Расколотые надвое (гет)

Тело ёрзало из стороны в сторону, и это вынудило парня разлепить глаза. Он медленно сел. С некоторых пор привычное помещение пыточной сменилось салоном новенького автомобиля. Руки пленника по-прежнему были скованы наручниками, только ноги он мог спокойно переставлять по полу, на сколько хватало длины цепи наручников.

Обычно Макрасиэль Саффорд не позволял себе такой роскоши, как спокойный сон: он спал крайне чутко, просыпаясь от каждого шороха…

Парень ещё раз осмотрелся.

За окном было темно. Из ночи неявными силуэтами выделялись высокие деревья, за ними — какие-то сооружения из труб… По другую сторону от машины было светлее. Небольшой ларёк светом своих холодильников вырывал у тьмы какие-то метры, блестел на поверхности машины. И чуть дальше, ближе к заветному окошку, стоял тот самый надзиратель, который ранее вынуждал парня убивать. Он не выглядел опасно. Даже во время пыток этот человек не переодевался в форму, а в растянутых спортивных штанах и белой майке походил скорее на бездомного…

В его стиле было бы подсыпать Макросиэлю что-то… Сотни возможностей. Прикосновение, еда, кровь — парень всё-таки был пленником и не мог лично убедиться, всё ли в порядке с пищей.

Надзиратель расплатился и, позвякивая пакетом с бутылками, вернулся в машину. Ему потребовались мгновения, чтобы с занятыми руками отворить дверь и раскинуться на водительском сиденье, заранее бросив пакет под ноги пустому креслу. Их взгляды столкнулись в зеркале заднего вида.

— Проснулся, — с удовлетворением заметил мужчина. Как себя чувствуешь? Ничего не болит? Может, желаешь посетить уборную?

Издеваться этот человек умел.

Тело и правда слегка возникало против последней позы для сна, но благодаря дням заключения в большом аквариуме парень и не к такому привык. Его постоянно испытывали. Днём, вечером, ночью — в каждое мгновение он ощущал на себе пристальный взгляд наблюдателя или даже нескольких заинтересованных особей. Им не требовалось разрешение.

В конце концов, даже на военной базе Макрасиэль оказался не совсем законно: его просто скрутили военные, а затем вместо обещанного опекунам колледжа парень оказался в плену. Так просто… Им не интересовались. Он был не первым приёмным ребёнком в большой семье Саффорд (и далеко не последним), ведь пособие на всех бегающе-кричащих детей платило государство. В целом, как только опекуны определили, что он «проблемный»… Частные школы со стипендией для многодетных, общественные школы, колледжи — предложения сыпались из «родителей», угрожая навсегда лишить Макрасиэля столь желанной свободы.

И вот…

Каждый сантиметр стремления освободиться загонял парня всё глубже в клетку. Он был диким зверем. Игрушкой в руках исследователей, которую можно в любой момент выбросить, если не понравится. Военные хотели бы использовать способность пленника для своих целей, и только это удерживало незримых наблюдателей от того, чтобы скальпелем покопаться в мозге парня.

Надзиратель, глядя куда-то в пустоту, легко завёл машину и тронулся.

Полоска света осталась позади. Теперь они вновь уходили всё глубже в темноту, окончательно теряя ощущение реальности. Высокие тени деревьев нависали над машиной, словно бы надзиратель держал путь через лес, но недавний ларёк развеял эту версию. Мужчина, видимо, совсем отчаялся и теперь собирался сделать с Макрасиэлем что-то ещё. Нечто… более ужасное.

— Не спросишь, куда мы едем? — водитель улыбнулся.

Фары вырывали у ночи некоторый клочок дороги, порой демонстрировали «путешественникам» обочину, кое-где пустующую, где-то поросшую травой или засыпанную человеческими отходами.

— А ты всё ещё не слишком разговорчив, — мужчина вздохнул, отпуская руль.

В первое мгновение пленник не понял, что происходит, но затем машина подпрыгнула на очередной кочке, вильнула влево, угрожая оказаться в кювете, зажатая между высокими деревьями-тенями… Макрасиэль, не думая, рванулся вперёд. Цепи выдержали, но нога, инстинктивно вытянутая из-под сидения, повернула руль. Машина завертелась в опасной близости от края. Всё это происходило в считанные мгновения, а потому парень, полностью доверяя интуиции, снова повернул руль, теперь в обратную сторону. Затем цепи спружинили, оттягивая тело назад.

Автомобиль, прокрутившись вокруг своей оси ещё раз, остановился.

Парень тяжело дышал. Он вовсе не собирался помогать этому человеку выжить, но тело двигалось в разы быстрее разума.

— А ты хорош, — надзиратель едва улыбнулся, ремнём безопасности прижатый к собственному сидению. — Не удивительно, что в своей дивизии ты был лучшим.

— Пошёл к чёрту, — сквозь зубы выдохнул парень.

* * *

На ночь соседка так и не пришла. Девушка ощутила явное разочарование, ведь хотела познакомиться хоть с кем-то, кроме пугающих парней, но мир, словно бы издеваясь, предлагал только их кандидатуры.

Ночи стояли жаркие, и Кристи спала с открытым окном. В тёмное время суток общежитие оказалось в разы живее, нежели днём: внизу то и дело слышались голоса, шорохи, пьяные крики, пение… Она вслушивалась в звуки жизни. В какие-то мгновения девушке даже показалось, что люди там, внизу, отмечают конец лета. Или чего-то ещё… Словно бы что-то важное для них заканчивалось, жизнь вступала в новую фазу, и эти полубессознательные крики были прощанием и приветствием одновременно.

Она не помнила, как уснула. По крайней мере, в следующее мгновение, когда Кристи открыла глаза, за окном было светло. Стояло холодное летнее утро.

В общежитии всё выглядело иначе. Девушка часто замирала, пытаясь вспомнить, где что находится, затем поспешно укладывала вещи в сумку… Она выбрала для первого дня длинное платье в ромашках. Вероятно, Кристи хотелось бы сказать что-то большее этим нарядом: девушка долго вертелась у зеркала, разглядывая себя — примеряя новый образ.

Сумка, туфли, ключи, пропуск… Девушка закрыла окно, выключила свет и вышла из комнаты, закрывая дверь на ключ.

Из общежития в здание колледжа тянулся ленивый поток студентов. Одни переговаривались, некоторые шли молча, уткнувшись в телефоны или заткнув уши наушниками. Кристи плавно влилась в это размеренное течение. Девушке показалось странным, что она почти не видела всех этих людей вчера: большинство словно бы материализовалось из воздуха, стоило объявить начало занятий…

Утренняя прохлада забиралась под платье, вынуждая ёжиться, и последние десятки метров до здания девушка шла чуть быстрее.

— Не подскажете, где… — её голос утопал в толпе. И человек, к которому Кристи собиралась обратиться, словно бы растворился, оставляя её одну в потоке таких же потерянных студентов.

Девушка вздохнула.

Где-то вдали мелькнули знакомые парни, но она не стала их догонять: продолжать знакомство не хотелось. Ещё раз осмотрев громадный холл колледжа, Кристи выудила из сумки телефон, чтобы проверить расписание — номер кабинета подсказывал этаж, оставалось отыскать лестницу и…

Её плеча коснулась чья-то рука.

Кристи медленно обернулась. Мимо всё так же равномерно проплывали студенты: некоторые спешили, другие, наоборот, шли чересчур медленно… И тем ярче среди потока одинаковых лиц смотрелась девушка с соломенной шляпой.

— Приветик! — она улыбнулась.

Неловко отступая назад, Кристи пожелала слиться с безликими тенями.

— Не помнишь меня? — на лице девушки не отражалось разочарования, только та же доброжелательная улыбка. — Меня зовут Фира, можно просто Фи. Я работаю в магазине, вспомнила? Ты вчера заходила, но так быстро убежала, вот я и подумала… Всё в порядке?

Поток слов, казалось, и не думал прекращаться: незнакомка с улыбкой выложила буквально всё, и теперь Кристи действительно вспомнила её. В тот раз девушка не обратила внимания на кассиршу. А она запомнила…

— Ох, прости, так как тебя зовут?

— Кристилла, — девушка неловко улыбнулась, — прости за вчерашнее.

— Да всё в порядке! Не переживай. Давно ты здесь? В общежитии живёшь, если я правильно понимаю?

Кристи беспокойно выдохнула, надеясь, что успеет вовремя отвечать на все вопросы. Оказалось, Фи тоже только поступила в колледж, но подрабатывала здесь и раньше — семейный бизнес — вот и знала некоторые интересные детали, старшекурсников и всё такое.

Фира проводила девушку в нужную аудиторию.

* * *

Они заночевали в лесу.

Мужчина съехал в один из просветов между деревьями, проехал ещё километр или около того и только потом припарковался, развёл костёр зажигалкой и плюхнулся у огня. Конечно, пленника он не развязал.

Они вообще не разговаривали после происшествия.

— Будешь есть? — тихо спросил надзиратель.

В подобных ситуациях он казался человеком, но Макрасиэль до сих пор помнил каждое издевательство ладоней этого мужчины. И все они прятались за улыбками. Фальшивыми, выдающими замысел с самого начала, только надзиратель всё равно улыбался, что бы ни происходило в его голове во время пыток. Сейчас же на сосредоточенном лице не было и намёка на улыбку.

Правда, последние месяцы окончательно отучили пленника от доверия…

Макрасиэль Саффорд, игнорируя требующий внимания желудок, удобнее устроился на сиденье (насколько позволяли наручники) и прикрыл глаза, вслушиваясь в треск костра. Всё это было неправильно. Его мир, в конце концов, был неправилен, только никто не желал обратить хоть кроху своего драгоценного внимания на происходящее.

Сквозь сон парню почудилось пение.

Разбудили пленника почти бесшумные шорохи сборов надзирателя. Тот явно изо всех сил старался не шуметь, но Макрасиэль всегда ощущал движение — крайне важный навык для выживания в пугающей реальности военных… Хоть и проснулся, парень не двигался, замерев в неудобной позе.

Шорохи сместились к машине: надзиратель упаковывал вещи. Затем он ещё раз проверил костёр, подошёл к «спящему» пленнику, на мгновение замер, склонившись над ним, снова сел за руль и провернул ключ зажигания.

Пока мужчина выруливал на трассу, парень неторопливо потянулся, словно большой ленивый кот и удобнее устроился на сиденье: теперь нужно было быть готовым ко всему. Собственно, если бы не его подготовка, они бы уже давно были мертвы… Разве надзиратель может просто убить себя и подопечного? Конечно, армия измывалась на Макрасиэлем Саффордом всеми доступ методами, но ему сразу дали понять: он нужен. Чего бы ни желали люди в форме, для этого требовался человек, способным убивать одним только прикосновением.

— Зачем ты пытался себя убить? — прямо спросил пленник, когда машина выровняла ход.

Надзиратель хмыкнул:

— Всё было под контролем. Мне стало интересно, как ты поступишь, вот и использовал этот трюк… Понравилось?

Парень поморщился, снова отворачиваясь к окну. Он не мог вспомнить, какой способностью обладал мужчина, поэтому старался меньше думать и меньше говорить, ради собственной безопасности.

— Снова в молчанку, — демонстративно вздохнул мужчина, разве что не развёл руки в стороны: придерживал руль. — А я-то подумал, что смог тебя разговорить!

Казалось, эта дорога никогда не закончится.

* * *

Они заняли одну из парт по центру.

В аудитории почти никого не было: видимо, местные студенты больше интересовались выпивкой и столовой, нежели лекциями… Даже у Фиры с собой не оказалось тетрадей. А остальные учащиеся… Студенты казались полупрозрачными тенями самих себя, пустыми и безвкусными. Они ничего не говорили на занятии, не писали — просто наблюдали, словно бы это было в порядке вещей.

— Прости, что так сразу, но какая у тебя способность? — после завершения вводных лекций Фира заявила, что ей обязательно нужно в столовую, и девушки вместе двинулись вниз.

Кристи вздохнула:

— Вообще-то она достаточно скучная, — она улыбнулась, догоняя Фи, — если я коснусь кого-нибудь, он исполнит свою мечту. Вроде как… Фея-крёстная.

— Ого! — девушка хлопнула в ладоши. — Говорят, что способности, связанные с контактом, достаточно редкие… А я встречаю уже вторую такую!.. — внезапно девушка замолчала, словно бы осознав, что сказала лишнего, и, попрощавшись, исчезла в одном из бесконечного числа мелких коридоров.

Она вновь осталась в одиночестве…

Кристи тихо вздохнула.

Девушка поправила ремешок сумки и уже медленнее двинулась вниз по лестнице, мысленно перебирая варианты блюда на обед. Что-нибудь простое, но вкусное — мысли путались. Кроме того, сбивало и поведение Фи: девушка показалась ей открытой, но, по сути, новая подруга много что скрывала, умалчивала… Не играла ли она с новенькой ради собственного удовольствия?

Ступеньки закончились, превращаясь в длинный коридор. Предметы тонули в полумраке, и Кристи старалась ступать осторожнее, прислушиваться к каждому звуку… Она уже пожалела, что выбрала именно эту дорогу.

— Эй, швабра!

Девушка инстинктивно сжалась, но обращались не к ней. У туалетов парень склонился над действительно высокой студенткой… Кристи неловко отвернулась. Что бы там ни происходило, её это не касается, верно?

— Простите, я не знала, что это Ваше… — девушка у стены пыталась сжаться в комочек, раствориться и исчезнуть.

— Ну конечно, — парень отодвинулся, выходя на свет. Кристи узнала в нём того самого незнакомца в майке, которого звали «Аси»… Она чуть поспешно спряталась за углом, в тени, прислушиваясь к разговору. — И следить за мной ты тоже случайно решила? Хватит игр! Если они хотят снова использовать меня, то пусть хотя бы явятся и скажут об этом лично.

«Я лезу во что-то большее, нежели просто любовную ссору», — девушка схватилась за угол.

Ей не стоило слушать, но и бежать было чересчур страшно после всего, что она уже узнала… А вдруг этот парень начнёт охотиться за свидетелем?

Незнакомая «швабра» медленно выпрямилась:

— За Вами следит половина учащихся. Все знают, кто Вы, и даже если они лично не работают на нас, всё равно побаиваются, как бы Вы не… распускали руки.

— Ну конечно, — выдохнул Аси. — Конечно!

Он выглядел словно загнанный в угол зверь. Но разве такой человек может быть жертвой кого-либо или чего-либо? Кристи никогда не могла бы и подумать об этом.

Девушка медленно двинулась дальше, как можно тише шагая по уложенному плиткой полу. За сегодня она и без того узнала чересчур много лишнего… Хватило бы на несколько жизней вперёд.

Кристи напомнила себе, что ей не стоит приближаться к Аси.

* * *

Большую часть дня пленник спал. Машина мягко плыла на максимальной для неё скорости, изредка подпрыгивая на неровностях дороги. Тишина, молчание… Всё это не располагало к душещипательной беседе, надзиратель более не пытался разбиться — часы утекали сквозь пальцы.

Они остановились только ближе к ночи.

Мужчина за рулём постепенно сбавил ход, позволяя автомобилю катиться по дороге, а затем вырулил на обочину. В этот раз они встали посреди поля: прятаться было попросту негде.

— Почему мы здесь? — Макрасиэль смотрел на своего мучителя из-под полуприкрытых век, не до конца проснувшись.

— Кто знает, — надзиратель едва улыбнулся.

Он снова разводил костёр чуть вдали от машины, задумчиво перекладывая сухие брёвна. Казалось, мужчина привёз их с собой, иначе было никаких не объяснить наличие такого количества дерева посреди убранного поля. И Макрасиэль наблюдал за его движениями. Этот человек не казался ни напуганным, ни жестоким, в его глазах плескалась только пустая усталость, которой Саффорд ранее не замечал. Быть может, она появилась только сейчас?

Парень откинулся назад:

— Ты пытаешься спасти меня? Увезти так далеко, чтобы не нашли, а затем вынудить убить тебя?

Надзиратель молча перебирал поленья длинной и тонкой палкой, чуть обугленной на одном из концов.

— Это бессмысленно, — парень сжал одну ладонь другой, чтобы пальцы не подрагивали. Его никто не пытался спасти до того… — Меня всё равно отыщут. Ты зря лишишься должности, привилегий и всего, что имеешь. Забыл? Ты ведь высокомерный надзиратель, а я всего лишь жалкий мальчишка. Нам с тобой просто нужно играть свои короткие роли.

Снова повисла тишина.

Парень и не ожидал ничего иного, в конце концов, человек, так старательно разводящий костёр, пытался умереть, посвятив свою жизнь ему. Невероятная глупость… Макрасиэль не хотел верить в это. Мужчина, который до того размеренно выбивал из тела своего «подопечного» желание жить, решил помочь ему, стоило им вместе приблизиться к завершению игры.

Саффорд ведь тоже был готов сдаться.

Вся эта кровь на его руках не позволяла спокойно спать, вновь и вновь напоминала о себе (едва ли не каждое мгновение)… Но в итоге, первым сломался надзиратель.

— Ты ничего не понимаешь, — мужчина подошёл к пленнику, выудил из кармана ключ и автоматическим движением снял наручники.

— Не думаю, что смогу понять, — Макрасиэль осторожно высвободил запястья, лениво потянулся, сбросил кроссовки и растянулся на сиденье в удобной ему позе. — Мы с самого начала находились в неравных условиях.

Надзиратель тихо вздохнул и вернулся к костру. Он достал из пакета сосиски, по одной нанизал их на слегка обугленную палку и чуть приподнял над взвивающимися в небо клубами пламени. В том же пакете нашлись две бутылки тёплого пива.

Пленник сел, затем выскользнул из салона, босыми пятками касаясь мокрой скошенной травы, и подошёл к костру.

— Я не стану тебя убивать. Мы вместе вернёмся в центр, ты объяснишь это внеплановой игрой, а затем я соглашусь стать их цепным псом, — Макрасиэль присел у костра, неловко выудил из пакета парочку сосисок и тоже проткнул их палкой, — они меня не убьют.

— Ты сам в это веришь?

Парень едва улыбнулся, глядя, как на розовой коже сосисок появляются чёрноватые разводы. Еда постепенно достигала состояния готовности.

— Мне ничто не мешает верить. Эти месяцы только доказали мою значимость, цену… Теперь я буду выдвигать условия, а не они.

Он нашарил в пакете бутылку и тоже достал. Спустя минуты, когда сосиски окончательно зарумянились, парень вскрыл пиво одолженной зажигалкой.

Всё это выглядело скорее как семейный поход в поле, нежели попытка одного человека умереть ради другого — и Макрасиэль надеялся, что так и выйдет. Военные всё равно не поймут, расскажи они истинную причину отсутствия.

До того, как продолжить, они ещё выпили.

Дневная жара неторопливо спадала на нет, и даже тёплое пиво вовсе не выглядело плохо в ярком сиянии загородных звёзд. Глядя вверх, парень невольно вспоминал прошлое. Его существование и до плена не проходило на сказку: улицы, воровство, искреннее желание не попасться… В далёком прошлом, конечно, мелькали и тени настоящих родителей, но их Макрасиэль почти не помнил, а парочка опекунов за всю его жизнь не дала парню ни копейки, выставила за порог, стоило их «проблеме» осознать себя, затем подписала разрешение на этот странный колледж… Они, вероятно, даже не помнили, сколько ему сейчас лет.

И теперь, сталкиваясь с осторожным, но искренним желанием помочь, парень почувствовал себя обезоруженным.

— Если постараемся, можем вернуться на базу за день или чуть больше… — мужчина поворошил палкой угли. — Ты уверен?

— Не беспокойся обо мне.

Макрасиэль сделал короткий глоток. Забытый за эти месяцы привкус горечи коснулся горла, и парень чуть придвинулся к человеку, который пытал его последний месяц. Он положил голову на чужое плечо.

Ладонь в перчатке осторожно коснулась волос пленника.

— Никто не защитит тебя от указов армии, если примешь предложение. И я представить не могу, что они заставят тебя сделать, Макрасиэль Саффорд, ведь ты — уникум в плане этих странных способностей.

— Возникли бы некоторые проблемы, если бы все могли убивать прикосновением.

Мужчина рассмеялся, чуть подрагивая. Осторожно, чтобы расположившийся на плече парень не соскользнул и не почувствовал себя неуютно.

Ночь сбежала скорее, чем они хотели бы.

Пустые разговоры наполнили эти часы до утра смыслом, и теперь двое в машине, следующей по тому же маршруту обратно, более не были просто «надзирателем» и «пленником», как раньше.

* * *

День оказался в разы более выматывающим, нежели девушка могла себе представить. Множество мелких вопросов насчёт документации, копии ключей и других почти что бессмысленных мелочей окончательно сожрали все её силы. И когда Кристи вернулась в общежитие, гружённая сумками, ей едва хватило сил на скромный ужин.

Она расположилась на маленькой кухне, находящейся прямо в комнате. И стоило девушке завершить трапезу, как в замке скользнул чужой ключ, неловко проворачиваясь в тугом механизме.

Кристи постаралась улыбнуться.

Девушка столько времени ожидала появления новой возможной подруги, перебирала в уме варианты, исходя из списка новых знакомых, но так и не нашла никого подходящего. Быть может, в действительности её поселили в пустую комнату? — подобные мысли не раз мелькали в голове девушки.

И в этот решающий момент, когда перед ней наконец должна была предстать очаровательная соседка в коротенькой юбке, дверь распахнулась.

— До завтра, — раздался из коридора мужской голос, а затем в комнату вошёл тот самый не слишком приятный парень с кулоном на шее, внимания от которого Кристи (ради собственной же безопасности) предпочла бы избегать.

Они встретились взглядами.

Девушка положила на стол вилку, надеясь, что пальцы её правой руки не слишком дрожат, медленно встала…

— Сиди, — не слишком церемонясь, Аси захлопнул дверь и сбросил кеды. — Мы ведь будем жить вместе, нужно понемногу привыкать к присутствию друг друга. И, поверь, я тоже не в восторге.

Кристи запустила в него тапком до того, как успела подумать, что именно она делает.