Несовместимые (гет)

— Итак, сколько у нас голосов?

— Более половины членов Визенгамота проголосуют против, мой Лорд.

— Ты уверен, Люциус? Можешь это гарантировать?

— Они не идиоты, мой Лорд. В некоторых колдовских семьях умеют создавать темные артефакты, другие предпочитают ввозить их из-за границы. Законопроект о запрете их оборота на территории Англии привел их в ярость. Нашлись и такие, кому темные артефакты безразличны, но они проголосуют против просто из принципа — потому что ненавидят любое ограничение свободы. С некоторыми идейными — с Марчбэнкс, с Огденом — удалось провести переговоры, — Малфой многозначительно усмехнулся. — Да, я уверен, что закон не пройдет.

— И лучше бы тебе оказаться правым, Малфой.

Голос Волдеморта звучал обманчиво мягко.

— А сейчас, друзья мои…

Беллатриса встала.

— Прошу слова, мой Лорд.

Это было очень необычно. Никто не решался привлекать внимание Волдеморта, а тем более задерживать его.

— Говори, Белла.

— Мне грустно об этом говорить, но в наших рядах предатель. Один из Пожирателей Смерти не соблюдает наши принципы и позорит чистокровных волшебников.

— Что ты имеешь в виду? — голос Волдеморта зазвенел металлом.

— Снейп спит с грязнокровкой! Самое мерзкое — что он поселил ее у себя дома! Будто равную себе!

Пожиратели Смерти на разные голоса начали выражать возмущение. Двуличные подонки! Будто не к нему они обращаются за зельями, когда другие зельевары им отказывают!

— Это правда, Северус? Какая мерзость!

— Да вы только посмотрите на его рожу! Он даже не пытается отрицать!

— Предлагаю казнить грязнокровку!

— Да, устроить рейд в их любовное гнездышко!

Кажется, что бы он ни сказал — будет только хуже. Но молчать тоже нельзя, кто знает, до чего додумаются Пожиратели, возбуждаясь от собственной жестокости!

— Можете считать меня извращенцем, господа. Могут у меня быть маленькие слабости? Да, я люблю рыжих грязнокровок! Я же не спрашиваю никого из вас о личной жизни? — Северус понемногу овладевал собой. По очереди обвел взглядом всех Пожирателей — наверняка каждому есть что скрывать.

— Я все понимаю, но не грязнокровка же! Так можно и до домовых эльфов скатиться!

— Почему нельзя трахать трупы гоблинш, как делают нормальные люди?

О, сборище уродов!

— Попрошу тишины. Не о том вы все говорите, не о том! Северус, что для тебя значит эта женщина?

Северус сжал под столом кулаки, поджал пальцы ног. И смог вполне равнодушно ответить:

— Я бы назвал это капризом.

— Легилименс!

Северус сосредоточился, как еще никогда не приходилось. Раздумывать над защитой было некогда, и он ухватился за воспоминание о свинине с ананасами — Лили недавно готовила для него. Глупо, конечно, но по крайней мере нейтральный образ. Постарался как можно ярче вспомнить вкус и аромат еды. Она своими руками подала ему блюдо, сама подала специи... не думать о... вкусно, надо еще макнуть вот этот поджаристый кусочек в кисло-сладкий соус...

Волдеморт нахмурился. Палочку не опускает. Заподозрил издевку? Обдумывает, встречал ли когда-нибудь подобных извращенцев?

— Я просто люблю всякую экзотику, мой Лорд. Во всем, — заявил Снейп с самым невинным видом. Пусть Волдеморт думает, что Лили для него такой же каприз, как китайская пища.

— Это все очень интересно, но никто из нас себе такого не позволяет. Пожиратель Смерти и грязнокровка — это неслыханно. Что касается судьбы этой твари...

Сейчас он скажет, что Лили недостойна жить, что ее надо уничтожить, как позор магического мира... И его поддержит вся толпа убийц... Не дать ему высказаться....

— Многие замечательные маги — полукровки или маглорожденные, мой Лорд. И никто не попрекает их происхождением!

Над столом повисло молчание, тяжелое и страшное. Все до одного Пожиратели знали, что Лорд Волдеморт, радикальный политик, блистательный маг — полукровка. Что его настоящее имя звучит крайне вульгарно, по-магловски — Том Риддл. Но уже давно никто не осмеливался напоминать Волдеморту о его происхождении.

— Круцио!

Боль скрутила внутренности, вцепилась в мышцы, сквозь глазницы просочилась в полость черепа. Не может этого быть, невозможно, невыносимо, его нет, он не существует, невозможно… Его нет… Северус вдруг осознал, что боль стала терпимой, и чувствует он не страх, а… тупость? Да это же окклюменция получилась! Он повторял про себя, как мантру — «меня нет, и боли нет, меня нет и боли тоже нет…», все усиливая эмоциональный блок…

Волдеморт прервал заклинание.

— Позвольте мне, мой Лорд, — голос Беллатрисы, робкий и вежливый.

— Хорошо, но только один раз.

— Круцио!

Какая бедная фантазия у Пожирателей! «Один раз» Беллы оказался еще сильнее, чем у Волдеморта. Северус не стал дожидаться, пока она натешится, и решил симулировать потерю сознания. В начале пытки он прикусил язык от боли — как оказалось, весьма кстати. Теперь он немного приоткрыл губы и позволил крови тонкой струйкой вытечь наружу. Закатил глаза. Правда, расслабить мышцы так и не смог, тело осталось напряженным, каменным. Получилось, что он симулирует не обморок, а что-то вроде эпилептического припадка — не совсем то, что подходит к случаю, но отступать некуда.

Действие Круцио прекратилось.

— Слабак, — с сожалением протянул голос Беллы.

— Пусть валяется, — голос Волдеморт. — Способ казни грязнокровки можно выбрать и без него.

Нет, лежать бревном не время!

— Мой Лорд, я хочу предложить вам кое-что интересное, — шатаясь, Северус встал. Только бы не дрогнул голос. Только не показывать страх. Надо убедить Волдеморта, что Северус ему крайне необходим. Впрочем, так оно и есть, вопрос — насколько он это понимает. — Это зелье, которое точно вам пригодится. Я разрабатываю его для себя, поэтому хотел бы обсудить его наедине — о нем незачем знать никому, кроме вас.

— Оставьте нас, друзья мои. Но не уходите слишком далеко!

Пожиратели один за другим покинули зал.

— Маффлиато.

— А ты не так прост, как кажешься, Снейп! Отрастил зубки. Или они всегда были?

Северус почтительно молчал.

— Так что ты хотел предложить?

— Зелье, которое удваивает продолжительность жизни.

— И как ты докажешь, что оно действует? — скептически спросил Волдеморт.— Через двести лет тебя, может, и самого в живых не будет!

— Проще простого, мой Лорд. Сначала я распылял зелье на дрозофил, и они жили от 2 до 3 месяцев. Потом была серия экспериментов на умирающих маглах. От Авады это зелье не спасает, но от прочих проклятий, порчи — вполне! Осталось убрать побочные эффекты.

— Каковы эти побочные эффекты?

— Резко снижается физическая сила, подвижность. Кроме того, нужно выяснить, не влияет ли оно на магическую силу. То есть понадобится еще серия экспериментов на умирающих волшебниках. Продлить жизнь — это здорово, но зелье не должно снижать качество жизни, мой Лорд.

Волдеморт задумался. Еще бы — зелье открывало перед ним интереснейшие перспективы.

— Когда я получу рецепт?

— А вот теперь самое время обсудить судьбу моей любовницы.

Волдеморт сдвинул красивые брови, раздул ноздри.

— Она должна быть жива и здорова — и все время работы над зельем, и потом тоже. И я говорю не только о Пожирателях. С ней не должно случиться ничего подозрительного, никаких несчастных случаев и тому подобного. Только при этом условии я буду работать.

— Наглец! Ты думаешь, я не знаю, как тебя заставить?

— Как Вы, конечно, заметили, я плохо переношу Круцио, — улыбнулся Снейп. Вспомнил о крови на лице, демонстративно стер ее — вернее, размазал. Вытянул вперед прямые руки. — Видите тремор? — Руки и вправду дрожали. — Низкий болевой порог, знаете ли. В некоторых случаях достаточно трех-четырех Круцио, чтобы потерять рассудок — и больше я никому никакой пользы не принесу!

Волдеморт поморщился. Пробормотал вполголоса:

— Полукровка, да еще такой хлипкий... Повезло же мне с соратничками...

И уже громче продолжил:

— А как насчет моральной боли, а, Снейп? Есть методы воздействия кроме Круцио!

— Эффект будет тот же. При депрессии средней тяжести волшебник теряет до половины своей силы. При тяжелой — можно сразу накладывать Аваду!

Снова мрачное молчание.

— Всего лишь одна грязнокровка, мой Лорд. Что такое одна грязнокровка по сравнению с вселенскими планами? — вкрадчиво настаивал Снейп.

— А Белла тебя не пугает? У нее явно свои планы на эту твою девицу!

— Меня пугает только Ваш гнев, милорд. — Снейп вежливо поклонился.

Это были самые тяжелые переговоры в его жизни. Он выкручивался как только мог, мешая шантаж и лесть, мёд и яд. И наконец добился гарантий. На создание зелья под кодовым названием «Долгожитель» было дан год. Северус должен был держать хозяина в курсе хода исследования и никого, кроме Волдеморта, не знакомить с результатами. Взамен тот обещал оставить Лили в покое. Северусу было разрешено позвать Пожирателей обратно в зал.

— Итак, господа, вот мое решение. Я оставляю Снейпу его игрушку и запрещаю кому-либо из вас причинять ей вред — лично или через кого-то. Да, Белла, это приказ.

— Но почему, мой Лорд?

— По причинам, которые я не обязан с вами обсуждать. Я строг, но справедлив. Привыкайте.

Спорить никто не решился.

С третьей, наверное, попытки он аппарировал-таки домой. Бросил в прихожей мокрую от пота одежду. Сшибая углы, прошел в ванную. Долго лежал в воде, пытаясь смыть липкий страх прошедшего дня — говорят, вода смывает дурную энергетику... Он до сих пор не был уверен — одержал победу или вляпался еще прочней, увлекая за собой Лили. Северус не был бы Северусом, если бы не видел ситуацию в самом мрачном свете, перебирая все ужасы, которые только могут произойти. Вдруг Волдеморт передумает? Северус не строил иллюзий насчет порядочности Темного Лорда. Если только он поймет, насколько Лили ему дорога — что помешает ему угрожать Северусу снова и снова, требовать очередных разработок по темной магии? Он каждую неделю колдует для нее Контра Морбис и Протего Пролонгус, но выстоит ли его защита против десятка Пожирателей или самого Волдеморта? Вопрос, пожалуй, риторический!

В крайнем случае — расскажет ей правду. Да, скажет ей все и отправит в Хогвартс, под крыло Дамблдора. Правда, это значит, что они расстанутся...

Решение было так себе, но после его принятия полегчало. Он наконец вылез из ванны, завернулся в полотенце и заглянул в кухню.

Лили сидела за столом, писала письмо подружке и заодно лакомилась черничным пирогом.

— Хватит портить зрение, пойдем спать, поздно уже. — Северус забрал у нее и перо, и кусок пирога — утром оказалось, что он положил все это прямо на неоконченное письмо.

Взял Лили под мышки, поднял со стула. Поднапрягся и сумел оторвать ее от пола.

Теплая. Тяжелая. Какое счастье чувствовать ее живую тяжесть, слабое сопротивление, слышать вопросы — почему он ей мешает да что случилось... Северус перенес ее в спальню, уложил в самый дальний угол широкой кровати, закутал в одеяло и положил сверху руку и ногу.

Лили была в полной растерянности. Услышав, как Снейп спотыкается на лестнице, она подумала, что он пьян. Но нет — ни малейшего запаха спиртного не было. Даже сквозь одеяло она чувствовала его тяжелое сердцебиение. И это его молчание... Она с трудом высвободила руку и стала тихонько его гладить. Попробовала его поцеловать — не для того, чтобы соблазнить, всего лишь чтобы успокоить.

Северус не оттолкнул ее, но и не ответил на поцелуй — крайне необычно для него! И последнее, что ее добило — вкус его крови во время поцелуя.

Страх — вот что с ним такое. Смертельный ужас. И как Лили ни расспрашивала, как ни умасливала — она так и не получила ответов на свои вопросы.

Волдеморт сидел у камина. Ная свернулась комочком у него на коленях, а Эрикс был выпущен погулять и сейчас искал на полу место потеплее. Пожалуй, можно было их покормить. Но Волдеморт знал, что, поев, его друзья заснут на несколько недель. А ему сегодня хотелось поболтать на серпентарго, поделиться новостями.

Он не доверял ни одному из Пожирателей. Первых членов организации он вербовал, собирая на них компромат. Малфои, Лестранжи, Гойлы, Нотты, младший Крауч — у всех были скелеты в шкафу. Только позже его положение стало более-менее прочным. Но Том Риддл достаточно насмотрелся на слизеринцев, чтобы понимать — они не простят шантажа, стоит хоть на минуту расслабиться — и ему тут же воткнут нож в спину.

Северус Снейп был одним из немногих, кто вошел в организацию добровольно. Риддл принял его за явный талант в нескольких областях магии и послужной список, но всегда относился к нему настороженно. Снейп казался в принципе неуправляемым. Родственников он терпеть не мог (как и они его), потери репутации не боялся за неимением таковой, не боялся ни крови, ни грязи, а свои проблемы решал сам. В душе Том Риддл считал Снейпа зажравшимся мудаком. У него была мать — живая и здоровая, которая рассказала ему правду о магическом мире, которой можно было задать любые вопросы! Собственная комната, в которой можно было колдовать сколько душе угодно! Возможность шляться по всему городу с утра до вечера и даже не знать о существовании приютских порядков! Да будь у него такие вводные — он бы такого достиг!

Том усмехнулся, подставил руку заскучавшему удаву, и тот обвился вокруг его теплого запястья. При таких вводных, как у Снейпа, ему не пришлось бы придумывать имидж Темного Лорда.

А теперь, вот, значит, любовница-грязнокровка! Снейп-извращенец! Снейп, который, оказывается, способен сварить для него «Долгожитель»! Прекрасные перспективы вырисовываются, не правда ли? Снейпу незачем было об этом знать, но живая грязнокровка была гораздо полезнее, чем мертвая. Пока она жива — у него будет способ контроля над Снейпом.

Том забыл, что не собирался сегодня кормить змей, и произнес «Акцио», призывая тушки кроликов. У него было отличное настроение, и он решил поделиться им с друзьями.

Утром Северус, не открывая глаз, заявил, что сегодня поспит подольше. Лили сомневалась, стоит ли оставлять его одного, но он крайне вежливо попросил оставить его в покое, и она не осмелилась спорить. Как только Лили ушла из дома, он тут же выбрался из-под одеяла. Круцио или не Круцио, а заказы не могут ждать.

Честно говоря, работать сегодня было сложно. Кружилась голова, он никак не мог сосредоточиться. Когда Северус понял, что передержал промежуточную стадию Костероста — от души выматерился. Столько ингредиентов загубил! Он очистил котел, снова терпеливо смешал кровь дракона и желчь саламандры, добавил глаза жабы. Под соседним котлом тоже развел огонь — придется готовить себе тонизирующее…

Когда Лили вернулась, прихожая была заполнена дымом. Дым тянулся из-за двери лаборатории.

— Финни! Что тут происходит?!

— Не знаю, хозяйка!

— Там пожар, куда ты смотришь! — Она распахнула дверь. На рабочем столе подгорали 2 котла. — Агуаменти! Эванеско дым!

— Хозяин запретил Финни ходить в лабораторию! Финни не ходила! Честно, не ходила! Даже не смотрела! — Эльфийка явно ждала похвалы.

— Тогда уйди, не мешай!

Северус лежал на полу рядом со столом. Без сознания. Так, нужно диагностическое заклинание, вариант для живых…

Свечение было видно даже сквозь его одежду. Ярко-красные точки — свежие мелкие кровоизлияния — в печени… поджелудочной… легких… Зеленовато-желтое свечение — от мышц, значит, переполнены продуктами распада… Мерлин, да на нем живого места нет! Как она могла оставить его одного утром! Но ведь внешних признаков порчи не было, хоть он и был не в себе… Что же с ним такое? Проклятие? Отравление? Все эти симптомы — явно общего происхождения, и она не знает, какого… Эх, не надо было бросать колдомедицину! Лили уже схватила было Северуса обеими руками, чтобы аппарировать с ним в госпиталь Мунго. Остановила мысль, что он может не перенести аппарацию. Без особой надежды Лили опробовала на Снейпе Фините Инкантатем.

Нет, он не вскочил с пола, живой и здоровый. Даже глаза не открыл.

Но на его тонком предплечье, чуть ниже засученного рукава, проступила яркая черная татуировка.

Смертный Знак.

Тот самый, который высвечивался над магловскими домами после налетов Пожирателей.

Она убьет его.

Приведет в чувство, а потом убьет.

— Агуаменти!

От холодной воды Северус пришел в себя.

— Милая, можно было и понежней, — он с трудом сел. Вода стекала с черных волос, капала с кончика крючковатого носа. Снейп вытер лицо подолом мантии. — Что ты на меня так смотришь?

Она схватила его за руку, грубо развернула рисунком вверх.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Это просто татуировка. Не начинай!

— Татуировка, которую не видно, которая проявляется только после Фините Инкантатем! Как ты ее маскировал — иллюзией целостности?! Не рассказываешь, над чем работаешь! Постоянно накладываешь на меня защитные заклинания! Исчезаешь по ночам, типа, ингредиенты собирать — но это всегда неожиданно! Хотя раньше планировал чуть не за месяц! А главное — ходишь мрачный, как туча! И у тебя хватает наглости мне врать!!!

Потом Северус спрашивал себя — что заставило его сознаться? Можно ведь было стереть Лили память, снова скрыть Метку под иллюзией — и все стало бы как раньше. Что за дебильный приступ честности…

Но он так разозлился, что она опять его допрашивает, осуждает, презирает, что выложил ей правду.

— Да. Довольна?

Молчание.

— Я сделал это, когда ты бросила меня осенью. Я так старался все лето, Мордред и Моргана!

— Не ругайся!

— Я тогда думал о самоубийстве, — ледяным тоном продолжал Северус. — Но как подумал, что вы все обрадуетесь... Все стали бы говорить, что туда мне и дорога! Что всегда знали, что у меня ничего не выйдет. И я решил, что много чести будет. Я ведь обещал не вступать в организацию Волдеморта, если мы поженимся, так? А ты не сдержала свое слово, и я сам настоял на встрече с Волдемортом.

Лили наконец встала с пола и ушла наверх. Северус знал, чем она будет заниматься. Поэтому, несмотря на хреновое самочувствие, ушел из дома.

Вернулся под утро. Финни не вышла встречать хозяина — где-то пряталась с перепугу. Он послонялся немного по столовой, выпил огневиски. Наконец собрался с духом и вошел в спальню, ожидая увидеть пустые шкафы.

Лили, видно, решила его добить. Она забрала только то, с чем переезжала к нему. А все, что он ей покупал — платья, побрякушки, книги — все оставила. Оскорбленный до глубины души, Снейп уже поднял палочку. Все же, подумав, выудил из горстки золота жемчужное кольцо, взял со стола браслет Слизерина. Все остальное спалил Инсендио.

За несколько аппараций Лили перенесла вещи обратно к маме. Сову вместе с клеткой пришлось оставить у Северуса — у Туни ведь аллергия на птиц. Петуния готовила какую-то суперполезную сверхпитательную фигню и трындела о парне, с которым встречалась. Лили честно пыталась вслушаться, но никак не могла сосредоточиться. Возникали все новые воспоминания, непрошеные и невыносимые.

Северус готовит целебное зелье. На некрасивом худом лице — вдохновение, в тонких ловких пальцах — хрупкий цветок папоротника...

Северус бегом бежит в замок... из Запретного леса! Это еще на 4 курсе было... Мантия порвана в нескольких местах, щеки и руки исцарапаны, а он... доволен! Срезал несколько прядок с гривы единорога!

Северус задувает свечу, в полной темноте подходит к ней, касается горячими руками...

— Ты не слушаешь. И даже не попробовала отбивную. Отбивные с картофелем — это классическое английское блюдо, между прочим. Мой Вернон их обожает. Он говорит...

Счастливая Туни. С ней бы никогда такого не произошло. Вернон, надо думать, не вхож в компанию неофашистов... или там фанатиков-экстремистов...

Лили не заметила, что, продолжая говорить, сестра ее внимательно рассматривала.

— Хоть чаю выпей, раз есть не хочешь. Это невежливо, между прочим. Правила этикета гласят...

Лили машинально приняла чашку, сделала глоток. Только после этого принюхалась.

— Это еще что?

— Просто травяной чай.

— Валерьянка с пустырником! Это ты мне? Дипломированной волшебнице?! Пустырник с валерьянкой! Да это самое нелепое, что ты могла сделать!

Лили рассмеялась — и смеялась все пронзительнее и истеричнее, не в силах остановиться. Петуния демонстративно вздохнула, закатила глаза и полезла в навесной шкафчик. Там у мамы хранилась почти полная бутылка мятного ликера — самый крепкий напиток в доме, только для особых случаев. Если уж это не поможет ее чокнутой сестре — ничто не поможет.

Казалось, в те дни Лили целиком состояла из боли и отвращения к самой себе. Как она могла оказаться такой идиоткой?

Как можно было — будучи без пяти минут аврором! — прозевать у себя под носом Пожирателя Смерти?

Все, что она думала о Северусе, было неправдой. Мама была права, когда твердила, что ей не стоит встречаться с этим мальчиком! Да что там — весь Гриффиндор был прав! Даже Мародеры — придурки все до одного — и те раскусили Северуса с первого взгляда! Так хреново ей не было с тех пор, как отец умер. Неужели ей когда-то казалось невыносимым наблюдать за Северусом и Беллатрисой? Нет, вот он — кошмар наяву. Ее любимый превратился в чудовище. Из тех, что днем принимают всякие пакостные законы, а по ночам издеваются над маглами. И маглорожденными. И теми, кто выступает против них в печати. И еще Мерлин знает над кем…

Лили хваталась за любые задания — от самых скучных до самых невыполнимых. Если ее оставляли в кабинете одну — брала пергаменты с собой и переходила в общий зал. Одиночество было просто физически непереносимо, а в большом зале погоревать уж точно не дадут. Стоило ей погрузиться в мрачные мысли — обязательно один из авроров озадачивал ее каким-нибудь делом. Или у нее перед носом возникала рука с угощением или чашкой чаю. Если рука пухлая и веснушчатая — значит, Морин Салливан. Тонкие пальцы, обручальное колечко — Алиса. Мощная лапа со шрамом на большом пальце — Фрэнк. Но чаще других это была короткопалая рука с черными волосками на тыльной стороне. Поттер.

Лили отвлекалась и выходила из себя. Работа, мол, простаивает, сосредоточиться невозможно! А Поттер только посмеивался в ответ и рассказывал какой-нибудь дурацкий анекдот.

Даже себе Лили не признавалась, что именно это ей сейчас было нужно.