Ничего не говори (гет)

P.S. Сорри за задержку, просто руки вообще не хотели писать, еле уговорила)) Надеюсь, это единичный случай, потому что сюжет начинает более-менее раскручиваться) 

Рон постучал в дверь особняка Паркинсонов, когда на город уже опустился глубокий вечер. Он мог появиться намного раньше, но не собирался лететь по первому зову Пэнси, чтобы она не думала, что это ему больше, чем просто интересно. С недавних пор он понял, что ощущения с женщинами, которые тебе нравятся, могут быть разными: с одними тебе комфортно и не нужно ничего из себя выдумывать, а до других ты бесконечно долго пытаешься дорасти. Тебе бы, дураку, понять, что это не твой журавль, но ты всё стараешься отрастить крылья, думая, что способен на большее, потому что быть где-то в хвосте стыдно. Но кто так решил? У каждого свой потолок. Комфортно бывает и рядом с синицей, которая так же, как и ты, уверена, что должна быть с журавлём.

После ссоры с Гермионой многое в голове Рона встало на свои места: хотеть быть и являться — абсолютно два разных понятия. И как он не понимал этого раньше? Он не сомневался, что Гермиона хорошо к нему относится и, случись с ним что, сломя голову бросится ему на помощь, но это совсем не то, что, ему казалось, должно связывать любящих людей. Иначе чем любовь отличается от дружбы? Жениться на друге не такой уж плохой вариант, но только в том случае, если нет другой альтернативы.

Нет, он не хотел Пэнси в невесты, ему нравилось то, что сейчас между ними происходило. Страсть, похоть, порок… И никаких обязательств. Может быть, он просто не готов к женитьбе? Может быть, у него проснулось желание пожить для себя?

Поток мыслей прервал звук открывающейся двери. Рон приказал себе: «Бери от жизни всё, думать будешь после».

Пэнси встречала его в холле, стоя посреди большого ковра под огромной люстрой из, казалось, тысячи свечей. На ней был шёлковый халат бордового цвета. Рон, несомненно, оценил этот наряд и кое-что в его брюках полностью разделяло его восторг, однако сорвалось с языка совсем другое:

— Их, — он указал пальцем на свечи на люстре. — Эльфы зажигают по одной или сразу?

— Их зажигаю я, — тон Пэнси говорил о том, что она тут точно не собирается вести светские беседы. Она пригласила гостя с одной целью и не видела причин разыгрывать хорошие манеры. Под пристальным взглядом голубых глаз она развязала пояс на халате. Шёлковая ткань быстро скатилась по коже и упала на ковёр. Пэнси осталась стоять совершенно нагая. Рон облизал губы, прикусив нижнюю. Он точно знал, что сделает с этой мисс-я-думаю-что-мне-всё-можно-Паркинсон. — Войдёшь, или хочешь, чтобы меня продуло?

Рон шагнул внутрь дома, входная дверь захлопнулась за его спиной.

— А ты подготовилась, — проговорил Рон с усмешкой, оглядев Пэнси с ног до головы, остановившись на её лице.

— Ещё слово, Уизли, и я выставлю тебя вон! — выкрикнула она. Он рассмеялся, но её грозно сдвинутые брови заставили его успокоиться. Озорным взглядом он оглядел её ещё раз, затем поднял руку и поманил к себе пальцем.

Грудь Пэнси начала вздыматься от частых вздохов, сердце бешено заколотилось. Она улыбнулась и побежала к нему на встречу. Рон только успел стянуть рубашку-поло, когда его талию обвили ноги, а шею — руки Пэнси.

Холл дома Паркинсонов заполнили стоны его хозяйки и ещё одного чистокровного волшебника. Рон на ходу одной рукой расстегнул ремень, затем молнию брюк, хотя ещё мгновение, и они сами бы на нём разлетелись, а второй рукой поддерживал Пэнси за талию, чтобы она с него не упала.

Пэнси целовала его шею, извивалась на нём как кобра и была бесконечно отключена от реальности. Ей казалось, что она достигнет пика удовольствия ещё до того, как Рон вообще сделает хоть что-то. Она понимала, что с ней творится нечто странное, что все её скрытые в глубине души желания и помыслы вырвались наружу и не просто в виде слов, а самых настоящих действий.

Рон ни на секунду не вспомнил о том, что помолвлен с другой девушкой, хотя об этом некогда было вспоминать: Пэнси, казалось, решила выбить из его головы все посторонние мысли. Она сама руководила процессом, увлекая его вглубь дома, задавая темп действию, которое их связывало в прямом смысле слова.

Рон попытался оглядеться, где они находятся. Повсюду были кресла, диванчики. Видимо, это была гостиная для светских раутов. Пэнси ловко крутила бёдрами, выбирая всё новые точки опоры для своих рук. Рон гладил руками её спину, тянул за волосы, шлёпал по ягодицам… Это было какое-то безумие, словно они куда-то торопятся. Поэтому когда настала долгожданная разрядка, оба дышали так жадно и сбивчиво, словно догоняли мчащийся Хогвартс-экспресс в течение получаса.

Когда они взглянули друг на друга, то на секунду замерли. Его щёки раскраснелись, губы были красными и слегка припухшими, а глаза блестели. Пэнси была вся мокрая, волосы липли к плечам. Её обычно бледное лицо в данный момент было розовым, а губы походили на спелые вишни. В её глазах застыло какое-то непонятное выражение, но Рон не хотел ничего выяснять. Он просто улыбнулся, она ответила на улыбку.

— Ты меня загоняла, — с усмешкой сказал он. Голос вышел хриплым, и Рон откашлялся.

— Уже устал? — спросила Пэнси, глядя ему в глаза.

— Да нет, — пожал плечами Рон.

— Так да или нет? — уточнила Пэнси. — Дом свободен на все выходные.

— Разве он не занят нами? — спросил Рон, в его взгляде появились смешинки. Пэнси усмехнулась и пошла прочь из гостиной. Проходя мимо Рона, она провела рукой по его груди. Он тут же повернулся ей вслед, провожая взглядом удаляющийся соблазнительный силуэт. Прежде чем пропасть из виду за поворотом, она взглянула на Рона, который смотрел прямо ей в глаза. Она сделала шаг за поворот, но указательный палец на вытянутой руке позвал его за собой. Рон вздохнул и, конечно, пошёл. 

* * *

Субботним утром Гермиона проснулась раньше Драко. Они спали в её постели, потому что за ночь успели несколько раз сменить дислокацию, протестировав, кажется, все горизонтальные поверхности в её квартире. Она посмотрела на лежащего рядом мага-искусителя, во сне он был такой другой, такой красивый. И это только в очередной раз доказывало, что обычное выражение его лица это предмет ежедневного труда, отработанное выражение, словно все вокруг его не достойны. Игра на публику, как и принято в высшем свете, остатками которого он являлся. Во сне он был настоящим, и такой имел бы ещё больше популярности у девушек, Гермиона была уверена, потому что черты его лица были идеальными, общепринято красивыми. Хотелось прикоснуться к его лицу, чтобы убедиться, что он реален. Гермиона ещё никогда не чувствовала себя настолько недостойной, настолько ничтожной по сравнению с Ним. Мерлин, если любить это сходить с ума от Его совершенства, то она точно попала. Но ведь она этого не хотела, не планировала влюбляться…снова.

Снова ли? Она просто хотела любить, не задумываясь об объекте любви. До недавнего времени она думала, что всё ясно и так, но теперь ей уже так не казалось. В её голове был только Драко Малфой, лежащий рядом с ней и мирно видевший сны. Она улыбнулась сама себе и осторожно выскользнула из-под простыни.

На кухне царил полный бардак. Они что, были и здесь? Видимо, да, потому что поварёшка, вымазанная в соусе для пасты, лежала на полу, а у стола валялись осколки тарелок. Гермиона прислонилась спиной к холодильнику и мечтательно уставилась в потолок. Какое-то время мысли о прошедшей ночи хозяйничали в её голове, затем их сменили более здравые: о Роне. Она сразу опустила голову, сникла, закрыла лицо руками. Мерлин, что же она делала?! Как вообще могла потерять голову?

— Я не заметил, как ты встала, — в дверях кухни появился сонный Малфой. Гермиона сверкнула на него глазами и отвернулась. — В чём дело?

— Всё нормально, — Гермиона ответила сразу и подошла к плите, чтобы поставить чайник. Через мгновение она ощутила горячее дыхание на своей шее, а её талию обвили тёплые руки.

— Ты не должна винить себя ни в чём, — сказал Драко, словно читал её мысли. — Ты хотела меня, я хотел тебя. Всё, что между нами было, случилось по обоюдному согласию и лишь потому, что двое взрослых людей полностью отдавали отчёт своим действиям. Или ты скажешь, что я взял тебя насильно?

Гермиона развернулась лицом к Драко, оставаясь в его объятиях, и слегка улыбнулась.

— Почему я не встретила тебя раньше, — это был даже не вопрос.

— Это ничего бы не изменило, Гермиона, — тем не менее ответил Драко и взглянул в её глаза. — То, что наши пути когда-либо могли бы пересечься, имеет довольно ничтожный процент.

— Но мы встретились и чувства между нами… — начала Гермиона, но Драко прищурил глаза. — Да, чувства тут только у меня.

— Надеюсь, ты не считаешь, что я теперь должен повторить тебе те же слова? — уточнил Малфой.

— Абсолютно, — Гермиона выпрямила спину и начала высвобождаться из рук Драко, но они были слишком цепкие. — Отпусти.

— Грейнджер, какая же ты упрямая, — Драко изводил Гермиону взглядом и упивался собственным превосходством. Мог ли он ответить ей тем же признанием? Может быть. Но разве это было сейчас важно? В данный момент в этом обществе его вообще не волновали его чувства, для него имела значение только она, стоящая напротив. — Знаешь, когда я понял, что ты единственная девушка, которую я хочу, мне стоило больших усилий смириться с этой новой данностью. Я тоже думал о Пэнси, о нашем с ней предстоящем браке, но вины перед ней я не чувствую, потому что не уверен, что в её голове вообще заложена чувственная сторона.

— В чём суть этого длинного монолога? — уточнила Гермиона, переминаясь с ноги на ногу.

— В том, Грейнджер, — усмехнулся её напористости Драко. — Что твой суженый, если бы тебя любил, не позволял бы тебе ночевать одной.

— Малфой, секс ведь не главное, — по привычке Гермиона заступалась за Рона.

— Я разве говорил о сексе? — бровь Драко поднялась вверх. — Ты, правда, думаешь, что я настолько озабоченный? Брось, Гермиона, даже я знаю, что если люди любят друг друга, то они хотят просто просыпаться рядом и совсем неважно, был ли у них до этого секс или нет.

— Не веди себя, словно ты эксперт в отношениях, — Гермиона занервничала, потому что в речах Драко были зёрна истины, которые он не просто сеял, а заставлял тут же прорастать. — Насколько я могу судить, ты вряд ли просыпаешься каждое утро с Паркинсон.

— А тебе кто-то сказал, что между нами любовь? — спросил Драко, убирая руки. Гермионе сразу стало немного не по себе без них на талии.

— Тогда с чего ты взял, что когда любят, хотят просыпаться? — ей, как бывшей зубрилке, хотелось получить ответы на все вопросы, а ещё больше докопаться.

— Это было написано у тебя на лице, когда я вошёл в кухню некоторое время назад, — ответил Драко, окончательно смутив Гермиону. Её глаза расширились, она сразу отвернулась к плите. Он улыбнулся. — Знаешь, Грейнджер, я бы не отказался от завтрака.

Гермиона повернула голову на наглого молодого человека в своей кухне, он улыбался. Перед этим невозможно было устоять, Гермиона не чувствовала в себе сил как-либо сопротивляться.

— Яичница с беконом или бекон с яичницей? — спросила она.

— Я съем всё, что ты мне приготовишь, — ответил Драко и направился прочь из кухни. — Я в душ… и это, — он остановился в дверном проёме, словно что-то забыл. Повернув голову в пол оборота, он добавил. — Оставлю дверь открытой.

— Я не приду, — тут же сказала Гермиона.

— Я думал, ты делаешь то, что хочешь, Грейнджер, — парировал Драко.

— Так и есть, — с вызовом ответила Гермиона.

— Именно поэтому я оставлю дверь открытой, — сказал Драко, всем своим видом показывая, что ни на йоту не верит злому тону Гермионы. Он ушёл, оставив её одну на большой кухне. Спичка, которую она зачем-то зажгла мгновение назад, догорела и обожгла пальцы. Гермиона бросила её и приложила палец к губам. Однако этот инцидент отрезвил её, выдернул из плена тяжёлых мыслей.

Краем уха Гермиона услышала, как в ванной комнате зашумела вода. Она взглянула на чайник, на сковороду, в которой собиралась жарить бекон на завтрак, закусила губу…

Капли воды приятно скользили по коже. Драко любил принимать душ, он мог делать это часами. Стоя под струями воды, можно было подумать обо всём на свете.

Вот и сейчас он стоял с закрытыми глазами, позволяя воде хаотично течь по его телу. В его голове была только одна мысль, одно желание и абсолютная уверенность в том, что с недавних пор его мечты сбываются. Поэтому когда входная дверь скрипнула, он совсем не удивился, улыбнувшись самому себе. Он смотрел на белый кафель на стене ванной и ждал. Через мгновение он почувствовал, как за спиной кто-то появился. Конечно, это была она.

Через мгновение на своём животе он ощутил руки Гермионы. Они осторожно исследовали его тело, перемещаясь от живота к груди, от груди к паху. Малфой наблюдал за этими движениями и прерывисто дышал. Его дыхание сбилось после того, как грудь Гермионы коснулась его спины. Сдерживать себя было сложно, но наблюдать за тем, что она делает, доставляло необъяснимое удовольствие. Стоило подумать о том, где ему бы хотелось, чтобы она прошлась рукой, и он тут же получал заветное прикосновение. Это были лучшие выходные в его жизни со времён первого полёта на метле, когда ему было шесть. Но сравнивать эти два чувства было невозможно.

Драко повернулся лицом к Гермионе, она продолжила свои исследования, даже не посмотрев ему в глаза. Зато он наблюдал, видел всё и сходил с ума от этого зрелища. Наконец Гермиона заменила руки губами, начав целовать тело Драко. Поцелуи были такими нежными, такими невесомыми. Они спускались ниже, становились смелее, увереннее…

Драко больше не мог терпеть, поэтому схватил Гермиону за плечи и, встряхнув, заставил посмотреть на себя. Её зрачки почти полностью затопили радужку, превращая карие глаза в чёрные. В этой тьме плескалась такая страсть, что сознание Драко уплывало куда-то прочь на моторной лодке.

Он наклонился к губам Гермионы и поцеловал их. Она обвила руками его шею, прижалась всем телом, подняв ногу. Он тут же схватил её за бедро и развернул, прижав спиной к стене. Струи воды теперь стекали по его спине. Но разве это сейчас кого-то волновало? Важнее было то, что Гермиона вся трепетала в руках Малфоя и была готова умолять его войти в неё столько раз, сколько ему будет угодно. Но, к счастью, с недавних пор многие желания Гермионы сбывались, поэтому Драко осуществил её мечту через мгновение. Кажется, её сознание отключилось практически сразу. Это было удивительно, непривычно, животно, похотливо, но так правильно, словно выход из комнаты был только один, и Гермиона его нашла.

Драко задавал ритм, управлял процессом, сходил с ума вместе с ней, упивался запахом её разгорячённой кожи, терял голову и был необъяснимо счастлив. Как будто вся его жизнь была подготовкой к этим чудесным дням, в которых он просто будет наслаждаться своим существованием, не думая ни о чём кроме того прекрасного, что происходит с ним в доме Гермионы Грейнджер.

После душа был завтрак, Драко уплетал яичницу, словно это было нечто изысканное. Он ещё никогда не чувствовал себя таким голодным, поэтому ел с огромным удовольствием. Гермиона смотрела на него и не верила собственным глазам:

— Не делай вид, будто я прекрасно готовлю, — проворчала она.

— Мне нравится, — ответил Драко. — Эльфы, конечно, делают это лучше, но если ты сама развила свои навыки до подобного уровня, то ты молодец.

— Малфой, ты вообще не понимаешь, как это устроено, да? — прищурилась Гермиона. Он покачал головой. Она рассмеялась. — Вот если бы ты попробовал стряпню моей мамы…

Сказав это, Гермиона осеклась и опустила глаза. Кажется, её сильно занесло.

— Вы, маглы, можете удивить, — отшутился Драко, заметив смущение Гермионы. Она подняла на него взгляд. — Кстати, насчёт того разговора в парке… Ты, правда, думаешь, что с заседанием комиссии что-то выгорит?

— Драко, во-первых, это попытка, во-вторых, если ты не уверен в компетенции министра, то это единственный выход, — Гермиона вмиг стала серьёзной, заговорив деловым тоном. — Не исключено, что кто-то из членов комиссии заинтересуется твоим планом, убедит министра, применив для этого такие доводы, которые не пришли нам в голову.

— Хорошо, я попробую провернуть это, — наконец, кивнул Драко, доедая последний кусочек бекона на тарелке.

— Какие у тебя планы на день? — спросила Гермиона, убирая тарелки со стола.

— В каком смысле? — не понял Драко.

— Ну ты… — Гермиона смутилась. — Остался на ночь, но у тебя наверно есть дела…

— Я не понял, ты меня выгоняешь? — уточнил Драко.

— Я просто спросила о планах, — Гермиона почему-то начала нервничать.

— Мои планы на эти выходные, — произнёс Драко, глядя ей в глаза. — Это ты, Гермиона Грейнджер.

Она покраснела и опустила голову. Улыбаясь, она подхватила чашки с кофе и направилась прочь из кухни.

— Пошли в зал, — сказала она. — Покажу тебе кое-что.

— М-м, — промурлыкал Драко. — Ты так намекаешь на диван?

— Я так намекаю на телевизор, — ответила Гермиона из коридора.

— На что? — Драко встал со стула и поспешил за ней.

Полдня Гермиона объясняла Драко предназначение телевизора, ему было не ясно, зачем люди тратят столько времени, наблюдая за другими людьми. Особенно его удивили фильмы: люди на экране проживали различные сценарии, делая вид, что происходящее с ними реально.

— И что, он вот так вот умрёт? — спросил Драко, после того, как в конце кино главный герой внезапно погиб. — И чем его убили? Что это за приспособление?!

— Пистолет, — ответила Гермиона с улыбкой, её забавляло поведение Малфоя. Они сидели на диване и следили за изображениями на экране.

— То есть этот пистолет способен убить человека на расстоянии? — уточнил Драко. Гермиона кивнула. — Так почему же маглы его не используют в реальной жизни?

— Используют, Малфой, — ответила Гермиона. — В мире маглов предостаточно злодеев вроде Волдеморта.

— Ты никогда не боялась называть его по имени, — проговорил Драко, посмотрев на Гермиону. — Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит, да?

— Ты помнишь? — удивилась Гермиона.

— Наверно, если процитировал, — ухмыльнулся Драко. Она закатила глаза. — Почему ты не сведёшь его?

— Ты про шрам? — уточнила Гермиона, взглянув на свою руку и красовавшиеся на ней буквы. — Он мне не мешает.

— Он уродлив, — сказал Драко. Гермиона взглянула на него. — Серьёзно. Тётка была сумасшедшей.

— Драко, это прошлое, — снисходительно проговорила Гермиона. — Я ни о чём не жалею.

— А я хочу, чтобы твой шрам исчез, он не должен был появляться на твоей руке, словно клеймо, — упрямо заявил Драко. Его вид был таким милым, что Гермиона не удержалась и обняла его. Малфой не ожидал подобного проявления, не мог понять, чем это заслужил, но в душе появилось ощущение, что она его жалеет. — Не надо…

— Надо, — тихо сказала Гермиона и прижала его сильнее. — Каждому нужна поддержка. Сейчас мне кажется, что тебе.

— Я всё смогу, Грейнджер, и проект этот я заполучу, — сказал он ей на ухо.

— Я даже не сомневаюсь, — ответила она, и он почувствовал, что она не врёт, говорит искренне, а не для красного словца. На его памяти поддержку ему оказывали единицы: мама, Тео, а вот теперь она. Это было необычно и по-доброму грело сердце. Ощущение было совсем новым, доселе неизведанным, поэтому он растерялся.

Драко разорвал объятия, попытавшись сделать это наиболее аккуратно, но Гермиона, конечно, почувствовала напряжение. Однако она понимала его, понимала так же, как себя. Да, здесь, в комнате они чувствовали себя нормально, но что будет там, за стенами, во внешнем мире. Здесь, в комнате у них было всё, а за пределами этой квартиры ничего. Это удивляло, пугало, стирало ориентиры. Гермиона и Драко ещё никогда не чувствовали себя настолько оторванными от реальности, в которую не хотелось возвращаться.

— Пройдёмся? — наконец, предложила она.

— По улице? — удивился Драко.

— Ну можем и по коридору, — усмехнулась Гермиона. Драко, увидев это задорное выражение лица, фыркнул.

— То есть слова «конспирация», «таинственность», «скрытность» тебе ни о чём не говорят? — он уставился на Гермиону, широко распахнув глаза.

— Это магловский район, Малфой, — сказала она, её забавляло его поведение. — Или ты думаешь, что кто-то из твоих привилегированных товарищей пройдётся по этой улице?

— Всякое может быть, — пожал плечами Драко.

— Есть тут одно кафе за углом, — уговаривала Гермиона. — Лучшее мороженое в городе и только маглы за столиками.

— Лучшее в городе? — Малфой зацепился за другое выражение. — Даже лучше чем у Флориана Фортескью?

— В разы, — закивала Гермиона, поднимаясь с дивана.

— Хорошо, я пойду, — сдался Малфой. — Но только чтобы убедиться, что ты заблуждаешься насчёт способностей маглов делать хоть что-то лучше волшебников.

— По-твоему, волшебники во всём лучше? — Гермиона подняла бровь.

— Абсолютно, — подтвердил Малфой. Она пожала плечами.

— То есть Пэнси делает всё лучше, чем я? — новый вопрос, новая провокация. Драко прищурил глаза, потому что Гермиона начала раздеваться.

— Ну по идее да, — кивнул Малфой.

— Ах так, — Гермиона вспыхнула и заново надела майку, развернувшись, чтобы уйти. Цепкие пальцы тут же ухватили её за запястье.

— Но я ничего не говорил о маглорождённых волшебницах, — его голос разжигал в ней пламя, пора было вызывать пожарных. — Помнится, ты начала снимать майку.

— И? — Гермиона улыбалась глазами.

— Вернись к этому моменту и закончи его, — приказал Драко. 

* * *

Через час Гермиона и Драко заняли самый дальний столик под большим зонтом в кафе с самым вкусным мороженым в городе. Гермиона сделала заказ на свой вкус, потому что Драко обозначил свои предпочтения фразой: «удиви меня».

Спустя несколько минут очаровательный официант поставил креманки с мороженым, улыбнулся и исчез. Гермиона уставилась с нетерпением на Драко, призывая его взглядом отведать десерт. Драко закатил глаза, взял ложку, начал вертеть креманку, выбирая с какого шарика начать. Наконец, через мучительные для Гермионы секунды он сделал выбор и зачерпнул часть от жёлтого шарика.

— Банановое, — вздохнула Гермиона. Драко остановил ложку у рта и вопросительно посмотрел на неё. Она махнула рукой, призывая продолжать. Малфой засунул ложку в рот, выражение его лица говорило о бурной мозговой деятельности, словно нужно оценить не вкус, а правильность чертежей баллистической ракеты. Через мгновение он уже зажмурился от удовольствия, потому как мороженое оказалось действительно вкусным. Гермиона прервала процесс наслаждения. — Ну как?

— Так себе, — ответил Драко и тут же получил шуточный тычок в бок. Оба рассмеялись. Теперь Гермиона со спокойной душой принялась за своё лакомство. Молодые люди ели мороженое, успевая беседовать обо всём, что видят вокруг. Малфой задавал вопросы о маглах, Гермиона отвечала. Это, конечно же, было не любопытство, каждый свой вопрос он озвучивал с какой-то брезгливостью, словно проходящие мимо люди делали что-то не так. Такое поведение забавляло Гермиону. Вообще всё, что Драко говорил или делал, находило какой-то тёплый отклик в её душе. Она была погружена в свои мысли, когда услышала сбоку:

— Твою мать!

Проследив за взглядом Драко, Гермиона закусила губу. В нескольких метрах от их столика стоял Тео. Он с интересом разглядывал своих товарищей, отодвигая стул от соседнего столика, чтобы присесть. Гермиона перевела взгляд на Драко, он кипел от негодования и был готов взорваться. Уголок губ Тео дёрнулся, улыбнулась и Гермиона. Нотт, смекнув, что из них троих в предынфарктном состоянии находится только Драко, задвинул стул обратно. Глубоко вздохнув, он развернулся и без слов покинул кафе. Гермиона прикрыла вот рукой, чтобы не смеяться так уж откровенно, потому что вид Драко был комичнее некуда.

— Ты в порядке? — спросила она, когда Малфой в один присест доел все 5 шариков мороженного.

— Какого хрена он здесь забыл? — спросил он, коршуном уставившись на Гермиону.

— Откуда же я знаю, — пожала плечами она. — Взял бы да спросил, а не застывал как памятник.

— Не думай, что я такой идиот, Грейнджер! — Малфой кипел от злости. — Это магловское кафе около твоего дома, вероятность того, что здесь появится волшебник, равна нулю.

— Ну не нулю, — поправила Гермиона, чем заслужила гневный взгляд. — Серьёзно, Малфой, вероятность всё же была.

— Хорошо, — он шумно сглотнул. — Какова вероятность, что будет именно Теодор? Парень, с которым у тебя какие-то мутки!

— Мерлин, Малфой, ты опять за старое! — возмутилась Гермиона, невольно вспоминая тот день, когда она сидела за соседним столиком с ненавистным для Драко Теодором. — Я не знаю, как он тут оказался. И в любом случае он уже ушёл, чтобы тебя не нервировать, поэтому выдохни, я не хочу, чтобы ты портил наш чудесный выходной.

Фраза «чудесный выходной» немного отрезвила, да что там, успокоила. Воспоминания о вечере накануне, утре и событиях часовой давности всплыли в голове. Да, это были лучшие выходные в его жизни, и портить их из-за наглеца Нотта было бы верхом глупости. Драко выдохнул, расправив плечи.

— Пошли гулять, — сказал он. — Я хочу сладкой ваты. Знаешь место, где продают лучшую в городе?

— Конечно, — кивнула Гермиона. Представляя, как будет объяснять Тео сцену, свидетелем которой он стал, когда он спросил, ведь он обязательно спросит.

Хотя что тут объяснять, всё было очевидно без всяких слов.