Несовместимые (гет)

— Ты всех, таких, как я, зовёшь грязнокровками, Северус. Чем я от них отличаюсь? — Лили повернулась, чтобы уйти.

И у Северуса не выдержали нервы. Учитывая, что сегодня был самый кошмарный день самого тяжелого года — любой бы сорвался на его месте. Он схватил Лили за плечи, припечатал к стене рядом с портретом и поцеловал.

Целую вечность спустя пришлось наконец оторваться от нее. Лили стояла, будто скованная Петрификусом — не пыталась ни вырываться, ни, тем более, отвечать. И, кажется, даже дышать забыла. Хоть бы сказала что-нибудь! Хотя нет, пусть лучше молчит.

— Говоришь, ничем не отличаешься от других? Это не так. Для меня ты единственная.

Лили слабо зашевелилась, пытаясь высвободиться, но Снейп не отпускал.

— Пусти.

— Ни за что, — для верности он намотал на руку несколько рыжих кудряшек. — Когда еще у меня будет такой удачный день?

Молчание.

— Слишком грубо получилось, да? Я просто испугался, что ты сейчас уйдешь и... и все. Только я и по-другому умею.

Зачем он сказал, что умеет по-другому, он же не умеет! Он никогда раньше не целовался! Но не отпускать же ее теперь! Вот она в его руках, прекрасная и теплая, когда еще будет такой шанс! Северус нежно потерся носом об ее нос. Тихонько провел языком по прокушенной нижней губе. Извиняться он не будет, хоть режьте, достаточно уже просил прощения сегодня. Залечил прокушенное место заклинанием. И только после этого ласково коснулся губами ее губ, изо всех сил стараясь сдерживаться и не спешить.

Кажется, так Лили понравилось больше. По крайней мере, она ответила на поцелуй.

И тогда с Северусом произошло ЭТО. Раньше это случалось только во сне, во время самых ярких снов про Лили и изредка — про некоторых старшекурсниц. А наяву — впервые. Какой позор... Какой кайф... Северус прижал ее к своему плечу. Сейчас начнет кричать «Пошел вон!» или «Как ты посмел!», она такая вспыльчивая!

А может, она все-таки не заметила? Или просто не поняла, почему у него изменилось настроение? Не настолько же она опытная! Вон глядит на него во все глаза, но не решается ничего спросить.

— Северус!

Сейчас спросит, что он себе позволяет...

— Ты так и не сказал про Пожирателей, — она тихонько потянула его за волосы, заставляя отстраниться. — В глаза смотри! Ты ведь еще не стал Пожирателем Смерти?

Вопрос показался настолько нелепым, что он рассмеялся.

— Милая, нашла время! Какая разница, тем более сейчас!

— Это очень важно, Сев. Я не могу встречаться с Пожирателем.

— То есть с не-Пожирателем можешь, так? Предлагаю сделку. Если выйдешь за меня замуж, я никогда не вступлю в организацию Пожирателей Смерти.

И Северус торопливо продолжил — только чтобы она не спросила, зачем ей это надо.

— Ты очень любишь настаивать на своем. Причинять добро и наносить пользу. И все время повторяешь, чтобы я забросил темную магию и перестал общаться с Пожирателями. Ну так вот, если мы заключим договор, будет одним Пожирателем меньше и одним добропорядочным магом — больше. Никогда не замахнусь на что-то большее, чем зелья от подагры. И для себя ты тоже получишь немало. Например, любящего и преданного мужа.

Оппа! Только что Лили думала, что Северус ничем уже не сможет ее удивить... Она провела ладонью по лицу.

— Ты это серьезно? Насчет того, что прекратишь дружбу с этой компанией?

— Да, вполне!

— Настолько, что можешь дать Нерушимый обет?

— А ты мне?

Минуту назад они были всего лишь возбужденными подростками. А сейчас недоверчиво всматривались друг в друга, как два опытных интригана, пытаясь найти подвох, выгадать побольше для себя, подчинить другого, а себе оставить путь к отступлению. Снейп решился бы на Нерушимый обет, если бы Лили согласилась. И лихорадочно продумывал формулировки — хотел оставить лазейку, чтобы клятва не мешала ему заниматься всем, чем он посчитает нужным. Но Лили спасовала.

— Подожди... Столько всего сразу... Я не могу так быстро!

— Обойдемся честным словом? Можешь не отвечать прямо сейчас. Подумай до завтра. Поверь, я не собираюсь селить тебя в Паучьем тупике. Как ты знаешь, зельевары-частники неплохо зарабатывают. Я вполне смогу обеспечить нашу семью. Сколько, говоришь, детей ты хотела бы иметь?

Час от часу не легче... Он явно решил добить ее сегодня!

В коридоре послышались шаги.

— Филч! Быстро в спальню!

— Яблоки в карамели!

Портрет отодвинулся. Снейп поцеловал Лили в первое, что подвернулось (это оказался носик) и подтолкнул ко входу.

— А как же ты? Забирайся со мной!

Но сегодня Северусу совсем не хотелось принимать от Лили помощь.

— Если успею! Полезай!

Лили пыталась и его втянуть за собой, но он отнял руки под предлогом, что Филч уже близко. И точно — не успел портрет вернуться на место, как завхоз показался из-за угла.

Горячо поблагодарив Филча за назначенную отработку и вогнав его в состояние ступора (еще бы — тот много лет не слышал от студентов ничего хорошего), Снейп побежал к себе. Ночь короткая, а дел много.

Все соседи давно спали. Подсвечивая себе Люмосом, Северус попытался рассортировать чистую и грязную одежду. В полумраке получалось плохо. Откуда он знает, что можно еще поносить, а что уже просится в стирку? Наконец отобрал черную рубашку (единственную приличную), серые трусы (грязь не так заметна), черные брюки (не самые хорошие, но вторые — после сегодняшнего! — еще хуже) и мантию (пока стирать нельзя — единственная), а остальное отдал вызванному эльфу и грозным шепотом приказал отстирать и отгладить не позже, чем завтра! Ведь в этом сумасшедшем доме никогда не знаешь, кто и почему тебя разденет! Когда Мародерам вновь придет в голову в очередной раз поиздеваться над ним... А теперь, оказывается, у него может быть и свидание, придется быть готовым ко всему!

Теперь — мыться. Северус понятия не имел, что значит «любить себя». Или там «заботиться о себе». Но он научится. После поцелуя с Лили он стал казаться себе гораздо более крутым. Более значительным. Больше заслуживающим заботы. Почти таким, как нормальные люди...

Отмылся до скрипа. И голову вымыл. Хотел стащить у Мальсибера немного дорогущего экстракта цветов папоротника, но побоялся, что Мальсибер опознает воришку по запаху. Хогвартс спал, подслушивать было некому. Никто не слышал, когда Снейп сказал вслух:

— Я — Северус Снейп, который встречается с Лили Эванс!

Лили тоже долго не спала. Подслушивала у двери, как Северуса отчитывал завхоз, как наконец они оба ушли. После этого решила немного посидеть в гостиной и придти в себя. Щеки и губы горят, ночнушка мятая, волосы растрепались... да на ней большими буквами написано, чем она занималась... а Мэри знает, кто звал ее поговорить...

Что же это было? Шокирующе? Ужасно? Потрясающе? Нет таких слов, чтобы описать поступок Северуса. Это было очень... Вот и все — это было ОЧЕНЬ.

Что с ним делать теперь? Встречаться? Невозможно. Немыслимо! Подруги и так осуждают ее за дружбу с Северусом... Это хорошие, добрые девушки — и Алиса, и Мэри, и Амелия... Ни они, ни их парни не занимаются темной магией, не читают запрещенные книги, любят спорт... Привести в их компанию кого-то со Слизерина? Если бы это был хотя бы какой-нибудь другой слизеринец, не такой заметный, были бы шансы. Но не Снейпа. Он в любой компании умудряется выделиться — и обычно в худшую сторону. Может застенчиво молчать часами, а потом так прокомментировать чью-то глупость или наивность, что всем вокруг становится стыдно. А Мародеры? С первого курса его травят, и чем дальше, тем более безжалостно. Что они с ним сделают, когда поймут, что он встречается с гриффиндоркой? Дело даже не в том, что она и Мародеры из одного колледжа — Поттер постоянно приглашает ее на свидания, все время крутится рядом...

Послать Северуса? Еще того хуже. Какая же у него была улыбка после поцелуя — освещала темный коридор не хуже Люмоса... Кому, как не ей, знать, как мало хорошего было в его жизни. Неужели нужно стереть с его лица эту чистую радость? Никогда раньше она не видела в нем мужчину. Растрепанный и неухоженный, Северус не вызывал никаких романтических чувств. И вдруг сегодня... Даже самой себе страшно сознаться... Лили покраснела до слез, додумывая мысль до конца: ЕЙ ПОНРАВИЛОСЬ. Хочется, чтобы он сделал это с ней снова. Так же нежно, как во второй раз. И как в первый раз — тоже. Кому рассказать — не поверят. Где же он научился целоваться? Вернее, с кем?

Как бы это поделикатнее намекнуть ему... ну, чтобы начал следить за собой... Хотя она уже намекнула. Оч-чень деликатно. «На твоем месте я бы постирала трусы» — надо же такое ляпнуть при всех! Он искренне извинился за свое оскорбление, надо будет тоже попросить у него прощения — так будет справедливо...

А ведь встречаться — далеко не все, что он предложил. И на предложение тоже нужно будет что-то отвечать! Нет, хватит с нее на сегодня. Так сложно принять правильное решение, ведь оно отразится на них обоих. Она не переживет, если ошибется.

По-прежнему растерянная, Лили отправилась спать.

Эйвери проснулся от странных звуков.

Низкий глухой голос негромко напевал о тишине рассветного неба... о первых лучах, проходящих сквозь прозрачное тело призрака... о бесконечной свободе, которая будет дарована после смерти...

Голос принадлежал Снейпу. Снейп — поет? По жизни недовольный, вечно расстроенный придурок — и поет??? Тема жизни после смерти, допустим, вполне в его духе, но с чего эти радостные интонации?

— Снейп!

Минутное молчание.

— Ну?

— Ты чего это такое поешь?

— Да так, наговор. Для развития силы духа.

— Запишешь мне слова?

— Нет. Он же общеизвестный. Примитивщина. Поищи в библиотеке.

— А ты чего такой веселый с утра?

— Отработку вчера получил.

— Что?

Но Снейп уже свалил в коридор, оставив соседей по спальне удивленно переглядываться.

Интересно, что они с ним сделают, когда узнают, что он соврал. Но не сознаваться же чистокровным магам, что никакой это не древний наговор, а магловская песня*.

А, ладно. Не настолько хорошо они знакомы с магловской культурой. Чтобы поймать его на вранье, надо как минимум уметь читать, усмехнулся Снейп. А как максимум — перелопатить всю магическую литературу, которая хранится в Хогвартсе. Ничего не случится. А он сегодня увидится с Лили...

Поттер шел на завтрак и хмуро думал о вчерашней ссоре с Эванс, о ее странной агрессивности. А еще о том, что придется заменить метлу — барахлит, после того как ей досталось бладжерами на последнем матче. Стала неустойчивой на высоких скоростях... Поэтому он не сразу обратил внимание на болтовню равенкловок неподалеку.

— Посмотри-ка вон туда.

— Красивая парочка.

— Ну да... Такие разные, как солнце и луна...

— А он вполне симпатичный, когда приведет себя в порядок...

Поттер машинально посмотрел туда же, куда и девчонки.

И увидел.

Они стояли недалеко от дверей Большого зала, держась за руки. И не торопились входить — им пришлось бы сесть за разные столы. Непонятно, что равенкловки назвали красивой парочкой — лично он ничего красивого в Снейпе не видел. И парой они быть не могут, даром что уставились друг на друга и не могут наговориться. Тролля у себя под носом не заметят. Ну, допустим, тролля у него нет, но для старины Нюниуса всегда найдется один-два сюрприза про запас. И встал Снейп очень удачно — почти спиной, точно не увидит его. Подпортим-ка эту идиллию...

Получилось просто здорово. «Пирос!», несложный взмах палочкой — и узконаправленная струя огня спалила часть мантии Снейпа, прожгла рубашку у него на спине, зацепила и кожу — появилось покраснение с пузырями, поверхностный ожог. Недостаточно, чтобы нанести серьезный вред, но вполне хватило, чтобы отвлечь Нюнчика от Эванс — тот развернулся, начал движение палочкой...

— Экс... — начал Поттер свое излюбленное заклинание. Но заклинание Снейпа оказалось короче и подействовало быстрей.

Сириус и Питер видели издали начало драки и прибавили шагу, чтобы поучаствовать в потехе.

«Сохатый, ты снайпер!» — мысленно одобрил Сириус филигранное заклинание друга. Когда Поттер упал, заливаясь кровью, Мародеры не сразу осознали, что происходит. Этого не может быть. Нелепость какая-то — чтобы слабак Нюниус побил Сохатого?

Северус, Питер и Сириус одновременно начали произносить заклинания. И снова Снейп успел первым — наколдовал на себя Протего. После этого Блэку досталось то же свистящее заклинание, что и Поттеру, и он точно так же покрылся множеством порезов и свалился на пол. А для Петтигрю он ограничился Экспеллиармусом и Петрификусом — просто чтобы не мешал.

Лили первой увидела нападение Поттера, хотела наколдовать щит на себя и Северуса, но только и успела, что поднять палочку — все происходило слишком быстро. И вот на полу лежит три тела, Северус так и держит палочку наизготовку, его бьет дрожь, а вокруг быстро собирается толпа...

Лили опустилась на колено рядом с первым раненым, проверила пульс и дыхание. Пульс слабый, но ритмичный, дыхание не нарушено. Кровоостанавливающих заклятий она не знала, поэтому наложила одно за другим Консервирующее и Холодок — чтобы замедлить обмен веществ и сэкономить силы раненого. Принесло ли это хоть какую-то пользу — не заметно, кровотечение продолжалось. Она произнесла в пространство:

— Помогите отлевитировать его в больничное крыло, — не сомневаясь, что на просьбу отзовутся. И верно — несколько учеников подняли Поттера в воздух и начали перемещение, пачкая пол струйками его крови.

Теперь — к Блэку. Пульс нитевидный, дыхание прерывистое... зрачки сужены, не реагируют на свет... ну, Северус... Те же заклинания, что и на Поттера, и еще Укрепляющее — чтоб дожил до больничного крыла. Говорили же тебе, Блэк, доиграешься...

И тут — о, Снейповское вечное невезение! — появилась МакГонагалл.

— Что здесь...— начала она вопрос. Увидев раненого Блэка и лужи крови, перешла к сути: — Кто это сделал?

— Снейп... — ответил ей нестройный хор.

— Начинаем транспортировку, но очень осторожно. Как можно меньше сотрясений и колебаний по дороге, — приказала декан. — Снейп — за мной.

Потом были бесконечные допросы — кто какими заклинаниями палил, кто напал первым, из-за чего начался конфликт... Лили старалась держаться поближе к Северусу и в то же время не спускать глаз с раненых. Она одинаково боялась, что они умрут и что Северуса исключат, сломают его палочку, или отправят в Азкабан, или что там делают в таких случаях? Только рассказав всем и каждому, что Снейп всего лишь защищался, и убедившись, что деканы видели последствия Пироса, она выбрала минутку и залечила его ожоги. Попыталась и мантию восстановить, но Репаро не подействовало — слишком много было выжжено.

Северус тем временем отвечал на бесчисленные вопросы — что это за гадость он применил к гриффиндорцам и как это снимается. Вернее, упорно твердил, что не было никакого заклинания, это получилось случайно. Что-то вроде стихийного выброса магии, которые бывают у детей и необученных магов. Поэтому никаких контрзаклятий не знает.

Очень быстро всем стало ясно, что проклятие не снимается. Помфри пробовала на них одно зелье из своего арсенала за другим — сначала те, которые казались самыми подходящими, затем, от отчаянья — все, какие имели хоть какое-то отношение к кровотечениям, шоку и даже ранам от магловского оружия. Дамблдор, Дивангард и Макгонагалл применяли одно заклинание за другим — без всякого эффекта. Мародеры медленно, но верно истекали кровью. И чем дальше, тем сложней становилось решение для Снейпа.

У него не было ни малейшего желания спасать Мародеров. Утром Лили ждала его перед дверями в Большой зал. Она явно не разобралась за ночь в своих чувствах и не знала, с чего начать разговор. И он продолжил торговаться с ней, пытаясь держаться спокойно, а в душе ловил кайф. Что бы она ни решила — встречаться просто так или пожениться — он будет счастлив, еще вчера он и мечтать не смел ни о том, ни о другом. И вот, значит, он обсуждал со своей девушкой совместное будущее, никого не трогал — и тут этот гриффиндорский мудак спалил его единственную мантию! И лучшую рубашку — из черного, между прочим, шелка! Как он ни старался накануне привести одежду в порядок, все равно теперь стоит перед Лили хуже чем в обносках — в рванье! Распоследний бомж-магл не надел бы на себя то, что осталось от его одежды! И остальные гады уже были тут как тут! Нет, однозначно они заслужили Сектумсемпру.

Только вот Лили цепляется за него и шепчет снова и снова: «Сев, оно же не станет смертельным? Оно же снимается? Они выживут, правда?» Она боится за него или за Мародеров? Эпизод, достойный звания ночного кошмара: Лили падает на колени рядом с бесчувственным Поттером, бережно оказывает ему первую помощь, трогает руками — теми же ласковыми руками, которыми обнимала его вчера...

— Мистер Снейп, состояние пострадавших критическое. Если они умрут — за двойное убийство, как вы знаете, полагается поцелуй дементора. Если же выживут — мы постараемся квалифицировать сегодняшний инцидент как простое хулиганство. Я уже несколько раз слышала, что вы не знаете контрзаклятия. Постарайтесь сделать ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ. Вы их прокляли, поэтому именно Вы должны ими заняться. — Макгонагалл не слишком успешно пыталась сохранить строгий тон и скрыть страх.

И Лили ломает руки и смотрит на него с отчаянной надеждой....

— Попробую, — Снейп поднял палочку и с ненавистью и отвращением забормотал контрзаклинание.

Начал с Блэка — тот изначально выглядел более дохлым. Еще бы, Северус рубанул его от души. Чем больше эмоций вложишь в заклинание, тем верней оно подействует. Он разработал контрзаклинание вместе с Сектумсемпрой и применял его впервые. Но раз Сектумсемпра сработала, почему бы и ему не подействовать так же успешно?

С каждым новым повтором кровотечение слабело. После третьего повтора оно и вовсе прекратилось, оба Мародера пришли в себя. На этом целебное действие закончилось — грубые свежие рубцы не желали исчезать.

— О, Мерлин! Никогда такого не видела! Ну, с этим-то я смогу справиться, — Помфри снова принялась за свои зелья и бальзамы.

— Снейп, вы меня в могилу сведете! — у Макгонагалл явно отлегло от сердца. Еще бы — двумя трупами меньше на ее факультете.

— Снейп, вы свободны. Зайдите к завхозу, скажите, что я велел временно выдать вам мантию из преподавательских вместо обгоревшей. О наказании я объявлю позже.

Лили потянула Северуса прочь. Но он не дался — подошел ближе к койкам раненых.

— Ты все понял, Поттер? Не вздумай больше мешать, когда я занят важными делами!

«Важные дела» Снейпа продолжали тянуть его за рукав к выходу. Поттер мрачно разглядывал обоих.

— А ты, придурок? — это уже Сириусу. — Я еще много разных заклинаний знаю! И с удовольствием опробую на тебе все по списку!

— Мистер Снейп! Достаточно на сегодня!

— Да, господин директор! Мы уже уходим — правда, Северус?

Наказание не заставило себя ждать.

Когда студенты пришли к обеду в Большой зал, столы не были накрыты. Дождавшись, когда соберутся все, Дамблдор сделал объявление.

— Как все, наверное, уже знают, утром мистер Снейп применил крайне опасное боевое заклинание против Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Сейчас оба вне опасности, но они были на грани жизни и смерти. С нынешнего дня на территории Хогвартса запрещается применение любых темных заклинаний — за исключением занятий по ЗОТИ и только в исполнении преподавателя.

— А как насчет бытовых заклинаний, сэр, если они используются, чтобы нанести вред? — голос Снейпа дрожал от обиды.

Дамблдор жестом заставил его замолчать.

— Минус двести очков со Слизерина за применение темного заклинания против группы магов. Кроме того, пятьдесят ударов плетью назначается лично мистеру Снейпу. Экзекуция будет проведена здесь, немедленно — в назидание всем студентам Хогвартса. Как студентам, так и персоналу запрещается оказывать мистеру Снейпу помощь магическими способами.

Снейп злобно сощурился, но промолчал. Зато Лили, казалось, не верила своим ушам.

— Но, сэр... ведь он же защищался... Поттер первый напал, я видела... И он использовал боевое заклинание... Да он чуть не сжег Северуса вместе с мантией!

— Не существует оправданий для использования темной магии! Не разочаровывайте меня, мисс Эванс, иначе с Вас тоже будут сняты штрафные очки. Филч! Можно начинать.

— Одну минутку, — прозвучал мягкий голос. — По пятьдесят баллов Слизерину за изобретение каждого нового заклинания — режущего и исцеляющего. По пятьдесят баллов за каждое успешное применение исцеляющего заклинания. И минус сто баллов мистеру Поттеру за грубые нарушения дуэльного кодекса магов — нападение со спины без предварительного вызова на дуэль. Поведение, совершенно недостойное гриффиндорца.

— Профессор Дивангард, — еще мягче отозвался Дамблдор, — будьте любезны зайти ко мне в кабинет по окончании экзекуции.

Северус мрачно подумал, что прихорашивался вчера напрасно. Стоило стараться, чтобы попасть под заклинание Поттера, а потом раздеваться для порки. Он хмуро наблюдал, как Филч с помощью нескольких эльфов вытаскивает одну из лавок на середину зала. Но Лили что-то сказала ему вполголоса — и он спокойно скинул казенную мантию, отдал ее Лили и прошел к лавке.

Студенты мрачно молчали. Не то что бы они сочувствовали Снейпу, но в Хогвартсе, в отличие от других магических учебных заведений, не были приняты физические наказания. Не было ни подначек со стороны гриффиндорцев, ни выкриков в поддержку Снейпа со стороны Слизерина.

Но не все были напуганы. Стройная черноволосая слизеринка протиснулась в первый ряд, чтобы не пропустить ни секунды. Много лет — наверное, с тех пор, как услышала первые легенды о подвигах магов — она мечтала о герое. Об одиночке, ярком и необычном, не принятым обществом, нарушающем запреты. Девочка росла, а героя все не было. А на Снейпа она и вовсе не обращала внимания. Кто он и кто она, богатая невеста из древнейшего рода? И вдруг — новое боевое заклинание, конечно, из темнейших! Беспощадная магическая драка, из которой он вышел победителем! Жестокое наказание! Никому еще не удавалось так ее поразить. Как жаль, что ее не было в коридоре во время драки, уж она бы там развернулась! Ну ничего, она еще будет драться на его стороне! Плеть оставляла на коже Снейпа красные рубцы один за другим. Ничего более волнующего она в жизни не видела. Снейп терпел боль, не издавая ни звука. О да, она не ошиблась в нем — ее герой должен вести себя именно так. Ослепительно белая кожа... ослепительно черные волосы... Может, у него в роду были вампиры? Она отобьет его у гриффиндорки и будет оставлять на его коже совсем другие следы — засосы и царапины. Беллатриса прижала руки к груди и смотрела, смотрела во все глаза...

Все когда-нибудь кончается, кончилась наконец и порка. Эльфы начали накрывать столы к обеду, но многим резко расхотелось есть, и они потянулись к выходу. Снейп с трудом поднялся с лавки и тоже поплелся в сторону дверей. Впереди мелькнули рыжие кудри, он вспомнил, что оставил мантию Лили, и двинулся к ней. Студенты расступались перед ним. Ни один слизеринец, не говоря уже о прочих, не спросил «Как ты, Сев?», «Больно было?», «Чем ты их порезал? Покажешь?» Ни одна сволочь не спросила. Хотя он был бы рад любой, самой ерундовой поддержке.

Наплевать на них. На всех. Потому что солнышко его жизни уже коснулось его и начало говорить за троих.

— Как ты? Очень больно? Держи. Не одевай пока. Пойдем в больничное крыло.

— На кой ляд мне больничное крыло! — Северус сдвинул черные брови. — Я еще жив! И там, наверное, эти два недоделка — нежатся до сих пор.

— У меня есть магловская мазь для заживления ран. Она и обезболивает неплохо. Если ты переселишься в больничное крыло на время подготовки к последнему экзамену, я смогу приходить к тебе туда. Не хочу каждый день ломиться в слизеринский подвал. Я помню про запрет на магическую помощь, но уж койку-то Помфри тебе выделит?

— Каждый день?

— Даже дважды в день — ее надо наносить утром и вечером.

— Я и сам могу намазаться, если ты мне ее дашь.

— Опять не хочешь принимать от меня помощь? Как ты там вчера выразился — не нуждаешься в помощи гря...

— ЛИЛИ, ПОЖАЛУЙСТА! Сколько можно! Я уже попросил прощения! И в придачу предложил себя в подарок!

— Вот и я о том же. Муж и жена обычно помогают друг другу. Типа — в горе и в радости, и в болезни тоже.

— Ладно, убедила.

Но Лили не до конца поверила ему. Проследила, чтобы Северус зашел в больничное крыло, поговорила с Помфри и только потом ушла за мазью.

— Знаешь, Сев, у тебя уникальный талант влипать в неприятности.

— Ты не поверишь — то же самое мне Шляпа сказала.

— Серьезно? Ты никогда не говорил… Ой, прости, больно?

— Ничего, продолжай. Она сказала, что мой интеллект вполне достоин Равенкло, а трудолюбие — Хаффлпаффа, но все это меркнет перед способностью находить приключения на свою жопу… в смысле — голову. И поэтому мне самое место…

— Не может быть!

— Да-да, в Гриффиндоре!

Лили рассмеялась. Ей и в голову не пришло, что Северус сказал чистую правду…

После того как Лили смазала все ссадины, Снейп поймал ее руку.

— То, что ты мне сказала в Большом зале — это правда?

— Чистейшая.

— Повтори-ка, может, я чего-то недопонял?

— Я люблю тебя.

— Еще раз, не расслышал.

— Люблю тебя.

— Еще!

Лили улыбнулась.

— Я люблю тебя. Всегда буду рядом. Всегда буду тебе помогать. И тебе не удастся отвертеться.

— А остальное?

— Этого мало, что ли?

— Мы с тобой уже 2 дня это обсуждаем. То, что я тебе вчера предложил.

— Поженимся обязательно. Только давай хоть немного встанем на ноги!

— Дай честное слово!

Лили потянулась поцеловать Северуса, но он отодвинулся.

— Нарочно отвлекаешь меня? Давай, скажи это!!

— Честное слово.

После этого им стало не до разговоров — пока Помфри не пришла и не отчитала обоих.

— Итак, Гораций, что это было? Ты значительно смягчил назначенное мною наказание. Можно узнать, с какой целью?

— Ты же знаешь, Альбус, я люблю звезд. В частности, люблю их открывать. За последние сто лет никто не разрабатывал заклинаний такой силы. Контрзаклятья против последствий боевых заклинаний тоже изобретают нечасто. И уж тем более этим не занимаются студенты. Ты, конечно, понимаешь, насколько жестким было твое наказание? Во-первых, у полукровок астенического сложения обычно очень низкий болевой порог. Во-вторых, никто и никогда раньше не видел Снейпа раздевающимся на публике. Никаких загораний у озера и тому подобного. Он очень застенчив, «застегнут на все пуговицы» — и в прямом, и в переносном смысле. И его статус в Хогвартсе... как бы это сформулировать помягче... невысок. Я не собирался оспаривать твой авторитет. Но мне показалось, что нужно дать и справедливую оценку магическому таланту Снейпа.

— В Хогвартсе сотни студентов. И окончательная ответственность за них лежит на директоре — на мне. Программа минимум — чтобы все дожили до выпускного. А программа максимум — чтобы остались целыми и невредимыми! Сколько несчастных случаев у нас происходит ежегодно, вспомни! Они взрывают котлы, травятся, экспериментируя с зельями, наводят друг на друга порчу! Разбиваются, падая с метел! Ты давно не объяснялся с родителями погибших студентов? Я провожу достаточно демократичную политику, но есть элементарные, базовые принципы, от которых нельзя отступать. Я не допущу в Хогвартсе ни темных заклинаний, ни умышленного членовредительства. Нам вполне достаточно случайных травм.

— Но старшекурсники всегда дрались. Это в любой школе происходит. Блэк и Поттер...

— Поттер и Блэк — просто хулиганы. Им сроду не приходило в голову ничего страшнее мелких пакостей и подросткового лихачества. А твой Снейп — твой новый любимчик — как видишь, вполне способен убить. Да, я выбрал жестокое наказание, но лучше порка сейчас, чем поцелуй дементора через пару лет.

— Это потому, что Поттер и Блэк принадлежат к могущественным кланам? — тихо спросил Дивангард. — А Снейп — полукровка, его мать полностью порвала с Принцами, и теперь за парня некому вступиться, я прав?

— А ты просто хотел вернуть баллы, снятые с твоего факультета, я прав? — парировал Дамблдор. — Не притягивай факты за уши! Блэк, знаешь ли, тоже в неважных отношениях с семьёй!

Дивангард без спроса взял со стола директора лимонную дольку.

— Ты не веришь, что у Снейпа был выброс магии?

— Не верю ни на кнат. Действие предельно целенаправленное — ровно две жертвы, именно те, кто напал на него. И довольно сложное — в отличие от грубых эффектов стихийных выбросов. И контрзаклинание он, конечно, случайно знал! Я исследовал его палочку, но, поскольку заклинание это еще неизвестно, опознать его не смог. Так или иначе, я узнаю правду. — Дамблдор улыбнулся улыбкой Чеширского кота. Снова сделал длинную паузу.

— А в том, что Снейп — очень способный маг, ты совершенно прав. — Дамблдор вздохнул. — Только, к сожалению, способен он на все. Сейчас у них последний экзамен, потом они разъедутся по домам. А после каникул, пожалуйста, загрузи это юное дарование по полной программе. Факультативы, индивидуальные занятия, научная работа, отработки...

— Может, сделать его моим лаборантом? Или уполномочить варить зелья для больничного крыла? Собирать ингредиенты — с личным разрешением на посещение Запретного Леса?

— Что угодно с ним делай, лишь бы занят был круглые сутки. Причем чем-то полезным. Чтобы у него не осталось ни времени, ни сил на изобретение новых способов убийства. И чтоб поменьше попадался на глаза гриффиндорской четверке. — Снова тяжелый вздох. — И может быть, мы сдержим этот хаос и выпустим всех малолетних паршивцев живыми...

*более того, это русская магловская песня, авторские права на нее принадлежат Сами-знаете-кому :) Даже не спрашивайте, где Снейп мог ее услышать. Конечно, не мог.

Абраксаса Малфоя сегодня не было в поместье. Люциус приказал эльфу подать бокал коньяка и забрался в отцовское кресло, за его рабочий стол. Положил перед собой книгу, но раскрывать ее не спешил. Он представлял себе, как будет планировать сделки за этим столом. Писать письма. Решать судьбы сыновей, дочерей, подчиненных. Плести интриги и приумножать богатство рода Малфоев — когда станет таким же сильным, как отец...

В пламени камина показалось лицо волшебника, которого Люциус хорошо знал. Тот просил о личной встрече. Люциусу было не о чем с ним разговаривать, но маг вежливо настаивал. Какие-то тайны, секреты, что-то срочное и конфиденциальное... И Люциус открыл камин.

Гость выбрался из камина, стряхнул с мантии пепел. Люциус вежливо улыбался, но сесть не предлагал. Волшебник попытался придвинуть второе кресло и сесть напротив Люциуса. Кресло не поддавалось. Еще бы — зачаровано от нежеланных посетителей. Улыбка Люциуса стала еще лучезарнее.

— Не буду скрывать, дорогой сэр, я немного занят. — Гость выразительно посмотрел на коньяк, на книгу, так и не раскрытую. — Тем не менее я вас внимательно слушаю.

— Я буду краток. — Посетитель стерпел тонкое хамство Малфоя и спокойно стоял у стола. — Хочу рассказать вам о семействе Маккоев. Маглы, владеют поместьем на севере Англии. Бывают там изредка, но известны как благотворители, — гость жестоко ухмыльнулся, — и даже как добрые прихожане местной церкви. Хьюго Маккой — мировой судья. Адриан Маккой — попечитель сиротского приюта. Представляете? Столпы магловского общества!

— И зачем же вы решили рассказать мне о какой-то магловской семье? — Люциус сделал вид, что подавляет зевок, хотя у него отчаянно стучало сердце.

Ухмылка гостя стала еще отвратительнее.

— Под именем Лео Маккоя среди маглов известны вы, Люциус.

— Пустые домыслы. Да и кому интересно, что думают маглы.

Посетитель вынул из складок мантии газету. Магловскую. Развернул, выложил на стол. На неподвижной фотографии красовался Люциус.

Мерлин подери!

— Лео Маккой, крупный землевладелец, посетил благотворительный бал... ля-ля-ля… сделал взнос в пользу кого-то там... встречался с представителями местной элиты... Я просмотрел местные хроники за последние… лет двести. Изучил записи церковных книг. И с местными жителями разговаривал. Ваша семья много лет старательно поддерживает отношения с... — явное отвращение в голосе, — с маглами.

Люциус старательно сохранял poker face, непроизвольно сжимал палочку в кармане на бедре и думал, думал...

Все это было правдой. Абраксас всегда внушал сыну, что главное — семья. А принципы и убеждения легко сменить — лишь бы они были на пользу семье. И во время очередной охоты на ведьм или магической войны они растворялись в мире маглов. Хочешь что-то спрятать — положи на видное место! Связи с маглами помогали им держать нос по ветру, выгодно вкладывать деньги, раньше всех узнавать о проблемах, которые могли отразиться на мире волшебников. За сотни лет никто из Малфоев не был казнен за колдовство. Магические семьи то разорялись, то вырождались — но Малфои всегда были на коне!

И вот теперь, значит, приходит... этот... и рассказывает малейшие подробности о двойной жизни Малфоев...

— Вы станете посмешищем среди магической аристократии, — продолжал гость. — С вашей семьей откажутся иметь дело. Вы же знаете, как консервативны чистокровные маги...

Еще бы!

Монтгомери откажется продавать отцу участок со стоунхенджем. Он и так не очень-то хотел — согласился только потому, что думал, будто стоунхендж попадет в хорошие руки. Блэки расторгнут его помолвку с Нарциссой — а в приданое был обещан Клеймор Уоллеса, теперь Малфои его не получат! Сорвутся и другие крупные сделки. Можно восхищаться принципами чистокровных семей, можно возмущаться их тупым упрямством, но факт остается фактом — партнеры не захотят иметь дело с маглофилами. А ведь скоро срок выплаты процентов в гоблинский банк...

Отец будет в ярости. Станет кричать, что послал Люциуса поддержать отношения, а не светиться в магловской прессе. Скажет, что Люциус подвел его...

Нет. Он этого не допустит. Сам исправит свою ошибку. Он — Малфой, и недаром его с детства учили выходить сухим из воды.

— Продолжайте.

— Собственно, я уже закончил.

— Не думаю. Конечно, вы рассказали мне это с какой-то целью. С какой же?

Что может быть нужно полукровке, возомнившему себя политиком? Скорее всего — деньги. У Люциуса был собственный запас, правда, небольшой, но еще можно продать пару артефактов... Сколько же Риддл захочет за то, чтобы скрыть от отца его промах? Главное — выиграть время. Тогда он уничтожит весь тираж магловской газетенки и сотрет память фотографу. А все остальное можно объявить просто сплетнями.

— Я хотел бы видеть вас среди членов моей организации.

И только-то? Люциус чуть не фыркнул.

— На данном этапе от вас потребуется политическая борьба. Проталкивание нужных нам законов против грязнокровок. И, конечно, вербовка новых сторонников.

Люциус не знал, что «политическая борьба» вскоре сменится открытым терроризмом. Что ему, родовитому и воспитанному, придется участвовать в акциях устрашения и убийствах маглов. А если бы и знал — в тот момент это показалось бы ему разумной ценой. Он задрал шелковый рукав, подставил мускулистое предплечье под палочку Риддла и твердым голосом повторил за ним слова клятвы.

— Нет, спасибо.

 

— Вы уже закончили образование?

 

— Возвращался бы ты домой, парень. Больно у тебя вид голодный. Может, чашку чаю?

 

— Нет. Не нужен мне никакой помощник.

Вот и все. Четыре аптеки — четыре отказа. Частных зельеваров Северус не знал. Еще была клиника Мунго, но туда вряд ли возьмут без образования... скорее всего, не возьмут... Если бы только у него был Фелициус! Но он не смог достать нужных компонентов, чтобы приготовить его. После последнего отказа Северус совсем упал духом.

Но возвращаться домой ни с чем он совсем не хотел. Не хотел выслушивать от мамы «я же тебе говорила», а от отца — что он придурок. Они оба давно привыкли к нищете, к постоянным неудачам, смирились, что у них нет будущего. Его это все не устраивало. Он хотел большего.

Большее Северус пошел искать на Дрянналлею.

Грязный домишко с мутными окнами — не то аптека, не то лаборатория. Хозяин ему не понравился — сединой и неопрятностью напомнил отца. Но кто еще может работать на Дрянналлее?

— Добрый вечер, сэр. Не нужен ли вам помощник на лето?

— Ишь ты! — хозяин даже соизволил вынуть трубку изо рта. — С чего ты взял, сопляк, что мне нужен помощник?

— А почему бы нет? Я неплохо варю зелья.

Ведьмак подскочил к Северусу, больно вцепился в плечи.

— Тебя Хмури подослал? Живо говори, сукин сын!!

— Не знаю никакого Хмури. Хотите, сварю Веритасерум, чтобы вы на мне опробовали? Правда, ждать придется месяц.

— Хотя Хмури нашел бы кого-то покруче... Ну и что ты умеешь? Кроме того, как хвастать Веритасерумом?

— Много чего умею, — Северус непроизвольно подстроился под тон колдуна. — Пяток зелий, наводящих порчу. Десяток вызывающих различные болезни. Усыпляющее. Знаю исцеляющие зелья от боевых заклинаний — это если у вас есть клиенты, не желающие лечиться в Мунго.

— В какой момент в абортивное зелье кладутся слезы жаворонка?

— В абортивном зелье нет такого компонента.

— И что же такой чистенький и умненький делает на Дрянналлее? Сбежал от мамы, а?

Как странно слышать, что он чистенький и умный. Обычно его называли по-другому. Но, похоже, здесь это не комплимент, а совсем наоборот?

— Хочу заработать. Причем в месте, где меня никто не знает. — Вроде неплохо звучит такая причина? — И еще хочу опробовать те зелья, о которых узнал недавно — дома мне не дадут это сделать.

Колдун набил трубку и долго пыхтел. Северус скрестил руки на груди и приготовился ждать. Ждать, сколько понадобится, сохраняя полное достоинство. Но выдержки не хватило.

— Итак, сэр?

— Тебе повезло, сопляк. Я сегодня добрый. Сбацай-ка мне зелье вот по этому рецепту. Срок — до полуночи. Если справишься, будешь работать на меня.

Северус взял грязный пергамент, бегло просмотрел. Всего-то Отвар Печали. Несложная, по его меркам, смесь вызывала хроническую усталость и — в зависимости от дозы — депрессию разной степени тяжести. При желании, подлив большую дозу, можно было довести человека до самоубийства.

Срок до полуночи маловат, времени в обрез. Но, уточнив, где работать, Снейп развел огонь и взялся за приготовление отвара.

Что произойдет с тем, кому предназначено зелье, Северуса не волновало. Ему нужны деньги, и он их раздобудет. Всем остальным придется потерпеть.

— Уже полночь, что ты там копаешься! Тааак... Грязно-багровый цвет... Запах миндаля пропал... Справился, как ни странно. Я был уверен, что не сможешь. Заставил бы тебя отрабатывать испорченные ингредиенты.

Северус в ужасе вскинул на хозяина глаза. Тот улыбался.

— Двести галеонов в неделю. Завтра утром чтобы был как штык!

— Как насчет трехсот? Я могу и кое-что посерьезнее, если сторгуемся о цене!

— Я сказал — двести! Прыткий больно! Покажи сперва, чего ты стоишь!

 

Хозяина лаборатории на Дрянналлее звали Слингером. Имя Северуса он прекрасно запомнил, но по-прежнему предпочитал звать его сопляком или умником. По имени он звал помощника, только если особенно беспокоился о каком-нибудь заказе. Еще он был на редкость скуп. Ни тебе хрустальных флаконов, ни набора разновесов — хорошо, у Северуса свои были. О серебряном пинцете и заикаться не стоило. А готовить из увядших или подсохших ингредиентов было самым обычным делом. Любимыми ответами хозяина были «Вот и придумай что-нибудь, раз такой умный!» или «Я за что плачу тебе такие деньги?»

И Северус придумывал вовсю! Готовить, как правило, приходилось на скорость. Зелья — одно мерзее другого, начиная с абортивного и заканчивая «Зельем, вызывающим лютую смерть». Лили бы в обморок упала, узнав, чем он занимается. А потом перестала бы с ним разговаривать.

Довольно скоро Северус понял, что его хозяин… плохо разбирается в зельеварении. Цветы папоротника или стебли мандрагоры, желчь дракона или слезы феникса — ему было все едино! Сначала робко, а потом все более уверенно Северус стал этим пользоваться. Небольшими дозами подворовывал ингредиенты. В основном те, которых не видел ни в Хогвартсе, ни в продаже на Диагоналлее. Совесть его нисколько не мучила — Слингер эксплуатировал его нещадно, то и дело заваливая срочными заказами.

Но когда Слингер попытался задержать обещанную плату (а это случилось в первую же неделю), Северус с нехорошей улыбкой переспросил, постукивая палочкой по флаконам, полным готовых зелий — значит, хозяин готов оставить без зелья грозную ведьму, которая приходила вчера? И типа с обезображенным лицом, который сделал срочный заказ утром? И всех остальных? Слингер переменился в лице, сказал, что пошутил, и полез в карман за деньгами.

А деньги на Дрянналлее утекали как вода! Никогда в жизни у Северуса не было столько соблазнов! Он честно пытался откладывать каждый кнат, экономя на всем. Если он хочет жениться на Лили через год — нужно скопить на аренду квартиры, хотя бы на первый год. И на обстановку. Просто на жизнь — Лили мечтала пойти учиться на колдомедика, значит — минимум год она не будет зарабатывать. Заначку на всякий случай — Слингер не казался Северусу надежным хозяином, нужно быть готовым расстаться с ним в любой момент. А вдруг он окажется без работы уже после свадьбы? Лили всякое может придти в голову! Например, что он — неудачник. Не способен ни содержать семью, ни выполнить то, что так горячо обещал. Или еще того хуже — что бедняжке Северусу требуется помощь. Вроде как тогда, у озера!

Нет. Этого он не допустит — ни за что и никогда. Значит, «подушка безопасности» потребуется серьезная — примерно... чем больше, тем лучше, короче.

Да еще нужно скопить на эту чертову, прах ее побери, свадьбу! Северусу свадебная церемония была даром не нужна. Ему бы хватило простого заключения брака в министерстве. Магический брак крайне сложно расторгнуть, и Лили никуда бы уже не делась. Но у Лили было другое мнение. Они столько раз ругались на эту тему, что он уже сбился со счета. Ладно, раз так хочет — будет ей свадьба, только бы не передумала.

Каждая встреча с Лили пробивала дыру в его и так тощем бюджете. Но тут он сам был виноват — слишком любил радовать ее. На каникулах она предпочитала магловские развлечения — такие родные, привычные, приземленные... Куда бы она ни захотела пойти — кино, студенческая забегаловка, боулинг — он сдержанно, безразлично соглашался. И, старательно скрывая удовольствие, оплачивал все. Чувствовал себя при этом миллионером, не меньше! Богаче Малфоя и круче Поттера! Да что там Поттер и Малфой, оба — отпетые эгоисты, разве они стали бы радовать своих подруг, покупая им сладости на последние гроши?

А еще пришлось купить магловскую одежду — черные джинсы и черную футболку. Не ходить же оборванцем рядом с такой красоткой? А еще — разориться на новую мантию. А потом по Дрянналлее прошел слух, что Майло Бешеный Пес продает Браслет Слизерина! Это был известный в узких кругах артефакт, который не давал вырвать у мага палочку — ни Экспеллиармусом, ни парализующими, ни посмертно. Бешеный Пес запросил три тысячи — недорого для такого артефакта, но у Северуса и их не было. Сторговались на полутора тысячах, плюс десять порций аконитового зелья, плюс пять — Зелья, Бесследно Растворяющего Трупы, плюс две — Настойки Бесплодия — бесплатно, разумеется, и наилучшего качества. На Браслет Слизерина Северус спустил все накопленное, а также наспех одолженное у хозяина. Опять копить и экономить, опять все сначала...

Ночевал он с разрешения хозяина прямо в лавке. Верней, остался однажды под предлогом выполнения срочного заказа, потом еще раз, так и повелось. Северус подозревал, что добряк Слингер запретил бы ему жить в лаборатории, если бы понимал, насколько Северус хочет сэкономить на жилье. Но Слингер подумал только о том, насколько выгодно постоянно иметь помощника под рукой.

Как-то раз Слингер попробовал организовать в лавке круглосуточное обслуживание. По очереди с Северусом дежурить, принимая клиентов. В первую же ночь Северус прокололся — попытался утаить от хозяина деньги, полученные за зелье для повышения потенции. Заказчик оказался не то что бы другом Слингера — друзей на Дрянналлее ни у кого не водилось. Скорее он был его давним знакомым и постоянным заказчиком. На неудачной авантюре Северус заработал фингал на бледном лице и угрозу быть вышвырнутым из лавки с переломанными конечностями, если такое еще повторится. Лили сказала бы, что они с хозяином стоят друг друга, и стала бы уговаривать его вернуться домой, пока не случилось что-нибудь страшное.

 

— Слышь, умник!

— Слушаю вас, сэр. — Северус старательно нарезал корень наперстянки.

— Знаешь зелье, чтоб поднимало настроение?

— «Феликс Фелициус».

— А подешевле в изготовлении? И реальная удача совсем не обязательна!

— Знаю. Огневиски называется.

— Хватит шутить, сопляк! Не это!!

— Продолжайте, сэр, я вас внимательно слушаю. — Северус добавил в котел глаз ворона.

— Огневиски не годится. Не знаешь, как подействует, пока не напьешься. Одни пьяными в драку лезут, других на слезы пробивает, ясно тебе?

Уж об этом-то Северус прекрасно знал. Больше, чем хотел. Его отец как раз был из таких пьяниц — из агрессивных. Снейп молча уставился на хозяина бездонными черными глазами.

— Надо зелье, я же ясно выразился! Чтоб каждый раз действовало одинаково! Чтоб настроение было... райское! Что бы ни происходило с телом в реальности!

— В точности таких — не знаю. Подумаю.

— Думай быстро. Мне срочно надо.

Изобретая зелье по заказу хозяина, Северус и сам увлекся интересной задачей. Через неделю он показал хозяину новую разработку. Получившееся варево они опробовали на Кимми — домовом эльфе Слингера. Получив три капли, Кимми с самым блаженным видом полдня просидел на полу, не реагируя ни на удары, ни на заклинания. Проснувшись, эльф лепетал, что у него были прекрасные видения, и просил еще капельку «того эликсира». «Годится», — оценил изобретение Слингер и на некоторое время, казалось, забыл о нем.

Но когда еще через неделю Слингер приказал сварить котел нового зелья (назвали его «Грезы-в-кармане»), а потом еще два — Северус сообразил, что оно, видимо, неплохо продается. И что надо было просить за него прибавки к зарплате. Попробовал выпросить, но на Слингера где сядешь — там и слезешь. Северус попытался настоять, и Слингер неохотно пообещал, что в конце лета, когда Северусу пора будет уезжать — заплатит надбавку за Грезы-в-кармане. Засранец. Хотя Северус и сам виноват — надо было договариваться сразу. Эх, дожить бы поскорей до субботы — до очередного свидания с Лили. Она — единственный луч света в его непростой жизни. А еще — самому себе сознаться стыдно — набить живот можно было и на Дрянналлее, но вот ВКУСНО поесть — только у нее! Удивительная еда, нигде он больше такой не пробовал — ни дома, ни в школе, ни в Хогсмите, ни в магловских кафе!

На все расспросы — что из чего приготовлено да как ей это удается — Лили только хитро улыбалась. Она не собиралась открывать ему свой главный секрет.

Дело в том, что на самом деле Лили готовила неважно. Мама вежливо пробовала ее стряпню и каждый раз ласково приговаривала: «Ничего, доченька, обязательно научишься». Петунья неизменно критиковала все — от выбора продуктов до способа сервировки. После такого разбора полетов хотелось ее убить. Желательно с помощью скалки или сковородки. И возразить было нечего — Туни готовила на порядок лучше. Еще бы — она смотрела все кулинарные ток-шоу, частенько покупала кулинарные книги и выводила из себя всю семью занудными монологами на тему «как надо». Подруги — те просто отвлекались, только попробовав предложенную еду.

И только худющий, вечно голодный Северус сметал со стола все, что бы она ни подала. Недосоленные или пережаренные стейки, магазинные равиоли, омлет со сладким перцем и тертым сыром, чай с магловскими пряностями — любые ее кулинарные эксперименты шли на ура. С неизменной благодарностью и просьбами о добавке!

В это лето Лили впервые допустила мысль, что вполне могла бы готовить для него всю жизнь.

— Лили, вот зачем ты намазываешь на себя все это?

— Так красивее. Ты же видишь, — Лили красила ресницы перед тем, как пойти гулять.— Разве сам не видишь?

Но Северус не видел. Он искренне не понимал, чем черные ресницы лучше темно-рыжих. Или зачем замазывать мелкие веснушки на носу какой-то бежевой гадостью. В его глазах Лили была идеальной, но говорить это вслух он не стал.

— Ведьмы это по-другому делают.

— Интересно, — Лили красила губы, поэтому получилось неразборчиво.

— Заклинание очарования, например…

Северус замолчал. Как представил Лили под действием этого заклинания… Она и сейчас прекрасна, а будет — неотразима… Ни один маг, ни один магл не устоит… Нет уж, хватит с него Поттера. И не ему учить Лили, как привлекать внимание!

— Ладно, делай как знаешь.

 

— Нет. НЕТ!

Лили оттолкнула Северуса, отскочила в другой конец комнаты.

— И не смотри на меня так!!

Он не стал говорить то, что само просилось на язык. Опять нет?! Почему, Мордред подери?!

— Ты что, боишься меня?

Молчание.

— Я настолько тебе противен?

— Понимаешь… — и замолчала. Ей явно не хватало слов.

И так — каждый раз. Целоваться — сколько угодно, но как только у него вставал — она заявляла, что не хочет, вырывалась, сопротивлялась... Северусу не хватало опыта, чтобы затащить Лили в постель. И он слишком любил ее, чтобы применять к ней темную магию.

— Ты ведь согласилась выйти за меня замуж, помнишь? Когда мы поженимся, будешь так же от меня шарахаться? Все настолько плохо, что ты даже объяснить не можешь — и думаешь, проблема сама исчезнет?!

— Может быть, нам стоит...

Доигрался. Не нужно было припирать Лили к стенке — сейчас она скажет «стоит подождать со свадьбой», или еще того хуже — «расстаться»...

— Нет, нам не «стоит», — поскорее перебил ее Северус. — Ты мне обещала, забыла? — Он схватил ее за руки. — Мы заключили сделку! Я не занимаюсь темной магией, прекращаю отношения с Пожирателями, при условии, что ты...

— Да. Помню.

— Вот и умница. Пойдем-ка лучше погуляем.

Он-то хотел не гулять, а совершенно другого — аж больно было. Но Лили просияла, накинула ветровку и открыла дверь.

 

Она частенько говорила, что мать ей не разрешает завести собаку — негде... Что у Петуньи аллергия на птиц... А однажды встретила его, чуть не прыгая до потолка от радости.

— Посмотри, кто у меня есть! — и протянула руку.

Странное, неземное существо вытянуло рожки в сторону Северуса и уставилось на него глазками-шариками.

— Это еще что? — изумился Снейп.

— Ахатина! Они вырастают вот до такого размера! И говорят, что они узнают хозяина по запаху!

— Ни за что не поверю. Не может быть полноценного мозга в такой мелкой головенке.

— Северус!

— Но зверюшка симпатичная, признаю. Подошла бы мне для зелья от простуды.

— Северус!!!

— Да пошутил я, не выходи из себя...

Он никогда больше не извинялся напрямую. Но очень расстраивался, если случайно выводил из себя или огорчал Лили.

— Ладно, проехали.

Она потащила Северуса наверх — показать ему террариум и заодно вернуть ахатину на место. Продолжала расхваливать нового питомца на все лады. Северус слушал ее вполуха.

Когда они наконец будут жить вместе, он разрешит ей держать всех, кого она захочет. Кошек, собак, сов, гиппогрифа... Эта девушка справится с целой сворой магловского и магического зверья. И еще он купит ей большой террариум для этих самых ахатин, а если она захочет — то и морской аквариум поставит.

Если она так носится с какой-то улиткой, значит, и с ним будет хорошо обращаться...

 

— Косишь под вампира?

— Нет.

— Гот?

— Это еще кто? Нет.

— Ну тогда я не знаю...

Библиотекарь был ненамного старше Снейпа. Толстый, нескладный парень в клетчатой рубахе с пятном от кетчупа ни груди и мешковатых джинсах. Слишком экстравагантен — даже для магла. Гриффиндорцы бы его заклевали. А слизеринцы — просто съели бы. Но он, кажется, не осознавал, насколько странно выглядит, и чувствовал себя вполне уверенно. Разглядывал посетителя с откровенным любопытством — несмотря на то, что Северус ради конспирации оделся по-магловски.

Северус вскинул голову и попытался посмотреть на библиотекаря как можно презрительней.

— Сэр, не пора ли заняться делом?

— Да ладно тебе, пошутил я. Какой из тебя вампир! Так, обычный студент. Так что нужно-то?

Северус замялся.

— Я не знаю, как это назвать. В нашей библиотеке такого не бывает. Что-нибудь о том, как стать лучше.

— В каком смысле лучше? Добрее? Безгрешнее? Тогда могу предложить...

— Нет, не то. Как убеждать других делать то, что нужно тебе. Как защищаться в конфликтах...

— На тему личностного роста? Ну вот смотри — «Как перестать беспокоиться и начать жить» — классика, наверно, ты уже читал? А это тяжелая артиллерия — русский психиатр, хорошо пишет... Вот «Бусидо, кодекс воина» — может, тебе будет интересно?

Библиотека была бесплатной — иначе Северус и носа бы сюда не показал. Магл, похоже, обрадовался новому клиенту — чуть не полчаса рассказывал, какие у него тут сокровища. Северус отметил, что других посетителей в библиотеке не было.

— Маловато у нас народу.

— Да нет, книгочеев хватает, тут неподалеку три колледжа. Это только сегодня.

— А что сегодня?

— Так суббота же! Все шляются по барам, дискотекам, свидания там всякие...

А, верно. Суббота. Это для Северуса в последнее время все дни слились в один сплошной понедельник.

— А ты, значит, один сегодня вечером?

Северус строго посмотрел на магла.

— Моя девушка занята.

Тот хмыкнул. Видимо, не поверил, что у Снейпа может быть подружка. Мордред с ним.

 

— Сколько?!

— Если ты имеешь в виду магов — с моей стороны, думаю, около ста двадцати гостей. Может, сто пятьдесят. А с твоей?

— Что значит «если я имею в виду магов»? Ты же не собираешься приглашать на свадьбу маглов?

— Об этом я тебе и толкую битый час! Основная церемония будет для волшебников, а куда же девать друзей-маглов? Нужна дополнительная церемония для них!

— Две свадьбы?!

Северус от возмущения потерял дар речи. Она, видно, принимает его за миллионера? Или, может, за алхимика? Думает, что он не яды варит на работе, а золото добывает?

Лили тем временем перечисляла поименно всех маглов, которых она желает видеть на свадьбе. С подробным описанием, откуда она кого знает и что в ком хорошего.

— Лили, а тебе ничего не кажется странным? — спросил он с непонятной интонацией.

— Что не так? — она непонимающе уставилась яркими глазами. Осмотрела Северуса с ног до головы. — Да, пожалуй, кажется — ты! Очень странно выглядишь по магловским меркам. И по магическим, честно говоря, тоже. И ладно, подумаешь! Друзьям-маглам скажу, что ты химик и весь погружен в науку. Или там фармацевт. А что, по-моему, хорошая идея!

Ну и девчонка! Ничем ее не проймешь!

И вдруг Северус поймал себя на странном чувстве. Он бы с удовольствием познакомился со всеми этими людьми, которые делали добро его любимой. С соседкой, которая сидела с маленькими Лили и Туни, и с дядюшкой, который поддерживал Эвансов после смерти мистера Эванса, и с ее подружками по начальной школе... Может быть, и он им понравится, если она выдаст его за ученого...

Он непроизвольно мотнул головой, отгоняя неуместную сентиментальность.

— Нет, нет и нет!

 

Лили часто просила Северуса помочь по дому, но он неизменно отказывался.

— Ты лучше сама. А я посмотрю. Я ничего это не умею.

Все это была правда, которая звучала как отговорки. Как попытки прикрыть свою лень. Именно так Лили и видела ситуацию — Снейп не желает помочь ей. Лентяй и эгоист, как все мужчины.

А Северус не очень-то хотел объяснять.

Он постоянно наблюдал за Лили, изучал ее. И изучал с удовольствием. Самые простые дела в ее исполнении превращались в целое шоу. Несколько движений — и немытые тарелки сверкали. Зеркала начинали отражать своих хозяев. Хлам с пола и стульев превращался в аккуратные стопки одежды и книг. Его мать никогда себя таким не утруждала. Домик в Паучьем тупике был пропитан депрессией матери, дом Эвансов — наполнен светом Лили. И это при том, что Лили не имела права заниматься магией дома!

Делая домашние дела, она разговаривала, не замолкая. И ее болтовня тоже имела для Северуса глубокий смысл. Никаких сплетен. Никакого осуждения. Нет, это всегда было нежное чириканье о том, где она была и что видела, какие чудесные девчонки ее подруги, какой интересный фильм она посмотрела на днях...

А однажды Лили взялась приготовить печенье. Попросила его достать банку сахара с верхней полки, но Северус отказался. Хотел посмотреть, как она потянется за сахаром, вытянется во весь рост — в этом своем коротеньком платьишке. Он ведь не видел ее целую неделю.

Лили проворчала что-то про поганцев, которые только и делают, что едят, и полезла за сахаром сама. За стулом идти поленилась, попыталась достать с пола. И уронила банку. А попытавшись ее удержать, уронила заодно и изюм.

Осколки разлетелись по всей кухне. Кажется, в кухне Эвансов всегда было солнечно — вот и сейчас солнце заиграло на каждом осколочке.

— ....

Сахар тускло поблескивал тут и там на полу.

— ....!

Отыметь бы ее прямо здесь, в этой сверкающей кухоньке. На пол ее класть нельзя, там повсюду битое стекло. Попробуем пристроиться на столе.

— ... ... ...!

Северус встал и сделал шаг к Лили.

— Сев, ты здесь? Ты меня слышишь? — Оказалось, последние пять минут она пыталась с ним заговорить. — Сложно, что ли было достать ее? ты же выше меня, у тебя бы эта банка не упала! Может, твое величество сходит за веником?!

Он молча взял Лили за талию, но она скинула его руки и ушла за веником сама. А вернувшись, веником же выгнала его из кухни.

 

Короче, ссорились влюбленные очень часто. Лили, выходя из себя, била посуду или швырялась подушками. Северус, отчаявшись донести какую-нибудь мысль по-английски, переходил на английский матерный. Но каждую субботу Северус приводил себя в порядок и ехал в Литтл Уингинг, прихватив с собой какой-нибудь подарочек. И каждую субботу Лили знала — скучно не будет.

 

Северусу хронически не хватало времени. Время таяло, улетало, расползалось по швам. Рабочий день длился с восьми вечера до восьми утра. В остальное время он жадно, отчаянно старался сделать невозможное. Прокачать самого себя по всем направлениям, прыгнуть выше головы…

В понедельник, ближе к утру, на него свалился срочный заказ на большую партию Феликс Фелициуса. Работа затянулась до полудня.

Во вторник нужно было делать зелья для Бешеного Пса в счет долга. Да еще их со Слингером задержали авроры. В последнее время они зачастили к Слингеру — все выспрашивали, из чего варят «Грезы-в-кармане», кому поставляют... Северуса тоже допрашивали. Оба зельевара отмалчивались. Визиты авроров прекратились только после того, как Слингер твердо заявил: зелье-то не запрещено! Он имеет право торговать всем, что не входит в Реестр запрещенных зелий! Если его подозревают в нарушении закона — неплохо бы объяснить, в каком! А до тех пор — до свидания, господа, рад был вас видеть!

В среду библиотекарю таки удалось навязать ему Кодекс Самурая. И Северус настолько зачитался им, что спал всего пару часов.

В четверг Северусу захотелось написать самому себе письмо. Что-то вроде памятки, как стать неуязвимым для насмешек и бесчувственным к чужим оценкам. Многое он взял из магловских книг, прочитанных в это лето, но недолго думая назвал свои заметки «Принципы Принца-Полукровки». Начинались они так:

"1. Отработать убийственный взгляд. Чтобы при виде его враги ссались от страха.

2. Отточить острый язык. Научиться унижать, втаптывать в грязь, убивать словом.

3. Кто владеет информацией— владеет миром. Смотри и слушай, наблюдай и впитывай как губка. Нужно изучить чужие слабости.

4. Поменьше болтай о самом себе. (см.п.3.) Никому ничего не объясняй. Обойдутся. Универсальные ответы на вопросы о его личных делах: «потому что», «я посчитал нужным», «я так решил». Кто оправдывается, тот слаб.

5. Если не знаешь, что делать — возьми паузу..."

В пятницу Грязный Джонас, зная его тягу к книгам, предложил ему полуистлевший фрагмент «Некромантии» восемнадцатого века. Всего на один день — на завтра за ним должен был придти покупатель. И, разумеется, не бесплатно. Северус украл для него у Слингера тушку саламандры и весь день, до рези в глазах, разбирал еле видные буквы, судорожно копировал то, что казалось важным.

В итоге к субботе Северус, что называется, дошел до кондиции. Каким-то чудом он закончил вчерашний заказ. И то лишь потому, что Слингер разбудил его у котла с помощью пары оплеух, вопя, что Северус чуть не испортил зелье. Выходя из дома, Северус засыпал на ходу. По-хорошему, надо было остаться — сегодня он мало на что годился. Но желание увидеть Лили было сильнее усталости и здравого смысла. Аппарировать в таком состоянии Северус не решился, поехал на магловском автобусе. Какой позор... одно утешает — никто не узнает. Пока его измученный мозг боролся со сном, периодически галлюцинируя о сексе с Лили, остановка Коукворт скрылась за поворотом. Пришлось возвращаться пешком — лишних полчаса под палящим солнцем. Северус автоматически передвигал ноги — шаг, шаг, шаг, левой, правой, левой, правой... Какая длинная дорога, когда же она кончится... Добраться бы наконец до нее. Дотронуться. Обнять.

Ее улица. Ее двор. Северус поднялся на крыльцо, постучал. Кто-то открыл дверь, но Северус уже не видел, кто. Он тяжело осел прямо на руки миссис Эванс.

— Твой друг — наркоман?

— Мама, ну что ты в самом деле!

— Нет, руки чистые, следов инъекций нет... хотя это и не дает полной гарантии... Но все же, почему он является к тебе в таком состоянии? Болен? Или голодает? Ему бы на обследование, вместо того, чтобы по свиданиям шастать!

— Он из Паучьего тупика, — подлила масла в огонь Петуния. — Естественно, он голодный! По-моему, он ходит к Лили только чтобы пожрать! — Она стояла, прислонившись к косяку, и всем своим видом излучала скепсис.

— Неправда!

— Ну да, еще чтобы полапать ее!

Миссис Эванс тревожно нахмурилась.

— Милая! Как далеко зашли ваши отношения? — торжественно и строго спросила она.

В этот момент Северус пришел в себя.

Миссис Эванс подала ему чашку чаю и обратилась к нему с теми же брезгливо-жалостливыми вопросами. На первом вопросе Северус подавился чаем, на третьем решил, что ему пора. Лили нахлобучила на макушку голубую бейсболку со стразами, прикрыла глаза солнечными очками и догнала друга в дверях.

Она увела Северуса на заросший берег речки, подальше от посторонних глаз, и, кажется, впервые в жизни нарушила закон — наложила на него чары Бодрости. Помогло отлично — Северус заявил, что Бодроперцовое зелье, которое он разрабатывает, будет намного лучше. Он пришел в себя настолько, что смог пойти с Лили на городской пляж и полдня бултыхаться с ней в воде, купить ей мороженое, минералку, потом проиграть ей в бильярд, потом заказать по салатику — словом, вывернул карманы по полной. Оба старательно делали вид, что все в порядке. И оба весь день прокручивали в голове оскорбительные слова миссис Эванс.

Поздно вечером Северус плюхнулся в желанную постель, опустил голову на подушку — и та оказалась неожиданно твердой. Северус выругался и достал из-под подушки «Светлую магию» Марты Дикой. Шестнадцатый век, целительские заклинания, заклинания для животных, поддержание сил — словом, всякое там добро. Он-то такими вещами не сильно интересовался, но сразу понял, что Лили книга понравится. Всю неделю предвкушал, как она обрадуется подарку. И забыл! Мать разэдак, забыл дома из-за недосыпа!!!

 

— Милая... — миссис Эванс с трудом подбирала слова. — Чем тебя привлекает этот парень?

Вот как объяснить маме? Это самый необыкновенный человек из всех, кого она встречала — а друзей у нее немало... Он столько знает и умеет... И наверняка судьба у него будет самая необыкновенная...

— Ну... он такой волшебный...— Лили не стала распространяться о том, что Северус не только привлекает, но и отталкивает. О его тяжелом характере, ревности и обидчивости.

— "Волшебный"? Да уж, твой друг явно из потустороннего мира. Его же ветром сдувает!

— Мама, Северус много работает...

— Ну где он может работать, вы же еще не закончили колледж! У него что — нет родителей, чтобы позаботились о нем? Мать вроде есть — мрачная такая, худая... Какая еще работа, вам обоим нужно учиться, набираться сил!

И так далее, и тому подобное — часа на полтора, не меньше. Миссис Эванс охотно помогла бы любому другому, свалившемуся при ней в обморок. Но ведь это был парень Лили! Зачем ее дочери друг, у которого явно полно проблем?!

Лили пыталась убедить мать, что ничего страшного не происходит. Но не решилась рассказывать ей про планы и мечты Северуса, про его работу, про то, что они собираются пожениться... Общительная и доверчивая, раньше она делилась с мамой абсолютно всем. Но сейчас смутно чувствовала, что скрытному Снейпу это бы совсем не понравилось. Что все, чем он делится с ней, вряд ли предназначено для посторонних ушей — особенно для магловских ушей. Единственное, что миссис Эванс вынесла из корявых объяснений Лили — твердое впечатление, что Северус совсем не подходит ее любимой дочери. Ядовитая материнская забота начала свое черное дело...

 

Было и еще одно важное дело, которое требовало денег.

Когда Северус впервые пришел туда, он отчаянно нервничал. Хотел войти с достоинством, но не привлекая излишнего внимания. Не вышло ни то, ни другое — он громко споткнулся о порог и влетел прямо в центр холла.

— Привет, красавчик!

— Не спеши так, мы успеем все!

— Выбери меня! Знаешь, что я умею делать своей волшебной палочкой?

«Если не знаешь, что делать — возьми паузу!»

Снейп выпрямился, глубоко вдохнул и стал разглядывать девиц.

Три красотки-вейлы. Не то. Бледнющая, худющая вампиресса. Совсем не то. Несколько ведьм. Все полуголые, а одна (Северус тут же отвел глаза) — топлесс.

А это у нас кто?

Немолода — минимум в два раза старше его. Крупновата — шире его раза этак в полтора. Очень спокойные глаза — смотрит без насмешки, без пренебрежения, просто рассматривает. В отличие от остальных, молчит, поскольку рот занят сигаретой.

— Ты, — и для полной ясности показал на нее пальцем. — Сколько стоит... Какие услуги ты оказываешь?

— Любые, — она стряхнула пепел — на сигарете был яркий след помады. Неторопливо поднялась, оказавшись к тому же очень высокой — как раз одного роста с Северусом. Поправила завитые темно-красные волосы. — Пойдем, обсудим.

Она привела его в комнатушку на втором этаже.

— Что желаешь?

— Для начала будь любезна погасить эту гадость.

— Желание клиента — закон. Ну так что? В рот, в задницу, по-нормальному? В зад — дороже всего...

— Подожди-подожди. Сколько стоит час твоего времени? Без секса?

— Пятьдесят галеонов.

— Годится. — Он помолчал. — Расскажи, как нужно доставлять девушкам удовольствие.

Она, казалось, совсем не удивилась.

— Мы все разные, парень. Какая у тебя любовница?

— Рассказывай все, что знаешь. С кем как надо. — Северус не хотел обсуждать с ней Лили. Смешно, конечно — придти в бордель и беречь чистоту своей любви...

Она выдала ему кучу информации. Немного бессвязно — не лектор все-таки, но Снейп мало кого слушал с таким же вниманием. Где у женщин самые чувствительные места, и как распознать мазохистку, и почему женщины притворяются, и как лучше проводить дефлорацию... Когда дошла до юных девушек, он всерьез забеспокоился. Значит, малолетку главное не спугнуть? Тогда он все сделал неправильно! Выдал Лили адскую смесь из любви, боли, злости и напряжения — ведь это было в ТОТ САМЫЙ день!! Может, поэтому она так и не решается заняться с ним любовью? Со смесью стыда и удовольствия Северус вспомнил, как поцеловал Лили в тот раз — грубо и неловко...

— Час закончился. Хочешь перейти к практике? — проститутка улыбнулась и соблазнительно разлеглась на кровати.

Сложное решение. Мало того, что это была не Лили — она даже нисколечко не походила на Лили. Большая, прекрасно сложенная, мощная — в точности как магловская скульптура из тех, что поддерживают балконы. Красивая...

Мерлин, до чего же ему нужна была женщина. Не сон. И не собственная правая рука. И, решив для себя, что Лили давно стоило согласиться, тогда бы он не оказался в чужой постели, Северус скомандовал:

— Раздевайся. — И сам стал снимать мантию. — Что ты там об эрогенных зонах говорила?

— Я не возьму с тебя денег за первый час. — Она потянулась за лифчиком. — Так редко просят что-то нормальное. Недавно один клиент заказал групповуху со мной, вейлой и гоблиншей, а сам, представляешь...

— Прекрати! — прервал ее Северус, давясь от смеха. — Как это может в голову придти! Лучше скажи, как тебя зовут.

— Марго. — Она помолчала. — На самом деле у меня другое имя, но на Дрянналлее его никто не может выговорить. Так что в следующий раз спрашивай Марго, не ошибешься.

Следующий раз наступил нескоро. Северус мог себе позволить ходить в бордель не чаще чем раз в одну-две недели. Иначе бегал бы к Марго, наверное, через день. Но и так тоску по Лили было гораздо легче переносить. Пару раз он хладнокровно, ради эксперимента, ходил к другой ведьме и еще к вампирессе — вейлы брали гораздо дороже. Ни одна из девчонок не понравилась — он был уверен, что за глаза они потешаются над ним. Над внешностью, над дешевой одеждой, над тем, как он быстро кончает... да мало ли... После этого до самого конца лета он ходил к Марго. Если бы не она — с ума, наверное, сошел бы от спермотоксикоза.

Только один раз она на него рассердилась.

— Я так и не понял, ты кончила или нет?

Она усмехнулась. Непроизвольно потянулась за сигаретами, тут же отдернула руку.

— Попробуй сам понять. Чему я тебя учила?

Но Северус слишком хотел узнать и выбрал самый простой способ.

-Легилименс!

— Нет! Не надо! Хватит!

Да уж, Северусу и самому хватило. Узнавать ЭТО он совершенно не хотел. Он опустил палочку.

— Марго, что случилось? — дверь открылась, вломился вышибала «Дома тысячи удовольствий» — огромная квадратная фигура, палочка наизготовку, лицо страшнее, чем у тролля. Девицы ласково называли его Ред — не в том смысле, что «красный», а уменьшительное от Мордреда. — Из твоей комнаты был сигнал! Что этот мальчишка тебе сделал? Вот уж не ожидал...

— Полегче, Ред! Я все-таки постоянный клиент!

— Вышвырни этого клиента вон! Хотя нет, сначала гони бабки! Двойную цену! Да-да, извращения — по двойному тарифу!! — и она таки сделала то, что он запрещал — жадно закурила.

Вот это сюрприз! Деньги у Северуса были, но впереди был поход с Лили в кино, да еще надо что-то есть до зарплаты... Тем не менее он безропотно отдал столько, сколько Марго потребовала.

— А теперь, сэр, я бы вас попросил... — после оплаты Ред стал гораздо вежливее. — Девушка расстроена, сами видите... Ей, может, даже придется сделать перерыв...

— А что, внизу много клиентов?

— Пока ни одного, всех ведьмы разобрали.

— Тогда я собираюсь остаться и успокоить Марго. — Ред подозрительно нахмурился. — Да не бойся ты. Я ее расстроил, мне и исправлять.

— Если что — я за дверью, — многозначительно проговорил Ред и прикрыл за собой дверь. Северус смог наконец выбраться из-под одеяла, натянул трусы. Марго тихо, зло плакала у окна. До чего мерзко пахнут ее крепкие сигареты... Для его чувствительного носа — просто пытка. Как он будет тестировать зелья наутро? Но на этот раз он не стал делать замечание.

— Хочешь, я сотру тебе память?

— Нет!!

— Это еще почему? Хочешь хранить в голове всю эту мерзость?

— Потому что память — мой инструмент для работы, ясно? Причем поважнее, чем титьки и жопа! Я должна помнить, кто из клиентов что любит! У кого не встает без матерного анекдота, кто любит, чтоб я сопротивлялась, а кто приходит, только чтоб целовать мне ноги! И это нельзя перепутать, у них же психологическая травма будет!

— А зачем тебе вообще такая работа? Могла бы найти что-то более безопасное!

— Подумаешь, — она понемногу успокаивалась. — Ты прямо как мой дед. «Учись лучше, больше старайся! А иначе не сможешь устроиться в жизни!» Работа как работа. Не хуже всех остальных.

— Никогда не слышал такого бреда!

— Совсем не бред. Все остальные работы еще хуже. Если ты аврор, тебя постоянно пытаются убить. Если целитель — ты постоянно среди больных, проклятых, умирающих... рыдают, жалуются, ноют — с ума сойти можно...

— А если учитель? — включился в игру Северус.

— Толпа наглых сопляков балуется на твоих уроках и влипает в неприятности в перерывах.

— Торговец? Ну или там держишь ресторанчик или гостиницу?

— Клиенты вечно недовольны, а налоговая набрасывается, как воронье, на каждый кнат.

— Ясно. У тебя на все готов ответ. А теперь скажи, почему ты не поставила щит? Вполне бы успела. Я вообще ни разу не видел, чтобы ты пользовалась палочкой...

— Вот уж не твое дело!!

И тут Северус догадался.

— Ты сквиб, верно? — по ее затравленному взгляду он понял, что угадал. — То есть к тебе приходят вся плесень Дрянналлеи, разные больные на голову извращенцы, и при всей твоей силе любой из них может сделать с тобой любую пакость?? А Ред далеко, на первом этаже...

— Я не хочу это обсуждать, ясно? — снова завелась Марго. — Хватит лезть в мои дела, хватит на сегодня!

Северус обнял Марго сзади.

— Когда-нибудь... — и замолчал.

— Что когда-нибудь?

Но он не стал продолжать.

Когда-нибудь, когда у него будет куча денег, он переселит Марго в другое место — подальше от Дрянналлеи. Купит ей кафе, или мастерскую метел, или небольшой огород, чтоб разводила магические растения. Ходить к ней не будет — если удастся скопить ту самую кучу денег, он будет женат на Лили. Просто так будет правильно. Мало ли что она говорит о других работах. Она заслуживает большего.

Что толку обещать. Он и себя-то прокормить не может. Да еще надо копить на свадьбу...

 

Наступила последняя неделя августа. В двух шагах от Дрянналлеи школьники скупали пергаменты и перья, учебники и мантии. У Северуса же были другие проблемы.

Набравшись храбрости, он заговорил со Слингером о расчете.

— Держи, умник. Ровно двести, честь по чести. Хорошо мы с тобой поработали, а?

— Сэр... Почему двести? Это только за последнюю неделю! С долгом я рассчитался, так? — Северус начал неуверенно, но чем дальше, тем крепче была уверенность, что его хотят надуть. — А оплата сверхурочных? А обещанная премия за «Грезы-в-кармане»?

— Ишь ты, как заговорил, сопляк! Ладно, вот еще сотня. Все. Все! Вали отсюда!

И это все? За адский труд этого лета?!

И Северус моментально принял решение.

— Империо.

Под Империо Слингер проводил его в подвал и забрался в тайник под гнилым полом. Северус забрал все до последней монетки, а также драгоценные камни — получился довольно тяжелый кожаный мешок. Велел Слингеру закрыть тайник как обычно и уложил его спать на сутки. После этого, раздираемый тревогой и страхом, аппарировал с добычей.

Блуждая по магловскому Лондону, Северус долго раздумывал, где теперь прятать деньги. Домой их нести нельзя, светиться в банке он тоже не хотел. В итоге он спрятал свой клад в единственном месте, которое казалось надежным — в Запретном лесу. Там же оставил и палочку со следами непростительного заклинания.

История с Сектумсемпрой странным образом подняла статус Северуса среди студентов. «Я поднялся с уровня придурка до звания опасного психа», иронично думал он. Иногда гриффиндорцы задирали его по старой памяти, но только на словах — наводить на него порчу не решались. А может, Северус просто изменился за лето? После работы на Дрянналлее, да еще под чутким руководством Слингера, он чувствовал себя на порядок опытнее, циничнее, взрослее, чем малолетние аристократы со Слизерина и раздолбаи с Гриффиндора. Да еще у него была девушка — лучшая в мире! Да еще ему больше не приходилось стыдиться своей нищенской одежды — приоделся за лето, да еще на свои, заработанные потом и кровью...

Новая палочка по большей части слушалась его. Вернее, выдавала именно те заклинания, которые Северус колдовал, но вполсилы. Выручало то, что магическая сила самого Снейпа значительно возросла за лето, так что разница была почти не заметна.

Не успел учебный год начаться, как Северус снова нарвался на наказание. В один прекрасный вечер он позвал Лили погулять к озеру.

— Боюсь, сегодня не успеем. Нам задали реферат по Чарам...

— Понимаешь, мне надо кое-кого выпустить в озеро. Сегодня. Боюсь, она долго не проживет. И мне нужна твоя помощь.

Как он и рассчитывал, это заинтриговало Лили.

— Ее — это кого?

— На месте и покажу.

На берегу озера он достал из-под мантии маленький пластиковый контейнер с ярко-оранжевой золотой рыбкой.

— Постой, пожалуйста, здесь на стреме. Под водой я зажгу Люмос. Если на берегу будет кто-то из преподов или гриффов, когда я буду всплывать — дай мне сигнал красной вспышкой, если посторонних не будет — то желтой. Запомнила? Я пошел.

— Я тебя не пущу! Это же запрещено! И в конце концов опасно! Там же гигантский кальмар! А русалки? Почему тебе не выпустить ее с берега?

— Так надо. Я тебе потом объясню. — Северус снял мантию и бросил на берег.

— А если на берегу появятся чужие, ты что, выныривать не будешь? Мне не нравится твой план!

— Не твоя забота.

— Дай ему спокойно утопиться, Эванс. Честное слово, магический мир не много потеряет.

Лили чуть не подпрыгнула от неожиданности. Обернулась. У нее за спиной стояли Поттер и Петтигрю. Из воздуха, что ли, они здесь материализовались?!

На самом же деле они без спросу уходили с территории школы под мантией-невидимкой. Когда возвращались, заметили у озера Снейпа и Эванс и подошли ближе. Надо было, пожалуй, прятаться подольше и посмотреть, что те затеяли. Но соблазн пощекотать Снейпу нервы был слишком силен, и Джеймс вылез из-под мантии, а за ним и Питер.

Снова столкновение с Мародерами у озера — совсем как в прошлом году... У Северуса все внутри сжалось. Сейчас он защищен артефактом, да и лучше подготовлен, но застарелый страх никуда не делся. Пытаясь не показывать его, он невозмутимо продолжал расстегивать рубашку.

— Привет, Нюнчик. Искупаться решил? Да нет, не посмеешь. Ты просто выпендриваешься перед Эванс, правда?

— Протего.

— Боишься меня, что ли? Ты чё, мы же старые друзья!

— Я занят, — пояснил Северус, надеясь, что голос не дрожит. — Не хочу, чтобы ты путался под ногами.

— Что -то ты тощеват, Нюниус. Мышц не больше, чем у ленточного глиста.

Полгода назад Северус умер бы от стыда, услышав такую оценку своего тела. Да еще при Лили. Но сейчас он с удивлением понял, что ему все равно. Порка, что ли, помогла?

— А ты разбираешься в мужских телах, Поттер? Мальчиков любишь, а? Ничем не могу тебе помочь — я не по этой части! — Лили прыснула, Петтигрю — и тот невольно улыбнулся. Поттер же покраснел не хуже спелого помидора — даже в сумерках было заметно.

— Экспеллиармус!

Вроде бы Поттер попал в цель. Или не попал? Почему-то заклинание не сработало...

— Инкарцеро. Поттер, надоел уже. Я же сказал, что занят. — Он нарочито старательно сложил брюки складочка к складочке. — Лили, жди меня не больше часа. Когда наступит время отбоя, возвращайся в замок.

— Нет! Постой!

Северус не дослушал — наколдовал себе пузыреголовое заклятье, потом согревающее, засунул небольшой нож за странный браслет на правой руке и вошел в воду — в одной руке контейнер с рыбкой, в другой палочка, светящаяся Люмосом.

— Фините Инкантатем, — Питер расколдовал друга.

— Эванс, так что вы тут задумали?

— Если бы я еще знала!

— Наш однокурсник в опасности, верно, Хвост?

— Ты же не собираешься его спасать, Сохатый? Наверно, лучше позвать кого-то из преподов...

— Ты гений, Хвост! И Филча в придачу! Займешься? За такое нарушение Снейпу влетит от души! Мы же не хотим, чтобы змееныши обошли нас по баллам?

— Я хочу досмотреть, вернется ли этот псих из озера, — заныл Питер.

— Слушайте, вы, оба! Тут вообще-то человеческая жизнь в опасности! Это не цирк, мать вашу! — крикнула Лили.

— А мы как раз собираемся выручить твоего дружка из неприятностей! Что ты будешь делать, если он не вернется через час? Чего ты ждешь, Хвост, беги за Филчем!

Питер не стал больше спорить с другом и рванул в сторону замка. Лили запустила ему вслед заклинание, но Поттер ударил ее по руке и сбил прицел. Догонять Лили не стала — ведь Северус велел дождаться его на берегу...

К счастью или к несчастью, но Питеру очень долго не попадался никто из преподавателей. Лили уже с ума сходила от тревоги. Северус второй час в озере, хватит ли силы пузыреголового заклинания? Внизу, наверное, жуткий холод! А вдруг он уже... Она неплохо плавает, но нырять не умеет... Она металась туда-сюда вдоль берега, снова и снова направляя в озеро поисковое заклинание — и оно не показывало ничего. А должно бы — говорят же, в озере полно жителей! Значит, слишком слабое. Прав был Поттер — надо было подумать, к кому в случае чего бежать за помощью! Пару раз она попыталась послать Патронуса Дивангарду, но из-за тревоги и страха получилось только облачко тумана. Кто вообще в Хогвартсе умеет нырять? Нельзя было Северуса пускать, нельзя!

А Поттер то желал Северусу всяческих неприятностей под водой, то рассказывал страшилки об озере, то пытался выспросить, что же они затеяли здесь вдвоем. Лили покрикивала на него, но в душе была рада, что хотя бы он сейчас рядом — веселый мальчишеский голос разгонял враждебную темноту.

Макгонагалл. Стремительно идет к берегу, за ней поспешает Петтигрю.

Еще несколько мучительных минут, и волшебники разглядели слабый огонек, поднимающийся из глубины. Северус! Лили вызвала красную вспышку из палочки, Макгонагалл показала желтую.

Снейп вышел на берег. Кровь шла из многочисленных порезов и расплывалась на мокрой коже.

— Пятьдесят баллов со Слизерина! Ваши порезы я сейчас залечу, но потом — немедленно в больничное крыло! Что Вы вообще делали под водой?

— Изучал пресноводную фауну, профессор.

Лили тем временем трансфигурировала носовой платок в большое махровое полотенце и накинула его на плечи Северусу.

— Бред! Вы забыли, что в озере запрещено купаться?! Да постойте же спокойно хоть пять минут!

Но Снейп не собирался ждать. За годы, проведенные в Хогвартсе, он привык опасаться за свои вещи. Взять хотя бы тот случай, когда Мародеры решили поиграть в квиддич его учебником зельеварения! Хорошо хоть он был зачарован от открывания чужими руками — а то пришлось бы терпеть прозвище вроде «принц Нюниус» до конца учебы! Сейчас был не лучший момент, но то, что он добыл на дне озера, нужно было вручить Лили прямо сейчас. Северус наклонился к лежащей на земле одежде, достал из кармана мантии небольшое серебряное кольцо с четырехлистным клевером. Вставил что-то между листиками, закрепил заклинанием. И неловко надел то, что получилось, Лили на палец.

— Это к тому, что мы с тобой обсуждали до каникул, — сухо сказал он. — Нравится?

Лили вытянула руку перед собой. Крупная жемчужина, слегка неровная, была зажата между серебряными листиками и переливалась разными оттенками бежевого, розового, белого, отражая свет сразу нескольких Люмосов. И Макгонагалл, и мальчишки невольно залюбовались тусклым сиянием.

— Мистер Снейп, а нельзя делать все это без риска для жизни?!

Снейп недовольно зыркнул на декана, но промолчал. Не объяснять же ей, что у него элементарно нет денег на кольцо, достойное его любимой. Если бы они были, хрен бы он полез на дно озера!

— Кто напал на Вас под водой? Вы успели узнать хоть что-то полезное во время этой дурацкой выходки?

— Да, кое-что.

— К пятнице принесете мне доклад об этом. Убедительная просьба не приукрашивать — я прошу об этом в сугубо научных целях. О жителях озера не так уж много информации... Возможно, Вам удастся восполнить часть баллов, потерянных Слизерином по Вашей вине. И прошу не распространяться об этом среди студентов, это всех вас касается! Петтигрю и Поттер! — прикрикнула она на шушукающихся гриффиндорцев. — Следующий, кто будет пойман в озере, будет исключен! Все меня поняли? Гриффиндорцы — быстро по спальням, Снейп — еще живее к мадам Помфри! И кстати, каждому минус десять баллов за то, что пропустили время отбоя!

Лили медленно шла в сторону замка — любовалась на ходу кольцом. И молчала. Для такой болтушки — рекорд по сдержанности. Хотелось бы верить, что молчит она от восхищения.

Но Северусу этого было мало. Он давно уже вычитал в библиотеке, что русалиды держат домашних животных. Автор считал это просто слухами, но Северус вполне это допускал. А еще — что в некоторых магических озерах Англии вода настолько чиста, что там поселяются жемчужницы. А Лили как-то раз говорила, что золотые рыбки выведены из обыкновенных карасей, и пресноводные озера умеренного пояса — на самом деле их родной биоценоз. Когда Снейп решил скрепить помолвку с Лили кольцом, долго ломал голову, придумывая, где бы достать лишний десяток тысяч галеонов. Так из острого желания и обрывков информации возникла идея. В Хогвартском озере вполне могла оказаться колония жемчужниц, но русалидам вряд ли понравится его появление на их территории. Значит, придется вступить в переговоры, и лучше это делать не с пустыми руками. Подарком для них должна была стать золотая рыбка, с помощью магии адаптированная к условиям озера. Рыбка и правда произвела на них впечатление — русалиды указали место, где искать жемчужниц. Но всю радость от находки Снейпу испортили загрыбасты. Мелкие, юркие, агрессивные, их было так много, что нечего было и думать отбиться, он с трудом от них сбежал...

И сейчас Снейп ждал. Хотел услышать, что все это было не напрасно.

— Сев, все-таки ты ненормальный.

Ну конечно. Ему тут же резко разонравилась вся затея с кольцом и жемчужиной. Небось она хотела романтическое предложение — кольцо в бархатной коробочке, купленное в гоблинском ювелирном магазине за бешеные деньги... И чтобы его вручили в крутейшем магическом ресторане «За облаками», под музыку эльфийского оркестра... Никто из чистокровных волшебников не стал бы вываливаться перед невестой на берег озера, полудохлый от холода и усталости, по уши в крови и водорослях... Наверно, он на редкость жалко выглядел... Ему нестерпимо захотелось остаться одному — немедленно.

— Ладно, спокойной ночи. Увидимся завтра. — И прибавил шагу.

За годы дружбы Лили выучила сотню оттенков его якобы спокойных интонаций. Пришлось догонять. И для верности ухватить за локоть, чтобы не сбежал.

— На что ты сейчас обиделся, можешь объяснить?

Северус молчал и быстро шел в сторону Хогвартса, Лили еле успевала за ним.

— Ты понимаешь хоть немного, каково было ждать тебя? Я испугалась до ужаса!

— А в чем проблема-то?

Мерлин, как же объяснить этому тупице...

— Попробуй представить, что я ушла в Запретный лес набрать для тебя аконита. И меня там сожрал... оборотень, например.

Остановился. Проняло.

— Я боялась, что ты не вернешься, утонешь! Или нападет кто-нибудь из озерных хищников! Тебя так долго не было, как только твой пузырь выдержал, ты его подновлял? Под водой, наверное, очень сложно колдовать, там же нельзя сделать быстрое движение палочкой! Тебя очень долго не было! Какой там час — больше двух часов прошло! Зачем мне обручальное кольцо, если тебя не будет!

— Хорошо. Отдавай обратно.

— Щасс! — Лили спрятала руку за спину. — Она такая красивая!

Снейп засмеялся — искренне и звонко.

— Знаешь, у меня никогда раньше не было драгоценностей. Она, наверно, будет работать как артефакт! Любовный! Из волшебного озера, да еще добытая с риском для жизни!

— Если дашь мне провести над ней несколько экспериментов — точно будет артефакт.

— Нет. Не дам. Вдруг испортишь!

— Подумаешь, еще достану!

— Нет! — Лили вцепилась в Северуса что было сил.

— Снейп! Эванс! Хватит обниматься! Вам было приказано — «бегом»! Еще минус десять баллов каждому!

 

Лили проносила кольцо с жемчужиной всего неделю.

В докладе для Макгонагалл Северус попытался передать только самую общую информацию. Почему-то ему хотелось придержать новые знания для себя. Написал только, что русалиды вооружены копьями, держатся настороженно, но готовы к переговорам, благо самые старые из них знают английский. Про загрыбастов тоже написал. А вот про рыбку умолчал, хотя только благодаря невиданному подарку ему позволили искать жемчужниц. Про то, сколько раковин ему пришлось вскрыть ножом и бросить, тоже никому не сказал. Если об этом узнает Лили, проповедей будет на целый день. Будто это важно! Всего лишь какие-то моллюски.

Дни учебы проходили как обычно — заклинания разной степени удачности, огромные домашние задания, хвастовство квиддичистов. В Хогвартсе было относительно спокойно, но Северус был уверен, что неприятности не за горами, и оказался прав.

 

— Доброе утро, джентльмены. Садитесь, прошу вас. Чаю? Лимонных долек?

На фоне изысканной вежливости директора старший аврор казался еще более неотесанным, а младший — еще более застенчивым. Первый пододвинул себе стул ногой, второй — чуть не опрокинул свой, пытаясь сесть.

— И вам доброго утра, сэр. Впрочем, не такое оно доброе, как кажется. Я — Аластор Хмури, мой напарник — Лео Смит.

— Я, конечно же, помню вас, дорогой Аластор. Что привело вас в мое скромное заведение? Вы ведь работаете, как мне помнится, в отделе особо тяжких?

— Да, сэр. Но сегодня я представляю отдел организованной преступности.

— Понятно. — Дамблдор сладко улыбнулся. — В аврорате, как всегда, не хватает людей. А опытные кадры — и вовсе на вес золота... Весьма прискорбно, дорогой Аластор.

— Еще бы! Выпускнички этого вашего Хогвартса предпочитают нарушать закон, вместо того чтобы поддерживать его! — повысил голос Хмури. — Я с удовольствием прочитал бы две-три лекции в вашей конторе! И дисциплинку бы заодно подтянул!

— Весьма сожалею, Аластор, но я не могу принимать такие решения единолично, — еще слаще улыбнулся директор.

— Да ну? С вашим-то влиянием?!

Смит давно уже косился на напарника, но утихомирить его смог только пинком — хотелось бы верить, что незаметным.

— Впрочем, мы пришли не за этим. Здесь учится пацан, который нас интересует. Шестой или седьмой курс. Как его зовут, Смит?

— Снейп. Северус Снейп, — прочитал с пергамента аврор.

— Он проходит сразу по двум нашим делам.

Северуса вызвали в кабинет директора прямо с Зельеварения. Первая часть допроса была посвящена «Грезам-в-кармане». Северус давно не вспоминал об этом зелье, но на всякий случай говорил то же, что и раньше: как готовить— не помнит, что входило в состав — не знает, и вообще большую часть работы делал Слингер, а он всего лишь студент, временный помощник на лето. Кому хозяин его сбывал — не знает. Сам он редко контактировал с клиентами, почти никогда — квалификация не та, так, подай-принеси...

— Ясно. Недаром Слингер зовет тебя умником. Так вот, умник, — старший аврор неприязненно разглядывал Северуса, — это ваше зелье официально внесено в реестр запрещенных!

— Причины? — вмешался Дамблдор.

— Вызывает сильнейшее привыкание. Безразличие к голоду, боли — ко всему, кроме поиска новой порции зелья. Есть человеческие жертвы.

— Серьезно, сэр? Я не знал. Никто об этом не слышал — а вы, господин директор?

— Ну, не совсем человеческие, — сбавил тон Хмури. — Жертвы пока только среди маглов. Тем не менее тот, кто продолжит готовить «Грезы-в-кармане» — пойдет по статье «Умышленный массовый вред здоровью», всем ясно?! И никаких аналогов! Никаких «Глюков — за-пазухой» и всякой подобной отравы!

— Ясно, сэр. — Северус прекрасно понимал, что аврор преувеличивает — Реестр запрещенных зелий указывал только конкретные зелья, но не аналоги. Он кивнул, изображая скромность. Получилось неважно.

— А теперь о главном. Вишенка на торте, так сказать. Твой бывший хозяин заявил, что его ограбили. И подозревает тебя.

Что ж, этого следовало ожидать. Северус изложил давно заготовленное для этого случая вранье: никого он не грабил, незачем было. Хозяин честно с ним рассчитался — если к Слингеру применимо слово «честно». Что он может добавить по делу? В период работы на Дрянналлее — может, в августе, а может, даже в июле, не помнит — он потерял волшебную палочку и вынужден был ее заменить. Где потерял? Может, в лаборатории Слингера. Или на Дрянналлее. Или на Диагоналлее — он туда ходил за покупками. Или в магловском пригороде Лондона — там его родители живут...

— Гладко излагаешь. Хорошо. Смит с тобой поработает.

Он с гордостью повернулся к Дамблдору.

— Мой товарищ — один из лучших легилиментов аврората. Давай, Смит. Начни с отношений с хозяином.

Теоретически Северус знал, как защититься от чтения мыслей — окклюменцией. Но никогда, ни разу ее не применял, даже не пробовал — незачем было. Но пугаться было некогда. Северус скрестил руки, сжал зубы и приготовился терпеть.

— Легилименс!

Он изо всех сил пытался почувствовать себя тупым, как скучечервь. Никаких эмоций. Ни одной мысли. Равнодушие и пустота.

И не удержал блок! Появилось воспоминание о Лили, об их недавнем свидании — ласки, поцелуи один за другим, невыносимо реальные. И все это видит и чувствует аврор, в мельчайших подробностях! У Северуса чуть не брызнули слезы ярости. Он метнул в аврора Ступефаем, одновременно представляя мощный взрыв... хотя все книги рекомендовали создавать блок в виде стены... неважно, любой образ сойдет, лишь бы не подумать ненароком о... взрывная волна, рев пламени... сосредоточиться на разлетающихся камнях... Ффууу, вроде удалось. Старший из авроров отбил заклинание, прикрыв напарника щитом, но тем не менее легилимент отшатнулся назад, ударился затылком о стену, и его палочка отклонилась в сторону.

— Мистер Снейп, — аврор поморщился, потирая затылок. — Честное слово, ваши личные дела не интересуют меня ни в малейшей степени.

Северус продолжал смотреть на него волком и судорожно сжимать палочку.

— Приношу вам свои извинения за побочные эффекты чтения памяти. Ее, к сожалению, непросто прочитать по частям. Я не знаю никого из людей, которых случайно увидел в вашей памяти. А многих событий вообще не понял.

Тактичный, сволочь!

— Тем не менее допрос придется продолжить. Вынужден напомнить, что мы имеем право читать память в принудительном порядке. Попытайтесь сосредоточиться на своей работе у Слингера, на дне вашего увольнения. Все остальное, повторюсь, мне не интересно.

Это немного успокоило Северуса. Он даже не сопротивлялся, когда его палочку забрал старший из напарников.

— Легилименс!

Он пытался представить, как заявляет Слингеру, что должен вернуться в Хогвартс. Как тот пытается недоплатить, и они начинают торговаться на повышенных тонах... всего лишь из-за косметических и любовных зелий... Снова произошел срыв. На этот раз со дна подсознания поднялись воспоминания об отце и матери... пьяные скандалы... жестокие побои... истерические рыдания матери... мат и проклятия... На этот раз он не стал сопротивляться, злорадно дожидаясь реакции аврора. Сам-то Северус почти привык ко всему этому...

На этот раз аврор сам прервал ментальный контакт.

— Мистер Снейп. — Холодный размеренный голос, пронизывающий взгляд. — Давайте займемся тайником вашего бывшего босса.

Наконец, с четвертой или пятой попытки, у них получилось. Северус смог вообразить свою версию событий, да так, что почти поверил в нее сам. Будто Слингер отказался было платить, но в итоге, после долгой ругани, швырнул оплату ему под ноги. Северус будто бы забрал ее и, крайне недовольный, аппарировал с деньгами домой. А аврор смог считать это ложное воспоминание — не образы Мародеров, не боль во время порки в Большом зале, не тоску и безнадежность убогого домишки в Паучьем тупике...

Северус мрачно ждал, что Смит продолжит рыться в его памяти — ведь рецепт «Грез-в-кармане» авроры так и не узнали. Но, к его удивлению, авроры стали прощаться. Смит был иссиня-бледным и даже пошатывался.

На прощание старший из авроров уставился Снейпу в глаза и произнес пренеприятный монолог о наказаниях за преступления в сфере оборота зелий... о том, что сейчас со Снейпа сняты подозрения, но аврорат глаз с него не спустит... бла-бла-бла... Снейп на всякий случай держал эмоциональный блок — не даст он больше себя запугивать. И не станет менять образ жизни ради удобства авроров. Разве что возьмет в библиотеке свод законов и не будет больше попадаться. «Да, сэр... Я все понял, сэр...» — бубнил он, мечтая, чтоб от него поскорей отвязались. Наконец авроры откланялись, и за него взялся Дамблдор. С нотацией на тему, как важно правильно выбрать круг общения. Что надо с малых лет беречь репутацию. Не вляпываться в истории с полицией. И уж точно не искать приработок на Дрянналее. Понимает ли Северус, что его могли подставить гораздо более серьезно? Почему же милый мальчик не обратился к любимому директору за рекомендацией в госпиталь Мунго или лабораторию МакГрегора, он бы охотно ее предоставил... бла-бла-бла...

Попросить, что ли, у Доброго Дедушки вакансию? А что — место профессора! И чтобы поселиться в замке вместе с Лили! Всего-то ничего — попросить о помощи типа, который приказал выпороть Северуса после того, как он вытащил его любимчиков с того света! Где он был со своей защитой во все разы, когда Северусу реально нужна была помощь! Ясное дело, сейчас он просто боится за репутацию школы!

— Судя по вашей ядовитой ухмылке, Снейп, я распинаюсь впустую. — Дамблдор поджал губы и явно собрался выпроводить Северуса вон. Но потом все же добавил: — Вы напрасно проявляете такую враждебность. Если не хотите обращаться за помощью ко мне, существует еще ваш декан. И профессор Макгонагалл очень тепло о вас отзывается последнее время. Каким-то докладом вы ее поразили... Надеюсь, впредь вы будете хотя бы осторожнее. Вы свободны.

 

— Может, вернемся в замок? Хочешь в здешнее больничное крыло?

— Ни в коем случае. Но вот передохнуть в лесу я бы не отказался.

— Полчаса, не больше. И не в Запретном лесу. Аппарировать сможешь?

Авроры вышли с территории школы и аппарировали в небольшую рощицу. Сели на толстое бревно. Старший скептически посмотрел на младшего и протянул ему плоскую фляжку.

— Давай-давай, дядя Хмури плохого не посоветует.

Младший отхлебнул, скривился, шумно выдохнул.

— Что, так заметно? Думаете, они тоже поняли?

— Вряд ли. Ты держался бодрячком.

— Чертов малолетний засранец. Выжал меня, как лимон. Знаете, чем он придумал закрываться? Взрывом! У меня чуть крышу не сорвало! А воспоминания какие мрачные... Давно не вел таких тяжелых допросов.

Легилимент глотнул огневиски еще раз и вернул фляжку Хмури.

— То есть окончательная версия — что Слингера ограбил неизвестный? И одновременно Снейп — чисто случайно! — потерял волшебную палочку? И где теперь этого неизвестного искать?

— Нигде. Займемся более срочными делами. Может, допросим двух-трех знакомых Слингера из постоянных клиентов. А там подойдет срок давности, и мы закроем дело.

— Не понял. Я зря, что ли, терпел сегодня?! — вспылил Смит. — Зачем тогда было вообще лезть в его память?!

— Хотел узнать, что там случилось на самом деле. Узнать прежде всего для себя, ясно?

— Вы будто не хотите раскрывать это дело!

Аластор тоже отхлебнул из фляжки, помолчал.

— Зеленый ты еще. Что ты знаешь о Слингере? А я его пытался посадить трижды! Это трус и подонок. Нападает на тех, кто слабее, наживается на тех, кто от него зависит. И не мне его защищать, если он не поделил с помощником заначку. Пацан, кстати, наш клиент.

— Не думаю... Я был неправ, называя его засранцем. Просто вымотался на допросе.

— Неужто он тебе понравился?

— Сэр, я бы попросил вас! Просто он... ну, нормальный он... — Смит никак не мог подобрать слова, чтобы и мысль свою объяснить, и не сболтнуть лишнего. Он до сих пор был под впечатлением от воспоминаний Снейпа о Лили. Такая классная девушка, такая яркая! За те секунды, когда эмоциональный блок Снейпа пропал, Смит пропустил через себя и его восхищение, и желание, и ревность. Не может же быть законченным преступником человек, который умеет любить?

— Ненавижу чтение памяти, — некстати пожаловался он. — Превращаешься в помойку для эмоций подследственных. А этот Снейп — просто молодой и бестолковый. Ошибся с выбором хозяина...

— Единственный молодой и бестолковый здесь — это ты, — проскрипел Хмури. — Пока ты возился с его внутренним миром, я заглянул в его досье. Множество наград за Зелья и взыскание за изобретение темного боевого заклинания — каково? У Слингера нет ни совести, ни страха, которые удерживали бы его от нарушений закона. Но, на наше счастье, нет и особых способностей. А за это лето его клиентура намного увеличилась, помнишь? А его новый ассортимент темных зелий? Именно этим летом, с приходом помощника — улавливаешь связь? А как он закрывался от тебя сегодня! Ух, не люблю я таких талантливых!

— Да вы никого не любите, — заявил Смит.

— Зато знаю, что с ними делать. Слингер получил щелчок по носу, аврорату это на руку. По-любому эти деньги были нажиты нечестным путем. Поэтому пацана на этот раз отпускаем, но держим под колпаком. Досье его далеко не убирай. Держи на стеллаже «сомнительные».

Снейп явно не хотел рассказывать, о чем его допрашивали. Поэтому Лили взялась за «Ежедневный пророк», раздел криминальной хроники, и довольно быстро нашла то, что ее интересовало. Дерзкое ограбление на Дрянналлее... Молодой талантливый маг первым попал под подозрение, но был полностью оправдан...

— Читаешь про своего дружка, Эванс? — это Поттер заглянул через ее плечо.

— Что ты забыл в библиотеке? Ты умеешь читать?

Поттер не ответил на подколку, стал странно серьезным.

— В этой газетенке пишут не больше половины правды. Ты хоть знаешь, что на самом деле произошло на Дрянналлее?

— Я уверена, что Северус не сделал ничего плохого, — твердо ответила Лили. Она только из газеты узнала наконец, где Северус работал летом, но не признаваться же в этом Поттеру? — Ты же считаешь всех слизеринцев эгоистами, которых интересует только собственная шкура, так? Хотя бы поэтому он не стал бы ввязываться ни во что опасное!

— Ничего подобного. Нюниус обделывал на Дрянналлее самые темные делишки. И если ты дашь магический обет, что никому об этом не расскажешь, я это докажу.

Лили охотнее общалась бы с гигантским кальмаром, чем с Поттером. Но раз под псевдонимом «маленькая частная лаборатория» скрывалась лавчонка на Дрянналлее, она уже не может доверять Северусу как раньше.

Поскольку сегодня была суббота, под предлогом похода в Хогсмед они с Поттером вышли за ворота и аппарировали. Северус никуда бы ее не отпустил, если бы знал — но именно на сегодня ему назначили огромную отработку. Поттер привел Лили в аврорат.

— Эванс, к сожалению, ты очень плохо врешь. Я сам буду говорить, а ты помалкивай, хорошо? Что бы я ни сказал — делай вид, что ты в курсе, поняла? Как будто так и есть на самом деле!

— Попробую.

— Сделай умное лицо! Еще умнее!

Лили сделала самое многозначительное выражение лица. Не выдержала, рассмеялась. Поттер откровенно залюбовался ею.

В кабинет вошел немолодой аврор с какими-то пергаментами. Увидев посторонних, грозно нахмурился.

— Добрый день, мистер Хмури. Это Лили, моя однокурсница. Тут кое-кто интересуется делом Слингера.

— Молодежь, да вы оба спятили! Это закрытая информация!

— Видите ли, сэр, эта дурочка услышала про «Грезы-в-кармане» и хочет попробовать. И поскольку она упряма, как настоящая гриффиндорка, боюсь, что она купит зелье потихоньку от меня. Я бы хотел, чтобы вы рассказали ей, сэр, откуда взялись «Грезы-в-кармане», можно ли покупать что бы то ни было в лаборатории Слингера — в общем, все, что посчитаете возможным.

— Откуда ты узнала про Грезы-в-кармане?

— Она маглорожденная, а среди маглов такие слухи распространяются быстро.

— Ну что ж, девочка, тебе придется дать магический обет.

Они немного поспорили над текстом обета. Хмури сначала настаивал, чтобы она поклялась не говорить никому и ничего. На что Поттер резонно возразил, что ей может понадобиться предупредить об опасности кого-то из друзей — отговорить их пробовать зелье. А как она сможет это сделать, если будет связана словом? Сошлись на том, что она будет использовать полученную информацию, только чтобы предупредить об опасности, и не будет разглашать источники. Будет говорит что-то вроде «среди маглов это давно не новость».

— Так вот, — начал Хмури. — Мы иногда сотрудничаем с полицией маглов. Бывает, им нужна наша помощь.

Помолчал, готовый защищаться. Но никаких вопросов не последовало.

— В середине лета ко мне пришел один из магловских полицейских, расстроенный и растерянный. Они как раз накрыли одного из поставщиков героина — это такое зелье...

— Я знаю, слышала.

— Его поставляли в магловские ночные клубы, дискотеки — это вроде наших танцзалов. Когда взяли дилера — естественно, все это прекратилось. И вдруг начались случаи крайне тяжелого наркотического опьянения — начиналось с эйфории, а заканчивалось, бывало, и летальным исходом — все это, конечно, среди маглов. Маглы — может, ты слышала — определяют такие вещества в крови. Эту новую отраву их способы не брали. Состав — неизвестен, антидот — неизвестен, привыкание — с первой дозы. Хочется снова и снова, большую и большую дозу зелья — пока одна из них не станет смертельной. Так вот, у моего информатора была версия — что магловский дилер сотрудничает с кем-то из наших. Я имею в виду — с Дрянналлеи, нормальные зельевары не стали бы связываться с этой дрянью. А они все наперечет, как ты понимаешь. За каждым из них была установлена магическая слежка. Много интересного узнали в ходе операции, но с магловским дилером контактировал только один. Есть такой тип — Слингер с Дрянналлеи. Какой только отравой не торгует! Но у него самого — руки из жопы, а уж изобрести что-то новое он и вовсе не способен. Я уверен, что варил «Грезы-в-кармане» его помощник — студент Хогвартса по фамилии Снейп.

— Слышишь, Эванс? Вот!!! Я же тебе говорил!

Но Лили было не до Поттера.

Казалось, Хмури рассказывал бесконечно. Перечислял зелья, которыми, оказывается, торговали Северус с хозяином — ну и мерзость, придет же в голову такое! Показывал колдографии маглов, пострадавших от «Грез-в-кармане»... Парни и девчонки в разных притонах, на пике опьянения... Такие же блаженные лица, бессильные тела — но уже на койках магловских больниц...

— Коматозники, — пояснил аврор. — Этого уже нет в живых. Этот паренек выжил — но, говорят, остался без коры головного мозга...

— Постойте, — перебила Лили. Колдография, которая привлекла ее внимание, была снята в момент, когда магле меняли обоссанную простыню. Девица тупо смотрела в потолок, явно ничего не видя. — Эта девушка. С ней что?

— То же самое. Обнаружена магловской полицией во время очередного рейда. Принимала «Грезы-в-кармане» несколько дней подряд. И с тех пор — в таком вот состоянии. Вроде овоща.

— Я ее знаю. Бет Мортенсон с моей улицы. Мы с ней в одну школу ходили, пока меня не отправили в Хогвартс.

На колдографии Бет Мортенсон продолжала смотреть в потолок, пуская слюни.

Вечером Лили обрушила на Северуса кучу бессвязных обвинений. Какие-то маглы, привыкание, какая-то ее очередная подружка... Зелья не те... Он с трудом понял, чем она так возмущена.

— И чем ты так недовольна? Я разве кого-то из них заставлял принимать «Грезы-в-кармане»? Или тащил на аборт? Или, может, в кого-то Отвар Печали насильно заливал?

— Сев! Не притворяйся, что ты не понимаешь! Никто не станет добровольно принимать Отвар Печали! Или Зелье Медленной Смерти! Их тайком подливают! А Зелье, Растворяющее Трупы — для чего, если не для сокрытия преступлений!

— Я никому ничего не продавал, — медленно проговорил Северус.

— Но ты их готовил! Если бы это был Петтигрю, или еще какой-нибудь идиот — я бы поверила, что он сам не понимал, что варит! Но ты-то, ты же знал, что получится! Понимал же, что будет привыкание?!

Ну конечно, Северус знал. Понаблюдав, как Кимми вымаливал еще хоть капельку «Грез-в-кармане», он про себя записал зелье в потенциально опасные. Но по большому счету ему было все равно, что с ним делают клиенты.

— Видишь ли, милая, я — не полиция нравов. Мне насрать, что клиенты хотят и что они делают друг с другом. Каждый сам управляет своей жизнью. Если кто-то хочет нажраться до потери человеческого облика — с какой стати я должен ему мешать?

— Ну да! Ты всего лишь даешь им для этого кучу возможностей!

— А как я, по-твоему, должен был зарабатывать на наше будущее? Помнишь, что ты потребовала от меня в начале лета? Пару пустяков — свадьбу, отдельную церемонию для магловских друзей, и снять квартиру, и...

— Я не говорила добиться всего этого в три месяца, убивая направо и налево!

Лили помолчала и продолжила тихо, но твердо:

— Такой ценой мне все это не нужно. Я не буду встречаться с магическим уголовником.

Северус с минуту молча смотрел на нее, не веря своим ушам.

— Ты что же, врала все это время, что любишь меня? — хоть он и понимал, как это глупо, беспомощно звучит, не мог не спросить.

— Да не знаю я, ясно тебе, НЕ ЗНАЮ! — выкрикнула Лили и ударилась в слезы. — Когда тебе нужна была помощь... тогда у озера... и в Большом зале... была уверена, что люблю, — она всхлипывала и сморкалась. — А ты все время лезешь в самую грязь... то темная магия... заклинания для убийства... а теперь это... видно, ты никогда не станешь нормальным волшебником...

Чем дальше Северус слушал, тем более скептическим становилось его лицо.

— А нормальные — это кто? — ядовито спросил он. — Этот твой Поттер?

— Ты невыносим!

Северус резко отвернулся.

— Стой! — Какое же оно красивое, как жалко снимать. — Забери. — Сунула ему в руку кольцо — то самое, с жемчужинкой — и ушла.

Только сейчас он сообразил, что мог ей сказать. Надо было припомнить ей все, что ему пришлось делать ради их будущего. Бесконечные бессонные ночи, которые провел за сверхурочной работой. Руки, обожженные запрещенными зельями. Наглых клиентов, бессовестного Слингера, разборки с авроратом. Деньги, которые он тратил на нее — с удовольствием тратил, но каждый поход в кафешку отодвигал их совместное будущее все дальше и дальше. Страх, пережитый на дне Хогвартского озера... Как она могла так с ним поступить? За что??

 

Не хочет он больше никого любить. Не хочет и не будет. Достали. Тянешься к маме — а в ответ получаешь только холод. Делаешь все, чтобы любимой было хорошо — а она заваливает тебя требованиями, одно невозможнее другого, и в итоге бросает. С сегодняшнего дня он будет делать что бы то ни было только для себя. И новую девушку, конечно, заведет. Как только захочет. Просто пока неохота. Северус смотрел в окно на резвящихся во дворе девчонок и не видел ничего хорошего. Большинство их он неплохо знал. Одна недостаточно красива, другая глуповата, третья — злобная нахалка, четвертая — скучная, чувства юмора — ноль. Все не то. Северус презрительно отвернулся от окна и направился в сторону подземелья. Беготня и хиханьки — это для идиотов. А его ждет работа.

Северус одиноко сидел на берегу озера. Он был уверен, что в такой холодный вечер никто больше не пойдет гулять и его оставят наконец-то в покое. «Снейп, дай списать задание по зельям! Снейп, какого Мордреда ты занял весь стол, подвинься!» Всем от него что-то надо — кроме той, которая с ним не разговаривает... Достали!

Но он просчитался.

Беллатриса садилась с ним рядом в большом зале — не обращал внимания. Строила ему глазки — не замечал. Освоила несколько новых причесок — не реагировал. Дважды пробовала подсунуть ему Амортенцию — без эффекта, унюхал он ее, что ли? Все было бесполезно, она уже начала подозревать, что Эванс его приворожила. И вдруг они с грязнокровкой разошлись. Белла выждала несколько дней, чтобы Северус побегал за Эванс, получил несколько отказов, прочувствовал свое одиночество как следует. Сегодня — самое время действовать. Она подошла в широкой мантии из фиолетового бархата, закрыла собой вид на закат, чтобы обратить на себя внимание. Северус поднял голову. Он молчал, но на лице просто написано было: «Что надо? Шла бы ты!» Беллатриса долго продумывала, с чего начнет разговор. Нужно сказать что-то достойное настоящей леди. Что-то манящее, но не слишком откровенное. Но под его тяжелым взглядом все заготовленные фразы вылетели из головы, Белла смешалась и выдала единственное, что могло бы привлечь его внимание:

— Хочешь заняться любовью, Снейп?

Это очередная шуточка его добрых однокурсников? Или ее собственный прикол? Снейп поднялся на ноги и посмотрел на Беллу сверху вниз.

— Ладно. Раздевайся.

— Не здесь же! Нужно какое-то укромное место.

— Запретный лес устроит? Мне можно туда. Значит, и со мной можно. Больше никто из школы туда не пойдет.

А что, почему бы нет! Пропадать — так с музыкой! Соблазнить Северуса Снейпа, да еще в Запретном лесу — это по ней!

Правда, дошли они только до опушки — Снейп не дал идти дальше. Ему вовсе не хотелось защищать романтичных девиц от, скажем, кентавров. Он выбрал полянку, наложил заклинание отвода глаз и Маффлиато.

Беллатриса осмотрелась... и вдруг темной тенью метнулась к нему, молниеносное движение — и палочка острым концом уткнулась ему в грудь.

— На колени, — приказала она.

Какое там заклинание приготовила для него избалованная и жестокая чистокровка? Уж наверно, не Авада, а остальное Северуса не волновало. Честно говоря, после расставания с Лили его вообще мало что волновало. Делая вид, что между ними нет никакой волшебной палочки, Северус намотал ее длинные волосы на кулак и потянул вниз.

— На колени так на колени, не возражаю.

Беллатриса улыбнулась диковатой улыбкой и... послушалась.

Она оказалась бешеной любовницей, но совершенно неопытной. Казалось, ей все равно — терпеть боль или причинять ее самой. За одно свидание она и укусить-то его успела, и царапнуть, надо будет потом залечить следы... Понравилось ей или нет — непонятно, ведет себя ничуть не менее странно, чем обычно. В замок вернулись только заполночь.

 

Северус не разговаривал с Лили с того дня, как она разорвала помолвку. На совместных с Гриффиндором парах он теперь сидел один.

А сегодня на трансфигурации с ним села Беллатриса.

Вот так просто — подошла, поцеловала в щеку и села рядом.

Вот, значит, каково это — ревновать. Блин, больно! У Лили всегда были красивые волосы, она гордилась ими. Но у слизеринки волосы были роскошные — черные, как ночь, длиной до колен, еще и вились. Да еще эти ее вечные вычурные прически! Сегодня Беллатриса заплела асимметричную косу и украсила ее по всей длине бриллиантовыми заколками. А эти ее наряды! Еще бы — богатенькая, из рода Блэков! Королева ночи, блин... Хоть бы что-нибудь новенькое придумала — все малолетки, которые считают себя темными ведьмами, отращивают длинные темные шевелюры... Наглая, высокомерная и агрессивная, воплощение всего, что Лили ненавидела в слизеринцах. Да что он в ней нашел?

— Лили, очнись уже, — прошептала соседка.

— Что?

— Эванс, я к вам обращаюсь!

— Да, профессор?

— Вы, видимо, не слушали! Десять баллов с Гриффиндора! Возмутительно — я вынуждена снимать баллы с собственного факультета!

 

Лили не привыкла сдерживать эмоции — что симпатию, что неприязнь. Ей страшно хотелось сбить спесь с Беллатрисы. Стереть с ее лица это самодовольное выражение. Единственное, на что Лили хватило — дождаться, пока слизеринка даст повод. Не хватало еще выслушивать насмешки, что она приревновала Северуса...

Через пару дней представился удобный, казалось бы, случай. Проплывая мимо лестницы, Беллатриса случайно толкнула первоклашку, девчонка чуть не свалилась с лестницы и заревела. Вот он, долгожданный повод! Сегодня Беллатриса собрала волосы в высокий конский хвост и весь его завила в крупные локоны. Вот и славненько — ледяной душ очень ей пойдет!

— Агуаменти!

Не успела Лили договорить заклинание, Беллатриса метнулась в сторону, и струя воды прошла мимо.

— Левикорпус! Импедимента! Петрификус Тоталус!

Колдовала Белла страшно быстро и очень технично, один пасс немедленно сменялся другим. Лили швырнуло об потолок, о стену, потом она рухнула на пол. Обездвижив Лили, Беллатриса медленно подошла. Ехидно оглядела противницу из-под полуопущенных век.

— Что, грязнокровка, руки чешутся? Я еще не наигралась, не надейся. Что бы такое с тобой сделать?

Лили мало чего боялась, но сейчас ее мороз подрал по коже.

Сбоку от нее появился чей-то неясный силуэт. Лили не могла повернуть голову, не могла даже перевести взгляд. Друг или враг?

— Блэк, ну что ты в самом деле, — знакомый хмурый голос. Северус!

— Она первая начала!

— Детский сад какой-то. Разве это достойный противник? С твоей силой это просто несерьезно. Пойдем займемся кое-чем поинтересней.

— Сексом? — Беллатриса нежно улыбнулась Северусу, покосилась на Лили. — Или расскажешь про собрания...

— Не угадала. Я тут нашел заклинание, которое тебе точно понравится. Фините Инкантатем. Да оставь ты ее уже в покое! — Северус обнял Беллатрису пониже спины и поскорее увел с поля боя.

Ему и в голову не пришло, что ссора произошла из-за него.

После этого случая Лили долго не задевала Беллу. Она понимала разницу между храбростью и идиотизмом. На правах старосты Лили снимала с соперницы баллы за все, что ей казалось неэтичным, пока не поняла, что удовольствия это приносит немного. Беллатриса высокомерно не замечала ее — всего раз высказалась, что «грязнокровки — просто пыль под ногами настоящих волшебников». Оставалась все такой же наглой и самодовольной. И по-прежнему не отлипала от Северуса.

 

За обедом Поттер сидел с друзьями. Болтал, смеялся, хвастался. И украдкой поглядывал на Эванс. Та сидела почти напротив, чуть наискосок. Подняла рыжую бровку, скрестила руки на груди и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Совсем не похоже на нее. Это выглядело забавно... верней, было бы забавно, если бы Джеймс не знал, у кого она скопировала и позу, и мимику. Гад Нюниус точно с таким же выражением лица обдумывал свои мелкие пакости. Джеймс уже раскрыл рот, чтобы спросить Эванс, о чем она так задумалась, но вмешался Люпин — все знающий, все чувствующий Люпин:

— Сохатый, анекдот хочешь?

— Ну?

— В публичном доме висит объявление:

«Секс — 50 галеонов.

Наблюдение за сексом — 100 галеонов.

Наблюдение за наблюдающим — 200 галеонов».

— Ахахахаха!

— Хо-хо-хо!

— Да ну вас! Ни за кем я не наблюдаю!

— Да ты чо! Мы видели, как ты уставился на...

Лили не слышала ни анекдота, ни спора. Между головами гриффиндорцев она пыталась разглядеть слизеринский стол. Если точнее — сидящих рядом Северуса и Блэк. Говорила в основном Блэк. Ее энергичные жесты изображали то перерезание горла, то нарезание чего-то ломтиками, то... видимо, закалывание кинжалом? А Северус внимательно слушал ее — даже вилку отложил! Вот о чем она ему толкует?! О жертвоприношениях?! Или о разных способах убийства?! Когда же он отвернется от Блэк и возьмется за еду? Как вообще можно общаться с этой чокнутой?!

Может, она преувеличивает, может, они просто общаются? Может, нет у них никаких отношений?

Слизеринка положила руку на руку Северуса и вызывающе улыбнулась.

И Северус слабо улыбнулся в ответ!

Мерлин, если бы она знала, что он сразу кинется к этой стерве — дважды подумала бы, прежде чем бросать его. Темная магия, боевая магия, чистота крови — вот и все интересы Блэк. От нее можно набраться только плохого! У Северуса всегда была куча интересных идей — и неизменный интерес к темной магии. Лили еще как-то сдерживала его, пока они были вместе...

И тут в поле зрения Лили попал Джеймс Поттер.

— Счастливчик, — некстати проговорила Эванс.

Раньше она никогда не заговаривала с ним первая. Разве что когда делала замечания. Только бы не спугнуть!

— Конечно, я счастливчик, Эванс. Учусь с тобой на одном курсе.

Лили рассматривала его в упор, но явно не слушала. Продолжение диалога было таким же неожиданным.

— У тебя такая хорошая реакция. А ты мог бы потренировать меня уворачиваться от заклинаний?

Конечно, Сохатый согласился. Теперь он делил свободное время между Эванс и друзьями. Он по-всякому поощрял и подбадривал девушку, но она была собой недовольна. Ей казалось, что Поттер щадит ее, колдует не в полную силу, недостаточно быстро. Отчасти так оно и было.

На какой-то момент Лили показалось, что она вполне могла бы подраться с Блэк и победить. Но в тот же день Белла во время учебной дуэли пришпилила противника к стене буквально одним движением — простейшим бытовым заклинанием «Гвоздики». Тогда Лили созналась Поттеру, что ей ОЧЕНЬ надо поставить на место одну из слизеринок.

Поттер ржал как конь. Долго потешался над хорошей и правильной Эванс, у которой, оказывается, бывают самые низменные чувства. А потом сам предложил ей карту Мародеров и мантию-невидимку — под честное слово, что она никому не разболтает.

В один прекрасный вечер Лили заметила, что Северус и Белла вместе направились в Астрономическую башню — подальше от своих и чужих. Она накинула мантию-невидимку и тихо отправилась туда же.

Она наколдует на Блэк слизнервотное заклятие. Да-да, во время обнимашек и поцелуев! Северус отвернется от нее, и она перестанет плохо влиять на него. Потом Лили пришла в голову гениальная мысль: надо оторвать Северуса от компании Пожирателей — правда, заклинания понадобятся другие... Надо рассорить их, вызвать у них отвращение друг к другу! Оставшись без сомнительных друзей и чокнутой подруги, Северус ударится в учебу и заработает более высокие награды, станет хорошим ученым, магическое общество оценит его...

Пока Лили мечтала, парочка остановилась на верху лестницы и поцеловалась. Северус поднял было палочку.

— Не надо.

— Нет, нужно поставить защитные, как обычно.

— Да нет тут никого. Кому придет в голову сюда подниматься в такой холод! И вообще — кому интересно, пусть смотрят.

Не слушая возражений, Белла скинула мантию, повернулась к Северусу спиной и ухватилась за перила. Снейп замолчал, стягивая с нее платье...

Когда Лили осознала, чем они собираются заниматься — прямо здесь, на лестнице! — оступилась и чуть не полетела вниз. Северус рассеянно посмотрел в сторону шума, естественно, ничего не увидел. Но у Лили было подозрение, что сейчас Северус не заметил бы ее даже без мантии-невидимки. О своем коварном плане она даже не вспомнила.

Она постаралась убраться с башни как можно тише. И сделала это настолько тихо, что прекрасно услышала его стон.

В родной гостиной на нее уставились даже тихоня Люпин, непробиваемый Блэк и Петтигрю, которому девушки вообще были до лампочки.

Эванс была красива как никогда. И при этом какая-то... вздрюченная — другого слова Поттер не нашел. Яркий румянец, глаза горят, волосы растрепаны. Убегала? Получила сдачи? Расстроена? Проделка слишком удалась, и она боится наказания?

— Получилось?

Эванс дико глянула на Джеймса. О да, получилось... все у них получилось! Стерва Блэк показала Северусу небо в алмазах!

— Не совсем так, как я хотела, но все прошло удачно, — нервно улыбнулась она.

Поттер уже открыл рот, чтобы выспрашивать дальше. Но Лили его оборвала — выпалила первое, что пришло в голову, только бы его отвлечь:

— Спасибо тебе большое! Ты меня очень выручил. Может, сходим завтра в Хогсмит?

 

Свидание оказалось неудачным. Эванс весь вечер отвечала невпопад. Не замечала, что ест и пьет. А когда Поттер попытался ее поцеловать — удивилась так, будто видела его впервые в жизни. Но Поттер все равно был доволен и не терял надежды...

 

Темой очередного урока зельеварения было зелье от головной боли. Северус механически очищал, нарезал, процеживал. Руки сами делали привычную работу, пока он думал о Беллатрисе. Никак не мог решить, привлекает она его или напрягает.

ШАН-ДА-РАХ!!!

Северус отвлекся от мрачных мыслей, обернулся.

Эванс! Это из ее котла взрывом выбросило… нет, не зелье от головной боли — мерзкую субстанцию, консистенцией похожую на сопли, а запахом — на магловский уайтспирит! Большая часть зелья попала в центр потолка и уже оттуда обрушилась прямо на Дивангарда… на его волосы, лицо, мантию… В классе повисло испуганное молчание.

— Ай да Эванс, молодец, — нарушил его чей-то одинокий голос. Северус завертелся, пытаясь понять, кто сказал, но говоривший уже заткнулся. Класс в ужасе ждал реакции препода. А Дивангард, видимо, от возмущения потерял дар речи — стоял над партой виновницы и наливался гневом.

Ее накажут, строго накажут — это же просто катастрофа, на месте Дивангарда он бы не стерпел такое! Сказать, что ли, что это не ее вина, что это он испортил ее зелье?

Эванс невозмутимо поднялась из-за парты.

— Эванеско зелье. Прошу прощения, сэр. Эванеско зелье. Профессор, как вы себя чувствуете? Кажется, кожа на лице обожжена.

И верно — везде, где на кожу попало неудачное зелье, она была ярко-красной.

— Да, жжение есть...

— Кальдо. Ревиталио. Кальдо. Протяните руки, сэр. Кальдо. Ревиталио. Так лучше? — Эванс бесцеремонно рассматривала круглое лицо и пухлые ладони профессора. — Разрешите проводить Вас в больничное крыло?

— Ну уж нет, девочка, — пока Лили колдовала, Дивангард совершенно пришел в себя. — Занятие будет продолжаться. Минус двадцать баллов с Гриффиндора за отвратительное зелье от головной боли.

Эванс села на место, опустила голову.

— А также плюс двадцать баллов Гриффиндору за отличную реакцию в нестандартной ситуации!

Гриффиндорцы разразились радостными воплями. В наступившем хаосе никто не обратил внимания, что Северус по-прежнему сидит спиной к доске и с тихой улыбкой смотрит на Эванс.

Удивительная девушка. Никогда не теряется. Ее невозможно смутить. Готова творить добро в любое время дня и ночи — и весь мир к ней благосклонен...

Северус подскочил от боли, получив неслабый удар острым кулачком. Беллатриса!

— Ты что!

— А ты что на нее уставился!

— На кого — на нее? Как тебе идея — использовать такое зелье в бою, а?

Как он и рассчитывал, Белла повелась.

— Как это?

— Ну смотри — оно с местнораздражающим эффектом. За счет вязкой консистенции не стекает с жертвы, держится на коже, вызывая ожоги. Пока его счистишь, пока все залечишь — пройдет время. Значит, оно должно снижать боеспособность противника!

— Да ну, ерунда, — перебила Белла. — Я знаю с десяток заклинаний не хуже!

— Да только все твои заклинания рассчитаны на одного противника! А если ты хочешь обезвредить отряд? Облить зельем сразу десяток магов?

— А ведь ты прав! — Белла так и засияла. — Ты гений, Снейп!

 

Однажды вечером Беллатриса позвала Снейпа прогуляться по берегу озера. Как оказалось, у нее была серьезная новость.

— Знаешь, отец хочет выдать меня замуж. За Родольфуса Лестранжа.

Снейп не реагировал.

— Позавчера объявили о нашей помолвке.

— Значит, нам больше нельзя встречаться.

— Что?!

Она явно ждала чего-то другого. Северус прекрасно видел, что она расстроена, но с типичной для него жесткостью и бестактностью решил расставить точки над i.

— Блэк, ты же не думала, что мы будем встречаться вечно? Чистокровных всегда рано выдают замуж. Раз надо — выходи за него, я не против! Чего ты от меня-то хочешь?!

— Например, чтобы мы и дальше встречались — тайком!

— Нет, — отрезал Северус.

— Это все твоя грязнокровка, да? Мне-то ты ничего не дарил! — заорала Белла. — И не захотел провести Рождество в нашей семье! И не дал мне поразвлечься с ней! Когда она, между прочим, первая в меня пальнула! Думаешь, она вернется к тебе?! Как же, жди!

— Прекрати этот визг!

Беллатриса вскочила на ноги. На свою беду, мимо бежал кролик.

— Круцио!

Омерзительно! Лили никогда бы так не сделала!

— Экспеллиармус!

— Верни мою палочку, подонок! Немедленно!!!

— Отдам, когда остынешь! Вернее, Дивангард тебе отдаст. Утром. — И Снейп зашагал к замку. Беллатриса с удовольствием разнесла бы все вокруг, но палочки у нее не было...

Она вернулась в замок только под утро. В ее глазах тускло горело безумие, веки распухли от долгих слез. От аккуратной прически не осталось и следа, волосы растрепались, как самая старая школьная метла, мантия в грязи. Она была страшна... ну да, страшна, как ведьма. Совсем немного времени пройдет, и ведьминские черты навсегда исказят ее юную красоту. Ее садизм и психопатические выходки станут притчей во языцех. Но своего героя она найдет, и довольно скоро. И станет служить ему с такой страстью, что это приведет ее прямиком в Азкабан...

В холле Белла наткнулась на завхоза. Филч хотел было назначить ей наказание, но она его опередила:

— Молчи, слизняк. Думаешь, никто не знает, что ты сквиб?

Опозоренный, растерянный, Филч не нашелся, что сказать. При виде этого жалкого чмошника Белле немного полегчало. Если ей плохо, почему остальным должно быть хорошо?

— Эванс!

Лили остановилась — больше от неожиданности. Он не разговаривал с ней уже несколько месяцев. Повернулась к Северусу, вопросительно подняла брови.

— Слушай внимательно, — сухо начал он. — В ближайшее время тебя могут проклясть. Не ходи никуда одна — ни по замку, ни по территории, ни в Хогсмид — никуда! Следи за тем, что ешь и пьешь — нюхай, тестируй на магию, всю технику безопасности используй, на каждом куске. Не открывай письма и посылки — приноси мне, буду сам вскрывать. Ну или проси кого-то из преподов. И еще кое-что сейчас сделаем. Протего Пролонгус... это надо будет обновлять, повторим через неделю... Контра Морбис...

Он осмотрел ее с ног до головы — внимательно и неприязненно. Остался недоволен результатом и с тяжелым вздохом стал вытаскивать что-то из правого рукава.

— Это еще что?

— Браслет Слизерина. С этим у тебя никогда не вырвут палочку — Экспеллиармус не подействует. Смотри: одеваешь на рабочую руку, вставляешь палочку сюда. — Сев застегнул на ее предплечье широченный кожаный браслет, больше похожий на магловский наруч. — Нажимаешь пальцем сюда — и она выскочит, можешь колдовать. Захочешь освободить руку — просто заправь палочку обратно. Более сильный маг, конечно, сможет пробить твою защиту, но так хотя бы безоружной не останешься. Будь любезна не потерять и никому не одалживать, он мне обошелся в целое состояние.

И повернулся, чтобы уйти.

Как по-снейповски — не сказать ни одного доброго слова, смотреть чуть не с отвращением — примерно как на неудавшееся зелье. Ничего не объяснять. И при этом отдать артефакт, который явно самому нужнее — понятно же, что он купил его после того нападения у озера...

— Северус! А что случилось? Почему вдруг такая забота?

— Это тебе незачем знать, — отрезал он. — Просто делай, что я тебе сказал, и все будет хорошо.

Лили скрестила руки на груди.

— Если ты не объяснишь мне, что происходит, я буду считать, что ты параноик и перестраховщик! Буду есть и пить все подряд, а гулять — только в Запретном лесу!

Снейп закатил глаза.

— Это Беллатриса. Мы с ней расстались, она наверняка будет мстить. А лучший способ зацепить меня — это сделать гадость тебе. Понятно?

— Как расстались?

— Совсем. Она замуж выходит.

— А за что тогда мстить? Значит, это ты ее бросил?

Лили шагнула к Северусу и протянула к нему руки. Он хотел сказать, что ей больше не удастся подманить его и бросить, но она уже вовсю обнимала его и прижималась всем телом.

Худой. Еще более худой, чем раньше. Волосы собраны в небольшой хвост. Лили стянула тесемку, запустила руку в его густые и чистые волосы.

Каким-то чудом Северус сумел удержать признание о том, что тоже страшно скучал по ней все это время. Промолчал и о том, что она — лучшее в его паршивой жизни, что его предложение в силе и вообще он готов ей ноги целовать. Вслух он сказал совершенно другое.

— Лили, я тебе не игрушка. Вот зачем ты сейчас меня трогаешь? Собираешься вытворять то же, что в прошлом году?

— Вытворять — что?

— Уклоняться от секса. Тянуть резину со свадьбой.

Молчание.

— Нет. Не собираюсь. Куда пойдем?

 

Они нашли пустой класс. Лили наложила несколько запирающих и заглушающих заклинаний. Обернулась и увидела, что Северус только что превратил стол преподавателя в журнальный столик. Потом в табуретку. Потом в магловский торшер. Впору рассмеяться... но Лили заметила, что у него дрожат руки.

— Ты что сделать-то пытаешься?

— Кровать. — Северус криво улыбнулся. — Большую.

У Лили получился надувной матрас с простыней и одеялом. На этом и остановились.

В девичьих спальнях сотни раз обсуждали, что и как делать наедине с парнем. Секс был частью многих магических ритуалов и описывался в куче книг. Но сейчас у Лили все вылетело из головы. Она с любопытством и страхом ждала главного — тем более что Северус, похоже, знал, что к чему.

И в самый ответственный момент он взял палочку и наколдовал на нее заклинание Анестезии! Полная заморозка от талии и ниже!

— Ну что, страшно было? Стоило шарахаться от меня столько времени?

Милый, славный Северус! Не успел кончить, уже насмехается над ней. Впрочем, она и вправду потрепала ему нервы...

— Я ничего и не почувствовала, — пожаловалась Лили. — Думала, ты хоть на третий раз меня разморозишь! Нечего будет девочкам рассказать.

Северус приподнялся на локте и с ужасом уставился на Лили.

— Ты собираешься им рассказывать?! Об ЭТОМ?!!!

— Я пошутила, не дергайся! — Лили и вправду поделилась бы с подружками — конечно, под строгим секретом. Ну, может, без самых интимных подробностей... Но, увидев, как Снейп шокирован, подумала — может, и правда не стоит.

— А зачем ты вообще это сделал?

Северус отвернулся. Долго молчал, играя ее пальцами — захватывал и отпускал по одному. Лили уже решила, что он не ответит, когда он негромко проговорил:

— Если бы тебе было больно... я бы сдох, наверное.

— Говорят, в первый раз всем больно.

— Мне плевать на всех.

 

— Может, объяснишь, что дальше будет? — Сказано было самым равнодушным, самым бесцветным голосом.

Лили всегда могла любому рассказать, объяснить и показать все, что угодно, но вот о любви раньше говорить не приходилось.

Почему ей было так плохо без Северуса весь этот год?

Потому что он всегда оставался тем самым мальчиком, который открыл ей мир магии, когда они с Петунией — смешно вспомнить! — на качелях качались да цветы собирали.

Потому что привыкла залезать к нему в душу с той же легкостью, что в собственные карманы. Всегда знать, о чем он думает, о чем мечтает — необыкновенный, нестандартный, за гранью добра и зла...

Потому что за время учебы в Хогвартсе могла придти к нему с любой проблемой — и всегда получала или толковое объяснение, или дельный совет, или попросту сделанное за нее задание.

Потому что была уверена, что без нее он пропадет...

— Вот ты мне и скажи, что дальше делать. Как ты сейчас живешь? Что нового? — Блин, как же глупо прозвучало, надо было как-то по-другому спросить!

Но Северус понял.

— Никто из учеников не принимает «Грезы-в-кармане», это сразу бы стало заметно, так?

— Согласна.

— Авроры в замке больше не появлялись, верно?

— Да.

— Вывод: живу тихо и спокойно, никого не трогаю.

— Уже лучше. А что собираешься делать после экзаменов?

— Переезжаю в Лондон.

— На стажировку? Или нашел работу?

— Ни то, ни другое. Организую собственную лабораторию. В Рождественские каникулы я присмотрел дом для аренды, первый этаж как раз годится для лаборатории, а на втором буду жить.

— А на твоем втором этаже… найдется место для кого-нибудь еще?

— Для тебя — еще не то найдется!

Острые вопросы — например, кто от чего должен отказаться, кто кому обязан хранить верность пожизненно, а кто вообще живет неправильно — оба, не сговариваясь, решили отложить на потом. Когда-нибудь... в будущем... Слишком сильно им друг друга не хватало, слишком драгоценным было наступившее хрупкое перемирие.

Экзамены они сдали… короче, каким-то чудом сдали. Лили волновали гораздо более важные вопросы:

Собственная лаборатория — это же бизнес, это так сложно, он уверен, что получится?

Откуда у него деньги на первое время? Ах, те самые — заработанные после 6-го курса? Северус же не собирается снова…

И вообще — что он собирается изготавливать? Кому сбывать? Да, он классный зельевар, но на Диагоналлее много неплохих зельеваров, и они работают уже десятки лет, как он привлечет клиентов? Ему обязательно нужны рекомендации!

Северус считал, что рекомендации нужны только тем, кто ищет работу по найму. И вообще у него были идеи об организации бизнеса, которыми он не хотел делиться с Лили. Но она, плюнув на подготовку к Трансфигурации, потащила его… к Макгонагалл. Ему было нечего обсуждать с деканом враждебного факультета, пошел только чтобы Лили отстала.

Макгонагалл была в самом ворчливом настроении. С порога напомнила, что обоим не вредно бы сейчас готовиться к ее предмету! И как можно тщательнее! Она спросит с обоих по всей строгости! Если бы Северус был один — тут же распрощался бы и ушел. Но Лили лучезарно заулыбалась, извинилась, что они отнимают время, и как начала рассказывать о будущей лаборатории Северуса!

Макгонагалл хмуро слушала, поджав губы. Не глядя на парочку, взяла пергамент и принялась что-то царапать на нем. Лили скомкала рассказ и замолчала. Северус потихоньку тянул ее назад за мантию, намекая, что пора валить. Но Лили продолжала ждать. Чего ждать-то, ясно же, что зря пришли!

Макгонагалл закончила… и протянула пергамент Северусу.

— Этим я рекомендую Вас в Госпиталь Мунго, но не в качестве сотрудника, а как партнера для поставок. Когда предложите им свои зелья — нужно будет принести с собой образцы. Самого высокого качества, естественно… впрочем, думаю, об этом я могу не волноваться. На Вашем месте я бы начала с тех зелий, которые нужны в небольших количествах. Крупные партии Вы не осилите сейчас, у Вас же нет помощника?

— Спасибо, профессор. Не ожидал!

— Почему, интересно. Я не кусаюсь! — сурово заявила декан.

— Даже в анимагической форме, профессор? — не удержался Снейп.

Только сейчас она улыбнулась краешком рта.

— Только тех, кто сдаст Трансфигурацию хуже, чем я предполагаю. Все, молодые люди! у меня еще дел полно!

 

Лили была счастлива. И завалила Северуса следующими вопросами: можно ей колдовать в его лаборатории? Можно ей завести радужного краба и гадюку? Да, у нее еще пятеро ахатин!

У Северуса тоже была к ней масса вопросов — не пойти ли им в Запретный лес после завтрака, не поискать ли Выручай-комнату после обеда, не встретиться ли у портрета Полной Дамы вечером…

Влюбленным не испортила настроение даже проказа, насланная Беллатрисой. Порча была исполнена на славу, но срикошетила от защиты Лили и попала в Северуса, пришлось полдня провести в больничном крыле.

Ну и как, скажите, в таких условиях сосредоточиться на экзаменах? Ошибки на заклинаниях, неудачи на трансфигурации, косяки на гербологии… Лили была уверена, что все оценки ей завысили. А Северус и вовсе отказался бы принимать экзамен у такого ученичка. Как ни странно, в итоге Лили получила за все экзамены «Сверх ожиданий» — достаточно для стажировки по колдомедицине. А Северус уже знал, что оценки нужны не везде и не всегда.

Только перед самым отъездом в Лондон Северус позволил себе откопать отобранное у Слингера золото. Весь учебный год он стороной обходил тайник, втайне гордясь своей силой воли. Но сейчас поставил защитный купол и не торопясь все пересчитал. Любовно погладил свою старую палочку и решил, что после такого перерыва вполне безопасно ее использовать. На допросах он говорил, что потерял ее, но с тех пор ничто не мешало ее найти!

Дом казался великоватым для одного жильца, когда Северус только снял его. И мрачноватым. Впрочем, Северуса это устраивало. К вечно плохому настроению прекрасно подходили стены из темно-серого камня, узенькие окна, огромный захламленный подвал и чердак с боггартом.

А потом приехала Лили, притащила книжки по колдомедицине и светлой магии, кучу нарядов, три террариума, клетку с совой, еще Мерлин знает что… Нет, для такой хозяйки дом, пожалуй, маловат.

Они строили самые смелые планы. Они были счастливы. Лили воспринимала это как должное — счастье всегда было ее нормальным состоянием. Северус же вскоре начал ждать от жизни какого-нибудь подвоха. Не может же быть, чтобы все было так хорошо!

 

Неприятности начались с номера, который выкинула Лили.

Несколько дней она была какая-то скучная и притихшая. Перестала рассказывать об учебе, прекратила задавать вопросы. Северус уважал чужое частное пространство — сам частенько уходил в себя, обдумывая какую-нибудь мысль. Но это ведь была Лили! И он наконец спросил прямо — что у нее стряслось?

— Я не пойду в Мунго.

— Что так?

— Забрала документы.

— Интересно.

— И подала их на стажировку в аврорат.

Снейп вскочил со стула.

— Как это могло в голову придти? Ты стала бы прекрасной целительницей, это же нюхлеру ясно! У тебя всегда так хорошо получалось! Эти гриффиндорские слабаки — они бы сдохли там, в коридоре, если бы ты не оказала им помощь!

— Не преувеличивай. Ты сам снимал то заклятие, помнишь?

— Неважно! Или могла бы стать ветеримагом, ты же любишь всякое зверьё! В заповеднике гиппогрифов на Рейкъявике все время требуются! И в питомнике драконов! И частники! Какой аврорат, зачем тебе это?

— Ну потому что... Я чувствую, что...

Лили явно не хватало слов. И она перешла в наступление.

— А что ты возмущаешься? Будто это важно! Да какая разница, кем я буду!

Разница огромная. Северус-то прекрасно понимал, почему ее потянуло в аврорат. Может, даже лучше, чем она сама. Это ее гриффиндорское стремление к справедливости. Эти постоянные попытки наводить порядок везде и всюду — в школе, в семье, на улице. Опять потянуло причинять добро...

И его это не устраивало совершенно!!

— Да потому что это опасно! Авроров постоянно то проклинают, то накладывают порчу! Калечат и убивают! Я не некрофил, мне нужна ЖИВАЯ невеста!!

— Перестань. У меня будет подготовка, служебные артефакты...

— Лили, да ты посмотри на свою реакцию! Пока ты вытаскиваешь палочку, преступники успеют трижды тебя проклясть!

— Хочешь сказать, что я ни на что не способна?!

Разругались они в тот раз в хлам, и победивших в споре не было.

 

Лили приняли-таки в аврорат стажеркой. Северус ворчал несколько вечеров, не помогало. Лили стойко отвечала, что у нее все хорошо, все и дальше будет хорошо, да не только у нее, но и у всего магического мира. Оставалось только махнуть рукой на ее странное увлечение. Втайне Снейп надеялся, что она разочаруется в правоохранительных органах и вернется в госпиталь.

— Второй этаж, Департамент магического правопорядка.

Лили вышла из лифта. Ей нужен был кабинет 99 — так было сказано в письме. Вроде это где-то дальше, в глубине? В прошлый раз, когда она была здесь с Поттером — не присматривалась, где что… Лили медленно пошла вдоль коридора, читая все надписи на дверях.

Одна из дверей неожиданно открылась, и с Лили чуть не столкнулся колдун -молоденький, в серой аврорской мантии, с самой невыразительной внешностью. Уставился на нее цепким взглядом и заявил:

— Ни хрена себе!

— Это комплимент, сэр? Тогда — спасибо. Не подскажете ли, где здесь кабинет 99?

— Дальше, — махнул рукой аврор. — Выйдете в большой такой зал, там его и найдете — между 66-м и знаком «молния».

— Спасибо. — Лили двинулась в указанном направлении. Заворачивая за угол, оглянулась — аврор продолжал внимательно смотреть ей вслед. Странный здесь народ…

Лео Смит никогда не видел эту девицу вживую, но не мог не узнать. Подружка подозреваемого по делу Слингера и одного из изготовителей «Грез-в-кармане». В аврорат, значит, явилась. Любопытно, очень любопытно!

Дверь 99-го кабинета была приоткрыта. Внутри аврор самого грозного вида расхаживал перед группой стажеров. О, знакомые лица! Половина — гриффиндорцы: Фрэнк, Алиса и Поттер. Уже легче.

— Я еще раз повторяю — здесь не детский сад! И не филиал этого вашего Хогвартса!

Но стажеры явно отвлеклись — заметили Лили, начали улыбаться, подмигивать. Аврор повернулся к двери. Его она тоже узнала — тот самый, что рассказывал о "Грезах-в-кармане". Лили улыбнулась ему, как старому знакомому.

— Здравствуйте!

Аврор попытался изобразить одобрительную улыбку. На грубом лице, исчерченном морщинами, она смотрелась странно.

— Вы, верно, ошиблись дверью, мисс. Прием заявлений — у самого лифта, комната 125, сразу после знака «череп».

— Нет, сэр. Я — новая стажерка.

— Вот как. — Аврор прекратил улыбаться, недоброжелательно уставился маленькими темными глазами. Войти так и не пригласил. Лили вошла без спроса, закрыла дверь и молча улыбалась, демонстрируя готовность выполнять команды и отвечать на вопросы.

— Значит, являемся через два месяца после начала обучения. — Аврор смерил Лили взглядом, достойным василиска. — Мало того, опаздываем на планерку!

— Простите, сэр. Не сразу разобралась, как попасть в здание. В прошлый раз…

— Не перебивайте! И главное — снова девица! Будто мало тех, что мне уже навязали! — Двое из стажеров были девушками.

— Господин Скримджер одобрил мою кандидатуру.

— Ну-ну. — Аврор повернулся к ней спиной…

…и неожиданно обернулся, Лили, почуяв недоброе, подняла палочку и начала: «Про…», закончить не успела, поймав прямо в лоб молниеносный, профессионально исполненный «Ступефай», Поттер непроизвольно дернулся в ее сторону, но Лили устояла на ногах.

Пожилой аврор рассматривал ее с нехорошим интересом.

— У тебя семейный артефакт?

— Эээ… что-то вроде этого, сэр, — на самом деле это был «Протего Пролонгус». Северус с упорством параноика продолжал еженедельно обновлять ее защиту — «так лучше», «мне так спокойнее». Хотя никаких видимых причин не было — после случая с проказой Беллатриса не делала никаких попыток отомстить.

— Значит, хоть что-то хорошее в тебе есть. Но это не отменяет того факта, что реакция у тебя отвратительная! Поттер, тебе слова не давали! — Не только Поттер, но и Лонгботтомы вертелись как на иголках, пытаясь вставить слово, но после сделанного замечания загрустили. — Ни к черту реакция! Как у тебя наглости хватило явиться сюда, а?

Такой теплой встречи Лили не ожидала. Но она ведь была из Гриффиндора!

— Уверена, я смогу принести пользу, сэр. — Пропущенный «Ступефай» нисколько не лишил ее уверенности. — Я несколько лет была старостой, сэр. Пресекала все хулиганства на корню. И хочу продолжить заниматься тем же самым, только уже профессионально.

— Это правда, сэр! Она замечательная! При ней такая дисциплина была! — Это гриффиндорцев прорвало, так и затараторили, перебивая друг друга. Остальные стажеры, незнакомые, только посмеивались.

— Заткнулись все живо! Я никому слова не давал! Каждому — по внеочередному ночному дежурству! Уиллоуби — к общественникам! Лайонс — к экономистам! Салливан — в отдел организованных! Лонгботтомы — в отдел особо тяжких! Поттер — остается на досрочный зачет по маскировке! А новенькая, — закончил Хмури с явным злорадством, -возвращается в кабинет 125 и делает то, что скажут!

Чем было вызвано злорадство, Лили поняла довольно быстро. В 125-м толстенькая ведьма показала ей рабочее место, выдала перо и запас пергамента — и начался нескончаемый поток посетителей.

— Не поверишь, они через одного — больные на голову, — рассказывала она вечером Северусу. — Будто я и не уходила из Мунго. Одна ведьма пришла — говорит, соседка по ночам крадет у нее Зелье Всемогущества.

— Нет такого зелья.

— А это неважно! Соседка, значит, потихоньку отпивает его из флакона по глоточку. Тогда наша хитрая ведьма стала делать отметки на флаконе — отмечать уровень зелья. А соседка стала стирать ее отметки и проводить новые после каждой кражи!

Лили лежала поперек кровати, положив голову на тощую грудь Северуса. Когда он рассмеялся, она недовольно завозилась, пытаясь найти место поудобнее.

— Что ж ты жесткий такой, лежать невозможно!

— Не ворчи. Я же молчу, что щекотно!

— Следующий — наоборот, забирал заявление. Пришел сказать, что его суперволшебный суперзолотой медальон никто не крал — он его сам потерял, а сейчас нашел. И так весь день! А сотрудники — еще хлеще… ну, не все — кроме миссис Мэллори, это она заявления принимает. Жуть! Скукотища!

— Вот и хорошо.

— Издеваешься?

— Нисколько. Я вполне серьезно. В твоем случае «скучно» значит «спокойно и безопасно». Вот там и оставайся — под крылышком этой миссис.

 

Подавая документы в аврорат, Лили думала, что обучение будет организовано примерно как в госпитале: сперва — обстоятельные лекции, а уж потом, когда стажеры освоят теорию, — переход к практике.

Но нет, все оказалось совсем не так. Молодых авроров раскидали по разным отделам и завалили массой работы, доверяя сначала простые функции, а затем — все более ответственные дела. Когда стажер полностью разбирался в проблемах своего отдела, его переводили в следующий.

Теоретическая подготовка была на редкость сумбурной. То миссис Мэллори умирающим голосом проводила тренинг по документообороту. То Кингсли Шеклболт устраивал внеочередное занятие по слежке. О законах вообще никто не рассказывал — стажеры просто должны были их знать, по умолчанию. Благо, в аврорате хранились все магические кодексы во множестве экземпляров, и молодежь первое время просто брала их с собой на рабочие места. Лили сначала тихо удивлялась идиотизму, пока Алиса не объяснила: раньше, оказывается, подготовка авроров занимала четыре года, а сейчас этот срок сократили вдвое. Сотрудников остро не хватает, молодежь судорожно натаскивают, чтобы они как можно скорее стали полноценными аврорами. А занятия проводить особо некому и некогда по той же причине — все завалены текущими делами.

За подготовку авроров отвечал Хмури. Что было удивительно, учитывая, что он возглавлял отдел особо тяжких, а в отделе организованной преступности не то консультировал, не то совмещал. Не иначе, пользовался хроноворотом. Казалось, он был везде и сразу. Успевал утром всем напомнить о неусыпной бдительности, вечером устроить разнос, а в течение дня принять зачет или показать несколько приемов защиты.

Лили, в принципе, устраивал бешеный темп обучения. Чем раньше она разберется в работе аврората, тем раньше начнет приносить пользу. У «хулиганов» (так молодежь называла Отдел Нарушений Общественного Порядка) она чувствовала себя совсем как на должности старосты в Гриффиндоре. Даже, пожалуй, спокойнее! Довольно скоро (правда, основательно обругав, проверив ее защиту на прочность и снабдив несколькими артефактами), Хмури даже стал отпускать Лили патрулировать Диагоналлею в паре с кем-нибудь из взрослых авроров.

Через месяц ее перевели к «буржуям» — так на местном сленге назывался Отдел Магических Экономических Преступлений. Вот там оказалась скука неимоверная! Лили даже стала подумывать, что ошиблась с профессией. Как оказалось, колдуны вполне активно воровали — но гораздо чаще у маглов, чем у своих! Такие преступления по большей части были недоказуемы — магловская полиция, как правило, не видела в таких случаях магического следа. Поэтому работа отдела в основном состояла из имущественных споров: кто у кого незаконно отжал кусок земли с источником, у кого больше прав на артефакт… Вникать в дрязги тех, кто и так был богат и влиятелен — это не по ней. Не затем она ушла из госпиталя, не затем ссорилась с Северусом…

 

А вот в отделе особо тяжких оказалось интересно. Слишком интересно.

— Давай, Эванс, покажи, на что способна.

Лили вздохнула. Не слишком-то приятно осматривать место убийства. Тем более, если жертва — твоя ровесница.

Она сделала сложное движение палочкой в сторону трупа, произнесла диагностическое заклинание.

— Не совсем так, — поправил ее Кингсли. — Такой пасс делают только при диагностике у живых. Наклони палочку ниже. Заключительное движение вперед — резче. Еще раз.

На этот раз получилось. Под бледной кожей погибшей девушки начало проступать слабое молочно-белое свечение — нежный сетчатый рисунок. Тонкие линии объединялись в более толстые, самые крупные находились в глубине конечностей.

— Что это? Нервная система?

— Смотри дальше.

Внутри живота умершей тоже проступила пара светящихся линий — толстые, ярко-белые, продвинулись дальше, в грудную полость, потом высветилось что-то округлое, примерно с кулак, разделенное более темными перегородками.

— Теперь поняла, что видишь?

— Да, сэр. Не нервная система — кровеносная. Это — сердце, это — аорта, это — нижняя полая вена.

— Почему свечение белое?

— В кровеносных сосудах пусто, сэр. Непосредственная причина смерти — кровопотеря. Через вот эти разрезы на руках. Тот, кто убил девушку, обездвижил ее — ну, допустим, Петрификусом, а после этого слили всю кровь.

— Скорее, Инкарцеро. Петрификус обездвиживает все — в том числе мимические мышцы. А здесь — посмотри на ее лицо!

На лице трупа застыл страх, мольба, отчаяние… Лили поскорее отвела взгляд.

— Она понимала, что спастись не удастся.

— Типичный случай, Эванс. Им нужно было не просто убить ее. Одной только крови для темных обрядов недостаточно. Она должна быть сдобрена эмоциями — ужасом и болью.

Лили передернуло.

— А почему тогда ее не забрали с собой? Чтобы убить прямо на месте обряда?

Вошла седая ведьма в аврорской мантии.

— Прости, Кингсли.

— А на этот-то раз что?

— Четверо маглов в Бексли — семья маглорожденного волшебника. Опять Пожиратели Смерти…

— Тебе придется работать еще быстрей. Время, коллеги, время! Впереди еще 2 случая Империо — в Дартфорде и Грейвсенде!

Ведьма встала посреди комнаты, закрыла глаза.

— Эванс, а ты не стой зря — заканчивай колдографии.

Лили сделала колдографии комнаты, вид дома снаружи. Тело погибшей было колдографировано еще до посмертной диагностики, и в одежде, и без нее. А миссис Уилшоу все пыталась войти в транс.

— Прости, Кингсли, — повторила она.

— Эмма, да что с тобой такое! Соберись наконец!

— Не могу. До сих пор вижу ту убитую семью — так и стоят перед глазами…

— Нельзя быть такой впечатлительной! Столько лет работаешь в аврорате! Возвращайся в штаб-квартиру. Но завтра — а еще лучше — сегодня вечером — ты должна увидеть!

— Спасибо. — Ведьма нисколько не выглядела обрадованной. Скорее, бесконечно усталой. Когда она аппарировала, Кингсли повернулся к Лили.

— Эванс, может, ты сможешь? Нужно всего-то увидеть последние минуты ее жизни. И убийц, само собой.

Всего-то?!

— Мне очень жаль, сэр. Мне никогда это не удавалось. Нет дара, и все.

— Тогда возвращаемся. Пока Эмма не сможет войти в транс — здесь делать нечего. И если она не увидит момент смерти в ближайшие дни — эманации развеются, дело останется нераскрытым.

— Как это — возвращаемся? Разве вы больше ничего не будете делать?

— А что тут еще сделаешь?

— Акцио…

— Стой! Сначала скажи, что собираешься колдовать, потом делай!

— Я хотела сделать «Акцио следы убийцы»! Он же мог потерять здесь что-то!

— Я понял твою идею, Эванс. Дай-ка я сам. Акцио вещи убийцы с тела жертвы!

Из-под ногтей мертвой девушки вылетели какие-то белые крошки и плавно полетели в сторону аврора.

— Мерлин, это еще что! Эванс, у тебя есть что-нибудь, чтобы собрать это?

Лили протянула начальнику носовой платок.

— Акцио следы убийцы с платья!

Ничего.

— Акцио следы убийцы с пола!

С пола неподалеку от тела погибшей прилетел черный короткий волосок. То тут, то там с пола поднялись в воздух еле заметные скопления земли.

Таким образом Шеклболт обыскал весь дом.

— Теперь заворачивай. Я подержу. — Кингсли продолжал держать в напряженной руке палочку, и все найденное висело в воздухе.

— Сэр, нету у меня столько носовых платков!

— Трансфигурируй что-нибудь.

— Колдограф? Протоколы вчерашних допросов?

— Нет, их не стоит. Придумай что-нибудь еще. И побыстрей!

Лили достала из кармана мантии любовно приготовленный с утра многослойный бутерброд, вытряхнула его из салфетки прямо на пол и завернула вещдоки в разные углы.

— Неплохо для начинающей, Эванс. Я не совсем уверен, куда двигаться дальше — но ничего, разберемся.

 

После опроса попавших под Империо и осмотра еще двух мест убийств они наконец вернулись в аврорат. Эмма Уилшоу резко выделялась среди остальных авроров, сосредоточенных на работе — как неприкаянный призрак, медленно и бесцельно бродила по штаб-квартире.

— Не переживай, Эмма. У нас для тебя сюрприз. Эванс, доставай.

— Это еще что? — подозрительно спросила ведьма.

— Ничего страшного, — Кингсли будто говорил с малышом, боящимся уколов — очень мягко, очень ласково… — Просто вещи, принадлежащие одному человеку. Тебе нужно его описать.

— Странно… — Уилшоу осторожно водила ладонями над вещдоками. — Ты неправ насчет одного человека — их явно двое. Светлый магический след принадлежит женщине, маглорожденной…

— Это мое, миссис Уилшоу, — раздраженно пояснила Лили. — Платок и салфетка — мои, от них и фон.

— О-о, в самом деле? Дай руку… И в самом деле — аура твоя. Теперь второй. Мужчина, лет тридцати, чистокровный в пятом поколении. Владеет магией огня, неплох в боевой магии. На его счету не менее 20 убийств. Анимагическая форма — уж.

— Ух ты! Как тебе удалось так подробно увидеть?

— Это ведь не просто вещи — это частицы его самого: волосы и кусочки кожи.

— Так вот что было у нее под ногтями! Жертва оцарапала его — видно, он не сразу ее обездвижил! Эванс, бегом в архив, попроси у них данные… хотя нет — сначала перекуси. Заслужила.

— Мне нечем перекусывать, сэр. Мой ланч остался на месте убийства.

— О, Мерлин! Все прекрасно в наших красавицах-стажерках — кроме того, что они ужасно много едят! — с этими словами Кингсли выдал Лили два ломтика ароматного домашнего хлеба с куском запеченной баранины между ними. Только сейчас Лили почувствовала, насколько проголодалась. Поблагодарила и, жуя, ушла в общий зал.

Его размеры, а главное — пустота тоже раздражали своей нецелесообразностью. Здесь можно было бы разместить рабочие места для множества авроров! Организовать спецлабораторию! Расширить хранилище артефактов! Но нет — все прячутся по своим кабинетам, шелестят шепотки, стихающие при стажерах — о тех, кого отстранили от дел, кого уволили, кого и вовсе убили… Да, господа, что-то не так в нашем с вами аврорате!

Сейчас в общем зале было лишь несколько столов. В последнее время завелась новая традиция: те из стажеров, кто был свободен, приходили в обеденное время сюда и приносили что-нибудь вкусное. Вот и сейчас Алиса как раз заваривала чай на всех, а Поттер нарезал тыквенный пирог.

Лили рухнула на стул и, продолжая жевать и перескакивая с одного на другое, описала друзьям все, что видела за день. Те мрачнели на глазах.

— Наглеют они, да, Джеймс? — спросил Лонгботтом. — Раньше не было столько убийств.

— Были, — возразил Поттер. — Пожиратели активизировались, это верно. Но ритуальных убийств и раньше было немало.

— Думаешь?

— Не думаю — точно знаю. Отец здесь работал задолго до моего рождения. Он чего только не рассказывал! Мать вообще отказывалась слушать его рассказы о работе. Ненавижу темную магию. Ненавижу, — с нажимом повторил Джеймс, почему-то глядя на Лили. — Для темных обрядов нужны ведь не только тела взрослых. И обескровливание — далеко не самый жестокий способ убийства. Я и в аврорат-то пошел…

— Да ты вообще никогда не говорил, что собираешься здесь работать, — сказала Алиса. — Весь факультет только и твердил: Поттер будет звездой квиддича!

— Да, я полон загадок, — улыбнулся Поттер. — Я очень разносторонний. А насчет работы — всегда знал, что однажды приду сюда. Но в сборной Англии действительно хотел поиграть лет пять. Спортивная карьера — она ведь недолгая. Но отец рассказывал, что у них тут творится. Такое ощущение, будто кто-то нарочно саботирует работу аврората. Вот я и решил, что квиддич — не главное.

Быстро проходя через большой зал, Хмури, почти не целясь, запустил в толпу стажеров заклинанием. На этот раз это было Инкарцеро, и все успели увернуться. Тем не менее Хмури остался недоволен.

— Плохо, никуда не годится! Щиты нужно ставить, щи-ты! А не прятаться под столы! Вы же маги!

Поттер усмехнулся. Он сто раз слышал от отца, что старый параноик добьется только одного — стажеры будут шарахаться исключительно от него. Но Хмури продолжал воспитывать бдительность все тем же способом.

— Эванс! — прозвучал издали красивый баритон. — Перерыв окончен.

Лили отставила чай, встала.

— Я сам побывал в архиве, — продолжал Шеклболт, приближаясь. — Маги с такими характеристиками у нас не проходили. Это порция Оборотного зелья. Добавляем твою улику, — он просунул тонкий черный волосок в узкое горлышко флакона. — А это — письмо в Азкабан, Хэвишему, он тебе поможет.

— Кому??? Разве у дементоров бывают имена?

— Это единственный человек среди охраны Азкабана, — укоризненно ответил Шеклболт. — Стыдно не знать такие вещи. Это — на случай, если окажешься слишком близко от дементоров, — он протянул плитку горького шоколада. — Ты должна убедить кого-то из заключенных выпить зелье и сделать его колдографии в облике подозреваемого. Взамен предлагай уменьшение срока на... начинай, допустим, с месяца, они наверняка будут торговаться. Или можете предложить смягчение режима — посоветуйся с Хэвишемом.

— Сэр, я мог бы слетать вместо Эванс.

— Нет, Поттер, — мягко ответил Шеклболт. — Каждый из вас должен мочь все и делать все, что скажут. Никаких страхов. Авроры не делятся на мальчиков и девочек.

— А Поттеру плевать, что я девушка, — мстительно напомнила Лили. — Как-то раз он всерьез собирался со мной драться. — Поттер покраснел и явно собирался спорить, но она его перебила. — После экзамена по Защите, как сейчас помню. Я готова, сэр. Кружку мою не трогайте! — это было адресовано уже стажерам. Те хором пожелали ей удачи.

Арестант, выбранный Хэвишемом, производил впечатление полного придурка. Он то подмигивал, то высовывал кончик языка, то передергивал плечами, и даже кандалы не мешали ему чесаться. Но начальник тюрьмы предупредил, что этот тип — один из самых адекватных.

— Ухх, какая шлюшка! — поприветствовал Лили "адекватный".

— Придержи язык, чмо!

Не обращая внимания на ругань, Лили подняла флакон с Оборотным зельем на уровень глаз заключенного.

— Пьешь Оборотное — срок скостят на три месяца. Не пьешь — пиздуй обратно вниз. Думай быстро. — И со скучающим видом отвела глаза.

— Не врете, мисс?

Лили молчала.

— Согласен, только чтоб без обмана! Давайте ваше зелье.

После приема зелья заключенный уменьшился в росте и помолодел лет на 10. Седые нечесаные волосы превратились в темный аккуратный «ежик», глаза налились голубизной. Лили старательно снимала его — во весь рост, крупный план анфас, в профиль, сзади...

— Теперь раздевайся. — Заключенный замешкался, нерешительно покосился на Хэвишема. — Ну?

— Мисс хочет полюбоваться на настоящего мужика?

— Силенсио, — вступился за Лили Хэвишем. Тем временем арестант скинул робу. Лили сделала колдографию родимого пятна на правой голени и татуировок на груди. Это привлекло внимание колдуна, он нагнул голову и попытался прочитать последовательность рун, нанесенных на иллюзорное тело, потом показал на татуировку, умоляюще открывая-закрывая рот.

— Фините Инкантатем.

— Я его знаю, сэр! Мисс! Видел такую надпись у одного типа! Мне бы зеркало!

— Мне кажется, он лжет, сэр. — Лили пристально рассматривала заключенного, наклонив голову набок.

— Я лгу? — оскорбился тот. — Да я на Веритасерум согласен! Видел, мисс!

— Никаких зеркал. Опиши этого человека.

— Ростом мне по плечо — ну, в смысле, настоящему мне. Надпись — «Чистая кровь дарует свободу». Волосы черные, глаза светлые. Говор у него чудной — гнусавый такой голос, слова будто непрожеванные. Но палочка его слушалась безотказно, вот что странно! Гримсби Лоусон его звать. Живет в Стаффордшире. Чем зарабатывает — не знаю... — арестант запнулся.

Лили и Хэвишем по очереди стали задавать наводящие вопросы. Когда стало понятно, что больше заключенный ничего не знает, Хэвишем скомандовал:

— Вызывайте Патронуса.

— Экспекто Патронум!

Своего патронуса Лили любила, пожалуй, не меньше, чем сову и радужного краба. Ее лань была прекрасна — ярко-белые пятна на серебристой шкурке, изящные ножки, точеные копытца. Такая же, как у Северуса.

— Держите патронуса до моего возвращения. К окну не подходите. И уж тем более запрещено выходить! — и открыл дверь, толкая вперед заключенного.

Лили добросовестно держала палочку в нужном положении, пока не затекла рука. Все вокруг было серым и холодным — тускло-серая мебель, прохладные стены, каменный потолок, ледяной пол... Справа доносилась перебранка на два голоса. Откуда-то снизу — нечленораздельный вой. Ну и местечко!

Но уж море-то здесь должно быть нормальное? И небо, по идее — такое же, как везде?

Ничего не случится, если она на минутку выглянет в окно.

Конечно, она обезопасит себя от дементоров. Лили повторила "Экспекто патронум", и побледневшая было лань снова налилась серебром. Свободной рукой отломила кусок шоколада, сунула в рот и бесстрашно подошла к окну.

На нее смотрело самое белое, плоское, неживое небо. Стоял полный штиль, и море тоже было плоским и безжизненным.

За окном показался первый дементор. Убеждая себя, что ничего не боится и все о них знает, Лили повернула палочку в его сторону, и движение оказалось слишком неловким — патронус пропал. Дементор явно что-то почувствовал, подлетел вплотную к стеклу — была ясно видна шелушащаяся кожа, пятна грязи на черной одежде.

— Экспекто патронум!

Никакого эффекта. Лили попыталась вспомнить что-то если не счастливое, то хотя бы приятное.

Вместо этого вспомнила ночь смерти отца. Его мучительную агонию в магловской больнице, рыдающих Туни и маму... Холод охватывал Лили, проникал под кожу...

С той стороны окна подлетели еще два дементора.

Сквозь дверь проскользнул большой серебристый еж. Только после этого дверь открылась, пропуская Хэвишема. Удерживая своего патронуса, начальник тюрьмы быстро подошел к окну, схватил Лили за плечо и силой оттащил к противоположной стене.

— Значит, не выполняем инструкции. Храбрая стажерка пошла изучать дементоров под прикрытием шоколада. Что ж, я видал и более дурацкое поведение на первых визитах в Азкабан.

И это все? Мягкая насмешка вместо громов и молний?

— Гриффиндор, конечно?

— Да, сэр.

— Шоколад-то доедайте. Весь, весь. Перемещаться будете, когда прекратите реветь.

— Как только Вы все это выдерживаете!

Хэвишем улыбнулся в бороду, но отвечать не стал.

— Кстати, на допросе Вы неплохо держались, стажер Эванс.

— Старалась, — буркнула Лили. Казаться недоверчивой хамкой с непривычки было непросто. — Сэр, нельзя ли помягче с этим человеком? Ну, перевести в более удобную камеру или разрешить парочку лишних свиданий? Мне кажется, это важные показания.

Хэвишем осуждающе зацокал языком.

— Ай-яй-яй, Эванс, рано я Вас похвалил. Не допускаете возможности, что все может оказаться враньем?

Что никакого Лоусона не существует в природе? Или, может, у Вас с собой еще и Веритасерум?

Лили потерянно молчала.

— Благодаря ему поголовье английских единорогов уменьшилось на треть. Поверьте, у него не так уж много совести. Смягчение режима он получит не раньше, чем Кингсли ответит, что ваше дело раскрыто. Кстати, свидания ему не нужны. За полгода, что он здесь, никто ему даже не писал. Держите, — он вернул ей письмо от Кингсли, — я на обороте черкнул чернявому пару слов в ответ.

Лили распрощалась и торопливо схватилась за портключ. В аврорате она показала Шеклболту колдографии, пересказала новую информацию, потом все то же самое пришлось повторить в письменном виде, на пергаменте. Собираясь домой поздно вечером, она прикидывала, что дома, должно быть, нечего есть, и Северус, наверное, недоволен. Да еще сегодня как раз день кормления краба. Вот перенесется она домой и все-превсе сделает!

Аппарировала она на редкость удачно — прямо в постель. Северус не спал — читал при свете свечи, лежа в кровати.

— Привет, милый, — устало улыбнулась Лили, бросила туфли в сторону двери и, не успев раздеться, плюхнулась поверх одеяла и заснула.

 

Когда проснулась, на ней уже не было ни мантии, ни платья. Пушистое одеяло аккуратно укрывало ее сверху. Северус сопел рядом. Вчера она не успела ни словечка ему сказать. И ужин не приготовила. Неудобно как-то. Ну ничего, плотный завтрак вполне подойдет в качестве извинений.

Был один из тех романтичных моментов, когда весь мужской организм еще спит, и только один из органов уже проснулся и поднимает голову. Этим Лили и воспользовалась.

— Это было лучшее утро за последние несколько недель, — пробормотал Снейп, открывая глаза.

— Спасибо, милый.

— Но вообще это безобразие.

— Согласна, милый. Полное безобразие.

— Тебя никогда нет дома. Порядка нет. Есть нечего.

Ну начинааается...

— Поэтому я купил нам домового эльфа.

— Кого?

Нет, Лили отлично знала, кто такие эльфы. Но чтобы у них — и вдруг эльф? У Эвансов и людей-то в услужении никогда не было! И что теперь с ним делать?

— Финни!

Будто из ниоткуда рядом с кроватью появился крохотный эльф. Носовой платок был завязан на плече, образуя тунику. Шерстка была зеленоватой, большие выразительные ушки чуть просвечивали, в глазах — испуг.

— Это — хозяйка Лили, — ледяным тоном произнес Северус. — Слушайся ее во всем. Не послушаешься — накажу.

— Ты — девочка?

— Она не девочка, Лили, она вообще не человек, не забывай. Но отчасти ты права — это самка.

— Почему такая мелкая? — Лили настороженно вглядывалась в эльфийку.

— Ну у Ноттов эльфы слишком размножились, он и предложил мне одну.

— Она же совсем детеныш, ты оторвал ее от родителей! В Хогвартсе не было таких маленьких! Думаешь, она сможет работать?

— В школе много чего не было. А в старых колдовских семьях и не такое бывает. Пошла вон, завтрак готовить! Нечего на нас глазеть!

Эльфийка испугалась до слез и выбежала вон.

Лили уже собиралась обругать Северуса за грубость, сказать, что так нельзя с малышкой, но вдруг вспомнила.

— Сев, какой сегодня день?

— Воскресенье.

— Мерлин! Ко мне же девочки придут! Сегодня! К обеду! — она выскочила из постели и начала судорожно одеваться. — Сев, дай мне денег, пожалуйста! Мне бы галлеонов пятьдесят, а лучше сто!

— Даже не знаю... Говоришь, в мой законный выходной заявится десяток куриц и будут трещать по всему дому?

— Не десяток, всего семь, я — восьмая! И не по всему дому, а в столовой: сделаю мясо по-трансильвански, фаршированную тыкву, пару бутылок "Пения сирены", а на сладкое...

— Новую кулинарную книгу опробуешь?

— Ну да, и еще мне новые карты Таро нужны, и...

— Ладно, понял. Вон на столике возьми.

Лили взяла со столика кожаный мешочек, развязала. Отсчитала десять золотых десяток, посмотрела на оставшееся, высыпала на стол.

— Сев, да тут пятьсот... больше...

— Восемьсот. Мне вчера оплатили один из заказов.

— Спасибо, милый! Финни! Пойдешь со мной!

Северус забрался обратно под одеяло, прикрыл глаза.

Пока она болтает и смеется в его доме, пока наводит порядок пополам с беспорядком и тащит в дом своих дурацких гостей — можно жить дальше.

Поначалу новый способ поиска доказательств авроры приняли тепло. Скупое «Молодец, Рыжик» от Хмури дорогого стоило. Но когда Скримджер приказал написать про это новую должностную инструкцию, энтузиазм подувял. В каком порядке собирать вещдоки? Как переносить их, не оставляя посторонних магических следов? Самым сложным оказалось требование начальства «Медиум должен осматривать вещдоки в месте, не травмирующем его эмоционально, в условиях строгой секретности». Отчаявшись понять, как это организовать, Хмури и Шеклболт отправили Лили в отдел Тайн.

Маг, который консультировал авроров, был на голову ниже Лили. Но у нее было стойкое ощущение, что это он смотрит на нее свысока. Несколько часов они потратили на обсуждение помещений Министерства (насквозь пропитаны магией), камер и карцеров (применение магии заключенными ограничено, а в карцерах — и вовсе невозможно, но эмоциональный фон ужасный), возможной организации изучения вещдоков в каком-нибудь магловском районе (невозможно, совершенно невозможно! Странные у Вас понятия о надежности!)… Закончил Монтегю Холси строгим запретом на осмотр вещдоков медиумом в "ненадежных" местах. А где их все же изучать? Он подумает, он обязательно сообщит…

— Почему у нас все организовано через жопу? — сорвалась Лили, вернувшись из отдела Тайн. — Полдня потеряла с этим придурком!

— Потише, — нервно оглянулся Фрэнк. — Вдруг услышит кто!

— Ну и пусть слышат, будто они сами не знают! — Лили несло. — Уилшоу все, что надо, увидела тогда, какая еще надежность нужна! Веритасерума не допросишься! Хроноворот — один на все отделы! Было бы их несколько в аврорате — мы бы просто предотвращали преступления!

— Я тебе больше скажу. Отдел организованной магической преступности вообще не нужен — только запутывает работу. Любое из их дел можно передать или буржуям, или отделу особо тяжких. И легилиментов не хватает, одного Смита мало для такой нагрузки. А когда пользуешься хроноворотом — можно разве что незначительно менять ход событий, это основы магической теории. Мы занимаемся херней, Эванс, — Поттер спокойно улыбнулся.

И все вдруг почему-то успокоились — будто получили подтверждение, что они все делают правильно, что только этой херней и стоит заниматься.

С тех пор, как началась стажировка, Поттер гораздо меньше раздражал Лили. Честно говоря, с ним было легче общаться, чем с вечно мрачным Северусом! Ладно, если уж совсем честно — Снейп не бывает мрачным, когда занимается любовью. Или ест. Или читает что-то интересное. Но по большей части он в плохом настроении — то клиенты недоплачивают, то не получается какое-нибудь новое зелье… А скандал, который он устроил позавчера!

Начался вечер совершенно невинно. Перед Северусом стояла порция лазаньи, а к кувшину с тыквенным соком была приставлена методичка «Ядовитые лягушки в современном зельеварении». Между кусочками лазаньи Северус зачитывал вслух самые интересные места.

Лили крутилась на кухне в зоне досягаемости. Вернее, это была кухня-столовая: в одной ее половине — длинный рабочий стол, печь и шкафы для припасов, в другой — круглый обеденный стол с 10 стульями. Лили нарезала листовой салат для краба и ахатин и время от времени комментировала.

Что еще надо человеку для счастья?

В окно постучалась серая сова. Северус снял письмо с лапы. Скорее всего — очередной заказ... а может — письмо от одной из подружек Лили...

Развернул.

В окнах кухни вылетели стекла. Вдали, в магловском районе, надрывно завизжали автосигнализации. У стола подломились две ножки, и на пол съехали и лазанья, и приправы, и хлеб, и кувшин с соком.

Лили только брови подняла.

— Сучий выблядок!!

Письмо начало тлеть. Северус скомкал его и, дополняя экстремальный интерьер, швырнул в общую кучу.

— Продолжай, дорогой. Кто-то из клиентов тебя подвел?

— Поттер! Ты с ним работаешь!

— Ну. Работаю. Ну и что?

— Почему мне не сказала!!!

— Забыла.

Молчание. Злобное, напряженное молчание.

— А почему я должна была помнить о Поттере? Не много ли чести?

Молчание.

— Сев, я семь лет проучилась с этим типом. Никогда не видела в нем ничего интересного. И сейчас не вижу. Ну честное слово, не стоит он того, чтобы так расстраиваться!

 

Сработали!

Целая неделя прошла, горы отчётов, вылеты на места новых убийств, несданный зачёт по боевой магии и наказание от Хмури — и вдруг сработали сигнальные чары на доме Лоусона!

Лили аж трясло — как фокстерьера, увидевшего кошку. Ей было ещё нельзя самостоятельно задерживать подозреваемых в особо тяжких. Она еле дождалась напарника — толстяка Малькольма. Аппарировали в кусты недалеко от места сигнала. Малькольм запустил поисковое заклинание и резюмировал: «Один — в гостиной». Дальше Лили ждать не стала, быстро и бесшумно рванула к домику — прямо к тому окну, где из-под штор пробивался свет.

— Редукто!

Посыпались осколки, в шторах появилась неслабая дыра. Лили перелезла через подоконник, порезалась о торчащие остатки оконного стекла. Черный силуэт метнулся от камина, но до кресла не добежал — попал под Петрификус Лили.

Она подбежала к упавшему, заглянула в лицо. Те же голубые глаза, те же черные волосы, что она уже видела в Азкабане. Она его поймала. Сама поймала. Она вытрясет из этого подонка правду, и больше он никого не убьет!

— Эванс!.. Ну, Эванс! Ты меня в могилу сведешь!

Малькольм, в отличие от Лили, вбежал через дверь и теперь пыхтел, как Хогвартс-экспресс. Малость отдышавшись, он продолжил:

— Дура!

— Простите? — Лили обернулась. — Мы ведь задержали его, что не так?

— Маффлиато! Во-первых, много шума — на твое Редукто сейчас сбежится вся округа! Может, у него дружки поблизости!

— Но никто же не появился…

— Еще бы — я наложил Обскурус на все здание! А ты об этом подумала?

— Нет, сэр…

— Во-вторых, какого Мордреда ты полезла внутрь! Я что говорил перед задержанием?! Если окна занавешены — колдуешь Чары Прозрачности, когда увидишь объект — направляешь поражающее заклинание перпендикулярно стеклу, и оно пройдет насквозь!

— Я забыла, сэр, — повинилась Лили. — Пока собирались, помнила, весь порядок задержания в голове держала. А когда уже близко оказались — руки как-то сами все сделали…

Малькольм только рукой махнул. Про неудачный выбор заклинания — слишком длинное! — даже говорить не стал.

— А если бы он сильней тебя оказался? Тебе просто повезло! Никогда больше тебя с собой не возьму. Пусть Кингсли мучается. Это его дело, в конце-то концов!

— Вам так не нравятся удачные аресты, сэр? — Лили так разозлилась, что забыла о субординации.

— Нет, неохота отписываться, когда тебя убьют, — в тон ей ответил толстяк.

 

— Смит, у тебя сегодня будет помощница. Плохо вела себя во время ареста.

Смит кивнул. Лоусон, связанный Инкарцеро, лежал на полу.

— Запоминай как можно подробней. Начинай.

Лили никогда раньше не занималась легилименцией. Каково это вообще — вламываться в чужое сознание? И почему оба аврора явно считают чтение мыслей наказанием? А, все равно с первого раза не получится — все говорили, что это непросто. И Лили бесстрашно произнесла «легилименс».

Умирающие, мертвые тела, живые… Вопли, стоны, просьбы о пощаде… Поток воспоминаний, ураган мыслей… Запомнить их и описать было совершенно нереально. И все это время Лоусон излучал… скуку! Орудовал он палочкой или кинжалом — не было ни злобы, ни тревоги, ни радости маньяка, одно только липкое, удушливое, серое равнодушие…

Лили швырнула палочку, опустилась на пол, закрыла лицо руками.

— Соберись, Эванс. Одиннадцатое правило техники безопасности — забыла?

— Нет, сэр, — она подобрала палочку с пола. 11-е правило гласило: «Не выпускай палочку из рук в присутствии подозреваемых, как бы качественно они ни были обездвижены».

— Иди за стол, будешь записывать. Вот, возьми мое. Хоть бы кто изобрел самопишущее перо, что ли…

Смит, конечно, прочитал мысли преступника гораздо удачнее. За несколько проникновений ему удалось рассмотреть и подробно описать 15 жертв. Он быстро диктовал Лили описания внешности, мест убийства, всякие другие подробности, информацию о похищении какого-то магла… Девушка, которую обнаружили со вскрытыми венами, тоже была маглой. Собранную кровь Лоусон передавал одной и той же ведьме — некрасивой высокой брюнетке.

А вот имя заказчицы выяснить не удалось. В воспоминаниях Смиту удалось прочитать только невнятное «леди Ирен», то же самое Лоусон подтвердил и на словах — так ведьма представилась ему при первом знакомстве. Лили не очень поняла, почему Смит был уверен, что это не ее настоящее имя — но ему видней.

— Все, Эванс, уводи. С меня хватит.

Смит опустил палочку, устало потер глаза рукой. Не помогло.

Лили выбралась из-за стола, обновила Инкарцеро, отлевитировала Лоусона через несколько коридоров в камеру и сдала охраннику. Когда вернулась, Лео Смит сидел на ее месте, положив голову на стол.

— Конфирмацио. Седацио.

Смит поднял голову.

— Спасибо, Эванс. Не стоило.

— Да ну?

— Силы тратить не стоило. У Хмури на этот случай есть запасец огневиски.

— Не вопрос, пойдемте к Хмури.

После Седацио Смит выглядел немного заторможенным. Лили взяла его за руку, как маленького, и повела обратно в отдел.

— Вы так расстроены, сэр… Нет, я понимаю, что это ужасно — но убийства же раскрыты, и заказчицу нашли, так почему же…

— Умеешь ты настроение испортить. Я только было отходить начал… С чего ты взяла, что мы нашли эту тварь?

— Он же описал внешность! И имя! И места, где они встречались — она передавала деньги, а он ей — кровь!

— Какие деньги?

Лили еще не понимала, к чему он клонит.

— Эээ… галеоны. Золотые. За каждую такую девушку она приносила ему по 15 тысяч.

— Кровь он сливал у пятерых жертв. По крайней мере сегодня я столько рассмотрел. Много ли в стране ведьм, которые могут оплатить такое?

— Нет, вряд ли…

— Вот именно, Эванс. Их и десятка не наберется. Выяснить, кому из них нужна кровь в таких количествах, несложно. Существует, видишь ли, такой обряд — «Омовение кровью семи девственниц». Молодость возвращает. С одной стороны, ты права — круг подозреваемых очень узок. А с другой — попробуй-ка привлечь к ответственности одну из богатейших чистокровок! Подумаешь, внешность! Подозреваемая просто скажет, что кто-то принял ее облик с помощью Оборотного зелья.

— Уилшоу говорила, что Лоусон совершил минимум двадцать убийств, а Вы увидели 15. Теперь узнать бы про остальных! Если он уже достал ей кровь семерых девушек — значит, убийств больше не будет!

— Отстань, Эванс. Не сегодня. Ты совсем как Хмури — он тоже с меня не слезет теперь!

 

— А самое страшное — все это время ему было скучно! — рассказывала она Северусу вечером. — Будто он делал сто раз надоевшую работу!

— Это нормально. Что тебя так удивляет?

— В смысле? — Лили так возмутилась, что облилась кофе. — Что ж тут нормального?

— Жалостливые не идут в киллеры. А у магов, скажем так, определенного сорта это вроде дела чести — не бояться, не переживать, какую бы отвратительную работу ты ни выполнял. Профессиональная деформация. И нечего на меня смотреть взглядом аврора!

Лили действительно изучающее уставилась на Северуса — вспомнила о его работе на Дрянналлее и пыталась прикинуть, не зацепила ли и его эта профессиональная деформация. Работенка ведь была та еще… Но у них была негласная договоренность — не обсуждать его работу на Слингера и их разрыв.

— И весь твой аврорат этим же страдает, я уверен!

— Неправда! Они не такие!

— Серьезно? Плачут над каждым трупом?

Нет, никто не плакал. Лили стала перебирать в памяти товарищей — двужильного Хмури, каменно-спокойного Хэвишема, Поттера, который стал вдруг таким ответственным, таким знающим…

— Они хорошие! Ни у кого нет этой твоей деформации!

От греха подальше Северус решил сменить тему.

— Смотри, какую статью хорошую сегодня нашел.

Лили взяла у него журнал. Статья называлась броско — «Магия и интеллект». «Интеллект помогает волшебнику выбрать оптимальное заклинание — наиболее эффективное и при этом требующее минимума затраты магической силы… В конечном итоге интеллект может отчасти заменить волшебнику силу, увеличив его природные возможности на 50 — 100 %. Так, например, во время поединка опытный боец легко победит более сильного, но необученного…» Она бегло просматривала текст — дальше шло описание нескольких поединков между известными магами с подробным разбором их особенностей, боевых и мирных способностей… «Основа интеллекта — внимание и память… Чтобы развить то и другое, следует…» — и список упражнений еще на пару страниц. Автором статьи был Монтегю Холси.

Лили вернула журнал Северусу.

— Статья, может, и хорошая, только автор — дебил.

— Не может быть.

— Честно! Я его лично знаю.

 

Как все и думали, Лоусона приговорили к поцелую дементора. Как мрачно предполагал Смит, не удалось наскрести доказательств для ареста ведьмы, что собирала кровь семи девственниц. Да и прочих заказчиков тоже. Все убийства формально были раскрыты, и Скримджер в приказном порядке велел переходить к другим делам. Сказать, что Лили была разочарована — значит, не сказать ничего. Она ворвалась в кабинет к Хмури и пыталась втолковать ему, что настоящие виновники еще на свободе… как же так… неужели ничего нельзя сделать…

— Все сказала? Теперь послушай того, кто чуточку умнее. Нет, сделать ничего нельзя. Если ты аврор — то сама должна понимать, почему. Единственное, что мы, возможно, еще в силах изменить — судьба похищенного. Помнишь такого?

Лили помнила. Единственный, которого Лоусон не убил на месте и не использовал в темном обряде лично. Смит прочитал в его памяти, как он старательно выслеживал этого человека — заказ был не на любого магла, а именно на Джона Росса, как отключил его оглушающим заклинанием и передал заказчику — в бессознательном состоянии, но живого и относительно целого. Заказчика не то что установить — даже рассмотреть было сложно, капюшон с прорезями для глаз полностью скрывал лицо.

— Воспоминание довольно свежее. Возможно, он пока еще жив. Но для аврората защита прав магов в приоритете. Сначала маги, потом маглы. Пока мы раскроем все дела против магов, этого Росса сто раз прикончат.

— Но ведь это только авроров касается? В смысле, взрослых авроров? А стажеры могут и не знать это постановление!

— Ловишь на лету, Эванс. Ты будешь искать и похищенного, и заказчика. Не одна, конечно. Подожди, Поттера вызову.

После появления Поттера старый аврор продолжил:

— Половину рабочего дня работаете в своих отделах. Другую половину посвящаете делу Росса. Языком не болтать. На вопросы отвечать, что выполняете мое задание. Эванс — ты собираешь о нем информацию из магловских источников. Поттер, ты ищешь магический след. Выясни, нет ли у него родственников-магов или собственности, которая могла быть ценной для волшебников. Докладывать мне о результатах ежедневно. Свободны.

Лили казалось, что Поттеру досталась более интересная часть работы. Но первый же визит в магловскую библиотеку ее разубедил.

Джон Росс оказался известным программистом. «Звезда компьютерной безопасности», «Человек, благодаря которому все клиенты банка Х спят спокойно», «тот, кто обезвредил зловреднейшую модификацию Трояна» — большая часть хвалебных отзывов была просто непонятна далекой от программирования ведьме. С газетных фотографий застенчиво улыбался невзрачный мужичок с забавными оттопыренными ушами. Кто бы мог подумать, что он такой известный! Пропал как-то буднично — перестал выходить на связь, из его квартиры не исчезло ничего ценного, личные вещи тоже все были на месте. И вскоре после пропажи был выловлен из Темзы — естественно, мертвым. Причины смерти описывались как-то туманно — было неясно даже, убийство это? самоубийство? несчастный случай? Зато куча домыслов о том, кому могла быть выгодной его смерть.

На первые доклады к Хмури Поттер приходил с пустыми руками — у Джона Росса не было никаких связей с магическим миром. Лили, наоборот, заваливала коллег информацией. Когда она взялась пересказывать восьмую версию газетчиков — якобы Джон Росс занимался промышленным шпионажем — Хмури ее прервал.

— Все эти магловские штучки — лишнее. Его похитил маг, верно? И не для себя, а выполняя заказ! Приостановить работу до моего распоряжения. Мне нужно подробнее выяснить обстоятельства его смерти.

Информатор Хмури из магловской полиции преподнес пренеприятный сюрприз. На теле Росса чем-то острым были вырезаны непонятные знаки. И больше никаких повреждений, в крови — ни токсинов, ни алкоголя. Причиной смерти полицейские считали остановку сердца во время вырезания символов на коже, а мотивом преступления — или бредовую идею маньяка-одиночки, или ритуал какой-то неизвестной магловской секты. Но пока в Лондоне не были известны ни секты, ни серийные убийцы, чей почерк был бы похож на смерть Росса. Все судебно-медицинские подробности тщательно скрывали от журналистов, поскольку с точки зрения маглов перспективы раскрытия дела казались самыми туманными.

У Хмури же было другое мнение.

— Убили его Авадой, однозначно! Эванс, скопируй руны, вырезанные на трупе. За расшифровкой обратитесь в отдел тайн.

Пришлось снова идти к Холси на поклон. Через неделю, не забыв напомнить, что он вообще-то страшно загружен, а аврорам не мешало бы ходить на руны в школе, он выдал расшифровку: «Покойся с миром».

— Брееед! — схватился Хмури за голову, узнав значение надписи. — Стоило его убивать, чтобы пожелать покоиться с миром?!

— Сэр, может, миссис Уилшоу сможет?

— Не сможет. Трупу Росса уже сейчас несколько недель, да еще в воде побывал — она поглощает многие виды магической энергии.

— Сэр, — робко постучался Поттер. — Можно доложить по делу Росса?

— Валяй.

Но Поттер не торопился «валять» — явно чего-то опасался.

— Говори, не трать мое время. Хуже все равно не будет. Следствие зашло в тупик. Если ты не принес в клюве что-то суперважное — дело придется закрывать.

И Джеймс решился.

— У моего отца есть друг, а у него есть знакомый…

— Короче!

— Я попросил другого специалиста расшифровать руны. Не люблю Холси, тухлый он какой-то! Вы не сердитесь, сэр? Получилось «Отдай силу достойному».

Хмури и Лили переглянулись.

— Кто, говоришь, твой специалист?

— Бабблинг.

— Да, слышал о такой. Допустим, Холси ошибся. Что это нам дает? Ясности твоя версия не прибавляет — какая такая сила у магла?

— Сэр, я, может, ошибаюсь… — В голове Лили бродили неясные, тревожные мысли, сложно было сформулировать четко. — Росс считался очень важным человеком среди маглов, помните? «Звезда программирования» — что-то такое о нем писали. Придумывал очень сложные вещи, трудно объяснить — я и сама в этом не очень понимаю... А Лоусону заказали похитить не абы кого, а именно Джона Росса. Не так, как с убийствами было — там были нужны любые случайные маглы…

Хмури и Поттер, не перебивая, слушали.

— А Холси тут недавно статью опубликовал, в «Практической магии», так у него там целая теория — что ум увеличивает магическую силу, как прокачать свою магию, развивая интеллект — всякое такое…

— То есть кто-то мог прочитать его статью, увлечься идеей, — думал вслух Поттер.

— Нет. Круг подозреваемых еще уже, чем читатели журнала. Холси не ошибся в расшифровке, а соврал. Направил следствие по ложному пути, — Хмури сдвинул косматые брови, поднялся из-за стола. — Выметайтесь из моего кабинета. — И, не дожидаясь, пока стажеры уберутся, он стремительно пересек коридор и распахнул дверь Смита.

— Эванс, ты со мной?

— Что???

— Он побежал к Смиту, значит, собирается легилиментить! Холси, ясное дело! И не здесь — он такой писк поднимет! Видно, полетят к нему домой! Еще раз спрашиваю — ты со мной?

— Будто мы что-то увидим там! Кто нас туда пустит!

— У меня всегда при себе мантия-невидимка, — прошептал Поттер.

— И ты знаешь, где Холси живет?

— Знаю. Ну?

Желание увидеть раскрытие дела своими глазами оказалось сильнее нежелания аппарировать неизвестно куда в компании Поттера. Все авроры были заняты, и никто не видел, как Лили и Джеймс исчезли.

Вычурный особнячок был окружен небольшим садом. Поттер настоял, чтобы они ждали под мантией-невидимкой у входа. Лили, в принципе, была с ним согласна, если бы он не прижимался к ней так сильно. «Поттер, прекрати!» «Поттер, подвинься!» — ничего не работало. Он обнял ее за талию, она от души двинула его локтем в живот, Поттер судорожно вдохнул, и тут на дорожке, ведущей к дому, появился хозяин. Как только он открыл дверь, Поттер что-то бросил в кусты роз за спиной у Холси. После этого из цветника началось душераздирающее мяуканье.

— Меган! Меган, это ты? — Холси пошел в сторону роз, решив, что буянит его кошка.

А дверь оставил открытой.

Лили и Джеймс проскользнули внутрь под мантией-невидимкой, старательно держась как можно ближе друг к другу. Лили давилась смехом.

— Что это было?

— Пугалка из хохмазина. Тихо.

Холси наконец вернулся и закрыл дверь. Подозвал домового эльфа, обругал его за беспорядок и приказал не показываться на глаза до конца вечера. Джеймс и Лили бесшумно прокрались за ним в гостиную и выбрали наблюдательный пост у камина.

Наконец, явились авроры — аппарировали прямо в дом.

— Добрый вечер, Холси.

— Мой рабочий день окончен, — высокомерно начал хозяин. — Со всеми вопросами — завтра, а еще лучше — на следующей неделе.

— Это не о работе, — возразил Хмури. — Инкарцеро.

— Это произвол! Вы вылетите с работы, завтра же!

— Силенсио. — И Хмури кивнул на хозяина Смиту.

— Легилименс!

Несколько минут Смит молча читал мысли, потом начал монотонно рассказывать.

— Магические способности у него средние, мозги — тоже, он комплексует. Все знают, что в отдел Тайн он попал по протекции, и он знает, что все знают. Решился на Обряд Поглощения Силы. Похищать и убивать волшебников — на порядок сложнее и дороже. Решил начать с магла и посмотреть на эффект. Выбрал магла с высоким интеллектом, развитым абстрактным мышлением. Сам пачкаться с похищением не захотел — навыков не хватает, верно, коротышка?

Связанный Холси бешено сверкал глазами.

— На Лоусона вышел через Борджина. Дальше ты и сам знаешь — тот доставил ему Росса, и остальное он сделал сам — обряд там, заклинания… Добил Авадой. Тело мог бы и понадежнее спрятать, рассчитывал, что магический след не найдут. Вот, пожалуй, и все.

— Слизняк,— негромко сказал Хмури. — Поднять руку на магла — все равно что на неполноценного! Спасибо, Смит. Лети домой.

Смит с сомнением посмотрел на начальника отдела, но послушно аппарировал.

Хмури порылся в складках мантии лежащего Холси, Поттер крепче прижал к себе Лили, она бы, конечно, пихнула его снова, но в этот момент Хмури нашел палочку преступника, выпрямился.

— Авада Кедавра!

Ничего.

— Не слушается, вот дерьмо! Не волнуйся, подонок, у меня всегда выходит! Авада Кедавра!

На этот раз получилось. Зеленый луч — и голова Холси расслабленно повернулась набок.

— Фините Инкантатем!

С тела преступника исчезли магические веревки.

Аврор вложил в мертвую руку Холси его палочку и аппарировал прочь.

— Джеймс… думаешь, без этого было нельзя?

— А ты как думаешь?

Лили потрясенно молчала.

— Род Холси, пожалуй, еще более старинный, чем наш. Не Малфои, конечно, но… Ну, арестовал бы его Хмури, и что? За такое по головке не погладят. Скандал был бы на все Министерство! Ты только представь, в отделе Тайн — убийца! Отец всегда говорил, что Хмури способен на все, — в голосе Поттера звучало восхищение. — Я бы и сам, наверно… ну, если б храбрости хватило…

 

Все выходные Лили слонялась по дому, прижимая к себе свежий номер «Ежедневного Пророка». Периодически она перечитывала короткую заметку на странице новостей — «Загадочное самоубийство Монтегю Холси… выпустил Аваду Кедавру из собственной палочки… один из ценнейших сотрудников отдела Тайн…»

Северус тоже был чем-то крепко озабочен. Она вроде даже спросила его, что случилось, и он, кажется, что-то ответил. Но Лили была слишком переполнена всем случившимся.

— Итак, сколько у нас голосов?

— Более половины членов Визенгамота проголосуют против, мой Лорд.

— Ты уверен, Люциус? Можешь это гарантировать?

— Они не идиоты, мой Лорд. В некоторых колдовских семьях умеют создавать темные артефакты, другие предпочитают ввозить их из-за границы. Законопроект о запрете их оборота на территории Англии привел их в ярость. Нашлись и такие, кому темные артефакты безразличны, но они проголосуют против просто из принципа — потому что ненавидят любое ограничение свободы. С некоторыми идейными — с Марчбэнкс, с Огденом — удалось провести переговоры, — Малфой многозначительно усмехнулся. — Да, я уверен, что закон не пройдет.

— И лучше бы тебе оказаться правым, Малфой.

Голос Волдеморта звучал обманчиво мягко.

— А сейчас, друзья мои…

Беллатриса встала.

— Прошу слова, мой Лорд.

Это было очень необычно. Никто не решался привлекать внимание Волдеморта, а тем более задерживать его.

— Говори, Белла.

— Мне грустно об этом говорить, но в наших рядах предатель. Один из Пожирателей Смерти не соблюдает наши принципы и позорит чистокровных волшебников.

— Что ты имеешь в виду? — голос Волдеморта зазвенел металлом.

— Снейп спит с грязнокровкой! Самое мерзкое — что он поселил ее у себя дома! Будто равную себе!

Пожиратели Смерти на разные голоса начали выражать возмущение. Двуличные подонки! Будто не к нему они обращаются за зельями, когда другие зельевары им отказывают!

— Это правда, Северус? Какая мерзость!

— Да вы только посмотрите на его рожу! Он даже не пытается отрицать!

— Предлагаю казнить грязнокровку!

— Да, устроить рейд в их любовное гнездышко!

Кажется, что бы он ни сказал — будет только хуже. Но молчать тоже нельзя, кто знает, до чего додумаются Пожиратели, возбуждаясь от собственной жестокости!

— Можете считать меня извращенцем, господа. Могут у меня быть маленькие слабости? Да, я люблю рыжих грязнокровок! Я же не спрашиваю никого из вас о личной жизни? — Северус понемногу овладевал собой. По очереди обвел взглядом всех Пожирателей — наверняка каждому есть что скрывать.

— Я все понимаю, но не грязнокровка же! Так можно и до домовых эльфов скатиться!

— Почему нельзя трахать трупы гоблинш, как делают нормальные люди?

О, сборище уродов!

— Попрошу тишины. Не о том вы все говорите, не о том! Северус, что для тебя значит эта женщина?

Северус сжал под столом кулаки, поджал пальцы ног. И смог вполне равнодушно ответить:

— Я бы назвал это капризом.

— Легилименс!

Северус сосредоточился, как еще никогда не приходилось. Раздумывать над защитой было некогда, и он ухватился за воспоминание о свинине с ананасами — Лили недавно готовила для него. Глупо, конечно, но по крайней мере нейтральный образ. Постарался как можно ярче вспомнить вкус и аромат еды. Она своими руками подала ему блюдо, сама подала специи... не думать о... вкусно, надо еще макнуть вот этот поджаристый кусочек в кисло-сладкий соус...

Волдеморт нахмурился. Палочку не опускает. Заподозрил издевку? Обдумывает, встречал ли когда-нибудь подобных извращенцев?

— Я просто люблю всякую экзотику, мой Лорд. Во всем, — заявил Снейп с самым невинным видом. Пусть Волдеморт думает, что Лили для него такой же каприз, как китайская пища.

— Это все очень интересно, но никто из нас себе такого не позволяет. Пожиратель Смерти и грязнокровка — это неслыханно. Что касается судьбы этой твари...

Сейчас он скажет, что Лили недостойна жить, что ее надо уничтожить, как позор магического мира... И его поддержит вся толпа убийц... Не дать ему высказаться....

— Многие замечательные маги — полукровки или маглорожденные, мой Лорд. И никто не попрекает их происхождением!

Над столом повисло молчание, тяжелое и страшное. Все до одного Пожиратели знали, что Лорд Волдеморт, радикальный политик, блистательный маг — полукровка. Что его настоящее имя звучит крайне вульгарно, по-магловски — Том Риддл. Но уже давно никто не осмеливался напоминать Волдеморту о его происхождении.

— Круцио!

Боль скрутила внутренности, вцепилась в мышцы, сквозь глазницы просочилась в полость черепа. Не может этого быть, невозможно, невыносимо, его нет, он не существует, невозможно… Его нет… Северус вдруг осознал, что боль стала терпимой, и чувствует он не страх, а… тупость? Да это же окклюменция получилась! Он повторял про себя, как мантру — «меня нет, и боли нет, меня нет и боли тоже нет…», все усиливая эмоциональный блок…

Волдеморт прервал заклинание.

— Позвольте мне, мой Лорд, — голос Беллатрисы, робкий и вежливый.

— Хорошо, но только один раз.

— Круцио!

Какая бедная фантазия у Пожирателей! «Один раз» Беллы оказался еще сильнее, чем у Волдеморта. Северус не стал дожидаться, пока она натешится, и решил симулировать потерю сознания. В начале пытки он прикусил язык от боли — как оказалось, весьма кстати. Теперь он немного приоткрыл губы и позволил крови тонкой струйкой вытечь наружу. Закатил глаза. Правда, расслабить мышцы так и не смог, тело осталось напряженным, каменным. Получилось, что он симулирует не обморок, а что-то вроде эпилептического припадка — не совсем то, что подходит к случаю, но отступать некуда.

Действие Круцио прекратилось.

— Слабак, — с сожалением протянул голос Беллы.

— Пусть валяется, — голос Волдеморт. — Способ казни грязнокровки можно выбрать и без него.

Нет, лежать бревном не время!

— Мой Лорд, я хочу предложить вам кое-что интересное, — шатаясь, Северус встал. Только бы не дрогнул голос. Только не показывать страх. Надо убедить Волдеморта, что Северус ему крайне необходим. Впрочем, так оно и есть, вопрос — насколько он это понимает. — Это зелье, которое точно вам пригодится. Я разрабатываю его для себя, поэтому хотел бы обсудить его наедине — о нем незачем знать никому, кроме вас.

— Оставьте нас, друзья мои. Но не уходите слишком далеко!

Пожиратели один за другим покинули зал.

— Маффлиато.

— А ты не так прост, как кажешься, Снейп! Отрастил зубки. Или они всегда были?

Северус почтительно молчал.

— Так что ты хотел предложить?

— Зелье, которое удваивает продолжительность жизни.

— И как ты докажешь, что оно действует? — скептически спросил Волдеморт.— Через двести лет тебя, может, и самого в живых не будет!

— Проще простого, мой Лорд. Сначала я распылял зелье на дрозофил, и они жили от 2 до 3 месяцев. Потом была серия экспериментов на умирающих маглах. От Авады это зелье не спасает, но от прочих проклятий, порчи — вполне! Осталось убрать побочные эффекты.

— Каковы эти побочные эффекты?

— Резко снижается физическая сила, подвижность. Кроме того, нужно выяснить, не влияет ли оно на магическую силу. То есть понадобится еще серия экспериментов на умирающих волшебниках. Продлить жизнь — это здорово, но зелье не должно снижать качество жизни, мой Лорд.

Волдеморт задумался. Еще бы — зелье открывало перед ним интереснейшие перспективы.

— Когда я получу рецепт?

— А вот теперь самое время обсудить судьбу моей любовницы.

Волдеморт сдвинул красивые брови, раздул ноздри.

— Она должна быть жива и здорова — и все время работы над зельем, и потом тоже. И я говорю не только о Пожирателях. С ней не должно случиться ничего подозрительного, никаких несчастных случаев и тому подобного. Только при этом условии я буду работать.

— Наглец! Ты думаешь, я не знаю, как тебя заставить?

— Как Вы, конечно, заметили, я плохо переношу Круцио, — улыбнулся Снейп. Вспомнил о крови на лице, демонстративно стер ее — вернее, размазал. Вытянул вперед прямые руки. — Видите тремор? — Руки и вправду дрожали. — Низкий болевой порог, знаете ли. В некоторых случаях достаточно трех-четырех Круцио, чтобы потерять рассудок — и больше я никому никакой пользы не принесу!

Волдеморт поморщился. Пробормотал вполголоса:

— Полукровка, да еще такой хлипкий... Повезло же мне с соратничками...

И уже громче продолжил:

— А как насчет моральной боли, а, Снейп? Есть методы воздействия кроме Круцио!

— Эффект будет тот же. При депрессии средней тяжести волшебник теряет до половины своей силы. При тяжелой — можно сразу накладывать Аваду!

Снова мрачное молчание.

— Всего лишь одна грязнокровка, мой Лорд. Что такое одна грязнокровка по сравнению с вселенскими планами? — вкрадчиво настаивал Снейп.

— А Белла тебя не пугает? У нее явно свои планы на эту твою девицу!

— Меня пугает только Ваш гнев, милорд. — Снейп вежливо поклонился.

 

Это были самые тяжелые переговоры в его жизни. Он выкручивался как только мог, мешая шантаж и лесть, мёд и яд. И наконец добился гарантий. На создание зелья под кодовым названием «Долгожитель» было дан год. Северус должен был держать хозяина в курсе хода исследования и никого, кроме Волдеморта, не знакомить с результатами. Взамен тот обещал оставить Лили в покое. Северусу было разрешено позвать Пожирателей обратно в зал.

— Итак, господа, вот мое решение. Я оставляю Снейпу его игрушку и запрещаю кому-либо из вас причинять ей вред — лично или через кого-то. Да, Белла, это приказ.

— Но почему, мой Лорд?

— По причинам, которые я не обязан с вами обсуждать. Я строг, но справедлив. Привыкайте.

Спорить никто не решился.

 

С третьей, наверное, попытки он аппарировал-таки домой. Бросил в прихожей мокрую от пота одежду. Сшибая углы, прошел в ванную. Долго лежал в воде, пытаясь смыть липкий страх прошедшего дня — говорят, вода смывает дурную энергетику... Он до сих пор не был уверен — одержал победу или вляпался еще прочней, увлекая за собой Лили. Северус не был бы Северусом, если бы не видел ситуацию в самом мрачном свете, перебирая все ужасы, которые только могут произойти. Вдруг Волдеморт передумает? Северус не строил иллюзий насчет порядочности Темного Лорда. Если только он поймет, насколько Лили ему дорога — что помешает ему угрожать Северусу снова и снова, требовать очередных разработок по темной магии? Он каждую неделю колдует для нее Контра Морбис и Протего Пролонгус, но выстоит ли его защита против десятка Пожирателей или самого Волдеморта? Вопрос, пожалуй, риторический!

В крайнем случае — расскажет ей правду. Да, скажет ей все и отправит в Хогвартс, под крыло Дамблдора. Правда, это значит, что они расстанутся...

Решение было так себе, но после его принятия полегчало. Он наконец вылез из ванны, завернулся в полотенце и заглянул в кухню.

Лили сидела за столом, писала письмо подружке и заодно лакомилась черничным пирогом.

— Хватит портить зрение, пойдем спать, поздно уже. — Северус забрал у нее и перо, и кусок пирога — утром оказалось, что он положил все это прямо на неоконченное письмо.

Взял Лили под мышки, поднял со стула. Поднапрягся и сумел оторвать ее от пола.

Теплая. Тяжелая. Какое счастье чувствовать ее живую тяжесть, слабое сопротивление, слышать вопросы — почему он ей мешает да что случилось... Северус перенес ее в спальню, уложил в самый дальний угол широкой кровати, закутал в одеяло и положил сверху руку и ногу.

Лили была в полной растерянности. Услышав, как Снейп спотыкается на лестнице, она подумала, что он пьян. Но нет — ни малейшего запаха спиртного не было. Даже сквозь одеяло она чувствовала его тяжелое сердцебиение. И это его молчание... Она с трудом высвободила руку и стала тихонько его гладить. Попробовала его поцеловать — не для того, чтобы соблазнить, всего лишь чтобы успокоить.

Северус не оттолкнул ее, но и не ответил на поцелуй — крайне необычно для него! И последнее, что ее добило — вкус его крови во время поцелуя.

Страх — вот что с ним такое. Смертельный ужас. И как Лили ни расспрашивала, как ни умасливала — она так и не получила ответов на свои вопросы.

 

Волдеморт сидел у камина. Ная свернулась комочком у него на коленях, а Эрикс был выпущен погулять и сейчас искал на полу место потеплее. Пожалуй, можно было их покормить. Но Волдеморт знал, что, поев, его друзья заснут на несколько недель. А ему сегодня хотелось поболтать на серпентарго, поделиться новостями.

Он не доверял ни одному из Пожирателей. Первых членов организации он вербовал, собирая на них компромат. Малфои, Лестранжи, Гойлы, Нотты, младший Крауч — у всех были скелеты в шкафу. Только позже его положение стало более-менее прочным. Но Том Риддл достаточно насмотрелся на слизеринцев, чтобы понимать — они не простят шантажа, стоит хоть на минуту расслабиться — и ему тут же воткнут нож в спину.

Северус Снейп был одним из немногих, кто вошел в организацию добровольно. Риддл принял его за явный талант в нескольких областях магии и послужной список, но всегда относился к нему настороженно. Снейп казался в принципе неуправляемым. Родственников он терпеть не мог (как и они его), потери репутации не боялся за неимением таковой, не боялся ни крови, ни грязи, а свои проблемы решал сам. В душе Том Риддл считал Снейпа зажравшимся мудаком. У него была мать — живая и здоровая, которая рассказала ему правду о магическом мире, которой можно было задать любые вопросы! Собственная комната, в которой можно было колдовать сколько душе угодно! Возможность шляться по всему городу с утра до вечера и даже не знать о существовании приютских порядков! Да будь у него такие вводные — он бы такого достиг!

Том усмехнулся, подставил руку заскучавшему удаву, и тот обвился вокруг его теплого запястья. При таких вводных, как у Снейпа, ему не пришлось бы придумывать имидж Темного Лорда.

А теперь, вот, значит, любовница-грязнокровка! Снейп-извращенец! Снейп, который, оказывается, способен сварить для него «Долгожитель»! Прекрасные перспективы вырисовываются, не правда ли? Снейпу незачем было об этом знать, но живая грязнокровка была гораздо полезнее, чем мертвая. Пока она жива — у него будет способ контроля над Снейпом.

Том забыл, что не собирался сегодня кормить змей, и произнес «Акцио», призывая тушки кроликов. У него было отличное настроение, и он решил поделиться им с друзьями.

 

Утром Северус, не открывая глаз, заявил, что сегодня поспит подольше. Лили сомневалась, стоит ли оставлять его одного, но он крайне вежливо попросил оставить его в покое, и она не осмелилась спорить. Как только Лили ушла из дома, он тут же выбрался из-под одеяла. Круцио или не Круцио, а заказы не могут ждать.

Честно говоря, работать сегодня было сложно. Кружилась голова, он никак не мог сосредоточиться. Когда Северус понял, что передержал промежуточную стадию Костероста — от души выматерился. Столько ингредиентов загубил! Он очистил котел, снова терпеливо смешал кровь дракона и желчь саламандры, добавил глаза жабы. Под соседним котлом тоже развел огонь — придется готовить себе тонизирующее…

 

Когда Лили вернулась, прихожая была заполнена дымом. Дым тянулся из-за двери лаборатории.

— Финни! Что тут происходит?!

— Не знаю, хозяйка!

— Там пожар, куда ты смотришь! — Она распахнула дверь. На рабочем столе подгорали 2 котла. — Агуаменти! Эванеско дым!

— Хозяин запретил Финни ходить в лабораторию! Финни не ходила! Честно, не ходила! Даже не смотрела! — Эльфийка явно ждала похвалы.

— Тогда уйди, не мешай!

Северус лежал на полу рядом со столом. Без сознания. Так, нужно диагностическое заклинание, вариант для живых…

Свечение было видно даже сквозь его одежду. Ярко-красные точки — свежие мелкие кровоизлияния — в печени… поджелудочной… легких… Зеленовато-желтое свечение — от мышц, значит, переполнены продуктами распада… Мерлин, да на нем живого места нет! Как она могла оставить его одного утром! Но ведь внешних признаков порчи не было, хоть он и был не в себе… Что же с ним такое? Проклятие? Отравление? Все эти симптомы — явно общего происхождения, и она не знает, какого… Эх, не надо было бросать колдомедицину! Лили уже схватила было Северуса обеими руками, чтобы аппарировать с ним в госпиталь Мунго. Остановила мысль, что он может не перенести аппарацию. Без особой надежды Лили опробовала на Снейпе Фините Инкантатем.

Нет, он не вскочил с пола, живой и здоровый. Даже глаза не открыл.

Но на его тонком предплечье, чуть ниже засученного рукава, проступила яркая черная татуировка.

Смертный Знак.

Тот самый, который высвечивался над магловскими домами после налетов Пожирателей.

Она убьет его.

Приведет в чувство, а потом убьет.

— Агуаменти!

От холодной воды Северус пришел в себя.

— Милая, можно было и понежней, — он с трудом сел. Вода стекала с черных волос, капала с кончика крючковатого носа. Снейп вытер лицо подолом мантии. — Что ты на меня так смотришь?

Она схватила его за руку, грубо развернула рисунком вверх.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Это просто татуировка. Не начинай!

— Татуировка, которую не видно, которая проявляется только после Фините Инкантатем! Как ты ее маскировал — иллюзией целостности?! Не рассказываешь, над чем работаешь! Постоянно накладываешь на меня защитные заклинания! Исчезаешь по ночам, типа, ингредиенты собирать — но это всегда неожиданно! Хотя раньше планировал чуть не за месяц! А главное — ходишь мрачный, как туча! И у тебя хватает наглости мне врать!!!

Потом Северус спрашивал себя — что заставило его сознаться? Можно ведь было стереть Лили память, снова скрыть Метку под иллюзией — и все стало бы как раньше. Что за дебильный приступ честности…

Но он так разозлился, что она опять его допрашивает, осуждает, презирает, что выложил ей правду.

— Да. Довольна?

Молчание.

— Я сделал это, когда ты бросила меня осенью. Я так старался все лето, Мордред и Моргана!

— Не ругайся!

— Я тогда думал о самоубийстве, — ледяным тоном продолжал Северус. — Но как подумал, что вы все обрадуетесь... Все стали бы говорить, что туда мне и дорога! Что всегда знали, что у меня ничего не выйдет. И я решил, что много чести будет. Я ведь обещал не вступать в организацию Волдеморта, если мы поженимся, так? А ты не сдержала свое слово, и я сам настоял на встрече с Волдемортом.

Лили наконец встала с пола и ушла наверх. Северус знал, чем она будет заниматься. Поэтому, несмотря на хреновое самочувствие, ушел из дома.

Вернулся под утро. Финни не вышла встречать хозяина — где-то пряталась с перепугу. Он послонялся немного по столовой, выпил огневиски. Наконец собрался с духом и вошел в спальню, ожидая увидеть пустые шкафы.

Лили, видно, решила его добить. Она забрала только то, с чем переезжала к нему. А все, что он ей покупал — платья, побрякушки, книги — все оставила. Оскорбленный до глубины души, Снейп уже поднял палочку. Все же, подумав, выудил из горстки золота жемчужное кольцо, взял со стола браслет Слизерина. Все остальное спалил Инсендио.

 

За несколько аппараций Лили перенесла вещи обратно к маме. Сову вместе с клеткой пришлось оставить у Северуса — у Туни ведь аллергия на птиц. Петуния готовила какую-то суперполезную сверхпитательную фигню и трындела о парне, с которым встречалась. Лили честно пыталась вслушаться, но никак не могла сосредоточиться. Возникали все новые воспоминания, непрошеные и невыносимые.

Северус готовит целебное зелье. На некрасивом худом лице — вдохновение, в тонких ловких пальцах — хрупкий цветок папоротника...

Северус бегом бежит в замок... из Запретного леса! Это еще на 4 курсе было... Мантия порвана в нескольких местах, щеки и руки исцарапаны, а он... доволен! Срезал несколько прядок с гривы единорога!

Северус задувает свечу, в полной темноте подходит к ней, касается горячими руками...

— Ты не слушаешь. И даже не попробовала отбивную. Отбивные с картофелем — это классическое английское блюдо, между прочим. Мой Вернон их обожает. Он говорит...

Счастливая Туни. С ней бы никогда такого не произошло. Вернон, надо думать, не вхож в компанию неофашистов... или там фанатиков-экстремистов...

Лили не заметила, что, продолжая говорить, сестра ее внимательно рассматривала.

— Хоть чаю выпей, раз есть не хочешь. Это невежливо, между прочим. Правила этикета гласят...

Лили машинально приняла чашку, сделала глоток. Только после этого принюхалась.

— Это еще что?

— Просто травяной чай.

— Валерьянка с пустырником! Это ты мне? Дипломированной волшебнице?! Пустырник с валерьянкой! Да это самое нелепое, что ты могла сделать!

Лили рассмеялась — и смеялась все пронзительнее и истеричнее, не в силах остановиться. Петуния демонстративно вздохнула, закатила глаза и полезла в навесной шкафчик. Там у мамы хранилась почти полная бутылка мятного ликера — самый крепкий напиток в доме, только для особых случаев. Если уж это не поможет ее чокнутой сестре — ничто не поможет.

 

Казалось, в те дни Лили целиком состояла из боли и отвращения к самой себе. Как она могла оказаться такой идиоткой?

Как можно было — будучи без пяти минут аврором! — прозевать у себя под носом Пожирателя Смерти?

Все, что она думала о Северусе, было неправдой. Мама была права, когда твердила, что ей не стоит встречаться с этим мальчиком! Да что там — весь Гриффиндор был прав! Даже Мародеры — придурки все до одного — и те раскусили Северуса с первого взгляда! Так хреново ей не было с тех пор, как отец умер. Неужели ей когда-то казалось невыносимым наблюдать за Северусом и Беллатрисой? Нет, вот он — кошмар наяву. Ее любимый превратился в чудовище. Из тех, что днем принимают всякие пакостные законы, а по ночам издеваются над маглами. И маглорожденными. И теми, кто выступает против них в печати. И еще Мерлин знает над кем…

 

Лили хваталась за любые задания — от самых скучных до самых невыполнимых. Если ее оставляли в кабинете одну — брала пергаменты с собой и переходила в общий зал. Одиночество было просто физически непереносимо, а в большом зале погоревать уж точно не дадут. Стоило ей погрузиться в мрачные мысли — обязательно один из авроров озадачивал ее каким-нибудь делом. Или у нее перед носом возникала рука с угощением или чашкой чаю. Если рука пухлая и веснушчатая — значит, Морин Салливан. Тонкие пальцы, обручальное колечко — Алиса. Мощная лапа со шрамом на большом пальце — Фрэнк. Но чаще других это была короткопалая рука с черными волосками на тыльной стороне. Поттер.

Лили отвлекалась и выходила из себя. Работа, мол, простаивает, сосредоточиться невозможно! А Поттер только посмеивался в ответ и рассказывал какой-нибудь дурацкий анекдот.

Даже себе Лили не признавалась, что именно это ей сейчас было нужно.

Когда Северус совсем было поверил, что никто его никогда не полюбит, и погрузился в самую черную депрессию — его вдруг осенила отличная мысль.

Простая и ослепительная.

Нужно сделать так, чтобы Лили залетела!

Она хорошая девочка, ответственная. Любит и жалеет всех на свете, даже тех, кто этого не заслуживает — от дуры Финни до идиотки Петунии. Она, конечно, знает, что маленьким волшебникам обязательно нужна полная семья. А если не знает — он ей доходчиво объяснит. Правда, сам еще не знает, как — не особо вникал в вопрос. Как-то ни к чему было. Северус с содроганием представил толстого малыша, кидающегося кашей. Ну уж нет, этим он заниматься не будет. Он понятия не имеет, как обращаться с мальчишками или там воспитывать девчонок. А то немногое, что знает — лучше бы забыл навсегда. Северус отогнал воспоминание об отце, заносящем над ним ремень с узкой пряжкой.

Но Лили наверняка знает, как воспитывать мелких. Она со всеми находит общий язык — даже с теми, кто не умеет разговаривать. Сначала она, конечно, поорет, повозмущается, но в итоге поймет, что он прав. Со временем еще благодарна будет! Вспомнилась мать, застывшая над раковиной — черные глаза тоскливо смотрят в никуда, в неподвижной руке — мокрая губка, запах вареной рыбы смешивается с едким запахом лука... Это воспоминание Снейп тоже успешно подавил. У них с Лили все будет по-другому.

Северус раскинул руки и ноги, с наслаждением потянулся. Эта дурацкая койка размером с поле для квиддича снова будет теплой и уютной, когда Лили вернется. Он уже давно не засыпал таким счастливым.

 

Сказано — сделано. Северус отправил Финни последить за домиком Эвансов и через несколько дней все знал об их распорядке дня. Старая карга (миссис Эванс) и белобрысая курица (Петуния) ложились в 10 и вставали в 7. Лили придерживалась того же распорядка, но дважды в неделю дежурила в аврорате, а после — отсыпалась до обеда. У всех женщин были отдельные комнаты. Проникнуть в этот дом будет проще простого — даже с поправкой на то, что он не взломщик, а всего лишь зельевар. И если он хоть что-то помнит о раздолбайстве Лили, о ее глупом доверии ко всему миру — на доме нет никакой защиты.

Оставалась мелочь. Даже подумать было страшно о том, что Лили, может, уже встречается с кем-то другим. Нет, не может этого быть! Но на случай, если она продолжает пить контрацептивное зелье, нужно кое-что приготовить. Недавно Снейп освоил отличное зелье от бесплодия — 100-процентная гарантия зачатия! Еще несколько дней ушло на закупку ингредиентов для него, на отстаивание осадка. Опять ждать, опять терпеть... Северус ненавидел и то, и другое. Но для того, чтобы вернуть Лили, он еще не то сделает.

Наконец зелье было готово. Поздним вечером Северус, как и планировал, аппарировал в комнату Лили — благо помнил ее в деталях — и спрятался между дверью и шкафом. И когда она вошла — прицелился в нее со спины и еле слышно, одними губами проговорил «Империо».

Лили замерла на месте, лицо приобрело отсутствующее выражение, взгляд стал пустым. Снейп запер дверь, протянул Лили флакончик с зельем. Когда она выпила все до дна — мягко подтолкнул к кровати.

Заниматься сексом с помощью Империо Северусу совершенно не понравилось. Лили тупо слушалась всего, что бы он ни приказывал. Было ясно как день, что она ничего не чувствует. На какой-то момент он даже испугался, что не сможет. Не думал он, что секс с ней может оказаться таким безрадостным и пресным. Блин, даже Марго... да что там, даже вампиресса из «Дома тысячи удовольствий» и то была лучше!

Ничего, у них впереди будет еще много ночей... Все будет как раньше...

 

Вскоре Лили пришлось обратиться к целителю.

Она неуверенно вошла в кабинет, оглядываясь во все стороны. На редкость дурацкий повод. Может, зря пришла?

— Не волнуйтесь так, милочка, — обратилась к ней старая-престарая колдунья крохотного роста. — Присаживайтесь и рассказывайте, и мы вместе подумаем, чем вам помочь.

— Не знаю, как и объяснить... Такая глупость! Меня стали преследовать птицы. Не совы, а самые простые — воробьи, голуби. Садятся на плечи, чирикают... я вообще-то люблю птиц, но они все время пристают, стоит выйти из дома, это уже стало напрягать...

— Когда это началось? В вашем самочувствии еще что-то изменилось?

— Началось недели две назад. А может, три.

Ведьма фальшиво улыбнулась.

— Милочка, Вы, видимо, из семьи маглов?

— Да.

— Понятно. Некому было объяснить Вам. А физиологию магов не изучают в школе. Ваш случай, милочка, достаточно типичен. Именно так у ведьм проходит токсикоз. У сильных, конечно. Ваше магическое поле привлекает птиц, как... ну, скажем, как кошек привлекает запах валерьянки. Если Вы будете принимать настой крапивы пополам с экстрактом паучьих лапок, стихийные выбросы станут мягче и реже. И совершенно необходимо ежедневно делать упражнения с палочкой — снимать, знаете ли, избыток магической силы, направлять энергию в безопасное русло.

— Подождите-подождите!

— Я запишу для Вас все упражнения, милочка. Это совсем не сложно, — бабка потянулась за пергаментом.

— Я что, беременна?!

Целительница снова фальшиво улыбнулась. Сколько она таких перевидала, не счесть. Сейчас девчонка будет все отрицать. Удивляться, как такое могло произойти. А кончится все просьбами об абортивном зелье. Не будет она этим заниматься! Магов должно рождаться как можно больше! А их с каждым поколением все меньше и меньше. У нее вот трое внуков — и всего один правнучек, да и тот — сквиб!

— Как такое могло произойти? Я ничего не помню.

Целительница улыбалась и молчала. Нервно поигрывала палочкой и избегала взгляда Лили.

— Вы уверены? Какой срок?

Старуха забормотала диагностическое заклинание.

— Ровно шестнадцать дней с момента зачатия, милочка. Скоро Вы бы узнали о беременности естественным, так сказать, путем.

— Значит, это было 13 ноября...

Лили принялась рыться в карманах. Целительница терпеливо наблюдала, как Лили выкладывает прямо на ее стол красно-желтое яблоко, губную помаду, маленькую коробочку с бантом — подарок для мамы... Наконец пришла очередь мятого куска пергамента — его Лили использовала как ежедневник.

— В этот день был совет в аврорате. Еще я должна была провести допрос Глименса. И допросы с зачисткой памяти у трех маглов по поводу дела в Гайд-парке. Ничего из этого не помню. А что же я делала вечером???

Лили подняла рыжую голову и уставилась на ведьму.

— А чтение памяти поможет узнать, если я сознательно ничего не помню?

Если девчонка готова на чтение памяти, то, видимо, не врет. Тревога Лили понемногу передавалась целительнице. Фальшивая улыбочка сменилась поджатыми губами и внимательным взглядом.

— Если к Вам применили Империо или Обливиэйт, чтение памяти бессмысленно.

Старушка поднялась со стула и заковыляла к Лили.

— В любом случае Вас надо осмотреть, милочка. Тщательно осмотреть, знаете ли. Возможно, я найду следы порчи или зелий — что-то, что поможет нам с Вами больше узнать о событиях того дня.

Но при осмотре не нашлось никаких следов порчи.

— Вот только разве что... Вы явно принимали Плодоносное зелье.

— Это еще что?

— Применяется для лечения сложных форм бесплодия у ведьм. Спасло бы многие колдовские семьи от исчезновения. Чайная ложка Плодоносного перед актом любви — и беременность обязательно наступит, исключений не бывает. Да только, милочка, оно требует дорогих компонентов. И испортить его очень легко, если не имеешь должных навыков. Да, да, я совершенно уверена, что это оно. Голубоватые лунки ногтей и такого же цвета искры на глазном дне. И срок давности его применения оч-чень похож на срок Вашей беременности. Вы ведь не лечились от бесплодия?

— Я?! Не продолжайте. Я уже догадываюсь, кто мог это сделать. — Лили вскочила.

— А как же список упражнений? В вашем положении...

Лили только рукой махнула и аппарировала.

— ...и аппарировать тоже нельзя! — крикнула старушка уже в пустоту.

Лили аппарировала прямо в лабораторию Снейпа. Он поднял взгляд от кипящего котла и, казалось, нисколько не удивился. Законсервировал зелье и молча смотрел на нее с еле заметной улыбкой. Явно ждал чего-то.

Дождался. Лили закатила ему мощную, полновесную пощечину. Сразу же замахнулась, чтобы продолжить, но Северус перехватил ее руку.

— Достаточно. А ни за что — так и одной много.

— Ни за что?! Как ты посмел! Плодоносное!!! Подонок!!!! — Она пыталась вырвать руку, но Северус не ослаблял хватку.

— Ничего не понял. А поспокойнее можно? И более связно?

— Мне подсунули Плодоносное зелье! Теперь я беременна! И ничего не помню об этом!

— А виноват, естественно, я. Раз Пожиратель Смерти — виноват во всем, что тебя не устраивает. Так?

— То есть это не ты? Ты не имеешь к моей беременности никакого отношения, так? И я могу проверять на отцовство всю магическую Англию, кроме тебя? В таком случае прости. До свиданья.

— Стой! — он снова схватил ее за руку, она начала вырываться. — Петрификус наложить, чтобы ты меня выслушала?!

Лили обманчиво расслабилась.

— Да, это мой ребенок. И теперь тебе по-любому придется выйти за меня замуж. И неважно, как ты ко мне относишься. Мы должны...

— Петрификус тоталус! — Снейп упал. — Через мой труп!

Шаги, скрип двери, после этого — тишина.

При худобе Снейпа лежать на полу было очень неудобно. Лили очень сильна, да еще колдовала на эмоциях — этот Петрификус будет выветриваться много часов! А может, дней? Сколько ему придется валяться здесь обездвиженному? Хорошо еще, сообразил законсервировать снотворное в котле! Он не ждал ее так рано, собирался сам связаться с ней через несколько дней. Он так обрадовался, что она сама пришла. Любая нормальная ведьма на ее месте попросила бы его о помощи! Что с ней делать дальше — ждать, пока остынет? Или мириться с ней немедленно, любой ценой, чтобы она не успела натворить глупостей — он еще не знал, каких, но не сомневался, что Лили придут в голову исключительно глупости.

Мордред подери! Хер с ним, со снотворным — на столе, в хрустальной чаше — заготовка для Огнезащитного! Туда нужно добавить последнюю каплю молока единорога — иначе перестоит! Северус отчаянно напрягся, пытаясь встать с пола… или хоть чем-нибудь шевельнуть. Конечно, не смог.

Запах неоконченного Огнезащитного становился все более кислым. Еще немного — и зелье будет безнадежно испорчено.

Послышался скрип двери.

Лили вернулась?! Кто-то из заказчиков? А может, один из Пожирателей — друзей-то у него нет! Кто?!

Никто не подходит. Тишина.

Или это Финни — увидела, что его нет, но боится войти? Хорошо же он ее отдрессировал! Слишком хорошо, пожалуй. Подойдет или нет? Хоть бы решилась!

Тихие шажки.

Бормотание по-эльфийски.

Северус так и не понял, что она сделала. Он смог встать, остальное было неважно. Чуть не наступив на Финни, он рванул к многострадальному Огнезащитному.

 

Снейп совершенно не хотел появляться в Паучьем тупике, но ему позарез нужно было руководство «Все о плотоядных растениях». Он аппарировал прямо в свою старую комнату, чтобы ни с кем не пришлось здороваться, и начал рыться в книгах, скидывая их на пол одну за другой. Не может быть, чтоб его здесь не оказалось! Древнейшая, растрепанная книжонка — ровесница Слизерина, не меньше. Не мог же он ее выкинуть?

Краем глаза он увидел медленное приближение темной тени. Мать. Ничего, постоит и уйдет. Ее уже много лет не интересовали его приходы и уходы.

Мать некоторое время наблюдала за его лихорадочными поисками. Никогда раньше Северус не позволял себе бросать книги на пол. Он ценил их, пожалуй, больше, чем людей. Нервные движения сына говорили яснее всяких слов о том, что у него случилось что-то серьезное. И она не стала тратить время на расспросы.

— Легилименс!

Вихрь воспоминаний, самых прекрасных и самых мерзких...

— Протего! Ты что себе позволяешь!

— Легилименс! — мать с легкостью пробила его защиту — кто бы мог подумать! Лили... Волдеморт... Пожиратели...

— Да уймешься ты, наконец, сегодня!

Северус кинул в Эйлин тяжеленным томом. Мать ловко уклонилась и опустила, наконец, палочку.

— Что тебе надо?! Как ты могла сделать это со мной! Ты мне больше не мать!!!

— Натворил ты дел... Тебе будет очень тяжело, очень.

— Не твое дело!

— Не представляю, как тебе помочь. Нельзя было так поступать. Не к добру это.

Северус метнул в нее лучший из своих ледяных взглядов, но огрызаться перестал. Если ей есть что сказать, пусть скажет сама. Слишком унизительно спрашивать, что она имела в виду.

— Нельзя было давать ей зелье без ее воли. Много лет назад я пламенно влюбилась. И поскольку он не обращал на меня внимания, я применила Амортенцию. Пока она действовала на твоего отца, я забеременела. Вас, конечно, не учат в школе тонкостям ее применения? Не говорят, что любое насилие над партнером приводит к несчастью всех детей от этой связи? Нельзя применять к любимым Империо. Нельзя гипнотизировать. И долго применять Амортенцию тоже недопустимо, она медленно убивает. Нельзя обманывать чувства. В истории темной магии масса примеров, как неудачно складывались судьбы детей от навязанной любви. Они могли быть очень способными, достигали высокого положения в обществе, но это не приносило им покоя. А ты повторяешь шаг за шагом все мои ошибки, одну за другой. Хочешь кончить свою жизнь так же, как я? Стать рабом своей любви? Видеть, как твой ребенок ломает свою жизнь?

— Если не хотела, чтобы я повторял твои ошибки, могла бы рассказать все это раньше!

Мать пожала плечами.

— Я всегда запрещала тебе изучать темную магию. Чтобы ты вообще не знал о насилии над чужой психикой и волей.

Что за бесчувственность! Что за непроходимое равнодушие! Это она считает материнской заботой?!

Северус пнул кровать. Не помогло. Ударил кулаком в косяк — тот треснул и отошел от стены.

— Уйди! Видеть тебя не могу!

На мать его бешенство не произвело никакого впечатления. Ее черные глаза были все такими же тусклыми, а негромкий голос — по-прежнему усталым.

— При этом жениться на ней надо будет обязательно. В интересах ребенка. Дети со способностями к магии обязательно должны расти в полных семьях. Чтобы были и отец, и мать. Иначе ребенок может потерять весь свой магический талант. Или еще того хуже — будут психические отклонения и неумение контролировать свою магическую силу. Сильных магов это обычно приводит в Мунго... или в Азкабан.

— Да знаю я!!! Ты ради этого годами навязывала мне это пьяное ничтожество?!

Мать покачала головой.

— Северус, хуже и несчастнее маленького мага, зачатого по принуждению, может быть только маг, растущий без отца.

Северус так и не нашел «Все о плотоядных растениях». Раскрыл сумку пошире и начал уменьшать и засовывать туда все книги без разбора. Закончив, осмотрелся по сторонам. Кажется, он забрал все, что имеет для него хоть какую-то ценность. Больше не придется возвращаться в гадюшник, где его унижают непрошенными советами и легилименцией. Как только матери удалось взломать его память? Даже у Волдеморта это не получилось! Северусу всегда казалось, что она — хреновая ведьма, да и вообще неудачница. Видимо, дело в их кровном родстве…

 

Можно было сколько угодно ненавидеть и презирать мать, но в главном она была совершенно права. Лили упорно отказывалась общаться с Северусом. Поэтому, улучив время, когда миссис Эванс и Петуния ушли в церковь, оставив Лили дома, он выпустил сову прямо рядом с их домом и исподтишка наблюдал, как она распечатала вопиллер. Она пыталась спрятаться от вопиллера за дверью кухни, потом — попасть заклинаниями, видимо, Силенсио? Ничего у нее не получилось — вопиллер был сработан на славу. Проорал ей от начала до конца самые эффектные ужасы о волшебниках из неполных семей, которые Северусу удалось найти — что-то из «Психологии волшебства», что-то из «Черные души. Самые известные психопаты магического мира». Под конец сообщения Лили осела на стул в кухне и уткнулась лицом в ладони.

Северус вошел без стука. Уж теперь-то она поймет. Не будет больше выделываться. Он сейчас же заберет ее обратно. В крайнем случае, к вечеру — у нее столько барахла, собираться будет долго…

Лили подняла голову, и, едва поняв, что это он, аппарировала.

В следующем вопиллере был целый список того, что нельзя делать беременной ведьме.

После этого Северус регулярно посылал Лили то экстракт паучьих лапок, то настой крапивы, а когда достал свежайшей импортной драконьей крови, решил побаловать ее «Здоровьем дракона». Писал ей гораздо реже. Северус думал (и правильно думал), что признания в любви могут сейчас вызвать разве что приступ агрессии. Поэтому все его записки были сухими и короткими — о том, чтобы берегла себя и не гонялась за преступниками по всей магической Англии; о том, что ей пора бы перейти в отдел поспокойнее...

Лили не выходила на связь, но Северус был уверен, что время работает на него. Каждый прожитый день приближал момент, когда ее попросят из аврората. Зарплата стажера и так невелика, а после родов она и вовсе останется без денег. Да еще ее мамаша! Миссис Эванс всегда была помешана на приличиях, нравственности и всякой такой херне. Ее кондрашка хватит, когда она узнает! Она и Петуния так достанут Лили, что она захочет съехать — куда угодно, даже к Пожирателю Смерти! Когда он отложил для нее тысячу галеонов (для начала), хотел было тут же ей отправить. Посмотрев, как сова пыжится, не в силах оторвать кошель от стола, передумал. Просто написал ей, что пора возвращаться. Магловский квартал — не место для беременной ведьмы, а он обеспечит ее всем, чем надо.

 

После каждой записки от Северуса у Эвансов перегорало несколько электроприборов. Какая наглость — заявлять, что работа ей не подходит! А совет «Когда у тебя дурь пройдет — возвращайся»! Зелья, которые он присылал, она просто выбрасывала. Раз Снейп оказался способен на Империо — ничто не помешает ему подмешать, допустим, Амортенцию.

Но больше всего ее насторожил безобидный, казалось бы, вопрос «Как ты себя чувствуешь?» Подвох был в том, что накануне дождь пролился над домиком Эвансов, не коснувшись соседских домов.

Снейп знает, что у нее токсикоз.

Он следит за ней.

Пожирателю Смерти незачем знать, чем занимается аврор.

Как только он умудрился не попасться ей на глаза? Второй мантии-невидимки вроде как не существует. Принимает Оборотное зелье и маскируется под кого-то из соседей? Трансфигурировался во что-то безобидное? Мысль о том, что где-то рядом с ней убийца из Пожирателей, чуть не привела к очередному дождю. Лили запустила из окна поисковое заклинание.

Людей во дворе не оказалось. Ни магов, ни маглов — никого. Подумав, Лили применила заклинание для поиска магических существ — так, на всякий случай. Заклинание показало кого-то крохотного в плюще, украшавшем стену справа от окна. Ну конечно, как она могла забыть! Лили распахнула окно и позвала:

— Финни!

Тишина.

— Финни, карабкайся сюда, это приказ! Надо поговорить.

Шорох листьев — и что-то еле различимое выбралось на подоконник, тихо спрыгнуло. Только после этого эльфийку стало ясно видно. Против воли Лили разобрало любопытство.

— Я не буду сердиться, если ты покажешь, как это делаешь.

— Хозяин приказал быть незаметной. Чтоб ни маглы не видели, ни вы, — Для наглядности эльфийка стала темно-коричневой — под цвет пола, прищурила блестящие глаза, и ее стало почти не видно. Потом вернулась к своему обычному светло-зеленому цвету.

— Финни, ты хорошая девочка. Хозяин Северус, конечно, доволен. Ты выполнила приказ.

Эльфийка просияла.

— А теперь ты должна перестать за мной следить. Возвращайся домой.

Финни тяжело вздохнула и замотала ушастой головкой.

— Приказы хозяина Северуса главнее.

— Он же сказал тебе слушаться меня!

— Он меня купил. Но я могу побиться головой об стену за то, что не послушалась хозяюшку Лили!

— Нет-нет, этого еще не хватало!

Малышка хитро сверкнула глазами.

— Финни очень ждет, когда хозяйка Лили вернется. Очень скучно стало в доме. Хозяин не приглашает гостей. Не учит Финни готовить. Не рассказывает про других волшебников. Финни скучает по хозяйке Лили. Почти так же, как по маме.

Лили нахмурилась и снова велела Финни возвращаться домой.

Сегодня с погодой творилось что-то странное. На фоне пасмурного неба то и дело возникали яркие вспышки. «Сухая» гроза? Тогда почему вспышки то розовые, то зеленые? Облака метались то к югу, то к западу, но ветра не было. А впрочем, стоит ли обращать внимание на такую ерунду, когда на земле убивают! Лили отвернулась, вошла в подъезд и уже не видела, как на город, словно внезапно разучившись летать, осыпалась огромная стая ворон.

На этот раз Лили осматривала место убийства в одиночку. Какой-то месяц назад она перевернула бы всю квартиру, обшарила бы каждый закоулок — только бы найти ИХ. Сейчас ее мучило только одно: что, если Северус тоже был соучастником? А вдруг он здесь был?! Может, это он нанес магле вот этот удар... или этот... или этот — она вся в кровоподтеках... Не он ли отрезал ей пальцы один за другим? Что ей делать, если однажды Лили найдет его следы на месте преступления?

Очередной жертвой Пожирателей Смерти стала директриса магловского сиротского приюта. Что она им сделала? Какая необходимость убивать безобидную маглу? Они что — собираются всех маглов уничтожать? Странно — Пожиратели регулярно нападают на тех, кто имеет отношение к сиротам — на воспитательниц, учителей… Кингсли Шеклболт считает, что бесполезно искать логику в действиях Пожирателей — безмозглые фанатики, и все. А вот Хмури уверен, что случайных жертв нет, что каждое убийство преследует конкретную цель, а то и не одну!

В аврорат Лили вернулась мрачнее тучи.

Гулкий бас Хмури был слышен уже в коридоре. Хмури обзывал кого-то распиздяем с жопой вместо головы… позорищем аврората... недоноском, который зря вылез на белый свет! На коллег он никогда так не орал, видно, кто-то из стажеров отличился! И его, кажется, пора спасать! Лили просунула в дверь голову.

— Сэр, можно обсудить новое дело?

— Я занят!

Перед Хмури стоял Поттер. Если бы Лили знала, что это именно он — не стала бы лезть... хотя нет, все равно вмешалась бы.

— Сэр, пожалуйста! Мне очень надо!

Лили удалось-таки привлечь внимание начальника.

— Поттер, тебе кранты. Конец твоим мелким пакостям! Рыжик, пойдешь со мной к шефу. Поживее!

Скримджер встретил их неприветливо. Он как раз цветисто прощался с какой-то разряженной ведьмой.

— Сэр, мы не вовремя? Тут такое дело...

— Говори, раз уж пришли, — глава аврората небрежно бросил на стол какой-то пергамент.

— Вы, конечно, помните мисс Эванс. Прекрасная стажерка. Не зря вы ее рекомендовали.

Опа, как шеф расщедрился на похвалы! Не иначе, впереди подвох!

— И что же нужно Эванс?

— Надо навести порядок в системе хранения вещдоков.

— Вы ради этого меня отвлекли? Эванс, умеешь делать Эванеско Пыль?

— Я не совсем об этом, сэр. Хочу, чтоб хранилище вещдоков запиралось не на Аллохомору, а на что-то посерьезнее. Например, Замок Вечности. Чтоб доступ туда был только у одного человека — у нее. Будет принимать вещдоки у авроров, отвечать за сохранность... понимаете меня?

Проницательный взгляд желтых глаз.

— Опять что-то пропало, верно?

Хмури выглядел почти виноватым.

— Уже все на месте, сэр, и виновный наказан.

Скримджер провел большой рукой по своей густой гриве.

— Замок Вечности не получите — хватит и Замка Тауэра. Эванс, работа Хранителя не должна мешать стажировке, и наоборот. Придется успевать все. Впрочем, раз Хмури тебя рекомендовал — справишься.

— Господа... раз это работа, значит, и зарплата будет?

— Многого не жди. Двести пятьдесят в неделю — у аврората сейчас сложности.

Лили чуть не запрыгала до потолка, но сдержалась. Огарок на столе начальника аврората вспыхнул ярким пламенем. Потом — второй. А потом — уголок одного из пергаментов.

Скримджер погасил все и велел Лили идти радоваться в другое место.

 

— Хорошая, говоришь, девочка?

— Скорее — лучшая из худших. Не устраивают они меня, сэр. Парни — идиоты. Девчонки — курицы. Мне бы кого-нибудь другого...

— Это кого же? — Скримджер, уткнувшийся было в пергаменты, поднял свою львиную голову. — Кого — другого? Гермафродитов? Трансвеститов?!

— Сэр, я имел в виду... — оскорбленно начал Хмури.

— Знаю, что ты имел в виду — каждую неделю слышу! — Скримджер закурил. — Это у тебя-то проблемы с кадрами? А мне, думаешь, каково с вами?

— Я понял, сэр, — Хмури встал.

— Это не все! Кто пытался обыскать городской особняк Малфоев? Имея одни домыслы, будто младший Малфой — Пожиратель Смерти, и никаких доказательств! Кто без разрешения установил слежку за Лестранжами? Я только и делаю, что бегаю к министру извиняться за твой отдел! Так что, Аластор, — закончил Скримджер, остывая, — работай с тем, что есть.

 

— Ты что натворил-то?

— Там такая суперская метла была — ты никогда такой не видела!

— Ну понятно, — Лили было отвернулась, чтобы уходить. Поттер никогда, видно, не повзрослеет.

— Не просто метла! Ее древко — огромная волшебная палочка! Четыре фута! Сама из дуба, а сердцевина вся выстлана волосками из хвоста кентавра! Ты представляешь, что ей можно колдовать?!

— Ничего себе! И ты ее опробовал? Где?!

— Да!!! Вынес из здания, будто она моя, поднялся повыше и колданул Люмос! Делал пассы, прямо сидя на ней! Трудно с ней управляться, тяжеловата, но заклинания получаются настолько мощными!

Так вот что происходило с погодой сегодня!

— На облаках опробовал Эванеско, на воронах — Ступефай! Рассчитывал, что успею ее вернуть, думал, что Хмури еще в Глазго, вернулся — и наткнулся на него в коридоре как дурак! С этой метлой! Стал опять говорить, будто это моя — а он, представляешь, обе мои помнит! Ну и...

— Поттер, — позвал Хмури издали. — С этого дня Эванс отвечает за все вещдоки. Если хоть что-то пропадет — накажу ее. Захочешь еще полетать — помни об этом. Эванс, хватит болтать — осмотри и перепиши все, что есть в хранилище! — И, не дожидаясь ответа, промчался к выходу.

— Ну вот, — вздохнул Поттер. — А я бы с удовольствием еще раз... у нее столько возможностей! Но подставлять тебя не буду.

— Подумаешь. Возьми да закажи у Олливандера такую же.

— Эванс! Ты гений! — Поттер схватил ее в охапку и закружил по большому залу.

— Поставь меня на место! — закричала Лили не своим голосом.

— Как скажешь, моя хорошая! — Поттер поставил ее на пол, но вместо того, чтобы отпустить — прижал еще крепче, пытаясь поцеловать.

Лили резко отстранилась.

— Это еще зачем?

Поттер ожидал чего угодно, только не этого. Зачем-зачем...

— Милая, ты просто мастер неожиданных вопросов!

Глаза Лили в очередной раз наполнились слезами. Ей уже это говорили. Забыть бы еще, по какому поводу!

Она проглотила слезы. Поджала губы. И раздельно, будто разговаривала со слабоумным, проговорила:

— Я беременна. У меня будет внебрачный ребенок. Повторяю вопрос — тебе-то что от меня надо?!

Поттер присвистнул.

— Чем я могу тебе помочь?

— Ты?!

Сколько высокомерия она вложила в короткое словечко, сколько ехидства! От кого только набралась этого...

— Если ты не в курсе, у одинокой беременной ведьмы обычно масса проблем. И я реально мог бы многое для тебя сделать — от поисков отца твоего ребенка до сбора вещей для мелкого. Но хорошо бы понять для начала, какая конкретно помощь тебе нужна.

— Нечего его искать, — что бы такое соврать? — Это молодой магл, мой сосед. У нас было... да это даже романом не назовешь. Не стоит он того, чтобы за ним бегать.

— Хорошая моя, я сделаю все, что тебе понадобится. Даже несмотря на то, что мне совсем не улыбается выдавать тебя замуж. Но, пожалуйста, не считай меня идиотом.

— Не поняла.

— Как правило, у детей маглорожденного и магла слабые магические способности. А во время беременности сила матери увеличивается, только если ребенок сильнее ее. Улавливаешь?

— Не очень.

— Лили, да ты просто светишься магией! Истекаешь магией! Того гляди, начнешь оставлять светящиеся следы! У тебя, наверно, появились стихийные выбросы?

— Немного, — неохотно созналась Лили.

— Вот видишь! Поэтому твоя история о любовнике-магле, извини, совсем не убедительна. Отец твоего ребенка — маг, и довольно сильный, — Поттер не столько спорил, сколько думал вслух. И чем больше думал, тем яснее для него становилась ситуация.

— И про случайную связь — тоже враньё. Вид у тебя в последнее время самый похоронный. Вывод — что ты потеряла кого-то очень близкого. Это Снейп, верно?

— И совсем не Снейп!

— Да что ты! Когда вы встречались, вы же не могли друг от друга отлипнуть! А когда расходились — пух и перья летели! Думаешь, я не догадался, что ты тогда пригласила меня назло ему?

Лили раскрыла во всю ширь изумрудные глаза.

— Зачем тогда пошел?

— Потому что догадался уже позже, — буркнул Поттер. — Сначала-то я, само собой, просто ошалел от счастья. Но речь не об этом. Он что, отказался на тебе жениться? Из-за происхождения, верно? Он всегда был помешан на нужных связях! Да как он посмел! Я ему яйца откручу, честное слово!

— Нет, Джим, не так все было. Это я не захотела.

— Неужели поняла наконец, с кем связалась? Он же последний негодяй, он не заслуживает того, чтобы жить...

— Прекрати!!!

 

Лили не знала, куда себя девать. Не успокаивали ни навязчивость Поттера, ни болтовня подруг. А с мамой и сестрой чем дальше, тем сложнее. Не хочет она сейчас ни заботы, ни тревоги, ни упреков. Лили приехала на Диагоналлею под предлогом, что хочет пройтись по магазинам, но была настолько рассеянной, что так ничего и не выбрала. Сама того не замечая, не меньше трех раз прошла всю Диагоналлею из конца в конец, погруженная в собственные мысли. Никто ей не мешал, не приставал с вопросами — мало ли странных людей в волшебном мире?

И вдруг она очнулась лежащей на уличной скамейке. Над ней висело низкое белое небо. Справа в поле зрения — какое-то дерево. Откуда это все, она же только что была в магазинчике тканей... а, может, перекусывала в Дырявом котле?

— Приходишь в себя, малышка? Как чувствуешь себя?

Над ней склонилась высокая, крепкая ведьма в темно-красной мантии. Лили неловко попыталась сесть, незнакомка помогла.

— Что-то мне нехорошо.

— Оно и видно. — Ведьма протянула ей пачку сигарет.

— Нет, что вы! Мне нельзя! Я... ну, в общем, у меня будет ребенок...

— И что с того? — Ведьма закурила сама, выпустила в сторону Лили клуб едкого, горького дыма. Лили собралась было уйти, но молчание незнакомой тетки было таким доброжелательным, что Лили против воли расплакалась.

— Что ревешь?

Вот как объяснить — почему она плачет? Боится будущего? Жалеет Северуса? Чувствует отвращение и стыд за то, что любила его, спала с ним? Или из-за всего сразу?

— Они такие невыносимые, оба... Такие жестокие, эгоистичные! Совсем разные, но оба вытворяют такое, что хоть стой, хоть падай! Неуправляемые! — Платок уже промок, и Лили просто размазывала слезы по лицу. — Не понимают, что такое хорошо и плохо! Каждый считает правым себя, а другого — мировым злом! Знаете, это у них давно началось, с первого курса...

— То есть их двое, верно? Ну, это немного. Который больше любит тебя?

— Не знаю... Оба...

— Который красивее?

— Второй... Но мне первый очень... ыыы… Я к нему привыкла, мы так долго были вместе…

— Может, тебе третьего найти? — Кто из двоих отец ребенка, незнакомка так и не спросила.

Лили чуть не упала со скамейки.

— Как это? Нет, я хочу по справедливости! Чтобы было лучше и для ребенка, и для них обоих. Стать счастливой женой и матерью, и при этом вытащить его из этого болота... ну, это про то, что один из них ввязался в очень нехорошую ситуацию...

Ведьма с наслаждением затянулась, выпустила через нос целое облако дыма.

— Эх, малышка... Нет идеальных мужиков, поверь. Кого бы из них ты ни выбрала — обязательно пожалеешь. Будешь думать, что лучше бы осталась с другим. И абсолютно верных решений тоже нет. Когда ты с кем-то, одиночество накрывает еще сильней.

Ее голос звучал так спокойно и ласково, будто она рассказывала малышу вечернюю сказку.

— Да это и неважно. Одиночества в мире хватит на всех. Ты жива, здорова, ждешь ребенка — вот и будь довольна, — незнакомка щелчком отбросила окурок. — Если уж на то пошло, счастья тоже не существует.

Несмотря на мрачные слова, тетка была такой уютной, такой спокойной, что горести Лили показались вроде бы совсем неважными.

Лили встала со скамейки. Медленно осмотрелась. Ее рассеянность как рукой сняло. Вот Олливандер, раскланиваясь, провожает какого-то клиента. Вон мадам Малкин осторожно отпускает с рук маленькую пеструю сову, что-то беззвучно приговаривая. Вдоль улицы, независимо задрав хвост, грациозно идет чья-то черная кошка. В разрыве облаков показался лазурный просвет.

Жизнь продолжается. Она никогда не остановится, ни за что не сдастся. Вырастит малыша. Добьется, чтобы Северус ушел из Пожирателей Смерти. Сделает Поттера добрым и тактичным. Она еще не знает, как все это сделать — но все будет так, как она хочет, главное, верить! Лили улыбнулась в пространство.

Стайка молоденьких ведьм заметила ее и закричала пятью разными голосами:

— Эванс! Лили! Привет! Иди к нам! А мы вот по магазинам ходим!

Лили повернулась к ведьме в красном.

— Спасибо вам! Вы мне так помогли! — и пошла к подружкам.

Ведьма проводила ее тихой улыбкой и полезла в карман за очередной сигаретой.

 

Сова сбросила на стол два журнала и газету. На ужин сегодня были подгоревшие тосты и недосоленная яичница без ветчины и лука. Зато чай Финни удался — крепкий, сладкий… совсем как у Лили.

Снейп с интересом прочитал «Практическую магию», порадовался собственной статье в «Вестнике» и лениво взялся за «Ежедневный пророк». Он сам не знал, зачем открыл страницы светской хроники — обычно он пропускал этот раздел.

На колдографиях были Лили и Поттер. Вместе идут по Диагоналлее. Выходят из здания Министерства. Сидят за одним столиком в «Дырявом котле».

Колдографии сопровождал слащавый текст. «Джеймс Поттер, лучший выпускник Хогвартса, звезда квиддича… состояние семьи Поттеров оценивают в миллионы… единственный наследник…» Дальше — целый абзац розовых соплей о том, как хороша и славна семья Поттеров, как, несмотря на богатство, они самоотверженно трудятся в аврорате вот уже сотни лет, вот идиоты! «Конечно, об этом красавчике мечтают все юные ведьмы Великобритании. Но он уже выбрал себе девушку…» Дальше — ехидное описание Лили — всем, мол, хороша, одна из лучших учениц, начинающий аврор — да вот только маглорожденная!

Не может этого быть. Лили же беременна! Даже если она захочет это скрыть — скоро уже не сможет. Не может она ни с кем встречаться!

На всех колдографиях Поттер был полностью поглощен Лили, постоянно дотрагивался до нее — а Лили совершенно спокойно принимала его заигрывания! Ни разу не вспылила, не сбросила его руку! И это после всех заверений, что она скорее пойдет на свидание с гигантским кальмаром, чем с Поттером!

Северус не знал, что Лили и Джеймс ни разу не были на свидании. На Диагоналлее они возвращались после опроса свидетеля, а в Дырявом котле перекусывали после неудачного ареста.

— Поттер… Дружище Поттер! Мне кажется, тебе пора сдохнуть!

Гриффиндорский придурок на колдографии продолжал сверкать глазами и улыбкой, увиваясь вокруг Лили.

Такое важное дело, как слежка за Поттером, Снейп не мог доверить Финни. Обратился к старому знакомому — Майло Бешеному Псу. Узнав, что речь идет об авроре, Бешеный Пес очень возбудился и стал выспрашивать, не нужен ли Снейпу напарник — порчу навести, набить морду… Снейп вежливо отказался. Он должен был сделать все сам.

Чертов Поттер, казалось, никогда не оставался в одиночестве — то дружки, то аврорат, то квиддич, то вечеринка. Поразмыслив, Снейп решил напасть на Поттера у дома его родителей — тот стабильно навещал их раз в неделю. Правда, там будет его отец — аврор, с большим опытом и все такое… Но Снейпу показалось, что это меньший риск, чем нападение на Поттера при куче свидетелей — у Блэка, или в «Дырявом котле», или в любом другом месте, где он тусуется. Когда убийство раскроется, Северус должен быть совершенно чист. Чтоб Лили даже не заподозрила, что это он.

Наступила долгожданная суббота. Когда Снейп бывал абсолютно уверен в себе, он прекрасно аппарировал — легко и точно. Это с ним нечасто случалось, но сегодня он чувствовал себя на редкость сильным. Бешеный Пес описал сад Поттеров в мельчайших подробностях, и Снейп аппарировал точнехонько между домом и оградой.

Несколько высоких окон на первом этаже были освещены. Видимо, столовая. Северус неслышно прокрался к одному из окон, осторожно заглянул внутрь.

Трое. Пожилой колдун с короткими седыми волосами — мистер Поттер. Пожилая леди с затейливой прической — миссис Поттер. И — он. Жестикулируя, что-то рассказывает. Северус столько раз наблюдал за ним в Хогвартсе, что и сейчас, даже не слыша, знал, сколько от Поттера шума. Только родители и могут его выносить. Стол накрыт на четверых, но больше никого не видно. Кто четвертый? А, неважно.

Стоит ли ждать, пока Поттеры поужинают и разойдутся по спальням? Нет, однозначно нет. Поттер может и не остаться ночевать, вернется в город. Лили, чистая душа, научила его отличному аврорскому приемчику — если направить заклинание перпендикулярно стеклу, оно пройдет насквозь. Конечно, родители Поттера увидят зеленый луч, но пока выбегут наружу — он будет уже далеко. Дождется, пока новость появится в газетах — и к Лили, утешать, убеждать, уламывать…

Северус перешел к соседнему окну, поближе к Джеймсу, и запустил Аваду прямо в голову ненавистного врага.

Зеленый луч отразился от окна, преобразившись в мертвенно-белую вспышку... и Северуса со страшной силой швырнуло на землю и протащило по инерции несколько метров.

Это заклинание лет сто как перестали применять при строительстве домов. Обойти его было проще простого — достаточно было проникнуть в дом, убедив или обманув хозяев. Ничего этого Северус не знал. Он отбежал в сторону и спрятался за деревом, чтобы нанести еще один удар, когда тревога уляжется.

Открылась входная дверь, послышались голоса:

— Да полно, пап, ерунда какая-то!

— Нет, надо проверить! — с порога спустилась черная тень.

— Конечно, мистер Поттер, я помогу!

До боли знакомый голос.

Блэк.

Он окончательно вывел Снейпа из равновесия — сильнее, чем присутствие 2 авроров и незнакомые защитные чары. Сириус всегда казался Снейпу еще более опасным, чем Поттер. В Поттере, по крайней мере, было что-то человеческое — он тоже был влюблен в Лили. Но Блэк… жестокий, самодовольный, непробиваемый… Северус потерял остатки боевого духа.

Блэк и мистер Поттер продолжали громко переговариваться, осматривая сад, то и дело запускали Хоменум Ревелио в разных направлениях, все ближе и ближе. Северус сосредоточился, представляя свой дом, точнее — кухню, и аппарировал.

Приземлился… мда, точнехонько на кухню. Только не на свою. Как только умудрился попасть в место, где ни разу не был? Какая-то магла — Северус ее первый раз видел — мирно гремела посудой. Увидев жуткого типа в черном, возникшего из ниоткуда, она уронила кастрюлю и дико завизжала.

Вторая попытка. Северус представил высокие клены, растущие перед его домом, темноту, тишину… Перенесся — и снова не попал. Нет, были и темнота, и тишина, и деревья, только это была не его улица. И вообще не улица.

Это было Бромптонское кладбище. Далеко от дома. Даже — очень далеко. Но хотя бы место знакомое. Махнув рукой на попытки аппарировать, Северус пошел домой пешком.

Чертов сукин сын выиграл бой, даже не зная, что сражается. Стыд-то какой — быть побежденным каким-то домом! Северус чувствовал себя полностью уничтоженным. Ни на что не годным. Сквибом. Правильно когда-то Блэк его обозвал — задрот, только и может, что зелья помешивать!

Километров через пять Северус немного остыл, перестал себя проклинать и попытался проанализировать неудачу. Как бы поступил на его месте любой из киллеров Дрянналлеи? Доложил бы заказчику, что момент был неподходящий. Слишком много свидетелей, да еще таких активных — невозможно выполнить условие «сделать все тихо», «не попадаться». Мало информации о защите дома. Он так мало знает о защитной магии. Да и вообще о боевой. Волдеморт всего несколько раз посылал его в рейды, и Северус умудрился никого до сих пор не убить. Не то чтобы он жалел этих маглов, нет. Просто не видел смысла их убивать. Он нарочно промахивался в жертв Авадами и Круцио, попадал только Левикорпусами, Ступефаями и прочей подобной ерундой — благо любителей пошвыряться непростительными и без него хватало…

Домой Снейп вернулся, когда давно рассвело. Не успел потребовать у Финни завтрак — зазвенел дверной колокольчик.

Северус зашагал ко входной двери, поднимая палочку, готовясь доходчиво объяснить этим недоумкам, что он не ждет гостей и не принимает клиентов с улицы, но на пороге оказались Малфои.

Люциус бережно поддерживал отца под локоть. Лорд Абраксас сдержанно рассказал, что много лет назад получил Редукто в бок, и теперь его мучают боли — все сильней и сильней, а стандартное Обезболивающее не помогает. Он держался с огромным достоинством, но было заметно, что он и сейчас неважно себя чувствует. Видно, старику совсем хреново, раз Малфои решились заявиться без приглашения! Северус нахмурился, прикидывая, какое из зелий подойдет старому магу и стоит ли брать за него деньгами. Малфои тем временем как-то странно переглядывались.

— Что-то не так? — резко спросил Снейп.

— Северус, дружище, у тебя все в порядке? — мягко поинтересовался Люциус. — Выглядишь неважно.

Ёб вашу мать, а как он должен выглядеть?! Он же упал прямо в грязь, когда сработала защита дома! Вспотел, как домовой эльф, когда увидел этого пидараса Блэка! И после тоже — когда поперся домой пешком! А голову не мыл недели две, не меньше — не до того было! Можно подумать, Малфой убивает, оставаясь таким же прилизанным!

Грязный и замызганный, бледный, как несвежий покойник, и такой же страшный, Северус окинул аристократов ледяным взглядом и держал паузу, пока им не стало неловко.

— В конце концов, это не наше дело, Люциус, — пробормотал старший Малфой, отводя глаза.

 

— Мои дорогие друзья! Сегодня я бы хотел обсудить поведение Джилкриста. Как вы знаете, он собирался покинуть нас.

На этот раз Волдеморту взбрело в голову собрать Пожирателей в лесу. Было прохладно и сыро, с деревьев капало. Пожиратели поеживались, кутались в мантии и явно думали, что «обсуждать поведение» можно было и в помещении.

— Акцио Огастас Джилкрист. Вот, собственно, и он.

Подчиняясь движению палочки Волдеморта, связанный волшебник выплыл по воздуху откуда-то сзади и рухнул на землю.

Снейп про себя подивился магической силе Волдеморта. Надо же, перенес такой крупный, тяжелый объект простым Акцио!

— Ты разочаровал меня, Джилкрист. Убеждения, говоришь, не позволяют? Политический курс разонравился?

Маг испуганно смотрел снизу вверх.

— Мой Лорд, я…

— Поздно, Джилкрист. Ты все уже сказал вчера. А теперь, господа — Акцио Феликс Джилкрист!

Из-за деревьев медленно выплыло по воздуху еще одно тело — подросток, лет тринадцати на вид.

— А это, друзья мои, единственный сын предателя. И вообще единственный твой родственник, Огастас, верно?

— Мой Лорд, прошу Вас! Я сделаю все, что вы скажете, я...

— Сначала займёмся, конечно, Феликсом. Папочке, без сомнения, будет полезно посмотреть на результат своего глупого упрямства. Итак, есть идеи?

Есть, кто бы сомневался! На всяческие идеи Пожирателей Снейп уже насмотрелся...

— Кто начнет? Северус, сегодня ты будешь первым!

"Прости, пацан", думал Снейп, поднимая палочку. Лучше его сразу прикончить, Авада — это хотя бы не больно...

— Авада...

— Экспеллиармус. Нет-нет, мой юный друг. Рад твоему энтузиазму, но это слишком уж радикально. Я планировал проделать все более медленно. Белла!

Беллатриса выступила вперёд, замахнулась было палочкой, но вдруг заявила:

— Не хочется умирать, наверно? Если хорошенько попросишь, мы могли бы пощадить тебя... возможно...

Мальчик судорожно сглотнул и неожиданно жёстко ответил:

— Джилкристы никогда ничего не выпрашивали.

— Гордый, значит? Ты бы прыщи подлечил, что ли, прежде чем идти против Пожирателей Смерти! — Белла широким взмахом палочки послала Секо, распоровшее сверху донизу брюшную полость Феликса. Мальчик закричал от боли...

Потом был Пирос, потом — Фриз... Джилкрист-старший заходился в рыданиях, обещал золотые горы и даже пытался угрожать, но его никто не слушал. Феликс Джилкрист скончался после седьмого или восьмого заклинания. Как только Джилкрист-старший осознал, что сына больше нет в живых — замолчал и весь обмяк. Потеряв к жертве интерес, Волдеморт просто послал в него Аваду.

— Малфой, Эйвери, будьте любезны, разберитесь с телами.

Пожиратели подошли к убитым поближе и стали негромко переговариваться.

— Я разве сказал «закопать»? — возмутился Волдеморт, расслышав, что они собираются делать.

— Но, мой Лорд… — Эйвери и Малфой спрятали палочки и внимательно слушали.

— Джилкрист был наказан всеми вами за предательство. Но кому нужно наказание, если о нем никто не знает? В каждую акцию, господа, я вкладываю глубокий смысл! Почему, по-вашему, я вызвал вас сегодня именно сюда?

— Чтобы никто не слышал…

— Чтобы никто не помешал…

— Чтобы избавиться от тел…

— Достаточно. Хоть кто-то помнит, что в ста ярдах от нас — Тилсхедский источник?

Вода источника обладала магической силой. Тилсхедский источник был местом паломничества сквибов и магов, подорвавших свои силы, целителей и зельеваров, использующих волшебную воду.

— Разумеется, тела нужно разместить у воды. Так, чтобы зрелище… впечатляло. И, для самых непонятливых, зажечь Смертный знак. Насколько я знаю этого кретина — он не мог не намекнуть о своем новом отношении к нам друзьям по научному обществу. Магический мир должен знать, к чему это привело. Такая же судьба ждет всех, кто заявит, что хочет уйти. Все члены семьи, а потом — сам предатель!

Снейпу было все равно. Он не собирался уходить из Пожирателей. Волдеморт то подбрасывал ему заказчиков, то сводил с нужными людьми, у которых можно было достать все на свете.

А вот остальные Пожиратели, видимо, впечатлились. Мрачные, серьезные, никто не поддакивает Волдеморту…

— Я готов стерпеть ваши мелкие слабости и вредные привычки. Но неверности я не потерплю. От меня не уходят!

Голос Темного Лорда наливался силой и глубиной, воодушевлял, звал за собой, и Пожиратели непроизвольно придвигались ближе и ближе.

От изуродованного тела Феликса Джилкриста все сильнее тянуло запахом кишечного содержимого.

— А теперь перенесите, наконец, всю падаль к источнику.

Когда тела были отлевитированы, Волдеморт перешел к дальнейшим планам.

— Как вы знаете, друзья мои, вчера я пытался пройти выборы в Визенгамот.

Малфой скептически прищурился. Он с самого начала был уверен, что Волдеморта ждет неудача. Дело было даже не в его репутации. В конце концов, темных магов в Визенгамоте было достаточно, и периодически политикам с самыми радикальными взглядами удавалось прорваться к власти. Нет, основная проблема была в том, что желающих попилить бюджет и порулить магической Британией хватало и без Тома Риддла. С великим трудом Малфой и Родольфус Лестранж убедили двоих действующих членов Визенгамота рекомендовать кандидатуру Волдеморта.

— Смею надеяться, что моя скромная речь произвела впечатление. Но потом выступил Валентайн Нобль, и мою кандидатуру отклонили.

Это Пожиратели тоже уже знали, хотя в газетах еще не описывали ни обещания Волдеморта, ни разгромную речь Нобля, ни единогласное голосование Визенгамота против. Волдеморт тоже не стал вдаваться в подробности своего унижения.

— Я хочу, чтобы с этим старым пнем тоже расправились. Кто не успел сегодня поразвлечься? Нотт, Эйвери, Сивый… и, пожалуй, Снейп. Место и способ — на ваше усмотрение. Мое единственное условие — чтобы магическому миру была понятна причина казни. И чтобы больше никому не пришло в голову идти против меня. Всего хорошего, господа.

— Как только ворвемся — ставим барьер, усекли?

— Никаких барьеров. Может, нам понадобится валить!

— Не понадобится! У него нет охранных чар, я узнавал! Старый хрен всегда говорил: «Пока я нужен своему народу, никакая охрана мне не нужна!» Мальчики в аврорате могут спокойно курить, пока мы будем развлекаться!

— Ну и херня! Тогда на него — Силенсио и Инкарцеро, и вперед!

— Нет, лучше звукоизолирующее! Чтоб вообще ни звука не было слышно снаружи!

— Уже достаточно темно. Начинаем.

Антиппарационный барьер Нотт все же наложил, несмотря на запрет. Старый маг, сидя в кресле, что-то записывал. При виде ввалившихся к нему незнакомцев он… доброжелательно улыбнулся!

То, что было дальше, много лет потом снилось Северусу в кошмарах. Эйвери и Нотт по очереди накладывали на Нобля Круцио, а Сивый зубами отрывал мышцы и тут же сжирал их с прибаутками «люблю сырое мяско! Парни, кому кусочек?» Северус отвернулся в сторону, пытаясь подавить тошноту. Он не слышал голоса старого политика — тот был под Силенсио — но прекрасно знал, что происходит позади.

 

В аврорате сегодня дежурил Малькольм, а из стажеров — Поттер. Слетав на несколько вызовов по каминной сети, они пристроились было поужинать в отделе особо тяжких, но заметили, что хрустальный шар, стоящий на камине, светится.

— Малькольм, чьи-то сигнальные чары сработали!

— Опа! Дом сэра Нобля!

— Так у него же нету охраны!

— Есть. Хмури приказал установить, тайно. Он даже сам не знает.

 

После третьего Круцио Снейп не выдержал.

— Авада Кедавра!

— Ты охуел? Я только что наколдовал на него укрепляющее! Чтобы промучился подольше!

Северус приложил палец к губам, как оказалось — вовремя. Во дворе послышались хлопки аппарации.

— Валим! — скомандовал Северус. Эйвери схватил хозяйскую метлу, выскочил на крыльцо. За ним ломанулся Нотт. Северус и Сивый выбрали заднюю дверь. Сивый успел первым, выскочил, метнулся в сторону — видимо, наткнулся на одного из авроров? Северус перебежал к окну, распахнул одним ударом, выпрыгнул наружу. К нему тут же рванулась темная тень, маска не белеет в темноте — аврор! Северус, задыхаясь, побежал к низкому заборчику, перепрыгнул, уже должно кончиться действие антиаппарационного барьера, остановился, представил свой дом...

И не смог! Побежал дальше, как не бегал еще никогда в жизни. Сердце колотилось, как бешеное, скоро начало колоть в боку, остановился, снова попробовал аппарировать — только зря потерял драгоценные секунды. На бегу переломил палочку, еще раз переломил, бросил в какую-то лужу — теперь никто не сможет определить, что из нее выпустили Аваду! Тут-то его и настиг знакомый голос.

— Ступефай! Петрификус Тоталус!

Подбежав, Поттер не смог отказать себе в маленьком удовольствии — от души пнул лежащего Северуса носком тяжелого ботинка.

— Нюнчик! Какая встреча!

Только сейчас Северус осознал, что он без маски — обронил где-то — и Поттер видит его ничем не защищенное лицо.

 

Поттеру уже было приказано переходить в отдел к отцу. Но он напросился на допрос Снейпа под предлогом, что хочет поучиться вести допросы. Теперь он сидел позади Малькольма и медленно закипал. Записывать он вскоре бросил, поскольку было нечего. При виде Веритасерума Снейп изменился было в лице, но покорно выпил зелье… и на все вопросы отвечал «Не знаю», «Не помню», «Затрудняюсь ответить». Пригласили Смита — и тот увидел яркие, образные картины сортировки скучечервей и разделки бубонтюберов. Снейп со скукой наблюдал за аврорами из-под полуопущенных век — того гляди заснет на своем стуле!

Он, видно, издевается? Поттер не знал, как такое в принципе возможно, но Нюнчик точно издевается над ними!

И вот эта равнодушная скотина своими руками убила сэра Валентайна, друга его отца? Только для того, чтобы доказать, что он не такой чмошник, каким кажется?

Это он разбил жизнь Лили Эванс? Из-за этого вот ничтожества она стала похожа на тень? Выглядит, будто на нее порчу навели!

Авроры совсем забыли, что в кабинете стажер, когда после очередного «Не знаю» Поттер метнулся из-за их спин к Снейпу и ударил его по губам тыльной стороной ладони.

Снейп был безоружен. Кроме того, на время допросов подозреваемых фиксировали к стулу. Поттеру было насрать на эти тонкости. Перед ним был Пожиратель, а для них не существовало кодекса чести. Он добавил Снейпу еще — за Лили. И, конечно, припомнил бы ему все преступления Пожирателей, и его собственную торговлю «Грезами-в-кармане», да только Малькольм со Смитом оттащили…

 

— Поттер, ты что себе позволяешь?

Поттер, опустив голову, молчал.

— Это моя вина, сэр, — вступился за стажера Малькольм.— Нужно было вывести Снейпа из равновесия, легилименция никак не удавалась, и Веритасерум не сработал…

— Да, из равновесия вывели на славу, вижу, — вкрадчиво подтвердил начальник. — И что же? Битье морды довело его до слез? Раскрыл вам душу?

— Не удалось, сэр, — сознался Смит. — Вижу какую-то фигню про дозирование болотной воды…

— Так вот, на это дело у вас два дня, не больше! Мы не можем больше здесь его держать при таком раскладе, дело пора передавать в суд! А доказательств — кот наплакал, только косвенные! И если вы — ты, Смит, и ты, Малькольм — не взломаете его память своими кривыми ручонками, его оправдают! И тогда, малолетний ты идиот, тебе придется извиняться за каждый синяк! За каждый вздох в его сторону! Вы хоть понимаете, что поставлено на карту?!

— Да, сэр. Это Снейп его убил, нутром чую, — глухо проговорил Поттер.

— Да, Поттер, Нобль был одним из крупнейших политиков века, все его уважали! Но я не об этом! Снейп был не один!

Авроры переглянулись. Да, верно — рваные раны на теле, следы укусов…

— У него был минимум один соучастник, судя по следам зубов на трупе — оборотень! А главное, меня интересует организатор — этот их Том Риддл!

— Сэр, но все знают, что он руководит Пожирателями Смерти, и они убивают…

— «Все знают» — это только слухи и сплетни! Ни одного свидетеля, ничего конкретного! И этот сучий потрох, эта ошибка природы имеет наглость заявляться в Министерство — а я не могу его и пальцем тронуть! Пошли вон. У вас два дня! Поттер, задержись!

Поттер закрыл дверь за уходящими товарищами.

— Я тебя в чем-то даже понимаю. Но будь любезен не нарушать закон.

Поттер вскинул голову. Уж кто бы говорил о законности!

— Я имею в виду, попадаться нельзя, — пояснил Хмури. — Малфой все добивается свидания с ним — с самого дня ареста. Пока мне удавалось тянуть время, но завтра придется дать ответ. Если его увидят избитым во время свидания или на суде, знаешь, что с тобой дальше будет? Не думал? А скольких сотрудников я потерял за этот год, знаешь? Из-за таких же праведных порывов! Не попадайся, — назидательно повторил он. — Иди вниз и залечи эту крючконосую рожу. Чтобы был лучше прежнего. Свободен.

 

— Малькольм.

— Ммм?

— Спустись, пожалуйста, вниз, подлечи Нюниуса.

— Нюниуса?

— Снейпа.

— Свои ошибки надо самому исправлять, Поттер.

— Малькольм, пожалуйста! Не могу я его исцелять. Не буду! С меня огневиски.

— Ты злостно нарушил порядок допроса. Да и этический кодекс, честно говоря…

— Хорошо, еще маринованный окорок! По отцовскому рецепту!

— Даже не знаю…

— Ну хорошо, я еще способ знаю, как его вывести из себя! Без единого удара! Ну сходи за меня, пожалуйста!

— Да ладно тебе, я бы и так сходил. Но окорок за тобой!

 

На самом деле Северус при виде Веритасерума пытался сдержать смех. Эта жидкость с легким зеленоватым отблеском считается здесь Сывороткой Правды? Да еще запах мяты — еле уловимый, правда, но он-то его ясно чувствует! Такой Веритасерум он готов пить чашками! Он от души наслаждался, наблюдая, как у авроров вытягиваются лица при попытках задать правильный вопрос или прочитать его мысли. Порадовало и то, что Поттер сорвался. Нет, Снейп совсем не любил получать по морде — но по поведению двух других авроров понял, что Поттеру крепко влетит. Пожалуй, здесь ему даже нравится! Он доведет до белого каления всех этих тупиц в серых мантиях. Весь аврорат будет плакать кровавыми слезами.

Вот бы еще Лили пришла его проведать!

Вместо Лили снова пришел толстый аврор и бережно залечил все кровоподтеки. Тоже неплохо.

После этого аврор повел его на повторный допрос.

В кабинете были все те же — Поттер и легилимент. Толстяк извинился перед ними и куда-то ушел — «на минуточку». Поджидая его, Поттер, как обычно, болтал…

Лучше бы замолчал навсегда!

Поттер рассказывал о том, что сейчас он встречается с Эванс! С кучей подробностей — как они проводят время вместе, да как она влюблена в него! Прямо он не говорил, только намекал, но у слушателей создавалось впечатление, что Эванс на что угодно пойдет, только бы удовлетворить его. А под конец вообще заявил, что Эванс беременна от него! И он, так уж и быть, женится на ней, надо же «прикрыть грех»!

Снейп выслушивал хвастовство Поттера все с тем же равнодушием. Когда большой шкаф с пергаментами по делам отдела особо тяжких вдруг заскрипел и стал разваливаться на части, Снейпа это тоже не впечатлило. Авроры кинулись собирать пергаменты, а детали шкафа продолжали с громким треском раскалываться и падать.

— Почему у него все разваливается!

— Он же новый совсем! Не может этого быть!

Авроры переглянулись и одновременно с подозрением уставились на Снейпа. Но он меньше всего был похож на человека, только что перенесшего магический выброс. Никогда еще Поттер не видел таких пустых глаз…

— Читай, — одними губами попросил он Смита. Если даже рассказом об Эванс Снейпа не пронять — лучше уже не будет.

— Легилименс!

На этот раз Смит увидел метель. Ледяной ветер резал кожу, мешал дышать, мелкая снежная крупка летела в лицо, в глаза. Смит моментально замерз. Было темно, не понять, где верх, где низ, куда он должен дойти под этим адским ветром? он не дойдет, ни за что не сможет, он теряет силы… Его занесет снегом, если он сейчас же не перестанет…

Смит прервал легилименцию.

— Лео, ты что? — оказывается, Малькольм уже был здесь.

— Да пошли вы все! — Смита била крупная дрожь, он никак не мог согреться. — Не буду я больше его читать!

— Что ты там увидел?

Но у Смита не нашлось слов, чтобы описать увиденное. Ледяная ярость? Черное отчаяние?

— Смит, постарайся. Мы сделали все, что могли…

— Умники! Вот сами и читайте! А у меня технические трудности! — и он сбежал поскорее к себе — накинуть что-нибудь теплое и залить в себя что-нибудь согревающее.

 

— Добрый вечер. Я хотела бы допросить подозреваемого по делу Нобля.

— Конечно, мэм, — просиял охранник. Все знали, что до конца беременности Лили отстранили от оперативной работы, оставив ей только должность Хранителя. Но он не стал спрашивать, с какой стати Лили вдруг решила провести допрос. Тем не менее она решила объяснить:

— Мы с ним учились вместе — с первого до последнего курса. Возможно, я сумею найти к нему подход.

— Доставить его наверх?

— Не надо. Думаю, здесь он будет менее напряжен.

Хоть это и было против правил, охранник провел ее к нужной камере и открыл дверь. Еще бы — ее светлое обаяние на всех действовало безотказно. Вот бы еще на Северуса подействовало...

Снейп старательно сохранял бесстрастное выражение лица, разглядывая вошедшего аврора. Какая же она красивая. Переполненная жизнью. Носит в себе его будущее.

— Сев. Хотела бы я сказать «добрый вечер»...

Он не ответил. Даже не встал с койки. Рассматривает ее в излюбленной снейповской манере — высокомерно и враждебно.

Она бесцеремонно села рядом с ним на койку. Северус попытался держаться от нее как можно дальше.

— Твое дело передали в суд. Если тебя признают соучастником — приговорят к заключению в Азкабан, если причиной смерти было именно твое заклинание — то к поцелую дементора.

— И что?

Она положила руку ему на грудь. Северус скинул ее руку, встал с койки, отошел к противоположной стене.

— Сев, тебе нельзя в Азкабан! Дементоры питаются эмоциями — болью, страхом, надеждой! Ты же сам мне рассказывал! А ты... тебе там совсем не место! Ты не продержишься там и месяца!

— Поздно ты задумалась о моих эмоциях, — он презрительно посмотрел на Лили сверху вниз. — Азкабаном меня уже пугал Поттер. Каждый день пугает. Видно, твой ухажер считает, что это самый страшный страх любого мага. По-моему, он сам боится дементоров до усрачки. А толстый пугает, что кто-то там еще дал показания против меня. И типа если я не поспешу расколоться, все повесят на меня.

— Что тебе понравилось больше — пытать или убивать? — в глазах Лили стояли слезы. — Противно смотреть, во что ты превращаешься!

Северус мысленно обозвал любимую дурой. Да не понравилось ему ни то, ни другое, неужели не ясно! Как бы хорошо было объяснить ей, что он не произнес ни одного пыточного заклинания, а Нобля добил из жалости — больно уж Сивый разошелся!

Обойдется без объяснений. Она — аврор. Пришла за показаниями, ясное дело. Но он решил ни в чем не сознаваться — и не отступит от своего решения. Может, и глупо отрицать очевидное, но не рыть же могилу самому себе?

— Не тебе называть меня жестоким! — перешел Северус в наступление. — Ни одному Пожирателю не придет в голову то, что ты делаешь со мной! Мордред, это же надо додуматься — подарить моего ребенка Поттеру!

Лили закусила губу. Медленно встала.

— Я не собираюсь извиняться за то, что ненавижу насилие. В любом виде. Да, я не могу жить с типом, который ни во что не ставит человеческие жизни. Но, Сев, ты же в душе совсем не такой! Перейди на светлую сторону — и я вытащу тебя отсюда, и мы с тобой будем вместе.

Видимо, говорит всерьез. Сама предлагает. Северус изо всех сил пытался не поддаваться искушению. Все это они уже проходили. И проповеди он от Лили слышал, и обещания... Только бы она не стала снова прикасаться к нему! На всякий случай он отвернулся.

— Что ты имеешь в виду под переходом на вашу сторону?

— Дай показания против шайки Волдеморта. Да, это просто шайка бандитов и убийц — никакая не организация. Расскажи все, что знаешь, мы пересажаем всех, кто нанес хотя бы царапину хоть одному маглу. Ты будешь свободен от них, тебе никогда больше не придется...

— Чушь. Вечный гриффиндорский идеализм!

Не может он пойти против Пожирателей. Не-мо-жет. Только не после расправы над Джилкристами. Нет, им нужно сделать совершенно по-другому!

— Слушай! — он больше не пытался сохранять спокойствие. Подошел к ней, дотронулся, положил ладони ей на живот. — Не надо ждать. Посмотри, что творится в волшебном мире! Это твое будущее может никогда не наступить. Уходи от него ко мне прямо сейчас. Без этих твоих условий! Поттер не сможет о вас позаботиться. Я — смогу. Ты же знаешь...

— Сев, ну что ты несешь, ты под следствием, забыл? Вокруг посмотри!

— Если всех маглорожденных Англии вырежут без остатка — ты останешься в живых.

Лили недоверчиво уставилась на него, и он выразился еще более откровенно:

— Тебе сохранят жизнь как моей любовнице, точно знаю. Считай, что я — твоя крыша.

— Шутишь?! Аврор не может быть замужем за Упивающимся смертью!

— Сейчас не до моральных тонкостей!

Больше всего на свете Лили хотелось послушаться. Прижаться к Снейпу покрепче и почувствовать, как бьется его сердце. Любимый голос адским соблазном проникал в душу, лишал воли, она сотни раз принимала его заботу, ей так часто казалось, что Сев знает лучше...

И куда их это завело?!

Воспоминание о том, почему Снейп оказался в камере, придало Лили сил. Она отступила на шаг, стряхивая его руки.

— Только в обмен на правду! На твои показания!

— Правды, которой ты требуешь, не существует. Уходи, — Снейп открыл дверь. — Давай, выметайся из моей камеры. Я очень занят. — И он вальяжно растянулся на койке во весь свой немаленький рост.

Спорить с этим упертым придурком было бесполезно. Лили выместила злость на двери, хлопнув ею изо всех сил.

Снейп тут же сел на койке и запустил руки в спутанные волосы. Вдруг это был его шанс?! А может быть, Лили в чем-то права? Не надо было так грубо с ней разговаривать! Может, если позвать охранника и согласиться дать показания... может, если сделать все, что она хочет...

Нет, нет, НЕТ. Это он уже проходил. Уже делал все, что она хочет. Больше не будет.

Предстоящего суда Северус почему-то совсем не боялся. Не до того было.

Кажется, он сейчас взорвется от тревоги и злости. Если бы у него была при себе бутылка огневиски — выпил бы всю до дна, честное слово! А если б не остался без волшебной палочки — разнес бы тюрьму по кирпичику! Однозначно надо как-то снять напряжение! Он сделал давно знакомый пасс, только на этот раз вместо палочки использовал указательный палец.

— Редукто!

Если бы Северус хоть на миг допустил мысль, что у него может получиться, он бы не выбрал это заклинание. Но он думал только о том, как бы сорвать злость. Палец обожгло болью, мышцы до локтя свело судорогой. Заклятие ударило не в выбранную стену, а в потолок. Раздался хриплый рев, и в образовавшуюся дыру вместе с кирпичами и цементной крошкой свалилось тело — прямо к ногам Северуса.

Час от часу не легче. Грязный Джонас собственной персоной. Испуганно-злобно озирается, испуская звериную вонь.

— Эээ… привет!

— Ты что здесь вытворяешь, сукин сын! — Джонас бросился на Северуса и схватил за горло.

— Что здесь происходит?! — в камеру ворвались охранники, с помощью заклинаний раскидали дерущихся по разным углам. Уставились на дыру в потолке.

— Это не я, сэр, честное слово! Я у себя в камере сидел! И вдруг подо мной провалился пол!

— Снейп?!

— Ничего не могу сказать по этому поводу!

— Из твоей камеры поступил сигнал об использовании магии!

— И чем я, по-вашему, колдовал? Пальцем?

Северус широким жестом развел руки в стороны. Палочки и вправду не было. Да и не могло быть — при обыске у подозреваемых отнимали не только палочки, но и любые предметы с малейшими следами магии. Пронести артефакт, даже самый безобидный, в камеру не было ни малейшей возможности.

На лицах охранников отразилась напряженная работа мысли. Если бы у Снейпа еще оставалось чувство юмора, он бы от души повеселился.

— Так, Джонни, этих обоих по карцерам, я помогу. Марк, выясни, каким способом пробили дыру в потолке, только после этого приступай к ремонту. Вернемся — поможем.

— А меня-то за что в карцер?

— Мы не виноваты, что эта ваша «тюрьма» разваливается по кусочкам!

— Молчать! Не за что, а почему, гыыыы! В карцере не поколдуешь, там все зачаровано! Будете возникать — наложу Силенсио!

В карцере было совершенно темно.

— А свет?

— Не положено. Люмос! — Охранник осветил койку без белья и парашу в углу. — Усек, где что? Не перепутай, гыыы! И чтобы тихо мне до утра! — и захлопнул дверь.

Северус бросился на жесткую койку. Так и тянуло провести еще один эксперимент — но, пожалуй, неприятностей для одного дня достаточно. Так, значит, беспалочковая магия возможна! А ведь в Англии считают, что это фантастика! Олливандер делает свои палочки из дерева, заключая в середину разнообразные магические предметы. Может, палец волшебника — тоже магический предмет и может быть проводником магии? Тогда, видимо, поток магии не был изолирован как следует, поэтому заклинание и ударило мимо! Он продолжит исследования, будет тренироваться без палочки дальше! Пренеприятное было ощущение, но результат стоит того, чтобы стерпеть немного боли. Беспалочковая магия возможна, он сам это видел! И никто, кроме него, этого не знает! Он ни с кем не поделится новыми знаниями! Будет единственным, кто способен колдовать голыми руками!

Если выйдет отсюда, конечно.

С тем и уснул.

— Снейп, на выход!

Его фамилия прозвучала как оскорбление. Снейп, притча во языцех. Слабак с мерзейшей рабочей окраины, которому не место среди веселых и крепких ребятишек Коукворта. Нищий полукровка, которому не место на факультете аристократов. У Северуса начался приступ застенчивости такой силы, каких не было с самого Хогвартса. Он еле плелся, подгоняемый охранником, по тускло освещенному переходу, и занимался самовнушением.

Убийственный взгляд!

Поменьше болтай о себе!

Не знаешь, что делать — возьми паузу!

Показалась тяжелая деревянная дверь. Шагов через двадцать ему придется войти внутрь. Мерлин, еще никогда он не казался себе таким грязным! Слипшиеся волосы, небритое лицо... Десять шагов. Издевательский смех Мародеров звенел в ушах. Один из них точно будет там...

Дверь. Порог. Северус через силу выпрямился, расправил плечи. Обвел тяжелым взглядом присяжных, судью, зал. Прошел к своему месту, излучая гордость и презрение.

«Ну и тип... сразу видно, черный маг», — подумал судья.

«Этот точно виновен», — на разные лады подумали присяжные.

Если бы Северус меньше боялся враждебной аудитории, он бы сообразил, что выглядеть опасным сейчас ни к чему. Если бы он произвел впечатление растерянного, не уверенного в себе — скорее привлек бы присяжных на свою сторону. Но он увидел среди свидетелей Поттера и пожелал ему сдохнуть в муках — невербально, но от души. Тот непроизвольно скрестил руки и нахмурился.

На Лили, невыносимо яркую посреди безликой серо-черной толпы, Северус старался не смотреть. Не хватало еще растерять жалкое подобие самообладания.

Началось слушание. Малькольм рассказал об обстоятельствах убийства, о найденных рядом с домом Нобля маске Пожирателя и сломанной волшебной палочке.

Поттер красочно расписал, как после сигнала из дома Нобля он застал там Снейпа, как преследовал его и героически захватил.

Северус держался прежней тактики — все отрицал. Ни от кого он не убегал, комментировать сцену у дома Нобля отказывается. Палочку потерял. Чья маска — не знает, у него такой нет. Да, у него татуировка на левой руке. Но в Британии ведь не принято сажать за убеждения? Мысленно порадовался, что Поттер сбил его с ног и после еще попинал по земле — не осталось следов крови на одежде.

Неожиданно в качестве свидетеля вызвали Малфоя. Он сказал, что в ночь убийства мистер Снейп гостил в Малфой-мэноре.

— Эванс, представьте суду вещественные доказательства по этому делу.

Лили встала. Вот, значит, чем она сейчас занимается — вещдоками?

— Ваша честь... — ее голос дрогнул. — Я могу предъявить только сломанную палочку, описанную Малькольмом.

— Что это значит?! Поясните! Авроры заявляли совсем другое!

— Когда утром я пришла в хранилище, маски не было на месте. Только пепел. И полка в том месте, где она лежала, обуглилась.

— Кто последний был в хранилище? Ты проверила чары, соплячка хренова?! — заорал Хмури, вскочив с места.

— Мистер Хмури! Еще одна такая выходка — и я удалю вас из зала! Я вполне способен вести заседание самостоятельно! Итак, мисс Эванс?

— Да, сэр, я проверила чары. Никто, кроме меня, не посещал хранилище на этой неделе. Последней была я. Вчера маска была на месте.

— Проверьте ее палочку.

На время исследования палочки Лили пришлось сделать часовой перерыв. Следы воспламеняющих заклинаний были, но слишком давние.

— У вас есть какие-то разумные объяснения происшедшего?

— Я могу только предположить, ваша честь. Думаю, маска была зачарована чарами самовоспламенения.

— А палочка, найденная рядом с домом Нобля? Её, конечно, никто не исследовал?

— Нет, ваша честь. Это бесполезно.

— Таким образом, мы имеем показания Снейпа и лорда Малфоя против слов Поттера и Малькольма, — подвел итог судья. Недовольно нахмурился. Присяжные тоже тяжело задумались.

Подтекст понял весь зал. Поттеры и Малфои — семьи, знаменитые на всю Англию. Молодой Малфой ничего не делает без веских причин. Если он дал показания в пользу Снейпа — он не отступится, приведет в суд отца, деда, жену, и все они будут в один голос подтверждать алиби Снейпа. Но Поттер-старший досконально знает законы, и оперативный опыт у него огромный. Замять дело не получится, если он вмешается — а он это сделает, ведь задерживал Снейпа Поттер-младший.

Надвигается скандал. Один из множества больших и маленьких стычек между сторонниками Волдеморта и официальной властью. А в центре скандала окажется кто? Правильно — присяжные во главе с судьей!

— Это подстроено! Они сговорились! — сорвался с места Джеймс.

— Мистер Снейп сидел в карцере, — возразил Люциус. — Как он мог сговориться с кем бы то ни было?

— К порядку, к порядку! Итак, господа присяжные...

В рядах зрителей поднялась тонкая рука. Широкий черный рукав мантии упал к самому плечу, открывая облегающий ярко-зеленый рукав платья и золотые браслеты.

— Ваша честь, я хочу сделать заявление по этому делу.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Беллатриса Лестранж, урожденная Блэк.

Лестранж, урожденная Блэк. Нет, ей не стоит отказывать.

— Конечно. Займите свидетельское место. Если можно, побыстрее.

Несмотря на просьбу судьи, Беллатриса проплыла к свидетельскому месту нарочито медленно. Изящно уселась, неторопливо расправила мантию и, не дожидаясь вопроса, заявила:

— Когда погиб Нобль, я гостила у свояка в Малфой— мэноре, как и мистер Снейп. И мы провели вместе ночь. Всю ночь, ваша честь.

По залу пронесся вздох. Какова нахалка! Не каждый день леди признаются во внебрачных связях — публично, по доброй воле!

Реакция зала совсем не интересовала Беллатрису. Она со скукой смотрела на судью из-под тяжелых век.

— Почему же господа Снейп и Малфой ничего об этом не сказали?

— Видимо, берегли мою репутацию, — Белла снисходительно усмехнулась.

— А вас, юная леди, собственная репутация не волнует?

Белла выразительно пожала плечами.

— Неправда! Ложные показания! — глубокий бас Хмури разнесся по всему залу. — Снейп был арестован у дома Нобля в ту ночь! Не двойник, не призрак — сам Снейп!! Что вы на это скажете, леди?!

Беллатриса зло сверкнула на него глазами, снова повернулась к судье.

— Кто видел, будто Снейп был арестован именно там? Никто. Только Поттер на этом настаивает. Нет, ваша честь, все было не так! Поттер незаконно задержал Снейпа, когда тот возвращался из Малфой-мэнора, аппарировал с ним к дому Нобля и продемонстрировал напарнику, будто арест произошел именно там. Они всегда враждовали, ваша честь, все время учебы. Можете вызвать господина Дивангарда, МакГонагалл — да хоть самого Дамблдора, любой вам скажет. Поттер пытается сфабриковать дело об убийстве из какой-то несуществующей маски, обломков палочки и собственного вранья!

Показания Беллы оказались решающими. Трое из присяжных воздержались, никто не решился проголосовать за виновность Снейпа, и это значило…

Невероятно! Он на свободе! Друзья и враги, не сговариваясь, вытащили его из тюрьмы! Северус точно знал, что никаких чар на его маске не было — не только самовоспламенения, но и любых других. Лили отвечает за вещественные доказательства и вчера намекала, что может ему помочь! Она выросла в магловском мире и прекрасно знает, как что-то сжечь без всякой магии. Надо будет окольными путями узнать, не накажут ли ее. И еще отблагодарить ее как следует. Позже, не в аврорате. А сейчас — хоть бы намекнуть ей, как он счастлив. Хоть бы поймать ее взгляд.

Не получилось. К Лили прилип Поттер и увел ее в неизвестном направлении.

Жаль. Но вот и Малфой приближается.

— Спасибо, Люциус!

— Придурок, — прошипел в ответ Малфой. Несколько авроров неподалеку навострили уши, и Малфой повысил голос: — Мистер Снейп, мы позже обсудим и ваши навыки, и ваши умственные способности. — И, раздраженный, развернулся и пошел к выходу.

Отлично. Этот-то чем недоволен?

Беллатриса. Плавно приближаясь, молча рассматривает его. Атласная черная мантия тускло переливается.

— Белла, спасибо тебе. Как же ты решилась дать показания?

— Не ожидал, Снейп? Не надейся, я тебя не простила, — она ядовито улыбнулась, показав зубы. — Просто я хочу сама тебя убить. Собственными руками. Есть способы гораздо интереснее, чем повторять Круцио, пока у жертвы не остановится сердце!

Старая добрая Белла. Мог бы и сам догадаться — сделать что-то хорошее она может разве что случайно!

— Прости, мне пора. Нужно забрать у конвойных все, что у меня конфисковали, — и Снейп поскорей отправился за Браслетом Слизерина.

Кажется, он погорячился, когда радовался поддержке...

 

Джеймс рвал и метал, проклинал коварство Пожирателей Смерти и клялся жестоко отомстить Снейпу. Хмури ворчал на тему системы хранения вещдоков, которая снова оказалась несовершенной. Лили слушала их вполуха, скорбно глядя в пол. Авроры, конечно, были уверены, что ей стыдно до смерти.

Да ни хрена ей не было стыдно!

До чего она докатилась — уничтожила вещественное доказательство, помогая Пожирателю Смерти! Но внутренний голос подсказывал, что она все сделала правильно. Несмотря на вчерашнюю беспомощную злость — пошла в хранилище, один чирк спичкой — и шансы Сева выйти на свободу резко увеличились. И никто не заподозрил, что маску сожгли без помощи магии! Магловедение надо было учить, дорогие коллеги! Палочку она сохранила нарочно, ей показалось, что так будет правдоподобнее. Мини-выбросы магии, которые происходят при повреждении волшебных палочек, не только стирают информацию о выпущенных из нее заклинаниях, но и уничтожают следы ауры владельца. Поттер и Малькольм могли бы и не забирать ее с места преступления — ничего магического в ней не осталось.

Что делать дальше с Северусом, она понятия не имела. Но заключение в Азкабане он не заслужил. Эх, подарить бы ему новую жизнь, зачеркнуть грязное прошлое, стереть ему память — с момента, как он стал Пожирателем! Или со стычки с Мародерами у озера! А может, лучше с того момента, как отец пропил его осеннюю куртку?

Задумавшись о Северусе, Лили случайно уставилась на Хмури. Взгляд получился настолько пронзительным, что Хмури скомкал свой пламенный монолог и сменил гнев на милость.

— Да не переживай так, Рыжик, это с любым могло случиться! Помни: профессионал — это тот, кто уже совершил все возможные ошибки.

 

— Видела, кто выступил на его стороне? Малфой и Лестранж! А как он вел себя на заседании!

Лили устало потерла ладонями лицо.

— Зачем ты мне это говоришь?

Поттер пересек кабинет, сел перед ней на корточки, крепко взял за руки.

— Затем, что его уже не вытащить. Снейп увяз по самую макушку. Пора решаться, Лили. Мои родители пригласили меня на уик-энд. Поедешь со мной, и я представлю тебя им как свою невесту.

То ли просьба, то ли приказ. Но он правду говорит — решаться надо. В ее память намертво врезалось все, что было в том вопиллере — что бывает с волшебниками, растущими в неполной семье. Северус, конечно, часто ее обманывал, но в тот раз написал чистую правду. Все говорили то же самое — целительница из госпиталя Мунго, подружки, с которыми она будто бы случайно наводила разговор на малышей-волшебников, мамы подружек… Лили некоторое время смотрела на Джеймса сверху вниз и наконец сказала твердое «да».

 

— Что это за история с твоими показаниями?

Надо же, ему уже разболтали. Неудивительно — в зале суда было несколько знакомых Родольфуса.

— Я выполняла приказ Темного Лорда, — скучным голосом сказала Беллатриса. — Снейпа необходимо было вытащить из тюрьмы, причем полностью оправданным. Он нужен организации, ты и сам знаешь.

— Но...

— За всеми разъяснениями— к Темному Лорду, милый.

— То есть ты не спала со Снейпом в ту ночь? Да или нет?!

Не было ничего проще, чем ответить правду. Нет, не спала. Причем прекратила это делать еще до замужества. Но для Беллы не было большего удовольствия, чем потрепать кому-нибудь нервы.

— Тебе действительно интересно? Тогда почитай мои воспоминания... если посмеешь.

Черные и серые глаза скрестили неприязненные взгляды. Белла непроизвольно ухватилась за палочку, напряглась всем телом. Боится? Если бы в ней проявилось хоть что-нибудь человеческое! Если бы она призналась, что спала со Снейпом, если бы проявила хоть чуточку раскаяния или страха — Родольфус бы, пожалуй, ее простил. Но ее напряжение было совсем другим. Она ждала нападения, чтобы сцепиться с ним, чтобы как следует, всласть подраться.

Их совместная жизнь не задалась с самого начала. В первую брачную ночь выяснилось, что юная Блэк не сохранила для него девственность. Родольфус был так возмущен и растерян, что бросил жену в постели (пытаясь не замечать ее ухмылку) и пошел посоветоваться с отцом. Старший Лестранж коротал время в библиотеке. Узнав, в чем дело, он поставил бокал, отложил в сторону книгу и доходчиво объяснил сыну, что его больше интересует слияние кланов Лестранж и Блэк, чем нравственность невестки. Тем более что она — на минуточку! — темная ведьма, а не какая-нибудь овца с Хаффлпаффа. И он запрещает сыну даже пытаться расторгнуть брак — если у него это получится, придется вернуть бесценные артефакты, полученные в приданое. Впрочем, если Родольфус настолько возмущен, никто не запрещает ему отлупить женушку. Родольфус честно попытался выполнить отцовский совет. Белла получила несколько проклятий и ответила еще более жестоко. Когда наутро молодожены спустились к завтраку (Белла — вся покрытая зеленой слизью, Родольфус еле видел подбитыми глазами), леди Лестранж-старшая выразила искреннюю радость, что молодые нашли-таки общий язык.

Тем не менее, когда они оба стали Пожирателями Смерти, с Беллой стало намного легче. Соратником она была бесценным. Если бы еще не вспоминать, что это чудовище — его жена...

Боль в метке они почувствовали одновременно.

 

— Добро пожаловать. Чувствуйте себя как дома. Лорд пожалует через несколько минут, — Эйвери встречал Пожирателей — сегодня собрание было в его особняке. Все уже были на месте, Лестранжи прибыли последними.

— Спасибо. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением вести себя как дома, — Беллатриса подошла к бару и стала смешивать себе коктейль. Треть бокала — огневиски, треть — драконьей крови. Достала из складок мантии плоскую фляжку, долила бокал до верха мухоморной настойкой, украсила шляпкой мухомора и вставила соломинку.

Родольфус, морщась, смотрел на тошнотворное пойло в руках жены, но явно собирался промолчать. Пришлось высказаться Северусу.

— Родольфус, объясни своей жене, что выпивка неуместна перед собранием.

— А мне кажется, самое время! Мы, наверное, получим какое-нибудь задание! — щеки горят, глаза сверкают — ни дать ни взять девчонка в парке аттракционов.

Мерлин, до чего же она еще молода. До сих пор переходный возраст в жопе играет, грубо подумал Северус. Пора бы уже повзрослеть. Сам-то он, кажется, прожил несколько жизней с тех пор, как закончил школу. Во время работы на Лорда год идет за десять...

— Белла, но не «Ярость берсерка» же, — попытался урезонить невестку Люциус.

— Это Снейп меня научил. Мне нравится — люблю острые ощущения! — и Белла опустошила половину бокала.

— А еще Снейп тебя учил, что этот коктейль имеет массу побочных эффектов, — напомнил Северус. — Его можно давать солдатам не чаще раза в год, перед особо важными боями! А у тебя пока нет никаких заданий, так что...

— А вдруг нужно будет кого-нибудь наказать? Я готова! Лорду понравится! — Беллатриса лихо крутанула палочку между пальцами одной руки. — Например, того, кто чуть не провалил операцию!

— Ничего я не провалил! — вспылил Снейп. — Я все сделал, как планировалось! И это я добил Нобля, забыла?!

— Вы двое слишком темпераментно друг друга ненавидите! — голос Родольфуса неожиданно перекрыл перебранку. — Снейп, замолчи! Белла, Лорд сам разберется, кого казнить, кого миловать!

Беллатриса нежно улыбнулась и замолчала. Видно, задумалась о Лорде. Люциус наконец смог забрать у нее бокал.

— Ну и гадюшник!

— Что ты сказал, Северус? — Лорд Волдеморт собственной персоной.

— Серпентарий, мой Лорд. В самом хорошем смысле этого слова — ведь мы все из Слизерина.

— Рад, что у тебя сохранилось чувство юмора, Снейп. Оно тебе понадобится сегодня.

Волдеморт занял место во главе стола.

— Итак, сегодня мы обсудим наказание Нобля. Способ, который вы выбрали, меня вполне устраивает. Магическое общество в курсе, почему он был убит — и в ужасе. Все неплохо...

Нотт, Сивый и Эйвери заметно расслабились. Северусу тоже полегчало. Только по привычке он сохранял непроницаемое выражение лица. Как оказалось, не зря.

— Но вот исполнение моего замысла было очень неловким и корявым. Один из вас попался аврорам. Один из четверых! Кто из вас, ничтожества, может сказать что-то в оправдание?!

На лицах подельников — откровенный ужас. Похоже, кто первым откроет рот — тот и получит по полной программе. Но Северус решил, что не будет ни за кого прятаться.

— Мой Лорд, было приказано сделать так, чтобы все поняли, что это политическое убийство, совершенное Пожирателями Смерти. Что страшного для организации в том, что Пожирателей застали на месте казни?

— Попадаться было не обязательно! Достаточно было оставить Смертный знак! Для чего я его разработал? Левикорпус!

Заклинание перевернуло Северуса вверх ногами, подняв его над овальным столом. Когда тебя отчитывают самым презрительным тоном, мантия падает на голову, кровь приливает к лицу, а немытые волосы нелепо свисают вниз, сложно сохранять достоинство. Но Северус попытался. Придерживая мантию руками, он молча ждал и, когда Волдеморт закончил, высказался в ответ.

— Это я убил Нобля и дал команду бежать, когда появились авроры. Остальные собирались пытать его всю ночь, и если бы не я — попались бы все.

Из носа Снейпа закапала кровь. Волдеморт так и не ответил, но довольно аккуратно опустил Снейпа на место.

После этого Темный Лорд наказал и остальных троих — за то, что бросили подельника.

А потом была нравоучительная речь — Пожиратели Смерти, мол, элита магического мира, тайное братство на страже интересов волшебников, и недопустимо бросать брата по оружию в беде! Каждый Пожиратель Смерти уникален и имеет особую ценность для организации! Нужно, мол, учитывать чужие слабости, работать командой, и если он посылает на дело четверых, то рассчитывает получить обратно всех четверых, всем ясно?

— И кто должен выручать Снейпа из неприятностей? Во время операций он — просто балласт! Никто не виноват, что этот кретин не может сам о себе позаботиться! — Беллатриса презрительно сморщила точеный нос, скрестила на груди белые руки. Родольфус и Люциус одновременно с двух сторон пнули бунтарку под столом, сохраняя на лицах самое льстивое выражение.

Что-то слишком смело она себя ведет! Любой другой на ее месте схлопотал бы Ступефай, а то и Круцио! Но Волдеморт внимательно глянул на Беллу и продолжил как ни в чем не бывало. Северус вдруг понял, что это значит.

Прижимая к кровоточащему носу платок Малфоя, он наблюдал за Беллатрисой. Глазеет на Волдеморта с откровенным восхищением, ловит каждое его слово. Лорд разливается соловьем о плане следующей операции, обводит взглядом Пожирателей — и всякий раз его взгляд задерживается на единственной Пожирательнице. Вот, значит, как — она нашла себе новую игрушку? Северус усмехнулся в платок, прикидывая, далеко ли они зашли. Белла не умеет флиртовать, кокетничать, она просто предложит Лорду себя — так же топорно, как ему на последнем курсе... а может, уже предложила... Да, займитесь друг другом и поменьше думайте о моей личной жизни!

Наконец Лорд встал, театрально закрыл лицо руками, в которых держал полы широченной мантии, и исчез в клубах красного дыма. Пожиратели начали прощаться и аппарировать прочь — некоторые прямо из зала, кто-то выходил в холл.

— Эйвери, у тебя новая метла? Дашь покататься? — не дожидаясь разрешения, Белла ухватилась за древко.

— Я бы посоветовал вам возвращаться домой. Тем же способом, каким прибыли — аппарировать.

— Ты считаешь, я слишком пьяна, чтобы летать?!

— Нет, дорогая, дело не в алкоголе. В вас сейчас играет «Ярость берсерка». Вы можете попасться на глаза маглам или аврорам, пока будете... развлекаться.

— Эйвери, можно тебя на минутку? — Родольфус взял приятеля за локоть, отвел в сторону. — Пусть летит. Не волнуйся за метлу, отдадим тебе позже.

— Дело не в метле! Она вообще не моя — угнал с места казни. Твоя жена не в себе! Посмотри, как ей не стоится на месте!

— Вот и пусть... проветривается. Она же мне весь дом разнесет. Подумаешь, не досчитается Англия нескольких маглов! А за Беллу не волнуйся, не попадется. После этой адской смеси она целый отряд раскидает. И нас не выдаст. Ведьма все-таки.

— Всего хорошего, господа! Пока, неудачник! — это Северусу. Беллатриса рывком распахнула дверь, вскочила на метлу, стремительно набрала высоту. Распущенные волосы черным флагом затрепетали на фоне вечернего неба.

— И тебе всех благ, — пробурчал Северус, провожая взглядом уменьшающийся силуэт ведьмы. Ей, видите ли, не сидится дома. Полетела мучить и убивать. До чего же противно быть ей обязанным. Насколько приятнее было бы быть должником трусливого и жестокого Лестранжа. Да хоть тупицы Нотта. — Стерва, — пробормотал он в ответ собственным мыслям.

— Снейп, я бы попросил тебя не использовать подобных слов в адрес моей родственницы.

— Конечно, лорд Малфой. Приношу самые искренние извинения. Засим позвольте откланяться.

— Перестань паясничать. Нам нужно поговорить.

— Говори.

— Не здесь же! — Люциус нервно оглянулся на двери зала.

— Люциус, у меня была ОЧЕНЬ тяжелая неделя. У меня скопилась куча дел. Так что, если тебе есть что сказать...

— За Нарциссу спасибо, тупица!

Нарцисса. Благодарность. О чем вообще идет речь? Северус многозначительно нахмурился, пытаясь скрыть, что он ничего не помнит.

— Не знаю, какие такие у тебя дела, — продолжал Люциус, — но укрепление личных связей — в том числе с кланом Малфоев — тоже дело, и не из последних. И я не хочу обсуждать все это здесь!

После убийства Джилкристов Пожиратели Смерти старались не упоминать своих близких на собраниях. Смешно, конечно — можно подумать, Темный Лорд забудет, кого чем лучше шантажировать!

— Убедил тебя? Фууу... Тогда аппарируем. — Малфой крепко взял Снейпа за руку, и они перенеслись в Малфой-мэнор.

— Так вот, — продолжал Люциус, когда они оба уже устроились в малой гостиной — у каждого в руке бокал, камин жарко натоплен. — В ту ночь, когда тебя арестовали, у Нарциссы родился сын.

Северус таки вспомнил, за что Малфой его благодарил. За зелья, которые он варил для Нарциссы, когда у нее была угроза выкидыша, а целители Мунго сознались, что ничем не могут помочь. Нарцисса была настолько же хрупка и болезненна, насколько красива. И о просьбе Люциуса присутствовать во время родов тоже вспомнил.

— Как все прошло? Как она себя чувствует?

— Прошло тяжело. А чувствует себя весьма неплохо — насколько это возможно, имея в акушерах кретина-целителя и ведьму-мамашу. А ты, значит, занят был. Сев, то, что я вчера назвал тебя придурком — это не сгоряча. Это точное и продуманное определение твоего поведения.

Северус поднялся с кресла.

— Благодарю за вечер, лорд Малфой. Отличный коньяк.

— Да остынь ты наконец! Когда Темный Лорд планировал операцию, ты не сознался, что по-прежнему плохо аппарируешь. Ты пошел на дело с людьми, которым не доверяешь — не взял с собой ни одного надежного человека. Ни одного! Да я бы с твоими напарниками на одном поле не сел! Нюхлеру понятно, что в случае осложнений они бы тебя подставили! Потом прислали наконец разрешение на свидание, я примчался в аврорат, чтобы встретиться с тобой и продумать твои показания — а ты был уже в карцере! Тем, кто заключен в карцер, запрещены свидания — без всяких исключений из правил! Это все, по-твоему, разумные поступки?! Как, скажи на милость, тебе удалось соединить свою камеру с камерой Грязного?! И, во имя Мерлина, зачем? Вы пытались сбежать?

— Люц, все было не так, — Северус уселся обратно и теперь понемногу отпивал из бокала. Мягкое освещение успокаивало, коньяк согревал изнутри, и страшное напряжение последних дней понемногу отпускало его. — Я тут вообще ни при чем.

— Сев, да ты всегда был ходячей катастрофой! В жизни не поверю... хотя можешь не рассказывать. Я вообще не об этом хотел... Мы с Нарциссой просим тебя стать крестным нашего сына.

Северус поднял бровь. Они с Люциусом неплохо общались во время обучения, да и после тоже. Но дружбой он бы это не назвал. Большая честь — чтобы небогатый полукровка, пусть и Пожиратель Смерти, стал крестным наследника рода Малфоев. Где же здесь подвох?

— Почему я? А не кто-нибудь из чистокровных? И что думает о твоей идее лорд Абраксас?

Люциус отвел взгляд, уставился в огонь. Лорд Абраксас выразился о Снейпе предельно откровенно — «этот полукровка, которого ты пригрел, будет нам очень полезен». А еще мимоходом похвалил Люциуса — мол, хоть он сам и не имеет никаких выдающихся способностей — отлично выбирает друзей, все талантливы, как на подбор. Люциус не то что высказать — даже почувствовать обиду не посмел...

— Меня всегда окружали толпы подхалимов. Если человек навязывается ко мне в друзья — значит, будет что-то просить. У меня или, что еще хуже — у отца. Если девушка строит мне глазки — значит, хочет породниться с нашей семьей. А ты — другой. Всегда был другим. Столько раз помогал мне с Зельеварением. А помнишь, сделал за меня реферат по трансфигурации? И никогда ничего не просил взамен.

Еще бы Северус не помнил. Люциус Малфой был воплощением магического аристократизма. Безупречно воспитанный, владеющий всеми видами боевой магии, крайне циничный. Не то что бы Северус ему завидовал — слишком глубока была пропасть между ними. И этот юноша то просил его о помощи, то рекомендовал в Ближний круг, то внимательно выслушивал его идеи на собраниях Пожирателей... Северус был слишком горд, чтобы открыто пытаться привлечь его внимание. Да и общаться он не умел, прямо скажем. Но он на многое пошел бы, чтобы сохранить уважение ослепительного Люциуса Малфоя.

— У меня масса полезных связей. Милые славные маги, которым что-то нужно от меня — или от которых что-то нужно мне. Я распознаю фальшь по первым звукам голоса, и немногие могут называть себя моими друзьями. Я очень ценю то, что ты есть. Я ответил на твой вопрос?

— Малфой, это признание в любви?

— Не дождешься. Считай, что ты тоже нужный мне человек, — ехидно улыбнулся Малфой.

До чего же прекрасно быть нужным. Северус в очередной раз протянул Малфою пустой бокал. Ерунда это, что чистокровки лицемерны и подлы, черствы и высокомерны. Лили была неправа. Все магическое общество должно стать таким же, как семья Малфоев. Сплоченный клан, где каждый на своем месте — практичный и непотопляемый Люциус, нежная и женственная Нарцисса, несгибаемый старик Абраксас... Даже бешеная Беллатриса в кругу семьи становилась любящей сестрой и дочкой — словом, почти адекватной. Он станет крестным их малыша и отчасти войдет в их семью. Он будет поддерживать их политику, да что там — будет помогать Люциусу чем только сможет, раз уж он недостаточно хорош, чтобы жениться на маглорожденной аврорше.

 

— Доброе утро, сэр. Как вы себя чувствуете, сэр?

Шепелявый голосок эльфа громом отдавался в похмельной голове. Северус укрылся с головой.

— Уйди.

— Хозяин Люциус сказал немедленно доложить ему, если вы нездоровы, сэр. Он собирался скоро навестить вас, сэр.

— Нееет...

Но эльф уже успел и поклониться, и исчезнуть.

Надо срочно встать. Немыслимо встречать всегда подтянутого Малфоя небритым, с помятым лицом и запахом перегара. Надо было приказать эльфу подать все для умывания. И бритву. И яду... Как это отец умудрялся пить по целой неделе? Лично он и этот-то день не переживет.

Снова стук в дверь.

— Люц, доброе утро. Я еще немного не готов.

— Хозяин приказал передать это вам. Зелье — Антипохмелье. Хозяин просит вас пожаловать в столовую, когда будете готовы. Какие будут приказания?

Опустошив флакончик с зельем, Северус смог и встать, и умыться. Правда, сердцебиение и тошнота остались. А уж руки ходуном ходили — смотреть противно. Как у папаши. Позорище — впервые гостит в Малфой-мэноре, и так напиться...

Люциус ждал его в столовой. Свежий, как весеннее утро, паршивец.

— Доброе утро, Сев.

Северус плюхнулся за стол. Поставил на стол локти, опустил чугунную голову на руки. Вспомнил, что ставить локти на стол неприлично, убрал их. С тоской осмотрел стол, понял, что не сможет ничего съесть. Даже если бы он помнил, допустимо ли брать руками тосты и куда девать салфетку — заправить за край мантии или расстелить на коленях? Пожалуй, лучше не завтракать.

— Спасибо за гостеприимство, Люц. К сожалению, мне пора.

— Не раньше, чем придешь в норму. Добби, еще флакон зелья-Антипохмелья из моего стола господину Снейпу. Уже вернулся? Теперь налей моему другу чашку крепкого чаю с сахаром и подай горячий тост с ветчиной. Легчает?

Северус потер ладонью ноющий лоб, воспаленные глаза.

— Зелье нужно доработать. Кто тебе его варил?

— Это из лучшей аптеки Диагоналлеи! Да знаю я, что ты можешь сделать лучше... когда придешь в себя, конечно. Но рассказать тебе его состав не могу — сам не знаю.

— Слабовато действует.

— Вчерашний коньяк был старше нас обоих, вместе взятых, — мягко улыбнулся Малфой. — Его не заливают в себя бутылками!

Если бы Северус умел краснеть, сейчас он бы отчаянно покраснел.

— Зачем же ты наливал мне каждый раз...

— Я прекрасно видел, что ты никак не мог расслабиться после ареста. Что тебе охота не наслаждаться вкусом и ароматом, а напиться как следует.

И, сам того не заметив, Люциус вдруг нанес очень болезненный удар:

— И потом, может, у тебя в семье так принято.

Северус подозрительно посмотрел на Малфоя — издевка это или просто случайная бестактность? Но тот невозмутимо намазывал тост тыквенным джемом. Да уж, в семье Снейпов было принято именно это! Правда, у Северуса вчера была веская причина крепко приложиться к бутылке — но ведь и отец при каждом запое находил себе очередное оправдание. Нет работы или плохая работа, денег еще нет или уже нет, плохая жена, сын не устраивает... Северус мысленно дал себе обещание никогда больше не напиваться до провалов в памяти. А если не научится контролировать себя — то перестать пить вообще.

— Кстати, если бы не выпивка — может, я бы так и не понял, в чем твоя проблема! — Малфой с аппетитом принялся за тост.

Что?! Какая еще его проблема? Отношения с Лили? С отцом и матерью? Новый виток противостояния с Поттером? Неужели он вчера проболтался о чем-то важном?

Люциус показал на потолок.

— Не помнишь?

На потолке ясно отпечатались несколько следов. Мужских ботинок, если точно.

— Не понял.

— Это ты оставил, дружище. Вчера. Когда кинулся доказывать мне, что прекрасно аппарируешь. Да как начал перемещаться по всему поместью! Я вообще раньше не слышал, что можно встать на потолок!

Северус мрачно смотрел наверх. Белый потолок с лепными украшениями — и его следы, на самом видном месте.

— Эванеско грязь!

Следы чуточку побледнели, но не исчезли.

— Эванеско земля!

Без толку.

— Эванеско глина!!

Никакого эффекта. Чем же он наследил? Это ж надо так отличиться!

Малфой с ехидцей наблюдал, как Снейп нервничает.

— Ты вообразил себя нашим домовым эльфом? Развлекайся. Твои следы и в библиотеке остались. И на стенах бального зала.

Мерлииин! Предложить, что ли, Люциусу оплатить ремонт?

— Покажи.

— Да не переживай ты, эльфы все ототрут. Речь вообще не о следах. По пьяни у тебя прекрасная координация. Все делаешь ловко, четко, уверенно — гораздо лучше, чем на занятиях. И я понял, что ты просто боишься.

— И чего же я, по-твоему, боюсь?! Даже если это и правда — любой нормальный человек в ту ночь со страху летел бы как можно дальше от места убийства!

— Ну, не то что боишься... Постоянно думаешь, получится или не получится. Прилетишь ты к месту назначения целым или по частям. Попадешь ли в нужное место — или, может, окажешься там, где тебе вообще появляться нельзя. И в итоге так напрягаешься, что, само собой, ничего не выходит. Так вот, если мое вчерашнее предложение ты тоже не помнишь — напоминаю, что ты нужен мне целым и невредимым. Во-вторых — Лорд, конечно же, будет посылать тебя и на другие боевые задания.

— Слышал. Не столько боевые, сколько карательные. Как он там сказал — «чистеньким никто не останется»...

— Твоя задача — выжить. Если погибнешь — точно не сможешь думать о морали. Поэтому будешь тренироваться аппарировать со мной. Здесь, в поместье.

Северус медленно, неохотно кивнул. Он и сам знал, что ему это нужно. Но до чего же унизительно признавать, что он чего-то не умеет!

— Потом освежим в памяти полеты. Базовые навыки, конечно, у тебя есть. Но не больше.

— А полеты-то зачем, Мерлиновы подштанники?! — Северус едва сдал экзамен по полетам на «выше ожидаемого». Всегда боялся и ненавидел эти норовистые палки. А уж когда познакомился с Поттером и полюбовался на чемпионов квиддича — возненавидел вдвойне.

— Затем, что у тебя проблемы со всеми видами магических перемещений. А в нашем деле недостаточно летать в метре над землей со скоростью пешехода, вцепившись в древко. Затем, что тебе может понадобиться уйти от погони. Или наоборот, догнать кого-то, кто совсем этого не хочет. Слушай, а может, ты предпочитаешь, чтоб Белла тебя тренировала? Она одинаково хорошо летает и стоя на древке, и повиснув на нем вниз головой! И при этом попадает заклинанием в подвижную мишень в четырех случаях из пяти!

Вполне похоже на правду. Беллатриса играла в квиддич в слизеринской команде курса до пятого. Она была бы прекрасным Загонщиком, если бы ее не удаляли с поля то за нарушение правил, то за нападения на других игроков. Значит, она еще и колдует в полете. Мерлин, с ней и общаться-то страшно!

— Нет. Только не с Беллой.

— Договорились, летать будешь со мной. А напоследок покатаешься на гиппогрифе.

— На КОМ?! Ни за что! Я не буду заниматься этим!

— Будешь, Сев. А если будешь плохо себя вести — заменим гиппогрифа на дракона. Кое-кто должен мне кое-что... в общем, есть возможность специально для тебя достать дракона. Ты только выбери вид.

— Люц... — сейчас он обидится, и их едва начавшейся дружбе конец. Но, каким бы Малфой ни был аристократом, как бы ни желал Северусу добра — он не мальчишка. Ни издеваться, ни поучать себя не позволит. — Люциус Малфой, ты ненормальный. Я отказываюсь этим заниматься. И ты меня не заставишь. Пока.

Он резко отодвинул стул, встал из-за стола.

— Сев, это не издевки, а часть тренировок. Это очень многое тебе даст. Знаешь, если сотню раз сделать то, что тебя пугает — на сто первый станет скучно и привычно. «То, что нас не убивает, делает сильнее», слышал? Я подожду с драконом. Его привезут, когда сам попросишь. Но обычные способы перемещения начнем отрабатывать прямо сегодня.

— У меня невыполненные заказы по зельям...

— Слетаешь домой по каминной сети.

 

Животик был не таким уж большим, мантия прекрасно его скрывала, но Лили все равно переживала — вдруг Поттеры что-то заметят? Не заметили. Родители Джеймса встретили ее очень радушно. В руках Лили сам собою сломался серебряный столовый нож, а обе совы Поттеров тут же уселись ей на плечи и весь вечер требовали внимания, но улыбки мистера и миссис Поттер оставались такими же приветливыми. Джеймс же болтал не умолкая, поджидая удобного момента.

Лили просто физически чувствовала усиление и нестабильность своей магии. Чем больше она пыталась успокоиться, тем больше нервничала. Выдержка изменила ей, когда все свечи вдруг погасли. Окна были закрыты, никакого сквозняка не было, это она, точно она виновата…

— Простите... Я на минуту... Люмос... — Лили выбежала из гостиной.

— Джим, или у нас завелся полтергейст, или с твоей подругой что-то не так.

— Мама, папа. Я прошу вас вести себя как можно тактичнее. Мама, не падай в обморок. Отец, а ты постарайся не выражаться. По крайней мере при Лили.

— Да говори уже, хватит предисловий!

— У Лили токсикоз. Она очень этого стесняется.

— Беременна?? От тебя?!

— Нет, я просто так ее привез сюда! И представил вам как свою девушку! Конечно, от меня, от кого же еще!

— Ну и?..

— Мы еще не назначили дату свадьбы. Она так растерялась, когда узнала...

— Ну что ж, дорогой, это должно было случиться рано или поздно. Маглорожденная, правда... но весьма сильная, с этим не поспоришь.

Лили до вечера пряталась в своей спальне — Поттеры разместили гостей в разных комнатах. После захода солнца к ней постучался Джеймс.

— Поздравляю, любимая, тебе не придется врать. Я все рассказал отцу и матери.

— ??? Какое «все»?

— Сказал, что ты ждешь ребенка от меня. Они довольны. Хотят, чтобы мы поженились как можно быстрей. И разрешили нам поселиться в домике в Брайтоне. Я тебе его еще не показывал, съездим в выходные.

Какая милая семья! Все-то у них просто...

В этот момент Лили окончательно приняла решение. Придвинулась к Джеймсу и крепко обняла его.

— А у тебя не бывает выбросов в момент оргазма? — деловито спросил Поттер. — Может, фейерверки, как в магловских фильмах? Да не хохочи ты на весь дом!

— Еще не проверяла. Поставь пару барьеров на всякий случай, — предложила Лили, отсмеявшись.

 

Свет луны падал из окна прямо на изножье кровати. Поттер лениво перебирал волосы спящей Лили. Он был полностью доволен и ею, и предстоящей свадьбой, и лунным светом из окна. А главное — был доволен самим собой.

Он невзлюбил Снейпа с самого распределения. Тощий, нестриженый, в поношенной мантии, он горбился, будто ожидал удара. А для Поттера не существовало понятий «не повезло», или «нет денег», или «не могу себе позволить». Каждый должен быть красивым, здоровым и сильным — а иначе он зря появился на этот свет. А этот нищеброд — как показало будущее — за все семь лет не смог себе позволить даже домашнее животное! Потом этот оборванец попал в Слизерин. Потом оказалось, что он неплохо разбирается во многих предметах и смеет знать некоторые заклинания лучше всей гриффиндорской четверки! Потом выяснилось, что он увлекается темной магией. Той самой темной магией, которую Джеймс так боялся с детства, слушая отцовские рассказы! До чего же приятно было ненавидеть Снейпа! Обидчивый, вспыхивающий от каждого слова, он был идеальной мишенью для насмешек и издевок. Как интересно было дразнить его и выводить из себя — Снейп знал множество ругательств и весьма изобретательно мстил. Да, Снейп оказался прекрасным врагом! Правда, взять над ним верх удавалось только в тех случаях, когда Мародеры нападали на него вдвоем, а еще лучше — втроем.

А больше всего Поттера раздражала дружба слизеринца с Лили Эванс. Они оба много лет настаивали, что просто дружат. Ха! Дружат, как же! Снейп не глядя протягивает руку — Эванс, тоже не глядя, отдает ему сумку с учебниками... Снейп увлеченно рассказывает — Эванс внимательно слушает... Если мрачная физиономия Снейпа светлеет и смягчается — значит, он увидел Эванс. Если Эванс растерянно оглядывается по сторонам — значит, ищет Снейпа. Они и сами не представляли, насколько заметно со стороны их тонкое взаимопонимание.

А теперь он забрал себе и Лили, и ребенка. Слизеринский гад не заслуживает ни того, ни другого. Именно о такой победе Поттер мечтал — отнять у Снейпа все. Выбить у него почву из-под ног. И вообще желательно стереть его с лица земли. Он будет мочить одного за другим Пожирателей Смерти, потом тех, кто сочувствует Волдеморту на словах, а уж после всех них — безыдейных темных магов. Но главный приз в его вечном соперничестве со Снейпом уже захвачен и лежит в его постели. Сегодня добро в очередной раз победило зло. Поттер широко улыбнулся в темноту.

 

— Теперь, видимо, пришло время познакомить тебя с моей мамой.

— Хорошо. Сегодня?

— Почему сегодня?

— Завтра у меня дежурство. Потом... в общем, надо будет помочь Рему. Потом подготовка к свадьбе. И вообще, чего тянуть?

— Хорошо. Давай наложу на твою одежду иллюзию.

— Не надо. У меня есть магловская одежда для работы под прикрытием.

Когда Лили увидела эту одежду — рассмеялась в голос. Это ж надо — нацепить брюки из дорогой шерсти и майку-алкоголичку! И впридачу — красно-оранжевые кроссовки!

— Что-то не так?

— Ты похож на клоуна. Ты бы еще галстук надел! Давай посмотрим, что у тебя есть еще.

— Не хочу. Пойдем так.

— Ты не можешь идти в таком виде! — Лили подняла палочку. Джеймс перехватил ее руку — ласково, но твердо.

— Не надо, любимая. Я не Снейп, ясно?

— При чем тут Снейп!

— При том, что я не собираюсь прятать себя за стильными шмотками или маской Пожирателя. Я похож на магла? Ну так этого достаточно. Полетели, поздно уже.

 

Миссис Эванс в упор разглядывала гостя, которого привела дочь. Одежда без малейшего намека на стиль, растрепанные волосы, крепкие бицепсы, волосатая грудь в вырезе майки... сильное зрелище. Она уже собиралась сказать, что именно сейчас вся семья Эвансов страшно занята. Но Джеймс заговорил первым.

— Миссис Эванс? Лили так много о вас рассказывала. Теперь я знаю, в кого она такая красавица. Я Джеймс Поттер, друг Лили по Хогвартсу.

И понеслось. Вопросы — искренние, но не слишком личные. Тонко дозированная лесть. Лили с удивлением наблюдала, как осуждение на лице матери сменяется интересом и даже восхищением. Через полчаса она была явно очарована симпатичным очкариком. Такой общительный, добродушный, хотя и с нахалинкой — не то что тот мрачный дохляк из Паучьего тупика!

И Джеймс пригласил миссис Эванс на их с Лили свадьбу.

Миссис Эванс тяжело опустилась на стул. Если бы это сказала Лили, да еще наедине — на нее обрушился бы поток вопросов, возражений, советов. Но сейчас миссис Эванс прекрасно поняла: у нее не просят руки дочери, ее информируют об уже решенном деле.

— Как же это... Так быстро...

— Наоборот, миссис Эванс, слишком медленно. Примерно месяца через четыре у Вас появится внучок.

Миссис Эванс растерянно глянула на дочь, не находя слов. Джеймс пришел ей на выручку.

— Мой доход вполне позволяет не работать, но я предпочитаю работать в аврорате... ну, это вроде Вашей полиции. Уже много поколений мужчин в нашей семье служили аврорами. Я вполне смогу обеспечить семью. Все будет хорошо.

 

Снейп вернулся к своему любимому, пожалуй, образу жизни — работа над зельями и работа над собой. Работа до одурения, до засыпания на ходу, чудесная, лучшая в мире работа. Дома он варил зелья, отсылал их заказчикам, ругал Финни, оставлял ей задания и летел к Малфоям. Люциус гонял его нещадно, заставляя летать все выше и выше, аппарировать все дальше и точнее. Задумываться было некогда, чувствовать — тоже. Из эмоций у Снейпа осталась только усталость, смешанная с робким довольством самим собой — надо же, смог выполнить «мертвую петлю» на метле! аппарировать на остров Уайт и сразу же — обратно! Скоро Волдеморт не сможет называть его ничтожеством, а Белла — неудачником!

 

— Ты сделала то, что я тебя просил?

— Да, дорогой.

— Хорошо, — Люциус протянул руку. — Дай мне.

Нарцисса удивленно подняла тонкие брови.

— Я хотела сама поговорить с Северусом. Ты же понимаешь, вопрос деликатный...

— Да, обычно женщины этим занимаются. Только вот Снейп у нас совсем не деликатный. Я лучше сам.

Люциус взял колдографии, ласково провел кончиками пальцев по щеке жены и вышел.

 

— Сев. Есть дело.

Северус всем своим видом показал, что внимательно слушает. Люциус протянул ему две колдографии. На первой — толстая девица с бесцветными волосами. Тупо смотрит маленькими глазками прямо перед собой.

— Флора Демойн. Ее семья славится магией жизни. Дед выжил после потери девяноста процентов крови. Прапрабабку пыталась сжечь инквизиция, но после пяти неудачных попыток казни приговор заменили на покаяние в монастыре, откуда она благополучно бежала. Интересно? Продолжать?

— А кто вторая? — Другая колдография была еще хлеще — нескладное, бледное, кривобокое существо неловко пыталось спрятаться за букетом.

— Дельфина Нуар. Французский клан, не слишком древний, правда. Их специализация — магия воды: водные щиты, использование льда в бою, управление водоемами... Семейная легенда гласит, что в их роду была русалка.

Северус так живо представил бедняжку Дельфину с перепонками между пальцами и губчатой кожей, что аж передернулся от отвращения.

— Это то, что я думаю? Ты пытаешься предложить мне...

— Не пытаюсь, а предлагаю. Тебе нужно выбрать одну из них.

Девчонки на колдографиях застенчиво покраснели.

— Я не готов, — сказал Северус тоном, не допускающим возражений.

— Может, объяснишь, почему? — Малфой начал выходить из себя. — Это из-за...

Снейп поднял руку запрещающим жестом, и Малфой не стал произносить имя.

— Ничего не говори, хорошо?

Он и сам знал все, что Люциус мог бы ему сказать. Что полукровка должен стремиться породниться с одной из чистокровных семей. Что Лорд был недоволен его связью с Эванс. А уж если кто-нибудь пронюхает, что Северус по своей воле сделал ребенка грязнокровке, негодованию Пожирателей не будет предела.

— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился Люциус. — Обсудим то, о чем еще ни разу не говорили. Ты хоть понимаешь, что для чистокровных значат их семьи?

— Естественно!

Конечно, Северус знал. С детства слышал, что чистокровным быть круто, а маглорожденным — не круто. Чистота крови была поводом выстраивать иерархию и в стайках школьников, и в подростковых компашках, и среди взрослых магов. А еще очень неплохо было принадлежать к богатой семье — не горбатиться за жалкие сикли, как ему сейчас приходится.

— Магические кланы столетиями аккумулируют силу. С помощью родовых замков и других Мест Силы, артефактов, а главное — копят ее в себе, во всех членах рода. А о чарах, которые настраиваются только на членов семьи, ты слышал? А о защите крови?

— Люц, об этом я имею представление. Будешь пересказывать мне элементарные вещи?

— И поэтому главы кланов формируют семью, как армию. Укрепляют «слабые места», находя магов с нужными способностями и принимая их в семью. Иногда, наоборот, весь клан до совершенства оттачивает одну и ту же узкую специализацию. Семейные тайны тщательно охраняются от посторонних. Помнишь, как отец перенастроил на тебя защиту Малфой-мэнора? Как ты получил право распоряжаться нашими домовыми эльфами? И доступ к семейной книге заклинаний?

— Да. — Чем дальше Малфой углублялся в тему, тем внимательней слушал Снейп. Скорее всего семья Принц владела и артефактами, и тайнами — только вот его не допускали ни к тому, ни к другому.

— Так вот это далеко не все — ты все же не кровный наш родственник. Обычно только делая девушке предложение, волшебник узнает полную правду о магии, на которую члены семьи имеют право. Взаимный магический обет о соблюдении тайны — и потенциальный жених рассказывает, какую магию он может предложить, и узнает, что может получить взамен. Поэтому неважно, кто там кого любит, кто кого не любит и кто что куда сунул. Магический брак — это скорее крупная сделка. Или даже военная операция. Семья — это как... — Люциус замялся, подбирая формулировку. — Это те, кто пойдут за тобой в огонь и в воду. Если нужно — поймают для тебя лунный свет или поделятся собственной кровью. И то же самое ты должен делать для них.

На лице Северуса отразилось явное недоверие.

— Как-то это все… романтично очень. — «Романтично» прозвучало как «отвратительно». — Раз уж об этом зашла речь — а что ты думаешь о всеобщем родстве чистокровных, о неизбежных близкородственных браках? Все маглофилы пользуются этим аргументом!

— Ерунда, — отмахнулся Люциус. — Это если родниться только с английскими магическими семьями. А у нас нет предрассудков, — Северус скептически поднял бровь. — Малфои уже привозили невест с континента — из Германии и Дании. Кончатся подходящие ведьмы в Европе — будем искать в России. Переберём российские семьи — двинемся дальше на восток.

— Не представляю Драко с азиаткой, — поморщился Северус.

— Ты сам завел речь об опасности кровосмешения, — пожал плечами Люциус. — Несколько поколений волшебников в анамнезе важнее национальности, верно? Говорят, на Востоке принято заводить нескольких жен. Представляешь — Круг Силы из пяти-десяти ведьм передает силу моему Драко? — Оба рассмеялись.

— Они же передерутся, какая передача силы!

— Я же тебе объясняю — есть вещи поважнее, чем любовь и всякая там ревность. Чем ближе родство, тем сильнее взаимные обязательства. Простое недовольство отца ранит сильнее, чем проклятие двоюродного дедушки. Оберег, сделанный руками матери, защищает не хуже Протего, пятикратно усиленного...

Северус недоверчиво обдумывал услышанное. Вроде бы нет причин не верить Малфою — но все это так странно... Преданность семье? Защита семьи??? Никогда таких чудес не видел!

А вот про обязательства он хорошо знает. Мать была обязана образцово вести хозяйство без помощи магии, потому что «нормальные женщины ведут себя только так». Она, конечно, не справлялась и частенько бывала бита. Отец должен был «достойно содержать семью», тоже не справлялся, потому что он «честный рабочий, а не какой-нибудь халявщик» — и жена мстила ему разными мелкими пакостями. Самые сложные обязанности были у Северуса — не отсвечивать, всегда быть под рукой на случай поручений, не пользоваться магией, старательно учиться колдовать, прекрасно учиться по потрепанным, рваным учебникам, вечно быть в хорошем настроении, несмотря на нищенскую одежду и отсутствие друзей... Поддержка семьи?! Да что это вообще такое?

А Люциус все гнул свою линию:

— Поэтому, Снейп, если тебе хоть немного дорога жизнь, попытайся понять — сейчас тебе как никогда необходима защита! Как бы ты ни был талантлив — сила одного мага ничто по сравнению с вековой мощью магического рода!! Я же не предлагаю тебе любить их!!!

Северус изучающе рассматривал мрачное лицо друга.

— Чего ты боишься, Малфой? Аврората? И мне предлагаешь бояться вместе с тобой?

Молчание.

— Или не доверяешь Темному Лорду?

— Как ты обычно выражаешься — это мы обсуждать не будем. Понимай как хочешь. Главное, что я хотел до тебя донести — что защиты не бывает слишком много. Хотя бы пообещай, что подумаешь.

— Конечно. Я обязательно подумаю.

Малфой помолчал и, наконец, решился.

— Что ж, хорошо. Надеюсь, это поможет тебе думать. — Вынул свежий «Ежедневный пророк», протянул Снейпу и тактично вышел.

Еще не дотронувшись до газеты, Северус уже подсознательно понял, что его ждет. Нехотя развернул и почти сразу наткнулся на объявление о помолвке Джеймса Поттера и Лили Эванс с ехидным комментарием, что свадьба назначена подозрительно скоро. Хоть бы не печатали постоянно свои дурацкие колдографии! Пока Лили жила с ним — то и дело заливалась слезами, а рядом с Поттером она выглядела такой умиротворенной, такой счастливой… Сделала свой выбор, значит?

Не может этого быть. Она выглядит довольной, конечно, потому, что прислушивается к движениям ребенка. Не может же она быть влюблена в этого идиота? Снейп вернет ее, еще не знает как, но вернет. Поттер не заслуживает Лили, у него и так есть все, да с избытком. Северус задумался, применить к ней Амортенцию или снова Империо? А может, просто, без затей, похитить? Нет, все эти способы не слишком-то полезны для беременной ведьмы с нестабильной магией!

И — страшная, унизительная мысль: Лили нужно оставить в покое. Он гораздо опаснее для нее, чем дюжина Поттеров, Волдеморту нельзя доверять…

Пусть сначала доносит ребенка. А он тем временем решит, как лучше поступить — задачка не из простых! Лили ведь обещала, что вернется к нему, если он «перейдет на светлую сторону». Значит, шанс — хотя бы микроскопический — еще есть. И его не интересуют страхолюдины, которых предлагает Малфой. Не хватало еще оказаться женатым к моменту, когда Лили решится. Пока они оба живы — он будет ждать.

Однажды Северус стал свидетелем невероятного зрелища. Люциус, как всегда подтянутый и красивый, спустился по парадной лестнице... с малышом на руках. Узкие белые руки Малфоя казались огромными по контрасту с красненьким, сморщенным личиком малыша. Мальчик спал, посапывая крохотным носом.

— Ты... что делаешь? — Северус был в шоке.

— Нарцисса спит, сам знаешь — после твоего зелья. Поэтому сегодня Драко гуляет со мной.

— Это некому сделать, кроме тебя? — Северус не стал развивать мысль, что заниматься детьми — это женское дело. Заподозрил, что Малфой не поймет. Мужчины вышли из дома и неторопливо пошли по аллее, продолжая вполголоса разговаривать.

— Сев, это же очевидно. — Тихий, низкий голос, видимо, убаюкивал малыша — он прижался к широкой груди отца и засопел еще слаще. — Драко — мой старший сын. Кто, по-твоему, может его воспитать?

— Нарцисса. А эльфы — для обслуживания.

— Ну конечно. Мальчика, наследника древнейшего рода! Эти женщины только и умеют, что баловать. Особенно Нарцисса, — Люциус беззлобно усмехнулся. — Думаешь, она будет учить его боевой магии? Или выживанию? Или чему посложнее — например, дипломатии?

— О боевой магии, по-моему, речь пока не идет, — Северус скептически покосился на мелкого Малфоя.

— Настоящее общение у нас начнется года через три. Но понемногу общаться с ним нужно уже сейчас.

— Он же ничего не понимает!

— Серьезно? Он же видит и слышит, так? Каким, по-твоему, я ему кажусь?

— Откуда мне знать... Большим, как гора... Очень сильным...

— Вот именно. Если бы ты с бессознательного возраста знал, что у тебя такой вот защитник, ты бы гораздо уверенней себя чувствовал в любых конфликтах и неприятностях. Если бы на первую детскую метелку тебя посадил и страховал отец, тебе бы не нужно было сейчас преодолевать кучу страхов. Тебе было бы гораздо легче после ареста, если бы ты знал, что на воле остались отец, дед и прадед, а уж они не дадут тебе пропасть — если надо, даже организуют революцию, чтобы вытащить тебя на свободу, — Люциус помолчал. — Прости.

Северус свернул с дорожки, оставив Люциуса и его пацана одних. Он непроизвольно сжимал кулаки, но не чувствовал боли от впивающихся ногтей. Значит, вот чего лишила его жизнь! Вот откуда берутся такие, как Малфой! Никогда ему не догнать Люциуса в уверенности и силе! Что-то такое мать коряво пыталась объяснить ему в тот день, когда прочитала его мысли. Только, видно, она и сама плохо разбиралась в принципах чистокровок — «мать балует, а отец защищает»! Несправедливо это, что одним все, а другим — ничего!

Люциус же продолжал свою неспешную прогулку. Отец прав: его друг — на редкость странный тип. Иногда Люциус просто поражался его незнанию элементарных вещей. Вот вам очередное доказательство, что маги не должны расти вместе с маглами! Ну да ничего, пусть смотрит, запоминает и учится. Будет и тяжело, и больно. Но Люциус по себе знал — чтобы стать сильнее, приходится многое терпеть.

Северусу уже пора было возвращаться в лабораторию, готовить ингредиенты для завтрашних заказов. Но он так разозлился, что аппарировал на Дрянналлею. Купил самую большую коробку шоколадушек в довесок к обычной плате, отмахнулся от пары попрошаек, грубо послал торговца фальшивыми амулетами и, наконец, вошел в «Дом тысячи удовольствий».

Девчонки, полностью одетые и какие-то унылые, столпились в дальнем углу. Дверь в комнатушку Реда была открыта, оттуда слышалось бормотание на два голоса. Снейп уже собирался спросить, что случилось, когда ему навстречу выплыла хозяйка борделя, толстая мадам Делафонтейн. Она плакала и громко сморкалась.

— Горе-то какое, сэр... Старик Минкс, тот, что возил редкие растения... Он недавно отказался от какого-то крупного заказа... И сам не рад был, что отказался — всего бояться стал...

— Да хватит уже ныть! — рявкнул Северус. На переживания хозяйки ему было плевать. — Можно побыстрее? И почетче?!

— И скоро к нему пришли ОНИ... Мы с Марго как раз были на улице — а они аппарировали к его крылечку... Пятеро, мантии — черные, маски — белые, как схватят его за руки — и потащили внутрь... Какого страху я натерпелась, сэр, вы себе не представляете! так и побежала прямо к дому, будто мне снова 16 стало... А она... побежала прямо к ЕГО дому... Не трогайте, кричит, старика, оставьте его в покое! А я боялась выйти, вызвала авроров по каминной сети — да только к нам они никогда не торопятся, Дрянналлея, сами знаете... Под утро они явились, над домом Минкса давно уже череп висел...

Северус прикрыл глаза. «Оставьте его в покое!» Сколько лет прошло с тех пор, как Лили заступалась с этими же словами за него... Эти женщины — всегда прут напролом навстречу опасности, о чем только думают? И каким местом надо было думать, чтобы безоружной кинуться на Пожирателей Смерти? Марго, с ее бесконечным терпением и грустным цинизмом, была ему не любовницей, а другом. Коробка шоколадушек, которую он так и не подарил ей, по-прежнему была у него в руке. Снейп швырнул ее на пол и пинком отправил в угол.

А хозяйка не унималась.

— Зато теперь всех допрашивают, третий час уже! Клиенты пугаются, мы ни галлеона не заработали сегодня, потерянный день! Каким она была профессионалом, господин Снейп! Да вы и сами знаете... Как вести без нее дела, не представляю... Любого клиента могла ублажить, к распоследним импотентам подход находила!

— Поэтому вы подкладывали ее то под гоблинов, то под вампиров? — огрызнулся Северус. Хозяйка замерла с разинутым ртом. — И заставляли участвовать в групповухах с садо-мазо? Ваше нытье невыносимо! Предпочитаю пообщаться с аврором!

И скорее отошел к дверям комнаты, где аврор допрашивал одну из вейл. Тот вскоре закончил допрос и взялся за Северуса — откуда он знает покойную да как часто ее посещал... Только теперь Снейп узнал настоящее имя Марго — Катаржина Поражка. И правда, хреновое было имя, язык сломаешь. Аврор был в таком поганом настроении, что Северус чуть не спросил, не ходил ли он к Марго-Катаржине тоже.

Ни одного вопроса по делу. Любому, казалось бы, должно быть ясно, что Марго — случайная жертва, а ключевые персонажи дела — Минкс и его клиенты! Так нет же, аврор все ходит вокруг да около! То ли придурок, то ли ему приказали не копать слишком глубоко. По идее, надо было радоваться любому из этих вариантов. Потому что Северус прекрасно знал, от какого заказа отказался Минкс.

Калифорнийские кусачие кактусы нужны были ему для того зелья, что он обещал Волдеморту. Заказ был передан Минксу через подставных лиц. Когда Северусу передали отказ — растения, мол, крайне агрессивны, с трудом поддаются транспортировке, да и вид больно уж редкий — в душе он даже обрадовался. Изготовление «Долгожителя» откладывалось на неопределенный срок, и совсем не по вине Снейпа! Лорд был не слишком доволен, но наказывать не стал, просто приказал Снейпу найти достойную замену. Расслабляться было рано, но такого даже Северус не ожидал. Что за безумный мир, в котором совершенно безобидная тетка умирает мучительной смертью — да не по своей вине, а из-за соседа! Мир, в котором человек не может отказаться лететь на край света за опасными запрещенными ингредиентами!

Неужели Лили была права?

Северус опустил голову на руки. Поймал удивленный взгляд аврора.

— Простите, сэр. Я был очень привязан к покойной. Нашим отношениям уже много лет. Она все умела...

— Воздержитесь от ненужных подробностей. Вы имеете еще что-нибудь сообщить по делу?

— Нет, сэр.

— Всего хорошего.

Да уж, хорошее только начинается! Северус с облегчением выскочил на улицу. Главное — не поддаваться эмоциям. Марго была проституткой, Минкс — контрабандистом. При их образе жизни такой исход мог наступить в любой момент.

Северус уговаривал сам себя не переживать, злился на аврора, Минкса, хозяйку борделя — на кого угодно, только бы не пускать в сознание главную мысль. Марго убил не тот, кто отдал приказ наказать Минкса. Не те, кто ринулся этот приказ исполнять. Все началось с Северуса Снейпа. Если бы он не обещал Лорду синтезировать «Долгожитель» — не понадобились бы кусачие кактусы. Старикашка спокойно путешествовал бы по Европе, возил бы свои лютики-цветочки и считал бы себя крутым контрабандистом. Марго осталась бы в живых. «Долгожитель» был ценой за жизнь Лили. Но если бы Северус не вступил в Ближний круг, никого бы не интересовало, что он живет с маглорожденной. Они же помирились, они уже жили вместе, у него был такой шанс на нормальную жизнь!

Уже почти стемнело. Северус аппарировал раз, другой, третий — лишь бы подальше от Дрянналлеи. На третий раз он перенесся в Хогсмит — прямо в Башку Борова. Пожалуй, подсознание совершенно право. Нужно выпить — конечно, немного, чисто символически. Успокоиться и все обмозговать.

А вернее, залить тревогу и страх. Как далеко зайдут Пожиратели Смерти? Он не хочет больше убивать, и наказаний не хочет — ни для кого! Как выпутаться из того, во что он ввязался, и при этом защитить Лили?

Один из столиков был занят яростно ругающимися колдунами, другой — типом, больше похожим на тролля, чем на мага. Третий был свободен, но залит чем-то липким. Северус растерянно оглянулся по сторонам и случайно заметил в коридоре, ведущем к номерам, знакомый величавый силуэт. Дамблдор! Выпивка подождет — всегда полезно быть в курсе дел Доброго Дедушки. В коридоре было достаточно темно, чтобы он незамеченным прокрался за Дамблдором и пристроился подслушивать у двери номера, куда тот вошел.

Слышно было не все, но Северус разобрал, что директор Хогвартса проводит собеседование с какой-то прорицательницей. Не слишком интересно. И вдруг изменившимся голосом она выдала:

— Близится тот, кто сумеет победить Темного лорда… он будет рождён на исходе седьмого месяца теми, кто трижды бросал ему вызов…

— Ты что здесь делаешь? А ну-ка пошел вон!

Бармен, он же — вышибала! Северус выхватил палочку и выдал такой Ступефай, что аж самому понравилось. Бармен отлетел к противоположному номеру, спиной впечатался в дверь, та распахнулась, послышались злобные вопли.

Несмотря на удачное заклинание, вышибала успел-таки все испортить. Пророчество отзвучало, на шум выглянули Дамблдор и очкастая ведьма, судя по виду — больная на всю голову.

— Прошу прощения. Я ошибся лестницей, — и Северус поспешил убраться — вышибала уже поднялся с пола.

 

Ну что ж, часть пророчества — лучше, чем ничего. Северус прикинул, не касается ли это их с Лили ребенка. Тот самый секс, с Империо, у них был тринадцатого ноября — значит, рожать ей в середине августа. Никаких вызовов он Волдеморту не бросал, Лили, насколько ему известно — тоже. Можно смело пересказывать подслушанное Темному Лорду. Хоть Волдеморт и обещал, что оставит Лили в живых — Северус по-прежнему чувствовал себя как на пороховой бочке. Пророчество придется использовать, чтобы подчеркнуть свою незаменимость.

 

О рождении Гарри Северус тоже узнал из «Ежедневного Пророка». Замечательное изобретение — магическая пресса. Если твой противник — надутый индюк, любит пиариться и понятия не имеет о тайне частной жизни, не нужно тратиться на слежку — вся его жалкая жизнь будет выложена для тебя на страницах газеты, между рекламой средства от мольфеек и лживыми, непрофессиональными гороскопами. Это объявление появилось в начале августа. «Джеймс Поттер с гордостью сообщает о рождении 31 июля у его супруги, ведьмы Лили Поттер, сына Гарри». Имя его вполне устроило. Гарри Снейп — звучит неплохо. Аристократично. Лили больше не беременна, значит, выдержит Амортенцию — немного, всего одну дозу. Пора забрать у Поттера то, что ему не принадлежит.

И тут Северус похолодел от ужаса. Снова взял газету, перечитал. Потом еще раз, для верности.

31 июля. Мальчик, рожденный 31 июля. А как же вызовы, брошенные Волдеморту, о которых говорилось в пророчестве? Это ведь не может быть тот раз, когда он торговался с Темным Лордом за жизнь Лили — и добился-таки своего? Или момент, когда он пытался убить мальчишку Джилкриста быстро, не дать Пожирателям его замучить? Или когда он спорил с Волдемортом об итогах операции «Нобль» — мол, это был не провал, а полный успех?

Он идиот. Он безнадежный, непроходимый мудак. В сто раз хуже Поттера. Знает же, много лет знает — информация — это власть! Если что знаешь, молчи!

Если он заберет Лили с пацаном к себе — точно беды не миновать. Как он ни пытается усилить свои боевые навыки — к сожалению, до Волдеморта ему как до луны.

Нужна помощь.

Он знает только одного волшебника, чья сила превышает силу Волдеморта.

Плюнув на все срочные заказы и запланированную на сегодня встречу с новым клиентом, Северус аппарировал к воротам Хогвартса.

Дамблдор вроде как близко к сердцу принял опасность, грозящую его бывшим ученикам. Обещал позаботиться о них как можно лучше. Но, как Северус ни выспрашивал, как будет организована их защита, Дамблдор только хитро улыбался.

Оказалось, что Северус еле успел. В ту же ночь на собрании Пожирателей был отдан приказ разыскать семью Поттеров. Планировалось, что Дамблдор уже спрятал их в безопасном месте, но Северус был настолько напуган, что попросил Волдеморта уделить ему время после собрания.

— Простите за дерзость, мой Лорд, но я думаю, что это другой ребенок.

— Интересно.

— 30 июля в одной из колдовских семей родился другой мальчишка. Я имею в виду Лонгботтомов и их сына Невилла.

— Я знаю, — презрительно процедил Волдеморт. — Ты же не думал, что я не знаю этого?

— Понимаю, мой Лорд. Тогда — почему Поттер? Сын грязнокровки! С таким-то происхождением — разве он может быть героем пророчества? А вот за плечами обоих Лонгботтомов — целые поколения чистокровных колдунов!

— Да, в твоих словах есть рациональное зерно. Возможно, я займусь маленьким Лонгботтомом.

Неужели удалось его убедить?

— После юного Поттера, конечно.

Волдеморт сделал свой выбор, настаивать опасно — он может что-то заподозрить…

— В таком случае, мой Лорд, когда вы их найдете — помните, что вы собирались оставить грязнокровку в живых.

Волдеморт ехидно улыбнулся и взял паузу. Северус выдержал ее молча, демонстрируя полное спокойствие.

— Я начинаю подозревать, что ты тратишь душевные силы на совершенно недостойный объект. Эта бабенка замужем. Предпочла Пожирателю Смерти какого-то аврора, маглофила! Ты сам-то не понимаешь, насколько это унизительно? Твое поведение бросает тень на всех нас!!

— Не сказал бы, — безмятежно улыбнулся Снейп. — Как жена аврора, она приобрела для меня особую пикантность. А уж Поттеру я всегда любил делать пакости! Вы же знаете, у меня особые вкусы!

— Тебе следует поискать другие развлечения, Снейп. Моя безопасность важнее!

— Вы дали мне обещание, — напомнил Снейп. — В присутствии всех Пожирателей. Верность слову — то качество, которое мы ценим в вас больше всего. Именно оно привлекло к вам столько сторонников. И если вы будете отменять свои обещания — Пожиратели могут… разочароваться.

Прекрасные карие глаза Волдеморта засветились красным.

— А как насчет твоего обещания? Зелья, которое ты клялся разработать? Ты просто тянешь время или мне это кажется?

— «Долгожитель» полностью готов. Я могу предоставить вам образец… ну, скажем, через полчаса. Так что насчет грязнокровки, мой Лорд?

Некоторое время Волдеморт поигрывал палочкой, но так и не произнес заклинание.

— Естественно, Снейп, я оставлю ее в живых. Я просто тебя дразнил. Забавно было наблюдать, как ты нервничаешь.

 

— А разве Поттеры не здесь? Не в Хогвартсе?

— Нет. Хочешь лимонную дольку?

— Нет?!

— Разочарован?

— Еще как! — огрызнулся Снейп. — Хогвартс — надежнейшая магическая крепость в Англии! Ну, кроме Азкабана! Я-то думал, что они будут рядом с вами!

— А я думал, что ты обратился ко мне, потому что доверяешь, — голос директора похолодел. — Поверь, способ, который я выбрал — лучший.

— Так где же они прячутся? Думаю, я мог бы тоже приложить руку к их защите!

— Нет-нет, мой мальчик. Сам смысл заклинания Хранителя в том, чтобы тайна их пребывания была доверена только одному человеку. Предупреждая твои дальнейшие расспросы — нет, это не я. И даже не знаю, кто это.

— Как организована их защита? Какие артефакты у них при себе? Какие заклинания наложены на здание? А лично на Поттеров?

Дамблдор поднял седые брови.

— Кажется, ты неплохо ознакомился с вопросом.

Северус, теряя терпение, повысил голос почти до крика:

— Вы можете гарантировать, что Хранитель их не предаст?! Что они выживут, если их убежище раскроют?!

— Мы продолжим разговор, когда ты успокоишься. Боюсь, сейчас ты не способен воспринять…

— Да спокоен я, Мордред подери!!!

Дамблдор ласково ему улыбнулся и заговорил тише и монотоннее, будто разговаривал с психом:

— Напрасно ты нервничаешь, Северус. Обряд Хранителя — это самое надежное средство скрыться, которое я знаю. Они оба — авроры, профессионалы…

— Да какой из Поттера профессионал, — буркнул Снейп. — Только и умеет, что на метле сидеть.

Он встал и издевательски вежливо извинился, что отнял столько времени.

Вот ведь старый хрен — все сделал неправильно! Кажется, Северус — убийца и террорист, на минуточку! — больше беспокоится о Поттерах, чем типа величайший светлый маг! Надо же так ошибиться, лучше бы он обратился к Хмури вместо Дамблдора! Быстро шагая к выходу, Снейп почти с нежностью вспоминал грубияна аврора. Может, Хмури и уступает Волдеморту в силе, зато он — профессионал, понимает и в боевой магии, и в защитной. Недаром вся Дрянналлея его терпеть не может — не дает людям спокойно зарабатывать! Выйдя за ворота Хогвартса, он всерьез задумался, не аппарировать ли в аврорат. Хмури его, конечно, не отпустит просто так. Потребует или правду о деле Нобля — и тогда его ждет поцелуй дементора, или показания о делах организации — и в таком случае им грозит гораздо более страшная смерть... Пожалуй, оно того стоит — вот только сначала надо их найти!!

 

С Дамблдором Снейп больше не видел смысла встречаться, но тот сам вызвал его по каминной сети — есть, мол, что обсудить.

— Мой мальчик! До меня дошли слухи о нескольких случаях Империо. И вот странно — все как один применялись к подругам Лили Поттер. Марлена Маккиннон, Алиса Лонгботтом, Морин Салливан…

Снейп пожал плечами. Дамблдор усмехнулся.

— Я так и думал. Ты, конечно, не имеешь к этому отношения. И никто из Пожирателей не имеет. Но я позвал тебя сегодня не для того, чтобы расспрашивать. Просто хотел сказать, что можно больше не искать Хранителя. Потому что это я.

— Вы?!

— В прошлую нашу встречу я солгал тебе. Был уверен, что так будет лучше. Но кто-то явно пытается узнать тайну Хранителя в окружении Поттеров. А на меня, поверь, накладывать Империо не стоит.

 

Лили собиралась заняться грязным бельем, но Гарри совсем не хотел, чтобы его спускали с рук. Чисто случайно она заметила, что Джеймс уходит.

— Куда это ты собрался?

Джеймс уже открывал дверь, держа в свободной руке метлу, но, услышав голос жены, задержался на пороге.

— Бродяга прислал Патронуса. У него кое-что случилось, очень важное... я тебе потом объясню.

— Ты не можешь!..

— Да не могу я сегодня сидеть взаперти, я подыхаю здесь со скуки, понимаешь ты?! — он переступил-таки порог и уселся на метлу.

— Может, оставишь нам мантию-невидимку? Так, на всякий случай!

— Не могу, я ее одолжил.

— Кому?!

— Дамблдору. Пока, любимая, не скучай!

И взлетел.

Держа ребенка одной рукой, Лили прицелилась в раздолбая-муженька палочкой. Ничего страшного — Импедимента, а когда его метла начнет падать, она подставит щит, и он плавненько приземлится. Но Джеймс каким-то невероятным зигзагом увернулся от заклинания, весело отсалютовал ей и скрылся за облаком.

Провожая взглядом улетающего мужа, Лили негромко проговорила самое оскорбительное, что только пришло в голову:

— А вот Северусу никогда не бывало скучно.

Гарри бросил на крыльцо погремушку и, весело попискивая, ухватил мать за волосы.

 

Лили не собиралась дожидаться мужа, но сон никак не шел к ней. Когда посреди ночи она услышала шум в холле — выбралась из-под одеяла и пошла вниз. Чем ниже она спускалась, тем сильнее был запах гари.

В гостиной Поттер пытался починить полуобгоревшую метлу с помощью Репаро. Мантия валялась на полу, продырявленная множество раз каким-то неизвестным заклинанием. Лили поставила свою свечу на каминную полку и, скрестив руки, молча уставилась на Джеймса.

Джеймс отложил палочку, подошел к Лили, встал рядом, скопировав ее закрытую позу, и начал неторопливо рассказывать.

— После окончания Хогвартса у нас с Бродягой появилась новая игра. Мы покупали темные артефакты, будто бы для себя, а потом уничтожали их.

— Разве это не опасно?

— Еще как! При этом происходит выброс темной магии, и они бывают довольно сильными. Сири использовал Глаз-Алмаз — это защитный медальон Блэков. А я взял в аврорате пару защитных артефактов, вроде как на время, для работы. У нас даже соревнование было — кто достанет артефакт поопаснее. А сейчас, видишь, мы столько месяцев взаперти, и никаких новостей, ни от кого! Я уже с ума схожу — раскрыли ли наши то жертвоприношение? А может, Снейпа взяли без меня? И сегодня Бродяга наконец прислал мне Патронуса, говорит, «Я такое раздобыл! если сможешь — прилетай!» Он, представляешь, купил у Борджина проклятую диадему. Даришь ее девушке — и она ее медленно убивает, силы подтачивает. Месяц-два — и... все, — Поттер мечтательно улыбнулся. — Мы уничтожили ее, Лили. Стерли в порошок и захоронили в море. Тааакой выброс от нее был! я еле на ногах устоял. Это после него мантия драная. Ну а потом, когда уже возвращался сюда, — нехотя сознался он, — на меня напали.

— Кто?

— Двое мужиков на метлах. Думаю — ну, то есть, почти уверен — Лестранжи.

— Так темно ведь было, ты же не мог лица разглядеть!

— Я знаю, как летает Рабастан. Помнишь матч на пятом курсе? И на шестом! Помнишь его финты? В общем, они начали палить в меня заклинаниями, я ушел от них фирменным пике, он только метлу успел зацепить, удалось скрыться в лесу. А из леса уже аппарировал сюда.

— Почему сразу мне не сказал, зачем улетаешь?

— Ты бы захотела в этом участвовать, спорим? Ну там — Бродягу к нам пригласить, с диадемой! А это реально очень опасно, а наша защита, понимаешь, она только для мужчин.

— Милый, вы с Сириусом молодцы. Отличное хобби. Сложно представить, сколько жизней вы спасли, уничтожая темные артефакты. Но...

— Не такое уж «но»! Ну что со мной может случиться? Да даже если я вдруг погибну — главное, что у Гарри останется мама! — Он ослепительно улыбнулся. — Я все понимаю, мы семья и все такое, но ведь главное, чтобы с Гарри была ты!

— Раз уж ты узнал Рабастана по стилю полета — можешь быть уверен, они тебя тоже опознали. Тебя даже я бы узнала. Во-вторых — ты, конечно, нужнее Пожирателям живым, чем мертвым. Обряд Хранителя работает, пока тайну не расскажет один из нас! Сколько способов ты знаешь вытянуть из человека то, что он пытается скрыть? Ты же подумал об этом, когда улетал?

— Прости меня, — Поттер снова весело улыбнулся. — Мне следовало бы чаще слушаться жену. Ты больше не сердишься? — и он попытался обнять Лили. Она аж скривилась.

— Ты совсем как Гарри, честное слово! Хрен с ним, с послушанием. Ты еще помнишь, что ты аврор?

Поттер перестал улыбаться.

— Считай, что тебе доверили охранять важных свидетелей. Пророчество забыл? А ты все сделал, чтобы поставить жизнь Гарри под угрозу. Что сказал бы Хмури? — и последний, добивающий удар: — А что подумал бы о тебе отец?

Не дожидаясь ответа, Лили отвернулась и ушла наверх.

Она не стала спрашивать, какого Мордреда Дамблдор попросил у Джеймса мантию-невидимку именно сейчас. Он ведь лучший в мире директор, он всегда был так добр к ней, и к Джеймсу тоже, наверное, так нужно было...

 

— Эва!

Сопение.

— Эванджелина! Проснись, дебилка!

Храп.

— Я тебе что-то принес!

Села на подстилке, открыла мутные глаза, пригладила серые лохмы.

— Ты кто?

Ведьме было не больше двадцати пяти. Ее видения были точны и ярки, а предсказания подробны и понятны — процентах эдак в пятидесяти. Остальные пятьдесят процентов были бредом вечно пьяного мозга. С тех пор, как она увлеклась зельями, расширяющими границы сознания, мало кто решался с ней работать. Эванджелина побиралась и подворовывала, мало ела и спала где придется, любила волшебные грибы и обман-траву, не брезгуя, впрочем, и огневиски самого низкого качества.

— Смотри сюда. В этом флаконе — «Другие миры», слышала когда-нибудь о таком?

— О! — она потянулась к флакону.

— Не так быстро! Теперь держи это. Да не одевай на палец! Я хочу знать, где сейчас девушка, которая его носила.

Северус кончиками пальцев протянул ведьме кольцо, стараясь не коснуться ее руки. У Эвы наверняка чесотка. Или вши. А скорее всего — и то, и другое.

Ведьма мерзко ухмыльнулась, показав редкие гнилые зубы.

— Я давно уже голодаю, сэр... Нельзя ли промочить горло несчастной женщине, работенка-то непростая!

— Нет. Напьешься моментально, я не собираюсь с тобой возиться. Хватит болтать, начинай.

Колдунья улеглась на вонючую подстилку, сложила руки на груди, сжимая в правой жемчужное колечко Лили. Северус напряженно следил за ней.

Когда Дамблдор сказал, что Хранитель тайны Поттеров — он, Северус надолго оставил попытки разыскать Лили. Дамблдор настолько сильнее его, бессмысленно пытаться проникнуть в его секреты. Но тревога возвращалась снова и снова, не давала ему покоя, и Снейп решил пройтись по профессиональным гадалкам. Не то что бы он надеялся на успех, но сидеть сложа руки было невыносимо.

Первая ясновидящая только туману напустила. Вторая оказалась просто шарлатанкой — видимо, прогуливала прорицания в школе! «Увидела» — какая наглость! — красавицу, которая преданно ждет его в далеком краю! Да только не разглядела этот далекий край, и с внешностью красавицы напутала! И еще имела нахальство требовать денег! Если бы на ее месте был мужик, Северус подвесил бы его вверх ногами вместо оплаты.

И так — каждый раз! В конце концов, разочаровавшись в приличных прорицательницах с хорошей репутацией, Снейп вспомнил об известной на всю Дрянналлею алкашке.

Войти в транс ей удалось довольно быстро.

— Парень лет двадцати…

Ну ясно — Поттер.

— Маленький и тощий. Волосы пепельные... Острый носишко... Маленькие серые глаза...

Это еще что?

Эванджелина добавила еще несколько деталей, потом начала повторяться. Ее описание не имело никакого отношения к Поттеру. Лили и ребенка она тоже не увидела.

— Идиотка, — резюмировал Снейп. — Видно, пропила остатки мозгов.

Он встал и двинулся к выходу.

— Сэр! А как же «Другие миры»? Я работала! Старалась!

Снейп не оборачивался.

— Чтоб ты сдох, уёбище!

Северус брезгливо скривился, с облегчением вдохнул свежий воздух улицы. Представил свою лабораторию, собираясь аппарировать домой...

И остановился, как вкопанный.

Выбрать Хранителя из Мародеров — вполне в духе Поттера!

Тот, кого увидела Эва, явно смахивает на Петтигрю!

Северус вернулся.

— Я передумал. Опиши-ка еще раз того, кого увидела.

Бомжиха, поколебавшись между жадностью и обидой, все же описала еще раз свое видение.

Точно Петтигрю!

— Держи!

Эва ни за что не поймала бы флакон трясущимися руками, но он упал на ее засаленную подстилку.

— Спасибо. Спасибо! Ты обращайся еще, не стесняйся, я все что угодно увижу!

Грязными ногтями она выцарапала пробку из флакона и залпом проглотила всю дозу.

— Увидишь, не сомневаюсь, — пробормотал Снейп. «Другие миры» давали, пожалуй, самые красочные, самые невероятные галлюцинации. Эванджелина выпадет из реальности минимум на неделю. Впрочем, это уже не его проблемы. Он вышел на улицу и задумался. Направо — лавка Борджина, который знает всех. Налево — развалюха Бешеного Пса, который способен на все. Снейп зашагал налево. У него давно не было такого хорошего настроения. Если доплатить Бешеному Псу за скорость, он, пожалуй, найдет Петтигрю в течение суток. Дальше — дело техники. Империо, или легилименция, а если надо — и Круцио, но Поттеров он найдет!

Перетряхивая память Петтигрю, читая его мелкие, жалкие мыслишки, Снейп увидел, что тот выдал Темному Лорду все, что только знал о Поттерах! Северус приказал Петтигрю немедленно рассказать Волдеморту, что Поттеры сбежали в неизвестном направлении, а сам аппарировал в Годрикову Лощину.

Двухэтажный домишко был окружен живой изгородью. Поттер, конечно, ему не обрадуется. Да и с Лили будет непросто. Начнет задавать вопросы, как он их нашел, выспрашивать про его дела, будто это важно! Деть бы куда-нибудь этого Поттера на время, пока он будет колдовать! Или все же прямо рассказать им, зачем он пришел? Какие слова подобрать, чтобы авроры доверились Пожирателю Смерти?

В окнах первого этажа полыхнуло зеленым. Снейп побежал. Ворвался в холл и услышал звонкий голос Лили, начинающий «Авада…» и перебивающий ее резкий голос Волдеморта, нет, не может быть, Северус чуть не споткнулся о труп Поттера, перескакивая через ступеньки, помчался наверх, еще одна зеленая вспышка, пронзительный смех Темного Лорда…

Когда Снейп достиг наконец спальни, зеленый луч Авады уже летел в детскую кроватку, Северус запустил в ту же сторону Протего, хотя и понимал, что это бесполезно.

Отразившись от мальчика, заклинание приобрело невероятную мощь. Зеленый свет чуть не ослепил Северуса, взрывом снесло крышу и часть стен спальни, резкая боль в метке… и наступила тишина.

Лили лежала на полу, палочка была накрепко зажата в мертвой руке. Северус опробовал на ней все исцеляющие заклинания, которые только знал, но от Авады не существовало контрзаклинаний. Оставалось одно — лечь рядом и сдохнуть самому. Он сел на пол и молча прижал ее к себе. В полуразрушенном доме стало заметно холоднее, да еще сверху закапал дождь. Северус ничего не замечал. Какой-то навязчивый звук, все повторяется и повторяется, снова и снова… Далеко не сразу Северус осознал, что это детский плач. Он осторожно положил тело Лили на пол и подошел к кроватке. Когда Гарри увидел вместо мамы страшного черного дядьку, всхлипывание перешло в оглушительный рев. Надо сказать ему что-то ласковое, но ничего не приходило в голову. Он просто взял пацана обеими руками и вытащил из кроватки. Гарри заверещал изо всех сил, пытаясь вырваться. Северус прижал его к себе и аппарировал домой.

 

— Финни, это — молодой хозяин Гарри. Знаешь, чем кормят человеческих малышей?

Финни прижала ушки, боясь ответить неправильно.

— Каша. Молоко. Пюре из овощей. Мясо — такое, чтобы…

— Хватит-хватит. Раз знаешь — накорми. Так, чтобы ему вкусно было. Потом купи ему одежду и игрушки. Я с тобой не пойду, сама пойдешь на Диагоналлею. Брать хозяина Гарри с собой нельзя. Рассказывать, что он здесь живет — тоже нельзя, — Снейп и сам понимал, что приказ не самый умный — по вещам, которые будет покупать Финни, любой поймет, что это для годовалого ребенка.

Маленькая эльфийка заметно подняла Гарри настроение. Он все пытался с ней поиграть и, когда она исчезла, снова поднял рев. Северус наскоро трансфигурировал для него из обеденного стола большой игрушечный домик с крепкой лестницей для лазанья (примерно такой, как в Коукворте, на детской площадке), а из стула — игрушечную пожарную машину (именно о такой он мечтал несколько лет, проходя мимо магловского магазина игрушек). Может, он и не разбирался в мальчишках, но собственное детство еще помнил. Когда малыш перестал орать и забрался в домик, прижимая к себе машинку, Северус смог наконец достать огневиски.

Только благодаря огневиски он смог пережить тот первый страшный день. Его обошли стороной и истерики Гарри по поводу пропавшей непонятно куда мамы, и неудачная одежда, которую притащила Финни, и многое другое. А может, не день, а дни? Сколько времени прошло до момента, когда Финни стала тормошить его, поднимая с постели и умоляя взглянуть в окно? Северус послал в нее какое-то поражающее заклинание, но был настолько пьян, что промахнулся. А она все пищала:

— Хозяин, там внизу стучат!

— Пшли они все к д’менторам...

— Хозяин, там аврор! Такой же, как хозяйка Лили! Не уходит! Может, что-то важное! Вы только не открывайте сразу, сначала посмотрите на него!

Северус с трудом поднял себя с кровати, спотыкаясь, добрел до окна. У него двоилось в глазах. На окна прежний хозяин дома нанес чары непроницаемости, и снаружи в них было невозможно что-то рассмотреть. Внизу и правда стоял высокий колдун в аврорской мантии. Он давно уже не стучал — пытался вскрыть дверь магией. Вот, значит, как — пытается проникнуть силой? Его собираются арестовать?

— Финни, — у него по-прежнему заплетался язык. — Зелье-антипхмелье, быстро!..

Протрезвев, Северус заметался по дому, хватая Гарри, накладывая на него Силенсио, выгребая деньги из нескольких заначек. Потом наскоро перечислил Финни все, что она должна собрать.

— Мне не унести так много, хозяин!

— Уменьшай! И не говори, что не умеешь!

Сколько времени у нее будет на сборы? Час, два? После неудачного покушения на Поттера Северус зачаровал и окна, и двери своего дома — при попытке проникнуть внутрь без разрешения хозяина на непрошеных гостей лилась концентрированная кислота. Если повезет, ожоги аврора будут слишком тяжелыми, чтобы он смог улететь за подмогой.

Снейп снова глянул в окно. К первому аврору присоединился второй, толстый. Остановился недалеко от входной двери и, видимо, начал давать советы. Нет, никакого часа у Финни не будет.

— Да быстрей же, сколько можно копаться! Никому не открывай дверь! Соберешься — возьмешь вот эту муку, бросишь в камин, скажешь «Дом тысячи удовольствий», запомнила?

Снейп вместе с Гарри шагнул в камин и выскочил в борделе, прямо в кабинете хозяйки. Она фальшиво улыбнулась, увидев знакомого клиента. Рассмотрев ребенка у него на руках, улыбаться перестала.

— Сэр, у меня такое нельзя! Здесь приличное заведение!..

— Дура! Я совсем не за этим прилетел! Сто галеонов за ночь, и никакого секса.

— Я вся внимание, господин Снейп!

Снейп в подробностях расписал все, что ему нужно, не забыв ни полную конфиденциальность, ни закупку детского питания, ни то, в каком виде девочки должны заглядывать в их комнату.

— Вы, видно, думаете, что у меня тут семейная гостиница, — поджала губы мадам Делафонтейн.

— Нет, я думаю, что вы тут удовлетворяете любых клиентов! — парировал Снейп. — Хорошо, сто пятьдесят — и это мое последнее слово!

— По рукам, сэр. Что-нибудь еще? — Толстуха кокетливо улыбнулась.

— Фляжку огневиски. Нет, две.

Кажется, можно расслабиться. Кому придет в голову искать Гарри Поттера в публичном доме? Хозяйка поселила их в бывшей комнатке Марго — замены ей так и не нашлось. Снейп продолжил свой безрадостный запой на новом месте, но через пару дней мадам Делафонтейн устроила скандал, требуя, чтобы он ушел.

— Авроры приходили, спрашивали о вас! Вы напрасно сказали, когда Марго убили, что постоянно посещаете нас!

— Пошла на хер.

— Я не хочу здесь никаких неприятностей, у меня приличное заведение!

— Уже слышал. Империо.

Под Империо Северус внушил хозяйке, что он — ее лучший друг, важнейший клиент и она любой ценой сохранит его тайну. Зачем — он и сам не знал. Как же он устал… Какая разница — пусть приходят, допрашивают, что им там опять надо… Авроры, проститутки, Финни рядом болтает по-эльфийски — как же ему все надоело… Зачем ему этот дурацкий мир, в котором больше нет Лили…

Гарри под присмотром Финни прыгал с тумбочки на кровать. Мантия была ему как раз по размеру, но розовая, девчачья. Что с ним будет, если Северуса арестуют? Сиротский приют? В Паучьем Тупике было несколько семей, из которых изымали детей. Из приюта они или сбегали, или их торжественно возвращали завязавшей матери или отсидевшему отцу, чтобы через год повторить все по новой. К пятнадцати годам приютские уже разбирались в разных сортах травы, а самым талантливым светила блестящая карьера карманника или домушника. Но он никогда не слышал о приютах для волшебников. Говорят, что маги не бросают детей, всегда находится родственник, который забирает осиротевшего ребенка. Но у Гарри никого нет. Лили погибла, и Поттер, и родители Поттера, насколько он слышал, умерли недавно. Миссис Эванс и Петунию можно вообще не принимать в расчет — маглы, что с них взять! Да еще это проклятое пророчество! Пожиратели Смерти будут охотиться за ним в надежде, что после смерти мальчика Темный Лорд вернется. И, конечно, Дамблдор не останется в стороне… Как он тогда выразился? «Этот малыш — надежда магического мира»? Добрый Дедушка обязательно попытается прибрать Гарри к рукам. А Северус с некоторых пор не доверил бы ему даже тухлую саламандру.

Снейп встал с кровати и отправил Люциусу Патронуса, спрашивая, что происходит и зачем он мог понадобиться аврорам. Гарри раскрыв рот, засмотрелся на серебристую лань. Пользуясь тем, что мальчишка перестал скакать, Северус послал в него заклинание, и мантия сменила цвет на густо-синий. Гарри что-то залепетал, судя по интонациям — был недоволен.

— Так гораздо лучше, поверь, — внушительно сказал Северус. — Ты же не девчонка! — И добавил сыну на мантию несколько мерцающих звезд. Получились они не очень-то удачными — кособокими и слишком большими, но Гарри понравились. Он сосредоточенно тыкал в звезды пальчиками, они мигали и уворачивались.

Наконец-то тишина, никто не прыгает, не болтает, можно спокойно дождаться ответа от Малфоя. Но Люциус не ответил, даже когда Северус отправил своего Патронуса повторно. Никогда такого не было, чтобы Малфой не откликался! Следующего Патронуса Снейп послал Нарциссе — вдруг что-то знает?

Ответный Патронус, в форме гиппогрифа, был ему незнаком. Заговорил он голосом лорда Абраксаса:

— Северус, нужно встретиться, это очень важно. Сообщи место и время.

Снейп пригласил его к Борджину, в полночь. За умеренную плату тот сдавал комнату позади лавки как переговорную и ни разу не был уличен в подслушивании. Лорд Абраксас прибыл точнехонько в срок. Северуса поразило, насколько он выглядел старым и усталым.

— Как вы себя чувствуете, сэр? Одного обезболивающего явно мало, давайте дополним его…

— Об этом — позже, сначала о твоих делах. Северус, тебя подозревают в убийстве Поттеров.

Обвинять его в убийстве Лили?!

— Бред!!!

Старший Малфой поднял брови.

— Простите, сэр, понимаю, что это не ваша версия. Но это полная ерунда!

— Тебе эта «ерунда» может стоить жизни, — сухо ответил лорд Абраксас. — Видишь ли, на втором этаже их дома, на дверном косяке, обнаружили нитку из мантии...

— И что? У Поттера еще и не то могло найтись, у них же не было домовых эльфов!

— ... нитку, пропитанную сотнями испарений зелий и их компонентов — от крокодильих слез до яда Phyllobates terribilis. Круг подозреваемых моментально сузился до профессиональных зельеваров, а твоя репутация... сам понимаешь. Медиум-аврор подтвердила, что там был именно ты. Все особенности твоей магии, происхождение — совпало все, что они о тебе знали по прошлым делам. И эмоциональный фон слишком уж подходил для убийства — и готовность сражаться, и адреналин, и злоба, и душевная боль — полный спектр. Мотивами они считают и приказ Темного Лорда, и твои собственные… эээ… сложные отношения с обоими Поттерами.

Северус замотал черной головой.

— Я действительно там был. Но убил их другой волшебник. Темный Лорд.

— Боюсь, что Лорд Волдеморт не сможет подтвердить твои слова, даже если захочет. Он, видишь ли, бесследно пропал.

Помолчав, лорд Малфой продолжил.

— Беллатриса была в отчаянии. Все твердила — это операция аврората, его захватили врасплох, его предали… С этого все и началось. Она похитила двух молодых авроров, пыталась у них дознаться, где держат Темного Лорда. За этим ее и застали, точнее — их, ей помогали братья Лестранжи и Крауч. — Он тяжело вздохнул. — Когда ее арестовали, Лонгботтомы были еще живы, но в очень тяжелом состоянии. Несколько часов Круцио. Но нам всем очень повезло: штатного легилимента аврората убили сразу после ареста Беллы.

— Я слышал, Смита считали лучшим из легилиментов, — глухо напомнил Снейп.

— Не лучшим, а просто единственным. И, смею надеяться, в Англии не найдется ему замены.

"Смеет надеяться"! Снейп достаточно хорошо узнал Малфоев, чтобы понимать, что один из них и избавился от легилимента. Он отстраненно отметил, что когда арестовали его самого, Смит был живехонек. Видно, информатор Малфоя рассказал, что Снейпа легилименция не берет. А может, он просто недостоин того, чтоб из-за него организовывать убийство. Впрочем, какая теперь разница.

— После этого начались массовые аресты Пожирателей Смерти. Люциуса тоже забрали. — Лорд Абраксас скорбно замолчал. — Ходят самые разные слухи — что Темный Лорд погиб, что он скрывается, что он арестован и уже выдал аврорату всю организацию… Поэтому мне очень важно знать… Ты, значит, был там…

— Был.

— Так что же случилось на самом деле? Он жив? Он вернется?

— Я так и не понял до конца, что произошло. Он попал под собственную Аваду, она срикошетила от… от препятствия. Но трупа не осталось, тело исчезло без следа.

— Ты сопровождал Темного Лорда, чтобы помочь ему избавиться от мальчишки, верно? И где же он сейчас?

— Когда Темный Лорд исчез, мальчишка был в спальне Поттеров. И больше я его не видел.

— Его тоже не нашли. Ни живым, ни мертвым.

Снейп равнодушно молчал.

— Так что же — ты просто улетел оттуда?!

— Да. А что еще я мог сделать? Темный Лорд не оставил инструкций на такой случай.

— Мой источник сообщил, что пока авроры действуют тихо — не хотят тебя спугнуть.

— Ну-ну. Из лаборатории меня именно спугнули.

— Можно, я закончу мысль?

— Простите, сэр.

— Если через день-два не поймают, на тебя начнется охота. Награда за мертвого Снейпа, за живого Снейпа, десятилетний срок для тех, кто попытается помочь.

Северус медленно кивнул. Из «Дома тысячи удовольствий» тоже пора сматываться, да побыстрее. О чем он только думал, выбирая убежище? Если бы он искал сам себя — начал бы именно с Дрянналлеи.

— Наша семья владеет поместьем — это особенное место, там никто не будет тебя искать.

— Почему?

— Ммм… не готов объяснять. Это семейная тайна.

Лорд Абраксас не хотел сознаваться, что поместье — магловское. Куплено на имя магла, никакой защиты, все работники — из маглов, и колдовать при них нельзя. А Северус больше никому не верил на слово.

— Благодарю вас, сэр…

— Вот и славно, возьми портключ…

— …но мне не хотелось бы вас беспокоить.

— Какое уж тут беспокойство, это вопрос жизни и смерти! — Лорд Малфой пронзительно взглянул на собеседника. От полукровки разило перегаром, на исхудавшем лице нос казался еще больше, чем раньше, а мантия выглядела так, будто он спал прямо в ней. Но держался Снейп вполне уверенно. На возражения лорда Абраксаса он даже не соизволил ответить. Было ясно, что за вежливыми отговорками — твердый и окончательный отказ.

— А что насчет мальчишки? Он жив? Если да, то убивать его сейчас не стоит! Политическая обстановка настолько сложна…

— Что же вы предлагаете, сэр?

— Мы — вернее, Люциус и Нарцисса — могли бы его воспитать вместе с Драко. Ты же знаешь, маленькие волшебники должны расти в полной семье, и чем магический клан больше, тем более разносторонней будет магия детей.

Но Северус не собирался расставаться с ребенком из-за какого-то предрассудка. Мало ли что все в это верят! Лили никто не сможет заменить, тем более — Нарцисса! Гарри — единственное, что у него осталось от нормальной жизни. И никаким Малфоям он его не отдаст.

— Дальнейшая жизнь мальчишки меня не волнует. Я и так нажил неприятности, пытаясь помочь Темному Лорду захватить его.

— Ты совершаешь ошибку, — тихо проговорил старший Малфой. — Что же ты собираешься делать дальше?

— Пока не знаю.

— Мне казалось, я заслужил немного больше доверия, — обиделся лорд Абраксас. — Но — как знаешь. Вот тысяча галеонов. Вот портключ, настроенный на Малфой-мэнор. Я могу что-то еще для тебя сделать?

— Спасибо, сэр. Я, конечно же, верну эти деньги. Можно попросить еще… говорят, есть заклинание, дающее способность понимать другие языки…

— Да, я владею этим заклинанием, — усмехнулся лорд Малфой. За границу, значит, Снейп собрался. — И какой же язык тебя интересует?

— Все.

 

В ту же ночь Северус, забрав Гарри и Финни, сбежал из Лондона и на метле перенес свою крохотную семью во Францию.

В то время Северус, казалось, состоял только из боли и отвращения к себе. Из-за него погибла Лили, он испортил все, что только мог...

Он так мечтал выдвинуться, стать лучшим зельеваром, лучшим боевым магом, асом в окклюменции… да все равно кем, лишь бы над ним никогда больше не издевались просто за то, что он есть. «Нас не устраивает сам факт его существования!»

У него была самая прекрасная в мире девушка. Точнее, она была единственной, кому было на него не наплевать.

Он точно знал, что ему не придется возиться ни с какими детьми — Лили прекрасно справилась бы с этим.

И вот он — преступник, которого разыскивает весь аврорат, в чужой стране, без связей, без клиентов, без репутации. На руках у него — крохотный мальчишка, который то ревет, то голоден, то замерз, а его единственная опора — эльфийка, которая до сих пор путает соль с сахаром!

Даже покончить с собой было непозволительной роскошью. Потому что у Снейпа появилась ЦЕЛЬ. Огромная, многогранная и, пожалуй, невыполнимая. Сделать так, чтобы ребенок прожил как можно дольше — держать его вдали от Англии, не дать Волдеморту его найти. Научить Гарри защищаться, да так, чтобы он смог, если надо, выстоять и против Темного Лорда, и против Пожирателей. Просто на всякий случай. Потому что убивать Волдеморта Северус собирался сам. Он прекрасно помнил пророчество и собирался сделать все, чтобы оно не исполнилось. Ну какой из Гарри борец со злом! Мелкий, сопливый, беспомощный, и, кажется, останется таким в любом возрасте. Нет уж, исправлять свои ошибки Северус будет сам.

 

Высадившись на побережье, Северус принял один из двух флаконов Феликс Фелициуса. Зелье сработало на славу. Почти сразу им попался заброшенный дом, который, похоже, использовали как базу для рыбаков. Металлическая печка, не слишком удобные кровати, непромокаемые плащи, лодка, мотор... В ноябре здесь никто не должен появиться. Оставив Гарри и уборку на Финни, Северус отправился искать волшебников. Магические деревни попадались пару раз, но волшебная аптека нашлась только в городе. Аптекарь его не впечатлил — лысый, нос картошкой, в каком-то нелепом клетчатом шарфе, как магл. Но искать другую аптеку не было времени, Фелициус будет действовать только до вечера.

— Добрый день, месье. Вам знакомо это зелье? Возьмете на реализацию? — И Северус протянул ему второй флакон Фелициуса.

— Попробую, — аптекарь принял флакон с таким видом, будто ему предложили дохлого скучечервя. Цену предложил в два раза меньше, чем Северус запрашивал в Англии. Тем не менее Снейп согласился — надо же с чего-то начинать.

Прикупив в городке еды, Северус уже собирался аппарировать в рыбацкий домик, но почтовая сова принесла ему записку от аптекаря с просьбой срочно вернуться. На этот раз колдун был гораздо дружелюбнее.

— Месье, это ваше зелье — просто превосходно! Мы не знакомы, и никогда не работали вместе, и я решил испытать ваш Фелициус на себе! — Лысый приосанился, будто совершил невесть какой подвиг. — Мы расстались часа два назад, верно? И за это время меня посетил налоговый инспектор!

— Это здесь удачей считается?

— Еще какой! Он решил, что мой бизнес прогорает! Что я почти разорен! И, представляете, предложил мне субсидию от государства! Еще никогда налоговые не были так любезны! Мало того, когда он ушел, прямо ко мне во двор упала тааакая девушка! Чуть не разбилась, бедняжка, и метлу сломала! — Аптекарь показал туда, где красотка-ведьма, изящно вытянув сломанную ногу вдоль дивана, пила Костерост. — У нее совсем не было денег, — понизил голос француз, — и вы не представляете, чем она со мной расплатилась!.. Я никогда не встречал такого качественного Фелициуса. А вы могли бы сварить, допустим, омолаживающее?

Ну и трепло! От общения с ним Северус устал больше, чем от перелета через Ла-Манш. Но это мелочи, главное — нашел канал сбыта. Он будет делать то, что умеет лучше всего. Если бы он скрывался один — изменил бы внешность. Но мелкий и так относится к нему с опаской, не стоит запутывать его еще и сменой внешнего вида. Англия далеко, поселились они в тихом месте, никто никогда их здесь не найдет…

Снейп жестоко ошибался.

 

Целый месяц Сириус обивал пороги аврората. Требовал, чтобы его ознакомили с результатами расследования, и умолял, чтобы ему позволили участвовать в поисках Снейпа вместе с оперативниками. Единственное, в чем Скримджер пошел ему навстречу — разрешил финансировать премию за поимку Снейпа. На все остальное Сириус получал на редкость вежливые и обтекаемые отказы.

Наконец у Блэка лопнуло терпение.

— Я сам его найду! И отомщу за Сохатого!

— Думаю, вы все ошибаетесь, — с сомнением ответил Люпин.

— Что?! Да весь аврорат… да во всех газетах!..

— Но мы-то знаем Снейпа лучше. Во-первых, он хреново дерется. Не представляю, чтобы…

— А ту драку в Хогвартсе ты забыл?! Когда он рубанул нас тем темным заклинанием!

— Ему просто повезло. Это была случайность…

— А ничего, что с тех пор Нюнчик стал Пожирателем Смерти! Его чуть не казнили за убийство! Ты все защищаешь его, как в школе, а он малость подрос — и оборзел!

— А во-вторых, — спокойно продолжил Люпин, — я не верю, что он мог убить Эванс.

Сириус раздраженно вздохнул. Что еще за сантименты, не может быть у Нюниуса никаких тонких чувств!

— А в-третьих, его по-любому нужно будет сдать властям. Мне очень не нравится, что ты собрался мстить за Сохатого. Ты кем себя считаешь — супергероем? Законы писаны для всех, не опускайся до…

— Ладно-ладно, я все понял, зануда! Мы с Хвостом, конечно, передадим его аврорам.

Питер тяжело вздохнул.

— Что пыхтишь? Знаешь, тебе надо бы малость похудеть! — презрительно-заботливо заявил Сириус.

Питер промолчал.

Похудеть, значит. Бродяга только что потерял друга, но это не мешает ему мимоходом, невзначай так, унижать второго друга. И возмущаться глупо — ведь так было всегда. Когда забавное прозвище «Червехвост» сократили до глупого «Хвост». Когда его анимагическая форма оказалась не такой роскошной, как большой черный пес или прекрасный олень. Вечный хвостик, таскающийся повсюду за своими крутыми друзьями, вечный второй сорт…

Снейпа Питеру было совсем не жаль. Тот сам виноват — не умел дружить. Питер вот умел — и до самого седьмого курса был одним из Мародеров, и никому бы не пришло в голову подвешивать его вверх ногами.

Только вот никого никогда не интересовало, что он хитер и изворотлив, как крыса, а в анимагической форме становится на редкость ловким и быстрым. Его никогда не воспринимали отдельно от Мародеров, не замечали на фоне весельчака Джеймса, высокомерно-звездного Сириуса, рассудительного воспитанного Ремуса. В первую очередь — сами Мародеры. «Хвост, пойдем!», «Хвост, ну ты чё?», «Хвост, не описайся от восторга!»

Единственный, кто оценил его по достоинству — Темный Лорд. Питер страшно переживал, когда доверил Малфою свою тайну, и еле дождался, когда тот представил его Лорду Волдеморту. Зря нервничал. Оказалось, что незарегистрированный анимаг — чуть ли не самый ценный член организации! Лорд Волдеморт не стал знакомить Питера с другими Пожирателями Смерти, сделав его чем-то вроде личного секретного агента. Питер очень гордился, что ему доверяют самую тонкую и тайную работу — слежку и добывание информации. Да, это вам не рейды, не акции устрашения! И когда наконец был задан прямой вопрос — что Питер знает о семье Поттеров? — он без колебаний дал ответ.

Что ж, сопровождать Сириуса — значит быть в центре событий. Отыскав Снейпа, они, скорее всего, найдут и Гарри Поттера. Темный Лорд будет доволен.

 

План Сириуса был несложным. В Гринготтсе была организована засада на случай появления Снейпа, но он так и не появился. Значит, скоро у него кончатся деньги, он попытается восполнить запас — заработать единственным способом, которым он худо-бедно владеет. Да и вообще — Снейп не может жить без своих тошнотворных смесей. Там, где нормальные люди берутся за палочки, он обязательно будет варить очередную ерунду. Вывод — Снейпа нужно искать или там, где продаются готовые зелья, или в лавочках ингредиентов. Можно изменить облик, но навыки выдадут Снейпа с головой. Накладывать сигнальные чары Сириус не умел, но его это не смущало. Без них будет даже интересней!

 

Наступил день очередной встречи с аптекарем. Эти дни Северус ненавидел — даже на фоне того, что каждый прожитый миг причинял боль. Он вроде бы делал все, чтобы не привлекать внимание, но этих французов хлебом не корми, дай пообщаться! То здороваются, то дорогу спрашивают, а уж в лавочках, куда он заходит, начинается настоящая пытка общением!

В довершение всего, на базарной площади Северусу испортила настроение собака. Погода была мерзкой — что-то среднее между мелким дождем и густым туманом. Но пес, не пытаясь спрятаться от холода и сырости, спокойно сидел посреди площади. Он ничего не охранял, ничего не выпрашивал, просто рассматривал прохожих. Пес был настолько похож на анимагическую форму Блэка, что Снейпу резко расхотелось делать покупки, и он аппарировал поближе к дому.

 

— Я видел его, Хвост, второй раз уже! Сегодня на площади! Это точно он! Он по субботам приходит в аптеку, видимо, сдает заказы! Потом затаривается едой и аппарирует!

— Что же нам делать дальше, Бродяга?

— Ты сам-то как думаешь? Не тормози! Мы разделимся. По городу я уже прошелся. Ты обыщешь места к северу от Абвиля, я — к югу. Уверен, он поселился недалеко — в одной-двух аппарациях отсюда.

 

Еды хватило только для Гарри и Финни. Пытаясь приглушить голод кипятком, еле подкрашенным чаем, Снейп мысленно обзывал себя параноиком. Собаки испугался, подумать только! Ну откуда Блэку быть во Франции!

Шебуршание у порога.

— Финни, хватит шуметь!

— Это не я, хозяин!

И верно, они с Гарри играли в прятки в другом конце комнаты. Кто тогда шуршал, крыса? Странно, раньше не было ни одной. Здесь и есть-то нечего…

Крыса вечером. Черный пес утром. Снейп поманил Финни рукой и, когда она подбежала, еле слышно велел:

— Поймай крысу. Это приказ.

Финни бросилась в кучу рыбацкого барахла у порога, поднялся писк и визг. Северус создал антиаппарационный барьер и теперь пытался добраться до дерущихся. Как только окровавленная, изодранная крысиными зубами Финни вытащила крысу на свободный участок пола, Северус запустил в них Петрификусом. Заклинание сковало обоих противников. Северус с трудом высвободил эльфийку, остановил кровь, залечил раны. Наколдовал Протего на Гарри, потом на себя. Ухватил крысу поперек туловища и взмахнул волшебной палочкой.

— Фините Инкантатем!

Крыса начала стремительно расти, откуда ни возьмись появилась одежда. Вместе с человеческим обликом вернулась подвижность, и Петтигрю вывернулся из-под руки Северуса, одновременно пытаясь пробить его щит Инкарцеро. Защита выдержала, и Снейп недолго думая послал в Петтигрю Аваду.

Уникальный молодой анимаг Питер Петтигрю прервал свою карьеру, не успев толком ее начать. Или предатель понес заслуженное наказание — это как посмотреть. У Северуса не было сил обрадоваться ни тому, что интуиция его не подвела, ни тому, что удалось убить доносчика. Он тупо смотрел перед собой и пытался сообразить, что делать с трупом Питера. Сбросить в море? Уничтожить с помощью магии? Захоронить? И бежать, линять отсюда поскорее!

Не будет он прятать тело. Петтигрю был Пожирателем Смерти — пусть-ка магическая общественность полюбуется на храбреца-Мародера. Снейп оторвал левый рукав его куртки. Метка была на месте — чернела во всей красе на пухлом предплечье Питера. Потом Северус отлевитировал труп за пару километров и оставил прямо на дороге — здесь его точно найдут.

Дома он поощрил Финни шоколадушкой и приказал собирать вещи. Финни растерялась, а Гарри расплакался — они как раз спать пристраивались. «Дома»… Нет у них больше никакого дома. Стоило только ему придти к выводу, что хуже быть не может — наступал очередной пиздец. А после обязательно оказывалось, что и этот пиздец — еще не самое страшное. Но его зовут Северус Снейп, и ему не привыкать к неприятностям.

Они летели на восток, пока Снейп не начал покачиваться на метле от усталости.

 

Началась новая жизнь — бесприютная, с постоянными перемещениями и метаниями. Северус больше не решался вступать в контакты с волшебниками. Селились они в пустующих магловских зданиях — в заброшенных домах, на складах, в сараях. Каждую ночь меняли место ночевки, продвигаясь по ломаной траектории примерно на восток. Снейп, конечно, не раз пытался проверить закон Гампа на прочность, но преодолеть законы природы не удалось. Деньги не желали копироваться, а трансфигурированная еда была малосъедобной на вкус и не переваривалась. Потеряв терпение, Снейп просто начал воровать еду у маглов с помощью Акцио. Получалось неважно — маглы регулярно обнаруживали, как продукты сами собой улетают по воздуху, приходилось стирать им память и снова бежать.

Снейп пытался держаться ближе к маглам еще и потому, что местные волшебные народы принимали их очень плохо. Стоило попасть в лес — и лесные духи начинали визжать: «Убирайтесь! Вам здесь не место!» А когда Снейп решил исследовать один из холмов на предмет волшебных растений, оказалось, что это территория гномов. И это были далеко не садовые гномы, распространенные в Англии. Человечки были одеты в латы, вооружены боевыми топорами и настроены весьма агрессивно. Снейпу не удалось убедить их, что его не интересует их золото и драгоценные камни, пришлось спасаться бегством.

Гостеприимство местных было еще хуже. Как-то раз Снейп организовал ночевку в пустующем доме у кладбища. Хрен его знает, кому он принадлежал — для сторожа слишком роскошно, для священника слишком мрачно. Не успела Финни развести огонь в очаге, а Гарри — попытаться сбежать на чердак, без стука вошли две ведьмы.

Обе были очень молоды, но держались слишком по-светски для малолеток. К тому же ведьмы сияли какой-то противоестественной красотой — слишком уж безупречные… будто тщательно накладывали иллюзии, прежде чем показаться ему на глаза. Северус ухватил Гарри за шиворот, толкнул его себе за спину и вместо «Здравствуйте» встретил гостей «Протего».

— Не пугайтесь, прошу вас, чувствуйте себя как дома, — пропела блондинистая колдунья.

— Будьте нашим гостем, — промурлыкала черноволосая. — Этот особняк — наше излюбленное место.

— Я не хотел проникать на чужую территорию. Мы сейчас же уйдем…

— Нет-нет, что вы. Мы издалека почувствовали вашу ауру…

— Наши края нечасто посещают такие сильные темные колдуны…

— Мы можем предложить вам много интересного…

— Как раз на сегодня назначено жертвоприношение, может быть, вы захотите присоединиться…

Их голоса околдовывали. От обеих ведьм исходили тяжелые сексуальные ароматы. Налицо попытка магического воздействия. Им что-то очень нужно от него. И неважно — приглашают ли его на жертвоприношение в качестве жертвы или эти ведьмы — переодетые аврорши. Даже если им просто не хватает колдуна для обряда — не нужно ему лишних контактов с волшебниками, их могут выследить!

— Спасибо за гостеприимство, леди, но я здесь по своим собственным делам. Всего хорошего.

Снейп напряженно следил за ведьмами и, когда они одновременно сунули руки в мантии, одним движением послал Империо в обеих. Черноволосая ведьма попала под заклинание и замерла на месте, ожидая приказаний, но блондинистая успела отскочить и ответила каким-то неизвестным заклятием, к счастью, оно отразилось от щита Снейпа, пока он повторял Империо. Снейп кисло улыбнулся — раз в кои-то веки он оказался сильнее противников! — и начал допрос.

Оказалось, что ведьмы и вправду аврорши. Нет, они не сотрудничают с англичанами и ничего не знают ни о Волдеморте, ни о его исчезновении, ни об опасном преступнике Северусе Снейпе. Они всего лишь расследовали участившиеся случаи Обливиэйта среди маглов, а на него наткнулись случайно, во время патрулирования. Да, у него очень тяжелая аура, чувствуется издалека. Почему сразу не арестовали? О, здесь так не принято, склонность к темной магии — еще не причина для ареста! Они собирались для начала расспросить его — может, он ни в чем не виноват! Они всегда работают в паре, и, поверьте, под действием их чар рассказывают всё! Нет, местному аврорату не известно, какие преступления против маглов он пытается скрыть, но здесь принято уважать чужой труд и чужую собственность, и залетным темным магам здесь совсем не рады.

Снейп внушил ведьмам, что они видели его не здесь, а гораздо южнее, в Вюрцбурге. Он был непричастен ни к одному из случаев Обливиэйта и путешествовал без определенной цели, двигаясь на юг. В одиночку. Без всяких маленьких мальчиков со шрамом на лбу.

Выпроводив ведьм, Снейп дал очередную команду собираться в дорогу. Он давно уже отучил Финни выражать недовольство, но ее уныло повисшие уши говорили сами за себя. Расстроилась, значит. Но Снейпу было еще хуже — он был главой семьи и не мог показывать слабость. Как бы он хотел хоть немного пожить спокойно. Достало вечное бегство, и отсутствие работы, и необходимость воровать… Но, похоже, нормальную жизнь он пока не заслужил.

Несколько раз Снейпы натыкались на необычные города. Нежилые, но активно посещаемые, они излучали самую черную энергетику. Снейп считал себя опытным в темной магии и привычным ко всему, но, оказавшись слишком близко от одного такого города, он надолго лишился способности аппарировать, потерял чуть не половину силы и потом долго восстанавливался. Любой уважающий себя Пожиратель Смерти попытался бы выяснить — может, это местные центры Силы? Может, там есть что-то полезное? Но Снейп предпочел убраться оттуда подальше. Пешком, таща на себе рыдающего Гарри и застывшую от страха эльфийку, и впридачу волоча за собой метлу — лететь Северус тоже не решился, слишком паршиво себя чувствовал. И после этого, чувствуя издали эманации боли, ужаса, смерти, Снейп далеко обходил подобные места.

Потом стало проще. Появилось множество незаселенных пространств, разнокалиберные леса, заброшенные деревни. Волшебники Снейпам не попадались, а маглы были заняты… да хер поймешь, чем они были заняты. С точки зрения Снейпа — ничем. Имитацией бурной деятельности. Магловские города, деревни, сами люди производили впечатление какого-то всеобщего раздолбайства. И это вполне устраивало Северуса. Раз у них здесь во всем беспорядок — проще будет затеряться самому.

Как ни странно, самый сильный культурный шок Северус пережил в лесу. Наступил май, началось цветение деревьев, и Снейпа потянуло в лес. Он обеспечил Финни и Гарри запасом еды, дал эльфийке указания на все случаи жизни и ушел. Он нашел интереснейшие колдовские образцы ясеня и боярышника. Дал себе слово вернуться летом на полянку папоротников — их зелень была как раз нужного оттенка, цветы будут наивысшего качества! Смешанный лес постепенно сменился ельником, ели становились все старше и темнее — значит, туда Снейпу и было нужно! И никакая местная нечисть не мешала! Он не особо следил ни за солнцем, ни за направлением движения, да и четкого плана не имел — как устанет, просто аппарирует домой, и все. Вернее, не домой — на огромный обувной склад, часть которого он отгородил заклинанием Неприметности, а внутри трансфигурировал из стеллажей мебель.

Усталость Северус почувствовал к закату. Он бродил по лесу с раннего утра и так увлекся поиском ингредиентов, что забыл о еде. День прошел не зря, у него были полные карманы образцов здешних растений — одни он уже знал, где применить, над другими только собирался поэкспериментировать — можно и домой.

Но аппарировать не смог. Не то что промахнулся — вообще не сумел! Северус запоздало подумал, что неплохо было бы замечать, куда шел. Попробовал представить знакомые улицы. Дорогу, которая шла из города мимо леса. Опушку.

Не получилось. Странно, он был уверен, что после тренировок с Малфоем с этим покончено, усталость, что ли, помешала? Придется возвращаться домой по-магловски, пешком — неприятно, но не смертельно.

Вскоре возникло смутное ощущение, что он — даже подумать странно — движется по кругу... хотя пытается идти прямо! Нет, никакой ошибки, он уже в третий раз проходит мимо этой сухой ели, и ели с кривой верхушкой, и вывороченного из земли огромного комля с толстыми корнями.

Солнце уже село. Не зная, куда двигаться, пусть и с Люмосом, уставший Снейп решил заночевать в лесу. Попытался трансфигурировать в кровать ближайшую ель — старую, покрытую снизу серым лишайником.

Вместо того, чтобы изменить форму, ель с оглушительным скрипом рухнула, как подрубленная, чуть не убив Северуса. Только сейчас он по-настоящему испугался. Аппарация не удается, заклинания срабатывают не так, как должны — видимо, здесь какая-то аномальная зона? Зря он вчера не насторожился, поняв, что здесь не живет ни одна колдовская раса! Нет, он не будет метаться в панике по ночному лесу — в основном потому, что не знает, куда бежать, а то бы... Он спокойно дождется утра. И даже выспится. Он скинул мантию, направил палочку на нее и, представляя кровать, произнес заклинание снова. Получилось! Северус забрался в самодельную постель...

...и оказалось, что ночной лес шуршит, хрустит, потрескивает — то ли елки переговариваются, то ли бродят — кто? Лоси? Кабаны? Или кто похуже?

А еще оказалось очень холодно. Пока он двигался, да еще на адреналине, прохлада не чувствовалась. Но не бегать же теперь всю ночь? Северус вылез из-под одеяла, пополнил фляжку с огневиски доливальным заклятием и сделал большой глоток. Так-то лучше, теперь можно и дрова искать. Как это костер складывают? Два-три толстых бревна, ветки помельче и береста на растопку? Что-то такое папаша рассказывал много лет назад — тогда еще были периоды, когда он не орал, а разговаривал по-человечески...

Акцио в этой аномальной зоне тоже не сработало, пришлось сдобрить неподъемный еловый комель лапником и перетащить кровать к нему поближе. Кажется, здесь можно накладывать заклинания только на принесенное с собой — получилось ведь с мантией и фляжкой! — а на деревьях магия отказывает. Позорище, чем приходится заниматься, ни один из его однокурсников до такого бы не опустился!

При попытке развести костер лес наказал Северуса грозой. Первой грозой в этом году, громкой и бурной. Он промок не то что до нитки — до костей. Когда дождь наконец прошел, просушить одежду Снейп кое-как сумел, но согреться так и не смог. Заснуть — тоже.

Следующий день оказался ничуть не лучше. Поднялось солнышко, но направление пути от этого яснее не стало. Вчера Северус не присматривался к местности, кидаясь от растения к растению. Он только смутно помнил, что на входе в лес были березы, орешник, ясень, потом лес стал смешанным, а после — чисто еловым. Он пошел в сторону солнца, время от времени пытаясь аппарировать. Даже если ошибся с направлением — главное, выйти из леса, а уж там сориентируется. Но лес не отпускал — раз за разом Северус проходил мимо вчерашних ориентиров. Все отчетливей становилось неприятное чувство, что за ним наблюдают. Он неоднократно оборачивался, внезапно посылал Хоменум Ревелио в разных направлениях, но в лесу было пусто.

Он выбрал другое направление и через полчаса дошел до небольшого, идеально круглого озера со странно черной водой. Самого колдовского вида озерцо. Может, хоть там кто-то живет — русалки или там загрыбасты? Но поисковое заклинание не показало никого. Эх, насколько проще было в Запретном лесу! Кентавры, единороги, акромантулы — все знакомо и понятно, опасности просты и давно изучены, а по лесу можно бродить во всех направлениях, было бы желание!

Следующие несколько часов Северус снова и снова возвращался к озеру. Все острее был голод. К счастью, вода легко добывалась с помощью Агуаменти — пить из круглого озерца он так и не решился. А вот с едой в весеннем лесу было проблематично. Наконец Снейп пришел к выводу... что из леса он, возможно, так и не выйдет?..

Снова темнеет. Гарри скоро пора будет ложиться спать. Финни сможет и уложить его, и раздобыть еды. Домашние эльфы владеют аналогом Акцио, и с воровством она справлялась неплохо. Пожалуй, получше самого Снейпа — поскольку лучше умела маскироваться. Но Гарри этого недостаточно. У сына Лили Эванс, конечно, будет огромный магический потенциал. Нужно будет научить мальчика управляться с магией. Научить его скрываться от тех, кто захочет его найти, и защищаться от тех, кто мечтает его убить. А когда Гарри сможет, наконец, сам о себе позаботиться — нужно будет вернуться в магический мир и навести в нем порядок. Хаос он уже устроил, и многим волшебникам это стоило жизни...

Он не может остаться в этих мордредовых зарослях. Гори он огнем, этот лес!

Лес смотрел на него тысячами недоброжелательных глаз, шептал сотнями злорадных голосов.

Набравшись силы воли, Снейп погасил Люмос. Огромное темное Нечто колыхалось вокруг, шевелилось, дышало.

— Слушай, — обратился Северус неизвестно к кому. — Мне очень нужно вернуться. У меня там, снаружи — дело.

Какое у него там дело? Беспомощный невинный сирота? Правда, но звучит как-то мелодрамно. Спасение магического мира от злодея века? Тоже правда, но слишком пафосно... об этом и думать-то неловко, а вдруг у него не получится? И уж точно он не будет унижаться перед этим странным и недобрым Нечто, которое уже вторые сутки над ним издевается.

— И это хорошее дело, поверь. Мне, видимо, не следовало приходить сюда. Я понял — тебе не нравится, когда зажигают огонь, когда деревья твои трогают...

Нечто слушало. Тишина не была полной, но ночные звуки больше не казались враждебными.

— Но я приходил с хорошими намерениями, честное слово! Я — ученый, понимаешь? Зельевар. Меня интересуют растения и магические животные. С животными у тебя здесь слабо, а вот растения — потрясающие!

Северус по очереди показал в темноту содержимое карманов. Рассказал, что и как собирается использовать. Предложил неизвестно кому вернуть все собранное и уйти, как и пришел — с пустыми руками, стараясь не думать, что, кажется, спятил от одиночества и разговаривает сам с собой. Закончил фразой:

— ... и я очень хотел бы вернуться назад.

Он устало сидел на холодной влажноватой земле, окруженный абсолютной, бархатной темнотой. Загадочной темнотой — ведь по-прежнему не понятно, отпустят его или нет?

Вдруг из ниоткуда возникла мысль. «Хочешь уйти — иди, зачем сидишь на земле?»

Северус встал на ноги, неуверенно огляделся. Куда идти-то?

Между елями показался свет. Неяркий белый огонек слепил привыкшие к темноте глаза. На свет Северус и пошел.

Идти пришлось несколько часов. Северус еще в Англии слышал сказки о блуждающих огоньках, заманивающих доверчивых путников в болото и приводящих к смерти. Но у него не было другого выхода, кроме как бежать за бледным свечением, спотыкаясь, падая, обдирая руки и получая ветками по лицу. Ночное небо из непроглядно-черного стало светло-черным, синим, сероватым и, наконец, откровенно розовым. Блуждающий огонек остановился. Северус продолжил было двигаться к нему, но огонек не дал приблизиться, исчез. Не успев испугаться, Северус понял, почему.

Вдалеке тихо, но вполне четко послышался прекрасный звук, самый приземленный, самый магловский — шум мотора едущей машины.

— Спасибо, — с чувством сказал Северус в пространство. Повернулся в ту сторону, откуда пришел, и спросил: — А можно я еще вернусь? — Страшно, конечно, но ведь там поляна колдовских папоротников! И то озеро, он ведь так и не взял оттуда воды на пробу!

Ветер прошелся по верхушкам деревьев, и в их шуме явно послышался смех. Большущая еловая лапа сама собой легла Северусу на плечо и кололась даже сквозь мантию, но он не решился ее скидывать, дождался, пока она сама поднялась.

 

Дорога оказалась совсем не той, с которой Северус входил в лес. Та была асфальтовой, а эта — грунтовой. В принципе, можно было попробовать аппарировать в город. Но по ту сторону дороги Снейп рассмотрел трактор, рядом с которым копошились двое.

Общаться Северус никогда особо не любил. Но после двух дней в этом лесу предстоящий разговор с незнакомцами не вызывал обычного отторжения. Что им сказать? Что они о нем подумают? Да насрать, главное — узнать, что это такое было! Если местные, значит, должны знать!

Более крепкому мужичку было лет тридцать, тощему — около пятидесяти. В меру хмурые, в не слишком чистой рабочей одежде, они вяло переговаривались.

— Доброе утро. А нельзя ли узнать... я тут заблудился немного... Вышел не с той стороны, с какой хотел...

— Откуда это ты вышел? — без особого любопытства спросил старший.

— Вон из того леса.

Маглы переглянулись и уставились на Снейпа.

— Врешь.

— Почему вру?

— Ну и что ты там видел? — вызывающе спросил младший.

Снейп описал деревья и озерцо, пытаясь оставить за кадром все страхи и иррациональные ощущения.

— А зашел откуда?

Помолчав, Снейп неохотно назвал город, где они сейчас поселились, и асфальтовую дорогу, на которую аппарировал, прежде чем войти в лес.

— И теперь мне бы как-то добраться обратно. Вообще сориентироваться не могу.

— Ты дурак?

Вопрос был задан настолько выразительно, такое возмущение и удивление в нем звучало, что Снейп не стал обижаться. Подняв бровь, он ждал объяснений.

— Ты зачем туда поперся?! Ты нездешний, что ли, не слышал, что тут делается?

— Постой, Серега, — перебил пожилой магл. — На-ка, держи, — это уже Снейпу.

Домашний пирожок с картошкой и луком показался Снейпу невероятно вкусным. Деревенские захохотали над тем, как потерявшийся городской с наслаждением вгрызается в угощение, но смех был не издевательским — добродушным.

— Тебе бы поспать, наверно, да? Ты же на ногах не стоишь! Пойдем ко мне...

Северус оторвался от еды.

— Нет-нет, спасибо, мне в город, срочно, меня там ждут уже!

— Ну подождут еще!

— Я два дня назад должен был вернуться!

-Ну да, — закивали мужики, снова поняв Снейпа по-своему. — Начальство — оно такое!

— Но обмыть твое возвращение надо, однозначно! — подмигнул старший. — До города далеко, когда доедешь, уже трезвый будешь. — И полез в кабину трактора.

Северус зажмурился и снова открыл глаза. Это сон? Или он попал в параллельную реальность? Фермеры в разгар весны выезжают в поле на тракторе, но вместо того чтобы сеять — тадамм! — привозят с собой стаканы и начинают квасить... сюр какой-то! Увидев предлагаемую бутылку с мутной жидкостью, достал из мантии верную фляжку.

— Лучше мое.

Маглы захлопали глазами.

— Наш человек, — сделал вывод молодой.

— И что у тебя там намешано? — скептически спросил старший.

— Попробуй, — отозвался Снейп. Дядя Миша протянул стакан из толстого стекла, Серега — алюминиевую кружку, а себе Снейп налил в крышку-стаканчик фляжки.

— Эхх, хорош коньячок! А запах какой! — с видом специалиста протянул пожилой. — Это сколько же его выдерживали?

— А я знаю? Мне его подарили. — Снейп усмехнулся про себя. Это был всего лишь огневиски, причем не лучший — тот же, что он захватил когда-то с Дрянналлеи и с тех пор пополнял запас заклинанием. Видно, в этой деревне никогда не видели хорошего алкоголя!

— Дааа... сразу видно, не наш коньячок. И плащ у тебя такой... ненашенский.

Мерлииин... как можно было допустить такую ошибку, надо было превратить мантию в магловскую одежду на выходе из леса! Вот сейчас его и рассекретят!

— Где достал?

— Где достал, там уже нет, — буркнул Снейп, не зная, что соврать.

— Да я и сам знаю, что импортный. У Аськиного хахаля такой же был. Только без капюшона.

— Что ты все о ерунде, не о том мы говорим, — оборвал старший из трактористов. — Я — дядя Миша. Это — Серега.

От усталости и недосыпа Северус чуть было не назвался настоящим именем, но языковое заклинание лорда Абраксаса услужливо подсказало приемлемое имя:

— Сева.

— Так вот, Сева, раз не хочешь отдыхать, давай сведу тебя к Егорычу. Если он на ходу — отвезет тебя в город.

Снейп не стал вникать, что значит «Егорыч на ходу». Подвозить его в город не так уж и нужно, но если по дороге расскажут-таки про лес...

— Дядя Миша, давай лучше я, зачем тебе бегать!

— Давай работай, молодой. А я все равно на больничном, мне и идти.

Егорыч оказался шофером потрепанного грузовика. Машина и правда была почти на ходу — одно колесо требовалось заменить, а другое подкачать. В процессе ремонта, предлагая бесполезную помощь и путаясь у Егорыча и дяди Миши под ногами, Северус услышал-таки правду.

У Большого Ельника была многолетняя дурная слава. Местных он «водил», выкидывая за свои пределы за много километров от родных мест. А вот пришлых и вовсе... не выпускал. Некоторых находили мертвыми, другие так и считались пропавшими без вести.

— Круглое озеро, говоришь, видел? И прошел несколько раз? Мы так думаем, озерко это подземную связь имеет с Бездонкой нашей! Потому что и нового лесника, и мента из той группы, что пропавшего Ваську искали — выкинула их Бездонка на берег, утопленниками уже! А уходили-то в лес! А вот геолога — аномалию какую-то искал, говорил, компас здесь врать начинает — так и не нашли! Вот уж сколько лет не принимает Ельник чужих! Сельсовет знает, и все ближние деревеньки знают — и Погост, и Горе-Грязь, и Закобякино, и мы стараемся пришлых туда не пускать. Куда там! — лезут и лезут городские, что ж вы там забыли-то? Вот ты, Севка, какого хера ты туда поперся?! Или не слышал?

— Не слышал, — подтвердил Северус. — Я вообще не здешний.

— Ну это-то видно! Москва или Ленинград?

Опять непонятный вопрос. Магловский, да еще сдобренный местной экзотикой. И что прикажете отвечать?

Две пары любопытных глаз уставились на Снейпа в ожидании ответа.

— Ленинград, — решился он.

— Я так и думал, что оттуда, — похвастался дядя Миша. — Я сразу понял. По плащу по финскому.

— А зачем в Большой Ельник-то полез, умник?

И Северус решил сказать местным, как и лесу, правду. Вернее, часть правды, доступную для магловского понимания.

— Ботаник я. Ну, ученый по растениям. Изучаю редкие виды в лесных массивах. Лес был как раз такой, как мне надо — вот и зашел.

— Взял и зашел, нет, ты слыхал, Егорыч? А вышел-то как?

Рассказывать этим приземленным мужикам, как он разговаривал с Ничем? упрашивал Нечто? О блуждающем огне и невидимых глазах, наблюдающих из темноты? Ни за что.

— Не хочу я про это. До сих пор страшно.

— Да, все говорят, что страшно — все деревенские, кто там плутал. Странное болтают... Видно, что-то в тебе есть, парень, раз Ельник тебя отпустил. Небывалое дело — чтобы городской невредимым вернулся.

— Так что все-таки там происходит? Лесные духи, что ли, у вас живут? Или водяные из озера развлекаются?

Маглы переглянулись, рассмеялись, но как-то неискренне.

— Шутник! В Ельнике тоже марксизм-ленинизм, как везде! Готово, поехали.

По дороге в город Северус пригрелся между попутчиками и периодически задремывал. Просыпаясь, слышал все новые байки о заблудившихся в лесу чужаках, наставления, о том, куда не следует лезть, приглашение, если ему, дурачине, так приспичило изучать какую-то траву — приезжать в следующую командировку в соседнее село Гадюкино, недалеко от него у брата Егорыча охотничья избушка, они и дорогу покажут, и лес там не чета этому! Пару раз ему в руки совали очередной пирожок. Северус благодарил, жевал и снова отключался, но собеседников это ничуть не смущало.

— Просыпайся, приехали!

Куда это его притащили? Северус так и не придумал приемлемое вранье, куда он так спешит в город. Хотел при удобном случае просто слинять от маглов и уже после этого аппарировать домой, на склад.

— Институт по растениям! У тебя же сюда командировка?

Перегнувшись через дядю Мишу, Северус увидел в окно вывеску: «Биологический факультет». Годится, теперь нужно остаться одному.

— Благодарю вас. Всего хорошего.

— Бывай.

Выскочив из кабины, Северус снял мантию и перекинул через руку. Рубашка и брюки выглядели вполне по-магловски, а волосы Снейп давно уже обрезал — еще после того случая, когда его пытались задержать менты, обзывая хиппи и неформалом. Большая часть грязи осыпалась с ботинок за время пути, и брючины почти просохли. К зданию со всех сторон стекались студенты, а Егорыч и дядя Миша наблюдали за ним из кабины ЗИЛа, излучая доброе любопытство. В крайнем случае Снейп аппарировал бы домой прямо при маглах, но это был не крайний случай. Он уверенно вошел в здание вместе со студентами и в поисках укромного места для аппарации свернул в ближайший коридор. Все аудитории были или заперты, или заняты, маглы сновали туда-сюда… о, то, что надо — обшарпанная дверь с буквой М!

За дверью оказались несколько раковин и мутное зеркало. Над одной из раковин мыл руки пожилой магл. Уже можно было спрятаться в одной из кабинок и аппарировать наконец домой, но Северус не спешил. Гарри и Финни ждут его уже 2 дня, лишний час не сыграет роли — а ему так много нужно узнать! Судя по возрасту и костюму, магл был местным преподом — вполне сойдет как источник информации.

Магл поднял голову и вздрогнул, увидев в зеркале Снейпа.

— Молодой человек, я могу вам чем-то помочь? — настороженно спросил он.

Кроме них, в туалете никого не было, и Снейп спокойно направил в магла свое любимое заклинание.

— Вот теперь поговорим, только не здесь. Выберите место, где нам никто не помешает.

Укромным местом оказался маленький кабинет с табличкой «Доцент П.В. Златопольский». Снейп начал расспрашивать о профессиях, близких к зельеварению или, на худой конец, гербологии. С великим трудом Северус выделил из кучи аббревиатур, фамилий, постоянного упоминания какой-то партии, райкомов и обкомов то, что ему нужно.

В процессе расспроса выяснилось, что магл — чокнутый. Когда доцент ляпнул, что молодому специалисту положено бесплатное жилье, Северус почти потерял к нему интерес. Понадобится другой информатор, понадежнее, чем этот ёбнутый старпер. Снейп и сам не знал, почему решил применить к нему легилименцию. Мысли доцента оказались вполне четкими, ясными, искренними, ни малейших следов бреда и галлюцинаций. Получается, что все это… правда? Бесплатное жилье и постоянная работа?.. Удивительная страна!

Побочным эффектом — а может, бонусом — оказались воспоминания магла об интрижке с какой-то аспиранткой, сдобренные раздражением на жену-грымзу, с которой нельзя разойтись. Разводы здесь не приветствуются, подумаешь! Да весь магический мир так живет!

— Теперь продолжайте заниматься своими обычными делами.

Магл вышел из кабинета, и почти сразу Снейп услышал начальственный голос.

— Что вы здесь делаете? Ваша лекция должна была начаться полчаса назад!

Северус наколдовал на стену Чары прозрачности. Стало видно холеного, толстого магла в сером костюме, который отчитывал его информатора.

— Я был занят… — и препод, растерявшись, замолчал. Еще бы, никому еще не удавалось вспомнить после Империо, чем же он был занят.

Кажется, информатору нужна отмазка. Он, конечно, всего лишь магл, но все-таки… Доцент Златопольский стоял очень удачно — левым боком к Снейпу, и Северус сквозь стену послал в него Долор Кордис. Доцент побледнел, схватился за сердце и, так ничего и не сказав, привалился плечом к стене и эффектно сполз на пол.

— Палвасильич, Палвасильич! — запричитал завкафедрой на октаву выше. — Говорить можете? Где болит — сердце? Да вызовите кто-нибудь скорую, что стоите?! — Это было уже адресовано студентам, оказавшимся поблизости. — Я ж ничего, я все понимаю… И со статьями торопить не буду! Положим вас в хорошее отделение, к моему человечку, а как выйдете — санаторий организуем…

— Не дрейфь, дед, — шепотом подбодрил Северус магла сквозь стенку. Тот лежал на полу, держась за сердце. — От Долор Кордис еще никто не умирал!

Когда доцента забрала магловская скорая, Снейп был за него совершенно спокоен. Кардиограмма покажет ишемию миокарда, и маглу светят все те плюшки, которые ему так страстно обещал начальник. А главное — хоть отдохнет по-человечески от этого толстого! Теперь можно, наконец, домой.

Гарри и Финни так и бросились ему навстречу. Снейп ледяным тоном пресек все восторги. Надолго пропал? Занят был. И нечего пищать, сказал, что вернется, значит — вернется.

Ему очень хотелось наконец упасть в трансфигурированную кровать и отключиться. Вместо этого он велел Финни наколдовать на него чары бодрости и увел Гарри гулять. Надежда магического мира не может сидеть взаперти.

Удачный контакт с волшебным лесом и местными маглами стали переломным моментом. После этого жизнь стала — Снейп не решался додумывать до конца — налаживаться?..

Проникнув в память нескольких маглов, Северус кое-как разобрался в местной бюрократии и сделал документы на имя Северьяна Скопина. Не слишком удачный псевдоним, но настоящее имя нравилось ему еще меньше. Вызывающая фамилия, тяжелое имя, и вдобавок кто-то из предков решил сдобрить все это вторым именем в честь горе-папаши! Только когда Лили звала его по имени, его еще как-то можно было выносить!

И вот, значит, теперь у него была хуева туча магловских бумажек. Паспорт, свидетельство о рождении Гарри, трудовая книжка, диплом… Заодно, чего уж мелочиться, Северус подделал диплом кандидата биологических наук. Правда, для этого пришлось состарить себя на несколько лет — в двадцать два года получить здесь научное звание было нереально. Не забыл и о направлении на работу. Ему предстояло стать научным сотрудником в конторе, которая изучала и культивировала лекарственные растения. В магловской ботанике он разбирался хреново, но вот в гербологии шарил неплохо.

 

Сегодня был выходной, и в парке было полно народу. Разнокалиберные дети бегали во всех направлениях, на футбольном поле гоняли мяч, народ дефилировал вокруг пруда, катался на аттракционах, попивал пивко.

Одну из лавочек оккупировали два неприметных дедульки с шахматной доской. Один сверкал ослепительной лысиной, второй щеголял реденьким седым пухом на макушке. Оба носили старомодные широкие брюки, а пиджаки были украшены орденскими колодками. Обычные советские пенсионеры. Но если бы кому-то удалось подслушать, о чем они разговаривали за игрой, этот кто-то был бы крайне удивлен.

— Справа и чуть сзади от тебя, чуешь?

— Еще бы.

— Темный.

— Да какой он темный! — Лысый презрительно скривился. — Так, серенький. У тебя все, что темнее белого — черное!

— Это он, уверен. Шах.

Пенсионеры обсуждали тощего молодого брюнета самого мрачного вида, с крохотным мальчишкой, гонявшим голубей. Все, кому он попадался на глаза, понимающе ухмылялись. Ясное дело — жена с тещей выперли выгуливать пацаненка, разве это занятие для настоящего мужика, вот он и мрачный!

— Сказал «а», говори «б». Знаешь же, что я не в курсе. Наши ничего о нем не писали.

— След преступлений против людей тянется с самой западной границы, а на нашем городе остановился. Воровство магическими способами. Неоднократные случаи потери памяти. Внушение разного уровня — от полного подчинения до поверхностного, довольно тонкого. Да, еще трое грабителей, которых нашли парализованными.

— И что? Пешечку возьму.

— Темный он, — настойчиво повторил седой.

— И что тебя так волнует? — начал заводиться лысый. — Ему, как видишь, не до нас!

Мальчишка забрался было на клумбу с цветами, и отцу пришлось извлекать его оттуда.

— Ну, установишь ты за ним слежку. Может даже — припугнешь и заставишь уехать. Это будет светлый поступок?

Седой молча сделал следующий ход.

— Люди пусть сами разбираются, что кому показалось. В конце концов, пить меньше надо!

— Снова разобиделся на людей? — усмехнулся седой.

— Я? — деланно удивился собеседник. — Я за тебя беспокоюсь! Вознесенский Собор ты не отстоял, не откроют его ни в этом году, ни в следующем, там по-прежнему склад! «Машину времени» опять поливают в прессе — и гастроли их, похоже, сорвутся… да ты не расстраивайся!

Седой мрачнел на глазах.

— У нас свои проблемы, у людей — свои. Если этот парень им мешает — пусть сами разбираются, помогать не буду.

— Типичный темный подход, — покачал головой седой. — Мат! — Он довольно заулыбался, сложил шахматы и пошагал прочь неожиданно бодрой походкой.

Второй старик тоже улыбнулся и подставил лицо солнышку. Он был уверен, что выиграл именно он.

 

Северус так и не узнал, что местные блюстители закона были в курсе всех его передвижений и «пасли» его от самой границы. Те, кто поддерживал магический правопорядок в Стране Странностей, прекрасно умели маскировать свои древние ауры. В каждом новом городе власти относились к залетным англичанам равнодушно-раздолбайски: пока не мешают — пусть живут.

Рядовые же волшебники, как правило, его пугались. Цыганка, пристающая к прохожим на привокзальной площади, шарахнулась от Снейпа, чуть не запутавшись в длинной юбке. Бабулька, подметавшая паперть одной из немногочисленных церквей, при виде Северуса часто закрестилась и метнулась внутрь. Девица, которая позже оказалась медсестрой из детской поликлиники — Снейп вряд ли опознал бы в ней волшебницу, такой она была слабой, если бы не ее откровенный страх перед ним… И так — каждый раз. Северус был этому от души рад. Меньше контактов — меньше шансов, что его найдут.

 

Если бы не активность мелкого, Снейп привел бы комнатушку в порядок гораздо быстрей. Гарри приходилось то снимать с подоконника, то отгонять от выдранной из стены розетки, заодно чинить ее с помощью Репаро. А вот продавленную сетку кровати починить не удалось — она была не порвана, всего лишь деформирована. Гарри был таким шустрым, что, казалось, находился везде и сразу, и это адски раздражало бы Снейпа… если бы он не был уверен, что Лили была такой же в два года.

Даже сквозь закрытую дверь в комнату прорвался тонкий голос из блока:

— Девочки, куда Скопина заселили? Сюда? Сева, ты дома?

Он еле успел убрать палочку обратно в рукав, под браслет Слизерина, когда дверь открылась. Вот радость-то! Противный голос он узнал сразу — кадровичка с опытной станции. Но в гости ее никто не звал! И он еще не выжил из ума, чтоб переходить с ней на «ты»!

Ввалившись, кадровичка — толстушка лет пятидесяти по имени Алла Борисовна — острым взглядом обшарила выгоревшие обои, поцарапанный пол, трещину посреди потолка.

— Здравствуй, Севочка, здравствуй.

Гарри прочирикал что-то веселое, но невразумительное, подобрал с пола ветку, подобранную на прогулке, и нацелил на незваную гостью. Северус сдержанно улыбнулся. Она ни за что не догадается, что мелкий пытался ее заколдовать. Даже если Гарри в один прекрасный момент ляпнет при маглах «Мы с папой — волшебники», никто ему не поверит. Маглы — тупой народ, и это настолько удобно!

— Ах ты мой хороший! — умилилась магла. — Играешь, зайка? Как тебя зовут — Игорёша? Ах, Гарик? Держи конфетку!

Гарри протянул было руку, но передумал и спрятался за папу. Снейп взял с подоконника пачку печенья и выдал Гарри очередную печенюху.

— Как вы здесь устроились?

Снейп молча обвел комнату широким жестом. Брезгливое выражение его лица говорило само за себя. Пока он притащил только те вещи, которые можно было принять за магловские. Книги по магловской ботанике разнокалиберными стопками стояли вдоль одной стены, матрас на время починки кровати был прислонен к другой, одежда была свалена в кучу на обшарпанном столе — словом, красота.

Алла Борисовна закивала. После того как он притащит детскую кроватку — развернуться будет негде. Ей и в голову не могло придти, что ее новому сотруднику безразлична и общая душевая, и теснота, и страшный интерьер. Его бесило совсем другое — эльфийку не притащишь, и колдовать приходится с опаской — соседи постоянно суются в дверь, хотят чего-то!

— А где все же твоя жена? — внаглую спросила кадровичка. Отцов-одиночек она не видела никогда в жизни. Чудеса — штамп в паспорте есть, ребенок есть — а жена будто растворилась в воздухе, лажа какая-то…

— Не готов обсуждать.

— Лучше бы она к тебе переехала, — заявила Алла Борисовна, внимательно наблюдая за его реакцией. — В этой общаге и семейные годами мыкаются, малосемейки забиты под завязку. А если вас будет трое — квартиру получите быстрей.

Гарри очень кстати уронил печенюшку на пол, и она рассыпалась по всему полу сотней крошек и кусочков.

— Не двигайтесь, — приказал Снейп и выскользнул за дверь. Пока ходил к соседям за веником, пока подмел крошки — успел взять себя в руки и увел разговор в сторону.

— Тесно здесь. Это я еще оборудование не перевез — растительное сырье, спиртовка, пробирки, много всякого…

— Это-то тебе зачем? — вытаращила магла глаза.

— Для экспериментов. Я научную работу продолжаю, я разве не говорил?

Алла Борисовна снова кивнула. Ученые — они такие, один беспорядок от них!

— Ты — вот что… у меня один знакомый пару комнат сдает. Точней, полдома в частном секторе.

Лучше и быть не могло! В душе Снейп сделал стойку. А если хозяин не будет соваться на его половину… впрочем, Конфундус с Империо никто еще не отменял! Если понравится — он даже торговаться не будет… хотя нет, все равно будет.

— Только вот садиков там нет, как вы добираться оттуда будете?

— Никак.

О магловских садиках Снейп уже был наслышан. И ему было насрать, что вся Страна Странностей живет именно так. Избранный не будет ходить с малолетними маглами строем на прогулку и на горшок, по команде укладываться спать и одеваться на скорость. Он такой мелкий, беспомощный, ничего не умеет, его, конечно, будут постоянно наказывать — а ругать Гарри не имеет права никто, кроме Снейпа!

Гарри весело нарезал круги по комнате, продолжая играть в волшебство.

— Ой, да как же вы…

Что ж такое соврать, чтобы она отстала?

— Его уже роняли головой, — заявил Снейп, теряя терпение. — Больше рисковать не хочу!

— Вижу, вижу, шрамище-то какой! А зашили-то как неаккуратно, руки бы этому хирургу поотрывать!

— Совершенно с вами согласен, — ответил Снейп с непроницаемым лицом. Он бы оторвал Волдеморту не только руки, но и голову.

— Но ЧМТ ведь не из тяжелых была, да? Вон он какой шустрый! Ты уверен, что он не садовский? Ой, он у тебя гипер, да?

Гарри оседлал веник, одолженный Снейпом у соседа, и вприпрыжку заскакал по комнате, пытаясь взлететь. Это раздражало Северуса гораздо больше всех остальных шалостей. Кто бы мог подумать, что Поттер за год успеет испортить ему ребенка! Видно, посадил Гарри на метлу, когда тот еще толком ходить не научился!

— Гиперам в садике тяжко! Вот у моей соседки внук…

Последовала байка про соседкиного внука, потом про подружкиного племянника.

— Только как же ты с ним управишься? Кто с ним сидеть будет?

— Разберусь, — отрезал Снейп. Надежнейшая в мире нянька была сейчас за пределами города — сторожила метлу Снейпа, котел для варки зелий и прочее волшебное барахло, коротая время за поеданием магловских ирисок. У нее, конечно, руки из жопы, зато она не подпустит к мелкому посторонних.

— Ты, главное, не волнуйся. Нормально все будет.

Волноваться или нет, Снейп был в состоянии и без магловских советов решить, но… может, все и правда будет нормально?

 

Сегодня вездесущая Алла Борисовна притащила на работу кроссовки с вожделенной надписью “Adidas”. Как директор ни старался — не смог втиснуть ногу 43-го размера в кроссовку 41-го, и очередь перешла к старшему научному сотруднику.

В дверь постучали.

— Добрый день.

— Чего тебе? — невежливо отозвался раздосадованный директор.

— Мне бы взять завтра день за свой счет. А еще лучше — два.

— А ты видел, что на твоем участке творится? Весь шиповник пересох! Ветер с юга, нужно было участить полив! Ты так полколлекции погубишь!

— Не могу, не лезет!

— Сева, будешь мерить? Импортные кроссы, и недорого, только всем малы!

Сева посмотрел на всех коллег, как на идиотов, и закрыл за собой дверь.

— Обиделся, — констатировал снс. — Не царское это дело — полив обеспечивать! Больно умные все стали!

— Да фиг с ним, с шиповником, прочухается. А вот характер у него!.. Говно у него характер, Сансаныч. У нас коллектив дружный — то праздники, то дела всякие, а он вечно уткнется в свою траву и знать нас не желает! А как зыркнет — у меня душа в пятки уходит!

— А вы видели, какие у него ботинки? А ремень?

Ботинки Снейпа были из шкуры взрывастого дракла, а ремень — из кожи питона.

— Импортные, я вам точно говорю! И ведь не говорит, паршивец, где достал! Да еще и не пьет!

— Ну почему же не пьет. Он сколько раз уже с выхлопом приходил!

— Тогда тем более обидно!

— Хороший мальчик, — заступилась кадровичка. — Хочет работать — ну и пусть работает, это у него по молодости, пройдет с возрастом! Девушку бы ему хорошую сосватать! Только сперва надо, чтоб он с этой развелся, с Лилией!

Тут дружный коллектив решил, что пора бы уже и перекусить. Есть вместе со всеми новенький тоже не пожелал — появился только к концу обеда.

— Можно отвлечь вас ненадолго?

— Что у тебя опять?

— Участок показать хочу.

Директор не доел и не договорил, но почему-то против воли встал из-за стола и поплелся за новеньким, удивляясь собственной бесхарактерности.

Весь шиповник был свеж и зелен, как никогда. Ни одного сухого или больного куста.

— Как ты это сделал? — подозрительно спросил директор. — Утром тут такое творилось!

— Они сами в норму пришли. Не так уж и жарко, я был уверен, что все обойдется!

— Хорошо, — устало махнул рукой директор. — Бери свои два дня, чтоб я тебя здесь не видел!

 

Примерно в таком режиме прошли следующие четыре года. Не магическая Англия, конечно — но ничего, жить можно. Изучая местную роскошную флору, Снейп накопил множество информации. Иногда он позволял себе помечтать, как вернется в Англию и издаст статью, а может, и книгу! И даже не одну! «Волшебные растения Востока»! «Магловские растения: скрытый магический потенциал»! И научно-популярную — «Зелья эконом-класса»!

Только если учесть, насколько его расстраивал Гарри — Англия им не светила в ближайшие лет двести!

Снейп мучительно ждал, когда же магия Гарри наконец проснется. Он научит сына всему, что умеет сам, и всем аврорским приемам, о которых слышал от Лили. Гарри доведет знание защитной магии до совершенства, а боевые заклинания — до автоматизма. Северус расскажет ему все, что помнит о Волдеморте, его сыну придется стать сильнейшим боевым магом, чтобы выжить! Во сколько там по статистике начинает формироваться магическое ядро? У самого Северуса первые выбросы начались с шести лет, и мать страшно радовалась тогда, говорила, что это очень рано. Это значило, что ждать придется еще многие годы.

Ну что ж, потренируем пока реакцию и координацию, в будущем пригодится. И Северус занялся физической подготовкой ребенка. «Спрячься так, чтобы я не смог тебя найти». «Залезь-ка вон на то дерево. Докуда? Так, чтобы не достало мое заклинание». «Конечно, у меня есть шоколадка. Но чтобы ее съесть, тебе придется ее найти». В итоге Гарри невероятно ловко умел прятаться, лазал по деревьям, как обезьяна, и отлично бегал. Северус подозревал, что это не столько его заслуга, сколько Финни — ей все эти прятки и догонялки удавались гораздо лучше.

С интеллектуальным развитием дело обстояло на порядок хуже. По крайней мере с точки зрения Северуса. С четырех лет он заставлял сына осваивать цифры и буквы, с пяти — начал учить его читать и определять колдовские виды растений. Получалось хреново. Гарри не интересовало, что, выучив буквы, он сможет сам прочитать вот эту и вон ту книжку. Или что знание волшебных растений может однажды спасти ему жизнь. В кого он только пошел такой! Уж точно не в Лили — той все на свете было интересно! А ее детские способности к левитации, а беспалочковое невербальное управление предметами!..

Северус, с одной стороны, понимал, что спрашивает с пацана не по возрасту. А с другой — ни Волдеморт, ни Пожиратели Смерти не будут ждать, когда Гарри Поттер отточит навыки и будет готов защищаться. Над мальчишкой дамокловым мечом висело это растреклятое пророчество. В любой момент Снейпов могут разыскать, его разлучат с мальчиком… В любой момент метка на руке загорится знакомой болью, и — прощай, спокойная жизнь! В любой момент!! В таких условиях — разве он не вправе ждать от героя пророчества, Надежды Магического Мира чуточку больше, чем от обыкновенных детей? Снейп казался самому себе ангелом терпения и образцом выдержки — на том основании, что никогда не поднимал на Гарри руку, помня собственную ненависть к папаше Тобиасу. Но Гарри понимал колючий взгляд и ледяные интонации отца совершенно правильно, еще больше замыкался в себе, больше тупил…

Чуть ли не единственным, что смягчало напряженные отношения с мальчиком, были вечерние сказки. Как ни странно, Снейпу они отлично удавались, Гарри слушал с удовольствием. Самым любимым персонажем у обоих была принцесса. Она была чудом красоты и добра, но при этом была храброй до глупости и никогда не думала о последствиях. Защищая всяких убогих и неудачников, она вляпывалась в такие истории, что выручать ее приходилось всему королевскому войску. Во всех сказках у принцессы были рыжие волосы и зеленые глаза. Гарри, как правило, засыпал до того, как рассказывать становилось невыносимо.

Другим любимым героем был мальчишка из неблагополучного района. В нем, в отличие от принцессы, не было ничего хорошего, кроме разве что несгибаемого упрямства. Мальчишка во всех компаниях был самым слабым, пока не открывал в себе магические способности — и после этого начинал жестоко мстить всем обидчикам. Гарри обычно засыпал до того, как сказка превращалась в кошмар.

Да и трудности с обучением Гарри, пожалуй, были не самым ужасным. Подсмотрев однажды разборку среди малышни на улице, Северус с содроганием узнал, что его сын не может дать обидчику сдачи. Стоило Северусу попасть в поле зрения мальчишек — их тут же как ветром сдуло. «Почему ты не врезал ему в ответ?!» Гарри поднял ТЕ САМЫЕ зеленые глаза и дал самый дурацкий, самый неверный ответ: «Шурику же будет больно!» Северус сощурился и припечатал Гарри самым страшным в семье Снейпов оскорблением: «Трус!»

 

— Почему хозяин Гарри плачет?

Всхлипывание. Сопение.

— Папа плохой! Все ругает, ругает… — всхлипывание. И, убежденно: — Уйду из дома! Финни, пойдешь со мной?

Вот ведь гаденыш! Хороший отец отпиздил бы его, как сидорову козу — и за трусость в драке, и за планирование побега, и за то, что вякать посмел! Северус работал во дворе — нужно было рассортировать семена дурмана и час выдерживать их при свете молодого месяца — и подслушивал разговор через открытое окно.

— Хозяин Северус — не плохой. Он очень добрый, — назидательно пропищала Финни.

Лопоухая сучонка! Много себе позволять стала! Да кто она такая, чтоб оценивать хозяина?!

— Не добрый!

— Хозяин Северус всегда дает нам кушать. Даже когда сам голодный. Не наказывает Финни, когда Финни виновата — только отругает, и все. Остальные волшебники — они по-другому поступают, хозяин Гарри. Наш старый хозяин испытывал заклинания на эльфах, и моя бабушка погибла от этого. А мой папа однажды подал к столу не то блюдо, и его лишили еды на неделю… Не надо убегать из дома, хозяин Гарри.

Ну и семейка! Совсем забыл с ними о деле — передержал дурман! Северус сбросил шипастые коробочки на землю — все придется начинать сначала. И, как и всегда при возникновении проблем, полез во внутренний карман, за фляжкой с огневиски. Никудышный из него вышел отец. Не будет он пороть мальчишку — ни завтра, ни послезавтра, ни потом. Кажется, с такой бесхарактерностью не удастся ему воспитать героя…

Гарри так и не научился драться или отнимать чужие игрушки. Предпочитал уступать и убегать. В одну из бессонных ночей Северус понял, что это значит. Это же самые психические отклонения, которыми он пытался запугать Лили! Для темного мага, бывшего Пожирателя Смерти, доброта Гарри, его жалость к противникам были безумием. Пацан растет без матери, вот и вылезли поведенческие проблемы! И запоминает он плохо тоже поэтому!

И что теперь делать?.. Жениться на какой-нибудь местной, лишь бы у Гарри была мачеха? Заменить Лили каким-то суррогатом? Невозможно. Даже думать противно. Эти писаки, авторы руководств по волшебной психологии, могут думать все, что захотят. Должен быть какой-то другой выход. Он выкрутится, он всегда находит выход. Должны быть зелья для таких случаев, а если нет — он разработает. Должны быть заклинания, влияющие на характер, и он это выяснит!

Как и раньше бывало с семьей Снейпов, главный пиздец поджидал их впереди.

Первый стихийный выброс произошел у Гарри в шесть лет. Во время очередной вылазки за город он нашел на проселочной дороге ужа, полураздавленного велосипедом, и, заливаясь слезами, притащил папе, умоляя подлечить змейку. Но когда Северус протянул за ужом руку — тот был совершенно цел и явно удивлен до глубины своей змеиной души!

А Гарри только кисло улыбнулся и лег прямо на траву, сказав, что устал.

Пришлось прервать и прогулку, и поиск мухоморов, вернуться домой. Северус уложил Гарри в постель — и мальчишка так и пролежал весь вечер, и ночь, и утром не побежал гулять!

Северус послал по знакомому адресу патронуса с сообщением «Валя, нужен спец по детским болезням, срочно!»

Валя была той самой медсестрой-ведьмой, которая когда-то опознала в нем волшебника. Тогда Северус хотел стереть ей память, но она поклялась по местным обычаям, что не выдаст его тайну. Несколько лет они держали вооруженный нейтралитет. Толку от нее было немного, но Снейпу как никогда нужна была помощь, может, хоть на этот раз от нее будет польза!!

 

Целитель, которого рекомендовала Валя, был совсем не похож на волшебника. Скорее уж — на мясника. Он сразу не понравился Снейпу — хотя бы тем, что был на голову его выше. Одежда сидела в обтяжку на широких плечах и мощной груди. Маленькие очки на редкость нелепо выглядели на квадратной физиономии.

— Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Магическое ядро формируется неправильно. Магия вашего сына очень нестабильна. Выбросы в таком возрасте — это нормально, а вот истощение после них — очень опасный симптом. Причина мне видится в том, что ребенок оторван от своих корней. Его необходимо вернуть на родину и воссоединить семью.

— Что вы имеете в виду?

— Ну это же очевидно. Познакомить со всеми родственниками, в первую очередь — с магами. Рассказать о тех, кого нет в живых, о семейных артефактах. В вашей семье есть замки? Источники? Самое важное — личный контакт со всем, что имеет отношение к его матери.

— Я много лет не встречался с большей частью родственников, — холодно возразил Снейп. — И, как видите, все в порядке.

— Да неужели? — усмехнулся целитель. — Вы считаете себя счастливым? Ваша судьба складывается именно так, как вам хочется? И нет таких областей магии, которые бы вам не подчинились?

— Да, — невозмутимо солгал Снейп. Он потерял любимую по собственной вине, вынужден был скитаться по чужим странам и скрываться от аврората, не имел ни друзей, ни близких, не расставался с бутылкой, страдал ночными кошмарами — но наглецу-целителю необязательно было об этом знать.

— Эх, молодой человек... Видели бы вы себя со стороны! Вам бы тоже пошло на пользу воссоединение семьи.

— Где вы учились, простите? В магловском медицинском коллежде? — презрительно протянул Северус, пытаясь уколоть побольнее.

Целитель не понял насмешки и простодушно ответил:

— Нет, в мединституте!

— А магия, значит, хобби?

— Вот что, молодой человек. Моя профессия — лечить детей. Волшебников, людей — все равно. Среди людей меня знают как классного детского хирурга, и я не вижу в этом ничего позорного. Я этих детишек перевидал — больше, чем у вас волос на голове. У вашего мальчика — довольно запущенный случай. Вижу, что вы всю душу вкладываете в его воспитание, но этого мало.

— Мало?!

— Время, знаете ли, упущено. Еще два-три таких выброса — и мальчишка станет сквибом, я понятно излагаю? Обидно было бы — при таком-то потенциале. — Целитель поднялся, показывая, что консультация окончена.

 

— Поищи другого целителя.

— А что же Максим Викторович? Лучше него не найдешь!

— Бред. Совершенно непрофессиональный тип. То, что он насоветовал — невозможно в принципе. Где я ему возьму… Это бессмысленно!

— Может, попонятнее объяснишь?

— Говорит — нужен контакт с… с центром силы, которого больше нет.

Северус чуть не выложил ей, что никто не заменит Гарри погибшую мать. Зачем тащить его в Англию — по Годриковой лощине пройтись?! Потрогать полуразрушенные стены домишки Поттеров? Напитаться темной магией погибшего Волдеморта и предсмертным ужасом Лили и Поттера?! Он — опытный, все повидавший маг, и даже ему страшно подумать о возвращении в это адское местечко! Что мальчишке там делать? А, да, еще контакты с родственниками, которые живы! Кто у нас там остался — две маглы, один алкоголик, неудачница, которая и со своей-то жизнью управиться не может, и клан Принцев, которые знать его не желают!

Но это было не ее дело.

— Ты подумай как следует, кому бы еще Гарри показать. Сама видишь, деваться некуда.

 

Следующая целительница понравилась Снейпу гораздо больше. Приветливая, как Росмерта, и деловитая, как МакГонагалл. Посоветовала Снейпу амулет от редких детских болезней — уникальный, единственный в стране! — и какое-то хитрое зелье по заоблачной цене. Амулет Северус повертел в руках и с умным видом отдал обратно. Знаки на нем незнакомые, да и в свойствах самоцветов он не разбирался. А вот зелье следовало обсудить. Он взял флакон с зельем, посмотрел на просвет.

Пока Северус выспрашивал целительницу о принципе действия зелья и его возможных побочных эффектах, выбросом магии Гарри с ее стола смело все, что там лежало — ингредиенты, готовые зелья, еще какие-то стекляшки... Слабость мальчишки была еще более выраженной, чем в первый раз — низкий мышечный тонус, заторможенность, тусклый взгляд. Северус схватил со стола ведьмы флакон, силой открыл ребенку рот и влил туда всю дозу.

— Прежде чем пользоваться моим зельем — неплохо было бы его оплатить. Кроме того, вы еще не оплатили консультацию.

Северус не отвечал. Взгляд Гарри стал более осмысленным, но аура волшебника так и не вернулась. Северус вложил ему в руку одну из своих палочек, потом вторую — ничего!.. Надежда Магического Мира ничем не отличался от любого из магловских мальчишек! А ведь эта баба обещала моментальное восстановление магии и физических сил! А если он разорится на полный курс ее чудо-зелья — то и быстрое развитие магических способностей, и небывалые успехи ребенка, и…

— И все, что ребенок испортил, — продолжала целительница, — конечно, придется тоже…

Северус выпрямился.

— Не умеешь — не берись!

Вместо оплаты ведьме досталось Редукто. Не слушая ее вопли, Снейп взял Гарри на руки, представил угол больничного двора между лабораторией и моргом. Валентина говорила, что никто не ходит туда, не подстригает деревья и кусты — идеальное место для аппарации, если придется встречаться с целителем в рабочее время.

Ждать пришлось долго. Северус неподвижно сидел под дверью кабинета целителя — в магловском мире он заведовал хирургическим отделением в детской больнице. Какая-то врачиха попыталась было шугануть его — мол, родителям нельзя в отделение! Северус ответил, как Валя советовала — «Я от товарища Виноградова». Врачиха сменила тон на уважительный и предложила разместить их поудобнее, но Северус отмахнулся. Гарри не делал никаких попыток слезть с рук отца и сбежать во всех направлениях сразу. Мимо сновали дети, медсестры, санитарки. Больница жила своей жизнью, никто не знал, что, возможно, в этом самом коридоре сейчас решалась судьба магической Англии.

Наконец целитель появился — усталый и раздраженный. Он явно мечтал не об очередном пациенте, а об обеде и паре минут покоя. Увидев Снейпа, молча распахнул дверь своего кабинета, грубым жестом указал на койку с больничной простынкой.

Северус бережно уложил сына и начал сбивчиво объяснять, что у него был очередной выброс, довольно сильный — влияния на живые объекты на этот раз не было, но…

Максим Викторович велел ему замолчать и вполголоса забормотал наговор, сопровождая его пассами — без всякой палочки, голыми руками.

— Сколько будет стоить… вот это все?

— Это экспериментальный метод, получится или нет — бабушка надвое сказала. Если его магия вернется — должен будешь. Если нет — засунь свои жалкие копейки ректально, — вежливо ответил целитель.

— Вы со всеми пациентами так разговариваете? — обиделся Снейп.

— Нет. Самым тупым достается заклинаниями. Ты заткнешься наконец? мешаешь! — и начал следующий наговор.

 

Медленно, мало-помалу возвращалось волшебное излучение Гарри — невидимое глазом, такое же чистое и мощное, как у Лили.

Гарри завертел головой, потом сел, потом вскочил.

— Пап, можно я погуляю? Во дворе подожду! — и попытался побежать к двери.

— Стоять! — гаркнули на него одновременно отец и целитель, а Северус еще и ухватил его за костлявое запястье.

— Это ненадолго, понимаешь ты или нет? Все, что я в прошлый раз сказал — в силе! Мирись со всеми родственниками, срочно! Не время носиться со своей гордостью, не видишь, что происходит? От встречи с бывшей и тещей никто еще не умирал!

— Да не в этом дело… — Снейп уже готов был сознаться, что на самом деле произошло в Англии. Но целителя это не интересовало.

— От меня ничего больше не зависит. Дальше — сам, все сам! Надеюсь, я вас больше не увижу. — Понял, что неудачно выразился, и сам себя поправил: — Это в хорошем смысле.

Северус начал со старого адреса Эвансов. Узнал, что миссис Эванс умерла несколько лет назад, после ее смерти дом и перешел к новым хозяевам. А мисс Эванс? Нет, не было никаких мисс Эванс. А, имелась в виду ее дочь? Да, она и занималась продажей дома. Только она теперь не мисс Эванс, а миссис Дурсль.

В телефонном справочнике телефон Дурслей значился по адресу «Бирючиновая аллея, 4».

Надо бы сначала запустить распознающее — проверить, кто еще дома. Не хочет он обсуждать такое важное дело при посторонних. Но одна из соседок уставилась на него поверх живой изгороди, другая отвлеклась от орущего ребенка — самое время для экстравагантной жестикуляции! Снова ненавистное, недоброжелательное внимание... И чего вытаращились — он выглядит вполне по-магловски!

И он, решив действовать по обстоятельствам, без затей поднялся на крылечко миссис Дурсль и постучал.

Изменилась она, конечно, сильно. Отощала и при этом... заматерела, что ли. В поднятых бровках — жеманство, в поджатых губках — самодовольство...

— Петуния.

— Ты?!

Самодовольства как не бывало. Чего так-то уж пугаться!

— Зачем ты явился?! Убирайся! Не хочу знать никого из вас!!

— Не шуми. У меня к тебе очень важное дело.

Северус без спроса отодвинул ее, вошел и прикрыл за собой дверь.

— Ты, конечно, помнишь, что у Лили был ребенок.

Сработало.

— Да, знаю. Я всего однажды его видела, когда он только родился...

— Он жив и здоров. Я хочу, чтобы ты некоторое время позаботилась о нем.

Вытаращила глаза вдвое против обычного.

— Не может быть!.. Это невозможно!!

Длинная пауза.

— Сайлас, что тебе НА САМОМ ДЕЛЕ от меня нужно?

Не верит. Ну правильно — у них всегда были плохие отношения, с какой стати ей с ходу ему доверять?

— Это и есть «на самом деле». Что может быть важнее, чем ее сын?

— Небось хулиган и малолетний воришка! Или с этим мальчишкой какие-нибудь проблемы похлеще? А, Септимус?

— Прекрати это немедленно. Ты ведь прекрасно помнишь, как меня зовут, верно? Ты мне очень нужна, но не забывай, что я маг. Не стоит испытывать мое терпение.

Извиняться она не стала, но глаза все же опустила.

— Познакомишься с Гарри и сама все увидишь.

— Откуда он вообще взялся? В смысле — где он был все это время?!

— После смерти Лили его забрал я. Мы жили за границей.

Петуния прищурилась и — вот чудо! -не спросила, с какой стати ему понадобился сын Поттеров.

— Сейчас мне предстоит несколько опасных дел. Ты единственный человек, которому я могу доверить Гарри. Пока ему лучше держаться подальше от магического мира.

— Уж это можешь не объяснять. Любому нормальному человеку лучше держаться подальше от таких, как вы. А с чего ты взял, что мы можем себе позволить кормить лишний рот?

Северус усмехнулся. Вот нахалка! Дом выглядит новым, во дворе — красный автомобиль, и он явно не единственный в семье, Дурсль ведь тоже на чем-то ездит...

— Возможно, Лили говорила тебе, что после Хогвартса я стал неплохо зарабатывать? Сейчас все мои накопления хранятся в волшебном банке, нужно будет только обменять деньги на магловские. Если проблема в деньгах — подумай, сколько бы ты хотела получать за содержание Гарри, тетушка Туни.

Петуния глянула на большие настенные часы, нахмурилась.

— У нас в запасе час, не больше — потом я буду занята, — она стала стягивать с рук хозяйственные перчатки. — И я ничего не обещаю, ясно? Хочу сперва познакомиться с ним. Можем съездить, если это недалеко.

— Есть более быстрый способ. Давай руку.

 

На Гарри пришлось наколдовать то самое переводческое заклинание лорда Малфоя — родного языка мелкий не знал. После этого знакомство тети и племянника прошло как по маслу. Конечно, Петуния была потрясена. ТЕ САМЫЕ глаза... Нет, никакая экспертиза не нужна, чтобы поверить — это сын Лили. А какое выражение лица у нее было, когда Гарри назвал Снейпа папой! Петуния непринужденно расспросила мальчика, во что он любит играть, с кем дружит — как будто всю жизнь только с мальчишками общалась! — и Гарри доверчиво показал все сокровища из карманов, похвастался только что подобранным котенком. Ему явно понравилась новая родственница. Да, его вполне можно оставить у Дурслей.

 

— Миссис Дурсль, ваша помощь была неоценимой, — Северус поцеловал Петунии руку — подсмотрел когда-то этот трюк у Малфоя. Петуния покраснела до ушей, вырвала руку и, чтобы скрыть смущение, заворчала:

— Конечно, мое любимое занятие — помогать странным типам, которые воображают себя волшебниками!

— Вроде я все вещи отдал? — Гарри был передан Петунии с рук на руки вместе со всеми пожитками, она разместила его в одной комнате с Дадли, и сейчас мальчишки наверху увлеченно менялись игрушками. — Еще котенок остался.

— Отдай в приют для животных, — сухо отрезала Петуния. — Подари кому-нибудь. Короче, разберись без меня.

— Что-то не так?

Она покраснела еще пуще, помолчала и в итоге взорвалась:

— Я вообще-то замужем, забыл? Ну, Гарри — племянник все-таки, сын погибшей сестры и все такое... Это Вернон как-то понял — на нашей улице все помогают родственникам! Но кота он не потерпит! У меня нет своих денег, ясно? Ему принадлежит все — от дома до последнего носового платка! Я должна отчитываться за каждую мелочь!

Она с грохотом поставила чайник на конфорку и уже спокойнее продолжила:

— Так вот, чтобы нас не выгнали из дома в полном составе — не стоит раздражать Вернона еще и котенком. Это может оказаться последней каплей!

Судя по воплям, доносящимся сверху, в комнате Дадли играли в войну Алой и Белой Розы — а может, освоение Америки? Петуния заварила чай и теперь доставала чашки, сервировала джем, ветчину, сыр. Надо же, запомнила, что Снейп всегда хочет есть. Впрочем, заметно было, что она делает все механически — о чем-то крепко задумалась.

— Северус, а можно тебя спросить?

— Раз сомневаешься — точно не стоит. Лучше промолчи.

— Гарри считает тебя отцом, потому что ты его вырастил? Или ты и правда?..

— Это важно? — напрягся Снейп.

— За что их убили?! Если Гарри твой сын — почему она вышла замуж за другого? Если нет — почему его забрал ты, а не родители этого? Почему нельзя было раньше мне сказать, что ребенок жив? Думаете, раз у меня нет волшебной силы — можно со мной не считаться, ничего не объяснять?! Что у вас там вообще происходит?!

— Откуда ты знаешь про ее замужество? Вы, кажется, не общались?

— Я не любитель всяких волшебных штучек! Честно говоря, вообще терпеть не могу ваших! Только она моей сестрой была! Она изредка сама нас навещала, потому что я не хотела ходить к ней — боялась. Она обычно все свои новости рассказывала, только не сразу. Что нашла работу, что выходит замуж... Гарри я в последний раз видела, когда он только родился, она рассказала, что им надо куда-то уехать, срочно, надолго... И вдруг мне принесли письмо! Сова! Из аврората! О том, что у ведьмы Лили Поттер не осталось родных среди магов, поэтому — только поэтому! — мне сообщают о ее гибели, Джеймс убит, Гарри пропал без вести, ведутся поиски и всякое такое! Поиски они вели, пять лет!!! И ни от кого больше ни словечка! Она всегда была без тормозов, не понимала, что можно, что нельзя! Хоть бы ты им помог, какой же ты друг после этого?

— ЗАТКНИСЬ! — проорал Северус и врезал обоими кулаками по столу. Часть посуды подпрыгнула, что-то упало на пол, разбилось. Дверь приоткрылась, показались испуганные рожицы мальчишек.

— Не мешайте, — ледяным тоном произнес Северус. Мальчишки не уходили — оба застыли на месте. — Все в порядке, Гарри, — сказал он спокойнее. — Идите к себе и дайте нам договорить.

Мальчики закрыли дверь, Северус обернулся к Петунии, прожег ее взглядом. Она глянула в ответ так же враждебно.

— Я жду объяснений, Северус.

— Во-первых, никогда так больше не говори!

— Что "не говори"? Что не люблю колдовство? Что Лили была без тормозов?

Снейп молчал, пытаясь вернуть самообладание. Как легко она пробила его броню — а ведь магла! Как же больно, она сама не понимает, насколько права — не смог он ей помочь...

— Нам нельзя сейчас ссориться, речь идет о жизни Гарри. Хочешь знать, что происходит в магическом мире? Ничего хорошего. Подробности рассказать, извини, не могу. Как и то, за что убили Лили и Джеймса. Возьми себя в руки!

— Так что все же угрожает Гарри?

— В вашем мире — ничего. Те, кого он интересует, не будут искать его среди маглов. Все, Петуния, мне пора.

 

Надо бы еще связаться с Малфоем. Подумать, как добраться до счета в Гринготтсе. А может, начать с Паучьего тупика? Поняв, что пытается оттянуть неизбежное, Северус обругал себя за трусость и слабость. Все его существо сопротивлялось предстоящему делу. Ему придется рыться в вещах Поттера, выискивать предметы со следами магии, определять источники силы в этом проклятом доме... Зачем туда идти, не может быть там никаких сильных артефактов — Поттеры-то погибли...

Надо идти. Это всего лишь дом. Он там уже был. Все уже видел и знает, что там произошло.

Северус по-честному старался отключить чувства, выкинуть из головы все лишние мысли. Помогало плохо. Северус добавил к окклюменции хорошую порцию огневиски и, наконец, аппарировал.

Тот же самый забор — разве что украшенный надписями туристов. Тот же запущенный сад. Те же стены, правда, плющ на них очень уж разросся. Северус с отвращением переступил порог и тут же почувствовал магический фон от двери. Слабенькие распознающие чары — сообщают хозяину, свой или чужой вошел… мда, Поттер, именно это и нужно, когда ждешь в гости Волдеморта!

Что в холле, что в кухне — ни одного магического предмета. Зато в гостиной обнаружились целых два. Первый — большой кожаный пояс, исписанный рунами. Северус разобрал символы мужского начала, победы, несколько видов оружия — и снова мужественности. Второй артефакт был странной формы — то ли кольцо на два пальца, то ли маленький кастет, с широкими отверстиями, слишком большими для женских пальцев. Вот тварь! Для себя, значит, Поттер припас целых два артефакта, а где хоть какая-то защита для жены?!

Вот и все, первый этаж обыскан. Пора.

Снейп оказался совсем не готов, что в дверях спальни ему почудится силуэт Лили и шелестящий, пугающий зов:

— Северус Северус Северус...

Допился! У него белая горячка!

Северус шарахнулся от галлюцинации, споткнулся на верхней ступеньке и, упав с лестницы, потерял сознание.

Очнулся с головной болью, но трезвый, как стеклышко. Вечерние сумерки сменились почти полной темнотой. Северус зажег Люмос. В поле зрения — ничего необычного, никаких глюков.

А почему он вообще решил, что Лили была галлюцинацией? Какая-то магловская мысль, он ведь отлично знает, что призраки бывают, сто раз видел в Хогвартсе! Надо подняться и проверить. Северус не знал, чего боится больше — что у него все же начинается белочка или что на этот раз он не увидит Лили. И, переполненный страхом и тревогой, пошел прямо навстречу тому, чего боялся.

Свет полной луны ярко освещал полуразрушенную спальню. Лили была там — вечно молодая и вечно мертвая. Впору сказать «ничуть не изменилась», если бы не ее прозрачная белизна и безголосый шепот:

— Северус я так рада я так ждала увидь меня пожалуйста...

— Нет, все-таки ты мне кажешься, — пробормотал Северус. — Настоящая Лили ни за что бы так не сказала. Врешь ты все, — с грустью констатировал он.

Но все же протянул к привидению руку.

— Глупости не говори! — зло прошептала она.

Поняв, что Северус прекрасно ее видит и не собирается уходить, она немного успокоилась. Тем не менее разобрать ее нервный бесплотный шепот было непросто. Оказалось, что Лили вовсе не врала. Просто Северус был первым за много лет, кто ее увидел.

— Сюда иногда любопытные забираются и Блэк с Люпином приходят Джеймса поминать и никто меня не видит никто!

— А авроры?

— Не было авроров ни разу не видела...

После смерти Лили сорок дней пробыла на том свете. Что она видела в загробном мире, рассказывать отказалась.

— А потом мне сказали что здесь у меня неоконченное дело и я должна вернуться а Джеймс останется он так возмущался орал что если его жену отправляют обратно ему тоже надо его собирались наказать я не знаю чем кончилось меня зашвырнуло сюда...

Она замолчала, упорно пытаясь коснуться Северуса. Бесплотные руки неизменно проходили насквозь.

— Думаю, мы оба знаем, какое дело у тебя осталось.

— Конечно это Гарри я так скучаю по нему скажи где он сейчас с ним все хорошо?

— Гарри в порядке — ну разве что не совсем здоров. Вы, конечно, увидитесь, только попытайся успокоиться! Не нервничай. Не говори так быстро. И почетче, пожалуйста! Постарайся не напугать его, он еще не видел привидений! И вообще не очень-то храбрый!

— Да конечно я сделаю все как надо...

И вдруг расстроилась и зашептала совершенно противоположное:

— Нет не приводи нельзя здесь еще другие есть...

— О чем ты?

Выяснилось, что в доме Поттеров живут и другие привидения, очень агрессивные. При жизни она их не видела, не исключено, что они опасались Джеймса. Насколько она понимает, женщин они вообще за людей не считают, а в Поттере видели опасного противника и не решались выживать его из дома. Но с тех пор как она стала призраком, они появляются довольно часто, всегда в разное время, запугивают ее, пытаясь заставить уйти. Уйти она не может, и каждое нападение отнимает у нее силы. Не хватает еще, чтобы Гарри их увидел!

Значит, их отпугивало присутствие мужчины в доме? Что ж, мужчина здесь есть!

— Знать не знаю никаких чужих призраков, — сказал Снейп нарочито громко. — Теперь это мой дом и моя территория.

Привидения приняли вызов. Из-под пола начали появляться тени — светло-серые, грязно — серые, темно-серые. Каждый из призраков был вооружен или копьем, или боевым топором. Те, у кого сохранились обе руки, держали еще и круглые щиты. Все до одного имели следы тяжелых ранений. Призрачная серебристая кровь навечно запеклась на бородатых лицах, культях отрубленных рук, кожаных рубахах.

Подумаешь! Не страшнее Кровавого Барона и не более дикие, чем Пивз! И чего Лили их боится?

Лили спряталась за Снейпа и, кажется, частично проникла сквозь его мантию.

— Тебе здесь не место, чужак! Это наша земля! Она полита кровью предков и оплачена жизнями наших лучших воинов! Та, что пришла сюда незваной, должна быть наказана! Убирайся, или останешься здесь навсегда!

— Кто из вас главный? — грубо спросил Северус.

— Я, Ательстан Неудержимый! — выдвинулся вперед один из призраков. Он единственный был одет в кольчугу и конический шлем. Пониже шлема, от надбровной дуги до нижней челюсти, была глубокая рана, явно нанесенная копьем. — Ты не смеешь здесь оставаться! Мой отряд...

Прервав на полуслове новую порцию угроз, Северус прицелился в него палочкой и заявил:

— Интеритум аниме!

Привидение Ательстана Неудержимого завыло дурным голосом, распадаясь на куски... на рваные клочки серого тумана... исчезая...

Остальные призраки молча висели над полом.

— Все поняли? — спросил Снейп. — Дом и земля принадлежат госпоже Лили. Если она еще хоть раз пожалуется на кого-то из вас — он повторит судьбу главаря. Пошли все вон!

Призраки древних англосаксов один за другим медленно растаяли в воздухе. Лили вынырнула откуда-то сзади и вместо «спасибо, ты меня спас» заявила:

— Зачем же ты так с ними нельзя было не к добру это...

— Что?!

— Это темная магия нельзя разрушать душу это хуже чем убийство зачем же ты его!

— Ну знаешь! — Снейп начал выходить из себя. — Ты вообще нормальный человек? Совсем с ума сошла со своим гуманизмом! Тебя обижали — я их выгнал на хер, что опять не так?!

— Прости меня прости прости я за тебя боюсь это темнейшее заклинание не пройдет бесследно боюсь за твою душу...

— Не твоя забота! Занимайся своим «неоконченным делом», а я со своей жизнью уж как-нибудь сам разберусь!

— Прости только не сердись ты же вернешься ты же приведешь Гарри?..

 

Не надо было так жестко разговаривать с Лили. Кажется, она и правда немного не в себе. С ее-то общительностью оказаться запертой на месте убийства, без возможности связаться с миром живых, и весь круг общения — эти дохлые вояки... он бы и сам шизанулся в таких условиях. Ничего, это должно пройти, когда он придумает, как вернуть ее в человеческое тело.

И может быть, однажды он сможет прижать ее к себе. Провести кончиком языка по ее губам.

И хорошенько, с душой и со знанием дела, оттрахать!

Гарри воспринял маму-призрака намного спокойнее, чем сам Снейп. Ну, бесплотная, ну, привязана к развалинам — дело-то житейское, папа ведь сказал, что это ненадолго! Лили после встречи с сыном стала светиться ярче, и ее речь стала гораздо понятнее, а мелкий перестал терять силы после каждого выброса магии.

 

Малфои встретили Снейпа очень радушно. Рассказали, что он очень вовремя решил вернуться — лорд Абраксас добился пересмотра старых дел Пожирателей, недавно выпустили Крауча-младшего и Рабастана Лестранжа, на очереди Родольфус и Беллатриса. Северус не верил, что кто-то может искренне радоваться встрече с ним, и чувствовал себя не в своей тарелке, пока лорд Абраксас не заметил вскользь, что ему очень не хватает качественных зелий. Это было понятнее и привычнее, и Снейп почувствовал себя намного уверенней. Теперь можно смело просить Люциуса снять деньги с его счета по доверенности, подписанной кровью, и спрашивать, нет ли в родовой библиотеке книг по некромантии.

Вскоре Снейп нашел описание подходящего на первый взгляд обряда в одной из книг Малфоев. Для души, застрявшей между мирами, предлагалось создать с нуля новое тело. Нужна была плоть раба, данная добровольно — ну, допустим, на такое дело он пожертвует Лили одну фалангу. Или даже целый палец, невелика важность. Далее — кость отца, взятая без спроса. Ладно, узнать, где похоронен ее отец, и вскрыть могилу — не проблема. Кровь врага, отобранная силой — это уже сложнее. О врагах придется узнавать у нее.

— Милая, расскажи, у тебя были враги? Волдеморт не считается. Может, те, кого ты арестовывала, или сажала, или только пыталась...

— Зачем тебе?

На наспех придуманное вранье Лили не повелась. Империо и Легилименс прошли сквозь нее, только насмешив. Пришлось сказать правду. Лили не успокоилась, пока не заставила Северуса полностью описать обряд, и в итоге заявила, что он не сработает.

— Северус, ну какой же из тебя раб! Нет у меня никаких рабов, а ты вообще не годишься!

— Это еще почему!

— Ты всегда все делал по-своему! Даже когда это было опасно или плохо! Ты же неуправляемый! — шептала Лили.

— Неважно. Я считаю, что попробовать надо.

— Нет, — зашипела Лили. — Я не согласна! Не буду в этом участвовать. Не покажусь, и все!

— Я для кого вообще стараюсь?! Ты хоть понимаешь, что нет другого выхода, это единственный способ...

Призрак кружился вокруг него, завиваясь бледной змейкой, и шелестел:

— Не надо, не хочу, чтобы тебе было больно, никаких отрезанных пальцев, и вообще ты не подходишь!!

Пришлось снова уединяться в библиотеке Малфоев. И пока Снейп рылся в старинных фолиантах в поисках информации, нашли его самого. Так предсказуемо — и совершенно некстати!

 

Волдеморт ничуть не изменился. Будто не было ни пяти лет, ни попадания отраженной Авады. Даже, кажется, стал еще моложе. Он любезно здоровался с каждым из Пожирателей, но те только ёжились под спокойным взглядом карих глаз и мечтали провалиться сквозь землю. Они хорошо знали цену показной вежливости Тома Риддла и тоскливо ждали неизбежного.

Взрыв спровоцировал Макнейр — сознался, что, пока Лорда не было, он стал работать — ни больше ни меньше! — на Министерство Магии! Невербальное заклинание раскидало Пожирателей по земле красивым кругом с Волдемортом в центре. Наказанные волшебники, поднимаясь, преувеличенно кряхтели и стонали, надеясь, что Лорд удовольствуется этим и не перейдет к Круцио. Интересно, что это было — множественный Ступефай или Бомбарда вполсилы?

Сорвав злость на лентяев и тупиц, которые не догадались помочь своему господину, Волдеморт торжественно простил Пожирателей и изложил свой новый план:

— Понадобятся все наши боевики. Я знаю, Малфой, что вы с отцом добиваетесь освобождения остальных Лестранжей. Хоть какая-то от тебя польза была, пока я отсутствовал. Как только их выпустят, мы дождемся заседания полного состава Визенгамота, захватим зал и перебьем самых активных, а остальным я попросту поставлю метку.

— Блестяще, мой Лорд!

— Гениально!

— Ну и, наконец, обсудим менее важные вопросы. Снейп, говорят, ты был последним, кто видел Гарри Поттера.

— Да, мой Лорд.

— Где он сейчас?

— Представления не имею, мой Лорд.

— Неважно. Если кто-то узнает о его местонахождении — немедленно доложите. И больше ничего не предпринимать! Я сам разберусь с ним. А теперь, господа, всего хо...

Снейп, весь сжавшись под мантией, поднял руку.

— Мы можем поговорить с глазу на глаз, мой Лорд?

— В чем дело?

— Это касается зелья, которое я разрабатывал по вашему приказу. Возник ряд вопросов...

— Не сегодня. Я занят.

— Но, мой Лорд...

— Спасибо, Снейп, что взял на себя вину за убийство Поттеров, когда Петтигрю поднял тревогу, — в голосе Волдеморта показного сочувствия было ровно столько же, сколько ехидства. — Это было так благородно... не слишком умно, правда.

Среди Пожирателей послышались сдержанные подобострастные смешки.

— Тем не менее даже тебе не позволено отнимать мое время. Все разговоры — когда я посчитаю нужным. Всего хорошего, господа.

 

— Что-то ты не в настроении, Малфой. С чего бы это?

Люциус мрачно посмотрел на Снейпа. Ехидничает или действительно не понимает?

— План захвата Министерства Магии, без сомнения, гениален. Но... только я один помню, что этажом выше — аврорат? А охрана на входе, а система безопасности здания!

— Не волнуйся, Люц, до операции полно времени.

— То, что все наши идиоты в восторге, меня не удивляет, но ты?

Снейп ответил безразличным взглядом и заговорил о пересмотре дел Лестранжей. Постепенно его спокойствие передалось и Малфою. Если уж Снейп, пессимист и перестраховщик, нисколько не беспокоится — возможно, и правда все пройдет удачно?

 

В библиотеке Малфой-Мэнора были книги и о вызове духов, и о развоплощении, и об укрощении полтергейстов, и о тонкостях общения с духами предков. Там было все — за исключением того, что искал Северус. Возможно, в Запретной секции Хогвартса нашлось бы то, что ему нужно, но пока Снейп в розыске — о школе придется забыть.

А ведь у него тоже была книга о мертвых! Ну, не книга — конспект «Некромантии» времен его работы на Дрянналлее! И вроде там описывалось не только общение с мертвыми, но и несколько побочных тем… Или нет? В то время Снейп пропускал через себя столько информации, что запомнить все был просто не в состоянии. Рискнуть, что ли?

Опасаясь, что аврорат установил на его доме сигнальные чары, Снейп отправил на разведку Финни, а сам наблюдал издалека, под прикрытием чар незаметности. Она благополучно вернулась и даже притащила его записи о волшебных грибах. Снейп отправил ее в дом снова — и она принесла черновик статьи о видах сонных зелий. Он так и знал, что эта бестолочь ничего не найдет. Но авроры так и не появились — значит, путь свободен! Снейп смело подошел, взялся за массивную дверную ручку. Почувствовав тепло руки хозяина, дверь гостеприимно распахнулась.

Полумрак. Пыль. Дверь в лабораторию скрипнула несмазанными петлями. Ингредиенты, конечно, все испортились. Финни клялась, что обыскала весь шкаф в лаборатории. Куда же он мог засунуть пергамент, которым давно не пользовался и о котором не следовало знать Лили?

Раздался громкий удар во входную дверь. Вот и гости пожаловали! Значит, сигнальные чары на доме все-таки были? Но Финни-то спокойно вышла, и никто ее не задержал! Неужели чары показывают, кто проник в дом?

Неразличимый снаружи, Северус подошел к окну.

Толстяк, который вел дело Нобля. Высокого негра Северус тоже видел в аврорате — кажется, и он из отдела особо тяжких. И еще двое в серых мантиях, совсем молодые, незнакомые. Хмури нет, и то хорошо. Как они близко! Было ясно видно золотую серьгу в ухе негра, пятно от соуса на мантии толстого, нервные движения новичков. Негр приказал рассредоточиться, и молодые авроры переместились к торцам дома, толстяк встал у окон гостиной, а негр занял позицию поближе к лаборатории.

Чисто на всякий случай Северус проверил, создали ли авроры антиаппарационный барьер. Барьер был на месте. Остатки кружаной муки были на камине, где он их и оставил — но за столько лет покрылись плесенью.

Внутрь здания никто из авроров не лез. Они явно уже были хорошо знакомы с повадками Снейповского дома. Авроры выбили окна одно за другим, но Снейпа это не волновало — чары он накладывал не на стекла, а на оконные и дверные рамы. Начался медленный, тихий, нескончаемый поток кислоты. Авроры принялись запускать внутрь здания Хоменум Ревелио, но чары непроницаемости, видимо, мешали увидеть результат. Один из молодых авроров левитировал с земли толстую ветку и перекинул ее через подоконник гостиной, вызвав усиление потока кислоты. Дом не мог причинить вред сам себе, кислота стекала по подоконнику и стене, не оставляя следов, и проливалась на землю, выжигая траву. Аврор все держал ветку в нужном положении, а кислота все лилась. Ну не идиот ли? На что он надеется — что волшебство иссякнет? Нееет, господа, здесь поработал Северус Снейп!

Удивляясь собственному спокойствию, Северус продолжил поиски. Может, сейчас и нельзя покинуть здание — но и авроры не могут до него добраться, так почему бы не заняться делом?

Куда же он подевал эту драную, провались она к дементорам, «Некромантию»? Мог спрятать, например, в сундук с запасным оборудованием. Нет, никаких пергаментов там нет. Снаружи слышались резкие голоса, периодически сквозь окна проникали лучи незнакомых заклинаний. А может, на полке с сушеными травами? Северус сунул руку в темную глубину полки, укололся о что-то сухое и ломкое и нащупал... пергаменты, свернутые в трубку! Снейп прятал их под мантию, когда услышал вопль «Редукто!» и грохот из гостиной. Ёб вашу мать, они взялись за стену! Он снова метнулся к окну. Толстый аврор продолжал колдовать «Редукто», остальные быстро подтягивались к нему, пытаясь на бегу попасть в тот же сегмент стены. Все четверо здесь — значит, у задней стены никого! Снейп прицелился в заднюю стену лаборатории и крикнул «Бомбарда Максима!», напряженно думая, правда ли она сильней Редукто и простой Бомбарды.

Оказалось — сильнее. Дыра получилась размером почти с нормальный дверной проем. Северус рванул туда, обогнул один из кленов, сейчас он сможет аппарировать, не растеряется, как в прошлый раз!

Нечто черное, тяжелое и очень агрессивное ударило его в бок, сбило с ног, навалилось сверху, басовито заворчало, обдавая вонючим дыханием.

Нет, Сириус Блэк так и не освоил сигнальные чары. Единственное, что его интересовало — это мужская дружба. Снова и снова он заявлялся в аврорат с вопросами о ходе расследования. Периодически пропадал на месяцы — и возвращался с докладом, что зельевары уровня Снейпа, склонные к темной магии, не обнаружены во Франции... в Австрии... в Италии... Капля камень точит. В один прекрасный день Малькольм пообещал ему прислать Патронуса, если сработают наложенные аврорами чары на лаборатории Снейпа или входе в Гринготтс. Пойдя навстречу Блэку, Малькольм нарушил целых два правила техники безопасности (№ 25 — «О ходе расследования применения Непростительных должно знать как можно меньше магов» и № 28 — «Участие гражданских лиц в задержаниях недопустимо») и не переставал об этом сокрушаться. Сириус утешал его тем, что во время ареста Снейпа никто его не увидит, он знает прекрасный способ остаться незамеченным!

Черный пес рычал, морщась и прижимая уши, и пытался добраться до горла врага. Снейп пытался закрыться руками, пес прокусил ему правое предплечье прямо сквозь мантию, а по переулку уже вовсю топотали авроры. Каким-то чудом Снейп смог аппарировать в одну из рощ, где он раньше собирал волшебные травы. От авроров отделался, но чертов пес, видно, хотел сожрать его заживо! Снейп без колебаний пустил бы в Блэка Аваду, но проклятая псина не давала ему как следует размахнуться. Чисто случайно ему удалось ткнуть Блэка палочкой в брюхо и пробормотать «Круцио!». Пес задергался в конвульсиях, но даже несмотря на это Снейпу не сразу удалось высвободиться, отшвырнуть его от себя, он продолжал указывать на Блэка палочкой, пытаясь сосредоточиться, так и аппарировал с бьющим из палочки лучом пыточного проклятия. Оставшись наконец в одиночестве, Северус достал из-за пазухи свои выписки из «Некромантии».

Кажется, оно того стоило. Он нашел то, что искал.

Описываемый обряд, похоже, был разновидностью ритуала «Кость, плоть и кровь». Северус быстро просматривал собственные каракули. Плоть раба на этот раз не нужна — уже хорошо. Нужен был — всего-то! — труп с минимумом повреждений. Травмы, болезни и тому подобное в лучшем случае требовали дополнительного лечения, а в худшем делали вживание в новое тело невозможным. Идеально подходили для обряда убитые Авадой, поэтому автор относил описываемый обряд к темнейшей магии. Адаптацию к новому телу значительно облегчала кровь человека, бывшего в родстве с привидением, которое нужно было воплотить. Под конец было описано нужное заклинание.

Труп с минимумом повреждений, оптимальный вариант — Авада... Северус попробовал представить, как ему придется искать девушку, похожую на Лили, а потом... Ну, что значит жизнь какой-то маглы по сравнению с Лили!

Нет, не сможет он.

А если не сможет, Лили так и останется в Годриковой лощине навсегда. Это хуже, чем пожизненное заключение — это навечно!

Конец его колебаниям положила Лили. Чтобы она не взялась снова его шантажировать и не выкинула что-нибудь еще, пришлось рассказать ей и об этом обряде. Лили заявила, что научит его диагностическому заклинанию для мертвых, и он покажет ей его результат на трупе, который раздобудет. И если она увидит, что применяли Аваду, если она только заподозрит!.. На оскорбленный вопрос Северуса, за кого она его принимает, Лили невесело рассмеялась.

— Много ты видела девушек, умерших естественной смертью?! Откуда же я возьму тебе здоровое тело!

— Придумай что-нибудь, Сев, ты же всегда хорошо соображал! Ты же сам сказал — «может потребоваться дополнительное лечение»!

— Не знаааю... Я так понял, работа органов возобновится, если они повреждены лишь на клеточном уровне. А вот если есть макроскопические повреждения...

— Давай попробуем! Когда эту «Некромантию» писали — двести лет назад? А сейчас в Мунго какие только повреждения не лечат! И меня исцелят, Сев, главное, выйти отсюда!

Чего только не сделаешь ради любви. Когда-то он думал, что лучше бы самому сдохнуть, но чтобы она осталась жива и сама воспитывала Гарри. А теперь вот, оказывается, умирать ни к чему — зато его любимой совершенно необходим свеженький здоровый труп! Лили, конечно, не оценила черный юмор ситуации.

 

Северус сбился с ног в поисках подходящего тела. Женщины возраста Лили погибали редко, но каждая врезалась в его память, надолго портя настроение. Жертвы поножовщины из неблагополучного района… Самоубийца, сиганувшая с высотного здания — множественные переломы, разрывы внутренних органов… Жертва уличного грабителя — кто ее только отпустил шляться ночью без провожатого! В морги, принадлежащие крупным больницам, он тоже заглядывал. Наркоманка, погибшая от сепсиса — ее грязные волосы и заостренные черты напомнили ему Эванджелину, хоть у той и не было ни следов инъекций, ни тромбофлебита. Две девушки, умершие от острого лейкоза — уже не понять, были они красивыми или нет, волосы выпали после химиотерапии, у обеих множество подкожных кровоизлияний, видимо, и внутри у них было то же самое. У девушки, похожей на Лили фигурой и рыжими волосами, оказался разрыв крупной аневризмы одной из мозговых артерий…

А Лили выспрашивала, надеялась, трепыхалась и строила планы! Каждые несколько дней Северус приводил к ней сына, поддерживая рекомендованный «контакт с матерью». Лили развлекала мелкого, проходя сквозь стены, исчезая и появляясь, и обещала, что скоро поиграет с ним не только в прятки, но и в машинки, и в войнушку — во все, во что он захочет. Гарри робко спрашивал, когда же мама станет настоящей. Лили страстно мечтала наконец уйти с развалин — а ему нечего было ей предложить! Северус хотел, чтобы ей было легко в новом теле, чтобы она была здорова и счастлива. Но в магловских моргах не нашлось ничего даже отдаленно похожего на здоровье и счастье. А уж найти девушку, внешне похожую на Лили, казалось и вовсе нереальным.

Поэтому когда Северус наконец наткнулся на Нее, это показалось просто подарком судьбы.

Она была туристкой — путешествовала с компанией друзей по югу страны. В один прекрасный момент им приспичило искупаться. Неудачный вдох — и попавшая на голосовые связки вода вызвала ларингоспазм. Она хорошо плавала, и когда она скрылась под водой, друзья не сразу сообразили, что ей нужна помощь…

 

— Лили, я нашел! Восемнадцать лет, значительных повреждений нет, легкие сухие! Здоровая, спортивная — то, что надо! И доставили ее только вчера! Осталось только с Туни поговорить!

Но у Лили были сомнения. И совсем не те, которых он опасался.

— Такая молоденькая, у нее должны быть живы родители! Они ведь захотят ее похоронить, оплакать и все такое…

— Тебе повезло — она сирота. Не только родителей — вообще родственников нет.

Лили нахмурилась. Северус сделал честные глаза.

— Я смотрел в документах, ну честно! Нет у нее никого! Хочешь, дам магический обет?

Естественно, это было вранье. Ему были глубоко безразличны близкие погибшей девушки, и уж точно было не до магловских документов.

— А сотрудники морга? Их ведь могут наказать, когда тело пропадет!

Северус чуть не заорал, что он, блядь, не всеобщая мамочка, в гробу видал всех сотрудников всех на свете моргов и пошли они все в сраку, у него своих проблем до хуища!! Кое-как взяв себя в руки, он устало напомнил Лили, что на нем вообще-то до сих пор висит обвинение в двойном убийстве. Его до глубины души достало постоянно бояться ареста, одинаково надоело как прятаться по магловским гостиничкам, так и бомжевать в палатке, и он очень ждет, когда же она наконец воплотится и расскажет правду о своей смерти. Впрочем, он всегда подозревал, что безразличен ей — так пусть хотя бы сына пожалеет!

Извиняясь, Лили подлетела к нему вплотную, положила ему на плечи невесомые руки. Как обычно, они прошли насквозь. Совсем близко он видел любимые черты. Вздернутый нос — полупрозрачный, пухлые губы — бледно-серые, веснушки — серебристые… Он ждал не только подтверждения своей невиновности.

 

— Туни, тут такое дело... Можно попросить каплю твоей крови?

— Зачем? — насторожилась она.

Вообще-то ее согласие было ему нахер не нужно. Легонькое Империо — и она даже не вспомнит маленького укола в палец. Но Петуния неожиданно продолжила:

— Это как-то связано с ситуацией Гарри? А с Лили? Она мне приснилась пару дней назад, я не очень поняла, знаешь, как это бывает — сложно запомнить сон. Помню только, что ей плохо, она чего-то очень ждет, и ты там тоже был...

Снейп коротко рассказал ей правду. Петуния выпрямилась. По ее торжественному лицу он понял, что она неминуемо ляпнет какую-нибудь глупость. Так и случилось.

— Северус, — строгий взгляд, — это темная магия? Ты собираешься… вызывать демонов?

Северус закатил глаза.

— Нет, никаких демонов. Мне вполне достаточно мудозвонов, которые меня окружают в магическом мире, и долбоёбов из магловского. Обряд по сути своей — это перераспределение потоков энергии, которые смогут заново запустить биохимические процессы в клетках трупа и синхронизируют их с астральным телом… Я не собираюсь рассказывать тебе всю магическую теорию, вся ночь уйдет, пока ты поймешь! Ты дашь кровь или нет?!

— Я хочу ее увидеть. И на ритуал тоже хочу посмотреть.

 

Ночь выдалась очень тяжелой. Аппарация с телом неудачливой купальщицы — она была выше Лили и весила намного больше, все руки оттянула. Потом — растреклятая посмертная диагностика, которую требовала Лили. Заклинание получилось не сразу, Снейп бился больше часа, прежде чем смог показать ей результат. Сразу после этого — аппарация с Петунией. Эта тряслась от страха и вывела его из себя визгом при виде мирно гуляющей при луне черной кошки. Впрочем, больше она не орала — ни при виде тела, ни когда Лили с ней заговорила, ни когда Северус сделал небольшой надрез на ее ладони и нанес по капле крови на основные энергетические центры трупа. Когда Северус начал обряд, магла прижалась к стенке и что-то безостановочно шептала. Северусу было не до нее, лишь бы не мешала. Он велел Лили сопоставить себя с телом, как можно точнее повторив позу трупа, и начал старательно читать заклинание. Оно было записано самым худшим из Снейповских почерков, попадались незнакомые термины. Он чуть не прервал ритуал, споткнувшись на фразе о даровании покоя неприкаянной душе — это что же, он загоняет ее обратно на тот свет? А как же ее неоконченное дело?..

— Читай… читай! — шепотом умоляла Лили, и он решился продолжить.

Когда заклинание отзвучало, призрака было не видно. Непонятно, вселилась она в новое тело — или?.. Петуния отделилась от стены, подошла ближе и позвала:

— Э-э... мисс?

— Не мисс, а сестра твоя. — Голос оказался похожим — такой же звонкий и чистый. — Это я, Туни.

Напряженное молчание.

— Я знаю, куда ты спрятала мою Барби в семь лет. Ну когда обиделась, что я умею оживлять сорванные цветы. За телевизор! Я ее нашла через неделю!

Петуния пустила слезу и помогла сестре сесть.

— Вот видишь, а ты боялась, — беззлобно подколол ее Северус.

— Я вообще-то все это время об этом молилась, — Петуния самодовольно улыбнулась сквозь слезы.

Северус и Лили уставились на нее в четыре глаза.

— Ты — что?

— О ЧЕМ молилась? Чтобы удался... магический обряд?

— Не совсем так. Чтобы все получилось. Это ведь неправильно — чтобы человек застревал между мирами. Правда, я боялась, что ты уйдешь на тот свет — это ведь тоже освобождение для призрака! Так что, сестренка, это я постаралась — а обряд ваш вообще не при чем!

— Туни, как жаль, что ты не ведьма!

— Попрошу не оскорблять!

Лили попыталась встать. Все движения какие-то неловкие, раскоординированные, будто она разучилась делать элементарные вещи. В итоге встать ей помогла сестра. Северус не стал подходить — остался наблюдать со стороны.

Накануне Петуния вызвалась подобрать для сестры подходящую одежду. Сейчас она начала суетливо рыться в большой хозяйственной сумке, доставая платье, а Лили стояла, освещенная луной, во весь рост, во всей красе — вернее, во всей некрасивости. Высокая, худая, жилистая. Довольно заметные бицепсы, рельефные дельты, маленькая плоская грудь… у Лили сроду не было бицепсов! С затылка вяло свисала тощая косичка неопределенного цвета. Уши оттопырены чуть ли не как у эльфов. Лили сгибала-разгибала пальцы, привыкая к новым рукам… крупные кисти, слишком длинные пальцы… С непривычки она не смогла простоять на ногах и пяти минут, упала. Петуния наконец вытащила ярко-красное платье. Прежней Лили оно бы совсем не подошло, но Лили больше не была рыжей.

Она больше не была той, кого он любил все эти годы.

 

Во время аппарации Северус малость не долетел до дома Дурслей, приземлился неподалеку, в парке. Сестры вполголоса переговаривались и во время аппарации, и всю дорогу по ночному Литтл Уингингу. И все о ерунде. Где, например, сейчас сова, которую Лили оставила Снейпу, уезжая? Как лучше упокоить призраков из Годриковой Лощины? Или еще суперважный вопрос — как представить Лили Вернону? Ее прежнее лицо он прекрасно помнит! Северус с каменным лицом шел вперед, крепко держа Лили за локоть и стараясь не слушать.

— А почему бы не сказать Вернону правду?

— Обойдется. Меньше знает — крепче спит, — отрезал Северус.

В этот момент он заметил свет в комнате мальчиков.

— Наверное, Гарри оставил ночник включенным, испугался темноты, — неуверенно предположила Петуния. Она подняла голову и смотрела в том же направлении.

— Бред. Гарри много чего боится, но уж точно не темноты. Протего. Протего. Стоять здесь и ждать меня. Молча! — яростно прошипел Северус и тихо пошел к дому.

На первом этаже было спокойно. Единственным звуком было тиканье настенных часов из кухни. Подсвечивая себе Люмосом, Северус прокрался по лестнице. Из спальни Дурслей раздавался громкий храп. А вот из комнаты мальчишек — негромкие голоса. Снейп замер у двери, вслушиваясь.

— Держи этот.

— Фу, наушники мешают! И скользкий, никак не затянуть! Поищи у своей мамы веревку, у нее ведь есть!

— Да ты слабак, дай я сам! Поищи пока, чем связать ноги!

Держа палочку наготове, Северус распахнул дверь. Ночник и правда был включен. Занимая собой чуть не весь свободный пол, посреди детской лицом вниз лежал человек в черной мантии. Гарри и Дадли безуспешно пытались связать ему руки за спиной проводом от наушников Дадли.

Даже крепыш Дадли, и уж тем более Гарри выглядели рядом с коренастой фигурой лежащего мага как лилипуты рядом с Гулливером. И вот, значит, пытаются связать незваного гостя, вероятнее всего — Пожирателя Смерти, проводом! Неплохо для шестилеток! Северус не знал, смеяться или плакать. Первым его порывом было прогнать мальчишек в коридор, а еще лучше — на первый этаж, и под страхом смерти приказать им никогда — совсем никогда! — не приближаться к таким типам! Но ведь он вроде как героя воспитывает, живую легенду и все такое… Пацаны, если разобраться, молодцы — сообразили, что врага нужно обездвижить, что звать Дурсля на помощь бесполезно — мало того что магл, еще и тормоз!

— Ну кто так связывает!

— А что не так? — обиделись мальчики. — Мы в кино видели!

Ясно. Опять Дурсли позволили им смотреть дешевые магловские боевики!

— Нормальные люди делают это с помощью элементарного Инкарцеро. Вот так, — и Северус направил заклинание в лежащего. — Ты легко освоишь это, когда будешь наконец слушать, что я говорю. А ты… ну, не знаю, тебя пусть собственный отец учит. Итак, я слушаю — что тут происходит?

— Да мы не знаем, мы просто спали…

— Не поняли, откуда он взялся!

— Страшная такая рожа…

— Это не рожа, а маска! У него была белая маска!

Пока мальчишки наперебой рассказывали, Снейп перевернул лежащего на спину и снял с него маску.

Когда-то Макнейр был вполне симпатичным мужиком. Но с тех пор как он начал работать ликвидатором опасных животных, он обзавелся множеством особых примет. На правой щеке — рубец от удара хвоста мантикоры. Левое ухо было надорвано разъяренным гиппогрифом. На руках — шрамы от ожогов, последствия общения с взрывастыми драклами. Брови и волосы надо лбом были опалены в процессе недавней ликвидации дракона, и от Макнейра до сих пор тянуло запахом гари. Он был по-прежнему без сознания.

— Он сначала ко мне подошел и уставился злобно, я чуть не обде… ну, то есть, я совсем не испугался!

— А потом подошел ко мне, улыбнулся жутко так!

— Ну что ты врешь, он же в маске был!

— И я полез за палочкой, я под подушку ее кладу, как ты сказал, а он как колданул… я не понял, что, а оно как жахнет…

— Ага, от Гарри салют был! Суперский!

Поверх пижамы Гарри в несколько оборотов обвивался пояс с рунами, который Снейп забрал из дома Поттеров. Кольцо-кастет тоже было на месте — прицеплено к пряжке пояса. Лили недавно объясняла Снейпу, что оба артефакта ее муженек стащил из аврората, да так и не вернул. Пояс защищал от темной магии, а кастет отражал любые агрессивные действия в адрес носителя, независимо от их вида. Северус многое сказал бы распиздяю Поттеру, будь у него такая возможность. Если он не очень-то полагался на эти артефакты, зачем было их брать? А если был уверен, что они помогут, почему не надел на Гарри или, в конце концов, на себя? Так и бросил их на столике в гостиной! Идиот, однозначный идиот, как его только в аврорат приняли!

Так или иначе, Гарри был жив и здоров, а часть рун на поясе светилась красным. Как говорится, комментарии излишни. Единственный раз Поттер принес пользу, и то посмертно!

— Я его знаю, — послышалось от двери.

— Я, кажется, сказал — ждать снаружи!

— Уолден Макнейр, подозреваемый по трем делам о нападении на маглов, — Лили держалась за спинку кровати Дадли. — Раньше Пожиратели не приходили поодиночке!

— Хоменум Ревелио, — Снейп направил заклинание во двор, досадуя, что не сделал это сам, без подсказки. Никого.

Следующее заклинание предназначалось для Макнейра. Вот интересно, можно ли прочитать мысли у того, кто без сознания?

Легилименция оказалась даже проще, чем обычно. Ни мысли, ни эмоции не создавали помех для чтения долговременной памяти. После того как Темный Лорд выразил недовольство Макнейром на прошлом собрании, он только и ждал случая доказать хозяину свою преданность. Например, разыскать Гарри Поттера и доставить его господину. Несколько раз Макнейр просил о доступе в Отдел Контроля За Магией Несовершеннолетних. Сотрудникам Министерства обычно давали доступ без проблем — но бывшему Пожирателю Смерти отказали. В один прекрасный вечер Макнейр попросту взломал дверь отдела. Найдя данные о мальчиках — волшебниках 1980 года рождения, он отбросил тех, о ком у Министерства была полная информация, без всяких пробелов в биографии. Взяв адреса тех мальчиков, кто внезапно появился в Англии после 1981 года, ликвидатор начал методично их обходить и уже с третьей попытки обнаружил дом Дурслей. Родство с Поттерами он собирался определять с помощью кусочка мрамора, отколотого с надгробия Лили, и известного в узких кругах заклинания. Он даже умудрился намекнуть нескольким знакомым о своих планах — мол, почти уже нашел мальчишку!

— Вот, значит, откуда Министерство узнает о детях-волшебниках, — сказала Петуния.

— Все знают эту легенду. Четыре Основателя объединили силы и зачаровали всю Англию — хотели знать, когда рождаются новые волшебники. А Салазар Слизерин создал волшебную карту, которая показывает, где они живут.

— Не Слизерин, а Годрик Гриффиндор!

— Сейчас не до этого, Лили!

Лили кивнула. Дом Дурслей засвечен, Гарри больше нельзя здесь оставаться.

— Гарри, собирайся.

Мальчик начал копаться в игрушках, перешептываясь с Дадли. Северус взял бесчувственного Макнейра за ноги и аппарировал с ним через несколько улиц, в темный переулок возле бара в Паучьем Тупике. Этот бар был любимым местом отдыха папаши Снейпа. В баре орала музыка, которая, однако, не заглушала звуки мордобоя. Со всей силой, на которую был способен, Снейп наколдовал на Макнейра Обливиэйт, забрал его волшебную палочку, трансфигурировал его мантию в грязные джинсы и потертую куртку и щедро полил новую одежду ликвидатора огневиски. Аппарируя назад, Северус мечтательно улыбался. Макнейр — никакой больше не Пожиратель, не сотрудник Министерства Магии, он даже не вспомнит, что магия существует. А в магловском мире он совершенно беспомощен! Отличная месть!

Оставалось решить, что делать с Петунией. Она знает, что Гарри Поттер в Англии, что Снейп его сопровождает, что они не могут покинуть страну из-за рекомендаций целителя. Слишком много информации, которую из нее легко вытрясет любой желающий. Надо или тоже стирать ей память, или брать с собой. Снейп некоторое время мрачно думал и наконец решился.

— Туни, собери с собой самое необходимое. Тебе тоже нужно скрыться на некоторое время.

Петуния приоткрыла рот в растерянности, и тут заревел Дадли:

— Мааааам!

И вся семейка имела наглость уставиться на Северуса. Они что — ждут, чтобы он еще и мальчишку потащил с собой?!

Дадли подбежал к матери и вцепился в нее что было сил.

— Хорошо, хорошо! — зарычал Северус. — Только, Мордред подери, живее!

— А как же Вернон?

— Кому нужен твой Вернон! Он ничего важного не знает! Сейчас все проспал, — из соседней спальни по-прежнему раздавался выразительный храп, — и все остальное так же проспит!

Наконец вещи были собраны, а для Вернона была нацарапана записка. За несколько аппараций Снейп перенес женщин и мальчишек туда, где он и Финни жили последние несколько дней — в палатку на берегу Тейма. На палатку уже было наложено заклинание незаметности. Колдовать защиту, предназначенную для зданий, у него сейчас не хватит сил. Протего Пролонгус был менее трудоемким, им Северус и зачаровал всех своих спутников.

— Туни, сколько времени?

— Без десяти три.

По колдовским меркам — вполне приличное время для визита. Ученики Хогвартса вели дневной образ жизни, но у взрослых волшебников, как правило, были дела и ночью. Лорд Абраксас, должно быть, наблюдает сейчас за звездами, а Нарцисса гадает. И совсем хорошо было бы, если бы и Люциус оказался дома.

Только вот все заклинания и перемещения этой ночи вымотали его до смерти. И видок у него сейчас, должно быть… Северус спустился к реке, кое-как умылся. И волосы снова грязные! Он несколько раз провел по волосам мокрыми руками. Кто бы еще помог ему с Чарами Бодрости! Гарри не умеет, Лили не справится сейчас с палочкой, Финни опять где-то шляется — лопоухая лентяйка всегда уходит гулять по ночам, а он забыл запретить ей уходить сегодня. Снейп вернулся в палатку.

— Петуния, что у тебя там?

Из большой сумки торчал термос.

— Кофе.

— Дай сюда, — он требовательно протянул руку.

Северус залил в себя две чашки кофе подряд, а когда Петуния заикнулась, что это было на всех взрослых — назло ей выпил и третью. После этого он достал маленькую статуэтку медведя, служившую портключом до Малфой-мэнора.

 

— Здравствуй, Северус. Хочешь снова поработать в библиотеке?

Полукровка выглядел так, будто ему нужна не библиотека, а порция Укрепляющего и горячая ванна. Но лорд Малфой тактично оставил при себе вопросы о помощи и самочувствии.

— Здравствуйте, сэр. Вы позволите задать вопрос? Чисто теоретический.

— Спрашивай.

— Пожиратели относятся к мальчишке Поттеру... неоднозначно, назовем так. Но вы как-то сказали, что более разумно было бы не только оставить его в живых, но и вырастить, причем в колдовской семье.

Лорд Абраксас долго смотрел на Снейпа, а потом вызвал эльфа и приказал ему пригласить в кабинет Люциуса.

Сначала все волшебники использовали осторожные формулировки, пытаясь не сказать ничего лишнего. Тем не менее Северус понял, что Малфои хотели прибрать Гарри Поттера к рукам не в интересах Темного Лорда, а в своих собственных. Заодно Снейп сообразил, почему Люциус так напрягся, услышав о готовящемся перевороте. Значит, Малфои пытаются усидеть на двух стульях? Охотно наблюдали бы за магической войной со стороны, а потом присоединились к победителям?

Малфои же прекрасно видели, что вопросы Снейпа совсем не «теоретические». Оба всегда подозревали, что Снейп знает о Поттере больше, чем говорит. И когда Северус спросил о гарантиях безопасности, Люциус дал Нерушимый обет от имени всех Малфоев, обещая, что никто из них не причинит вреда Гарри Поттеру. После этого вполне можно было возвращаться к вопросу о загадочном поместье, о котором лорд Абраксас рассказывал много лет назад.

— Портключ настроен на мой тайник, где хранится магловская одежда. Переоденетесь, это обязательное условие! Дверь незаметна снаружи, выходит в разлом в скалах. Выходите крайне осторожно!

— Понял, понял я! дальше!

— К домику сторожа — вот сюда. — Малфой уже набросал тушью на пергаменте границы поместья и теперь короткими стрелками наносил тропинку. — Вот в эту часть поместья, до ручья, — схему прочертила извилистая линия, — разрешен доступ туристам. В нескольких милях к западу, видишь ли, Лейк-Дистрикт, так что они постоянно там бродят. В обязанности сторожа входит поддержание порядка и уборка мусора. Он не слишком старательно этим занимается, но не знает, что меня это устраивает.

— Зачем тебе этот проходной двор?! — Снейп не мог скрыть брезгливость. — Посторонние на участке! Я-то думал…

Лорд Абраксас нахмурился. Люциус поджал и без того тонкие губы.

— Сев, сосредоточься. Постоянное движение маглов необходимо для того, чтобы отбить интерес волшебников. Ты бы видел, как выглядит мой участок с высоты полета метлы! Велосипедисты, пешие с рюкзаками, палатки! — Малфой не стал рассказывать, что пройти по этой части поместья можно свободно, а вот за размещение палаток сторож по его поручению берет плату. — Ты бы стал заниматься чем-то серьезным в подобном месте? Вот именно! С этой же целью — обеспечить посещаемость маглами — сторожу дано указание очень вежливо принимать всех коммивояжеров. Он сам с ними общается, тебя они не побеспокоят. На остальной части поместья, севернее ручья, комбинированные защитные чары.

— Незаметности?

— Для маглов — да. От волшебников чары маскируют все следы магии. В том числе и колдовство несовершеннолетних. Так что для всех — и наших, и маглов — это магловское поместье. Сторож — магл, — многозначительный взгляд. — Впрочем, он не слишком внимателен. Весь в себе.

— Скорее, немного не в себе, — усмехнулся лорд Абраксас.

— Можно и так сказать. Идеальный для нас вариант. Фамилия — Финбоу. Поддержание порядка в доме не входит в его обязанности, поэтому он туда не заглядывает. Дом, конечно, очень запущен, но в вашей ситуации это не главное, верно? Это — дорога к дому, — еще серия изящных стрелок на схеме. — Теперь — рекомендательное письмо.

Снейп чуть не свалился с кресла, увидев, как Малфой достает из ящика стола магловскую бумагу и авторучку.

— Сколько вас, говоришь? Мальчик, а еще?

— Две леди, которые оказались в курсе проблемы и будут за ним присматривать. Одна — магла, другая… В общем, она сейчас тяжело больна и не может колдовать.

— Стоит ли тащить их в Мотли Хиллс? Не проще ли…

— Стереть им память? Не могу. Члены семьи волшебника. Как и мальчишка-магл, сын одной из них.

— Да, в таком случае ничего не поделаешь, — вздохнул лорд Абраксас. — Не всем везет с семьёй.

— Значит, одна из них по легенде будет горничной, а другая — поварихой. Это в ваших же интересах, не обижайся! Если Финбоу не придется вас обслуживать, можете смело колдовать в доме, он не будет вас беспокоить! Та, что больна — будет участницей благотворительной программы по трудоустройству инвалидов.

— А что, есть такая?

— Понятия не имею. Но он не будет проверять.

Люциус протянул Северусу готовое письмо. В легком шоке Снейп смотрел на незнакомый почерк — твердый, разборчивый, но совсем не похожий на обычный каллиграфический почерк Малфоя. Подпись — без всяких завитушек, росчерков, просто «Чарлз Каннингем». Совершенно магловское письмо. Сколько, оказывается, у Малфоя талантов!

— Ты немного удивлен, Северус, верно?

— Нет, сэр, нисколько.

— Думаю, тебе следует тоже дать нам Нерушимый обет. В порядке ответной любезности, так сказать. Ты должен поклясться, что сохранишь в тайне все, что узнал о нас сегодня. И твои друзья тоже.

 

Когда Снейп вернулся в палатку к Лили и Петунии, уже рассвело. Он бесцеремонно всех растолкал и по очереди перенес Петунию и мальчиков в малфоевский тайник в скалах. Оттуда они пешком спустились к домику сторожа. Северус разбудил его ударами кулака в дверь, сунул ему письмо Малфоя и потребовал ключи от хозяйского дома. Снейпу отчаянно хотелось покончить побыстрее со всеми делами и завалиться наконец спать, и бубнежка сторожа, как и нытье мальчишек, его нисколько не волновала. Велев Петунии начинать приводить дом в порядок, а пацанам — ничего не вытворять, он вернулся к Лили.

Предстояло последнее из важных дел. Снейп вызвал патронусом всех, кого назвала Лили, но никак не мог решиться оставить ее одну. Он ни на кнат не доверял аврорам и боялся, что его попросту арестуют безо всяких разговоров. Но Лили ведь могли принять за чокнутую и забрать в Мунго! Неужели кто-то из них поверит в такую дикую историю? С огромным трудом Лили удалось его выпроводить.

Снейп спрятался в роще неподалеку. Никто не аппарировал на берег, значит, все попали точно в палатку. Оставалось только ждать. Лили забрала у Петунии для него термос и немного печенья. Когда кофе кончился, оставалось разве что спички в глаза вставлять. Казалось, прошла целая вечность, когда Лили неловко вышла из палатки и, повернувшись лицом к роще, махнула рукой.

— Ну?

— Все прошло как нельзя лучше. Явились только Хмури и Шеклболт. Все поверить не могли, к счастью, они Веритасерум с собой взяли! Хмури, конечно, в своем репертуаре — спросил, что все же случилось с маской Пожирателя, найденной тогда во дворе Нобля. Орал, что уволил бы меня с позором, посмертно! Я покаялась, напомнила, что это все равно косвенная улика была, тебе такое алиби организовали! — Лили скривилась при одном воспоминании о Беллатрисе. — Напомнила, что все мы иногда отступали от инструкций и формального соблюдения законов — это про то, как мы одно дело раскрывали под его руководством. И Кингсли меня поддержал — он-то наверняка знает про шефа еще больше моего! Ну и договорились, что будет безопаснее, если о моем возвращении будет знать только отдел особо тяжких преступлений. А сообщать в прессу о моем воскрешении не будут — аврорат только объявит о твоей невиновности и отменит награду за твою поимку. Все как ты хотел! А уж потом, когда придет время, Хмури придумает, как меня наказать.

— Они хоть понимают, что тебе еще долго придется скрываться? Я и сам не знаю, сколько это продлится!

— Еще как понимают. Они очень расстроены тем, что Пожирателей начали выпускать. Кингсли даже предложил мне место, где можно пожить, очень надежное…

— Мое убежище лучше.

Лили начала что-то говорить, и Снейп повысил голос:

— И я не хочу это обсуждать. Можешь ты хоть раз в жизни не спорить?

 

— К сожалению, должен признать, что твой друг по-прежнему глуповат. Я разочарован.

Если бы Люциус был хуже воспитан, он бы вытаращил глаза. Не в его правилах было спорить с отцом, но... это Снейп-то глуповат? В таком случае самому Люциусу, видимо, и вовсе жить не стоит!

— Поверил и взял портключ, подумать только! Я бы на его месте не стал полагаться на подобный обет.

— А что с ним не так?

— Кроме Малфоев, существуют еще и Блэки. И все прочие Пожиратели. Я ведь могу совершенно искренне попросить, допустим, нашу дорогую Беллу позаботиться о мальчике — и дальше она все сделает сама!

— Не стоит этого делать, отец. Не думаю, что таким способом можно обмануть Нерушимый обет. Да ты меня просто убьешь!

— Я и не собирался... пока. В данный момент наши с Северусом цели совпадают.

— Мои дорогие друзья!

Красивые губы Волдеморта сложились в такую презрительную усмешку, что всем было ясно: Пожиратели — никакие ему не друзья и вообще в подметки ему не годятся.

— Чем, по-вашему, мы занимаемся в последнее время?

— Готовимся к перевороту, — пробасил Гойл.

— Какая проницательность, Гойл. Верно! Мы собираемся придти к власти и установить в магическом мире свои порядки. Мы защитим, наконец, права чистокровных колдунов, очистим общество от грязнокровок, разовьем магическую мощь Англии до уровня, которого никогда не достигали колдуны других стран. Мне казалось, это крайне важно для всех нас… для всех вас! Или нет?

Северус опустил глаза и изо всех сил старался не думать.

— И что же я узнаю в этот момент? Один из весьма умелых магов — не скрою, в операции я отвел ему одну из важнейших ролей — обнаружен в МАГЛОВСКОМ госпитале, среди алкоголиков и бездомных, без палочки, со стертой памятью!

— Кто, мой Лорд? — осмелился спросить Люциус.

— Макнейр! Я рассчитывал на него, а он сейчас совершенно бесполезен! Кто-нибудь может объяснить, что он делал в магловском районе? В каком-то дурацком Литтл Уингинге! И как можно было так подвести всю организацию?!

— Я, кажется, знаю, что он там делал! — подал голос Краббе. — Он хотел…

— Импедипента!

Заклинание было далеко не самым опасным. Направленное магом средней силы, оно обычно отбрасывало противника на несколько метров. Импедимента же Волдеморта вышвырнула мощного, широкоплечего Краббе сквозь высокое двустворчатое окно наружу, послышался крик и звук падения. Нотт — собрание на этот раз проходило в его доме — страдальчески скривился, глядя на изуродованный оконный переплет.

— Я, видимо, недостаточно ясно выразился в прошлый раз. Никто — ничего — не вытворяет! — раздельно отчеканил Волдеморт. — Никто не должен привлекать внимания властей! Сосредоточьтесь на основном нашем плане. Никакой самодеятельности без моего приказа!

 

— Ровнее. Выше. Ты его поставишь, наконец, или нет?

Финни старательно, но неумело подносила с помощью Акцио куски камня, выбитые аврорами из стены дома Снейпа. Сам же Северус, восстанавливая стену, поэтапно скреплял обломки Репаро.

— Что здесь происходит? — прокричал с улицы неприятный высокий голос.

Северус выглянул в незаделанную дыру. По выжженной земле к дому с опаской шел низенький толстый колдун в дорогой изумрудной мантии.

Вот радость-то — Хоккинс, домовладелец, собственной персоной. Нашел время!

— Мистер Снейп, это переходит все границы!! Все, что о вас писали в газетах — правда! Вы негодяй! Почему в гостиной пробита стена?!

— За это благодарите наших доблестных авроров.

— А во что вы превратили цветник! Здесь был отличный сад, а вы!..

— Это вы еще заднюю стену не видели.

— Вы должны немедленно покинуть этот дом! Да-да, немедленно! И никаких отговорок — я вас выселяю!

— Не можете, — скучающе проговорил Снейп. — Я оплатил аренду на десять лет вперед.

Хоккинс осекся на полуслове. Пустые черные глаза рассматривали его в упор, тонкие пальцы эффектно поигрывали палочкой. Выдержав паузу, Снейп милосердно продолжил:

— Пять тысяч.

— Что-о-о?.. Двухэтажный особняк девятнадцатого века… сверхпрочные стены… Да раньше он принадлежал…

— Кому он принадлежал, мне глубоко безразлично. Минуту назад вы говорили, что я превратил его в развалюху. За бóльшую сумму вы его не продадите. Да и сдать его будет проблематично — после жильца с моей репутацией, — Снейп выразительно улыбнулся.

Длинная пауза.

— Я не планировал продавать этот дом. Впрочем, тысяч за двадцать...

— Вы, видимо, не поняли. Четыре пятьсот. Я устроил в лаборатории отличные ловушки, хотите взглянуть? Неснимаемые заклятья! А что в подвале, вы и представить не можете!

Хоккинс вытаращил глаза и начал хватать ртом воздух.

— Продолжайте торговаться, не стесняйтесь. Еще пять минут — и цена упадет до четырех тысяч.

— Согласен, — в голосе домовладельца звучали слезы.

Получив деньги, Хоккинс наконец-то убрался восвояси.

— Мой дом — моя крепость, — пробормотал Снейп, обновив защитные чары на оконных проемах лаборатории. — Это мое, — тихонько проговорил он, проводя рукой по полированным перилам. «Теперь можно и расслабиться», думал он, входя на второй этаж. Хорошая сделка. Любой другой волшебник на радостях побаловал бы себя чаем с мятой... или огневиски. Снейп же расслаблялся по-снейповски. Положил руки на массивный подоконник, невидящим взглядом уставился на стекло и выпал из реальности, задумавшись о своем коварном плане.

Волдеморт упорно уклоняется от общения один на один. Не дает заданий, не требует докладов. Некоторое время Северус думал, что единственный способ, которым он сможет убить Волдеморта — отравить. Но его не заинтересовали ни новые зелья, ни старые разработки, подсунуть ему яд не удастся. С другой стороны, как только Волдеморт придет к власти, добраться до него будет и вовсе нереально. Скорее всего, наймет нескольких боевых магов в качестве охранников, обвешает себя артефактами из запасников отдела Тайн… умножим все это на его собственную магическую силу — кажется, этот лживый сукин сын с каждым днем становится сильнее! Нападать на Волдеморта открыто на одном из собраний глупо, как и пытаться перетянуть на свою сторону кого-то из Пожирателей — они-то еще верят в честность Темного Лорда, строят иллюзии, что он позаботится о соратниках, придя к власти.

А вот во время переворота, пожалуй, напасть на него вполне реально. Нужно будет…

— Хозяин, я закончила!

— Кто тебе позволил отвлекать меня! — выкрикнул Снейп. — Не видишь, я занят!

— Вы сказали напомнить, когда будет четыре часа!

Верно. Люциус говорил, что заглянет ближе к вечеру в Мотли Хиллс, надо проверить, не натворили ли чего-нибудь маглы, и Гарри, и… Северус спустился в лабораторию и начал рыться на полке. Обезболивающее — передать Люциусу для отца. Для Драко — купленный недавно снитч, детская метла у него уже есть, пусть развлекается. «Суперпамять» — для Гарри. И, наконец, «Здоровье дракона» — для… для нее. Северус начал рассовывать флаконы по карманам, пытаясь делать это подольше.

Лететь ему не хотелось совершенно.

 

Лили медленно шла по стеночке в сторону кухни. Петуния страховала ее — шла рядом и, как коршун, следила за каждым движением сестры.

— Здесь собачий холод! — Погода была ветреной и дождливой, отопление не работало уже много лет, а от окон и дверей тянуло холодом — особенно при северном ветре.

— Да, Туни.

— Электричество постоянно гаснет! Постели вечно влажные! Телефона нет!

— Отнесись философски!

— И почему вообще особняк в тюдоровском стиле! Здесь должен быть или «длинный» дом, или такая башня на высоком основании — я читала в журнале «Дом и сад»! А это новодел какой-то!

— Туни, не все в жизни происходит по правилам дамских журналов!

Лили повернула направо, справилась с дверной ручкой, оставалось перенести одну ногу через порог, потом другую...

— Это все твой ужасный Снейп! Если бы не он...

— Если бы не ужасный Снейп, ты бы познакомилась с Макнейром гораздо ближе, — послышался от входной двери глуховатый голос. — И, скорее всего, тебя уже не было бы в живых. И не только тебя. Все еще хочешь обратно?

— Нет, — вздохнула Петуния. — Не хочу.

— Тогда придержи язык.

Лили неловко шла вдоль просторной кухни. Меньше всего Снейп хотел наблюдать за этим мрачным зрелищем — и все равно продолжал смотреть ей в спину. Раньше она была такой ловкой, складной, ей удавалось все на свете — от приготовления пирогов до сложных заклинаний, от бильярда до полетов на метле. Что бы ни происходило в жизни Снейпа — он никогда не забывал красоту и уникальную пластику своей любимой. Больно было наблюдать, как она ковыляет по кухне с изяществом тролля и ловкостью зомби. Может, она и говорила, что почти привыкла к новому телу — только вот он привыкнуть никак не мог.

Лили было все равно. Она упорно училась всему заново. Дотелепалась наконец до рабочего стола, с трудом отобрала из небольшой корзины несколько картошин. А этот ее дурацкий рост — она теперь почти такая же высокая, как он, а серые глаза — это просто… оскорбительно! На прежнюю Лили у него то и дело вставал, а эта чужая девушка может вызвать разве что жалость.

Он никогда не простит себе, что притащил ей такое тело. Он просто неудачник, ничего-то у него в жизни не получается! Надо было… Он и сам не знал, что надо было — их обоих тогда поджимало время. И за что она его благодарит каждый раз? Как только осознает, как она теперь выглядит — с благодарностями будет покончено.

Петуния нудила что-то про починку газовой колонки, Гарри дергал отца за мантию и спрашивал, когда же ему можно наконец будет полетать на метле, Дадли, сопя, нарезал вокруг взрослых круги и тоже чего-то хотел. Поэтому и Снейп, и Петуния упустили момент, когда Лили отложила нож и зачем-то включила воду на полную мощность, а с рабочего стола упала и покатилась картофелина, испачканная кровью.

Порезалась.

Снейп рванул к Лили первым, на ходу колдуя Ревиталио.

— Я тебе сто раз говорил, не давай ей ножи!

— Но вчера-то у нее получилось! Она все говорит, что надо восстанавливать навыки, мы не можем…

— Хватит обсуждать меня за глаза!

С одним Лили повезло — с голосом. Если не смотреть на нее, кажется, что она осталась прежней. Она не делала никаких попыток остановить кровотечение и рассматривала пальцы с каким-то научным интересом. Петунии казалось, что Ревиталио работает слишком медленно, и она имела наглость сунуться к сестре с бинтом.

— Тебе кажется, что это лучше заклинания? Серьезно?! Убери! — Продолжая направлять волшебную палочку на порезы, Северус отстранил руку Петунии, да так грубо, что стерильный бинт упал на пол. Петуния начала было возмущаться, но он ее перебил:

— Сегодня прилетит хозяин поместья, ты уже придумала, что подать к чаю?

Петуния отступила к плите.

Кровь наконец остановилась, Северус поднял глаза и обратил внимание на мальчишек.

— Гарри, что ты говорил — полетать? Нет, нельзя. Это магловский участок. Пойди возьми палочку и продолжай отрабатывать трансфигурацию вилки в карандаш. Дадли... займись чем-нибудь полезным, Мерлин подери!

Мальчики разбежались по указанным направлениям.

— А ты сядь вот сюда и ничего не трогай!

— Всех построил? — ехидно спросила Лили. — Для тебя тоже найдется занятие — принять ванну! Выглядишь отвратительно! Ты когда последний раз себя в зеркало видел?

— Я в них не отражаюсь, — мрачно пошутил Северус. Он и сам знал, что Лили права. Но с тех пор, как обвинения с него были сняты, на него свалилось столько дел, что на заботу о себе как-то не хватило времени. А с другой стороны — когда тобой командуют таким тоном, хочется поступить с точностью до наоборот.

Пока Снейп колебался, время было упущено — в холле послышались шаги.

 

Люциус взял с собой Драко. Дождь ливший с утра, перестал, и мальчишкам разрешили наконец погулять. Петуния, узнав, что поместье принадлежит Малфою, засыпала его дурацкими вопросами о генераторе и газовой колонке. Малфою было все равно, и, чтобы Петуния к нему не приставала, Снейп увел ее в подвал, чтобы вместе посмотреть на все эти железки. Снейп ничего не понимал ни в отоплении, ни в генераторах, но Репаро владел неплохо.

Люциус с ними не пошел — отчасти чтобы не выпускать Драко из поля зрения, отчасти чтобы понаблюдать за девицей, которая осталась присматривать за детьми. Как она собиралась за ними «присматривать», непонятно — у нее явно были проблемы то ли с координацией, то ли со зрением. Хоть она и спустилась с крыльца — отнять руку от столбика перил так и не решилась. В ней чувствовалась немалая магическая сила, но во внешности не было ничего волшебного. Мускулистая, угловатая, неловкая… простецкая физиономия, волосы мышиного цвета… Они со Снейпом старались не смотреть друг на друга, напряжение между ними было физически ощутимо. Кто они друг другу? Деловые партнеры? Враги? Любовники? И на самого Малфоя она смотрит неприветливо — будто давно его знает с самой худшей стороны. Любопытно, весьма любопытно!

Надежда Магического Мира, неожиданно мелкий и тощий, чуть не врезался в них, ухватил женщину за талию, чуть не свалив на землю:

— Мам, спрячь меня!

Подбежал Драко, и мальчик со смехом рванул дальше.

«Мам»?

Мощная, смутно знакомая аура… Этот ее взгляд — такой, будто она собирается баллы с него снять… Отвращение, которое он только от гриффиндорцев, пожалуй, и встречал…

Не может быть.

Это в принципе невозможно!

Так же невозможно, как летать на метле или невредимым проходить сквозь огонь. А уж если в дело замешан Снейп…

Внимание странной девицы было полностью поглощено мальчишками. Люциус отступил назад и, оказавшись почти у нее за спиной, окликнул:

— Эванс!

Она оглянулась. Даже из этого он не стал бы делать выводы, могла и просто рефлекторно обернуться. Но она так откровенно расстроилась, что стало ясно — спалилась.

— Малфой, пожалуйста, не говори никому! Эх, знала ведь, что это плохая идея, надо было…

— Успокойся. Ты мне вообще не интересна. Скажи спасибо Севу. — И усмехнулся напоследок: — Не думал, что когда-либо буду принимать в своем доме маглорожденную гриффиндорку.

 

Из новых знакомых Драко больше всего понравился крестный. Подарил ему — подумать только! — самый настоящий снитч! И выглядит таким грозным, таким волшебным — серьезный дядька. Женщин Драко вообще не рассмотрел — неинтересно было. Гарри — ну, мальчик как мальчик, немного невоспитанный, но в целом неплохой.

Но вот здоровяк Дадли произвел на Драко неизгладимое впечатление. Люциус запретил сыну колдовать в Мотли Хиллс — если уж нарушать закон, то без свидетелей. Но рассказывать о магии не запрещал — Петуния и Дадли были членами семьи волшебницы, на них не распространялся статус секретности. И вот Драко, искоса поглядывая на Дадли, принялся хвастать Малфой-Мэнором и домовыми эльфами, крутизной отца и красотой матери, заклинаниями, которые уже знал и которые только собирался освоить…

Гарри слушал и помалкивал. Подумаешь! Многое из того, чем так гордился белобрысый, он и сам умел. Дадли же краснел, сопел, пытался вставить хоть слово и наконец заявил, что раз Драко такой крутой, пусть покажет хоть одно крохотное волшебство! Драко ответил, пытаясь копировать интонации отца, что когда посчитает нужным, тогда и покажет. «Да врешь ты все!» — и Дадли легким толчком уронил Драко на землю.

Снейп и Петуния, вернувшись из подвала, застали самое начало драки. Дадли и Драко катались по земле. Белобрысый, конечно, перегнул палку, но он был явно слабее, да и драться по-магловски не умел — и Гарри безуспешно пытался помешать кузену. Лили орала на мальчишек «Драко, хватит кусаться! Дадли, отпусти его!» и явно строила иллюзии, что они послушаются. Петуния кудахтала вокруг, умоляя Дадличку не лупить гостя так сильно. Люциус обиделся на «гостя» и напомнил, что Малфои, вообще-то, хозяева, и не мешало бы в гостях вести себя поскромнее. В итоге растащить мальчишек — грязных, в драной одежде, но полных боевого духа — удалось Снейпу.

— Папа, крестный, он нечестно дерется! Эх, были бы мы в Хогвартсе, я бы ему так показал!!!

— Он назвал меня маглом! — Дадли чуть не лопался от гнева.

— Так ты и есть магл, разве нет? — беспощадно напомнил Снейп. Дадли опустил голову. Гарри тем временем пытался отряхнуться, морщась от боли. — Выяснили, кто из вас круче? Нет? Это совершенно неважно. Ты — идешь к Финбоу за граблями и чистишь вон ту лужайку. Драко, ты берешь вон ту метлу и подметаешь двор. Дай сюда палочку.

— Как это? Руками?!

Драко возмущенно посмотрел на Снейпа, потом на отца. Тот пожал плечами.

— Крестного надо слушаться, как меня. Тем более, что он совершенно прав.

Драко демонстративно вздохнул. Двор был завален мокрыми листьями, какими-то ветками, а неподалеку от крыльца валялась дохлая ворона.

— А ты…

— А я-то за что?!

— Потому что до вечера я хочу слушать тишину и любоваться на порядок. Так вот, ты моешь полы на втором этаже. И тоже без помощи магии.

— Они же маленькие для таких заданий, — прошипела Петуния. — Что они там наподметают! Я бы лучше сама!

— Не согласен, — перебил ее Люциус. — Сев, у тебя просто педагогический талант!

В этот момент его серое пальто — магловского покроя, но дорогое и стильное — превратилось в густую серую жидкость, стекло по брюкам со стрелками, по ботинкам черной кожи и лужей растеклось по земле.

— Оригинально, — прокомментировал Малфой. — Никогда такого не видел. Знаешь, Сев, ваше гостеприимство… вы всех посетителей так встречаете? Твои штучки? — Он неприязненно посмотрел на Лили.

Нет, Лили была ни при чем. Дадли и Драко уже приступили к заданиям, а Гарри так и остался посреди двора, маленький, лохматый и сердитый. И, как всегда после магических выбросов, бледнел на глазах.

— Что?! — одновременно спросили его отец и мать. — Голова? Живот?

— Голова болит, — пожаловался мальчик. — И еще немного устал.

И осел на землю.

 

— Лили! А… тот, кто приходил сегодня… Ну, хозяин поместья… Он — человек?

— Сомневаюсь, что в нем есть хоть что-то человеческое, — вздохнула Лили.

Был поздний вечер. Гарри привели в порядок с помощью принесенного для Лили "Здоровья дракона" и заклинаний. По мнению Снейпа, на этот раз мальчик восстановился быстрее и лучше, чем раньше — видимо, потому, что пока отец отпаивал его зельем и колдовал, мама держала Гарри за руку и травила байки. После этого проводили недовольных Малфоев, потом хмурого Снейпа, потом уложили мальчишек, и наконец наступил относительный покой.

— Да не пугайся, это в переносном смысле. Человек, конечно.

— Больно уж красивый. Не бывает таких. Идеальный.

Лили удивленно уставилась на сестру. Это она всерьез?

— Это Малфой, что ли, красивый? Ну ты даешь! Глазки бледные, волосенки бесцветные! И на лице просто написано слизеринство!

— Слизеринство?

— Эээ... хитрожопость.

— Ты просто ничего не понимаешь в мужчинах.

— Я???

— Ну да! Будто я твоих парней не видела — что Снейпа, что Поттера!

— Сестренка, послушай меня. Это подонок и интриган. Очень богатый и влиятельный — поэтому вдвойне опасный. Чистокровка-хрен-знает-в-каком-поколении и всей душой презирает таких, как мы с тобой. Малфой, конечно, не вампир, не инкуб и не другая такая же неотразимая нечисть. Но, по мне — лучше бы он был вампиром…

— А что у тебя со Снейпом?

Молчание.

— Не нравится мне твой Снейп. В смысле, он никогда мне не нравился, но сейчас он совсем уж… Боюсь я его.

Лили не отвечала. Можно подумать, ей нравилось поведение Снейпа. Пока она была призраком — понятия не имела, кого ждет и как приступить к тому самому «неоконченному делу». Выручать ее пришел не кто иной, как Пожиратель Смерти. Человек, который причинил ей столько боли, разочаровал до глубины души… но после пяти лет одиночества на месте убийства она была искренне ему рада. На практичность и цинизм Снейпа она достаточно насмотрелась, он сроду ничего не делал бескорыстно, и она была уверена, что при первой же возможности он потребует расплатиться. Старые страхи продолжали тлеть в глубине души, но Лили не давала им воли. Нет, она не забыла о том, что Пожиратели вытворяли с маглами, о трупах, которые авроры находили на местах их налетов. Но, плох Снейп или хорош — за обряд воплощения она готова была ему ноги целовать.

А если совсем уж честно — она так по нему соскучилась! У нее так мало осталось от прежней жизни — но Северус, кажется, всегда останется Северусом! Волшебник, который способен на самое невероятное. Мужчина, который может справиться с любой проблемой — взять хоть воспитание Гарри, он таким умничкой вырос! Северус выглядел таким усталым и дерганым, ему, конечно, нужна ее поддержка, она с удовольствием сделает все, что он захочет...

Он не хотел ничего. Заботился о ее здоровье, делал все, чтоб она восстановилась побыстрей — и все. В глаза не смотрел, старался не дотрагиваться. И уж, конечно, пресекал все расспросы о своих делах. Северус Снейп в худшем своем проявлении — замкнутый, колючий и невыносимый. Любого другого на его месте она, наверное, давно пристукнула бы!

Лили со вздохом встала из-за стола. Если Северус желает, чтобы его оставили в покое, она это сделает. Она ведь с Гриффиндора, а гриффиндорцы умеют быть благодарными.

 

Северус точно знал, что очередной неудачный выброс Гарри — его вина. Положился на его встречу с матерью — а ведь тот целитель четко сказал, что нужно восстановление связей со всеми родственниками! На следующий же день пришлось аппарировать в развалюху в Паучьем тупике. Для начала — без Гарри. Учитывая отцовское пьянство и материнский характерец, придется подготовить почву, прежде чем тащить туда ребенка.

Лили увязалась за ним, вроде как для моральной поддержки. Северус знал, что это плохая идея, но она вбила себе в голову, что объединение семьи — не только его проблема, что она будет счастлива наладить отношения с типа родственниками, и прочая подобная фигня.

Отца не было дома. Мать нашлась в ее спальне, наверху. Сидела в обшарпанном кресле, то ли медитировала, то ли дремала с открытыми глазами.

— Мама, добрый день.

Ноль реакции.

— Мама?

Эйлин смотрела прямо на них, но не отвечала.

— Здравствуйте, миссис Снейп, — это Лили попыталась начать диалог. На этот раз Эйлин ответила, и как ответила!

— Рада, что у тебя новая подружка, Северус. Та, рыжая, тебе совсем не подходила. Никогда не видела более несовместимой пары. Но я была бы еще больше рада видеть с тобой юную Блэк. Жаль, что ты упустил ее в колледже. Впрочем, она, кажется, выходит из тюрьмы?

Лили не нашлась, что сказать. Северус прикрыл глаза рукой.

— Мам, постарайся держаться немного тактичнее. Иначе мне придется наложить Силенсио. Мы пришли для того, чтобы…

— Меня мало волнует, зачем вы явились. Ты жив и здоров, хотя столько лет не давал о себе знать, — укорила мать. — Это все, что меня интересует.

Ясно — не будет ни теплой родственной встречи, ни даже светской беседы. Впрочем, чего еще ждать.

Северус сухо рассказал матери проблемах с магией Гарри и о заключении целителя. И уже собирался попросить ее познакомиться с внуком, и вести себя хоть чуточку приличнее…

— Убери девчонку, — вдруг заявила мать.

— С меня хватит! — и Лили аппарировала.

— Для тех, кто не понял — я ЗАПРЕЩАЮ тебе грубить ей. Еще одна такая выходка… — Но он не мог себе позволить смыться вслед за Лили.

— Я слышала все, что ты говорил, сын. А говорил ты о восстановлении семейных связей, так? Я тоже об этом думала в последнее время. Собиралась... просто не спешила — хотела насладиться сама…

— Не очень понимаю.

— Я должна кое-что рассказать — не только тебе, но и братьям. И твоей девочке лучше ничего об этом не знать.

Братья Принц? Премерзкие, говорят, типы. Хотя — справедливости ради — то же самое говорят и о Северусе. Видимо, это у них семейное. Северус криво улыбнулся.

— Тогда летим. Один раз я могу потерпеть общение с дорогими дядюшками.

Аппарировав, они оказались в большой полутемной столовой. Два немолодых мага, сидевших за столом, недоброжелательно уставились на Снейпов. Эйлин невозмутимо, не дожидаясь приглашения, уселась за стол напротив обоих.

— Доброе утро, братишки. — И по очереди представила всех: — Алджернон Принц, мой старший брат, глава рода. Джошуа Принц, мой младший брат. Северус Снейп, мой сын.

Северусу почему-то не захотелось садиться. Не в гости пришел. Он занял позицию примерно между матерью и Принцами — встал у камина — и теперь разглядывал всех сверху вниз.

— Держу пари, у твоего визита очень веская причина, — поджал губы Алджернон. — Выглядишь так, будто тебя тролль пожевал. Что ты собираешься просить?

Северуса накрыл мучительный стыд, в точности как в детстве — за убогую одежду матери, за ее изможденное некрасивое лицо. Зачем она его сюда притащила? Позориться? Нужно забрать ее отсюда, немедленно!

Но Эйлин только отмахнулась.

— Не просить. Рассказать. Вам понравится.

Она подняла левую ладонь, изящным жестом повернула из стороны в сторону.

Обручального кольца не было.

— Недавно у меня было видение. Кошмар наяву, если быть точной.

— О прошлом? — спросил Джошуа. — Или ему только предстоит сбыться?

— О прошлом, — согласно кивнула головой ведьма. — В тот раз оно было о... политической деятельности Северуса.

— Тонко формулируешь, Эйлин, — буркнул Алджернон. — В газетах писали, что твой сын — прихвостень Волдеморта! Что он участвовал во многих убийствах — и маглов, и маглофилов! Далеко ты зашел, племянник! Хочешь быть принципиальнее всех чистокровок?

— В газетах — брехня, — отрезала Эйлин. — Ни одного эпизода не удалось доказать. Так вот — в том видении был Нобль. И еще несколько магов.

Меньше всего Северусу хотелось вспоминать убийство Нобля.

— Видение было настолько ярким... видимо, я разговаривала во сне. Или даже кричала — учитывая, что там происходило. Во всяком случае, Снейп меня услышал. Он прекрасно знал, что мои видения всегда правдивы. Когда я очнулась, он сказал, что сообщит в полицию.

— В магловскую полицию, конечно? — презрительно поморщился Джошуа.

— От магловской полиции недалеко, знаешь ли, и до аврората, — покачала головой Эйлин. — Всегда ходили сплетни, что они сотрудничают. И у маглов тоже нет сроков давности при раскрытии убийств — совсем как у нас! Снейп клялся, что перескажет все, что подслушал — фамилии, обстоятельства... Это от Авады не остается следов, а смерть Нобля явно была насильственной — множество ранений, кровопотеря, такое даже магловская полиция не пропустит. Говорил, что всегда считал нас выродками, но сейчас его терпение кончилось. Что Северус ему больше не сын, что его место в тюрьме... а мне — вообще не стоило рождаться, — она горько усмехнулась. — И, уходя, повернулся ко мне спиной.

— И ты наложила на него Аваду? — Братья Принц подались вперед, глаза блестят — в точности как дети, которые слушают сказку и с нетерпением ждут, когда же добро победит зло.

— Не так все просто, братишки. Вы ведь не знаете — Снейп ненавидел, когда я колдовала. Он ломал волшебные палочки всякий раз, как находил.

Северуса передернуло при одном воспоминании о привычках Тобиаса Снейпа. Обычно в семьях маглов алкоголики ищут по всему дому запасы спиртного. Или денег, на которые можно купить спиртное. Его папаше не было необходимости искать деньги — и так все они были у него. Пока Северус жил с родителями, отец сломал штук пять палочек Эйлин. Свою Северус научился маскировать...

— А потом мне месяцами приходилось копить на новую — утаивать деньги из тех, что Снейп выдавал на хозяйство. А после этого — тоже месяцами — выбирать время, чтобы обменять магловские деньги на волшебные и купить у Олливандера новую палочку. И всякий раз она оказывалась хуже предыдущей. Нет, я всего лишь оглушила его. Ударом утюга по голове.

— А дальше?

— Когда ты съехал от нас — верней, сбежал, не прощаясь, — обратилась она к Северусу, — то не взял свой старый котел. И учебник шестого курса с записями на полях. И еще кое-что… С тех пор я изредка тайком от Снейпа варила разные зелья. Ходила за город собирать ингредиенты… ну, соседи все равно меня чокнутой считали. А Снейп не понимал, что травы — тоже часть магии, думал — для икебан, называл бабской придурью. Я говорила сама себе — вдруг зелья однажды пригодятся. А на самом деле — хотела доказать себе, что еще могу.

Мерлин, если бы он знал. Мать никогда ничего не просила. Ему и в голову не приходило, что может для нее значить котел с трещиной, который годился только на выброс, и ученические записи — сам-то он давно перерос тот уровень знаний!

— Так вот, в моих запасах было снотворное. Очень неплохое — его еще «жидкой смертью» называют.

Мать помолчала, обводя собеседников многозначительным взглядом.

— Снейпа больше нет в живых.

Северус про себя одобрил осторожные выражения матери. И он, и Принцы поняли, что произошло — но признание в убийстве так и не прозвучало.

— Официальная причина смерти?

— Острая сердечная недостаточность на фоне синдрома... как его там... в общем, на фоне похмелья, — мечтательно улыбнулась мать. — Помнишь, как он спустил тебя с лестницы за первый магический выброс? А как таскал меня за волосы, если заставал за готовкой с помощью магии?

Северус помнил. И это, и многое другое.

— Когда это произошло?

— Три месяца назад.

Алджернон Принц, не стесняясь, вытирал слезы большим носовым платком с вензелем.

— Я горжусь тобой, сестричка… Ты настоящая Принц… Я бы не смог!

— Эйлин, а может, достаточно было… эээ… подправить ему память?

— Может, — равнодушно согласилась Эйлин. — Только я не умею. Никогда не владела Обливиэйтом.

— Ты что, Джошуа! — старший Принц строго посмотрел на младшего. — Да ты знаешь, сколько времени занимает подготовка Чистильщиков Памяти?

— Теперь ты, конечно, вернешься домой?

— Обязательно вернусь… Позже. Я сейчас очень занята. Рано просыпаюсь, но не встаю. Лежу в кровати и наблюдаю рассвет. Смотрю, как солнце двигается по стене моей комнаты. Или как идет дождь, как тучи ползут по небу... неважно. Потом перехожу в кресло. И слушаю.

— Что слушаешь? — не понял Северус.

— Дом скрипит. Птицы. Маглы иногда проезжают на своем транспорте. Или болтают в соседних двориках... в доме-то все слышно!

Еще бы было не слышно — у этого домишки всегда были никудышные стены.

— Мама, а на что ты жила последнее время? — Северус попытался вернуть ее с небес на землю.

— Еду соседки приносят. Магловская пища, правда, но очень вкусно. Уговаривают меня поесть. И болтают обо мне — прямо в моем присутствии, за глаза, представляете? Называют несчастной вдовой и всякое такое... Как же, говорят, она будет жить без Снейпа, он был настоящим мужчиной... А я с таким удовольствием навещаю его могилу!

Принцы ухмыльнулись.

— И врача однажды привели. Магловского. Он сказал, что у меня пассивный ступор.

— Депрессивный, — поправил Северус. — Так не говорят — «пассивный ступор».

— Неважно. У меня его нет. Ты заметил, какая у меня чистота была? Я могу делать Эванеско Пыль хоть пять раз на дню! Только паутину оставляю в незаметных местах… всегда любила пауков. Приход Литл Уингинга собрал для меня немного денег — для оплаты счетов. А я пошла и купила новую палочку, надеюсь, последнюю.

— Ты им хоть спасибо сказала?

— Кажется… Не помню. Не уверена. Нет, они оказались неплохими тетками — просто мне первое время… не хотелось разговаривать.

Ясно. Надо будет оплатить счета матери, потом зайти к ее соседкам слева и справа — к Хабалке Джейн и Толстой Элис — и к местному священнику, подкинуть им деньжат.

Скоро Эйлин откровенно устала от общения. Ее ответы становились все более односложными, выражение лица — все более скучающим. Принцы ничего не замечали. Увлеченно строили планы, как Эйлин вернется в особняк, как они выделят ей лучшую комнату, а чуть позже выдадут ее замуж, это неважно, что ей уже пятьдесят, теперь она снова принадлежит к чистокровной семье! Северус терпеливо слушал, но когда дядюшки принялись обсуждать его самого — нужно, мол, заняться карьерой сынка-оболтуса Эйлин — взорвался.

— Не поздновато ли вы решили обо мне позаботиться?! Где вы оба были, когда даже в Паучьем тупике нашу семью считали неудачниками? Когда весь Хогвартс… а, неважно! Я всего добился сам! Так что засуньте… оставьте свою вакансию помощника младшего секретаря Министерства себе!

— Но тогда… зачем ты пришел? — растерянно спросил Джошуа. — Нам показалось, что вы хотите восстановить отношения…

— Само собой, — отрезал Северус. — Я хочу познакомить вас обоих со своим сыном. Тебя тоже, мама.

— Хороший мальчик?

— Перспективный. Его магический потенциал огромен. Убедительная просьба не болтать направо и налево об этой встрече! — Он впился в лица Принцев пронзительным взглядом. — Это не в ваших интересах! В отличие от мамы, я Обливиэйтом владею!

— Больно уж ты нервный, племянник, — вздохнул Алджернон.

— Увидимся сегодня, часов в семь. А пока хватит с нас общения, верно, мама?

— Да. — Эйлин неспешно встала. — Проводи меня домой, пожалуйста.

Весь вечер, проведенный в особняке Принцев, Снейп исходил злобой и завистью. Если бы во время распределения он выглядел хоть чуточку приличнее, эти адские семь лет были бы совсем другими! Если бы ел досыта в детстве — не вырос бы таким слабаком! А у этих двух подонков — полы черного дерева, мраморные камины, библиотека не хуже, чем у Малфоев, зимний сад с колдовскими растениями! Падлы! Сволочи! Наслаждались жизнью, пока они с матерью донашивали чужие обноски! Старики, знакомясь, пожали Гарри руку, как взрослому, подарили ему по оберегу, похвалили магический потенциал мелкого, и Северус с трудом выжал из себя какие-то вежливые банальности в ответ — хотя с удовольствием прошелся бы Сектумсемпрой по бархатным занавесям и семейным портретам. А в гостиной наколдовал бы парочку Бомбард. Но это было бы так по-детски… так по-гриффиндорски. Вернув Гарри в Мотли Хиллс, Снейп вышел на крыльцо, сел на ступеньку и достал фляжку с огневиски.

Мать.

Та, что заботилась о нем, как умела, и частенько прикрывала его от гнева отца, нарываясь на наказание сама. И она же — чудовище, решающее чужую судьбу с легкостью, достойной Волдеморта. К ночи похолодало. Так же холодно Северусу было в камере, на одном из безликих «этажей 0», находившихся ниже зала заседаний Визенгамота. Сколько этих нулевых этажей было, он так никогда и не узнал. Бесконечные камеры, помещения для допросов, и, по слухам, были там и подземелья, где заключенных забывали навсегда. А конфискация палочки и артефактов — что может быть хуже для волшебника! А Азкабан в перспективе! От всего этого его избавила мать. А попробуй поблагодари ее — только отмахнется: «Я же чуть не выдала тебя, вот и пришлось исправлять свою ошибку. Нет человека — нет проблемы, верно?»

Отец.

Северус сделал очередной обжигающий глоток. Нужно было вмешаться. Ведь он давным-давно понял, что сильнее и отца, и матери, он прекрасно знал, как слаба система контроля за магией несовершеннолетних! Нужно было, съезжая из Паучьего тупика, забрать с собой мать! Нужно было ставить отца на место каждый раз, когда он распускал руки — может, тогда не обижал бы ее так часто! А Северус предпочел просто самоустраниться — разбирайтесь, мол, сами, у меня тут учеба, любовь и вдобавок Мародеры!

Фляжка понемногу пустела. Вместо того, чтобы успокоить, огневиски вытаскивал из подсознания накрепко, казалось бы, забытые эпизоды. Отец пытается привести в порядок двор, раскрашивая доски забора в веселые цвета. Показывает Северусу спиннинг, катушку, самодельные воблеры — когда он накопит денег на лицензию, обязательно возьмет сына порыбачить! В прихожей, гостиной, на крыльце у Снейпов вечно валялись чужие велосипеды, газонокосилки, тостеры, какие-то детали, пиломатериалы — что-то из техники приносили соседи с просьбой отремонтировать, что-то отец притаскивал, стыдно сказать, со свалки и оправдывался то виновато, то агрессивно — мол, именно такого корпуса стиральной машины ему не хватало… а мимо этого бруса он просто не мог пройти — отличное же качество, обязательно пригодится, правда, он еще не знает, зачем... Отец мог, казалось, из чего попало собрать что угодно. Он вообще любил работать руками и упорно пытался добиться того же от Эйлин, твердя что-то о хозяйственности и о женском предназначении. Мать относилась к способностям Снейпа-старшего свысока, поэтому Северус тоже его от души презирал. Кому нужно что-то чинить, когда нормальные люди пользуются Репаро? Магл, он и есть магл. Только сейчас Северус задумался: а каково было отцу осознать, что Эйлин Принц — далеко не такая милая и обаятельная, какой казалась под Амортенцией? Что он чувствовал, когда понял, что оказался не больше чем игрушкой в руках сильной и беспринципной ведьмы? Почему не развелся с женой, как только она перестала опаивать его зельем? Или позже, когда стало ясно, что ведьму нелегко заставить вести хозяйство без магии и невозможно затащить в церковь? Так много вопросов, которые больше некому задать…

Позади него скрипнула дверь, прозвучали легкие шаги. Одна теплая рука сомкнулась на его запястье, другая нежно попыталась отобрать фляжку.

— Сев. Достаточно, честное слово. Не хочешь рассказать, что случилось?

Любого другого Северус послал бы на хер, а то и приложил бы заклинанием. Но это была Лили — пусть некрасивая и непривычная, но все же Лили. Он мягко высвободился, оставив в ее руке фляжку — все равно уже пустая, поднялся на ноги, обдав Лили сорокаградусным выхлопом, и сделал именно то, что Малфой настрого запретил — аппарировал прямо с крыльца.

 

Магическую Англию лихорадило. В «Ежедневном пророке» то и дело выходили статьи, прославляющие маглорожденных волшебников и призывающие относиться к маглам с уважением. «Волшебное зеркало», наоборот, приветствовало выходящих на свободу Пожирателей. Немногие знали, что и те, и другие статьи строчит под разными псевдонимами одна и та же бойкая журналистка. Между обеими газетами то и дело завязывалась ожесточенная полемика, и мало кто из читателей остался в стороне. Одни колдовские семьи по-тихому продавали имущество и линяли за границу, другие с интересом ждали изменений. Наконец, из Азкабана выпустили Родольфуса и Беллатрису. Заседание полного состава Визенгамота должно было состояться через неделю.

 

— Люциус. Надо поговорить.

— Конечно, дорогая, я свободен. Прошу.

Белла быстро и ловко выбралась из камина.

— И неудачника, будь добр, позови.

— Я таких не знаю, Белла.

— Да ладно! — грубо возразила ведьма. — Тот, кто в бою опасен, как нюхлер! Годен только на то, чтобы стоять у котла!

— Я понял. Если он тебе действительно нужен — постарайся придержать язык.

Помолчав немного, Лестранж хмуро кивнула. Только после этого Люциус вызвал по каминной сети Снейпа.

Тот явился почти сразу, и Беллатриса, не утруждая себя приветствиями, перешла к делу.

— Я пришла, чтобы сказать — с Темным Лордом что-то не так.

— Что ты имеешь в виду?

— Раньше мы встречались раза два в неделю, а то и три, — неохотно призналась Беллатриса. — А сейчас — мы не виделись больше столько лет, но…

— Милая Белла, — ехидно начал Снейп. — Ты еще слишком молода и невинна, чтобы понять, — и с удовольствием проследил, как вспыхнули ее глаза и встали торчком и без того растрепанные волосы. — Думаешь, после всего, что перенес Темный Лорд, он будет кидаться на тебя, как мальчишка? Любовницы — ты уж прости — надоедают иногда!

Беллатриса оскалилась и выхватила палочку.

— Спокойно, дорогая. Мягче, мягче… Вспомни, что он — крестный Драко. Я не потерплю внутрисемейных разборок в этих стенах. Северус, ты тоже… держись в рамках.

Беллатриса опустила палочку, нервно прошлась по кабинету Малфоя. Ей под ноги некстати подвернулся домовой эльф с полным подносом закусок.

— Исчезни!

Эльф только и успел в ужасе распахнуть глаза, прежде чем послушаться и исчезнуть.

— Белла! Это был не лучший из моих эльфов, но все же я бы попросил тебя!

Белла обернулась, ее черные глаза горели нечеловеческой тоской и злобой. Какие эльфы, какие приличия! Не понимают! Один — прекрасный маг и спец по темным искусствам, другой — не менее замечательный интриган, а оказались такими тупицами! Но не рассказывать же им, как Темный Лорд однажды дотронулся до своей метки не палочкой, а рукой — и бархатная ласка отозвалась в ее метке! Он сказал, что этот сигнал — только для нее, и с тех пор завел привычку гладить метку по ночам… А однажды он привязал ее к кровати — никогда в жизни у нее не было таких острых ощущений!

Снейп в упор рассматривал свою бывшую. Перенесенные страдания сделали ее красоту тревожной, трагической, шокирующей. Темные тени вокруг глаз подчеркивали их нездоровый блеск. Пухлые губы казались еще больше по контрасту со впалыми бледными щеками. В заключении Беллатриса отвыкла причесываться, и темные патлы торчали во все стороны. С ее бешеной эмоциональностью она, конечно, была сущим подарком для дементоров. Разглядывая ее торчащие ключицы, Снейп поймал себя на мысли, что Белле нужна помощь, а он мог бы сварить для нее Укрепляющее… тьфу, что за ерунда, Лестранж — опаснейшая преступница, а ему больше не по пути с Пожирателями!

— Я еще раз вам повторяю, — медленно, чуть не по слогам повторила Белла. — Мне не нравится душевное состояние нашего лидера. Он изменился после возвращения, очень изменился. Он совершенно по-другому планирует операции...

— Давно следовало ожидать, что он перестанет размениваться на мелочи, вроде убийств случайных маглов, и попробует захватить власть. Что здесь тебя настораживает?

— Темная магия, видишь ли, не самая полезная вещь для души практикующего ее мага, — добавил Снейп. — Многолетнее пребывание на том свете — тоже. Конечно, он изменился. Ты столько лет посвятила темной магии, ты же не думала, что будет по-другому?

Белла запустила руки в волосы, попыталась их пригладить. Уставилась на Снейпа тем же мрачно-требовательным взглядом.

— Это как-то лечится?! Ну, думай!

Северус замялся.

— Снейп, не время ломаться! Я нутром чую — с ним что-то не так! Он намекал — тогда еще, до исчезновения — что принимает меры, чтобы стать бессмертным! «Продвинуться по пути бессмертия» — так он это называл! И несколько раз повторил, что главное — ничего не бояться, ни перед чем не отступать! Значит — сделал что-то опасное, так?!

— Отлично, — пробурчал Северус. — Час от часу не легче. Попробую перевести твой поток сознания на человеческий язык. Когда Темный Лорд плел тебе о бессмертии — ты пищала от восторга. Когда он взялся экспериментировать с собственной душой — ты пламенно его поддержала. А сейчас приходишь к нам и просишь о помощи, потому что твой любовник «изменился», «нутром чуешь» и всякое такое.

— Ну знаешь! — Беллатрисе не хватало эрудиции, чтобы поставить Снейпа на место, зато темперамента было — хоть отбавляй. — Да, Мордред подери, к кому же еще мне идти! Я думала, что проблемы организации интересуют вас хоть немного!

— Я понял, дорогая, и разделяю твое беспокойство. Кстати, план взятия Визенгамота сразу меня насторожил, — сознался Люциус.

— Продолжай.

— За семьсот лет в Британии не удалась ни одна попытка переворота. Хотя были и гоблинские войны, и война с вампирами, и охота на ведьм. А Визенгамот собирается все в том же здании, на том же первом этаже. Говорят, что зачаровано само здание, не дает разгореться серьезным конфликтам. Может, как только мы проникнем туда — весь этаж сложится, как карточный домик, и похоронит нас заживо вместе с амбициями!

— Глупости! Никто о таком не слышал, ты ведь сам только что вспоминал магические войны!

— Тем не менее факт остается фактом — никому еще не удавалось свергнуть власть. А во-вторых, полсотни членов Визенгамота — противники посерьезнее, чем маглы!

— И кто же из них тебя пугает? — ехидно спросила Белла.

— Например, Дамблдор.

— Знаешь, мне все равно, — заявила Беллатриса после долгой паузы. — Никогда не отступала и сейчас не собираюсь. Мы нужны Темному Лорду! И, Люциус, я тебя знаю не первый день… я очень тебя уважаю, но если ты подведешь его…

— Я согласен с Беллой, — вдруг поддержал ведьму Снейп. — Может, план и рискованный, но это наш единственный шанс!

И оба — и Снейп, и Белла — уставились на Малфоя с одинаковым вдохновенно-строгим выражением лица.

— Спасибо тебе, Люциус.

— За что?

— За то, что напомнил о наших слабых местах. Я подумаю, что из артефактов мы сможем взять с собой. Ты тоже — пройдись по старым связям, может, успеешь купить что-нибудь полезное. Снейп, свари на всех нас котел Фелициуса. Мне пора, свяжемся завтра.

Северус рассеянно наблюдал, как Малфой учтиво провожает свояченицу, и думал о своем.

— Неужели тебе и правда нравится план переворота? А как же то, что она сказала о Лорде?

— Тоже мне проблема! — фыркнул Снейп. — По сути, она ничего нового не сказала. Да, Темный Лорд всегда интересовался проблемами бессмертия. Да, он вполне мог провести какой-то темный обряд с самим собой. Не берусь гадать, что это, но побочные эффекты темной магии, в принципе, давно известны — разрушение психики мага, вплоть до полного, необратимого изменения личности. Вопрос лишь в степени. В эти изменения входит и угнетение основных инстинктов. Пищевой инстинкт — в нашей ситуации не вызывает интереса. Инстинкт размножения — его угасание так расстроило твою милую родственницу...

— Нашу, Сев, нашу. — Не то что Малфой не слышал всего этого раньше — но когда для тебя вот так раскладывают информацию по полочкам, многое начинаешь видеть иначе. Севу бы лекции читать по темным искусствам. — Следующий в твоем списке — инстинкт самосохранения, и его Лорд должен неизбежно потерять, верно? Вот что напугало Беллу — только она не смогла сама сформулировать. Итак, ты считаешь, что во главе организации — маньяк? И он заведет всех нас, как Крысолов крыс — куда?..

— Люц, а когда было иначе?! Ты вспомни, с чего мы начинали!

— С голосования за ограничение прав маглорожденных, — возразил Люциус.

Снейп только рукой махнул.

— Все Пожиратели — по уши в крови. А кто все это планировал?

— Ты не думаешь, что переворот сейчас будет… несколько преждевременным? Выяснить бы сначала, все ли с Лордом в порядке!

Малфой пригладил волосы, и так лежащие идеально, поправил запонку — золотую, с топазом — и Снейп вдруг с жуткой ясностью понял: не поможет. Вопрос, который его мучил последнее время — сказать или не сказать? — однозначно решился в пользу «не сказать». Главное, что интересует его друга — безопасность. Ну, еще выгода. Может, ему и не нравятся планы Пожирателей, но Люц явно хочет слиться, а вовсе не мочить Волдеморта.

— И как ты себе это представляешь — «выяснить»? Хочешь заботливо так спросить, в здравом ли он уме? А может, легилименцией владеешь? И вообще, переворот назначен через неделю, чего тянуть?

Северус встал.

— Я тоже пойду, Люц.

— А ты куда так спешишь?

— Повезу Лили на Тилсхедский источник. Собираюсь провести с ней два обряда… в общем, это на всю ночь.

 

С тех самых пор, как Волдеморт заставил Люциуса вступить в организацию, он все время мечтал соскочить. В прошлые годы Волдеморт, пожалуй, не мешал ему, особенно когда некоторые из партнеров и родственников тоже стали Пожирателями Смерти. Но захват власти — это посерьезнее, чем акции устрашения, масштаб преступления другой. Люциус будто бы случайно спросил у всех Пожирателей, у кого только мог — что они думают о плане Волдеморта? Несогласных или хотя бы сомневающихся не нашлось — ни одного!

А ему, Люциусу Малфою, ни к чему этот дурацкий переворот! Влияния и имущества у него и так достаточно, лишние ни к чему! И рисковать своей шкурой, чтобы исполнять мечты полукровки Риддла, ему хотелось меньше всего на свете! С потерей любого из членов магический клан заметно слабеет, и страшно подумать, как его смерть скажется на Малфоях — их и так мало, из-за того проклятия у них в каждом поколении рождается только один ребенок!

Он не может участвовать в перевороте, это приведет его или в Азкабан, или на кладбище.

И отказаться не может — ни один из Пожирателей никогда не забывал, чем грозит попытка уйти из организации.

И в успех он не верит ни на кнат. Когда назревает схватка между Волдемортом и Дамблдором, самое разумное — бежать как можно дальше!

Стук в дверь.

— Дорогой, можно к тебе?

— Нарси, я не в настроении.

Возня за дверью.

— Папа, ты там? Пап, давай поиграем!

— Драко, папа занят.

Шебуршание за спиной. Добби. Люциус прицелился в него палочкой, и эльф поспешил убраться.

Фууу, вроде всех разогнал. Теперь никто не посмеет его беспокоить. Никто... кроме отца! Отцу нельзя отказать, в кабинете не отсидишься!

Люциус постучал по крышке стола, и Добби вернулся.

— Если хозяин Абраксас будет спрашивать, скажи, что я улетел по делам!

Две аппарации — и он был в своем тайнике в Мотли Хиллс. Очень кстати, что Сев повез свою убогую подружку лечиться именно этой ночью. А магла ему не помешает.

Тяжелая правая створка двери наконец распахнулась. Магла открыла дверь и, вместо того, чтобы пропустить хозяина, уставилась на него снизу вверх с немым восхищением.

А Петуния и впрямь все слова потеряла, увидев Люциуса Малфоя вблизи. Великолепные ледяные серые глаза... точеный нос... широкие плечи...

— Добрый вечер. Могу я, наконец, войти в собственное поместье?

— Простите, сэр...

Явно чем-то расстроенный, сэр сбросил черное пальто, прошел в гостиную, упал в кресло и прикрыл глаза.

Стук посуды рядом.

— Это — кофе, а это — немного глинтвейна, выбирайте, сэр.

— Благодарю, — проворчал Люциус без особого энтузиазма. Но, унюхав ароматы кофе и корицы, все же открыл глаза. Как это она догадалась подать то, что надо? Начнем, пожалуй, с глинтвейна.

— Очень мило, — заявил Малфой, осушив кубок до дна. Женщина по-прежнему таращилась на него во все глаза — так, будто... будто ничего красивее в жизни не видела? — А в эту жидкость, — он указал на чашку кофе, — нужно добавить немного коньяка из буфета. Уже можно нести, не стойте столбом! — прикрикнул он.

Магла обернулась довольно быстро — для человека. Сама ловко открыла бутылку — что за манеры! Разве она не знает, что леди не должна откупоривать бутылки, когда рядом — джентльмен! Впрочем, она же не леди и вообще не волшебница...

Петуния прекрасно знала, что отступает от правил хорошего тона. Но так приятно было сделать что-то для этого странного красавца... смотрите-ка, вроде он оттаивает — с ехидным интересом наблюдает, как она щедро добавляет коньяк в его чашку.

— Не хотите ли перекусить, сэр? В доме есть мясо, дичь, овощи. Приготовление займет буквально...

— Нет. Оставьте меня.

— Приятного отдыха. Я буду поблизости и готова выполнить любые распоряжения.

Петуния прошла к двери, скрылась за портьерой, но не ушла. Люциус сидел к ней спиной, почти скрываясь за высокой спинкой кресла — было видно только светлую макушку. Расстроенный хозяин поместья, у которого что-то случилось — и она ему поможет! Какая такая помощь может понадобиться от нее потомственному магу, Петуния не думала. В ее голове бродили неясные обрывки множества любовных романов, которые она тайком читала, и собственных мечт, которым так же тайком предавалась. Она поможет ему, и он отвлечется от своих неприятностей, и тогда...

— Подойдите.

Петуния замерла на месте и на всякий случай перестала дышать.

— Не притворяйтесь, что вас там нет! Я прекрасно чувствую ваше присутствие. Я жду!

Петуния приблизилась и встала так, чтобы лампа освещала ее в профиль — в таком освещении она должна выглядеть неплохо. И новое форменное платье ей шло — в нем она выглядела не тощей, а стройной. Вот только волосы не уложены, и не накрасилась она сегодня, надо было пойти привести себя в порядок, а не подглядывать из-за занавески, как дура!

— Вы весь вечер глазеете на меня. Вас не затруднит объяснить, почему?

Люциус прекрасно знал, почему, но злорадно ждал, как она будет выкручиваться. Насладится ее лепетом, потом жестко отчитает и отошлет вон — скорее всего, в слезах.

— Похоже, у вас какие-то неприятности, сэр, — просто ответила магла. — Я понимаю, глупо предлагать помощь волшебнику. Поэтому просто пытаюсь быть полезной, — она с улыбкой указала на коньяк.

Петуния судорожно перебирала в уме все, что она когда-либо слышала об этикете и о женском очаровании. Было противное ощущение, что она делает все не так, переигрывает. Он ведь волшебник, да еще такой важный — кто ж их знает, как у них принято заигрывать, чтобы тебя не послали! Но отступать некуда — Снейп говорил, что Люциус месяцами сюда не заглядывает. Может, они никогда больше не увидятся!

На ее счастье, Люциус не слишком вникал, какое она производит впечатление. Он был расстроен и напуган. Но, видя рядом это слабое существо, он казался себе не таким уж и беспомощным. А это ее немое восхищение! Теперь магла уже смотрела не только в лицо, оглядывала его с ног до головы — серебристая рубашка, темный медальон на груди, узкий ремень... О чем она думает, было понятно без всякой легилименции.

— Что вы там говорили о любых услугах? — равнодушным голосом спросил Малфой.

Петуния покраснела, но взгляд не отвела.

— Да.

Что «да», объяснять было не нужно. Люциус взял ее за руку и увел на второй этаж. Он давным-давно не заглядывал в спальню Мотли Хиллс и был приятно удивлен наведенным в ней порядком.

 

Люциус совсем потерял счет времени и очень удивился, заметив, что уже давно рассвело. Магла была не самой красивой из его любовниц, и не самой опытной, и он даже сам себе не мог объяснить, что же ему так понравилось. Но, если бы все сложилось немного по-другому, он бы с удовольствием встретился с ней еще раз. И не один.

Пора.

Люциус потянулся за волшебной палочкой, Петуния приоткрыла глаза и сонно улыбнулась.

— Обливи...

— Экспеллиармус! Импедимента! — прозвенел с порога яростный женский голос.

— Ты что себе позволяешь! — взревел Люциус, падая с кровати. Чертова грязнокровная подстилка Сева!

— Петрификус Тоталус! Туни, какого Мордреда?! Ты соображаешь хоть чуть-чуть? Что ты делаешь в постели Малфоя?!

— Что здесь происходит?

— Сев, только не расколдовывай...

— Фините инкантатем. Малфой, ты первый. Только спокойно, — прибавил Северус, оценив выражение лица друга.

— Снейп, объясни, пожалуйста, своей... даме, что когда ты в гостях — неприлично вламываться в хозяйскую спальню. Вдвойне неприлично — если от кого-то скрываешься, и только чужое гостеприимство отделяет тебя от быстрой и неприятной смерти! И уж тем более — если я терплю здесь вашу теплую компанию вопреки собственным убеждениям! Ты думаешь, мне приятно видеть в своем поместье бывшую авроршу! Маглорожденную!! Да она в жизни бы не застала меня врасплох, если б не напала со спины! — начав спокойно, под конец Люциус совсем потерял выдержку.

— Он как раз собирался стереть Туни память! Я искала ее по всему дому, даже подумать не могла ТАКОЕ!

Впутались сестрички в историю. Возмущение Лили можно понять — испугалась за мозг сестры, та и без Обливиэйтов не блещет интеллектом. Но Люциуса нельзя выводить из себя, не тот это человек, с которым можно себе позволить поссориться!

— Лорд Малфой, приношу свои извинения за поведение моих друзей. Лили, будь любезна вернуть Люциусу палочку. Остальное я бы хотел обсудить наедине, — Снейп глянул на сестер как можно более выразительно, Петуния кое-как влезла в платье, и женщины наконец убрались.

— Сев, я вынужден принести встречные извинения, — церемонно ответил Малфой. С точки зрения этического кодекса, еще неизвестно, у кого было больше поводов для недовольства.

— Оденься для начала, — Снейп отвернулся, давая Малфою возможность привести себя в порядок. — Петуния, конечно, дура, нахалка и вообще магла. Только я знаю ее с детства, и она мне крупно помогла. Это была плохая идея, Люц.

— Но так было бы лучше для всех. В первую очередь — для нее, — упрямо продолжал Малфой. Полностью одевшись, он двинулся к двери. — Сейчас у нее и спросим, идет?

При виде Люциуса Лили вздрогнула и схватилась за палочку.

— Остынь! Все хорошо. Я не для этого тебе палочку купил! — недавно Олливандер по заказу Снейпа сделал копию палочки, которую когда-то продал Лили — ива и волос вейлы, гибкая, десять с четвертью дюймов.

— Ты не понимаешь!

Не обращая внимания на перепалку, Малфой подошел прямо к Петунии.

— Миссис Дурсль, — он взял ее тощую лапку в свои холеные белые руки. — В первую очередь я забочусь о вашей безопасности. Полагаю, вы не знаете всей специфики волшебного мира.

— Еще как знаю, — выпалила Петуния. — У меня сестра — ведьма!

— Значит, понимаете, что связь со мной может быть опасной. Возможно, мне стоило предупредить, прежде чем колдовать Обливиэйт. Давайте просто уберем это воспоминание, вы ведь не возражаете? и все будет хорошо.

«Люц, в этом нет необходимости»... «Туни, не слушай его»... Голоса доносились будто издалека. Петуния смотрела в колдовские бледно-серые глаза, не в силах отвести взгляд. Он такой красивый... он волшебник, он лучше знает, она не может ослушаться...

— Нет. Это мое лучшее воспоминание, Люци. И я не согласна отказаться ни от одной его минуты.

— Тетя, почему вы зовете господина Малфоя «Люци»? Сэр, а где же Драко?

Малфой стоически стерпел «Люци», проигнорировал мальчишек, усмехнулся Снейпу — ну и компания, мол, у тебя! — и попрощался.

 

Переворот был назначен на завтрашнее утро, и, кажется, Снейп закончил все свои дела.

Гарри со всеми родственниками познакомил.

Добился от Люциуса обещания (не слишком охотного) позаботиться не только Гарри, но и о Лили «в случае чего». За Петунию Снейп просить не стал. За прошедшую неделю она успела получить от Малфоя в подарок изысканный букет и томик стихов, и Северус решил — разберутся и без него.

Оплатил долги матери. Новые шмотки ее не интересовали, но когда дело дошло до лавочек с ингредиентами для зелий, мать оказалась транжирой не хуже Лили — кто бы мог подумать! Северус купил ей новый котел, серебряный кинжал, большую серебряную ложку, с десяток магических книг, флакончик молока единорога, два флакона драконьей желчи, и еще, и еще... Правда, заставить ее съехать из Паучьего тупика не удалось. Но Северус твердо решил переселить ее оттуда, а дом попросту взорвать — если выживет завтра, конечно.

Завещание написал. Все накопленное разделят поровну между Лили, Гарри и матерью, а вот его записи о зельях передадут Малфою-старшему — сам он, конечно, не сможет воспользоваться его рецептами, но вот превратить их в целое состояние вполне способен.

Освоил новое заклинание.

Наконец, ванну принял. Конечно, у него все получится, надо верить в себя и все такое, но если что — не хотелось, чтобы те, кто найдет его труп, снова называли его сальноволосым ублюдком.

Единственное, что не удалось сделать — сварить Феликс Фелициус. Он не собирался выполнять требование Беллатрисы — настоящий Фелициус сделал бы для себя и Малфоя, а ей и остальным Пожирателям подсунул бы фальшивку. Поддельный Фелициус так же сверкал золотом, как настоящий, но реальной удачи не приносил — всего лишь поднимал настроение до легкой эйфории, меняя отношение к происходящему. Самая паршивая погода начинала казаться романтичной, мелкие неприятности забавляли, а крупные, вроде внезапного увольнения, казались началом нового этапа жизни… короче, получалось что-то вроде дебильного гриффиндорского оптимизма, и принявший подделку даже не мог осознать, что зелье ненастоящее. Но ни на Диагоналлее, ни на Дрянналлее он не смог купить слезы феникса, а все лунные камни были, как назло, с дефектами — то с трещинами, то с пятнами, и пришлось отказаться от всей затеи.

Сейчас Северус сидел за столом в кухне Мотли Хиллс. Было очень тепло, зачем они включили отопление на полную мощность? А, это, наверное, Лили — так счастлива, что снова может колдовать, что пользуется новой палочкой почем зря. Но, надо признать, получается у нее ничуть не хуже, чем раньше.

У нее теперь многое получалось не хуже, чем раньше. Сколько раз он наблюдал такую же идиллическую картину — Лили готовит что-то офигительно вкусное, постоянно ловко двигаясь от рабочего стола к плите, от плиты к раковине, от раковины к шкафу с продуктами, кухню заполняют дразнящие запахи, а сама хозяйка болтает без умолку:

— Дадли, оставь в покое варенье, оно нужно для пудинга! Хороший дядька этот Финбоу, он столько всякого нам из города привез, кстати, спасибо тебе, так много денег оставил! Ты, кстати, знаешь, что он считает себя духом этого места?

— Шизофреник.

— Нет, серьезно, он столько рассказывает о прошлом, причем о далеком — что здесь происходило восемьдесят, сто лет назад... Гарри, перестань таскать миндаль! Никто не верит Финбоу, а я думаю, он сквиб. Ты заметил, как легко он ориентируется в зачарованной части поместья? Никто из маглов не знает, что здесь дом, Петуния как-то раз ушла погулять — да, Туни? — и потерялась бы, если бы Малфой не проводил ее обратно!

— Отстань, — мечтательно пробормотала Петуния.

— Не слишком увлекайся! Забыла, как выносила мне мозг — «держись подальше от колдунов, они до добра не доведут»!

— Да что ты понимаешь! — вспылила Петуния. — Он такой... волшебный! Он поставил такой невидимый купол, и сквозь него не проникал дождь, и под ним было так тепло! А когда мы... — она запнулась и покраснела, — в общем, через полчаса под ним вереск зацвел, и утесник тоже, и еще такие мелкие цветочки, он нарочно свое поместье так назвал, потому что тут такие цветы! Он джентльмен, ясно? тебе такие и не снились! У вас обоих одни пакости на уме — то жабы, то совы, то лягушачья икра в карманах, то ветки роняете на живых людей! — окончательно выйдя из себя, она с грохотом поставила солонку на стол и вышла из кухни, хлопнув дверью.

— Тяжелый случай, — пробормотал Снейп себе под нос.

Лили кивнула.

— Влюбиться в Малфоя может только самоубийца. Слушай, а может, сваришь ей Отворотное зелье?

— Оно ведь готовится в три этапа, разве не помнишь? Это займет не меньше недели!

— И что?

Снейп молчал.

Лили поняла его молчание по-своему.

— Ладно, сами разберемся.

— Ты лучше скажи, что за безобразие у тебя на голове.

Лили пожала плечами. Она обрезала волосы по плечи, обесцветила их, да еще выкрасила несколько красных прядок.

— Редкая безвкусица, — заявил Северус, не отрывая от нее взгляд. На самом деле любая прическа была лучше прежней. По контрасту с яркими волосами глаза стали казаться чуть более… зелеными?

— А уши-то зачем?!

В каждом ухе у нее торчало по три сережки.

— Для красоты, конечно!

— Ты похожа на маглу.

Лили только улыбнулась. Веселое самодовольство, которым она ответила на критику, было совсем как раньше. Она стала такой яркой, солнечной... и почему это в первые дни она казалась ему некрасивой? Видимо, та девушка, чей труп он украл из морга, любила спорт. Может, бегала по утрам, слушая музыку через наушники, или играла в волейбол, или чем там магловские девицы развлекаются. Хорошая девочка. Ее тренированное тело, стройное и сильное, подходило к шебутному характеру Лили даже больше, чем прежнее. А если бы можно было увидеть ауру Лили, она, наверное, была бы золотистой с красными искрами — в полной гармонии с цветом волос. Он мог бы слушать ее болтовню часами и поймал себя на том, что ищет предлог дотронуться до нее. Значит, пора уходить. Не хватало еще расплескать свою сосредоточенность перед Завтра. Но он не мог заставить себя встать и попрощаться.

Северусу казалось, что он прекрасно держится.

Лили была готова стерпеть Северуса и ворчащим, и злобным, и нежелающим общаться. Но Северус, не дотрагивающийся до полной тарелки еды (тушеное мясо со спагетти, ни больше ни меньше!) — это что-то новое! Она могла бы поставить чашку чаю на стол, но нарочно подала ее ему в руки. И увидела, что его рука, протянутая за чашкой, подрагивает.

— Может, расскажешь, что случилось?

Снейп поднял брови.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Как видишь…

— Мне, может, придется уехать на несколько дней. Если что, обращайся к Малфою, и постарайся не выводить его из себя! Гарри, продолжай отрабатывать Протего. Каждый день тренируйся, вернусь — проверю! Для начала твой щит должен выдерживать Ступефай!

— Сев, это нереально, он же...

— Не вижу смысла спорить на эту тему. Увидимся.

И Снейп аппарировал прямо из кухни.

— Уже ушел? — Петуния, успокоившись, вернулась и снова занялась приготовлением салата. — Надо же, сегодня он выглядел почти прилично!

— Он опять во что-то влип! — Лили смотрела на табуретку, где только что сидел Снейп, и чуть не плакала. — Пойду догоню его!

С неожиданным проворством Петуния подскочила к ней и схватила за руку.

— Куда ты собралась?

— В его лабораторию! А потом к миссис Снейп, вдруг что-то знает! А потом... ну, не знаю...

— Гарри ищут, забыла? И всех, кто что-нибудь о нем знает! Те, в белых масках — Северус считает, что они опасны! Он что сказал — «не высовываться!» Настрого запретил!

Лили потерянно молчала. По тому, как поникли ее плечи и потухли глаза, Петуния поняла, что ее можно больше не держать.

 

Те Пожиратели Смерти, которые сумели придумать предлог для посещения Министерства, опускались сейчас на лифте. Большая же часть с Волдемортом во главе должна была проникнуть в здание Министерства сквозь тайный подземный ход. Он был проложен еще при постройке здания и очень пригодился во время второй гоблинской войны, начинался на одной из лондонских свалок и должен был привести заговорщиков на один из «этажей 0». Все это Волдеморт рассказывал, будто магловский экскурсовод, своим звучным, хорошо поставленным голосом — то ли выделывался, то ли пытался приободрить сообщников, то ли сам недооценивал опасность. Он был одет в красную мантию и шел впереди. «Я буду вашим главным ориентиром», говорил он, когда обсуждали план захвата. Выпендрежник. Видно, представляет себя шахматным королем, за которого должны отдать жизнь все остальные — от пешки до ферзя! Нееет, Томми, сегодня мы играем в покер… или, пожалуй, в русскую рулетку!

Остальные Пожиратели шли молча. Черные мантии, белые маски. Снейп всегда считал этот маскарад не самым лучшим, а сегодня он и вовсе казался идиотизмом. Оборотное зелье замаскировало бы их гораздо лучше. Какой толк от масок, если он точно знает, что вон та сутулая спина принадлежит Нотту, маг, хромающий на правую ногу — Эйвери, а высокий рост и тяжелая походка с головой выдают Краббе. Один из Пожирателей изящным жестом поднял руку, поправляя капюшон, и на тонком запястье сверкнули целых два браслета. Судя по собранности и молчанию Беллатрисы, сегодня она не принимала никаких стимуляторов, и Снейп не знал, радоваться этому или огорчаться.

На нулевых этажах им не попался ни один волшебник. Первый этаж. Наконец, дверь зала заседаний. Пожиратели выбили дверь несколькими Редукто, ворвались внутрь, стремительно рассредоточились по залу. Некоторые члены Визенгамота схватились за палочки, но большинство продолжало неподвижно сидеть, глядя прямо перед собой… перетрусили? Парализованы страхом?

— Мой Лорд, измена! — вдруг пронзительно закричала Беллатриса. — Это иллюзии! Круцио! — Она швырнула красный луч заклинания прямо в толпу фиолетовых мантий — и ни одного крика в ответ. — Измена!

Пользуясь тем, что всеобщее внимание было приковано к Беллатрисе, Снейп поднял палочку и негромко произнес «Фумус Нигрус». Помещение заполнил густой черный дым. Его концентрация была неравномерной — кое-где видимость падала до нулевой, а местами дым был разрежен настолько, что вполне можно было сориентироваться. Прекрасное маскировочное заклинание — именно его Снейп старательно отрабатывал всю неделю. Сейчас дым скрывал его ото всех. Последний раз он видел Волдеморта у самой трибуны, будем пробиваться туда. Почему-то Снейп совсем не чувствовал страха и даже не удивился, услышав вдруг глубокий бас, однообразно колдующий «Фриз! Фриз! Фриз!..» и сопровождающие его крики боли, все ближе и ближе. Лили рассказывала, что боевые заклинания должны быть как можно короче — пока выговоришь «Авада Кедавра», противник успеет несколько раз обезвредить тебя Секо или Круцио, всех авроров этому обучали. Профессионалы, значит, пожаловали, да не один — вон другой голос, хрипловатый, повторяет «Секо», и еще один, и еще… это какая-то грандиозная подстава, их всех тут поубивают, ему бы только успеть! Северус пытался пробиться в сторону трибуны, шарахаясь и от серых, и от черных, и от немногочисленных фиолетовых мантий, уворачиваясь от заклинаний, поймал несколько Экспеллиармусов — неужели авроры надеются захватить Пожирателей живыми? Получил Ступефай — ну кто пользуется в бою Ступефаем! — швырнул в ответ Круцио и вдруг прямо перед собой увидел широкую красную спину, красная мантия здесь единственная, Северус скорее прицелился и начал заклинание, Волдеморт стремительно обернулся и выпустил из волшебной палочки огромный светящийся шар, Северус почему-то вспомнил, что не успел научить Гарри Непростительным, теперь они ему точно понадо...

Заклинание Волдеморта на полуслове прервало неоконченное Убивающее проклятие, и Снейп потерял сознание.

 

Как только черный дым внезапно заполнил помещение, Люциус понял, что это его шанс. Пожалуй, он все же сумеет выжить — вот только надо забрать отсюда кое-кого!

— Лестранж! — громко позвал он. Еще громче: — Снейп! — и снова, но уже во все горло: — ЛЕСТРАНЖ!

Из мутной, рваной темноты слышались заклинания и крики боли. Резкий женский голос, не переставая, четко и яростно орал проклятия. Чертова маньячка! Раз она в сознании — забрать ее с поля боя удастся разве что ногами вперед. А подходить к ней, чтобы вырубить — увольте! Он двигался по залу и шепотом обзывал родственничков, горе-террористов, такими словами, которые даже Снейп нечасто себе позволял. Люциус продолжал окликать своих по именам, никто не отзывался, он швырял проклятия в серые мантии противников, и никто из встречных Пожирателей не был тем, кто ему нужен, у братьев Лестранж были одинаковые серебряные цепи поверх мантий, а как же опознать Снейпа, хоть бы голос подал, может, он уже ранен или убит, идиот, сидел бы дома! Как же Люциусу надоело быть самым умным!

И тут он чуть не наступил на тело.

Волшебник в черной мантии, с толстой серебряной цепью на груди! Люциус окликнул его в очередной раз, сорвал с лежащего маску, открытые глаза Рабастана Лестранжа смотрели в никуда, на мертвом лице навсегда застыл злобный азарт, а под ним еще одно тело, Лестранжи должны были сражаться спина к спине, может, Руди еще жив! Люциус с трудом сдвинул труп Рабастана на пол, испачкавшись в его крови, перевернул второго раненого лицом вверх, у Родольфуса была рана в области шеи, он тоже не дышал, они, видно, попали под одно и то же Секо, ну как же так, что он скажет их отцу?

Из черного тумана прямо на него выскочил аврор, Люциус крикнул «Протего», упал на пол, откатился на несколько шагов, попал на очередное открытое пространство, увидел, как один из Пожирателей направляет палочку на Волдеморта, видимо, хочет усилить его защиту? Но нет, низкий глухой голос — голос Снейпа ни с чем не спутаешь! — с ненавистью колдовал «Авада Ке…», и кончик его палочки уже светился зеленым, Волдеморт стремительно повернулся и жахнул по Снейпу незнакомым заклятием, Люциус только и успел, что палочку поднять, а огромная желтая вспышка уже сбила Снейпа с ног, и тут же к Волдеморту и его жертве метнулись несколько серых мантий, три, пять, восемь… окружили…

Люциус направил Бомбарду на пол прямо перед собой, дубовые доски и обломки каменного перекрытия разлетелись вверх и в стороны, один из камней больно ударил его по ноге, Люциус спрыгнул в дыру в полу, снова ударился, сквозь боль поднялся на ноги и бежал по подземному ходу, сшибая в темноте углы, пока не смог наконец аппарировать.