Эльф ниоткуда (джен)

Тем временем уже знакомый читателю Седивор Изгородник, великий историк, к истории имеющий отношение лишь по первой профессии грабителя могил, гнал коня как угорелый по Пустошам, решая свою крайне насущную проблему.

Седивор Изгородник имел некоторый зуб на эльфа Иорвета, заявившегося в этот глухой край с целым отрядом из Лотлориэна. Во многом по вине оного эльфа он провалил ответственное поручение, данное ему полуорками Белой Длани, за которое он даже успел выклянчить у них аванс. Поэтому плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество, которое установилось у Изгородника с Белой Дланью, накрывалось медным тазом. Но на этот случай Седивор нашёл себе, скажем так, дополнительного работодателя на стороне. И хотел предложить ему нечто интересное.

Остановив вечерком взмыленную лошадь у порога таверны "Забытый приют", что неподалёку от Заверти, не менее взмыленный Изгородник прямой наводкой, минуя даже стойку, проследовал в очень дальний угол зала. Там медитировала над кружкой скверного пива старая карга, настолько затрапезная, что можно было подумать, будто ей здесь моют полы вместо тряпки.

— Ну что, гробокопатель, нашёл для меня обещанное золото? — проскрипела Седивору карга.

— Не извольте беспокоиться, госпожа Храббард, — залебезил перед ней пройдоха и перешёл на заговорщицкий шёпот. — Наш общий друг сейчас в Троллистой пуще.

— Ну и попутного ветра ему в эльфийскую спину, — ответила Храббард. — А чем он там занят-то?

— Принимает посланника из Ривенделла с предложением о союзе. Полагаю, что против ваших — Белого ведь пока эльфы ни в чём не подозревают. И посланник этот — собственной персоной молодой мастер Элладан! Сынок самого Элронда! Думаю, за такое, госпожа Храббард, мне ещё и премия полагается! За риск!

— Если будешь наглеть, Изгородник, премию тебе голодные пауки в яме выпишут, — буркнула старуха. — Я могу это устроить, ты сам видел. — Она протянула Седивору не слишком толстый кошелёк и, видя его разочарованное лицо, сказала:

— Это как договаривались, за сведения об одноглазом эльфе. А остальное причиталось за камень, который ты так и не притащил.

— Госпожа Храббард, не было никакой полной хизической возможности! — снова заюлил Изгородник. — Слева эльфы, справа варги... Я еле от воинов Элладана ноги унёс!

— Ну и катись ты тому варгу под хвост, — сказала госпожа Храббард. — Мужи Бри с округой вконец измельчали нынче. Простые вещи разучились делать.

Не прощаясь, она встала из-за стола и покинула таверну так, что никто не заметил. Особенно Седивор Изгородник, который, пересчитав гонорар за информацию об Иорвете, направился к трактирщику с намерением безобразно на него напиться.

Только лишь незнакомец в сером плаще, притулившийся у стены в коридоре, обратил внимание, что Сара Храббард ушла, и по топоту копыт даже догадался, куда именно она поехала. Но виду не подал.

Карн Дум. Ангмар. Несколько позже

Чёрная крепость словно вырастала из скал на фоне уже покрытых снегом гор, огромная, как два Каэр Морхена, но пропитанная в сто раз более мрачной и зловещей магией. На балконе этой крепости стояла фигура, которую издали можно было бы принять за обычного высокого человека в панцире и красном плаще с капюшоном. Но лишь приблизившись к ней на несовместимое с жизнью расстояние, можно было узнать, что человеком она уже долгие века не является.

Тварь словно бы жадно втягивала воздух, уставясь на юг, — но ей нечем было ни втягивать, ни уставиться. Словно зияющая чёрная дыра смотрела из-под капюшона на фоне мутно-зелёного неба. Обычно оно было красным — из-за железистых соединений, которые обильно выделяли в воздух предгорий плавильни, алхимические и магически-обогатительные лаборатории, гордость Ангмара. Но теперь в лабораториях кипела другая работа, совершенно тайная, подробности которой, впрочем, не всякий чародей захотел бы знать.

Наконец страховидла возвратилась в непробиваемо толстую башню, в кабинет, обильно украшенный барельефами и гобеленами на довольно отталкивающие сюжеты. Там, обмакнув перо в ярко-алые чернила, она стала выводить давно бесплотной рукой, которой придавала очертания только латная перчатка, следующее послание на Чёрной Речи:

Бессмертный мой Повелитель!

Действуя по твоей воле и воле Властелина Мордора, да пребудет он вовеки, я не прекращаю силами своих верных слуг вести наблюдение за эльфийским воином, именуемым Иорветом, и вынужден подтвердить худшие опасения — как твои, так и нашего верховного Владыки. Красноречия и убеждения Иорвету недостало, чтобы посеять разлад между врагами великого Дела Мелькора, более того — проклятый Полуэльф явно намерен приучить сего одноглазого упрямца к обществу Людей и принудить действовать в русле собственного замысла.

Как наставлял нас Властелин Мордора, если опыт с пришельцем из-за кругов мира окажется неудачным для Дела Мелько, то пришельца следует стереть с лица Арды; тако и будет исполнено.

В то же время доходят до Ангмара вести о таинственном Ведьмаке, который явился неведомо откуда в Эрегион и следует за Иорветом по пятам. Уж не сочти это скверной шуткой над одним из своих прозвищ у дунадан. Полагаю, что следует отождествлять Ведьмака и любых его присных с тем открытием Дверей, что совершил недавно наш давний противник, четырежды проклятый, самый настырный из Истари! Но смею надеяться, что не составит нам труда извести и Ведьмака, если вздумает он вмешаться в действия Властелина и тем более сорвать наши планы в Нан-Торнаэт...

Мордирит писал ещё долго, стараясь не забыть ни одной детали. Королю-Чародею, Царю-Ведьмаку, как его ты ни назови важно было знать всё, что происходит в Ангмаре, Железном Доме.

Под мутно-зелёным небом откуда-то из недр крепости Карн Дума доносился вой, который заставил бы затрястись даже поджилки волка.

Маленхад, ещё несколько позже

Баил Боглах был одним из крупнейших ангмарских укреплений, закрывавшим путь через скалы над сернистыми озёрами Маленхада к центру владений Железной Короны. В нём можно было разместить две армии, да ещё и место оставалось — именно поэтому в Баил Боглах в сентябре пригнали взятых Восточной армией в Тол Аскарнене пленных. Среди них были ефрейтор Йымм и охотник на скоя'таэлей, отважный Валидуб Сассь Ульфсак.

Когда ангмарские командиры предложили пленникам искупить вины перед Железной Короной и лично милсдарем наместником Мордиритом вступлением в свои ряды, большая половина отказалась. Их быстро разобрали — самых крепких в рудники, а остальных в кормушки для варгов и троллей, в башню Шёлковой Госпожи, откуда ещё никто живым не выходил, или угнали за северные ворота в загадочный, покрытый туманом Имлад Балхорт. Из Имлад Балхорта узники как раз выходили на своих двоих, но вот живыми их не назвал бы даже полный идиот.

Видя такой выбор, люди капитана Рымвида аэп Лоэгайре — где-то он теперь? — согласились поступить на службу возрождённого Ангмара. Сассь Ульфсак, попав на комиссию к старшему погонщику — ражему орку — был признан слабосильным и отправлен во вспомогательную команду. В обязанности его теперь входило: драить котлы, выгребать отхожие места, снимать сапоги и прочее добро с убитых для сдачи квартирмейстеру, терпеть пинки, плевки, хохот и издевательства орков, местных горцев, ангмарских командиров и вообще всех, кто покрепче.

Ефрейтор Йымм же, напротив, быстро попал в копейщики передовой линии и ещё быстрее стал там лучшим в шеренге. Казалось, ему вообще всё равно, чью солдатскую лямку тянуть — нильфгаардскую дома или ангмарскую здесь. Поэтому, когда однажды Ульфсак случайно встретил своего товарища по несчастью и предложил ему план побега, тот особого энтузиазма не выказал.

— Да не могу я уже тут, сдохну, слыш, ефрейтер грёбаный?! Меня в приюте пророка Лебеды так не шпыняли, как здеся! Чуть что не так — раз-два по морде, орчий десятник не с той ноги встал — раз-два под зад! А по пьяному делу и раком поставить норовят! — ныл охотник за "белками". — Ну, бегёшь со мной или нет, нильфская твоя харя?!

— А куда? — мрачно-флегматично ответил ефрейтор его императорского величества. — Гнильцы его знают, где этот Ангмар кончается! Воду в озёрах пить нельзя, жрать нечего, а то на такую тварь нарвёшься — сам жратвой станешь! Даже возьмакам всяким богомерзким тутошние твари не снились! Так что молчи в тряпочку и радуйся, что ты для этого орчья вонючего невкусный!

Валидуб обиделся и поплёлся дальше со своим золотарьим ведром. Но Йымм уже через полминуты его догнал и похлопал по плечу.

— Чего тебе ешшо?

— Ты погоди ещё пару неделек, — шепнул Ульфсаку по секрету нильфгаардец. — Я с горцами столковался — славные парни, и подраться не дураки, и язык у них малька на наш смахивает. Они говорят — скоро быть походу, отведут нашу хоругвь на юг да на восток, к ельфам! У остроухих и поживимся, и уйдём. Меня самого тут воротит, да чего я тут торчу... Только тссссс!

Ефрейтор Йымм показал грозе скоя'таэлей Аэдирна полуграмотно исчирканный пергамент.

— Эт чаво? Ты чаво, ефрейтер, совсем спятил да стишки в тоске строчить начал, Лютик херов? — не понял Сассь.

— Это полная гелиография, тоись земле описание, ангмарской железной короны. Ети её накеры всем гнездом, — гордо сказал нильф. — Всё, что у горцев поразнюхал да подсмотрел: как у них войско устроено, куды сколько дней пути, колодцы...

— И на кой хер они тебе? — недоумевал Ульфсак. — В Оксенфурте жакам читать будешь?

— Подымай выше, дярёвня аэдирнская, — пихнул его в грудь Йымм. — В самом Нильфгаарде, во дворце государю анператору! Вот она, мол, Ангмарская землица! Я открыл, ефрейтор Йымм, зарадь ваш-анперацк-вличества! Меня потом дворянством пожалуют, именьице в Туссенте даруют — а ты, босота северная, так под забором корчмы и околеешь!

— С чего это ты взял, мясник нильфской?

— Не нильфский, а виковарский, дура, — прошипел ефрейтор. — И если не хочешь в канаве сдохнуть, слушай меня... — Тут обоих увидел ангмарский офицер в тёмно-бордовом плаще с капюшоном, засрамил и плёткой разогнал куда следует. Охотники за Иорветом притихли — а то злостные нарушители воинской дисциплины тоже в итоге попадали в башню Шёлковой Госпожи.

Тем не менее, и Ульфсака, и Йымма гоняли всё крепче и жёще, зато и жратвы в котлы начали класть как следует. Ефрейтор авторитетно заявлял, что это верная примета скорого начала "опирации". В одну особо безлунную и промозглую осеннюю ночку из вонючих невольничьих бараков ангмарцы угнали к воротам в Имлад Балхорт десятка два человек — и как всегда, они сгинули бесследно. Только за мрачными позеленевшими статуями в плащах с капюшонами вспыхнуло такое же зелёное, гнилушечное сияние и раздался торжествующий вой — и всё стихло.

Сассь Ульфсак обделался, но этого никто не заметил, потому что с маленхадской сернистой воды у него постоянно пучило брюхо, и даже орки — уродливые немытые хари — при его виде воротили носы.

На следующее утро рога протрубили побудку ни свет ни заря. Свистели семихвостки, приводя заспанную рать Железной Короны в должный порядок. Ангмарский военачальник в форменном багровом капюшоне произнёс грозную воодушевляющую речь про древние земли, про сородичей на юге и про не посрамим стяги Короля-Чародея и наместника его в Ангмаре Мордирита! В ней бывших агентов капитана Рымвида заинтересовала только одна деталь.

— За эльфа Иорвета, как одного из злейших врагов короны, его бессмертие наместник Мордирит объявляют щедрую награду — сундук чистейшего золота и бутылку коллекционного нурненского белого! Но при одном условии — эльфа ему нужно доставить живым, в сознании и способным шевелить языком! Вы узнаете этого мерзавца по красной повязке на правом глазу!

Ефрейтор Йымм и Валидуб, хоть стояли и в разных подразделениях, одновременно встрепенулись.

"Иорвет, сучонок скотоельский, ну попадись ты мне! Я ж через тебя в этой дыре богомерзкой пропадаю! Условие Мордиритово исполню, но кроме языка, всё тебе так изукрашу, что родная остроухая мать-шлюха не узнает!", — подумал Сассь Ульфсак.

"Поймать-то тебя, эльфскую морду, я поймаю. А вот Мордириту хрен лысый! Ты мне ещё понадобишься, Иорвет. Ты мне ещё дорожку в Нильфгаард проложишь. Там тебе, хе-хе, тоже на шибенице прогулы ставят", — подумал ефрейтор о своём.

— Напраааааа-во! Кру-гом! Ша-гом аааарррршшшшш!!!

И полк ангмарцев тронулся в поход за паскудные сернистые озёра, за горные цепи на юг, к Большому Восточному тракту с его богатой добычей. Но кроме вспомогательной команды, на этот раз его сопровождало ещё кое-что. Два тролля приволокли из Имлад Балхорта древний, замшелый саркофаг, испещрённый резчиками спиральным орнаментом и запечатанный написанными засохшей кровью заклятиями на Чёрной Речи. За ними шествовала процессия самых настоящих ангмарских колдунов в закрывающих лица одеждах, мыча напевы, от которых непривычных подданных Эмгыра бросало в холодный пот.

Если бы Сассь Ульфсак был пограмотней, он разобрал бы среди надписей на саркофаге "Ферндур Бессмертный".