Тройное шоколадное мороженое как способ сохранить мир (гет)

Влюбленная пара весело шагала по улице, держась за руки и улыбаясь друг другу. Это счастливое послевоенное время было просто предназначено для смеха, улыбок, любви — того, чего так не хватало с тех пор, как возродился Волдеморт. Косая аллея была полностью восстановлена и стала такой же волшебной и захватывающей, как раньше, Хогвартс вернулся к своему чарующему и величественному состоянию, а люди постепенно, один за другим, становились счастливыми.

Такой была и жизнь Гермионы. Вернув родителям память, она отправилась в Нору.

Гермиона вспомнила, каким испуганным и напряженным было лицо Рона, когда она вошла в комнату, в которой всегда останавливалась. Он выглядел нервным.

— Мне было интересно, где ты, — сказал он.

— Я отправилась к родителям и сняла с них заклинание, — тихо произнесла Гермиона, не глядя Рону в глаза. Мысль об их первом поцелуе всё ещё крутилась у неё в голове как заезженная пластинка. Гермиона взглянула на Рона, который пристально смотрел на свои руки. Вид у него был такой, словно он собирался провалиться сквозь землю. Гермиона не винила его.

— Поцелуй, — вдруг заговорил Рон, и Гермиона удивленно повернула голову. — Он что-то значил для тебя?

Значил ли? Каждая секунда, каждое мгновение, каждый миллиметр этого поцелуя?

— Да, — ответила Гермиона.

Краем глаза она заметила, как Рон вскинул голову, и на его лице промелькнула надежда. Сердце Гермионы забилось быстрее, когда она приблизилась в Рону. Его голубые глаза изучали её, и внезапно Гермиона сделала то, что так сильно хотела сделать. Она бросилась в объятия Рона, прижавшись к его груди. А потом долго плакала и говорила о том, какими бестолковыми они были в Хогвартсе, как она боялась потерять его в финальной битве, как сильно его любила, но чрезмерное упрямство не позволяло ей сказать об этом.

Рон сначала напрягся, но затем постепенно расслабился. Он гладил Гермиону по спине, пока она не перестала плакать. Наконец Гермиона подняла голову и убедилась, что Рон понял причину этих слез. А потом он наклонился и поцеловал ее.

* * *

Рон пристально смотрел на Гермиону. Она, казалось, боролась с чем-то, как будто хотела что-то сделать и не знала, стоит ли. Но прежде чем Рон успел спросить, что происходит, Гермиона вдруг обняла его и громко заплакала. Рон удивленно застыл, а потом понял, что ему нравится чувствовать Гермиону в своих объятиях, поэтому он крепче прижал ее к себе, позволив одинокой слезе скатиться по своей щеке.

Наконец Гермиона подняла глаза. Рон догадался, что они оба думали об одном и том же: как глупы они были в Хогвартсе и сколько времени потеряли, которое могли провести вместе.

Губы Гермионы слегка подрагивали оттого, что она плакала. Рон не раздумывая наклонился и нежно поцеловал её во второй раз в жизни. Ему казалось, что этот поцелуй похож на первый, только он был менее быстрым и более чувственным. Ни один из них не хотел отступать — они будто восполняли утраченное время. Приоткрыв один глаз, Рон увидел, что веки Гермионы опущены, брови расслаблены, одна рука на его груди, другая в волосах. Он осознал, что его рука лежит на спине Гермионы, и смутился.

Наконец Рон отстранился, глядя на красное, потрясенное лицо Гермионы...

От воспоминаний о своих ощущениях и чувствах Рона, которыми он поделился с ней в Омуте памяти в качестве подарка на их первую годовщину, Гермиону отвлек стук в дверь.

— Гермиона! — окликнула ее Джинни.

Делить небольшую квартирку с Джинни оказалось тесно, но полезно, поскольку она была большим экспертом по вопросам, связанным с Роном и парнями в целом. Каждый раз, когда Гермиона интересовалась у нее насчет Рона или свиданий, Джинни всегда находила ответ.

— Заходи, — сказала Гермиона, отвернувшись от окна, которое выходило в Косой переулок, и направилась к магически расширенной гардеробной. Джинни присоединилась к ней через несколько мгновений — мысленно она уже выбрала одежду для Гермионы. Джинни молча залезла в шкаф и вытащила оттуда свободную тёмно-синюю юбку и белую блузку.

— С чего бы мне так наряжаться? — удивилась Гермиона, рассматривая выбор Джинни.

— Я слышала от Гарри, что Рон собирается спросить тебя кое о чём сегодня вечером. О чём именно, я не знаю, но это будет нечто особенное. Он трансгрессирует с тобой на пляж, и это должно быть очень романтично, — как бы между прочим сказала Джинни, взяв коричневую сумочку и пару белых босоножек. Затем она обернулась и оценила состояние волос Гермионы.

— Ох! — застонала Джинни. — Сколько у нас времени?

— Он заберёт меня в половине седьмого, — ответила Гермиона.

— ТЫ ДАЁШЬ МНЕ ЧАС ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ Я ИСПРАВИЛА ЭТО?!

— Я не видела необходимости сообщать тебе об этом, пока ты общалась с кем-то с помощью палочки и издавала надоедливые чмокающие звуки.

— Вот те раз! А почему бы мне не издавать чмокающие звуки со своим парнем? — рассердилась Джинни. — Теперь я не скажу тебе заклинание для безопасного секса!

— Джинни! — вскрикнула Гермиона. — Я очень сильно сомневаюсь, что Рон спросит меня об этом.

— С моим братцем никогда ничего точно не знаешь, — усмехнувшись, Джинни положила листок бумаги в сумочку Гермионы. — А теперь посмотрим, что можно сотворить с твоими волосами. Я думаю, стоит наложить сразу два заклинания: одно сделает их менее взъерошенными, а второе не даст им растрепаться, если подует ветер. Джинни задумалась, затем произнесла заклинания и достала фен, чтобы посмотреть, сработали ли они. Гермиона закатила глаза: её прическа стала похожа на шевелюры моделей из журнала «Ведьмин досуг».

— У меня такое ощущение, что я жульничаю, — пожаловалась Гермиона. Джинни молча взяла в руки юбку Гермионы. — Я могу одеться сама, спасибо.

Пока Гермиона переодевалась, Джинни покинула комнату и снова начала с кем-то общаться с помощью палочки. Услышав ее голос, Гермиона надела туфли и на цыпочках вышла из комнаты. Подводка и тушь были в трёх шагах...

— ГЕРМИОНА! — закричала Джинни. — Хорошая попытка. А ну-ка, возвращайся на место!

И уже через мгновение подводка, тушь и блеск для губ, принадлежащие Джинни, сотворили волшебство с лицом Гермионы. В буквальном смысле этого слова.

* * *

— Это действительно прекрасно, — сказала Гермиона, улыбаясь открывшемуся перед ней виду. Они с Роном шли по пляжу после чудесного ужина и ели мороженое; другой рукой Гермиона держала туфли, волосы, как и было обещано, развевались за спиной.

— Спасибо, — Рон, выглядевший очень мило, застенчиво спрятал руки в карманы. Он уже доел свой рожок с мороженым и бросил обёртку в урну для мусора. Гермиона повторила за ним, затем машинально, даже не задумываясь, потянулась к руке Рона.

Держась за руки, они продолжили прогулку по пляжу, глядя, как волны накатывали на берег и омывали их ноги. Внезапно Гермиона почувствовала острое желание окунуться в море. Она шлепнула ногой, от чего брызги неожиданно попали Рону в глаза. Гермиона виновато посмотрела на него и только собралась извиниться, как вдруг почувствовала, что набежавшая волна намочила юбку. По выражению лица Рона было заметно: он хотел, чтобы Гермиона промокла.

Через несколько мгновений началось водное сражение — Рон против Гермионы. Люди, гуляющие по пляжу, приостанавливались, чтобы не намокнуть, и обсуждали, какими молодыми и счастливыми выглядели эти двое. Они с умилением наблюдали за влюбленными, которые не обращали на них внимания. Наконец Рон пнул воду с такой силой, что Гермиона потеряла равновесие. Смеясь, она упала на песок, её волосы красиво разлетелись. Рон с улыбкой склонился над девушкой, чтобы проверить, всё ли с ней в порядке.

— Всё нормально, — заверила его Гермиона. Затем в качестве мести она подставила Рону подножку. Тот упал, но не на песок, а на неё. Гермиона удивилась, каким лёгким он был, но вдруг поняла, что Рон не лежал сверху, а просто нависал над ней, удерживаясь на локтях. Его лицо оказалось очень близко.

— Я люблю тебя, — прошептал Рон, наклонился и нежно поцеловал Гермиону в губы. Зеваки чуть не растаяли от умиления, некоторые даже зааплодировали. Особо внимательные уставились на них во все глаза, узнав, кто они, и удивившись, как хорошо эти двое ладят друг с другом. В газетах часто писали о ссорах Рона и Гермионы. Гермиона же в отличие от журналистов знала: эти дни давно в прошлом.

— Гермиона, я тут подумал... — начал Рон. — Я живу с мамой с тех пор, как закончилась война, и это меня не очень устраивает. Как думаешь, может, нам вместе поискать квартиру?

— Ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти квартиру? — растерянно спросила Гермиона.

— Нет, — ответил Рон. Гермиона ждала. — Я имею в виду... Я хочу жить с тобой, Гермиона. Давай жить вместе?

Гермионе показалось, что её сердце остановилось. Подобная мысль никогда не приходила ей в голову. Ни за шесть лет учебы в Хогвартсе, ни во время поиска крестражей, ни даже тогда, когда она начала встречаться с Роном. Гермиона и не мечтала, что это когда-нибудь случится. Хорошо, возможно, она размышляла об этом, в глубине души надеялась, но чтобы это реально произошло... Тем более так идеально! Гермиона поняла, что не может дождаться, когда она будет каждый день засыпать и просыпаться вместе с Роном. Поэтому, конечно, её ответ был положительным.

— Хорошо, — Гермиона в сердцах поцеловала Рона, на этот раз более страстно, чем раньше, но потом остановилась и прошептала ему в губы:

— Да, кстати... Я тоже тебя люблю.

— Спокойной ночи, Гермиона. До завтра.

— Спокойной ночи. Пока! — устало ответила Гермиона. Она потёрла глаза и отправилась к выходу из Министерства магии, надеясь, что Рон выполнил ее просьбу и приготовил ужин. Она собиралась покушать и лечь спать, чтобы завтра утром вернуться к работе так скоро, как только сможет.

Дело Робинсона было совершенно изматывающим, иначе и не скажешь. С каждым новым законом и кодексом, которые изучала Гермиона, она всё больше уставала, испытывая отвращение к своей работе. Когда дела были простыми или умеренно сложными, она чувствовала себя счастливой. Но этот случай казался едва ли не самым запутанным и неразрешимым, хотя и сулил хорошее вознаграждение. Вздохнув, Гермиона направилась к лифтам.

Ей двадцать лет, она один из самых уважаемых юристов в Министерстве и при этом совершенно не получает должного отношения к себе дома. Ну, это же Рон, чего ещё стоило от него ожидать? Он часто пил, был неряшливым и ленивым, слушал радио и спал вместо того, чтобы делать что-то полезное. Гермиона постоянно расстраивалась, когда Рон доставал её, но каждый раз, стоило ей посмотреть ему в глаза и вспомнить, что она любит его больше жизни, злость улетучивалась.

Тем не менее в такие вечера он особенно сводил её с ума. Прошлой ночью Рон был в весьма игривом настроении; обычно ей удавалось игнорировать это, но вчера он просто взбесил ее. Она понимала, что это нечестно по отношению к Рону, ведь заниматься с ней сексом, когда она в таком вымотанном состоянии, все равно что заниматься сексом с бревном. Кроме того, Гермиона хотела, чтобы их первый раз был исключительным — им же только двадцать лет. Несмотря на то, что они делили вместе дом и кровать, секса у них ещё не было. Гермиона не желала, чтобы всё прошло кое-как. Она считала этот момент важным, хоть и понимала, что Рон просто хочет залезть ей в трусы.

Гермиона добралась домой через каминную сеть. Бросив сумочку на кресло в коридоре, она взглянула на себя в зеркало и стала рассматривать тёмные круги под глазами. Она постоянно недосыпала, занимаясь работой и заботясь о Роне, который большую часть времени вёл себя как двухлетний ребенок. Закончив изучать себя, Гермиона вошла в маленькую кухню. Включив свет, она заметила записку на столе.

Гермиона,

ушел на матч по квиддичу — болеть за Гарри.

Вернусь к десяти... или позже, если они выиграют.

Не жди меня. Или жди. Смотря в каком настроении я вернусь домой.

Рон.

P.S. Постираешь мои вещи?

Гермиона раздраженно вздохнула. Ради всего святого, как она должна понять, в каком настроении вернётся Рон? Она вылетела из кухни в спальню, захлопнула дверь и попыталась включить свет — ничего не произошло. О, господи, опять Рон? Гермиона на ощупь обыскала комнату в поисках делюминатора, и наконец свет вернулся в помещение. Со злостью отбросив делюминатор, она кинула сверху мужские шорты и майку, устало рухнула на кровать и уснула.

* * *

Гермиону разбудил громкий стук в дверь. Вернувшись к реальности, она застонала — ей снился сон, пожалуй, самый прекрасный за последние несколько месяцев. Вероятно, потому что рядом не было Рона, храпящего как чёртов псих.

— Ге-е-ерми-и-и-о-о-о-на-а-а-а-а! — кричал пьяный Рон. — Гермиона-а-а-а-а! Они выиграли! Га-а-а-а-рри, ик, победил!

Рон стал пить пиво, чтобы доказать своей матери, что уже взрослый. Он захламлял квартиру и не соображал, когда лучше прекратить пьянку. Это раздражало Гермиону, и сейчас, когда сон был необходим ей как никогда, он делал это снова. Внезапно она почувствовала себя разочарованной. Она поняла, что больше не вытерпит Рона ни минуты. Он бесил её много лет, но теперь всё изменится. Гермиона думала, что Рон повзрослеет, но этого не произошло. Она вскочила с кровати.

Распахнув дверь и заглянув ему в глаза, Гермиона чуть не растеряла свою злость. До того момента, как его стошнило на ковер.

— РОН! — заорала Гермиона.

— Ой, Гермиона, — захихикал Рон, держась за голову как трёхлетний ребенок. — Расслабься, детка.

Мозг Гермионы подбросил ей воспоминание двухлетней давности, сразу после свадьбы Билла и Флёр.

— Эй, детка, — кричал пьяный мужчина с другого конца улицы, — хочешь выпить? Забей на рыжего, пойдём выпьем!

Гермиона выпрямилась. Наконец она последует совету того пьяницы. По крайней мере частично.

— Рон, убирайся из моего дома и не смей возвращаться! — сказала она самым тихим голосом, на который была способна. Опьяневший Рон удивленно уставился на неё.

— Н-но, Гермиона-а-а! — заныл он. — Ты же не всерьез.

— Хочешь поспорить? Убирайся! — рявкнула она. И наконец ударила Рона. Так сильно, как только могла.

— Ай!

Гермиона закусила губу, чувствуя раскаяние за свой поступок. Возможно, она погорячилась. Хотя, подождите-ка, её парень не должен напиваться чуть ли не каждый день. Если бы он был трезвым, она бы так не злилась на него.

Гермиона вышла в кухню и выбросила в окно пивные банки и бутылку с огневиски. Больше она не позволит Рону покупать алкоголь, потому что ему хочется пить все больше и больше. Проблема решена.

Вернувшись в гостиную, Гермиона увидела устроенный там беспорядок. Повсюду были банки из-под пива, попкорн и булочки валялись на полу, радио работало на всю громкость. Гермиона сразу же забыла о прощении. Она бросилась к Рону и крикнула:

— Sobero!

Рон немедленно протрезвел.

— СЛУШАЙ СЮДА, РОН! У ТЕБЯ ЕСТЬ РОВНО ДВА ЧАСА, ЧТОБЫ УБРАТЬСЯ ЗДЕСЬ И ПОКИНУТЬ МОЙ ДОМ! Я НЕ ШУЧУ! ЕСЛИ УВИЖУ ТЕБЯ ЗДЕСЬ — ВЫЗОВУ ПОЛИЦИЮ, ИЛИ ХУЖЕ — ТВОЮ МАТЬ!

Он побледнел.

— Гермиона... что я сделал?

— Гостиная, моя любимая комната, превратилась в гадюшник, везде банки от пива и еда! — надрывалась Гермиона. — Ты не уважаешь меня и мои желания! Уходишь на матч по квиддичу и возвращаешься пьяным, зная, что у меня был тяжелый день! Жить с тобой — просто ужасно!

Рон выглядел шокированным и злым — на себя или на Гермиону, кто знает. Она выбежала из гостиной и уже собралась было захлопнуть дверь, как вдруг вспомнила:

— И стирай свои вещи сам!

И упала на кресло в слезах.

* * *

Раздраженно вздохнув, Джинни посмотрела на Рона.

— Рано или поздно тебе придется пошевелиться, — сказала она брату. Тот уставился на стену. Джинни взглянула на Гарри, он лишь закатил глаза.

— Рон, я накормлю тебя беконом, если скажешь, что случилось, — Джинни попробовала новую тактику.

— Гермиона выгнала меня из дома и запретила возвращаться. Сказала, что я всё делал неправильно.

— Отлично, это сработало, — хмыкнула Джинни.

Рон нахмурился и повернулся в кровати, не обращая внимания на Джинни.

— Как у вас с Гарри так хорошо получается? Вы живёте вместе и удачно справляетесь.

Джинни посмотрела на Гарри — он улыбнулся ей и ответил:

— Мне кажется, мы были готовы исправлять те вещи, которые нас раздражали, при этом не изменяя самим себе. Джинни сделала меня лучше, как и я её. Наверное.

Гарри вопросительно взглянул на Джинни — она кивнула.

— Кажется, это называют компромиссом. Попробуй.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — сообщил им Рон. — И мне не нужно ничего пробовать, Джинни, у меня есть Герми...— он замолчал на полуслове, вновь уставившись на стену.

— Принесу тебе ведро, — сказал Гарри.

— Принесу тебе бекон, — предложила Джинни. Они вышли из комнаты, закрыв за собой дверь. На ступеньках Джинни остановилась с серьезным видом:

— Гарри, кажется, сейчас не лучшее время сообщать им о нашей помолвке.

— Я знаю. Согласен.

— Но мы не сможем все время это скрывать. Свадьба через три месяца. Они — подружка невесты и шафер. Им придется танцевать друг с другом и идти вместе с нами к алтарю.

— Ох, Мерлин! С таким раскладом у нас будет худшая свадьба в мире.

Повисла пауза, во время которой выражение лица Джинни изменилось.

— Именно поэтому мы должны помочь им снова быть вместе, свести их обратно! — её глаза засияли.

— Свести их обратно? Да сейчас Гермиона ненавидит Рона! — Гарри отнесся к идее Джинни скептически. — И они оба самые упрямые люди на планете. Никто из них не уступит и не признает свою вину.

— Гарри, мне всё равно, сколько времени на это понадобится. Я не выйду замуж, пока мой брат и моя подруга враждуют. А ты знаешь, на что я способна, если чего-то захочу.

— Слишком хорошо знаю, — ухмыльнулся Гарри. — Каков наш план?

— Их два. Первый: сделать так, чтобы Гермиона узнала, как несчастен Рон без неё. К тому времени он поймет, что потерял, и попытается вернуть её. Второй... Ну... надеюсь, до этого не дойдет.

— Женщины, — пробормотал Гарри, — сделают все возможное для идеальной свадьбы.

— «Миссия невыполнима» в действии, — тихо сказала Джинни.

Если уж Джинни Уизли чего-то захотела, все обязательно получится.

Рон лежал на кровати в комнате Гарри и Джинни, повернувшись лицом к стене. Стена была такого же весёлого ярко-синего цвета, как в их с Гермионой гостиной. Он впал в ступор, когда осознал это, но не мог выбросить из головы этот цвет. Так же как не мог перестать представлять свою девушку. Или уже бывшую девушку?

Рон не знал, что делать дальше. Он придумывал варианты, как вернуть Гермиону, но чувство, что он потерял единственную достойную женщину, не покидало его. А ведь за неё стоило бороться! Каждая речь, которую он проговаривал в своей голове, казалась ему всё более идиотской и жалкой. Рон перестал быть сильным и стойким. Ему хотелось плакать, утонуть в своих слезах, сотворить бурю, как тот Зевс, о котором Гермиона когда-то читала. Он хотел, чтобы с ним случилось что-то ужасное, чтобы Гермиона почувствовала такую же боль, какую он чувствует сейчас. Может быть, даже вину. Возможно, тогда бы она вернулась к нему. У неё было бы достаточно времени на размышление, пока она плакала бы над его бессознательным телом, верно?

А может, заставить её ревновать? Пойти на свидание со звездой квиддича или секретарем главного аврора, на которую все одинокие волшебники заглядывались... А она, между прочим, довольно много с ним флиртовала…

Подумав, Рон понял, что не хочет играть в подобные игры. Он и так вёл себя незрело и отвратительно, и теперь пришло время доказать Гермионе, что он взрослый и готов справиться с проблемами не хуже, чем она. Он хотел доказать ей, что она может положиться и рассчитывать на него, и такие грязные игры не помогут в этом.

Как же было глупо позволить Гермионе уйти из его жизни! Позволить трём удивительным годам быть потраченными впустую; позволить девушке, которую он любил с четвертого курса (ну, он, вероятно, влюбился раньше, но не осознавал этого, пока не появился чертов Виктор Крам и не пригласил Гермиону на Святочный бал), порвать с ним после крупной ссоры.

Но Рон больше не знал, как бороться. Желание сражаться покинуло его. Потому что понимал и должен был признать: в этой ссоре виноват он сам. Ему придётся жить с этим каждый день, до конца своих дней.

Жизнь без Гермионы представлялась ему длинным извилистым туннелем. Был ли свет в конце этого туннеля? Был ли шанс, что она сможет поменять своё отношение к случившемуся и вернуться к нему? Рон не знал, стоило ли ему бороться за Гермиону. Желание вернуть Гермиону — это эгоизм или правильное решение? И главное: хотела ли она того же, что и он?

Рон из последних сил встал. Его трясло, он не покидал постель с тех пор, как неделю назад поселился у Гарри и Джинни. Ноги не слушались его. Нет, не так, всё тело не слушалось. Да и зачем ему прислушиваться к себе? Он угробил всё хорошее, что было в его жизни. Ну, почти всё. Он выглядел таким придурком. У него имелась очень веская причина ненавидеть себя, хотя Рон и не из тех, кто занимается самобичеванием. Обычно он просто пил, пока не терял сознание, что помогало забыться. Однако Джинни спрятала весь алкоголь в доме, и теперь ему было нечего делать. Он постоянно чувствовал боль, но какой в этом смысл?

Раскаяние... Сильное чувство! Оно могло уничтожить крестражи. Оно казалось могущественным. По крайней мере, для Рона это чувство таким и было. Раскаяние полностью овладело им. Об этом говорили осадок на душе, ком в горле и постоянно слезящиеся глаза. И он ненавидел это. Рон мог прожить всю жизнь, не испытывая раскаяния. Но сейчас раскаяние и тоска по Гермионе разрывали его на части. Разлука укрепляет чувства. Ты не ценишь что-то, пока не потеряешь. Эти высказывания, особенно второе, были правдой. К сожалению, Рон не понимал, как прекрасна Гермиона, пока она была с ним. А теперь он не мог вдыхать запах её волос, или держать её за руку, или слышать её смех, или смотреть, как её губы расплываются в улыбке.

Рон сделал первый шаг. Гермиона смеется. Ещё один шаг. Гермиона улыбается. Ещё один, более уверенный шаг. Гермиона целует его во время битвы. Он опёрся на дверь. Гермиона соглашается жить с ним. Поворот дверной ручки. Перед глазами обручальное кольцо, которое он надевает на палец Гермионе. Это было не настоящее кольцо, а всего лишь образ, но он сделал Рона сильнее.

Представляя это, он спустился вниз в гостиную, где Гарри и Джинни вместе читали. Держа книгу обеими руками, Джинни опиралась на грудь Гарри. Тот смотрел в книгу, уткнувшись носом в волосы Джинни. Рон прокашлялся, и оба подняли на него глаза.

— Привет, Рон, — осторожно сказала Джинни.

— Как ты себя чувствуешь, приятель? — так же аккуратно спросил Гарри.

— Мне нужно выйти, — слабо ответил Рон.

— Рон, не смей пить! — рассердилась Джинни, подскочив с места.

— Из-за этого у вас с Гермионой начались проблемы, помнишь? — добавил Гарри.

Рона будто ударили в живот, когда он услышал имя Гермионы.

— Да, — тихо сказал он. — Как я мог забыть...

Джинни посмотрела на своего брата с обеспокоенным, почти материнским выражением лица.

— Эй, ребята, спасибо вам большое. Я могу что-то сделать для вас?

— Нет, Рон, — серьёзным голосом сказала Джинни, обратив на него тот же встревоженный и жалостливый взгляд. — Всё в порядке. Нам ничего не нужно.

— Пожалуйста, Джинни! — умолял Рон. — Я действительно хочу выйти из дома.

— Ну ладно, мне нужен шампунь, — сказала Джинни, сомневаясь, что Рон захочет выполнить её просьбу.

— Отлично! — сказал Рон с благодарностью.

Это была простая, лёгкая работа, благодаря которой он мог выйти из дома и прогуляться. Рон попытался не обращать внимания на выражение замешательства на лице Гарри, когда Джинни призвала бутылку шампуня.

— Вот, — сказала она, — просто попробуй подобрать такой же, ладно?

— Хорошо, — сказал Рон. Он взял бутылку, несколько галлеонов у Джинни и вышел из дома.

— Вниз по улице есть волшебная аптека! — крикнула ему вслед Джинни.

Не ответив ей, Рон закрыл дверь и отправился на прогулку. Он шел, сконцентрировавшись на своих шагах. Левая, правая, левая, правая... Через несколько кварталов он нашёл магазин. Войдя в него, Рон направился к табличке с надписью «Косметика». Обычно он просил чьей-нибудь помощи, вместо того чтобы тратить время и искать самому (это было то, что Гермиона одновременно ненавидела в нём и находила забавным), но сегодня не хотел ни с кем разговаривать.

Он подошёл к стеллажам с косметикой и начал искать шампунь Джинни. Найдя нужную бутылку, Рон схватил её, но что-то заставило его остановиться. Он узнал марку шампуня, стоящего рядом. Он помнил его слишком хорошо. Это был шампунь, который обитал в их с Гермионой душе и запах которого он очень любил. Его рука сама потянулась вперёд. Взяв бутылку, Рон открыл крышку и вдохнул аромат.

Когда его нос ощутил знакомый запах, радостное волнение переполнило его. Он был дома. Он был счастлив. Он никогда не расставался с Гермионой. Он нюхал её волосы, целовал долго и крепко, положив руку на мягкую щеку, а её ресницы щекотали его грубую кожу. Непередаваемое чувство исчезло от щелчка, который означал, что бутылку закрыли.

Рон открыл глаза и поднял голову — менеджер смотрела на него поверх очков.

— Вы собираетесь купить это? — недовольно спросила она, указывая на бутылку.

— Да, — сказал Рон, наклоняясь, чтобы прихватить шампунь Джинни. Он расплатился, затем поспешно вышел из магазина и снова открыл бутылку с шампунем Гермионы, наслаждаясь запахом.

Неожиданно Рон повернул в сторону бара, который находился неподалеку. Войдя внутрь, он устало опустился на табуретку и поставил пакет с покупками на пол.

— Огневиски, пожалуйста, — сказал он, швырнув деньги на прилавок.

В кармане пальто завалялось немного мелочи — этого было достаточно для выпивки. Рон залпом опрокинул один стакан, попросил второй, затем ещё один. Примерно после четырёх стаканов женщина, сидящая рядом с ним, повернулась к нему. Соблазнительно улыбаясь, она провела языком по своим блестящим красным губам. Гладкие тёмные волосы были перекинуты через плечо, карие глаза сверкали. Волосы были красивые, но не имели ничего общего с каштановой шевелюрой Гермионы.

— Привет, — сказала женщина, протягивая руку. — Я Алиса.

— Рон Уизли, — икнул Рон.

— Бармен! Принеси ему ещё один, пожалуйста, — Алиса улыбнулась, обнажив идеальные белые зубы.

— Рон Уизли, да? — спросила она, как только он выпил очередной стакан огневиски. - Тот самый Рон Уизли?

— Единственный и неповторимый, — Рон рассмеялся.

— Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть дома со своей девушкой? Джульетта? Или какое-то другое шекспировское имя.

— … Ермиона.

— Да, Гермиона, точно, — сказала Алиса без особого интереса. — Какой по счёту? — спросила она, указывая на его напиток.

— Четвёртый, я думаю, — легкомысленно ответил Рон, — или около того.

— Проверь, пожалуйста, — обратилась Алиса к бармену. — Не бери в голову! Просто запиши на мой счёт, ладно, Мэтт?

Бармен кивнул.

— Отлично, — сказала Алиса, подмигнув и улыбнувшись ему. Она подхватила Рона и вывела его из бара.

— Где ты живешь, Рон Уизли? — спросила Алиса.

— С Ермионой.

— Великолепно, — голос Алисы прозвучал с сарказмом, но Рон не заметил этого.

— Но мы расстались, — продолжил он удручённо, как будто только что вспомнил об этом. Глаза Алисы прояснились.

— О нет, бедняжка! — она выпятила нижнюю губу, положив руку на плечо Рона. — Ты остановился у Гарри Поттера?

— Да, — Рон снова икнул и трансгрессировал вместе с Алисой в маленький дом Гарри и Джинни.

После неожиданной трансгрессии женщина выглядела потрясенной, а затем, казалось, собралась с силами. Она завела Рона в дом.

Джинни выбежала из гостиной.

— Рон! Где тебя носи...

— Привет, — Алиса приятно улыбнулась, предавая Джинни пакет с шампунем. — Кажется, это для тебя.

Джинни взяла пакет, не удосужившись проверить, что внутри.

— Кто ты? — поинтересовалась она.

— Алиса Джефферсон, — ответила незнакомка, протягивая руку Джинни. Та не ответила ей. Она устало посмотрела на свитер Алисы с V-образным вырезом, тёмные джинсы и кожаные сапоги на высоком каблуке и спросила:

— Где ты нашла его?

— В местном баре. Я была там с другом, а он сидел рядом со мной. Бедненький, только Мерлин знает, сколько огневиски он выпил.

— Рон... — прошептала Джинни. Она практически дрожала от гнева и разочарования.

— Джинни, что случилось? — Гарри вышел из гостиной и, увидев незнакомую женщину, замолчал.

— Я оставлю вас поговорить и отведу его наверх, — предложила Алиса, понимающе улыбаясь Джинни.

— Третья дверь слева, — подсказал Гарри.

Алиса привела Рона в нужную комнату и усадила его на кровать.

— Sobero! — сказала она, и Рон сразу же протрезвел. — Clearify! — произнесла Алиса еще одно заклинание, и головная боль оставила Рона.

— Спасибо, — пробормотал он и, подняв голову, спросил: — Кто ты?

— Алиса Джефферсон. Могу я воспользоваться ванной?

Рон указал на комнату, соединенную с его спальней. Алиса поспешила туда. Войдя в ванную, она закрыла за собой дверь.

Рон упал на кровать и положил руки под голову. Что он натворил? Он купил шампунь Гермионы... потом отправился в бар... Снова шампунь Гермионы... Он остался в пакете у Джинни. Рон попытался встать, чтобы сходить за шампунем, но вдруг обнаружил, что не может пошевелиться. Из ванной комнаты раздался голос Алисы:

— О нет! Ты никуда не пойдёшь.

А затем его тело приковали к стене напротив двери. Он не мог двигаться, не мог говорить. Он только видел Алису, которая направлялась к нему. Она была в чёрном шёлковом халате, слегка приоткрытом и выгодно подчеркивающем загар и чёрное, почти прозрачное нижнее бельё. Алиса медленно подошла к Рону, сняла с себя халат и начала целовать его. Внезапно дверь распахнулась. Рон почувствовал знакомый кульбит в животе, когда увидел, кто это. В дверном проёме стояла Гермиона. На её лице отразился ужас.

Гермиона задержалась в дверях на несколько секунд, затем медленно покачала головой и вышла из комнаты, еле сдерживая слёзы и тяжело дыша. Рон попытался закричать ей вслед, попросить вернуться, сказать, что по-прежнему любит её и всё это было ужасной, огромной ошибкой, но, несмотря на то что его губы открывались, он не мог издать ни звука.

Дверь не успела закрыться, как на пороге снова появилась Гермиона. Она вошла так быстро, что Алисе пришлось отступить. Гермиона приблизилась к Рону и влепила ему пощечину. На этот раз он понял, что ей не о чём сожалеть.

* * *

— Там девушка в нижнем белье, и он целует её, Джинни! — произнесла Гермиона сквозь слёзы, споткнувшись на лестнице.

— Что?! — закричала Джинни. Гарри выглядел возмущенным. — Нет, Гермиона, Рон не стал бы этого делать! Он тосковал по тебе всю неделю... Он не мог так поступить с тобой. Ты всё не так поняла! Смотри, он даже купил твой шампунь, — она вытащила из сумки бутылку с шампунем, но Гермиона выбила её из рук Джинни и побежала к камину, чтобы вернуться домой.

— Ох, я убью его, — сказала Джинни и отправилась наверх.

* * *

Гермиона плакала, прислонив голову к окну. Она чувствовала такую сильную боль, какую никогда не испытывала раньше. А она-то считала, что история с Лавандой была ужасной!

Гермиона не знала, какая судьба ждёт их с Роном. Она думала, что, возможно, совершила ошибку, ударив его, — вдруг Рон способен измениться. Он любил её, а она — его, значит, они могли всё исправить. Но день не задался. Выдержать то, что случилось, было трудно. Когда Гермиона прокручивала в голове поцелуй Рона и той девушки, ей становилось не по себе. Ей так не хватало его поцелуев, его чудесных поцелуев, которые всегда наполняли душу чем-то прекрасным. А теперь его губы принадлежали другой девушке.

— Прекрати, Гермиона, — прошептала она себе. — Он больше не твой. У тебя нет прав на него. Он может целовать кого угодно. Ты не должна ограничивать его свободу. Ты же сама приняла это решение.

Естественно, Гермиона не задумывалась о том, что будет чувствовать, когда Рон начнет встречаться с другой. Он действительно был свободен, и она ничего не могла с этим поделать.

* * *

— Джинни, ты уже видела Гермиону? — спросил Гарри несколько дней спустя, когда они с Джинни лежали в постели.

— Да. Она очень разозлилась. Должна признать, что начать так быстро встречаться с кем-то после разрыва трёхлетних отношений, — довольно низко. Рон не понимает, как глупо поступил.

— Ещё бы, — пробормотал Гарри, не вполне осознавая, что значит разрыв. — Каков твой план? — спросил он чуть громче.

— Мы отправим Рона и Гермиону на телешоу «Идеальная пара». Мы сами заполним анкеты и сделаем это так, чтобы их выбрали парой. Они станут ходить на свидания и снова влюбятся друг в друга. Как раз к нашей свадьбе, — рассказала Джинни, довольно улыбаясь своему блестящему плану.

Гарри вздохнул.

— А я думал, что убить Волдеморта было самым трудным делом моей жизни.

— Оно было самым умным, — поправила его Джинни.

— Нет, — возразил Гарри. — Самое умное, что я когда-либо делал, — влюбился в тебя.

— Признаю свою ошибку, — улыбнулась Джинни, целуя его.

* * *

— Гермиона, это так глупо. Прости его! Пожалуйста! — попросила Джинни. Она попыталась ещё раз поговорить с подругой, прежде чем та обвинит её в испорченной жизни из-за участия в шоу.

— Я не могу и не прощу Ро... твоего брата.

— О боже, Гермиона, ты даже не можешь произнести его имя! Ты ведешь себя очень незрело, — закричала Джинни. Она была вне себя от ярости.

— Держу пари, он даже не скучает по мне, — тихо произнесла Гермиона.

— Но он скучает! Я же говорила! Он очень тосковал по тебе, — возмутилась Джинни.

Эти слова вызвали сомнения у Гермионы. Она ненадолго задумалась, но затем всё-таки повернулась спиной к Джинни и сказала:

— Я всё равно ненавижу его.

— Честно? Ты на самом деле ненавидишь его? — спросила Джинни.

— Да.

— И нет никаких шансов, чтобы снова полюбить его?

— Ни одного.

— Но вы же идеально подходите друг другу!

— НУ, ТОГДА ДОКАЖИ ЭТО, ДЖИНЕВРА УИЗЛИ! — воскликнула Гермиона.

— Хорошо, — самодовольно сказала Джинни. — Я докажу. Но запомни, тебе придется быть вежливой с ним на моей свадьбе.

— Ладно, тогда... Подожди, что?

— Гарри сделал мне предложение, и я ответила "да", — взволнованно объявила Джинни. Но вместо того чтобы порадоваться услышанной новости, Гермиона взбесилась.

— Что? Нет! Джинни! Тебе девятнадцать лет! Ты не можешь выйти замуж.

Джинни чуть не расплакалась от разочарования.

— Хорошо, — рассердилась она. — Будь по-твоему. Но ты всё равно будешь подружкой невесты... если перестанешь вести себя как стерва. Кстати, к моменту свадьбы мне исполнится двадцать лет, — добавила Джинни, прежде чем выйти из квартиры.

Гермиона устало опустилась на колени. Она поняла, что в этот миг потеряла ещё одного дорогого ей человека.

* * *

Джинни вошла в офис программы «Идеальная пара», уверенно прошагала к столу, растолкав очередь. Гарри она притащила с собой.

— Я хочу зарегистрировать двух человек на игру, — сообщила она. — Я пытаюсь доказать им, что они идеальная пара. Гермиона Джин Грейнджер и Рональд Билиус Уизли.

— Ох, — возмутился сидящий за столом волшебник. — Вы думаете, что можете просто подойти ко мне и объявить...

Джинни подняла чёлку Гарри, обнажив шрам. Волшебник ахнул и тут же начал перебирать бумаги. Было заметно, что он шокирован.

— Просто попросите своих друзей заполнить эти формы и сдать их на следующей неделе. Вы немного опоздали на регистрацию, но мы можем включить вас в списки, а одну из пар перенести на следующий сезон…

— Спасибо, — сказала Джинни, прихватив бланки, и отошла в угол кабинета, чтобы сесть на стул.

— Джинни! — рассердился Гарри.

— Хм?

— Ты же разыграла карту Гарри Поттера!

— Ты вообще о чем...

— Джинни, ты же знаешь, мне это не нравится!

Джинни повернулась к своему жениху.

— Но, Гарри, ты Гарри Поттер. Тебе придется с этим смириться. Ты есть и будешь Гарри Джеймсом Поттером до конца своей жизни.

— Да, но я не хочу жить в центре внимания! — прошипел Гарри.

— Я просто пытаюсь воссоединить Рона и Гермиону! — воскликнула Джинни. — Ну же, Гарри, не сердись. Извини, что я использовала твой шрам. Этим двоим потребовалось так много времени, чтобы определиться с отношениями, а теперь они полностью разрушили их. Ты хочешь подождать ещё десять лет, пока они не решат снова быть вместе?

— Нет.

— Они действительно нуждаются в нашей помощи, Гарри, — тихо сказала Джинни.

— Хорошо, — проворчал он через мгновение.

— Спасибо, — Джинни поцеловала его. — Держи, это регистрационная форма Рона. Я хочу, чтобы ты заполнил её и скопировал мои ответы.

— Э-э, Джинни, — сказал Гарри несколько мгновений спустя. — Любимое времяпрепровождение Рона — не читать книги... И я уверен, что Гермионе наплевать на «Пушки Педдл».

— Послушай, Гарри, шоу называется «Идеальная пара». Я заполняю их анкеты так, чтобы они подходили друг другу, чтобы их интересы совпадали. Рон и Гермиона — абсолютные противоположности, поэтому правильно заполненные анкеты помогут им стать парой. Их ждут роскошные романтические свидания. Они будут проводить время вместе не только под прицелом камер, но и наедине. На телевидении любят счастливый конец и сделают для этого всё, что угодно. И последнее: консультантами укажи Джинни Уизли и Гарри Поттера. Хорошо?

— Ладно, — согласился Гарри, хоть ему и не понравилась перспектива указывать своё имя на бумаге.

Джинни снова подошла к столу, растолкав всех стоящих в очереди, и передала секретарю документы.

— Пойдем куда-нибудь на ужин? — обратилась она к Гарри.

— «У Клири»? — улыбнулся он.

— Мы ни за что не сможем туда попасть, — Джинни фыркнула.

Гарри осторожно поднял волосы, показывая свой шрам.

— БОЖЕ МОЙ! — воскликнула девушка с татуировкой, изображающей Гарри Поттера.

— Ты ГАРРИ ПОТТЕР? — спросил молодой человек, одетый во всё розовое.

— Я тебя люблю! — перебил его другой парень, который был почти голый.

— ГАРРИ! — всхлипнула девочка-подросток.

— О, БОЖЕ! — закричала ещё одна девушка в майке с надписью «Я люблю Гарри Поттера».

— Ну ты и притворщик, — удивилась Джинни.

Гарри ухмыльнулся так, что сам Драко Малфой позавидовал бы ему.

* * *

Гермиона испытывала досаду. В этот трудный период ей так хотелось поплакать на плече у Джинни, но той снова не было дома. В защиту Джинни стоит отметить, что она-то не имела никаких причин для слёз. Ей не нужно было поглощать упаковку за упаковкой тройного шоколадного мороженого, а затем раздражённо рвать её, когда мороженое заканчивалось. Джинни была безумно влюблена в Гарри, а он отвечал ей взаимностью. Она не обязана становиться жилеткой для подруги. Она счастлива в отношениях так же, как Гермиона несколько недель назад. Или прошло лишь несколько дней? Гермиона перестала следить за временем. Она надеялась, что больше не влюблена.

Вздохнув, Гермиона направилась к своей спальне. Собираясь открыть дверь, она ощутила внутри комнаты какое-то движение. О, Мерлин! Она ушла всего на десять минут, чтобы пообщаться с Джинни, и за это время в дом успел проникнуть грабитель? Почему это случилось именно сейчас, когда она так ужасно себя чувствует? К сожалению, её магия ослабла от страха.

— Успокойся, Гермиона, — прошептала она себе. — Ты боролась с Пожирателями Смерти и уничтожала крестражи. Не нужно бояться простого грабителя.

С этими словами она открыла дверь. Свет был выключен.

— Lumos! — пробормотала она, и кончик её палочки загорелся, освещая темноту.

Это был Рон. Сейчас он напоминал оленя, который уставился на слепящие фары автомобиля. При виде его лица Гермиона почувствовала боль, словно кто-то ударил её ногой в живот. Рон стоял возле своей тумбочки. В одной руке он держал делюминатор, а в другой — палочку. Он медленно поднял руки вверх, с надеждой улыбнувшись Гермионе. Однако на этот раз его улыбка не произвела никакого эффекта. Если Рон ожидал, что Гермиона вздохнет, опустит палочку и скажет «О, это всего лишь ты», то он очень сильно ошибался. Вместо этого она ещё выше подняла палочку и недовольно сжала губы. Когда Гермиона заговорила, её голос был настолько тонким, что Рону показалось: он мог бы рассечь его одним взмахом своей палочки.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Гермиона, впившись в Рона жёстким взглядом.

— Я пришёл забрать свои вещи и оставить то, что мне больше не понадобится.

— Как ты сюда попал?

— У меня всё ещё есть ключ, — Рон осторожно убрал свою палочку, подняв ключ вверх. Гермиона последовала его примеру и опустила палочку. Рон включил свет.

— Оставь ключ. Возьми то, что тебе нужно, и убирайся. И не возвращайся, — решительно произнесла Гермиона.

Рон бросил ключ на тумбочку, схватил пакет со своей одеждой и вышел из комнаты. Он ни разу не оглянулся, поэтому не видел, как Гермиона обессиленно опустилась на пол и горько заплакала. Она впервые рыдала так сильно за последние несколько дней.

— ЧТО ТЫ НАТВОРИЛА?! — закричала Гермиона.

— Мне очень больно оттого, что ты ненавидишь моего брата, и я решила записать тебя на шоу под названием «Идеальная пара», — повторила Джинни.

— Боже мой, Джинни, как ты могла! Я не могу пойти на такое шоу. Это противоречит всем моим принципам!

— Гермиона, если ты собираешься выйти замуж и подарить мне племянников до того, как мне исполнится восемьдесят лет, тебе нужно принять участие в «Идеальной паре» прямо СЕЙЧАС! — сказала Джинни. — А если ты зациклилась на моем брате, этого не произойдет.

Гермиона была в панике и совершенно не осознавала, что подарить своей подруге племянников она может, только если выйдет замуж за Рона, потому как у них с Джинни нет никаких родственных связей. Она также не придала значение тому факту, что у Джинни есть много шансов иметь племянников, так как она из очень большой семьи. Гермиона была слишком шокирована новостью о предстоящем шоу — о, ужас! — и не успела подумать об этих очевидных вещах, что дало возможность Джинни облегченно вздохнуть и продолжить разговор.

— Я не пойду на шоу, — категорично заявила Гермиона. — Вот и всё.

— Ладно... Послушай, Гермиона. У меня к тебе предложение. Если ты снова не влюбишься в Рона в финале игры, то я не выйду замуж в свои неполные двадцать лет, — хитро сказала Джинни.

— Что?! Это сделка? — удивилась Гермиона. — Погоди, я думала, свадьба запланирована до того, как закончится шоу.

— Гермиона, просто позволь мне выйти замуж за человека, которого я люблю, ради Мерлина! Я уже взрослая и могу самостоятельно принимать решения! — вышла из себя Джинни.

— Хорошо, — согласилась Гермиона, — но я не пойду на шоу.

— Гермиона... Клянусь, я сделаю что угодно, просто прими участие в шоу! Ты уже записана! — стала умолять её Джинни.

Гермиона глянула ей в лицо.

— Нет.

* * *

— Мерлиновы панталоны! — проревел Рон, как только услышал новость. Гарри чуть не оглох от его крика.

— Гарри, у меня нет времени на это шоу. Мне нужно вернуть Гермиону! Разве ты не понимаешь?

— Послушай, в чём дело. Мы с Джинни заполнили анкеты таким образом, будто ты и Гермиона — идеальная пара, поэтому вам придется ходить на свидания с друг с другом.

— О боже, — сказал Рон, побледнев.

— А ещё для вас подготовили специальный выпуск шоу, так как обычно участники не знают друг друга заранее. Так что вы будете уникальной парой.

— Мерлин, Гарри, я не могу встречаться с Гермионой на шоу! — с каждой секундой Рон выглядел всё более испуганным.

— Почему бы и нет? — спросил Гарри.

— Потому что... мне придется всё делать и говорить перед камерой. Это же унизительно! — воскликнул Рон. — Вдруг я скажу что-то не то... А что, если у меня между зубами останутся частички пищи? Или я поцелую Гермиону, и это будет выглядеть неаккуратно?!

— На случай, если Гермиона действительно позволит тебе поцеловать её, я думаю, что организаторы смогут немного подправить неудачные кадры, — услужливо сказал Гарри.

Рон сел на кровать и, опустив голову на руки, застонал.

— Все узнают, кто я!

— Все и так знают, кто ты. Ты же часть Золотого Трио, помнишь? — с сарказмом произнес Гарри. На его губах заиграла улыбка.

— Не напоминай мне, — устало ответил Рон. Гарри похлопал его по спине.

— Всё будет хорошо. Эй, в жизни случаются более ужасные вещи, приятель!

— Какие, например? — с каменным выражением лица спросил Рон.

— Например, то, что мы с Джинни поженимся через неделю после её двадцатилетия, — сказал Гарри.

Рон был шокирован.

— Мерлин, помоги мне! Это, должно быть, кошмарный сон. И когда я проснусь, окажется, что мы с Гермионой всё ещё вместе, я никогда не слышал о шоу под названием «Идеальная пара», а вы с Джинни расстались и находитесь далеко друг от друга.

И чтобы доказать свою точку зрения, Рон схватил крепкую вазу и ударил ею по голове, от чего тут же потерял сознание.

— Сочту это за согласие, — сказал Гарри, ухмыляясь, и вышел из комнаты, чтобы рассказать всё Джинни.

* * *

Гермиона вошла в свой любимый магазин, где всегда покупала продукты. Несмотря на обычное название «Магазинчик на углу», это был довольно большой магазин, просто он находился в тихом месте, так что найти его могли только местные жители. Кассиры знали каждого, кто заходил к ним за покупками. Рон и Гермиона им тоже были известны, правда, новость об их расставании до них еще не дошла.

Последние три дня Гермиона жила буквально на хлебе и воде. Она так долго откладывала поход в магазин, что у неё совсем закончилась еда, остались только предметы первой необходимости. Дальше так продолжаться не могло. Первый публичный выход Гермионы в качестве одинокой женщины должен был состояться именно в этот магазин, и она решила произвести хорошее впечатление.

— Привет, Гермиона! — улыбнулся Райли, управляющий магазином, который был в неё влюблён. Теперь, когда Гермиона стала свободной, он показался ей довольно милым и умным. Но он был ничем по сравнению с Роном.

Нет... Нет. НЕТ! Она не должна сравнивать с Роном каждого мужчину, которого видела. Конечно, после войны Рон был идеальным человеком, но сейчас он изменился. Он перестал быть тем же Роном, и они теперь не вместе. Гермиона должна двигаться дальше, хочет она этого или нет.

Кокетливо улыбнувшись Райли, Гермиона подошла к холодильнику, думая, что, возможно, ей следует найти не такого, как Рон, а его полную противоположность. Возможно, лучше всего было бы просто забыть его. Но зато ни к одному мужчине она не испытывала такого влечения, как к Рону. Конечно, Гермиона понимала, что другие мужчины могут быть симпатичными, и ей вроде как нравился Виктор Крам, но всё же она действительно никогда и никого не любила так сильно и долго, как Рона. Стоит ли ей найти кого-то, похожего на него? Вдруг её осенило, что Рон единственный в своём роде, и она, вероятно, больше не сможет найти такого, как он. Эта мысль заставила её открыть холодильник и вытащить оттуда коробку тройного шоколадного мороженого.

— Тройное шоколадное мороженое? Ты объедаешься им, только когда расстроена.

Это был Рон. Гермиона закрыла глаза, услышав его голос. Затем, вспомнив, что решила играть роль счастливой, уверенной в себе женщины, пошла вперёд по проходу.

— Например, — продолжил Рон, — ты съела две коробки мороженого, когда слишком плохо себя чувствовала, чтобы сдавать экзамен на адвоката, и тебе пришлось идти на встречу в дождь.

— Разве? — легкомысленно спросила Гермиона. — Я не помню.

— Я помню, — ответил Рон. — Когда умерла твоя бабушка, ты съела четыре коробки мороженого с её любимым сливочным соусом. Ты хотела поплакать и пыталась смотреть старые серии «Друзей», но они заставляли тебя смеяться, поэтому ты переключилась на «Дневник памяти» и «Мулен Руж». Я заходил в нашу комнату и обнимал тебя в эти грустные моменты. Когда ты успокоилась, я спросил тебя, почему ты смотришь маггловские фильмы, и ты ответила: «Потому что иногда, несмотря на то что будущее мчится вперёд полным ходом, тебе нужно кое-что из прошлого, чтобы твёрдо стоять на ногах и оставаться в здравом уме, иначе какой тогда смысл в прошлом или настоящем?»

Гермионе не стоило слушать его; если она продолжит, то расплачется, или, что еще хуже, снова сойдётся с ним.

— У меня нет времени на тебя, Уизли, — холодно сказала она, толкая свою тележку в секцию продуктов.

Рон резко вздохнул, услышав, что она назвала его по фамилии.

— А у меня для тебя куча времени, — ответил он, приходя в себя.

— Моя мама предупреждала меня о таких людях, как ты, — добавила Гермиона, наклоняясь и осматривая яблоко. — Я просто её не слушала.

— И посмотри, к чему это привело нас, — сказал Рон, думая о счастливых днях, когда они были так влюблены и счастливы.

— Мм... Из-за этого ты превратил мой дом в помойку и изменил мне.

— Нет. Единственный раз, когда ты не послушала, принёс нам три года любви и идеальной жизни, — отчеканил Рон, не желая напоминать ей, что они вообще-то не были вместе, когда произошел инцидент с поцелуем.

— Идеальность переоценивают, — заявила Гермиона.

— Гермиона, как ты не понимаешь? Никто не сможет узнать тебя так же хорошо, как я.

— Ты меня совсем не знаешь, — возразила Гермиона. — Если бы ты знал меня, мы бы не попали в такую ситуацию, — схватив коробку с «Wiz-O», она проверила количество калорий.

— У тебя на шее есть почти невидимый шрам в форме сердца. Когда тебе было шесть лет, ты без присмотра пекла сахарное печенье и поранилась ножом для выпечки.

— Как ты узнал об этом? — выдохнула Гермиона.

— Потому что я целовал этот шрам. Это твоё любимое место для поцелуев, которые сводят тебя с ума.

— Ну и что с того, что ты меня знаешь? — внезапно закричала Гермиона. Её волосы, казалось, встали дыбом, когда она повернулась лицом к Рону. — Что с того, что ты любил меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь? Ты сделал мне больно, Рон! Ты сильно ранил меня, и я не знаю, смогу ли я когда-нибудь исцелиться.

Я любила тебя. Я была готова отдать за тебя свою жизнь, и посмотри, как "хорошо" ты мне отплатил! Ты начал пить назло своей маме. Ты разгромил нашу квартиру, чтобы доказать всем, что ты большой мальчик. Ура, молодец! Но только не в моей квартире! Не в моём сердце. Ты мне надоел. Я планирую двигаться вперёд и буду счастлива. Я собираюсь полностью забыть, что какой-то глупый парень по имени Рональд Уизли когда-то был в моей жизни. И если я не смогу тебя забыть, возможно, это станет напоминанием о моей дурацкой ошибке.

Я уверена, что ты всего лишь незначительная преграда на моём пути. Я нашла другую дорогу, чтобы идти дальше, Рон. Извини. А теперь я отправляюсь в мир, чтобы найти мужчину, а не мальчика, который полюбит меня, женится на мне и станет отцом моих детей. Я собираюсь найти идеальную пару. И, может быть, я никогда не найду никого, кого бы я любила так же сильно, как любила тебя. Но хочу, чтобы ты знал: я буду чертовски стараться! Я забуду тебя. И очень надеюсь, что ты будешь счастлив и сможешь доказать всем, что ты действительно взрослый, вместо того чтобы зацикливаться на наших с тобой отношениях...

Последние слова Гермиона произнесла со слезами на глазах. Развернув свою тележку, она с силой толкнула ей и снова услышала голос Рона.

— Я НЕ ПИЛ С ТЕХ ПОР, КАК ТЫ УШЛА ОТ МЕНЯ, ГЕРМИОНА ГРЕЙНДЖЕР! — проревел он.

Гермиона усмехнулась и повернулась к нему, всплеснув руками.

— Хорошо, Рон! Молодец!

И вышла из магазина. Снаружи она связалась с Джинни, вынув палочку дрожащими руками.

— Слушаю! — ответила Джинни.

— Я в деле, — сказала Гермиона; в её голосе был слышен гнев. — Я приму участие в шоу.

Лежание в постели и ничегонеделание действовали Рону на нервы. Ему так надоело торчать у Гарри и Джинни — хотелось встать и заняться делами.

— Ты здесь ненадолго, — сказал он себе. — Скоро будешь свободен. Ты отправишься на шоу, и всё вернется на круги своя.

По правде говоря, Рону не очень-то нравилась идея сниматься в шоу. Он не хотел выставлять свою личную жизнь напоказ всему миру — что, если он всё испортит? Ну, это очевидно, что он всё испортит. У него не очень-то получалось делать что-либо правильно. Возможно, согласиться участвовать в шоу было плохой идеей, ведь нет никакой гарантии, что Гермиона в конце концов влюбится в него.

Рон встал. Он знал, что нужно делать: просто отправиться к Гермионе, уговорить её вернуться. Если у него получится, им не придется страдать на дурацком телешоу.

Выйдя из своей комнаты, Рон чуть не наткнулся на Джинни, которая убиралась в коридоре, или, скорее, её палочка делала это за неё. Казалось, что вся грязь вылетела из ковра и повисла в воздухе.

— Привет, Рон! — весело поприветствовала его Джинни, перекрикивая музыку. Она взмахнула палочкой, и висящие над ковром пыль и мусор вылетели в окно.

Рон покачал головой на уловку сестры с уборкой и начал спускаться по лестнице, но вдруг остановился. Он знал песню, которая играла.

«… хотя я знаю, что не обладаю тобой, так что уходи, благослови тебя Бог. Ты всё ещё моя любовь и моя жизнь. Всё ещё моя единственная и неповторимая».⁽¹⁾

Рон повернулся и медленно пошёл по лестнице в свою комнату, предавшись воспоминаниям.

* * *

Гермиона расхаживала по гримёрке, гадая, кто же находится в соседней, дальше по коридору. На ней было коричнево-жёлтое коктейльное платье, а волосы скручены в гладкий узел на макушке. Впервые в жизни она не брыкалась и не кричала, когда на неё накладывали макияж, и действительно чувствовала себя вроде как... хорошенькой.

Она представила, как выходит на съёмочную площадку «Идеальной пары» во всей красе, глядя на высокого, красивого темноволосого мужчину с великолепными ямочками на щеках. Хоть у Рона — или «того ублюдка», как теперь называла его Гермиона, — не было ямочек на щеках, она всегда их обожала.

Гермиона вспомнила свою первую попытку флирта. Когда ей было одиннадцать лет, она гуляла на ярмарке со своей подругой... О, как же её звали? Роза, кажется? Да, она гуляла со своей подругой Розой и вдруг прошла мимо одного мальчика, у которого были красивые ямочки на щеках. Гермиона сразу же заметила их и сказала ему об этом без всякого смущения, а он улыбнулся ей в ответ. Одиннадцатилетней девочке такой реакции было более, чем достаточно.

Роза... Гермиона давно её не видела. Они были лучшими подругами, пока ей не пришлось уехать в Хогвартс. Гермиона вспомнила, что не могла вынести мысли о том, чтобы скрывать самую большую тайну своей жизни от лучшей подруги, поэтому она просто медленно разорвала дружбу, постепенно отдаляясь от Розы, пока не исчезла совсем. Она стала проводить больше времени в Норе, в волшебном мире. Времени на лучшую подругу уже не оставалось.

Внезапно Гермионе стало стыдно. Она знала, что если бы Роза была сейчас рядом, они бы хихикали над грядущим шоу и бурно обсуждали идеальную пару Гермионы. Они бы планировали их совместную жизнь, от старомодной свадьбы (Гермиона в элегантном белом платье, таком же, как у её матери, с прекрасным букетом орхидей) до рождения троих великолепных детей с волосами отца и глазами Гермионы, или, наоборот, с волосами Гермионы и глазами отца. Они бы непременно обсудили шикарный особняк, который станет домом для идеальной пары, с множеством комнат, гранитными столешницами и самым высоким потолком в мире.

Теперь, когда Гермиона задумалась об этом, она предпочла бы жить в небольшом уютном домике, похожем на Нору, только чуть меньше. Гермиона не хотела иметь много детей. Они с Роном решили, что лучше всего будет родить двоих или троих. Девочку и мальчика. А ещё можно завести домашних питомцев: кошку и несколько сов. Но подождите, что, если идеальная пара Гермионы не хочет троих детей и двоих тоже? Вдруг он хочет только одного? Или пятерых! А если ни одного не хочет?

— Мисс Грейнджер, ваш выход через десять минут, — сообщил охранник-здоровяк, заглянув в гримёрку.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Гермиона.

— Вам не обязательно называть меня сэр. Для вас я просто Бен.

— Спасибо, Бен. Тогда зовите меня Гермионой.

— Будет сделано, — сказал Бен, усмехнувшись. Он вышел из комнаты, и через несколько секунд в ней появилась Джинни.

— Привет! О-о-о-о-о, я не могу поверить, что мы здесь! — воскликнула она, подпрыгивая от восторга. — Только представь, когда я пришла сюда, куча поклонниц попросили у меня автограф.

— Может, ты перестанешь вести себя как двенадцатилетняя девочка и поможешь мне с блеском для губ? — сказала Гермиона, закатывая глаза.

— Ладно. Ты уже готова впечатлить некоего симпатичного рыжего парня? — спросила Джинни. Она всегда так говорила о Роне, когда Гермиона встречалась с ним.

— Джинни, я больше не встречаюсь с Роном, если ты забыла. Мы расстались, слава Богу.

Гермиона уже не пыталась убедить себя в этом. Похоже, к разочарованию Джинни, она на самом деле была рада разрыву.

— Ну, да, — Джинни пришла в себя, а затем схватила Гермиону за руку и вывела из комнаты. — О, чёрт, ты опаздываешь. Давай, Гермиона, поднимайся на сцену!

Перед тем, как открылся занавес, Гермиона посмотрела на Джинни, которая выглядела встревоженной, взволнованной и немного испуганной. Однако она постаралась забыть об этом, изобразила на лице улыбку и уверенно вышла на площадку, где стояли три кремовых кресла, а на заднем плане висел экран.

Сцена сияла разноцветными огнями. Когда Гермиона вышла, загорелся нежно-розовый цвет. Она знала, что, как только её пара будет представлена, вспыхнет синий. Внезапно на другой стороне сцены открылся другой занавес. И за ним был никто иной как Рональд Уизли.

* * *

Рон стоял за занавесом, нервно ожидая, когда его представят, и слушал, как выступает Колин Лав. Какое символичное имя у ведущего программы!

— Добро пожаловать на «Идеальную пару»! — раздались аплодисменты, во время которых Рону захотелось убежать. — Спасибо, спасибо вам! В новом сезоне шоу вас ждёт сюрприз. Идеальное сочетание для идеальной пары. Они знали друг друга раньше, а если быть честными, даже встречались когда-то. Они были невероятно влюблены и жили вместе, пока ссора не разлучила их. К тому же, они оба знамениты. Я уверен, что все вы слышали о Гермионе Грейнджер.

Рон увидел, как поднялся занавес, открывая для зрителей спокойную, хладнокровную и собранную Гермиону. Она подошла к Колину. Ведущий поцеловал ей руку, подмигнул присутствующим и объявил:

— А теперь её бывший возлюбленный — Рональд Уизли!

Занавес с другой стороны открылся, и появился Рон. Присутствующие в зале девушки закричали, но он смотрел только на Гермиону. Она выглядела потрясенной и испуганной, хотя вы бы и не заметили этого, даже если бы знали ее. Не в том случае, конечно, если бы жили с ней, встречались с ней, любили её почти всю свою жизнь.

Внезапно Гермиона улыбнулась. Улыбка была странной, загадочной и опасной — Рон в этом не сомневался. Когда Гермиона Грейнджер просто злилась, она кричала, визжала, размахивала кулаками. Но когда она кипела от гнева, то становилась сдержанной, вежливой и в то же время крайне опасной.

— Привет, Рон, — сказала она убийственно спокойным тоном. — Я полагаю, ты имеешь к этому какое-то отношение? Ох, подождите-ка, кажется, я знаю! — Гермиона издала легкий смешок. — Это была блестящая идея будущей жены Гарри Поттера, не так ли?

Публика восторженно загудела. Они впервые услышали о предстоящей женитьбе Гарри Поттера.

— Э-э... Гермиона, тебе есть что сказать Рону, прежде чем вы начнёте ходить на свидания? — взволнованно спросил Колин.

— Да, мне есть что сказать, — ответила Гермиона и грациозно подошла к микрофону. Высокие каблуки делали её ноги крепкими и сексуальными.

Гермиона взяла у Колина микрофон и произнесла:

— Джиневре Молли Уизли почти Поттер: я убью тебя! Рональду Билиусу Уизли: иди к чёрту!

Широко улыбнувшись, она вернула микрофон растерянному Колину и сказала:

— Да начнется игра!

Рон никогда в жизни не был так шокирован.

1) ABBA — My love, my life

Вернуться к тексту

— И-и-итак, — произнес Колин, восстанавливая самообладание. Гермиона почувствовала, как бешено колотится её сердце, и попыталась успокоиться. — Первое задание нового сезона — не свидание. Вам предстоит испытание: одно в начале, другое в конце шоу, а мы посмотрим, как хорошо вы знаете друг друга. Рон, Гермиона, вы выпьете сыворотку правды, затем я задам вам несколько вопросов. Сначала ответит Рон, потом Гермиона. Если ответ на вопрос о вас правильный, то вы берёте палочку и выпускаете зелёные искры, если неправильный — красные.

Колин Лав смотрел в камеру, время от времени оглядываясь на участников и давая им понять, что он говорит с ними. Колин терпеть не мог повторять одно и то же. Затем он повернулся к Рону и Гермионе, которые смотрели друг на друга, и предложил им сесть.

К большому сожалению Рона, они с Гермионой заняли места на противоположных диванах. Ему хотелось обнять её, поцеловать, почувствовать, как она прижимается к нему всем телом, услышать её шепот возле своего уха.

Колин протянул каждому бокал с сывороткой правды, и они неохотно выпили.

— Помните, дорогие друзья, зелье не заставит Рона или Гермиону услышать друг о друге то, чего они не знали раньше. Они ответят так же, как ответили бы без всякого зелья. Оно необходимо лишь для того, чтобы убедиться в правильности их ответов, и для понимания, что они не придумывают на ходу или пытаются завалить друг друга нарочно. Итак, первый вопрос. Рон, какая у Гермионы любимая книга?

— "История Хогвартса", — ответил Рон, даже не задумываясь.

— Гермиона, что насчет Рона?

Гермиона, как обычно, ответила не сразу. Ей нужно было обдумать ответ, хоть она и знала его очень хорошо, да и зелье не позволило бы ей солгать. Тщательно подбирая слова, Гермиона медленно ответила, чтобы не сказать лишнего перед миллионами зрителей.

— Ну, Рон никогда особо не любил читать, поэтому мой ответ — «Летая с Пушками Педдл», ведь это единственная книга, которую я когда-либо видела у него в руках и которую он читал по собственному желанию.

— Подведем итоги? — спросил Колин. Гермиона и Рон смущенно уставились друг на друга. Затем Гермиона со злостью отвернулась, осознав свой ответ. Рон в свою очередь тоже отвернулся. Если она так себя ведёт, то чем он хуже?

— Красные или зелёные искры, — раздраженно напомнил Колин совершенно не сценическим голосом. Ребята поняли, что нужно сделать, и оба выстрелили в воздух зелёными искрами.

— Каждый получает по одному баллу, — объявил Колин, глядя в камеру и возвращаясь в свой непринужденный и весёлый образ. — Следующий вопрос. Какая ваша любимая еда для заедания стресса?

— Гермиона любит тройное шоколадное мороженое, — ответил Рон, не теряя ни секунды.

— Рон любит алкоголь всех видов, от пива до огневиски, — сказала Гермиона грустным, раздраженным и немного ироничным тоном. Она бросила взгляд на своего бывшего парня, свою первую любовь и мужчину, которого теперь ненавидела.

— Результаты! — снова напомнил Колин.

Гермиона неохотно выстрелила в воздух зелёными искрами. Рон подумал было выпустить красные, но зелье ему не позволило. Вздохнув, он понял, что Гермиона была права. Он пил всегда, когда нуждался в утешении. Однако обычно это делало его ещё более потерянным, чем раньше, но по крайней мере он был счастлив в течение какого-то времени, пока не просыпался на следующее утро с головной болью.

— Два балла каждому, — Колин повернулся к публике. — Третий вопрос: храпит ли кто-то из вас во сне?

— Как бурундук! — к своему смущению выпалила Гермиона. Что ж, сказала «а», говори и «б». — Он храпит всю ночь, каждую ночь, громко и противно, спать рядом с ним почти невозможно!

— Она не храпит, — коротко и с неохотой ответил Рон. Если бы не принятое зелье, он бы опозорил Гермиону так, что все мужчины волшебного мира узнали бы об её храпе, и Рон остался бы единственным на планете, кто хочет быть с ней. Такая идея пришла ему в голову, но воплотить её в жизнь было невозможно.

— Ты храпишь за нас двоих, — добавила Гермиона и посмотрела на Рона так, будто хотела прожечь взглядом дыры в его голове.

Джинни, стоящая за кулисами, кивнула на слова Гермионы, а затем обратила внимание, как вспыхнули лица её лучшей подруги и брата.

— Гарри, я думаю, нам лучше уйти. Гермиона убьет нас, когда вернётся.

— Нас?! — в голосе Гарри чувствовалась паника — он увидел, что на сцене начались оскорбления. — Джинни, это была твоя идея! Меня не должны убить!

— Я знаю, что это была моя идея, и она кажется мне чертовски хорошей, даже если Гермиона этого не понимает. К тому же, если я иду ко дну, ты идёшь со мной.

— Ладно, пойдём. Мы можем послушать шоу по радио, когда вернёмся домой, — неохотно ответил Гарри.

Раздался хлопок, возвестивший об их уходе, а в это время снова заговорил Колин.

— Следующий вопрос: есть ли у Гермионы кумир, Рон? Что насчет Рона, Гермиона?

— Гермиона обожает Стефана Вета, — злобно ответил Рон.— Её глаза затуманиваются при каждом взгляде на него, и она постоянно целует на ночь его плакат.

— Это правда, Гермиона? — смешливо спросил Колин. Гермиона кивнула, а потом ядовито сообщила:

— Рону снились поцелуи с хозяйкой бара «Три метлы»! Гарри Поттер рассказал мне, что Рон во сне называл её по имени, и всякий раз, когда мы ходили в Хогсмид, он настаивал на том, чтобы зайти в бар и пофлиртовать с этой женщиной. Жаль, что она годится ему в бабушки.

— Эй! — завопил Рон. — НЕ СМЕЙ РАССКАЗЫВАТЬ ТАКОЕ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ!

— ДА ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ! ТЫ ЖЕ ГОВОРИЛ ПРО МЕНЯ!

— Следующий вопрос. СЛЕДУЮЩИЙ ВОПРОС! У Гермионы есть шрамы, Рон? Если да, то где и как она их получила?

Рон без стеснения рассказал всем о шраме Гермионы от неудачного выпекания печенья и о том, как ей нравилось, когда туда целуют. Он также назвал места, где у нее были шрамы после пыток Беллатрисы Лестрейндж, или, по крайней мере, большинство из них.

— У Рона осталось много шрамов после битвы за Хогвартс, но самый большой, хоть и не столь заметный, находится на подбородке, — сказала Гермиона, когда настала её очередь. Зелье сделало её более откровенной. — Он самый длинный, но довольно выцветший, потому что я наложила на этот шрам заклинание, когда он достал Рона.

Гермиона вспомнила тот день, когда они с Роном почти избавились от шрама. Это случилось вскоре после битвы, на одном из первых свиданий.

Гермиона открыла дверь в Нору. Она чувствовала себя счастливой, легкой, невесомой, а не усталой и нервной, какой казалась в минуты ярости. Это было ощущение полного счастья, и никто не смог бы его разрушить. Гермиона испытывала подобное чувство всего несколько раз в жизни, и почти все они были связаны с Роном (с другой стороны, большинство противоположных чувств так же было связано с ним). Настал очередной такой момент. Рон пригласил Гермиону на первое свидание, и она поняла, что счастлива как никогда. Она ждала этого события несколько лет, и теперь, спустя два месяца после битвы за Хогвартс, они оба были к этому готовы. Время горя и слёз осталось позади — настало время радости.

Лорд Волдеморт был мертв, теперь уже навсегда, поэтому все в волшебном мире чувствовали себя в безопасности. Гермиона не была так спокойна с первого года учёбы в Хогвартсе, когда она подружилась с Гарри Поттером и вся её жизнь перевернулась с ног на голову. Ведь вместе с Гарри пришли приключения, дружба и смех. Вместе с Гарри пришли страх, беспокойство и тревога. Вместе с Гарри у неё появился Рон — рыжеволосый мальчик, который, возможно, стал её единственной любовью. И Гермиона собиралась навестить его прямо сейчас.

В первую очередь она обняла миссис Уизли. Молли стала ей второй матерью после родной мамы, которой она восстановила память три недели назад. Гермиона старалась проводить много времени с родителями. Они поначалу сердились на неё, но потом, когда она рассказала им всё, простили дочь. Гермиона ещё не сообщила родителям о своем поцелуе с Роном и о том, что они вместе, хотя успела поделиться некоторой информацией о нём за год их отсутствия. Тем не менее Гермиона решила свести к минимуму разговоры типа «ой, кстати, я безумно влюблена в парня, который нравится мне с первого курса и, наконец, воспылал ко мне ответными чувствами». Как бы Гермиона ни любила говорить о Роне, она решила посвятить время своим родителям, и даже Рон Уизли не должен был этому помешать.

— Здравствуй, дорогая. Ты, наверное, пришла, чтобы увидеть Рона? Джинни с Гарри, а Джордж в магазине с Артуром.

— Как поживает Джордж? — поинтересовалась Гермиона и, желая помочь Молли, взялась резать помидор.

— Он приходит в себя, — устало ответила миссис Уизли. — Ты же понимаешь: возвращение к работе в магазине — непростой шаг для него.

— Понимаю. Мне потребовалось немало мужества, чтобы найти родителей и вернуть им память, — призналась Гермиона. — Я знала, что они рассердятся, ведь я украла у них год жизни, несмотря на то что сделала это ради их безопасности, а также безопасности Гарри, Рона и моей собственной.

— Но, в конце концов, у тебя это получилось, милая, и посмотри — теперь всё хорошо.

Миссис Уизли повернулась к Гермионе. — Ого, ты прекрасно выглядишь! Будь осторожнее с помидором — ещё испортишь блузку. Рон в своей комнате, иди к нему, — сказала она. Гермиона поцеловала её в щёку и отправилась наверх.

Рон, как и ожидалось, был в своей комнате. Он стоял напротив зеркала и хмуро рассматривал своё отражение. Гермиона усмехнулась, увидев знакомые черты и очаровательное выражение его лица, а затем прислонилась к дверному косяку.

— Выглядишь симпатично, — тихо сказала она. Рон вздрогнул, поспешно отвернувшись от зеркала, кончики его ушей покраснели. Он посмотрел на Гермиону и улыбнулся. Её любимая кривая усмешка, которая всегда вызывала в ней бурю эмоций. Она рассказывала об этом родителям, когда они обсуждали Рона (в конце концов, он был довольно большой частью истории), те закатывали глаза и смотрели друг на друга, как бы говоря: «Кажется, у неё серьезные чувства. Скоро свадьба?». Гермиона предпочитала игнорировать эти красноречивые взгляды.

Рон подошел к Гермионе, прикоснулся пальцами к её щеке и поцеловал в губы.

— Привет, — выдохнул он, чуть отстранившись.

— Привет, — прошептала Гермиона ему на ухо и прикрыла глаза, когда Рон снова поцеловал её. — Что ты там рассматривал в зеркале? — не справившись с любопытством, спросила она громче.

— О! — воскликнул Рон, неловко переминаясь с ноги на ногу. — Просто этот шрам на лице.. Он мне и так не особо нравится, да еще и заметный такой... Кроме того, я всё время удивляюсь, почему...

— Что почему, Рональд Уизли? — спросила Гермиона командным голосом, как будто Рон был маленьким ребенком, которого поймали играющим в грязи. Она знала, что прозвучит дальше, и хотела покончить с этим раз и навсегда, чтобы Рон больше не задавал подобных вопросов.

— Почему ты выбрала меня, а не Гарри? — очень быстро произнес Рон. — Многим девушкам он нравится гораздо больше, он герой, а я своего рода вторая скрипка. И я не понимаю, почему ты хочешь дружить со мной, не говоря уже о том, чтобы встречаться. Да и вообще... я не очень-то привлекателен.

— Ты недооцениваешь себя, Рональд Уизли, — неодобрительно сказала Гермиона.— Перестань сомневаться в себе. Я выбрала тебя, а не Гарри. Я поцеловала тебя, а не Гарри. Я люблю тебя, а не Гарри. Ну, его я тоже люблю, но, во всяком случае, не так, как тебя. —

Гермиона вздрогнула, осознав, что призналась Рону в любви впервые за пределами безумной послевоенной эйфории, даже не задумываясь об этом. Он, казалось, тоже это понял, но не был шокирован, а всего лишь широко улыбнулся. Гермиона потянулась к нему и поцеловала.

— Кроме того, — отпрянув, продолжила она, изучая лицо Рона и оглядывая его с ног до головы, — мне гораздо больше нравятся вторые скрипки. И я считаю тебя симпатичным. А что касается этого шрама... — Гермиона провела по нему указательным пальцем и, потянувшись, оставила длинный след поцелуев вдоль линии шрама. — Я думаю, что он делает тебя чертовски привлекательным, но я могу убрать его, если хочешь.

— Не убирай его сейчас, — поспешно сказал Рон, когда Гермиона поднесла к его лицу палочку. — Я чувствую, что когда-нибудь он мне понадобится. К тому же я ещё слишком хорошо помню битву, но рано или поздно мне придется от него избавиться.

— Я могу сделать так, чтобы шрам был заметен лишь тогда, когда он тебе будет нужен. Что скажешь?

Рон одобрительно улыбнулся Гермионе. Её любимая кривая усмешка...

Гермиона вынырнула из задумчивости и поняла, что, погрузившись в воспоминания, успела ответить на пятнадцать вопросов, да еще и выпустила правильные искры, даже не осознавая этого. Она украдкой взглянула на Рона и увидела, что его шрам стал темнее, чем был в то время, когда они встречались. Гермиона вздрогнула. При воспоминании об этом ей захотелось броситься в объятия Рона и поцеловать его губы, а затем подбородок, как в день их первого свидания. Но теперь она не могла сделать этого. Его подбородок больше не принадлежал ей. Его губы больше не принадлежали ей. Сам Рон больше не принадлежал ей.

Рон как-то странно посмотрел на Гермиону, и она поняла, что он заметил её пристальный взгляд. Он с любопытством потрогал шрам и снова повернулся к ведущему.

— Дорогие участники, последний бонусный вопрос, который принесёт вам определенное количество очков в зависимости от того, насколько хорошо вы на него ответите. Итак: какой цвет вам больше всего нравится друг на друге?

— Мне нравится, когда Рон в синем, — Гермиона полностью вышла из забытья, услышав слова "бонус" и "вопрос". Она всегда любила дополнительные вопросы. Гермиона немного порозовела и улыбнулась, думая о том, как красиво смотрелись волосы Рона в сочетании с синим цветом. Он делал его рыжую шевелюру такой привлекательной. — Однажды, когда мы отправились в маггловский Лондон, он надел синие джинсы и чёрную футболку. Этот образ был ему очень к лицу.

Гермиона покраснела ещё сильнее, когда эти слова слетели с её губ.

Честно говоря, Рон нравился ей гораздо больше без футболки, но это же не наряд, так что зелье не позволило бы сказать подобное.

— Мне нравится, когда Гермиона в фиолетово-лавандовых тонах, — произнес Рон, и при слове «лаванда» лицо Гермионы вспыхнуло от гнева, — потому что оба раза, когда я видел её по-настоящему нарядной, на ней была одежда в этой цветовой гамме.

— Замечательно! — воскликнул Колин. — Теперь зрители оценят ваши ответы. Не забудьте, что мы встретимся здесь снова после нескольких свиданий... Ах, да! Вот и результаты.

Гермиона не слушала, кто выиграл первый раунд. Какая разница? Как только режиссер крикнул «снято!», она перестала фальшиво улыбаться в камеру и, выбежав из зала, бросилась по коридору в свою гримёрку.

— Мисс Грейнджер? — заглянул в комнату охранник Бен.

— Я в порядке, — сердито ответила Гермиона. — Вы не видели Джинни?

— Она недавно уехала вместе с женихом. Должен сказать, с её стороны это был отличный прием. И какой необычный способ объявить о помолвке!

— Спасибо, Бен, — раздражённо сказала Гермиона. Бен понял намек и закрыл дверь. Гермиона постояла с минуту, а потом рухнула на диван и, закрыв лицо руками, заплакала. По её щекам потекла тушь.

Неожиданно распахнулась дверь. Гермиона убрала руки от лица и увидела Рона. Он стоял в дверях с таким видом, словно не понимал, что делает. Рон заметил, что Гермиона плачет, и его лицо немного смягчилось, растерянное выражение на нём исчезло.

— Знаешь, ты не права, — сказал он сильным, громким и бесстрашным голосом. Гермиона недоверчиво посмотрела на него, боль и замешательство отразились на её лице. — Ты ошибаешься, — повторил Рон, и Гермиона отметила, как смело он это произнес. Ничего удивительного — ей было страшно и за себя, и за него. — Я твой. Всегда был и буду твоим.

Как он... Но прежде чем Гермиона успела подумать, Рон двумя широкими шагами пересек комнату и подошёл к ней. Она подняла лицо, и Рон большим пальцем смахнул с её щеки грязную от туши слезу. Затем он сделал два шага назад и вышел из гримёрки, плотно закрыв за собой дверь.

Гермиону начало тошнить от тройного шоколадного мороженого.

За последние несколько дней она съела его так много, что теперь мечтала о другом. Её правда тошнило, а она-то всегда любила мороженое. Но сейчас, сидя и поедая четырнадцатую порцию тройного шоколадного мороженого, Гермиона тосковала по ванильному. Вероятно, это была реакция на то, что лучшая подруга записала её в телешоу, где она должна снова влюбиться в своего бывшего парня, который, по случайному совпадению, являлся братом лучшей подруги.

Наверное, всё-таки стоит купить немного ванильного мороженого.

Гермиона встала и аппарировала в маггловский магазин мороженого, который обожала в детстве. Она купила десять упаковок мороженого «Тропинка лося», десять с шоколадными хлопьями и пять ванильно-вишнёвого. Вернувшись в квартиру, она положила их в морозилку, прихватив с собой одно ванильно-вишнёвое и ложку. Когда Гермиона обернулась, она увидела стоящую возле мусорного ведра Джинни, которая выглядела потрясенной и возмущенной.

— Тройное шоколадное мороженое... Неудивительно, что ты перешла на ванильно-вишнёвое, — протянула она, захлопывая крышку мусорного ведра. Чтобы доказать Джинни, что она заблуждается, Гермиона убрала в морозилку ванильно-вишнёвое и достала мороженое с шоколадными хлопьями.

— Мороженое для невезучих, — сказала она Джинни, пройдя в гостиную, где села на пол, скрестив ноги. Затем сняла крышку с мороженого и съела большую ложку. — То есть для таких, как я.

— Я думаю, тебе очень даже повезло, — запротестовала Джинни, хватая банку с мороженым и усаживаясь рядом с подругой.

— Эй! Руки прочь от моего мороженого! — воскликнула Гермиона.

— Нет, — с вызовом ответила Джинни. — Мне нравится этот вкус.

Девушки пристально посмотрели друг на друга, затем Гермиона отвела взгляд. Несколько минут они сидели молча, поедая мороженое, пока Джинни не повернулась к Гермионе.

— Значит, ты больше не будешь участвовать в шоу, да? — тихо спросила она.

— Нет, не буду, — ответила Гермиона шёпотом.

— И к Рону тоже не вернёшься? — поинтересовалась Джинни, заранее зная ответ.

— Нет, — Гермиона удивилась, что этот вопрос вообще был задан.

Снова наступила тишина, во время которой Джинни попыталась взять себя в руки. После внутренней борьбы, длившейся приблизительно три минуты, она всё же высказала то, что думала.

— Мерлин, Гермиона! Почему ты этого не сделаешь? Нет, не так, зачем ты ДЕЛАЕШЬ это? Тебе не нужно идти на шоу, чтобы осознать свою любовь к Рону! Ты и так знаешь, что любишь его, просто не хочешь признаться в этом даже себе!

— Я не люблю Рона, Джинни, — мягко сказала Гермиона, отстраненно глядя перед собой.

— Ещё как любишь! — вскочила Джинни. Она была явно не в себе.— Ты любишь, любишь, но не признаешь этого! Почему?! Почему ты не позволяешь себе быть счастливой? — по-детски топнула она ногой.

— Я НЕ МОГУ! — внезапно закричала Гермиона. — ТЫ ЧТО, НЕ ПОНИМАЕШЬ? Я не могу, Джинни, потому что, если я признаюсь в этом себе и ему, он будет причинять мне боль снова и снова, пока я не превращусь в ничто!

Монолог Гермионы из-за нахлынувших слёз прозвучал так невнятно, что Джинни едва расслышала его. Девушки сердито уставились друг на друга, затем Гермиона рухнула на диван и, свернувшись клубком, зарыдала. За последние дни она ещё ни разу не плакала так сильно. Она испытала одновременно облегчение и страх, озвучив то, что давно боялась произнести. Джинни села рядом и погладила Гермиону по спине.

— Тс-с-с-с... Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё будет в порядке.

— Как это возможно? — спросила Гермиона сквозь слёзы. — Я несчастлива с Роном; я несчастлива без Рона. Я чёртова неудачница!

— Я понимаю, — сказала Джинни, не переставая гладить Гермиону по спине. — Но ненависть к нему тоже ничего не даст. Ты никогда не простишь себя, если не попытаешься стать счастливой.

— Я буду счастлива, правда?

— Конечно будешь, — твёрдо сказала Джинни.

Воцарилось молчание — обе были погружены в свои мысли.

— Джинни! — внезапно произнесла Гермиона. — Какого цвета будут платья у подружек невесты?

— Что? — переспросила Джинни.

— Какого цвета будут платья у подружек невесты на вашей с Гарри свадьбе? Я считаю, они должны быть фиолетовыми.

— Неужели? Я думала точно так же! — удивилась Джинни. — Ты можешь надеть тёмно-фиолетовое платье, а другие подружки будут в светлых.

На долю секунду снова повисло молчание, а потом девушки встали и обнялись.

— Извини, — прошептала Гермиона в плечо Джинни. — Вы с Гарри созданы друг для друга. Поздравляю тебя с предстоящей свадьбой.

— Спасибо, — ответила Джинни, едва сдерживая слёзы. — Спасибо тебе большое.

Гермиона и Джинни всё ещё разговаривали, но после первого упоминания о свадьбе ни одна из них больше не поднимала эту тему. Они словно договорились, что Гермиона не будет пытаться отговорить Джинни от свадьбы, а Джинни не придется отнекиваться. Тем не менее, обе чувствовали, что открытая рана, которая не заживала, потому что её не лечили, теперь затянулась, сделав их сильнее, чем прежде.

— Вот что я тебе скажу, — произнесла Джинни. — Я разузнаю о первом свидании, а потом мы пойдем по магазинам и проведем день вдвоем. Мы сделаем тебе прическу, маникюр и макияж, чтобы ты была готова к свиданию.

— Хорошо, спасибо, — кивнула Гермиона и глубоко вздохнула. Джинни была на её стороне. Может быть, она всё-таки способна пройти через это. А может, и нет.

* * *

Джинни зашла к Гермионе в кабинет, как только узнала о свидании.

— Мы едем с Роном на пляж? — удивилась Гермиона. — Мы уже бывали вместе на пляже.

— Да, но на самом деле им всё равно, где вы были. Кроме того, они хотят воссоздать романтическую атмосферу и время, когда вы с Роном были счастливы вместе.

— Ну, пляж определенно был прекрасен, — призналась Гермиона. — Именно там Рон предложил мне переехать к нему.

— Отлично, — улыбнулась Джинни, и её глаза озорно блеснули.

— Это ты им сказала, да?

— Конечно.

— Спасибо.

— О, всегда пожалуйста, — усмехнулась Джинни. — Итак, ты готова отправиться за покупками?

— Нет, я никогда не буду готова ходить по магазинам. У меня аллергия на шоппинг.

— Надеюсь, это не заразно, — ответила Джинни. — У меня её вообще нет.

— Да уж, тебя это точно не задевает.

— Нисколько. А теперь пошли!

— Подожди! — Гермиона подняла руку. — Я все ещё работаю. Босс меня убьёт...

— О, Гермиона, идёшь по магазинам, чтобы купить одежду для первого свидания? — спросил мистер Кеннингтон, её босс, неожиданно заглянув в кабинет. — Прекрасная идея!

— Вы... вы смотрите шоу «Идеальная пара»? — еле слышно проговорила Гермиона, оправившись от шока. Подумать только, босс позволил ей покинуть офис до конца рабочего дня! Он был строгим приверженцем правил, как Перси Уизли. Его главным качеством считалась пунктуальность, он всегда приходил и уходил с работы вовремя и требовал этого от своих подчинённых.

— Нет, моя жена смотрит, — доверчиво сообщил он. — Она болеет за тебя!

— Скажите ей, чтобы не переусердствовала, — проворчала Гермиона.

— Спасибо! — Джинни с улыбкой поблагодарила мистера Кеннингтона, полностью проигнорировав замечание Гермионы. — Я посмотрю, что мы можем сделать, чтобы добыть для неё автографы Колина, Рона и Гермионы.

— О, это было бы великолепно! — просиял мистер Кеннингтон. — Спасибо!

— О, Мерлин, помоги мне, — тихо сказала Гермиона, когда Джинни вытолкала её за дверь.

Они аппарировали в маггловский торговый центр.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел твой наряд до того, как ты наденешь его на свидание, — объяснила Джинни под насмешливым взглядом Гермионы. — По крайней мере, не сегодня.

Джинни выбрала для Гермионы жёлтое платье, коричневый пояс, туфли на высоком каблуке и деревянный коричневый браслет.

— Я уже говорила, как сильно ненавижу этот наряд? — спросила Гермиона.

— Миллион раз. А сколько раз я упоминала, что ты переживёшь?

— Миллиард.

* * *

Рано утром в день свидания Джинни и Гермиона, которая выглядела очень взволнованной, ворвались в студию. Приготовления к свиданию не ограничились ярко-красным маникюром и педикюром, выщипыванием бровей, депиляцией и выдавливанием нескольких прыщей, появившихся из-за стресса. Сейчас Джинни предстояло заняться прической и макияжем подруги, что Гермионе нравилось меньше всего, ну, после депиляции, конечно.

Джинни аккуратно нанесла подводку и тушь, легким взмахом волшебной палочки завила ресницы, добавила к образу небольшое количество румян и красную помаду с блеском, наложила на веки едва заметные чёрные тени. Гермиона была готова задушить любого, кто войдет в дверь, прежде чем Джинни начнёт колдовать над её волосами.

С помощью магии Джинни пригладила непослушные волосы Гермионы, потом взмахнула палочкой, и они шелковистыми волнами упали на несколько дюймов ниже её плеч. Гермиона никогда не видела свои волосы такими гладкими, предположив, что они просто послушались Джинни, как и она сама. Гермиона надела жёлтое платье и аксессуары, затем подошла к зеркалу, покачиваясь на каблуках, и посмотрела на себя. Она выглядела совершенно иначе: более зрелой, не такой, как обычно, но очень симпатичной.

— Зрители меня не узнают, — воскликнула Гермиона, пытаясь скрыть свои чувства. Она удивилась тому, как красиво выглядит, особенно её впечатлили волосы.

— Конечно узнают, — отмахнулась Джинни. — Они будут в восторге.

Немного помолчав, она добавила:

— Рону тоже понравится.

— Ну, к счастью, мне всё равно, понравится ему или нет, ведь мне наплевать на него, не так ли? — быстро сказала Гермиона, отойдя от зеркала. Сделав два шага, она рухнула на диван.

— Джинни, сделай что-нибудь с этими каблуками! — сердито потребовала она. Джинни показала ей язык и уменьшила каблуки с помощью палочки.

— Слава Мерлину! — Гермиона вздохнула, массируя лодыжки и глядя на ставшие гораздо более низкими каблуки. — Как только девушки на них ходят!

— Практика, — сухо ответила Джинни.

— Мисс Грей... Гермиона? Вот ваш портал, — в комнате появился Бен. Он оставив на столике розу с биркой, на которой было написано "Идеальная пара". — О, перед свиданием к вам придет Колин, чтобы узнать о вашем самочувствии.

— Бен, он сказал, что сделает это после свидания! — нетерпеливо сказала Джинни.— Гермиона уже оделась!

— Я всего лишь выполняю поручение. Жалуйтесь Колину лично.

— О! Никто не должен видеть твой наряд до свидания, — Джинни бросила Гермионе рубашку, чтобы она смогла накинуть её поверх платья, и велела стереть помаду. Вместо неё она нанесла светло-розовый блеск и сделала ресницы Гермионы менее пышными, а волосы — менее гладкими. — Я не хочу, чтобы твои волосы снова стали обычными.

Джинни вздохнула и убрала палочку, когда Колин в сопровождении операторов вошёл в комнату.

— Привет, Гермиона, — улыбнулся он. — Как ты себя чувствуешь?

— Раздражена. Взволнована. Сердита. Насторожена.

— Великолепно! — Колин просиял. — Какие прилагательные! Мистер Уизли только сказал, что беспокоится о своих щеках, ведь, возможно, после сегодняшнего свидания они не будут прежними.

— Ох, я вас умоляю, — сказала Джинни. — Можно просто заехать ему в нос. Хороший удар взбодрит его.

— Уморительно! — воскликнул Колин.

Джинни закатила глаза, когда они вышли из комнаты. Как только за ними закрылась дверь, она достала палочку, снова завила ресницы Гермионы, заменила розовый блеск для губ ярко-красной помадой и поправила прическу после того, как Гермиона сняла рубашку.

— Ты готова? — спросила Джинни тихим голосом, когда загорелся портал.

— Как никогда, — призналась Гермиона и приложила к нему палец. Покидая комнату, она почувствовала знакомый рывок в животе. Последним, что она увидела, было улыбающееся лицо Джинни, которая помахала ей рукой.

Приземлившись с глухим звуком, Гермиона подняла глаза и увидела Рона в тёмно-синих вылинявших джинсах и чёрной футболке — его руки были засунуты в карманы.

— Привет, — сказал он, и Гермиона заметила, что на его лице не было ни тени улыбки. Он просто кивнул и протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Она приняла её, потому что не смогла бы встать с достоинством на высоких каблуках. — Пора ужинать.

Рон повел Гермиону в маленький ресторанчик на берегу моря. Он не был многолюдным и шумным, но и тихим его не назовешь. Небольшой бар в углу дал понять, что здесь предлагают алкоголь, чего Рон немного опасался. Ему потребуется вся его сила воли, чтобы не заказать выпивку. Ведь сейчас только час пополудни и пить в это время явно не стоит.

Рон подошел к маленькому столику с табличкой «Зарезервировано для шоу «Идеальная пара» и отодвинул стул для Гермионы. Она сердито посмотрела на него и села за стол прежде, чем Рон успел любезно предложить ей место. Рон закатил глаза, но старался не думать о том, как ему неприятно грубое поведение Гермионы, словно ей было физически больно находиться рядом с ним. Он огляделся в поисках оператора, но не увидел ни одного. Как странно! И всё же это помогло ему чувствовать себя более расслабленным. Может быть, люди с камерой ещё не пришли. Может быть, они не будут снимать свидания... Но тогда какой смысл в этом шоу? Сам Рон никогда не смотрел «Идеальную пару», но суть-то понятна. В передаче показывали свидания людей, которые сближались, а потом решали остаться вместе. Обычно в каждом сезоне принимали участие несколько пар, но они никогда не пересекались друг с другом. Рон также знал, что некоторые шоу снимали вживую, а какие-то — нет. По словам Колина, этот эпизод не будут записывать в реальном времени, ведь в него должны добавить их интервью. Но большинство «живых» передач снимали в студии.

К столику подошел официант и улыбнулся.

— Добрый день! Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Огневиски и лимонад, пожалуйста. И воду, — ответила Гермиона.

— Только воду, спасибо, — отозвался Рон.

— Замечательно, — официант просиял. Без сомнения, он знал, кто перед ним. Какая прелесть!

Они сидели молча, пока официант не принес им напитки. Затем, сделав глоток воды, Рон задал вопрос, который не давал ему покоя весь день во время разговоров с Гарри, Джинни, Колином, а теперь и с Гермионой.

— Итак, — Рон наклонился к Гермионе, — почему ты согласилась участвовать в шоу?

Гермиона не поднимала на него взгляд. Она порывалась сказать, что сделала это, так как всё ещё любит его, но стоило ли? Она готова была признаться в этом себе, но никому другому. Так что для неё шоу стало возможностью научиться вновь доверять Рону, а для Рона это был шанс заслужить любовь Гермионы, которую он потерял, поцеловав тощую девицу в доме Гарри и Джинни.

— Джинни сказала, что нашлёт на меня Летучемышиный сглаз, если я откажусь, — сухо ответила Гермиона через несколько мгновений, сделав глоток своего напитка.

Рон почувствовал лёгкое разочарование, но ничего не сказал.

— А ты почему согласился? — спросила Гермиона непривычным тоном, который Рон не смог понять.

— Потому что люблю тебя, хоть ты и не хочешь этого слышать.

— Нет, не хочу, так что оставь это при себе, понял? — рассердилась Гермиона, в сердцах смахнув слезу в уголке глаза.

— Как работа? — поинтересовался Рон.

Глаза у Гермионы забегали, затем она попыталась сосредоточиться на Роне. Она могла вести себя грубо или с вызовом, а могла успокоиться и показать Рону, что он потерял. Расслабься, Гермиона, сказала она себе.Это просто свидание. Ты и раньше на них бывала и точно побываешь на многих в будущем. После этих мыслей она рассмеялась.

— Ты сейчас серьёзно спрашиваешь меня об этом?

— Это единственное, о чём я подумал, — пожал плечами Рон.

— Работа... хорошо, — беспечно проговорила Гермиона. Она почувствовала, что расслабилась от смеха. Ей действительно нравилось смеяться. Эта ситуация напомнила Гермионе маггловский фильм, который она любила в детстве, ещё до того, как узнала о Хогвартсе, Роне Уизли и Гарри Поттере. Вот это были времена!

— Ты когда-нибудь слышал о "Мэри Поппинс"? — выпалила она ни с того ни с сего.

— Э-э-э... нет, — ответил Рон. — Вообще-то нет.

Гермиона охнула.

— Что это? — спросил он.

— Фильм. Магглы часто его смотрят. Это классика.

— Ладно, — Рон нахмурился в замешательстве. Гермиона хихикнула.

— О, Рон! Разве я тебе не объясняла, что такое фильмы?

— Ты имеешь в виду то, что вы, чокнутые магглы, ходите в вино?

— В кино! — захохотала Гермиона.

— Правильно, вино! — рассердился Рон.

— Могу я принять ваш заказ? — спросил официант, вернувшись к их столику.

— Да, спасибо, — ответила Гермиона.

— Я возьму бургер, — сказали они одновременно и уставились друг на друга, а потом решили сделать вид, что ничего не произошло.

— Не забудьте про майонез! — крикнул Рон вслед официанту, не придумав сказать ничего лучше. Он знал, что кончики его ушей порозовели от смущения и изо всех сил старался вернуть их в нормальное состояние, но у него никогда не получалось. Интересно, существует ли для этого специальное заклинание? Очевидно, да, ведь для каждой ситуации есть своё заклинание.

— А как твоя работа? — решила проявить вежливость Гермиона.

Однако Рон был не из тех, кто коротко отвечает на подобные вопросы, а она успела забыть об этом. Обычно он всегда начинал с «Ну, я, правда, не могу сказать тебе слишком много», а затем вываливал на людей больше информации, чем они на самом деле хотели или должны были знать.

— Ну... — Рон глубоко вздохнул, он был взволнован, — я не могу сказать тебе слишком много, правда.

Гермиона прикусила губу, пытаясь сдержать смех и фразу «Да неужели?» и решив, что это будет выглядеть не очень достойно на экране.

— Недавно мы повязали почти всех оставшихся Пожирателей Смерти, и...

— Рон, — прошипела Гермиона, — нас снимают на камеру. По крайней мере, я так думаю. И я не уверена, что твой босс будет доволен, если ты будешь распространяться о ваших заданиях на публику. Аврорам полагается хранить тайны.

Она попыталась сдержать смешок, увидев тревогу в глазах Рона, когда он понял, что чуть не сказал лишнего.

— Да, спасибо, — сказал Рон и потянулся через стол, чтобы взять Гермиону за руку. Она почувствовала странное тепло, как будто у неё в животе взорвался и выпустил искры фейерверк. Они не прикасались друг к другу с тех пор, как Гермиона в последний раз ударила Рона, и знакомое ощущение вернулось, правда, теперь оно было сильнее и ярче, чем прежде. Рон и Гермиона застыли, взволнованно уставившись друга на друга, когда поняли, что произошло. К счастью, их спас официант, вернувшийся с бургерами.

— Приятного аппетита, — подмигнул он, помахав рукой, и удалился. Рон медленно убрал ладонь с руки Гермионы, не сводя глаз с её пальцев. Её сердце бешено колотилось и готово было выпрыгнуть из груди. Она почувствовала, как на глаза навернулись горячие слезы. Свидание проходило так хорошо, а Рон всё испортил, коснувшись её руки. Сначала бургеры, теперь это... Обидно. Нет, я не буду плакать. Не сегодня и не сейчас, подумала Гермиона.

— Налетай! — она изобразила фальшивую радость, но, к счастью, Рон не заметил этого. Они ели молча, наслаждаясь вкусом бургеров. Рон нарушил молчание первым. Вероятно, зрители умрут со скуки.

— Что ж, на нас, должно быть, скучно смотреть, — пошутил он без особого энтузиазма — в его глазах не было смеха.

— Да, наверное, так и есть, — пробормотала Гермиона. Она прислушалась к хрусту салата. — Возможно, это была плохая идея...

— Ты не можешь сейчас отступить, — сказал Рон тем же фальшиво-весёлым тоном, что и Гермиона несколько минут назад. Но его глаза, его голубые глаза были серьезны, когда смотрели на неё, словно хотели пробуравить её насквозь. Гермиона не находила себе места под его пристальным взглядом.

— Хочешь пройтись по пляжу? — внезапно спросил Рон.

— Да, отличная идея, — выдохнула Гермиона. Рон встал, бросил на стол несколько галлеонов, но потом забрал их, вспомнив, что организаторы шоу должны были всё оплатить. Он вывел Гермиону из ресторана, чтобы прогуляться к морю. Она сняла туфли и оставила их в ресторане возле стены, надеясь, что никто их не возьмёт. С другой стороны, глаза бы её не видели этих каблуков.

* * *

Рон засмеялся, глядя, как Гермиона во всей красе бежала по пляжу. Она была похожа на маленькую девочку, на ребенка, который только начал познавать мир. Гермиона подбежала к воде и вошла в неё по лодыжки. Рон снял ботинки и осторожно последовал за ней. Через мгновение он тоже ступил в воду и остановился в нескольких футах позади неё. Он зачарованно следил за её движениями, когда она откинула руки назад, закрыла глаза и глубоко-глубоко втянула носом воздух. Он тоже закрыл глаза и позволил запаху океана, смешанному с ароматом Гермионы, завладеть его чувствами. Обычно запах Гермионы побеждал, но океан был больше и сильнее, чем она. На самом деле океан казался бескрайним. Красивым, но не имеющим конца.

— Именно здесь ты попросил меня переехать к тебе, — внезапно сказала Гермиона. Глаза Рона распахнулись. Он почувствовал, что его уши покраснели, но украдкой взглянул на девушку. Она выглядела так, словно очень сожалела о своих словах.

— Да. У тебя было ванильно-апельсиновое мороженое, а у меня...

— Со вкусом кофе и карамели, — продолжила Гермиона слабым голосом. Рон отчаянно хотел поцеловать её, но знал, что не имеет на это права. Они постояли в воде ещё несколько минут, потом Рон тихо сказал:

— Хочешь вернуться домой?

— Давай, — ответила Гермиона более уверенно, чем несколько минут назад. Они вернулись к портключу, приложили к нему пальцы и сразу же оказались в студии.

— Что ж... это было классно, — выдал Рон, не зная, что ещё сказать.

— Да, спокойной ночи, — согласилась Гермиона, и внезапный хлопок дал понять, что она аппарировала в их, точнее, в свою квартиру. Рон подошёл к своей гримёрке и медленно открыл дверь. Он был ошеломлён первым свиданием, но не разочарован. Ничего ужасного не произошло. Это было довольно весело. За исключением моментов, когда он смущался, конечно.

Как и ожидалось, Колин сидел на кожаном диване в гримёрке и ждал его.

— Итак, мистер Уизли, — спросил Колин, — как прошло свидание?

— Ну, это было не идеально, но я думаю, что всё прошло довольно неплохо, — улыбнулся Рон на камеру.

* * *

Вернувшись домой, Гермиона стянула платье через голову и надела тёмно-синюю толстовку с надписью "Холихедские Гарпии" и чёрные спортивные штаны. Она скрутила волосы в небрежный пучок, обхватив их обручем. Затем стёрла красный лак с ногтей на руках — ногти на ногах она не тронула, на это не осталось сил — схватила зубную щетку и начала энергично чистить зубы.

В этот момент раздался хлопок, возвестивший о прибытии Джинни.

— Я в ванной, — крикнула Гермиона, сплюнув, и продолжила чистить зубы.

— Как всё прошло? — взволнованно спросила Джинни, заглянув к ней.

— Ох, Джинни, это был провал, — сказала Гермиона, драматично взмахнув рукой. — Полный провал.

— Что случилось?

— Мы были на пляже, Джинни, на нашем пляже! — воскликнула Гермиона. — Не на любом другом, а именно на нашем!

— Но... — Джинни пожала плечами, — это же означает, что тебе должно было понравиться?

Гермиона застонала.

— И мы оба заказали бургеры... Одновременно.

— Эй, а что не так с бургерами? — с вызовом спросила Джинни. — Обожаю их.

— Да, но это были наши бургеры, — истерическим тоном заявила Гермиона.

— Ты о чем?

— Ну, в дождливые дни мы одевались потеплее, делали бургеры и слушали радио.

— Я думала, что твоя любимая еда — тройное шоколадное мороженое, — весело сказала Джинни.

— Любимый десерт, Джинни, — произнесла Гермиона, в последний раз выплюнув зубную пасту и прополоскав рот. — И вдобавок ко всему, Джинни... Мы говорили о нас.

— Ты имеешь в виду... о ваших отношениях? — Джинни казалась взволнованной, сделав акцент на слове «отношения», её глаза лихорадочно блестели.

— Да, о наших отношениях, — отозвалась Гермиона.

— О чём именно вы говорили? — едва сдерживая волнение, спросила Джинни. Её тело было спокойным, но губы изогнулись в дьявольской усмешке, а глаза горели. Она выглядела так, будто вот-вот лопнет от любопытства и удивления, как будто Рождество наступило на четыре месяца раньше. Однако Гермиона была спасена от ответа, потому что к её окну подлетела сова. Она поспешила туда, радуясь, что на время оставила свою взволнованную подругу, и открыла окно.

Красивая коричневая птица принесла два больших пакета, и Гермионе стало интересно, для кого предназначался второй. Сова влетела в комнату, бросила один тяжелый свёрток на кровать и тут же вылетела обратно. Гермиона закрыла окно, а Джинни подошла к кровати и вскрикнула от восторга, когда прочитала, что написано на пакете. Гермиона попыталась отобрать у неё посылку, но Джинни держала её слишком высоко. Наконец, Гермиона выхватила пакет.

— Ты знаешь, что я могу заявить на тебя за просмотр моей почты? — поддразнила она Джинни, перевернув пакет, чтобы прочесть надпись на обороте. На белом конверте были аккуратно выведены слова серебристого цвета «Идеальная пара». Чья-то рука нацарапала чернилами имя адресата «мисс Гермионе Грейнджер». Почерк был мелким.

— Другая, должно быть, для Рона, — Гермиона размышляла вслух.

— Кому какое дело до Рона? — воскликнула Джинни. Она нетерпеливо фыркнула, пританцовывая на месте, как маленькая девочка, которой нужно было в туалет, затем открыла конверт взмахом волшебной палочки и вынула оттуда квадратный предмет.

— Что это? — спросила Гермиона. Джинни пожала плечами.

— А письмо есть? — поинтересовалась она. Гермиона бросила на неё взгляд и полезла в пакет. Там действительно было письмо.

«Дорогая мисс Грейнджер!

Это кадры Вашего первого свидания с Рональдом Уизли. Вы имеете право попросить нас вырезать всё, что посчитаете нужным, но мы осмеливаемся предположить, что Вам понравится. В любом случае, пожалуйста, наслаждайтесь.

Ваш покорный слуга Колин Лав,

ведущий шоу Идеальная пара»,

студия «Милый волшебник».

Когда Гермиона прочитала слово «кадры», квадратный предмет выскользнул из рук Джинни и завис возле телевизора над кроватью Гермионы. Джинни тут же запрыгнула на кровать и приготовилась смотреть. Покраснев, Гермиона прикусила губу, но так и не смогла придумать ничего, что стоило бы вырезать из передачи. Ну, кроме той части, где Рон говорил о своей работе. Она была уверена, что кадр, где они прикоснулись друг к другу, не вырежут, а будут крутить снова и снова в рекламе эпизода. Когда просмотр был окончен, Гермиона глянула на Джинни, которая ошарашенно уставилась на экран.

— Ну... — сказала она через несколько мгновений, — могло быть и хуже. Гораздо хуже.

Гермиона безучастно кивнула.

— Мы хорошо поработали! — подбодрила её Джинни. — И придуманный мной образ потрясающий. Ты выглядела очень мило. Рон, казалось, вот-вот начнёт пускать слюни, глядя на тебя в этом платье, хотя, конечно же, он не сделал бы этого — знает, что получит от меня за испорченный наряд, — Джинни вскочила и поцеловала Гермиону в обе щеки. — Ложись в постель. Тебе нужно поспать.

Джинни подошла к двери и аппарировала. Гермиона увидела на комоде портключ в виде розы с надписью «Идеальная пара. Свидание первое».

— Акцио, портключ! — сказала она, а потом наколдовала вазу для прилетевшего цветка. Поставив в неё розу, она пробормотала:

— Aguamenti!

Гермиона прикоснулась к розе пальцами, погладила её лепестки — теперь она будет принадлежать ей вечно. Если бы только она знала, какой будет эта вечность. Несколько месяцев назад её вечность была чёткой и ясной, она понимала, что ждёт её в будущем. Теперь же она была слепа как крот.

С этой мыслью Гермиона рухнула на кровать и мгновенно уснула.

Рон лежал на диване, глядя на небо за окном. На улице дождило сильнее, чем за несколько предыдущих недель. Он ненавидел дождь. Гермиона считала дождь прекрасным и говорила: Рон его не любит только потому, что не может играть в квиддич в это время. Теперь ему казалось, что она права.

— Сэндвичи с беконом, — Гермиона вошла в комнату с полной тарелкой. — Брауни в духовке.

— Они с майонезом? — с надеждой спросил Рон.

— Да, — она звонко рассмеялась, отчего желудок Рона сделал кульбит от радости. Протянув ему тарелку, Гермиона наклонилась и нежно поцеловала его в губы, а потом отстранилась и с улыбкой вышла из комнаты.

— Схожу за брауни! — крикнула она, пока Рон жевал свой сэндвич. Он кивнул — она всегда возвращалась.

На этот раз Гермиона вошла в комнату с тарелкой глазированных брауни. Это было прекрасно. Гермиона плюс еда — идеальное сочетание для Рона. Присев на диван, она нажала кнопку на пульте и устроилась поудобнее, чтобы досмотреть фильм.

— Ложка сахара поможет лекарству перевариться наилучшим образом! — пела женщина в телевизоре. Гермиона уснула, прижавшись к Рону.

— Гермиона, проснись. Пропустишь фильм! — воскликнул он.

— Извини, — она поцеловала его в нос. Через минуту они уже вовсю целовались, а фильм был забыт.

Просто идеально! — подумал Рон. — Еда, Гермиона и поцелуи... И всё в течение одного часа.

Он наклонил голову, чтобы сцеловать крошки от брауни с губ Гермионы, и она застонала.

— Рон, — прошептала она тихим, как ветерок, голосом. — Рон... РОН!

Тот открыл глаза и увидел, что перед ним стоят удивлённый Гарри и нахмуренная Джинни.

— Хм... что? — посмотрев вниз, он заметил, что его серая футболка мокрая от пота.

— Ты стонал во сне, — ответил Гарри, пытаясь сдержать смех.

— Что я говорил? — спросил Рон, чувствуя, что не хочет знать ответ.

— Какую-то ерунду о сахаре, лекарствах, майонезе и Гермионе, — резко сказала Джинни.

— И о печенье, — услужливо добавил Гарри. Они с Джинни обменялись удивленными взглядами, и Рон почувствовал, что его уши покраснели.

— Ой, — только и ответил он, вновь укрывшись одеялом. У Джинни между тем была другая идея. Теплое одеяло вмиг слетело с него, Рон попытался ухватиться за край, но Джинни убрала его как можно дальше.

— Второе свидание. Сегодня. Вставай. Быстро! — скомандовала Джинни.

— И тебе доброго утра, Джинни, — ухмыльнулся Рон, полный сарказма.

— Вставай! — вскрикнув, Джинни выбежала из комнаты. Гарри посмотрел вслед невесте одновременно раздражённым и удивлённым взглядом и повернулся в Рону.

— У неё эти дни, — объяснил он.

— Ох, и почему ты только согласился жить с ней, приятель?

— Люблю, — серьезно ответил Гарри. — Ой, это пришло тебе.

Гарри бросил на кровать розу, и Рон тут же обратил внимание на записку: «Идеальная пара. Второе свидание». Кивнув Рону, Гарри направился к двери.

— Тебе лучше встать, — посоветовал он и вышел, захлопнув дверь.

Рон откинулся на подушки, но тут же вскочил. Сегодня его ждёт второе с Гермионой! Поднявшись с кровати, он спустился вниз, в кухню, откуда доносился приятный запах жареных сосисок. Подскочив к Джинни, Рон обнял её за талию.

— Доброе утро, моя дорогая сестра, — радостно поприветствовал он Джинни. Гарри удивлённо выглянул из-за газеты. Через секунду Джинни отбросила Рона с помощью волшебной палочки.

— Никогда так больше не делай, Рон! — выдохнула она.

— У неё боли. Уходи и возвращайся позже, — посоветовал Гарри.

— Так и сделаю, — отсалютовал Рон и вышел из кухни. Он оделся в тёмно-синюю полосатую рубашку и чистые — по крайней мере, он был почти уверен, что они чистые — джинсы. Почистив зубы, он вернулся на кухню и услышал, как Джинни возбуждённо рассказывает Гарри об одежде.

— Как только шоу выйдет на экраны по всему миру, Гермиона станет иконой стиля! — улыбалась она. — И всё благодаря мне. Что бы я ни захотела надеть, оно будет смотреться на мне лучше, чем карликовый пушистик на верхушке рождественской елки. О, привет, Рон! — кивнула Джинни, когда тот вошёл на кухню.

— Полагаю, ты приняла таблетку? — улыбнулся Рон.

— Да.

— Отлично. Что на завтрак?

— Ну, у нас есть бекон и яичница... а вот сосиски закончились, извини.

И по одному этому предложению Рон понял, что день будет ужасным.

* * *

Гермиона проснулась от того, что две совы стучали в её окно. Застонав, она перевернулась в постели и снова уснула.

Почти.

Совы были настойчивы. Они продолжали стучать, пока не взбесили Гермиону.

— Ладно! — крикнула она, вскакивая с кровати. Открыв окно, она узнала Дору, сову Джинни, и ту же сову, что приносила письмо от «Идеальной пары» на прошлой неделе — птица держала розу и письмо. Взяв почту и отпустив сов, Гермиона осознала, что сегодня второе свидание.

Её пальцы дрожали от возбуждения, пока она открывала письмо от «Идеальной пары».

Дорогая мисс Грейнджер!

На следующем свидании вы с мистером Уизли отправитесь в небольшой городок и насладитесь вечерней прогулкой по воде. Мы увеличили затраты на эту встречу, чтобы вы провели время как можно лучше. Помните, везде будут скрытые камеры, как и на первом свидании. Выберите удобную одежду и обувь и наслаждайтесь отдыхом.

С уважением,

Колин Лав, главный ведущий шоу «Идеальная пара».

Гермиона как можно скорее открыла второе письмо — она была уверена, что оно от Джинни.

Приветик, Гермиона.

Надеюсь, ты спала хорошо и сейчас сидишь, потому что я должна сообщить тебе кое-что. Я показала маме кадры с вашего свидания. У неё чуть не случился сердечный приступ. Оказалось, что никто ей не сообщил о вашем разрыве с Роном! Она испытала небольшой шок, когда узнала, что ты пытаешься наладить с ним отношения, а он по тебе тоскует. С другой стороны, она в предвкушении отредактированной версии, которая выйдет на экраны в течение недели. В любом случае мама уверена, что вы будете вместе, потому что — цитирую: "Вы созданы друг для друга". Честно говоря, я с ней согласна. В конце концов, матери виднее.

На вашем втором свидании, как ты, наверное, уже знаешь, вы отправитесь на прогулку в небольшой городок (Рон только что получил свою розу; я, естественно, открыла письмо, пока он спал). Я приду через несколько часов, чтобы подготовить тебя. Позавтракай и прими душ, пожалуйста.

Джинни.

Гермиона сидела, обалдевшая от того, что миссис Уизли не знала об их расставании с Роном. Означало ли это, что Рон не признает их разрыв? Или он просто ленивый засранец, как говорит Джинни? Наверное, второе... Гермиону затрясло от этих мыслей, и в этот момент появилась Джинни.

— Ты только проснулась, не так ли? — вздохнула она. — Мерлин, уже час дня!

— Да. Я каждый день встаю на работу в четыре утра! — сказала в свою защиту Гермиона.

— Отлично, ты прочитала мое письмо, — Джинни направилась к ванной.

— Да, и... — что бы там Гермиона ни хотела сказать, её речь была внезапно прервана. Джинни левитировала зубную щетку, которая угодила Гермионе прямо в рот, и стала рассматривать лежащие на полке украшения. — Это не подойдет... Святой Мерлин, ты до сих пор хранишь это?.. Фу, это ужасно, откуда оно у тебя? От тети Петунии?

Гермиона прибежала в ванную, чтобы сплюнуть зубную пасту, мысленно проклиная волшебника, который изобрел заклинание Wingardium Leviosa. Затем она быстро разделась и зашла в душ.

— Рон до сих пор хранит твой шампунь, — непринужденно продолжила Джинни, и внутри у Гермионы что-то перевернулось, правда, она не поняла, приятным ли было это ощущение. — Он зачаровывает ванную этим запахом. Хороший запах... О, идеально! А у тебя есть вкус, Гермиона! Где-то очень глубоко, но есть.

Гермиона закатила глаза и вышла из душа.

* * *

Через час Джинни подобрала Гермионе оливковое платье с коричневым поясом, дополнив образ большим серебряным браслетом и подвеской в тон. Она обула подругу в удобные коричневые сланцы и слегка накрасила её: фруктовый блеск для губ (тот, что Гермиона с удовольствием использовала в повседневной жизни, но обычно съедала его и вынуждена была постоянно подкрашиваться), карандаш для глаз и тушь. Затем Джинни добавила немного золотисто-зеленых теней, и Гермиона была полностью готова.

— О, круто! Теперь я не выгляжу как енот, — с сарказмом сказала она, оглядев себя в зеркале. — Я выгляжу как фея. Подожди-ка, ты разве не собираешься атаковать мои волосы? — нахмурилась она.

— Нет, они будут здорово смотреться на этом свидании, — ответила Джинни. Она была настолько занята образом Гермионы, что даже не заметила горечь в её голосе.

— Отлично, — Гермиона увидела, как Джинни схватила вязаную коричневую кофту, идеально подходящую к обуви.

— Я просто в восторге от собственного таланта, — просияла Джинни, рассматривая Гермиону. Казалось, что она сейчас расплачется от гордости. Гермионе тоже хотелось расплакаться, но только от грусти.

* * *

— Здесь мило, — сказала Гермиона Рону четыре часа спустя. Она ела пасту и глядела на воду. Увидев закат, она вздохнула: — Как красиво.

— Да, так и есть, — согласился Рон, любуясь Гермионой вместо неба. Он рассеянно жевал свой стейк и салат и наблюдал, как Гермиона глубоко дышит, прикрыв глаза и наслаждаясь дуновением ветра.

— Будешь десерт? — закончив есть, спросила Гермиона.

— У меня уже был, — ответил Рон не задумываясь. Гермиона удивленно взглянула на него, затем закатила глаза (она и правда слишком много времени проводит с Джинни) и встала.

— Будем мороженое.

Она вышла из ресторана на дорогу и начала спускаться вниз по склону; её роза была аккуратно спрятана в сумочке. Рон сначала шёл позади неё, затем поравнялся с ней — он больше не мог идти так медленно.

— Куда идешь? — спросил Рон. Гермиона посмотрела на него, будто удивляясь, что он посмел с ней заговорить.

— Не обязательно идти в конкретное место, если хочешь прогуляться, Рональд, — нетерпеливо ответила она, после чего он замолчал.

По пути им встретились две ведьмы, которые несли книги, возбужденно обсуждая их.

— ... первые издания, и все не дороже десяти сиклей!

Рон взглянул на Гермиону. Казалось, она изменилась прямо на глазах: зрачки расширились, волосы растрепались.

— Прошу прощения, а где вы купили эти книги? — обратилась она к женщинам.

Книги. О, Мерлин! Теперь его день станет ещё более скучным. Рон скрестил пальцы. Не говорите ей. Не говорите ей. Не говорите ей.

— Возле церкви, вниз по улице, милая, — ответила одна из них.

Твою мать.

— Просто идите прямо, вы не пропустите магазин, — подсказала вторая.

— Спасибо, — просияла Гермиона и, схватив Рона за руку, побежала. Он ещё никогда не видел, чтобы она так быстро бегала, даже во время поиска крестражей, честное слово. Не стоило ли тогда так ускоряться? Нет же, за книжками она летела быстрее фестралов, которые несли их в Лондон на пятом курсе.

— Гер... миона... остановись! — воскликнул Рон.

— Ты с ума сошел, черт возьми? — крикнула она через плечо.

Рон, удивленный её тоном, больше ничего не сказал. Они прибыли на книжную распродажу, и он увидел, как глаза Гермионы наполнились слезами, а потом она исчезла в толпе таких же чокнутых книголюбов.

— Мерлин, — Рон засунул руки в карманы, чувствуя себя ненужным. Наверняка он таким и был. — Может, у неё тоже месячные? Вдруг они у всех одновременно?

Девушка, стоящая рядом с ним, прочистила горло. Рон развернулся, надеясь, что она его не услышала. К счастью, выражение её лица было расслабленным и весёлым. У неё были веснушки, светлые волосы и сияющие голубые глаза.

— Привет! Твоя девушка там?

— Ну... — Рон подумал, что можно немного перевернуть факты и сказать, что Гермиона его девушка, но решил, что это будет слишком запутанно. — Вообще-то там моя лучшая подруга, которая влюблена в меня с первого курса, и, кажется, я в неё тоже, хотя и не осознавал этого до четвертого курса, пока не приревновал к Виктору Краму — международному игроку в квиддич, пригласившему её на бал. Когда я узнал, что они целовались, начал встречаться с Лавандой Браун, чтобы заставить свою подругу ревновать. Это привело к нашей ссоре. Потом я прочитал книгу «Двенадцать способов очаровать ведьму», а затем разбил ей сердце, бросив её и нашего друга Гарри. В свою защиту скажу, что я пытался вернуться в тот же день, но она же самая умная ведьма нашего поколения, так что я не смог их найти, и наконец вернулся, когда спас Гарри. Она поцеловала меня во время финальной битвы после того, как я предложил освободить домовых эльфов, а затем мы стали встречаться и жить вместе, и я вел себя как придурок. Она выгнала меня, а я случайно изменил ей с девушкой, которую даже не могу вспомнить, и тогда мы официально расстались. Поэтому моя младшая сестра и наш лучший друг Гарри записали нас в шоу «Идеальное свидание», и вот сейчас мы здесь на втором свидании.

Рон немного помолчал и добавил:

— Да, моя девушка там.

— И мой парень тоже. Он обожает книги, постоянно читает, — она раздраженно покачала головой, но Рон видел, что она улыбается.

— Хочешь, покажу фотку?

— Э-э-э, чью?

— Моего парня! — счастливо ответила она. Рон почувствовал, что не сможет отказать ей в таком удовольствии, поэтому кивнул. Она достала из сумки фотографию и протянула её Рону. Твою мать! Святой Мерлин! Идеальный пресс, загорелая кожа, голубые глаза, высокий рост (хотя не такой высокий, как у Рона), да ещё и книги любит. Это же идеальный вариант для Гермионы! Нужно забирать её оттуда.

— Извини, — Рон вернул фото и бросился в толпу. Оглянувшись, он заметил, что Гермиона общается с тем самым парнем. Рону показалось, что она слишком часто поправляет волосы и стреляет глазами. Он поспешил к ней, извиняясь перед людьми в толпе, затем обнял Гермиону за плечи:

— Твоя девушка ждет тебя снаружи, — сказал Рон, натянуто улыбнувшись стоящему напротив парню.

— О, правда? — тот искренне улыбнулся в ответ. — Приятно было познакомиться, мисс Грейнджер, — он поцеловал её руку. Рон фыркнул, Гермиона толкнула его локтем в бок.

— Нам стоит ещё раз когда-нибудь сделать это, — сказала Гермиона и, смутившись, быстро добавила: — Я имею в виду, поговорить о книгах.

— Я найду вас, — заверил её мистер Совершенство.

— Отлично, — ответила Гермиона. Когда парень ушёл, она развернулась. — Что это было?

— У него есть девушка!

— Ну и что? Мы просто мило пообщались.

— Он показал тебе свой пресс? — с опаской спросил Рон.

— Нет! — воскликнула Гермиона. — Ох, ладно, пойдём, я уже заплатила.

Она потянула Рона за руку и вышла из магазина. Оба молчали до конца свидания, даже когда ели мороженое, и совершенно не жалели о том, что пришло время уходить.

Как только Рон оказался дома, он отправился в спортзал. К концу шоу его пресс будет в пять раз лучше, чем у мистера Совершенство.

Гермиона Грейнджер двадцати лет от роду оказалась в невероятном положении. Она сидела в суши-баре, что само по себе ерунда. В платье. Под прицелом камеры. Проклиная Джинни с её модными пунктиками. Стоит признать, платье было милым, и то, что Гермионе понравился выбор Джинни, уже чудо. Обычно у них возникает конфликт интересов, так сказать. Но этот наряд Гермионе пришёлся по душе. Красно-чёрное платье с атласной лентой и широкими ремешками на плечах облегало изгибы её тела, заканчиваясь чуть выше колена. Оно не было обтягивающим, но удачно подчеркивало фигуру. Ради этого платья она сдалась и согласилась надеть туфли на шпильке. Мерлин, она отказалась от спора об обуви ради платья? Куда катится мир?

Гермиона взглянула на Рона, сидящего с другой стороны стола. Он выглядел так, будто чувствовал себя не в своей тарелке. Не сдержавшись, Гермиона улыбнулась. Впервые она попробовала суши, когда летала с родителями на конференцию дантистов в Японию, и с тех пор периодически ела их в отпуске. Однажды хогвартские эльфы приготовили роллы "Калифорния", и Гермиона была на седьмом небе от счастья — только их и ела весь вечер. Авокадо делало её счастливой. Сколько раз в году она ела авокадо, в конце концов?

Тем не менее Гермиона помнила, как отреагировал Рон, когда в Хогвартсе им подали на ужин суши. Было много ненормативной лексики, криков и жестов.

— По правде говоря, Рон, я не пойму, что тебя так волнуют эти суши? Тебе не обязательно их есть! — чванливо сделала замечание Гермиона.

— Твою мать, они готовят еду из мёртвой рыбы, Гермиона!

— Ну, честное слово! — Гермиона зашла в зал, высоко задрав нос. Взмахнув вилкой, превращённой в палочки (интересное заклинание, выученное на трансфигурации; хотя возвращать вилке прежний вид она ещё не научилась), она не поленилась набрать полную тарелку суши перед носом у Рона.

Какими же идиотами они тогда были! Затем Гермиона вспомнила их мелочную ссору и то, как она отказывалась произносить имя Рона в первую неделю после разрыва.

Гермиона взглянула на Рона, который пытался воспользоваться палочками для суши различными способами, даже запихнув их себе в ноздри. Зачем себя обманывать? Они всё ещё идиоты.

Вдруг она почувствовала необъяснимое желание уйти домой и понежиться в ванне, поедая тройное шоколадное мороженое под музыку ABBA. Да, звучит отлично. Гермиона в задумчивости поднялась, чтобы уйти, но голос Рона вывел её из транса.

— Гермиона, куда ты? — выражение его лица подсказывало ей, что он заметил её нижнее бельё, так как она неаккуратно встала.

— В дамскую комнату, — соврала она. Быстро зайдя в туалет, Гермиона прижалась лбом к зеркалу. Какого чёрта она творит? Ей двадцать лет, она в телешоу пытается снова влюбиться в своего бывшего. Точнее, сойтись с ним опять, ведь она до сих пор его любит и не переставала любить. Она всё никак не разлюбит его. Эх, всё так запутанно.

Развернувшись, Гермиона прислонилась спиной к стене. От воспоминаний об их совместной ночи у неё свело живот. Это был вечер, когда она узнала, что получила дело Робинсона. В ту ночь они с Роном чуть не переспали, но она смогла остановиться.

— Я получила его! Получила! Получила! — закричала Гермиона, вбегая в квартиру.

Вскрикнув, Рон схватил её и закружил, целуя.

— Ты получила дело Робинсона? — глаза Рона сияли.

— Да! ДА! — завопила Гермиона. Она не помнила, была ли когда-нибудь столь возбуждённой. Если бы ей удалось разобраться с этим делом, все чистокровные законы были бы уничтожены в одночасье. — Ума не приложу, что с ним делать, но у меня ещё полно времени, не так ли? — улыбнулась она.

Кивнув, Рон наколдовал шампанское.

— За тебя — лучшую юристку во всём мире!

— Хм, во всём мире? — Гермиона сделала глоток.

— И самую красивую юристку, — добавил Рон тихо, и вдруг Гермиона поцеловала его сильнее, чем когда-либо до этого. Прижав его к стене, она целовала его с такой страстью, что Рон на мгновение усомнился, с кем целуется. Обычно Гермиона целовалась сладко, тягуче, но сейчас это явно было не только сладко. Её руки блуждали по его груди, их сердца бились в тысячи раз быстрее обычного.

— Гермиона... Если ты сейчас не остановишься, я больше не смогу терпеть.

— Ой, — Гермиона отстранилась, прикусив губу. — Извини. Просто момент был такой...

— Гермиона...

— Нет, Рон. Я хочу, чтобы наш первый раз был особенным.

— Это и есть особенный раз, — сказал Рон.

Гермиона присела на диван.

— Может, я просто не готова, ты не думал об этом?

— Ох, извини. Ты в порядке?

— Да, всё нормально, — ответила Гермиона, глубоко вздохнув. — Ты как?

— Бывало и лучше, — пошутил Рон. — Схожу-ка я в душ.

Затем он вышел из комнаты, оставив Гермиону размышлять, правильно ли она поступила. Но у них будет ещё полно времени. Вечность. Не так ли?

Оглядываясь назад, Гермиона испытывала одновременно разочарование и облегчение, что они тогда не зашли дальше. Она-то думала, что у них есть куча времени. Теперь же ей казалось, что она останется девственницей до смерти, если хочет, чтобы первый раз был с самым любимым человеком в мире. Таким человеком был Рон. Она любила Джинни и Гарри, но Рона особенно. Черт возьми, она любила его даже больше шоколадного мороженого! Она почувствовала внезапное желание поцеловать Рона в губы. Лишь Мерлину известно, как ей это было нужно. Может, она найдёт кого-то для обжиманий на девичнике Джинни...

Вдруг ей понадобилась Джинни. Она тут же аппарировала к ней домой, сразу направившись в гостиную. Гарри и Джинни целовались на диване. Гермиона фыркнула от отвращения, когда рубашка Гарри прилетела ей на голову. Парочка на диване оторвалась друг от друга.

— Твою мать... Гермиона, какого чёрта ты здесь делаешь? — заорал Гарри, пока Джинни натягивала юбку, бросая на подругу убийственные взгляды.

— Мне нужно срочно поговорить с Джинни... но, как я понимаю, сейчас не лучшее время.

— Сейчас поговорим! — Джинни привела себя в порядок.

— Держи, — Гермиона протянула Гарри рубашку.

— Спасибо, — пробормотал он.

— Гермиона, что ты здесь делаешь? — прошипела Джинни.

— Почему вы решили заняться этим сейчас? — Гермиона проигнорировала вопрос подруги.

— Ну, мы решили, что вы с Роном не сможете нас потревожить. Учитывая то, что он живёт с нами, это единственное время, когда мы можем...

— Потрахаться? — любезно подсказала Гермиона.

— Ну да, — прошептала Джинни.

— М-да, похоже, все только об этом и думают в последнее время. Так вот почему вы женитесь! Ты хочешь быть приличной женщиной!

— Ну да. Это не потому, что я его люблю, — слишком просто для девятнадцати лет, — фыркнула Джинни.

— Ты беременна? — спросила Гермиона.

— Нет! — воскликнула Джинни. — О Мерлин, Гермиона! Зачем ты здесь?

— Ох, потому что я думала о Роне, сексе и поцелуях, а потом поняла, что мне нужно поговорить с тобой. Научи меня вставать с кресла так, чтобы Рон не видел моё нижнее бельё!

— Но ты же в красивом белье, не так ли? — с тревогой уточнила Джинни.

— Джинни! — предупреждающе сказала Гермиона.

— Ладно, Гермиона, позволь ему увидеть твоё бельё — это сексуально. Но не трахайся с ним. Довольна?

— Нет!

Но Джинни уже толкала подругу к выходу. Гермиона нехотя аппарировала в ресторан, поправила причёску и вернулась к столу.

— Привет, — сказала она.

— Приветик, — ответил Рон. Рассматривая меню, он выглядел так, будто не мог поверить своим глазам.

— Миона, здесь подают что-нибудь, кроме сырой рыбы?

— Нет, это же суши-ресторан, — по спине Гермионы пробежали мурашки от такого обращения. Мерлин, как же ей нравилось, когда Рон так её называл.

— Гермиона, мне здесь не нравится, — простонал Рон. Гермиона закатила глаза. Вот она, причина, по которой она его бросила: нытьё и стоны.

— Ну, Рон, кажется, мы наконец нашли еду, которая тебе не нравится, — Гермиона пыталась не смеяться над детским поведением парня. Когда он продолжил ныть, Геримона встала, протянув ему руку.

— Ладно. Пойдем в кино и поужинаем попкорном.

Просто удивительно, как слово «попкорн» может заткнуть любого обжору.

* * *

Тридцать минут спустя Гермиона и Рон сидели в кинотеатре, вооружившись большим попкорном, двумя большими колами и кренделями с корицей, которые Гермиона купила, чтобы успокоить Рона.

— Гермиона, смотри, вкусняшки в киношке! — воскликнул он радостно.

— В кинотеатре, Рон! — прошипела Гермиона.

— Вкусняшки! — дурачился Рон.

— Рон, если я куплю тебе крендельков с корицей, ты успокоишься? — спросила она, и Рон торжественно кивнул.

— О чём фильм?

— Без понятия. Насколько я поняла, это романтическая комедия под названием «Хвала небесам», — ответила Гермиона.

— Ладно, — рука Рона соприкоснулась с её рукой, когда они оба потянулись за попкорном.

Посреди фильма Гермиона поняла, что это был худший выбор, который только можно было сделать. Сюжет был совершенно... О, боже! Это было унизительно. И ужасно. И... ох, Мерлин, теперь Рон захрапел. Гермиона разбудила его, пока никто не заметил, и он тут же вспомнил о попкорне, будто и не спал. Это раздражало и очаровывало одновременно, словно рядом с ней был Добби.

Несмотря на то что фильм был одним из худших в жизни Гермионы, они с Роном продолжали задевать друг на друга руками, когда брали попкорн, а однажды даже соприкоснулись губами, когда Рон случайно потянулся к трубочке Гермионы вместо своей. Как только закончился сеанс, она сбежала в туалет и достала розу — портключ. Аппарировав домой, Гермиона наколдовала защиту от вторжения Джинни и уселась на кровать с бутылкой шампанского. Ну, за худшее свидание в её жизни!

* * *

— Она не впустила меня! Наколдовала все возможные чары вокруг своей чёртовой квартиры! — возмущалась Джинни.

— Мило, — уныло сказал Гарри.

— Гарри! — воскликнула Джинни.

— Да, извини.

— Рон тоже не хочет говорить? — в отчаянии спросила Джинни.

— Нет. Но выглядит он так, будто витает в облаках.

— Мерлин! Что же произошло? — Джинни сгорала от любопытства. — Обычно она не закрывается от меня, если есть хорошие новости. Но если Рон счастлив, значит, плохих новостей тоже нет, не так ли?

— Ну...

— Ладно, хватит! — Джинни поспешила наверх и распахнула дверь в комнату Рона.

— РОН! Рон, что случилось? — тон Джинни был властным.

— Её губы коснулись моих, — мечтательно ответил Рон. Гарри хохотнул, за что получил тычок под рёбра от Джинни.

— Что? — переспросила она.

— Её губы... они коснулись моих...

— То есть... она поцеловала тебя? — застыла Джинни.

— Нет. Кола.

— Кола? У вас была общая кола?

— Нет. А стоило бы.

— Ох, слава Мерлину, отснятый материал уже здесь!

Джинни тут же его просмотрела. Гермиона засветила камеру много раз, Рон вел себя как трёхлетка, Гермиона повела его в кино. Камера показала, как они заказали одинаковую колу, их пальцы соприкасались, волосы Гермионы становились всё пышнее, а лицо — всё более красным. Джинни и Гарри обменялись унылыми взглядами, глядя на множество неловких моментов между Роном и Гермионой во время просмотра фильма.

— Рон, что за фильм вы смотрели?

— "Хвала небесам", — мечтательно ответил тот.

— Ох, — закатив глаза, Джинни вышла из комнаты.

— Куда ты собралась? — уточнил Гарри.

— В маггловскую библиотеку, — бросила Джинни через плечо.

Гарри следовал за ней, пока они не добрались до библиотеки. Джинни вбежала внутрь, вытолкала какого-то маггла из-за стола с компьютером и уселась в кресло, набирая в поиске «Хвала небесам».

— У тебя отлично получается, Джин, — ухмыльнулся Гарри.

— Заткнись, Поттер, — огрызнулась Джинни, кликая на вебсайт. Минуту спустя она ознакомилась с сюжетом фильма. Они с Гарри обменялись удивленными взглядами — теперь понятно, почему Гермиона была недовольна и зла. Фильм повествовал о мужчине и женщине, которые расстались, но всё ещё любили друг друга, хотя и не хотели это признавать. Наряду с тем, что они ссорились как супружеская пара, мужчина присматривал за стариком, который оказался богом. Он свел их обратно в благодарность за доброту мужчины.

— Ох, Мерлин, — выдохнула Джинни.

— Теперь я могу поработать за своим компьютером? — раздраженно спросил маггл.

— Конечно, — схватив Джинни, Гарри вывел её на улицу.

— Всё должно было пройти идеально! — бормотала Джинни.

— Ну, это был неправильный выбор фильма, — заметил Гарри по дороге домой. — На месте Гермионы я бы больше никогда не появлялся на публике.

— Я тоже. Хотя я и сама могу сделать себя несчастной, — сказала Джинни и пошла по направлению к дому Гермионы, оставляя позади Гарри, который пытался понять, что она имела в виду.

Через три дня около двух часов ночи защитные чары пали и Джинни смогла аппарировать к Гермионе, будучи вне себя от злости. Когда она ворвалась к подруге в спальню, Гермиона лишь лениво взглянула на нее с кровати.

— А-а-а! — закричала Джинни, увидев комнату: каждая поверхность в ней была покрыта мороженым, фоном звучала песня ABBA. — Гермиона, я убью тебя, как только ты здесь уберёшься!

Гермиона показала ей язык и снова закуталась в одеяло, зевая.

— Ох, не смей снова уснуть, черт возьми! — ругалась Джинни, убирая следы мороженого. Взмахом палочки она открыла шторы и скинула одеяло с Гермионы. — Немедленно вставай, Гермиона Грейнджер, или, я клянусь, ты пожалеешь, что родилась!

— Слишком поздно, — тихо сказала Гермиона, возвращая шторы и одеяло на прежние места.

Но она явно ошибалась, если думала, что Джинни сдастся без боя. В следующий момент шторы, одеяло и подушка Гермионы исчезли, а музыка зазвучала на полную громкость.

— ГЕРМИОНА! ЕСЛИ ТЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ ПРИМЕШЬ ДУШ И НЕ ОДЕНЕШЬСЯ К СЛЕДУЮЩЕЙ ПРИМЕРКЕ, Я СКАЖУ РОНУ, ЧТО ТЫ ИЗМЕНИЛА ЕМУ С ВИКТОРОМ КРАМОМ, КОГДА ВЫ ВСТРЕЧАЛИСЬ!

— Отлично, может, тогда он будет держаться от меня подальше, — отсутствующе сказала Гермиона.

— Да неужели? Тогда я еще и маме расскажу. Миссис Уизли. Помнишь такую?

— Ладно. Сейчас соберусь, — неохотно согласилась Гермиона. Обе девушки замолчали, слушая музыку.

«Dancing queen, young and sweet, only seventeen...»

Сердце Гермионы замерло на этих словах. Болезненные воспоминания. Настолько приятные, что к ним не хотелось возвращаться.

«Dancing queen, feel the beat on the tambourine, oh yeah! You can dance, you can jiiiive, having the time of your life! Oooohhh, see that girl, watch that scene, digging the Dancing Queen...»

Гермиона обожала мыть посуду. Это было её любимое занятие. И ещё развешивание белья. Она включала свой плеер и слушала маггловскую музыку, занимаясь домашними делами. Именно в тот вечер она включила диск с песнями группы ABBA и под музыку и шум текущей воды радостно танцевала и громко пела, хотя не очень-то умела.

Танцевать она тоже не умела, кстати. Вот правда, не получалось. Обычно она просто покачивала бедрами в такт музыке, но сегодня у неё было особое настроение для полноценного танца. Так что когда заиграла песня «Dancing Queen», Гермиона схватила ложку и запела во все легкие. А потом, что ещё хуже, вскочила на стул, выстукивая ритм одной ложкой, пока вторая летала в воздухе возле её рта. На секунду ей стало стыдно, но потом она решила, что всё нормально, так как никто её не увидит.

Как же она ошибалась!

Гермиона спрыгнула со стула, но не коснулась пола, а оказалась в чьих-то руках как младенец. Глянув вниз, она поняла, что там никого нет. Казалось, будто она просто парит в воздухе. Она уже собиралась было закричать, но вдруг подумала: никто не летает в воздухе просто так — должна быть причина. Она что, наложила заклятие на дом, не осознавая этого? Это реакция на чары против воров? Но кто ворует так рано? И почему никого не видно? Если только у вора нет мантии-невидимки... Ну конечно!

Ощупав воздух вслепую, Гермиона обнаружила круглый объект, напоминающий голову. Медленно убрав ткань, она закрыла глаза и поцеловала этот объект в губы.

— Откуда у тебя мантия? — спросила она между поцелуями.

— Гарри на свидании с Джинни, так что я украл её, — гордо признался виновник. Это был Рон. — А ты здесь устроила отличное шоу.

— Хм?

— Танцы...

— Мерлин, как долго ты здесь? — Гермиону боялась ответа.

— Достаточно долго, чтобы понять: ты действительно не умеешь танцевать. Продолжай просто двигать бедрами — это даже заводит.

— Да неужели? — засмеялась Гермиона, вырываясь из объятий Рона. Покачав головой, она вернулась к мытью посуды.

— Ты можешь мыть и целоваться? — Рон откинул волосы с её шеи и продолжил поцелуи.

— Нет, так что отстань, — Гермиона брызнула на него мыльной водой.

— Похоже, я уже не так неотразим, как раньше, — улыбнулся Рон.

— Да, однозначно сдаешь позиции, Рон. Знаешь, это не очень-то хорошо, если твоя девушка лучше будет мыть посуду, чем целоваться с тобой, — Гермиона закатила глаза.

Рон выглядел очень довольным собой.

— Повтори.

— Знаешь, это не очень-то хорошо, если твоя девушка лучше... — начала Гермиона.

— Вот на этом стоит закончить.

Гермиона взглянула на него насмешливо.

— Мне нравится, когда ты называешь меня своей девушкой.

— Хочешь знать, что я думаю об этом? — спросила Гермиона так соблазнительно, насколько могла, чтобы запутать Рона.

— Конечно.

Гермиона снова плеснула в него водой.

— Мне кажется, это самая странная вещь, которую мне говорили, — громко сказала она. А затем обняла Рона за шею и коротко поцеловала. — Но это было мило.

Их поцелуй был прерван водой, попавшей ей на спину.

— Эй!

— Попалась, — Рон был очень самодоволен. Но не надолго. Она обрызгала его, потом он её, а затем началась водная битва. В конце концов Гермиона полностью промокла и сдалась. Рон плеснул ей в грудь водой.

— Во-первых, ты должна сказать, что Рональд Билиус Уизли — лучший человек для поцелуев в мире и что ты будешь целоваться с ним, а не мыть посуду!

— Нет! Никогда! — засмеялась Гермиона.

— Говори! — прокричал Рон, брызгая в неё водой.

— Ладно, ладно, — запыхалась Гермиона. — Рональд Билиус Уизли — лучший человек для поцелуев в мире, и я буду целоваться с ним, а не мыть посуду!

— Отлично, — обрадовался Рон. — Но действия говорят лучше слов.

Прервав поцелуй, Гермиона оторвалась от него и улыбнулась:

— Ой, люблю эту песню.

— Потанцуем? — он протянул ей руку.

— Да.

Песня «Dancing Queen» продолжилась, а за ней последовала «Take a Chance on Me», под которую ребята исполнили танцевальный номер с ложками, столом и стульями. На последнем аккорде (протяжный фальшивый стон, которому и Хагрид позавидовал бы, на фоне идеальной мелодичности группы ABBA) песня сменилась более медленной композицией. Гермиона и Рон, всё ещё посмеиваясь, покачивались в такт: подбородок Рона — на голове Гермионы, а лицо Гермионы — возле шеи Рона, от которой исходил запах его мыла и одеколона.

Гермиона тихо подпевала, и Рон нахмурился.

— Это грустная песня.

— Отлично подмечено, — сыронизировала она, а затем сменила тон: — Эта песня о расставании, но исполнительница до сих пор имеет чувства к бывшему, но отпускает его, так как по-настоящему любит. Она поёт о том, что он до сих пор — её любовь, её жизнь, но позволяет ему уйти. Или наоборот. Муж исполнительницы написал музыку и слова.

— Нам такое не подходит.

— Нет? — удивилась Гермиона.

— Я никогда не позволю тебе уйти, — сказал Рон.

— Ох, Рон, — с грустью усмехнулась Гермиона.

— А ты мне?

Гермиона задумалась, прикусив губу. Наконец она взглянула на Рона.

— Мне кажется, всё зависит от ситуации.

Рон кивнул.

— Не отпускай меня, прошу, — прошептал он, наклонившись.

— Я не могу тебе ничего обещать, Рон. Извини. Никто из нас не знает, что нам принесёт будущее.

— Я скажу тебе, чего бы мне хотелось, чтобы оно принесло.

— И что же? — заинтересовалась Гермиона.

— Хочу называть тебя королевой своего танца.

Гермиона хихикнула

— Ни в коем случае, Рон, — покачала она головой. Серьезный разговор внезапно стал игривым, как только песня снова сменилась на быструю. — Можешь называть меня любимой, когда время придёт, но точно не королевой танца.

— Отлично, любимая, — согласился Рон. И если бы он не придерживал Гермиону, она бы упала на пол в тот же момент.

Гермиона любила это воспоминание. Обожала. Это произошло на её любимом этапе отношений, когда они с Роном не ссорились, флиртовали и были сами собой, много целовались и общались. Плечи Гермионы задрожали — она сдерживала слезы изо всех сил. Но с тех пор, как она потеряла Рона, её сила воли ослабла. Возможно, он заряжал её, а может, разлука забрала у неё способность бороться. Неважно, в чём причина, но его уход превратил её в тряпичную куклу, пустую, незамысловатую. Она чувствовала себя такой до тех пор, пока не произносила вслух его имя — тогда чувства возвращались с утроенной силой.

В конце концов, "шлюзы" открылись. Ох уж эти гормоны, без них было бы намного легче.

— Гермиона, ты плачешь? — удивилась Джинни, глядя на подругу так, будто видела её впервые. Она не заметила мешков под глазами Гермионы, слез на её щеках и прищуренных глаз, будто у неё не было сил открыть их. — Ох, Гермиона, что случилось? Ты плачешь, потому что он накричал на тебя? — спросила Джинни.

— Нет! — сказала Гермиона сквозь соленые слёзы.

— Ты расстроена позорным свиданием? Поверь мне, ты имеешь на это полное право — свидание, правда, было неудачным.

— НЕТ! — закричала Гермиона, всхлипывая. — Я плачу потому, что... — Она сможет сказать. Сможет произнести это. Она не даст волю чувствам, когда произнесёт его имя. Это же просто имя. Страх перед именем лишь усиливает страх перед личностью... или как там раньше говорили? Её больше не волновали точные факты. Ей было все равно. — РОН! — вскрикнула она, а затем прижала подушку ко рту, отчего выглядела как пятилетний ребенок, узнавший, откуда берутся дети.

Джинни сдержала смех — она знала, как непросто было Гермионе это произнести. Когда Гарри ушел, Джинни тоже не могла произносить его имя. Как только она делала это, её желудок совершал кульбит, мысли становились неясными и казалось, что тысячи дементоров высасывают душу и жизнь из неё. Она осторожно рассказал об этом Гермионе. Та опустила подушку и усмехнулась, играя с ниточкой из пледа.

— Да, так и есть, — покачивая головой, Гермиона улыбнулась нелепости ситуации. — Наверное, мне стоит принять душ, — сказала она, и Джинни кивнула, понимая, что сейчас подруга не хочет говорить о чувствах.

Джинни вышла из комнаты, отправившись на кухню готовить Гермионе завтрак: яйца, тосты и бекон. Ничего сладкого или вредного: одному Мерлину известно, сколько фастфуда слопала Гермиона за последние несколько дней. Наверное, она теперь состояла из тройного шоколадного мороженого.

Открыв холодильник, Джинни увидела, что и он забит мороженым. Джинни вытащила одну коробку, затем вторую и третью, чтобы забрать им с Гарри домой и разгрузить холодильник. Но поняла, что Гермиона наложила заклятие, которое автоматически наполняло холодильник, как только кто-то вынимал коробку с мороженым.

«Очень мило», — подумала Джинни и заняла себя игрой, вынимая коробки из холодильника в попытках его опустошить, пока Гермиона была в душе.

* * *

Вода стекала по спине Гермионы. Она старалась не вспоминать о них с Роном. К счастью, особых воспоминаний, связанных с душем, не было, потому что Гермиона была не уверена, что сможет пережить ещё одно и не взорваться. Выдавив немного шампуня на ладонь, она начала нежно массировать голову. Она обожала этот запах — наверное, самый любимый в мире после запаха пергамента, свежескошенной травы и аромата мыла и одеколона Рона. Она вспомнила о зелье любви и запахах, которые с ним ассоциировались. Гермиона задумалась, чувствовал ли Рон её запах в зелье, как и она его, нравится ли ему до сих пор этот запах. Ухмыльнувшись, она выключила воду и вышла из душа, закутавшись в полотенце. Почистив зубы и умывшись, она высушила волосы с помощью палочки и оделась в джинсы и коричневую кофту.

— Спасибо за завтрак, Джинни, — она улыбнулась подруге на кухне.

— Не за что, — ответила Джинни, стараясь не вспоминать о двухсот сорока девяти коробках мороженого, отправленных домой.

— Возьми себе домой мороженого из холодильника, если хочешь.

— Э-э-э, мне достаточно, — ответила Джинни.

— Нет, я настаиваю. Бери, сколько нужно.

— Нет, я правда...

— Джинни... возьми это чёртово мороженое! — крикнула Гермиона. Джинни, слабо улыбнувшись, потянулась к холодильнику за мороженым.

* * *

— Так это элитный район магического Лондона? — поинтересовалась Гермиона, оглядывая улицу с любопытством.

— Да, — ответила Джинни, подгоняя Гермиону. — Именно здесь Гарри купил бы мне помолвочное кольцо, если бы не нашел его в родительском сейфе в Гринготтсе. Он почти уверен, что родители догадывались о предстоящей смерти и пытались сохранить некоторые вещи, чтобы они перешли ему в наследство. Если у нас будут сыновья, я практически уверена, что это кольцо перейдёт к ним, когда они будут готовы жениться.

— А если оно всё ещё будет на твоём пальце?

— Ну и что? — пожала плечами Джинни. — К тому времени я буду старой каргой — зачем мне украшения? Смотри, а вот и она, — она указала на свою маму, ожидавшую их возле входа в маленькое кафе.

— Привет, Джинни, милая! — миссис Уизли сжала дочь в крепких объятиях.

— Привет, мам, — Джинни закатила глаза за спиной матери. Гермиона бросила на неё взгляд, однозначно имеющий в виду «веди себя нормально, ее всем так повезло, как тебе, знаешь ли».

— Ты пропустила обед в прошлое воскресенье! — возмутилась миссис Уизли, удерживая дочь на расстоянии вытянутой руки.

— Извини. Мы собирались, но нас отвлекли, — ответила Джинни, покраснев.

— Конечно, дорогая. Поверь мне, я знаю, как это пропускать встречи, потому что отвлекают.

Джинни бросила на Гермиону полный отвращения взгляд, отчего та рассмеялась, а миссис Уизли обернулась в ответ на смех. Гермиона ожидала, что та сдержанно кивнёт или недружелюбно пожмёт ей руку, но миссис Уизли обняла её так же крепко (если не крепче), как и Джинни. Сначала Гермиона подумала, что миссис Уизли задушит её в объятиях, и по выражению лица Джинни поняла, что та подумала так же. Она ожидала, что миссис Уизли скажет: «Это тебе от Рона». Но она точно не рассчитывала, что миссис Уизли спросит, почему Гермиона её избегает и не приходит.

— Ох, я... я думала, что меня не ждут.

— Ой, дорогая, просто потому, что вы с Роном больше не играете в гляделки за столом? Мы всегда рады тебе в нашем доме.

— Благодарю, — Гермиона испытала огромное облегчение.

— Что собираетесь делать, девчонки? — спросила миссис Уизли.

Джинни выглянула из-за материнского плеча с тревогой:

— Ну, то да сё.

— Джинни говорит, что собирается передать своё помолвочное кольцо первому ребенку, когда он будет делать предложение своей невесте. Утверждает, что к тому моменту станет старой каргой и не будет нуждаться в драгоценностях, — заносчиво пересказала Гермиона, будто наслаждаясь издевательством над Джинни.

Миссис Уизли посмотрела на Джинни, которая старательно отводила взгляд.

— Кто его знает, Джинни, — она шла так быстро, что Джинни и Гермиона едва поспевали за ней. Девушки обменялись удивленными взглядами оттого, какой проворной была немолодая женщина. — Я хочу умереть со своим помолвочным кольцом на пальце. Быстрее, копуши!

— Мама, ты такая спортивная! — вздохнула Джинни. — Как, черт...

— Следи за языком, Джиневра!

— ...побери, ты вообще можешь думать о смерти?

— Я уже не так молода, Джинни, — заметила миссис Уизли. — Но вообще я родила семерых детей — конечно, я в отличной форме! О, вот мы и пришли, — радостно воскликнула миссис Уизли, открывая дверь в небольшой, но уютный магазин для новобрачных.

— Добрый день! — громко сказала она.

— Одну минуту, пожалуйста, — ответил голос внутри магазина, а затем к ним подошла невысокая, полная немолодая женщина с тёплыми голубыми глазами и светлыми волосами. Увидев миссис Уизли, она тут же её обняла.

— Ох, Бэтти, рада тебя видеть! — сердечно приветствовала её миссис Уизли.

— И я тебя, — улыбнулась Бэтти. — Слышала, ты родила семерых.

— Всё верно.

— Эх, обскакала меня на три ребенка — я родила четверых до того, как муж ушёл.

— Ох, Бэтти, он не мог уйти!

— Но ушёл.

— Клифф был таким милым в школе, — с досадой сказала миссис Уизли.

— Да, но превратился в занозу в заднице, как только её окончил. Это твоя дочь? — спросила Бэтти, указывая на Джинни, которая с ужасом слушала этот разговор.

— Да. Ой, где же мои манеры? Бэтти, это моя дочь, Джиневра...

— Джинни, если можно, — вежливо вмешалась Джинни, поглядывая на мать.

— ...и её лучшая подруга, Гермиона. Джинни, Гермиона, это моя школьная подруга, Элизабет Беннингтон.

— Зовите меня Бэтти.

— Приятно познакомиться, Бетти Беннингтон, — усмехнулась Джинни.

— Ох, а ты та ещё штучка! — сказала Бетти. — Я бы не хотела оказаться рядом, когда вы ссоритесь, — она указала на Джинни и миссис Уизли, и Гермиона кивнула в знак согласия. — Ты такая же, какой была твоя мама.

— Она немного болтливее, чем хотелось бы...

— Батюшки, а чего ты хотела, Молли? Она воспитана среди шести братьев!

Гермиона была уверена, что миссис Уизли неодобрительно сожмёт губы, но вместо этого та засмеялась, хлопнув Бетти по руке. Джинни выглядела возмущённой.

— Ну что ж, пройдёмте? — вдруг спросила Бетти.

— Конечно, — сказала миссис Уизли, и Бетти, коснувшись палочкой плечей Гермионы и Джинни, написала несколько заметок на листе бумаги. Гермиона ощутила, будто невидимая струна натянулась вдоль её туловища до самой головы — похоже, так Бетти снимала мерки. Затем женщина провела их в маленькую уютную гостиную. Когда они сели, Джинни шепнула на ухо подруге:

— Ух ты, вот это жизнь была у моей мамы! — Гермиона тихо рассмеялась.

Комната с большим камином была очень милой. Несмотря на тёплую погоду, камин был зажжён. По обе стороны от него расположились четыре мягких фиолетовых кресла и чайный столик. Гермиона и Джинни выбрали места поближе к двери, а миссис Уизли и Бетти, болтая и смеясь, сели по другую сторону от камина.

Гермиона ухватила краем уха несколько фраз:

— О, Мерлин, я не могу поверить, что моя девочка наконец-то выходит замуж.

— Ещё немного времени и гнездо совсем опустеет, не так ли, Молли?

В ответ на это, однако, миссис Уизли покачала головой.

— Нет, не сейчас. Рон не женат.

— Помолвлен? — спросила Бетти, и миссис Уизли снова покачала головой.

— Встречается с кем-нибудь?

— Ну-у-у, — миссис Уизли мельком взглянула на Гермиону и судорожно вздохнула. — Это сложно.

Бетти понимающе кивнула, достала блокнот и повернулась к Джинни:

— Итак, расскажи мне о себе и Гарри.

В течение следующего часа Джинни рассказывала Бетти о себе и Гарри, демонстрируя кольцо с бриллиантом среднего размера, обрамленным двумя камнями поменьше. Также Джинни добавила воспоминания в Омут памяти, чтобы Бетти могла лучше рассмотреть, и продолжила свой рассказ об их с Гарри предстоящей свадьбе. Наконец, когда Джинни рассказала всё, что могла, Бетти, отложив блокнот, ещё раз сняла с неё мерки и попросила их вернуться через два часа.

Девушки отправились в магазин нижнего белья. Они посмеивались, представляя первую брачную ночь Джинни и Гарри. Джинни наконец сдалась и купила всё, что могла себе позволить, после того, как Гермиона попыталась подтолкнуть её к покупке корсета, который подстраивался под параметры владелицы. Затем, повернувшись к Гермионе, сказала:

— Теперь ты выбери себе что-нибудь.

— Что? Нет! — возмутилась Гермиона.

— Сделай это для меня, — попросила Джинни.

— Ни за что.

— Я не позволю тебе оставаться девственницей всю твою жизнь.

— Да, но к тому времени, когда я снова смогу полюбить, я могу не влезть в это.

— Так сделай это с Роном.

— Мы расстались, если ты не заметила.

— Тогда сделай это с кем-нибудь на моём девичнике, — предложила Джинни.

— Фу! Нет, — ответила Гермиона.

— Вот! — Джинни указала на комплект из кружевной ночнушки лавандового цвета и нижнего белья тёмно-фиолетового цвета.

— Почему лавандовый? — беспомощно спросила Гермиона, когда Джинни подошла к стойке и оплатила покупку.

— Потому что на шоу Рон сказал, что ему нравится, когда ты носишь этот цвет, — заметила Джинни, схватив с ближайшей полки духи и понюхав их.

— М-м-м, так вкусно пахнет, — она взяла ещё один флакон и заплатила за оба.

— Джинни, ты можешь себе всё это позволить?

— Эй, привет! Я профессиональный игрок в квиддич, — сказала Джинни. — К тому же невеста Гарри Поттера. Нужны ещё объяснения?

— Ну... нам нравятся разные ароматы. Забирай обе бутылки.

— Не волнуйся, — ответила Джинни. — Здесь цветочный аромат для меня и корица с ванилью для тебя. Ты будешь в восторге от этого запаха... Интересно, есть ли у них такой же блеск для губ? Мерлин, вот он! — и Джинни пошла обратно к прилавку, заплатила за блеск, отдала сумку Гермионе и повела её обратно в магазин свадебных платьев.

Сначала Бетти заставила Гермиону примерить платье. Луна была в магазине несколько дней назад, чтобы примерить своё, и теперь настала очередь Гермионы.

Платье подружки невесты выглядело так, словно Бетти взяла несколько разных кусочков шелковистой атласной тёмно-фиолетовой ленты и сшивала их до тех пор, пока длина платья не стала достигать чуть выше колен Гермионы. На талии Бетти застегнула ремень из лаковой кожи, тонкий, но достаточно заметный, чтобы придать платью модный вид и подчеркнуть фигуру Гермионы.

— Э-э-э, я думаю, что оно мне слишком мало, — сказала Гермиона, глядя на себя в зеркало, где она отражалась в полный рост.

— Ерунда, — ответила Бетти.

— Почему ты так говоришь, дорогая? — спросила миссис Уизли.

— Ну, во-первых, я не могу дышать, и, во-вторых, оно слишком тесное.

— Гермиона, не занудствуй! — сказала Джинни, закатывая глаза. — Сейчас же перестань выёживаться, мне оно нравится, это моя свадьба, и я хочу увидеть своё платье.

Гермиона сняла платье и вернула его Бетти, затем вздохнула, зная, что её заставят надеть чёрные туфли на шпильках под цвет ремня. Она была потрясена своими мыслями до того момента, как Джинни испустила восторженный визг, скрывшись в примерочной. Когда Джинни вышла, на ней было восхитительное белое платье.

Платье оказалось идеальным: корсет, расшитый бисером и цветами, и юбка, состоящая из трёх частей. Две боковых части были украшены подобно корсету: чисто-белые и прямые, с множеством бусин и цветов. Посередине же была струящаяся светлая ткань с множеством сверкающих капелек — настолько многослойная, что не было видно ни миллиметра кожи. Верх платья идеально сел по фигуре Джинни. Никогда ещё Гермиона не видела подругу такой красивой — её бледная кожа светилась от предвкушения.

— О, Джинни, оно прекрасно, — вздохнула Гермиона, касаясь ткани. Впервые с тех пор, как была объявлена свадьба, Гермиона почувствовала укол зависти, но не потому, что Джинни выходила замуж за Гарри, а потому, что у неё было то, чего у Гермионы, возможно, никогда не будет.

— Спасибо. Оно и правда чудесное! — ответила Джинни. Казалось, у неё не хватает слов выразить свои эмоции. Миссис Уизли ворвалась в комнату и, прослезившись, начала суетиться вокруг платья Джинни.

Гермиона тихо вышла за дверь, оставив их наедине. Она спряталась за стеной и наблюдала за ними, стук её сердца отдавался в животе. Она задавалась вопросом: будет ли это когда-нибудь с ней. И если да, то будет ли это с правильным человеком или с кем-то другим, за кого просто прийдется выйти замуж.

Кто-то похлопал её по плечу, прервав мысли.

— Хочешь такое же? — тихо спросила Бетти. Гермиона обернулась.

— Вы о чем? — спросила она в замешательстве.

— Свадебное платье.

— Да. Ну, когда-нибудь, — ответила Гермиона.

— Я могу сделать его для тебя. Сейчас, — сказала ей Бетти. — Ты же любишь кого-то, не так ли?

— Да, но я не могу выйти за него замуж, — ответила Гермиона.

— Почему?

— Это сложно.

— У меня есть минутка, — сказала Бетти, усевшись на диван и взяв свой блокнот. Гермиона неохотно села, согнувшись и опершись на край своего стула, в отличие от первого раза, когда она погрузилась в него.

— Кто ты? — спросила Бетти. Вопрос казался достаточно простым, но Гермиона знала, что интересует женщину напротив.

— Я Гермиона Джин Грейнджер. Я люблю книги, учёбу и свежескошенную траву. Мой шампунь пахнет корицей с ванилью. — При слове «корица» желудок Гермионы сжался, но она продолжила. — Я полный профан в любовных делах. Я работаю в Министерстве магии, в юридическом отделе. Я поставила работу выше отношений и потеряла единственного мужчину, которого любила, — последние слова Гермиона произнесла раздражённо, но не заплакала. Ей надоело всё время плакать. Это была такая трата времени и сил!

— Кто он? — тихо спросила Бетти, чувствуя её печаль. Она быстро делала пометки в блокноте.

Гермиона вздохнула.

— Рон Уизли. Рыжие волосы, веснушки, кривая улыбка. Мой лучший друг с первого года в Хогвартсе.

Бетти тихо присвистнула.

— И вот тут начинается самое сложное. Расскажи мне о вас двоих.

— Мы встретились в Хогвартс-экспрессе. Я искала жабу одного мальчика, а Рон пытался произнести заклинание, которому его научили озорные братья-близнецы. Заклинание было неправильным и, естественно, не сработало. После этого я попробовала колдовать, чтобы показать ему, как это делается. Я была такой стервой, честно говоря. Сноб и всезнайка. Всё, чего я хотела, это доказать самой себе, что я достойна, достаточно хороша, чтобы учиться в Хогвартсе, несмотря на то, что я магглорождённая, — рассказала Гермиона, её глаза заблестели. — Но это привело лишь к тому, что Рон терпеть меня не мог, — она тихо рассмеялась. — Однажды после урока он оскорбил меня, и я побежала плакать в туалет для девочек. Но проблема была в том, что в замке бродил тролль. Гарри и Рон спасли меня от него.

— Гарри Поттер? — уточнила Бетти, яростно строча в блокноте. Гермиона кивнула. — Продолжайте, пожалуйста.

— После этого мы стали друзьями. Я была слишком юной, чтобы понять это, но моя дружба с Гарри всегда была более комфортной, чем с Роном. Джордж позже сказал, что у нас с Роном была сексуальная напряженность, а Гарри был мне как брат, — Гермиона снова засмеялась, качая головой. — Не уверена насчет сексуального напряжения, но знаю, что была заинтригована Роном. Он был другим, не таким, как все остальные мальчики, но всё же противным. Большинство мальчишек казались такими. Гарри был милым и вежливым, но это потому, что он привык к такому поведению. Он стал довольно болтливым лишь на пятом курсе. Он был так зол в том году... У нас с Роном продолжались отношения любви-ненависти во время всего периода учёбы в Хогвартсе. Я не совсем уверена, когда именно поняла, что он мне нравится больше, чем просто друг, хотя, когда осознала это, я уже понимала: это длится некоторое время. Я думаю, что он понял это на четвертом курсе, когда Виктор Крам пригласил меня на Святочный бал. Мне кажется, он ревновал. Но он ничего не делал, по крайней мере, до шестого курса. Джинни сказала ему, что я целовалась с Виктором Крамом, и Рон в отместку начал встречаться с девушкой по имени Лаванда Браун, чтобы заставить меня ревновать. Это сработало. Я была зла, но в следующем году всё же что-то изменилось. Он стал лучше, начал делать мне комплименты… Вероятно, это случилось из-за книги, которую Фред и Джордж подарили ему, она называлась «Двенадцать безотказных способов очаровать ведьму».

Где-то посреди речи Гермионы Джинни и миссис Уизли вошли в комнату и наблюдали за разговором.

— Он чувствовал, что ты ему нравишься, но не знал, что предпринять, — заговорила Джинни.

— Итак, во время нашего похода с Гарри... — Гермиона замолкла, не поинтересуется ли Бетти о походе, но вместо этого та продолжила рисовать в блокноте, тихо напевая себе под нос. — ... однажды Рон оставил нас. Я звала его, но он даже не обернулся. Я плакала неделями. Когда он наконец вернулся, я была так зла, что начала бить его... — глаза Гермионы блеснули.

— У неё всё же есть плохая сторона, — Джинни ухмыльнулась своей матери. Миссис Уизли заставила её замолчать и снова стала слушать Гермиону с мечтательным выражением лица и туманной поволокой в глазах.

— Наше воссоединение было внезапно омрачено — нас схватили и отвезли в поместье Малфоев. Беллатриса Лестрейндж пытала меня, чтобы выведать нужную информацию. Я хотела сдаться, чтобы проклятие убило меня, я не могла больше терпеть. Потом я услышала его голос, снова и снова он выкрикивал моё имя. И я боролась. Я боролась так сильно, насколько могла. В конце концов я потеряла сознание, но все были потрясены тем, как долго я смогла всё это терпеть. Всё из-за его голоса.

Затем была финальная битва в Хогвартсе. Рон предложил эвакуировать домашних эльфов из замка, чтобы их не убили. И я поцеловала его. Это был наш первый поцелуй. Это было так удивительно, и всё, казалось, встало на свои места. Вы не представляете, что я чувствовала, когда поняла, что он целует меня в ответ. Во время войны я так боялась потерять его. Мне казалось, что я не смогла бы вставать с постели по утрам, если бы не было Рона, на которого можно было бы орать, говорить или просто быть с ним, знать, что он где-то есть в мире, дышит, думает... живет. Я до сих пор иногда так себя чувствую. Когда мы подумали, что Гарри мёртв, он обнял меня, чтобы успокоить, и это было так здорово. Думаю, где-то внутри я знала, что Гарри жив. Но всё же те слова были просто ужасны.

После битвы мы с Роном встретились в пустом классе и обсудили поцелуй. Решили, что это что-то значит и что мы чувствуем симпатию друг к другу. Мы были вместе два великолепных года, а потом он попросил меня переехать к нему. Но когда я получила дело Робинсона на работе, мне пришлось проводить с ним меньше времени, чтобы уделять больше внимания работе. Он начал пить. Мы разошлись. Затем Джинни устроила нас на игровое шоу, и теперь я пытаюсь собраться с мыслями и разобраться во всём. В прямом эфире. Вот как-то так.

Бетти добавила ещё несколько линий к рисунку, затем медленно перевернула его. Платье было чисто-белым. В центре элегантно соединяющей две стороны юбки сверкала жемчужина. Юбка нежно обтягивала тонкую фигуру Гермионы, сзади красовался небольшой мерцающий шлейф. На платье были бретельки, оно казалось невероятно прекрасным и ослепительным, переливаясь почти всеми цветами радуги, когда Гермиона двигалась.

— Сейчас мне кажется, что это должна быть жемчужина, — сказала Бетти, когда заметила, куда смотрит Гермиона. — Но ты можешь изменить камень.

— Сапфир, — прошептала Гермиона. — Это мой камень-оберег. И это цвет его глаз.

Никто не должен был спрашивать, кого она имеет в виду. Бетти взмахнула палочкой, и драгоценный камень изменился. Ещё одно движение палочкой, и в её руке появился новый набросок, идентичный первому.

— Скажешь мне, когда платье тебе понадобится, — сказала она.

— Я не думаю, что такое когда-либо случится, — ответила Гермиона.

— Ох, точно случится, — уверенно произнесла Бетти.

— Разве это не здорово?

Рон ворвался в гримерку Гермионы в день их четвертого свидания с таким видом, будто сейчас взорвется, если не расскажет, что случилось.

— Что именно? — спросила Гермиона, подпрыгивая. Она нервничала, потому что Джинни ещё ничего не знала о свидании, а Гермиона понятия не имела, что надеть.

— Мы едем в Италию, чтобы увидеть падающую башню пиццы, а потом съедим её!

Гермиона нахмурилась, смутившись.

— Мы собираемся съесть падающую башню Пизы?

— Да! — взволнованно сказал Рон. — Я обожаю пиццу и теперь буду есть ее прямо из башни, — он вздохнул в предвкушении.

— Ой! Нет, Рон, мы собираемся увидеть падающую башню Пизы, а потом поедим пиццу.

— Именно… — сказал Рон.

— Рон, Пиза — пицца, Пиза — пицца. Пиза — это город.

Лицо Рона помрачнело.

— Ты имеешь в виду, что мы не будем есть башню из пиццы? — спросил он разочарованно.

— Нет, Рон, — засмеялась Гермиона, качая головой. — Не будем, но пиццу точно попробуем, просто иначе.

На одно удивительное мгновение показалось, что никакого расставания не было. Рон и Гермиона все еще были вместе, смеялись и дразнили друг друга по поводу произношения. Гермионе захотелось обнять Рона, но дверь распахнулась, и, к сожалению, вошла Джинни вместе с реальностью.

— Италия! — Гермиона и Джинни сказали в унисон, а затем рассмеялись.

— Итак, я подумала, что тебе следует надеть эту темно-синюю блузку, которую я нашла в… Рональд Уизли, что, черт возьми, ты делаешь в этой гримерке?

— Я обсуждал пиццу с Гермионой, — сказал он, глядя на Гермиону с кривой ухмылкой. Джинни несколько секунд удивленно смотрела на Рона и Гермиону, затем покачала головой и сообщила подруге, что отправляется в маггловский торговый центр за одеждой и скоро вернется. Гермиона кивнула. Когда Джинни вышла из комнаты, Рон снова посмотрел на Гермиону. Она решительно избегала его взгляда и при этом выглядела удивленной, смущенной, напряженной, словно сожалела о своем веселье несколькими минутами ранее. Будь неладна Джинни! Рон видел, как Гермиона чуть не обняла его, ему казалось, что это привело бы к поцелую, и тогда, может быть, они могли бы покинуть это чертово шоу. Гермиона выглядела так, словно хотела кого-то ударить и одновременно заплакать. Рон закусил губу. Он знал, что Гермиона, вероятнее всего, ударит его, если он спросит, но ему ничего не оставалось, как задать вопрос:

— С тобой все в порядке?

— Что ты имеешь в виду? — уточнила Гермиона, удивленно взглянув на него, а затем быстро отвела взгляд.

— Ну, ты выглядишь немного... растерянной, сердитой, печальной.

— Молодец, Рональд, ты всегда такой проницательный, — ответила Гермиона. Она тяжело вздохнула и села на диван.

— Гермиона, откройся мне, пожалуйста, — попросил Рон, присаживаясь рядом с ней и серьезно глядя ей в лицо.

— Я не могу, — сказала Гермиона.

— Расскажи мне, что ты чувствуешь, о чем думаешь, что угодно!

— Мерлин, Рональд, оставь меня в покое! — на удивление, Гермионе совсем не хотелось плакать. Вместо этого по её венам хлынул гнев. Ей казалось, что ещё чуть-чуть — и она лопнет. Рон медленно поднялся с дивана, чтобы покинуть помещение.

— Ты хочешь знать, что я чувствую? — сказала Гермиона, вскакивая. — Ты правда хочешь знать, о чём я на самом деле думаю? Лучше бы этого никогда не было. Нет, погоди. Было бы лучше, если бы я никогда не встретила тебя, никогда не влюблялась в тебя, никогда не переезжала к тебе и никогда не слышала имени Рон, чёрт возьми, Уизли, потому что у меня скручивает живот каждый раз, когда я слышу эти приводящие в бешенство слова! Я бы хотела, чтобы ты, Рон, никогда не появился в моей жизни, потому что тогда я не была бы на этом чёртовом шоу и моё сердце не было бы разбито! Ты знаешь, насколько легче была бы моя жизнь без тебя? — истерически спросила она.

Рон посмотрел на Гермиону, его лицо побледнело. Гермиона поднесла руки к лицу, затем опустила их, сердито сжав губы.

— Эх, просто уходи! — в конце концов, сказала она в ответ на его молчание, выплевывая слова с таким видом, как будто они обжигали ей язык. Рон вышел.

* * *

— Она такая угрюмая, Гарри! — жаловался Рон. Он расхаживал по своей гримерке, запустив пальцы в волосы.

— Ну, думаю, все женщины в какой-то момент своей жизни бывают угрюмыми, — сказал Гарри, пытаясь скрыть ухмылку за печальной гримасой. К счастью, в этом не было необходимости. Рон совершенно не обращал внимания на своего лучшего друга — он был слишком занят, думая о мучившей его подруге, в которую был глубоко влюблен. Мерлин, почему жизнь должна быть такой чертовски сложной? После того, как ему исполнилось четырнадцать, всё превратилось в ураган. Что именно произошло, когда ему было четырнадцать лет? Ах да! Он понял, что ему нравится Гермиона, когда Виктор Крам пригласил ее на свидание. Точно! Во всём виноват Виктор Крам!

— Во всём виноват Крам, — сказал Рон. — Если бы он не появился в Хогвартсе и не пригласил мою девушку на свидание, этого бы никогда не произошло.

Гарри понимал, что может получить какое-нибудь проклятье, но не смог промолчать:

— Э, Рон, в то время ты не встречался с Гермионой. На самом деле я даже не уверен, понимал ли ты тогда, что она девушка.

Рон обернулся, словно впервые заметил Гарри.

— Конечно, я знал, что она девушка! — сказал он, всплеснув руками, будто услышал только что самую большую глупость от своего друга. Гарри выразительно взглянул на него. — Я ненавижу, когда ты прав, тебе это известно?

— Естественно, — сказал Гарри. — Послушай, приятель, может, ты поговоришь с ней, чтобы она стала более... радостной, что ли? Чтобы облегчить это свидание для вас обоих.

Гарри почти видел, как лампочка прыгает над головой Рона.

— Ч-что? — спросил он.

— Радостной, — повторил Рон; его глаза заблестели от пришедшей мысли. Он повернулся и устремился к двери.

— Рон, ты куда? — крикнул Гарри ему вслед.

— В уборную! — ответил ему Рон, как раз проходя мимо туалета.

Приятно осознавать, что на этот раз он сказал правду.

* * *

Рон побежал по коридору, затем метнулся между двумя тележками, набитыми костюмами для шоу.

— Присцилла! — услышав голос Джинни, Рон нырнул в одежду, надеясь, что сестра его не увидит. — Присцилла, не могли бы вы отнести эти джинсы-скинни в гардеробную Гермионы?

— Конечно, — ответила ей женщина.

— Благодарю. Вы случайно не видели Рона где-нибудь поблизости?

— Нет, а что?

— Хм, я чувствую запах его парфюма... Думаю, он перенервничал и перестарался с одеколоном. Может, это просто шлейф остался, когда Рон шел к Гермионе в гримерку.

— Может быть, — с сомнением сказала ведьма.

— До свидания, приятно было повидаться, — Джинни помахала женщине на прощание и пошла по коридору к кабинету Колина. Рон почувствовал, как тележка накренилась, когда женщина начала толкать её вперед.

— Доброе утро, Присцилла, — сказал мужской голос.

— Доброе утро, Денни. Мерлин, я не знаю, что они сейчас кладут в эти тележки, но они становятся всё тяжелее и тяжелее... Я с трудом могу толкать ее!

— Как жаль, Присси, — сочувственно поддразнил мужчина. — Эй, может, мы позже сходим выпить кофе, и я научу тебя, как уменьшить вес тележки?

«О, Мерлин, перестань флиртовать и ТОЛКАЙ ТЕЛЕЖКУ!» — подумал Рон.

— Отличная идея, — согласилась ведьма, и тележка снова двинулась вперед. Рон почувствовал, что его вкатывают в гримерку Гермионы. Он прикусил губу от волнения. Сейчас главное, не переусердствовать, и тогда Гермиона будет в лучшем настроении. В идеале она будет в таком хорошем настроении, что поцелует его в конце свидания. Рон затрепетал от этой мысли. Никто не целовал его после встречи с Алиссой, да и тот поцелуй был неважным. Что ж, физически это было хорошо, но эмоционально он был так напуган, что не получил ни капли удовольствия. И это совсем не сравнить с тем, что он чувствовал во время поцелуев с Гермионой.

— Здравствуйте, мисс Грейнджер. Мисс Уизли прислала вам эти джинсы.

— Ура, — сказала Гермиона раздраженно. — Ужасный наряд для, очевидно, ужасного свидания. Я ненавижу узкие джинсы, — Гермиона подняла глаза. — Извините, спасибо, — любезно добавила она, вставая с дивана и забирая у Присциллы джинсы.

Что ж, сейчас самое время. Рон отлично прицелился в Гермиону. Желудок дрогнул от предвкушения, он вынул палочку и пробормотал слова Noceo Ridaciare.

Выражение лица Гермионы сразу изменилось. Она словно пребывала в диком восторге.

— Мисс Грейнджер, вот ваша роза.

— О, Бен, спасибо тебе огромное! — радостно сказала Гермиона, подбежав к розе и вдохнув ее аромат. — О-о-о, она идеальна, Бен. Ты чудо, — и обняла его.

— Э-э, спасибо.

Взволнованный Бен попятился из комнаты.

— Что ж, повеселитесь на свидании, мисс Грейнджер, — сказала Присцилла, понимающе глядя на Гермиону.

— Ох, обязательно! — радостно воскликнула Гермиона. — В конце концов, я люблю джинсы-скинни. Не могу дождаться встречи с Роном, интересно, где он?

— Кто-то только что сказал, что ему не терпится увидеть Рона? — спросила Джинни, входя в комнату.

— Джинни! — воскликнула Гермиона, бросаясь к своей лучшей подруге. — О, как приятно снова видеть тебя. Отличный выбор с джинсами, Джин-Зи.

— Ты ненавидишь узкие джинсы! — сказала Джинни, нахмурившись. — И я ненавижу, когда меня называют Джин-Зи.

— О, как можно что-нибудь ненавидеть в такой чудесный день? — мечтательно спросила Гермиона, делая пируэт. — О, какое прекрасное утро-о-о-о-о! — она пела ужасным сопрано.

О, Мерлин! Возможно, Рон немного переборщил с ободряющими чарами.

* * *

— Ты наложил на неё ободряющие чары? — спустя двадцать минут возмущалась Джинни.

— Э-э-э, да, — сказал Рон.

— И ты, полагаю, немного перестарался? — уточнил Гарри, нахмурившись.

— Э-э-э, тоже да, — снова сказал Рон. Джинни выругалась.

— Рон, мы это ПРОХОДИЛИ НА ТРЕТЬЕМ КУРСЕ! Ты не смог правильно выполнить заклинание ТРЕТЬЕГО КУРСА?

— Думаю, нет, — сказал Рон, немного рассердившись на то, что сестра сомневалась в его магических способностях. С другой стороны, он это заслужил. Он не сумел правильно произнести ободряющие чары. Флитвик убил бы его, если бы узнал.

Между тем Гарри выглядел так, словно не мог решить, смеяться ему или сердиться. Наконец он решил рассмеяться, и на его лице расплылась веселая ухмылка.

— Что ж, думаю, это очень похоже на самую пьяную Гермиону, которую мы когда-нибудь видели.

Джинни повернулась к своему жениху.

— Ты думаешь, это смешно?! — воскликнула она.

— Джин, это повысит рейтинг, — предположил Гарри, пожимая плечами.

— Гарри, это беспредел! Мы не можем отменить свидание, потому что, если мы попросим об этом, нам придется сказать им, что Рон наложил чары на Гермиону без её разрешения, а это противоречит правилам шоу, которые он подписал, и у него будут проблемы. И я очень сомневаюсь, что они поверят нам, если мы скажем, что он пытался повысить рейтинг, потому как совершенно очевидно, что он пытался помочь себе. Но если мы позволим Гермионе пойти на такое свидание, она поставит себя в неловкое положение перед всем миром. Это ужасно. И насколько я знаю, для ободряющих чар нет никакого контрзаклинания. Они просто должны выветриться. И судя по тому, насколько веселая Гермиона, я...

Дверь распахнулась, и вошла Гермиона с улыбкой до ушей.

— Гарри! — воскликнула она. — Как приятно тебя видеть! — она заключила его и Джинни в объятия.

Обернувшись, Гермиона крикнула:

— Рон! — Рон приготовился к гневным крикам, которые обычно раздавались в его сторону, но вместо этого Гермиона сказала: — Ты выглядишь невероятно привлекательно!

А потом поцеловала его в губы. Когда она отстранилась, у Рона была самая глупая улыбка, которую когда-либо видели на его лице. Гарри и Джинни скрывали свой хохот. Наконец Джинни закончила фразу:

— ...не думаю, что чары скоро выветрятся.

Гермиона улыбнулась Джинни и снова потянулась, чтобы поцеловать Рона.

* * *

Полчаса спустя Гермиона, одетая в узкие джинсы, белую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и с золотым поясом на бедрах, тянула Рона к ближайшему бару.

— Гермиона, может, это не такая уж хорошая идея... — неохотно сказал Рон.

— Естественно, это хорошая идея! — воскликнула Гермиона. — Живее, Бон-Бон.

Рон вздрогнул от своего прежнего прозвища, но ничего не сказал.

— Огневиски, пожалуйста, — заказала Гермиона, прыгая к стойке как маленькая девочка.

— Гермиона…

— Заткнись, Рон, мне двадцать один, и я могу выпить.

— Но…

— Молчи!

Гермиона произнесла всё это с таким добродушным выражением лица, что Рону показалось, он должен отступить. Она быстро выпила шот, который ей сделали, затем заказала ещё один. И ещё один.

— Хватит! — сказал Рон после двух, но Гермиона продолжала пить. Наконец Рону удалось вытащить её оттуда, пообещав пиццы. Гермиона неохотно согласилась и позволила Рону отвести её к Пизанской башне.

Рон знал, что если бы Гермиона была в нормальном состоянии, она с восторгом отправилась бы к падающей башне города Пиза. К сожалению, и не без участия Рона, она была не в своем уме и поэтому не могла получить удовольствие по-настоящему. Рон поклялся привести сюда Гермиону ещё раз, если они когда-нибудь снова будут вместе. Между тем его ждало более неотложное дело.

— ПИЦЦА! — Гермиона радостно кричала. — ПИ-И-И-ЦЦА-А-А!

— Прекрати, Гермиона! — прошипел Рон.

— Нет-нет-нет-нет-нет! — воскликнула Гермиона, отряхиваясь как мокрая собака. — Это ты прекрати!

Рон скривился, но продолжал тянуть её. У него было ощущение, что Гермиона не хотела произвести на Италию такого впечатления.

— Ронни-дурашка, мы вообще будем есть пиццу с падающей башни пиццы, или это просто для шоу?

— Э-э… это Пизанская башня, Гермиона.

— Я знаю это, глупышка, — Гермиона засмеялась и игриво хлопнула Рона по руке. — Падающая башня пиццы! Но у меня вопрос: будем мы есть пиццу прямо в здании или нет?

— Нет, Гермиона, это просто для шоу, — Рон уже порядком устал.

— О, Роникинз, ты такой умный! — Гермиона радостно хихикнула. Затем она вырвалась из объятий Рона и начала скакать по дороге.

— ПАДАЮЩАЯ БАШНЯ ПИЦЦЫ! ПАДАЮЩАЯ БАШНЯ ПИЦЦЫ! — она пела на бегу, все еще хихикая. Люди оборачивались, чтобы посмотреть на нее.

— Это Пиза! — крикнул один отважный турист.

— Я ЗНАЮ! — ответила Гермиона и начала петь песню Селестины Уорлок, которую Рон не знал, так как ненавидел эту чёртову певицу. Наконец они добрались до башни. Рон встревоженно смотрел на Гермиону, когда она подошла ближе к башне и безмятежно осмотрела её.

— Ладно, — сказал Рон через несколько секунд, — пойдём.

— Это не похоже на пиццу, — сказала Гермиона, нахмурившись, когда он обернулся. Следующее, что услышал Рон, было: — Accio башня Пизы!

Когда он обернулся, башня рухнула, а Гермиона держала в руке большой обломок.

Рон закричал, и все повернулись к нему. Он осознавал, что хоть и отвлёк всех от башни своим криком, у него не было идей, что предпринять дальше.

С этого момента Рон делал первое, что приходило в голову.

— СМОТРИТЕ! ЭТО ГАРРИ ПОТТЕР! — закричал он, трясущимся пальцем указывая в противоположную от башни сторону. Как только все обернулись, взволнованно скандируя имя Гарри, Рон побежал обратно к Гермионе.

— Слушай, ты должна вернуть всё на место! — настойчиво сказал он, дергая ее за рукав рубашки. Гермиона взглянула на него, очевидно решив, что он сошел с ума. — Ты должна вернуть всё на место! — истерически закричал Рон. — Прежде чем они все повернутся.

Гермиона одарила Рона озорной ухмылкой, которую он обычно обожал, но сейчас терпеть не мог.

— Если я верну башню, ты меня поцелуешь?

— Да, да, я сделаю всё, ДА! — умолял Рон.

— Ладно, — весело сказала она, возвращая башню на место.

Рон посмотрел на все еще рассеянную толпу.

— Ой, видимо это был манекен, — сказал Рон толпе. Все разочаровано застонали. Рон снова повернулся к Гермионе, чтобы сообщить ей, что пора идти.

— Ты должен меня поцеловать, — выжидающе сказала она, постукивая палочкой по нижней губе. Рон легонько ее поцеловал, затем отстранился.

Гермиона открыла глаза.

— Это не то.

— Ладно, позже будет то, — поспешно сказал Рон. Он снова повернулся, чтобы уйти, но его рука все еще была в ладони Гермионы, которая и не думала уходить. Рон медленно обернулся, предчувствуя, что ему не понравится то, что он увидит.

Гермиона смотрела на башню с задумчивым выражением лица, скрестив руки.

— Я думаю, она будет смотреться лучше, если её выровнять.

Глаза Рона вылезли из орбит. О нет! Нет, нет, нет! Этого не может быть!

Гермиона направила палочку на башню, и она встала прямо.

— Так, — сказала Гермиона, отряхивая руки. Она выглядела вполне довольной собой.

Рон прыгнул на скамейку в парке и закричал:

— СМОТРИТЕ! ЭТО ГАРРИ ПОТТЕР И ДЖИННИ УИЗЛИ!

В очередной раз толпа повернулась, чтобы увидеть знаменитую пару.

— Гермиона! — Рон спрыгнул со скамейки и подбежал к Гермионе, которая, судя по всему, очень гордилась собой. Он выругался. — Гермиона, верни всё на место, пожалуйста!

— Зачем? — спросила Гермиона. — Так гораздо лучше.

— Гермиона, это знаменитое здание. Ты не можешь его выровнять! Это так не работает.

— Это неправильно? — спросила Гермиона. Её губы дрожали.

О, черт! О, черт! Черт возьми!

— Нет. Это неправильно.

— Но все будут довольны, когда узнают, что я починила башню!

— Нет, они не будут довольны, они будут в ярости!

— Серьезно? — засомневалась Гермиона.

Рон видел, что эта тактика просто не работает. Он встал на колени, взял Гермиону за руку и сказал:

— Пожалуйста! Пожалуйста, я сделаю ВСЕ!

— Посмотрите! — кто-то закричал в толпе. — Предложение!

— Ой, ой, где? — воскликнула Гермиона, глядя в голубые глаза Рона. — Обожаю предложения!

Но все в толпе повернулись, чтобы посмотреть на Рона и Гермиону.

— Рон! Ты хочешь сделать предложение? О, Рон! Да! ДА! — Гермиона радостно воскликнула.

— Нет! НЕТ! — Рон заорал, перекрикивая аплодисменты толпы. Гермиона подняла Рона с колен и обняла его, а толпа засвистела.

— Гермиона, — прошептал Рон ей на ухо. — Верни всё, как было.

— Хорошо, — сказала Гермиона, сияя. Она вынула палочку и наклонила башню.

— Пошли, — поспешно сказал Рон, схватив Гермиону за руку и уводя ее с места происшествия.

— Но это еще неидеально! — Гермиона запротестовала.

— Да, но мы должны пойти... забрать твое кольцо, — безнадежно сказал Рон.

— О, я так взволнована, Рон! — сияя, сказала Гермиона на бегу. — Какого цвета должны быть букеты? А платья? Почему ты ведёшь меня в темные переулки, которые пахнут макаронами и фрикадельками? Какие мантии следует выбрать мужчинам? Кто будет подружкой невесты…

— Гермиона, — Рон остановился, затем наклонился и поцеловал Гермиону. — Я не делал предложение.

— Ты не… — Гермиона пробормотала между поцелуями.

— Нет, — мягко сказал Рон.

— Ой.

— Я люблю тебя, — сказал Рон Гермионе, все ещё целуя её. — Ты в порядке?

— Да, — Гермиона хихикнула, — я тоже люблю тебя.

Рон наклонился и ещё раз поцеловал её в губы. Рука Гермионы скользнула вверх по груди Рона, затем коснулась шеи и зарылась в его волосы. Гермиона выдохнула прямо ему в губы. Затем она замерла и грубо оттолкнула Рона.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — спросила Гермиона, ее глаза были полны праведного гнева.

— Э…

— Не могу поверить, что ты только что поцеловал меня! — сказала Гермиона, расхаживая взад-вперед с раздраженным видом. — О, Мерлин!

— Гермиона… — начал Рон, но Гермиона строго посмотрела на него.

— Рон, какого черта я делаю с тобой в темном переулке?

Рон хотел бросить ей ряд резких реплик, но в пользу репродуктивных органов решил, что лучше будет держать язык за зубами.

— И, во имя Мерлина, что я делаю в узких джинсах?

Гермиона выглядела потрясенной. Потом ее осенило.

— Почему ты меня целовал? Почему я не могу вспомнить, как попала в этот темный переулок? Почему я не могу вспомнить, как надевала узкие джинсы?

— Э-э-э, Джинни все объяснит, — сказал Рон.

— Свидание началось? — спросила Гермиона.

— Уже закончилось, — ответил Рон с облегчением. Убедившись, что Гермиона благополучно вернулась, он прикоснулся пальцем к розе и оказался в студии. Да и кто вообще ест пиццу в Италии?

В комнате было ужасно холодно. Если бы Гермиона осознавала это, она тотчас же задалась бы вопросом, что случилось с ее термостатом. Но она как загипнотизированная смотрела на разворачивающуюся перед ней картину. От удивления её глаза расширились настолько, что было совершенно непонятно, как они удерживаются в таком положении. Гермиона не могла отвести взгляда от ужасных картинок на стене.

Никогда ещё она не вела себя так непосредственно и ветрено. Она же не ребёнок, она взрослая девушка. И это её пугало. Что с ней было не так? Почему, во имя доброго Мерлина, она так себя вела? Однако она не была уверена, хочет ли знать ответ. Какое проклятие могло заставить её поцеловать бывшего парня, а затем разрушить Пизанскую башню?

Гермиона зачарованно смотрела, как Рон обнял её и поцеловал. От увиденного тепло разлилось по ее телу, она вздрогнула, вспомнив, каково это — находиться в его объятиях, прижаться к его груди, целовать его. Их губы идеально попадали в такт, словно были созданы для того, чтобы целовать друг друга. Это то, что она помнила.

Она должна была признать, это был хороший поцелуй. Никогда раньше Гермиона не видела со стороны, как Рон ее целовал, но сейчас она поняла, почему ей это так понравилось. Это не был небрежный или грязный поцелуй. Это выглядело тепло и очень страстно. Поцелуй был похож на прощальный поцелуй из «Ромео и Джульетты» или на поцелуй перед долгим расставанием. Это был не просто поцелуй, а поцелуй, который может уже никогда не повториться.

Гермиона потянула одеяло на себя. Она наблюдала, как сама оттолкнула Рона, как он отшатнулся с выражением полного замешательства на лице. Ей было неприятно осознавать, что она послужила причиной его печального и подавленного вида. Гермиона больше не хотела причинять ему боль, совсем нет. Она чувствовала, что он достаточно пострадал.

Затем в ее сознании возник образ Рона, который целует Алиссу. Воображение тотчас же нарисовало картину её разрушенной гостиной, а низ живота скрутило от чувств отчаяния, безнадежности, бессмысленности пролитых слез. Ей захотелось свернуться калачиком, никогда больше не разворачиваясь. Она представила себя похожей на того ребенка, которого Гарри описывал в своих видениях на станции Кингс-Кросс, когда чуть не умер.

Гермиона почувствовала, как слезы медленно текут по её щекам. Она снова повернулась к Джинни — только та могла ответить на ее вопросы.

— Что со мной случилось? — спросила Гермиона. Ее голос не показывал всего отчаяния. Она задала вопрос даже более спокойно, чем рассчитывала.

— Ободряющее заклинание, — сказала Джинни, не поднимая глаз.

— Кто наложил его на меня? — бесстрастно спросила Гермиона.

— Рон, — Джинни подняла глаза. — Ты была очень напряжённая, и он хотел, чтобы ты расслабилась.

— Почему я так себя вела? — Гермиона удивленно подняла глаза.

— Ободряющие чары не могут заставлять человека вести себя иначе, они должны были сделать тебя более веселой и только! — Джинни указала на кусок стены, на котором только что они наблюдали свидание в Италии. — Вспомни, что было в самом начале, — сказала она.

Гермиона приехала в Италию, потом пошла в ... бар. Ее лицо побледнело.

— О, нет! Ободряющие чары, смешанные с алкоголем, могут привести к потере знаний, опасным, резким или ужасным идеям, а также к другому спектру эмоций, помимо «веселого», которые умножаются, чтобы создать очень эмоционально заряженного человека.

— Будто скопировано из «Стандартной книги заклинаний» за третий курс, — ответила Джинни, подражая интонации Снейпа.

Гермиона взглянула на нее.

— Ещё Рон усилил чары, — добавила Джинни.

Гермиона молчала. Она долго сидела на кровати, не двигаясь. Джинни смотрела на нее с тревогой.

— Гермиона? — наконец сказала она.

Услышав своё имя, Гермиона выбралась из кровати быстрее, чем Джинни когда-либо видела, и направилась к двери.

— Куда ты собралась? — закричала Джинни, выбегая за ней из комнаты.

— В камин! — ответила Гермиона.

— Зачем?

— Потому что, если я соберусь аппарировать, то, скорее всего, расщеплю себя.

— Гермиона, куда ты идешь? — Джинни догнала подругу.

— К вам, — лаконично ответила Гермиона.

— Зачем? Ты хочешь убить моего брата?

— Нет, — сказала Гермиона, набирая горсть летучего пороха. — Я собираюсь извиниться.

Джинни несколько секунд стояла с открытым ртом, словно ожидая, что Гермиона рассмеется и закричит: «Шучу!» Однако, когда стало очевидно, что Гермиона не шутила, Джинни сразу же начала протестовать.

— За что извиняться? — недоверчиво спросила она.

— Ну, когда он поцеловал меня, он просто выполнял мою волю. Я попросила его поцеловать меня. А ещё он починил башню. Он просто поступил правильно.

— Да, но он наслал на тебя чары, от которых тебе хотелось "исправить" башню! Как ты можешь просить прощения?

— Ты бы предпочла, чтобы я злилась? — спросила Гермиона.

— Нет, но...

Гермиона шагнула в камин и направилась в квартиру Джинни.

— Гермиона? Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри, сидевший на краю дивана.

— Мне нужно увидеть Рона.

Гарри встал с дивана и бросился к лестнице.

— Не убивай его, Гермиона! Он действительно сожалеет!

— Пропусти меня, Гарри, — Гермиона попыталась оттолкнуть его.

— Гарри, пропусти её. Гермиона не хочет убивать Рона. Она хочет извиниться, — слегка саркастичным тоном сказала Джинни. Гарри странно посмотрел на Гермиону.

— Извиниться? — тихо переспросил он, словно не поверил в услышанное.

— Третья дверь слева, — напомнила ей Джинни.

— Точно, — сказала Гермиона.

Она побежала по ступенькам, перепрыгивая через одну. Войдя в комнату, Гермиона увидела, как Рон, прижавшись к стеклу, смотрел на звёзды. В комнате было темно, и только фигура Рона выделялась возле окна. На мгновение Гермиона затаила дыхание, глядя на залитое лунным светом лицо Рона.

— Рон, — мягко сказала она, не зная, с чего начать.

Он повернулся к ней.

— Привет, — наконец удивлённо ответил он.

Некоторое время оба стояли молча, а потом заговорили одновременно.

— Мне очень, очень жаль, Гермиона, я не хотел, чтобы все это произошло. Это было так глупо, но, без обид, своим поведением ты не делала жизнь проще, и...

— Послушай, Рон... — и оба замолчали. В комнате воцарилась звенящая тишина.

— Гермиона, я ...

А потом Гермиона подбежала к Рону и поцеловала его прямо в губы. Он ответил ей сначала медленно, словно не веря в то, что сейчас происходит, затем с большим нетерпением, возбуждённый ее появлением. Гермиона чувствовала волнение Рона, ведь она целовала его по-настоящему, находясь в здравом уме, а не потому, что была под чарами. Однако, когда Рон углубил поцелуй, Гермиона прервала его и отступила на шаг. Рон озадаченно посмотрел на неё и тоже сделал шаг назад.

— Зачем это всё было? — прошипел он.

— Это были мои извинения, — Гермиона ответила так же жестко, как и раньше. — Я чувствовала, что ты заслуживаешь поцелуя. Но надеюсь, ты насладился этим, Рон, потому что другого ты, возможно, никогда не получишь.

Рон нахмурился, глядя на Гермиону, его рука подсознательно прижалась к губам, словно ловя последние остатки поцелуя.

Гермиона направилась к выходу. Оказавшись возле двери, она обернулась.

— Знаешь, я все еще злюсь, — сказала она. — Ты сделал меня полной идиоткой. Раньше я была убита горем. Мне было безнадежно грустно. Но теперь, Рон, я зла. Так что следи за своей спиной.

Говоря это, Гермиона осознала, насколько зла. На Рона, на игровое шоу, на Флитвика за то, что научил их этому проклятому заклинанию, и... на себя.

Она потратила слишком много времени на слезы. Это не похоже на нее. Она не была отчаявшейся девушкой, она была умной, уверенной и независимой Гермионой Грейнджер.

Пусть она потеряла кого-то, кого любила с одиннадцати или двенадцати лет, пусть она вела себя как идиотка, но все это должно измениться. Впервые за долгое время она уверенно вышла из комнаты.

Улыбнувшись, она прошла мимо шепчущихся Гарри и Джинни, и направилась к камину. Затем она обернулась и, широко улыбнувшись и не обращая внимания на удивленные лица своих лучших друзей, аппарировала домой. Тот факт, что она не расщепилась, заставило Гермиону почувствовать себя значительно лучше, чем раньше.

* * *

Пронзительный крик доносился во все окна домов. Соседи нетерпеливо выглядывали на улицу. Чего они не могли никак представить, так это того, чтобы заглянуть в спальню в Перьевом переулке, дом 456, где в это самое время кричала Гермиона Грейнджер. Можно было подумать, что она увидела Пожирателя смерти, выходящего из её камина, или возродившегося Волдеморта. Возможно, она услышала, что ее собираются убить, или увидела, как кого-то замучили до смерти. Однако то, из-за чего она кричала, было намного, намного хуже.

— Ночной клуб! — как не в себе кричала Гермиона. — Концерт «Странных сестер» в ночном клубе?

Джинни утвердительно кивнула, не оставляя Гермионе надежды, что она ослышалась. Стул в другой части комнаты загорелся.

— Aquаmenti! — Джинни погасила начинающийся пожар, затем снова повернулась к Гермионе, которая словно не заметила небольшого всплеска своей магии. Она всё ещё сжимала в руках книгу, которую читала, когда Джинни выскочила из камина и объявила, что Гермиона отправится с Роном в ночной клуб. Там пройдет следующее свидание «Идеальной пары».

Гермиона пролежала в постели весь день, ожидая, когда Джинни сообщит новости о следующем свидании. Теперь она хотела, чтобы Джинни вернулась обратно и забрала с собой эту дурацкую идею.

— Гермиона, — сердито начала Джинни, — пожалуйста! Сконцентрируйся и держи под контролем свою магию!

Однако Гермиона этого тоже не слышала. Она глубоко дышала, пытаясь осознать тот факт, что через четыре часа Джинни заставит надеть её какое-нибудь развратное платье, которое, скорее всего, мало что будет прикрывать.

— Эй, Гермиона, пожалуйста, послушай! — взмолилась Джинни. Когда её подруга не ответила, она начала теребить бахрому своего лаймового топа, не зная, как сообщить следующую новость. — Гермиона, я выбрала тебе платье! — Джинни ещё раз попробовала достучаться до подруги.

Очередной громкий крик эхом разнесся по дому.

— Клянусь, все не так уж плохо! — сказала Джинни. — И ты говоришь, как десятилетний ребенок из маггловского фильма о конкурсе красоты, который я смотрела.

Это привлекло внимание Гермионы.

— Да, если я пойду в ночной клуб, мне придется смотреть, как люди танцуют стриптиз, как в том проклятом фильме!

— Это ночной клуб, Гермиона, а не стриптиз-клуб. Все, что тебе нужно делать, это танцевать.

Гермиона застонала, зарывшись лицом в подушку.

— Гермиона, вставай, — мягко сказала Джинни. — Пожалуйста!

— Нет, — отозвалась Гермиона.

— Гермиона, вставай, пожалуйста! — повторила Джинни чуть более настойчиво.

— ПОДНИМАЙСЯ, ГЕРМИОНА! — закричала она, когда не получила ответа.

Но Гермиона всё ещё не сдвинулась с места. Тогда Джинни решила использовать тяжёлую артиллерию.

— Если ты не встанешь и не позволишь мне одеть тебя и накрасить прямо сейчас, я пойду домой и заставлю Гарри сделать мне ребенка сию минуту, а затем отменю свадьбу и заставлю тебя рассказать обо всем этом моей маме!

Гермиона выскочила из постели и направилась в ванную, Джинни последовала за ней.

— Оделась?

— Сделано, — промолвила Гермиона, разглаживая ткань чёрного облегающего платья с короткими рукавами, в которое Джинни нарядила её, использовав ту же угрозу, что и раньше, когда пыталась вытащить Гермиону из постели.

— Нижнее белье?

— Да, Джинни.

— Соединим подводку и смоки айс?

— Возможно, э-э-э... Я думаю, так.

— Сделано. Неудобно в туфлях на высоких каблуках?

— О, да! — Гермиона проворчала.

— Великолепно, — произнесла Джинни, нежно разглядывая наряд.

Только она принялась за прическу Гермионы, взяв прядь её волос в руки, как увидела, что к окну прилетела сова с розой. Джинни подбежала к окну и, забрав цветок у птицы, передала его Гермионе.

— Радоваться, веселиться! — она усмехнулась, когда роза засветилась синим, и Гермиону унесло от нее в ночной клуб.

* * *

Обычно Рон Уизли избегал всего, что связано с танцами. Он не был изящным и гибким. Сегодня в этом клубе с громкой музыкой Рон не чувствовал себя в своей тарелке. Он сидел в самом углу бара, ощущая себя с каждой минутой всё более неловко, словно ожидая подходящего момента, когда можно будет сбежать.

Он вглядывался в толпу, пытаясь увидеть кого-нибудь из своих знакомых, но никого знакомого здесь не было. Спустя время он ещё раз осмотрел клуб и увидел Гермиону, идущую к нему. Она опустила голову и скрестила руки под грудью, пытаясь скрыть свой наряд.

К несчастью для неё (но к счастью для Рона), это только больше подчеркивало её декольте, поднимая грудь выше, чем любой бюстгальтер пуш-ап.

Улыбаясь, Рон сделал глоток безалкогольного тоника и направился в сторону Гермионы. Она не была такой спокойной и расслабленной, как хотелось бы ему.

— Привет, — сказала она, садясь за барную стойку. Рон заметил, что в толпе ещё несколько мужчин смотрели на неё с большим интересом.

— Привет, — Рон ухмыльнулся, отворачиваясь от мужчин, которые до этого провожали Гермиону взглядом, и пытаясь всем видом показать, что Гермиона принадлежит ему.

— Одно сливочное пиво, пожалуйста, — сказала Гермиона уставшим голосом. — Что ты пьешь?

— Тоник со вкусом лайма, — гордо сказал Рон.

— С джином? — спросила Гермиона, отпивая глоток.

— Нет... — сказал Рон. — Безалкогольный.

— О, я впечатлена, — саркастично ответила Гермиона.

— Я стараюсь не пить, иначе становлюсь неконтролируемым.

— С кем не бывает, — Гермиона вздохнула. — У моей двоюродной сестры Лауры был период, когда она пила только алкоголь, пока её друзья не вмешались и не сказали ей, что она слишком много пьет и что ей пора прекратить это.

— Ой, — сказал Рон, не зная, что ответить на эту историю. По правде говоря, он даже понятия не имел, что у Гермионы есть кузина Лаура.

— Однако, — сказала Гермиона более деловым тоном, — если ты хочешь сливочного пива, я не буду возражать. Я думаю, ты можешь позволить себе расслабиться.

— Ладно, — сказал Рон, становясь с каждой секундой веселее. — Одно сливочное пиво, — он сделал заказ и повернулся к Гермионе: — Почему ты позволяешь мне развлекаться?

— Потому что я слишком устала, чтобы придумывать, почему тебе не следует этого делать, — призналась Гермиона. — Я все утро лежала в постели и читала учебники и на удивление устала.

— Ну, ты хочешь...

Вопрос Рона был заглушен громким криком толпы. Он обернулся и увидел, как на сцену выходят "Странные сестры". Он наморщил нос, так как не являлся большим поклонником группы. Ему было интересно, почему все остальные так фанатели от них. Рона раздражали "Странные сёстры", а их тексты были бессмысленными. Тогда Рон понял, что в этом он очень похож на Гермиону.

— Я ненавижу эту группу, — простонала Гермиона, помешивая сливочное пиво. — Почему их называют "Странными сестрами"? Потому что все они мальчики с необычно длинными волосами?

— Я знаю, — Рон кивнул.

Оба хмуро посмотрели на группу. Потом они удивленно взглянули друг на друга и засмеялись. Гермиона отпила глоток сливочного пива и отодвинула стакан.

— Хочешь попробовать снова стать друзьями? — быстро спросила она.

— Друзьями? — переспросил Рон необычно высоким для себя голосом.

— Ну, мы были ими на протяжении многих лет нашей жизни. Думаю, можно попробовать еще раз. Нет закона, по которому мы должны ненавидеть друг друга после расставания, верно?

Это было совсем не то, ради чего Рон шёл на это шоу, но решил, что это может стать началом их новых отношений.

— Конечно, — он согласился. — Друзья.

Гермиона выглядела намного веселее, поэтому Рон решил не добавлять: «С продолжением?»

— О, милый Мерлин, — сказала Гермиона, схватившись за голову. — Если я собираюсь проснуться завтра утром с сильнейшей головной болью, я тоже могу повеселиться. — Она повернулась к бармену: — Два огневиски, пожалуйста.

Один стакан она оставила при себе, а другой протянула Рону.

— За дружбу, — произнесла Гермиона.

— За дружбу, — повторил Рон.

Чокнувшись, они выпили огневиски до дна.

* * *

Громкий крик доносился из дома на улице Уолш. Все жители застонали, схватившись за головы и глядя друг на друга за завтраком. Однако ни у кого не болела голова от крика так, как у Рона. Он тут же проснулся и выругался.

— Что, черт возьми, происходит?

Крик раздался прямо возле него. Рон посмотрел налево, где был источник шума. Гермиона лежала на кровати рядом с ним с широко раскрытыми от шока глазами. Она натянула на себя одеяло и отодвинулась.

— Рон? Рон? Что произошло прошлой ночью? Почему я в твоей постели? Что произошло прошлой ночью? Что мы сделали? — Гермиона всё ещё не могла понять, как здесь очутилась. Рон, мы...

— Я не знаю! — воскликнул Рон, все ещё держась за голову.

Гермиона выругалась, откинувшись на подушки. Она посмотрела под одеяло: помимо того, что с неё были сняты туфли, её наряд остался нетронутым.

— Я так не думаю, — Гермиона облегченно вздохнула. При ее вздохе Рон также убедился, что был полностью одет. Они оба сидели так несколько мгновений, затем Гермиона встала с кровати и попыталась надеть правую туфлю, прыгая по комнате в поисках своего пальто.

— Что происходит? — спросила Джинни, врываясь в комнату. — Я слышала чей-то... крик, — Ее глаза расширились при виде Гермионы.

— Я ищу свое пальто! — сказала Гермиона, игнорируя выражение лица Джинни.

— Оно на спинке стула, — подсказала Джинни, указывая на нужный предмет мебели, и попятилась из комнаты. Гермиона схватила пальто и направилась к двери.

— Пока, Рон, — сказала она, закрывая его комнату. Затем она бросилась вниз по лестнице на кухню, где Гарри и Джинни пили кофе. Оба выглядели обеспокоенными.

— Ни слова, ничего не произошло, — грозно произнесла Гермиона. — Я надеюсь, — шёпотом добавила она.

— Доброе утро, Гермиона, — машинально сказал Гарри. Джинни вздохнула, затем приложила руку к голове, как будто не могла вынести слов своего жениха.

— Пока, Гарри. Пока, Джинни, — сказала Гермиона, надевая левую туфлю и выскакивая из кухни. Вернувшись домой, она заварила себе чая и рухнула на диван. Гермиона поклялась никогда больше не ходить в ночной клуб.

Успокаивающий запах книг завладел чувствами Гермионы. Войдя в книжный магазин, она счастливо сделала глубокий вдох и выдох. Это был прекрасный способ провести обеденный перерыв. Она вышла из Министерства, взяла салат "Цезарь" в ближайшей забегаловке и направилась в магазин подержанных книг вниз по улице. Это было ее привычкой с тех пор, как она начала работать в Министерстве после войны. Она нашла место, где могла обрести покой, и с того времени не ходила ни в один другой магазин подержанных книг.

Магазин был огромным, с кучей книжных полок с художественной и научной литературой, рассортированной по авторам и темам и даже по возрастным группам. Прежде чем начать работу над делом Робинсона, Гермиона вызвалась волонтером в этот магазин, поэтому все здесь ее знали и улыбнулись ей, когда она вошла. Иногда она приводила сюда Рона, и они часто целовались за полками с научной литературой. Но работникам магазина не было известно о ее магии, о том, что она — часть Золотого Трио и подруга мальчика, который спас мир. Они знали ее как счастливую, улыбчивую девушку, обожающую книги. Тем не менее со временем Салли, владелица магазина, заметила, что Гермиона стала безучастной ко всему и грустной.

Сегодня, приветственно махнув владелице магазина при входе, Гермиона отправилась в секцию классики. С любовью пробежалась пальцами по обложкам книг и наконец нашла «Унесенных ветром». Она открыла книгу и с благоговением обнаружила, что это первое издание. Гермиона тут же уселась на ступеньках и начала читать.

Она была уже на сотой странице, когда услышала быстрые шаги — кто-то двигался в ее сторону. Гермионе не нравилось, когда люди бегали в этом магазине: неужели они не понимали, какие сокровища здесь продаются? Очевидно, нет. Но как только Гермиона отвлеклась от Скарлетт О’Хара, чтобы сделать замечание человеку, она поняла, что это совсем не случайный незнакомец, а Джинни Уизли.

— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила Гермиона. — Как ты меня нашла?

— Рон подсказал, где ты можешь быть, — просто ответила Джинни, с удивлением глядя на маггловскую книгу, которую Гермиона прижимала к себе.

— Он рассказал тебе о моем тайнике, в котором я всегда пряталась от тебя? — удивилась Гермиона.

— Да. Не такой уж он и друг, правда?

— Друг? — нахмурилась Гермиона.

Джинни усердно закивала.

— Слушай, я понятия не имею, о чем ты.

— Ты вообще ничего не помнишь о вчерашнем вечере? — с отчаянием спросила Джинни.

— Нет... — протянула Гермиона. — Кажется, я немного перебрала.

— Что совершенно на тебя не похоже, — кивнула Джинни, хватая книгу «Гордость и предубеждение».

— А вот это — не похоже на тебя, — Гермиона указала на книгу.

— Хм-м?

— Кстати, ты похожа на Эмму. Такая же сводница. Хотя раздражаешь ты даже сильнее.

— Да пофиг, — рассердилась Джинни, откладывая книгу. — Суть в том... Ты что не помнишь, как спрашивала Рона кое о чем?

— Я помню лишь то, как мы пили вместе, а потом проснулись в одной постели.

— Ну, тогда...

— Мы были полностью одеты, Джинни. Почему ты всегда опошляешь всё?

— Так получается, — Джинни невозмутимо рассматривала книгу «Приключения Тома Сойера».

— Замечательно. Так зачем ты здесь?

— Ну, сегодня нам с Гарри нужно определиться с тем, что нам нужно в качестве подарков на свадьбу.

— И? — перебила Гермиона. — При чем тут я?

— Ты идешь с нами. И Рон тоже.

— Зачем? Я думала, вы должны сами это решить как пара.

— Это вроде как экстра-шоу для передачи. Вы с Роном будете соперничать с нами в том, чтобы вместе выбрать как можно больше вещей и не поубивать друг друга.

— Так нечестно! — вскрикнула Гермиона. — Вы с Гарри по-любому выиграете — вы же единый организм!

— Мы и так слишком долго ждали этого, так что пойдем. Свадьба через две недели. Я уверена, что гостям пора покупать подарки.

— Вы должны были сделать это заранее, — возмущалась Гермиона, двигаясь к выходу.

— Организаторы передачи хотели, чтобы мы подождали, — беззаботно ответила Джинни, направляясь за ней.

— Класс, теперь они еще и твою жизнь контролируют, — рявкнула Гермиона, оплачивая книгу. Салли удивленно взглянула на нее, и Гермиона осознала, что протягивает ей галлеон.

— Ох, простите! — она спешно спрятала монету и протянула Салли маггловские деньги.

— У тебя есть маггловские деньги? — поинтересовалась Джинни.

— Тише! — Гермиона неубедительно улыбнулась. Женщина за прилавком пожала плечами, качая головой, и положила свежее пирожное в бумажный пакет.

— Мне кажется, ты недоедаешь, дорогая, — с теплотой сказала Салли.

— Я уверена, что пирожное поможет, — хмыкнула Гермиона, убирая пакет подальше от Джинни, которая принюхивалась к приятному запаху.

— Чем это оно тебе поможет? Ты должна отдать его мне, — сказала Джинни сдавленным голосом.

— Спасибо, Салли, — Гермиона попрощалась со старой знакомой и вышла на улицу. — Что с тобой?

— Я не ела уже два дня, — простонала Джинни. — Я очень хочу войти в свадебное платье.

Фыркнув, Гермиона слопала пирожное прямо на глазах у подруги.

— Что? — невинно спросила она, когда Джинни уставилась на нее. — Пирожное не поможет тебе в этом, юная леди.

Если бы миссис Уизли услышала, куда Джинни послала подругу после этих слов, она явно побледнела бы. Но, прежде чем Гермиона успела ответить, Джинни грубо схватила ее за руку и аппарировала к магазину. Рон ждал у входа, явно нервничая, хотя его глаза сверкали. Он держал палочку наготове, разглядывая товары на витрине. Гермиона обратила внимание на тарелки с изображением Рона. Да, ей явно придется отвлечь его, чтобы он не скупил все товары из серии «Приятели Поттера».

— Итак, задача предельно проста. У каждой пары есть два часа для того, чтобы договориться о лучших предложениях, — сообщил Колин.

— Гарри и Джинни победят, — одновременно сказали Гермиона и Рон. Гермиона взглянула на Рона, но затем вновь посмотрела на Колина, который продолжал озвучивать правила, не обращая на них внимания. Наконец, он воскликнул:

— НАЧАЛИ!

Гарри и Джинни отправились в отдел мебели, а Рон и Гермиона — в отдел домашней утвари.

— Как тебе эта кастрюля, Рон? — спросила Гермиона, указывая на нее палочкой с использованием заклинания, которое им сообщил Колин.

— Прекрасно, Гермиона, — пробормотал Рон. Она обернулась. Он был в секции серебряных изделий, рассматривая коллекционный набор детских ложек «Золотое трио» с дополнительными изображениями Невилла, Луны, Джинни, Фреда, Джорджа и, что бывало редко, Добби.

— Рон! — воскликнула Гермиона, убирая его руку с коробки таких же тематических чашек.

— Ну же, Гермиона, они клёвые!

— Рон, нет!

Но он не остановился. Гермиона отчаянно пыталась придумать, как отвлечь Рона от выбора детских товаров, и вдруг ее осенило.

— Рон, — властно сказала она, — если будешь покупать так много товаров для детей, Гарри и Джинни могут подумать, что ты торопишь их с рождением ребенка.

— Какая разница? Мне-то что? — пожал плечами Рон.

— Так ведь это значит, что им придется заниматься сексом! — раздраженно воскликнула Гермиона.

Скрестив пальцы, она затаила дыхание, не удосужившись сообщить бывшему парню, что дело уже сделано.

— ЧТО?! Они... они не станут! — взревел Рон.

— Ещё как станут! — серьезно кивнула Гермиона.

— Прочь из секции детских товаров, Гермиона Уиз... Грейнджер!

— Да неужели? — Гермиона последовала за Роном, заговорщически улыбаясь. — Так, Рон, слушай сюда. Чтобы Гарри и Джинни не занимались сексом, тебе нужно сделать то, что я скажу...

* * *

Два часа спустя Рони и Гермиона стояли напротив Гарри и Джинни, которые улыбались друг другу. Гермиона тоже самодовольно ухмылялась. Она коснулась пергамента с выбранными товарами, использовав заклинание, которым заполняли расписания для шести- и семикурсников. Обе пары протянули свои пергаменты Колину, глядя друг на друга как настоящие соперники. Но, в конце концов, Джинни и Гермиона, рассмеявшись, обнялись, чем вызвали изумление парней.

— Джинни, милая, что же случилось с «мы должны раздавить их, как двух жалких жуков»? — прошептал Гарри, сдерживая смех.

— Эй! — Рон был полон негодования.

— У нас есть результаты! — Колин вернулся с их пергаментами. — Победили Рон и Гермиона.

Уверенная улыбка на лице Джинни сникла, ее ноздри раздулись. Гермиона поцеловала подругу в щеку.

— Как?! — спросила Джинни.

— Как ни странно, Рон и Гермиона проявили отличную командную работу для пары, которая распалась. Для меня это сюрприз. А вы с мистером Поттером не всегда делали выбор, советуясь друг с другом. Уверен, если бы задачей было стать не «лучшей взаимодействующей командой», а «лучшей командой, что читает мысли друг друга», вы бы победили, — приятным тоном профессионального ведущего сообщил ей Колин.

— Боже мой, — Джинни повернулась к Гарри. — Гермиона и Рон победили в парном задании. Как, черт побери, это могло произойти?

— Хм, — Гарри покраснел — он с трудом сдерживал смех.

— Гарри, после такого мы с тобой будем целоваться до упаду. Нас победили люди, которые терпеть друг друга не могут! Очевидно, мы теряем связь...

Джинни истерически пыталась найти объяснение.

— Ага! — воскликнула она через несколько секунд. — Пергамент заколдован Гермионой! Что ты сделала?

— Ничего такого. Просто узнала о соревновании заранее!

— Как такое могло произойти?! — закричала Джинни.

— У нее эти дни, — прошептал Гарри. — Рон, ты не мог бы отвернуться?

— Конечно, приятель, — Рон был только рад не видеть этих разборок. Когда он отвернулся, Гарри обнял Джинни и страстно поцеловал. Гермиона скривилась от такого проявления чувств.

— Лучше? — спросил Гарри.

— Намного, — ответила Джинни обалдело.

— Могли бы и потише целоваться, — нахмурился Рон, вынимая пальцы из ушей.

* * *

Гарри, Джинни и Рон доставили Гермиону к ее дому. Гарри и Джинни вели себя открыто и весело, как обычная пара, Рон же шел позади Гермионы, засунув руки в карманы.

— Мы хорошо поработали вместе, не так ли? — вдруг спросил Рон.

— Да, — Гермиона обернулась, — как только я начала командовать, мы стали отличной парой.

— И то правда.

Гарри и Джинни уже вошли в дом. Гермиона остановилась перед входной дверью.

— Ну что ж, увидимся, — сказала она, закрывая калитку.

— Пока, — ответил Рон, глядя на жилище, которое раньше было их общим. Гермиона задержалась у ворот на мгновение, немного наклонившись, будто ожидала, что Рон поцелует ее, но он даже не смотрел на нее. Внезапно Джинни громко засмеялась в ответ на какие-то слова Гарри, и этот звук вернул Рона и Гермиону на землю. Гермиона отошла от ворот, расправив юбку.

— Ну, пока, — сказала она, глядя на сумерки, сгущающиеся на горизонте.

— Пока, — вновь прошептал Рон.

Затем Гермиона развернулась и вошла в дом.

— Ох, и Сандер Греди забивает ПОТРЯСАЮЩИЙ гол!

Толпа зрителей вскочила, закричав от радости, когда Болгария забила очередной гол. Конечно же, они играли с «Пушками Педдл», поэтому Рон был недоволен.

Гермиона была уверена: он не болел за команду Болгарии еще и потому, что в ней состоял Виктор Крам. Она знала, что Рон до сих пор считает Крама угрозой своим несуществующим отношениям с ней, поэтому он и не собирался быть вежливым. Тем не менее, Рон не обращал ни малейшего внимания на Гермиону. Они сидели в VIP-ложе на квиддичном матче сезона, получив билеты от Джинни, которая играла в нем, и все, что мог делать Рон, — это с энтузиазмом обсуждать матч с Оливером Вудом. Гарри пристально следил за игрой Джинни, не обращая внимания на Рона или Оливера. Гермиона обменялась раздраженными взглядами с Кетрин, женой бывшего капитана гриффиндорской команды по квиддичу.

— Он всегда такой? — задали они вопрос одновременно, а затем рассмеялись.

— Да! — снова вместе ответили обе женщины.

Гермиона взглянула вверх, когда Рон подскочил поприветствовать любимую команду. Как она вообще подписалась на это? Ах, ну да. Эта упрямая коза Джинни Уизли ворвалась в ее комнату в восемь утра. Как обычно Джинни была радостной и раздражающей, тогда как Гермиона была не в лучшем настроении перед свиданием.

- Привети-и-и-к! — Джинни появилась в комнате. — Доброго утречка!

— Заткнись, — Гермиона закрыла голову подушкой.

— Не-а. Привыкай к шуму — вы идете на квиддичный матч! — объявила Джинни.

— Еще чего!

— Это правда.

— С чего бы? — простонала Гермиона. — Я полагала, свидания должны быть интересны мне.

— Да, но я достала вам билеты, — просто сказала Джинни, упуская тот факт, что она соврала в анкете, которую заполняла для шоу от имени Гермионы, где указала ее заинтерисованность квиддичем.

— Напомни, пожалуйста, почему ты считаешься моей лучшей подругой, если вообще меня не понимаешь? — рявкнула Гермиона.

— Кто его знает? Зато ты не потеряешь время зря, ведь там будет Виктор Крам, — ответила Джинни и подошла к шкафу, откуда вытащила красивую бордовую рубашку, приобретенную специально для Гермионы несколько дней назад.

— К чему ты клонишь? — возмутилась Гермиона.

— Ну, он всегда вызывал ревность у Рона, — подмигнула Джинни.

— И что это должно значить? — нахмурилась Гермиона, наконец спустив ноги с кровати.

— Поторапливайся! — прикрикнула Джинни, протягивая подруге джинсы.

— Когда уже это чертово шоу закончится? — уточнила Гермиона.

— Еще нескоро. У вас же только седьмое свидание, кажется.

— Я уже сбилась со счета, — сухо ответила Гермиона, натягивая джинсы. — И я отказываюсь использовать карту Виктора Крама.

— Гермиона, ты тут? — спросила Кетрин, улыбаясь.

— Да, конечно, — покачала головой Гермиона. Может, Джинни была права — ей стоит использовать прошлую историю с Виктором Крамом себе на пользу? Не потому, что она хотела вызвать ревность Рона, а потому, что ей было безумно скучно.

Вдруг зрители вновь вскочили, улюлюкая.

— Что происходит? — крикнула Гермиона взволнованной Кетрин, пытаясь перекричать толпу.

— Виктор Крам увидел снитч! — подпрыгнула Кетрин.

— Ох, — Гермиона взглянула на Рона, а затем закричала: — Вперед, Виктор!

Рон тут же нахмурился. Гермиона разочарованно застонала вместе с остальными зрителями, когда Крам не смог поймать снитч.

— Как жаль, — без сожаления сказала она, усаживаясь на свое место, а затем ухмыльнулась: — Правда же, он симпатичный? Знаешь, мы встречались, когда я была на четвертом курсе в Хогварсте.

Рядом с ней хрустнул костяшками Рон. Гермиона была уверена, что отлично отвлекает его от игры. Оливер пытался продолжить общение, но Рон уже слушал только разговор Кетрин и Гермионы.

— Он классно целовался? — Кетрин изогнула бровь.

— М-м-м, лучше всех! — громко ответила Гермиона. — Он такое вытворял своими губами, что я и представить не могла.

Ладно, сейчас она говорила о Роне. Но какое это имеет значение?

— Когда мы целовались, — продолжила Гермиона, — мне казалось, что я на седьмом небе от счастья. Будто внутри меня взорвался фейерверк ощущений.

— Ух ты, — выдохнула Кетрин. — Но что же произошло между вами? Я слышала, что сейчас ты участвуешь в шоу с... Роном.

— Мне было некомфортно находиться в лучах славы, — призналась Гермиона. — Быть любовью Виктора Крама кое-чего стоит, знаешь ли. Полагаю, то же самое с Джинни и Гарри. Но, вероятно, она более сильная, чем я, — Гермиона преувеличенно вздохнула.

Рон стиснул челюсть. Гермиона знала: он ничего не скажет, ведь тогда ему придется признаться, что он прислушивается к разговору.

— ВИКТО-О-О-ОР! — вновь закричала Гермиона, когда Крам попытался поймать снитч еще раз. — Правда же, он симпатичный? — вздохнула она. — Ой, я уже спрашивала об этом, не так ли?

— Еще бы, — рассмеялась Кетрин. — Но я понимаю тебя. Я чувствую то же самое каждый раз, когда смотрю на Оливера, а мы-то уже женаты. Может... как ты считаешь... твоя любовь к Виктору стоит жизни в лучах славы?

— Стоит задуматься, — признала Гермиона. — Понимаешь, мы ведь не виделись сто лет, но сегодня чувства просто нахлынули... Моя любовь к нему... это как парить на метле!

Гермиона знала, что Рон любил эту аналогию, когда пытался приободрить себя. Ей нравилось это сравнение, она всегда смеялась, зная, как Рон любит летать. Услышав эту фразу из уст Гермионы по отношению к другому мужчине, Рон не выдержал и покинул ложу. Кетрин удивленно взглянула на Гермиону:

— Что это было?

— Понятия не имею, — Гермиона изобразила удивление.

— Хочешь пойти за ним?

— Что? — запаниковала Гермиона.

— Очевидно, он любит тебя! — сказала Кетрин. — Мне кажется, тебе стоит расставить все точки над «і» — рассказать ему о своих чувствах к Виктору. Так вы сможете остаться друзьями, по крайней мере.

— Э-э, не думаю, что в этом есть необходимость.

— Иди! — настояла Кетрин, подтолкнув Гермиону.

— Ох, ну ладно.

Гермиона поднялась и отправилась на поиски Рона.

— Прошу прощения... — обратилась она к одному из охранников. — Вы не видели злого высокого рыжеволосого мужчину?

— Видел, — ответил охранник. — Он спустился на тренировочную площадку. Она не используется, да и у него было подтверждение родства с мисс Уизли, так что я его пропустил.

— Спасибо.

Гермиона продолжила путь, пока, наконец, не нашла Рона, который смотрел на закат, прислонившись к перилам. Она постояла рядом, не совсем понимая, что же делать. Сердце колотилось в груди, и она чувствовала себя очень смущенной. Тихонько сглотнув, она осталась на своем месте.

— Обожаю летать на закате, — вдруг заговорил Рон. Гермиона замерла — она не догадывалась, что Рон знает о ее присутствии. — Это успокаивающе и очень красиво.

Гермиона осторожно подошла к перилам; ее волосы немного разлетелись на ветру.

— Иногда мне хочется просто улететь в закат — узнать, куда же он меня приведет.

— Мне знакомо это ощущение, — голос Гермионы дрожал.

— Правда? — Рон повернулся к ней, отчаянно желая разглядеть в ее лице отголоски тех чувств, что он испытывал. Гермиона просто кивнула, и он снова повернулся к закату. — Ты когда-нибудь летала? — спросил он через несколько мгновений.

— Нет, — рассмеялась Гермиона, качая головой. — Это была одна из тех вещей, которые ты так и не уговорил меня сделать, когда мы были... друзьями.

Она не хотела говорить «пока мы встречались». Между ними повисла тишина, и Гермиона была не в состоянии ее нарушить.

— Друзьями? Как насчет «особыми друзьями»?

— Ты научишь меня? — вдруг выпалила Гермиона.

Рон повернулся к ней; его глаза сияли. Гермиона позволила себе потеряться в них.

— Конечно! С удовольствием!

Рон подошел к складу и вынул оттуда две метлы, передав одну из них Гермионе. Улыбаясь и чувствуя что-то невероятное, она оседлала метлу и сделала то, что делали игроки в квиддич: оттолкнулась от земли и взмыла ввысь. Вскрикнув от восторга, она рассмеялась.

— Ну же, Гермиона, попробуй подняться выше!

— Еще чего! — возмутилась Гермиона.

Рон опустился к ней.

— Здесь нет никакого риска.

— Кажется, ты слишком беспечно относишься к тому, что я рискую, — подколола его Гермиона.

— Нет, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И если ты не поднимешься — будешь жалеть.

— Я не могу подняться еще выше, — усомнилась Гермиона, глядя на землю.

— Возьми меня за руку, — предложил Рон. И Гермиона взяла протянутую ладонь. Почувстовав, как Рон потянул ее вверх, она схватилась за свою метлу свободной рукой и закричала во все легкие. Ветер запутался в ее волосах, резвевая их. И Гермиона затихла, сосредоточившись на своей руке в теплой ладони Рона. Она мягко улыбнулась, будто ребенок, который вот-вот уснет. Рон был прав: это одно из самых прекрасных ощущений в мире, почти как вклюбленность. Сложно объяснить, но Гермиона внезапно поняла, почему Рона задели ее слова о влюбленности в Виктора Крама и полетах. Все, чего ей хотелось сейчас, — это теплая ладонь Рона и ветер в ее волосах. Так прекрасно и так романтично, что она больше ничего не желала чувствовать.

— Открой глаза, — прозвучал голос Рона.

Карие глаза Гермионы встретились с голубыми глазами Рона. Он смотрели друг на друга так долго, что лишь громкие возгласы толпы смогли их отвлечь. Гермиона тут же отвела взгляд, покраснев. Кончики ушей Рона были пунцовыми.

— Догони меня! — воскликнула она.

Это оказалось плохой идеей. Как она могла подумать, что победит Рона? Но все же она пыталась угнаться за ним, поэтому они просто летали по полю, казалось, целую вечность. В конце концов, послышались голоса Кетрин и Оливера.

— Эй, вы двое, спускайтесь! — крикнули они.

Гермиона инстинктивно посмотрела вниз и завопила:

— О БОЖЕ! А-А-А-А-А!

— Что? Что такое? — запаниковал Рон.

— Мы слишком высоко! — Гермиону трясло, она побледнела. Казалось, она сейчас упадет с метлы.

— Все нормально, Гермиона. Просто направь свою метлу вниз, — попытался подбодрить ее Рон.

— Я не могу, не могу! — Гермиона впала в истерику.

— Опусти метлу вниз! — скомандовал Оливер.

Гермиона попыталась, и ей даже удалось направить метлу вниз. Но в какой-то момент, растерявшись, она начала сползать с метлы. Рон оказался рядом и, приподняв ее за талию, пересадил к себе на метлу. Вместе они приземлились, и он бережно опустил ее.

— Ты в порядке? — спросил он.

Гермиона кивнула. Они снова уставились друг на друга.

— Игра окончена, — сообщила Кетрин, явно пытаясь сделать вид, что ничего необычного не происходит. — Команда Джинни выиграла. Их ловец опередил Крама буквально на секунду.

Все четверо вернулись в их ложу. Через несколько минут туда вбежала Джинни.

— Ну, как я тебе? — спросила она у Гарри.

— Превосходно, любимая, — просиял Гарри.

Джинни обернулась к Гермионе, собираясь что-то сказать, но вдруг обратила внимание на ее волосы.

— Я бы спросила, почему у тебя волосы всклокочены, как после секса, — начала она, — но не уверена, что хочу это знать. — Она заметила взъерошнные волосы Рона. — И, полагаю, Виктор Крам здесь совершенно не при чем.

— Еще бы, — добавила Кетрин, прежде чем закрыть рот рукой.

Рон не предполагал, что его голос может быть таким высоким. Достаточно уже и того, что они с Гермионой будут шафером и подружкой невесты на свадьбе (в конце концов, согласно любимому телесериалу Гермионы «Друзья» шафер должен переспать с подружкой после свадьбы; хотя Рон и не станет упоминать об этом при Гермионе, как бы ему ни нравилось это правило), так теперь ему еще и танец придется разучивать?

— Нет, — заупрямился он. — Я не буду этого делать. НЕ БУДУ.

— Ну серьезно, — начала Джинни, пока Гарри прятался за ней, — Рональд, ты сделаешь это. Иначе я вообще не пущу тебя на свадьбу, и это не самое худшее, что я могу тебе устроить.

— Подумай об этом с другой стороны, — вклинился в разговор Гарри. — Вы будете часами рядом, будете танцевать, прижиматься друг к другу телами. И за эти несколько часов вы можете снова влюбиться.

— Черта с два, — продолжал канючить Рон.

— Рон, ты сделаешь это, хочешь или нет. И на этом все, дорогой брат, — сурово сказала Джинни.

— Отлично, просто замечательно, — застонал Рон.

— Выскажи все свои претензии Гарри, — ухмыльнулась Джинни, целуя своего жениха. — А я должна сообщить все Гермионе.

Джинни аппарировала, и Гарри виновато взглянул на Рона.

— Она хочет идеальную свадьбу, приятель, — пожал плечами Гарри. — Я не буду останавливать ее. Я слишком сильно ее люблю. Ты же знаешь, как это.

— К сожалению, да, — ответил Рон, накрыв голову руками. — Мерлин, помоги. Мне придется танцевать.

* * *

Бальная комната танцевальной студии «Спираль» была большим помещением с кучей зеркал, деревянным полом и отдающимся от каждого движения эхом. Гермиона спустила сумку с плеча на пол, улыбаясь — она не была в танцевальных студиях с самого детства. Решив вспомнить движения, она начала кружиться по залу.

— Неплохо, — послышался женский голос с французским акцентом. — Но и ничего примечательного.

Гермиона замерла. На нее смотрела женщина за пятьдесят с короткими темными волосами и яркими серыми глазами, одетая в штаны для йоги, леопардовый топ и мантию волшебницы.

— Ты в джинсах. Почему?

— Я не получила инструкций по поводу одежды, — попыталась защититься Гермиона.

— Хм, иди-ка сюда, думаю, мы сможем найти тебе что-нибудь подходящее.

Пятнадцать минут спустя на Гермионе были закрытый красный купальник, черная юбка и туфли на высоких каблуках. Юбка была такой легкой, что приходила в движение от каждого па. Помощница мадам Леоны собрала волосы Гермионы в высокий пучок, закрепив его палочкой для еды.

Через несколько минут Гермиона вышла в зал, где уже находились Джинни, Гарри и Рон. На Джинни было струящееся зеленое платье из той же ткани, что и юбка Гермионы.

— Выглядишь потрясающе! — воскликнула Джинни. — Откуда у тебя эта одежда?

Гермиона кивнула в сторону мадам Леоны, которая без интереса наблюдала за ребятами.

— Можете оставить одежду себе, кстати, — сообщила мадам Леона и вывела Гермиону в центр танцевального зала. Затем она свистнула, и это звук эхом отскочил от стен, что наконец привлекло внимание Рона и Гарри, горячо обсуждающих квиддич.

— Спасибо, — одобрительно сказала Джинни.

— Добро пожаловать на мой танцевальный урок, — продолжила мадам Леона. — Так, давайте-ка посмотрим. Есть у меня этот особый взгляд: я всегда точно могу сказать, кто поженится.

Гермиона взглянула на Рона — он улыбался ей.

— Ах! — мадам Леона потянула Рона и Гермиону друг к другу, отчего Гермиона чуть не упала, и ей пришлось ухватиться за Рона. — Вы счастливая пара, поздравляю! — просияла женщина.

— Вообще-то, — вклинилась Джинни, — это мы здесь счастливая пара. Полагаю, вы слышали кое-что о Гарри Поттере? — хмыкнула она, когда Гарри обнял ее за талию.

— Ой, — улыбка мадам Леоны немного угасла, — ну ладно. — Она повернулась к Рону и Гермионе, вновь улыбнувшись: — Ну, тогда вы двое, должно быть, сильно влюблены!

Джинни фыркнула.

— Не... совсем, — соврала Гермиона. Уши Рона покраснели.

— Нет? — удивилась мадам Леона. Она отвернулась от ребят и тихо пробормотала: — Это странно, я же всегда угадывала. Но, возможно, они еще просто не поняли этого, — сделала она вывод, в конце концов.

Гарри покраснел от едва сдерживаемого смеха, а Джинни скрывала хохот, уткнувшись ему в плечо.

— Ну, смейтесь уже, — позволил им Рон. Гермиона наконец отклонилась от него, покраснев.

Гарри и Джинни разразились хохотом.

— Ну же, детки, пора работать, — сказала мадам Леона. — Мы же хотим красивую свадьбу, не так ли?

— Да! — Джинни тут же стала серьезной.

Мадам Леона оглядела Джинни с ног до головы.

— А не слишком ли ты молода для замужества? — спросила она, сморщив нос.

— Нет, — просто ответила Джинни. — Пожалуйста, научите меня танцевать.

* * *

Как только Гермиона вошла в помещение, у Рона перехватило дыхание. Она выглядела такой красивой и элегантной. Внезапно он понял, что хочет впечатлить ее и сделает для этого все.

Ее ладонь коснулась его руки, как раньше. Заиграла музыка, и две пары начинали двигаться в легком танце. Рону сначала было непросто, но, в конце концов, у него получилось. К тому времени, как мадам Леона объявила, что занятие окончено, ребята чувствовали себя достаточно уверенно.

Счастливая Гермиона потянулась за бутылкой с водой.

— Было тяжело, но, кажется, я справилась, — просияла она, раскрасневшись.

— Ой, я тебя умоляю, — Рон тоже сделал глоток воды, — это было легко.

— Неужели? — спросила мадам Леона.

— Да, я видел танцы и посложнее.

— Вот как? Так, может, нам тоже стоит потренировать сложный танец? — холодно спросила мадам Леона.

— Да! То есть... нет, — опомнился Рон.

Но по наглой ухмылке Джинни и смущению Гермионы он понял, что танец разучивать все-таки придется. Глубоко вздохнув, он протянул руку Гермионе. Ее брови поползли вверх от удивления, но все же она последовала за ним на танцпол.

В результате Рон все же выучил движения, хотя они и казались невозможными. Единственной проблемой оказались касания: каждый раз, когда его рука двигалась ближе к талии или ягодицам Гермионы в танце, та начинала сердиться.

— Теперь обхвати его своей ногой, и он раскрутит тебя, — мадам Леона перекричала музыку.

Гарри и Джинни так и сделали, но Гермиона остановилась.

— Это невозможно.

— Ох, ну же, Гермиона, ты что, боишься? — подначил Рон.

— Нет! — сразу же возмутилась Гермиона.

Рон протянул ей руку.

— Тогда потанцуй со мной.

Выпрямившись, Гермиона вложила свою руку в ладонь Рона.

— Переходите к раскручиванию, — сказала мадам Леона, делаю музыку громче.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Гермиона. Всем было известно, что Рон ненавидит танцевать.

— Это весело, — пожал плечами Рон.

— И он может пощупать твою задницу, — добавила Джинни. Они с Гарри как раз кружились в танце рядом.

— Заткнись, — рявкнул Рон.

— Это правда? — возмутилась Гермиона.

— Нет! Это просто весело! — воскликнул Рон.

— Так ты... — начала Гермиона, но ее перебила мадам Леона.

— Я уже представляю, как вы двое будете исполнять прекрасный романтический танец.

— Нет!

— Давай сделаем это, — Рон отбросил влажные волосы с лица. — Это же легкий танец.

— И этот легкий? — уточнила мадам Леона.

Гермиона глядела на Рона во все глаза — она была явно удивлена.

— Да, проще простого, — соврал Рон. На самом деле движения давались ему с трудом, но он так сильно хотел впечатлить Гермиону, что не мог позволить сложностям танца все испортить.

Но через полчаса стало понятно, что Рон не продумал свой план до конца. Он смело пытался выполнять сложные па, но лицо Гермионы кривилось каждый раз, когда он наступал ей на ногу. Джинни и Гарри, в свою очередь, отлично справлялись, потешаясь над ними, отчего Рон, не выдержав, показал им средний палец.

— Стоп! — громко сказала мадам Леона, после чего Гермиона вскрикнула от боли, так как Рон наступил ей на ногу в тысячный раз. — Думаю, вы двое будете в состоянии потанцевать на свадьбе. Ну, по крайней мере, жених с невестой точно смогут это сделать.

Женщина задержала взгляд на Роне и Гермионе.

— Что-то странное между вами двумя... — и добавила: — Все свободны!

— Что-то странное... — повторила Джинни, качая головой. — Послушайте, вы двое: пообещайте мне, что будете единым фронтом, лучшими друзьями на свадьбе, ладно? Я не потерплю, если вы будете ссориться в этот день.

— Я не хочу быть ему лучшим другом, — заупрямилась Гермиона.

— Тебе же хуже. Обещайте, — настояла Джинни.

— Обещаю, — сказал Рон, глядя Гермионе в глаза.

— Я тоже, — произнесла наконец Гермиона, хотя выглядела так, будто лучше поцелует Волдеморта, чем будет подругой Рону.

— Вот и славно, — строго сказала Джинни, после чего они с Гарри вышли из зала, смеясь и целуясь.

Гермиона несколько минут неловко постояла возле Рона, прислушиваясь к смеху друзей.

— Увидимся на свадьбе, — попрощалась она и, стуча каблуками, покинула помещение.

— От нас отказалась обслуживающая компания, ответственная за еду на свадьбе.

Это были теплые приветственные слова Гермионы Рону, когда он вошел в кухню, где проходила репетиция свадебного ужина Гарри и Джинни. Ему понадобилось мгновение, чтобы осознать ситуацию. Наконец, Рон заговорил:

— Ты шутишь? Почему? — возмутился он.

— Похоже, шеф-повар отказался готовить для такой знаменитости, как Гарри, а остальной персонал не решился работать без него.

— Твою мать, — выругался Рон. — Что нам теперь делать?

— Я обзвонила все подобные обслуживающие компании города — волшебные и маггловские. Все занято. Насколько я поняла, сейчас горячий сезон для праздников.

— Так все правда заняты? — Рон присел на стул.

— Да.

Рон замер, обдумывая, что предпринять. Гермиона делала то, что и всегда, когда нервничала: считала веснушки на его лице. Как только она досчитала до восемнадцати, Рон заговорил:

— Я готовлю неплохие спагетти с мясными фрикадельками.

— Правда? Я и не знала, — удивилась Гермиона.

— Хочешь попробовать, чтобы поверить мне? — спросил Рон, глядя на Гермиону так, будто спрашивал совсем не о пасте.

— Да, — согласилась Гермиона. Она прислонилась лбом к холодной столешнице, когда Рон начал готовить еду.

На кровати образовалась вмятина от долгого лежания. Гермиона перестала быть активной с момента окончания войны. Она была полна энергии, когда искала эту квартиру, приводила ее в порядок и покупала необходимые вещи, но потом сил просто не осталось, будто сдулся воздушный шарик. Она заворачивалась в клубок из одеял и не хотела никого видеть. Она нормально не ела и не спала. Не смотрела телевизор и не читала. Она даже не плакала, просто лежала. Раньше она была опорой Рону, поддерживала его, а теперь сама оказалась на его месте: существовала, но не жила. А Рон скучал по ней. Он пытался помочь, но она не позволяла. Оставалась дома одна, никого не впуская.

Рон полагал, что она просто устала скорбеть. Он волновался о ней, хотел видеть ее улыбку, а не грустные глаза. После их легких поцелуев и несмелых признаний в любви он не собирался позволить Гермионе оттолкнуть его.

В квартире было темно, когда Рон пробрался внутрь. Он зашел в кухню Гермионы и зажег свет, а затем начал работать над тем, что практиковал так долго. Вскоре соблазнительный аромат мясных фрикаделек наполнил квартиру. Рон знал, что Гермиона чувствует запах и явно удивляется, что происходит, но ее не волнует, кто находится в доме. В ее нынешнем состоянии она не стала бы бороться даже с Пожирателями смерти. Именно поэтому в пятничный вечер Рон пришел в эту квартирку, чтобы приготовить им ужин. Именно поэтому он расстелил красивую скатерть на столе, разлил вино по бокалам и зажег две свечи. Именно поэтому на нем были лучшая рубашка и любимые джинсы Гермионы. Он хотел, чтобы все прошло идеально.

В комнате Гермионы было темно. Рон едва смог разглядеть очертания ее тела на кровати, от вида которого у него защемило сердце. Он подошел к ней и нежно коснулся щеки.

— Привет, — прошептал он. Его теплое дыхание опалило ее прохладную кожу. Гермиона не ответила, лишь подняла на него глаза. Рон, не сдержавшись, поцеловал ее нос, а затем и губы. Он осторожно помог Гермионе подняться и повел ее на кухню, не встретив сопротивления. Несмотря на то, что Рон был одет с иголочки, а она — в пижаму, Гермиона все равно казалась ему самой прекрасной в мире. Она очень похудела, под глазами залегли круги, лицо побледнело. Она не улыбалась, просто смотрела.

Но как только Рон подвел ее к столу, Гермиона приоткрыла рот и заплакала. Ее трясло. Рон прижал Гермиону к себе, словно пытаясь впитать ее боль. Ему хотелось бросить просьбу в небеса: «Пусть мне будет больно вместо нее!». Но он знал, что это не поможет. И его беспомощность злила.

Как только Гермиона успокоилась, Рон усадил ее за стол. Положив еду на тарелку, он стал ждать. Она не прикоснулась к еде.

— Я подожду, пока ты будешь готова есть, — он не был голоден, просто хотел убедиться, что Гермиона наелась, даже если придется кормить ее как ребенка.

Вдруг Гермиона заговорила:

— Это съедобно? — легкая улыбка коснулась ее губ. Услышав родной голос, Рон так хотел поцеловать ее лицо, коснуться ее руки. Как же приятно было видеть, что она возвращается к жизни.

— Да, я уже пробовал, — кивнул он.

— Рон, ты и траву будешь есть.

— Только если мама ее приготовит, — пошутил Рон.

— Это... вкусно, — с удивлением сказала Гермиона.

— Я знаю, — улыбнулся Рон.

Гермиона снова попыталсь улыбнуться и вернулась к еде, а Рон думал лишь о том, как долго она нормально не питалась.

— Я долго старалась скрыть эту боль, — внезапно призналась Гермиона. Рон взглянул на нее: улыбка сошла с ее лица, она выглядела взволнованной. — Я искала родителей, возвращалась в школу, наводила порядок в квартире... Я не позволяла себе чувствовать боль. Специально. Специально сдерживала чувства, Рон.

Рон ничего не говорил. Он молча ждал, давая Гермионе возможность выговориться.

— Но когда я закончила со всеми делами, на меня нахлынули мысли и воспоминания. И я стала чувствовать боль. И просто не могу остановиться.

Потянувшись через стол, Рон коснулся руки Гермионы. И в тот момент это было все, что нужно.

— Вуаля, — пропел Рон, поставив тарелку перед Гермионой.

— Пахнет отлично, — удивилась Гермиона. — Но как ты собираешься приготовить пятьдесят таких же блюд за три часа?

— Ох, Гермиона, вот зачем волшебникам нужна магия, — ответил Рон.

* * *

— Ух ты, — произнесла Гермиона.

Она отправилась домой переодеваться, а когда вернулась, Рон успешно приготовил пятьдесят порций пасты. Теперь их подавали официанты — единственные, которых Гермиона смогла найти и которые даже не подозревали, что обслуживают репетицию свадебного ужина Гарри Поттера и Джинни Уизли.

— Ух ты, — в свою очередь произнес Рон, глядя на Гермиону. На ней было черное платье и туфли на высоких каблуках, волосы собраны в красивый пучок, а на лице нанесен легкий макияж.

Гермиона посмотрела на Рона тем взглядом, что четко сообщал: они расстались, а сейчас просто поддерживают хорошие отношения ради свадьбы.

— Ты готов идти?

— Да, — Рон протянул ей руку, и Гермиона приняла ее. Покинув кухню, они вошли в помещение, в котором решили провести репетицию. Все уже сидели на своих местах в ожидании ужина. Рон и Гермиона заняли свои места рядом с женихом и невестой.

— Где это вы были? — решил подразнить их Гарри.

— Заткнись, — нахмурился Рон.

— Понял, — ухмыльнулся Гарри.

— Гермиона! — воскликнула Джинни радостным, беззаботным голосом. Она подошла обнять подругу и зашипела: — О чем ты вообще думала? Я хотела индейку, а не спагетти с фрикадельками! Это же свадьба, а не день рождения пятилетнего ребенка!

— А ты попробуй, — Гермиона указала на пасту.

Фыркнув, Джинни решила попробовать кусочек, так как все-таки была голодна.

— Ух ты! Это потрясающе! — ее глаза округлились.

— От нас отказалсь обслуживающая компания, ответственная за еду на свадьбе, — сообщила Гермиона, наслаждаясь вкусом спагетти.

— Тогда кто это приготовил? — спросил Гарри с набитым ртом.

Все присутствующие повернулись к Гермионе в ожидании ответа. Она прочистила горло, прежде чем заговорить, и сказала:

— Рон.

Билл, Флер, Чарли, Джордж, Джинни, Гарри, Луна Лавгуд, Невилл Лонгботтом, Дин Томас, Симус Финниган и профессор МакГонагалл одновременно выплюнули еду и отодвинули от себя тарелки, глядя на Рона во все глаза.

— Эй, я ничего туда не подмешивал! — возмутился Рон.

— Милый, дело не в этом, — попыталась успокоить его миссис Уизли.

— Мне нужно похудеть к свадьбе, — придумала отмазку Джинни.

— Мне тоже, — ляпнул Гарри.

— И мне, — одновременно выпалили Билл, Чарли и Джордж.

Луна начала молиться. Перси, который был слишком интеллигентным, чтобы выплевывать еду, дожевал, отпил воды и протер рот салфеткой. Гермиона же просто пожала плечами и продолжила ужин.

— М-м-м, Рон, так вкусно, — объявила она всем за столом.

— Правда? — удивилась миссис Уизли.

— Еще бы, — подтвердила Гермиона.

— Рон! Я понятия не имела, что ты умеешь готовить! — воскликнула миссис Уизли.

— Да, почему ты нам раньше не говорил? — спросил мистер Уизли.

— Пап, да у него талант к приготовлению пасты, это же очевидно, — сказал Джордж. Он был явно впечатлен.

Позже, тем же вечером, Гермиона подошла к Рону и прошептала ему на ухо:

— Поздравляю, тебе удалось впечатлить Джорджа.

И вышла в кухню, чтобы приготовить любимые брауни Рона на десерт.

День начался очень просто. Гермиона собрала все свои принадлежности для макияжа и переместилась в дом Гарри и Джинни, чтобы выгнать жениха и собрать невесту.

— Доброе утро! — крикнула она, предупреждая Гарри о своем присутствии.

Ее встретил громкий вопль из ванной. Со всей скоростью она бросилась в спальню друзей, но никого из них там не было. Гермиона постучала в дверь ванной:

— Джинни?

— ЧТО?!

— Ты в порядке?

— Нет, не в порядке! — Джинни явно была на грани истерики.

— Но что случилось?

— Посмотри на кровать.

Гермиона осмотрела простыни:

— Ох, — она прикусила губу, — это не очень хорошо.

— Еще как! — Джинни наконец вышла из ванной. — Этот день должен быть идеальным! А теперь у меня спазмы, какой уж тут праздник?

— Все нормально, Джинни, — Гермиона попыталась успокоить подругу. — Все будет хорошо.

— Не будет! — воскликнула Джинни. — СМОТРИ! — она указала на свой подбородок.

— О боже, да эта штука размером с Эйфелеву башню.

— Вот именно, — простонала Джинни.

— Ладно, давай просто возьмем у Джорджа его «Выводитель прыщей за десять секунд», — предложила Гермиона.

— Его магазин закрыт из-за свадьбы!

— Джинни, я уверена, что он сможет достать средство для своей любимой сестры в день ее свадьбы.

— Я тебе уже говорила, что ненавижу природу? — Джинни проигнорировала слова подруги.

— Хватит, Джинни, все будет нормально. Сделай себе чаю, попытайся успокоиться, а я вернусь через несколько минут. Где Гарри, кстати?

— Он отправился в Нору пораньше. Черт, так вот что означал его взгляд! Он так странно на меня посмотрел, когда целовал на прощание...

Гермиона вошла в камин, крикнув:

— Нора!

Гостиная была пуста. Глубоко вздохнув, Гермиона быстро взбежала наверх, где находилась комната Рона. Ворвавшись к нему, она увидела мирно сопящего парня, растянувшегося на кровати.

— ВСТАВАЙ! — крикнула она.

— Что-о-о... Гермиона?

— Где Джордж?

— В своей старой комнате, а что?

— У Джинни... ой, забудь!

— Э-э-э, — удивился Рон, — а при чем здесь Джордж?

— У Джинни на подбородке прыщ размером с Россию.

— Ох. К твоему сведению, Джордж еще тот любитель поспать, поэтому тебе придется потрудиться, чтобы разбудить его.

Но Гермиона уже распахнула дверь и спускалась в комнату Джорджа. Рон тут же последовал за ней.

— Джордж! — воскликнула она, ворвавшись в комнату. — Просыпайся!

Ответом был громкий храп.

— Джордж, вставай, черт возьми!

Никакой реакции.

Даже после того, как Гермиона ударила его подушкой, Джордж не проснулся.

— Aquamenti! — в конце концов, крикнула она. Рон лишь удивленно смотрел, как из ее палочки вырывается поток воды, направленный в лицо Джорджу.

— А-А-А-А, — наконец проснулся тот, выплевывая воду. — Какого черта, Гермиона?

— Ты все никак не просыпался, — Гермиона убрала палочку.

— Правду говорят, что тихони всегда чудят, — пробормотал Джордж.

— Джордж, достань мне бутылочку твоего средства от прыщей немедленно!

— Зачем?

— А ты зачем думаешь, идиот? Быстрее!

Встревоженный Джордж сразу же аппарировал в магазин. Гермиона так и стояла со скрещенными руками, когда он вернулся.

— Одна минута и пятьдесят секунд! Почему так долго?

— Ты серьезно? — Джордж был изумлен. — Ты такая же чокнутая, как и моя сестра, поняла?

— Как мило! Давай сюда средство, а то Джинни уже собралась отменять свадьбу.

— Стоп, — Джордж придержал бутылочку. — Она собралась отменить свадьбу из-за прыща? — почему-то выражение его лица очень не понравилось Гермионе. Она заметила, как братья обменялись понимающими взглядами.

— Отдай немедленно! — выхватив флакон из рук Джорджа, Гермиона выбежала из комнаты. Она тут же аппарировала к Джинни, где взволнованная невеста ждала ее прихода на диване.

— Держи, — Гермиона передала средство подруге. — Наслаждайся.

Джинни на радостях поцеловала флакон.

* * *

Все было идеально. Джинни, платье, кольцо, праздничные огни, Нора. Гермиона еще не была так горда, как в тот момент, когда взяла Рона под руку и пошла к алтарю. Даже туфли на каблуках не волновали ее, когда она улыбалась гостям во время церемонии, пытаясь сдержать ухмылку от выражения щенячьей радости на лице Рона. Гермиона и Рон подошли к алтарю и встали по разные стороны, кивнув друг другу. Гермиона поцеловала Гарри в щеку, а затем повернулась, чтобы посмотреть, как грациозно Джинни идет к алтарю. Выражение лица Гарри было просто бесподобным. Гермиона ухмыльнулась, зная, что в прекрасном внешнем виде Джинни была и ее заслуга. Как только невеста подошла к жениху, явно до сих пор не веря, что она здесь находится, священник начал церемонию.

Церемония была прекрасна, даже идеальна. Все шло гладко до самой клятвы, ведь в такие моменты Гермиона всегда плакала. И сегодня, когда Гарри и Джинни, двое ее лучших друзей, связывали себя узами брака, она знала, что не сможет сдержать слез. Она икала и тихонько всхлипывала, надеясь, что ее никто не слышит. Но Рон услышал и, взглянув на нее, не смог сдержать смех. Гарри ничего не заметил, так как произносил свою клятву. Но гости обратили внимание, удивляясь, что так рассмешило Рона. А затем послышалось хрюканье. Когда Гермиона попыталась сдержать свои всхлипы и смех одновременно, она просто хрюкнула, громко и звучно, а затем сразу же разрыдалась. И это вызвало слезы миссис Уизли, очень эмоциональной беременной Флер и профессора МакГонагалл, а затем и других гостей.

Гарри как раз закончил произносить свою клятву и удивленно взглянул посмотрел вокруг. Джинни выглядела так, будто не знала, что делать: то ли посмеяться над своими друзьями и родственниками, то ли расплакаться из-за испорченной церемонии. Но вместо этого она просто спросила у священника:

— Так мы уже женаты?

Тот кивнул, и новобрачные слились в глубоком поцелуе. Гости аплодировали и улыбались.

* * *

— Добрый вечер всем! Пришло время тостов! — объявила Гермиона. Разговоры тут же прекратились, и все повернулись в ее сторону.

— Мы все прошли войну и тяжелые времена. Надежды почти не было, а потери случались слишком часто. Но, думаю, никому не было так сложно пройти через это, как данной паре. Джинни Уизли была влюблена в Гарри Поттера с самого детства. Годами она ждала, пока он обратит на нее внимание. К сожалению, долгое время она была для него просто младшей сестрой Рона. Но на шестом году обучения Гарри все изменилось, хотя Джинни и не сразу заметила. Но я видела это. И я была там, когда они впервые поцеловались после игры Рейвенкло против Гриффиндора. Джинни была на седьмом небе от счастья. Всю ночь болтала о том, как любит его и как рада. Но тогда же она озвучила свой глубокий страх, что Гарри, наверное, оставит ее из-за войны. Я знала, что так и будет. Знала, что ей очень больно, хотя она и не показывала этого.

Гарри, который в это время держал Джинни за руку, прикусил губу. Но Джинни ободряюще улыбнулась ему.

— После их расставания Джинни была не в себе какое-то время. И мне очень жаль, что я не могла быть рядом, ведь также отправилась на поиски хоркруксов. Мне кажется, любовь Джинни уберегла Гарри. А после войны они снова стали встречаться. Стали той идеальной парой, которая даже общается не так, как другие. Когда Джинни сообщила мне о свадьбе, я обалдела — ей ведь только исполнилось двадцать. Но затем я поняла: зачем ждать? Они же знают друг друга целую вечность. И хотя тот страх Джинни насчет войны и стал реальностью несколько лет назад, это уже не имеет значения, ведь такое больше никогда не повторится.

Все присутствующие зааплодировали после завершения речи. Теперь была очередь Рона, который внезапно побледнел.

— Миона, я забыл свои карточки с записями! Оставил на столе утром! — прошептал он ей.

— Не волнуйся, Рон, у тебя получится, — попыталась успокоить его Гермиона, прикоснувшись к нему рукой.

Заглянув ей в глаза, он сделал шаг назад, а затем повернулся к гостям.

— Э-э-э, привет. Я Рон, брат Джинни.

В толпе захихикали — все и так знали его.

— Что ж, мы ведь и так знакомы, — неуверенно улыбнулся Рон.

— Да, приятель, не тормози, нас тут еще торт ждет! — пошутил Симус Финниган.

— Ладно. Итак, я старший брат невесты и шафер жениха, что ставит меня в неловкое положение, не так ли? Ведь в другой ситуации я бы советовал ему затрахать девушку до потери сознания, тогда как вместо этого мне приходилось следить, чтобы он держал себя в руках.

В толпе раздался смех.

— В общем, жила-была маленькая девочка по имени Джинни. Она была хрупкой, веснушчатой и болтливой. Но самым интересным было то, что каждую ночь перед сном она любила слушать истории о Гарри Поттере. Она хотела знать о нем как можно больше, ведь была так по-детски в него влюблена. Мама утешала ее, обещая, что она встретит другого хорошего мальчика и совершенно забудет о Гарри. Но не тут-то было, ведь мне посчастливилось подружиться с Гарри. До сих пор помню чувство, когда осознал, что передо мной сам Гарри Поттер. Я долго дразнил Джинни из-за ее влюбленности, пока она не стала встречаться с Майклом Корнером. Что случилось с маленькой Джинни, которая так любила Гарри? Я-то надеялся, что ее детская влюбленность поможет уберечь Джинни.

Миссис Уизли снова плакала.

— Но на шестом курсе все изменилось. Я встречался с Лавандой и так усиленно пытался вызвать ревность Гермионы, что не заметил, что уже и Гарри влюбился в Джинни. Я был шокирован, когда они поцеловались, но вряд ли я когда-либо видел ее счастливее, чем тогда. После их расставания я был готов убить Гарри, видеть Джинни грустной и одинокой было невыносимо. Но после войны они снова стали встречаться. Я был удивлен, ведь считал, что между ними много недопонимания. Но Гарри и Джинни всегда были людьми, способными говорить и обсуждать что угодно. Именно так они осознали свои чувства и создали прекрасный союз. В общем, Джинни, теперь я знаю, что ты больше не та маленькая девочка с детской влюбленностью, а у тебя, Гарри, теперь есть законная возможность трахнуть мою сестру. Так выпьем же за это!

Гости зааплодировали, и Рон вернулся к столу очень довольный собой. После торта настало время следующей катастрофы.

— ЭЙ! Слушайте все! — Джинни поднялась на сцену, улыбаясь. — Настало время бросать букет, а затем Гарри бросит подвязку. Для тех, кто не знаком с традициями волшебных свадеб (она взглянула на Дадли Дурсли, который в последнюю минуту все-таки решил прийти ради свадебного торта), я поясню: подвязка и букет зачарованы так, что покажут всем правду. Прошу всех незамужних девушек выйти на танцпол.

— Ты идешь, Гермиона? — хихикнула Парвати Патил, направляясь к сцене.

— Конечно, почему бы и нет? — фыркнула Гермиона. — Да и за кого мне выходить замуж?

Джинни бросила букет, и, конечно же, он полетел в сторону Гермионы. Она попыталась увернуться, но букет тут же изменил траекторию. Лаванда Браун вырвала букет из рук Гермионы, однако тот выпрыгнул обратно.

Гости удивленно замерли. У Джинни отвисла челюсть, и даже Гарри выглядел шокированным.

— Держи, он мне не нужен, — Гермиона пробормотала Лаванде, которая приняла букет на мгновение до того, как тот снова вернулся к Гермионе.

— Ладно, пора бросать подвязку! — воскликнул Гарри. Он молниеносно стянул подвязку с ноги новоиспеченной жены, которая прошептала ему на ухо:

— Попробуем это еще раз позже.

Покраснев, Гарри быстро бросил подвязку через плечо, и она, конечно же, прилетела к Рону.

— Ого, — Рон смотрел на Гермиону, пытаясь угадать ее реакцию.

Гости все еще молчали. Они надеялись, что эта пара снова будет вместе. Запаниковав, Гермиона подошла к Рону. Он сжал ее ладонь и спросил осторожно:

— Потанцуешь со мной?

Заглянув в его глаза, она согласилась.

Заиграла медленная музыка, но вдруг Джинни прервала ее, заказав у диджея песню «Моя любовь, моя жизнь». Гермиона непроизвольно улыбнулась, когда Рон закружил ее в танце. Гости расступились, с улыбкой глядя на движения этой пары. Чуть позже Гермиона осознала, что прижимается щекой к груди Рона, чувствуя его крепкие руки на своей талии.

— Мне понравилась твоя речь, кстати, — сказала она.

— А мне твоя больше, Миона.

— Да что ты, она же была подготовлена заранее, а ты импровизировал от чистого сердца. У тебя получилось отлично, — честно призналась Гермиона.

— Ты правда так думаешь?

— Определенно. Но я даже не завидую, ведь я всегда полагаюсь на записи.

Они тихонько рассмеялись, а затем повисла пауза.

— Ты же знаешь, что как только мы уйдем с танцпола, этот момент закончится.

— Тогда давай не будем говорить об этом, — предложил Рон, целуя Гермиону в лоб.

— Согласна, — счастливо вздохнула Гермиона, вновь прижимаясь щекой к груди Рона.

Когда танцы подошли к концу, Гермиона отстранилась от Рона с улыбкой и отправилась попрощаться с невестой и женихом. Как только Джинни подошла в мотоциклу Сириуса, отремонтированному к такому случаю, Гермиона крепко обняла ее.

— Извини, что испортила твою идеальную свадьбу.

— Ты о чем? — удивилась Джинни.

— Ну, во-первых, я начала плакать, а, во-вторых, этот букет привлек внимание к нам с Роном.

— Ну и что? Зато вы произнесли прекрасные слова нам с Гарри. Да и вообще, этот ваш смех сквозь слезы был очень даже романтичным. Такую свадьбу точно никто не забудет.

— Спасибо, Джинни. Ты уже мудрая замужняя женщина, как я посмотрю.

— Еще бы. Просто выгляжу лучше других, — пошутила Джинни. — Слушай, а ты правду говорила о том, что моя любовь помогла Гарри пройти войну?

— Естественно! — заверила Гермиона. — Кхм, так что вы будете делать сегодня ночью?

— Ну, думаю, Гарри будет разочарован, но семидневное ожидание сделает плод еще желаннее, не так ли?

— Ух, тебе ли не знать, — ухмыльнулась Гермиона. — Повеселитесь там.

— Так и сделаем! — крикнула Джинни под звук мотора.

— Хорошая была свадьба, правда? — спросил Рон, глядя, как молодожены уезжают.

— Да. Эй, а кто будет убирать в гостиной? Чур не я! — воскликнула Гермиона и, наконец разувшись, убежала в дом.