Мои миры, твое отчаяние. Танец первый (джен)

Объяснений все же не удалось избежать. Гарри сначала рассказывал о краже Снейпу, затем Дамблдору. Последний был очень рад, мерцал своими глазами больше обычного, но не преминул толкнуть речь об опасности, которой мальчик подвергал себя. Дальше директор плавно перешел на рассуждения о том, что иногда путь самопожертвования единственно правильный, но его необходимо пройти. Возможно, если бы мальчик не подслушал когда-то разговор между ним и Снейпом, то обязательно был бы увлечен этими речами. Что-что, а околдовывать словами директор умел. Дамблдор очень тонко подводил собеседника к определенной границе, и, когда тот делал шаг за нее, то жертва искренне верила, что это ее решение. Поэтому Гарри порой боялся выслушивать речи директора. Слишком уж большим был риск потерять контроль над ситуацией и собой. Стать бездушной глиной в руках опытнейшего скульптора.

Снейп, как обычно, молчал. Порой вставлял что-нибудь едкое и снова уходил в себя. Молчаливый нейтралитет — так про себя Гарри описал подобную ситуацию. Это совершенно не вызывало никаких эмоций: ни горечи, ни радости. Драко был прав: Гарри любить некому, как бы он в этом ни нуждался. Мальчик считал подобные желания признаком слабости и усиленно подавлял в себе это.

Гарри все-таки получил свой рождественский подарок. После того как он отдал зельевару крестраж, Снейп принес ему фотографию матери. Снимок был маггловским и совершенно не двигался. Но зато на нем мама была одна. Она сидела на скамейке в саду с сияющей улыбкой. Копна рыжих волос на солнце казалась куда ярче, чем на той фотографии, что мальчик нашел в библиотеке. Гарри всю ночь просидел на кровати, прижав к груди снимок, и плакал, а когда на это не осталось сил, просто уснул в том же положении.

Книги, купленные в Косой аллее, стремительно заканчивались. Мальчик мог бы читать сутками напролет, если бы Тикки не закатывал истерик на тему, что это один из способов самоубийства. Гарри приходилось смириться с увещеваниями домовика и прерываться на сон и принятие пищи. Проблема состояла в том, что не было человека, способного ответить на вопросы, которые возникали у мальчика. Подходить к Снейпу было бы глупо. Он все равно не объяснил бы, а только посмеялся над ним.

Еще одной проблемой было то, что Гарри категорически не хотелось в Хогвартс. Вообще. Ни под каким соусом. В этой школе определенно будут подсунутые заботливым директором фальшивые друзья. Возможно, они даже и не будут подозревать о роли Дамблдора в их отношениях, но это все равно останется фактом. Мальчик хотел принимать решения сам.

Внимательно изучив книгу «История развития магических школ», Гарри решил, что лучшей альтернативой было бы обучение или в Дурмстранге, или в Западносибирской магической школе. Учебных часов там было куда больше, чем в других школах. Решив, что, раз уж он все равно не сможет освоить в должной мере русский язык к первому сентября, то Дурмстранг являлся бы лучшим вариантом. Что-то подсказывало Гарри, что Дамблдор и Снейп явно не обрадуются идеям мальчика.

Голубь в клетке начал пощелкивать клювом, напоминая хозяину о времени кормления. Гарри поспешил за птичьим печеньем и быстро насыпал угощение питомцу. Голубя мальчик назвал Спес, что в переводе с латыни значит надежда. Птица совершенно не возражала, чтобы ее так называли, лишь бы кормить не забывали.

— Малышка, как насчет того, чтобы отнести свое первое письмо, когда напишу его? — улыбнулся мальчик и провел рукой по перьям.

Птица курлыкнула и продолжила склевывать крошки.

— Будем считать за согласие, — вздохнул Гарри и направился к столу.

Он достал пергамент и начал писать.

« Добрый день, господин Каркаров!

Я хотел бы обучаться в вашей школе с первого сентября этого года. Не могли бы вы мне предоставить место в вашей школе и сообщить о том, что необходимо для поступления в Дурмстранг?

С уважением, Гарри Джеймс Поттер»

Когда голубь закончил с трапезой, мальчик привязал к лапке птицы послание и отправил ее.

Оставалось только ждать.

* * *

Снейп все так же выдавал из библиотеки только им одобренную литературу. К попыткам мальчика самостоятельно заниматься окклюменцией относился очень скептически, заявляя, что это наука не для дураков. Подобные изречения только раззадоривали мальчика, но, к его глубочайшему сожалению, результатов почти не было.

Спес уже давно вернулась в свою клетку, а ответ из Дурмстранга так и не пришел. Гарри очень боялся, что над его письмом только посмеялись там. Чтобы чем-то занять себя, мальчик стал внимательно изучать высшие чары. В принципе магического потенциала у него хватало на заклятия, но было еще что-то, что ускользало от его понимания. Похоже, даже у Тома не было проблем с пониманием этого компонента. Свои заклятья он творил легко, но Реддл начал этим заниматься, когда ему уже исполнилось восемнадцать и он покинул пределы школы.

Гарри сидел в малой гостиной и читал книгу по высшей магии, а на противоположном кресле разместился Снейп с «Вестником зельевара». Мальчик ждал, когда он уйдет, чтобы взять его журнал. Он так всегда делал. Чуть воровато, сидя на полу у кресла опекуна. Снейп постоянно на ночь уносил свои газеты к себе в кабинет и никогда не возвращал назад на журнальный стол. Так что, если не удавалось пролистать украдкой хоть какую-то его печатную корреспонденцию, то потом сделать это не представлялось никакой возможности.

Внезапно в окно постучалась рыжая сова. Зельевар впустил в комнату птицу, она подлетела к Гарри и протянула ему лапку. Мальчик поспешно отвязал письмо и увидел, что конверт из Дурмстранга.

— Поттер, соизвольте отдать мне письмо, — холодно произнес зельевар.

Гарри напрягся, прижал к груди письмо и покачал головой.

— Оно моё!

Зельевар противно усмехнулся.

— Здесь нет ничего вашего! Если хотите оставить мне все и уйти, то вперед. Начинайте с вашей одежды. Похоже, вам принадлежит только палочка, одна парадная мантия и десять книг. Давайте же! Зимний лес ждет вас. А твари в нем тем более. Ну же… Что-то я не вижу вашей решительности. Кстати, я вам давал кров и еду, похоже, те вещи, что остались у вас, могли бы стать отличной платой за мою доброту. Письмо, Поттер!

Мальчик немного задрожал, но все также прижимал к груди письмо. Он перевел взгляд за окно. Конец января оказался на редкость холодным, идти в неизвестность было бы страшно.

Снейп заметил задумчивость Гарри и рявкнул:

— Письмо! Или фотографию матери ты тоже никогда не увидишь!

Эти слова прозвучали пощечиной. Боль затопила душу Поттера. В помещении внезапно стало очень жарко. В горле все начало сжиматься. И мальчику показалось, что он забыл, как дышать.

— Мне надоел этот цирк!

Зельевар достал палочку и направил ее на Гарри. Мальчик приготовился к боли.

— Акцио, письмо!

Желтый конверт вылетел из рук Гарри и подплыл к Снейпу. Зельевар немедленно распечатал письмо и прочитал его.

— Поттер, вы не будете учиться ни в каком Дурмстранге. Вы пойдете в Хогвартс, и это точка! — глумливо произнес профессор.

— Нет, я хочу туда… Я имею право… — запальчиво сказал Гарри.

— Да неужели? Я же сказал, что у тебя нет никаких прав. Я твой опекун и мне принимать решение. От тебя требуется только то, чтобы ты не позорил меня. И все! Неужели ты еще не понял своего места? — поинтересовался зельевар, с ухмылкой наблюдая за мальчиком.

Гарри сделал несколько шагов назад и оперся на журнальный столик.

— Я знаю свое место. Знаю… Почему мне не дают выбора?

— О, так ты хочешь выбор, получи же его. Если ты до начала весны не сможешь сотворить ни одного заклинания из высшей магии, то оставишь все мысли о Дурмстранге. Я понятно выражаюсь? — ухмылке зельевара мог бы позавидовать чеширский кот.

Гарри сглотнул.

— Да. Я смогу сотворить заклинание.

— Удачи, Поттер, удачи…

И, бросив на пол письмо, зельевар удалился к себе в кабинет.

Мальчик мгновенно кинулся собирать листы.

На первом было написано:

« Уважаемый Гарри Поттер!

Мы будем рады принять вас в нашей школе. Никаких дополнительных экзаменов для поступления вам не потребуется. Плата за обучение составляет 200 галлеонов. Сумму нужно внести до 20 августа. Так же вы должны владеть одним из нижеперечисленных языков: русский, немецкий, английский. На следующем листе указан список всего необходимого. Если вы согласны, то, пожалуйста, пришлите подтверждение.

Директор школы, Игорь Каркаров»

На втором листе был список вещей:

«Вам необходимо приобрести:

Традиционный мундир черного цвета, 2шт.

Шинель, 1шт.

Низкие сапоги, 1шт.

Черные неширокие брюки, 2 шт.

Полушубок стандартный, 1 шт.

Форма парадная, 1 шт.

Шапка меховая,1 шт.

Перчатки, 2 пары.

Котел оловянный, 1 шт.

Волшебная палочка, 1 шт.

Посох, 1 шт.

Комплект стеклянных или хрустальных флаконов, 2 шт.

Телескоп, 1 шт.

Медные весы, 1 шт.

Песочные часы, 2 шт.

Можно приобрести также карманные часы на цепочке.

Литературу вы сможете получить в библиотеке школы. Вам необходимо приобрести писчие принадлежности: перья или перьевые ручки, чернила, а так же простые тетради или пергаменты. Для проверочных работ вам потребуются обычные белые листы.

Билет до школы вы можете купить в городе Шабаше прямо в порту. Корабль отплывает в два часа дня первого сентября. Просьба не опаздывать».

Мальчик положил все листы назад в конверт и поднялся в свою комнату. Ему необходимо было подумать.

* * *

Весь месяц Гарри только и делал что, тренировался, но у него ничего не получалось. Снейп каждый день ехидно интересовался у своего подопечного про успехи. Мальчику оставалось лишь злобно сверкать глазами и отмалчиваться.

Двадцать восьмое февраля наступило неожиданно. Гарри половину дня провел в тщетных тренировках. Заклятья не хотели срываться с его палочки. Максимум, что удавалось — это сноп искр.

— Молодой сэр, вам нужно покушать. Я накрыл, — пролепетал Тикки.

Гарри кивнул, спустился вниз и сел за стол. Аппетита не было вообще. Мальчик грустно посмотрел на отбивную и взял в руки нож. Вгляделся в его лезвие. Зачарованно провел по нему пальцем. Поцарапался.

— Острое…

Капелька крови сорвалась вниз и алой кляксой расползлась по светлой салфетке. Еще одна капля последовала за ней. Гарри заворожено смотрел за этим с широко раскрытыми глазами. В его голове в этот момент начали рождаться тысяча мыслей. Кровь есть у всех. Абсолютно. У таких ничтожеств, как он, и у королей этой жизни. Есть ли в крови магия? Или она где-то еще… Ведь кровь несет в себе жизнь. Хотя её ли? Может, просто существование… Да, больше похоже на правду…

Нож скользит по всем пальцам левой руки. Кровь продолжает капать, но уже попадает на скатерть. Это приносит какое-то злорадное удовольствие. Гарри хватает нож в левую руку, немного морщится от боли и режет подушечки пальцев правой руки. Еще больше красных пятен появляется на скатерти. Тарелка с обедом летит на пол, освобождая место.

Кровь становится центром внимания Гарри. Он слизывает ее с одного пальца. Она имеет солоноватый вкус. Такая же, как и у всех. Абсолютно. Не отличная. Это делает его равным с другими. Не отбрасывает назад. Гарри смеется. Это становится похоже на истерику.

Он вытаскивает свою палочку. Проводит по ней руками. Если в крови есть магия, то почему бы не поделиться ею с ней? Палочка вибрирует. Местами кровь начинает впитываться в нее, и мальчик с ещё большим остервенением проводит по ней руками.

Где-то раздается хлопок, но он совершенно не значим в этом мире. Мире, где есть только он, палочка и его кровь. Гарри где-то на задворках сознания цепляет мысль, что он сейчас не совсем человек. Он частично дементор. Палочка уже медленнее вбирает в себя кровь. Становится интересно, как же в ней могут мирно сосуществовать частица феникса и мельчайший кусочек дементора.

— Поттер!

Кто-то зовет его. Мальчик оглядывается и видит бледного зельевара. Он безразличен ему. Рядом с профессором он чувствует свою ничтожность. Когда мальчик один, то может ощущать себя равным безликой серой массе. Кровь останавливается, и Гарри чувствует в этом что-то неправильное. Он опять проводит ножом, но уже по ладони. Немного больно. Но теплая кровь начинает скользить вниз. Скатерть около него перестает быть белой. Она красная. Истинный цвет уже забыт. Посещает мысль, что, возможно, таким глупым образом он оставляет след своего существования.

— Акцио, нож! — кричит Снейп.

Гарри не хочется его терять. Он необходим. Внутри совершенная пустота. В голове иррациональное отсутствие мыслей. Только желание сберечь и защититься.

— Full fidem! — произносит он.

Из палочки вырывается сильный луч. Он мгновенно образует вокруг Гарри перламутровую сферу. Мальчик замирает. Он чувствует, как по венам струится магия. Как она отдается во всем его теле. Он становится продолжением магии и ее началом. Безумное ощущение единения. Чувство одиночества покидает его. Становится так хорошо. Гарри закрывает глаза и проваливается в пустоту. Где-то вдалеке мелькает мысль о том, что он смог использовать заклинание высшей магии, но это сейчас не имело никакого значения. Пустота накрывает полностью, и Гарри отдается ей. Он уже не чувствует падения.