С наездами на Гермиону, сразу видно, что про дружбу ГХА ничего не знает, ни из реальной жизни, ни из художественных произведений. Даже удивительно, как он до своих лет дожил, и не разу ни одной книжки, ни одного фильма или мультфильма, ничего связанного с дружбой не увидал.

My Chemical Victim
А что там, что там?

— Декан Макгонагалл, но ведь это несправедливо, когда одни притесняют других! Все люди должны иметь равные возможности! А тут получается, что какой-нибудь чистокровный получает всё, а я должна искать работу самой… низкой категории! — краснея, доказывала Лили свою точку зрения, устроившись в кресле напротив меня.

Эту тему мы подняли, когда обсуждали перспективы трудоустройства после Хогвартса. Магический мир зиждился на малом бизнесе, так что устроиться со стороны на какие-нибудь предприятия было можно, только вот руководили ими исключительно члены семьи владельца. Конечно, оставался вариант с министерством магии, но служить обычным клерком было очень… муторно. Вот и прежняя Минни еле выдержала два года на подобной должности, а потом сбежала чуть ли не с криками радости.

— Это вы сейчас о ком говорите? — серьёзно спросил я, накладывая заглушающее заклинание на свой уголок гриффиндорской гостиной, чтобы мои подопечные не могли слышать нашу беседу.

— Обо всех, декан! — продолжила Эванс, немного смутившись минутного всеобщего внимания. — Люди равны! Каждый должен иметь право на блага! Именно так и происходит в нормальном мире, декан, может, вы не знаете этого, но маглы делают прекрасную карьеру.

— Ваши родители кем работают?

— Мама — домохозяйка, а отец — начальник цеха на ткацкой фабрике, — гордо ответила Лили. — Он начинал с простого работника, а потом добился такой высокой должности, проработав несколько лет и показав себя с лучшей стороны.

— А он сможет стать директором фабрики? — задал я провокационный вопрос.

— Конечно! Ну… наверное… — задумалась она, потом встряхнула волосами и уверенно добавила: — Наверняка сможет, ведь его уважают в коллективе и руководство часто награждает премиями.

— Отлично. А хозяином фабрики он может стать?

— Нет, она же дорогая, откуда у него столько денег? — почти прошептала умная девочка, поняв, что я веду допрос неспроста.

— Так это же несправедливость! — улыбнулся я и обвёл взглядом гостиную с притихшими детьми, которые пытались понять, о чём мы говорим под защитной сферой. — А вы, мисс Эванс, можете стать принцессой? Ведь королевская семья — маглы, значит, если вы будете хорошо себя вести, то вас туда примут?

— Нет… Это же совсем другое…

— Почему же? — удивился я такому выверту сознания. — Справедливость или бывает, или её нет. Маглы за равноправие? Серьёзно? — приподнял я бровь, глядя на свою смущённую собеседницу. — И вы совершенно в этом уверены? Или вы думаете, что в магическом мире притесняют только маглорождённых? Поверьте, я, как полукровка, могу утверждать, что никаких льгот от матери-волшебницы мне не досталось.

— Простите, декан, но что мне тогда делать? Директор говорил, что маглорождённые студенты могут сделать карьеру, но вы рассказываете совсем другое.

— Ну почему же другое, — усмехнулся я. — Вы можете выйти замуж за богатого мага, и он поможет вам подняться на вершину семейного бизнеса. Но всё равно всегда будет кто-то выше вас по статусу.

— А я сама? Я смогу стать политиком или министром? — настойчиво выспрашивала у меня Лили.

— С таким же успехом, как и в мире маглов, — заверил я её. — Поговорите со своей семьёй, ваш отец наверняка подскажет, как легче и быстрей стать выдающейся и весомой личностью. Сейчас есть очень перспективная дама — министр просвещения и науки, Маргарет Тэтчер, ей прочат прекрасную карьеру. Возможно, она станет нашим первым главой правительства женского пола. Так что дерзайте, мисс Эванс, ведь когда вы закончите школу, прецедент уже будет. Вторым стать намного легче, следуя по проторенной дорожке. Поверьте, я буду очень гордиться, что у меня училась такая выдающаяся личность!

— Но ведь это очень сложно, — растерянно взглянула на меня Лили. — Добиться власти непросто, папа постоянно рассуждает о партиях и их влиянии на общество.

— Равноправие, мисс Эванс! — хмыкнул я. — «Все животные равны. Но некоторые животные равны более, чем другие», — процитировал я бессмертное выражение Джорджа Оруэлла

— Чем обязаны вашему визиту, профессор Макгонагалл? — спросил меня глава семейства, после того как мы устроились в гостиной. Его супруга сервировала чай, но у неё так тряслись руки, что она пролила половину на поднос. Пришлось мне вежливо отказаться от угощения, чтобы перестать слышать дребезжание фарфора.

— Я, как вы понимаете, прибыла к вам по поводу вашего сына, — спокойно начал я разговор, хотя хотелось приложить их для начала каким-нибудь пакостливым и очень болезненным заклятьем. — Римусу надо познавать своё альтер-эго, иначе он загубит животную суть.

— Так пусть и загубит! — скривился Лайелл. — Никто об этом жалеть и плакать точно не будет. Зачем нашему сыну эта волчья мерзость?

— Вы тоже так думаете? — поинтересовался я у матери «мерзости». — Считаете, что вашему сыну надо убить волка? Он ведь сейчас здоров и намного сильнее, чем остальные дети волшебников. У него повышенная регенерация, он ничем не болеет, физически развивается гармонично, — с намёком смерил я взглядом пухлую сутулую фигуру отца.

— Но ведь это… богомерзкая тварь… — тихо пробормотала женщина, имя которой я даже не удосужился узнать. — В церкви всегда говорят, что оборотни прокляты…

— Так ведь и мы — колдуны — богомерзкие одержимые, — усмехнулся я. — А Римус тогда, получается, вдвойне ужаснее? Он ведь и волшебник, и оборотень в одном теле. Как же вы внуков собираетесь терпеть от такого человека?

— Каких ещё внуков? — презрительно фыркнул отец. — Как только он станет совершеннолетним, мы навсегда закроем дверь перед его злобной мордой. Мы пока предоставляем ему кров, потому что мы — приличные люди! Но потом он нам не нужен, просто сейчас мы боимся заводить второго правильного здорового ребёнка, этот может заразить его случайно или специально, чтобы плодить подобных себе!

— Та-ак, я вас поняла, — сквозь зубы процедил я, чувствуя, как начинаю наливаться яростью, что называется: падает кровавая планка на глаза. — То есть вы специально не разрешаете Римусу стать правильным оборотнем и контролировать обращение.

— В нашем доме этого не будет! — решительно заявил Лайелл. — Я всю жизнь ненавидел этих отбросов и не собираюсь менять своё мнение из-за того, что наш сын стал одним из них! Ещё пять лет, и потом пусть бежит в лес к своим собратьям и там воет с ними на луну и жрёт всякую дрянь.

То есть вы специально не разрешаете Римусу стать правильным оборотнем и контролировать обращение.

Я ТРАВМИРОВАН.

My Chemical Victim

Справляйтесь!

Samus2001
Вот на тему разбора я и пришёл сюда поговорить, ахах.