Мои миры, твое отчаяние. Танец первый (джен)

Гарри открыл глаза и попытался понять, где он находится. Помещение меньше всего напоминало ему чулан или любую другую комнату в доме Дурслей. Последнее, что он помнил, было перекошенное от злости лицо дяди Вернона и удар о стену.

Рядом с ним тихо разговаривали две женщины. Чуть скосив глаза в сторону, он увидел, что это медсестры, которые стояли спиной к нему.

— Энн, смысл тратить так много времени на мальчишку, и да, лучше вколи ему обезболивающее подешевле. Он тут по бесплатной программе лежит, знаешь ли. Счет предоставить некому.

— Но это же ребенок… Неужели он совсем один?

— Его родственники написали отказную от него. Это не просто милый ангел: говорят, что он специально поджег дом, в котором жил. Очень надеюсь, что он скоро покинет эту больницу. Мне неспокойно рядом с такими ненормальными: — произнесла женщина презрительным тоном.

— Но куда он отправится тогда, Луиза?

— Как куда? В приют для трудных детей имени святой Агнессии! И мне кажется, там ему и место! — возмущенно продолжила она.

— Доктор прописал ему витамины…

— Пусть об этом заботятся врачи приюта. Тебе будут лишними бесплатные лекарства дома? Мне лично — нет!

— Но это же ребенок, нельзя же так… Только потому что он всем не нужен…

— Ох… Энн, не нужен никому тот, кому самому не нужен никто, — покачала головой медсестра. — За десять лет жизни он вполне мог бы найти язык со своими родственниками, но получил только отказную!

Гарри закрыл глаза и искренне пожалел, что проснулся. Тугой комок подкатился к горлу, он всеми силами постарался загнать его глубже в себя. А потом снова погрузился в благословенную темноту, дарующую покой…

* * *

— Дамблдор! Вы в своем уме? Я знаю многих колдомедиков, которые с радостью вам помогут! Конечно, насколько это возможно с вашей степенью маразма! — прокричал сальноволосый мужчина, оглядывая комнату в поисках чего-нибудь тяжелого.

— Успокойся, мальчик мой. Я не требую от тебя усыновлять его. Просто документы об опеке. Все, что ему нужно, это жильё и постепенное вливание в жизнь нашего мира. И думаю, будет лучше, если он проживет это время в месте, где никто не станет на него молиться. Стоит ли говорить, что из всех известных мне людей на это способен только ты.

— Я же его просто убью! Я не смогу находиться в одном доме с этим Поттеровским отродьем. Я уверен, он копия своего папаши! Альбус, детей просто так не выбрасывают! Он, наверное, настолько же невыносим, как и Джеймс! — Северус встал с кресла и подошел к окну.

— Я полагаю, что родственники жутко испугались магии мальчика… Простецы слишком впечатлительные… Да что мне тебе объяснять.

— И куда я, по-вашему, привезу этого паршивца? В Хогвартс? В свои личные комнаты? Тут постепенного вливания в жизнь не получится. Бросать работу я не собираюсь, и вам должно быть известно это! — Северус развернулся и посмотрел в упор на пожилого волшебника.

— О нет, дорогой мой мальчик! Что ты! Я, конечно, немного полоумный старик, но у всего есть свои границы! — Дамблдор взмахнул руками. — Я всего лишь хочу, чтобы ты оформил опеку над ним и привез в свой дом. Я соединю один камин в твоих покоях с другим который находится у тебя в поместье. Ты сможешь возвращаться туда по вечерам и вновь прибывать к утренним занятиям. Я так же назначу одного из эльфов следить за ним днем! Тебе это не доставит никаких неудобств!

— Самое большое неудобство — это то, что он будет жить в моем доме! Рядом со мной! Этот миниатюрный Джеймс! Он будет портить мою жизнь. Да что портить! Он уничтожит ее! Как вы не можете понять таких простых вещей! — воскликнул Снейп.

— Ты преувеличиваешь! И помни, он еще и сын Лили! Ты поклялся! Сам! Тебя никто не заставлял! — голос старика был совсем тихим, без ноток прежнего отческого тепла.

— Я все понял… Мне придется… У меня не осталось выбора… Как всегда, в принципе.

И, громко хлопнув дверью, Северус покинул кабинет Дамблдора, пытаясь унять накатившуюся на него дрожь в теле.

* * *

Когда Гарри очнулся в следующий раз, в комнате уже никого не было. Он поднял глаза к потолку и стал рассматривать его. Сначала казалось, что он ровный и белый, без всякого изъяна, некое подобие представления об идеальности. Но чем лучше мальчик всматривался в него, тем больше замечал их. Потолок не был везде ровный: местами с темными точками и тенями на поверхности. Возможно, если провести по нему рукой, то наощупь у него окажется шероховатый слой.

Гарри подумал, именно так и выглядит все, что вначале преподносится как неоспоримая истина. По всей видимости, то, что ему внушали родственники с самого детства, похоже на это… Хотя, если попробовать поддеть верхний пласт этой «штукатурки», то за ней окажется что-то другое.

Возможно, приют — это не настолько плохой вариант. Вероятно, там у него никто не отнимет право быть тем кем он захочет, говорить о собственных желаниях и бить в ответ, если бьют его. Но, а если станет совсем плохо, то можно будет попробовать сбежать.

Пугало лишь то, что приют был именно для трудных детей, а он не мог причислить себя к таким. Гарри был скорее очень тих и покладист, не любил привлекать к себе внимания… Интересно, сможет ли он найти там друзей? Хотя вариант того, что все будут бегать от него, как от прокаженного тоже не исключался… Но это звучало не так плохо, как если бы его стали постоянно бить… Вдруг игра «Охота на Гарри» приобретёт популярность и там?

— Мне не страшно… Просто немного боязно… Так всегда бывает перед чем-то новым, — тихо прошептал Гарри, пытаясь убедить себя.

Он присел на кровати и оглянулся. Комната представляла собой палату для двух человек. На данный момент другая кровать пустовала, около нее стояла такая же тумбочка, как и у Гарри. В углу примостилась раковина с небольшим зеркалом. Рядом с окном находился маленький столик со стулом. Стены были выкрашены в светло-зеленый цвет.

Гарри тяжело вздохнул. Вроде бы ничего особенного, но атмосфера создавалась гнетущая. Пока мальчик размышлял над тем, стоит ли выйти ему в коридор или остаться здесь, дверь в палату открылась и вошли двое мужчин. Первый, был среднего роста, одетый во все черное, с волосами до плеч и ничего не выражающим лицом. Второй же являлся абсолютной его противоположностью: низкий, полный, с широчайшей улыбкой, короткими и уложенными волосами.

— Вы мистер Поттер, как я понимаю, — то ли спрашивал, то ли утверждал он, глядя на его шрам.

Мальчик на всякий случай кивнул.

— Здравствуйте… — Он решил поприветствовать их, хотя они и не сделали этого. Ему не прельщала возможность показаться невоспитанным и тем более сложным подростком. В душе еще теплилась надежда, что его отправят в обычный приют.

Толстяк возбужденно хлопнул в ладоши присев на краешек кровати.

— Ох, я не представился вам. Меня зовут Дерек Максауз, я из министерского отдела по опеке. А со мной профессор Северус Снейп из Хогвартса.

— Приятно познакомиться, сэр, — мальчик постарался расплыться самой доброжелательной улыбкой, на которую только был способен. Но Снейп на это лишь поморщился.

— Ты не против, если мы зададим тебе немного вопросов? Только ты должен отвечать на них как можно честнее. Профессор знает, когда ему лгут, так что не советую обманывать нас. Хорошо?

— Да, сэр. Конечно же.

— Как вас зовут?

— Гарри Джеймс Поттер, сэр.

— Когда вы родились?

— 31 июля 1980 года.

— Где вы проживали до сих пор?

— В графстве Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, сэр.

— Кто были вашими опекунами?

— Петунья и Вернон Дурсль.

— Они были магглами?

— Я не совсем понял, что вы имеете в виду, сэр, — Поттер нахмурился, ему очень не хотелось выглядеть глупым перед этими людьми.

— Они могли колдовать? — объяснил мистер Максауз.

«По всей видимости, ему интересно, не являлись ли Дурсли сектантами или оккультистами», — решил мальчик.

— Нет, сэр. Они терпеть не могли все странное, необычное или неожиданное, — поморщился Гарри, вспоминая о том, как ему постоянно влетало за всякие «ненормальные» вещи.

— Значит, они были магглами, — улыбнулся толстячок, а потом продолжил. — А вы делали какие-нибудь нестандартные вещи?

Гарри затравленно оглянулся. Он не мог солгать, но и сказать правду очень боялся. Он все-таки не хотел, чтобы его посчитала трудным ребенком.

— Да, сэр, — очень тихо произнес мальчик. — Но это было редко. И если кто-то угрожал мне. Но меня очень сильно наказывали! Я никогда не повторял эти фокусы. Обещаю, что не буду делать такого и впредь!

Гарри обнял свои колени и опустил глаза. На сердце стало как-то тяжело. Он вздрогнул, когда мужчина засмеялся.

— Боюсь, то, что вы назвали фокусами, вы будете творить и дальше. Этого у вас, молодой человек, не отнять. Вы сказали, что вас наказывали. Как именно это делали?

— Меня сильно били, сэр. Запирали на несколько дней без еды. Заставляли весь день сидеть на стуле и не двигаться. Когда как, в общем. Все зависело от тяжести моего проступка и настроения родственников.

Мистер Максауз сразу перестал смеяться и серьезно посмотрел на мальчика.

— Вы не врете, мистер Поттер?

Мальчик тяжело вздохнул. Как же он забыл. Кто поверит ребенку? Видимо, он решил, что наказания за «фокусы» были не очень жесткой и эффективной мерой воздействия на него. Или что их вообще не было. Все как тогда, с той женщиной, социальным работником.

— Сэр, а почему я должен делать это? — противный комок подкатил к горлу, а глаза сильно защипали. — Зачем мне нужно это?

— Нет, нет, мистер Поттер, я верю вам… Просто это было несколько неожиданно, что ли… — произнес толстячок, и сделал запись у себя в бумагах.

Гарри поднял глаза, которые немного блестели. Мир всегда не справедлив, хочешь ты или нет, с этим нужно будет смириться, иначе нельзя никак. Слабые просто не выживут. Как-то учительница сказала, что существование человека выгодно отличается от жизни животного отсутствием естественного отбора. Как же она заблуждалась. Среди людей слабые тоже не выживают. Если ты не можешь занять свою собственную ячейку в этой социальной сети, то остается сказать: «Прощай!». Он теперь сам по себе. Абсолютно один. Ненужный, брошенный, чужой всем, непохожий на других… Он урод? Наверное, дядя был прав. Он нечего не может. Странная пустота наполнила его.

— Мистер Максауз, меня отправят в приют святой Агнессии? — спокойно спросил Гарри, смотря при этом в глаза мужчины.

— Нет, Поттер. Я беру вас под опеку. Вы будете жить в моем доме в Шотландии: — холодно произнес Снейп, до этого молча сидевший на стуле у окна.

Гарри удивленно посмотрел на него и растерянно спросил:

— Мистер Снейп, но почему?

— Поттер, ПРОФЕССОР Снейп. Поверьте, мне, на опеку я согласился не по доброй воле. Прошу вас учесть это, — мужчина сморщил переносицу. — И я был хорошо знаком с твоей матерью, да и с вашим папашей тоже.

Мальчик сжался на кровати. Вряд ли его родители могли оставить о себе приятное впечатление.

— Я не хочу никого беспокоить, стеснять или раздражать. Тем более, это очень затратно. Мне будет нормально и в приюте.

— Ну что вы, дорогой мой, вы достойны жить в нормальной семье. Конечно, профессор Снейп не лучшая из кандидатур, но это только мои суждения… Хотя такое же мнение есть и у некоторых людей в Министерстве. Но раз за него поручился лично Дамблдор… В общем, я надеюсь, вы сможете подружиться… Насколько это, конечно, возможно в данном случае, — промямлил Максауз.

Снейп пренебрежительно фыркнул, выражая свое мнение по поводу всего происходящего.

— Поттер, сразу после сегодняшнего заполнения всех бумаг я заберу вас собой. Вам ясно?

— Да, сэр.

Гарри пугал этот мужчина. Атмосфера угрозы, идущая от него, была куда сильней, даже если сравнить её со всем семейством Дурслей. Вдруг будет куда хуже, чем было раньше, а наказания еще изощреннее? Вдруг он попадет в новый ад… Мальчик вздрогнул. Ведь кто-то заставил профессора взять его. Навязал. Разве кому-то мог быть нужен такой, как он? Интересно, его дети похожи на Дадли?

— Мистер Поттер, послушайте меня, вы волшебник. Довольно неслабый маг, хочу вам сказать. Ваши силы необходимо развивать. Через год вы поедете в школу Волшебства и Чародейства Хогвартс. Профессор Снейп поможет вам понять законы, по которым живет магический мир, — толстячок еще шире улыбнулся. — Я понимаю, в это сложно поверить. То, что раньше было с вами, называется стихийными выбросами магии.

Гарри недоверчиво покосился на мужчину. Если задуматься, то, что порой происходило с ним, скорей всего и звалось магией. Слишком уж сложно было подобрать какое-либо другое логическое объяснение необычным вещам. А если волшебству еще можно будет учиться, то это открывало большие перспективы.

Тогда можно будет перестать бояться хулиганов, и даже вернуться обратно и наказать своих обидчиков или хотя бы сильно напугать их. Ради этого можно вытерпеть всё, каким бы плохим ни оказалось отношение профессора к самому Гарри. Ведь до школы ему потребуется прожить с ним всего лишь чуть больше года. Также он имел кое-какой личный опыт в подобных делах. Поэтому прекрасно понимал, что нельзя никому показывать, как ты счастлив, чтобы это у тебя не отняли.

— Спасибо, сэр. Я все понял: — спокойно произнес он и скромно улыбнулся.

— Что, Поттер, вы даже не начнёте требовать от нас доказательств сказанного? — саркастично поинтересовался профессор.

— Нет, сэр. Но мне было бы интересно увидеть что-нибудь из волшебства… Конечно, если вас не затруднит это… — Снейп криво усмехнулся.

— Серпенсортия! — произнес он, взмахнув палочкой.

Рядом с постелью мальчика появилась кобра. Гарри восхищенно всхлипнул. Но Снейп принял этот вздох за испуг и, что-то прошептав, уничтожил змею.

«Пусть боится, паршивец», — подумалось ему.

— Господа, может, мы вернемся к бумагам, — толстячок укоризненно посмотрел на профессора.

Гарри радостно улыбнулся. Возможно, в его жизни не всё так плохо, как виделось раньше.