Ничего не говори (гет)

Четверг пролетел быстро. Гермиона и Рон после последнего разговора не стали проводить время вместе чаще, поэтому было не ясно, так ли уж виноваты были чары. Как со стороны, так этим двум людям просто не о чем было говорить, едва они наедине оставались. Поэтому в четверг за обедом их навещала Джинни, а вечером Гермиону вызвался проводить Гарри, чтобы обсудить кое-какие вопросы касательно его новой должности.

В пятницу утром Гермиона появилась на работе в ужасном настроении. Надо заметить, что приподнятым оно уже давно не было. Когда именно произошёл этот момент, что хорошее расположение духа покинуло её окончательно, Гермиона знала абсолютно точно. Это было известно ей ещё и потому, что с тех пор не было ни одной минуты, где хотя бы 5 секунд не уделялось мыслям о Драко Малфое. Он словно поселился в её голове, словно специально волновал сознание, решив довести её до ручки воспоминаниями о том, как им было хорошо вместе.

Наряду с этими мыслями Гермиону также терзали и другие, в частности, какого лешего Выручай-комната так с ними поступила, зачем наделила некоторых такой опасной способностью к исполнению желаний. За Гарри она переживала меньше, потому что он благоразумный и знает, что делает…почти всегда знает, а вот Драко… В минуты особо тяжёлых дум ей в голову шли идеи о том, каким образом Малфой может воспользоваться внезапно обнаружившимся даром. Каждый раз становилось тревожно из-за того, что именно она подсказала ему, каким опасным оружием он обладает. И теперь что бы ни взбрело в его ужасно коварную голову (коварную, без сомнений), она будет частью этого, соучастницей, той, кто своими руками выдал ему санкцию на любой кошмар.

Конечно, пятница не могла ограничиться только плохим настроением, поэтому ровно в 10.00 ей пришла записка от министра, в которой он просил её прибыть в зал для слушаний. Как гром среди ясного неба на неё обрушился тот факт, что на календаре тот самый день, когда назначено повторное рассмотрение проекта Малфоя.

Гермиону бросило в жар. Естественно, министр хочет, чтобы в этот раз она присутствовала на заседании. Причин отказаться или сослаться на что-то более важное у Гермионы не было, потому что начальник знал о её текущей работе, да и на подобном мероприятии ей положено присутствовать.

Гермиона встала из-за стола, взглянула на себя в зеркало. Вид был изнурённым, несмотря на то, что на часах было только утро. Тем не менее она решила, что меньше всего ей стоит волноваться по поводу внешнего вида. Это же Малфой, он не стоит её стараний. Напомнив себе, с кем имеет дело, Гермиона расправила плечи, взяла кое-какие свитки и направилась в зал для заседаний.

Когда она вошла в назначенную комнату, все уже были в сборе. Естественно, на неё как на новое лицо устремились абсолютно все взгляды. Был среди них и взгляд серых глаз Драко Малфоя. Гермиона сразу его почувствовала, словно в комнате не было больше никого. На мгновение их глаза встретились. Всего на секунду в них промелькнуло нечто тёплое и родное, но сразу сменилось непробиваемой стеной напускного безразличия. Гермиона резко вскинула голову и прошла к своему месту, здороваясь с присутствующими и игнорируя Малфоя.

— Что ж, все в сборе, — проговорил министр, занимая своё место. — Мы можем начать. Мистер Малфой, приветствую вас на повторном заседании по вашему проекту. Комиссия в полном составе готова выслушать вас. Приступайте.

Драко выпрямил и без того ровную спину и вышел на середину комнаты. Говорить он начал практически сразу, без лишних предисловий и сантиментов. Каждое его слово было чётко выверено и продумано. Голые факты, ни капли сомнений. Министр отметил про себя, что Малфой в этот раз хорошо подготовился и даже на какое-то мгновение подумал, что это Гермиона его поднатаскала, потому что сегодня он звучал намного убедительнее.

Гермиона слушала и злилась, поскольку один вид этого паршивого манипулятора будоражил в ней самые скрытые эмоции. Не говоря уже про голос, звук которого пробирал до самых косточек. Впрочем, не было в этом голосе и виде ничего такого уж особенного, просто Гермионе хотелось так думать. Она испепеляла Драко глазами, прищуренными в две узкие щёлки, а выпяченный подбородок был призван напомнить негодяю, что с ней шутки плохи. Разумеется, Малфой заметил это злое выражение лица, взгляд и флюиды, которые посылала мисс-не-виноватая-я-он-сам-пришёл, но подсознательно был готов к этому, так как список членов комиссии получил накануне вечером в ответ на письмо министру о просьбе повторного слушания. Наблюдать за Гермионой к тому же было крайне забавно, и пусть он не был поклонником дамских романов и не особо вникал в женскую психологию, но без шпаргалок понимал, что вызывает у Гермионы эмоции. А значит, небезразличен ей. Пусть сейчас это злость, но это лучше, чем ничего. Увидь он сегодня абсолютно холодную Гермиону, то и сам начал бы думать, что всему виной чары, магия, происки Выручай-комнаты, но теперь он уверился в реальности чувств, поскольку как только она вошла в кабинет, было ясно: она до сих пор и полностью во власти мыслей о нём, пускай и негативных. На данном этапе Малфоя устраивало и это, потому что смириться с тем, что у неё всё пропало от одного только глупого предположения о манипуляции сознанием, он не смог бы ни в какой реальности. И эта злость Грейнджер придавала ему дополнительной уверенности, особенно в те моменты, когда он говорил нечто дельное. Он заметил, как она поджимает губы, невольно одобряя его мысли, и как морщит лоб, если он произносит нечто сомнительное. Она помогала ему, хотела она того или нет. Хотя, скорее, хотела, потому что он и в мыслях не желал, чтобы она ему помогала, но помощь была, что говорило лишь об одном: она действует добровольно.

Когда Малфой закончил доклад, Бруствер встал со своего места и обратился к присутствующим:

— Уважаемые господа, у вас есть вопросы к мистеру Малфою?

— Признаюсь, молодой человек, сегодня вы говорите более убедительно, — сказал мужчина слева от Гермионы. Она знала, что это глава казначейства, и он как никто заинтересован в том, чтобы в проекте каждый галлеон находился на своём месте. — В прошлый раз в ваших словах не было и десятой доли этой уверенности.

Не сговариваясь Драко и Гермиона переглянулись. Она тут же отвела взгляд. После главы казначейства высказались остальные волшебники, голоса снова разделялись. Настала очередь Гермионы. Она была погружена в свои мысли о том, как ей себя вести, когда оклик министра вывел её из дум. Он резко вскинула голову на главу магического сообщества, на ходу соображая, что от неё хотят. Кингсли любезно повторил вопрос:

— Мисс Грейнджер, что вы думаете о проекте Малфоя, поскольку в том, что мы снова собрались, ваша заслуга.

Гермиона избегала смотреть на Драко, но и без того чувствовала на себе его взгляд. Он прожигал её насквозь. Ей показалось, что в зале стало жарко. Отмалчиваться дальше было бы невежливо и странно, поэтому Гермиона вздохнула и заговорила:

— Да, господа, я просила министра назначить повторное рассмотрение данного проекта ввиду того, что в прошлый раз не смогла присутствовать на собрании, — голос Гермионы лился рекой, и она была готова даже сдать повторно все школьные экзамены, чем взять передышку, сбиться с мысли и выдать себя Драко с потрохами. — Так уж вышло, что проект мистера Малфоя (она услышала, как Драко цыкнул) попал мне в руки, поэтому я имела возможность ознакомиться с ним, как говорится, досконально. Мне кажется, что ввиду программы по реабилитации, да и, придерживаясь тенденции к возвращению волшебников к прежней жизни, подобный проект мог бы оказать Министерству хорошую услугу. Застройка мистера Малфоя обеспечит некоторое количество рабочих мест, что очень важно, а также создаст альтернативу номерам «Дырявого котла», дизайн которых далёк от потребностей современного поколения.

— Но это львиная доля заработка Тома, хозяина паба и гостиницы, — поспешил возразить один из волшебников. Драко напрягся, но, к счастью, у Гермионы уже был готов ответ на это замечание.

— Бросьте, сэр, — отмахнулась она. — Большую часть доходов данное заведение имеет далеко не за счёт своих жильцов, а, скорее, тех, кто заседает у барной стойки.

— Вы в курсе, мисс Грейнджер, — вступил другой волшебник. — Что в данный момент паб и гостиница «Дырявый котел» переоформлены на мисс Ханну Эббот?

— И как это меняет дело? — голос Гермионы тут же изменился, превращая его обладательницу из милой овечки в суровую волчицу, готовую до конца биться за свою идею. Но такую ли уж свою? Драко также уловил эту перемену в голосе и не смог сдержать ухмылку. В его голове промелькнула мысль: «Вы ещё не знаете, с кем связались, старые маразматики». И, действительно, было в голосе помощницы министра нечто такое, что не убивало всякое желание спорить.

Кингсли Бруствер с интересом смотрел на чиновников, но ещё больше на свою подопечную. Безусловно, он видел и то, какими глазами смотрел на неё Малфой. «А говорила, что боролась бы так за любого…», промелькнуло в голове у Бруствера. Он отметил, что слова Гермионы ерунда, если за всё это время иметь такую защитницу повезло только одному Драко. Почему именно ему, министр не знал, да и не собирался вникать, потому что сам был инициатором программы реабилитации и раз уж вернул молодому человеку, стоящему напротив, все права, то не должен осуждать Гермиону за какие-то отношения с ним. То, что этих двоих что-то связывает, было видно невооружённым взглядом, хотя бы потому, что он ещё никогда не видел столько тепла в глазах ни у одного из членов этой знаменитой семьи волшебников.

— Возможно, мисс Эббот захочет внести некие изменения, приведя гостиницу в более сносный вид, — гнул свою линию волшебник, однако в его тоне прослеживались нотки сомнения.

— А может быть она не станет этого делать, — в тон ему проговорила Гермиона. — Или это займёт целую вечность времени, поскольку у неё ещё нет бизнес-проекта.

— Откуда вы знаете? — тут же спросил неугомонный волшебник. Гермиона была спокойна как удав, этим и вызывала возмущение у собравшихся.

— Все проекты новых застроек, перепланировок и глобальных перестроек проходят через мою помощницу, — вступился Бруствер. — Если бы у мисс Эббот были бы какие-то идеи относительно ремонта «Дырявого котла», мисс Грейнджер была бы в курсе.

У чиновника не осталось аргументов, к тому же Гермиона самодовольно выпятила подбородок. Она не любила проигрывать, в данный момент предпочитая не думать, за кого она тут воюет. Бросив короткий взгляд на Драко, она увидела, как он без стеснения смотрит на неё. Она тут же покраснела и отвернулась, посмотрев на министра, так вышло, что с мольбой о помощи во взгляде.

— Раз больше вопросов нет, то предлагаю приступить к голосованию, — сказал он. Драко затаил дыхание и выпрямился. Все чиновники подняли руки, за ними это сделал и министр. Малфой посмотрел на Гермиону, их глаза встретились. О чём она думает в эту секунду, он бы ни за что не угадал, даже при своих способностях к легилименции, поскольку Гермиона уже закрылась от него, начав излучать враждебную ауру. Впрочем, после того, как она заткнула всем рты по поводу его проекта, он разрешил бы ей даже атаковать себя непростительными. Если гостиницу всё же удастся построить, он позволит ей пожизненно останавливаться в отеле бесплатно, даже выделит лучший номер, с большой кроватью… Он тряхнул головой, сейчас не время для таких мыслей, она ещё не проголосовала. Несмотря на то, что её голос уже ничего не решал, всё же он ждал его. Смерив его укоризненным взглядом, она медленно подняла руку.

— Отлично, — провозгласил министр. — Ваш проект одобрен. На днях вы получите соответствующее решение.

— Спасибо, министр, члены комиссии, — проговорил Драко, кивнув всем и задержавшись взглядом на Гермионе.

— Раз уж вы начали работу с мисс Грейнджер и она более остальных осведомлена о вашем проекте, то назначаю её вашим куратором, — сказал министр, пронаблюдав всю гамму смешанных чувств на лице своей помощницы. — Вам, мисс Грейнджер, придётся помочь мистеру Малфою подготовить все необходимые документы для казначейства и других инстанций. Отныне данный проект будет входить в список ваших еженедельных отчётов передо мной.

Гермиона откинулась на стуле, опустив голову и тяжело вздохнув. Она предпочла бы больше никогда не видеть этого наглого манипулятора, но вряд ли ей хотелось этого на самом деле. Чиновники быстро собрались и ушли. Совещание заняло всё время до обеда, поэтому они, видимо, торопились на свидание со столовой. Министр решил, что роль третьего лишнего не для него, поэтому тоже покинул зал. Драко и Гермиона остались наедине. Повисло молчание, которое тяготило обоих. Но поскольку оба были гордыми, то не спешили начинать разговор. Наконец, Гермиона встала и молча направилась к двери.

— И что, просто так уйдёшь? — услышала она в спину. Остановилась, пытаясь собрать волю в кулак.

— Поздравляю с победой, — сказала она, повернувшись.

— Спасибо за помощь, — его голос был тихим.

— Брось, я просто была объективной, — проговорила Гермиона, Драко ухмыльнулся, не веря её словам. Это злило. — Серьёзно, я сделала бы это для любого, чей проект был бы действительно выгоден Министерству.

— Значит дело только в выгодном проекте? — уточнил Драко, делая несколько шагов в сторону Гермионы. Она сразу напряглась, инстинктивно отступая назад, но поскольку до этого она порывалась уйти и торопилась добраться до двери, то сейчас стояла около неё, поэтому отступление быстро закончилось, Гермиона упёрлась спиной в одну из створок двери. Под его пристальным приближающимся взглядом оборона трещала по всем флангам, но необходимо было держаться, пусть и из последних сил, пусть и при полном желании капитуляции. Нельзя позволять его желаниям управлять ею. То, что управлять ею могут в первую очередь её личные желания, она даже думать не собиралась.

— Малфой, прекрати, — проговорила она, понимая, как голос выдаёт её волнение и (что это?!) трепет. — Я сделала только то, что должна была. Не выдумывай лишнего.

— А если я уже выдумал, то что? — провокация сквозила от каждой буквы в словах, которые он произносил. Он остановился в шаге от неё. Её подсознание кричало ей: «Беги!», сердце велело: «Останься!». Гермиона дёрнулась к открывающейся створке двери, но рука Малфоя в ту же секунду преградила ей путь. — Не так быстро.

— Что тебе от меня нужно, Малфой? — Гермиона перевела взгляд с руки Драко на его лицо. В ней просыпалась злость. Какого чёрта тут происходит?! Как он смеет вообще?!

— Смотря, что ты можешь мне дать, Гермиона, — его голос явно испытывал её на прочность, а глаза изучали каждую чёрточку лица, останавливаясь на её губах.

— Всё, что могла, я уже дала тебе! — тут же сказала она ворчливо. — Ты постарался выжать из меня всё самое необходимое. Поэтому теперь, когда я выполнила свою функцию, будь добр, отвали!

— Отвалю, когда я этого захочу, — сказал Драко. Глаза Гермионы расширились, так как было произнесено запретное слово. Гнев закипел в ней с новой силой, она чуть не зарычала. — Поэтому ты больше не будешь вести себя, как дура, потому что ты не дура.

— Если это всё, то дай мне пройти, — изобразив усталость, Гермиона снова повернулась к преграждающей путь руке. Она хотела убрать этот «шлагбаум», но как только дотронулась до его кожи, её обожгло, словно огнём. Она на секунду зависла, ощущая руками знакомое тепло. Малфой перестал дышать. Сдерживать дальше было невозможно, поэтому этой же рукой он прикоснулся к щеке Гермионы, развернул её лицо к себе и поцеловал.

Как только их губы встретились, кожу обожгло жаром. У Гермионы чуть не подкосились ноги. Мерлин всемогущий, Малфой целует Грейнджер в самом сердце Министерства!

Свободной рукой Драко обхватил талию Гермионы и прижал её к себе. Она тут же утонула в ощущениях, которые никуда не уходили из её памяти, как бы она их не гнала. То, что она чувствовала в данную минуту, не было похоже на принуждение, подавление воли. Она любила этого человека и, даже целуя его, понимала, что делает это по своему собственному желанию. Да, чёрт возьми! В её голове сейчас не было никакого другого желания кроме одного: чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Драко вёл себя как истинный джентльмен, не торопя события, не проявляя излишней настойчивости. В данный момент ему просто хотелось целовать эти губы, которые были ему родными, такими своими, что не хотелось прерываться ни на минуту. В эту минуту он чувствовал необъяснимое удовлетворение и не хотел думать о «потом».

Внезапно вторая створка двери распахнулась.

— Драко, ты тут… — вопрос Пэнси повис в воздухе. Её рот медленно открывался в ошеломлении и удивлении, ужасе и непонимании. Всю гамму чувств, постигших её в это мгновение, описать было сложно. Дальнейшее происходило, словно в другой реальности. Драко и Гермиона прервали поцелуй, медленно повернув головы в сторону внезапно пришедшей Паркинсон. В комнате повисло молчание, да и что тут можно было сказать. Малфой и Грейнджер были пойманы на месте преступления.