Проверено на грамотность 
— Bleadd! Ульфсак! Охотник на эльфов хренов! Какого накера ты там шляешься! Драпать отсюда надо! — гремел над холодным ночным Осоковым лугом перемат ефрейтора Йымма.
— Да чё ты наезжаешь, Йымм! Меня ведьмак поганый обморочил! Потом слышу — в крепости неладное, побежал вас искать! А там эта тварь едет! Чёрная! И воет! Чисто Дикая Охота, даже хуже! — бился почти в истерике Сассь Ульфсак. — Вот я и в кусты! У тебя бы на моём месте тоже жопа сыграла!
— Да она и сыграла... — пробурчал Йымм. — Теперь нам одна забота — сидеть подалее, пока скотоели и эта погань друг дружку не перебьют!
— А как же мой господин? — недоумённо спросил Седивор Изгородник.
— А твоему чародею на опыты и дохлые ведьмаки с дохлыми эльфами сгодятся! Меньше брыкаться будут! И вообще ты нас со своим камнем паршивым в блудняк втравил, так что помалкивай теперь, — цыкнул на грабителя могил с Тракта нильфгаардец.
Впрочем, вскоре выяснилось, что дожидаться смерти Иорвета членам шайки не придётся. Седивор заметил, что меж кустов крадётся какой-то чёрный силуэт, до боли напоминающий эльфа.
— Щас гляну, господа сообщники, — сказал Изгородник и крадучись в низкорослом кардоланском кустарнике, как умел только он, двинулся к силуэту. И вскоре милсдарь ахеролог заметил, что эльфийская тень бродит под Нимбартом не одна.
Милуиэль, с трудом разбирая дорогу, бежала к осыпающимся крепостным стенам. Иорвета и его воинов нужно было предупредить о назгуле — чужеземец-Seidhe просто не представлял себе, какую опасность представляют кольцепризраки-улайры, которым с трудом могли противостоять лучшие бойцы Лотлориэна. Эльфийка понимала, что она движется пешком, а кольценосец — верхом, но не подставлять же из-за этого было проверенных боевых товарищей!
В темноте со стороны Нимбарта показалась явно вооружённая фигура, и Милуиэль рефлекторно схватилась за утаённый за сапогом нож — единственное оружие, оставшееся у правой руки командира новоявленных "белок". Но фигура закричала знакомым голосом на языке Seidhe Северных королевств:
— Que esseath?!(1)
— Essea Miluiel! Essea wedd aep Feainnwoed!(2), — ответила эльфка, подсобрав свой скудный словарный запас на Старшей Речи. Кроме Иорвета и его товарищей, некому было знать её в Средиземье, так что опознавательный знак выходил безошибочный. И расчёт Милуиэль оправдал себя.
— Caemm, elaine, — ответил Иорвет. Лориэнская эльфка сделала несколько шагов вперёд и увидела знакомую повязку на голове. — Скоя'таэли своих не бросают.
— Теперь и я это знаю, — Милуиэль протянула руки навстречу предводителю "белок", и они заключили друг друга в объятия. Где-то над осокой закричала птица, но пара не сразу обратила на неё внимание. И зря...
— А вот и голубки наши эльфские, — сказал ефрейтор Йымм, услышав, как Изгородник кричит по-птичьему. — Вперёд! — И охотники на "белок" ринулись добывать голову Иорвета из Ард Гвынедд.
Иорвет и Милуиэль тем временем устремились в Нимбарт, на помощь соплеменникам из Ривенделла, следопытам и Геральту, которым предстояла драка с полуорками. Внезапно наперерез им бросились три тени — на полуорков и тем более кольцепризрака совсем непохожие.
— A'baeth me hoel, — выругался одноглазый эльф сквозь зубы, поняв, с кем имеет дело.
— Ну всё, Иорвет, скотоельская твоя морда! — выкрикнул ему ефрейтор Йымм. — Готовься, bloede pest! Попомнишь жертв замученных!
— Сдавайся, остроухий! Легко помрёшь! — вторил ему Седивор Изгородник.
— Смерть в бою с Dh'oine всегда легка, выродки, — ответил скоя'таэль, вставая в боевую стойку с мечом. — А вот ваша...
— Из трёх настоящий воин всего один, — шепнула ему Милуиэль. — Мы пробьёмся.
— Не недооценивай ублюдков Кронье. У тебя ведь лишь кинжальчик, — сказал Иорвет. И эльфы, изготовившись, вступили в схватку с людьми.
Между тем на развалинах укреплений Нимбарта завязывался более масштабный бой.
— Вы мне не нужны, ибо всё равно не представляете для меня угрозы, — шипел кольценосец. — Мне нужен эльф по имени Иорвет. Его пребывание здесь было лишь игрой и забавой моего Властелина. Но игрушка оказалась негодной, и пришло время выбросить её.
— Неужели ты думаешь, что имеешь дело с теми, кто станет покорными чёрными овцами в стаде Мордора?! — отвечал кольцепризраку Элладан.
— Я думаю, что имею дело с мертвецами, которыми вы станете до рассвета! — ответил назгул и скомандовал полуоркам, которые огородами просочились в тыл отряду сыновей Элронда, обойдя заблокированный Геральтом проход: — Уничтожить их!
Большая часть ганзы переключилась на силы Белой Руки. Только Элладан, Элроир и ведьмак сосредоточились на кольценосце, пытаясь оттеснить его. Геральту казалось, что сыновья Элронда были едва не единственными, кто мог выдерживать исходящие от страховидлы магические флюиды без труда. Тогда как ему самому приходилось скверно.
Геральт уже не помнил, когда испытывал такой всепроникающий, до поджилок, вымораживающий и выворачивающий всё нутро страх, как в столкновениях с назгулами. Видимо, в последний раз это было перед тем, как он прошёл во время оно Испытание Травами. Ведьмак чувствовал, как некий противоестественный холод охватывает его внутренние органы, один за другим, и подбирается к сердцу. Кровь молотила в виски, как пьяный Лютик в дверь публичного дома.
Белый Волк, пользуясь тем, что чёрному всаднику пришлось отбивать контратаки эльфов, попробовал было применить против него своё секретное оружие — знак Игни. Но едва он успел сложить должным образом пальцы и сконцентрировать энергию, кольценосец сделал какой-то едва уловимый даже ведьмачьим зрением жест. Возгорание не состоялось. Только искра мелькнула и погасла, опалив самому же Геральту кончики пальцев.
— Ты думал перехитрить меня в чародействе, желтоглазый охотник?! — зашипел назгул. — Несложно было найти способ бороться с твоим огнём, ведьмак!
Это была плохая новость для Геральта — Игни больше не действовал на этих ублюдков. Собрав силы в кулак, он выхватил серебряный меч, и скрестив клинки с кольцепризраком, даже порвал ему плащ. Но что-то было непохоже, чтобы серебро возымело на страховидлу действие. А вот длинный, прямой, почти рыцарский меч твари уже нанёс ведьмаку пару неплохих уколов.
Элроир, улучив минуту, попытался стащить со стены Нимбарта факел и уронить его на назгула — но чуть-чуть не достал. И тут, когда факел упал на землю, грянула молния, едва не опалив самих эльфов и их союзников.
"Что за... Дождя нет, а молния бьёт", — подумал Геральт. Но после второго удара назгул взвизгнул по-свинячьи, вскочил на коня и ретировался — так быстро, что ему явно не хватало клича "Шевелись, Плотва!".
— Митрандир! — воскликнул Элладан. — Митрандир с нами!
Меж тем под стенами крепости тоже творилось неладное.
Седивор Изгородник вышел из строя одним из первых противников скоя'таэлей — он владел мечом существенно хуже, чем Милуиэль кинжалом, и быстро рухнул в грязь, зажимая опасную рану. Теперь их оставалось двое на двое. Иорвет взял на себя ефрейтора Йымма, отбивая своим изогнутым эльфским клинком удары его ангмарского меча, а лориэнка сосредоточилась на Сассе Ульфсаке, который казался ей менее опасным.
— Что, скотоель... Думал, за тридевять земель от государя императора убегёшь?! Мы тебя и в пекле достанем да поглубже затолкаем! — почти рычал Йымм, бешено рубясь с "белкой". — А ваши с ведьмаком косточки я у Белой Руки выменяю на этот... На портал отседова! Будет мне слава и выслуга! А из тебя — одно говно волчье!
— Thaess aep, — плюнул в него Иорвет, парируя удар. Но наконец нильфгаардец начал всё-таки теснить одноглазого эльфа, подуставшего после долгой дороги через пол-Эриадора и, применив какой-то ранее неизвестный ему финт — подсмотренный у ангмарцев? — обезоружил скоя'таэля.
— Иорвет, держись! — метнулась к нильфскому ефрейтору Милуиэль, но... внезапно упала как подкошенная. За её спиной стоял раненый, но довольный Сассь Ульфсак.
— Каково, а! Её же собственным кинжалом сучку прибрал! — восхитился доблестный Валидуб, нанося добивающий удар меж лопаток.
— Neen!!! — воскликнул едва подобравший оружие Иорвет, но был сбит с ног ефрейтором Йыммом.
— Вот так вот, эльфское отродье... Не захотели с нами как следует дела вести — так на тебе, наслаждайся! А теперь...
Но нильфгаардец не успел добить своего давнего противника. Внезапно поле поединка озарил невесть откуда взявшийся, до безумия яркий дневной свет, в котором только спустя несколько секунд Йымм и Ульфсак сумели разглядеть две фигуры всадников.
— A dy'eabl aep arse! Какого... — только и успел возмутиться плюгавый аэдирнский каратель. Бродяжник, приближаясь к Сассю на полном скаку, увидел у его ног бездыханную окровавленную эльфку и рассуждать не стал. Одного удара меча хватило вожаку дунаданов, чтобы голова истребителя "белок" покатилась в очередной заросший бочаг.
— Аааах, курва! — воскликнул Йымм и пустился бежать, не разбирая направления. Но уже через несколько секунд ефрейтор упал от искусной подножки. Последним, что он увидел — была воздвигшаяся над ним в темноте фигура Иорвета, заносящая меч.
— Пусть те, кому ты здесь служил, тебя и пожрут, bloede Dh'oine, — сказал скоя'таэль, обрушивая на Яна Йымма, солдата его величества Эмгыра, затем наместника Мордирита, а затем и Белой Руки, карающее лезвие. Затем Иорвет вытер клинок о сапог, перевернул тяжёлое тело ефрейтора и спорол со стеганки нашивку — красную корону в языках пламени.
— На что тебе ангмарские знаки? — спросил его Бродяжник.
— Традиция, — коротко ответил скоя'таэль. — Они убили Милуиэль...
— Она отомщена, Иорвет из Ард Гвынедд. Увы, мы с Гэндальфом прибыли поздно — у нас нашёлся противник и поважней этих шкуродёров, — сказал следопыт.
— Аааа, — отмахнулся одноглазый эльф и бросился к Милуиэли, повторяя "Elaine... Elaine...". Опустившись перед лориэнкой на колени, Иорвет внимательно пригляделся и увидел, что та ещё дышит. — Скорей, её ещё можно спасти!
Подняв Милуиэль с сухой жёлтой травы, эльф и Бродяжник промыли ей рану на спине, нанесённую ударом покойного ныне Сасся Ульфсака. Эльфка открыла глаза.
— Теперь всё будет в порядке, elaine, — судорожно бормотал Иорвет, поддерживая верную соратницу, пока Бродяжник обрабатывал рану королевским листом. — У нас не осталось врагов. Ты будешь жить, elaine. Ты должна остаться в живых!
— Шаэрраведд... не сдаётся... Namarie... — простонала в ответ Милуиэль и вновь впала в забытьё. Тут ко всем троим подъехал ещё один всадник — чародей в серой хламиде, серой шляпе, с седой бородой и посохом, огонёк на конце которого и освещал всё.
— Гэндальф Серый! — узнал его скоя'таэль. — Помоги нам, Saevernhe! Ты можешь что-то сделать для неё, badraigh aep hoel y aep cuach?!(3)
Волшебник подошёл к беспамятной эльфке, прикоснулся к ней, что-то бормоча себе под нос, и печально сказал:
— Увы нам, Иорвет из Ард Гвынедд. Рана, нанесённая ей, слишком глубока. Вражеский кинжал задел сердце, и тут даже княженица, или королевский лист, способна лишь ненадолго продлить жизнь. Если бы не кольценосец, так некстати объявившийся на этом лугу, мы успели бы всё предотвратить... — и Серый снял шляпу, давая понять, что всё уже кончено.
— Да пошёл ты, — почти выблевал из себя Иорвет и принялся яростно рубить мелкий кустарник. Тут он заметил, что со стороны крепости к нему приближаются какие-то светящиеся точки.
То были факелы ведьмака, эльфов и следопытов.
Но это было уже неважно.
Всю ночь Иорвет и все, кто был близок к нему в Северных королевствах и в Средиземье, продолжали бдение у смертного одра, который тот сделал для Милуиэль из своего плаща. Светловолосая эльфка так и не пришла в себя, лишь изредка в бреду призывая владычицу Элберет, Галадриэль и павших уже товарищей. А утром, когда меж облаков забагрелись рассветные полосы, Милуиэль испустила свой последний вздох на руках у скоя'таэля.
Поскольку копать могилу или курган было нечем, эльфы и люди, пришедшие сюда для спасения покойницы, отнесли её поближе к Нимбарту, где насыпали над ней надгробие из каменных обломков. Перед этим Гальбарад вложил в руки усопшей Милуиэль лориэнский меч, найденный им у полуорков.
— Namarie, Милуиэль из Лотлориэна, — сказал Элладан. — Ныне ты отправляешься в Чертоги Ожидания, к нашим павшим от козней Врага предкам, и будешь пребывать там, пока мир не исцелится.
— Va faill, — коротко сказал Иорвет, всю ночь не смыкавший единственного глаза. Когда все участники похорон разошлись меж развалин Нимбарта, один он продолжал стоять на одном колене у надгробия под серыми ноябрьскими небесами, сквозь которые всё же умудрялось светить солнце.
— Я бы остался с ним, — предложил Маэнхадор. — Мало ли кто забредёт в это место.
— Не думаю, что он сейчас хочет кого бы то ни было видеть, — покачал головой Геральт.
Лишь ближе к полудню Иорвет нагнал поредевший отряд сыновей Элронда — даже с Гэндальфом и Бродяжником их было теперь только тринадцать, — двигавшийся кто пешком, кто верхом в сторону Великого Тракта.
От ведьмака и волшебника скоя'таэль узнал, как всё вышло. Незадолго до их прибытия в Нимбарт Гэндальф, ехавший по каким-то своим делам на Юг, получил весточку от Глорфинделя, что кольценосец, вспугнутый им, Геральтом и гномами в Туманных горах, бежал в том же направлении. Магик напал на след назгула в городе Тарбад, разрушенном наводнением и покинутом — там он навёл шороху в людских посёлках бывших тарбадцев вокруг руин. А по дороге туда уже встретил Бродяжника, получившего послание о злоключениях Иорвета от Гальбарада.
— Моего посоха и то не сразу хватило, чтобы изгнать этот Вражий послед обратно на Восток. Какое-то время он скакал в сторону Бри, реки Барандуин и Шира, высматривая и вынюхивая для своего властелина в Мордоре. Всё же в конце концов, судя по следам, он умчался прочь, к Тарбаду, подальше от... хм... нетронутых ещё прислужниками Тьмы земель, — рассказал Гэндальф. У вожака "белок" возникло впечатление, что чародей от него всё же что-то утаивает.
— Даже вам, мэтр, не удалось отправить это обратно на тот свет, — с паскудной усмешкой пожал плечами Геральт.
— Это за пределами даже моих возможностей, — ответил ему Серый. — Кольценосцы — рабы девяти людских Колец, о которых я уже говорил тебе. И пока Единое Кольцо существует, оно будет поддерживать твоих новых знакомцев в подобной форме. Всё-таки искусство ведьмаков вряд ли рассчитано на противостояние сильнейшим чарам Мордора, не забывай об этом!
— Но всё равно спасибо, гроссмейстер, — сказал ведьмак. — Полуорки от вашей молнии тоже впали в панику, и милсдарям эльфам не составило труда вытеснить их из Нимбарта.
— И следопытам! — окликнул его Бродяжник.
— Давно хотел тебе сказать, — пользуясь случаем, обратился к нему Иорвет, — странные вы, дунаданы. Сегодня я впервые видел Dh'oine, которые искренне скорбели о кончине эльфки. Перед этим многие из них, рискуя головами, примчались ей на выручку. Те из людей, с которыми я сталкивался раньше, обычно были... вроде тех, кого мы прикончили ночью.
— На самом деле многие людские народы побаиваются вашего брата, например, рохиррим, что пасут коней в степях к югу от Мглистых, — ответил Бродяжник. — А есть и такие, что водят дружбу с Мордором и при случае устраивают на эльфа охоту что твой ефрейтор Йымм или Курц Кронье. Но нас с Перворожденными издревле связывают особые отношения. Первым королём наших великих предков — нуменорцев — был Элрос, родной брат Элронда Полуэльфа...
— О боги, опять... — ведьмак закрыл глаза и замотал головой. Интоксикация эликсирами, усиленная магией кольценосца, ещё давала о себе знать, и истории про шеститысячелетних королей были ему совсем не с руки.
— Ты просчитался, Саруман, — ревел мерзостный голос из палантира. — Несмотря на все предпринятое тобой, нам не удалось ни существенно ослабить эльфов, ни рассорить их с людьми. Более того — этот Иорвет уже не в первый раз бьётся заодно с нуменорским отродьем!
— Даже таким, как мы, свойственно ошибаться, Саурон, — ответствовал белобородый чародей в своём кабинете на вершине Ортханка. — Но у нашего замысла явилось интересное последствие. Я говорю тебе о так называемом ведьмаке, которого Серый упрямец вытащил сюда переубеждать Иорвета.
— Уже наслышан, — донёсся голос из палантира, в котором переливалось всеми оттенками багрового зловещее Око. — Даже для моих кольценосцев он стал неприятным сюрпризом. Было бы полезно заиметь таких на службе нового порядка.
— Мои верные люди и полуорки уже пытались добыть мне ведьмака для вскрытия и исследования... — начал было Саруман Белый.
— У меня есть мысль получше. Сперва я загоню его в угол, а потом он сам рано или поздно согласится поделиться с нами своими знаниями и навыками... Потому что другим выходом для него будет бесславный и мучительный конец.
Палантир угас.
1) "Кто ты?" (Старшая Речь)
2) Я Милуиэль! Я дочь Золотого леса! (искаж. Старшая Речь)
3) Непереводимый эльфский фольклор.
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу