обществе крайне болезненно скажется на его праве верховной власти. Ведь права и возможности, это не одно и тоже. Тут и драконы не спасут...

К тому-же я женат. Вполне себе официально. Так, что это двойной позор.

— Вы уже проснулись?! Ваше высочество? — раздался требовательный голос Кристона Коля. Вот паскудник! Он что всю ночь под дверью проторчал.

Я стремительно одевался. Как бабник, когда неожиданно вернулся муж... впрочем, тут всё было куда серьёзнее. Рейнира делала мне знаки, чтобы я побыстрее двигался, а сама, стараясь придать своему голосу нейтральный тон ответила, как можно увереннее.

— Да!

— Можно войти? — раздалось из-за двери.

— Нет!!! — прошипел я. Рейнира махнула на меня рукой и ответила.

— Подождите, сир, я ещё не одета!

— Мне позвать служанок?

— Нет! Нет... я скоро уже буду готова.

— Поторопитесь, пожалуйста, ваш король-отец желает вас срочно видеть.

— Я скоро буду готова!

— Хороши, ваше высочество, я буду ждать за дверью.

— Быстрее, уходи через потайной ход! — прошептала Рейнира, а затем рассмеялась, мне тоже стало смешно, хотя ровным счётом смеяться тут был не над чем.

Я привлёк к себе принцессу, и мы поцеловались.

— Жду тебя после часа волка. — произнесла она.

— Я объясню тебе, что ты хотела знать. — ответил я, улыбаясь.

А затем, счастливый, отправился в потайной ход, и даже вся темнота на свете не могла потушить это счастье.

Слухи по замку распространялись быстро. И хоть за них могли вырвать язык, как известно, на каждый роток не набросишь платок. Поэтому к обеду я знал все последние новости, тем более, что слушать я умел.

Согласно слухам, Отрада Королевства согрешила я дядей, принцем Деймоном. Из-за чего король огневался на них обоих. Дядю срочно отослали из столицы (Деймон действительно очень быстро исчез от двора), а принцессу срочно решили обручить с сыном Морского Змея, Лейнором Веларионом, который славился своими необычными вкусами в постели. Однако это позволило бы восстановить пошатнувшиеся отношения с вторым по силе домом Семи Королевств и объединить силы Таргариенов и Веларионов.

Тем не менее сны преследовали меня. Каждую ночь снилось одно и тоже. Решением было бы «посмотреть» в чардрево. Но мне этого до смерти не хотелось. К тому-же Отто вскоре покинул Королевскую гавань, укатив в Старомест. Десницей стал Лионель Стронг. Теперь жизнь моя стала намного лучше, но Рейнира вместе с отцом уехала в Высокий прилив, свататься к Веларионам. А ещё меня стали донимать новые родственнички, вороны прилетали чуть не ежеденно. Меня ждали в Стоунхендже. А мне так туда не хотелось. Посему я принял совсем необычное решение. В своём стиле. Кто в мире Льда и Пламени лучше всего разбирается в колдовстве и магии? Таких было несколько.

Дети Леса. Но их трудно найти, и я их побаивался. Колдуны Кварта, но эти синюшники мне превентивно не нравились, последним оставались жрецы Рглора, Красного бога. Ну, а раз есть дракон, то дорога до Волантиса, где и был Главный храм Красного бога, не должна занять много времени. По крайней мере я ничего не потеряю, а весьма вероятно, обрету.

* * *


Сказано — сделано. Уже на следующий день я прощался с Колдером.

— Надолго вы улетаете? — спросил он, боязливо косясь на Пламенную Мечту. Драконоблюстители демонстративно отказались исполнять свои обязанности в отношении меня, и мне пришлось самому выводить драконицу из Драконьего Логова.

— Как знать? Может на месяц, а может на год. Но на время моего отсутствия я приглядел тебе должность в виде члена Золотых плащей. Там у тебя будет жалованье.

— Спасибо, милород.

Я кивнул.

— До встречи. Надеюсь ещё увидимся.

Затем сел на Пламенную Мечту и велел.

— Vēzot! Sōvētēs!*

Вскоре земля осталась где-то внизу, и я повёл дракона туда, где из-за океана встаёт Солнце, в таинственный и загадочный Эссос.

Кассандре никогда не нравилась магия. Это правда. И нет, Искательница не была подвержена предубеждениям, как раз наоборот. Она обо всем старалась судить честно и не предвзято. В конце концов, в этом было её предназначение: быть Порядком в море хаоса! Но то что произошло тогда, в замке Редклиф выбило её из колеи. Мало им Бреши, разрывов с демонами, войны.... Теперь ещё и это. Тевинтерцы?! Магия времени?! Да вы просто издеваетесь!

За секунду до того как губы Алексиуса изогнулись в кровожадной улыбке, она все поняла. И что есть сил оттолкнула наивного эльфа с дороги. Видит Андрасте, она была не права по отношению к нему, но может хоть теперь, частично сможет искупить свою вину. Не бесполезными извинениями, а реальным делом. Кассандре не нравилась магия: в ту секунду, когда перед ней открылся зияющий разлом, она ей не нравилась особенно. С рыком полным злости, горя и отчаяния Искательница размахнулась мечом и шагнула внутрь. Мир померк, но она успела почувствовать, как портал за ней закрылся. Хорошо. Значит, остальные не пострадают и смогут что-то придумать, чтобы спасти Ферелден. А она.... Она сделала, как должно.

Следующим, что она почувствовала, была боль. Острая, такая, что Искательница не сдержала рык. Чьи-то заботливые руки положили ей на лоб что-то холодное и промокнули губы водой. Совсем немного, но она была благодарна. Сил хватило только, чтобы выдохнуть и снова погрузиться в беспамятство. Когда она снова очнулась, то увидела над собой незнакомый потолок. Голова была туго перебинтована, и все ещё болела. Кто-то затопил камин и укрыл её шкурой, невзирая на то, что в незнакомой комнате было тепло. Кассандра чувствовала себя обессилившей. Она как раз раздумывала над попыткой встать, когда услышала, как со скрипом открылась тяжелая дверь.

Вошел мужчина. Ему было около тридцати. У него было длинное лицо, каштановые волосы и внимательные серые глаза. Они были будто затянуты туманом так, что по ним сложно было что-либо распознать. В короткой бороде уже угадывалась первая седина. Должно быть, это был хозяин замка. Он открыл рот и что-то сказал ей на незнакомом языке. Кассандра покачала головой, таким образом показав, что не поняла. У самой Искательницы будто отнялся голос, но она была такой уставшей, разбитой и измотанной, что сил раздумывать ещё и об этом не было.

Мужчина замолчал. Дверь снова открылась и внутрь вошел другой человек. В руках он нес поднос с травами и какой-то чашей. Кассандра предположила, что это местный целитель и не ошиблась, потому что он начал осматривать её голову. Потом дал какой-то горький отвар, из-за чего боль затихла. Искательница нашла в себе силы благодарно кивнуть и немного улыбнуться. Незнакомый целитель улыбнулся в ответ и ободряюще похлопал её по плечу. После этого он ушел, притворив за собой дверь.

Мужчина остался стоять, внимательно на неё смотря. Затем он подошел к столу и начал что-то писать. Когда он протянул ей бумагу, Кассандра разочарованно покачала головой. Мужчина протянул ей перо. Она написала свое имя, добавив что совершенно ничего не помнит. Это ведь было правдой. Она помнила разрыв, но не помнила как оказалась здесь. Тут пришел его черед нахмуриться.

"Куда же меня привел этот разрыв?" - угрюмо подумала Искательница. Попробовала повторить надпись на орлейском. Результат был тем же, а это уже было не очень приятно. Если она не сможет ни с кем разговаривать, как быть? Честно говоря, изучение других языков не было её сильной стороной. Её размышления в очередной раз прервал звук открывшейся двери. Внутрь прошмыгнула девочка. Должно быть, дочь мужчины. Такая же сероглазая, с каштановыми волосами и такой же формой лица. Немного длинной и выступающей.

Мужчина что-то сказал строгим голосом, девочка дернула плечом. В следующий момент Искательница почувствовала, как у неё округлились глаза. Так как девочка положила рядом с ней её меч. Очень аккуратно и бережно, будто тот был величайшим сокровищем, заглянув любопытно в глаза и от волнения прикусив губу. Кассандра улыбнулась. Мужчина снова что-то строго сказал, девочка выпрямилась и упрямо сверкнула глазами, быстро ответив что-то резкое. Мужчина тяжело вздохнул. Взъерошил её волосы и вышел. Девочка снова повернулась к Кассандре и смущенно улыбнулась. По правде говоря, Искательница была смущена не меньше. Она не привыкла, чтобы на неё смотрели с таким интересом и восхищением. Но, положив ладонь на рукоять меча, ей всё же было спокойнее. Кассандра откинула голову на подушку и тяжело вздохнула. Сон пришел незаметно, хотя решения она так и не придумала. Она всё ещё не знала ни где она, ни что происходит. Знала только, что ранена. И похоже, эти люди позаботились о ней. Надо будет им как-нибудь отплатить....

В следующий раз, когда она проснулась, к ней снова заглянул тот незнакомый целитель. Покачал головой и бесцеремонно пресек её попытку встать. Снова напоил какими-то травами, а ещё супом. Кассандра, конечно, была благодарна, но необходимость лежать пластом раздражала. Тот мужчина больше не приходил. Наверное, он был все же эрлом, не меньше. У простого воина не могло быть целителя, такого замка и качественной одежды. Это снова возвращало к тому, что она ему будет должна. Вот только, как возвращать долг человеку, который даже не понимает, что ты говоришь? К слову, голос к ней так и не вернулся. И сама она ещё не решила, как относится к этому факту.

К вечеру снова заглянула девочка. А по пятам за ней шел волк, если Кассандра хоть что-нибудь ещё понимала в животных. Только тварь была много больше тех, что она привыкла видеть. Искательница невольно напряглась, но девочка спокойно потрепала волка по загривку. Тот сунул холодный нос к её ладони, глядя на неё неестественно умными янтарными глазами. Кассандра постаралась не шевелиться, но после все же осторожно погладила животное по голове. Девочка засмеялась, а волк спокойно улегся у её ног. Она начала что-то говорить. Смысла слов Искательница не понимала, зато отлично различала интонацию. Как, например, грусть, обиду и озабоченность. Иногда девочка принималась активно жестикулировать. Но то и дело бросала любопытные взгляды на её меч. Кассандра улыбнулась и извлекла клинок из ножен, услышав восхищенный вздох. Да. В этом они были похожи и слова были ей совсем не нужны.

Прошло несколько недель. Кассандра смогла встать, но в остальном её положение мало изменилось. Она по прежнему не могла говорить и не понимала местного языка, конечно, никто не понимал и не узнавал её саму. Свои дни она проводила за оттачиванием боевых навыков и охраной. Она охраняла эту безымянную девочку, которая прилипла к ней, когда она была прикована к постели. После того, первого дня девочка стала приходить чаще. И всегда с чем-то или кем-то. С книгой, сладким пирогом, крупными красными яблоками. Иногда её сопровождал волк или юноша с таким же длинным, немного скорбным лицом и серыми глазами, как у мужчины. Должно быть, старший брат.

Книги девочка читала сама, а Кассандра рассматривала картинки. Особенно её взгляд привлекло изображение дракона. Девочка это заметила и таких книг стало больше. Иногда приходил тот самый целитель и пытался расспрашивать Искательницу, но та по прежнему не могла ему ответить. Целитель хмурил седые брови и уходил, что-то бормоча себе под нос.

Но с тех самых пор к девочке Кассандра непонятным образом искренне привязалась. То ли потому, что Искательнице было одиноко, то ли потому, что девочка непостижимым образом напоминала её саму. Замок Кассандра освоила быстро, это не было чем-то сложным. По внешнему сходству угадала братьев и сестру девочки.

Старшая сестра была полной противоположностью той, кого она опекала. Она была красивой и похоже прекрасно знала себе цену. А младшая ей совсем немного, но завидовала. Поэтому постоянно задиралась и тут же убегала. Кассандре не нужен был переводчик, чтобы это понять.

Братьев у девочки тоже было несколько, помимо того, что приходил с ней к Кассандре. Он почему-то постоянно был отдельно от остальных, но эти двое явно были близки. Ещё был мальчик её возраста, который мастерски лазал по стенам и деревьям. И широкоплечный рыжеволосый юноша. Наблюдая за этой семьей, Кассандра невольно чувствовала ностальгию.

Самого эрла и его супругу она увидела мельком, каждый раз выпрямляясь и кивая. Супруга эрла, рыжеволосая женщина в годах, не потерявшая своей стати и красоты, кажется, присутствия Кассандры не одобряла. Но эрл остался непреклонен: он видимо не был против охраны для своей маленькой леди, которой ни секунды не сиделось на месте.

Девочка была любопытной и живой. И если её брат любил лазать по стенам, то она простое созерцание предпочитала действию: пропадать в кузнице, на кухне, в башне у целителя кормить птиц, чистить лошадей или играть с крестьянами - все, что угодно, только не сидеть на месте! Со временем Кассандра изучила её привычки и почти всегда находила подопечную там, где ожидала увидеть. А однажды заметила, как та украдкой тренируется во внутреннем дворе.

Искательница не выдержала и про себя фыркнула, вмешалась. Какой толк учиться, если делаешь это неправильно? Так что теперь несколько часов в день у них было посвящено урокам боя на мечах и стрельбы из лука. Разумеется тогда, когда эрл этого не видел. Некоторые стражники с пренебрежением хмыкали, видя меч на её поясе и щит за спиной. Кассандра не обращала внимания. Но она не видела ничего зазорного в том, чтобы леди могла защищать себя! И если девочка хочет, Кассандра ей поможет.

Понять, что эрл к чему-то готовиться было нетрудно - очень уж в замке все суетились, да и девочка ходила обиженной чаще обычного: мать то и дело ругала её. Ещё в замке были волки, огромное количество волков, которые очень быстро росли. Они принадлежали детям эрла, но Кассандра все равно невольно напрягалась. Если это были щенки, страшно представить, во что вырастет взрослая особь.

В один из очередных вечеров, когда Кассандра точила меч, девочка пришла к ней с огромным синяком на коленке и угрюмо уселась под бок. Она ничего не говорила, только обижено сопела и смотрела прямо перед собой. Кассандра вложила клинок в ножны и мягко заправила локон волос девочке за ухо, кивнув на выход. Девочка любопытно приподняла бровь и последовала за ней. Со временем она тоже училась обходиться без слов.

Честно говоря, Кассандра немного сомневалась, что имеет на это право. Но с другой стороны, эрл до сих пор не выставил её из замка, значит, он не против ее присутствия? Когда они пришли в конюшню, она целеустремленно направилась к пегому, кроткому мерину. Конюх тут же испуганно отступил, а девочка за её спиной издала восхищенный вздох. Вместе они надели на лошадь седло и вышли наружу. Первым делом она усадила девочку, затем села за её спиной.

Она знала, что девочка уже умеет ездить верхом, но так ей было спокойнее. Сколько они проездили кругов было неясно, но в конце девочка явно была в более благодушном настроении, чем до этого. И за руку потянула Кассандру в сторону кухни. Искательница подняла голову, эрл стоял на лестнице и скупо улыбался. Она поступила правильно.

Приехал король. Тут не нужен был переводчик, чтобы это понять. Богатая процессия, корона на голове и огромный живот. Королю даже понадобилась небольшая лестница, чтобы слезть с седла. Кассандра уже за это про себя его невзлюбила. Из тяжелой на вид позолоченной кареты вышла королева, окинув всех надменным взглядом. Она была златовласой красавицей с точенными скулами и холодным свечением зеленых глаз.

Все преклонили колени, включая Кассандру. Она не хотела выделяться. Король жестом велел им встать. Он что-то сказал эрлу, тот ответил, после чего они обнялись. Искательница почувствовала себя неуютно - рыцарей и воинов резко стало намного больше. Она невольно положила руку на меч и нахмурилась. Обе семьи представили своих детей, затем король снова обратился к эрлу, скользнув по ней мимолетным взглядом. Кассандра не знала просьбы, но видела, как сузились от гнева глаза королевы. Взгляд стал острым и холодным, как кинжалы. Искательница невольно свела лопатки.

Как и ожидалось, королева не замедлила что-то сказать, даже не пытаясь скрыть своего недовольства. Король ответил что-то резкое. Губы королевы сжались от гнева в тонкую полоску, но она явно сдержалась. В результате эрл с королем пошли в одну сторону, а все они, включая гостей замка, внутрь. Девочка рядом с ней не прекращала вертеть головой во все стороны, Кассандра про себя подумала, что за ней нужно будет пристальнее присмотреть.

Так оно и оказалось: за весь день её подопечная умудрилась вляпаться в неприятности по крайней мере трижды, включая случай, когда она едва не налетела на какого-то златовласого рыцаря с неприятной, будто режущей улыбкой и такими же глазами, как у королевы. От столкновения девочка ушла в самый последний момент, поднырнув ему под левую руку и выставив свою, как если бы в ней был щит - сказывались тренировки. Рыцарь что-то сказал, громко засмеявшись. Девочка негодующе покраснела. Смех прекратился, стоило только Кассандре вырасти у подопечной за плечом и молчаливо положить руку на меч. Рыцарь шутливо поклонился, ещё раз улыбнулся и только тогда ушел. Недовольная девочка пошла дальше, но теперь виновато держалась рядом.

Пир, устроенный эрлом и эрлессой в честь короля, как она и ожидала был шумным, полным непонятных ей людей и очень богатым. Девочка сегодня была в платье: а это было страшной редкостью и, похоже, немало её раздражало. Со своего места Кассандра видела, как та уныло ковыряет рагу с мясом и задумывает какую-то проказу. Со вздохом Искательница отложила баранье ребро, вытерла руки и решительно начала протискиваться сквозь толпу, но не успела. Девочка все же зашвырнула едой на красивое платье старшей сестры прямо во время разговора с королевой. Кассандра про себя ещё раз вздохнула. Рыжеволосая красавица была готова расплакаться от обиды, в то время как эрлесса выглядела не особенно довольной. К своей подопечной Искательница успела первой и, миновав пьяного короля, который лапал какую-то служанку, повела девочку из зала. Пожалуй, Искательница найдет ей занятие, а потом они обе отдохнут от шума и суеты пира. Видит Создатель, ей это необходимо.

На входе они встретились с уродливым карликом. У него была непропорционально большая голова, немного выпуклый лоб и глаза разного цвета, которые смотрели на них обеих очень внимательно, несмотря на то, что карлик явно был пьян. Кассандра нахмурилась и посторонилась. Девочка наоборот страха не испытывала, а протянула руку и задала какой-то вопрос. Карлик моргнул своими разными глазами, но руку пожал и на вопрос ответил с кривой улыбкой. После этого они, наконец, разошлись. Девочка шла за Кассандрой, немного зевая от усталости и крепко сжав её за руку. Искательница присела на корточки и приглашающе распахнула руки. Помедлив, девочка шагнула к ней и крепко обняла за шею.

Вслушиваясь в сонное дыхание девочки, Искательница подумала, что не знает, куда её отправил создатель. Но она точно сделает всё, что от неё требуется и защитит девочку. Из какого-то проема налетел холодный ветер, Кассандра покрепче прижала к себе спящую подопечную. У неё никогда не было детей.... Но прямо сейчас она с уверенностью могла бы сказать, что чувствуют матери. И чувство было прекрасным.

Валар Моргулис! Это просто дань вдохновению и собственным мыслям, а вообще, нечего читать книги Мартина по ночам, дамы и господа)) Но вообще, как вам? Может я когда-нибудь продолжу эту мысль в таком вот формате. Мне интересно.

И Кассандра совершенно потрясающая женщина, как по мне. Все сделано с огромным уважением к лору и канону обоих миров!

Расклад сил пока совсем не в мою пользу. Теперь среди моих недоброжелателей ещё и Деймон. Этот принц сам ходячий порок. К тому-же он весьма импульсивен и может сделать любую гадость, вплоть до попытки выпустить мне кишки Тёмной сестрой. А ещё он не из тех, кто прощает обиды. Возможно следовало вести себя помягче с принцем, но так уж сложились обстоятельства. А ещё Отто. Побери его седьмое пекло...

Процессия, катившаяся на охоту, поражала воображение. Поезд растянулся почти на лигу, множество загонщиков, псарей, охотников, всевозможная челядь, рыцари Королевской гвардии, стража, вся королевская семья. Но если Визерис с королевой ехал в карете, а я вынужден был трястись в седле лошади. Король держал меня при себе, это с одной стороны было проявлением особого расположения, на которое не каждый великий лорд мог рассчитывать, с другой стороны, король явно стремился контролировать ещё одного драконьего всадника. По началу он относился ко мне крайне настороженно, но время шло, я ничего не предпринимал, и он успокоился, не взирая на то, что постоянно лил ему в уши Отто Хайтауэр.

Я надел синий дублет с изображённым солнцем серебряного цвета, короткий плащ и опоясался привычным полуторником. Уроки с Колдером не прошли бесследно, я уже весьма уверенно держал клинок, может против Колдера или какого-нибудь Кристона Коля я долго не продержусь (в честном бою, а честно сражаться я никогда и не думал), но вот с двумя-тремя разбойниками особых проблем возникнуть было не должно.

Колдер сопровождал меня, как всегда. Он ехал на белой кляче и жевал кислолист, траву такую, она заменяла аборигенам табак, который в этом мире был не известен. От травы этой слюна жевавшего становилась красной, как кровь и Колдер сплёвывал её в дорогу.

Наконец мы доехали до места назначения в Королевском лесу и встали там лагерем. Тут же появились расписные шатры, поставили знамёна, на привезённых столах разложили угощения, разные вкусности и расставили кувшины с вином.

Я, естественно стал ошиваться около самого главного шатра. Там я заметил интересную картину, к Рейнире, которая угощалась пирожными, стал приставать какой-то лорд, я уже хорошо изучил местную геральдику, поэтому по гербу на груди у него понял, что это был Ланнистер. Джейсон и его брат-близнец Тиланд, первый лорд Утёса Кастерли и Хранитель Запада, второй просто сир.

Вот именно лорд Джейсон и пытался подкатить шары к принцессе, но та быстро обрила его и ушла куда-то за шатры. Я было хотел последовать за ней, но тут ко мне пристал какой-то пузатый лорд, который потащил меня в королевский шатёр. Оказалось, это был Саймон Кокшо, представитель одного из домов Простора. Он стал болтать про всякие глупости, и мне пришлось выслушивать его, делая вид, что мне крайне интересно, но его туповатые шуточки и россказни о Просторе меня не вдохновили, и мне захотелось поскорее убраться отсюда.

Тут я заметил Визериса в сопровождении королевы и лорда Вестерлинга.

— Прошу прощения, милорды, меня ждёт король! — сказал я важно. Лорды взглянули на меня с невыразимым подобострастием и толикой зависти.

Визерис держал на руках маленького Эйгона, а Алисента стояла рядом с армией мамок-нянек, тут-же оказалась и принцесса Рейнира, которая, устав от домогательств лорда Джейсона, решила спрятаться за спиной отца. Допекать короля у лорда Запада наглости не хватило. Я ловко обошёл толкавшегося тут-же сира Отто, который с умным видом что-то рассказывал королеве, а потом подошёл к королю, и зная, что за мной наблюдают лорды, запросто сказал ему.

— Приветствую, мой король. — сам же недолго думая взял маленького принца за ручку. — Ваша копия!

Визерис расплылся в улыбке, от такой незамысловатой лести, Отто тут-же оказался у меня за спиной, став сверлить меня взглядом. Королева тоже изволила одарить меня улыбкой, вот только Рейнира насупилась. Я, решив нанести окончательное поражение своим недавним собеседникам из Простора, которые наблюдали, собравшись стайкой у шатра короля, а также лорду Ланнистеру, который, как оказалось тоже за нами наблюдал. Обернувшись к Отто, я поглядел за его плечо, туда, где стоял лорд Джейсон и лорды Простора.

— Как ваши успехи? — спросил Визерис.

— Успехи, — спросил я в ответ.

— В полётах на драконе.

— Сир Томас чаще посещает библиотеку, чем Драконье Логово. — неожиданно кинула реплику Рейнира.

— Вот как? — улыбаясь спросил Визерис.

— Мозги тоже нужно тренировать, принцесса. — сказал я, глядя на неё. Рейнира легко смутилась.

— Я слышал, что вы приблизили к себе головореза. — сказал Отто, как бы, между прочим. Его манера говорить совершенно спокойно, при этом вставлять фразы в самый необходимый момент, нанося безошибочные удары, просто поражала. Вот, что значит многолетняя тренировка.

— Вот как? — спросила Алисент.

— Вашему батюшке трубадуром бы быть. — сказал я.

Визерис криво усмехнулся, но в воздухе почувствовалось напряжение.

— Отчего вы так решили? — спросил баритоном Отто.

— Вы умеете придумать такую красивую историю, и подать её. Это редкий талант.

— Мне кажется, вы не ладите. — мягко сказал Визерис, — нужно вас помирить.

Отто улыбнулся, но улыбка была натянутой. Я заметил, что и лорды Простора, и лорд Запада всё ещё смотрят. Поэтому сделал свой ход.

— Ну, что вы, государь. Мы с сиром лучшие друзья, а промеж друзей чего только не случается. — и не успел Отто сообразить, как на это отреагировать, как я его обнял. Судя по лицам лордов, они были сражены на повал. Поклонников при дворе у меня явно прибавиться.

Опешивший Десница с трудом выбрался из моих объятий.

— Вы чересчур эмоциональны, сир. — с раздражением бросил он мне.

«В эту игру играют двое».

Оставив королевскую фамилию, я прогулялся по лагерю, выглядывая, чтобы такого ещё сделать и не попадётся ли мне Рейнира, но она куда-то пропала. Вечером все собрались в большом шатре. Королева с другими дамами о чём-то болтала, король успел набраться до полного безобразия, Отто о чём-то ему говорил, но потом ушёл от него с таким видом, словно ему в глаза наплевали. Тут я заметил Рейниру, и крутящегося около неё лорда Джейсона. Сир Кристон стоял на страже в углу шатра, его чёрные глаза неотступно глядели на эту парочку.

— Не забывай моргать, а не то глаза пересохнут.

Кристон поглядел на меня, но ничего не ответил. Я подошёл к нему и панибратски опёрся о его плечо в красивых латах.

— Как сам?

— Я на службе. — ответил он.

— Это-то понятно, может дерябнешь? Пока Вестерлинг отвернулся? А то у тебя рожа больно кислая.

Кристон столкнул мою руку с плеча и ответил.

— Я на службе.

— Да ладно, что может случиться? Тут благородных, как вшей на нищем. Ну не порежут же они друг друга?

— Когда мы были в Штормовом пределе, один лорд зарезал другого, из-за руки принцессы. — сказал Кристон.

— Да ты что! — изобразил я удивление. — Врёшь!

— Я не вру. — отчеканил Кристон, глядя не меня в упор.

Кристон был не лишён ума, но через него я планировал узнать, про принцессу, точнее о событиях с ней происходящих поближе, ибо это могло помочь мне в планах.

Я достал из-за пазухи фляжку и протянул её Кристону.

— Может сделаешь глоточек? Пока никто не видит, стоять целую ночь на страже непросто.

— Я же сказа нет, — ответил Кристон, — может потом, я освобождаюсь в час летучей мыши.

— Я обернулся и увидел, что лорд Джейсон продолжал докучать Рейнире.

— Вот ведь пристал, как банный лист к заднице.

Кристон поглядел на меня и ничего не сказал, но взгляд его посуровел.

— Сейчас встряхнём это болото!

Оставив Кристона на страже, я подошёл к изнемогающей от болтовни Джейсона Рейнире.

— Прошу вас, принцесса, не откажите мне в танце!

— Я, право, устала лорд Джейсон.

Я, подойдя сзади, схватил Джейсона за руку, а затем встав в полоборота резко развернул его. Так получилось, что Джейсон стал смотреть в противоположенную сторону от принцессы.

— Не соблаговолите ли прогуляться, принцесса, погоды стоят замечательные!

— Вы, что, обезумели, сир? — грозно вопросил лорд Джейсон.

— Принцесса не танцует, — сказал я.

— А вы за неё не решайте, — запетушился Ланнистер. Рейнира с интересом наблюдала за этим всем.

— Я за вас беспокоюсь, — сказал я. — Как бы вам не надорваться, «милорд».

— Знай своё место, помойный рыцарь! — с невыразимой надменностью воскликнул Ланнистер.

Напрасно он так... В ответ я улыбнулся и сказал.

— Я слышал, что Ланнистеры срут золотом. В этом кроется природа их богатств. Скажите, лорд Ланнистер: это так на самом деле или это правда?

Вместо ответа Джейсон рассмеялся, а затем размахнувшись кулаком вознамерился нанести мне удар. Я уклонился и удар лорда Утёса Кастерли получила какая-то немолодая леди, что решила погреть уши и встала слишком близко.

Та взвыла и повалилась назад, опрокинув какого-то лорда, тот, в свою очередь рухнул на стол с закусками и сломал его.

— Отличный удар! — сказал я Джейсону. — Вы прекрасно избиваете женщин, глядишь скоро и с мужчинами драться научитесь.

В шатре поднялся крик и гам. Тут я неожиданно поучил удар справа, это был Тиланд Ланнистер, про которого я совсем забыл. Развернувшись на каблуках, я толкнул его в грудь и тот отлетел назад. Своим тощим задом он умудрился налететь на лорда Кокшо, тот завизжал, что свинья на сносях и сцепился с Ланнистером. В шатре началась свалка. Лорды и сиры, забыв приличия мутузили друг друга, кто-то опрокинул второй стол с едой, затем рухнула бочка и дорогое дорнийское вино разлилось на полу, по щиколотку в вине господа колотили друг друга, ругаясь, словно портовые грузчики. Дамы выли и визжали. Гвардейцы окружили короля, сир Отто махал руками, словно помешанный на пожаре, отрезанная в углу, королева Алисент плакала, как и малыш Эйгон у неё на руках. Лорд-командующий Королевской гвардии, сир Гаррольд Вестерлинг уже прорывался к ним.

— Защити принцессу! — гаркнул он Кристону, но тот уже, расталкивая всех подряд, словно ледокол шёл к Рейнире, которую оттеснили к опорному столбу, где она и стояла, моргая широко раскрытыми от ужаса глазами.

Тут перед ним вырос лорд Джейсон с фингалом под глазом и кинжалом в руках. Кристон обнажил меч.

— Прочь с дороги! — процедил он.

Я оказался у Кристона за спиной. Сорвав его белый плащ, я кинул его на Джейсона и Тиланда, как на двух попугаев тряпку, они запутались в нём, а Кристон Коль, воспользовавшись ситуацией ринулся к испуганной Рейнире.

«Пора уходить!» — подумал я. Отступая назад, я перпрыгнул через какого-то лорда, Кокшо кажется, который лёг прикорнуть на часок, в лужу с вином, я оказался у стены шатра, разрезав её кинжалом я выбрался на воздух и глубоко вдохнул его.

Затем я увидел, как бежит по улице Рейнира, я хотел догнать её, но она вскочила на коня и ускакала в сторону тёмного леса. за ней выбежал сир Кристон Коль, без плаща, но с мечом в руках, он кричал: «Принцесса! Принцесса!», а затем тоже вскочил на коня и отправился за ней следом.

— Что там произошло? — спросил Колдер, он появился из ниоткуда. Его рот был красный от кислолиста, и в темноте можно было подумать, что он упырь, насосавшийся крови.

— Едем в Королевскую гавань! Немедленно! — распорядился я.

— Ясно. Держитесь меня. — тут же ответил Колдер.

На этом охота для меня и закончилась. Через три дня король вернулся домой. Он всё-таки смог забить оленя, а Рейнира вернулась из леса в сопровождении Кристона и с кабаном. Кое-то рассказывал, что они якобы согрешили в лесу, но болтать о таком было нельзя, ибо со стороны принцессы это была бы измена государству. За такие слухи могли и головы лишить. Но слуги всё равно судачили об этом. А я ловил все разговоры. Знание — это сила.

Я избегал встречи с кем бы то ни было. Ибо драка в шатре короля была моей виной. Отчасти. Лорд Джейсон уехал в Утёс Кастерли, злой и со сломанным носом. А его брат стал мастером над кораблями. Врагами я успевал обзавестись быстрее, чем друзьями и это надо было менять. Срочно. Поэтому я решил немедленно вылететь в Речные земли.

Полёт на драконе... что может с этим сравнится? По большему счёту ничего. на свету выяснилось, что дракон оказался голубым с серебряным отливом. Лететь на нём сидя было решительно невозможно из-за его размеров. Седло было устроено так, чтобы всадник лежал на животе, поджав под себя ноги, чтобы оказалось весьма неудобно. К тому-же спина дракона двигалась из-за того, что он вынужден был махать крыльями, в лицо бил ледяной ветер, свистящий в ушах, и я постоянно боялся упасть вниз, если моя «лошадка» захочет чего-нибудь выкинуть, например, мёртвую петлю. Так или иначе, но полёт начал вскоре приносить удовольствие. Королевская гавань быстро проплыла внизу, и я не успел её разглядеть как следует. Дракон, следуя какому-то своему плану полете в сторону леса. Пейзаж, отсюда, сверху, казался столь прекрасным, что хотелось не отрывать взгляда, но я был больше озабочен тем, чтобы удержаться, к тому-же у меня кружилась голова от скорости и высоты.

Полёт продлился не так долго, я едва мог управлять зверем, так как тот подчинялся только командам на валирийском. А я знал всего три слова. Вожжей или чего-то в этом роде драконья упряжь не предусматривала. В конце концов мне надоел полёт, и я стал кричать дракону, чтобы тот приземлился, тот, хоть не сразу, но понял, чего от него хотят даже без валирийских команд и спикировал так резко вниз, что я едва не потерял сознание от этого. Дракон приземлился мягче, чем стоило ожидать от такой громадной туши. Я тут-же сполз с него вниз и едва сделал несколько шагов, как тут же рухнул на землю. Мы приземлились на живописной поляне посреди леса. Зверей или людей тут, к счастью, не оказалось. Дракон вёл себя спокойно, он лёг на брюхо и положив свою голову на крылья, сложенные перед собой, стал отдыхать от полёта.

Я, стараясь не поворачиваться к нему спиной, лёг под раскидистый дуб, решив последовать его примеру.

Впрочем, отдыхать долго не пришлось. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг дракон поднял свою голову, устремив взгляд в небеса и зарычал. Я сразу понял, что это значит. Таргариены обнаружили пропажу дракона и выслали погоню.

И точно. Через краткое время с небес спустился ещё один дракон. Он сел на поляну ярдах* в двадцати от моего дракона, а затем с его спины слез его наездник. Чужой дракон был раза в два меньше моего, но его шкура была золотой с бронзовыми переливами. А наездник и вовсе оказался наездницей. Причём прехорошенькой. Её хрупкая фигурка в чёрном дублете и высоких сапогах сочеталась с длинными серебряными волосами. Она прошла половину расстояния и остановилась, глядя на моего дракона.

— Эта драконица принадлежит дому Таргариенов! — обратившись ко мне громко и властно произнесла она и я отметил приятный голос. — Это Пламенная Мечта, драконица королевы Рейна Таргариен, сестры моего прадеда короля Джейхейриса Первого.

— Так ты самка... — тихо сказал я, глядя на своего дракона. — Пламенная Мечта!

— Кто ты такой? — спросила важно моя собеседница. — Я Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и наследница престола!

— Я, Том... то есть Томас Чёрный, — сказал я спокойно, но с уверенностью в голосе. — наездник драконицы Пламенной Мечты.

Он усмехнулась.

— И давно ты наездник?

— Час, примерно, миледи.

— Принцесса! — строго поправила она меня. — На драконах летают только Таргариены!

Я развёл руками.

— Теперь, очевидно, не только. Да и в Старой Валирии, Драконьими Владыками были не только твои родичи.

— Ты из Старой Валирии? — с сомнением спросила Рейнира.

— Нет, — ответил я, — ведь она уже сто лет как не существует. Мне меньше ста лет.

— Я имела ввиду, твои предки оттуда?

— Всякое может быть. — развёл я руками.

— Хорошо. — сказала Рейнира. — Мой отец-король с удовольствием выслушает твою историю. Поэтому мы сейчас же полетим в Королевскую гавань.

— Обожди-ка твоё высочество, — с усмешкой сказал я, — какая ты скорая!

Рейнира нахмурилась. Не привыкла слышать отказ.

— Я приеду в Королевскую гавань, и твой отец снесёт мне голову Тёмным пламенем.

— У тебя нет выбора! — сурово сказала Рейнира.

— Я принесу присягу твоему отцу и тебе, клятву в верности, буду служить ему, а после его смерти тебе, как королеве, но как драконий наездник и рыцарь Семи Королевств.

— Так ты будешь диктовать условия? — гневно сказала Рейнира.

— Да. — ответил я жёстко. — у меня дракон, и немаленький, побольше твоего, во всяком случае, с ним я могу улететь куда угодно и делать что угодно, как Завоеватель в своё время.

Конечно, это был блеф. Во-первых, я едва мог управлять Огненной Мечтой, во-вторых Таргариены поднимут в ружье всех наездников и бросят мне вслед, или даже Безликих наймут...

Но Рейнира была не так искушена в политике и переговорах. Да и в покер не играла. Поэтому угрозы решила сменить посулами.

— Мой отец решит это.

— Поручись за меня, принеси мне слово наследницы престола и принцессы Драконьего камня. И я принесу тебе свою клятву верности.

Немного поморщившись Рейнира пообещала заложить за меня словечко перед своим отцом. Делать нечего, пришлось снова лезть на дракона, Пламенная Мечта в этот раз вела себя совершенно спокойно, даже позволила себя погладить по огромной, с карету, морде. Кое-как я управился с драконом, и мы долетели до Драконьего Логова, там нас уже ждали драконоблюстители и насмерть перепуганный Рик.

Он смотрел на меня, как будто сами Семеро сошли с небес и явились перед ним. Драконоблюстители что-то говорили на валирийском, может ругались, не знаю. Но они быстро загнали драконов в Логово, а нас уже ждал экипаж. В Красный Замок я поеду на карете. На встречу своей судьбе, какая бы она не была.

Карета остановилась перед величественным Красным Замком. Он потряс меня ещё больше, чем Драконье Логово в первый раз.

Мы прошли сквозь огромные ворота в его кирпично-красных стенах. Затем следовали по дворам, а я любовался архитектурой. Башенки и барбаканы, красивые витражи. Наконец мы достигли самого большого здания с самой высокой башней, нас провели внутрь. Там было огромное количество людей. Одетые в роскошные одежды, перстни, цепи и прочие украшения. Туда-сюда сновали слуги. Дойдя до грандиозной лестницы, мы поднялись по ней, а затем прошли по воздушной галерее и достигли дверей какого-то зала, перед ней стояла пара рыцарей в серебристых доспехах с выдавленными трёхглавыми драконами на нагрудниках и белоснежных плащах.

Королевская гвардия.

— Жди тут. — распорядилась Рейнира и ушла за двери. Отсутствовала она довольно-таки долго. И чем дольше мне приходилось ждать, тем больше я нервничал. Чтобы снять напряжение, я стал ходить взад-вперёд. Рыцари смотрели на меня. Но как только я попытался с ними заговорить, они проигнорировали меня. Даже не удостоив ответом.

Наконец Рейнира вышла и жестом пригласила меня внутрь.

Я вытер ладони об штаны. Сделал глубокий вдох и выдох. Затем придал своему лицу официальный вид и твёрдым шагом вошёл в покои короля.

Внутри стояла полутьма. Пахло какими-то благовониями. Всё лучше, чем драконья вонь или пердёж овец. За длинным столом сидел мужчина лет около пятидесяти на вид. Его волосы спадали на плечи, на лице была коротко постриженная борода, одет он был в дублет чёрного цвета, высокие сапоги, на поясе у него был богатый кинжал, с рубином в рукоятке, его взор же был сосредоточенным и взволнованным. Его очи впились в меня и мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы продолжить вести себя непринуждённо.

Кроме него в покоях был ещё один человек. В коричневом дублете и сапогах. С каштановой бородой и зализанными волосами с проседью. На шее у него была золотая цепь, а на груди брошь в виде руки.

— Кто ты. — спросил сидевший за столом.

— Томас Чёрный, с кем имею честь...

— Перед тобой Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Я сир Отто Хайтауэр, Десница Короля. — сказал мужчина с брошью. — С принцессой Рейнирой вы уже знакомы.

— Ваша милость! Лорд Десница. — сказал я, поклонившись каждому.

— Как ты это сделал? — спросил король, в голосе его слышалось беспокойство. Он встал и направился ко мне. Позади меня стоял королевский гвардеец. Он ненавязчиво положил руку на рукоять меча. Король был ниже меня ростом. Я смотрел ему прямо в глаза. Терять мне было нечего. Всё равно дальше Стены или плахи не пошлют.

— Кто ты, рыцарь, лорд, бастард? — спросил король.

— Не первый, не второй и не третий.

— Значит, простолюдин. Чернь. — сказал Отто, выделив последнее слово.

«Гнида» — подумал я.

— Итак, как ты это сделал. — спросил Визерис. — Как?!!

Я описал историю с драконом. Правда, существенно приукрасив её. По официальной версии, я простой торговец тканями, был ограблен на Королевской тракте, поэтому прибился к перегонщикам овец за еду, потом устроился на службу в Драконье Логово, чисто случайно забрёл в подвал, где столкнулся с Пламенной Мечтой, а затем дракон разрешил мне сесть на себя и потел.

Не знаю, насколько мне поверили, Отто, не особо поверил. Но решать не ему. Визерис слушал очень внимательно, ловя каждое слово. Потом долго молчал, раздумывая, а затем сказал.

— То, что ты сделал... только Таргариены могут летать на драконах! Это делает наш дом... ближе к богам, чем к людям. Если любой может сесть на дракона...

— Я уже высказался по этому поводу. — сказал Отто.

Я даже знаю, что этот больной ублюдок королю в уши надул. Поэтому сделал свой ход.
— Я готов принести клятву верности трону, вам, мой король, и вашей дочери-наследнице. Чтобы служить, как рыцарь и драконий наездник.

— А лордом тебя не сделать? — ядовито осведомился Отто.

— Можно и лордом, — сказал я совершенно спокойно и предельно уважительно, — вы так добры сир Отто.

По лицу Десницы зазмеилась ухмылка и пропала.

— Дракон на котором ты летал, это Пламенная Мечта, она принадлежала королеве Рейне жене Мейгора Жестокого, последние десятилетия она спала под Драконьим Логовом.

— Но теперь-то она не спит. — сказал я непринужденно. — Теперь у неё есть наездник, и дом дракона стал ещё сильнее.

— Государь, — начал Отто, — я осмелюсь...

— Процесса Рейнира обещала заложить слово за меня, я уже пообещал ей верную службу. — выкинул я последний козырь.

Рейнира, которая всё это время молча наблюдала, дёрнулась, король резко обернулся и вперил в неё взор свой.

— Ваша милость, — сказал Отто, — принцесса ещё... неопытна в политике.

— Вот как, — вскинула голову Рейнира, — я буду править Семи Королевствами, так нужно же мне учиться этому делу!

«Отлично!» — подумал я, — «нашла коса на камень! Я попал в самую точку. А старый осёл-Десница, сам того не заметив подыграл мне.»

— Да. — с вызовом сказала Рейнира, — я обещала Томасу Чёрному поручиться за него перед тобой, отец, в обмен на его клятву верность короне.

Взгляды Визериса и Рейниры встретились, затем последовала пауза и король облегчённо выдохнул.

— Ну, что ж. Значит решено. — он обратился ко мне. — Приготовься, смени одежду, я посвящу тебя в рыцари в тронном зале, там же ты принесёшь клятву.

— Государь. — взмолился Отто.

— Решено. — твёрдо отрезал Визерис. И Отто с поникшей головой ушёл из зала, бросив только напоследок.

— Государь!

Я понял, что только что обрёл опасного врага. И что моя жизнь пошла в гору.

Сознание человека из нашего времени и мира попадает в тело жителя Вестероса незадолго до Танца Драконов. Он знает каноничную историю этого мира, хотя и без подробностей и обладает изощрённым разумом... а также некоторыми другими качествами, позволяющими ему пройти по вертикали власти в этом мире, а также повлиять на события, чтобы не допустить ужасных последствий... или ничего не делать, извлекая исключительно свою выгоду.

Идёт сто тринадцатый год от Завоевания Эйгона. На Железном троне Семи королевств сидит Визерис из дома Таргариенов, Первый своего имени, Король Андалов, Ройнаров и Первых людей, Лорд Семи Королевств и Защитник Государства. Его единственная наследница принцесса Рейнира Таргариен, принцесса Драконьего камня и Отрада королевства.

Но всё меняется, когда у короля, женившегося во второй раз на подруге детства Рейниры, леди Алисент Хайтауэр, дочери лорда-десницы сира Отто Хайтауэра, рождается сын, названный в честь Завоевателя — Эйгоном. Тогда права принцессы Рейниры на трон пошатнулись, ибо по древнему обычаю и решению Великого совета сто первого года от Завоевания Эйгона в Харренхолле, наследником мог быть только мужчина. Тем более, что могущественная партия, во главе с сиром Отто, известные как Зелёные, явно стремятся сделать наследником именно Эйгона, лишив Рейниру престола. Слабость и болезнь короля Визериса только усугубляют эту и без того опасную ситуацию. Ибо король не желает и не имеет воли ничего предпринять.

Именно в этот момент были посеяны семена, что взойдут много лет спустя, в виде Пляски Драконов, лишивших Таргариенов их самого грозного оружия — драконов, и предопределивших их падение много десятилетий спустя.

Пробуждение было тяжелым. Сознание возвращалось медленно, словно я пробивался сквозь густой туман. Время тянулось непостижимо медленно, словно каждая секунда протекала по целому веку. Ощущение, словно я падал куда-то в глубину, и никак не мог проснуться. Это был какой-то дурной сон.

В конце концов мне удалось вырваться из объятий грёз и вернуться в реальный мир. Голова всё ещё кружилась, а координация была нарушена. Всё плыло, и мне стоило немалых усилий, чтобы прийти в себя. Один за другим возвращались чувства, сначала слух — я услышал стук металла о металл, ржанье лошадей, брань и разговоры людей, шум улицы. Затем обоняние, в нос ударило запахом навоза, гнили и дыма. После я стал различать цвета и обнаружил, что лежу на куче гнилой соломы, не то в конюшне, не то в каком-то сарае. Наконец вкус. Во рту был привкус металла, горечи и глаза слезились.

Оглядев себя, я увидел, что одет в какую-то дрянную рубаху грубого шитья, из неизвестной мне материи, порты из грубой холщины, столько раз заплатанные, что это были скорее заплатки со штанами, чем штаны с заплатками. А на ногах вообще какое-то непотребство, в виде дрянных ножных обмоток, да грубых деревянных башмаков.

Я с трудом встал, не с первого раза, правда, и держась рукой за стенку, а другой прикрывая глаза от света, ярко бьющего в дверной проём, вышел на улицу.

Увидев, где я нахожусь, я впал в состояние близкое к ступору и долго не мог пошевелиться или что-либо вымолвить. Это было какое-то странно место. Пыльная дорога, поле, а за ним деревня, состоящая из десятков двух домишек, протекающая река и перекинутый через неё каменный мост. Место, из которого я вышел действительно оказалось конюшней. А около неё стояла лошадь в сбруе, привязанная к коновязи. Слева от конюшни располагалась кузница, именно работа в ней меня и разбудила. Но то, что поразило меня больше всего, так это одежда местных. Они были одеты в какое-то средневековое тряпьё.

«Бред какой-то!» — подумал я. Тем не менее я исключил безумие или сон. Таких снов не бывает, а безумец никогда не признается себе, что он безумен. Возможно снимали какое-то кино?

Но тут по дороге проехала кавалькада. Несколько всадников на лошадях, в латных доспехах и шлемах, а в руках у них пики, за спинами щиты, правда гербы на них я рассмотреть не успел. Я быстро сообразил, что это не похоже на съёмки, где операторы, камеры, прочий персонал? Почему я не помню, как тут оказался, и что это за место? Да и кто я вообще такой?

Тут я заметил бочку с водой, что стояла между конюшней и кузницей и поспешил неровной походкой к ней, ибо умирал от жажды. Не глядя ни на что, я тут-же погрузил свою голову в бочку и пил, пил, пил... потом поднял голову тяжело и шумно дыша и отфыркиваясь от попавшей в нос воды. Ледяная вода охладила голову и утолила жажду. Вытерев лицо рукавом своей убогой рубахи, я поглядел наконец в отражение в воде и ужаснулся. Оттуда глядел на меня совершенно другой человек с длинными до плеч каштановыми волосами. Серыми глазами и бородой. Это был не я, и в тоже время я. Как такое могло случиться? Что это за средневековый мир? Как отсюда выбраться? Что я тут буду делать?

Не сразу, но мне всё-таки удалось справиться с приступом паники.

— Эй, ты!

Я обернулся. Здоровенный детина шагал от конюшни прямо ко мне. Я сразу напрягся, так как ничего дружелюбного в его облике не было. Он подошёл ко мне и сказал.

— Твои люди ушли час назад. Я думал ты ушёл с ними.

— Мои люди? — спросил я.

— Да. — с некоторым раздражением сказал он. — те трое, с которыми ты заявился сюда вчера вечером. Они уже ушли. Вы тут вчера устроили форменное безобразие. Донести бы на вас страже... ну да ладно... только проваливай поскорее.

Так, я, то есть человек, в теле которого я теперь нахожусь, был не один.

— Скажи-ка добрый человек, — начал я, — были ли при мне какие-то вещи?

— Это тебе у твоих дружков надо бы спросить. — сухо отрезал здоровяк. — Они тебя ограбили? Ну так и поделом! Будешь знать, как с всяким сбродом якшаться.

Он оглядел меня таким взглядом, в котором читалось: «да ты и сам такое же!»

— А который сегодня день? — спросил я.

— Половина старой луны.

— А год? — как бы между прочим добавил я.

Мой собеседник поглядел на меня, как на идиота.

— Дак ясно, какой, сто тринадцатый от Завоевания Эйгона.

— А кто правит? — спросил я, так, как будто это не было чем-то ненормальным. Хотя мой собеседник, мягко говоря, сильно подивился таким вот вопросам, но в силу врождённого скудоумия не стал задавать наводящие вопросы.

— Визерис, да хранят его Семеро.

— Понятно, спасибо тебе, добрый человек. А куда ведёт эта дорога?

— Крепко же ты выпил вчера, — хохотнул здоровяк, — ясно дело, в Королевскую гавань, она в лиге* отсюда.

— А ты случайно не слышал, как меня называли мои товарищи? — спросил я.

Тот почесал в затылке.

— Первый раз, милосердные боги, вижу, чтобы человек так напивался, чтобы даже имя своё забывал. Кажется, они кликали тебя Томом.

Том. Томас.

— Спасибо тебе, добрый человек. — сказал я как можно дружелюбнее.

— Знаешь, что, «добрый человек», шёл бы ты отсюда... а то не ровен час...

— Меня дважды упрашивать не следует. — с готовностью ответил я.

Вот уже час как я брёл по Королевскому тракту, кажется так называлась эта дорога. В сторону Королевской гавани, если верить моему собеседнику из неизвестной мне деревушки. Получается, что я в Королевских землях, в государстве Семь Королевств, на континенте Вестерос.

Одно государство, один король, один Железный трон и Семь Королевств: Север, Простор, Долина Арренов, Штормовые земли, Речные земли, Королевские земли и Запад. Ещё есть Дорн, но он пока не в составе Семи Королевств, его не смог покорить даже Эйгон Завоеватель.

Как я тут оказался, я понятия не имел, у меня не было ничего, от слова совсем. Даже гроша ломаного. Ничего про прошлое этого Тома, чьё тело я теперь занимал, я не знал. Я себя-то едва помнил.

Почти сразу я отказался от идеи разыскать спутников Тома, неизвестно, может они его убили и ограбили, ведь как-то я должен был в него попасть. Кто были эти люди? Почему тот детина с конюшни их боялся? Какую работу они искали в Королевской гавани? Может они были разбойники? Похоже, на эти вопросы лучше не отвечать.

Теперь я один и сам за себя. Во-первых, нужно найти ночлег и какую-то работу, чтобы заработать немного грошей. Желательно такую, за которую не повесят и не сошлют на Север, охранять Стену.

Стена. Одичалые. Белые ходоки. Долгая Ночь. Проклятье! Лютоволки, драконы, жрецы и колдуны-некроманты. Ну и мирок. Занесло, так занесло! Врагу не пожелаешь... что я такого сделал, чтобы меня сюда закинуло?...

Впрочем, вопрос был риторический, сейчас нужно думать не о драконах и Белых ходоках, тем более, что первых контролируют Таргариены, правящая семья в Вестеросе, а вторые пока спят за Стеной в Землях Вечной зимы. И, надеюсь, спать будут долго.

Обмозговав как следует своё незавидное положение, всё взвесив и вспомнив все подробности, что, когда-либо слышал, смотрел или читал про этот мир, я решил, что пока буду заниматься исключительно своими вопросами, первостепенным из которых стало выживание. Поиск еды, крова и, желательно какого-то заработка. Да и на что может повлиять бродяга, скрытый тенями, который ещё немного, и от голода помрёт...

Долго ли коротко я тащился по Королевскому тракту, но наконец впереди появился город. Он был действительно огромен. Обнесённый громадной стеной в несколько человеческих ростов, он медленно приближался, плывя и растекаясь в мареве полуденного зноя. Я уже дьявольски устал и хотел есть и пить, а ноги мои уже ныли и требовали отдыха. Голова же болела, а живот крутило от голода.

Когда я уже отчаялся дойти до проклятой стены, ибо сколько бы я не тащился, она всё никак не приближалась, наконец, сам не веря в это, я оказался у самых ворот, которые охраняли всего двое человек в золотых плащах и железных доспехах, изнывающие от жары и лени, и с пиками в руках. Я беспрепятственно прошёл внутрь.

Город разочаровал меня с первого взгляда. Среди убогих двухэтажных домиков сновали люди, одетые не лучше меня, кричали торговцы, ржали лошади, кое-где проходили Золотые плащи, иногда проезжала телега груженная какой-либо провизией или товаром. На дорогах была ужасная грязь, а после того как я неудачно свернул в какой-то район, где обнаружил сомнительных личностей, одетых хуже меня, грязных, в язвах и с недобрыми намерениями на лицах, а решил, что это, наверное, самое худшее место, где я когда-либо бывал, как в этом мире, так и в мире прошлом.

По крайней мере мне удалось стянуть яблоко на рынке.

Но продуктовый ассортимент рынка меня разочаровал, хлеб, рыба и морепродукты, овощи, капуста, сыр и яблоки. Картофеля, тут судя по всему, как и табака или шоколада не было. Рацион у местных оказался весьма скудным. Впрочем, яблоко только раззадорило мой аппетит, и я бы и от капустной запеканки не отказался. Но воровать больше не решился, после того как на одной стене увидел троих мужчин без обуви, висящих на верёвке. Вороны выклевали их глаза и от них даже на расстоянии так разило, что, если бы у меня в желудке было хоть что-то кроме яблока, меня бы вывернуло. Висеть на стене у меня не было желания.

Увидев какое-то величественное и громадное здание на возвышенности, я пошёл туда. Авось чего-нибудь да выгорит.

Шёл я довольно долго, петляя по проклятым улицам этого города, пропахших дерьмом, потом людей и лошадей и смердевшим сточными водами. Периодически я натыкался на тупик или разворачивался не туда, куда надо. Но чутьё подсказывало идти к громадному зданию. А свою чуйку я привык слушать. Она меня ещё никогда не подводила.

По пути к зданию меня чуть не задавил экипаж, карета размером с дом, запряженная четвериком, в окружении стражи с мечами и пиками, а впереди ехала пара рыцарей в сверкающих доспехах и белых как свежевыпавший снег плащах. Тот, кто ехал в этой карете, возможно член королевского дома, будет спать на перине, с туго набитым деликатесами животом, а я, если срочно не придумаю что-то стоящее, буду спать на улице, с пустым брюхом, посреди бродяг и разбойников, да ещё, судя по кучевым дождевым облакам, которые ветер пригнал с моря, под проливным дождём.

Неожиданно я столкнулся с погонщиками, что гнали стадо овец. Овец, да ещё в городе. По случайности я услышал, сквозь блеяние животных, и гомон улицы обрывок разговора погонщиков.

— Вести овец в Драконье Логово...

— ... да, у драконов сегодня будет хороший ужин... а у нас много денег...

Судя по выбранной дороге, они тоже шли в это огромное здание на возвышенности.

Вот! Вот оно! — кричало мне чутьё. И я увязался за этими людьми и их овцами.

И каждый вид верит, что они — номер один. И каждый индивид глубоко убежден, что он один имеет право на то, чтобы занять трон, раздавать указания другим уничтожать других. И каждый заблуждается, потому что на каждом троне там, наверху, одиноко и холодно.