Проделки юных кудесников (джен)

Конрад с головой погрузился в очередные приключения Питера Дженкинса, когда в библиотеке появился Кристофер. А когда Кристофер появляется в помещении, никто уже не может заниматься своими делами. Тем более, когда у него есть определенная цель. А цель у Кристофера имелась.

— Грант, ты ведь умеешь готовить?

Вопроса в его голосе почти не было. Конрад насторожился.

— А зачем тебе?

Кристофер, кажется, немного смутился. Так, стоп. Кристофер? Смутился? Конрад с трудом подавил желание протереть глаза. Но Кристофер уже снова стал величественно-невозмутим, как обычно.

— До возращения Милли из школы осталось несколько дней, — сообщил он.

— Да, я в курсе, — усмехнулся Конрад.

— Я хочу сделать сюрприз к ее приезду — приготовить одну из сладостей ее родного мира. А именно, кадаиф.

Конрад ошеломленно поморгал:

— Ты? Приготовить? Насколько я помню, ты не мог отличить перец от морковки.

— Для этого-то мне и нужен ты! — воодушевленно заявил Кристофер, сверкнув черными глазами.

Конрад начал потихоньку паниковать и попытался отговориться:

— Вообще-то, мои обязанности по готовке ограничивались самыми простыми блюдами. А то, что ты сейчас сказал… Я даже представления не имею, что это такое.

Ему следовало бы знать, что с Кристофером такое не сработает.

— Ничего страшного, — небрежно отмахнулся он. — Есть же рецепты. Главное, ты понимаешь основные принципы приготовления пищи.

Хорошо загнул. Конрад аж восхитился.

— Лучше бы ты направил свои приступы романтизма на что-нибудь другое, — обреченно проворчал он.

В конце-то концов, почему он должен страдать от стремления друга произвести впечатление на Милли? Кристофер никак не отреагировал на его реплику, но Конрад абсолютно точно знал, что он всё прекрасно слышал. Иногда он завидовал его умению с невозмутимым видом пропускать мимо ушей всё, на что ему не хотелось отвечать.

Конраду было стыдно, но он быстро сдался под напором Кристофера. А с другой стороны, кто вообще мог ему противостоять, когда он вобьет что-нибудь себе в голову?

И, конечно же, на кухню они отправились под покровом ночи. Просто потому, что днем шеф-повар выгнал бы их оттуда взашей.

Кристофер развесил по кухне несколько огненных шариков вместо освещения и раскрыл на столе пухлую книгу рецептов.

— Вот, — ткнул он пальцем в нужное место.

Конрад заглянул на страницу и покачал головой:

— Я понятия не имею, что такое тесто фило.

Втайне Конрад надеялся, что на этом препятствии авантюра и закончится. Ага, как же. Будто он Кристофера не знал.

— Успокойся, Грант, — невозмутимо заявил тот. — Я как следует подготовился.

Конрад обреченно вздохнул, глядя, как Кристофер достает из морозилки (в отличие от его родного мира, в Двенадцатом-А для заморозки продуктов на контейнер накладывались специальные чары) рулон, который оказался свернутым тестом, состоящим из множества тончайших слоев. А следом он выложил на стол все ингредиенты, указанные в рецепте. Конрад снова вздохнул. Деваться было некуда.

Самое ужасное во всем этом — то, что сюрприз для Милли Кристофер хотел приготовить именно сам. Конрад нужен был ему только как консультант. А поскольку до сих пор Кристофер к кухне даже не приближался никогда (если, конечно, не считать краткого периода в Столлери), процесс обернулся совсем не так, как предполагалось.

Для начала — тесто никак не желало резаться тонкими полосками, как было написано в рецепте. Кристофер не придумал ничего лучше кроме, как заколдовать нож. Тесто нарезалось. А заодно с ним нарезалась разделочная доска и стол. Справедливости ради, Кристофер быстро снял чары и исправил ущерб. Но ведь на этом злоключения не закончились!

И всё же он с грехом пополам справился с поставленной задачей, попутно измазавшись в масле, меде, вымокнув, несколько раз обжегшись (Кристофер постоянно забывал про прихватки), порезавшись, но оставшись крайне довольным результатом.

На вид пресловутый кадаиф и правда выглядел аппетитно, хотя и был слегка покосившимся. Каким он был на вкус, Конрад не знал, поскольку Кристофер категорически отказался давать ему пробовать. Это же для Милли! Если бы Конрад не устал так сильно и не хотел спать, он бы посмеялся.

И ни один из них не вспомнил, что несколько столовых приборов и некоторая посуда так и остались зачарованными.

Ровно до того момента, когда утром на кухне поднялся переполох, а еще некоторое время спустя по Замку разнесся раздраженный окрик Габриэля:

— Кристофер!