Тройное шоколадное мороженое как способ сохранить мир (гет)

Влюбленная пара весело шагала по улице, держась за руки и улыбаясь друг другу. Это счастливое послевоенное время было просто предназначено для смеха, улыбок, любви — того, чего так не хватало с тех пор, как возродился Волдеморт. Косая аллея была полностью восстановлена и стала такой же волшебной и захватывающей, как раньше, Хогвартс вернулся к своему чарующему и величественному состоянию, а люди постепенно, один за другим, становились счастливыми.

Такой была и жизнь Гермионы. Вернув родителям память, она отправилась в Нору.

Гермиона вспомнила, каким испуганным и напряженным было лицо Рона, когда она вошла в комнату, в которой всегда останавливалась. Он выглядел нервным.

— Мне было интересно, где ты, — сказал он.

— Я отправилась к родителям и сняла с них заклинание, — тихо произнесла Гермиона, не глядя Рону в глаза. Мысль об их первом поцелуе всё ещё крутилась у неё в голове как заезженная пластинка. Гермиона взглянула на Рона, который пристально смотрел на свои руки. Вид у него был такой, словно он собирался провалиться сквозь землю. Гермиона не винила его.

— Поцелуй, — вдруг заговорил Рон, и Гермиона удивленно повернула голову. — Он что-то значил для тебя?

Значил ли? Каждая секунда, каждое мгновение, каждый миллиметр этого поцелуя?

— Да, — ответила Гермиона.

Краем глаза она заметила, как Рон вскинул голову, и на его лице промелькнула надежда. Сердце Гермионы забилось быстрее, когда она приблизилась в Рону. Его голубые глаза изучали её, и внезапно Гермиона сделала то, что так сильно хотела сделать. Она бросилась в объятия Рона, прижавшись к его груди. А потом долго плакала и говорила о том, какими бестолковыми они были в Хогвартсе, как она боялась потерять его в финальной битве, как сильно его любила, но чрезмерное упрямство не позволяло ей сказать об этом.

Рон сначала напрягся, но затем постепенно расслабился. Он гладил Гермиону по спине, пока она не перестала плакать. Наконец Гермиона подняла голову и убедилась, что Рон понял причину этих слез. А потом он наклонился и поцеловал ее.

* * *

Рон пристально смотрел на Гермиону. Она, казалось, боролась с чем-то, как будто хотела что-то сделать и не знала, стоит ли. Но прежде чем Рон успел спросить, что происходит, Гермиона вдруг обняла его и громко заплакала. Рон удивленно застыл, а потом понял, что ему нравится чувствовать Гермиону в своих объятиях, поэтому он крепче прижал ее к себе, позволив одинокой слезе скатиться по своей щеке.

Наконец Гермиона подняла глаза. Рон догадался, что они оба думали об одном и том же: как глупы они были в Хогвартсе и сколько времени потеряли, которое могли провести вместе.

Губы Гермионы слегка подрагивали оттого, что она плакала. Рон не раздумывая наклонился и нежно поцеловал её во второй раз в жизни. Ему казалось, что этот поцелуй похож на первый, только он был менее быстрым и более чувственным. Ни один из них не хотел отступать — они будто восполняли утраченное время. Приоткрыв один глаз, Рон увидел, что веки Гермионы опущены, брови расслаблены, одна рука на его груди, другая в волосах. Он осознал, что его рука лежит на спине Гермионы, и смутился.

Наконец Рон отстранился, глядя на красное, потрясенное лицо Гермионы...

От воспоминаний о своих ощущениях и чувствах Рона, которыми он поделился с ней в Омуте памяти в качестве подарка на их первую годовщину, Гермиону отвлек стук в дверь.

— Гермиона! — окликнула ее Джинни.

Делить небольшую квартирку с Джинни оказалось тесно, но полезно, поскольку она была большим экспертом по вопросам, связанным с Роном и парнями в целом. Каждый раз, когда Гермиона интересовалась у нее насчет Рона или свиданий, Джинни всегда находила ответ.

— Заходи, — сказала Гермиона, отвернувшись от окна, которое выходило в Косой переулок, и направилась к магически расширенной гардеробной. Джинни присоединилась к ней через несколько мгновений — мысленно она уже выбрала одежду для Гермионы. Джинни молча залезла в шкаф и вытащила оттуда свободную тёмно-синюю юбку и белую блузку.

— С чего бы мне так наряжаться? — удивилась Гермиона, рассматривая выбор Джинни.

— Я слышала от Гарри, что Рон собирается спросить тебя кое о чём сегодня вечером. О чём именно, я не знаю, но это будет нечто особенное. Он трансгрессирует с тобой на пляж, и это должно быть очень романтично, — как бы между прочим сказала Джинни, взяв коричневую сумочку и пару белых босоножек. Затем она обернулась и оценила состояние волос Гермионы.

— Ох! — застонала Джинни. — Сколько у нас времени?

— Он заберёт меня в половине седьмого, — ответила Гермиона.

— ТЫ ДАЁШЬ МНЕ ЧАС ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ Я ИСПРАВИЛА ЭТО?!

— Я не видела необходимости сообщать тебе об этом, пока ты общалась с кем-то с помощью палочки и издавала надоедливые чмокающие звуки.

— Вот те раз! А почему бы мне не издавать чмокающие звуки со своим парнем? — рассердилась Джинни. — Теперь я не скажу тебе заклинание для безопасного секса!

— Джинни! — вскрикнула Гермиона. — Я очень сильно сомневаюсь, что Рон спросит меня об этом.

— С моим братцем никогда ничего точно не знаешь, — усмехнувшись, Джинни положила листок бумаги в сумочку Гермионы. — А теперь посмотрим, что можно сотворить с твоими волосами. Я думаю, стоит наложить сразу два заклинания: одно сделает их менее взъерошенными, а второе не даст им растрепаться, если подует ветер. Джинни задумалась, затем произнесла заклинания и достала фен, чтобы посмотреть, сработали ли они. Гермиона закатила глаза: её прическа стала похожа на шевелюры моделей из журнала «Ведьмин досуг».

— У меня такое ощущение, что я жульничаю, — пожаловалась Гермиона. Джинни молча взяла в руки юбку Гермионы. — Я могу одеться сама, спасибо.

Пока Гермиона переодевалась, Джинни покинула комнату и снова начала с кем-то общаться с помощью палочки. Услышав ее голос, Гермиона надела туфли и на цыпочках вышла из комнаты. Подводка и тушь были в трёх шагах...

— ГЕРМИОНА! — закричала Джинни. — Хорошая попытка. А ну-ка, возвращайся на место!

И уже через мгновение подводка, тушь и блеск для губ, принадлежащие Джинни, сотворили волшебство с лицом Гермионы. В буквальном смысле этого слова.

* * *

— Это действительно прекрасно, — сказала Гермиона, улыбаясь открывшемуся перед ней виду. Они с Роном шли по пляжу после чудесного ужина и ели мороженое; другой рукой Гермиона держала туфли, волосы, как и было обещано, развевались за спиной.

— Спасибо, — Рон, выглядевший очень мило, застенчиво спрятал руки в карманы. Он уже доел свой рожок с мороженым и бросил обёртку в урну для мусора. Гермиона повторила за ним, затем машинально, даже не задумываясь, потянулась к руке Рона.

Держась за руки, они продолжили прогулку по пляжу, глядя, как волны накатывали на берег и омывали их ноги. Внезапно Гермиона почувствовала острое желание окунуться в море. Она шлепнула ногой, от чего брызги неожиданно попали Рону в глаза. Гермиона виновато посмотрела на него и только собралась извиниться, как вдруг почувствовала, что набежавшая волна намочила юбку. По выражению лица Рона было заметно: он хотел, чтобы Гермиона промокла.

Через несколько мгновений началось водное сражение — Рон против Гермионы. Люди, гуляющие по пляжу, приостанавливались, чтобы не намокнуть, и обсуждали, какими молодыми и счастливыми выглядели эти двое. Они с умилением наблюдали за влюбленными, которые не обращали на них внимания. Наконец Рон пнул воду с такой силой, что Гермиона потеряла равновесие. Смеясь, она упала на песок, её волосы красиво разлетелись. Рон с улыбкой склонился над девушкой, чтобы проверить, всё ли с ней в порядке.

— Всё нормально, — заверила его Гермиона. Затем в качестве мести она подставила Рону подножку. Тот упал, но не на песок, а на неё. Гермиона удивилась, каким лёгким он был, но вдруг поняла, что Рон не лежал сверху, а просто нависал над ней, удерживаясь на локтях. Его лицо оказалось очень близко.

— Я люблю тебя, — прошептал Рон, наклонился и нежно поцеловал Гермиону в губы. Зеваки чуть не растаяли от умиления, некоторые даже зааплодировали. Особо внимательные уставились на них во все глаза, узнав, кто они, и удивившись, как хорошо эти двое ладят друг с другом. В газетах часто писали о ссорах Рона и Гермионы. Гермиона же в отличие от журналистов знала: эти дни давно в прошлом.

— Гермиона, я тут подумал... — начал Рон. — Я живу с мамой с тех пор, как закончилась война, и это меня не очень устраивает. Как думаешь, может, нам вместе поискать квартиру?

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти квартиру? — растерянно спросила Гермиона.

— Нет, — ответил Рон. Гермиона ждала. — Я имею в виду... Я хочу жить с тобой, Гермиона. Давай жить вместе?

Гермионе показалось, что её сердце остановилось. Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Ни за шесть лет учебы в Хогвартсе, ни во время поиска крестражей, ни даже тогда, когда она начала встречаться с Роном. Гермиона и не мечтала, что это когда-нибудь случится. Хорошо, возможно, она размышляла об этом, в глубине души надеялась, но чтобы это реально произошло... Тем более так идеально! Гермиона поняла, что не может дождаться, когда она будет каждый день засыпать и просыпаться вместе с Роном. Поэтому, конечно, её ответ был положительным.

— Хорошо, — Гермиона в сердцах поцеловала Рона, на этот раз более страстно, чем раньше, но потом остановилась и прошептала ему в губы:

— Да, кстати... Я тоже тебя люблю.