Иммунитет (джен)

Гарри во все глаза смотрел на профессора Флитвика: тот сумел с первых же фраз настолько обаять его родственников, что они даже не начали ругать их за задержку. Вот это волшебство… Декан Когтеврана мило беседовал с его дядей и тетей, хваля его, Гарри, за любознательность и желание заниматься. Он говорил, что уверен в том, что «мальчик обязательно выйдет в люди», потому что «невероятно талантлив», и о том, что согласен на бесплатные занятия этим летом — когда будет располагать временем, конечно же. Дадли аж позеленел слегка, видимо, от сочувствия кузену.

После того, как Флитвик откланялся, Гарри взял в оборот дядя Вернон, а тетя пошла укладывать спать любимого сыночка: тот норовил прорваться к братцу. Его сопротивление она окончательно подавила словами о том, что кузен обязательно ему все расскажет по поводу летних уроков с «этим забавным человечком». Гарри, краем уха услышавший этот термин, про себя похихикал: теперь, зная Флитвика немного ближе, он отлично понимал, что слово «забавный» к нему применимо менее всего…

На столе в дядином кабинете все было точно так же, как и перед его уходом… Гарри начал свой рассказ, затянувшийся за полночь из-за множества вопросов, что задавал ему Дурсль. Кстати, ответить ему удалось не на все. Скажите на милость, как он мог узнать, с какими страховыми компаниями работает банк? Как определяется аутенти… дядя, это что вообще за зверь такой? А-а-а, истинность договора… А можно это слово еще раз? Спасибо.

И какие процентные ставки существуют по вкладам, он тоже как-то выпустил из виду… Хотя, кажется, попросил на открываемый вклад максимальный процент, но вот пошли ли на это гоблины? И куда они инвестируют?.. Так они ему все и сказали, прямо мечта, ага. Они ему еще и грозить пытались, вот! И вообще, надо было дяде идти с ним…

А мистер Дурсль, мысленно проклиная гоблинов, все спрашивал и спрашивал… Скрепя сердце, но постепенно склоняясь к той же идее, что и племянник. Тетя несколько раз заглядывала и предлагала им отложить разговор до утра, мол, разбираться с деньгами лучше всего «на свежую голову». Гарри подумал — какая разница, у него все равно в голове сейчас такая каша! Правда, очень вкусная: он добрался до кладезя важной и нужной информации и не знал, за что хвататься — ему надо было все и сразу! Так что упорядочивать придется много, а значит, долго. И свежей его голова… он, конечно, надеется, что будет, но вряд ли скоро.

Дядя неожиданно поменял тему:

— Ты знаешь, чему тебе обязательно стоит поучиться у этого твоего профессора?

— Чарам, конечно. А еще он специалист по дуэ…

— Не связанному с магией.

— В смысле? — Гарри удивился так, что даже немного взбодрился.

— Тебе стоит научиться вести себя так, как он. Гарри, если ты сможешь так же располагать к себе людей, то… Это тоже что-то вроде защиты, понимаешь?

— А на меня почему-то не действует, — он пожал плечами, — дядя, Фли… профессор Флитвик мне предлагал стать его учеником, но я засомневался и не хотел отвечать сразу, да и потом, мне со Снейпом почему-то проще, хотя он… — Гарри замялся и ухмыльнулся, — обаятельным его точно не назовешь. И добрым тем более.

— И ты, тем не менее, предпочел бы Снейпа? Почему?

— Я… похоже, я понимаю его. Он… другой. В нем нет двойного дна. По крайней мере в том, что касается меня. Ну, мне так кажется… хотя… — Гарри вспомнил рассказ профессора о Пророчестве, о его роли во всем случившемся, о том, КАК он об этом говорил, и твердо добавил: — Я уверен — он честен со мной. А Флитвику точно что-то от меня нужно, я просто чувствую. Что-то очень серьезное, но он не говорит. И… не знаю, смогу ли. Вдруг не справлюсь?

— Двойному дну тоже стоит поучиться, подумай об этом. Все, спать, — Вернон махнул рукой и поднялся, выпроваживая племянника.

Мог ли он подумать, как все обернется, когда Гарри был маленьким?.. Что бы он сделал, стань вменяемым не сейчас, а несколько лет назад? Скорее всего, нашел бы племяннику опекуна среди волшебников. По крайней мере, постарался бы. В конце концов, нанял бы кого-нибудь, чтобы учить его или немного поднатаскать перед школой, пусть этого и мало.

И надо будет еще разок съездить с ним к психологу, вопрос с интуицией стоит провентилировать. Удивительная женщина, надо сказать… Благодаря ей даже Мардж с Петуньей уже начинают понемногу общаться. Редкостная умница, да. Вернон улыбнулся в усы. Но жене он об этом не скажет, да и сестрица обойдется.

* * *

Северус Снейп сидел и вспоминал… И находился почти в полном раздрае. Ну как они, два взрослых опытных мага, за два года не смогли ничего толкового сделать, даже определить, в чем дело?!

Все началось, когда во время распределения он увидел мелкого Поттера. Все внутренности скрутило, словно от Круциатуса. Он не мог спокойно смотреть на этого мальчишку — внутри поднималась… ярость, причем такая, что он едва сдерживался. Только многолетняя практика да выучка Флитвика и спасали.

Что это еще за дичь?.. Конечно, он насторожился и после праздника провел бессонную ночь в попытках разобраться, что с ним, собственно, происходит и чем это вызвано. Выпил антидот и начал варить еще парочку, на всякий случай. Не помогло. Перерыл все свои вещи. Пусто. Просмотрел собственные апартаменты, кабинет. Ни-че-го.

А вот когда, готовясь к самому первому занятию, пришел в класс, обнаружил сюрприз: почти над самой дверью висел чей-то портрет. Его хозяин не отзывался, а кроме того, картину было невозможно снять, испепелить и… и далее, по списку. Ее даже усовершенствованный волшебный растворитель, над которым он возился почти месяц, не взял. Конечно, опытный шпион сразу понял, что это и откуда: директор послал соглядатая. Снейп пожал плечами — в классе он никогда не допускал ничего лишнего.

Собственно, в Хогвартсе он в общем себе ничего не позволял, здесь действовала только его маска. Даже на Слизерине. Тем более на Слизерине. Но его лаборатория, кабинет и личные комнаты всегда были неприкосновенны — туда не было хода никому, кроме него, за редчайшими исключениями. Но все же, наверное, придется позвать Флитвика, сам он не настолько хорош в чарах.

Учитель пришел уже на следующий день под дезиллюминационным заклинанием — так, на всякий случай. Естественно, обнаружил в кабинете еще пару тщательно замаскированных «следилок». И Северус полетел ругаться к директору.

Тот артистически свалил все на попечителей, якобы ужасно обеспокоенных, что детишек учит бывший Пожиратель (сами-то они кто, в большинстве своем?!), но из кабинета пакость убрал — все равно зельевар там не особо часто бывает, и только со своими слизеринцами. Еще и поинтересовался, как он обнаружил. Нет уж, если директор ему не доверяет, почему он ему должен? Дамблдор, что удивительно, его ответ спокойно принял, но, видимо, в отместку, в очередной раз оттоптал ему все мозоли и напомнил про долг — мол, теперь он обязан присматривать за Гарри Поттером и беречь его… от всего.

А заодно еще вести себя с ним с показной недоброжелательностью… «Ты же шпион, Северус, и твои змейки за тобой смотрят, и их родители… Если ты будешь вести себя иначе, тебя попросту заавадят когда-нибудь, тихо, из-за угла. Я уже не говорю, что может произойти, когда Волдеморт вернется. Береги себя, мой мальчик, ты необходим для Ордена!»

Вот что это — маразм или иезуитство? Зная директора, он склонялся ко второму. Северус уже давно мечтал крепко пожать директору его старую шею, но… с такой мощью, как у этого старика, ему, увы, не тягаться. Он проверял, еще когда попытался отказаться от должности декана. И этот урок хорошо запомнил. И его в Мунго тоже запомнили…

Правда, сам же директор его туда и доставил: «несчастный случай в лаборатории», конечно, да еще попытался потом под долг жизни подвести… Не вышло, к счастью, поскольку сам же угрозой этой жизни и являлся. Но добиться ответа на вопрос, почему Дамблдор, будучи таким нереально мощным магом, сам не желает разобраться с Лордом, Снейп не сумел за все десять лет.

А сейчас старик его еще и работой загрузил, будто у него ее мало… Правда, в библиотеку его кабинета перекочевал старый пергамент с очень интересным рецептом, и в нем была еще кое-какая интересная информация — в углу зельевар обнаружил след невидимых чернил. Похоже, опять придется извести на ингредиенты половину зарплаты. Но если все получится, может, зелье и удастся улучшить — он заметил пару возможностей при первом же прочтении свитка.

Решено: он будет шипеть на несчастного Поттера (правда, несчастным мальчишка совсем не выглядел), придираться к нему хотя бы дважды за урок и всякий раз, как увидит, и… хватит с него. Хвала Мерлину, живет он в подземельях, так что сталкиваться с «объектом» будет минимально. В конце концов, что еще он может?

Что ожидало Снейпа в не столь отдаленном будущем, в тот момент он даже не представлял. Как и то, что ему навесят дополнительное патрулирование коридоров, как раз начиная с тех, что возле Гриффиндорской башни. И он пойдет, кляня на все корки старого провокатора и избегая встреч с грифами-младшекурсниками всеми доступными ему способами.

* * *

Первый выходной Северуса начался с чаепития со старым другом. И, конечно, обсуждения прошедшей недели. В частности, новой знаменитости и всего, что с этим связано. Снейп морщился, но отвечал. Флитвик удивлялся, но видел: приятеля обложили практически со всех сторон. Надо найти источник воздействия и снять его или хотя бы ослабить, иначе Северус выгорит ни за что.

— Северус, друг мой… наш директор не дарил ли тебе что-нибудь или не отдавал на сохранение?

— Нет… С чего ты взял, что Дамблдор держит меня вместо сейфа?

— И ни о чем не просил?

— Как всегда, приготовить одно зелье… Вот записи, — он протянул ему ветхий, едва не рассыпающийся пергамент. — Осторожно, он зачарован, а то бы давно развалился…

— Зачарован, говоришь? А странички ты не проверял на посторонние примеси? Чары?

— Когда я брал это в руки, немного кольнуло пальцы. Но если я проведу свои тесты, от него ничего не останется.

— А переписать?

— Директор сказал, что должен вернуть его…

— Фламелю? Считаешь, ему нужна его старая промокашка?

— Может, коллекционеру какому?

— Директор говорил, что одолжил его или это его собственность?

Снейп только пожал плечами. Отвечать еще и за порчу или утрату раритета он не собирался.

— Думаешь, работа именно Фламеля?

— Хотя бы пергамент. Сделать пропитку так, чтобы не заметил талантливый и опытный зельевар, вроде тебя, по плечу немногим. К счастью, наш директор не в их числе. А написать рецепт мог кто угодно.

— В перчатках.

— Несомненно.

— Джеминио. Перепишу с копии. Но ты уверен, что?..

— А что это еще могло бы быть? Насколько я тебя знаю, ты в его кабинете чаи не распиваешь. А амулетов от него и сам не возьмешь, да и не даст он тебе. Разве что домовики что-нибудь подменят незаметно.

— Да что у меня подменять-то.

— Я в курсе. А воздействие есть, ты же и сам прекрасно это понял.

— Еще какое.

— Ты по времени отсечку делал? Не провел в его кабинете времени больше обычного?

— Как обычно… Хотя, когда я вошел, его не было еще довольно долго, минут десять.

— Ну вот, теперь понятно. Был он там, был… Признайся, долго смотрел на его вертушки?

Северус вздохнул. Ему почти всегда удавалось остановить взгляд на книгах, но в последний раз там не было ничего интересного… Пришлось осматривать кабинет, деваться-то некуда. Да, скорее всего, в какой-то момент он выпал из реальности и получил себе закладки. Убирать их будет непросто, Альбус умел ставить как-то особо въедливо, у них с Филиусом иногда по паре месяцев уходило для того, чтобы окончательно избавиться.

— Да, вот, — Флитвик протянул ему небольшую коробочку. — Возьми, пригодится. Работает, как универсальная защита, ослабляя реакцию на зелья и чары, влияющие на личность. Ментальные закладки тоже гасит, частично.

— Слишком дорогая и редкая вещь, мне с тобой вовек не расплатиться, — Снейп рассматривал лежащий в коробочке тонкий витой браслет.

— Я же тебе не дарю, а даю поносить, — усмехнулся друг. — Вернешь, когда разберемся со всей этой пакостью. Главное, ты можешь быть уверен, что никто не засечет. По крайней мере, в Европе это сделать некому. Мой шедевр, — он довольно погладил свою бороду, — и давай-ка я посмотрю, что на тебе сейчас навешано…

Он с минуту водил вокруг Северуса кулоном с желтоватым камнем: тот то темнел, то наливался неприятным кислотно-зеленым цветом.

— Ого. Даже ого-го, Северус… Посиди-ка, я до своей башни сбегаю. И браслет сейчас же надень. Одно хорошо, рукава у тебя правильной длины…

— Может, мне с тобой?

— Не стоит, я быстро.

Флитвик вернулся запыхавшимся, и только тогда Снейп понял, насколько серьезно попал. Полугоблин просто так бегать не будет, это точно.

— Быстро мне это все не снять, но вот, воткни-ка в воротник эту скромную булавочку, она нейтрализует кое-что. Змея, тебе подойдет… И лучше бы носить ее не снимая.

— Все так плохо?

— Я не справлюсь. Точнее, не сразу. Надо будет сделать один заказ, тогда…

Через несколько дней…

— А представляешь, что на мальчишку старый хрыч навертел?

— Бедный ребенок, за что его так-то?

— За что так тебя, вот что мне интересно… А с ребенком определенно все не так просто. У него, как минимум, недоразвитие магического ядра… И весьма, весьма странное поведение, он же почти всех шугается…

— Что вообще Дамблдор от меня хочет, чтобы я Поттера случайно прибил, что ли? Зачем это ему?

— Думаю, он просто не смог рассчитать комплексного воздействия на тебя… Метка, Северус, метка. Она вступает в резонанс с директорскими закладками и зельем почему-то именно в тот момент, когда рядом с тобой появляется Поттер. Ведь когда его нет поблизости, ты говоришь о нем достаточно спокойно. Но могут быть и другие варианты, вроде закалки нервов будущего Героя или даже то, что ты предположил — избавиться разом от двух магов, слишком сильных и специфичных, чтобы их полностью контролировать.

— Это Поттер-то — сильный маг?

— Шрам, Северус. Он фонит, но совсем непохоже на твою метку. А наш директор большой мастер заметать следы.

— А ты не заметил странного поведения МакГонагалл? Вроде раньше она не была такой равнодушной к своему факультету, по крайней мере, за первокурсниками присматривала. А теперь у них все идет как попало. На занятия опаздывают. В коридорах теряются. Не обращал внимания?

Флитвик покачал головой. Все это складывалось в не слишком приятную картину.

— Директор непонятно зачем попросил меня изобразить восторг при виде Поттера, мол, мальчик так неуверенно себя чувствует, это его должно поддержать. Тьфу. Нет, ну я изобразил, конечно, что мне стоит… Пискнул разок и со своей кафедры якобы свалился.

— Феерично. Жаль, я не видел.

— Продемонстрировать? Или так утешишься? — когда добрый Флитвик так сверкал глазами, лучше было молчать. — Только вот Поттер отреагировал совсем не так, как предполагалось. Ладно, я как-то не собирался беспокоиться из-за того, что потерял авторитет в глазах «самого Мальчика-Который-Выжил», у меня и без этого достаточно поводов для волнений — ты, например.

Когда они обсудили все эти странности, то пришли к одному выводу: на мальчика необходимо взглянуть попристальнее. И что может быть лучше, чем отработка?

Конечно, Снейп ее устроил. Усыпив ребенка, они обследовали его всеми доступными безопасными способами, но обнаружили только какие-то непонятные обрывки. Снейп уже хотел было их убрать, но напарник остановил его. Неизвестно, что находится на другом конце…

А Гарри думал, что все это время драил котлы. Драил, конечно… один, последний. Фонтанируя злостью почти так же, как и Снейп, вынужденный за ним приглядывать. Интересным было то, что пока мальчик спал, закладки зельевара не работали…

Весь год они наблюдали, оберегали, поддерживали. Однако идиотский поиск гриффиндорской троицей информации о Фламеле убил их обоих. Морально, зато наповал. Тогда они и решили поискать, как можно было бы незаметно, понемногу, постепенно, но все-таки развивать ребенка…

На это у них ушло едва ли не все лето. А на следующий год Поттер получил кучу отработок, во время которых его учили оба профессора, рассказывая ему о волшебном мире, начиная с самых азов: о его особенностях и истории, о его семье, вещах, в том числе об очках, которые были не совсем обычными… даже некоторые приемы защиты показывали и объясняли. Флитвик виртуозно изменял звучание их голосов, а Снейп после каждого занятия затирал воспоминания о них самих, как о личностях, и устанавливал блок, чтобы мальчик, вспоминая данные ему знания, словно приснившийся сон, не испытывал ни малейшего желания с кем-то поделиться.

Прошел месяц. Другой, третий… Поттер продолжал долбоклюйствовать, чем дальше, тем больше. А потом вдруг выдал «спич» на парселтанге — вот уж чему они его учить точно не собирались. Снейп предположил, что они могли что-то невзначай активизировать, и они согласно решили, что занятия надо пока прекратить.

К зиме директор завалил зельевара новыми рецептами с пометками «желательно быстрее» и «срочно», и тому стало не до Поттера. Мечтал он лишь о том, чтобы отоспаться. Вместо этого пришлось еще срочно готовить зелья для лежащих в Больничном крыле… А потом и для Поттера, загремевшего туда же. Кто бы сомневался.

Так что, после того, как школа наконец опустела на летние каникулы, Северус мирно уснул и проспал минут шестьсот, в чем даже директор не стал ему препятствовать. Действительно, в последнее время его шпион походил уже не на Ужас Подземелий, а на призрака этих самых подземелий… А полезных людей надо беречь, если, конечно, появляется такая возможность. И Дамблдор решил, что если и потревожит Снейпа этим летом, то по очень серьезному поводу. Пусть мальчик отдохнет, его силы и талант еще понадобятся.

* * *

«Все же я, определенно, счастливчик», — думал Гарри, благодаря профессора Флитвика за сделанный им многоразовый портал. Тонкая цепочка плотно облегала запястье и была почти невидимой. Для перемещения было достаточно обхватить и сдавить ее пальцами. Удобно!

Он едва не проделал это сразу же, как попрощался с профессором Чар, так не терпелось… он даже сам не знал, чего больше — задать пару вопросов Снейпу или закопаться в его библиотеке.

«Стоп… Но ведь он может быть занят, может иметь другие планы — а тут я свалюсь, как снег на голову. Надо бы как-то договориться. Тьфу, опять забыл, есть ведь блокнот!»

К концу недели Северус Снейп уже привык к тому, что каждое утро его блокнот нагревался и начинал светиться, после чего он отвечал на приветствие Поттера, а через пару минут тот сваливался на него лично, вооруженный маггловскими тетрадками и ручками с карандашами, и начинал грузить вопросами, от которых порой ум за разум заходил.

А когда этот самый ум возвращался, в него начинали приходить не менее потрясающие идеи, которые надо было срочно записать, а при наличии хоть малейшей возможности и реализовать. И он шел в свой кабинет или лабораторию, а Поттер зарывался в книги. И не беспокоил, пока он не выходил сам. Но уж потом… доставал свои выписки, и начиналось. Но как же с ним было интересно!

И вел себя мальчишка достаточно воспитанно и совершенно спокойно. Да что там, это была совершенно другая личность против того Поттера, коего он знал все эти два кошмарных года. Кроме всего, мальчишка притаскивал с собой всякие вкусные плюшки (неужели Петунья?), а еще снабдил его канцтоварами, которые были намного удобнее всяких дурацких пергаментов. Бумага недолговечна? Так пропитайте. Чары не держит? Поработайте, не маги, что ли? Почему до сих пор волшебники фигней страдают, называя это традицией, Северус уже не понимал…

Сожалел он лишь об одном: коллега отправился в Европу, и поделиться с ним многими новостями, бо́льшей частью замечательными, пока не представлялось возможным. Но от его поисков зависело… почти все. А пока он занимался с Гарри построением лабиринта с препятствиями в качестве подарка для желающих порыскать в его сознании. Получалось… феерично, даже самому нравилось. Тем более что после рассказов Гарри Снейп посмотрел маггловскую фантастику и тоже поселил кое-кого в собственных лабиринтах.

Да что там, они с Поттером, можно сказать, устроили небольшое соревнование, что-то вроде «чьи монстры монстрячее». Отличная вышла тренировка! Он так привык, что день, когда Гарри не пришел (конечно, предупредив, что идет с дядей в Гринготтс), показался ему странно пустым и длинным, несмотря на то, что занятий он себе, конечно, нашел достаточно, и к вечеру уже был бы не против продлить «каникулы от Поттера» на пару деньков. Но когда мальчишка наконец соизволил написать в треклятом блокноте, что они вернулись и все в порядке, у него словно камень с души свалился.