Морской змей обвивал голову Старой Лигах, воротником охватывал ее шею, свешивался с плеча. Хотя Талорк и понимал, что иссиня-черное туловище чудища искусно сплетено из окрашенных вайдой волос, а голова всего лишь вытатуирована на лице жрицы, змей казался ему настоящим, живым — и очень злобным.
Талорк склонился перед служительницей Донна низко, до земли, в точности как требовал древний обычай.
— Выслушай меня, Мать Лигах! Я, Талорк, сын Мэйзгемм, королевы Фортриу и всей Альбы, пришел к тебе за советом и помощью. Белый бык...
— Пусть бык еще поживет, — не дослушав, сварливо перебила жрица. — Мекк-Миль, спящий на острове, не примет твою жертву, сын бритта! Впрочем, если хочешь — попробуй предложить ее своему Распятому!
И, злорадно хохотнув, повернулась спиной.
— Идем отсюда, родич! — верный Кинге осторожно дотронулся до руки Талорка. — Говорил я тебе: не ищи помощи у Одор-ко-Монгфинд! Им наши беды — только в радость.
В тот же миг Старая Лигах обернулась.
— Ишь какие торопливые, — промолвила она, брезгливо выплевывая слова. — «Только в радость»... Проси́те помощи у Среброрукого! Твои предки, полубритт, звали его Нуддом.
И, хлопнув дверью, скрылась в хижине.