От ненависти до любви одно заклинание (гет)

Сириус узнал о том, что Лили проснулась, только следующим утром. Он связался с Джеймсом с помощью сквозного зеркала, причём Поттер отозвался только спустя минут пять, да и говорить было особо некогда. Слишком уж он был занят с таким-то количеством гостей в доме. Блэк искренне радовался, что его друзья в порядке. Он рассказал обо всём Марлин, которая не находила себе места с того самого момента, как Сириус отправился к Поттерам, а новость об Эванс так и вовсе заставила её плакать два вечера подряд. Поэтому, узнав, что Лили проснулась, МакКиннон попросила у Блэка зеркало, чтобы «немедленно с ней поговорить». Но Сириус придумал кое-что получше. Он решил удивить всех, как Марлин, так и Джеймса с Лили.

Вообще, МакКиннон ему нравилась своей неприхотливостью. Она никогда не просила дорогих подарков, глупых свиданий или держания за ручку, гуляя по коридорам Хогвартса. Она не обижалась на Сириуса, когда тот иногда забывал уделить ей внимание, когда решал провести время с Мародёрами, когда никак не обозначал другим девушкам, что он занят, хоть он и вовсе забыл об остальных девушках. Тем не менее, он проводил с ней время, дарил подарки и даже старался быть романтичным в благодарность за ее безусловное понимание и принятие. Он не отрицал, что она была удобной для него. Ему нравилось проводить с ней вечера наедине, нравилось ощущать её любовь и поддержку. И он старался отдавать ей свою так, как мог. Хотя раньше ему и вовсе казалось, что он не способен на это.

Однако Марлин не была такой простой, какой казалась. Она всегда получала желаемое. В том числе она добилась и расположения Сириуса, который годами не обращал на неё никакого внимания. Она точно знала, когда нужно оказаться рядом, закрыть глаза на его выходки или просто посмеяться ни о чем. Она легко подстраивалась под Блэка, не забывая о своих интересах. Они хорошо дополняли друг друга. Они сходились во всем, как пазлы, и это устраивало обоих.

Блэк позвал Марлин прогуляться по Лондону и развеяться. Они оделись в обычную магловскую одежду, предупредили МакКиннонов, что вернуться к вечеру, и вышли на улицу. Сириус предложил Марлин покататься на мотоцикле, а она с воодушевлением согласилась. Он часто рассказывал ей о летающем мотоцикле и не раз обещал на нём покатать.

Сириус с Марлин взмыли в воздух при первой удобной возможности. Переключателем Блэк сделал их невидимыми и наслаждался восхищением МакКиннон.

В какой-то момент она догадалась, что они не просто летают над Лондоном, а куда-то мчатся. Но на все вопросы Блэк отмахивался словом «сюрприз».

Дома у Джеймса было спокойно, несмотря на количество гостей. Лили чувствовала себя гораздо лучше и даже уговорила Поттера и его мать немного прогуляться по второму этажу. Спускаться и подниматься по лестнице сил ещё не было. Но ей было слишком скучно всё время лежать в постели и слишком интересно, где же вырос Джеймс.

Ближе к полудню Эванс накинула халат, обула тёплые тапочки, и они с Джеймсом вышли из её комнаты. Он без умолку болтал, рассказывая о каждой комнате и всяких мелочах. Они даже заглянули в комнату Блэка, в которой так и остался беспорядок, оставленный ещё прошлым летом.

Поттер рассказал, что Сириус прекратил общение со своими родными и ушел из дома после пятого курса. Свой новый дом он нашёл именно у Поттеров.

Лили была удивлена этому. Она, конечно, знала, что отношения с родителями и родственниками у Блэка были натянутыми, однако же она не подозревала, что настолько. Она даже по-новому увидела Джеймса и его родителей. Сейчас он совсем не казался ей эгоистичным придурком. Он готов был пойти на всё ради близких ему людей.

Тема Сириуса и его семьи была слишком щепетильной, поэтому Поттер быстро переключился, рассказывая о шалостях, которые они с Блэком устраивали у него дома в детстве. Джеймс был безумно рад видеть почти здоровую Лили, которая с румянцем на щеках и любопытством в глазах рассматривала плакат, наклеенный на его двери.

Плакат гласил:

Господин Сохатый предостерегает: в комнате обитает большая злая собака, готовая съесть любого нежеланного гостя

Господин Бродяга хотел бы добавить, что видал в этой комнате ещё и грозного оленя

НЕ ВХОДИТЬ!!!

Лили усмехнулась. Под надписью были нарисованы эти олень с собакой, причём на волшебном рисунке они выглядели вполне дружелюбно. Один мотал хвостом и облизывался, а второй беззаботно щипал траву.

— Ты красиво рисуешь, Джим, — похвалила Эванс и открыла дверь.

В комнате, как и ожидала Лили, было вполне уютно. Желто-красные оттенки бросились ей в глаза. Складывалось ощущение, что она и вовсе не покидала башню Гриффиндора. Вот только она не ожидала увидеть в комнате две кровати. Эванс усмехнулась про себя, глядя на одну из колдографий, где маленький Джеймс пронёсся пулей на своей детской метле в гостиной.

Поттер же с улыбкой наблюдал за Лили, но в горле стоял ком волнения. Он всё ещё думал о том, что сказал ей вчера. Она упорно избегала этой темы, и он понимал, что ему нужно снова сделать первый шаг.

— Нас вчера прервали на самом интересном, — начал Джеймс, вспоминая, как в комнату зашла миссис Эванс с чаем сразу после того, как он сделал предложение Лили. — Что думаешь об этом?

Он подошёл к ней со спины и обнял за талию. Лили тяжело вздохнула и повернулась к Поттеру, натянуто улыбаясь.

— О чём? — спросила она в притворном недоумении, закидывая руки ему на плечи.

— Хочешь, чтобы я повторил, Эванс? — улыбнулся он. — Или хочешь, чтобы я встал на одно колено и достал кольцо? Что же, я могу.

— Не надо, Джим, — остановила Лили, и уголки её губ медленно опустились. Всю ночь она думала над его предложением и не знала, как будет лучше. — Я очень тебя люблю, ты знаешь это. И я хотела бы стать твоей женой, но… Мне страшно. Нам всего лишь восемнадцать, мы ещё даже не окончили Хогвартс, а то, что происходит в волшебном мире, даже упоминать не хочется. Давай ты снова задашь свой вопрос, когда всё это закончится? И тогда ты сделаешь всё как полагается. Встанешь на одно колено и достанешь кольцо.

Джеймс кивнул, понимающе улыбнулся и поцеловал Лили, но вдруг услышал странный шум с улицы. Он тут же бросился к окну, отодвигая занавески.

— Я убью его, — пробормотал Поттер и уже хотел было выбежать из комнаты, но вспомнил: — Подожди здесь, Эванс.

Лили настороженно взглянула в окно. Поведение Джеймса напугало её, но, увидев голубой мотоцикл, Эванс успокоилась. Раньше этот мотоцикл и многие другие похожие она видела на стене в комнате Мародёров. Она догадалась, что приехал Сириус.

Снизу послышались разговоры, и Лили среди всех голосов различила голос Марлин. Её сердце пропустило удар, а к горлу подступил ком. Она никак не ожидала увидеть подругу здесь. Ей так хотелось поболтать с ней. Рассказать обо всём, что с ней случилось, рассказать о переживаниях, с которыми она не могла поделиться с Джеймсом. Лили плюнула на слова Поттера ждать её наверху и стала медленно спускаться, держась за перила.

Дорея встретила Сириуса и Марлин очень тепло, в отличие от Джеймса. Тот лишь ворчал, что Блэк зря подвергает опасности себя и МакКиннон, летая через полстраны, чтобы просто увидеться. Но Джеймс всё равно рад был видеть друзей. Он быстро оторвал их от мамы, которая всё что-то расспрашивала у смущённой Марлин, и повёл их наверх.

— Тебе нельзя перегружать себя, Лили! — возмутился Поттер, увидев, как она спускается.

Она не слышала его и бросилась в объятия к Марлин, взбежавшей вверх по лестнице. Вслед за ним Эванс обняла Сириуса и тихо поблагодарила его. За то, что позавчерашней ночью он спас её. За то, что Блэк привёл сейчас МакКиннон, игнорируя возможную опасность. За то, что оставался с Джеймсом, пока тот сходил с ума от безызвестности.

Парни быстро ретировались в столовую, где Дорея Поттер суетливо накрывала на стол, а Джейн и Роберт обсуждали приезд школьных друзей. Карлус, как и всегда, был в Министерстве Магии на работе. Теперь Сириусу нужно было знакомиться ещё и с родителями девушки своего лучшего друга. Первым делом, подключаясь к разговору, он пошутил именно на эту тему.

Когда Лили и Марлин подавили рвущийся наружу приступ истерики, наконец, смогли поделиться новостями друг с другом. Эванс без утайки рассказывала всё, что узнала сама за эти дни. То же самое делала и МакКиннон.

— Я совершенно никчёмна на поле боя, — тихо говорила Лили, сжимая в руках белое одеяло, пытаясь спрятаться за ним. — Там всё было так быстро. Я не могу двигаться так, как они, как ты. Я была открытой мишенью. А Джеймс… Он постоянно отвлекался на меня, следил, чтобы я была в порядке. Может, поэтому я чуть не умерла? Может, поэтому его чуть не убили? Я — его уязвимое место. Мне нельзя быть рядом с ним во время битвы.

— Но тебе ведь и не нужно там быть. Ты же планируешь быть целителем, — попыталась приободрить Марлин, беря руку Эванс в свою. — Каждый должен быть там, где сможет принести наибольшую пользу. Ты превосходная волшебница. В этом нет спору. Но действительно хорошо у тебя получаются целительные чары и зельеварение.

Лили тяжело вздохнула. Она знала это. Знала, что она будет полезнее в больничной палате. Но сможет ли она сохранять спокойствие и сосредоточенность, когда будет лечить друзей? Джеймса? Или не иметь от него ни малейшей весточки, понимая, что он находится на опасном задании. Эванс задвинула эти мысли подальше, не желая больше переживать. Хотя бы сейчас. Тем более, миссис Поттер говорила, что стресс может негативно отразиться на её выздоровлении, которое и без того шло медленно. Лили вдруг улыбнулась.

— Этот идиот сделал мне предложение, — усмехнулась она.

— Что? — глаза Марлин округлились, и её взгляд немедленно скользнул по безымянному пальцу левой руки Эванс. — Ты же согласилась?

— Конечно, нет! — воскликнула Лили и засмеялась так, будто МакКиннон сказала несусветную глупость. — Это было ужасно и сумбурно. За него говорили его эмоции. Он сам не понимал, что делает. Он ведь… чуть не потерял меня. Ну, в общем, я считаю, что нам слишком рано жениться, потому что идёт война.

— Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении, — нахмурилась Марлин.

— Он сделал предложение без кольца, да и нас прервала моя мама, которая принесла нам чай. Думаю, что не пожалею, — засмеялась Лили, и МакКиннон подхватила этот смех.

Это было странно. Эванс чувствовала себя странно. Шла война, она несколько дней назад едва не умерла. А она смеялась так, будто ничего из этого не было, будто она и её друзья гостили у Поттеров на пасхальных каникулах, будто война была просто страшным сном, который сразу забылся после пробуждения, но оставил после себя неприятный осадок. Хорошо это или плохо, Эванс не понимала. Она старательно не думала о том, что будет завтра, через пару месяцев или через три года. Ей хотелось надеяться, что всё будет хорошо. Что война скоро закончится, что она всегда так же будет смеяться с Марлин, что однажды таки согласится на предложение Джеймса и станет Лили Поттер.

Где-то через час в комнату Лили зашли Сириус с Джеймсом. Блэк подтянул к кровати стул, развернул его задом наперёд, и сел, сложив руки на его спинке. Поттер же развалился в кресле, что уже стояло рядом с постелью.

— Ну что, дамы, наболтались? — спросил Сириус, улыбаясь. — Нам скоро уходить, Марлс, иначе твои родители меня убьют.

МакКиннон обречённо вздохнула, отказываясь выпускать руку Лили.

— Мы тут на кухне обсуждали с родителями наши следующие действия, — осторожно начал Блэк, переводя взгляд с Лили на Джеймса. — В Хогвартсе всем было не до этого. Нас слишком быстро посадили в поезд, и мы лишь хотели убедиться, что родные в порядке. Но теперь есть время подумать. Спасибо, Эванс, за предоставленную возможность, — Сириус тяжело усмехнулся и отсалютовал ей. Лили непонимающе смотрела на Бродягу. — Сохатый?

— Да, Лили… В общем, я не знаю, как нам быть дальше. Ты поправишься, и что тогда? Ты уедешь домой в Эрлсвуд?

Поттер выглядел напряжённым. Казалось, он даже не дышал, лишь смотрел на Эванс.

— Да, конечно. Разве есть другие варианты? — она всё ещё не понимала, к чему вели парни. Почему они делали из этого проблему?

— Ты могла бы пожить у нас, — вдруг начал Джеймс. — Просто я не знаю, как нам общаться. Я буду сходить с ума, не зная, как у тебя дела. Особенно… — Поттер прикусил язык, сомневаясь, стоит ли продолжать это предложение. — Особенно после того, что с тобой случилось. Совы слишком медленные, патронусы тоже не подходят. Тебе нежелательно пользоваться магией в маленьком магловском городе. Это опасно. Твой камин подключать к общей сети я тоже не планирую. Так я точно не защищу тебя от незваных гостей. Да и с тобой поехать я тоже не могу, потому что моя мама категорически против. Не то чтобы она против тебя. Конечно, нет. Ты ей понравилась. Но она говорит, что я должен быть в Годриковой впадине, что у неё плохое предчувствие. И это ещё больше заставляет меня переживать

— Да, это проблема, — приглушённо отозвалась Эванс, пытаясь быстро накидать другие возможные варианты.

— Я начал думать о протеевых чарах или о чём-то подобном, — произнёс Блэк. — У нас с братом в комнатах стояли тумбочки. Что интересно, с помощью двойного дна в одном ящике мы могли передавать друг другу записки или маленькие предметы. Можно поискать книги на эту тему. Это же по твоей части, Эванс?

После его рассказа на несколько секунд воцарилось молчание. Сириус практически никогда не рассказывал о своей семье. Марлин изучающе смотрела на него. Пытаясь понять, что он сейчас чувствует, вспоминая своё детство и своего брата. Что они передавали друг другу с помощью этого ящика?

— Это похоже на работу Исчезательного шкафа! — вдруг воскликнул Джеймс. — Можно было бы купить его, и тогда мы могли бы видеться каждый день.

— Да, но это большая редкость, — ответила Лили. — Я знаю, что их сейчас везде продают. Но за действительно хороший шкаф нужно будет заплатить крупную сумму в галлеонах. И его сейчас днём с огнём не сыщешь. Все их скупают.

— Или можно попробовать сделать специальные пергаменты, — предложил Блэк. — Пишешь на одном, а надпись тут же появляется на другом.

— А что, если пользоваться обычными телефонами? — спросила Марлин. — Это гораздо проще и точно будет работать.

— Это гениально, Марлин, — глаза Лили загорелись. Она почувствовала себя глупой оттого, что сама забыла о таком простом решении проблемы. — Мы все каникулы только так с тобой и общаемся!

В дверь постучались, а спустя пару секунд в комнату вошли взрослые. Парни тут же встали со своих мест, уступая их родителям Лили. Глаза Дореи скользнули по состоянию Эванс и остановились на сидящей рядом с ней МакКиннон.

— Марлин, милая, помоги мне, пожалуйста, — сказала миссис Поттер, улыбнувшись. — Нужно принести для Лили лечебные зелья.

МакКиннон обеспокоенно взглянула на Джеймса, а затем на Сириуса. Последний неопределенно пожал плечами. Марлин точно не хотела оставаться наедине с миссис Поттер, но этого, видно, было не избежать. Она выскользнула из комнаты вслед за Дореей.

— Мне очень жаль, конечно, что я знакомлюсь с вами при таких обстоятельствах, — начала Дорея, медленно спускаясь по лестнице и оглядываясь на ничего не понимающую Марлин. — Я о тебе и Лили, конечно же. Но если с Лили я смогу ещё поговорить, то совершенно не знаю, когда увижу тебя снова. Сириус, знаешь ли, немногословен и отчасти спонтанен.

— Знаю, — нервно усмехнулась МакКиннон, стараясь скрыть волнение.

— Я переживаю за Сириуса, — продолжила миссис Поттер, заходя в свой кабинет. Закрывая дверь за Марлин, она не стала брать зелья, а остановилась, внимательно разглядывая девушку. — Всегда переживала, с того самого момента, как Джеймс привёз его на первых рождественских каникулах к нам домой в гости, потому что «предки Сириуса злятся на него и не хотят его видеть за то, что он на Гриффиндоре». Я и сама родилась в семье Блэков, но считаю подобное воспитание недопустимым. Знаешь, однажды мне приснился сон, что у меня двое сыновей. На тот момент мы с Карлусом уже довольно долго не могли завести детей и практически отчаялись. Но на следующий день я узнала, что беременна. После рождения Джеймса врачи сказали, что это настоящее чудо, что у нас точно не будет второго ребёнка. Возраст не тот, да и здоровье не то. Но я продолжала верить, что у нас будет ещё сын. Мои сны, видишь ли, имеют свойство сбываться. Но шли годы, и шансов становилось ещё меньше. Когда Сириус пришёл в наш дом два года назад, я перестала ждать второго ребёнка. Он наш второй сын. И, честно говоря, я уже не надеялась, что Сириус найдёт себе кого-нибудь. Ему слишком тяжело доверять другим. И он слишком сильно привязывается к людям, которых он выбирает. Я уже не представляю его без Джеймса. Да и без Ремуса с Питером тоже.

— И я тоже не представляю их друг без друга, — тихо вставила Марлин, кивая и упорно отводя взгляд от Дореи.

— Я хочу надеяться, что у тебя серьёзные намерения. Если он разочаруется в любви, боюсь, он совсем закроется от людей, — серьёзно произнесла миссис Поттер.

— У меня серьёзные намерения курса с четвёртого, — МакКиннон снова нервно усмехнулась и заставила себя с вызовом посмотреть на женщину, которая практически заменила Сириусу мать. — Я люблю его и сделаю всё возможное, чтобы он был счастлив.

— Хорошо, — глаза Дореи вмиг смягчились, и она улыбнулась. — Прости, что напугала тебя столь серьёзными заявлениями. И я бы, скорее всего, вовсе не говорила с тобой на эту тему, будь мы знакомы ближе. Но я чувствовала, что обязана сказать тебе всё это. Я очень жду нашей следующей встречи, где мы сможем познакомится нормально.

Марлин улыбнулась в ответ. Для Дореи Поттер не было разницы между Джеймсом и Сириусом. Обоих она считала своими сыновьями. МакКиннон стало тепло от осознания, что у Блэка все-таки есть семья. Пусть и не родная.

Она подхватила пузырьки с зельями, протянутые миссис Поттер, и последовала за ней обратно наверх. Проходя мимо гостиной, Дорея взмахнула палочкой; не обернувшись и не останавливаясь, она поймала летящий за ней фотоаппарат.

Прежде чем Марлин и Сириус уехали, Дорея организовала всех для общей колдографии, ведь «когда в следующий раз они вновь соберутся такой компанией». А сразу после их отъезда мистер и миссис Эванс сообщили Лили о том, что они тоже собираются покинуть дом Поттеров завтрашним утром. Дорея пообещала им, что как только Лили станет лучше и она не будет нуждаться в её присмотре, Карлус вместе с Джеймсом доставят её домой в Эрлсвуд.

На следующий день в доме стало как-то слишком тихо и пусто. Джеймс и Лили вновь исследовали дом. Карлус как и всегда торчал на работе. А Дорея вышла в теплицу, что стояла на заднем дворе. Различные целебные травы и цветы росли там круглый год. Джеймс даже сходил туда, нарвал свежих белых лилий и подарил этот букет Эванс.

Однако тихо и пусто было всего пару часов. Сириус, теперь уже с чемоданом, прилетел к Поттерам на каникулы. Но помимо школьной ерунды, там лежало ещё кое-что. Он вытащил скрученные кабеля и книжку об электричестве, а также пластмассовую коробчонку, что маглы называли «телефоном».

Дорея, услышав, что приехал Сириус, спросила у того, голоден ли он. Убедившись, что с Блэком, а также с Джеймсом и Лили, всё нормально, она вернулась в теплицу, продолжая опрыскивать листья бадьяна и рассаживать полынь.

Пока парни изучали, как подключить новый аппарат, Лили успела сходить в кабинет Дореи и набрать несколько книг по целительству. Она пыталась понять свойства своего проклятия. Не найдя ничего полезного, пролистав книг пять или шесть, она задумалась о том, что, наверное, стоит прошерстить книги по тёмной магии. Но её размышления прервал громкий смех, доносившийся с лестниц.

Эванс вышла в коридор и увидела, как парни, громко хохоча, протягивали телефонный кабель на второй этаж, прямиком в комнату Джеймса.

— И над чем это вы так смеётесь? — улыбаясь, спросила Лили. — И где ты вообще достал всё это снаряжение, Сириус?

— У меня есть свои источники, Эванс, — подмигнул он, наматывая на кулак слишком длинные провода.

— И правда, Бродяга, откуда ты знал, что нужно покупать? — поинтересовался Джеймс.

— Я наведался к моим родственникам, — пожал плечами Блэк. — Один из них очень увлекается магловской техникой. Он меня и направил, рассказав, где можно найти эти телефоны.

— Не помнится что-то, чтобы кто-то из Блэков жаловал магловскую технику, — посмеялся Поттер.

— А они и не Блэки. Я сегодня был в гостях у Артура Уизли, его жена Молли — сестра Фабиана и Гидеона, — ответил Сириус, поднимаясь в комнату Джеймса. — Один из Пруэттов когда-то женился на моей тётушке.

— И когда ты только всё успел? — проговорил Поттер, следуя за ним.

— Спать надо меньше, — весело фыркнул Блэк, подключая телефон. — Итак, Эванс, мы там немного поколдовали, чтобы можно было спокойно звонить в разные города. У маглов вроде с этим проблемы. Так что пробуй.

Она знала телефон Марлин наизусть. Та быстро ответила на звонок. Они немного поболтали, затем с ней перекинулся парой фраз Сириус. Причём он, пользуясь телефоном впервые, очень громко кричал в динамик, надеясь, что МакКиннон так точно его услышит. Потом Эванс объяснила ему, что вовсе не обязательно оглушать Марлин, что она и так его слышит. Джеймс посмеялся над другом.

После этого Лили набрала номер родительского дома, хотя она и сама не понимала, зачем делает это. Вряд ли мистер и миссис Эванс добрались до Эрлсвуда за несколько часов. Но она всё равно звонила домой. Гудки шли долго, и она уже хотела оставить телефон в покое, как на другом конце провода послышался запыхавшийся и взволнованный голос Петунии.

— Алло, — сказала она, переводя дыхание. — Вернон?

— Привет, — тоже немного волнуясь, произнесла Эванс. — Нет, это Лили.

— Гм… ясно, — голос Петунии вдруг похолодел. — Как дела?

— Всё хорошо, — вдруг улыбнулась Лили. — Родители ещё не приехали?

— Нет, — всё таким же ледяным тоном проговорила старшая из сестёр. — Они приедут сегодня?

— Да, — быстро ответила Лили, не зная, о чём ещё можно поговорить, и расстраиваясь всё больше с каждой секундой. — Ладно, передай родителям, чтобы перезвонили мне сразу, как приедут.

Эванс продиктовала номер телефона Поттеров и попрощалась с сестрой. Лили, мрачная и расстроенная, ничего не сказав парням, что валялись на кроватях и беспечно о чём-то болтали, вернулась в свою комнату.

Дни неслись с невероятной скоростью. Но все они были насыщенными и интересными. В первую очередь, благодаря Сириусу и Джеймсу. Они практически не оставляли Лили одну. Днём они втроём всё время находились в одной комнате. По ночам Сохатый тайно проскальзывал в её комнату и спал с ней в обнимку. И даже когда та хотела в тишине и покое почитать книги из небольшой библиотеки Поттеров, они приносили ей учебников в два раза больше, чем она просила, и сами засиживались за чтением газет, журналов по квиддичу или по магловской технике. Они переживали за неё, даже больше, чем сами того хотели, больше, чем того хотела Эванс. Но никто из них не мог по-другому. Слишком уж ребята прикипели друг к другу за семь лет.

По вечерам друзья играли во взрыв-карты или шахматы. Днём парни летали на маленькой квиддичной площадке, расположенной за домом. Лили даже пару раз помогала Дорее то на кухне, то в теплице, то в кабинете с зельями. Ежедневно она созванивалась с Марлин и родителями. Она уже и забыла, что значит слышать голос мамы каждый день.

На четвёртый день всем троим пришли письма из Хогвартса с домашними заданиями и заверением, что школа в скором времени сможет вновь принять своих студентов. Эванс пинками заставляла Поттер и Блэка садиться за учебники. А те, в свою очередь, находили тысячу причин, чтобы этого не делать. В какой-то момент они даже пожаловались миссис Поттер на невыносимость их одноклассницы, на что та лишь посмеялась и поддержала Лили. Казалось, всё налаживается. Но это только казалось.

Лили поправлялась быстро, и спустя несколько дней к ней в комнату зашла Дорея с радостной новостью, что уже совсем скоро она сможет вернуться домой. Она протянула последние дозы лечебных зелий, но уходить не спешила. Подмышкой у неё была зажата толстая книга.

— Ты можешь уехать домой завтра, — улыбаясь, произнесла она. — Но можешь остаться ещё на пару дней и отметить с нами день рождения Джейми.

— Да, конечно, я останусь с вами, — ответила Эванс с радостью.

Она совсем выпала из времени и забыла, какой сегодня день. Благо подарок Лили выбрала и купила ещё давно.

— Знаешь, я поняла, что ты нравишься Джеймсу, когда вы были ещё на первом курсе, — усмехнулась Дорея.

Лили в удивлении подняла брови, вспоминая, как Поттер и его дружки издевались над ней и её подругами в первый год обучения.

— Как-то он написал письмо, что заучка-Эванс страшно его раздражает, потому что суёт свой нос в его дела. И все каникулы он не упускал возможности всякий раз вспомнить о тебе и о том, как ты его раздражаешь.

— Я говорила точно так же целых шесть лет, — произнесла Лили.

— А Джейми перестал говорить о тебе при нас курса так с третьего, — продолжала рассказывать миссис Поттер, заговорщицки улыбаясь. — Но Сириусу не перестал. Они закрывались в комнате и думали, что мы их не слышим.

Книга, которую принесла Дорея, оказалась семейным альбомом. Они провели целый вечер вместе. Миссис Поттер всё рассказывала и рассказывала о детстве Джеймса и об их семье. Они просматривали колдографии, обсуждали их, вспоминали разное. Когда Поттер застал их за этим времяпрепровождением, он взмолился, чтобы мама не сболтнула ничего лишнего. Но он не знал, что Лили уже много нового узнала о нём.

День рождения Джеймса впервые за долгие годы прошёл крайне спокойно и тихо за семейным ужином. И Поттер ни капельки не расстроился. Близкие были рядом и в полном порядке. Сейчас это было для него куда важнее, чем шумная вечеринка. С утра ему пришли поздравительные открытки и подарки: от Ремуса и Питера, от Марлин, от Алисы и Фрэнка и даже от Пруэттов. Альберт и Джулия Эллингтон лично заглянули к Поттерам, чтобы поздравить своего крестника. По телефону Джеймс выслушал поздравления от родителей Лили.

Мистер Поттер взял отгул на работе на двадцать девятое число. В этот день он вместе с Джеймсом и Сириусом собирался проводить Эванс до Эрлсвуда. Вечером перед отъездом в комнате была нагнетающая, грустная атмосфера. Поттеру совсем не хотелось отпускать Лили от себя. Весь вечер он прижимал её к себе, постоянно целуя то волосы, то руки, то плечи. Сириус еле сдерживался, чтобы не язвить о чрезмерном проявлении нежности.

Ребята играли в карты. Точнее, играл Блэк против Поттера с Эванс, потому что те были в команде. Из маленького проигрывателя доносилась тихая музыка. Лили куталась в плед и чувствовала себя дома. Этого она совершенно не могла себе представить ещё хотя бы год назад.

После очередной партии Сириус предложил попить какао, желая оставить влюблённых наедине. Он направился в коридор, напоследок подмигнул Поттеру и спустился вниз. Джеймс, не теряя ни секунды, развернул к себе Эванс и прижался к её губам, запуская руку в её длинные мягкие волосы.

Дорея, сварив все зелья, которые закончились после лечения Лили, зашла на кухню, где сидел Карлус. Он, хмурясь, читал газету и потягивал горячее сливочное пиво. Миссис Поттер подошла к мужу, мягко поцеловала того в макушку и спросила:

— Ты голоден?

Мистер Поттер отрицательно махнул головой, сложил газету и отодвинул её в сторону. Взмахом палочки он захлопнул дверь на кухне. Сделал он это более грубо, чем ожидал.

— Нам нужно поговорить, — серьёзно сказал он, усадил жену на стул рядом с собой и взял её руки в свои. — Ты больше не вернёшься работать в Мунго. Даже когда Джеймс с Сириусом уедут в Хогвартс.

— Что? — переспросила она. — Но ты же знаешь, что я не могу просто сидеть дома!

— Знаю, — согласился мистер Поттер и закрыл глаза, собираясь с мыслями. — Мне очень, очень жаль.

— Что случилось, Карлус? — спросила Дорея, совершенно ничего не понимая.

— Джулия мертва, — почти шёпотом ответил он, не глядя в глаза своей жене. Она отдёрнула руки. — Боюсь, это из-за того, что она спасла Дейва Клиффорда.

— Кого? — не поняла миссис Поттер.

— Мальчишку из Хогвартса, — пояснил Карлус.

— Как это случилось? — задала вопрос Дорея, совсем не осознавая, что произошло.

Её взгляд застыл на металлическом чайничке.

— Это произошло прямо в холле больницы. Она с помощью камина трансгрессировала утром на работу, как вдруг появился Пожиратель Смерти. Он перерезал ей горло и вместе с её телом прыгнул в камин…

— Нет-нет, — перебила Дорея, качая головой. — Она не умерла. Она могла выжить. Зачем им её тело?

— Милая, — осторожно проговорил Карлус. — Там было больше дюжины свидетелей. Меня привлёк к делу Грюм. Он уверен, что она мертва. Рана, что нанёс Пожиратель, была слишком глубока.

— Почему тебя привлекли? — спросила она.

— Мы пытались отследить, куда они переместились, — ответил мистер Поттер, снова взяв жену за руку. — Но не смогли ничего обнаружить. Я пытался связаться с Альбертом, он никого не хочет сейчас видеть. Завтра Сириус останется с тобой. На всякий случай.

— Кто умер? — в дверях застыл Сириус, что случайно услышал часть разговора.

Дорея не обернулась. Она не плакала. Лишь немигающим взглядом смотрела в окно. Не стало её лучшей подруги. Она не раз слышала об исчезновениях, смертях и ранениях. Взять хотя бы бедных студентов, или её мужа, или Лили. Но до этого дня ни один близкий ей человек не умирал. Всё это казалось таким далёким и нереальным, но не сейчас. Война не просто началась. Она набирала обороты.