Проделки юных кудесников (джен)

Милли знала, что добром это не кончится. Ни одна идея Кристофера, высказанная с этим особым блеском в глазах, добром не заканчивалась. И всё же она согласилась. Просто не могла устоять, когда Кристофер заявил:

— Хочешь, научу тебя водить машину?

Конечно, она хотела! В ее родном мире автомобилей не существовало вообще, и ей было крайне любопытно. И почему-то не пришел в голову простой вопрос: а умеет ли Кристофер водить сам? Наверное, потому что он мог держаться так, что ни у кого и никогда не возникало сомнений в его способностях. Разве что у его опекуна и наставника Габриэля де Витта. Да и то через раз.

К слову, о Габриэле. Когда Милли осторожно поинтересовалась, не достанется ли им от него, если они без разрешения (то, что разрешения Кристофер спрашивать не собирался, было вполне очевидно) возьмут (позаимствуют!) автомобиль Крестоманси, Кристофер небрежно отмахнулся. С тем самым видом, с которым всегда говорил: «Не беспокойся, Милли, дорогая, я всё улажу». Тут бы ей и насторожиться, но желание покататься на машине оказалось сильнее.

Поначалу всё шло хорошо. Кристофер действительно умел водить машину, и они беспрепятственно выехали за ворота Замка. Милли сильно подозревала, что он наложил отвлекающие внимание чары на всех служащих, каких только можно. Но колдовал он всегда так легко и незаметно, что с ним никогда нельзя было сказать наверняка.

Отъехав от Замка достаточно далеко, чтобы их не увидели, Кристофер остановил машину на обочине и предложил Милли перебраться на водительское место. Вот тогда-то ей стало страшно. Но, храбро улыбнувшись — не отступать же теперь, — она пересела и посмотрела на учителя в ожидании инструкций.

Страх прошел быстро: управлять машиной оказалось не так уж сложно. Теплый ветер дул в лицо и трепал волосы (а она и не догадывалась, что у автомобиля убирается крыша), хотелось ехать всё быстрее и быстрее. Милли было весело. Ровно до того момента, когда появилась другая машина, двигающаяся им навстречу. Почему-то по той же самой полосе, по которой ехали они.

— Сворачивай! — велел Кристофер, но, не дождавшись реакции, сам схватился за руль, чтобы крутануть его влево. — Тормози!

Но у Милли почему-то разом вылетели из головы все новообретенные знания, и машина остановилась, только встретившись с ближайшим деревом.

Пока Милли пыталась прийти в себя и собраться с мыслями, где-то за спиной раздался обеспокоенный голос:

— С вами всё в порядке? Мисс? Мистер?

— Да-а-а… — протянул Кристофер, обернулся и замер.

Милли проследила за его взглядом и тоже застыла, как кролик перед удавом. Надо ж было так не повезти, что они едва не столкнулись с патрульной машиной. И теперь на них со всё большим неодобрением на лицах смотрели двое пожилых полицейских.

— Мисс, сколько вам лет? — строго поинтересовался тот, что был повыше.

— Э-э, — с перепугу Милли не придумала ничего лучше, как сказать правду: — Пятнадцать.

Полицейские нахмурились еще сильнее. Милли уже в панике представила, как их забирают в участок, штрафуют, а то и арестовывают, а потом вызывают Габриэля… Последнее было самым страшным. Погруженная в обозрение мрачных перспектив того, что с ними сделает Габриэль, Милли напрочь забыла, что она вообще-то кудесница. К счастью, не забыл Кристофер.

На лицах полицейских появились растерянность, недоумение, выражение полного непонимания происходящего, а потом они вернулись к своей машине, пробормотав нечто вроде: «Спасибо, доброго пути». Кристофер облегченно выдохнул и, улыбнувшись, подмигнул Милли. Спутывающие сознание чары, определенно…

Прежде чем она успела хоть что-то сказать, они вместе с автомобилем снова оказались в гараже.

…И телепортация.

— Вот знала, что не стоит соглашаться на твои сумасшедшие идеи, — сердито пробормотала Милли, выбравшись из машины и направившись к выходу. — И почему я до сих пор покупаюсь на них?

Как только прошел страх, появилось раздражение: вечно он втянет ее в какие-нибудь неприятности. О том, что с той же регулярностью в неприятности втягивала его она, Милли в данный момент предпочла забыть.

— Потому что ты меня любишь? — невинно заявил Кристофер, догнав ее. — Да ладно тебе, Милли, всё же нормально — мы вышли сухими из воды. Зато какое приключение!

Милли невольно прыснула. Да уж — приключение…

И всё бы хорошо, вот только несколько часов спустя, когда они спокойно играли в снэп в ее комнате, Замок содрогнулся от разъяренного вопля Габриэля:

— КРИСТОФЕР!

Кристофер вздрогнул, и на его лице появилось крайне редкое смущенное выражение:

— Упс. Кажется, я забыл исправить вмятины на машине.

Конрад с головой погрузился в очередные приключения Питера Дженкинса, когда в библиотеке появился Кристофер. А когда Кристофер появляется в помещении, никто уже не может заниматься своими делами. Тем более, когда у него есть определенная цель. А цель у Кристофера имелась.

— Грант, ты ведь умеешь готовить?

Вопроса в его голосе почти не было. Конрад насторожился.

— А зачем тебе?

Кристофер, кажется, немного смутился. Так, стоп. Кристофер? Смутился? Конрад с трудом подавил желание протереть глаза. Но Кристофер уже снова стал величественно-невозмутим, как обычно.

— До возращения Милли из школы осталось несколько дней, — сообщил он.

— Да, я в курсе, — усмехнулся Конрад.

— Я хочу сделать сюрприз к ее приезду — приготовить одну из сладостей ее родного мира. А именно, кадаиф.

Конрад ошеломленно поморгал:

— Ты? Приготовить? Насколько я помню, ты не мог отличить перец от морковки.

— Для этого-то мне и нужен ты! — воодушевленно заявил Кристофер, сверкнув черными глазами.

Конрад начал потихоньку паниковать и попытался отговориться:

— Вообще-то, мои обязанности по готовке ограничивались самыми простыми блюдами. А то, что ты сейчас сказал… Я даже представления не имею, что это такое.

Ему следовало бы знать, что с Кристофером такое не сработает.

— Ничего страшного, — небрежно отмахнулся он. — Есть же рецепты. Главное, ты понимаешь основные принципы приготовления пищи.

Хорошо загнул. Конрад аж восхитился.

— Лучше бы ты направил свои приступы романтизма на что-нибудь другое, — обреченно проворчал он.

В конце-то концов, почему он должен страдать от стремления друга произвести впечатление на Милли? Кристофер никак не отреагировал на его реплику, но Конрад абсолютно точно знал, что он всё прекрасно слышал. Иногда он завидовал его умению с невозмутимым видом пропускать мимо ушей всё, на что ему не хотелось отвечать.

Конраду было стыдно, но он быстро сдался под напором Кристофера. А с другой стороны, кто вообще мог ему противостоять, когда он вобьет что-нибудь себе в голову?

И, конечно же, на кухню они отправились под покровом ночи. Просто потому, что днем шеф-повар выгнал бы их оттуда взашей.

Кристофер развесил по кухне несколько огненных шариков вместо освещения и раскрыл на столе пухлую книгу рецептов.

— Вот, — ткнул он пальцем в нужное место.

Конрад заглянул на страницу и покачал головой:

— Я понятия не имею, что такое тесто фило.

Втайне Конрад надеялся, что на этом препятствии авантюра и закончится. Ага, как же. Будто он Кристофера не знал.

— Успокойся, Грант, — невозмутимо заявил тот. — Я как следует подготовился.

Конрад обреченно вздохнул, глядя, как Кристофер достает из морозилки (в отличие от его родного мира, в Двенадцатом-А для заморозки продуктов на контейнер накладывались специальные чары) рулон, который оказался свернутым тестом, состоящим из множества тончайших слоев. А следом он выложил на стол все ингредиенты, указанные в рецепте. Конрад снова вздохнул. Деваться было некуда.

Самое ужасное во всем этом — то, что сюрприз для Милли Кристофер хотел приготовить именно сам. Конрад нужен был ему только как консультант. А поскольку до сих пор Кристофер к кухне даже не приближался никогда (если, конечно, не считать краткого периода в Столлери), процесс обернулся совсем не так, как предполагалось.

Для начала — тесто никак не желало резаться тонкими полосками, как было написано в рецепте. Кристофер не придумал ничего лучше кроме, как заколдовать нож. Тесто нарезалось. А заодно с ним нарезалась разделочная доска и стол. Справедливости ради, Кристофер быстро снял чары и исправил ущерб. Но ведь на этом злоключения не закончились!

И всё же он с грехом пополам справился с поставленной задачей, попутно измазавшись в масле, меде, вымокнув, несколько раз обжегшись (Кристофер постоянно забывал про прихватки), порезавшись, но оставшись крайне довольным результатом.

На вид пресловутый кадаиф и правда выглядел аппетитно, хотя и был слегка покосившимся. Каким он был на вкус, Конрад не знал, поскольку Кристофер категорически отказался давать ему пробовать. Это же для Милли! Если бы Конрад не устал так сильно и не хотел спать, он бы посмеялся.

И ни один из них не вспомнил, что несколько столовых приборов и некоторая посуда так и остались зачарованными.

Ровно до того момента, когда утром на кухне поднялся переполох, а еще некоторое время спустя по Замку разнесся раздраженный окрик Габриэля:

— Кристофер!

Милли любила зиму, несмотря на жуткий холод. Главным образом, из-за снега, с которым было так весело играть. Увы, снег выпадал не всегда. И та зима как раз выдалась бесснежной: грязь, слякоть, туман, ледяной дождь. В такую погоду на Милли нападала тоска. В общем, Рождественские каникулы, которых она так ждала, в том году не задались.

И даже возле камина Милли никак не могла согреться. Даже забравшись в кресло с ногами и чуть ли не до макушки завернувшись в шерстяной плед. Когда в дверь постучали, Милли не отреагировала, продолжая мелко дрожать. Стучавший дожидаться ответа не стал, и уже в следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату влетел Кристофер. Что бы он ни собирался сказать, при виде Милли он застыл, озабоченно нахмурившись.

— Ты не заболела? — спросил он, опустившись на пол рядом с ее креслом и внимательно вглядываясь в ее лицо.

Милли покачала головой:

— Не думаю. Мне просто плохо от этой мерзкой погоды.

Кристофер на мгновение задумался, а потом в его глазах вспыхнуло выражение: «Идея!» Милли насторожилась: обычно идеи Кристофера к добру не приводили.

— А давай прогуляемся в Девятую серию, — заявил он. — Там всегда жарко, ты согреешься, и тебе сразу станет лучше!

— А потом Габриэль убьет нас обоих, — скептично заметила Милли.

— Не убьет, — Кристофер небрежно отмахнулся. — Мы же ненадолго — он и не заметит.

Кристофер вскочил и протянул ей руку. Милли всё еще сомневалась, но предложение было уж слишком соблазнительным. Попасть хотя бы на десять минут в место, где тепло и солнце! Это казалось настоящим блаженством. Так что она выпуталась из пледа и, приняв протянутую руку Кристофера, встала.

Милли ожидала, что они сначала попадут в Междумирье, но, видимо, за последнее время Кристофер научился иному способу перемещения между мирами. Вполне себе телесному. В одно мгновение они стояли в ее холодной комнате, за окнами которой небо было затянуто серыми тучами и моросил противный дождь, а в другое уже оказались посреди тропического леса.

Они стояли на тропинке, озаренной ярким солнцем, слепящим после туманной Англии. В кронах деревьев, листья которых были темно-зелеными и влажными, порхали яркие птицы, и по лесу разносился их щебет. В траве росли не менее яркие крупные цветы.

Милли с блаженством потянулась, впитывая тепло, и улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она Кристоферу, наблюдавшему за ней с довольным выражением. — Это именно то, что нужно.

Он в ответ изобразил изящный поклон. Милли хихикнула. Такие вещи всегда ему удавались, и надо признать, с годами Кристофер стал невероятно хорош — девушки уже заглядывались на него и всеми силами пытались привлечь внимание. Эта мысль вызвала привычное раздражение и недовольство в глубине души, и Милли прогнала ее. Не стоит портить этими глупостями такое потрясающее приключение.

Они шли вперед по тропе, болтая и любуясь окрестностями.

— Здесь есть город, в котором на каждом крыльце растут похожие на кораллы грибы, — сообщил Кристофер. — Хочешь посмотреть?

Милли с энтузиазмом кивнула.

— А еще где-то недалеко есть постоялый двор. Когда я был маленьким, его хозяин угощал меня потрясающе вкусным напитком.

Кристофер слегка помрачнел, и Милли озадаченно посмотрела на него:

— Что-то не так?

Кристофер мотнул головой, потом пожал плечами и, наконец, признался:

— Я был здесь с Такроем, когда…

Он не договорил, но Милли поняла и нахмурилась. Ух, как ей порой хотелось побить его дядю, а еще лучше — порвать на кусочки! Кристофер снова мотнул головой, будто прогоняя печальные мысли, и улыбнулся.

— Впрочем, неважно. Это очень красивый мир — тебе понравится.

Милли сделала вид, будто поверила его показной бодрости.

До города они дойти так и не успели.

Их неожиданно накрыла громадная тень, и раньше, чем они успели отреагировать, с неба спикировала гигантская птица и схватила их когтями, поднимая обратно в небо. Впрочем, очень осторожно схватила, не поранив и даже не поцарапав. Но легче от этого не становилось.

— Кристофер, сделай что-нибудь! — панически прошептала Милли, глядя, как земля стремительно уходит вниз.

— Не могу, — ответил он. — Если я сделаю что-нибудь с птицей, мы разобьемся: боюсь, я еще недостаточно хорошо владею левитацией, чтобы удержать сразу нас обоих. А телепортироваться из такого положения чревато. Подождем, пока она принесет нас куда-нибудь и выпустит.

— Ага, на корм своим птенцам, — проворчала Милли.

Но он был прав. Она сама левитацией не владела вовсе и ничем помочь тут не могла. А для телепортации требуется неподвижность и сосредоточенность.

— Расслабься и получай наслаждение от полета — когда еще придется, — заявил Кристофер, и Милли прожгла его взглядом.

Однако губы невольно дрогнули в улыбке. Вот что он умел, так это насмешить ее даже в самой критической ситуации.

К счастью, летели они недолго. Птица аккуратно опустила их в гнездо, находящееся чуть ли не на вершине горы. Как ни странно, пустое. Не удержавшись на ногах, они шлепнулись посреди гнезда, в мягкий белый пух. Птица проклекотала, наклонив голову и уставившись на них круглым желтым глазом.

— Кристофер! — прошипела Милли — сейчас самое время действовать.

— Подожди, — прошептал он в ответ. — Мне интересно, зачем мы ей.

— В качестве обеда, зачем же еще! — Милли захотелось стукнуть его чем-нибудь по голове, но под руками ничего подходящего не было.

— С обедом так бережно не обращаются, — возразил Кристофер.

Будто подтверждая его слова, птица взмахнула крыльями, обдав их потоком теплого воздуха, и отлетела на несколько футов, что-то доставая из расщелины. Вернулась она, держа в мощном, казавшемся стальным клюве тушку какой-то зверюшки вроде зайца. И положила тушку в гнездо им под ноги, еще и подтолкнув клювом, будто приглашая есть.

— Знаешь, по-моему, она считает нас своими птенцами, — задумчиво заметил Кристофер.

Милли удивленно моргнула. С чего бы это вдруг?

Птица снова заклекотала и еще подтолкнула тушку, будто удивляясь, что они не едят. Милли зажала ладонью нос и рот, в попытке удержать рвотный порыв. Зверюшка уже начала разлагаться.

— Кристофер! — рявкнула она. — Хватит проводить эксперименты, возвращаемся домой!

Он покосился на нее, но, видимо, тоже не горел желанием обедать предложенной им добычей, и кивнул, беря ее за руку.

И они, наконец, оказались в безопасности Замка, материализовавшись прямо на пентаграмме в вестибюле. И снова стало холодно. Милли поежилась.

— Кристофер! — донесся до них со второго этажа окрик Габриэля.

— Да что опять? — раздраженно закатил глаза Кристофер. — Меня даже в Замке не было, чтобы что-то натворить!

— А ты, случайно, ничего не забыл? — предположила Милли.

Уже вышедший из пентаграммы Кристофер замер, и его глаза в ужасе расширились.

— Прием! — едва слышно произнес он и стрелой помчался по мраморной лестнице к кабинету Габриэля.

Милли хихикнула. Несмотря ни на что, она была довольна их небольшим приключением.

В последнее время Кристофер взял привычку по выходным появляться в пансионе и забирать Милли на прогулки. Естественно, тайком — иначе Милли не поздоровилось бы за самовольные отлучки из пансиона, да еще в компании молодого человека, что считалось верхом неприличия. Впрочем, хотя Милли иногда ворчала, на самом деле ей нравились эти вылазки. И как запретный плод, который, как известно, сладок, и сами по себе — как возможность увидеть многие интересные места и провести время в обществе Кристофера. Милли ни за что бы ему в этом не призналась, но она скучала по нему в пансионе.

Однако в этот раз прогулка не задалась. То есть сначала всё было прекрасно — Кристофер перенес их в Лондон, и они бродили вдали от туристических маршрутов, по маленьким старинным улочкам, поедая мороженое и болтая. До тех пор, пока не наткнулись на ничем не примечательное кирпичное двухэтажное здание, от которого, однако, исходил сильнейший магический фон.

— Интересно, — задумчиво произнес Кристофер, разглядывая здание. — Стоит проверить, что там — как считаешь?

Не то чтобы Милли сильно хотелось ввязываться в неприятности — а неприятностями от этого здания веяло за милю — но… ей было любопытно. И она кивнула.

Кристофер решительно прошагал к двери и постучал. Им открыл высокий крепко сбитый мужчина, который смерил их пренебрежительным взглядом.

— До двадцати одного года вход воспрещен, — равнодушно сообщил он и уже собирался захлопнуть дверь.

Но Кристофер ловко вставил ногу, не давая ему этого сделать.

— А нам уже есть, — заявил он с широчайшей улыбкой, протянув охраннику ладонь, будто для рукопожатия, но Милли подозревала, что он давал взятку. — Мы просто молодо выглядим.

Охранник посмотрел на его ладонь и сделал вид, будто пожимает ее, а потом кивнул и посторонился. Кристофер бросил на Милли торжествующий взгляд. Она закатила глаза — можно подумать, какое достижение!

Стоило шагнуть внутрь, как в глаза ударил яркий разноцветный свет, почти ослепляя. А запах дурной магии стал удушающим. Милли посмотрела на Кристофера — он, слегка нахмурившись, внимательно изучал помещение. Такой серьезный и сосредоточенный — прямо-таки Крестоманси при исполнении. Милли хихикнула от этой мысли, но потом в свою очередь сосредоточилась. Когда глаза немного привыкли, она разглядела, что они оказались в просторном помещении, полном людей, которые сидели компаниями за круглыми столиками и шумно общались. Официантки с подносами лавировали между ними, разнося еду и напитки.

Впереди возвышалось нечто вроде сцены, на которой двое мужчин играли в карты. Один из них был одет в обычный костюм, другой — в ярко-красный пиджак и ядовито-зеленые брюки. Милли невольно поморщилась, а потом подумала, что эстетическое чувство Кристофера должно быть оскорбленно подобной безвкусицей. И точно — он презрительно скривился, однако его вниманием явно завладело что-то другое.

— Милли, ты чувствуешь? — тихо спросил он, не отрывая взгляда от игроков.

— Что именно?

— Они используют какие-то чары. Только не пойму для чего.

Милли прислушалась и на мгновение уловила нечто едва заметное, исходившее от аляповатого игрока. Но в этот момент игра закончилась.

— Сожалеем, сэр, вы проиграли, — объявил мужчина, выглядевший как конферансье и, вероятно, им являвшийся.

На лице нормально одетого мужчины появился ужас. Он вскочил, умоляюще уставившись на конферансье и замотал головой.

— Нет! Пожалуйста…

— Правила есть правила. Вы знали, на что шли, — равнодушно ответил тот и махнул рукой.

Мужчина пошатнулся, схватившись за горло, и рухнул на пол. По залу пронесся громкий вздох. Милли вздрогнула. Его просто оглушили? Ведь правда? Не может же быть, чтобы за проигрыш здесь убивали?

Из-за кулис вышли два крепких парня и утащили безжизненное тело. Второй игрок торжествующе ухмыльнулся.

— Кто-то еще хочет попытать свою удачу? — осведомился конферансье. — Напоминаю: выигравший получает пятьдесят тысяч фунтов.

Милли чуть воздухом не подавилась. Ничего себе ставка!

Не успела она опомниться, как Кристофер уже прошагал к сцене и громко объявил:

— Я хочу!

— Очень смело, молодой человек, — прищурился на него конферансье. — Но помните главное правило нашей игры: проигравшему — смерть.

Милли едва подавила вскрик и хотела броситься к Кристоферу, чтобы удержать его, но он уже легко взбежал на сцену.

— Я принимаю правила, — самоуверенно заявил он.

Конферансье ухмыльнулся и жестом показал ему на стол.

— Бедняга, — раздался чей-то голос неподалеку от Милли. — Такой юный мальчик…

Она повернулась посмотреть на говорившего, которым оказался пожилой мужчина в смокинге.

— А может, он выиграет? — спросила она, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе.

Мужчина покачал головой:

— В этой игре никогда не выигрывают. Но время от времени находятся глупцы, которые думают, что именно им повезет.

Милли в ужасе застыла, повернувшись к сцене, где Кристофер уже начал игру. Она прикусила губу, чувствуя, как кровь отхлынула от лица. Они, конечно, не понимают, с кем связались, но, если Кристофер потеряет еще одну жизнь, Габриэль его четвертует. И ее заодно.

Милли не особенно следила за ходом игры, тем более что всё равно в ней не разбиралась, больше стараясь уловить потоки магии и их направление. И тогда-то она поняла, что жульничает не только противник в разноцветном наряде: Кристофер тоже использовал магию, чтобы подтасовать карты, однако умудрялся делать это так, что никто не замечал. Милли слегка улыбнулась, снова начав дышать. Они точно не знают, с кем связались!

Долгие минуты игра продолжалась в молчании, даже люди в зале не особенно шумели, с увлечением следя за ее ходом. И вот Кристофер выложил последние карты, с широкой улыбкой заявив:

— Я выиграл.

Лицо его противника было потрясающе живописным: недоверчивое потрясение, ярость, растерянность… По залу пронесся гул изумления. Кристофер встал и повернулся к конферансье:

— Мой выигрыш?

Тот несколько раз моргнул, а потом со злостью прошипел:

— Какой еще выигрыш, щенок? Ты же несовершеннолетний.

Кристофер выразительно приподнял бровь:

— Это не помешало вам допустить меня к игре. И если об этом узнают соответствующие органы… Впрочем, полагаю, вся ваша деятельность здесь незаконна.

— Ты мне угрожаешь? — конферансье уже едва не плевался.

Кристофер невозмутимо пожал плечами:

— Нет. Предупреждаю.

Милли восхитилась его спокойствием. Ведь наверняка же внутри жутко нервничает, но со стороны кажется, будто он всех здесь держит в своей власти.

Зал зашумел и заволновался. Посетителям этого заведения, возможно, не грозило то же наказание, что владельцу, но какие-то санкции их ждали наверняка. Конферансье дернулся, второй игрок встал, и Милли почувствовала всплеск магии от обоих… А потом всё замерло. Все, кто был в помещении (кроме нее и Кристофера, конечно) застыли, захваченные заклинанием стазиса. Обреченно вздохнув, Кристофер спрыгнул со сцены.

— А теперь самая ужасная часть моего плана, — сказал он. — Может, сначала перенести тебя обратно в пансион?

Милли не сразу поняла зачем, а когда поняла, нахмурилась:

— Нет уж. Вместе ввязались в это, вместе и отвечать будем.

Кристофер улыбнулся, в его темных глазах вспыхнула благодарность пополам с нежностью. После чего, снова глубоко вздохнув, он позвал:

— Крестоманси!

Появившийся Габриэль окинул взглядом замороженный зал, а потом посмотрел на них. И выражение его лица не предвещало им ничего хорошего.

— Что это значит, Кристофер? — спросил он тоном, подразумевающим «лучше бы это не было то, что я думаю». — Что здесь произошло, и что ты вообще делаешь в подобном заведении?

Кристофер сглотнул и принялся объяснять, что почувствовал дурную магию, решил проверить и так далее и тому подобное.

— Всё это хорошо, — изрек Габриэль, когда он замолчал. — Но как здесь оказалась Милли? Если мне не изменяет память, она должна сейчас быть в пансионе.

От убийственной иронии в его голосе Милли поежилась. Кристофер вздохнул еще тяжелее, чем раньше, и, уставившись в пол, ответил:

— У нас было свидание.

Стоп. Что?! Милли в шоке посмотрела на него, но Кристофер делал вид, будто крайне увлечен видом своих ботинок. Габриэль хмыкнул.

— Надеюсь, ты этим не злоупотребляешь, — вдруг заявил он.

Милли с Кристофером одновременно вскинули на него взгляд, и ей показалось или… Габриэль действительно прятал улыбку? Кристофер несколько раз моргнул, а потом ухмыльнулся:

— Ни в коем случае, сэр.

— Тогда проводи свою даму, пока ее не хватились в пансионе, а я разберусь здесь.

Кристофер с энтузиазмом кивнул и, схватив Милли за руку, перенес их в пансион — точнее в окружающий его парк.

— Свидание? — спросила Милли, многозначительно посмотрев на него.

Кристофер вдруг смутился. Еще ни разу в жизни она не видела его смущенным, и это было потрясающее зрелище.

— Да, знаешь… А ты против?

Милли немного помолчала, чувствуя, как губы против воли растягиваются в улыбке.

— Нет. Я совершенно не против.

Всё началось с замечания Милли, что ей хотелось бы в свою спальню красивое комнатное растение, поскольку без зелени ей пусто и неуютно. Ее пожелание Кристофер воспринял как руководство к действию.

Проблема состояла только в том, что Кристофер совершенно не разбирался в комнатных растениях. Как и во всех остальных, если честно. К счастью, в Замке Крестоманси имелся целый штат садовников. И Кристофер отправился за советом к мистеру МакЛинтоку.

Мистер МакЛинток подрезал розы в саду, когда Кристофер озадачил его вопросом:

— Как можно вырастить красивое комнатное растение? И какое растение вообще лучше всего подойдет?

— Зависит от многих обстоятельств, мастер Кристофер, — ответил мистер МакЛинток, не отвлекаясь от своего занятия. — От ваших вкусов и предпочтений, например. Чего бы вы сами хотели?

Кристофер на мгновение смешался, но быстро вернул себе невозмутимый вид, небрежно отмахнувшись:

— Это не для меня — для Милли.

Мистер МакЛинток едва заметно усмехнулся в бороду и кивнул с таким видом, будто именно это он и предполагал изначально.

— И она не уточняла, чего именно хочет, — поспешил продолжить Кристофер, пока садовник не добавил еще какой-нибудь комментарий. — Но у нее на родине было много ползучих растений.

— Ползучих? — задумчиво повторил мистер МакЛинток. — Что ж, могу предложить стефанотис. Это как раз длинная лиана, которая к тому же очень красиво цветет. Не зря ее называют мадагаскарским жасмином.

— Отлично, — довольно улыбнулся Кристофер. — Как его вырастить?

— А не проще ли будет купить? — невинно поинтересовался мистер МакЛинток, выпрямляясь и опуская садовые ножницы.

Но Кристофер даже не собирался рассматривать такую возможность:

— Нет.

Мистер МакЛинток засмеялся и кивнул:

— Хорошо. Но вам в любом случае понадобятся семена. Магией можно стимулировать рост растения и укрепить его, но нельзя создать из ничего.

— Это понятно, — отмахнулся Кристофер — он давно выучил основы магии, не маленький уже.

Мистер Маклинток усмехнулся на его нетерпеливый жест.

— Тогда приходите ко мне после ужина — я научу вас необходимым заклинаниям. На ваше счастье, у меня даже где-то были семена стефанотиса.

На том они и расстались до вечера.

Заклинания для стимулирования роста, укрепления и подкормки растения были совершенно несложными. По крайней мере, Кристоферу так показалось вначале. Хотя мистер МакЛинток предупреждал, что с садовой магией следует быть осторожным — она может дать неожиданные побочные эффекты. Но Кристофер так торопился воплотить свой план в жизнь — желательно до того, как Милли ляжет спать, — что пропустил предупреждения мимо ушей. А зря.

Закрывшись в своей комнате, Кристофер поставил горшок с землей, в которой уже находились семена, на стол и начал плести заклинания. Увы, в спешке он перестарался, вложив в чары всю силу своей магии кудесника с девятью жизнями. Растение буквально выстрелило из горшка зеленой стрелой. Кристофер обрадовался было, но цветок на этом не остановился: он продолжил расти с бешеной скоростью, моментально оплетя лианами всё свободное пространство его комнаты, и пополз дальше. Кристофер растерялся, не сразу сообразив, что надо делать, и стефанотис за это время успел расползтись далеко за пределы спальни. Он даже не предполагал, насколько далеко, пока не услышал раздраженный крик Габриэля:

— Кристофер!

Выглянув в коридор, он обнаружил, что всё его пространство — пол, стены и потолок — заполнено темно-зелеными лианами, усеянными бежевыми цветами. Будто в джунглях. Это было даже красиво. Но, увы, любоваться последствиями эксперимента было некогда: следовало убрать их, пока Габриэль не пришел отрывать ему голову.

Вздохнув с некоторым сожалением, Кристофер обратил заклинание вспять, на этот раз предельно внимательно следя, когда растение примет приемлемый вид и чары можно будет остановить.

— Что ты делаешь? — вдруг раздался веселый голос, заставив его подпрыгнуть.

Резко обернувшись, Кристофер обнаружил в дверях комнаты Милли и Элизабет, с любопытством разглядывавших теперь невинно растущий в своем горшке стефанотис.

— Выращиваю комнатное растение, — само собой разумеющимся тоном ответил он, пытаясь за невозмутимостью скрыть смущение.

— И давно? — ехидно спросил Элизабет.

— С сегодняшнего вечера, — с вызовом ответил Кристофер.

— Успехи налицо, — хихикнула Милли.

Он обиженно насупился: вот и пытайся после этого сделать ей приятное. Однако его гримаса только развеселила обеих девушек еще больше.

— Вообще-то, Милли, я собирался сделать тебе сюрприз, — оскорбленно заявил Кристофер.

Милли тут же перестала смеяться, замерев и удивленно похлопав ресницами.

— Правда?

Зато Элизабет расплылась в лукавой ухмылке, но, к великому облегчению Кристофера, все свои комментарии оставила при себе. Кроме одного:

— Ладно, голубки, вижу, я тут лишняя.

И тут же сбежала, не обращая внимания на попытки покрасневшей Милли ее остановить. Кристофер предпочел проигнорировать ее обращение и продолжил, как ни в чем не бывало:

— Ты же говорила, что хочешь комнатное растение. Вот можешь взять это.

Некоторое время Милли не двигалась, глядя на закрывшуюся за Элизабет дверь, а когда, наконец, повернулась к нему, ее серые глаза сияли, как звезды. И ради одного только этого Кристофер готов был вырастить еще тысячу растений, даже несмотря на неизбежный выговор от Габриэля, который ему предстояло выслушать.

Кристофер всегда считал, что Милли слишком много читает, и чтение вечно порождает у нее дурацкие идеи. Как, например, про школу. Ну, ладно, идея сбежать из Десятой серии была не такой уж дурацкой. В конце концов, если бы не она, они не смогли бы дружить так, как сейчас. Но про школу была.

И вот сейчас…

— Это такой интересный обряд и такой красочный! — с горящими глазами вещала Милли, прижимая к себе проклятую книгу. — Мне безумно хочется увидеть его.

А самое обидное, что эту книгу Кристофер сам принес ей из Третьей серии, когда сопровождал туда Габриэля с дипломатическим визитом. Ему давно стоило бы усвоить, что приносить Милли книги из других миров опасно. Так что, в сущности, он сам был виноват.

Кристофер обреченно вздохнул:

— Хорошо, я свожу тебя в Третью серию посмотреть на обряд.

Милли замерла и уставилась на него с таким восхищенно-радостным выражением, что Кристофер готов был устроить ей экскурсию по всем Родственным мирам, только бы она продолжала так смотреть на него. А потом она широко улыбнулась и, подскочив к нему, поцеловала в щеку.

— Спасибо.

А вот ради этого он готов был вообще на что угодно.

Раньше, чем Кристофер успел как-то отреагировать, Милли уже исчезла из его комнаты. Он усмехнулся и тряхнул головой, смахивая оцепенение. Что ж, если она хочет Третью серию, будет ей Третья серия. Осталось узнать, когда там проводится пресловутый обряд.

Им повезло (а, может, и не повезло — с какой стороны посмотреть), что Праздник Семи Рек проводился летом, когда Милли находилась в Замке, а не в швейцарском пансионе.

Утром, сразу после завтрака, они тихонько ускользнули от друзей и перенеслись в Третью серию. Кристофер заранее выяснил, где именно происходит празднество, и перенес их прямо туда. Они оказались на широкой улице, вдоль которой стояли невысокие (не больше трех этажей) дома из белого камня. Толпы людей выстроились по краям, оставляя центр улицы свободным, и явно чего-то нетерпеливо ждали. Женщины были одеты в яркие цветные сари, в их длинные волосы были вплетены белые и розовые цветы. Мужчины носили не менее яркие шаровары и жилетки.

Кристофер не стал искать для них с Милли местный наряд, посчитав, что они могут сойти за туристов. И действительно — среди толпы то тут, то там встречались люди в сильно отличающихся от местных нарядах.

Милли восхищенно завертела головой, рассматривая людей и окружающую обстановку. Она попыталась пробраться поближе к свободной части улицы, когда наткнулась на девушку, с ног до головы закутанную в расшитое покрывало.

— Простите, пожалуйста, — извинилась Милли и хотела пробираться дальше, когда девушка вдруг схватила ее за руку и что-то сказала.

Милли моргнула:

— Что?

Кристофер наложил на них переводческие чары, и речь незнакомки сразу стала понятной.

— Прекрасная ханым, не хотели бы вы поучаствовать в Обряде?

Милли ошарашенно посмотрела на нее, а потом расплылась в восхищенной улыбке:

— Да! Что мне надо делать?

Кристофер хотел остановить ее — это внезапное предложение ему совсем не нравилось: он нутром чувствовал, что здесь есть какой-то подвох, — но Милли была так рада подвернувшейся возможности, что он не стал. В конце концов, если что-то пойдет не так, он всегда сможет вытащить Милли и перенести их домой.

Девушка откинула с головы покрывало, довольно улыбаясь. Кристофер невольно вздрогнул: она была поразительно похожа на Милли — не двойник, но очень близко к тому. Милли тоже удивленно распахнула глаза, уставившись на незнакомку.

— Я принцесса Джемила, — представилась та. — Для проведения обряда я должна выбрать девушку, похожую на меня. И вы, милая ханым, идеально подходите на эту роль.

Звучало правдоподобно, однако было во всем этом нечто подозрительное. Зато Милли пришла в восхищение, явно подумав о том, как ей сказочно повезло. И всё же она не забыла про Кристофера.

— Мой друг может пойти с нами?

На хорошеньком лице Джемилы появилось сожаление, и она покачала головой:

— Нет, в обряде может участвовать только Избранная.

На этом слове Кристофера передернуло, и внутри зазвенел тревожный звоночек. Милли тоже насторожилась, нахмурилась и с сомнением посмотрела на него. Но любопытство переселило. Она тряхнула головой и сжала ладонь Кристофера:

— Подождешь меня?

Наклонившись к ней, чтобы поцеловать в щеку, Кристофер прошептал:

— Если тебя будут наряжать, не позволяй надевать на себя ничего серебряного.

Милли вопросительно посмотрела на него: «Думаешь, это ловушка?» Кристофер пожал плечами: «Не знаю, но осторожность не помешает». Милли прикусила губу и кивнула.

И они с Джемилой растворились в толпе.

Казалось, прошла целая вечность, когда толпа зашевелилась, возбужденно переговариваясь. К счастью, Кристофер был выше большинства собравшихся здесь людей, и ему не приходилось пробираться к краю, чтобы увидеть шествие.

Вдали показалась процессия. Впереди шли слоны в нарядных попонах, за ними белые лошади с яркими разноцветными плюмажами, а затем люди в красных тогах несли носилки, в которых восседала Милли. И хотя роскошное платье и золотая тиара на голове отличались от тех, в которые ее наряжали в ее бытность Богиней, всё это уж очень походило на традиции Десятых миров. Кристофер фыркнул, уже предвкушая, как будет дразнить ее насчет того, как она жаловалась из-за Празднества на родине, а теперь добровольно ввязалась в нечто подобное. Следом за носилками снова шли лошади и слоны, будто обрамляя их.

Выглядевшая невозмутимой Милли явно искала его в толпе. И Кристофер послал магический ветерок, чтобы дать ей понять, куда смотреть. Она уловила подсказку и встретилась с ним взглядом. Кристофер послал ей воздушный поцелуй. Милли на мгновение улыбнулась и снова сделала серьезное лицо. Кристофер усмехнулся: сразу видно опыт в подобном. И хотя с тех пор, как она была Живой Ашет, прошло уже шесть лет, приобретенные навыки никуда не делись.

Шествие медленно продвигалось вдоль улицы, и Кристофер следовал за ним. Он не собирался спускать с Милли глаз. Постоянно возникающие ассоциации с Десятой серией только увеличивали смутную тревогу. Шествие вышло на громадную площадь, в центре которой возвышался постамент, украшенный красным шелком. Слоны и лошади разошлись вправо и влево, окружая постамент. Милли занесли прямо на него, после чего носильщики отошли на почтительное расстояние. Вперед вышел дородный мужчина в белой тоге и высоком, белом же тюрбане.

— О, Повелитель Семи Рек! — громко воззвал он, подняв руки к небу. — Прими наш дар и пошли плодородие нашей долине!

Интуиция забила тревогу, и Кристофер телепортировался прямо к Милли ровно в ту же секунду, как мужчина в белом щелкнул пальцами, и постамент охватило пламя выше человеческого роста. Схватив Милли за руку и дернув на себя, Кристофер немедленно перенес их обратно в Замок, стараясь не обращать внимания на ощущение дикого жара, мешавшее сосредоточиться.

Почему-то они возникли не на пентаграмме в вестибюле, а в глубине парка. Облегченно выдохнув — огонь он не любил с тех пор, как его сжег дракон, а потом еще раз внезапно вспыхнувший костер на пикнике, — Кристофер поспешно потушил начавшую тлеть одежду.

— Так и знал, что тут что-то не так, — пробормотал он и только в этот момент заметил, что Милли мелко дрожит в его объятиях.

Желание подразнить ее немедленно исчезло, сменившись беспокойством. Кристофер отстранил ее от себя, чтобы посмотреть в лицо. Ее губы подрагивали, а серые глаза были полны слез.

— Почему все вечно хотят принести меня в жертву? — едва слышно сдавленно произнесла она.

Кристофер вдруг осознал, что для нее, сбежавшей когда-то из родного мира, спасая свою жизнь, было серьезным потрясением оказаться почти в аналогичной ситуации. Так и не придумав, чем ее утешить, он решил разрядить атмосферу шуткой:

— Что ты хочешь — варварские миры.

Милли хмыкнула, но веселее не стала. Опустив взгляд, она тихо сказала:

— Прости, что втянула тебя в эту историю. Было глупо с моей стороны. Можешь теперь смеяться.

И хотя Кристофер был согласен, что ее страстное увлечение книжными историями — глупость, и изначально действительно собирался посмеяться, сейчас это казалось ему совершенно неуместным.

— Милли…

Он приподнял ее лицо за подбородок, чтобы она посмотрела на него, но так и не придумал, что сказать, а потому последовал интуиции и просто поцеловал ее. Милли замерла на мгновение, но не отстранилась, даже не попыталась вырваться, а ответила на поцелуй. И Кристофер подумал, что ради этого стоило пережить безумное приключение, а потом мысли окончательно покинули его голову.

Позже им крепко досталось от Габриэля, который каким-то образом узнал про их самовольное путешествие. Но Кристоферу было уже всё равно: великолепное настроение не мог испортить даже ворчащий наставник.

Уезжая, Габриэль явно беспокоился о том, что вынужден оставить Замок на Кристофера. Но в то же время он считал, что его преемнику пора учиться. Сам же Кристофер был глубоко убежден, что прекрасно справится. О чем и заявил Габриэлю. Тот скептично хмыкнул, выгнув бровь, но ничего не возразил. Кристофер посчитал это маленькой победой.

Первый день в Замке было тихо и спокойно — никаких не то что происшествий, а даже крошечных проблем. Если не считать таковыми огромное количество корреспонденции. Кристофер решил, что, когда станет Крестоманси, заведет себе секретаря, чтобы он разбирался с этой нудятиной.

Зато на ужине его ждала сенсация. Генриетта появилась в столовой, неся на плече странное существо, напоминающее мохнатый шар на ножках. Девушки собрались вокруг нее, восхищенно охая. Существо мурлыкало, словно кошка, явно довольное таким вниманием. Генриетта сияла от гордости. Парни наблюдали за действом со стороны. Джейсон, кажется, и вовсе обиделся за своего хорька.

— Что это у тебя? — спросил Кристофер самым величественным своим тоном.

— Не что, а кто! — возмутилась Генриетта, а потом улыбнулась. — Это арварохский хуб. Их завозят из Первой серии для любителей экзотичных домашних животных.

— Хм, — произнес Кристофер, нарочно копируя интонации Габриэля, и приподнял бровь. — Ты уверена, что это законно?

— Абсолютно. Не будь занудой, Кристофер, — фыркнула Генриетта. — Лучше послушай, как он поет.

Она погладила хуба кончиком пальца, и тот вдруг… запел. По-другому издаваемые им звуки было не назвать. Тоненьким щемящим голоском он тянул нежную мелодию — будто пение без слов.

Кристофер моргнул. С одной стороны, хуб явно был безобидным и даже по-своему очаровательным. С другой, он всё еще не был уверен в законности перемещения живых существ между мирами. Он посмотрел на Милли, и она пожала плечами, а потом, подумав, кивнула. Значит, тоже не уверена насчет законности, да и идеи Генриетты вечно выходили боком, но не видит в хубе ничего страшного.

— Ладно, пусть живет, — озвучил Кристофер итог их молчаливого совещания.

Генриетта расцвела и бросилась благодарить… почему-то Милли.

На следующий день Кристофер буквально каждую минуту натыкался хубов, которые возникали в самых неподходящих местах. Он сильно сомневался, что это может быть один и тот же вездесущий хуб. Последней каплей стал хуб, шлепнувшийся в чернильницу, забрызгав письмо к министру иностранных дел, которым как раз занимался Кристофер. Но, что гораздо хуже — капли чернил попали на его белоснежную шелковую рубашку.

Кристофер одарил хуба таким взглядом, что тот испуганно сжался, и призвал к себе Генриетту. Она возникла в кабинете, растерянно моргая. Темные волосы растрепались, как от ветра. Возможно, он слегка перестарался с призывающими чарами.

— Генриетта, ты сколько этих существ купила? — опасно ласковым тоном поинтересовался Кристофер, ткнув пальцем в продолжавшего сидеть в чернильнице и впитывать в себя чернила хуба.

Он уже сменил изначально коричневый цвет на темно-фиолетовый. Генриетта посмотрела на хуба, кляксы на письме и пятна на рубашке Кристофера и заметно побледнела.

— Я-я… только одного, — запинаясь, произнесла она. — Клянусь! Вот он.

Она достала из широкого кармана на переднике довольно мурчащего хуба нормального цвета. Кристофер перевел взгляд с нее на чернильницу, а потом снова на нее.

— А это тогда что? — тихо спросил он, и Генриетта вздрогнула.

— Н-не знаю. Правда не знаю, Кристофер. Может, кому-то еще моя идея понравилась? — робко предположила она.

Кристофер хмыкнул, щелкнул пальцами, и куб из чернильницы с тихим шипением растворился в воздухе. Хуб в ладони Генриетты жалобно запищал.

— Кристофер! — возмущенно воскликнула она. — Зачем ты его… Он же живой!

— А ты предлагаешь развести в Замке колонию хубов? — саркастично поинтересовался он. — Я прямо представляю, как обрадуется Габриэль.

Генриетта снова поникла.

Дверь открылась, и в кабинет вошла Милли. Бросив взгляд на раздраженного Кристофера и несчастную, чуть ли не плачущую Генриетту, она шагнула вперед, обняв подругу за плечи, и подозрительно спросила:

— Кристофер? Что ты сделал?

— Что я сделал? — возмутился он. — Не я принес в Замок это существо!

— Извини, — прошептала Генриетта. — Я не знала, что они могут… дублироваться. Продавец ничего не говорил на этот счет.

Милли удивленно посмотрела на Генриетту, а потом хихикнула:

— То-то мне показалось, я слишком часто встречаю твоего питомца.

Кристофер скорчил ей мину: «Тебе смешно, а мне всё разгребать». Милли рассмеялась.

— Ладно, — вздохнул он, — давайте избавляться от лишних хубов.

— А может… — жалобно начала Генриетта.

— Не может, — отрезал Кристофер.

Генриетта умоляюще посмотрела на Милли, но та с сожалеющей улыбкой покачала головой.

Кристофер подключил к делу остальных ребят, и они полдня лазили по замку, вылавливая хубов. Он пребывал в уверенности, что они выловили всех, пока на следующее утро не проснулся от стройного разноголосого пения, которое, казалось, доносилось отовсюду.

Кристофер приподнялся на локте, пытаясь понять, что происходит, и со стоном рухнул обратно в кровать. Весь пол его спальни был покрыт хубами, будто пушистым ковром.

— Прибью Генриетту, — меланхолично пообещал он в пространство.

Убрав треклятых существ, умывшись и одевшись, Кристофер вышел в коридор и ошарашенно замер. Похоже, за ночь хубами заполнилась не только его спальня, но и весь замок. Столь же изумленные другие обитатели Замка стояли на пороге своих комнат, разглядывая живой ковер.

В общем, вместо завтрака они избавлялись от нашествия хубов.

— Не рычи слишком на Генриетту, — тихо попросила Милли, когда они, вымотавшись от беготни, сидели на широком подоконнике в одном из коридоров. — Она же не знала.

— Угу, она не знала, а я отдувайся.

— Кристофер…

— Ладно-ладно, уговорила. Надеюсь, она уже сама всё поняла.

Милли улыбнулась и поцеловала его в щеку.

— Однако остается вопрос, — Кристофер откинулся назад, прижавшись затылком к стеклу. — Как эти существа размножаются, да еще и с такой скоростью? И как их остановить? Если Генриетта не врет, она изначально купила только одного хуба… Почкованием, что ли?

Милли хихикнула:

— А что — вполне подходящее объяснение.

Кристофер резко выпрямился.

— Точно! Как я раньше об этом не подумал? Осталось только выяснить, что провоцирует почкование, и остановить его!

Кристофер спрыгнул с подоконника и протянул Милли руку.

— Пошли?

Она взяла его ладонь и, в свою очередь, спрыгнув на пол, улыбнулась:

— Только давай сначала всё же позавтракаем.

Поскольку никто из персонала Замка не специализировался на животных, да еще и из других миров, Кристофер решил отправиться к ветеринару.

Тот восхищенно поохал над незнакомым существом, осмотрел его со всех сторон — хуб тихонько попискивал, то ли недовольно, то ли наоборот, — и вынес вердикт:

— Вы были правы, предположив, что он размножается почкованием. И, похоже, для этого ему необходима особая магическая среда. Видимо, среда Замка Крестоманси подходит идеально.

— И что с ним делать? — спросил Кристофер. — Чтобы он не почковался?

Ветеринар помолчал, пощекотав хуба по брюшку. Тот довольно мурлыкнул.

— Я бы предложил наложить на него блокирующие чары. Либо увезти в другое место — не столь насыщенное древней могущественной магией.

Первым порывом Кристофера было последовать второму совету: накладывать постоянные блокирующие чары не то чтобы так уж сложно, но нудно. И их придется регулярно обновлять. А потом Кристофер представил, какой вой поднимет Генриетта из-за своего любимца, как будет недовольна сочувствующая подруге Милли, и решил, что лучше чары.

С последствиями в виде недоловленных хубов Кристофер боролся еще несколько дней. Но к возвращению Габриэля порядок был восстановлен, и Кристофер считал, что прекрасно справился с кризисом.

Ровно до того момента, когда Габриэль вызывал его к себе в кабинет, чтобы, указав на нагло сидящего посреди стола хуба, раздраженно спросить:

— Потрудись объяснить, что это такое?

Кристофер только обреченно вздохнул. Ну, конечно, что бы ни случилось в Замке, по мнению Габриэля виноват всегда он.

Кристофер долго не выходил из кабинета Габриэля, но по крайней мере они не кричали, и замок не сотрясали вспышки неконтролируемой магии. Однако Милли волновалась и потому ждала неподалеку от кабинета, устроившись на подоконнике.

Когда Кристофер наконец появился, он выглядел мрачным и обиженным. Но стоило ему заметить Милли, как он выпрямился и придал лицу отстраненно-невозмутимое выражение.

— Что случилось? — спросила она, спрыгнув с подоконника.

За что вообще Габриэль мог отругать его — ведь в Замке всё было в порядке? Кристофер пожал плечами и достал из кармана пиджака хуба. Милли закатила глаза, наконец-то всё поняв.

— Сидел прямо на столе Габриэля. А ведь я был уверен, что мы изловили всех. Разве что Генриетта плохо следит за своим питомцем, и он бродит, где вздумается. И виноват, конечно, я.

Кристофер состроил обиженную физиономию (немного слишком театральную, чтобы поверить в ее искренность, тем не менее Милли чувствовала, что несправедливый выговор задел его), а потом очень похоже передразнил Габриэля:

— Ты будущий Крестоманси, Кристофер, и в мое отсутствие несешь ответственность за всё, что происходит в Замке.

Милли невольно хихикнула. Кристофер усмехнулся ей и продолжил уже нормальным голосом:

— И бла-бла-бла — лекция на полчаса про обязанности, ответственность и про то, как я беспечно к этому отношусь.

Милли покачала головой и сочувственно сжала его ладонь. Она была в корне не согласна с Габриэлем. Кристофер относился к своим обязанностям с полной ответственностью (даже если явно наслаждался ролью главного и любил порисоваться). И с последним небольшим кризисом, возникшим из-за хуба, он справился прекрасно. Кстати…

— Я поговорю с Генриеттой, — пообещала Милли, — чтобы она не спускала глаз с хуба.

Кристофер улыбнулся, и его плечи заметно расслабились. Но Милли видела, что он всё еще расстроен (как бы хорошо он это ни скрывал). А ей не нравилось видеть его в таком состоянии. И тут ей в голову пришла идея.

— А давай устроим пикник! — предложила она. — Помнишь то место у реки под плакучей ивой?

Они совсем недавно наткнулись на живописный уголок неподалеку от деревни, и дружно решили, что это идеальное место для пикника. Вот и представился случай проверить.

В темных глазах Кристофера вспыхнул заинтересованный огонек, и он кивнул:

— Отличная мысль, Милли! Встречаемся у ворот через полчаса.

Мрачного настроения как не бывало. Когда Кристофер уходил, засунув руки в карманы, вся его фигура выражала целеустремленность. Милли довольно улыбнулась, проводив его взглядом. Лучший способ вытащить Кристофера из дурного настроения — поставить перед ним цель. Действовало безотказно.

Пикник, который Милли задумывала, как свидание на двоих, непостижимым образом превратился в шумную дружескую посиделку. Друзья будто шестым чувством почуяли затевающуюся вылазку и присоединились к ним.

Если Милли и была разочарованна, то не слишком сильно. Ведь главного она добилась: Кристофер повеселел, окончательно забыл про свои разногласия с Габриэлем и даже не слишком шипел на Генриетту, только велел ей получше присматривать за своей пушистой заразой (это была его формулировка). Генриетта, раздираемая между угрызениями совести и благодарностью, пламенно пообещала впредь не спускать с хуба глаз. В общем, они отлично провели время в приятной компании.

А наедине они пообщались гораздо позже вечером, спрятавшись от друзей в комнате Кристофера. Учитывая же, что большую часть этого времени они целовались, Милли не могла жаловаться.

Милли была уверена, что свои первые летние каникулы запомнит на всю жизнь. И вовсе не потому, что она была рада вернуться в Замок Крестоманси и снова увидеть Кристофера. И даже не потому, что к этому времени в Замке появились другие дети, с которыми было увлекательно знакомиться и общаться.

Нет, самое яркое воспоминание заключалось в другом. «В том, что мой лучший друг — идиот, который вечно найдет себе приключений», — говорила Милли в те минуты, когда злилась на Кристофера. Зато с ним было интересно. Но об этом Милли говорить не собиралась — ему особенно. Не стоило подпитывать его и так завышенную самооценку.

В тот день Кристофер разбудил ее задолго до зари. С трудом вынырнув из сладкого сна, Милли открыла глаза и обнаружила, что еще совсем темно. Она возмущенно уставилась на склонившегося над ней Кристофера.

— Чего тебе не спится в такую рань? — возмущенно прошипела она. — Еще и другим не даешь.

Кристофер не смутился ни капли и без малейшего сожаления произнес:

— Извини. Но это надо делать сейчас, пока все спят.

— Что «это»? — подозрительно спросила Милли.

К этому моменту она достаточно проснулась, чтобы почувствовать вкус намечающегося приключения. Кристофер довольно ухмыльнулся:

— Увидишь. Давай вставай. Жду тебя снаружи.

И он вышел из комнаты, давая ей возможность одеться. И ведь даже ни секунды не усомнился, что она встанет и пойдет за ним. Милли хмыкнула, а потом вздохнула, вылезая из кровати. Знал ведь, как зацепить ее любопытство. Чтобы не тратить много времени, она натянула самое простое серо-голубое платье и быстро заплела волосы в косу.

Кристофер ждал у двери, нетерпеливо притоптывая, и, как только Милли вышла, схватил ее за руку и потащил за собой. Она едва поспевала за его широкими шагами.

В предрассветных сумерках сад выглядел необычно и таинственно. И немного жутковато. Казалось, будто за каждой тенью кроется нечто неизвестное. Однако рассмотреть его как следует Милли не успела.

— Закрой глаза, — велел Кристофер, едва они отошли от замка на несколько шагов.

Милли заинтригованно посмотрела на него, но он не стал ничего объяснять, только настойчиво добавил:

— Пожалуйста. Так надо. Иначе не получится.

Милли пожала плечами и закрыла глаза. По крайней мере он сказал «пожалуйста» — уже достижение.

Кристофер повел ее по саду, держа за руку. Лишенная возможности видеть, Милли прислушивалась. Под их ногами шуршал песок и гравий дорожек, над головами шелестела листва деревьев, легкий ветерок доносил запахи цветов. Милли пыталась определить, в какую сторону они двигаются, но быстро запуталась.

Как вдруг они стали подниматься по ступенькам. Милли озадаченно нахмурилась и невольно притормозила. В саду были участки с подъемом, но нигде не было лестниц. Однако они явно оставались на улице — вокруг по-прежнему шуршала листва и дул ветер. Кристофер слегка дернул ее за руку, призывая поторопиться. И Милли снова пошла за ним, пытаясь понять, где они, и в то же время не споткнуться о крутые ступени.

Вскоре они остановились, и Кристофер сказал:

— Можешь открывать глаза.

Милли поспешила воспользоваться разрешением и с любопытством огляделась. Вокруг тесно стояли толстые темные деревья. За спиной обнаружилась высокая белая стена, явно очень-очень старая. И эта стена показалась Милли смутно знакомой.

— Постой-ка, — произнесла она, резко повернувшись обратно к Кристоферу. — Мы что, в Заповедном Саду?

Кристофер кивнул с чрезвычайно довольным видом:

— Здорово, правда? Я недавно додумался, как в него пробраться.

Милли не была уверена, что разделяет его энтузиазм.

— Нам сильно влетит, если де Витт узнает.

Кристофер только отмахнулся:

— Он не узнает — мы не будем задерживаться надолго, только посмотрим. Пошли.

И он опять потянул ее за собой.

Деревья на их пути будто раздвигались в стороны, и Милли не была уверена, что это только кажется. Уже через несколько шагов она забыла о своем беспокойстве и о том, что они не должны здесь находиться. Это место было поистине завораживающим. Менялись не только пейзажи, но и времена года. Из лета они внезапно попадали в зиму, за ней — в осень, а потом — в весну. Милли немного замерзла от переходов в холодные времена года, но была так увлечена, что почти не обращала на это внимания.

— Потрясающее место, — прошептала она.

Кристофер довольно улыбнулся:

— Я знал, что тебе понравится.

Они бродили и бегали по садам и лугам, вдыхая ароматы цветов и разнотравья, играя в снежки и догонялки, пока Милли не опомнилась.

— Нам пора возвращаться.

Кристофер вздохнул с явным сожалением, но кивнул. Он повернулся к лесу позади них, замер на несколько мгновений, а потом на его лице появилась паника.

— Милли, — тихо произнес он, — я не помню, как идти обратно.

Милли почувствовала, как душа уходит в пятки.

— Как это не помнишь? — прошептала она.

Кристофер ответил растерянным взглядом. И вот тут Милли испугалась по-настоящему. Однако усилием воли она взяла себя в руки и заявила с уверенностью, которой вовсе не чувствовала:

— Тогда давай искать.

Кристофер встряхнулся, и к нему вернулись привычные решительность и целеустремленность. И это как-то успокаивало.

Они бродили в поисках выхода целую вечность. Сложно было сказать, сколько точно времени прошло, поскольку время здесь являлось весьма относительным понятием: вместе с сезонами менялось и время суток. Милли устала, проголодалась, ей было то жарко, то холодно. И она впала бы в окончательную панику, если бы не Кристофер, сохранявший спокойствие и уверенность. По крайней мере, с виду. Милли подозревала, что в глубине души он далеко не так невозмутим, но ему удавалось это мастерски скрывать.

Когда они, наконец, вышли к белой стене и отвесной лестнице, Милли едва не разрыдалась от облегчения. Судя по солнцу, время перевалило за полдень, и в Замке их наверняка потеряли. Милли невольно поежилась от мысли, какой прием их ждет. Кристофер, хотя продолжал сохранять прежний самоуверенный вид, слегка побледнел.

Они едва успели отойти от Сада Крестоманси, как перед ними материализовался мрачный как грозовая туча де Витт.

— И где вас носило, позвольте узнать? — грозно вопросил он, сдвинув седые брови на переносице.

Милли вздрогнула и машинально вцепилась в ладонь Кристофера.

— Мы ходили в лес и немного заблудились, — без запинки соврал он, гордо вскинув подбородок.

Милли восхитилась его храбростью. Де Витт нахмурился еще сильнее, и под его неодобрительно-сумрачным взглядом Кристофер начал сдавать позиции. Милли видела, как дрогнули его губы, и почувствовала, как он сильнее сжал ее ладонь. К счастью, де Витт вскоре махнул рукой:

— Идите обедать.

Но как только они с облегчением устремились к замку, он бросил вслед:

— А с тобой, Кристофер, я еще поговорю насчет твоей безответственности.

Кристофер даже с шага не сбился, только скривился с видом человека, смирившегося со своей нелегкой участью. Настолько театрально, что Милли невольно хихикнула.

— Хочешь, пойду с тобой? — сочувственно предложила она.

Все-таки по Саду Крестоманси они гуляли вместе, значит, и отвечать должны вместе. Даже если изначально идея была Кристофера. Но он покачал головой:

— Не стоит. Головомойки де Витт бережет исключительно для меня, — а потом лучезарно улыбнулся: — Но спасибо, что предложила.

И Милли не могла не улыбнуться в ответ.

Накануне отъезда Милли в школу они с Кристофером так долго болтали в его комнате, что не заметили, как заснули.

Проснувшись, Милли сначала не поняла, где и почему она находится — спальня явно была не ее. А потом узнала в свете ночника комнату Кристофера, вспомнила их посиделки, затянувшиеся до глубокой ночи. И только после этого задумалась, что ее разбудило. Замок был погружен в сонную тишину, вокруг царило спокойствие и безмятежность.

И тут Кристофер рядом с ней пошевелился, что-то беспокойно бормоча во сне. Закрытые веки подрагивали, черные кудри прилипли к вспотевшему лбу, ладони судорожно сжимались и разжимались. Ему явно снилось что-то страшное.

Милли осторожно тронула его за плечо, но Кристофер не проснулся. Встревожившись, она уже решительнее потрясла его. С прерывистым вдохом Кристофер распахнул глаза и несколько мгновений в них плескался ужас, который сменился облегчением, когда он понял, что это был лишь сон.

— Что тебе снилось? — сочувственно спросила Милли.

Кристофер сфокусировал на ней взгляд, в котором мелькнуло удивление, словно до сих пор он не замечал ее присутствия. А, может, и правда не замечал. Удивление сменилось осознанием и легкой паникой. Из-за того, что она невольно стала свидетельницей его слабости, поняла Милли. Кристофер сел, откинув со лба волосы, и пожал плечами, пытаясь скрыть неловкость за небрежностью:

— Мир Драйта.

Равнодушие и спокойствие у него не слишком хорошо вышли. Хотя с тех пор, как они познакомились, Кристофер стал лучше скрывать свои эмоции, но пока недостаточно. Тревога Милли возросла: ведь это не обычный кошмарный сон, а память о реальных событиях. И память мучительная, судя по тому, что они не отпускали его.

— И часто тебе такое снится?

— Время от времени, — всё тем же тоном ответил Кристофер.

Но его голос дрогнул, и Милли нахмурилась. Значит, ему регулярно снились случаи, когда он умирал. Милли почувствовала себя предательницей: завтра она уезжает воплощать в жизнь свою мечту и бросает Кристофера одного. Обитатели Замка, конечно, вполне милые люди, но они не понимали его. Ведь никому и в голову не пришло, что столько потерянных жизней не прошло для него бесследно. А Кристофер был слишком горд, чтобы жаловаться.

Милли перевела разговор на другую тему, чтобы отвлечь его, и Кристофер быстро забыл о своем кошмаре. Ну или хорошо делал вид, что забыл. А вскоре прогнал Милли спать, справедливо заметив, что утром ей рано вставать. Однако она еще долго не могла заснуть, лежа в кровати и размышляя, чем может помочь.

Озарение пришло во сне. Проснувшись, когда заря едва начала заниматься, Милли торопливо умылась, оделась и отправилась к Мордехаю Робертсу. О том, что он мог еще спать в такую рань, она подумала, только когда постучалась в его комнату. К счастью, он уже встал. Открыв дверь, он удивленно уставился на нее.

— Милли? Что-то случилось? — и подозрительно (и проницательно) добавил: — Кристофер?

Милли кивнула.

— Можно войти?

Мистер Робертс поспешно посторонился, освобождая ей дорогу. Он явно встревожился, и Милли удовлетворенно подумала, что выбрала правильного человека. Она остановилась посреди комнаты, вздохнула и посмотрела прямо в его ореховые глаза.

— Мистер Робертс, а есть ли какие-нибудь зелья или чары, чтобы спать без сновидений?

Он моргнул и ответил с легким недоумением в голосе:

— Да, конечно.

— Понимаете, — продолжила Милли, не дав ему времени сказать что-то еще, — Кристоферу снятся кошмары: о том, как он теряет жизни. Не могли бы вы посоветовать ему нужное зелье, но так, чтобы он не догадался, что вы знаете о его кошмарах?

Мистер Робертс провел ладонью по кудрявым волосам и сокрушенно покачал головой.

— Бедный мальчик. И как я сам не подумал о том, что это неизбежно, учитывая всё, что он пережил? — а потом улыбнулся ей, и улыбка у него была очаровательной. — Спасибо, Милли. Я сделаю всё необходимое — можешь не беспокоиться.

— И никому не скажете? — на всякий случай уточнила она.

— Обещаю.

Да, она определенно выбрала правильного человека.

Милли всё еще немного беспокоилась, когда уезжала в школу. Но все тревоги развеяло письмо Кристофера. Будто почувствовав ее волнение, он первым делом сообщил, что Мордехай (он написал «Такрой») попросил его испробовать экспериментальное зелье для сна без сновидений. И кошмары перестали мучить его.

Милли удовлетворенно улыбнулась, понадеявшись, что новые впечатления, когда в Замке появятся другие дети, заставят его окончательно забыть о пережитых ужасах.

Крикет был странной и непонятной игрой. Во время матча, проходившего в Замке Крестоманси, Милли внимательно наблюдала, но так и не поняла, кто что и зачем делает, и чего надо добиться. Она бы и вовсе махнула на крикет рукой, но его любил Кристофер. Хотя «любил» — это слабо сказано: он сходил по крикету с ума. И Милли хотелось понять, что в этой игре такого особенного. Поэтому вскоре после матча она пришла к нему и попросила:

— Научи меня играть в крикет.

Кристофер удивленно моргнул, а потом просиял. На лице расползлась широчайшая улыбка, темные глаза вспыхнули огнем. Милли подумала, что только ради этого уже стоило попробовать разобраться в игре.

— Тебе правда интересно?

— Конечно, иначе я бы не спрашивала, — Милли пожала плечами, и его улыбка стала шире — хотя, казалось бы, куда еще.

Они отправились на площадку, где после недавнего матча еще не успели убрать разметку.

— Это питч, — Кристофер шагнул внутрь очерченного прямоугольного участка. — Отбивая мяч, надо стараться, чтобы он вылетел — или, в крайнем случае, выкатился — за пределы питча. Это добавляет команде очков.

Милли кивнула. Кристофер призвал какую-то штуковину, выглядевшую как три высоких столбика, соединенных сверху перекладиной, и установил на краю питча.

— Это калитка. Вообще их две — их устанавливают с обеих сторон. Но нам пока хватит одной. Цель полевой команды — разрушить их, попав по ним мячом. Цель отбивающей команды — защитить их. Защищать можно только битой. Никаких рук, ног или чего-то еще — сразу дисквалификация бэтсмена. Пока понятно?

Милли снова кивнула и уточнила:

— Кто такой бэтсмен?

— Игрок, который отбивает.

— А тот, который мяч кидает?

— Боулер. Боулер меняется после шести подач — это называется овер. Бэтсмен играет, пока его не выведут из игры.

— Ага, — Милли прокрутила в голове информацию, теперь она более-менее понимала, что к чему. — Игра заканчивается, когда разрушат калитку?

Кристофер улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Тогда только меняется бэтсмен. На самом деле, игра должна заканчиваться, когда сменится десять бэтсменов. Но поскольку тогда она будет длиться о-о-очень долго — бывали матчи, которые продолжались несколько дней, — существует короткий вариант: когда сразу договариваются об определенном количестве оверов. Выигрывает команда, которая набрала больше очков.

Милли удивленно расширила глаза. Несколько дней? Интересно, а перерыв на еду и сон они делают? Но спросила она другое:

— А зачем иногда бегают вокруг питча?

— А! — Кристофер улыбнулся. — Это называется «ран». Если мяч вылетел за пределы питча, пока боулер ходит за ним, бэтсмены могут поменяться местами — сделать ран. Главное, успеть добежать, пока боулер не вернулся. Это необязательно, но добавляет очки.

Милли повторила про себя всё, что узнала, и в очередной раз кивнула.

— Поняла. Попробуем?

Кристофер довольно ухмыльнулся.

— За кого хочешь играть — за боулера или за бэтсмена?

Милли секунду поразмышляла и решила:

— За бэтсмена.

— Отлично.

Кристофер явно был рад ее выбору — наверное, потому что сам всегда играл за отбивающего. Он призвал свою биту — длинную узкую доску с ручкой. И тяжелую, поняла Милли, взяв ее в руки. Не настолько, чтобы не удержать, но махать ею будет проблематично. Следуя инструкциям Кристофера, Милли встала рядом с калиткой, изо всех сил сжав рукоятку биты.

— Держи биту немного вбок, — посоветовал он, отходя к противоположному концу питча.

Милли последовала совету, только сейчас заметив, что в его руке появился маленький красный мяч. Остановившись у края, Кристофер подбросил его на ладони, будто взвешивая.

— Следи за мячом, постарайся просчитать его траекторию и отбивай. Не поддавайся желанию загородить калитку своим телом — только бита.

Кристофер завел руку с мячом назад. Милли видела, что он использует самый простой бросок — без закручиваний и обманных движений, — давая ей возможность привыкнуть. Прищурившись, она не отрывала взгляда от мяча, обеими руками стиснув биту.

Кристофер сделал бросок, Милли вскинула биту и… выронила ее. Бита просто выскользнула у нее из рук и пролетев по красивой дуге, шлепнулась на траву. Мяч врезался в калитку. Пока Милли ошарашенно смотрела то на валяющуюся на земле биту, то на мяч и разрушенную калитку, она отчетливо слышала, как сдавленно фыркнул Кристофер. Но когда она подняла взгляд, у него было совершенно невинное лицо, только в глазах плясали веселые огоньки.

— Она скользкая и тяжелая! — возмущенно заявила Милли в свою защиту — Кристофер изо всех сил старался сдерживаться, но она видела, как ему хочется расхохотаться.

Милли насупилась и подняла биту.

— Ладно, не злись, — примирительно произнес Кристофер, в свою очередь подбирая мяч. — Просто это правда смешно выглядело. Может, тебе проще будет в перчатках?

И он призвал для нее толстые кожаные перчатки. Милли натянула их, представила, как со стороны выглядел ее эпичный бросок битой, и хихикнула. Кристофер подмигнул ей и снова отошел на другой конец питча.

На этот раз Милли удержала биту в руках — в перчатках это было куда легче, — но по мячу не попала. Понадобилось несколько бросков, чтобы она приноровилась к полету мяча и смогла его отбить. Первым же ударом она послала его обратно так, что он врезался в грудь Кристоферу.

Он театрально поморщился, потерев место удара, и с трагизмом заявил:

— Я понял: ты решила отомстить мне за то, что я смеялся, и убить меня. Какой коварный план: Габриэль точно меня повесит, если я потеряю еще одну жизнь.

Испугавшаяся было Милли фыркнула: раз ехидничает, значит, не так уж сильно досталось.

— Не говори глупостей, — отмахнулась она.

— Вовсе это не глупости, — упрямо возразил Кристофер. — Я потерял одну из жизней, играя в крикет: получил битой по голове. Думаю, если хорошенько ударить по мячу, убить тоже можно.

Несмотря на его беззаботный насмешливый тон, Милли насторожилась. Тот случай наверняка не прошел для него так бесследно, как он хотел показать. Но углубиться в эти мысли ей не дали: бросив изображать смертельно раненого, Кристофер забрал у нее биту, чтобы показать, как лучше отбивать.

Милли внимательно следила за ним и думала, что всё поняла, но, когда она взяла биту в руки, оказалось, что на практике это далеко не столь просто, как выглядит со стороны. Если ей и удавалось попасть по мячу, он падал чуть ли не под ноги, не желая отлетать не то что за пределы питча, а хотя бы пару футов.

Милли сердилась, нервничала, старалась изо всех сил, но ничего не получалось. Она бы, пожалуй, плюнула на всё — в конце концов, это всего лишь игра, к которой она явно не способна, — но упрямство и гордость не позволяли сдаться.

— Нет, так дело не пойдет, — Кристофер секунду поразмышлял, сосредоточенно нахмурившись, а потом воодушевленно заявил: — Придумал! Подожди секунду — я сейчас вернусь.

И не успела Милли отреагировать, как он уже умчался в замок.

Правда, вернулся действительно быстро, таща за собой на буксире Джейсона. У того было крайне недоумевающее лицо, из чего Милли сделала вывод, что Кристофер не потрудился объяснить ему, куда и зачем его ведет. Но Джейсон шел, даже не пытаясь сопротивляться. Милли уже не в первый раз это замечала: поставивший себе цель Кристофер становился поистине непреодолимой силой. Эта мысль немного развеселила, подняв испорченное неудачами настроение.

— В общем так, Джейсон, — заявил Кристофер, доведя его до питча, — тебе придется немного побыть боулером, чтобы Милли поучилась отбивать.

Милли прямо видела на лице Джейсона вопрос: а почему Кристофер сам не может подавать ей мяч? Но он ничего не спросил и встал на позицию. Пока Милли недоумевала, что изменится от того, что боулер теперь Джейсон, а не Кристофер, этот последний зашел ей за спину и взялся за биту, положив свои ладони поверх ее.

— Сейчас не пытайся ничего делать сама, — сказал он, — просто следуй за моими движениями.

Милли кивнула, сглотнув. В таком положении он, по сути, обнимал ее, и это жутко мешало. Ей пришлось задействовать всю силу воли, чтобы сосредоточиться на игре, а не на учителе. Но когда Джейсон бросил мяч, и Кристофер плавно и в то же время молниеносно повел ее руки, держащие биту, отражая удар, она увлеклась процессом. Будто тело действовало само по себе, в отрыве от разума. Мяч отлетел, остановившись у границы питча. Джейсон ухмыльнулся, показав большой палец.

А потом Милли начала чувствовать движения, понимать, что делает Кристофер, чтобы отбить мяч как можно дальше, под каким бы углом ни посылал его Джейсон. Будто угадав ее возросшую уверенность, Кристофер отпустил ее руки и отступил в сторону.

— Попробуешь сама?

Милли с энтузиазмом закивала.

И на этот раз дело пошло куда лучше. Отбив свой первый мяч за пределы питча, Милли с торжествующим воплем восторженно запрыгала.

— Отлично! — Кристофер улыбался так счастливо, будто это была его победа.

Поддавшись порыву эмоций, Милли повисла у него на шее.

— Спасибо! Ты прекрасный учитель.

И — о, чудо! — Кристофер смутился. Милли хихикнула, но тут Джейсон, выразительно глядя на них, поиграл бровями, и смутилась уже Милли, поспешно отступив от Кристофера. Джейсон великодушно не стал дразниться, вместо этого предложив устроить мини-матч.

По-настоящему хорошо играть Милли так и не научилась, но сам процесс обучения был веселым и интересным. И впоследствии они с Кристофером иногда играли вдвоем — он тренировался, а Милли просто нравилось, что она смогла проникнуть в мир его самого большого увлечения.

Всё началось с того, что мисс Розали попросила Кристофера помочь ей разобраться с документами. Он пытался отвертеться — он всегда ненавидел возиться с бумажками, — но из цепких пальцев Розали так просто не вырвешься.

— Тебе будет полезно, — непререкаемым тоном заявила она и потащила его в библиотеку, не обращая внимания на попытки возразить; довольно жалкие, если честно.

Поначалу всё шло именно так, как Кристофер и ожидал: скучно и нудно — рассортировать корреспонденцию по отправителю, рассортировать документы по типу и назначению, пометить в архивной книге… Тоска.

Пока Кристофер не наткнулся на официального вида письмо, гласившее: «Монсиньор де Витт, позвольте поздравить вас с днем рождения…» Дальнейшие пожелания всех благ и прочую чушь Кристофер читать не стал, пораженный самим фактом. Габриэль никогда не праздновал свой день рождения. До сих пор Кристофер даже не знал, на какое число он приходится. И потому письмо чрезвычайно заинтересовало его. Оно было датировано тридцатым декабря прошлого года. Тридцатое декабря… Это же совсем скоро, внезапно понял Кристофер. И прямо под новый год. Может, поэтому Габриэль его и не отмечает? У Кристофера зародилась идея.

И, конечно же, он поделился ею с Милли, которая, на его счастье, в данный момент была в Замке на Рождественских каникулах.

— Надо непременно его поздравить, — вдохновенно заключил свой рассказ Кристофер.

Они сидели на широком подоконнике, лицом друг к другу, положив ноги на подоконник и прислонившись спиной к нише окна. Это было одно из их любимых мест — в тот коридор редко кто забредал, и можно было спокойно обсудить что угодно. А кроме того, из окна с высоты открывался великолепный вид на парк и Хелм Сент-Мэри вдалеке.

Милли кивнула:

— Неплохая идея. Что собираешься подарить?

— Вот в этом и заключается главный вопрос, — признался Кристофер. — Понятия не имею, что ему может быть нужно.

— Хм, — Милли задумалась, прикусив губу и накручивая кончик косы на палец.

Кристофер улыбнулся, подтянув к себе одну ногу и сцепив руки на колене. Ему всегда нравилось наблюдать за ней, подмечать характерные жесты, особенности мимики. Вот сейчас она посмотрит в окно, потеребит рукава платья, подергает косу… Придя к решению, Милли улыбнулась, отбросила косу назад и посмотрела прямо на него.

— Думаю, лучшим подарком будет книга — какой-нибудь редкий научный трактат по теории магии или что-то в этом роде.

Улыбка Кристофера стала шире, и он одарил Милли восхищенным взглядом, от которого она слегка порозовела.

— Милли, ты гений! Я даже знаю, какой ему не хватает!

Кристофер вскочил и протянул ей руку, чтобы помочь спуститься. Милли хихикнула, принимая его ладонь, и в свою очередь спрыгнула на пол.

— Только не говори, что ты собираешься на поиски прямо сейчас, — весело произнесла она, поправляя смявшуюся юбку.

— А чего тянуть? — Кристофер пожал плечами. — Пойдешь со мной?

Милли бросила взгляд в окно, за котором моросил ледяной дождь, и покачала головой:

— Пожалуй, воздержусь. Как-то не хочется выходить на улицу.

В общем-то он ожидал такого ответа, поэтому был не слишком разочарован. Милли всегда мерзла зимой и старалась как можно меньше выходить на улицу — особенно в такую погоду.

— Тогда я позже расскажу тебе, что нашел.

— Буду ждать, — улыбнулась Милли и, поцеловав его в щеку, ушла.

А Кристофер телепортировался прямо в Лондон — в ближайших окрестностях Замка таких раритетов точно не найдешь. Пришлось обойти уйму книжных магазинов и букинистических лавок, прежде чем он нашел искомое: «Об особенностях стихийной магии и способах ее контроля» Эдварда Райсли. Кристофер знал, что Габриэль хотел почитать этот редкий трактат, и был крайней доволен своей идеей.

Он попросил продавца красиво упаковать книгу и доставить ее в Замок Крестоманси тридцатого декабря. После чего с чувством выполненного долга вернулся домой.

Утром тридцатого декабря, когда в Замок доставили почту, Кристофер с Милли с нетерпеливым любопытством дежурили возле кабинета Габриэля, жалея, что не могут зайти и увидеть его лицо в тот момент, когда он раскроет посылку и увидит книгу. По некотором размышлении Кристофер решил не подписывать подарок — пусть останется анонимным.

Какое-то время в кабинете царила тишина.

— Может, наложить чары невидимости на себя и попытаться проникнуть внутрь? — шепотом предложил Кристофер.

— Почувствует, — покачала головой Милли.

Как ни жаль, он вынужден был согласиться: Габриэль непременно их заметит. Они подождали еще немного. Как вдруг из кабинета раздался возмущенный рык:

— КРИСТОФЕР!

Кристофер подпрыгнул и растерянно посмотрел на Милли. Что такое случилось? Не мог же Габриэль разозлиться на подарок? Милли ответила ему столь же растерянным взглядом и пожала плечами. Что ж, существовал только один способ выяснить. Глубоко вдохнув, Кристофер расправил плечи, шагнул к кабинету и, стукнув пару раз для приличия, открыл дверь.

— Сэр?

Габриэль встретил его таким мрачным взглядом, какого Кристофер не видел у него ни разу. Он растерялся еще больше и попытался скрыть это за величественным видом.

— Что это? — ледяным тоном спросил Габриэль, когда Кристофер закрыл за собой дверь.

Он уже хотел сказать, что просто подарок, которым он надеялся порадовать наставника, когда его взгляд упал на книгу в руках де Витта. И это был вовсе не научный трактат. Кристофер побледнел, потом покраснел, потом снова побледнел.

— Н-не знаю, сэр, — запинаясь, произнес он.

— Не знаешь? — зловеще вопросил Габриэль, потрясая красочным томиком «Камасутры». — А кто знает?

Кристофер сглотнул, не в силах оторвать взгляда от книги. От ужаса мозги застыли, и потому ему далеко не сразу пришел в голову очевидный вывод.

— Вероятно, продавец букинистической лавки, который перепутал книги, — озвучил Кристофер этот вывод чуть ли не шепотом.

— Хм, — Габриэль, похоже, немного расслабился и бросил книгу на стол, устремив на Кристофера внимательный взгляд. — Перепутал, говоришь? И что же за книга предназначалась мне изначально?

— Эдвард Райсли «Об особенностях стихийной магии и способах ее контроля», — обреченно ответил Кристофер.

В кои-то веки хотел сделать приятный сюрприз, и опять всё вышло шиворот-навыворот!

Габриэль аж встрепенулся:

— Где ты ее нашел?

Кристофер ухмыльнулся, довольный его реакцией, и решил, что это достаточная компенсация за неудачу.

— В Лондоне. Все магазины облазил.

Габриэль едва заметно улыбнулся, прежде чем снова стать серьезным.

— Что ж, думаю, стоит отправить хозяину требование о замене. Я всё же хочу получить мой подарок.

— Непременно, сэр, — уже совсем весело ответил Кристофер. — Я займусь этим прямо сейчас?

Габриэль кивнул и махнул рукой, отпуская его. Когда Кристофер уже открыл дверь, Габриэль окликнул его. Кристофер вопросительно обернулся.

— Спасибо, — на этот раз наставник улыбнулся по-настоящему. — Это было очень мило с твоей стороны. Я тронут.

Из кабинета Габриэля Кристофер выходил, немного опешив от его неожиданной благодарности. Это было приятно, конечно, но очень уж непривычно. Однако непонятные чувства немедленно испарились, стоило ему увидеть поджидавшую его Милли. Она шагнула навстречу с встревоженным видом, в ее глазах так и читался вопрос: «Что случилось?» И на этом моменте ужас, испытанный в кабинете, когда Кристофер увидел в руках Габриэля «Камасутру», сменился немного истеричным весельем.

Изо всех сил стараясь не засмеяться прямо под дверью кабинета, Кристофер махнул Милли, чтобы шла за ним, и поспешно ретировался к лестнице. Она пошла следом с явным недоумением. Которое только возросло, когда на лестнице Кристофер не выдержал — он хохотал так, что пришлось сесть прямо на ступеньки.

— Да что там такое произошло? — сердито спросила Милли, сев рядом.

Кристофер помотал головой и попытался сквозь смех объяснить ситуацию. Получалось не очень хорошо, но общую мысль Милли уловила.

— «Камасутра»! — простонал Кристофер, пытаясь отдышаться. — Даже представить боюсь, что подумал Габриэль, когда увидел это!

К этому моменту Милли тоже уже смеялась, прислонившись к его плечу.

— Удивляюсь, как он тебя не испепелил на месте, — выдохнула она.

— Да-а-а-а, это было бы ужасающей потерей, — со всем доступным ему трагизмом протянул Кристофер. — А самое главное — я пострадал бы совершенно безвинно!

И они снова начали смеяться.

— Ладно, надо все-таки найти настоящий подарок, — отсмеявшись (хотя и не перестав ухмыляться), Кристофер встал и протянул Милли руку.

В свою очередь поднявшись, Милли согласно кивнула.

Он уже собирался телепортироваться в Лондон, чтобы разобраться с хозяином той букинистической лавки и выяснить, кому он отправил книгу Габриэля, когда увидел поднимавшегося им навстречу Флавиана. И Кристофер не обратил бы на него внимания — мало ли куда он мог идти, — если бы взгляд не зацепился за книгу в его руке.

Кристофер пораженно замер, а потом пихнул Милли локтем в бок, кивнув на Флавиана. Моментально поняв намек, она, прищурившись, уставилась на книгу.

— Хочешь сказать, это она? — едва слышным шепотом спросила Милли.

Кристофер кивнул, чувствуя, как его снова начинает душить смех.

— То есть «Камасутра» предназначалась Флавиану? — так же тихо спросила Милли.

— Выходит так, — восхищенно ответил Кристофер. — А что? Он ведь как раз скоро женится…

Они переглянулись, невольно расплываясь в улыбках. Поравнявшись с ними, Флавиан одарил их подозрительным взглядом — особенно Кристофера.

— Что-то случилось? — спросил он.

Они одновременно помотали головами, не в силах говорить. Флавиан еще более подозрительно изучал их несколько мгновений, а потом пожал плечами и пошел дальше — к кабинету Габриэля.

Как только за ним закрылась дверь, Кристофер с Милли переглянулись и снова захохотали, осев на ступени.

* * *

Флавиан озадаченно повертел в руках сверток в подарочной упаковке с лаконичной надписью: «Флавиану Темплу». Рождественские подарки уже все получены, для подарка на свадьбу вроде бы рановато. Пожав плечами — чего зря гадать? — он аккуратно снял обертку. И замер в восхищении: этот труд Эдварда Райсли встречался крайне редко, а между тем был очень интересным. Кто же мог сделать ему такой неожиданный подарок?

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошел очень довольный чем-то Мордехай. Увидев обертку на столе, он ухмыльнулся с еще более довольным видом.

— Для свадебных подарков еще, конечно, рано, — заявил он, — но я подумал, эта книга понадобится тебе, чтобы подготовиться.

Флавиан озадаченно моргнул, окончательно перестав что-либо понимать.

— Какая связь между моей свадьбой и теорией магии? — спросил он и с искренней благодарностью добавил: — Но всё равно спасибо: я давно искал этот трактат.

Тут Мордехай обратил внимание на то, что за книгу он держит, и в свою очередь озадаченно моргнул.

— Но это не та книга… — растерянно произнес он.

Флавиан начал понимать, что произошла какая-то ошибка. Мордехай прошелся туда-сюда по комнате, размышляя.

— Единственное, что могу предположить: хозяин магазина перепутал адресатов. Постой-ка… — Мордехай резко замер и побледнел: его темная кожа приобрела оттенок кофе с молоком. — Габриэлю сегодня тоже доставили какую-то посылку…

— Хочешь сказать, Райсли предназначался ему? — с некоторым разочарованием сделал вывод Флавиан — расставаться с книгой было жаль. — Соответственно, он получил мою посылку?

И только потом он осознал, что кивнувший в ответ Мордехай выглядит почему-то крайне испуганным.

— А я-то что должен был получить? — с опасением спросил Флавиан.

Мордехай бросил на него жалобный взгляд, вздохнул и неохотно ответил:

— «Камасутру». Я подумал, это будет отличной шуткой.

Флавиан представил, как Габриэль получает «Камасутру», и почувствовал, что тоже начинает бледнеть. Вскочив из-за стола, он вместе со злополучной книгой бросился к двери. Надо срочно исправлять путаницу, пока Габриэль не поубивал их всех. Мордехай кричал вслед что-то насчет того, чтобы пойти с ним для поддержки, но Флавиан отмахнулся.

На лестнице он встретил подозрительно веселых Кристофера и Милли, которые уставились на книгу в его руках с очень уж странным выражением. На вопрос, что случилось, они отвечать отказались, и Флавиан заподозрил, что исправлять ошибку уже поздно. Осталось только каяться.

И точно. Когда он зашел в кабинет, красочный томик «Камасутры» лежал на столе Габриэля. А с лестницы долетел приглушенный взрыв смеха. Флавиан начал понимать, что влип гораздо серьезнее, чем предполагал. Зато Габриэль, вопросительно посмотревший на него, вроде бы не злился и пребывал в самом благодушном настроении.

— Сэр, — робко начал Флавиан, протягивая ему книгу, — кажется, наши посылки перепутались.

Габриэль посмотрел на книгу в его руке, на книгу на своем столе и, наконец, на самого Флавиана. Его брови поползли вверх, а губы дрогнули в сдерживаемой улыбке. Тем не менее ответил он абсолютно невозмутимо:

— Что ж, я рад, что недоразумение разрешилось.

После чего протянул Флавиану «Камасутру», забрав у него трактат Райсли. А потом вдруг ухмыльнулся — Флавиан еще ни разу не видел у Габриэля такой хулиганской улыбки.

— И на твоем месте я бы постарался поменьше встречаться с Кристофером в ближайшее время, — невинно заметил он. — Хотя, с другой стороны, сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь об этом забудет.

Чувствуя, как пылают щеки, Флавиан подавил обреченный стон. Он не знал, как в эту историю оказался замешан Кристофер, но хуже ситуации не представишь. Теперь подколкам и дурацким шуточкам не будет конца.

Бессовестный Мордехай, узнав все подробности, хохотал целый час.

Милли было скучно. Не то чтобы совсем нечем заняться: даже в выходные в пансионе оставалось достаточно дел. Просто ей не хотелось этими делами заниматься. Ни готовить уроки на понедельник, ни (как положено примерной старосте) помогать отстающим. Даже пойти погулять с подругами в саду и то не хотелось.

Милли сидела в своей комнате, пытаясь читать, однако и книга не увлекала. И это было самое странное. Поэтому она очень обрадовалась, когда в комнате внезапно материализовался Кристофер. Ну, не совсем внезапно — он предупреждал о своем визите (Милли все-таки добилась, чтобы он не являлся без предупреждения). Однако показывать ему свою радость и тем самым подпитывать его самолюбие она не собиралась.

Впрочем, ему и не требовалось от нее никаких особых демонстраций — он прекрасно всё понял, просто посмотрев ей в глаза. И довольно улыбнулся. Милли раздраженно нахмурилась — исключительно из чувства противоречия, — но разве можно долго сердиться, когда тебе так тепло улыбаются, когда в темных глазах сияет такая нежность? И Милли быстро сдалась. И даже позволила себя поцеловать.

А потом Кристофер заявил:

— А давай устроим пикник?

— Но мне нельзя покидать пансион, — возразила Милли. — А тебе показываться в его пределах.

Кристофер отмахнулся от ее возражения:

— Ерунда. Сегодня выходной. Мы надолго не задержимся, и никто тебя не хватится.

Милли всё еще сомневалось, что стоит соглашаться, но разве можно противостоять Кристоферу, когда он поставил перед собой Цель? Вот она и не смогла. Не очень-то и хотелось, если честно.

И в следующую секунду они оказались на низком холме, с одной стороны которого расстилались цветущие поля с журчащей по ним речкой, а с другой шумел листвой лес. На холме уже всё было готово для пикника — Кристофер явно подготовился заранее.

— А если бы я не согласилась? — ехидно спросила Милли, скептично посмотрев на плед, заставленный фруктами и выпечкой.

Кристофер беспечно пожал плечами:

— Значит, все эти вкусности достались бы мне одному.

Милли рассмеялась и пихнула его в бок:

— Врешь!

Кристофер тоже засмеялся и сел на плед, потянув Милли за собой.

— Я просто знал, что ты согласишься.

Милли фыркнула:

— Твоя самоуверенность тебя погубит.

— До сих пор она мне только помогала, — невозмутимо заявил Кристофер и протянул ей вазочку со сладостями, подозрительно напоминавшими кюнефе.

Попробовав, Милли поняла, что ей не показалось, это действительно были кюнефе — самые настоящие, именно такие, как она помнила. Она вскинула на Кристофера удивленный взгляд, тот состроил невинное выражение лица. Милли невольно расплылась в счастливой улыбке.

Он, конечно, не впервые приносил ей сладости, специи, чай и много чего еще из ее родного мира, но каждый раз у нее будто солнце вспыхивало внутри, от которого делалось тепло и легко. Подруги в пансионе рассказывали, что кавалеры им дарили цветы и изредка конфеты, не особо утруждаясь в выборе и того, и другого.

Кристофер подходил к подаркам с исключительной фантазией, всегда выбирая именно то, что гарантированно понравится ей. При этом обставляя всё так, чтобы его подношения выглядели не подарками, а случайностью. «Я искал себе трактат О’Рена и увидел эту книгу. Подумал, ты же любишь такие». «Мы с Габриэлем были в Десятой серии, заодно захватил специй с твоей родины». И всё в таком духе. Даже если на поиски той книги или специй он потратил несколько часов — а иногда дней или даже недель — и попутно получил нагоняй от Габриэля за то, что отвлекается от дела.

Кристофер никогда не говорил красивых слов и пышных фраз, которыми осыпали подруг Милли их поклонники. Но его поступки говорили громче слов. Однако этого она подругам говорить не собиралась.

— Спасибо, — искренне сказала Милли и наклонилась вперед, чтобы коротко поцеловать Кристофера.

Он улыбнулся в ответ, явно довольный тем, что смог ее порадовать.

— Да ерунда — просто лавка со сладостями по пути подвернулась.

Милли тихонько засмеялась и вернулась к кюнефе.

Они прекрасно проводили время, наслаждаясь чудесной погодой, необычайно теплой для мая, и обществом друг друга. И о том, что Милли надо возвращаться в пансион, вспомнили, только когда солнце начало садиться.

Не рискнув телепортироваться в комнату Милли — на случай, если ее уже потеряли, — Кристофер перенес их в дальний угол парка, окружавшего пансион.

— Извини, — он выглядел по-настоящему виноватым. — Я не должен был забывать про время…

Милли покачала головой и приложила пальцы к его губам.

— Я забыла точно так же. Так что оба хороши. И кстати — тебе не достанется от Габриэля?

Глаза Кристофер расширились, в них мелькнула паника, но он быстро вернул себе самообладание и только горько вздохнул:

— Переживу.

Милли сочувственно улыбнулась, а потом поцеловала его.

— В качестве компенсации за предстоящий выговор, — прошептала она, когда они оторвались друг от друга.

После чего решительно выпуталась из объятий Кристофера и поспешила удалиться в пансион, где ее наверняка уже искали — если не преподаватели, то подруги.

Но она не жалела ни о чем, даже если ее накажут за исчезновение.

Во время летних каникул устраивать пикники было гораздо проще. Правда, у Кристофера всё равно оставались обязанности Крестоманси-на-обучении, но это было не каждый день. Так что Кристофер с Милли время от времени тихонько исчезали из Замка. Место для пикника они выбирали каждый раз новое. Точнее выбирал Кристофер, пока Милли не вспомнила, как Кэти рассказывала ей о дивно красивых горах Шотландии. И в очередной раз они отправились туда.

И там было действительно потрясающе красиво — Кэти не преувеличивала, — хотя и немного слишком холодно на вкус Милли. Впрочем, эта проблема решилась при помощи теплой накидки.

Но в этот раз пикник не задался. То есть сначала всё было как обычно, и они прекрасно проводили время. Но в какой-то момент Милли просто отключилась — как если бы ей подмешали сильнейшее снотворное. Или усыпили чарами, что было гораздо более вероятно.

Очнувшись, Милли обнаружила, что солнце уже начинает садиться, а значит, прошло как минимум часа три; она дико замерзла; а главное — Кристофера рядом не было. Мелко дрожа, Милли огляделась и неуверенно позвала:

— Кристофер?

Никакого ответа. Милли нахмурилась и позвала громче:

— Кристофер!

По-прежнему безрезультатно. Милли начала беспокоиться. Странный внезапный сон явно был неспроста. И исчезновение Кристофера с этим определенно связано. Похищение? Вообще, вполне вероятная версия: недоброжелателей у Крестоманси — и нынешнего, и будущего — вполне достаточно, да и желающих нажиться на выкупе тоже. Другое дело, что не каждый способен скрутить кудесника с девятью жизнями. Для этого надо обладать исключительными силами. Или знать про слабость Кристофера к серебру. На этом месте Милли встревожилась всерьез.

Она снова огляделась, теперь уже магическим способом. И обнаружила слабый след чужих чар. Странная, незнакомая магия. И очень мощная. Теперь понятно, как они смогли похитить Кристофера. Милли прикусила губу и задумалась, как лучше поступить. В итоге она решила, что позвать Габриэля успеет всегда, а сначала можно попытаться решить проблему собственными силами. Так что, сосредоточившись, она потянулась за магическим следом, позволяя ему вести себя.

И оказалась в просторной светлой комнате с высокими окнами до пола, на которых слегка колыхались прозрачные светло-голубые занавески. Паркет был выложен замысловатыми узорами. Посередине стоял массивный овальный стол из темного дерева, окруженный роскошными бархатными креслами. В одном из них сидел Кристофер. Увидев его живым и здоровым, Милли испытала такое облегчение, что не сразу обратила внимание на двух других людей, присутствовавших в комнате, с которыми он, похоже, вел переговоры.

— Милли! — при виде нее Кристофер вскочил, радостно улыбнувшись ей, но тут же упал обратно в кресло так, словно его дернуло, будто он был привязан.

Милли озадаченно нахмурилась. Кристофер досадливо поморщился.

— Да отпустите меня уже — обещал же, не буду сбегать!

И только тогда она по-настоящему увидела сидевших рядом с ним двоих… нет, не людей. Люди не бывают такими нереально красивыми. Высокие, золотоволосые, с тонкими чертами лица и большими слишком синими глазами, они казалась прекрасной картинкой, а не живыми существами. Казалось, они даже светятся. Милли замерла в восхищении, на мгновение забыв, зачем она вообще сюда пришла.

— Сожалеем, но это вынужденная мера, — произнес один из них определенно мужским, но при этом невероятно мелодичным голосом. — Пока мы не придем к соглашению.

— Мы никогда не придем к соглашению, — раздраженно вздохнул Кристофер. — Я уже говорил вам, что ваши условия неприемлемы.

— Но почему? — столь же мелодичным голосом воскликнул второй.

Кристофер снова вздохнул, кажется, с трудом подавив желание закатить глаза. Милли нахмурилась:

— Может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

Прекрасные существа посмотрели на нее так, словно только что осознали ее присутствие. На их лицах были написаны лишь любопытство и легкая озадаченность, но Милли почему-то пробрала дрожь.

— Присутствующие здесь многоуважаемые эленди, — с едва заметной иронией в голосе ответил Кристофер, — почему-то решили, что я должен стать их королем и соответственно жениться на их принцессе.

От такой новости Милли нахмурилась еще сильнее — всё очарование от красоты этих существ тут же рассеялось. И только потом до ее сознания дошло слово «эленди». Эленди… Эльфы? Серьезно? Милли удивленно посмотрела на Кристофера, и он кивнул.

— Потому что так гласит пророчество, — устало заметил эльф, сидевший справа от него.

— Значит, вы неправильно его истолковали, — отмахнулся Кристофер. — Я говорил уже, что у меня есть невеста и больше ни на ком я жениться не собираюсь. Да и королем становиться тоже — с меня хватит и должности Крестоманси.

— Вот именно, — Милли сложила руки на груди и вскинула подбородок — она не собиралась мириться с пророчествами, гласившими, будто Кристофер должен жениться на какой-то принцессе. — И как упомянутая невеста, я требую, чтобы Кристофера немедленно отпустили.

Эльфы посмотрели сначала на нее, а потом друг на друга с крайне растерянным видом.

— Полагаю, мы ошиблись, — вдруг раздался сзади невероятно красивый, но печальный голос — будто полная щемящей грусти песня.

Милли повернулась, чтобы увидеть стоящую в дверях девушку в сияющем белом платье и с изящной диадемой в золотых волосах. Если эльфы, сидевшие за столом, показались ей ненормально красивыми, сейчас она поняла, что рядом с этой девушкой они самые обычные. Ее красота ослепляла. Почти в буквальном смысле.

Милли пораженно вздохнула. А это неземное создание плывущим шагом приблизилось к ней и виновато улыбнулось:

— Я приношу свои извинения за доставленные неудобства. Мои советники, видимо, неверно истолковали пророчество. Мой суженный не может быть связан обязательствами с другой.

— Но, ваше высочество… — попытался заспорить один из эльфов.

Она просто кротко взглянула на него, и он замолчал. А Милли поняла, что это и есть эльфийская принцесса, на которой они собирались женить Кристофера. Странным образом, это осознание нисколько не уменьшило ее восхищения. Которое только возросло, когда принцесса взмахнула рукой, и удерживающие чары спали с Кристофера. Он тут же вскочил и, встав рядом с Милли, взял ее за руку, одновременно отвесив принцессе почтительный поклон.

— Благодарю, ваше высочество, — с искренней благодарностью произнес он.

Милли легонько сжала его пальцы, чувствуя себя безмерно счастливой и польщенной. Она никогда не отличалась особенной красотой, но Кристофер выбрал ее даже перед таким неземным созданием.

Принцесса слегка склонила голову:

— Надеюсь, этот неприятный инцидент не сделает нас врагами.

— Ни в коем случае, — заверил ее Кристофер.

Если не считать похищения, эльфы оказались милейшими созданиями, с которыми они еще некоторое время с удовольствием пообщались.

Гораздо позже, когда они благополучно вернулись домой, Милли осмелилась спросить:

— Тебя совсем-совсем не соблазняла мысль остаться с этой эльфийкой?

Кристофер удивленно посмотрел на нее и пожал плечами:

— А почему должна была? Что в ней особенного?

Будь это кто другой, Милли бы подумала, что он лукавит. Но она слишком хорошо знала Кристофера и чувствовала его искреннее недоумение. Милли покачала головой, чувствуя, как губы сами расплываются в улыбке.

— Совершенно ничего.

Визит в Двенадцатый-Б по поручению Габриэля был странным. Хотя бы уже тем, что проблемой, с которой Кристоферу следовало разобраться, оказался сильный маг. Маг. В Двенадцатом-Б. Откуда он вообще там взялся? И ладно бы он был каким-нибудь переселенцем, но нет — парень родился в этом мире. И в том-то и состояла загвоздка: ничего не зная про магию, при этом обладая немалыми силами, он успел наворотить дел, прежде чем Кристофер провел с ним воспитательную беседу.

К счастью, парень оказался понятливым и разбирательство не заняло много времени. Однако оставался открытым вопрос: как вообще мог родиться маг в мире, лишенном магии?

Кристофер спросил Габриэля, но тот ничего вразумительного не ответил, заявив, что этот вопрос недостаточно изучен. То есть им просто никто не интересовался, пришел к выводу Кристофер. А зря. Он твердо вознамерился исправить это упущение и поделился своим намерением с Милли.

— Не понимаю, почему никто до сих пор этим не занимался, — вдохновенно заявил он, когда однажды вечером они болтали в его комнате и пили утащенный из кухни горячий шоколад.

— Интересная мысль, — согласилась Милли, слегка поморщившись, когда горячий напиток обжег ей язык. — Но как ты собираешься это выяснять?

Кристофер беспечно пожал плечами, отставив пустую чашку:

— Придумаю что-нибудь.

Милли выразительно хмыкнула, но он видел огонек любопытства в ее глазах.

В Двенадцатый-Б они отправились несколько дней спустя, когда Кристофер раздобыл для них одежду, в которой они не выделялись бы среди местных. И Милли была так очаровательна в голубом платье до колен, что на несколько мгновений Кристофер забыл, куда они вообще собирались.

— Что? — спросила Милли, заметив его взгляд.

Он мотнул головой, прогоняя наваждение, и выдохнул:

— Ты прекрасна!

Милли покраснела, смущенно оправив непривычно короткую юбку, и Кристофер улыбнулся: смущаясь, она становилась еще очаровательнее. Заметив это, она недовольно нахмурилась и деловито спросила:

— Так с чего начнем?

Улыбка Кристофера стала шире, и он протянул Милли руку, без слов предлагая отправиться в путешествие. Она всё еще была недовольна тем, что ему удалось ее смутить, но руку приняла, с полным доверием вложив свою ладонь в его. Кристофер слегка сжал ее пальцы и перенес их в Двенадцатый-Б.

Они материализовались в глубине парка — памятуя о том, что это мир без магии, Кристофер выбрал наиболее безлюдное место, чтобы не слишком шокировать неожиданным появлением местных жителей.

Милли с любопытством огляделась:

— Вроде всё то же самое. Но… будто чего-то не хватает.

Кристофер кивнул:

— Магии.

Милли слегка нахмурилась, словно прислушиваясь к чему-то, а потом решительно повернулась к нему, посмотрев вопросительно: мол, что будем делать?

Собственно, продуманного плана у Кристофера не было — импровизация всегда была его сильной стороной. Поэтому он пожал плечами:

— Найдем какого-нибудь мага, а там посмотрим.

Милли одарила его скептичным взглядом, но ничего не сказала. Однако Кристофер прекрасно понял, о чем она подумала: «И как ты собираешься его искать — обшарить весь мир?» В чем-то ее скептицизм был оправдан: найти редкие проблески магии в Двенадцатом-Б будет непросто, но подобные мелочи не могли остановить Кристофера. Поэтому он широко улыбнулся ей и протянул руку:

— Пошли.

Милли покачала головой, но он видел, как она прячет улыбку.

На самом деле, они неплохо повеселились, прыгая из одного города в другой и из одной страны в другую, попутно отмечая различия с Двенадцатым-А.

На мага — хотя скорее на чародея — они наткнулись в Уэльсе: мальчишка лет десяти обладал явно немалым потенциалом, хотя, конечно, совершенно неразвитым.

— Что дальше? — спросила Милли, пока они наблюдали, как мальчик со своими приятелями, побросав школьные сумки, затеяли матч по регби.

Ответил Кристофер не сразу — он прощупывал стыки миров. Милли терпеливо ждала, когда он закончит: она всегда понимала, когда его не следует отвлекать.

Проверка ничего не дала.

— Что ж, — произнес Кристофер. — Отрицательный результат — тоже результат. Во всяком случае, теперь мы знаем, что дело не в том, что миры просачиваются друг в друга. Здесь нет ни малейших соприкосновений ни с одним из ближайших магических миров, — немного помолчав, он заключил: — И это хорошо, поскольку такое проникновение со временем могло бы привести к катастрофе.

— Думаю, такое проникновение давно обнаружили бы более опытные и знающие люди, — рассудительно заметила Милли.

— Возможно, — беспечно согласился Кристофер. — Но проверить стоило. Чтобы проверить следующую версию, нам придется пообщаться с родственниками мальчика, — немного подумав, он заключил: — Скажем, что мы собираем местный фольклор — Такрой говорил, здесь это обычное дело.

— Можно попробовать, — кивнула Милли.

Правда, им пришлось подождать, пока мальчик наиграется с друзьями и вернется домой, а потом еще немного — чтобы их появление сразу после него не выглядело подозрительно.

Дверь двухэтажного кирпичного дома им открыла юная — лишь немногим старше них — темноволосая девушка, которая подозрительно уставилась на гостей, прищурив голубые глаза.

— Добрый день, мисс, — Кристофер улыбнулся со всем доступным ему очарованием, и она перестала хмуриться, хотя смотрела всё еще подозрительно. — Приносим свои извинения за беспокойство, но не могли бы мы пообщаться с вашей семьей? Мы учимся в институте лингвистики и собираем местный фольклор. Я Кристофер, а это Милли.

Она хмыкнула — не то понимающе, не то неодобрительно.

— Вся моя семья — это я и мой брат. И не думаю, что мы можем сообщить вам много полезного, — она немного поколебалась, а потом отступила в сторону, приглашая их проходить. — Впрочем, возможно, Хауэлл знает побольше моего — он без ума от сказок и легенд. Лучше бы он столько думал о своем будущем. Меня зовут Меган, кстати.

Заходя, Кристофер обменялся с Милли недоуменным взглядом: какой заботы о будущем эта девушка ждет от десятилетнего мальчика?

Меган провела их в комнату, в которой помимо обычной мебели стоял странный темный ящик. Но Кристофер не успел попытаться выяснить, для чего он нужен, поскольку Меган крикнула в сторону лестницы:

— Хауэлл! Спустись в гостиную!

— Ты сама велела мне заняться уроками! — донесся со второго этажа недовольный мальчишеский голос.

— А сейчас я велю тебе спуститься! — голос Меган повысился, став неприятно пронзительным.

Наверху хлопнула дверь, по лестнице протопали шаги — нарочито громкие — и в гостиной появился уже знакомый мальчишка. Он заинтересованно стрельнул в сторону гостей зелеными глазами, а потом, насупившись, уставился на сестру. Та ответила ему таким же взглядом. Некоторое время они будто в гляделки играли, пока мальчишка не поинтересовался:

— Чего тебе?

— Веди себя прилично! — одернула его Меган. — Хотя бы перед гостями.

Она шагнула вперед, чтобы поправить ему воротник и пригладить торчащие во все стороны темные волосы. Хауэлл недовольно скривился, но спорить больше не стал. Удовлетворившись (по крайней мере, отчасти) внешним видом брата, Меган представила их друг другу и объяснила, для чего пришли Кристофер с Милли. В глазах Хауэлла появилась заинтересованность: похоже, она не преувеличивала, когда сказала, что ее брат без ума от сказок.

Они быстро нашли общий язык, и Кристофер сумел ловко вставить несколько вопросов, касающихся их семьи, узнав, что мать умерла два года назад, а отец бросил их, когда Хауэлл был еще совсем малышом. Так что вся забота о младшем брате легла на плечи юной Меган, которая сама была еще почти ребенком. Милли одарила ее сочувствующим взглядом, но Меган только фыркнула:

— Наш отец всегда был непутевым бродягой — появился неизвестно откуда и пропал неизвестно куда. Невелика и потеря!

Однако за пренебрежительными словами ясно чувствовалось раненое сердце. Кристофер понимал ее как никто. Но точно также он прекрасно знал, что она не примет сочувствия и будет упорно делать вид, будто у нее всё замечательно и никакой блудный отец ей не нужен.

А еще ее замечание косвенно подтверждало версию Кристофера: маги рождаются в этом мире из-за того, что переселенцы из других миров заносят гены. Отец юных Дженкинсов, похоже, относился к этой категории. Скорее всего, родной мир в конце концов потребовал его обратно, что, впрочем, не отменяло его безответственности и безразличия к судьбе собственных детей.

В целом, Кристофер был доволен проведенным расследованием.

Ровно до того момента, когда, попрощавшись с хозяевами и выйдя на улицу, они чуть не налетели на очень недовольного Габриэля де Витта.

— И что вы здесь делаете, позвольте узнать? — мрачно спросил он, глядя при этом исключительно на Кристофера.

Милли плавно шагнула назад, оказавшись у Кристофера за спиной. И он ее не винил — он и сам спрятался бы, если бы было за кого. Но поскольку он подобной роскошью не располагал, Кристофер гордо вскинул подбородок и ответил Габриэлю вызывающим взглядом:

— Проводим небольшое исследование. Мы ничего плохого не сделали и опасности не подвергались.

— Хм, — произнес Габриэль, явно не слишком убежденный. — Мы поговорим об этом подробнее в Замке. Возвращаемся.

Кристофер вздохнул и взял Милли за руку, чтобы перенести их домой. Что ж, ему не привыкать к нотациям.

И никто из них не обратил внимания, что наблюдавший за ними из окна дома Хауэлл видел, как гости внезапно растворились в воздухе. Его глаза пораженно распахнулись, а несколько мгновений спустя на лице расплылась восторженная улыбка.

Джейсон так лихо гонял на велосипеде до Хелм Сент-Мэри и даже дальше, что Милли тоже захотелось. Она и сама не знала, почему с просьбой научить ее пошла не к Джейсону, а к Кристоферу. Наверное, в силу ставшей уже неистребимой привычки.

Милли отправилась к нему, как только он вернулся с очередного задания. Ее немного мучила совесть — ведь Кристофер, наверное, хотел отдохнуть. Но выглядел он не очень-то уставшим, так что совесть мучила не сильно.

— Кристофер, научи меня кататься на велосипеде! — с порога заявила Милли.

Он сидел в кресле и, казалось, спал. Но только казалось. На ее слова он открыл глаза, и в их темной глубине не было ни капли сонливости. Если Кристофер и удивился столь неожиданной просьбе, на его лице это никак не отразилось. Мгновение он смотрел на Милли, а потом едва заметно улыбнулся:

— Я бы с радостью, Милли, дорогая, но я сам не умею.

— О! — только и смогла произнести Милли.

Почему-то такой вариант ей даже в голову не пришел. Кристофер любил создавать впечатление, что умеет всё и для него не существует невыполнимых задач. Пока Милли пыталась придумать, что дальше, Кристофер встал, улыбнувшись шире, и весело предложил:

— Но мы можем научиться вместе.

И Милли радостно улыбнулась в ответ:

— Да!

И только когда они спустились в парк, Милли задалась вопросом:

— А где мы возьмем велосипеды?

Потому что велосипед в Замке был один — Джейсона. Больше никто на них не ездил. Можно, конечно, попросить у Джейсона, но им-то нужно два!

Кристофер беспечно пожал плечами, и в следующее мгновение перед ними на посыпанной песком дорожке материализовались два велосипеда: синий мужской и красный дамский.

— Кристофер! — возмущенно воскликнула Милли.

Но он только отмахнулся:

— Не беспокойся: попользуемся, приведем их в порядок и вернем обратно в магазин. Их там сотни, они даже не заметят.

Милли посверлила его неодобрительным взглядом, но желание покататься победило. Кристофер удовлетворенно кивнул, а потом с сомнением посмотрел на велосипед.

— Ну, кто первый? — спросил он.

Теперь, когда туманная перспектива оседлать велосипед стала почти реальностью, Милли испугалась. Но она постаралась скрыть свой страх.

— Почему бы не вместе? — поинтересовалась она.

— Потому что мы оба не умеем этого делать, и второй должен страховать на всякий случай.

Разумно. Милли глубоко вздохнула и решительно шагнула к своему велосипеду, подняв его с дорожки.

— Тогда я.

С другой стороны, мысль о том, что Кристофер будет ее страховать, успокаивала. И даже вселяла уверенность. Держа руль одной рукой, а другой подобрав пышные юбки, Милли переступила через раму и тогда уже взялась за руль обеими руками. И замерла, не зная, что делать дальше. Поняв ее затруднение, Кристофер посоветовал:

— Судя по тому, что мне приходилось наблюдать, надо одну ногу поставить на педаль, другой оттолкнуться, чтобы велосипед поехал, сесть в седло и сразу начинать крутить педали.

— Ладно, — с сомнением произнесла Милли и попыталась последовать его инструкции.

На удивление ей даже удалось чуть-чуть проехать, но потом что-то пошло не так, и Милли полетела на землю. Правда, долететь так и не успела: ее подхватило волной знакомой магии, которая бережно поставила ее на дорожку. Велосипед столь же мягко лег рядом.

— Спасибо, — Милли обернулась, чтобы улыбнуться Кристоферу.

Тот пожал плечами с видом говорящим, что это само собой разумеется и не стоит благодарности.

Но теперь Милли, кажется, поняла, что надо делать, и снова забралась в седло уже с гораздо большим энтузиазмом. Спустя несколько неудачных попыток она смогла вполне спокойно проехать по дорожке до сарая и обратно.

— Отлично! — приветствовал ее довольный Кристофер. — Всегда знал, что ты талантлива во всем.

Милли невольно покраснела и, светясь торжеством, прислонила велосипед к стене замка.

— Твоя очередь.

Кристофер посмотрел на велосипед с таким выражением, словно лихорадочно пытался придумать способ, как сбежать отсюда. А потом с обреченным вздохом посмотрел на Милли:

— Я делаю это только ради тебя.

Милли фыркнула:

— Я ценю это.

Вопреки театральным и не совсем искренним попыткам разжалобить ее, Кристофер научился достаточно быстро. Даже быстрее нее. Милли пришлось всего лишь пару раз подхватывать его магией, когда он не справлялся с управлением. Чего и следовало ожидать. Милли была глубоко убеждена, что нет такой вещи, которой Кристофер не способен был научиться, коль скоро захочет приложить усилия. Фокус в том, чтобы дать ему мотивацию. С правильной мотивацией он мог свернуть горы.

— Довольна? — спросил Кристофер, лихо затормозив прямо перед Милли.

Она кивнула:

— Почти. Но на сегодня хватит — верни велосипеды, откуда взял.

Кристофер послушно отправил их обратно почти незаметным движением кисти.

А несколько дней спустя преподнес ей собственный велосипед: новенький, блестящий, ярко-красный.

— Сначала я хотел подарить его тебе на день рождения, — небрежно заявил Кристофер, пока Милли в восхищении разглядывала это чудо. — Но до него еще слишком далеко, а тебе же наверняка хочется применить новоприобретенные умения на практике.

Милли стремительно повернулась к нему и с радостным визгом повисла на шее.

— Спасибо, спасибо, спасибо!

— Себе я тоже купил, — с крайне довольным видом заметил Кристофер, когда Милли отпустила его. — Тебе ведь понадобится компания в поездках?

Милли засмеялась, чувствуя себя абсолютно счастливой. Но не могла не подразнить его:

— Ну, я могу попросить Джейсона составить мне компанию.

Кристофер сделал оскорбленное лицо:

— Вот еще! Я не могу доверить Джейсону твою безопасность.

Но в черных глазах промелькнула тревога, и Милли поспешила его успокоить:

— Конечно, нет, — и поцеловала в щеку. — Честно говоря, с Джейсоном было бы далеко не так интересно.

Кристофер широко улыбнулся. И ей показалось, или он немного покраснел? Милли решила, что померещилось — она еще ни разу не видела, чтобы Кристофер краснел.

Велосипеды стали их любимым развлечением в то лето.