Иммунитет (джен)

Петунью «дядюшка Альбус», конечно же, не узнал, однако это списали на результат лечения, общую заторможенность и развивающуюся деменцию, которая, как известно, не лечится. Миссис Дурсль вела себя с ним очень осторожно и предупредительно-ласково, чем весьма походила на медсестер и некоторых врачей. Альбус, решивший, что она одна из них, сразу начал называть ее по имени, а потом совершенно спокойно дал себя увести и даже сел в машину, с интересом разглядывая приборную панель с заднего сидения.

Водить машину Петунья научилась еще прошлым летом: мало ли что. Главное, ей это понравилось, и она частенько стала ездить навещать своего ненаглядного Дадлика. Сын не протестовал: в комнате, которую он занимал с двумя новыми приятелями, мамина шарлотка расходилась на ура — молодые растущие организмы были просто счастливы. Приятели оказались не дураками и даже не думали дразнить парня за то, что его мать привозит такие вкусности. Тем более Дадли Дурсль был весьма на хорошем счету у тренера по боксу.

Так что вела машину миссис Дурсль уверенно и аккуратно, не обращая внимания на то, что старик сзади крепко зажмуривался и вцеплялся в сиденье, стоило ему завидеть встречную машину. Расслабиться Дамблдор сумел только на подъездах к Литтл-Уингингу.

Может быть, все могло и обойтись, если бы хоть кто-то из медперсонала при выписке «дядюшки» сообщил миссис Дурсль одну небольшую деталь, но все забыли, видимо, на радостях. Дело было в том, что Дамблдора почему-то невзлюбила местная собачка — небольшая белая беспородная сучка, экстерьер которой намекал на родство с английскими бульдогами. Собаченция всякий раз, когда рядом с ней оказывалась Альбусова нога, норовила ее тяпнуть, что ей частенько удавалось. А ведь Мардж подарила-таки племяннику щенка!

Молодой английский бульдог большую часть времени обретался во дворе, выгуливать же его приходилось Вернону. Петунья терпела пса ради исключительной полезности: супругу с его склонностью к лишнему весу прогулки были отнюдь не лишними, а сын своего питомца вообще обожал, причем вполне взаимно.

Едва они вышли из машины, как пес радостно помчался их приветствовать, на что новоявленный «дядюшка» отреагировал не совсем адекватно. Он крикнул что-то непонятное и высоко подпрыгнул, а потом едва не вынес входную дверь, сбив с ног потрясенного Дадли, пронесся по коридору, после чего плотно забаррикадировался в небезызвестном чулане под лестницей.

На минуту в доме воцарилась полная тишина. Что Петунья, что бульдожек ее сына были весьма удивлены и озадачены. Пес даже шлепнулся на упитанный зад и обиженно посмотрел на хозяйку, мол, чего это он, познакомиться не хочет с такой хорошей собакой? Тихое поскуливание и вывело миссис Дурсль из легкого ступора. Сын, потирая место, где спина теряет своё благородное название, отправился на кухню — булочки к приезду гостя он уже разогрел, не пропадать же им!

Петунья Дурсль с детства отличалась рассудительностью, так что с активными действиями торопиться не стала. Какая разница, где сидит Дамблдор, если он сидит тихо? Значит, так тому и быть. Оно даже к лучшему. У нее как раз появилась возможность написать гневную записку племяннику, чтобы Снейп отправил кого-нибудь забрать Дамблдора туда, где ему положено обретаться.

Племянник не подвел, Снейп — тоже. Через пару часов в дом на Тисовой вежливо постучались трое: два аврора и специалист из Тайного отдела, все под видом местных полицейских, разумеется. Петунья пустила их в дом, но тут начались трудности.

Дамблдор не выходил из своего убежища, на призывы коллег-волшебников ничего не отвечал, разве что подтвердил свою личность, а потом не поддавался ни на какие уговоры. Только когда миссис Дурсль скрепя сердце разрешила взломать дверь, ответил, чтобы его не трогали, иначе он за себя не отвечает.

Волшебники впечатлились и быстро ретировались в гостиную, Петунья — за ними, но при взгляде в окно заметила, что на улице собираются зеваки. Перед ее домом — вот ужас-то! История о «дядюшке», увы, пошла в массы, что в принципе естественно. Надо было срочно придумывать что-то по поводу визита полиции. Впрочем, почему бы «дядюшке» не «пострадать от какого-нибудь преступника»? А расспрашивать больного человека она никому не даст и себе «не позволит»!

«Придется пока устроить его у нас, — решила Петунья. — Если я постараюсь избавиться от него слишком быстро, люди не поймут».

В течение пары дней весь городок узнал, что миссис Дурсль подтвердила свою репутацию едва ли не местной матери Терезы, приютив кроме осиротевшего племянника еще и скорбного разумом дальнего родственника, вдобавок пострадавшего от какого-то психа. Или скорбного, потому что пострадал, — пустил кто-то альтернативный слух.

Сам «родственник» то ли делал вид, то ли действительно соображал неважно, но вел себя по-прежнему тихо, за собой следил и кушал исправно. Из чулана его можно было ненадолго выманить только на запахи шарлотки и фирменных кексов хозяйки. Некоторое время этим прицельно занимался Дадли, но уже через несколько дней понял, что обманулся в своих ожиданиях, и провозгласил, что волшебники действительно ненормальные, потому что у них все наоборот. И вообще с великими, оказывается, совсем не интересно. Вернон хмуро ответил, что грешно смеяться над больными людьми, и молча поставил на табуреточку возле двери чулана кусок торта.

Когда вернулся из поездки Гарри, Дамблдор уже привык спать, свернувшись калачиком — места в чулане для крупного взрослого мага действительно было маловато. Директор Гарри Поттера узнал, но как-то странно: называл по имени и все время пытался за что-то извиниться. Вот только за что именно, не говорил. Ушлый Поттер использовал эти извинения, чтобы все-таки перетащить старика в свою бывшую спальню — пусть хоть распрямится немного.

Потом их посетила Минерва МакГонагалл, найдя в своем сверхплотном расписании десяток-другой минут для любимого наставника. Ушла она разочарованной, с трудом сдерживая слезы. И тоже прониклась маггловской медициной, правда, совершенно иначе, чем Малфои — по ее мнению, это была просто страшная вещь. Надо сказать, она была совершенно права. Впрочем, как и Малфои. Так что перед началом нового учебного года пострадавшего от неизвестных злоумышленников (по версии Аврората, которая всех устраивала) бывшего директора перевели в Мунго.

Дело кончилось тем, что зимой Альбуса оттуда забрал-таки брат, и теперь в «Кабаньей голове» хозяйничали два старичка, удивительно непохожих как внешне, так и по манерам, но, поди же ты, очень дружных. Министр в свое время заглянул в Мунго с общей инспекцией, а после удовлетворялся отчетами — посещать второсортный трактир он не собирался. Зато старине Аберфорту за эти отчеты немного, но стабильно приплачивали.

Особых хлопот Дурслям Альбус Дамблдор не доставил, но все-таки они с облегчением вздохнули, сообщив соседям, что родственник пришел в себя и предпочел жить в собственном доме. В далекой Шотландии.

Никто из магов так и не узнал, что их уважаемый бывший Верховный чародей вошел в анналы местной маггловской медицины и в статью одного из докторов Йоркширской психиатрической клиники как один из немногих случаев полного излечения мании величия на фоне прогрессирующей деменции.

* * *

Гарри на лето практически переселился к Снейпу, который стоически молчал, глядя, как любимый братик ликвидирует его личную жизнь. Это оказалось вовсе несложно: идей и проектов в лохматой голове водилось множество, только успевай. Некоторыми из них загорался и сам Северус, некоторым «подрезал крылья на взлете», но заткнуть фонтанирующего Поттера было невозможно. Да и не очень-то хотелось, если уж честно.

Рита однажды застала их прямо на расправленной кровати, обложившихся бумагами с какими-то расчетами. Ну да, Гарри пришла очередная идея и он пошел делиться, Северус попытался ему возразить, и вот во что это вылилось. Это зрелище доставило ей ряд довольно ярких эмоций, которыми она не преминула поделиться с ними обоими, как только удалось до них достучаться. После этого она уже решила поговорить с Гарри серьезно.

Самым сложным оказалось подгадать время, когда Поттер отлипнет от Северуса, но тут помогли Нагайна и Флитвик, с подачи которых шебутной мальчишка увлекся пространственными чарами. У него возникла идея фикс подарить лучшей подруге, а теперь уже своей девушке, на день рождения рюкзачок с чарами расширения, чтобы, когда все поедут в школу, они могли блеснуть на перроне почти полным отсутствием громоздкого багажа.

Сама же Гермиона отбыла с родителями и братиком на очередной семейный отдых, снова во Францию — старшие Грейнджеры были достаточно консервативны. Конечно, это произошло уже после всех перипетий с поиском Дамблдора, Малфоями и прочее.

Скитер, то есть, конечно же, миссис Снейп, хотя она и предпочитала всюду пользоваться своей девичьей фамилией, теперь уже в качестве псевдонима, перехватила Гарри по пути «домой» — как тот теперь совершенно уверенно именовал дом Снейпа — и поговорила. Гарри не раз покраснел и даже извинился. Рита уповала, что до него наконец кое-что дошло. В конце концов, деликатность, мягко говоря, не самая часто встречающаяся черта у подростков, но все-таки миссис Снейп смела надеяться, что Гарри наконец узнал это слово и понял его роль в жизни и человеческих отношениях.

Так что параллельно с изучением чар Гарри занялся восстановлением дома в Годриковой впадине. Ну, как занялся… деньги были, со знакомыми строителями свела та же Рита, знающая магический мир, кажется, как свои пять пальцев, так что за неделю часть дома уже приняла довольно жилой вид. И Гарри наконец вспомнил о той самой шкатулке, которую нельзя было распечатать до совершеннолетия.

Радостно распечатав тайничок с помощью капельки собственной крови, он достал скромный ящичек и поставил на середину старого исцарапанного стола. Менять мебель ему пока даже мыслей не приходило: есть где сидеть, на чем спать и куда положить вещи — что еще надо-то?

Немного подумав, он решил все-таки попробовать вскрыть шкатулку матери самостоятельно — ведь Кубок-то его признал совершеннолетним! Ковыряться пришлось долго. К вечеру Гарри понял, Турнир Турниром, а старая магия, или чем там оно закрыто, подчиняться ему вовсе не собирается.

Ждать настоящего совершеннолетия, по календарю, он уже не мог — состояние было тем, что точно описывается словами «вожжа под хвост попала». Выручил его Флитвик, как и обещал уже давно. Правда, на сей раз Гарри вспомнил про деликатность и, прежде чем использовать портал к своему второму учителю, вызвал Темпус. После чего мирно проспал весь остаток ночи — шкатулочка все-таки его изрядно утомила.

Ну что — ничего особенного в ней не оказалось, по мнению юного хозяина. Дневник матери. Девчачий… поэтому сын едва продирался через записи. То про Снейпа, то про Поттера, Блэка и какую-то Мэри, и такие глупости, что он снова едва не уснул, так что закрыл его, не дочитав. На потом оставил.

Может, и зря, но после того как они избавились кое от кого, ему не хотелось даже вспоминать о том времени, когда он был признан «героем». Кусочек жизни его мамы… Как ни крути, он был куском жизни совершенно неизвестной девушки. Судя по тому, что он прочитал, не особенно умной. Ведь какую чушь она про Северуса писала — сначала смешно было, а потом скорее грустно. Читать дальше и портить впечатление о матери совершенно не хотелось.

Собственно, он уже догадывался, что именно могло быть в дневнике. Но Гарри пока не понимал, что все записи относились не к тем людям, которых он знал сейчас, а к их прошлому, и что Снейп, что Дамблдор были тогда другими. Может, когда он станет старым, он все это еще раз прочтет, уже до конца, и поймет. Пока же в его жизни было столько интересного — не до старых историй!

А вот ключ от еще одного сейфа его порадовал. Для того, чтобы окончательно привести дом в порядок, ему пришлось залезть в свой сейф, в результате чего Гарри понял, что тот вовсе не бездонный. Теперь же ему точно на жизнь хватит и еще на некоторые книги, которые он присмотрел, останется. В конце концов он даже может выкупить кое-какие технологии, без которых артефактору не обойтись. Например, такие же очки, как у Олливандера — в них реально были видны узоры заклинаний, но стоило это… Гарри почти окончательно решил, что именно артефакторика ему нравится больше всего. Настолько, что он готов заниматься этим хоть всю жизнь.

* * *

В школе ему пришлось плотно заняться делом, впрочем, как и всем остальным школярам, которые поначалу взвыли: уроки теперь начинались в девять, а заканчивались в лучшем случае около пяти вечера. Правда, количество заданий существенно уменьшилось — бо́льшую часть все старались отработать прямо на уроке.

Так что он напрягся и вгрызся в учебу зубами. Особенно в профильные предметы, хотя не всегда преподавание было идеальным, но тут уже пришлось потеть профессорам: вопросы Гарри задавать не стеснялся. В конце концов Флитвик переманил пожилого преподавателя артефакторики из Салема по каким-то своим гоблинским каналам. Дело пошло, так что вскоре персональных учителей у Гарри стало трое. И нет, он вовсе не огорчился.

Про личную жизнь они с подругой, конечно, не забывали, но сколько было той личной жизни? Каникулы, которые они проводили в Годриковой впадине, да несколько выходных. Гермиона была по уши в проекте магического перинатального центра, так что тоже уже выбрала свое будущее.

На выпускном балу Драко Малфой ошеломил почти всех тем, что в самом начале торжественно пригласил мисс Грейнджер на танец (предварительно договорившись с Поттером, конечно). Он искренне поблагодарил ее за то, что родители его теперь очень плотно заняты, а ему наконец предоставлена столь желанная свобода. Так что с него должок.

Когда Гермиона поинтересовалась, как же Малфой будет использовать эту свободу, тот ответил, что, конечно же, отправится путешествовать. Он перечислил несколько пунктов, и у Грейнджер загорелись глаза. Так что около трети путешествия Драко Малфоя прошло в компании гриффиндорцев, правда, он сам просил никому об этом не сообщать. Ну да никто и не собирался.

Снейп тоже готовился к тому, что в школе он преподает последний год. Многие удивлялись, что он сменил преподавание зельеварения на ЗОТИ, но объяснение, которым поделился с однокашниками Гарри, было простым: Снейп слишком любил зелья, чтобы ему нравилось учить им других, особенно тех, кому это даром не надо. А вот ЗОТИ, на котором не было ни взрывов, ни расплавленных котлов, а максимум, в чём могли напортачить криворукие детки — это слишком заковыристо друг дружку проклясть, оказалось куда спокойнее.

Да, результаты проклятий иногда выглядели просто кошмарно, но мадам Помфри была специалистом именно по таким вещам — все-таки школьный колдомедик. Да и стоило нерадивым ученикам хоть раз попасть в такую ситуацию, как они начинали заниматься не в пример серьезнее. Хочешь не хочешь, а ходить все предпочитали на своих двоих, иметь только одну пару рук, а вовсе не щупалец, ну и так далее. А Снейп всех первым делом учил щитам самых разных видов.

На смену себе он не без помощи Аластора Грюма готовил… Нимфадору Тонкс. Надо отметить, что после года индивидуальных занятий с этими двумя мисс Тонкс перестала спотыкаться не только на ровном месте, но и на сильно пересеченной местности и запросто уворачивалась от летящих с двух сторон заклинаний (чаще всего щекотки, но разницы-то ведь, в принципе, никакой!). Да и щиты освоила в срочном порядке, что ничуть не повлияло на их качество.

В Аврорат, кстати, сия девица все-таки отправилась, несмотря на то, что и мать, и отец были решительно против, но — Блэк есть Блэк, даже наполовину, и этим все сказано. Через некоторое время вернулась тихая, бледная и даже извинилась перед родителями.

Андромеда вскоре узнала, что за это ей стоило бы поблагодарить министра: по его распоряжению все сотрудники Аврората теперь проходили стажировки у магглов. Несколько человек, в том числе ее дочь, сразу после зачисления были отправлены на три месяца в маггловские полицейские участки. Вскоре гордая и смелая Нимфадора попала на выезд по следам преступника, изображавшего из себя второго Джека-потрошителя. Ей хватило.

Вернувшись в учебную часть, она забрала документы, порыдала на плече у Грюма, а поскольку рыдала она долго и со вкусом, тому пришла в голову очень своевременная и интересная идея насчет Хогвартса. Мужик он был опытный, потому говорить самой Доре сразу ничего не стал, а спокойно и тщательно провентилировал вопрос со Снейпом и ее родителями. А вот потом…

* * *

Нагайна планировала затащить освободившегося от школы Северуса к себе в Отдел тайн, он же был категорически против, так что они едва не поссорились. Но Снейп все-таки сумел популярно объяснить, что у него есть собственный террариум, двухэтажный, в пригороде Лондона, который вполне его устраивает. А главное, ему совершенно не интересно менять его на что-то еще, да так, чтобы потом отчитываться за каждый шаг какому-то начальнику. Нет, сам начальником он точно быть не хочет, в Хогвартсе накомандовался. Лучше он будет работать на теми заказами, которые будут интересны ему самому. Да, пока у него есть пара проектов с Мунго, но один уже в стадии завершения, так что если есть интересная мысль, он готов выслушать.

— Самому выбирать, чем заниматься, самому за это отвечать перед собой и теми, кого сам выбрал, возможность сменить путь по собственной воле, никаких детей, никаких посторонних людей и никаких отчетов — знаешь, примерно так я представляю себе рай, — мечтательно произнес Снейп, положил широкую теплую ладонь чуть ниже головы Нагайны и медленно провел по глянцевой, сияющей здоровьем чешуе. — Понимаешь, о чем я?

— Да, понятие рая мне тоже с-знакомо, — протянула Нагайна, довольно потягиваясь.

— И чтобы никаких неожиданностей, — добавил Снейп.

— Мне тоже к тебе в гос-сти нельзя? — попыталась обидеться Наги.

— Вообще-то ты как раз входишь в круг близких, разве нет? — удивился Северус. — Но если взять некоторые моменты… Ну, к примеру… представь, что ты лежишь под лампой в своем террариуме вдвоем с симпатичным змеем. Если я к вам на головы свалюсь, вы обрадуетесь?

Нагайна протяжно вздохнула.

— На голову не надо, укуш-шу. Хотя да, я тебя поняла. Надо будет как-то предупреждать о визите?

— Никогда не сомневался в твоих умственных способностях.

— Я тебя тоже уваж-жаю, — прошипела Наги.

За этой дивной сценой их застала Рита, хотя она, увидев свет на кухне, сразу поняла, что в доме кто-то есть кроме мужа, так что в дом зашла бесшумно и успела прослушать почти весь диалог.

— Все-таки зря ты оставил преподавание, Северус. Вон как научился доходчиво объяснять. Наги, ты куда?

— Домойс-с-с. Мне тут кое-что объяснили, так что не буду вас-с бес-с-спокоить.

— Ну что ты, дорогая, всегда рада видеть тебя, — начала было Рита, но змея не дала ей продолжить.

— А я вот уверена, что у вас-с-с на сегодняш-ш-шний вечер были с-с-совсем другие планы, — не без ехидства прошипела змея. — Оглас-с-сить?

— Спасибо, милая, я думаю, что мы справимся сами, — сдерживая смех, ответил Северус и наконец приобнял Риту, усаживая ее рядом с собой.

— Насчет доходчиво... это не Хог, это Поттера благодарить надо, — признался он. — Но сейчас меня интересует, что хотела «огласить» ее змейс-с-ство?

* * *

Гарри, вернувшись из путешествия, первым делом отправился к Снейпу, которого застал только в новой лаборатории при новом же доме, так что его сразу посетила светлая мысль о том, что он же может открыть свою мастерскую, как и брат… Пару дней он отвел на визиты — встретился с Дадли, расширяющим фирму отца, Дурслями, мечтающим женить сына, но пока безрезультатно. Он пообщался с Флитвиком, Нагайной, к которой заглянул в Тайный отдел, задумался, а, собственно, кто там кого изучает, и приступил к своему делу — откладывать он никогда не любил.

А вот способности к анимагии они пока рассекречивать не спешили, справедливо полагая, что магический мир к таким потрясениям еще не готов. А все, кто был к тому причастен, были под обетом — просто, надежно и относительно безопасно, потому что — а кому в голову-то придет? Второго Поттера в Британии нет. Пока.

Гермиона пошла, как и собиралась, по стезе колдомедика. Для начала, конечно, ей пришлось пройти стажировку и аттестацию в Мунго — именно из-за этого ей пришлось прервать путешествие первой. Это было довольно несложно — опыт работы она начала набирать еще с Малфоями. Так что очень быстро она, при поддержке того же Малфоя, ввела некоторые маггловские методы, конечно, изрядно адаптировав их.

Тем не менее, работы предстоял еще непочатый край, так что на средства уже осчастливленных аристократов и тех, кто к этому еще только готовился, Люциус Малфой построил специальный центр «Волшебное дитя», при поддержке мадам Максим. Да, ему таки пришлось познакомиться с бабушкой. После чего к мисс Грейнджер больше никто не пытался подъезжать, нажимать, советовать и так далее. А мадам Максим купила собственный дом в Хогсмиде.

Гарри, кстати, оценил иронию: он давно был в курсе, что Малфои предлагали его подруге вассалитет, но вот теперь было совершенно непонятно, кто при ком: Грейнджер при Малфоях или вовсе наоборот. В конце концов, Гарри решил сделать подруге предложение, на которое та ответила согласием, но весьма отложенным — мол, у меня свое дело есть, а ты, любимый, либо присоединяйся, либо двигай уже свое, иначе отвлекать будешь. Так что Гарри проникся и двинул. Поженились они через два года, после того как Гарри получил мастерство, а через год появилась на свет маленькая Роза, которая едва не с пятого месяца стала живой рекламой маминой клиники. Но это этого времени еще далеко.

В перинатальном центре мисс Грейнджер возглавила всю исследовательскую работу, а вернувшийся вскоре Драко Малфой взял на себя юридическую и финансовую часть как второй директор. Они неплохо сработались.

Драко стал другом семьи Поттер, сложившейся намного позже, чем предполагали все, кто знал мисс Грейнджер и мистера Поттера. Слишком увлеченными людьми оказались оба — работу они тоже уверенно причисляли к личной жизни. Хотя Гермиона не раз и не два озадачивала непростыми заказами своего любимого. Для Гарри это было важно — знать, что она ему полностью доверяет. Да и мастерство он получил как раз за амулет, определяющий совместимость магии будущих родителей.

Драко тоже в конце концов женился, причем именно на той, кого ему прочили — на Астории, зато по собственному желанию, а не по указке родителей. Детьми обзаводиться они пока не спешили — двойняшки брат и сестра, избалованные Нарциссой, не особо способствовали желанию размножаться. По крайней мере, по словам самого Драко, но Астория поддакивала ему весьма активно и видно было, что от души. Ее пока что больше интересовал дизайн интерьеров: она обустраивала свежеотстроенное крыло Малфой-мэнора.

Рон Уизли с Хогвартсом не расставался дольше всех: сразу после выпуска его пригласила к себе в качестве ассистента мадам Бабблинг, а через два года он защитил мастерство. Теперь родители приводили его в пример всем подряд, правда, этих всех вокруг было не так и много. Помог он и Джинни, которую долгое время не интересовало ничего, кроме полетов и спорта, так что та наконец нашла своего суженого — младшего братца Крама, загонщика юниорской сборной Болгарии.

Рон активно сотрудничал с Гермионой — рунные ставы и цепочки стали вскоре обязательными элементами в ее медицинском центре, так что слава самого молодого мастера рун понемногу, медленно, но неуклонно росла. Гарри, кстати, тоже нередко прибегал к помощи приятеля, так что тот считал себя его негласным консультантом. Хотя как негласным? Гарри никогда не замалчивал чужих заслуг. Так что детская дружба продолжалась во взрослой жизни.

Рон долго не женился, но посещал все мероприятия по своему предмету, которые проходили во Франции, даже если приходилось отрываться от занятий и работы. Через несколько лет он наконец решился и сделал предложение Габриэль Делакур, которое было вполне благосклонно принято и самой девушкой, и ее семьей. Еще бы, мастером он был уже не просто довольно известным, а именитым.

Барти Крауч был искренне рад заполучить в семью соотечественника — вместе им было о чем вспомнить. Они с Флёр занимались благородным бизнесом — виноделием. В погодных чарах и чарах защиты Барти не было равных, да и кое в чем еще, но как раз об этом клан Делакур предпочитал не распространяться.

Виктор Крам после того, как закончил карьеру ловца несколькими блистательными победами, женился на своей землячке, нестинарке Велизаре, очаровавшей его своим огненным танцем, и полностью ушел в изучение магии огня и целительство. Супруга же еще с юности слыла провидицей и травницей, так что семья Крамов свои позиции в мире только усилила.

Что же до рождения детей… Никого не минует эта чаша, но только когда они сами почувствуют и поймут, что им не хватает для полного счастья именно того, чтобы подарить кому-то жизнь, заботиться, растить, открывать мир новому маленькому человеку.

* * *

И только Бузинная палочка продолжала себе тихо лежать в домике сторожа — долго, очень долго, потому что этот сторож, наверное, еще всех нас и даже наших потомков переживет. Просто потому, что жить ему все еще нравилось. Таким оказался дар Смерти для того, кто думал только о том, как его сберечь, а вовсе не о выгоде или о колдовстве и силе. Он ничего не просил. Не ждал. Просто жил, и с большим удовольствием, благодаря за это каждый прожитый день. Ему не надоедало. И никогда не было одиноко.

Он знал, что где-то далеко живет часть его крови, в молодом мужчине с такими же зелеными глазами, как у него, глазами, которые он всю свою жизнь прятал за линзами. Последний из людей-драконов, видевший в мире многое, он хорошо знал, что дело не в магии, не во власти, не в деньгах и не в силе. Дело в том, что всегда, если что-то уходит — приходит что-то новое. А если кто-то уходит — приходит кто-то другой.

А вовремя или нет, лучше или хуже — это человеческие категории. Мир един, и он продолжается вечно, что бы и кто бы об этом ни думал.

Примечания:

Вот и действительно последняя глава работы, которая продолжалась без малого два года.

Спасибо вам, мои читатели, кто были с нами все это время, поддерживали и подсказывали комментариями, стимулировали плюсами в «ожидалке», помогали вылавливать «блошек» в ПБ. Низкий поклон моим героическим Бетам. Особенно Reldivs, благодаря согласию которой я вообще взялась за эту идею. Женька, без тебя всего этого бы не было, понимаешь?

Моя глубокая благодарность Грифон88, Сергею, который присоединился к команде на второй части и мужественно помог нам дойти до конца. И совершенно особая признательность Andrey745, который даже скромно отказался присутствовать в шапке фика, но на правах Бэтмена, пролетающего сквозь текст в ПБ и выхватывающего из него все лишнее и неправильное. Ребята, вы трое придавали этой работе, ее тексту ту гладкость и качество, какое автор в одиночку выдать бы не смогла.

Особое спасибо за комментарии, Женя, конечно тебе, ну и Андрею — вы не оставляли без внимания ни одной главы. Ну, почти.

Спасибо и другим ангелам-хранителям фика, ведь писать без ответа, не видя, что ты радуешь читателей, «тускло, скучно, простоквашно». Ну, вы же сами понимаете, что может вдохновить человека? Хороший отзыв. Добрый. Смешной. Эмоциональный. Спасибо вам за них — это правда было все это время существенной поддержкой для меня. И пусть со всеми нами пребудет Иммунитет, да, против вирусов и бактерий особенно, и в эти дни и впредь. Здоровья вам и вашим близким.