Иммунитет (джен)

Сто первая глава с начала этой опупеи, она же последняя. Осталось только послесловие — и все. Совсем-совсем все. Благодарю всех, кто был со мной и моими героями. И особенно — самую большую драгоценность Фанфикса — терпеливых и аккуратных Бет! Все-таки это была огромная работа.

Гарри, едва не сбитый с ног Гермионой, только заглянул в кабинет, как увидел Северуса, задумчиво потирающего щеку. Картинка складывалась странная, вызывая еще более странное чувство внутри, но брат приветствовал его вполне радостно и даже, кажется, с облегчением.

— Чем ты Гермиону так осчастливил? Я тоже хочу! — заявил Гарри, внимательно глядя на Северуса.

— Вряд ли у тебя завалялись выкладки по зельям для сохранения беременности и снятия специфических женских проклятий.

— Что?! Гермиона… Кто?! — изо рта Гарри показались алые искорки.

— Гарри, ты рехнулся?

Но мальчишка уже не слышал: умчался — только дверь хлопнула.

Северус резко выдохнул, поднялся и рванул за братом.

* * *

Дракон в вечернем небе выглядел необыкновенно красиво. Однако мощные взмахи крыльев, нервные движения черного на фоне заката силуэта вызвали у Северуса отнюдь не эстетическое наслаждение: он изо всех сил поддерживал на треклятом Поттере чары отвлечения внимания. К счастью, вскорости тот направился в сторону Запретного леса, так что из замка увидеть его стало почти невозможно.

Раздумывать было некогда. И вот с открытой галереи вслед за драконом отправился в полет крупный ворон, а Снейп в очередной раз мысленно поблагодарил Гарри за идею Полианиформного зелья, как они наконец назвали свое изобретение. И заодно себя — за то, что всегда предусмотрительно таскал в карманах дюжину вроде бы совершенно не нужных фиалов. Привычка со времен недоброй памяти Лорда, конечно.

Дракон ничего не соображал — хотелось только крушить и сжигать все подряд, но сумасшедшая скорость полета давала неожиданно ни с чем не сравнимое удовольствие. И съедала немало сил — все-таки Гарри очень, очень давно не прибегал к своей аниформе. Настолько давно, что лететь становилось все тяжелее, и он начал медленно снижаться.

Не успел он опуститься до верхушек деревьев, как откуда ни возьмись на него налетел ворон, нацелившийся ему прямо в правый глаз. Правда, птица быстро отвернула, даже не задев его, но дракон отдёрнул голову, и, естественно, сменил направление полета. Хвост птице он, правда, подпалил немного, но еще на один огненный залп, похоже, сил вовсе не осталось.

Ворон с криком, достойным бывалого боцмана, спикировал еще раз и сильно долбанул его по темечку. И еще. И еще. И тут до Гарри стало постепенно доходить, что он вообще-то — Гарри. Сообразить, кто загоняет его обратно к школе в обличии ворона было уже немного проще. А потом заломило спину и грудь, крылья начали дрожать от усталости и напряжения, а ворон все орал и клевался, так что дракон устало сложил крылья и проделал персональную посадочную полосу среди рощицы молодых деревьев на одной из дальних опушек Запретного леса. Ворон спикировал за ним с хриплым карканьем, в котором Гарри оценил некоторые весьма характерные интонации.

В черном-черном лесу… посреди поляны, тоже почти черной, потому что закат уже погас, а небо быстро затянуло тучами, черный-черный дракон бессильно раскинул крылья и обратился в разлохмаченного несчастного мальчишку. Легкий моросящий дождик был так приятен, что Гарри с удовольствием подставил ему лицо.

Снейп принял свой вид еще при приземлении, и Гарри аж позавидовал: получилось эффектно. Почти как тогда, когда они впервые увидели обращение МакГонагалл. Голова толком не работала, так что он просто смотрел на злого и усталого Северуса и не знал, что сказать.

— Твою ж мать, Поттер!.. Прости, Лили. Совсем сдурел?! Твоя Грейнджер размечталась о том, чтобы помочь Малфоям заиметь еще одного ребенка! Как можно быть таким идиотом?..

— Куша-а-ать… — протянул Гарри, плотоядно глядя на Снейпа так, что тот вздрогнул и тут же зарылся в складки своей мантии.

Впрочем, плотоядно Поттер поглядывал на все подряд, но быстро получил в зубы флакон с укрепляющим, едва не проглотив его целиком — Снейп спас ценный фиал, рискуя пальцами. И только потом до Гарри дошел смысл того, о чем шипит дорогой старший братец.

Понимание того, что в школу в любом случае придется добираться своим ходом, то есть лётом, Гарри опечалило. Снейп же популярно объяснил, что противном случае есть шанс не выйти отсюда живыми или не совсем целыми. Ну и, конечно, какой он, Гарри, безответственный придурок и далее по списку. Список был большим. Снейпу, от которого явно тянуло палеными перьями, было, что сказать.

Гарри, конечно, обиделся, но, блин, разве поспоришь, если все так и есть?

— А ты мне чуть все мозги не проклевал, — уязвленно заявил он Северусу.

— А там было что клевать? — ядовито поинтересовался тот, настораживаясь и глядя за спину Гарри.

За деревьями мелькали какие-то тени, постепенно приближаясь к ним.

— Оборачивайся и марш в школу! И так, чтобы тебя никто не видел! Я с отводом глаз едва не надорвался, о чем ты только думал, бестолочь?

— Сам дятел, — проворчал Гарри, оборачиваясь и потирая макушку.

Ему все еще ужасно хотелось подзакусить, а впереди — полет… И он решил хоть в этом себе не отказывать.

Перед предводителем стада кентавров Бейном, уже принимавшим грозный вид и готовящимся потрясти копьем, чтобы как следует напугать вторгшихся в его угодья людишек, исчезли пара молодых деревцев и куст, за которыми он стоял и планировал свой эффектный выход… Исчезли и весело захрустели в пасти некрупного, но вполне внушительного молодого дракона!

Нет, мы, как люди вежливые, больше ничего не скажем, кроме того, что вороная масть вскоре сменилась. И хотя многочисленные родичи, особенно дамы, утешали его тем, что седина облагораживает мужчину, он больше никогда не торопился выходить навстречу волшебникам. А еще стал много думать. Наверное, действительно облагородился.

За этой сценой не без иронии наблюдал совершенно незаметный на фоне темной листвы черный теперь уже орел — Полианиморфного у Снейпа был всего один флакон, ну а потом, когда торопливый лошадиный топот затих вдали, а Поттер сжевал еще пару кустиков, опустился ему на голову.

Дракон вздрогнул, встряхнулся, помотал головой, обиженно шипя, и встал на крыло. В школу удалось вернуться незамеченными — спасибо испортившейся погоде, разогнавшей все парочки. Гулять никому не хотелось, да и любоваться в окно было особо нечем. Ну ладно, было — пара из дракона и орла довольно любопытная, только кто ж об этом знал?

* * *

Оценив голодный блеск глаз и бурчание живота любимого братика, Снейп, не раздумывая, повернул в сторону кухни, где сдал Гарри Поттера с рук на руки домовикам, предварительно договорившись, чтобы, как только тот утолит голод, его препроводили в башню родного факультета, желательно прямиком в кровать.

«Пусть теперь они спасают Поттера, а я сегодня сделал все, что мог», — думал Снейп, стремясь наконец добраться до собственной спальни. Как было глупо надеяться на то, что, когда европейские гости отбудут домой, ему станет спокойнее!

Увидев в спальне весьма приятную глазу картину, он только вздохнул.

— Ну что опять? — поинтересовалась Рита, присаживаясь. — Кто на этот раз? Ведь, если мне память не изменяет, сегодня не твое дежурство.

— По Поттеру у меня дежурство пожизненное, — вздохнул Северус, призывая к себе старую пузатую бутыль — недавний подарок Малфоя. Старшего, конечно.

Через пару секунд Рита, одетая в его халат, сидела в соседнем кресле.

— Я вся внимание…

И он рассказал.

Рита внимательно слушала, пока он не закончил, и, немного помолчав, спросила:

— Северус, как часто Гарри занимался своей аниформой?

— Как ты это себе представляешь? — хмыкнул он.

Действительно, условия в школе были, мягко говоря, не очень-то подходящими для подросшего дракона.

— Аниформа — живая часть волшебника, его души, характера, сути, если хочешь. Если ей не заниматься… Как я поняла, дракон на какое-то время полностью отключил разум самого мальчика. Это опасно!

Снейп поморщился. Уж ему ли не знать — нога еще долго будет чувствоваться. Ему только что прямо на ходу пришлось залечивать ожоги — быстро и незаметно, а то еще неизвестно, что Гарри в голову взбредет. Не хватало еще, чтобы мальчишка обвинил себя и устроил что-нибудь. Пубертат, будь он трижды неладен.

А Рита продолжала рассказ. Кому, как не ей, было знать, чем чревата аниформа для волшебника! Северус даже почувствовал себя учеником — до того много нового узнал.

— А ты знаешь, каково мне было сохранять разум и тем более память, когда от мозга осталось с гулькин нос? Хотя нет, даже намного меньше. Работа и только работа позволяет поднять аниформу ближе к личности так, чтобы она была не частичным ее отражением, а как можно более полным. Знаешь, каково было мне читать, будучи бронзовкой? А я ведь еще и задачки по трансфигурации решала в этом виде!

— Рита, я тобой горжусь, — совершенно непритворно произнес Снейп. — Я и подумать не мог, что в овладении анимагией еще столько подводных камней. Не поделишься первоисточниками?

— Поделюсь, отчего нет. Только завтра. А сейчас марш спать! И не смей приставать, у меня завтра… оу, — она зевнула, — уже сегодня, эх, рабочий день вообще-то. Как и у тебя. А что до Гарри, так утро вечера мудренее. Сегодня он уже ничего не натворит, думаю, домовики его так накормят, что просто лень будет. А завтра разберемся. И да, я помню, что обещала поговорить.

* * *

В это время Гермиона, пролистав тетради Снейпа, начала составлять собственный план — уже в своем блокноте. Она так увлеклась, впрочем, как всегда, что даже не заметила, как гостиная опустела. Когда первая часть плана была готова, ей страшно захотелось поделиться этим планом с Гарри — он всегда мог подкинуть что-нибудь интересное, потому что смотрел на мир как-то совсем иначе, чем она. Но увидела только пустую гостиную, точнее, не совсем пустую — на соседнем диване устроился Рон, который тоже что-то сосредоточенно рисовал на листке старого пергамента.

— Кажется, я засиделась, — Гермиона наколдовала Темпус и нахмурилась. — Рон, а Гарри уже ушел спать?

— Нет, я вообще не видел, чтобы он приходил. Что у тебя такого увлекательного?

Гермиона рассказала. Они еще во время Турнира сблизились снова, а особенно после лабиринта. Правда, не настолько близко, как раньше, но тем не менее, Рон Уизли постепенно оказался в курсе проблем мисс Грейнджер. И даже ее разговоров с Малфоем, что, собственно, и сподвигло его на изменение отношения к врагу детства, не то чтобы коренное, но довольно значительное.

Они обсудили новый проект Гермионы, Рон решил посмотреть дома и разведать все, что касается данного вопроса. Ведь Молли Уизли была единственной многодетной чистокровной волшебницей, она точно должна что-то, да знать! Правда, отношения его с семьей оставались не самыми теплыми, но постепенно тоже входили в колею, по крайней мере, он уже радовался, когда возвращался домой.

— Вот где он шатается? — нахмурилась Гермиона, конечно, имея в виду Гарри. — Вроде все позади, что ему опять неймется? Ты за ним ничего странного не замечал?

— Знаешь, — улыбнулся Рон, а потом еле сдержал зевок. — Если у Гарри не будет странностей, это уже будет не Гарри. И это как раз будет странно. Но ведет он себя вроде как всегда…

— Слушай, иди уже спать. Мне есть еще, что дописать, ну, о чем мы только что говорили, так что я, наверное, дождусь…

— Если я вам мешаю, обещаю уйти, как только он придет, — заверил Рон, и Гермиона посмотрела удивленно. — Но братцы тоже еще где-то шарахаются, хочешь разбираться с ними, когда придут? Зуб даю, они заявятся с каким-нибудь сюрпризом, который будут рваться испытать на чем или ком угодно.

— Да нет, как ты можешь помешать? — растерялась Гермиона. — Я просто тоже ему хотела рассказать, знаешь же, у него голова совсем иначе работает, чем моя. Ну и вообще… классная же идея, правда?

Рон утвердительно кивнул, и они углубились каждый в свои записи.

* * *

Домовик перенес Гарри все-таки не в спальню, а в гостиную, и оказался совершенно прав: его там ждали. Голова с темно-каштановой шевелюрой поднялась, и Гермиона обиженно посмотрела на него.

Гарри расплылся в счастливой улыбке.

— Гермиона, ты зачем так долго сидишь? — ему хотелось услышать, что она ждала именно его, но тут увидел, что она не была одна.

На соседнем диване развалился бывший лучший друг, которого из-за стоявшего между ними стола сразу было не видно. Теперь он выпрямился и сел, пряча за пазуху кусок исписанного пергамента — то ли письмо, то ли шпаргалка.

— А ты что тут делаешь? — зло прищурился он на Рона.

— Тебя ждем.

— Ну дождались… — голос Гарри не предвещал ничего хорошего, и Гермиона разозлилась.

После чего последовала выволочка в лучших традициях мисс Грейнджер: и про ответственность, и про баллы, и про то, что шляться неизвестно где перед самыми экзаменами, да еще ночью — самая настоящая глупость, особенно когда для того нет важных и веских причин…

Гарри взорвался бы, но, спасибо домовикам, был слишком сыт. Настолько, что, едва ушел Уизли, его глаза начали смыкаться. Подруга, конечно, это заметила, остановившись на полуслове.

— Козел ты, Гарри! — заявила она и взлетела по ступенькам в девичью спальню.

Гарри только пожал плечами. А что говорить? И главное — кому? Он немного полюбовался огнем в камине и побрел спать.

Когда он наконец добрался до своей кровати, Рон еще расправлял постель. Гарри снова насупился:

— О чем вы говорили с Гермионой?

Приятель подошел к нему и посмотрел прямо в глаза.

— Козел ты, Гарри, — с сожалением вздохнул Рон и отправился спать.

Гарри потрясенно рассматривал запахнувшийся полог кровати Уизли. В голосе приятеля сквозила такая горечь, такое разочарование, что Гарри даже разозлиться не мог. Что сделал не так-то? Не могли же они видеть, как он дурака валял в виде дракона! А то бы сразу все высказали. Больше в голову ничего не приходило, а стоило ему коснуться головой подушки, как он провалился в глубокий здоровый сон. Этой ночью ему совершено ничего не снилось.

* * *

Поговорить с Гарри Рите Скитер не удалось, она едва успела перехватить Гермиону, а когда они закончили трудный разговор, редактор «Ежедневного пророка» прислал срочное задание, так что Ритиному уже, можно сказать, жениху пришлось поскучать. Хотя как поскучать — через день начались экзамены. То еще развлечение, кто в курсе.

Нашим героям стало ни до чего больше: Гарри не хотелось ударить в грязь лицом перед подругой, Гермиона надеялась, что она останется лучшей ученицей, а для этого и ей приходилось приложить немало сил. Вундеркинд вундеркиндом, эйдетическая память тоже неслабый бонус, конечно, но она в этом году слишком много времени уделяла вовсе не учебе! Так что подойти к мисс Грейнджер можно было только с учебным вопросом, и то, если тот был для нее достаточно актуален.

Снейп исправно снабжал Гарри успокоительным, естественно, специально модифицированным для него, так что тот мог сосредоточиться на занятиях. Ну в конце концов, когда-то же надо?

Последний экзамен — нумерологию — Гермиона сдала первой и решила просто отоспаться. Так что проснулась она уже на следующий день и довольно поздно. Надо сказать, соседки по комнате к ней присоединились, так что утро в спальне четверокурсниц Гриффиндора началось аккурат перед обедом.

Разбудила всех Лаванда: проснувшись, она наколдовала Темпус и подскочила, воскликнув:

— Мамочки, мы же сейчас на обед опоздаем!

Просыпались они на бегу. Молодые организмы уже сигнализировали о пропущенном завтраке, так что действовали девочки быстро.

«Наконец-то я все Гарри расскажу», — думала довольная Гермиона, торопясь в Большой зал.

Вот только Гарри там не оказалось. Гермиона засела в гостиной, обложившись, конечно, нужной литературой, чем тут же привела в священный ужас весь родной факультет. Ей было все равно. Факультет подумал и решил, что картина в общем-то привычная. А Гарри Поттера все не было…

* * *

Гарри Поттер сразу после последнего экзамена попал в цепкие ручки Риты Скитер. Так что в Хогвартсе его не было несколько суток, с полного попустительства его профессоров: что Снейп, что Флитвик сошлись на том, что, ничего не поделаешь, пора.

Заниматься этим вопросом что одному, что другому было недосуг: сдать-то детки сдали, а вот проверять… Когда Рита возмутилась было, что «дражайший Северус» все перекладывает на нее, тот просто обрисовал ей свои ближайшие перспективы.

— Практика это еще слава Мерлину: никто не взорвал и не расплавил котлов, даже худо-бедно что-то похожее сварили. Хотя на каждом курсе по паре кандидатов на пересдачу практики есть, но это уже на осень. А вот эссе… Какому кретину пришла в свое время в голову такая дурь, что длина экзаменационных свитков должна быть не менее пяти футов у старшекурсников и не менее трех — у младших? Какую ахинею они там пишут, Мерлин бы в гробу перевернулся! А мне этот бред мало того что читать, мне его проверить надо и оценить.

— Ты слишком серьезно относишься к работе, Северус, — промурлыкала Рита. — Если ты и так прекрасно знаешь, кто чего заслуживает, то просто возьми и поставь. Зачем себя мучить? Ты вроде не из тех, кто наивно верит в то, что взяться за ум на пару дней достаточно для того, чтобы измениться. Что там может быть такого, в их ответах?

— Именно это меня и раздражает…

— Ну так сделай это. Зачем читать всякую галиматью? — она улыбнулась его недоверчивому взгляду и поднялась, чтобы помассировать его шею. — От меня одно условие: Гарри я заберу с собой на несколько дней. А вы прикроете. Например, каким-нибудь испытанием зелья или еще чем, дело ваше.

— Из школы? — Снейп неохотно встрепенулся. — Ты с ума сошла?

— Тогда разбирайтесь с ним сами, — почти пропела она. — А я умываю руки.

В ее светлой головке уже начала складываться картина того, что именно ей предстоит с не по годам развитым Поттером, и она сообразила, кого можно к этому подключить, в смысле, на кого переложить, так сказать, практическую часть.

Ликбез по половым отношениям был коротким и интенсивным, массажный салон — самым лучшим, причем обе девушки из, так сказать, обслуживающего персонала получили оборотное с волосом мисс Грейнджер… Спину Риты Скитер Гарри больше не вспоминал. Ну… почти. Оказалось, что магия прикосновений — целая наука, и такая увлекательная! Как двигаться, как говорить… Что говорить. Ну и все остальное.

После каждого раза ошеломленного и совершенно размякшего Поттера брала на воспитание Рита. Вот тут-то и вскрылось полное непонимание Гарри всей женской природы — хотя, конечно, правильно, откуда бы? Ну да владение словом у мисс Скитер всегда было на высоте, а дар убеждения… о, в таком состоянии, в каком находился Гарри, он был совершенно не нужен.

Так что после физических встрясок для Гарри следовали встряски, так сказать, церебральные. Особенно в глубоком шоке он был во время одной из них, когда Рита рассказывала ему о том, почему такие умные девушки, как Гермиона Грейнджер, в юности часто увлекаются слишком взрослыми мужчинами. Да-да, такими, как Северус. Нет, она, Рита, ничего не имеет против: девочка переболеет, а то, что это именно Снейп, так тут всем очень даже повезло. Потому что он не допустит ничего, что могло бы стать… кхм.

Да просто он не педофил, Гарри, если ты знаешь, что это такое. А Гермиона хоть и постарше своих сокурсников, но для него остается ребенком, тем более — ученицей. Уж кому это знать, как не ей. Дракон внутри Гарри наконец притих и, кажется, даже задумался. И был склонен поверить.

Кстати, про него Рита тоже здорово ему объяснила, так что Гарри наконец начал понимать, что с ним происходило, происходит и почему. И даже чего ждать, а самое главное, что с этим делать.

Рита еще пригрозила, что если он хоть раз попробует подпалить ее мужчину (Гарри покраснел от того, с каким чувством она это произнесла), то она найдет, куда жучку к Гарри-дракону пролезть и где отгрызть. При одном взгляде на мисс Скитер в этот момент становилось кристально ясно, что ведьм вообще злить не стоит. Даже драконам. Жучок… тоже зверь опасный.

После чего Гарри пошел дальше набираться опыта. Так что в Хогвартс он вернулся уже сильно изменившимся.

Все эти дни мисс Скитер обменивалась довольно гневными записками с мистером Снейпом, а последний приготовил немало того, что был готов высказать ей тет-а-тет, вот только когда это стало возможным, ничего не пригодилось.

В конце концов, в Тайном отделе есть чем заняться и не пару дней, а уж если рядом Нагайна, то тем более. Спасибо дорогому учителю и другу.

* * *

Именно он, Филиус Флитвик, предложил свалить временное отсутствие Гарри Поттера на Тайный отдел, точнее, на Нагайну, что нашло полное одобрение его коллеги. Так что мисс Грейнджер, поискавшая своего друга и, конечно, обратившаяся к профессорам, получила вполне исчерпывающий и правдоподобный ответ. Так что оставалось просто ждать, заниматься своими планами, читать подобранную профессорами Снейпом и Флитвиком литературу и думать, думать, думать… Мысли все время сворачивали на Гарри Поттера, так что Гермионе даже сердиться на саму себя по этому поводу надоело. А вот на Гарри — не очень.

Поттер заявился в предпоследний день и каким-то странным: как будто резко повзрослел. Он так на нее смотрел, то ли испытующе, то ли оценивающе, что Гермионе стало даже немного не по себе, а ее щеки потеплели. Словно он знает про нее что-то такое…

Это впечатление быстро схлынуло, стоило ей наконец посвятить его в свою новую идею. Конечно, Гарри загорелся, но… как-то не так. И ей снова стало обидно. Она вспомнила, как Гарри аж подпрыгивал, когда речь заходила о зельях для снаряжения игрушечных пулек, о мантиях-невредимках и так далее. А тут наконец что-то серьезное, настоящее! Или дело в том, что это не он сам придумал? Карие глаза нехорошо сощурились…

От новой ссоры ее удержало только то, что они уже опаздывали на обед, а после него Гарри словно испарился. Хотя где его искать, кроме как в подземельях? Да, она уже идет именно туда. Вот только зачем? Чтобы все-таки поругаться? Сбежал, значит вовсе не хочет с ней разговаривать — ну так и не надо! Гермиона фыркнула, развернулась на каблуках на сто восемьдесят и пошла вверх по лестнице на второй этаж.

Да, Гарри действительно был в подземельях, в лаборатории Снейпа, точнее, в его хранилище. Там он совершенно нагло стырил у брата основу для оборотного, антидот и еще кое-что. Да, волос, конечно. Правда, его он ухитрился найти только в умывальне.

* * *

Гермиона прогулялась по открытой галерее, постояла, подставляя лицо солнышку и теплому ветерку, но успокоиться так и не смогла. Мысли о Гарри не шли из головы и даже заняться делом не хотелось! В таком настроении она отправилась собирать вещи.

Встретить в коридоре по пути в родную башню профессора Снейпа было странно, но она радостно улыбнулась: все-таки что-то хорошее с ней сегодня произошло. Но тут профессор повел себя более чем странно: взмахнул рукой с палочкой, как будто накладывал заклинание на воздух, схватил ее в охапку и затолкнул в пустой класс — она и пискнуть не успела.

А потом быстро и жадно прижался сухими горячими губами к ее губам. От неожиданности она даже не подумала сопротивляться, а потом… поцелуй был потрясающим.

Когда он закончился, из Гермионы словно выпустили весь воздух. А Снейп одним движением палочки запер дверь.

— Профессор, — пискнула Гермиона.

— Да? — спросил он ее неожиданно охрипшим голосом.

«Мамочки, как он на меня смотрит… Но как же… Как же Рита?! Как… Гарри? Так нельзя, это неправильно, нет…»

— Мисс Грейнджер, — он оперся руками на стену по обе стороны от ее лица. — Ты же этого хотела?

— Нет, — прошептала Гермиона, глядя прямо в его глаза. — Нет, простите…

Она зажмурилась — ей не хотелось видеть, потому что…

— Вы же не такой! Профессор, так нельзя, это неправильно, — бормотала она сквозь слезы, не открывая глаз, чувствуя, как тот наконец отстранился.

— А так правильно? — спросил он почему-то голосом Гарри и, едва она распахнула изумленные глаза, снова ее поцеловал… Гарри.

И она не могла не ответить — робко, неумело, но он понял, и она снова едва не задохнулась от его горячих губ, нет — от своих внезапно нахлынувших чувств. Остановиться ей помогло только чудо, то есть собственный характер.

— Гарри Джеймс Поттер! — крикнула она, отпихивая его от себя. — Ты… ты… А как же наша дружба?

Гарри смотрел, улыбаясь. Давно она не видела его таким счастливым, даже после Турнира все было совсем по-другому.

— Зачем ты это сделал? Как ты посмел! Почему? — она снова была готова заплакать, а сердце колотилось, как сумасшедшее.

— Потому что дурак, — честно признался он и протянул ей свою палочку. — Казни, как хочешь.

Гермиона взяла палочку и поджала губы.

Гарри свою казнь получил, по шее, конечно, но Гермионе показалось, что это осчастливило его не хуже поцелуя.

— Тебе понравилось? — зеленые глаза смотрели удивительно нахально, и это было… это было… немного пугающе и завораживающе. И ужасно смущало. И это — лучший друг?!

— Давать тебе по шее? Очень! Может быть, наконец объяснишь?..

— Запросто, — Гарри подошел близко-близко. — И ты знаешь, каким будет это объяснение. Я уже понял, что понравилось, и готов объяснять еще и еще. Только скажи мне. Скажи честно.

Гермиона залилась краской.

— Понравилось, — ресницы опустились, скрыв смущенные глаза. — Даже очень. Но… Мы же друзья? Как же теперь?..

— Брат говорит, хороший секс хорошей дружбе не помеха…

— Гарри Поттер! — возмущенно вскинулась Гермиона, наконец напоминая себя прежнюю, так что его откачнуло прочь — видимо, инстинкт самосохранения. — Какой… Ишь чего! Я тебе дам секс!

Она уже вынимала палочку, как Гарри успел крепко ее обнять и прошептать на ухо:

— Правда дашь?! Вот тут я совсем не против!

Только тогда до Гермионы дошло, что она, собственно, сказала.

Она негодующе фыркнула, вонзила каблучок в его ногу, заставив охнуть и ослабить хватку, извернулась ужом, а потом Гарри оставалось только спасаться бегством от юной разъяренной ведьмы, что в ограниченном помещении с тщательно зачарованной дверью оказалось не так-то просто.

— Но Северус правда так сказал! И ты тоже сказала! Именно этими словами! Я не виноват! — выкрикивал Гарри, перепрыгивая то через одну, то через другую парту, то и дело приседая за ними, чтобы скрыться от праведного негодования лучшей подруги.

— Баубиллиус минима!

— Ой! Колется! Ваддивази!

— Риктусемпра! Депримо!

— Агуаменти! Глиссео!

Когда дверь повисла на одной петле, а в классе только стены остались относительно целыми, в него заглянул кто-то из младших.

— О-о-о!

Дружное движение палочек, и дверь снова на месте, закрытая крепко-накрепко.

— И как же мы теперь? — Гермиона едва переводила дух.

Гарри пожал плечами, восстанавливая стол, на который уселись оба. Усталые, чумазые, пыхтящие, но им было все равно.

— Как получится, — ответил он.

Они проговорили до вечера — оказалось, им нужно столько всего друг другу сказать. Ну… ладно, не только проговорили.

Озабоченный тем, что на ужин оба проблемных гриффиндорца не явились, Снейп отправился на поиски. А поскольку талант оказываться иногда в определенное время в определенном месте у него все-таки был, то захлебывающуюся от впечатлений второкурсницу с Гриффиндора же он прекрасно услышал. Увы, не только он. Сплетня расходилась со скоростью небольшого пожара.

Заклинание с двери он снял без особых проблем. После чего обвел взглядом разгромленный класс и довольную парочку с губами интенсивно-красного цвета и очень сильно повышенной лохматостью.

— Мда-а-а, — протянул он и скрестил руки на груди. — Молодцы.

— Здравствуйте, профессор, — выдавила краснеющая Гермиона, а Гарри захохотал.

Снейп нахмурился:

— А теперь живо прибираться! И чтобы через, — он обвел взглядом разрушения, оценивая обстановку, — два часа все было целым и на своих местах. Вам даже останется почти целая ночь, чтобы собрать вещи.

Взрослые детки виновато вздохнули и достали палочки.

— И да, Гарри, — тяжкий душераздирающий вздох был так не свойственен Снейпу, что Гарри и Гермиона разом обратились в слух. — Наверное, нам надо поговорить?

— Насчет перевода дружбы в горизонтальные отношения, так мы вообще-то не собирались! — объявил Гарри. — Мы тут подумали и решили, что до совершеннолетия как-нибудь продержимся без, ну, этого.

Мисс Грейнджер покраснела еще сильней и ниже опустила голову, а Снейп воззрился на Гарри не без уважения и некоторой надежды.

— Да, если что, то как это делать, чтобы ничего не было, я в курсе! — заявил приободрившийся Гарри, снимая изрядный камень с души Северуса.

— Мы в курсе, — робко подхватила Гермиона, на которую Гарри уставился с восхищением.

— Мда? И откуда же, позвольте осведомиться?

— От Риты! — нахально заявил Гарри.

— От мисс Скитер… — смущенно опустила глаза Гермиона.

— Это ведь заслуживающий внимания источник, Северус?

— Несомненно, Гарри, — Снейп вздохнул с облегчением. — Женюсь. Точно женюсь.

— Поздравляю, профессор.

— И правильно! Давно бы так!

Когда Северус Снейп наконец ушел, снова оставив их наедине, Гермиона захихикала. Гарри, глядя на нее, присоединился, и скоро они не могли произнести ни слова, пока от смеха не заболели животы.

— Уф. Давай все-таки за дело.

* * *

— Знаешь, Рита, кажется, я впервые понял, что это все, конечно же, безобразие, но оно стоит подпаленного хвоста и всего остального, — задумчиво покрутил пальцами Северус.

— Подводишь итоги дня? — прошептала Рита. — Тогда подожди еще немного.

Она выскользнула из-под одеяла и исчезла в ванной, откуда вскоре появилась точеная ручка и поманила его аккуратно наманикюренным пальчиком.