Radiance - Сияние истины (джен)

— Что? Но, мама, мне нравится в этом городе, и я сказала Коре, что мы останемся тут до июня... — Это был не первый раз, когда мама заставляла нас бросить все и уйти, но никогда это не было для меня легко. Со временем становилось легче, но никогда — совсем легко. И мне очень понравилась Кора, гораздо больше, чем мне обычно нравились люди, с которыми приходилось сталкиваться.

— Не время для спора, — твердо сказала мама. — Наши вещи у меня с собой. Мы должны уходить. Прямо сейчас. Давай.

Она пошла на восток — я за ней. Она не может подхватить меня и бежать по густонаселенным местам, потому что не выглядит настолько сильной, чтобы сделать это. Но она может тащить меня за руку, если я откажусь идти с ней. Я пыталась, когда мне было два с половиной.

— Почему мы должны уходить так внезапно? — спросила я. — Что случилось?

— Я учуяла волка. Только след, но, кто бы это ни был, у него точно была возможность унюхать наш запах. Мы направляемся в Айову, мы останемся там на ночь, затем в Пеорию, где мы также остановимся на одну ночь, а затем, если я не увижу никого знакомого или не учую волка снова, мы сможем найти другой городок и остаться там на более длительное время.

— Кто это был? — спросила я на бегу. Обычно мы не приходим в такие большие города. В них с большей вероятностью можно встретить вампира, так как плотность населения выше, и если кто-то пропадает, это не так заметно. Мама предпочитает городки такого размера, чтобы в них была только библиотека. И чем больше солнечных дней в данной местности, тем охотнее мама заходит в более крупные города. Подозреваю, она думала, что волки держатся подальше от городов, или что-то вроде этого.

— Не знаю, — напряженно ответила она. — Я не могу отличить их только по запаху, и я точно не буду рисковать и идти по следу.

Мы вышли за пределы видимости — ночной, человеческой — городских жителей. Мама повернулась ко мне и подняла меня на руки, чтобы побежать. Даже со мной на руках и со всеми нашими пожитками она бежала быстрее, чем я.

— Они могут быть враждебными, а могут и не быть, зависит от стаи, но мы не можем рисковать.

— Ох, — сказала я. Когда мама берет меня на руки, это особенно сильно меня убаюкивает, так что больше я ничего не смогла ответить. Я отрубилась.

А проснулась я во время полета, от волчьего рычания и криков мамы.

* * *

Было ещё темно, а я еще была полусонной. Приземлившись на землю, я проскользила по ней, затем моргнула, стараясь понять, что это был за звук.

— БЕГИ! — закричала мама. — БЕГИ!

Было одно правило, к которому мама относилась очень-очень строго, но раньше мне никогда не приходилось ему следовать.

Когда она говорит “беги”, я должна оставить её и выбираться самостоятельно, если могу.

Я смогла.

Дальше правило гласило, что мне нужно было бежать в случайном направлении, пока я могу бодрствовать. Затем нужно было направиться в Нью-Йорк или Сан-Франциско — куда будет ближе добраться. Мы назначили одно место встречи в Центральном парке и еще одно — в парке Золотые Ворота, каждое из которых я уже видела. Мне нельзя было о ней беспокоиться, потому что беспокойство не поможет мне выжить, а у нее будет больше шансов, если она будет думать, что я в порядке.

Если я окажусь в тупике или в такой опасности, избежать которую в одиночку у меня не получится, или если кто-то выяснит, кто я такая, вместо того, чтобы искать встречи с мамой, мне нужно было позвонить дедушке Карлайлу. (Если он не ответит на звонок, мне нужно будет позвонить бабушке Эсме, тёте Розали, дяде Эммету, всему ковену в Денали и ирландскому ковену, начиная с Джанны, которая меня родила — именно в таком порядке. Это на случай, если кто-то из них сменил номер или у них выключены телефоны. Если я не смогу связаться ни с кем из них, мне можно будет попробовать связаться с дедушкой Чарли.) Если я каждый день, в течение месяца, буду посещать место встречи, а мама не появится, в этом случае мне тоже нужно будет обратиться за помощью.

У меня была заготовка рассказа о том, как другой вампир — не мама — меня похитил и в конце концов был убит ковеном, который решил меня отпустить. Мне нужно было рассказать дедушке Карлайлу и всем остальным эту историю и молчать о том, что я была с мамой. Мне нужно будет притвориться, что у меня душевная травма, и отказываться демонстрировать воспоминания моего периода с мамой. Возможно, что какие-то события, из которых она тем не менее сможет выйти живой, помешают ей встретиться со мной в нужном парке, так что я должна хранить всё в секрете до тех пор, пока это не поставит меня под удар. Если я когда-нибудь встречусь с одним из Вольтури по имени Аро, мне нужно будет закатить мощную истерику и умолять не приближаться ко мне, потому что он убил папу. Если же он все-таки дотронется до меня, тогда мне нужно будет осознанно послать ему сразу все воспоминания о тех месяцах, которые я прожила до того, как мама нашла меня, на тот случай, если этим я смогу его запутать.

Если же они все равно выяснят, что мама жива, тогда мне нужно будет рассказать любому, кто меня спросит, абсолютно обо всём, и сделать все что угодно для того, чтобы выжить, даже если это будет означать, что я буду помогать Вольтури найти и причинить вред маме. Мне нужно было по возможности избегать встречи с Челси, Адди и Джейн из свиты Вольтури, и с теми из них, кто может навредить мне или заставить меня мыслить по-другому.

Я не очень уверена в той части плана, что касается помощи Вольтури, но я отлично понимаю часть насчет моего побега. Мама очень прочная. Она рассказала мне, как смогла выжить после того, как Вольтури попытались ее убить. Она снова может проделать подобное, хотя у нее и нет желания испытать это снова.

Но я не продержусь в схватке даже против самого глупого, самого слабого вампира в мире. Я не смогу убежать, если вампиры захотят поймать меня, но они могут и не погнаться за мной — ведь если я убегаю, значит, я для них не противник.

Я не смогла хорошо рассмотреть волков, но, убегая, я слышала, как по крайней мере трое из них залаяли одновременно. Мама перестала кричать, как только я побежала. Я не могла сказать с уверенностью, замолчала она потому, что больше не могла кричать, или просто больше уже не видела в этом смысла, раз я убежала.

Я бежала и бежала, и продолжала бежать, и двадцать минут спустя, когда я подумала о том, что продала бы свою левую руку лишь за то, чтобы свернуться калачиком и поспать, я заметила, что меня преследует волк.

Таких поворотов в нашем плане предусмотрено не было. Возможно, в схватке один на один я бы смогла победить волка — если бы не так устала. Их преимуществом перед вампирами было только то, что они нападали стаей и хорошо работали вместе, так что один волк не был очень серьезной угрозой даже для полувампира, вроде меня. Однако мне нельзя было драться, мне нужно было убегать. Но вот обогнать волка у меня вряд ли получится.

Усталость заставляет бежать медленнее.

Я устала. Я с самого начала не бежала на самой высокой скорости, постепенно замедлялась и чуть не врезалась в дерево. Когда я увернулась от дерева, за ним меня встретил волк.

Он был огромным. Мама рассказывала мне об оборотнях, и какими большими они могут быть, но видеть одного из них так близко — совсем другое дело. У меня была едва ли секунда, чтобы рассмотреть его, а потом его лапы опустились мне на грудь и впечатали меня в дерево, которое я только что обогнула.

Я не знаю, ударилась ли я головой так сильно, или просто моя потребность поспать взяла свое, но я мгновенно отключилась.

* * *

Первое, что я отметила, когда проснулась — мама не держала меня за руку. Она всегда держала меня за руку во сне, даже если мы бежали, неважно, что происходило — всегда, когда я просыпалась, моя ладонь была в ее руке.

Затем я подметила еще множество деталей сразу: кто-то меня держал и куда-то нес, но это была не мама и вообще не вампир — слишком теплый, и сердце у него билось. Свет проникал через веки — значит, солнце уже взошло, я долго спала. Я не чувствовала физических повреждений, хотя вполне могла уснуть израненной и исцелиться за ночь.

Я открыла глаза.

На меня смотрел парень. Выглядел он как коренной американец шестнадцати или семнадцати лет, с длинными волосами, собранными сзади в хвост. Возможно, тоже волк — это была моя первая мысль, но нет — на солнце его кожа слабо сияла. Прямо как у меня.

Коди Клируотер.

— О, ты очнулась, — сказал он.

— А-а-а! — закричала я. Конечно, последнее, что мама о нем слышала — что стая Джейкоба забрала его с собой и сбежала, но за прошедшее время могло случиться что угодно, включая вариант, когда Вольтури добрались и до третьей стаи вместе с Коди.

Я попыталась вывернуться из его хватки, но он удержал меня:

— Эй, я не собираюсь тебя обижать.

— Отпусти! — завопила я. Всю свою силу я направила на то, чтобы убедить его, насколько я напугана. Если он не хочет мне навредить, то он, конечно, не захочет так меня пугать, а если он хочет сделать мне что-то плохое, то даже знай он, что я его боюсь — хуже не будет.

— Пожалуйста, пожалуйста, отпусти меня...

— Нам нужно бежать дальше, — сказал он. — Они отправили волков на наши поиски. Если я отпущу тебя — ты побежишь со мной?

— Кто?

— Я не знаю, как много тебе известно... ладно, есть хорошие волки и плохие волки, и я — с хорошими, но несколько плохих волков нашли тебя и вампира, вместе с которым ты была, но там было несколько хороших волков, и... — он набрал еще воздуха, — было тяжело сохранять маскировку и бежать одновременно, так что могу я попросить тебя просто довериться мне? Ну правда, мы всего в нескольких минутах от лагеря, а там мы сможем спокойно остановиться.

— Хорошо, — сказала я кротко. Мой желудок заурчал.

— У нас есть еда, — ободряюще сказал Коди.

— В смысле, еда как еда или кровь? — спросила я. Он нёс меня бог знает как долго, он должен был выяснить, что я полувампир.

— Я имею в виду еду как еду. Если хочешь крови, ты должна поймать добычу сама. Ты ядовита? — спросил он.

— Нет.

— Волки смогут поделиться с тобой добычей, если ты вернешь им мясо, когда выпьешь кровь. Я не могу этого сделать. Я должен есть то, что осталось. — Он подмигнул мне.

— Ты можешь спустить меня вниз? Я пойду с тобой, — сказала я.

Он подбросил меня в воздух, и я смогла спуститься на ноги и поспевать за ним.

— Отличное приземление. Так как тебя зовут?

Он не знал?

— А как тебя?

— Коди Клируотер. Слушай, я не собираюсь причинять тебе вред, и я уже почти уверен, что ты Элспет Каллен, но я стараюсь быть дружелюбным вместо того, чтобы пугать всякой фигней вроде "у-у, я знаю, кто ты".

— Я Элспет, — я вздохнула. — И я тоже знаю, кто ты. У-у.

Коди рассмеялся.

— Сюда, — сказал он, указывая на совершенно невзрачный участок леса. Я была уверена, что мы всё ещё в Айове.

Я пошла за ним. Если бы захотел, он мог навредить мне, когда я была без сознания или спала, или как там называется мое состояние. Мне нужно добраться в конце концов до Нью-Йорка, но остановка для пополнения припасов и получения представления о происходящем поможет в этом.

— Коди, тут же ничего нет, — сказала я.

— А как, по-твоему, мы все еще живы, если вокруг рыщут волки? — спросил он, — Пера прячет нас. Пера! Пера, это Коди и друг! — завопил он в сторону предположительно пустых деревьев.

— Я не только ничего не вижу, — сказала я. — Я еще и не слышу ничего, и не чую. И ни на кого не наткнулась.

— Пера хороша, — согласился он, проходя еще на пару футов вперед и пробуя снова. — Проблема в том, что такие прятки, за исключением самой Перы, работают в обе стороны. Все, кого она спрятала, могут видеть только таких же спрятанных. Так что мне нужно подойти как можно ближе именно к ней, а не к кому-то еще, а у нее не слишком хороший слух. И к тому же она может просто спать. Пера!

Коди исчез.

Я задумалась, не убежать ли. Я, возможно, и сама доберусь до Нью-Йорка. После минутного размышления я пришла к двум выводам. Если сила Перы спрячет меня от всех и наоборот, я никогда не найду маму, пока мне не позволит Пера, а я не уверена, можно ли ей верить. Но в этот момент Коди появился обратно.

— Добро пожаловать, Элспет, — произнесла женщина. Она стояла прямо передо мной, похоже, только что коснувшись моего плеча рукой. — Я Пера. — Она выглядела сонной, имела испанские черты лица и на вид ей было лет двадцать-тридцать. Я увидела несколько палаток, которых раньше не было, видимо, спрятанных тем же способом, и услышала храп, дыхание и сердцебиение. Между двумя палатками на земле лежал шоколадного цвета волк.

— Э-э... приятно познакомиться, — сказала я нерешительно. — Кхм, может ли кто-нибудь рассказать мне, что происходит?

— Конечно, — сказал Коди, — здесь безопасно. А, я еще обещал еду, — он бросил мне упаковку мюслей из бумажного пакета, свисавшего с ветви.

Я развернула его и начала есть.

— Итак, — сказала я. — Объяснение?

— Точно, — отозвался он. — Так, как я и говорил, хорошие и плохие волки, причем "хорошие" значит "не хотят обглодать тебе лицо", а "плохие" значит "вполне могут обглодать". Я зову плохих волков "привязанными". Они служат Вольтури... — он замешкался. — Думаю, если ты расскажешь мне, сколько ты уже знаешь, то я смогу пропустить часть истории, чтобы не повторяться.

— Хорошо, если ты расскажешь, что уже знаешь обо мне, — ответила я.

— Ты Элспет Каллен, — сказал он, вполне натурально закатив глаза. — Твой дедушка Чарли был хорошим другом моих родителей до того, как они умерли. До смерти твоих родителей твоя мать была той, кто пробудил волков. Она также обратила моего отца, когда сестра ранила его, помогла мне появиться на свет, но забыла предупредить всех про вампиршу с Аляски по имени Ирина, которая стуканула Вольтури про волков, когда стая Бекки убила ее пару. Показались Вольтури, Джейк разделил стаю и предупредил твою маму, она с твоим отцом пришли, но Рейчел и Бекки вместе со стаями были уже с промытыми мозгами, и твои родители погибли. Ты была где-то еще, полагаю, что в ковене твоих родителей, но кто знает. И теперь, по какой-то причине, ты нашлась посреди Айовы с вампиром — возможно, какой-то твоей родственницей?

— Я знаю, кто такие Вольтури, знаю, как волки работают, знаю, что обе стаи работают с Вольтури, знаю, что случилось с моими родителями, — перечислила я, не упоминая о мамином статусе. Я съела свою плитку гранолы, и Коди швырнул мне мешок с попкорном.

— Ладно. Итак, Пера — это девушка Брейди, — продолжил Коди, указывая на нее, — Брейди был в стае Бекки до того, как твои и мои родители были убиты, и он оставался волком почти месяц. Мы, стая Джейка, запечатленные и я, все это время были в бегах. Мы считаем, что единственной причиной, по которой не были убиты или захвачены, было то, что Вольтури не спешили, считая, что смогут поймать нас позже. А потом они пригласили к себе Перу, "потому что они вроде как собирают одаренных, а она явно таковой является”.

— Спасибо, — сказала Пера с жутким акцентом.

Коди ухмыльнулся ей.

— Итак, — вернулся он к рассказу, — до того, как они поджарили ей мозг или превратили в вампира, Брейди положил на нее глаз и — оп, она уже центр его вселенной, ты знаешь, как это работает. Пере вообще не хотелось быть с прожаренными мозгами, так что Брейди покинул стаю, присоединился к Джейку, и они смылись из этой фигни. Под фигней я подразумеваю Вольтерру. Они нашли нас при помощи телепатии, и с тех пор нам куда проще, благодаря Пере.

— А как Вольтури вообще поймали Перу? — спросила я в замешательстве, перекусывая попкорном.

— У них тоже есть несколько крутых одаренных, — ответил Коди.

— Меня предала та, кого я считала другом, — серьезно добавила Пера. — Я не верю, что она могла поймать меня, будь я настороже и не доверяй ей.

— Это долгая история, — сказал Коди, — так что позже об этом. В любом случае, когда мы спрятаны, то не можем видеть или говорить с тем, кто не спрятан. Нет, Пера может видеть всех, но они не могут видеть ее, когда она прячется. С таким ограниченным социальным кругом человек может быстро сойти с ума. Так что иногда Пера раскрывает нескольких из нас, потому что мы не хотим начать убивать друг друга. Проблема в том, что Деметрий может сказать, где мы, и если кто-либо раскрывается в тот момент, когда он ищет нас с Вольтури или захваченными волками, то у нас неприятности. Хорошие новости в том, что они обычно не заморачиваются слежкой за нами и используют только небольшие отряды, не желая убирать большую часть стражей.

— Но вчера-то они выслеживали вас? — предположила я.

— Похоже на то, — согласился он. — Я, Джейк, Джаред и Виктор раскрылись, чтобы проверить местность и обнаружили нескольких захваченных волков. Это они атаковали тебя и твою подругу.

— Что с ней случилось? — поинтересовалась я.

Коди нахмурился.

— Эм... когда мы появились там, она уже была... разорвана на куски и охвачена пламенем. Захваченные волки сбежали сами, дым их вырубает, если им дышать, и Джейк с Джаредом погнались за Деметрием. Мы с Виктором пошли за тобой, поскольку по запаху поняли, что ты полукровка, и я хотел посмотреть на тебя, потом Виктор тебя типа поймал, и ты вырубилась, так что мы поняли, что ты боишься волков, потому он пошел за Джейком и Джаредом, а я понес тебя. Эти трое должны вот-вот вернуться, есть новости от них, Квил? — обратился он к шоколадного цвета волку. Волк, предположительно по имени Квил, потряс головой. Я подумала, что он оставался в волчьем облике в качестве рации.

— Ох, — сказала я. Если все ушли с места действия к описываемому Коди времени, то мама, вероятно, жива. Гореть — это ужасно, конечно, но она может выжить. Она встретит меня в Центральном Парке. Мне просто надо добраться туда.

— Насчет твоей подруги… Ты… в порядке ?.. — наклонившись ко мне, спросил Коди. Он выглядел обеспокоенным.

— Я в порядке, — сказала я. — Хотя я бы не назвала её подругой.

— А как ты зовёшь её?

— Мари, — сказала я. Верным выбором было мамино среднее имя лишь в трети случаев. Но оно было наиболее частым, чем все остальные. Стая Джейкоба — новообращенные и Коди — вроде были против Вольтури. Но это не значило, что я должна раскрыть им все тайны.

— ...и? — поинтересовался Коди.

— Что? — спросила я.

— Хочешь рассказать нам, что ты делала в Айове с Мари?

— Путешествовали. Мне нужно в Нью-Йорк. Там я найду свою семью, — сказала я. — Эм, я думаю, Пера должна будет отобразить меня, чтобы я могла это сделать.

Выглядящая коренной жительницей женщина высунулась из одной из палаток.

— Так помоги мне, — сказала она, — если все ваши разговоры разбудят ребенка снова, я натравлю на вас Виктора, когда он вернется.

— И тебе доброе утро, Маурин, — сухо отозвался Коди.

Вмешалась Пера:

— Еще правда очень рано. Я бы еще немного поспала, пока они придут, и мне придется их прятать. Возможно, вы сможете поговорить в другом месте? — Она ушла в одну из палаток; Маурин тоже скрылась обратно, и снаружи, посреди палаток и деревьев, остались только я, Коди и Квил.

— Пойдем прогуляемся и поговорим, — предложил Коди, и я последовала за ним.

* * *

— Итак, объясни, как работает сила Перы, — спросила я. — Палатки спрятаны, но я вижу тот же лес, что и до того, как она спрятала меня. Так что деревья не могут быть спрятаны.

— Эй, а ты знаешь толк в сложных вопросах. Я прожил с Перой большую часть своей жизни и едва понимаю, как это работает. Хм... ладно, у тебя есть место для пряток. Это там, где мы сейчас. И есть внешняя часть мира, откуда она нас прячет. Снаружи — это где люди обычно получают свою почту. Объекты, растения и животные, с другой стороны, обычно существуют в обоих местах, по какой-то причине.

— Но палатки...

— Пера может дотрагиваться до вещей, чтобы заставлять их существовать только в спрятанном месте, так она с ними и поступила, мы не хотели, чтобы их кто-то украл или типа того. Это также объясняет, откуда они вообще у нас есть, то же самое с едой и прочим. Извини, но ты попала в стаю воров. Пера просто ходит куда-то и прячет все, что нам нужно, так, что нас не замечают. Если мы берем вещи, которые еще не спрятаны, то люди снаружи видят их висящими в воздухе, так что исчезновения лучше проводить, когда никто не видит. Я имею в виду, что Вольтури не могут получить больше нашей крови, нежели у них уже есть, но нет смысла оставлять побочный ущерб, позволяя незнакомцам увидеть слишком много.

— Полагаю, в этом есть смысл. — Возможность прятаться все время таким образом сильно усложняет любую погоню. Я никогда не крала ничего, как, думаю, и мама, но она дала мне явное разрешение грабить людей, забирая деньги, телефоны или все остальное, что мне нужно, если у меня кончатся средства по дороге в место встречи.

— Думаешь? Меня это дико запутывает, — засмеялся он. — Ладно. Пера может видеть, слышать и вообще ощущать спрятанные и неспрятанные вещи одновременно, но только она может физически взаимодействовать со всем. Чтобы она могла спрятать или раскрыть вещи, ей нужно касаться их. Она сейчас сама спрятана, и может слышать меня, когда я не спрятан. Поэтому я ходил вокруг и орал "Пера, эй, Пера", пока не разбудил ее, чтобы она дотронулась до меня и спрятала. Потом я объяснил ситуацию, и она спрятала и тебя. Ты можешь дойти до ближайшего города, и это будет самым пугающим зрелищем, что ты видела. Движущиеся сами по себе машины и всякое такое.

— И наша одежда спрятана? — спросила я, оглядывая себя. Я была немного грязной после всего случившегося. — И одежда на людях снаружи невидима для спрятанных людей?

— Ага. Мы не уверены, почему так. Все, что принадлежит лично тебе, а не просто удерживается в руках — типа того, что должно бы остаться и левитировать в воздухе — последует за тобой, когда прячешься или раскрываешься, но не в обоих мирах, как другие вещи.

— Что произойдет, если кто-то или что-то из скрытого места попадет в нескрытое, если там уже что-то есть на этом месте? И наоборот?

— Понятия не имею, — прямо сказал Коди. — Пера избегает такого, потому что уверена, что ничего хорошего не будет. Если попрошу ее спрятать меня, она не станет этого делать, пока я не отойду, если пересекаюсь с кем-то.

Я кивнула.

— Хорошо. Это любопытно. Потрясающе, что она может многое проделывать, будучи человеком.

— Да. Мы все обязаны ей своими жизнями в стократном размере.

— Мне нужно идти в Нью-Йорк, — сказала я после паузы. Мама, конечно, давно ушла с того места, где ее недавно поймали, и уже на пути в парк, чтобы ждать меня. — Это не так срочно, чтобы выходить прямо сейчас, но я считаю необходимым прояснить, что я... не присоединюсь к вам или что-то вроде этого. Я правда ценю, что вы помогли мне. Не хотела бы быть пойманной захваченными волками. И имело бы смысл немного подождать, пока они с Деметрием уйдут. Но, в конце концов, когда будет безопасно, мне нужно будет отправиться в Нью-Йорк, — я могла бы отложить это, чтобы сделать поездку безопасней. В отличие от меня, у мамы не было месячного лимита на то, сколько ей меня ждать. Она будет волноваться, если я буду вечность добираться туда, но она сказала выбирать более безопасный путь, даже если он будет медленней.

— Все в порядке, — ответил он. — Мы много передвигаемся. Просто чтобы доставить неудобства Вольтури и захваченным волкам, потому что им придется тащить Деметрия, чтобы узнать, где мы. И избегать встреч со всеми этими кражами. Не думаю, что кто-либо возразит против того, чтобы проводить тебя, если ты не слишком торопишься.

— Правда? Они...то есть вы кажетесь хорошими людьми, но зачем бы вам провожать меня через полстраны? — спросила я.

— Потому что ты мне нравишься, — ответил он, улыбаясь. — Ты единственный знакомый мне полу-вампир, и я бы хотел держать тебя поблизости.

— Ты отвечаешь за перемещение стаи? — спросила я скептично.

— Ну, нет, — нахмурившись ответил он. — Я не хотел создавать такого впечатления. Но обычно мы не идем куда-то по определенному маршруту, так что если ты предложишь таковой, никто не обязан поднимать шум. Я просто скажу: "Эй, Джейк, давай доведем Элспет до Нью-Йорка, куда ей надо", и он ответит: "Конечно, Коди, отлично звучит", и в следующий раз мы свернем лагерь и пойдем в том направлении и так далее.

Я медленно кивнула.

— Так... кажется, это неплохой план, — сказала я, и Коди расплылся в улыбке. Она изменила все его лицо, словно у него была ограниченная версия моей силы: он мог передавать "я счастлив", и этому было невозможно не поверить или неправильно понять. Путешествовать со стаей было бы определенно легче и безопаснее, нежели пытаться растянуть мой запас денег на поездку через несколько штатов. Мама бы одобрила.

Я просто должна молчать о деталях.