Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (джен)

«Он снова загонит тебя в угол. Ты же знаешь, что так и будет».

А что, если Гарри просто… не пойдёт? Уйдёт и вернётся в своё общежитие? Просто… прогуляет отработку? Что Снейп сможет сделать, если Гарри просто… перестанет слушаться?

«Он отправит ещё один громовещатель, идиот, и будет каждый час снимать баллы со Слизерина, так что остальные слизеринцы заставят тебя пойти. Тогда у тебя будут настоящие неприятности. Ты же знаешь уже, что пропускать отработки — плохая идея».

Но Гарри так надоело подчиняться этому человеку. И вообще повиноваться кому бы то ни было.

«Если я не пойду на отработку, он влепит мне ещё одну… или даже две. Как будто это имеет значение…»

«Хочешь проверить? — снова заговорил чертовски разумный голос Гермионы. — Вспомни громовещатель, идиот. Лучше тебе не стало. Просто иди и закончи с этим».

Но ему так не хотелось идти туда…

«Угол, помнишь? — возразил он голосу Гермионы. — Угол — это скверно».

«Громовещатель ещё хуже, — не унимался голос Гермионы. — И ты опять получишь уйму отработок и не выпутаешься из них».

В раздумьях прошло пять минут, было уже ровно семь вечера, и если он не постучит прямо сейчас, то точно опоздает.

«Ладно, ладно, иду».

Гарри постучал и вошёл, как обычно, встав перед столом Снейпа, как будто ещё не знал, куда сейчас отправится. Потом взглянул на Снейпа и вызывающе вздёрнул подбородок.

«Я выдержу всё, что ты назначишь».

Вызывающая поза также помогала сдерживать слёзы.

Северус наблюдал за лицом Гарри. Мальчик перестал смотреть умоляюще, его глаза вновь свирепо сверкали, хотя Северус уловил за гневом отчаяние. Он напомнил себе, что сказал Альбусу в начале семестра — я буду строг с мальчиком. Я не смогу сохранить ему жизнь, если он не будет воспринимать меня всерьёз, — и вздохнул. Для сегодняшнего дня это так же верно, как и тогда. Волдеморт на самом деле не исчез: Северус чувствовал это всем существом. Мир станет только опаснее для Гарри Поттера: школьные хулиганы скоро будут наименьшей из его проблем. Однако веселее от этого не становилось.

Профессор кивнул на угол и, увидев отчаяние в глазах мальчика, покачав головой.

«Прости. Я не могу поступить иначе».

— Вперёд.

Гарри сердито поджал губы и резко повернулся, высоко подняв голову.

«Мне всё равно. Загони меня в угол до конца света. Подумаешь! Я справлюсь».

Однако едва он очутился в углу, продолжать этот фарс стало намного труднее. Нелегко злиться, когда не в состоянии даже взглянуть на причину своей злости, у Гарри оказалось достаточно времени, чтобы его гнев остыл. И угол в какой-то степени способствовал этому, убивая на корню его непокорность и причиняя дискомфорт гипернапряжением внимания, вызванным невозможностью видеть.

«Час, — вспомнил он. — Я здесь на целый час. Надо было просто сбежать».

Но его в самом деле загнали в угол: что бы он ни делал, всё равно вернётся сюда. Единственное, что ему оставалось, — это смириться и не навлечь на себя худшего.

«Конечно, он ещё не так сильно сердится на меня. А каким будет это «худшее»?"

Гарри по-прежнему не знал: Снейп говорил, что ударит его, если он подвергнет себя опасности, но Гарри, по-видимому, ещё не перешёл эту черту.

«То, что он меня пока не бил, ничего не значит. Он же сказал, что ударил бы, если бы я встрял во что-нибудь опасное».

Что будет, когда он подвергнет себя опасности? Если он исследует те места, которые хотел изучить, или сделает то, что хотел, с Маркусом Флинтом? Мысль о возможной реакции профессора заставила Гарри напрячься ещё больше.

«Я не боюсь. Я буду делать всё что захочу, а Снейп пусть катится к чёрту. Меня всё равно кто-нибудь изобьёт, что бы я ни делал».

«Но тебе лучше продолжать ходить на отработки», — как обычно, голос Гермионы взял верх.

Гарри по-прежнему не знал, как из всего этого выпутаться.

«Если только мне не удастся убедить Снейпа, что я этого не стою. Он придаёт этому слишком много значения, но… речь ведь обо мне. Никому не нужен урод».

Северус Снейп наблюдал за Гарри, глубоко задумавшись. Когда ребёнок снова просто перестанет приходить? Ему хотелось, чтобы Гарри слушался из симпатии или, по крайней мере, из уважения, но он знал, что лучше не думать об этом. Он не оставил мальчику выбора, и теперь… Как только Гарри найдёт выход, он, скорее всего, воспользуется шансом.

«Мне просто придётся не давать ему ни единой лазейки».

Но что ему делать: держать мальчишку на отработках вечно? Это был нечестный и не лучший способ заставить Гарри доверять Северусу. Но как только у ребёнка появится выбор, Северус был уверен, он исчезнет, приходя только тогда, когда от него потребуют… А отработки заканчиваются этим вечером. С другой стороны, мысль о том, что Гарри будет держаться подальше от неприятностей… смехотворна.

Однако это не вселяло в него больше надежды. Это просто означало, что они с Гарри навсегда останутся врагами.

«Я выбрал единственного наименее расположенного ко мне ребёнка и пытаюсь понять… ну почему я не могу присматривать за… о, чёрт возьми, Северус, просто признай это — заботиться… о ребёнке, с которым был бы шанс понравиться ему в ответ?»

Он отбросил эту мысль.

«Неважно, нравлюсь ли я ему… главное, чтобы он доверял мне и слушался меня. Это всё, что нужно для его безопасности… Ну ещё избавление от Маркуса Флинта».

* * *

На следующий день первый урок у Северуса был совместным для пятикурсников Слизерина и Гриффиндора, включая Маркуса Флинта, весьма нервничающего, как, впрочем, и должно быть. Северус с недоверчивым скептицизмом наблюдал, как Перси Уизли, предупредив своего напарника о том, что делает, наклонился и на решающем этапе вылил желчь броненосца в котёл Флинта.

«Ты связался не с тем мальчишкой, Флинт, если даже этот амбициозный подхалим выступил против тебя».

Оба гриффиндорца поспешно отступили, когда котёл взорвался, окатив Маркуса кипящей вязкой жижей. Флинт, пронзительно взвизгнув, лихорадочным эванеско попытался, насколько возможно, очистить кожу.

— Десять баллов Гриффиндору, мистер Уизли.

Флинт неверяще уставился на декана, его лицо было покрыто ярко-красными ожогами.

— Он проявил недюжинную предусмотрительность, предупредив своего напарника о влиянии желчи броненосца именно на это зелье, — спокойно пояснил Снейп, но затем его голос стал резче. — Скажите мне, Флинт, желчь броненосца требовалась согласно рецепту или вы просто хотели привлечь к себе внимание?

— Я не…

— Полагаю, у Аргуса Филча есть кое-какие трофеи, требующие полировки: как великодушно с вашей стороны вызваться добровольцем. Я не позволю глупых и опасных выходок в моём классе.

Несколько учеников засмеялись, когда Флинт побагровел от ярости. Северус просто смотрел на Маркуса, и от взгляда Мастера зелий смех быстро стих. Флинт побледнел, замерев, как олень, попавший в свет фар автомобиля.

— У вас есть возражения, мистер Флинт?

— Нет, сэр. Никаких возражений.

— Забавно, — Северус продолжал смотреть ему в глаза. — Я мог бы поклясться, минуту назад вы думали, что моё решение несправедливо.

— Н-нисколько, сэр.

— Хорошо. Вы хотите пойти в лазарет?

— Да, пожалуйста, сэр.

— Идите.

«Убирайся из моего класса, пока я сам не натворил глупостей».

Флинт рванул на выход так, словно его преследовали все исчадия ада, а Северус повернулся к совершенно притихшему классу.

* * *

— Итак… ты ненавидишь Снейпа, да? — прямо спросил Рон. Он, Гарри и Тео зависали в гостиной Слизерина сразу после занятий, ожидая, когда с учёбы явятся Блейз и Гермиона.

— Да… — неуверенно ответил Гарри. К чему это он?

— Та-ак… тогда почему он защищает тебя?

«О нет».

— И ты туда же.

— В смысле?

— Да Блейз достал нотациями, что я должен лучше относиться к этому ублюдку.

— А, нет, мне просто любопытно. Я имею в виду, Снейп якобы защищает всех вас, Змей, но я слышал, что он буквально свирепеет, когда дело касается тебя — рвёт и мечет, просто жуть.

«Ну, может быть, — подумал Гарри, вспомнив реакцию профессора на Аргуса Филча. — Но откуда Рон знает об этом?»

— Что ты имеешь в виду? Слышал от кого?

— Вообще-то от Перси. Ты обращал внимание на таблички? Там есть его имя! — В голосе Рона звучала гордость. — Как и всех из твоей команды по квиддичу — они «случайно» загнали Маркуса Флинта на метле в Гремучую иву. Он снова в лазарете, а его метла вообще в щепы. Это вывело Слизерин немного вперёд по баллам, но потом наш капитан присобачил Флинту на спину табличку «Прокляни меня». После этого дела Флинта стали совсем плохи — Львы наваляли ему и сравняли счёт. А все только о Снейпе и говорят — что-то вроде «свяжись с Гарри и умри», именно «умри», а не «сиди на отработках до конца света». Есть мнение, что Флинт спёкся, потому что с тобой связался.

«О, отлично. Только этого мне не хватало. Все, мать их, гоняются за Маркусом Флинтом, потому что так велел Снейп».

— Кого это волнует? Мне не нужна его помощь. Я сам могу о себе позаботиться.

— Да, но зачем тебе это? — вмешался Тео. — Так гораздо веселее. Господи, что ты такого сделал, чтобы Снейп оказался на твоей стороне? Все знают, что он терпеть не может детей.

— Даже не спрашивай. Есть идеи, как от него избавиться?

— Мерлин, Гарри, — вытаращился Тео, — ты именно теперь собираешься заняться этим? Чёрт, он же на тропе войны! Даже я не такой дурак, чтобы злить его прямо сейчас!

«Наверное, ты прав. Чёрт».

— Конечно, он жуткий ублюдок. Ну а что ещё я могу сделать? Он, чёрт возьми, не оставит меня в покое.

— А что в этом плохого? — удивился Тео.

Гарри задумался. Блейз бы, конечно, всё понял, но Рон и Тео в целом доверяли людям. Может быть, поможет, если выложить всё начистоту?

— Ну, для начала, ты сам сказал, что он скользкий сукин сын. Что будет, когда он решит повернуть против меня?

— Гарри, он же учитель! И ты ему нравишься! — воскликнул Тео.

— Неважно, — Гарри едва не фыркнул. — Даже если не отвернётся от меня, я не хочу иметь с ним ничего общего. Если бы он не был «на моей стороне», то не пытался бы указывать мне, что делать. До этого я не мирился со взрослыми…

«…когда у меня был минимальный выбор…»

— …и теперь не буду.

— Ого. Ты имеешь в виду… всех взрослых? — скептически отозвался Рон. — И твоих роди… твою семью тоже?

«Упс… Пора сменить тему».

— Это зависит от обстоятельств. В любом случае, я так понимаю, ты не собираешься мне помогать? — Гарри не злился из-за этого, просто хотел уточнить.

— Я вообще не понимаю, зачем тебе это, — Тео прикусил губу. — Я имею в виду — да, Снейп мерзавец, но… ты бы видел его, когда мы навещали тебя в лазарете. Ты бы… можно было подумать, что он твой… отец или что-то в этом роде.

— Нет, он не отец! — огрызнулся Гарри. — У меня нет отца. Более того, мне он не нужен — я вырос из этого много лет назад. Снейп может перестать притворяться.

«Я должен избавиться от этого ублюдка».

Рон потрясённо уставился на Гарри. Внезапно в его глазах вспыхнул огонёк понимания.

— Ты действительно не любишь взрослых, да?

— Нет, не особенно.

— Почему?

Гарри замер. Он и так уже рассказал им слишком много. Ладно… время для отвлекающего манёвра.

— А почему тебе они нравятся?

— Ну, мне не все они нравятся, — Рон выглядел смущённым. — Но бо́льшая часть. Нет причин не любить их, если они ничего мне не сделали. Тебе ведь нравится Макгонагалл? Ты лучше к ней относишься, чем к Синистре или Квиррелу.

«Правда?»

— Наверное, она тоже хорошо ко мне относится.

— А Снейп — нет?

«Да что ж…»

— Да ладно тебе, Рон. Ты хочешь сказать, что он тебе нравится? Я не вылезаю из отработок с тех пор, как встретил его.

— Это потому, что ты продолжаешь его провоцировать, — возразил Тео. — Он был бы лучше, если бы ты не срывал его уроки и не громил кабинет.

Гарри усмехнулся.

— А что, если я хочу срывать его уроки и громить кабинет?

— В этом я тебя понимаю! — Тео улыбнулся. — Думаешь, у меня никогда не бывает неприятностей, даже дома? Но я же не виню взрослых за то, что они сердятся. Однажды я полез за книззлом на рождественскую ёлку…

— Ты сделал… что?

— Забрался на ёлку, чтобы поймать книззла. И повалил всё дерево.

— Гениально, — насмешливо протянул Гарри.

— Да, мой отец тоже так сказал. Я думал, он никогда не выпустит меня из комнаты.

— Он тебя ударил? — Гарри нахмурился.

— Да нет, мне было года четыре! Конечно, мой отец был Пожирателем Смерти, но он не монстр или что-то такое. Он просто разозлился, потому что я сделал глупость и мог пострадать.

«Ну да, много же ты о них знаешь», — фыркнув, с горечью подумал Гарри.

— В любом случае, — продолжал Тео, — ты не можешь ненавидеть Снейпа только потому, что он иногда наказывает тебя, вот и всё, что я хочу сказать.

«Ещё как могу!»

— Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня полюбить Снейпа? То, что твой отец был прав, наказав тебя за чёртову рождественскую ёлку, не означает, что Снейп имеет право наказывать меня за… ну… за что угодно.

«Калли. Любой был бы прав, наказав меня за это. Но за всё остальное…»

— Это не его дело.

— Ты считаешь, что животные с фермы в его кабинете — это не его дело? — недоверчиво спросил Рон.

— Ладно, может, и так, но он не просто наказывает меня за шалости — он цепляется ко мне из-за всего. Две недели домашнего ареста только за то, что я подверг себя опасности и прогулял его занятия. Какое ему дело, если я плохо учусь или, раз уж на то пошло, умираю? Я бы вообще его не трогал, если бы он ко мне не цеплялся.

Пока Гарри говорил, вошли Блейз и Гермиона и прислушались. Блейз быстро сообразил, о чём идёт речь, и вмешался в разговор.

— Какое ему дело? Он заботится о тебе. И не позволит тебе просто так рисковать.

— И прогуливать занятия? Только не говори мне, что он жаждет моего общества. Помнишь первый урок зельеварения?

— Хм… да, тогда ты ему определённо не понравился, — признал Рон.

— Определённо нет. Иметь дело со мной его заставил Дамблдор, и Снейп был не в восторге от этого.

— Ну, кое-что изменилось, — вставила Гермиона.

«Да. Он узнал, что Вернон избил меня, и решил стать моим чёртовым «спасителем» или кем-то подобным. Как будто он не сделал бы того же».

Гарри вспомнил последние две недели и справедливости ради вынужден был пересмотреть своё мнение.

«Ну, может, он так и сделал бы, а может, и нет. В любом случае, мне не нужна его «помощь».

— Я тоже терпеть его не могу, Гарри, но даже я вижу, что он не ненавидит тебя. Я думаю, когда взрослые заботятся… они заботятся обо всём — о здоровье, безопасности, о твоих оценках, твоём счастье — действительно обо всём. Он хочет, чтобы у тебя всё было хорошо, — ответил Рон.

«А что, если мне не нравится его концепция «хорошего»? — подумал Гарри, вспомнив, что этот человек говорил о «заботе о себе», и о времени, которое он из-за этого провёл в углу. — У нас с ним разные представления о хорошем».

- Если бы его так заботило моё счастье, он бы отвалил. Говорю же, я устал от того, что меня контролируют.

— Очень жаль, — отрезал Блейз. — Иногда это плата за то, что люди заботятся о тебе. 

Он снова разозлился, и Гарри понял, что Забини говорит не только о Снейпе.

«Сними розовые очки. Почему все думают, что эта дерьмовая «забота» — хорошо?»

— Вы что, не понимаете? Я не хочу, чтобы Снейп, чёрт возьми, заботился обо мне! Пусть ненавидит меня, только оставит в покое. Вы мои друзья: вы хотите, чтобы я был в безопасности, вы сердитесь, когда я не в порядке, прекрасно. Это стоит того, чтобы вы были рядом: вы мои друзья. Он — нет. Сукин сын этот взрослый, и притом особенно мерзкий: он мне не друг, так что пусть поцелует меня в задницу. Итак, как я уже спросил Рона, есть идеи?

Блейз промолчал, но остальные трое заговорили одновременно.

— Гарри… — примирительно произнёс Рон.

— Я всё ещё не понимаю, почему ты хочешь… — начал Тео.

— Он не собирается просто так отстать, Гарри, — предостерегающе добавила Гермиона. С Гарри было достаточно.

— Вот именно. Мне придётся его отшить. Поэтому я и прошу вас четверых о помощи. Большое спасибо, ребята, — саркастически сказал Гарри, встав, демонстративно повернулся к ним спиной и пошёл наверх по лестнице.

* * *

— Почему он так ненавидит взрослых? — повернулся к Блейзу совершенно сбитый с толку Тео.

Блейз посмотрел на него и сказал с мрачным юмором:

— Если хочешь спросить его, валяй.

«Только не вини меня, когда он оторвёт тебе голову».

— Я и спросил, перед тем, как ты пришёл, — необычайно задумчиво ответил Тео.

— И что он сказал? — внезапно заинтересовался Блейз.

— Я думаю… он вроде как не ответил. Просто спросил, почему они мне нравятся.

— Вы спрашивали что-нибудь о его семье? — спросила Гермиона, мельком взглянув на Блейза, чтобы понять, думает ли он о том же самом.

— Мы не спрашивали, но он упомянул, что не терпит взрослых, поэтому я уточнил, имеет ли он в виду и свою семью тоже, — вставил Рон.

— И…?

— Он сказал, что это зависит от обстоятельств, — Рон наконец, казалось, уловил намёки Блейза и слегка встревожился. — Каких именно — не сказал, просто сменил тему.

— Интересно, — протянул Блейз, вспомнив слова Снейпа «На самом деле Гарри боится не меня». Неужели Снейп хотел сказать, что Гарри боялся кого-то другого? Иначе с чего бы ему так сильно ненавидеть взрослых? Приняв внезапное решение, Блейз последовал за Гарри вверх по лестнице, жестом приказав остальным оставаться на месте.

* * *

— Гарри, кто тебя бил?

— Прости, что?.. — Гарри резко обернулся и уставился на Блейза.

— Ты меня слышал. Кто тебя бил?

Гарри закрыл глаза.

«Я так и знал, что ты спросишь. Чёрт!»

Он оказался слишком беспечен.

— Никто меня не бил, — Гарри старался говорить спокойно и обыденно. — Я ненавижу взрослых, потому что они придурки и всё время указывают мне, что делать.

— И бьют тебя, когда ты не слушаешься. — Это был не вопрос. — Гарри, пожалуйста, не ври мне. Когда ты сказал, что был на отработке у Снейпа в те выходные, я знал, что ты врёшь, просто не знал почему. Ты ведь был в лазарете, верно? Вот почему Снейп не сказал нам, где ты.

У Гарри внезапно пересохло во рту.

«Мне всё равно, что ты думаешь или знаешь. Оставь меня в покое».

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Я был на отработке.

— Но не в те выходные, у тебя тогда не было отработки. Ты был ранен… это объясняет, почему ты сбежал вместо того, чтобы отправиться на отработку. Ты думал, что Снейп собирается ударить тебя… А у тебя уже были травмы, да?

— Да нет же! Со мной всё было в порядке. Всё хорошо. Мои тётя и дядя не самые любящие люди, но…

— Значит, это твои родственники?

«Чёрт побери!»

— Отвали на хрен, Блейз! Это моя жизнь, ясно? Ты ошибаешься, и в любом случае это не твоё дело.

— Как это не моё дело? — В голосе Блейза звучала боль. — Гарри, мы можем тебе помочь, тебе не нужно туда возвращаться.

— А если я хочу вернуться? Если я хочу увидеть свою семью?

— Что за семья могла так поступить с тобой? Ты был в лазарете все выходные!

— Я был на отработке! А теперь забудь!

— Нет, у тебя не было отработки.

Не в силах ответить, Гарри размахнулся и изо всех сил ударил Блейза, сбив его с ног. Блейз уставился на него, лёжа на полу и держась за челюсть.

— Нет, не было, — повторил он, медленно поднялся и, не говоря больше ни слова, вышел из спальни. Оттуда он сбежал вниз по лестнице и пронёсся мимо Тео, Рона и Гермионы, не обращая на них внимания — хотелось выбраться из общежития и уйти как можно быстрее. Придя к дереву, где они раньше разговаривали с Гарри, он сел у ствола, подтянул колени к груди и дал волю слезам. Блейз надеялся, что у Гарри найдётся нормальное объяснение его страхам. Вместо этого…

«…он ударил меня. Он действительно ударил меня».

Гарри наблюдал за Блейзом из окна общежития.

«Прости. Ты должен был просто оставить меня в покое».

* * *

Снейп услышал робкий стук в дверь и оторвался от формулы зелья, над которой работал.

— Войдите.

«Странно. Сейчас только шесть».

Дверь открылась, и Блейз Забини проскользнул внутрь, выглядя напряжённым, хотя и не настолько, как в прошлый раз, когда он пришёл поговорить с Северусом.

«Благослови тебя Мерлин, дитя, ты ведь не сдаёшься, правда?»

Глаза мальчика покраснели. Он определённо плакал. Забини не плачет по пустякам. И откуда взялся синяк? Северус просто сидел и ждал, пока мальчик наберётся храбрости, чтобы заговорить.

— Эм… Здравствуйте, сэр, — нервно сказал Блейз, резко встряхнув головой, выпрямился и встретился взглядом с Северусом. — Мне нужно поговорить с вами, сэр.

— Очень хорошо, говори.

— Когда мы говорили раньше, — сразу же приступил к делу Блейз, — вы сказали, что реакция Гарри — это его дело, но вы также сказали кое-что… — Он помолчал, собираясь с мыслями. — Гарри… не очень любит взрослых. Но вы… вы присматриваете за ним. Я хочу быть уверенным, что вы будете продолжать это делать.

— Продолжать?

— Да, сэр. — Он поймал и удержал взгляд Северуса.

«Взгляд ребёнка не должен быть таким серьёзным». 

— Потому что однажды учебный год закончится.

Северус удивлённо посмотрел на него.

«Что ж, надо отдать должное его сообразительности».

— Я ещё не решил, что буду делать с его летними каникулами, но можешь быть уверен, я не оставлю Гарри… без присмотра.

Блейз вздохнул с облегчением, но настороженно заметил:

— Он не обрадуется, сэр.

— Я в курсе.

— Он не собирается облегчать вам задачу. Откуда мне знать, что вы просто не бросите это? — с вызовом спросил Блейз.

— Ты и не узнаешь. Я сказал, что буду присматривать за ним. Ты либо веришь мне, либо нет.

Блейз испытующе вгляделся в лицо декана. Северус не протестовал, просто оставаясь неподвижным и позволяя разглядывать себя, пока мальчик не был удовлетворён. Наконец Забини отвёл взгляд, внезапно смутившись.

— Спасибо, сэр. — Он развернулся, чтобы уйти, но Северус остановил его.

— Откуда у вас этот синяк, мистер Забини?

— Ну, так получилось, — Блейз посмотрел на него, и его взгляд постепенно утратил серьёзность.

— Как?

— Если вы пообещаете, что у того, кто меня ударил, не будет неприятностей, я скажу. В противном случае будем считать, что я налетел на свой дорожный сундук.

— Лицом?

— А вы можете доказать обратное?

— Нет, — Северус кивнул в знак согласия. — Хорошо, я не буду наказывать… — он вздохнул. — Я догадываюсь… Гарри?.. за то, что он ударил тебя. Однако я не могу понять, почему ты этого не хочешь.

— Я должен был этого ожидать, сэр, — Блейз опустил глаза. — В последнее время он очень нервничал… а я довольно сильно надавил на него. Вы, наверное, заметили, что он не любит вопросов. Когда-нибудь это всё равно случилось бы.

— Возможно, и так, мистер Забини, — Северус пристально посмотрел на него, — но это не должно было отразиться на вашем лице. Я поговорю с ним.

— Вы же сказали… — Блейз нахмурился.

— Просто поговорю, мистер Забини, я выполню свою часть сделки. Кстати, он что-нибудь сказал?

— Нет, — Блейз помедлил. — Но он разозлился, когда я заговорил о его семье.

— Я так и думал, — Северус покачал головой. — Трудность в том, что я ничего не могу доказать.

— Не сомневаюсь, вы могли бы… убедить… его семью рассказать вам? — Блейз посмотрел на него с выражением, появлявшимся очень у многих по отношению к Пожирателям Смерти, чтобы Снейп не понял намёка.

«Ты даже не представляешь, как это заманчиво, ребёнок».

Северус только покачал головой.

— Вы же понимаете, что это плохая идея, мистер Забини.

— Зато сработало бы, — Блейз мрачно улыбнулся. — Ну ладно.

«О, на самом деле прекрасно».

— Не волнуйтесь, мистер Забини, я вполне способен справиться с ситуацией. Если бы я думал, что мои… другие… навыки будут полезны, я бы использовал их. А пока просто дружи с Гарри, пожалуйста. Если он так нервничает, как ты говоришь, наверное, лучше, чтобы ты не создавал причин для беспокойства.

— Да, сэр.

Блейз ушёл, оставив Снейпа в раздумьях. Что заставило Забини так сказать? Он говорил о пожирательском прошлом Северуса, как будто это ничего не значило — просто какой-то альтернативный образ жизни. Судя по всему, отец Блейза растил его Пожирателем Смерти, но он умер, когда мальчику было семь лет. Что случилось с Забини после этого? Почему-то мать не стала за ним присматривать… Но Северус был совершенно уверен, что нынешние опекуны Забини — сестра отца и её муж — относились к нему достаточно хорошо. Хотя теоретически они всё ещё могли тренировать его…

Снейп почувствовал, как на мгновение его охватила паника. Если Блейз станет Пожирателем Смерти, то вероятность, что Гарри последует за ним, вырастет в геометрической прогрессии. Потом он успокоился. Пожиратели Смерти убили семью Гарри. В числе его лучших друзей — маглорожденная и предатель крови. Он едва ли присоединится к тем, кто может их убить.

Снейп глубоко вздохнул.

«Мерлин, ненавижу быть учителем».

Никто из других деканов не понял его, когда он сказал, что о слизеринцах заботиться труднее, чем о явно более беспокойных гриффиндорцах. Именно поэтому. Если повезёт, влияние Гарри удержит юного Блейза на светлой стороне, но он был не единственным ребёнком на своём факультете, балансирующим на краю или уже перешагнувшим черту.

«И что я должен делать?»

Никто лучше Северуса не знал, насколько искусен Тёмный Лорд в превращении пострадавших детей в преданных, полных ненависти Пожирателей Смерти. Рано или поздно он вернётся, и ученики Северуса поспешат присоединиться к нему.

* * *

Пока Блейз сидел у дерева, а позже был в кабинете Снейпа, Гарри пошёл в совятню проведать Хедвиг и, сидя у одного из огромных окон, наблюдал за территорией внизу.

«Что же мне теперь делать?»

Душевное спокойствие Гарри было достаточно поколеблено мыслью о том, что Снейп заботился о нём, а теперь Блейз думал… знал… что его родственники причинили ему боль. И другие его друзья — теперь они думают, что Снейпу тоже «не всё равно», и явно считают, что Гарри это должно понравиться. Что с ними случилось?

И он ударил Блейза. Сильно, вспомнил Гарри. Он надеялся, что Блейз простит его, но почему этот придурок не мог просто отстать? Гарри достаточно ясно дал понять, что не хочет, чтобы Блейз вмешивался, так почему же он это сделал? Обычно Блейз хорошо разбирался в таких вещах — если Гарри действительно хотел, чтобы он ушёл, он уходил. Но сегодня Забини вдруг стал таким настойчивым.

И как он узнал? Гарри никогда не был таким беспечным. Теперь у него даже не было синяков, которые можно было бы заметить, а Блейз знал. Гермиона тоже как-то странно смотрела — наверное, что-то поняла. Может быть, скрывать что-то от друзей сложнее? Раньше Гарри просто приходилось прятать синяки и сохранять спокойствие, и никто — ни учителя, ни ученики — не подходил к нему достаточно близко, чтобы заметить что-то странное. Что такого увидел Блейз, что пропустили все остальные? Как получилось, что Гарри закончил начальную школу с кучей переломов и никто этого не заметил, а теперь всё зажило, а они увидели? Снейп заметил, потому что Гарри, полагая, что профессор может ударить его, неохотно скрывал от него сам факт побоев, но Блейз?

«Блейз просто чертовски наблюдателен… и внимателен. Мне не следовало подпускать его так близко».

Но Гарри нравился Блейз. Он был забавным, умным и интересным… Пожалуй, назад пути уже нет. Блейз знает, а скоро узнают и остальные.

* * *

Гарри явился на отработку, как обычно, ровно в семь, вошёл и направился прямо в угол, даже не взглянув на Северуса.

«Придурок».

Северус молчал минут пятнадцать, потом заговорил:

— Итак, ты бьёшь своих друзей так же, как и врагов.

«Здорово».

— Блейз наябедничал? — спросил Гарри, не оборачиваясь.

«Полагаю, это его право».

Однако он не мог не чувствовать себя немного преданным.

— Я заметил синяк и спросил. Он сказал мне при условии, что я не накажу тебя.

«О, тогда ладно, всё в порядке. Он не хотел, чтобы у меня были неприятности. Но не то чтобы это мне очень помогло».

— Ну и что теперь? — саркастически спросил Гарри. — Ещё одна отработка или больше времени в углу?

— Ни то, ни другое. Я обещал ему, что не стану тебя наказывать, и не накажу. Однако мы поговорим об этом, поэтому советую следить за своим тоном.

— А что, если я не хочу разговаривать? — Тон его оставался всё таким же наглым.

— Возможно, ты не заметил, Гарри, но мои решения основаны скорее на том, что тебе нужно, чем чего ты хочешь.

«Что ж, по крайней мере, он честен».

— Мне ничего от вас не нужно.

— Не соглашусь с тобой.

Гарри не ответил, и Северус продолжил:

— Так принесло ли тебе то, что ты ударил Блейза, какую-то пользу?

Гарри молчал, не понимая, что имеет в виду Снейп.

— Ударив Блейза, ты чего-то добился?

«Он, наверное, ждёт, что я скажу «нет».

— Да.

— Чего же?

— Он отстал.

«Я бы ударил и тебя, если бы знал, что это заставит тебя отстать».

— Значит, ты просто бьёшь людей, когда устаёшь от их присутствия?

— Я бью людей, когда они лезут не в своё дело.

— Следи за языком, Гарри. Больше предупреждений не будет.

«Ох-ох-ох».

— Да, сэр.

«Что ж, так-то лучше».

— Блейз просто хочет помочь тебе, Гарри.

— Мне не нужна помощь.

— Я понял. К счастью для тебя, Блейз — хороший друг. Он поможет тебе, хочешь ты этого или нет.

— Как и вы? — саркастически выплюнул Гарри. — Замечательно. Мне нравится, когда окружающим наплевать на мою свободу воли.

— Я уважаю твою «свободу воли», — сердито огрызнулся Северус, — до тех пор, пока это не наносит прямого ущерба твоему здоровью и благополучию.

Гарри повернулся и посмотрел на Снейпа.

— А если я сочту, что вы вредите моему здоровью и благополучию?

«По крайней мере, он честен».

Северус встретился взглядом с Гарри.

— Разве я когда-нибудь делал тебе больно, Гарри?

— Пока нет. Но сделаете. Сами же это сказали.

— Полагаю, ты имеешь в виду, когда я сказал тебе, что ударил бы за то, что ты подвергнешь себя опасности…

— Да. Так вы собираетесь убедить меня, что побои не «вредят моему здоровью и благополучию»? Я признаю, что мой инстинкт самосохранения нуждается в некоторой доработке, но вот этого не могу понять.

До Северуса наконец дошло, и он уставился на Гарри. Мальчишка ничего не понял. Совсем.

— Я же говорил тебе, что буду поступать иначе, чем твои родственники…

— Какое мне дело до того, что вы поступите иначе? У вас есть свой собственный гуманный способ избивать ребёнка? Простите, если я не хочу это пробовать.

— Гарри, я уже говорил это раньше, я не причиню тебе вреда. У меня нет намерения избивать тебя.

«Неужели он всё ещё так думает обо мне?»

— Да-а? Как же вы тогда это называете? «Надлежащая дисциплина»?

«О, Мерлин! Он действительно до сих пор так обо мне думает».

— Гарри, когда я сказал, что ударил бы тебя, я имел в виду — шлёпнул бы несколько раз, если бы почувствовал, что это действительно необходимо. Разница в том, что это не повредит тебе.

«Как же так вышло, что я не объяснил этого раньше?»

— Да без проблем. Я молод, быстро приду в норму и на следующее утро буду готов работать, — саркастически ответил Гарри.

— Ты бы хоть раз в своём жалком существовании выслушал меня! — рявкнул Северус, сердце сжалось от смысла слов мальчика.

Гарри замолчал, находя замечание профессора странно неприятным, потом буркнул себе под нос:

— Не то чтобы ты улучшал моё существование, придурок.

Снейп, резко повернувшись, посмотрел на Гарри.

— Я сделаю вид, что не слышал этого, и ты не будешь повторять, понятно?

Гарри только упрямо вздёрнул подбородок.

«Хорошо. Мудак».

— Гарри, — Снейп вернулся к своему запоздалому объяснению, — когда я говорю «никакого вреда», я имею в виду — никакого вреда. Я знаю, ты мне не веришь, но у тебя никогда не будет синяков, шрамов и кровоподтёков, нанесённых моей рукой.

— Вы правы, я вам не верю, — прямо сказал Гарри.

— Тогда как тебе такой расклад: если я когда-нибудь действительно подниму на тебя руку — а я этого не сделаю, — я хочу, чтобы ты пошёл и поговорил с кем-нибудь. С профессором Макгонагалл, мадам Помфри, чёрт побери, даже с мистером Забини, если ты не хочешь разговаривать со взрослыми.

— А что может сделать Блейз? Не знаю, заметили ли вы, но это мир взрослых. Ему просто придётся пойти к кому-то другому. И этому другому будет всё равно, — с горечью сказал Гарри.

— Ты правда думаешь, что если пойдёшь к профессору Макгонагалл с травмами на теле, которые получил от меня, она ничего не сделает? Ты действительно веришь в то, что мадам Помфри отреагирует так же?

Гарри ничего не ответил.

«Нет. Я не могу сказать этого о них».

— Ответь мне, пожалуйста.

— Нет.

— Нет — ты не ответишь, или нет — ты так не думаешь?

— Нет, я так не думаю, — позабыв о гневе, тихо ответил Гарри.

Северус почувствовал облегчение. На мгновение он засомневался, доверяет ли мальчик вообще кому-нибудь, даже этим двум женщинам.

— Хорошо. Потому что я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью, что если я причиню тебе вред, они меня четвертуют. Более того, Минерва гораздо более могущественная ведьма, чем я когда-либо буду, и она весьма недвусмысленно заявила мне, что если я причиню тебе вред, она лично спустит с меня шкуру. Можешь спросить у неё.

«Хотя я знаю, что ты этого не сделаешь».

Гарри был потрясён, но Снейп ещё не закончил:

— И твоему другу Блейзу тоже не пришлось бы обращаться к взрослым. Ты думаешь, Перси Уизли подшутил над Маркусом Флинтом, потому что надеялся заработать на этом баллы? Уверяю тебя, чтобы заставить его нарушить статус-кво, потребуется нечто гораздо большее. Он сделал это для тебя, как и многие другие.

Гарри просто смотрел на него, и что-то болезненно сжималось у него в груди. Северус наблюдал за ним, видя зарождающийся огонёк в глазах мальчика.

— Ты не один, Гарри. Если ты почувствуешь опасность по какой-либо причине — даже от меня или другого профессора — всегда найдётся, к кому обратиться.

Чувствуя себя уязвимым и не в силах контролировать выражение лица, Гарри снова повернулся к углу. В кои-то веки он предпочёл оказаться спиной к Снейпу, чем позволить профессору увидеть, как его слова подействовали на Гарри. В этих словах было слишком много смысла, чтобы он остался спокоен.

«Всё не может быть так просто. Ты… ты не пойдёшь к одному взрослому, потому что тебя ударил другой. Ты просто не пойдёшь».

Но если бы он мог пойти к ребёнку…

И Гарри не мог отрицать защитную жилку Макгонагалл. Она защищала своих Львов и считала Гарри одним из них. И Снейп — он сказал, что не стал бы бить Гарри, а Гарри, естественно, отверг это. Но если этот человек не может…

Наконец Гарри решил просто спросить.

— Почему вы всё ещё рядом, если не можете ударить меня?

Снейп странно посмотрел на него.

— Многим людям нравится быть рядом с детьми, при этом не желая причинять им боль, Гарри.

— Только не со мной. Урод никому не нужен. Я хочу, чтобы вы знали, что я «сочетание плохой наследственности и скверного поведения», — процитировал он.

«Только не это».

— Гарри, — угрожающе спросил Снейп, — что я говорил насчёт того, чтобы называть себя именно этим словом?

— Не называть, — Гарри поморщился, вспомнив. — Извините.

— Я и впрямь вымою тебе рот, когда мы здесь закончим.

«Чёрт! Он же не станет… вот дерьмо! Как мне выпутаться из этого? Погоди-ка. Может быть…»

Гарри облизнул губы, затем снова повернулся лицом к Снейпу.

— Пожалуйста, не надо.

— Нет? — Наконец-то прозвучала просьба. — А почему нет? И «потому что это не твоё дело» — не самый лучший ответ.

Гарри закусил губу и задумался.

— Потому что моё отравление считается вредом? — попытался он.

— Хорошая попытка, — Снейп практически рассмеялся. — Как ни отвратительно это зелье на вкус, это не яд. Попробуй ещё.

«Он не сердится? Ладно…»

— Потому что «урод» — это ругательство?

— Я этого не говорил. Я просто запретил тебе так себя называть. Ещё.

Не в силах придумать лучшей причины, Гарри попробовал ещё один весьма маловероятный вариант.

— Потому что я не хочу, чтобы вы это делали?

— Это сработало бы, если бы я не считал необходимым донести до тебя свою точку зрения.

— Так что, в этом запрете не было необходимости? — в отчаянии спросил Гарри.

— Пожалуй, — признал Северус. — Но тебе придётся доказать, что ты это понял.

«Доказать? Чего он хочет?»

— Я… я больше не буду так говорить.

— Это только начало. Почему?

— Потому что вы этого не хотите?

— Речь не обо мне, — возразил Северус.

Гарри разочарованно вздохнул.

«Что в этом плохого? Здесь только у тебя есть власть».

— Потому что… Это неправда?

— Уже лучше. Что неправда?

— Я… не урод?

— Ты спрашиваешь или утверждаешь?

— Утверждаю, сэр.

«Не то чтобы я понимал, почему ты этого хочешь».

— Хорошо. Тогда скажи это.

— Я не урод.

— Очень хорошо.

Гарри услышал в его голосе одобрение и почувствовал странное воодушевление, хотя всё ещё не мог этого понять.

«Однако ты не можешь сказать мне, что я не отвратительный».

— Справедливости ради я также возражаю против намёка на то, что у тебя «плохая наследственность».

«Ты действительно у меня в долгу, Джеймс».

— Что вы хотите сказать?

«Чёрт. Я не хочу говорить об этом».

— Я знал твою мать, Гарри. Она была…

— Я не хочу об этом слышать! — перебил его Гарри.

— Гарри, мы уже проходили через это…

— Отлично. Мои родители были замечательными людьми, они умерли, чтобы сохранить мне жизнь, я очень благодарен. Мы закончили?

Северус вздохнул.

— Вежливее, Гарри.

Гарри стиснул зубы.

— Мы… можем… пожалуйста… оставить это?

— Хорошо, давай пока оставим.

— Пока?

— Да. В следующий раз попроси вежливо, будь добр.

«Вряд ли».

— Также неверно, что ты никому не нужен.

— Ну, значит, вы плохо знаете Дурслей, — фыркнул Гарри.

Разве что тётя Петуния… Она, по крайней мере, кормила его и предупреждала, когда Вернон явится домой пьяным.

— Я говорю не о Дурслях, Гарри.

Тогда о ком… Он не хотел знать.

— Всё равно. Вы ошибаетесь. Урод я или нет, плохая у меня наследственность или нет, я отвратителен. Люди хотят красивых, счастливых детей, а не…

— Тебя?

«Мерлин, как мне сказать это, не отпугнув его?» 

— Я рядом, Гарри.

— Да, вот чего я никак не могу понять.

«Это, а ещё как от тебя избавиться».

— Как я уже сказал, есть люди, которым нравится быть рядом с ребёнком и не желать причинять ему боль.

— Да, есть заботливые, любящие люди, которые хотят красивых, счастливых детей. Никто из нас не подходит под эту модель. Вы же не можете сказать, что вам нравится, когда я рядом.

Северус встретился взглядом с Гарри, несмотря на собственное смущение.

«Я действительно должен это сказать».

— Когда ты не кричишь на меня — да, именно это я и хочу сказать.

И это в самом деле так. Конечно, с мальчиком было нелегко ладить, но он был умным, жизнерадостным и смелым и даже иногда заставлял Северуса улыбаться.

«Он думает почти так же, как я… не удивительно, что некоторые его не любят».

Он почти улыбнулся, вспомнив, что когда-то думал о вспыльчивом поведении мальчишки. Это «кураж» или «гриффиндорская храбрость»… только мальчик — слизеринец… очень гриффиндорский слизеринец. В кои-то веки это не вызвало отрицания.

Сегодняшняя отработка была последней в наказании Гарри, и Мастер зелий обнаружил, что не хочет, чтобы мальчик уходил. Он привык к компании, пока проверял эссе и выполнял другую рутинную работу, и за те несколько раз, когда ему удавалось заставить Гарри немного пошутить, он вдруг оценил тот факт, что, может быть, Гарри не испытывает к нему ненависти. Может быть. А теперь он признался, что Гарри ему нравится…

— Значит, по вашей логике, вы не ударите меня, потому что у вас будут проблемы с Макгонагалл, но вы всё равно останетесь рядом, потому что я вам нравлюсь? — Гарри чуть не рассмеялся.

— Нет, — серьёзно сказал Северус. — Моя логика заключается в том, что, помимо страха перед гневом профессора Макгонагалл, у меня в принципе нет желания бить тебя, и я остаюсь рядом с тобой, потому что ты мне нравишься.

— Это не логично.

— Нет, не логично, — согласился Северус. — Но это не значит, что мои слова — неправда.

— Но это также не значит, что ваши слова — правда.

«И это не так».

— Я не собираюсь убеждать тебя одним разговором, Гарри, — Северус вздохнул. — Подумай об этом, пожалуйста.

Гарри задумчиво посмотрел на него.

«Почему этот человек всегда хочет, чтобы я о чём-то «думал»? Во всяком случае… может быть».

— А пока вернёмся к избиению друзей, когда они говорят то, что тебе не нравится.

«Я чертовски устал от разговоров».

— Хорошо, ладно, я всё понял. Так делать нельзя.

— Нельзя почему? И не…

— …говори «потому что я сказал так не делать»! — Гарри закатил глаза.

— Я хотел сказать «не ссылайся на меня», но да, именно это я и имел в виду.

— Отлично. Как насчёт «потому что это не по-дружески»? Блейз знает, что у меня не клеится общение с другими. Ему не следовало связываться со мной.

— Это не значит, что ты можешь его ударить. Это более чем недружелюбно, Гарри, это жестоко и, честно говоря, абсолютно по-детски. Почему ты не мог просто сказать, чтобы он оставил тебя в покое?

— Слова на него не действовали.

— Тогда почему ты не ушёл?

— Я разозлился, — покраснев, признался Гарри.

— Значит, ты признаёшь, что тебе следовало поступить иначе?

«Отлично».

— Да.

— Прекрасно. Это всё, что мне было нужно. Хотя тебе стоит подумать о том, чтобы извиниться.

— А как насчёт него? Он бы не оставил меня в покое!

— И не должен был, учитывая, о чём он думал. Он не обязан извиняться за то, что хороший друг.

— Что он вам рассказал?

— Ничего такого, чего бы я уже не знал. Он не догадывался, насколько много мне известно, и пришёл ко мне, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

— Тогда я не должен перед ним извиняться.

— Так же, как ты думал, что не должен извиняться перед Калли, Гарри?

— Это не одно и то же.

— Разве? Ты причинил боль другу, который хотел тебе помочь, осудил его за это.

— Я не умирал.

— Умирал, когда приехал сюда в прошлом месяце. Родственники чуть не убили тебя. И ты винишь Блейза за то, что он хотел защитить тебя от этого?

Гарри снова отвернулся от Снейпа и уткнулся носом в стену.

«Я бы не умер. Вернон не… Я бы не умер».

— Возможно, это ещё одна вещь, которую ты должен выяснить для себя. Тебе следует взглянуть на лицо своего друга, прежде чем ты решишь не извиняться.

Гарри просто проигнорировал его.

— Гарри?

— Я не хочу разговаривать!

— Не груби.

— Я не хочу быть вежливым! — И к большому разочарованию Северуса, Гарри весь оставшийся час молчал в углу. Наконец Северус позвал его, чтобы написать строчки, и мальчик посмотрел на него с удивлением, увидев, что было написано на бумаге. Северус ухмыльнулся, и Гарри не стал комментировать, решив просто начать писать странную короткую фразу:

1. Я не урод.

2. Я не урод.

3. Я не урод.