Эльф ниоткуда (джен)

Ведьмак промок на обратном пути из Минас-Килианта в Ривенделл как собака. Вскоре после его отъезда с ганзой Глорфинделя ветер с Моря надул облака, и в пустоши зарядили дожди, превратившие обратную дорогу в болото. С другой стороны, значительная часть страховидл тоже не высовывалась из своих скальных убежищ — но всё-таки было паршиво.

Так что когда Глорфиндель, Атли Паукобор, Корунир и Геральт из Ривии въезжали в эльфскую долину, выглядели они как процессия мокрых котов. Некоторых эльфов помоложе это чрезвычайно позабавило, но краснолюд очень выразительно на них посмотрел, и смешки прекратились.

"Старшие Народы в Ривенделле стараются всё же друг дружку не задевать, — подумал ведьмак. — Многое же меж ними накопилось".

Добравшись наконец до гостевых покоев с намерением как следует просохнуть и отужинать, ведьмак увидел на крытой веранде Лютика, меланхолично перебирающего струны:

— О Анарьетта! О Анарьетта! Творца преступная мечта...⁽¹⁾ Нет, в этот размер её имя не втиснешь... Привет, Геральт!

— Виконту Юлиану де Леттенхофу привет, — сказал Геральт, оставляя мокрые следы. — Всё упражняешься в несчастной любви к эльфской принцессе?

— Какое там... Полюбить — так королеву, — уклончиво ответил трубадур. — Ты представляешь, Гэндальф Серый приехал-таки в долину из Лориэна! И с ним приехала настолько ослепительная эльфка... Она... Она... как...

— Как твоя последняя пассия из заведения "Тучка и дождик" в Альдерсберге. Ты неисправим, — улыбнулся ведьмак.

— Зачем ты так говоришь о милсдарыне Галадриэль? — кажется, слегка обиделся бард.

— Чтобы вернуть тебя на грешную землю Средиземья, Лютик. Главное — Гэндальф здесь...

— Судя по всему, поссорить местных эльфов с людскими союзниками Иорвет не сумел — да и не слишком сильно хотел. Но от замысла набрать здесь отряд и снова уйти в "белки" он пока не отказался. Не так уж и многого удалось добиться, — рассказывал ведьмак чародею в Каминном зале несколько позднее.

— Я согласился бы с твоей оценкой, Геральт из Ривии, но есть одно но, — задумчиво сказал Гэндальф, оторвавшись от трубки. — Когда Иорвет только попал в круги мироздания, он был другим. И его отношение к Людям — тоже.

— Гэндальф прав, — сказала величественная золотоволосая эльфка. Она и была той Галадриэлью, которая так околдовала Лютика. — Иорвет шёл к нам через поселения лесорубов к северу от моих владений, и след его был кровавым. Ещё целый месяц наши добрые соседи при случае скрещивали топоры с клинками моих разведчиков, и насилу я и мой супруг Келеборн переубедили их. Но судя по твоему рассказу, Геральт-ведьмак, здесь он хотя бы научился отличать друзей Eldar от их врагов.

— Если это так, то, похоже, чёрный замысел властелина Мордора, который привёл сюда Иорвета, полностью провалился. Полностью, — магик для вящей значительности поднял указательный палец.

— Звучит обнадёживающе, — сказал Элронд. — Но для начала славно было бы, если бы мы все смогли обсудить с Иорветом его честолюбивые идеи о том, как освободить его сородичей от Людей, взяв всех нас в союзники для похода за тридевять морей. И это в то время, когда Чёрный властелин набирает силу, а Вражьи прислужники повсюду ищут давно исчезнувшее Единое Кольцо... Что сейчас с Иорветом из Ард Гвынедд, ведьмак?

— Он был тяжело ранен рукой Ферндура, и мы оставили его на попечение Бродяжника. Ваши эльфы и те зовут его опытным целителем, и я не стал возражать. Иорвету будет полезно, если его выходит, как он выражается, "грязный Dh'oine", — сказал Геральт.

— Что ж... Раваэдрон, направь гонца в Минас Агор! Пусть передаст Иорвету, чтобы он прибыл в Имладрис как можно скорее, как только окрепнет и начнёт твёрдо стоять на ногах! Теперь перейдём к менее запутанному, но более гнусному делу. Что с умрунами, бродившими на севере Пустоши? — спросил Полуэльф.

— Ты совершенно правильно помянул их в прошлом времени, Элронд, — ответил ему Глорфиндель. — Ведьмак прикончил того, что послабее. А затем наш отряд истребил Ферндура. Вот это послание я нашёл у него в подвале, — и протянул можновладцу Ривенделла истрёпанный и вонючий кусок пергамента.

— Мои трофеи я сдал вашему управителю. Вот расписка, — добавил Геральт.

Элронд внимательно посмотрел на документ умрунов и сказал:

— Любопытно. Здесь Ивар Кровавая Рука, князь во князьях умрунов, требует Ферндура Жестокого после того, как тот завершит сеять чуму в землях проклятых эльфов, к себе в какую-то неназванную тайную крепь в Туманных горах... Чтобы не забыть, ведьмак Геральт: по нашему соглашению тебе причитается четырнадцать гномьих золотых за умруна, которого ты упокоил, ещё шесть за остальную нежить и один — за вклад в усмирение Ферндура.

— Итого двадцать один, — скептично сказал ведьмак.

— В Бри за эти деньги можно весело прожить месяца два. А какой-нибудь Арчет и вовсе купить за них со всем скарбом, скотиной и домашней птицей, — напомнил Элронд. — И потом, Иорвет сделал для уничтожения Ферндура ничуть не меньше...

— Всё-таки я не пойму — в чём твой интерес, чтобы я был жив и здоров, Бродяжник? — спросил этот самый Иорвет своего исцелителя. После нескольких дней в палатке Калентона последний скоя'таэль уже достаточно окреп, чтобы трястись в седле по лесным тропам Троллистой Пустоши, но его ещё всё равно пошатывало и временами подблёвывало. Чёрная магия, которой сочился клинок умруна, давала о себе знать.

— Я кое-что слышал о твоих странностях, Иорвет, но поверь мне, следопыты Арнора держат вашу сторону. Как некогда держали и наши предки — нуменорцы, а за века до них племена адан из сгинувшего ныне Белерианда. Этот союз длится уже не один век и не одну тысячу лет, и эльдар привыкли к нему, — ответил вожак следопытов.

— О да. Мои туземные родичи никогда не упускают шанса напомнить мне, что они не знали истреблений и погромов. Существования на правах полуизгоев. Надписей на заборах "Эльфов — в резервации". Вооружённых банд, получающих по золотому за каждую пару острых ушей. Массовых изнасилований. Безнадёжной и беспощадной борьбы в лесах. Им не досталось и сотой доли того, что выпало Aen Seidhe в нынешних Редании, Темерии, Каэдвене! — воскликнул одноглазый эльф.

— Им не досталось этого от людей, — резонно возразил Бродяжник. — По твоим же словам, ты уже встречался с орками и троллями. А уж повидав умруна, понимаешь, кто здесь — настоящие враги вашего племени.

Иорвет не отвечал.

— Итак, — сказал Гэндальф, — теперь мы видим ясно, что все ниточки ведут в Туманные горы. И воскресший Скоргрим Крепкохват, и его хозяин Ивар Кровавая Рука — все устремились туда. Но Мглистый хребет велик и длинен, а более чётких указаний для поисков у нас пока нет...

— Отчего же нет? — возразил наместник Двалин. — Я не далее как вчера получил весточку от своего старого приятеля Глоина, что обретается сейчас на стоянке у истоков Бесноватой. Он пишет, что какие-то Крепкохваты — то ли посланники, то ли торгаши — зачастили в печально известный город гоблинов на перевале, — при упоминании гоблинов Двалин заметно поморщился. — Если Скоргрим и его дружок-умрун скрываются в Мглистых, то без них тут точно не обошлось!

— С отправлением в Туманные горы не стоит медлить — осень уже перевалила за середину, и вскоре важнейшие ущелья и тропы завалит снегом до полной недосягаемости, — сказал Элронд Полуэльф, пригубив вино. — Но кого бы нам туда снарядить?

— Тут нужно несколько разведчиков. Мы знаем как минимум два укрывища Крепкохватов в горах — крепость Габилазан и стан неподалёку от развалин зловещего Хелегрода. Да тут ещё и город гоблинов, — сказал краснолюдский наместник, почесав бороду.

— Мы с Глорфинделем готовы продолжать погоню за Иваром, — сказал Атли. Эльфский лорд кивнул в знак согласия с Паукобором. — Но Хелегрод — коварное место, со времён, когда мои предки дрались за него с драконом Торогом, там осталась масса заброшенных туннелей, набитых всякой нечистью и дрянью. А с нами есть как раз мастер на такие дела...

Геральт быстро понял, на кого намекает Паукобор, но не стал возражать — опыт показывал, что выгодных ведьмачьих заказов много не бывает, к тому же эта парочка не производила на него впечатления тех, кто таскает чужими руками каштаны из огня. Но с другой стороны, после выматывающей дороги на Ривенделл его неодолимо тянуло лишний денёк провести у камина в обществе тёплого одеяла и кружки глёга.

— Если у нас есть два-три дня на передышку, заточку оружия и так далее, считайте меня третьим, — сказал ведьмак. — Как вы думаете, сколько будет стоить бродячий покойник из краснолюдов-ренегатов?

— Награда за упокоение Скоргрима, назначенная нашей казной, превзойдёт твои ожидания, — ответил Двалин. — К сожалению, мне пора возвратиться в Синие Горы, ибо в чертогах Торина без меня накопились нерассмотренные жалобы, прошения и кляузы — а рассудить спор меж гномами не так-то просто! Поэтому вместо меня за картами перевалов и города гоблинов лучше обратись к нашему общему другу-хоббиту. В своё время он прошёл там вместе с нами, когда под главенством Торина Оукеншильда мы отвоёвывали Одинокую Гору...

— Спасибо за добрый совет, милсдарь наместник. А вот насчёт награды можно поподробнее?

— Да-да, войдите, — проскрипел за дверью старенький низушек, и Геральт отворил дверь. Бильбо Бэггинса он застал за несколько интимной процедурой — историограф и литератор тщательно расчёсывал особой щёткой свежепомытую шерсть на ногах в тазике.

— Добрый вечер, милсдарь Бэггинс. Извините, что нарушил ваш вечерний туалет... Кстати, откуда у вас кольцо Лютика?

— Честный выигрыш в загадки, мастер Геральт! Хоть ваш друг и одарён как поэт, но вот загадок у них в Оксенфурте складывать совершенно не умеют! А хотите рассмешу?! — предложил низушек.

— Чем? — недоумённо ответил Геральт. Низушек забрался с ногами в кресло и вытянулся на цыпочках, дотягиваясь до уха ведьмака.

— Знаете, кем госпожа Галадриэль, которой теперь ослеплён виконт де Леттенхоф, приходится нашей местной вечерней звезде Арвен?

— И знать не хочу, — начал раздражаться ведьмак, которому хотелось бы уже перейти к делу. — Неужели матушкой?

— Поднимайте выше, мастер Геральт — она её родная бабка по материнской линии! А ведь не подумаешь... Ох уж эти эльфы с их неувядающим долголетьем, — ехидно хихикая, ответил старый Бильбо.

На мгновение ведьмак опешил, но вспомнил, что когда имеешь дело с эльфками, такое вполне возможно. И не только с эльфками...

— Знаете, милсдарь Бэггинс, мне рассказывали похожую историю в родных местах. Один молодой дворянин из Бругге как-то посватался к особе, что приходилась внучатой племянницей знаменитой чародейке Маргарите Ло-Антиль. Как вы уже знаете, эти особы долгожитием и красотой славятся не хуже наших эльфов — правда, марафет наводят чарами. Так вот, родственнички сдуру возьми да и покажи Маргарите портрет жениха, колдунья оценила его по достоинству, решила "Ну чем я хуже этой пигалицы?!" и...

Бильбо всё-таки заболтал Геральта на час с лишним, и к делу им удалось перейти только после того, как за окном существенно потемнело.

— Собственно, зачем я сюда пришёл, милсдарь низушек — мне рекомендовал вас наместник Двалин перед отъездом, обещая, что вы сможете изобразить мне обстоятельную карту города гоблинов.

— Город гоблинов, точно! Меня старина Двалин тоже об этом просил, когда я его провожал... Такое не забывается! — сказал милсдарь Бэггинс и витиевато выбранился. Уже доставая из сундучка пергамент и берясь за очерниленное перо, хоббит молвил: — Столько страшных опасностей и ужасных приключений мы там пережили в походе к Одинокой горе! А началось всё с того, как ко мне одним добрым утром заявился наш общий приятель Гэндальф...

Геральт глубоко выдохнул и мысленно сосчитал до десяти. Потом ещё раз, в обратном порядке. Вызвать любопытство хоббита — суровое испытание, а уж любопытство хоббита-сочинителя...

— Mae govannon, командир! — воскликнул Маэнхадор, увидев бледноватого, с рукой на перевязи, но ещё живого Иорвета. Последний вождь "белок" сидел на поляне меж трёх скорчившихся уродливых каменных фигур — эльфы Имладриса поговаривали, что это окаменевшие тролли. Именно в этом месте должны были встретиться Иорвет и его верные разведчики.

— Cead, — сделал им Иорвет знак здоровой рукой. — Да простят меня боги, что не было меня с вами.

— Нам повезло. Похоже, ангмарцы поймали парочку дезертиров и услыхали от них, что по их душу мчится огромное войско эльфов и следопытов. Поэтому едва мы начали обстреливать их стан, они как можно скорее собрали свои пожитки и принялись отходить к бродам на верхней Митейтель. Но не вышло! Мы сумели загнать их в трясину Гладдальфа, и там они и головы сложили.

— Я в тебе не ошибся, fraer, — Иорвет подошёл поближе к Маэнхадору и крепко пожал руку. — Даже мне в своё время такое не удавалось. Быть тебе великим эльфским полководцем, и на площадях возрождённого Шаэрраведда будут стоять твои мраморные статуи.

— Рядом с моими, Иорвет из Ард Гвынедд! — раздался звонкий женский голос. К разведчикам подъехала Милуиэль.

— Милуиэль! Ты тоже здесь?! Кто же тогда командует в Минас-Агоре?

— В этом нет нужды, мы распугали всё Вражье отродье на десять лиг вокруг. Даже оркские и полуоркские банды сидят в осквернённом Эйтельдире и боятся выйти за водой, — усмехнулась светло-русая эльфка из Лориэна.

— У меня две новости, плохая и хорошая. Первая — Амбендель убит ангмарскими псами, сказал боевой спутнице Иорвет, когда вся кавалькада уже следовала в крепость.

— Нас всё меньше, — вздохнула Милуиэль. — Ровно половина осталась от тех, кто вышел с тобой из Лориэна биться за счастье народа сейдхе. Сбудется ли теперь наша мечта, которой ты нас заразил?

— Я уже и сам не ведаю, Милуиэль. Ведаю только, что мы сокрушили тех страховидл, что поднимали из могил всё ушедшее. Нам помогали воин по имени Глорфиндель, краснолюд и... Как ни странно, люди.

— Теперь ты не будешь закрывать ворота перед следопытами, — слегка улыбнулась Милуиэль. И Иорвет почему-то понял, что не будет.

...Вечером, после пира по случаю возвращения с победой, Иорвет задумчиво сидел на одной из башен Минас-Агора и всматривался в закатную даль, куда, петляя по лесу, убегал Тракт. Отсюда виднелся и Последний мост через реку Митейтель, и пустоши на её правом берегу.

— Там, куда садится это солнце, некогда был Белерианд. И в нём были владения наших предков — народа нольдор, — Милуиэль, как всегда, поднялась к нему совершенно бесшумно. Иорвет молча обернулся и взял её за руку.

— Ты давным-давно собиралась рассказать о них побольше.

— Предания о героях нольдов — Феаноре, Фингольфине, Фингоне, Маэдросе, Гил-Гэладе — веками жили в Лориэне в семьях таких, как я. Это были великие квенди — подчас алчные, жестокие и неудержимые в гордыне, но одарённые многим, ценители и создатели прекрасного. В жилах владычицы Галадриэль и владыки Элронда тоже течёт их кровь. Поэтому, видно, мы и пошли за тобой — что ты напомнил нам тех воинов Белерианда, свирепых и несгибаемых, о которых нам пели. Многие наши девушки рады были бы встретить такого избранника, как...

— Как Иорвет из ниоткуда. Безумный Эльф. Враг общества номер один, — усмехнулся скоя'таэль и взял лориэнскую воительницу за другую руку, придвинувшись к ней поближе. Она не сопротивлялась.

— Ты угадал, — тихо, одними губами сказала Милуиэль. Через секунду Иорвет узнал, что целуются женщины Eldar ничуть не хуже, чем у Seidhe.

Пожалуй, даже лучше...

Из зарослей за ними следили бегающие глазки с мешками под глазами.

1) На мотив арии Карамболины.

Вернуться к тексту