От ненависти до любви одно заклинание (гет)

— Марлин! Смотри, наконец, завезли шоколадные шарики! — радостно воскликнула Лили.

Девушки были в «Сладком Королевстве». Всевозможные сладости так и манили подруг, а от приторного запаха кружилась голова. Хотелось купить всего и побольше, хотя разум говорил, что так много сладкого есть нельзя. Так или иначе, Эванс уже сложила в бумажный пакет с дюжину своих любимых шоколадных шариков с клубникой и теперь смотрела на большие куски нуги с различными наполнителями. Взяв парочку, она перешла к шоколаду со всякими добавками. Она глядела на стойку с молочным шоколадом и пыталась сообразить, какой именно любил Ремус, потому что все его друзья знали: для Люпина нет лучше подарка, чем коробка шоколада.

Марлин стояла рядом с бочонком, полным конфет, и набирала «летучие шипучки». Лили подошла к соседнему бочонку с «пёстрыми пчёлками» и решила взять эти конфеты в подарок Питеру, который их очень любил. МакКиннон краем глаза увидела что-то странное в окошке магазина. Посмотрев на это «что-то», она слегка толкнула Эванс локтем и кивнула в ту сторону. Лили усмехнулась, помахала рукой и беззлобно пробормотала:

— Придурки.

За окном, на улице, стоял Джеймс и, сделав из рук подобие бинокля, пытался заглянуть в «Сладкое Королевство» в поисках своей девушки. На самом деле, он переживал за неё и старался приглядывать, даже несмотря на то, что гуляли они не вместе. Завидев знакомые рыжие волосы, которые так и норовили вылезти из-под шапки, он успокоился. Когда его заметила Эванс, он даже успел отправить ей пару воздушных поцелуев, перед тем, как Сириус схватил его за капюшон и потащил в лавку зелий со словами:

— Пошли, Сохатый, нам некогда.

В магазине не оказалось нужного количества зелья. Да они и не надеялись найти хоть где-то сразу пятьдесят бутылочек с болтушкой для молчунов. В «Зонко» они нашли всего четырнадцать, а в магазине зелий было и того меньше, всего шесть штук. Поэтому Мародёры купили все ингредиенты и намеревались сварить это зелье сами.

Лили и Марлин вышли из «Сладкого королевства» и, смеясь, принялись за «Летучие шипучки». Конфеты приятно шипели во рту, да ещё и ненадолго поднимали человека, съевшего их, на несколько сантиметров над землёй. МакКиннон и Эванс поочерёдно кружились в воздухе и обратно приземлялись, а затем вновь поднимались, соревнуясь, кто выше и дольше продержится в полёте. Они уже купили подарки всем своим друзьям, поэтому решили зайти в «Три метлы».

Парни после закупок тоже решили пропустить бокал-другой сливочного пива в пабе. Поэтому, когда Джеймс увидел Лили и Марлин, парящих от хорошо известных ему шипучек, он подбежал к ним сзади и приобнял Эванс за талию.

— Девочки, можно у вас украсть конфетку? — спросил Поттер и, не дожидаясь ответа, бесцеремонно засунул руку в бумажный пакет Марлин со сладостями. Он закинул парочку в рот, оттолкнулся от земли и крикнул как девушкам, так и подоспевшим Мародёрам: — Спорим на бутылку смородинового рома, что я летаю выше всех вас.

Ребята с азартом в глазах приняли участие в споре. Они начали расточительно уничтожать пакет с конфетами Марлин и подлетать в воздух. Поттер действительно летал выше остальных.

— Конечно, Сохатый, твои рога не перепрыгнет никто, — засмеялся Сириус, приземляясь рядом с пабом. Он открыл дверь и произнёс: — Прошу, милые дамы.

Гриффиндорцы зашли в «Три метлы». Они заказали по сливочному пиву и теперь сидели в ожидании, разговаривая о приближающихся каникулах и о происходящих событиях в волшебном мире.

— Отец говорит, что в Министерстве сейчас неспокойно, — деланно тихо произнёс Джеймс, немного склонив голову к центру столика, когда им принесли горячие напитки. — Этот придурок Минчум только дементоров везде расставлять умеет да заставляет мракоборцев и целителей работать до беспамятства. А то, что рядом с ним работают Пожиратели Смерти, он не замечает. Почему таких людей берут на пост министра? Будь я министром магии…

— Ты не министр магии, — перебил Сириус. — Что сейчас говорить, если даже Дамблдор не может полностью контролировать Хогвартс. Минчум хоть и придурок, но Дженкинс вообще всё спустила на самотёк, отрицая надвигающиеся проблемы. Если бы тогда, в самом начале, поставили на место Вы-Знаете-Кого, жили бы сейчас спокойно.

— Но тогда не поставили, поэтому живём с тем, что есть, — примирительно влез в разговор Ремус. — Ты прав, Бродяга, смысла нет сейчас обсуждать то, что могло бы быть. Мы сейчас никак не можем повлиять на происходящее.

— Мы не можем?! — тихо возмутился Блэк, но не успел договорить.

В паб зашли Алиса с Фрэнком. Они тут же взглядом нашли своих друзей и стремительно направились к их столику.

— Вот вы где, — весело сказал Лонгботтом, не замечая напряжения между сидящими.

— Вы не поверите, что сейчас было в кафе мадам Паддифут, — произнесла Алиса.

— Что, вы всё-таки решили пожениться? — скучающим тоном произнёс Сириус, делая большой глоток пива. Ему не нравилось, что их диалог о важном прервали какими-то новостями из мира романтики.

— Нам пока ещё рано, но там действительно делали предложение руки и сердца… — Ревелл замолчала, пытаясь как можно дольше сохранять интригу.

— Мадам Паддифут? Давно ей пора, — не выдержал Джеймс и усмехнулся.

— Нет же, — засмеялась Алиса. — Там был мужчина, которого мы не знаем, и профессор МакГонагалл!

Сириус присвистнул. Лили и Марлин удивлённо переглянулись.

— Да не может быть, — хмыкнула Эванс. — Вы думаете, МакГонагалл стала бы публично встречаться с кем-то? Лично я думала, что у неё есть семья.

— Минерва, будь моей женой! — процитировал Фрэнк, меняя голос и поворачиваясь к Алисе и выставляя руки, которые будто бы держали коробочку с кольцом. — Я знаю, мы не молоды, но я люблю тебя.

— Элфинстоун! — картинно возмутилась Алиса. — Тут же студенты, уберите это немедленно!

— Так вы согласны? — Лонгботтом убрал несуществующую коробочку во внутренний карман мантии и попытался взять Ревелл за руку, но она тут же её отдёрнула.

— Я вынуждена отказать вам, — явно переигрывая, грустно вздохнула Алиса.

— Она ждёт тебя, Сохатый, — громко засмеялся Сириус, хлопнув его по плечу. Джеймс пнул друга под столом.

Блэк часто подтрунивал Поттера насчёт МакГонагалл. Особенно после того, как профессор в очередной раз удивлялась и хвалила его способности на трансфигурации. Сириус тоже показывал неплохие результаты, но Джеймс всегда хотел порисоваться. Перед друзьями, перед МакГонагалл, перед Эванс. Он хотел показать, что умеет не только задирать всех кого не попадя, разрушать Хогвартс очередной шалостью да в квиддич играть. Поэтому на уроках своего декана он часто делал гораздо больше нужного задания, отчего и получал смешки от Сириуса с Ремусом. Он никогда не злился из-за этого, наоборот, поддерживал шутки, говорил, что если бы он не знал Эванс, то у Минервы были бы все шансы. Но сейчас его взбесило это, взбесило, что Сириус пошутил об этом при Лили. И Джеймс сам не знал, почему именно злится.

Ещё немного обсудив произошедшее, теперь уже большая компания гриффиндорцев решила вернуться в Хогвартс. Вместе с ними шли и другие студенты. Друзья о чём-то разговаривали, но Лили не слушала их, думая о своём. До неё долетали различные обрывки диалогов. Но её заинтересовал лишь один из них. Голоса доносились где-то за её спиной. Она пыталась сосредоточиться на том, о чём говорили два парня.

— Да что с тобой? — спрашивал один. — Почему ты заходил в совятню?

— Да тише ты, — шикнул на него второй. — Пойдём скорее в замок. Срочно.

— Кому ты отправил письмо? — настаивал первый. Лили обернулась, пытаясь найти взглядом этих парней. И она нашла. Один дёрнул другого за плечо, пытаясь остановить. — Что происходит?

— Пусти меня! — взвизгнул второй, пытаясь вырваться.

— Джеймс, что-то случилось, — Лили потянула Поттера за рукав мантии, головой кивая на идущих позади парней. Он глянул туда и неопределённо пожал плечами:

— Да вроде порядок.

Лили не покинуло тревожное чувство, и она всё ещё пыталась прислушаться к парням, что учились в Хаффлпаффе. Об этом говорили их факультетские шарфы. Они были младше выпускников на пару-тройку лет.

— Просто идём в гостиную, я тебе всё расскажу.

— Стив, что ты сделал? — не унимался второй парень. — Я никуда не пойду, пока ты не скажешь, почему ты странно себя ведёшь.

Эванс вновь посмотрела на парней. Один из них, названный Стивом, достал палочку. Лили сама не поняла, как её палочка взлетела вверх, и она произнесла:

— Экспеллиармус.

Палочка Стива отлетела к ней. Её поймал Джеймс, который обернулся на произнесённое заклинание. Лили подошла к хаффлапаффцам.

— Что у вас происходит? — строго спросила она. — Зачем тебе понадобилась палочка? Использование магии запрещено вне школы.

— Да он не в себе, — выпалил второй парень. — Будто его заколдовали. Очень странно себя ведёт. Сову кому-то отправил.

— Сохатый, идём уже, мелюзга поссорилась, делов-то, — сказал Сириус, который вместе с остальными подошёл к четверокурсникам.

— Ну, отправил сову, что в этом такого? — спросил Джеймс, не обращая внимания на друга.

— А то, что родителям он отправлял свою сову вчера, сейчас же послал чужую из хогсмидской совятни, не говорит, кому и зачем, палочку на меня направил, хотя я просто пытался узнать, в чём дело!

— Заткнись! — вдруг взвизгнул парень, о котором говорили.

— Как вас зовут? — спокойно спросила Лили. — Вы ведь на четвёртом курсе?

— Да, меня зовут Дерби, а это Стив, — мальчик кивнул на своего друга.

— Джим, надо отвести их к МакГонагалл, — она повернулась к Поттеру, умоляюще глядя на него, понимая что он не хочет этим заниматься. — Она же здесь где-то.

— И как мы найдём её? — нахмурившись, спросил он. Лили заметила как Сириус закатил глаза, а Ремус толкнул его.

— Искать не придётся, — произнёс Фрэнк, кивая за спины друзей.

Эванс обернулась и увидела, как профессор МакГонагалл вместе с профессором Дамблдором вышла из «Кабаньей головы».

— Зачем меня вести к МакГонагалл? — возмущался Стив. — Я же ничего не сделал. Пожалуйста, отпустите меня.

— Раз ты ничего не сделал, значит и бояться нечего, верно? — Лили выдавила из себя подбадривающую улыбку.

Друзья решили разделиться. Алиса, Марлин, Фрэнк и Питер пошли в замок, а Лили, Джеймс, Ремус и Сириус вместе с двумя четверокурсниками направились к учителям. МакГонагалл явно была чем-то обеспокоена, она что-то говорила директору, на что второй лишь отмахивался, беззаботно закидывая в рот орешки в шоколадной глазури.

Директор не удивился, когда к нему подошли гриффиндорцы, и тем более не удивился, когда они ему рассказали о случившемся. Небольшая тень беспокойства пронеслась по лицу Альбуса, когда он посмотрел в глаза странному мальчишке. Но он лишь попросил студентов вернуться в гостиные и отдыхать, велел МакГонагалл зайти вместе с профессором Спраут в Больничное крыло. Сам же Дамблдор, предупредив Стива, что сейчас будет не очень приятно, взял его за локоть и трансгрессировал.

По прибытии в замок Минерва МакГонагалл ушла за деканом Хаффлпаффа, а студенты небольшими горстками потянулись в гостиные. Лили старалась не переживать из-за произошедшего, ну мало ли какое зелье выпили младшекурсники, да и Дамблдор, скорее всего, уже отвел мальчика к мадам Помфри. Но в Хогвартсе вновь был какой-то переполох, который в большинстве своём был устроен портретами на стенах. Они бегали друг к другу в рамы, что-то оживлённо обсуждали, собирались вместе небольшими кучками.

Когда семикурсники поднимались на шестой этаж, на них обратил внимание сэр Кэдоган, который на чужом портрете скакал верхом на пони, размахивая мечом.

— Это вы, негодяи, стащили меч Гриффиндора? — воскликнул он, увидев Джеймса и Сириуса. — Сразитесь же со мной на мечах!

Так они узнали, что из кабинета директора украли небезызвестный меч. Подробностей не знал никто, хотя история уже успела обрасти слухами. В гостиной Гриффиндора только об этом и говорили. А главными поставщиками информации были конечно же портреты.

Минерва МакГонагалл вновь пришла в гостиную с не самыми приятными новостями. Она кратко изложила, что мальчик с Хаффлпаффа, Стив, был заколдован — каким заклинанием, декан, конечно, не уточняла, но многие и без того догадались, что речь идёт об Империусе, — после чего он отправил письмо профессору Дамблдору от чужого имени о том, что ему срочно появиться в Хогсмиде, и пока директор отсутствовал, двое неизвестных под дезиллюминационными чарами пробрались в его кабинет, наложив на каменную горгулью «Конфундус», и украли меч Гриффиндора. Профессор попросила доложить ей, если вдруг кто-то что-то знает, сказала, что нужно обращаться к ней или любым учителям, если кто-то заметит в поведении своих друзей странности, и предупредила, что если у кого-то найдут меч, то этот человек будет исключён, так что лучше сознаться самому и сразу.

— Также хочется напомнить, — говорила МакГонагалл. — Меч — это реликвия Гриффиндора и кому, как не нам, переживать о его пропаже. Надеюсь, что вы поспособствуете нахождению меча и поимке воров.

Прошло несколько дней после пропажи меча, но эта новость до сих пор обсуждалась повсюду. Стив Лэнгтон стал настоящей знаменитостью на Хаффлпаффе. На любом приёме пищи к нему то и дело кто-то подходил, пытаясь разузнать подробности. А он очень даже охотно делился, хотя рассказывать ему было особо нечего. Он практически не помнил тот день. Помнил, как шёл в библиотеку, а затем как над ним стояли профессор Дамблдор и мадам Помфри, объясняя, что произошло, и спрашивая, как это случилось. Правда он умалчивал, что в Больничном крыле он разрыдался от страха, словно какая-то девчонка, да и вряд ли это хотел слышать кто-то.

Чем больше проходило дней, тем больше Мародёры подозревали что-то неладное в этой ситуации. Почему не было обыска? Почему Дамблдор покинул Хогсмид по анонимному письму? Почему он так спокоен, если к ученику был применён Империус?

Когда большинство студентов разъехалось по домам на праздничные каникулы, парням надоело это бездействие. Преподаватели вели себя так, словно ничего не произошло. Поэтому Мародёры решили узнать правду. На каникулах времени было предостаточно, и Джеймс с Сириусом практически по целому дню торчали под мантией-невидимкой у кабинета директора, пытаясь подслушать разговоры. Но в большинстве своём не было ничего интересного. Директор если и покидал свою башню, то ненадолго и практически всегда возвращался один, напевая себе что-то под нос. Но однажды, в рождественский день, парни снова стояли у винтовой лестницы, ведущей в кабинет, и им наконец повезло, когда они уже практически отчаялись услышать хоть что-то.

— Альбус, вы считаете это разумным: разрешать оставаться детям в школе на каникулах, когда произошло такое? — обеспокоенно говорила МакГонагалл. Она шла вместе с Дамблдором в его кабинет.

Поттер и Блэк получше закутались в мантию и напряглись.

— Но ведь ничего страшного не произошло, верно? — директор глянул на профессора трансфигурации и улыбнулся. — В случившемся я вижу одни плюсы. Мы теперь знаем, что ищет Волдеморт, сможем получше спрятать меч, а заодно поискать другие реликвии факультетов. Кстати, где вы собираетесь провести рождественский вечер? Слышал, мистер Урхарт неравнодушен к вам.

Директор так резко сменил тему, что заставил декана Гриффиндора порозоветь и смущенно замолчать. Преподаватели скрылись за винтовой лестницей, но, прежде чем подняться, Дамблдор посмотрел прямо туда, где стояли Поттер с Блэком, и Джеймс был готов поклясться, что он подмигнул им.

Когда шаги стихли, парни стянули с себя мантию и совершенно молча пошли в гостиную. Каждый строил в голове свою версию случившегося. И им не терпелось всё рассказать друзьям. Вот только Питер уехал на каникулы домой, а Ремус застрял с Лили и Марлин в библиотеке.

— Вот же зубрилы, даже в Рождество не могут расслабиться! — возмущался Сириус, когда они с Джеймсом шли на праздничный ужин.

После ужина у ребят была назначена небольшая вечеринка в комнате Мародёров, где Поттер и Блэк и решили рассказать свои новости. Когда все были в сборе, Джеймс закрыл дверь на ключ, и парни наперебой пересказали, что слышали, выдвигая свои теории.

— Думаете, Дамблдор изначально знал, что всё это обман? — скептично отозвалась Лили, взяв бутылку пива из рук Блэка.

— Откуда он мог знать, что Тёмному Лорду нужен именно меч Гриффиндора? Иначе зачем хранить в своём кабинете поддельный меч? — спросила Марлин.

— Мне вообще кажется, что этот старик знает всё, — хмыкнул Джеймс, подходя к Лили и притягивая её к себе за талию. — Бьюсь об заклад, что он, понимая, что письмо подставное, специально отправился в Хогсмид, проверить, что же произойдёт в замке.

— Если это так, то это очень безответственно, — ответила Эванс нахмурившись. — В замке было полно детей, что если бы было совершенно нападение?

— Сами-Знаете-Кто тоже не дурак, — сказал Ремус, перебирая пластинки с музыкой. — Он не станет нападать на Хогвартс, пока здесь Дамблдор, даже если Дамблдор в Хогсмиде. Если отвечать на твой вопрос, Марлин, я где-то читал, что меч может являться истинному гриффиндорцу, когда тот действительно в нём нуждается. Полагаю…

— Что-то я не замечал никакого меча, когда за нами гонялся Филч, — засмеялся Сириус, перебивая и разбавляя серьёзную обстановку. — Мы никогда не поймём, что у него в голове. Но соглашусь, он чертовски умён.

Блэк выхватил первую попавшуюся пластинку в руках Люпина и включил музыку.

— Мы хотя бы теперь понимаем, что произошло, а значит, можно расслабиться. Будем! — Сириус взял свою бутылку и поднял её повыше, за ним повторили и остальные.

Семикурсники выпивали, танцевали, играли, подпевали, а парни иногда и курили. Было весело, а на шум подтянулись ещё Фабиан с Гидеоном.

Лили хотелось, чтобы Рождество было таким всегда. Чтобы каждый год собиралась большая компания лучших друзей и веселилась, будто последний раз в жизни. Потому что сейчас было именно такое ощущение. В их головах стояло чёткое понимание, что идёт страшная война, которая по счастливой случайности сейчас практически их не касается.

Когда сливочное пиво закончилось, Джеймс вытащил из шкафа огненный виски и смородиновый ром, который Сириус всё-таки купил ему. Эванс воспротивилась пить крепкий алкоголь, и Поттер, предполагая это заранее, достал ещё и бутылку красного вина.

Марлин невольно тянулась к Сириусу. Находясь под алкогольным опьянением, она то и дело оказывалась рядом с Блэком, сидела на его кровати, брала у него из рук стаканчики с ромом и громче всех смеялась над его шутками.

Когда он в очередной раз открыл окно, запуская в комнату морозный воздух, и достал из кармана пачку сигарет, с ним же у окна встала и Марлин. Они иногда пересекались взглядами и перекидывались улыбками. А сейчас они стояли друг напротив друга без всякого напряжения и неприязни. МакКиннон даже выхватила у него сигарету и пару раз затянулась сама. Сириус только с ухмылкой наблюдал за этим.

— Чего смеешься? — поинтересовалась она.

Блэк только медленно потушил сигарету, глядя в её лицо, и притянул к себе, обнимая. Она не сопротивлялась, слишком уж много она выпила.

— Я люблю тебя, Марлс, — прошептал Сириус ей на ухо, чтобы слышала только она.

МакКиннон оторвалась от него и посмотрела ему в глаза, пытаясь понять не померещилось ли ей, а он лишь поцеловал её. Марлин облегчённо поддалась его рукам. Нет, не померещилось.

Весь следующий вечер они провели, не отходя друг от друга, они обнимались, целовались, ровно как Джеймс и Лили. Для Фабиона и Гидеона это было отличным поводом для насмешек.

Ребята впервые были все вместе на такой маленькой вечеринке, где были только самые близкие, что они позволили себе хорошо расслабиться и раскрепоститься. Они делились с друг другом переживаниями, мечтаниями, идеями и планами. Каждый из них впервые по-настоящему почувствовал сильную близость со всеми присутствующими. Даже братья Пруэтты, которые учились на курс младше, казались какими-то родными. Может, дело было в количестве выпитого алкоголя, может, из-за принадлежности к одному факультету или же из-за схожих взглядов. Так или иначе, Рождество они проводили вместе и это было чем-то обычным и естественным, но в то же время таким волшебным.

Разговоры продолжались практически до самого утра. Сначала ребята сидели на полу, затем медленно переползли в постели. Так как у Фабиона с Гидеоном не было кроватей, ребята решили трансфигурировать их, но поскольку были пьяны, это было гораздо сложнее сделать. Под громкий смех Джеймсу удалось-таки наколдовать хотя бы матрасы.

Лили лежала в обнимку с Поттером на его кровати, Марлин же расположилась на постели Блэка. Девушки уснули первыми, следом за ними вырубились близнецы. А Мародёры, даже несмотря на то, что они жили вместе и знали друг о друге чуть ли не всё, ещё долго не могли уснуть. Парни обсуждали всё: от девчонок и квиддича до мотоцикла Сириуса и ситуации в волшебном мире. В какой-то момент они перешли на шёпот, чтобы никого не разбудить, и болтали до тех пор, пока темы для разговоров не закончились. Ещё какое-то время друзья молчали. Джеймс вслушивался в дыхание Лили, он не мог уснуть.

— Я люблю вас, парни, — решил сказать он так же шёпотом, надеясь, что никто не услышит, что все уже спят.

Но как Сириус, так и Ремус услышали это и понимающе промолчали в ответ. Они тоже чувствовали подобное.