Тёмный Командир - 2 (джен)

Холодные камеры Слизерин-менора на данный момент были пристанищем для единственного гостя. В них использовалась только самая крохотная комната, усиленная дополнительными заклятиями. Тёмный закоулок с минимум необходимого: узкой кроватью, умывальником и отгороженным отхожим местом. Пленник, впрочем, не жаловался. Обхватив себя за колени, мужчина в потрёпанной дорожной мантии сидел на свёрнутом в несколько раз покрывале.

Заслышав осторожные шаги в коридоре, он вздрогнул и вскинул голову. Мелькнул тусклый огонёк. Привычные к темноте глаза заслезились, не давая сразу разглядеть посетителя. Тот остановился в паре шагов от толстых прутьев.

— Здорово, Лунатик! — Нарочито жизнерадостная улыбка, подсвеченная огоньком Люмуса, держалась как приклеенная. — Через три дня полнолуние, ты как тут?

Люпин отвернул голову, чтобы не видеть старого друга. Предатель! От одного вида подташнивало. С тех пор, как его приволокли в это место, время слилось в сплошное полотно: в камере не было источников света. Отсутствие смены дня и ночи сбивало с толку, медленно сводило с ума. Хотя, если верить Блэку, — Ремус коротко выдохнул — приближалось полнолуние.

Он здесь уже почти месяц.

Сириус плюхнулся на пол напротив камеры. Цокнул языком. Друг до сих пор хранил молчание — излюбленная тактика Ремуса ещё со школы. Больше всего тогда это выводило Джеймса, который терпеть не мог «молчанку», даже если та была устроена не для него. В ход шли любые методы от шантажа до щекотки, и в четыре руки они расправлялись с бойкотом довольно быстро.

Теперь даже близко к решётке подходить было нельзя. Сириус на себе испытал, насколько друг «не в себе». Шрамы на правом плече изредка горели. В один из первых дней Ремус неизвестно как сумел преобразовать руки в когтистые лапы и полоснул «предателя старой дружбы», дотянувшись сквозь прутья. К счастью, Мальсибер вовремя оттащил от камеры застывшего в ступоре Сириуса.

Бегать в волчьей шкуре, конечно, ему не грозило: до полнолуния было достаточно далеко, да и Ремус не относился к оборотням с сильной кровью. Хотя шрамы от когтей не смог до конца свести даже Регулус. Гарольд тогда отчитал их с Мальсибером как школьников и запретил приближаться к Люпину без Фенрира.

Но, как известно, словесный запрет для Мародёров всегда был «необязательной рекомендацией».

— Здорово было бы, если б получилось убежать как раньше, а? — Сириус тряхнул головой. — Ты, я, Сохатый… и целые ночи в Запретном лесу, помнишь, Лунатик?..

Он приходил к другу каждый день, пытаясь скрасить заточение. Мстислав и Сивый в один голос утверждали, что это бессмысленно. Сейчас сознание Ремуса не способно было справиться с потерей ментальной подпитки, которая вливалась в него с самого детства. Тот, кто пытался примирить юного оборотня с новой сущностью, сделал только хуже, подсадив его на «правильные мысли».

Сириус же точки зрения экспертов не разделял. Он был уверен: друга надо чуть подтолкнуть, и тот сам увидит, как ошибался. Но даже Гарольд на призывы крёстного сходить в подземелья неизменно находил отговорки. Ссылался то на вердикт Славы, то на необходимость разговора с Фенриром.

Время шло — и ничего не менялось. Гарольд обходил камеры десятой дорогой, Сивый, собирая оборотней по всей стране, не показывался в меноре, а Сириус продолжал приходить к другу, несмотря на все запреты. Заводил бесполезные разговоры, вспоминал прошлое и уговаривал хоть немного поесть.

Пусть всё в жизни и переменилось… Блэк не мог потерять ещё и его.

* * *

Перепрыгивая сразу через несколько ступенек, Гарольд спускался по главной лестнице Слизерин-менора. На верхних этажах с недавнего времени стало для него безопасно — можно было передвигаться без надоевшей маски. Том наконец перенастроил защиту менора так, что Пожиратели аппарировали в отведённый подземный зал и не мельтешили в жилой части.

Главным входом пользовались считанные единицы из доверенного круга: скорее по привычке или в угоду желанию полюбоваться на природу. В любом случае, Чёрная Метка, темнеющая на левой стороне шеи, являлась надёжным гарантом даже в том случае, если бы Гарольда увидел кто-то, ещё не посвящённый в тайну Тёмного Командира. А таких людей по истечению сегодняшнего дня должно было стать немного меньше.

— О! Вот и ты! — Гарольд рывком обернулся на насмешливый хрипловатый голос. — Как успехи? Наслышан о вашем кордебалете в Министерстве.

— Фенрир?

Гарольд остановился на площадке, начисто забыв куда направлялся. За всё время они с Сивым так и не встретились лично, передавая короткие приветствия через Тома. Тёмный Лорд огрызался и хмурился, но исправно подрабатывал совой между супругом и их общим «воспитателем».

— Скажешь тоже! «Кордебалет»… — Гарольд фыркнул. Мрачным картинкам, которые появились перед глазами, определение совсем не шло. — Скорее уж неудачный дубль из фильма ужасов.

Фенрир в два шага преодолел разделявшее их расстояние. Гарольд сдавленно выдохнул, оказавшись в удушающих объятиях.

— Репортеры так не считают. — Отстранившись на вытянутые руки, Фенрир осмотрел его с головы до ног. — А ты что, вниз растёшь, старик?

— Это я-то старик? Да мне ещё расти и расти, к твоему сведению!

Фенрир всегда был для Гарольда если не приёмным отцом, то старшим братом — точно. С первой встречи, ставшей для семнадцатилетних мальчишек настоящим испытанием, и по сей день. Том, конечно, быстро отсёк покровительственное к себе отношение, в отличие от Гарольда, которого это мало возмущало. Старый вожак завоевал нерушимый авторитет в его глазах.

— Рад тебя снова видеть. — Ласковый оскал как по щелчку пальцев сменился серьёзностью: — Ну, и что дальше?

Гарольд привычным движением заправил выбившиеся волосы за ухо и двинулся вниз по лестнице.

— Захватим мир? Хотя я Тому всё-таки предлагаю пока ограничиться Магической Британией… — Он коротко рассмеялся. — Как дела в стае? Слышал, ты пытаешься собрать всех волков на острове.

— Да, та ещё работёнка. — Фенрир тяжело вздохнул, продолжая сверлить Гарольда выжидающим взглядом, но вдруг просиял, увидев ещё одно лицо — в главные двери проскользнул Серый. — Серж! Ну, наконец-то. Ты говорил с ним?

Тот на мгновение замер, словно его уличили на месте преступления. Дёрнулся взглядом от одного к другому. Встряхнулся и сделал шаг вперёд, протягивая Фенриру ладонь для рукопожатия.

— Да, и несколько раз. Но он пока только злится.

— Люпин? — Гарольд кивком поприветствовал Серого, с которым их успел познакомить Слава несколько дней назад.

Тот широко ухмыльнулся и покачал головой. Отголоски недовольства всё ещё пробивались сквозь вежливое дружелюбие.

— Мстислав. Огрызается не хуже твоего щенка, Сивый.

Гарольд, мысли которого несколько недель прочно занимал «оборотень в подвале» (не без помощи Сириуса), окинул заговорщиков непонимающим взглядом. И каким ещё боком ко всему этому относился Слава?

— А что с ним?

— Я предлагал ему связаться с семьёй и попросить сестру помочь с щенком Фенрира. Вожак моей родной стаи был абсолютно прав, Мстислав идеально в неё бы влился. С таким-то характером!

Гарольд нахмурился. Хотя мотивы Славы не казались прозрачными до конца, он был с ним солидарен. Семья Хощеведовых представляла ощутимую силу, с которой рано или поздно пришлось бы считаться, и тащить сюда ещё одного её представителя было… опасно.

— Как именно она может помочь? И насколько всё плохо?

Оборотни переглянулись.

— Госпожа Велена — Мастер Сознания. Психолог, снимает ментальные закладки… и ещё многое, — Серого резкий тон ничуть не смутил. — Она любую кашу в голове разгребёт — будь уверен.

Сивый колебался чуть дольше, взвешивая каждое слово.

— Всё действительно не слишком ладно… Сейчас Ремус опасен не только для других. Для себя в первую очередь.

Гарольд с силой потёр шею. Идея привлечения к их делам «госпожи Велены» ему абсолютно не нравилась. Да и неплохо было бы сперва спросить мнение Мстислава, прежде чем принимать окончательное решение. Что-то Серый не договаривал.

— Хорошо. Я должен убедиться в этом сам. — Гарольд двинулся в подземелья и оглянулся через пару шагов на застывших столбами оборотней. — Не проводите ли, господа?

Подземные коридоры оставались безлюдны и молчаливы вплоть до самых камер. Стоило преодолеть последний поворот, как издалека послышался негромкий голос Сириуса — Гарольд покачал головой. Разговоры с крёстным на эту тему снова ушли в никуда.

— Ты опять здесь?

Сириус подскочил с места, едва завидев командира. Остро вскипел страх вперемешку с радостью. Гарольд передёрнул плечами и жестом остановил уже готовые обрушиться на него оправдания. Вниманием завладел Ремус, сидящий у дальней стены камеры. Тот при появлении новых посетителей поднял голову, но более не шевелился.

Командир сделал шаг к решётке. Оборотни в полной готовности застыли за спиной: сдвоенная тревога оседала чем-то вяжущим на языке.

— Гарри? — голос Ремуса звучал хрипло от долгого молчания. — Ты тоже тут?

— Добрый вечер, мистер Люпин.

Как странно… Гарольд склонил голову к плечу. И почему все отзывались о Ремусе как о безумце или тяжело больном? Тот ощущался разумным магом в состоянии покоя. Да, на периферии проскальзывали ниточки раздражения и удивления, которые вполне объяснялись близостью полнолуния и явлением Поттера в подземельях Слизерин-менора, но впечатления не сходились с тем, что Гарольд слышал всё это время. Он покосился на Сивого. Открыл рот для уточнения.

— Тебя похитили? Ты не ранен? — Люпин вспыхнул волнением и бросился на прутья решётки. Магический шар, подвешенный под потолком, осветил страшно постаревшее лицо.

— Со мной всё в порядке. — Гарольд переступил с ноги на ногу, поморщился на потянувшее внутри сожаление. — Меня не похищали, Ремус. Я тут живу.

Люпин ошарашенно моргнул. Отступил на пару шагов, пошатнулся: ноги его заметно ослабели. Гарольд снова оглянулся через плечо на Фенрира. Краем глаза успел заметить, как мечущийся в панике взгляд Ремуса наконец остановился в одной точке. На Чёрной Метке.

— Ты… — Поражённое слово на вдохе заглушилось грохотом удара. Люпин бросился на решётку всем весом. Прутья прогнулись. — Как ты мог?! Предатель! Как же память о Джеймсе?! О жертве Лили!

Гарольд рефлекторно отшатнулся. Удлинившиеся когти полоснули воздух в дюйме от носа. Виски заломило от обжигающей животной ярости, ужаса.

Ненависти.

— А-а, вот теперь я вижу. — Тихое бормотание заглушилось рычащим потоком проклятий и обвинений.

Сердце сжалось. Сириус положил ладонь чуть пониже лопатки — и боль усилилась, примешивая чужое чувство вины. Гарольд с шумом втянул воздух и прикрыл глаза, избегая смотреть на искажённую полуволчью морду напротив.

Невербальное Силенцио — в подземельях вновь наступила тишина.

Гарольд коснулся волшебной палочкой пола. Ноги Люпина обхватила цепь, змеёй выползшая из камня. Он пошатнулся, неловко взмахнув руками, когда та начала укорачиваться, оттягивая его от решётки. Заскрёб когтями по полу в бессилии.

Ещё одна цепь, разделившись, обвилась вокруг запястий. Гарольд встал к решётке вплотную и придирчиво осмотрел итог. Длина оков ограничивала передвижения по камере, но не должна была сильно стеснить Люпина в спокойном состоянии. Потратив ещё немного времени, командир дополнительно усилил соединения, влил больше магии в трансфигурацию, закрепляя превращение.

Продержатся ли в полнолуние?

Гарольд хмыкнул и поставил мысленную заметку попросить Мальсибера укрепить чары на прутьях. Дурное предчувствие уходить не спешило. Ремус в своём безумии становился слишком силён, ломая привычные рамки обращённых.

— Ты так сильно дорожишь им, Фенрир?

Покончить бы с этим здесь и сейчас. Гарольд оглянулся на Сивого, начисто игнорируя молящий взгляд Сириуса. Чужие эмоции бередили собственные отголоски совести и привязанности: Поттер всё-таки многим был обязан Ремусу.

Губы Фенрира искривила горькая усмешка. Когда он поднял взгляд, Гарольд понял всё и без слов. Слепое отчаяние, любовь — так отец горевал по неизлечимо больному сыну. Он не решится убить Ремуса, как бы тот ни был опасен.

— Он ведь мой щенок. Я сам обратил его.

* * *

Первая встреча Фенрира с Люпином-старшим произошла не при самых лучших обстоятельствах: отец Ремуса работал в Отделе по регулированию магических популяций. Защищая волков, вожак подставился аврорам, прикинувшись пьяницей магглом… но Люпина обмануть было не так просто.

К счастью, его тогда никто не послушал: Фенрира допросили как обычного бродягу и отпустили. Маги так и не успели стереть тому память при выходе — на выручку вожаку подоспели волки. И всё бы обошлось: он довольно часто прощал людям глупость, вот только слова, сказанные с расчётливой жестокостью в сторону стаи, забыть не вышло. Те крутились в голове раз за разом, отравляли, выводили из себя.

Подталкивали к действиям.

Месть человеку, считающему, что «бездушные и кровожадные твари, вроде оборотней, заслуживали смерти», виделась Фенриру весьма ироничной. Несколько дней он следил за домом Люпина, у которого удачно обнаружился четырёхлетний сын. Пробраться поздней ночью в открытое окно детской не составило труда.

Сердце предательски дрогнуло.

Маленький Ремус без страха смотрел на волчью пасть, оскалившуюся в полуметре от него. И Фенрир замялся, допустил слабость. Позволил маленькой ладошке пройтись по жёсткой шерсти, и оттого окончательно растаял.

Роковые слова жгли злостью внутри, но мысли о мести испарились. Он не смог обратить сына Люпинов в то самое «бездушное и кровожадное» чудовище. Обречь того на ненависть общества… и, возможно, родителей.

Следующие недели две Фенрир боролся с навязчивым желанием выкрасть мальца. Ведь можно же было предотвратить его превращение в недалёкого взрослого, скованного предубеждениями против магических рас! Именно в таких смелых и крепких волках нуждалась стая.

Поступить так, значило, подкрепить дурную репутацию оборотней. Те и без того не выглядели в глазах общества ни полноценными его членами, ни даже милыми комнатными собачками. Стая ни на кого не нападала первой, но выжидала повода. Рыскала в поисках свежей крови, выкрадывала людей по своему усмотрению.

Пожалуй, это не то, чем можно было хвастать.

Люпины, напротив, казались образцовой семьёй. Отцу прочили блестящую карьеру в Министерстве, мать же — маггла — работала в местной больнице детским врачом. Ремус рос, окружённый любовью и заботой. И Фенрир метался, ругал самого себя на чём свет стоит, но на глаза показываться не смел.

Жалкий трус! Слюнтяй и тряпка.

Он повторял это раз за разом. Одёргивал себя. Взывал к разуму, пенял… А затем всё равно возвращался к дому и сторожил ночь напролёт, отгоняя недружелюбных посетителей.

Как верный пёс, что б его!

Прошло немало времени, прежде чем кипящие в душе страсти улеглись.

Фенрир приходил к Люпинам реже и реже — проверить украдкой, всё ли в порядке. Не оступился ли отец семейства, не допустил ли ошибку, которая позволила бы морали спустить поводок. В конце концов даже жажда крови сошла на нет. Не для того Сивый держал стаю в ежовых рукавицах, чтобы самому всё порушить опрометчивым поступком.

Интерес и вовсе угас бы, но в один из дней Фенрир мальчишку не узнал. Первое, что ударило в нос — кислый запах болезни и едких лекарств. Ремус больше не лазал по деревьям, пытаясь рассмотреть поближе птиц, и не бегал за цветастыми насекомыми. Укутавшись в тёплый плед, несмотря на летнее солнце, он сидел на скамейке под развесистым дубом и читал какую-то книжонку, заходясь надсадным кашлем.

И всё началось сначала.

Фенрир караулил у дома день ото дня. Подмечал изменения, пытался сравнить: пошёл малец на поправку или нет. Тревога вздымала шерсть, рождала рычание в груди. Пару раз вожак почти решался. Сейчас или никогда — дар волчьей крови изгонит любую хворь!

Непреклонный внутренний голос останавливал его в одном шаге от границы рощи. Это не его дело. Он не в праве был решать судьбу.

Через пару недель, доверху наполненных для Фенрира угрызениями совести, Ремус выздоровел: ушёл ужасный кашель, поблек запах маггловских лекарств… И всё было хорошо на первый взгляд.

Но мальчишка оставался бледен и слаб. Терял силы на глазах, с видимым трудом держался на ногах и по несколько дней не показывался на улице. Фенрир изредка ловил тонкий силуэт у окна. Напрягал слух, пытаясь расслышать дыхание и неровное сердцебиение.

Что-то было не так.

В один из дней Фенрир не выдержал. Он дождался, когда Ремус снова покажется в саду, а мать займётся ужином, и переступил очерченную самим собой грань. Приблизился насколько смог. С затаённым страхом ждал крика и слёз, но Ремус слабо улыбнулся и протянул руку к огромному волку, как к давнему знакомому.

Маленький маг умирал. Зловеще алые буквы — приговор — появились перед глазами, стоило втянуть новую порцию воздуха. Дала ли осложнения болезнь или же маггловские лекарства — искать причины Фенрир не стал. Пусть он чувствовал магию не так хорошо, как одарённые, даже ему всё стало ясно.

Времени оставалось немного.

* * *

— Дождавшись следующего полнолуния, когда наша кровь особенно сильна, я снова пробрался в дом. В моих силах было его спасти, и я сделал это.

Серый, неотрывно следящий за притихшим пленником, сузил глаза. Гарольд обернулся на Ремуса. Слушал ли тот рассказ или впал в беспамятство? Сложно сказать.

— Чудо, что щенок вообще остался магом.

— «Чудо»! — оскалился Фенрир. — Надо было сразу вытаскивать, но нет — пожалел. Не хотел от семьи отрывать!

— Его семья — это его стая.

Не до конца разгоревшийся спор прервал Гарольд:

— Кажется, я уже догадываюсь, что было дальше. К несчастным, безутешным родителям явился добрый волшебник, а заодно и поговорил с маленьким оборотнем.

— …и все уверены, что это была кровавая месть, — раздался поражённый голос Барти, которого до сих пор никто не заметил.

Все четверо нашли взглядом нежданного гостя. Оборотни единодушно помрачнели. Гарольд прыснул со смеху.

— И давно ты тут уши греешь, Барти?

Надо же какая проверка вышла для главного разведчика Теней! В узком коридоре так долго оставаться незамеченным для пары матёрых оборотней… и эмпата. Гарольд мысленно поаплодировал и заодно добавил очередную зарубку — почаще проверять окрестности на предмет лишних ушей. Барти стал куда пронырливее, чем раньше. Это могло быть опасно.

— Я вас искал, командир!

Гарольд непонимающе моргнул. Зачем это?

— Разве вам не нужно было присутствовать на собрании, сэр? — Барти развёл руками. — Так оно уже началось.

— «Собрании»?.. — Гарольд наморщил лоб, словно это помогало воскресить нужную информацию в памяти. И тут же вздрогнул. — Ближний Круг!

Отмахнувшись от закономерных вопросов, он рванул с места. Как только мог такое событие упустить? Помнил же буквально десять минут назад. Том точно не скоро забудет эту промашку… У самого поворота Гарольд всё-таки обернулся и крикнул:

— Я на собрание! Ремуса не трогать, пока я не поговорю со Славой!

* * *

Столовую заполняли безмолвные люди. Тёмный Лорд во главе длинного стола отрешённо помешивал чай в изящной кружке. Пожиратели Ближнего Круга насторожённо переглядывались, не решаясь потревожить его задумчивость. В гнетущей тишине до нервной дрожи отчётливо слышалось шуршание змеиного тела по полу. Нагайна огибала присутствующих, скользя через весь зал к хозяину.

Маги старательно отводили глаза от пугающего зрелища. Бесконечное тело тянулось из-под стола, взбиралось в кресло, укладывалось массивными кольцами. Тёмный Лорд не обращал на любимицу никакого внимания, пока та не положила голову ему на плечи. Мелькнул раздвоенный язык.

Реддл бросил взгляд на висящие над камином старинные часы и рассеяно погладил Нагайну. Странное дело: Гарольд опаздывал, хотя ещё пару часов назад помнил о вечернем собрании. Можно было бы напомнить о себе, благо теперь их связь охватывала немалый радиус… Том качнул головой. Вспомнит — придёт сам, а если нет — будет повод припомнить очередную оплошность. Их счёт как раз начался с чистого листа в прошлом году.

— Итак. — Взгляд Тёмного Лорда был устремлён в пустоту, когда он заговорил, и Пожиратели синхронно вздрогнули от неожиданности. — Какие новости… друзья мои?

— Мой лорд, — крепкий мужчина, сидящий в середине стола, поднял голову. — Авроры начали шерстить старые тайники, в Министерстве всех служащих проверяют с сывороткой правды.

— Спасибо Северусу! — хохотнул кто-то из дальней части. — Иначе снова бы пришлось друг друга обливиэйтить.

Пожиратели поддержали товарища тихими смешками, но Тёмный Лорд даже не усмехнулся.

— Хорошо, Яксли. — Он кивнул первому мужчине. — Тот список, о котором мы говорили?..

— Он у меня, милорд.

— Превосходно.

— Милорд, — Люциус покосился на пустующее место во главе стола. — Позвольте уточнить…

Окончание фразы услышать никому не довелось. Двери в столовую распахнулись, и через них влетел страшно растрёпанный гость. Гарольд, запнувшись через порог, неловко затормозил за несколько шагов до стола — скрипнули ботинки по полу — и широко улыбнулся.

— Прости, немного опоздал! — Он перевёл дыхание и попытался убрать выбившиеся из хвоста волосы назад, прежде чем двинуться к Реддлу. — Чего вы не в зале-то?

Губы Тома тронула улыбка, как ни старался тот её удержать. Ближний Круг Пожирателей Смерти не сговариваясь, синхронно и слаженно во все глаза уставился на новоприбывшего. В гробовом молчании Гарольд плюхнулся на законное место — рядом с Тёмным Лордом.

— А ты ещё им не сказал, да? — сквозь зубы поинтересовался он.

Воздух — недвижимый и вязкий — можно было ножом резать. Никто не решался не то что нарушить тишину, а даже и просто моргнуть под гнётом воцарившейся атмосферы. Пока вдруг Тёмный Лорд не зашёлся смехом.

— Умеешь ты… эффектно появиться!

Его веселья никто не разделял. Пожиратели переводили взгляд с предводителя на Героя Магической Британии, неизвестно как здесь оказавшегося. Высокий смех эхом отдавался под потолком, только нагоняя жути.

Единственными, кто хоть как-то держал лицо, оказались всего несколько магов. Малфой, который уже успел познакомиться с этой личиной Тёмного Командира, и те, кто своими глазами видел смену стороны Поттером в Министерстве. Остальные же члены Ближнего Круга довольствовались странными слухами и чаще всего поднимали на смех более осведомлённых товарищей. До этих пор.

— Что ж, — Реддл вернул самообладание как по мановению волшебной палочки. Только глаза блестели отголосками веселья. — Я продумывал это немного иначе, но, как известно, во всём мире существовало лишь три человека, которые мастерски способны были разрушить даже самые идеальные мои планы. Один из них, к счастью, не так давно почил. А два других… как ни странно, оказались личинами одного и того же мага.

Гарольд фыркнул. Пристрастие к долгим пространным речам из Реддла не способна была вытравить даже смерть. Пожиратели заинтересованно подались вперёд — заметили Чёрную Метку на шее.

— Поэтому давайте, наконец, поздравим с торжественным возвращением моего магического супруга. Гарольда Слизерина, — Реддл иронично вскинул брови, — который совершенно неожиданно оказался Избранным. Мальчиком-Который-Выжил.