Эльф ниоткуда (джен)

Гландир, граница Лотлориэна. Конец августа 3017 года Т.Э.

Тысячи лет прошли с тех времён, когда Гландир был грознейшей крепостью во всей долине Андуина. Теперь же большая часть его была оставлена, обрушилась и постепенно порастала травой, мхом и даже деревцами, словно бы поглощаемая Золотым лесом. Но в небольшой обитаемой части Гландира владыки Лориэна ещё держали невеликую стражу, заботой которой было не подпускать к рубежам благословенного края орков, варгов да и праздношатающихся Людей тоже.

Людей, которые пришли с севера, на сей раз приняли в Гландире. Это были посланцы лесорубов, расселившихся между Ирисной низиной, Рекой и Туманными горами — старостиха Гарсинд и охотник Гослим.

— С какими вестями ты пришла сюда, Гарсинд, старостиха Архайма? — молвил эльф Корудан, что нёс тогда дозор в старой северной крепости.

— С дурными, мастер эльф. С очень дурными, — сказала стареющая женщина с неопрятной сивой косой. — Более века живём мы здесь и ни люди, ни эльфы давно уже не давали друг другу повода для вражды. Но теперь случилось небывалое — в округе нашей появился эльф, который охотится на людей!

Сказать, что Корудан и его прямая начальница Милуиэль были ошарашены таким известием — значит ничего не сказать.

— Мы... Мы никогда не отдали бы приказа нашим воинам убивать мирных Людей из засады... кто бы это ни был. Точно ли признала ты в нём жителя Лориэна, Гарсинд? Не морок ли он, не дух, пришедший с дурным ветром из Дол-Гулдура? — недоверчиво спросила Милуиэль.

— Увы, благородные эльфы, Безумного Эльфа — как мы его прозвали — уже многие видели. Пусть лучше речь держит Гослим, он один из первых имел дело с ним, — ответила Гарсинд.

— Это началось около недели назад. Мой брат Рекесвинт и его друг Ругила поехали было за реку, в Бломгард, по торговому делу — но не вернулись назад в урочный час. Мы пошли на поиски и... Нашли их. Обоих зарезали охотничьим ножом. Ругила был ещё жив — и перед смертью говорил безумные речи. Он рассказывал, что на них набросился раненый эльф, которого они подобрали на берегах Андуина.

Я не верил — но присмотревшись к месту, где всё случилось, понял, что ничего другого не остаётся. У брата и Ругилы не взяли товаров — только оружие и сухари: значит, то не были разбойники. Следов орочьих зубов на мёртвых телах тоже не было. Ещё я нашёл стрелу, какой, видно, ранили того эльфа. Такого оперения у стрел на реке нет ни у кого — ни у нашего брата лесоруба, ни у ваших, ни у орков.

Гослим протянул Милуиэли стрелу. Эльфийская воительница осмотрела её и сказала:

— Боюсь, ты прав, охотник. Таких наконечников не делают ни в Лориэне, ни в землях Трандуила.

— Может, это всё-таки был дух или колдун из Мордора, принявший облик эльдара? — спросил Корудан?

— После убийства Рекесвинда и Ругилы Безумный Эльф — или Одноглазый Эльф, как его ещё кличут — появлялся в наших землях ещё не раз. В основном он нападает на стоянки охотников и отдалённые хутора. Обычно он пытается похитить еду и скрыться в лесу раньше, чем его заметят, но дважды он вступал в бой с нашими людьми. Духи и колдуны вроде съестное не воруют, — покачала головой Гарсинд.

— Он убил сперва Бертгарду на склонах гор, куда тот ходил на оленя — убил его стрелами, которые забрал у брата. Потом ограбил пару охотничьих тайников с припасами в скалах у Андуина. Вчера явился на хутор вдового Гайны. Гайна и его старший сын погибли. Младший спрятался и рассказал нам о нём, — молвил Гослим.

— Как он выглядит? — с нетерпением в голосе спросила Милуиэль.

— Как будто месяц брёл через болота и буреломы. Высокий и тощий, черноволос, остролиц. И кем-то страшно изуродован — правый глаз и полголовы у него закрыты красной повязкой... — добавил охотник, и лицо его посерело.

— Я не помню таких среди воинов наших владык, — сказала Милуиэль. — Видимо, он и впрямь пришёл издалека.

— И ещё кое-что я вспомнила, эльфы, — молвила Гарсинд. — Всё это время он движется на юг. К вам.

Между тем безумный одноглазый эльф, он же самый обычный выродок, брёл по поросшему соснами взгорью в ту сторону, где, как он подслушал у Dh'oine, располагался Золотой лес — обиталище его сородичей.

Теперь Иорвет обеспечил себя провизией на добрую неделю, и ему не было нужды разорять курятники и охотничьи заимки. Он двигался в стороне от людского жилья — с гор, которые местные Dh'oine называли Туманными или Мглистыми, регулярно ходили в набеги какие-то враги, и почти никто из приречных туземцев не селился там.

С одной из местных напастей скоя'таэль уже повстречался ночью. Здоровенная тварь, нечто среднее между волком и гиеной, в холке высотой почти с Иорвета, пришла на запах припасов, добытых им на хуторе. Это была последняя охота в жизни твари, но и эльфа она перед смертью успела ободрать когтями.

Последний командир вольных Seidhe старался соблюдать крайнюю осторожность, но, похоже, всё таки забрёл не туда. Поляна, на которую Иорвет вышел из леса, кишела обглоданными и обсосанными костями и черепами. В основном человеческими или козьими, но подняв один из черепов, эльф убедился, что у него нет клыков.

— Bleadd, — сказал вождь "белок" и грязно выругался. — Va faill, fraer.

Вдалеке на конце поляны виднелся обрыв, над которым нависала крепость — явно заброшенная и явно не эльфской постройки. Над самой крепостью виднелись пики Мглистых с заснеженными вершинами. А вот с её стороны к Иорвету выдвигались ранее незнакомые ему создания.

Уродливые бледно- и серокожие твари, страшные, как помесь прокаженного Dh'oine с крысой, но с острыми ушами, как у эльфов, были обвешаны оружием — грубо сработанными тесаками, копьями, были и лучники. Уродцев был примерно с десяток, а рядом с ними трусцой бежали четыре вчерашние волкогиены — только пониже и совсем тощие.

— Заблудился, эльфийская сволочь?! — сказал главный из уродов на неизвестном Иорвету языке, в котором преобладали "ш", "з", "х" и "у". Seidhe опять поразился своему чудесному обучению местным наречиям. — Из Шатур-Мунзу ваши не выходят — только косточки их мы выбрасываем! — Остальные уроды заржали и ринулись на Иорвета под крик своего вожака.

Поняв, что неизвестные ублюдки навязывают ему ближний бой, скоя'таэль в одну руку взял трофейный людской тесак, а в другую — верный нож. Он уворачивался от стрел и отчаянно парировал удары и укусы. Трое мразей, словно бы издевающихся своим обликом над Aen Seidhe, и одна волкогиена отправились в царство вечной ночи.

Но это было самое большее, что Иорвет мог сделать в одиночку. Оставшиеся семеро страшилищ окружили его, раненого в руку, и он уже готовился дорого продать свою жизнь в неизвестной глухомани. Но внезапно понял, что они здесь не одни.

— A Elbereth Gilthoniel!!! — раздался клич с опушки леса, и стрелы полетели уже в страховидл.

— Вы всё-таки нашли его, — сказала Милуиэль, внимательно оглядывая таинственного эльфа с красной повязкой на глазу.

— Он забрёл в опасные места, Милуиэль, — доложил Корудан. — В Шатур-Мунзу, старую гномью крепость, которая теперь кишит варгами и орками. Если бы мы не нашли его, то все убитые лесорубы были бы отомщены Вражьей силой — как бы странно это ни звучало.

— Солнце клонится к закату, — молвила эльфийская воительница. — Дадим ему оправиться от беготни по горным склонам и отдохнуть, а завтра я допрошу его, откуда он прибыл и почему начал убивать.

— Теперь я обязан вам жизнью. Где я, братья... и сёстры? — спросил одноглазый. Он говорил на синдарине, но с некоторой натяжкой и запинкой, указывавшей, что это не родной его язык.

— Ты в безопасности под золотыми кронами Лотлориэна, — сказала ему Милуиэль. — Как твоё имя?

— Я Иорвет.

— Ты совершил ошибку, Иорвет, потревожив наших мирных соседей на севере. Поэтому ты пока останешься здесь, в Таур Хит, под нашим присмотром, пока владыки не решат, как быть с тобою. Маэнхадор, проведи Иорвета на талан, — распорядилась Милуиэль.

— Мирных соседей... — с исступлённой злобой процедил Безумный Эльф. — Вам так жалко Dh'oine? Рано или поздно они вышвырнут вас отсюда! И кончится ваш мир кровавыми слезами...

— Не знаю, что за счёты у твоего народа и твоих владык с Людьми, но народа Золотого Леса они не касаются. У эльдар здесь враги куда страшнее, и ссоры с лесорубами и рохиррим нам не нужны, — рассердилась эльфийка. — Уведите его на талан. Мы ещё встретимся с тобой, таинственный Иорвет из ниоткуда.

"Как в Дол Блатанна. Если не хуже", — подумал Иорвет.

Золотой лес ещё только начинал золотиться — в его кронах пока ещё доминировала потемневшая за лето зелень. Но несмотря на начало осени, скоя'таэль не видел вокруг никаких признаков увядания. Высоко к серо-серебристым стволам некоторых деревьев были пристроены деревянные помосты без стен, без перил, и кажется, даже без лестниц. Но тут с одного из них спустили верёвочную лестницу.

— Полезай на талан, загадочный одноглазый собрат, — сказал Корудан. — Здесь ты проведёшь эту ночь под нашей охраной, а завтра тебя допросит Милуиэль. Стен и решёток у нас нет, но не пытайся убежать — спим мы чутко и дороги в Лориэне знаем лучше тебя.

— Я уже понял, что шансов у меня нет. По тому, как спокойно вы относитесь к моей охране. Но не переживай, Корудан — если я вздумаю отсюда удрать, вам уже ничего не поможет, — сказал Иорвет.

Скоя'таэль положил руку на дерево рядом с лестницей. В лесах Аэдирна и Темерии он никогда не ощущал так остро кору дерева и ток соков в нем. Он чувствовал радость прикосновения к дереву — радость не лесника или плотника, это была радость прикосновения к живому существу.

"И всё-таки, ради богов — где я?!".

Спать на талане с непривычки оказалось крайне неудобно — последний вождь "белок" между Понтаром и Яругой боялся свалиться и толком глаз не сомкнул. Впрочем, сильных страданий он не испытал: перед сном эльфы-стражники тщательно обработали его раны какими-то неизвестными ему эликсирами и мазями, и они уже более не саднили.

На следующее утро извертевшийся Иорвет с одним покрасневшим глазом приступил к завтраку, предложенному Коруданом и Маэнхадором. Выглядел он скудно — очень тонкая лепешка, сверху запеченная до светлорумяной корочки, а внутри кремового цвета. Но съев её, одноглазый эльф с удивлением почувствовал, что насытился на несколько часов вперёд.

— Что это такое? — спросил он Маэнхадора.

— Это лембас — наш путевой хлеб. Одна лепешка может дать эльдар или человеку силы для дневной работы, — ответил лориэнский стражник.

Вскоре после завтрака на талан явилась Милуиэль.

— Mae govannon, Iorveth! — сказала светловолосая эльфка скоя'таэлю, вскарабкавшись по верёвочной лестнице. — Теперь мы выясним, кто же ты, откуда взялся в долине Андуина и почему охотишься на людей.

— Ceadmil, госпожа Милуиэль, — сказал Иорвет. — Я Иорвет из Ард Гвынедд, что некогда стоял в долине Понтара. Теперь проклятые Dh'oine зовут эту землю королевством Каэдвен. А сюда я попал из соседнего Аэдирна.

— Ни одной из этих земель и рек не знают в Лотлориэне, — пожала плечами Милуиэль. Она переглянулась с Маэнхадором и Коруданом и поняла, что они точно так же ничего не поняли. — Видно, вы слишком далеко на Севере, Востоке или Юге. Долго же тебе пришлось брести по лесам и степям, пока ты не достиг наших пределов!

— Не так долго, как ты думаешь, beanna, — ответил одноглазый партизан. — Меня, судя по всему, забросил сюда через портал некий чародей.

— Через что? — снова удивилась Милуиэль.

— Через Двери. Между землями, королевствами или даже мирами. Я был окружён бандой Dh'oine, охотившихся за моей головой, и прыгнул туда не раздумывая.

— А кто такие Dh'oine?

— Люди. Так мы, Aen Seidhe, Народ Холмов, их зовём. Они явились из-за Моря на трёх кораблях, втёрлись к нам в доверие, разрушили наши королевства, перебили большую половину Seidhe, а остальных превратили в изгоев. Остались ещё такие, как мы — скоя'таэли, "белки", которые укрылись от них в лесах и скалах и истребляют, как только могут. Мой отряд держался дольше всех, но и его задавили, — тут Иорвет оборвал рассказ. Видно было, что для него он был тяжкой ношей. Лицо Милуиэль тоже угрожающе похолодело.

— Видно, это были прислужники Тьмы. Здесь, на Западе, среди Edain не так много тех, кто рискнёт обнажить оружие против Eldar.

— По делам их — похоже, — со злостью сказал скоя'таэль. — Но думаю, ваши туземные Dh'oine ничем не отличаются по духу от тех, с кем сражаемся мы. Просто их мало, селения их редки, да и выглядят они отсталыми. Но когда они расплодятся...

— Теперь хотя бы ясно, почему ты так свиреп к людям, — сказал Корудан. — Если доселе ты знал только слуг Чёрного Властелина, которые истребляли вас.

— Не знаю я никакого Чёрного Властелина. Разве что вы так называете императора Нильфгаарда, чьи воины носят чёрные одеяния. Одно время он поддерживал нас, чтобы мы помогли ему покорить Север. Но когда добился своего, то спустил на нас все свои войска...

— Чем больше ты раскрываешь перед нами, Иорвет, тем больше всё запутывается, — сказала ему Милуиэль. — Мы знаем названия стран, откуда ты явился, мы знаем, что они где-то на Севере, но где и как пройти из них в известную нам часть Арды...

— А что такое Арда? — спросил уже одноглазый скоя'таэль. — Вы так называете континент?

— Континент зовётся Средиземьем, а Ардой — вся земля, а может, с Солнцем и Луною. Я точно не помню, меня больше увлекали бой на мечах и стрельба из лука, чем землеописание, — ответила эльфка — начальница стражи. — В общем, мы не понимаем, где ты успел выучить наше наречие, хотя у вас есть своё собственное и вы слишком далеко. Мы не можем сказать, что за могучий чародей сумел прожечь Стены Мира и сделать в них отверстие, чтобы спасти тебя от прихвостней Врага. Боюсь, без владычицы Галадриэль нам в этом не разобраться. Но сейчас они с владыкой Келеборном отлучились и будут только через неделю.

Пока что вот тебе моё решение, Иорвет: ты не покинешь Лориэн, пока наши правители не решат твою участь. Но по самому Лориэну ты можешь передвигаться свободно. Хоть я и чувствую, как пылают в тебе ненависть и злоба, но после всей той мерзости, что творили с вами люди, направляемые волей Врага, мы понимаем тебя. Но если ты попытаешься вновь напасть на кого-нибудь из Edain здесь, где между нами и ними установилось согласие — то берегись!

С этими словами Милуиэль, тряхнув светло-русым конским хвостом, исчезла с талана.

Ещё неделю Иорвет бродил по Таур Хит, Лесу Туманов, как звали местные эльфы Aen Eldar — на своём языке, синдарине, север Лориэна. Побывал он и в Гелирдоре на берегах Андуина, откуда на той стороне виднелась зловещая чёрная стена Лихолесья — огромных мрачных лесов, тянущихся на восток Мелитэле знает сколько и населённых в основном арахноморфами и прочими страховидлами. Повидал он и Эрин Лаэр к юго-западу, где солнечные лучи искали путь к земле через сросшиеся кроны местных гигантских буков-мэллорнов.

Корудан однажды показал Иорвету Керин Амрот — Холм Скорби, под которым, по преданию, был погребён Амрот, основатель лесного эльфского королевства. Местные эльфы принадлежали к нескольким народностям — авари, нандор, синдар, нольдор — которые за тысячи лет постепенно соединились в одно.

— Хотя владычица Галадриэль ещё помнит, как нас здесь мучали племенные раздоры, — сказал эльфский стражник.

— Она застала ещё те времена? — поразился Иорвет. — Среди нас не так уж много Seidhe, которые могут похвастать, что помнят Сопряжение Сфер. В основном это старые предатели из Дол Блатанна, что едят с рук у нильфгаардцев. Не будем больше о них, Корудан.

За это время Иорвет окончательно убедился, что он больше не в Северных Королевствах — да и, скорее всего, не на Континенте где бы то ни было. Неизвестный магик, раскрывший перед ним портал, оказался настолько могуч, что сумел отправить его в иной мир — впрочем, тоже населённый эльфами, людьми, краснолюдами (которых здесь смешивали с гномами) и низушками (которых звали полуросликами).

Встречались здесь и другие расы. Уродов из шайки, от которой отряд Корудана спас Иорвета в Шатур-Мунзу, звали орками. Именно они, а не Dh'oine, были злейшими врагами для Eldar — хотя некоторые племена людей заключали с ними союзы. Считалось, что орков подгоняет воля того самого загадочного Чёрного властелина, но скоя'таэль в него не верил, считая его не более чем местным злым божеством.

Храмов в честь богов — точнее, валар, как они звались на синдарине — Иорвет в Лориэне так и не увидел. Возможно, они были в столичном Карас Галадоне, куда вход вождю "белок" до поры до времени был закрыт. Но у Eldar был обширный пантеон и подробное священное предание, которого у Aen Seidhe в письменном виде не сохранилось, а Иорвет и его бойцы его позабыли, если вовсе знали. Во всяком случае, владычица Элберет, которую чаще других лориэнцы поминали в песнях и боевых кличах, встречалась в каких-то полупамятных сказках из его детства.

"Вот на что всё это похоже, — сказал себе одноглазый. — На наши старые сказки. Интересно, наши общие предки пришли отсюда при Сопряжении Сфер или... и сюда тоже?".

Наконец по истечении недели Милуиэль явилась на талан к Иорвету и стражам ещё раз.

— Готовься, Иорвет-чужестранец. Владыки Келеборн и Галадриэль наслышаны о тебе и желают лично повстречаться с тобой!