Забытая память (гет)

Наш выбор в большей мере, чем наши способности, показывает нашу истинную сущность.

Джоан Кэтлин Роулинг

Сириус сидел и нервно постукивал костяшками по красивой белой столешнице, напряжённо оглядываясь. Где же она?

Косая Аллея была в такую пору не то чтобы слишком многолюдна, а Адара, насколько он помнил, была не из тех, кто любит опаздывать. До их встречи оставалось ещё, конечно, две минуты, но Сириус решил прийти раньше и теперь чувствовал себя дураком.

Сириус даже не допускал мысли, что вчера Адара могла не сбежать от его бешеной кузины. Этого просто не могло быть. Зная её, она, скорее, довела Беллу до бешенства, чем далась ей в руки.

Наблюдая за Косой аллеей, Блэк не заметил, как в кафе Флориана Фортескью через чёрный вход тихо вошла искомая им особа. Как только хозяин заведения заприметил вошедшую, так тут же подошёл и тепло обнял, тихо прошептав:

— Добрый день, Адара. Рад тебя видеть, деточка. — и улыбался при этом Флориан так по-отечески нежно, что Адаре даже становилось немного неловко.

Адара искренне улыбнулась: с этим милым мужчиной она была знакома вот уже четыре года. Тогда, на далёком втором курсе, она решила провести Рождество не в Хогвартсе и не дома, поэтому поселилась в «Дырявом котле». К Альфарду ей не хотелось, Камилла и вовсе бесконечно жаловалась на количество писем от Макгонагалл, а в школе именно декан предложила Адаре посетить парочку дополнительных занятий от неё.

Ходить на факультативы по Трансфигурации, на которых её бы заставляли практиковаться в самом очевидном, Адаре не хотелось. Проводить время с Макгонагалл — тем более. С учётом всего того, что тогда происходило, Адара чувствовала себя как-то слишком одиноко. И поэтому, наверное, она не была готова говорить об этом с Альфардом. Так что Косая Аллея казалась лучшим выходом, и Адара исследовала здесь каждый уголок. Её узнавали и в «Флориш и Блоттс», и в магическом зверинце, и вот однажды, где-то спустя дня три после своего прибытия, она попала в лавку Флориана.

Нет, она видела его и раньше, но до этого не планировала туда заходить: ну кто станет есть мороженое в Рождество? А остальные десерты её обычно не прельщали.

Можно было с уверенностью сказать, что в случае их знакомства заслуга была именно Флориана. Он сам остановил её, сказал, что уже не раз наблюдал, как Адара шатается тут туда-сюда и предложил какое-то особенное мороженое за счёт хозяина заведения. И кто от такого откажется?

Мороженое, кстати, было вкусным, и Адара даже изменила своё мнение по поводу смысла его употребления зимой. Но намного интереснее оказался всё же сам Флориан: он обожал историю и был готов делиться своими знаниями с любым желающим.

За оставшиеся дни Адара большую часть времени проводила именно здесь, попросившись помогать Флориану по работе в лавке. Тот от лишних рук отказываться не собирался, и в целом Адара могла бы сказать, что это были её лучшие зимние каникулы за все года.

— Я тоже Вас очень рада видеть, Флориан. — произнесла Адара с лёгкой улыбкой, чувствуя, как уже было охватившее её волнение перед встречей с Сириусом, сошло на нет.

Флориан был тёплым, честным и почти родным. А ещё, помимо всего прочего, слишком умным, недаром, по семейным преданиям, их далёким предком была Ровена Равенкло. Так что совсем неудивительно, что, осмотрев заведение, он мгновенно обнаружил главную причину её появления:

— Тебя ждёт вон тот молодой человек, так ведь? — лукаво спросил он, и Адара почувствовала, что от этого вопроса на самом деле смущается куда больше, чем ото всех подначиваний Альфарда.

Поэтому в ответ она тихо засмеялась:

— Вы, как всегда, очень проницательны. — Флориан немного учил её, пока она работала тогда в его лавке. Рассказывал, как лучше взаимодействовать с людьми, как понять их, их мотивы и желания или хотя бы сделать вид, что понимаешь.

Он был невероятно умным, и Адара знала, что эта проницательность родом из его жизненного опыта. В конце-то концов, его семья была весьма известной — его то ли дед, то ли прадед был Директором Хогвартса. И очевидно, родственники не могли быть рады тому факту, что Флориан решил связать свою жизнь с лавкой мороженого в Косой Аллее.

Но это была однозначно тема для совсем другого разговора, так что на этот раз Фортескью лишь улыбнулся:

— Надеюсь, ты потом зайдёшь к старику? Хотя бы на полчаса. — а затем куда более уязвимо проворчал: — А то вечно эта занятость у молодёжи, не успеваете совсем ничего на свете.

Адара улыбнулась, взяв его за руку:

— Не волнуйтесь — я ни в коем случае Вас не забуду. — это была чистая правда, да и как можно забыть такого, как Флориан? Адару всегда прельщало старшее поколение, их жизни, истории. Возможно, так ей было чуть проще откреститься от собственной реальности. — Если я не зайду сегодня, то обязательно приду завтра.

— Ловлю на слове, — Флориан отпустил её руку и укоризненно покачал пальцем: — Не то обижусь, вот увидишь. — беззлобно пригрозил он, и Адара в ответ на это легко рассмеялась, привлекая к себе внимание ближайших столиков. Но не Сириуса.

Кивнув Флориану, она поглубже вдохнула и подошла к напряжённому Блэку. Сложно было не заметить, что Сириус нервничал и высматривал кого-то на улице. Неужели волнуется? Адара криво улыбнулась, слабо веря в реальность происходящего:

— Как приятно, что ты так нетерпеливо меня ждёшь, — сказала она вместо приветствия, присаживаясь на стул напротив.

Сириус резко обернулся и ослепительно улыбнулся, словно тут же сбросив всё своё волнение и превратившись обратно в самоуверенного красавчика:

— Как ты прошла? Я не видел тебя на улице. — всё же было в нём что-то от аврора. Не успела Адара поздороваться, а он уже начал допрос.

— Меня там и не было, — пожала плечами Адара, кивая в противоположную сторону: — Я прошла через чёрный вход.

Сириус понимающе кивнул, явно бросая взгляд в сторону Флориана:

— Меры предосторожности? — обернувшись, Адара успела заметить, что тот как раз показывал Сириусу большой палец. Но увидев его взгляд, Флориан сделал максимально серьёзное выражение лица и будто бы вернулся к собственным делам.

Адара не поверила ему ни на гран, но к разговору всё же вернулась:

— Тебе бы они тоже не помешали, — ухмыльнулась она, решив ничего не уточнять по поводу Флориана. Если Сириус захочет, то точно сможет спросить сам. Вот уж кого в таком случае даже танком не остановишь.

Сириус ухмыльнулся, всё же решив свернуть в сторону философии:

— Жизнь скучна без риска. — пожал он плечами, и Адара едва сдержалась от закатывания глаз. Честное слово, в чём-то Вальбурга права, и влияние Альфарда на собственного племянника переоценить порой невозможно.

Так что она притворно зевнула:

— Скучно — это когда ты начинаешь повторяться, Сириус. — и усмехнулась самым краешком губ, заставив Сириуса улыбнуться в ответ и промолчать.

Адара посмотрела в окно. Да, первый день после Рождества определённо радовал погодой — впервые за всю уже почти как месяц назад начавшуюся зиму пошёл снег. Такой беленький, пушистенький. Не то чтобы слишком сильный, как будто чисто для порядка. И всё же, в это рождественское утро он не мог ей ни о чём не напоминать.

— Ты у кого сейчас живёшь? — Адара не отрывала взгляд от окна, всё ещё думая о своём. В частности, о вчерашней встрече, сне или полуяви, произошедшей на кладбище.

Сириус поднял брови, явно удивлённый такой сменой разговора:

— Вообще у Альфарда, но вчера и позавчера был у Поттеров. И на балу, о котором, я думаю, ты ещё не успела забыть. — каверзно выдал он, и Адара поняла, что тему бала она вообще не хочет поднимать ближайшие лет двести. — А почему тебя это интересует? — спросил Сириус, всё же не удержавшись от собственного любопытства. Адара, честно говоря, его не осуждала, хотя и отвечать на прямой вопрос не спешила.

— Как там Юфимия и Флимонт? — вместо этого уточнила она, заставив Сириуса удивиться повторно:

— Прекрасно. А с ними должно быть что-то не так? — напряжённо спросил он и нахмурился так, что Адаре даже стало чуточку совестно. — Отмечали Рождество вчера, когда я вернулся.

Рождество — это прекрасно, наверное. Сама Адара не слишком любила этот праздник по вполне очевидным причинам. Но порой она думала, что если бы проводила такой вечер с семьёй, то её отношение было бы совсем другим. Адара снова улыбнулась, но на этот раз куда более грустно:

— И как отметили?

Сириус пожал плечами:

— Великолепно. Я не знаю как так, но они приютили меня как родного. — всего на мгновение он запнулся, а затем посмотрел на неё так внимательно, что не оставалось сомнений: о конечной цели этих вопросов он уже догадался. Тем лучше. Наверное. — Ну, то есть, я не всегда на Гриммо себя так чувствовал, как у Поттеров.

Адара покачала головой и задумчиво посмотрела на Сириуса, понимая, что да, с Поттерами бывает легко обмануться, но это совсем не отменяет того, что…

— Твои родители тоже любят тебя.

Сириус, несмотря на то, что уже догадался о контексте беседы, до конца эмоций всё же сдержать не смог. Несколько бесконечных мгновений он слишком честно и пряма смотрел ей в глаза, но затем опустил голову и сглотнул, отвечая:

— Ты плохо знаешь мою мать. — он покачал головой, и Адара заметила, как по его губам проскользнула горькая усмешка. — Она может быть любезной и почтительной на публике, но на деле она была очень нетерпима к моим решениям. А я не хочу, чтобы меня запихивали в какие-то непонятные рамки. Я не хочу и не буду служить Волдеморту, Адара, — он снова посмотрел прямо ей в глаза, и Адара засомневалась, кто из них здесь на самом деле владеет ситуацией. — Я думал, что это очевидно.

Адара покачала головой, понимая, что сомневайся Сириус в ней, этого разговора уже и вовсе бы не было. А значит, стоило хотя бы попробовать использовать этот призрачный шанс:

— Ты меня не понял. То, что ты не хочешь служить Реддлу, — это очевидно, ты прав. Но рано или поздно пройдёт война, исчезнут все Волдеморты, а семья останется… — она теперь сама на мгновение запнулась, прикрывая глаза. — Или нет, но не в этом сейчас суть. У тебя в любом случае останутся воспоминания. О первых твоих годах, о счастливом детстве. О качелях во дворе, о маминых руках или папиной усмешке, о сотне и тысяче на первый взгляд неважных мелочей, которые позже будут каждый раз заставлять тебя вздрагивать при их виде. — она знала, о чём говорила, и именно это, наверное, было сейчас главной проблемой. — Никакие несчастные Томы Реддлы не должны стоять между членами семьи. Да, сейчас у тебя есть разногласия…

Сириус перебил её, недовольно хмурясь и явно теперь не слишком желая слушать:

— Это ты так пространно подталкиваешь меня к примирению с семьёй?

Да ей можно проводить мастер-классы на тему «Как за секунду из приятеля превратится во врага». Адара постаралась ответить непроницаемо-спокойно:

— Я не подталкиваю, Сириус, просто уточняю некоторые моменты. — а затем добавила: — Твои отношения с семьёй — сугубо твоя проблема и сугубо твоё решение.

— Тогда к чему весь этот разговор? — он гордо вскинул подбородок. Адара не сдержала улыбки: смотрел Сириус точно так же, как и его мать. И Блэком он был настолько очевидным, что он сам не мог этого не понимать.

Она вздохнула: как же объяснить ему то, что вот уже полгода беспокоит её?

— Да и вообще, — продолжил Сириус, — Я не очень понимаю твоего поведения: вчера ты прямо говоришь Регулусу, что он ничтожество, если поддерживает Волдеморта, а сегодня — что Волдеморт исчезнет, а семья останется.

Адара устало потёрла виски: она, определённо, дура. Почему она вообще решила начать этот разговор? Почему ей не плевать вообще на этих гордых, упрямых Блэков? С которыми, судя по всему, благополучнее и спокойнее было бы вообще не связываться.

Неужели виной всему тот несчастный бредовый разговор с отцом на кладбище? Неужели ей так сильно жаль её разбившуюся семью, что теперь она отправиться на миротворческую миссию склеивания всех чужих проблем?

— Сириус, просто… — Адара замялась, ища в себе силы для признания, — Просто я уже потеряла семью и поверь мне, не дай Мерлин, тебе того же.

Сириус пристально посмотрел на неё, и его взгляд, до этого слишком колючий и жёсткий, немного смягчился:

— Адара, пойми, моя семья — не твоя. — он осторожно взял в руки её пальцы, и Адара ощутила приятное тепло. Чёрт возьми, почему её это так смутило? Сириус же продолжал: — Это совершенно другие люди. Твои пошли против Волдеморта, мои же не скрывают того, что его поддерживают. Вчера ты видела только малую часть всей их черноты. Одна Белла чего стоит…

О, Сириус, определённо, слишком мало знал о семье Дамблдора. Уж о Гриндевальдах или Сент-Клерах, родственниках Астры, и вовсе можно было промолчать. Её родственники точно никогда не были лапушками, и разве что именно дядя Эдди когда-то открыто высказался по поводу Реддла. Папа и тётя Гвенни только старались подготовить общество, маме было немного не до этого, а вот отец Астры никогда не умел что-либо достаточно долго скрывать. Особенно, если тётя Гвенни не настучала ему при этом по голове. По крайней мере, отец Адары всегда говорил, что Гвендолин была куда умнее мужа.

Зато становилось очевидно, что Сириус решил восполнить пробелы и за последний вечер куда детальнее изучил историю Маунтвилей.

Адара покачала головой:

— Сириус, ты очень плохо знаешь мою семью. — хотя бы часть правды она однозначно могла сказать. — Можешь поверить мне на слово, моя семья немногим менее темная, чем твоя, если не больше. — о, только дедуля Геллерт чего стоил. Как бы Сириус ни старался, но его родственники обычно просто были весьма неординарными, а не старались подчинить волшебникам мир магглов. — И, не дай Мерлин, тебе когда-нибудь узнать все её тайны. В таком случае, тебя ждёт большое разочарование и во мне, и в ещё парочке людей. — или не парочке, здесь уж как посмотреть.

Сириус наклонил голову и со смехом спросил, явно не воспринимая её слова всерьёз:

— То есть, ты хочешь мне сказать, что меня может разочаровать больше, чем идеи моей собственной семьи? Ты что, уже брала участие в тёмных ритуалах? Или, может быть, убила человека? — надо же, вот умел он словами точно попадать в цель.

Адара сама почувствовала, как побледнела. Чёрт. Что ему сказать, если она почти что убила? И не одного, а сразу трёх? И все трое были самыми близкими ей людьми, а она даже не дала их нормально похоронить. Разве это нормально, что вначале пришлось разбираться, чей обугленный скелет кому принадлежит? И это однозначно была исключительно её вина.

Сириус ответить ей не дал, выводя из мрачных размышлений:

— Не волнуйся, Адара. — он мягко провёл большим пальцем по её ладони. А она только сейчас вспомнила, что он, в общем-то, так и не отпустил её руку. — Я не боюсь подобного. Так что теперь тебе есть с кем, если что, можно спрятать труп. К тому же, у Астры осталось парочку шрамов от твоих «нежных прикосновений». — Адара сглотнула, припоминая ту стычку в коридоре. Надо же, а ведь, по мнению многих, Сириусу стоило её бояться больше всех. — Так что, — он пожал плечами, показывая, что никакого страха он и в помине не чувствует. — Я же Блэк. Такой же тёмный.

Адара улыбнулась. Но в последней фразе у него была только часть правды: Сириус явно не был таким тёмным, как считал сам.

— Поверь, — Адара улыбнулась шире, — Труп я пока закапывать не собираюсь.

Сириус поставил голову на кулак и внимательно на неё посмотрел, давая наконец-то освободить руку:

— Знаешь, приятно видеть, что за эти два года ты начала улыбаться гораздо шире и чаще, чем раньше, — Адара ухмыльнулась, а Сириус покачал головой и продолжил: — А ещё у тебя очень красивая улыбка. Ты в курсе? — она почувствовала, как от такого совершенно банального комплимента смущается.

Просто… произнесён он был слишком искренне. Только и всего. Адара бы даже и поверила, да только Сириус навряд ли отдавал самому себе отчёт в подобном флирте. Для него всё это было всего лишь шуткой, легкомысленным и ничего не значащим бытом, а Адара всегда помнила, что умеет слишком быстро привязываться к людям. Так что всё это было наверняка глупостью, не больше.

Поэтому Адара скептически подняла брови и расхохоталась:

— Сириус, не смеши меня, будь добр. Я не поила тебя Амортенцией, чтобы мне делались такие комплименты. — да и с чего бы ей таким заниматься?

На самом деле, она, пожалуй, слишком сильно уважала Сириуса, чтобы даже в качестве шалости начинать подобную авантюру.

Сириус засмеялся, смотря на неё с какой-то одновременной смесью лукавства и серьёзности:

— А если я скажу, что, видимо, опоила? — чёрт возьми, он, определённо, нацелился её смутить.

Адара приложила руку ко лбу и захохотала. Слова Сириуса малость ввели её в шок. Господи, только бы он сейчас не начал признаваться в любви. Его точно ничем не опоили?

— То я отвечу, что ты маленький врун, Сириус Блэк, — Адара встала и весело щёлкнула его по носу. Странное дело, видимо, она всё же привыкла убегать от любых неприятных ситуаций. Вот только здесь ведь не было ничего неприятного! Тогда почему?

Пожалуй, пока она была не готова сама себе ответить. Лучше было уйти.

Адара искренне хотела верить, что именно лучше, а не проще.

И всё же она легко пошла к чёрному выходу, на прощание махая Флориану Фортескью, который лишь усмехался, наблюдая за разыгравшейся ситуацией. Сириус, прекрасно понимая, что таким образом она ловко увильнула от темы, направился вслед за девушкой.

Флориан Фортескью облокотился на один из столиков, печально вздохнул и грустно улыбнулся:

— Бедная молодежь… Сколько ещё ей придётся потерять? — и он покачал головой, наблюдая за шумящей Аллеей.

Всё было спокойно. Всё было хорошо. Но он чувствовал в воздухе запах опасности. Как тогда, в тридцатых.

Внезапный взрыв заставил всех мгновенно и совершенно инстинктивно упасть. Спустя несчастные десять секунд, не успела даже пыль ещё улечься как следует, Флориан Фортескью уже выбегал из своего кафе с крепко зажатой в руке палочкой.

Адара не успела далеко уйти от кафе Фортескью. Первые пару мгновений она замерла, чтобы передохнуть после слов Сириуса, а затем тихо пошла вдоль стены в сторону центральной улицы.

Неожиданно появившееся люди в масках и ослепительной силы взрыв едва не задел её. Несчастную шкурку последней Дамблдор-Гриндевальд спас Сириус, вовремя подхватив и резко завернув за угол.

А было бы даже смешно, погибни она вот так.

— Что это значит? Нападение на Косую Аллею? — спросил Сириус, осторожно выглядывая из-за поворота и всё ещё её придерживая. Адара после произошедшего чувствовала себя вдвойне неловко, но сейчас было явно некогда об этом заморачиваться.

— Это значит война, Сириус, — прошептала Адара и мигом вылетела из укрытия, перебежками направляясь к центральной улице.

Оттуда явственно слышались крики и вспышки заклятий.

— Маунтвиль, подожди я с тобой! — Сириус быстро её нагнал и они вместе побежали вдоль стен: — Воевать так вместе. — непоколебимо сказал он, и Адаре даже не надо было поворачиваться, чтобы почувствовать его уверенность.

— Вот тут ты прав как никогда, Сириус, — Адара поразила заклинанием со спины какого-то Пожирателя, который на её глазах убил женщину. Её сын, её такой ещё маленький сын, упал рядом с матерью и начал плакать, зовя по имени. Адара быстро отвернулась, задетая внезапной ассоциацией.

Чёрт возьми, мама этого мальчика больше не встанет.

— Что, грязнокровка, привыкла нападать со спины? — оскалился один из людей в маске и отправил в неё Аваду Кедавра.

Глаза Адары на секунду расширились. Она уже подумала, что это конец. Но то ли она сама безотчётно рискнула, то ли её палочка сама проделала крайне странный пирует и трансфигурировала воздух в стену, в которое смертельное заклинание и угодило. Пожиратель начал с ней дуэль.

Стоящий рядом Сириус тоже атаковал. Они стояли спина к спине. Адара прекрасно понимала, что силы были очевидно неравны. Где-то ещё виднелись группки Пожирателей, пытающиеся вломиться в лавки. Народа на улице было не то чтобы много: большинство успело забежать в магазинчики, и теперь оттуда слышались панические крики. Очевидно, все они так или иначе были в ловушке могли рассчитывать только на скорейшее прибытие Аврората.

Адара и Сириус всё ещё были у стены, со всех сторон окружённые Пожирателями. Большинство из них не то чтобы спешило нападать: многие гоготали, некоторых тихушничали, и было очевидно, что они сейчас служили забавой для тех, кто не хотел первой волной вламываться в магазинчики. Вот только надолго ли?

Вдруг из ниоткуда между ними появился ещё один волшебник. Адара уже напряглась, готовая напасть, но он поднял палочку и улыбнулся:

— Нехорошо, Адара, так быстро покидать моё заведение. — и при этом так ловко Режущим заклинанием подрезал одного Пожирателя, что было очевидно: хватку этот старичок не терял ни на мгновение.

— Флориан, Вы не представляете, как я рада Вас видеть, — улыбнулась Адара, с куда более упорным рвением отражая очередную атаку.

Флориан атаковал сразу двух Пожирателей и весело проговорил:

— Девочка моя, негоже отдавать подрастающее поколение на растерзание всяким паршивцам.

Адара и Сириус засмеялись. У обеих поселилась уверенность в том, что они смогут продержаться до прибытия авроров. Флориан словно одним своим видом привёл Пожирателей в смятение, и теперь уже не атакующих и вовсе не было. Были только те, кто присоединился, и те, кто смылся подальше от их группки.

Флориан тем временем лёгким взмахом палочки обезоружил ещё одного Пожирателя, а Сириус и Адара тут же одновременно оглушили его.

— Хорошо, дети, — довольно проговорил Флориан. — Просто великолепно.

Неожиданно на улице стало появляться больше людей в масках. Видимо, узнав о сопротивлении тех, кто находился на Косой Аллеи, Пожиратели отправили ещё одну группу. Заметив их, новоприбывшие тут же направились в их сторону.

Послышался звон стекла и громкий крик тех, кто был в одной из лавок. Адара искренне надеялась, что хозяева магазинов догадались набросить щитовые чары.

— Ах, кого я вижу! — неожиданно раздалось из-под маски. — Дорогой кузен! О, Маунтвиль, и ты здесь?

Один из Пожирателей удивлённо обернулся к снявшей маску Беллатрисе:

— Это та самая Маунтвиль, миссис Лестрейндж? — подобострастно проговорил он, пригибаясь подальше от Беллы. Адара, в общем-то, его страх вполне понимала и частично даже разделяла. Белла сегодня выглядела куда хуже, чем вчера. — Из-за которой вчера Тёмный Лорд…

Белла зло уставилась и завизжала:

— Молчать! Авада Кедавра! — Пожиратель испуганно пригнулся, но проклятие было адресовано совсем не ему.

Адара быстро увернулась и заклинание разрушило какую-то часть дома позади неё. Девушка чуть было не закатила глаза. Второй раз за десять минут в неё кидают одно и то же Непростительное.

В долгу перед Беллой она не осталась: уже в следующую секунду в неё полетело мощное Диффиндо. Результат не заставил себя ожидать: теперь на щеке порядком доставшей её из себя Лестрейндж красовался едва заметный, но кровоточащий порез.

— Ну, всё, выскочка, ты допрыгалась! — завизжала Беллатриса и махнула рукой всем своим «помощникам». — Отошли отсюда! Забирайте мальчишку, старичка, а эта дура моя!

Сириус и Флориан мгновенно прикрыли её своими спинами. Нет, ну, это уже точно никуда не годится.

— Что, малышка Маунтвиль, спряталась за спины немощного старика и моего бездарного кузена? — издевательски спросила Белла, и Адара неожиданно подумала, что спрятаться за спиной не такой уж и плохой вариант. Вот только она так не могла. Уже однажды она это проходила.

Адара побледнела и быстро вышла вперёд, но ответить не успела: неожиданно за спиной Беллатрисы начали появляться новые волшебники. Та отреагировала мгновенно: она тут же дёрнула опешившую Адару на себя и приставила к её шее непонятно откуда взявшийся кинжал:

— Не подходите, авроры! — крикнула она, оскалившись: — Иначе её изящная шейка больше не будет нормально функционировать!

Официально можно заявить: Адара — дура. Так глупо она даже в пять лет не подставлялась, честное слово.

Из толпы авроров вышел, судя по всему, их начальник и поднял руки вверх, проговаривая:

— Леди Лестрейндж, не трогайте девочку, она же Вам ничего не сделала… — ну, здесь Адара могла бы поспорить. В детстве она сожгла кому-то из сестёр Блэк сумочку, так что чем не месть? Запоздалая, правда, но всё же.

Был, конечно, нюанс, что Белла не знала, кто она на самом деле, но Адару сейчас явно потянуло на истерический юморок. Оставалось только не засмеяться от собственных же шуток.

Беллатриса расхохоталась, покрепче сжимая свою руку на плече Адары:

— Вот тут как раз Вы и ошиблись, мистер Лонгботтом! Эта стерва вчера чуть не убила моего мужа! — и прижала нож к шее крепче. Вот совсем не нравилась Адаре такая позиция. Привыкла как-то, что нож обычно у неё в руке, а не у кого-то.

Лонгботтом шокировано посмотрел на с виду хрупкую девушку, но спорить не стал. А Адара как раз некстати пришла мысль о том, не отец ли это того за несколько лет выпустившегося до её поступления Фрэнка Лонгботтома, о котором до сих пор ходили легенды на факультете? Затем пришлось снова сконцентрироваться на ноже и руках Беллы, лихорадочно соображая, как себя повести и как выкрутиться из этой… проблемы.

Стоп… Это получается её Сектумсемпра вчера попало в Родольфуса Лестрейнджа? Класс, нечего сказать. Зато теперь его лицо будет на всю жизнь «приятно» разукрашено.

Ну, можно сказать, она его по-родственному удружила. Мама, возможно, даже бы гордилась.

— Если эта девушка виновата, то она обязательно будет наказана, — попытался подойти ближе глава аврората. Белла угрожающе провела ножом по её шее. Адара скривилась от слишком холодной стали. Мерлин, хоть бы пожалела и подогрела её перед этим, что ли. — Не учиняйте самосуд, леди Лестрейндж. Из-за этой девчонки Вы рискуете сесть в Азкабан.

Адара чуть было не ухмыльнулась: эта Пожирательница рискует сесть в Азкабан точно не из-за неё. Да, конечно, её не было во время нападения на Косую Аллею, так что формально этого не доказать. И, по факту, Белла могла бы утверждать в случае чего, что оказалась на Аллее случайно и решила отомстить той, кто нарушила законы гостеприимства и прокляла вчерашнего хозяина вечера. Но это не отменяло того факта, что на ней была вначале маска, и свидетели этого были в виде Сириуса и Флориана.

В общем, так или иначе, но пособничество Тёмному Лорду Беллатрисе уже однозначно можно было бы пришить. Только гриффиндорка искренне не понимала: это Лонгботтом такой туповатый, это политика Министерства или это глава аврората заставляет Беллу таким образом опустить нож? Если последнее, то стратегия очевидно никудышная. Даже Адара понимала, что Беллатриса далеко не дура.

Лестрейндж оскалилась:

— Ах, спасибо, что напомнили, — Вот чёрт. Только не это. И да, Адара была права, но как-то особого удовольствия она от этого не получила, чего уж тут. — Пожалуй, заберу-ка я эту чудную девчушку. Очень уж мне не хочется в тюрьму, поймите, — Белла печально поджала губы и покрепче ухватила Адару за руку.

Неожиданно откуда-то сбоку раздалось:

— Я уже установила антитрансгрессионный купол, Белла! Тебе не уйти! — высокая женщина направлялась прямо к ним, даже не удосужившись вытянуть вперёд волшебную палочку. Адара, кажется, видела её пару раз в Пророке. Это была глава какого-то гипер-секретного подразделения авроров, о работе которого почти ничего не было известно.

— Ах, Доркас! Я счастлива тебя видеть, но извини, мне сейчас немного не до тебя.

Доркас — хм, как-то неудобно даже в уме называть так совершенно чужого человека, — ухмыльнулась и сжала сильнее, как уже заметила Адара, волшебную палочку в кармане:

— Белла, а что могла сделать твоему мужу эта девчонка? — издевательски спросила она, окидывая Адару внимательно-изучающим взглядом. — Или ты уже настолько опустилась, что нападаешь на малолеток?

Рука Беллатрисы на секунду дрогнула. Адара просто не могла не воспользоваться этой возможностью: иного шанса могло и не быть. Резко наклонившись и дёрнувшись вперёд, Адара тут же почувствовала, как по задней части шеи проехался кинжал. Слегка скривившись, она выхватила волшебную палочку — Белла больно ухватила её за воротник. Адара дёрнулась и тот с резким звуком оторвался от пальто. Маунтвиль быстро обернулась и отправила в Беллу Ступефай, но тщетно: Пожирательница успешно трансгрессировала. Удивлённо обернувшись к незнакомой Доркас, Адара вскинула брови вверх, показывая, что совершенно не поняла, как такое вообще возможно. Доркас — как же её фамилия? — ухмыльнулась и похлопала её по плечу:

— Я блефовала. Здесь невозможно было наколдовать антитрансгрессионный купол. — она обвела рукой людную Аллею, на которой уже почти совсем не было незадержанных Пожирателей. Судя по некоторым вспышкам заклятий, многие пытались сбежать, но выходило явно не у всех. — Белла решила рискнуть и, как видишь, прорвалась сквозь минимальные чары. Ты-то сама как? — спросила она, внимательно её рассматривая. — Как тебя зовут? И чем ты нагрешила перед Блэк? Ох, она же теперь Лестрейндж. Вечно забываю.

Адара покачала головой, наблюдая за тем, как остальных Пожирателей отправляют неизвестно куда. Интересно, а куда их отправляют?

Проследив за её взглядом, Доркас поспешила ответить:

— Их ждёт Азкабан. Но я не уверена, что это будет надолго.

Сириус подошёл к ним и учтиво спросил:

— Почему же, мисс Меддоуз? — и после этого перевёл обеспокоенный взгляд на Адару. Она в ответ кивнула, мол, да всё со мной в порядке.

Наконец-то! Адара мысленно выдохнула: теперь она знает фамилию этой женщины.

— Ты знаешь мою фамилию, мальчик? Удивительно, — Меддоуз покачала головой, вскидывая брови и всё же отвечая: — Дементоры начали слишком халатно вести себя по отношению к Пожирателям. Боюсь, они перейдут на сторону Реддла. И позвольте поинтересоваться, дети, как же вас зовут?

Адара слегка стушевалась: если это была та самая Доркас Меддоуз, то она училась на пару курсов младше самого Реддла. А, значит, эта женщина должна быть весьма опытной волшебницей, если ей не изменяет память. А вот тут уж навряд ли.

И, надо же, именно этот человек, по сути, выручил её у Беллатрисы. Было… приятно.

— Сириус Блэк, — представился Сириус, учтиво кивнув. Затем заботливо обнял Адару за плечи.

— Надо же! — Доркас вскинула брови. — Ты сын Ориона и Вальбурги Блэк? — и не дождавшись слегка настороженного кивка Сириуса, продолжила: — Я была на три курса младше твоих родителей. А ты кто, девочка? — спросила она, пытливо и вместе с тем изучающе поглядывая на гриффиндорку.

— Адара Маунтвиль, — кивнула Адара, поглядывая на полуразрушенную лавку Олливандера.

Доркас Меддоуз кивнула каким-то своим мыслям и незамедлительно ответила:

— Не ожидала, признаю. Одни надёжные источники поведали мне, Маунтвиль, что вчера на балу у Лестрейнджей ты была замечена в парочке конфликтов. Это так?

Надо же, надёжные источники. Адара знала, что вариантов этих источников не так уж много, а судя по тому, с какой скоростью вчера смылся Альфард, вариантов не было и вовсе.

Обычно крёстный так легко с таких душевных вечерков не смывался. Адара нахмурилась:

— Что мне будет? — по идее, конечно, за проклятие человека обычно светит Азкабан. Но с учётом того, что это был Родольфус, а она, можно сказать, в этом деле новичок, возможно, ограничатся предупреждением? И да, опять же, она свою жизнь защищала.

Меддоуз состроила удивление на своём лице:

— Что будет? Маунтвиль, Белла, видимо, переборщила и слегка огрела тебя ещё и по голове.

Сириус внимательно посмотрел на неё. Адара покачала головой:

— Я вчера действительно прокляла Родольфуса Лестрейнджа. Вот я и спрашиваю: что мне за это будет?

Меддоуз резко захохотала:

— О, Мерлин, Маунтвиль, ты действительно полагаешь, что тебя за это накажут? Я когда-то прокляла самого Реддла, и ты видишь, к каким последствиям это привело? Бедняга тронулся умом. Но меня же никто не посадил в Азкабан до сих пор. — Адара потерянно посмотрела на неё. Доркас ухмыльнулась: — К тому же, если я правильно поняла, в тебя сегодня дважды чуть не угодили Непростительным, порезали шею сзади непонятным холодным оружием, оторвали воротник от весьма симпатичного пальто… В общем, ты меня поняла, девочка. Никто не собирается тебя наказывать.

И развернулась в сторону взрослого мужчины с несколькими шрамами:

— Ал, долго ещё там?

Тот обернулся и приветливо ей улыбнулся, хотя даже эта эмоция на его лице выглядела слегка пугающе:

— Нет, Кас, уже совсем чуть-чуть осталось. Сейчас я ещё одному Верному Последователю между зубов дам, и дело будет окончено. — и он с куда более издевательской ухмылочкой обернулся назад. «Верный Последователь» шутку очевидно не оценил.

Доркас улыбнулась и махнула рукой:

— Подходи потом сюда. Ну, как ты, девочка? — она снова посмотрела на Адару, всматриваясь до того пристально, что в другой момент ей стало бы и неловко. Вот только сейчас все её мысли были совсем о другом.

Адара растерянно блуждала взглядом по разрушенным домам и даже не услышала вопроса. Неожиданно до неё дошёл смысл фразы: «в тебя сегодня дважды чуть не угодили Непростительным». Расширив от ужаса глаза, Адара отступила на пару шагов назад и прикрыла рот рукой. Сириус обеспокоенно хотел взять её за плечо, но Доркас остановила его:

— Подожди. Видимо, до неё дошёл смысл моих слов. Если сейчас начнёт плакать, тогда будем успокаивать. — а затем уже тише добавила: — В её состоянии это нормально, Блэк.

Адара, всё ещё не веря, качала головой. Слова отца не выходили из головы: «Будь осторожна, Анни». Чёрт, он знал! Он предупреждал её, а она как всегда не послушалась… Получается, всё же это был не совсем её вечерний бред. Папа… Папа действительно с ней говорил?

Пару раз усердно моргнув, Адара сфокусировала свой взгляд на нервном Сириусе и мирно ожидающей Доркас. Слёзы, как ни странно, не пошли. Вместо этого возник вопрос:

— От нас что-то потребуется? — сейчас внутри неё поселилась какая-то твёрдая решимость. — Я имею в виду показания, свидетельства и всё в том же роде.

Доркас высоко вскинула брови:

— Не ожидала. У твоей напарницы хорошая выдержка, Блэк, — она похлопала его по плечу. Сириус же сдавленно улыбнулся и всё же прикоснулся к её плечу, будто сам хотел увериться, что с ней всё в порядке. — Я думаю, что это уже не ко мне, а к Алу… То есть, к Аластору Грюму. Моя задача была разобраться с заклинаниями, которые были использованы и с психологическим состоянием потерпевших. Так что, Маунтвиль и Блэк, мне было очень приятно с вами обоими познакомиться. Если понадобится моя помощь, то смело обращайтесь.

И, похлопав каждого по плечу, Доркас отправилась восвояси. Но неожиданно её остановил оклик:

— Кас, подожди, не уходи, — окликнул главу отдела, судя по всему, тот самый Аластор Грюма. — Эти двое ученики Хогвартса. Я, если мне будет нужно, не смогу их допросить без твоего присутствия.

Адара немало удивилась и переглянулась с Сириусом. Чем же занимается эта Меддоуз, если её присутствие так обязательно? Ответа не было ни у кого из них, а Доркас с недовольной миной уже обратно подошла к ним:

— Вы не подумайте, мне было бы очень интересно пообщаться ещё с вами двумя, — она недовольно поджала губы и прислонилась спиной к ближайшей стене, — Но Ал иногда бывает до жути невыносим. Он был на три курса меня старше, учился с вашими родителями, но… Это слишком заумное животное слишком сильно любит командовать. И, к моему сожалению, имеет на это полное право.

Доркас бросила в невозмутимо приближающегося Грюма испепеляющий взгляд. Тот никак на это не отреагировал и окинул оценивающим взглядом двух школьников. Адара только поджала губы: наверное, когда он учился в Хогвартсе, его внешность была поприятней. Сейчас на лице аврора красовалось два уродливых шрама, а кисти рук, которые она смогла увидеть, потому что он закатал рукава, были «украшены» тоже несколькими отнюдь не приятными порезами. Да и само выражение лица не могло расположить к себе или хотя бы вызвать симпатию. Ну, в любом случае, подумала Адара, это лучше, чем одноногий пират с крюком вместо руки и искусственным глазом из маггловских сказок. Хотя, учитывая отсутствие тормозов у Аластора Грюма, о котором многие были наслышаны из «Ежедневного Порока», ему не так уж и далеко осталось до подобного образа. Почему-то Адара даже не сомневалась, что этот аврор закончит именно так.

— Кас, свидетели утверждают, что эти двое недоростков на пару с Фортескью удерживали всю ту толпу Пожирателей до нашего прибытия. Теперь я поверю, что эта девчонка могла проклясть Лестрейнджа.

Доркас вскинула брови:

— Она? То есть, сначала ты сомневался? — она внимательно посмотрела в глаза Грюму, и Адара на секунду напряглась. Возникало ощущение, будто Меддоуз знала о ней куда больше, чем хотела показать. Мог ли Стеббинс привлечь её тогда к делу? — Эта девчонка спаслась от двух Авад, а ты ещё и не уверен?

Аластор Грюм как-то неоднозначно хмыкнул:

— Я сомневался не в способностях этой малютки, а в словах, которые сказала Лестрейндж. — с этой стороны, в общем-то, действительно было, в чём сомневаться. Сириус вон, насколько она помнила, Беллу искренне недолюбливал с детства, а она так же искренне отвечала ему взаимностью.

Доркас пожала плечами:

— А Маунтвиль и не отрицает. Можешь сам спросить.

Грюм, вопросительно выгнул бровь — по крайней мере, именно так Адара растолковала это непонятное выражение лица, — и повернулся к ней. Сириус заступил Адару и ответил:

— Это была самозащита. Она ни в чём не виновата. — надо же, какой шустрый. Адаре даже на секундочку стало очень приятно.

Грюм закатил глаза и произнёс:

— Блэк, — он ведь Блэк? — после кивка Доркас, аврор продолжил: — Твою подружку никто ни в чём не обвиняет. Мы просто разбираемся в ситуации. Если она действительно прокляла Лестрейнджа, то это заслуживает уважения. Мы уже полгода пытались вывести его из строя.

Адара удивлённо переводила взгляд с довольных Доркас и Грюма на улыбающегося Сириуса. Ею окончательно овладел какой-то ступор. Это получается, что вчера она прокляла человека? А если бы он умер? Она не решилась сказать это кому-то из своих собеседников, потому что они наверняка бы сказали: «Пожиратели не люди и не стоит их жалеть». Но… Разве имеет это значение? Она ведь вчера чуть не убила человека. О вреде, который может оказать заклятие Сектумсемпра, она знала не понаслышке: перед ней стоял Сириус, который сам пострадал от этого проклятия. Последний, кстати говоря, вещал, взяв её незаметно под руку:

— Да, я сам видела, как она прокляла какого-то Пожирателя. Правда, я не знал, что это был Лестрейндж, но конкретно тем заклятием, о котором наверняка и говорила моя дражайшая кузина, Адара больше не пользовалась.

Грюм улыбнулся и хмыкнул:

— Не расхваливай нам её, парень. Ты сам тоже очень даже ничего. Уже выбрался с профессией в будущем?

Сириус приосанился и ухмыльнулся:

— В наше время самыми актуальными и нужными направлениями являются только двое: Мунго и Аврорат. Медицина это точно не моё. Поэтому я бы хотел стать аврором.

Доркас рассмеялась, а Грюм в очередной раз — да сколько же можно уже? — неоднозначно хмыкнул:

— Я буду рад видеть тебя в наших рядах, парень. Только не забывай о том, что авроры — не доблестные рыцари. Отнюдь. — он ухмыльнулся, и Адара неожиданно подумала, что работать под его руководством — наверняка сущий ад. — А ты куда собираешься, проклинательница?

Грюм уже было насмешливо ухмыльнулся, но тут же получил лёгкий удар под рёбра и укоризненный взгляд от Доркас. А потому скрыл всю свою насмешливость за резко наступившим кашлем.

Адара, не думая, — и какой чёрт её, спрашивается, потянул за язык? — быстро брякнула:

— Я бы хотела стать преподавателем. — вот кто её просил об искренности с этими людьми вообще? Да, Меддоуз была ей симпатична, но вот Грюм совсем нет.

В общем-то, Адаре почему-то казалось, что и она сама Грюму тоже была не слишком симпатична, пусть её действия по отношению к Лестрейнджу и заставили его порадоваться.

Брови Грюма взлетели вверх. Он с какой-то затаённой жалостью посмотрел на неё и ответил:

— Надо же. В наше время… Да и с такими способностями… Ты это уже точно решила?

Адара нахмурилась и поняла, что стоило сказать, что она пока ещё не решила. А затем… До неё дошёл смысл этого взгляда: пускай не Адара прокляла Блэка, но об этом были в курсе все. И возникает вопрос: возьмут ли её в Хогвартс? С такой-то репутацией? Ладно бы у неё были хорошие отношения с директором, но… С этим точно не судьба. В Министерство путь заказан, в Хогвартс — тоже, в Гринготтс — на артефактолога — точно так же… И куда ей теперь идти?

Возможно, и некуда, конечно. Но в авроры Адара однозначно не сунется.

— Нет, я ещё ничего окончательно не решила, — натянуто улыбнувшись, покачала головой Адара. — У меня, в конце-то концов, впереди ещё есть как минимум год.

Грюм пожал плечами и ответил, желая замять неловкий момент:

— Ну, с такими-то способностями у тебя точно будет выбор. — а с такой-то репутацией, вполне возможно, что и нет.

— Ал, ты уже достал детей своими разглагольствованиями. — нашлась Доркас, быстренько пытаясь отвести Грюма подальше от них. Где-то на заднем плане Адара заметила Флориана и подумала, что после всего надо будет обязательно к нему зайти, поболтать и ещё раз за всё поблагодарить. — Наверное, пора отправлять их…

Неожиданно раздался оглушительно-громкий хлопок трансгрессии, и на Косой Аллеи совсем рядом к ним, появились обеспокоенные Поттеры. Адара почувствовала внутри тугой комок воспоминаний. Тогда, двенадцать лет назад, она не стала ждать утра и отправилась от Годриковой Впадины подальше как раз потому, что не хотела видеть, как отреагируют на новость Поттеры.

Иначе бы… иначе бы был огромный риск, что она осталась с ними.

Юфимия, как только увидела их, облегчённо выдохнула и подскочила к Сириусу:

— Ох, Сириус, мы, как только узнали, так тут же… Вы в порядке? — она внимательно ощупала сначала его, а затем крепко прижала к себе.

— Да, Юфимия, не волнуйтесь с нами всё в порядке. — успокаивающе произнёс Сириус, постукивая эту добрую женщину по плечу. С него как-то разом слетела вся та взрослость, проявившаяся во время схватки и разговора с аврорами. Сейчас он куда больше напоминал растерянного такой заботой мальчишку. — К счастью, авроры прибыли очень вовремя.

Юфимия начала осторожно осматривать и Адару, но девушка только успокаивающе улыбнулась и вежливо отказалась. Сердечной заботы с неё уже на сегодня хватит. Иначе она всё же не сможет сдержаться.

— Адара, деточка, откуда у тебя на шее рана? — участливо спросила Юфимия, видимо, всё же умудрившись досмотреть её на глаз. — Тебя ранили? — обеспокоенно спросила она, поворачиваясь к Доркас и Аластору. Те как-то очевидно напряглись.

Адара только сейчас об этом вспомнила, но поспешила успокоить разволновавшуюся миссис Поттер:

— Не волнуйтесь, Юфимия. Всё, правда, в порядке. Это я сама случайно поцарапалась. И даже не сегодня, просто края чуть-чуть раскрылись от всего, — она постаралась улыбнуться, даже не чувствуя укоров совести от своей лжи.

Юфимию ей хотелось волновать меньше всего. И миссис Поттер, похоже, всё же ей поверила и облегчённо выдохнула:

— Ох, слава Мерлину! — она прижала Адару к себе покрепче. И девушка с неожиданным удивлением поняла, что и сама не хочет Юфимию отпускать. — Доркас, спасибо тебе за них… — благодарно добавила Поттер, второй рукой прижимая к себе и Сириуса.

Тем временем Флимонт о чём-то беседовал с Грюмом, отойдя от них на приличное расстояние. Его лицо было обеспокоенно и нахмурено. Как Адара не напрягалась, но до её чуткого слуха дошла только последняя часть диалога:

— Поэтому Дамблдор хочет собрать Орден обратно. И все те, кто боролся вместе с ним против Гриндевальда, должны прийти по сообщению.

— Всё, как раньше? — спросил Флимонт, кивая собственным мыслям.

Адара насторожилась: Орден? Дамблдор? Гриндевальд? Набор трёх этих слов уже сам по себе ей не нравился.

— Да. Пока так, а там посмотрим. — Грюм внимательно оглянулся, и Адара быстренько отвела взгляд. — Нас слишком мало, поэтому будем набирать новые кадры в ближайшее время. Кстати, выпуск твоего сына, видимо, очень даже ничего, судя по этим двум экземплярам.

Грюм пальцем указал на неё и Сириуса, весело болтающего о чём-то с Доркас и Юфимией. Адара краем глаза заметила, что Флимонт как-то слишком сердито смотрит на Аластора:

— Аластор, они же ещё дети… — даже на расстоянии в голосе Флимонта слышался укор. — Ты предлагаешь ещё и их сюда привлечь? Мы же должны…

Аластор перебил Флимонта поднятой вверх рукой и продолжил тем уверенным тоном, который не мог не раздражать:

— Мы ничего не должны, Флимонт. Поверь мне, нас, тех, кто воевал против Гриндевальда, перебьют первой волной и без промедления. Ты же сам вчера слышал слова Волдеморта Альфарду Блэку. — вот, всё же в информаторе можно было не сомневаться. — Он сам тут же передал их мне. Волдеморт не оставит никого из нас в живых. Вся надежда на это поколение. Им придётся воевать, не нам. И будет хорошо, если у нас будет время их научить.

Флимонт молча стоял, поджав губы:

— Они же дети… Они же не заслужили этого… Вспомни нас, Ал… Сколько достойных волшебников погибло тогда. Так Гриндевальд ещё жалел и не хотел проливать кровь достойных волшебников…

Аластор похлопал товарища по плечу и кивнул, отвечая:

— Поэтому я и анализирую ситуацию, Флимонт. Волдеморт пойдёт по трупам, а Гриндевальд в Британии лишь иногда пытался по-тихому набирать себе сторонников. А тех, кто слишком часто поносил его, убирал. Мы тогда действовали в подполье и пытались только уменьшить его влияние. Волдеморт не будет действовать так.

— Аластор, ты утрируешь…

Флимонт попытался остановить Аластора, широко раскрытыми глазами смотря на друга. Грюм махнул только рукой:

— Посмотришь, Флимонт, и вспомнишь мои слова. Нам всем придётся не сладко. И дай Мерлин, если мы уничтожим это чудовище до рождения твоих внуков. Ладно, пошли, а то твои ребята уже поглядывают на нас.

Флимонт кивнул и постарался улыбнуться. Адара заметила, что Сириус тоже постоянно косит глаз в ту сторону, где стояли взрослые. Он на секунду перевёл свои глаза на неё, и девушка с удивлением отметила, что они так же широко раскрыты, как и у неё самой. Видимо, её слова о начале войны не были таким уж мимолётным бредом.

* * *

Амелия быстро бежала по уже порядком потемневшим коридорам. На душе было неспокойно: конечно, несмотря на все обстоятельства, опасность ей сейчас угрожала не слишком большая, но всё же. Как-то спокойнее было теперь ходить по замку, когда дневной свет проникал через окна, а факелы горели только в подземельях.

В этот день она заслуженно не находила себе места, потому что досада и лёгкое чувство вины её порядком гложило. Да, всё обошлось, слава Мерлину, но ведь могло сложиться иначе. И вот как рассказать Адаре эту ошеломительную новость? Сегодня как раз все возвращались в Хогвартс, а Амелия… Одним словом, ничего нового не узнала, да ещё и не уберегла.

Эти каникулы в целом были для неё весьма необычными. Раньше Амелия Боунс ни разу в жизни не оставалась в Хогвартсе на Рождество. Да и с каких причин, собственно? Как и все добропорядочные англичане, она привыкла справлять Рождество в счастливом семейном кругу. Но в этом году отец впервые в жизни попросил их с братом остаться в Хогвартсе, объясняя это тем, что после Рождества к нему придут очень важные люди, о которых дочери и сыну пока слишком рано знать. Александр возмущался и спорил до последнего, не желая идти на компромисс. Амелия не спорила. Она прекрасно понимала, что всё это значит.

В конце-то концов, Александр не знал о том, чем Амелия занималась последнее время. Нет, он, конечно, догадался, что она что-то вынюхивает, но, справедливости ради, в отличии от многих близнецов, они никогда не были настолько близки, чтобы Амелия делилась с братом важными секретами.

Да и, чего уж тут, брат у неё был немного не от мира сего. По крайней мере, этот. А вот Эдгар для неё всегда был примером для подражания.

Так что да, когда Хогвартс облетела новость о нападении на Косую Аллею, Амелия была напугана, как и все, естественно. Но не удивлена. С детства слушая истории мамы о войне против Гриндевальда, о всех тех волшебниках, которые смело выступили против него или действовали в тени, изо всех сил подрывая режим изнутри, Амелия почему-то чувствовала: однажды история повторится. И это однажды случится с ней.

С детства это был её кошмар. Возможно, потому что однажды услышав папину фразу о том, что их мир не вынес никаких уроков из истории с Гриндевальдом, она осознала, что война неминуема. Тогда о Волдеморте только начинали раздаваться шепотки, хотя сама Амелия их и вовсе не слышала. А сейчас… Сейчас она только ждала момента, когда всё начнётся официально. Война была неизбежна, и до начала оставалось совсем немного.

Нападение на Косую Аллею застало её за размышлениями. С того самого момента, как она приняла предложение Адары, как начала изучать всю имеющуюся информацию и сопоставлять факты, Амелия никак не могла избавиться от впечатления, что что-то упускает. Что-то незначительное, но важное. И поэтому она при первой же возможности возвращалась к своим заметкам: искала новые связи между жертвами, что-то общее, бесконечно трясла Пандору, вечерами прогуливаясь с ней и порой даже провожая до гостиной Равенкло. Потому что расчёты Амелии, возможно, и не могли помочь в поисках преступника, но явно наталкивали на мысль, что жертв он выбирает вполне продуманно.

Логика Амелии была проста: минимум трое жертв были весьма непосредственно связаны с Адарой. Близкая подруга, сокурсница-знакомая (пусть и не близкая) и гриффиндорка-первокурсница. Хотя в последнем случае это была исключительно догадка Боунс на основе слов наблюдательной Пандоры: та утверждала, что Дара не могла прийти в себя и полноценно взять эмоции под контроль ещё несколько дней после этого происшествия. Так вот, между каждой из них было ровно по две жертвы, совершенно случайные и с Маунтвиль уже абсолютно никак не связанные. И после малышки Флайт прокляли ещё двоих. И у Амелии были нехорошие подозрения.

Если её версия была правильной, то следующая жертва снова будет связана с Адарой. И кто тогда? Из всех, с кем Дара близко общались, из нечистокровных остались только Лили, Пандора, Ремус и Питер. Последние двое были известными всем полукровками, так что их риск был минимальным. К тому же, Мародёры. Не то чтобы Амелия так уж верила во всемогущество этих пареньков, но обычно они ходили в компании Джеймса и Сириуса.

Лили? С одной стороны, самая очевидная кандидатка в жертвы. Но это и напрягало: Джеймс и сам не спускал со своей зазнобы глаз, об этом все знали, Джойс тоже старалась не оставлять подругу в одиночестве, а Дара, насколько знала Амелия, с помощью Регулуса и вовсе навесила на Эванс маячок, который сигнализировал бы об опасностях для её здоровья. То есть, в случае, если бы Лили прокляли, Адара была бы в курсе в то же мгновение.

Навряд ли их проклинатель верил в наивность Адары. Особенно, когда теперь получалось, что её гипотеза правильна, напрашивался вывод: преступник решил активно изучить именно модели поведения Джойс и Маунтвиль. По поводу первой Амелия не могла сказать ничего определённого, хотя и раньше наталкивала Дару на мысль, что проклинатель должен был как-то намекнуть о себе. И что он вполне мог это сделать именно для Астры, а потому им бы не помешало восстановить общение.

Дара её намёки упрямо игнорировала, хотя и соглашалась, что преступник явно решил поиграть либо с Астрой, либо с Дамблдором. Но ни с кем из них подруга связываться совершенно не желала.

Так что единственным наиболее выгодным, по мнению Амелии, вариантом в жертвы оставалась Пандора. Боунс уже успела узнать, что Квайт была полукровкой, но факт этот знали от силы меньше десятка человек. Чем не жертва?..

— Лия, привет. Куда спешишь? — раздался рядом голос с очевидной насмешкой, заставив Амелию на мгновение выдохнуть.

Так её называл только один человек. Собственно говоря, именно к этому человеку она до этого и спешила:

— Адара. — серьёзно кивнула Амелия, ровняясь с Маунтвиль. Та выглядела удивительно бодро для человека, сбежавшего из-под носа у Беллатрисы. По крайней мере, Эдгар был восхищён, но об этом Амелия расскажет Адаре позже. — Пойдём быстро. У нас появилась важная информация.

Адара мягко улыбалась, но было что-то странное в выражении её лица… Непонятное, что ли. Наверное, всё же события на каникулах дались ей не так легко, как она хотела показать.

— Лия, что стряслось? — они уже шли по коридору, голову Амелии посетили очередные шальные идеи, но она с трудом их сдержала. Сейчас не время. Адара же, видя её встревоженность, и сама сильно обеспокоилась: — Куда мы идём?

Амелия сглотнула:

— Мы чуть не потеряли её. — Амелия была готова официально признать своё поражение. Так проколоться было непозволительно для человека, который хотел связать своё будущее с Отделом магического правопорядка. — И да, мы идём в Больничное Крыло.

Адара напряглась ещё больше, с очевидной тревогой заглядывая Амелии в лицо. У неё в глазах читался плохо скрываемый испуг:

— Пандора? — глаза Дары расширились, она явно вспомнила об увещеваниях Боунс. — Её прокляли?

Амелия поджала губы и медленно кивнула. Адара нервно сглотнула:

— Нет. Только не говори, что… — они обе знали, что на полукровок проклятие не должно было действовать фатально, но каждую из них в первую очередь посетила именно эта мысль.

Амелия покачала головой и грустно усмехнулась:

— К счастью, всё в порядке. Наши предположения были правильны: на Пандоре почти нет царапин, и она пребывает в здравом уме и твёрдой памяти. — Адара громко выдохнула, словно разом выкачав из себя весь воздух, и Амелия постаралась разрядить обстановку относительно весёлым замечанием: — Это была цитата.

Плечи Адары были как-то странно напряжены, и Амелия сразу же заметила на её лице глубокую задумчивость. Видимо, в письме Маунтвиль рассказала далеко не всю информацию, которую смогла добыть. Но об этом, наверное, стоит узнать чуть позже, а не в просторном коридоре замка, где тебя каждый может при желании подслушать.

Они быстро зашли в Больничное Крыло. Мадам Помфри, к счастью, нигде не было видно. Все проклятые, кроме Пандоры, были отделены от палаты уже ставшей привычной ширмой. Квайт же сидела на кровати и размеренно поедала шоколадные лягушки, и Адара могла с уверенностью сказать, что в этом было даже что-то умиротворяющее. Вокруг лежало множество карточек: первая, которая тут же попалась ей на глаза, была карточка Королевы Маб. Адара мысленно закатила глаза: даже здесь её преследовало преподавательство. Словно нарочно демонстрируя и напоминая о том, чего ей уже навряд ли стоит ждать.

Пандора задумчиво перебирала складки на простыни одной рукой, даже не взглянув на вошедших. В принципе, это было вполне в её духе.

— Привет, Панда, — улыбнулась Адара и присела на краешек кровати, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Если ты ещё раз назовёшь меня Пандой, я тебя укушу, Адара Маунтвиль, — улыбнулась Пандора в ответ и подняла голову.

Про себя Адара отметила, что выглядит девушка, и правда, не так уж плохо: на лице было буквально парочка царапин. Правда, руки почти полностью были укрыты порезами, тут же напомнив Адаре об Аласторе Грюме. Это воспоминание почти что заставило её поморщиться, но она вовремя притормозила, не желая печалить Пандору и напрягать совершенно ненужными мыслями. Ещё, не дай Бог, подумает, будто Адара чурается её ран.

— Ты как? — спросила Амелия, выходя из кабинета мадам Помфри и накидывая на дверь медсестры оглушающее заклинание.

Всё же Амелия была редкостной умницей.

Пандора улыбнулась снова, но на этот раз она выглядела явно уставшей от этого вопроса:

— Как ты видишь, нормально. — она развела руками, демонстрируя полное отсутствие беспокойства по поводу своих порезов. — Адара, Северус просил передать, что зелье почти готово. Он надеется, что в этот раз всё намешал правильно. Поэтому решили экспериментировать на наиболее целой кандидатуре. То есть, на мне. — Адара была против подобного, если честно. Для начала ей было необходимо узнать состав зелья Северуса, прежде чем подпускать его с колбой к Пандоре.

Амелия же широко раскрытыми глазами смотрела на сладости, явно до этого их не заставшая:

— Кто прислал тебе столько шоколадных лягушек? — она подняла одной рукой сразу пять открытых фантиков, и Адара со смешком подумала, что Пандоре можно уже открывать коллекцию не только карточек, но и фантиков.

У равенкловки туту же загорелись и глаза, и щёки. Махнув рукой, она ответила:

— Ксено. — Кто бы сомневался. Лавгуд Адару как-то не сильно жаловал, но они старались сходиться на почве своей общей привязанности к Пандоре. Всё же Адара не могла не заметить, что девушку Ксенофилиус любит очевидно искренне. Удивительно, как его ещё не было здесь. — Он сказал, что мне пора собрать полную коллекцию. У меня там под кроватью ещё два ящика стоит, так что берите, не стесняйтесь. Хотя я не представляю, как Ксено умудрился тайно протащить столько сладостей сюда.

И всё же Ксенофилиус здесь был. Адара была рада, что они не увиделись, пусть она и прекрасно догадывалась, какими путями Лавгуд, скорее всего, доставлял сладости.

Адара расхохоталась своим мыслям и со смехом взяла себе сразу пригоршню сладостей:

— Шоколадные лягушки, — объяснила она, открывая первую конфету, — это мои самые любимые сладости.

Пандора улыбнулась и сказала:

— Бери тогда столько, сколько хочешь. Меня уже начинает просто тошнить от такого количества шоколада. — она прижала руку к шее, закатывая глаза. Амелия в ответ на такую карикатуру рассмеялась, а вот Пандора вернулась к былой серьёзности: — Пока ты жуёшь, Адара, тебе нужно будет меня внимательно выслушать.

С энтузиазмом поедая уже вторую сладость и в шутку кидая лягушкой в Амелию, Адара сдержанно кивнула и уселась поудобнее. Амелия присела рядом.

— В тот день у Ами было дежурство, — голос Пандоры был совершенно спокоен, и, если бы Адара не знала, о чём пойдёт речь, то подумала бы, что Квайт рассказывает какую-то сказку на ночь своим детям, — и я решила пройтись по Хогвартсу. Понимаете, несмотря на заверения Ами, я была абсолютно уверена, что проклинатель уехал из школы на Рождество. — Пандора тяжело сглотнула, и взгляд её остекленел: разум явно вернулся в события того вечера. — То, что за мной кто-то наблюдает, я почувствовала сразу. А поэтому не спеша, стараясь не выдать свой страх, направилась к кабинету Дамблдора. Так как это было в противоположном направлении от башни Равенкло, то на мою уловку повелись. Я делала вид, что совершенно не замечаю слежки и потому смогла благополучно дойти до нужного этажа. Но потом, судя по всему, этот парень — а я уверена, что это был именно парень, — понял, куда я направляюсь. Я не добежала до кабинета директора буквально несколько десятков метров. Адара, я не уверена в личности этого человека, потому что я не разглядела его лицо. Он всё время был в капюшоне.

Адара нахмурилась, размышляя о том, насколько много упущений она допустила. Пандора точно не должна была стать жертвой, ей стоило послушать Лию. А если бы проклятие не учитывало кровь?

— Но ты что-то заметила, так ведь? — Адара зацепилась за какое-то интуитивное понимание слов Пандоры и почувствовала, что Лия тоже напряглась. Возможно, именно сейчас появится самая главная подсказка.

— Да, — уверенно кивнула Пандора, подтверждая ход их мыслей, — я не хотела говорить это только Ами, потому что здесь нужно всё обдумать. Я не знаю, с какого факультета этот человек, но… Это точно староста.

Амелия поражённо прикрыла рот рукой. Расчёты явно весьма быстро закружили в её голове. Адара и сама стала тут же прикидывать.

На каждом факультете всего по шесть старост. Значит, если отнять Алекса, Лию, Лили и Ремуса, то остаётся двадцать человек. Учитывая, что это был мальчик, то подозреваемых остаётся всего десять. По два с Гриффиндора и Равенкло и по три — со Слизерина и Хаффлпаффа.

Без сомнений, что с нападением на Пандору та версия, о которой говорила Амелия, становилась всё более вероятной. Конечно, оставался вопрос, кого именно пытался вывести из себя проклинатель: её или Джойс. Адара честно не могла вспомнить, рассказывала ли она Астре историю Маргарет Флайт, но та была весьма обаятельна и могла заприятельствовать с почти такой же Джойс при каких-то своих обстоятельствах. Сибиллу они очевидно знали обе, а уж про Мэри и говорить было нечего.

Вывод напрашивался один: при всех данных им стоило снова прошерстить информацию о старостах. Адара знала, что Лия изучила там всё уже вдоль и впоперёк, но всё же. Поэтому она вздохнула и резко подняла голову:

— Лия, мне нужен график дежурств всех старост. И даты всех нападений. И это очень срочно! — воскликнула она, смотря на ширмы и чувствуя подозрительную тревогу. Что-то было не так. Какая-то мысль билась в самом уголке её сознания, но Адара никак не могла её поймать.

Амелия кивнула. Боясь убежать за списком и не вернуться обратно по тем или иным причинам, она сконцентрировалась, взмахнула палочкой и произнесла:

— Акцио!

Амелия когда-то слышала от профессора Флитвика, что, если очень сильно сконцентрироваться на предмете и резко взмахнуть палочкой, то он прилетит гораздо быстрее. Поэтому своим взмахом — слишком энергичным, наверное, — она чуть было не выбила сидевшей рядом Адаре глаз.

— Хэй! — следующим снарядом, влетевшим в приоткрытое окно и теперь попавшим Адаре по спине, была именно необходимая ей увесистая книга.

— Сама попросила, — ухмыльнулась Амелия, слушая бормотания гриффиндорки, отдалённо напоминающие: «И как ты вообще на Хаффлпафф попала, бессердечная».

Пандора хохотала уже не в себя. Амелия ухмыльнулась и ответила:

— Так же, как и ты на Гриффиндор. Видимо, у Шляпы было помутнение памяти, когда она нас распределяла. — собственно, этот вывод уже давно напрашивался. Регулус во время одного из собраний даже шутил, что Шляпа, наверное, выпила огневиски в вечер перед Распределением, а потому первого сентября была «с похмелья и не в настроении».

Амелия раскрыла книгу и быстро пролистала. Достала оттуда два сложенных листочка и произнесла, протягивая их Адаре:

— Вот оба. Я когда-то уже анализировала, но не пришла ни к чему. Совпадений, чтобы дежурил один человек и как раз было нападение, не было ни единого.

Вот оно! Адара ухмыльнулась и покачала головой:

— А ты подумай, есть ли смысл делать так или проще…

И тут Амелию осенило:

— Сделать наоборот! — продолжила она. — Дара, ты гений. Он не подставляется! — и тут Амелию посетила ещё одна явно шальная мысль: — У меня есть вопрос.

Адара, ещё не успевшая полноценно углубиться в список, вскинула брови, ожидая продолжения.

— А что если… — слова явно давались Амелии с трудом, она вся словно просчитывала возможные вероятности: — А что если нападение на Пандору теперь нельзя засчитывать как жертву? Ведь, по сути своей, она толком не пострадала. Не в обиду тебе, конечно, ты понимаешь, о чём я. — тут же как можно более мягко добавила Амелия, но этого не требовалось: Пандора и так всё прекрасно понимала.

— И тогда получается, что новая жертва должна быть в ближайшее время, — добавила Адара, заканчивая мысль Амелии. Дальнейшие выводы напрашивались сами, но она, чёрт возьми, кажется, не была готова их озвучить.

Пандора сделала это за неё, уже тоже заглядывая в записи:

— И с большой долей вероятности, это будет Лили, которая как раз вернулась в Хогвартс. — а затем, всмотревшись в самый низ листка, успокаивающе выдохнула: — Но сегодня у неё дежурство с Ремусом, так что за этот вечер можно не переживать.

Адара на мгновение закрыла глаза. Ей было необходимо собраться и внимательно изучить записи. Девочки уже шёпотом рассуждали, но она решила сконцентрироваться пока отдельно от них.

Удивительно дело, графики старост были на самом деле куда более загруженными, чем ей раньше казалось. Дежурить каждому приходилось чуть ли не через день и это существенно сужало круг подозреваемых.

Адара, помнившая каждую дату наизусть, сориентировалась весьма быстро. Возможно, были и ещё старосты, которые точно также не дежурили в эти даты, но чёрт возьми…

Её глаза медленно расширились:

— Неужели…

Следующие действия Адары были совершены абсолютно механически. Она схватила Амелию за руку и быстро проговорила:

— Срочно отправь Патронус Астре. Пускай спешит в Больничное Крыло вместе с Мародёрами. И с картой тоже. — и сама почувствовала, как в её голосе засквозила паника. — Это очень срочно. Пусть свяжется с Ремусом.

Амелия выполнила все указания без единого вопроса. Но затем она уточнила, отвлекая Адару от её размышлений:

— А почему ты сама не отправишь Патронус? Боишься, что тебя Астра не послушает?

Адара подняла на неё нахмуренный взгляд и покачала головой:

— Нет, не в этом суть. У меня не получается Патронус.

Её мысли были не здесь, а всё там в списках. Да, он был не единственным подозреваемым. Но он всё время был рядом. Ходил вокруг, вёл себя предельно осторожно по отношению к каждому. Внимательный, заботливый, симпатичный парень, истинный гриффиндорец…

Который действительно дал подсказку…

Который уезжал домой в промежуток, когда не было нападений…

По которому никогда не скажешь, что в его личине мог бы быть Том Реддл…

Но который в каких-то главных своих чертах в этом году он был до удивительного похож на паренька, о котором рассказывал Альфард…

Неужели это всё могли быть просто совпадения?

Лия тем временем всё ещё удивлялась её неумению вызывать Патронус. От непонимания даже её глаза стали чуточку больше и слегка некультурно приоткрылся рот:

— Как же это так…

— Очень просто, — махнула рукой Адара, всё ещё влекомая своими мыслями. Ей так хотелось ошибаться, так хотелось, чтобы сейчас она просто подгоняла свою версию под реальность. — Но сейчас не в этом суть. Посмотри, среди всех десяти парней таких всего лишь трое: с каждого факультета, кроме Слизерина.

Амелия нахмурилась, снова вникая в записи:

— Значит, он не со Слизерина. Удивительно, но ты права. — вскинула брови она, и с удвоенным вниманием углубилась в записи. Адара не хотела её отвлекать, не хотела наводить на свою мысль.

Если Лия и сама к этому придёт, значит, версия Адары кажется ей правдивой не из-за паранойи.

Неожиданно в Больничное Крыло влетела Астра. Удивительная оперативность для человека, который порой мог больше получаса собираться на пары. За ней следом мигом вскочила целя компания и Адара порадовалась, что Лия заблаговременно заколдовала дверь мадам Помфри. Нечего было её лишний раз нервировать.

Поттер, Маккиннон, Блэк, Люпин и Петтигрю. Адара схватилась руками за голову, смотря прямо на Марлин:

— Астра, зачем ты взяла Марлс? Её только здесь не хватало… — она покачала головой, меньше всего сейчас думая об удивлении в глазах Астры и остальных.

Сейчас было не время для обид. Пандора как-то слишком странно дёргала её за рукав, и Адара, кажется, понимала почему. Она быстро поднялась и подошла к ним, внимательно заглядывая в глаза:

— Где Лили?

Ответил ей Питер, который постоянно заглядывал в Карту, явно настороженный возникшей ситуацией:

— Она уже на дежурстве. — Адара почувствовала, как внутри всё предательски сдавило. Нельзя, нельзя было отпускать Лили. Но откуда они могли знать?

Адара судорожно ухватила Питера за руку, и тот даже немного зашипел, но ей сейчас не было до этого никакого дела:

— Где? Ремус ведь здесь. — Вот он ведь, Люпин. Почему он не рядом с Лили? Они ведь не могли отпустить её одну!

Адара почувствовала, как Сириус мягким движением выцепил предплечье Питера из её хватки, а затем осторожно огладил кисть. Сейчас это вообще её не успокаивало.

Ремус покачал головой и ответил, внимательно вглядываясь ей в глаза:

— Сегодня я плоховато себя чувствую и поэтому попросил Макгонагалл переставить моё дежурство.

Адара всё же уже немного успокоилась и кивнула: приближалось полнолуние, очевидно было, что Ремус не мог дежурить. Неожиданно Питер объявил, выдохнув:

— Не переживайте. Она на дежурстве с Майклом Маккензи. Он её в обиду не даст.

Адара вскрикнула и схватилась за первое попавшееся плечо, которое, как оказалось, принадлежало Астре, тоже подошедшей ближе. Сириус всё ещё был рядом, и тут же поддержал её с другой стороны, но сейчас всё это было совсем не важно.

Астра. Астра ведь следила за Лили, но могла отпустить её с Маккензи, потому что с непонятного потолка взяла, что Майкл хотел за ней ухаживать. Адара и тогда в это не верило, а сейчас от осознания их глупости просто подкашивались ноги.

Всё это время Майкл хотел совсем не этого. Всё это время Майклу, наверное, было так забавно наблюдать за их потугами.

Астра быстро обняла Адару за талию и помогла сесть.

— Астра, — Адара широко раскрытыми глазами смотрела на подругу. — Это он…

— Что он? — Астра нахмурила брови, непонимающе уставившись на уже совладавшую с эмоциями Адару. Она чувствовала, что ещё немного и будет готова снова подняться.

Она должна спасти Лили. Сигналка ещё ничего не сообщала. Значило ли это, что у неё есть немного времени? И сколько тогда? Секунда, десять минут или час? Сколько времени Реддл будет водить Лили за нос, прежде чем нанести решающий удар?

— Это Майкл Маккензи проклинает всех магглорождённых, — отчётливо сказала Адара и резко поднялась. В Больничном Крыле резко наступила тишина.

Адара быстро подошла к Питеру и заглянула через его плечо. Хмыкнув и отметив, что сейчас Майкл и Лили находятся на два этажа ниже, Адара быстро выскочила из Больничного Крыла.

Надо же, Майкл словно нарочно спланировал всё так, чтобы ей было недалеко идти. Удивительная забота с его стороны. Интересно всё же, он так старался для неё или для Астры?

Адаре уже не было интересно, как скоро и кто первым последует за ней. У Лили могло не быть этих жалких секунд, необходимых им всем для осознания информации. И всё же, если бы Адара сейчас об этом думала, то могла бы догадаться, что первым за ней выскочит именно Джеймс.

* * *

— Адара, а я тебя тут жду уже давненько. — да она, в общем-то, и не сомневалась.

Том — или пока ещё Майкл — даже не обернулся, когда услышал позади себя шаги. Видимо, он догадывался, что совсем скоро Адара придёт к необходимым выводам. Или научился узнавать её по шагам?

Адара, которая последние пару поворотов подкрадывалась слишком осторожно и куда медленнее, услышала позади себя уверенную и быструю походку Джеймса. Тот, видимо, таится не собирался.

— О, Поттер! — Том тоже заметил второго зрителя и теперь удовлетворённо смотрел на них обоих, — И ты здесь? Вы помирились? — с издёвкой спросил он, и Адаре очень захотелось ответить: «Да мы и не ссорились». Вот только так откровенно врать было бы глупо. «Майкл» ведь знал правду как никто другой. — Не ожидал, честно говоря. Думал, Адара тебя ещё немного поморозит. — на мгновение внимательный взгляд задержался на ней, и Адара почувствовала пробивающий озноб. — Может быть, это и к лучшему. Твоя дражайшая Эванс, Поттер, умрёт сегодня прямо на твоих глазах, — медленно произнёс Майкл, укрепляя между ними белёсый щит. До этого он был невидимым. — А ты ничего не сможешь сделать. — медленно добавил Том, явно наслаждаясь каждой буквой и при этом внимательно смотря на Адару.

Странно было всё же опять чувствовать на себе этот взгляд. И при этом смотреть в лицо Майкла Маккензи.

Джеймс замер, словно вкопанный в землю:

— Ну и сволочь же ты, Майкл. — сдавленно произнёс Джимми, и Адара очень захотела хоть немного его поддержать. Вот только утешительных новостей сегодня не было. — А я тебя ещё своим другом называл.

Адара покачала головой, смотря на смеющегося Маккензи:

— Это не Майкл, Джеймс. — тихо и уверенно произнесла она. — Познакомься, прямо перед тобой сейчас стоит Том Марволо Реддл собственной персоной. Я ведь не ошиблась в имени, мистер Реддл?

Смех резко оборвался и, взмахнув палочкой, Том приобрёл своё истинное обличье, а лицо Майкла обсыпалось с него, словно шелуха. И этот контраст между миловидным блондином и ужасающим брюнетом, заставлял ощутимо напрячься. Адара, глядя в слегка покрасневшие зрачки, в очередной раз поставила себе в голове заметку, что нужно будет побольше узнать о причинах подобной метаморфозы.

— Надо же. — покачал он головой, прищурив глаз. — Я уже даже не ожидал, что ты догадаешься, Адара Маунтвиль. Это довольно… впечатляюще.

— Увы, мне стоило догадаться раньше, — развела руками Адара, прекрасно понимая, что она сама виновата в том, в какой ситуации они сейчас оказались.

Издевательская ухмылка пробежалась по губам Реддла, и он даже с каким-то непонятным сочувствием произнёс:

— Ах, эта удивительная чрезмерная ответственность. Нам ли с тобой не знать, Адара, как дорого платят за ошибки дети, выросшие в приюте? — и взгляд, снова этот взгляд.

Но теперь Адара хотя бы знала, что справки о ней Реддл всё же наводил. Впрочем, она ведь тоже старалась собрать о нём как можно больше информации, особенно в последнее время.

— Но иногда за боль платят другие, не так ли? — спросила она, стараясь говорить как можно мягче, прикрывая очевидный намёк и вызов.

Глаза Тома на мгновение вспыхнули:

— Я уже успел понять, что мы слишком похожи, Адара, не стоит напоминать об этом каждой своей попыткой построить нашу беседу. — он усмехнулся: — Я даже рад, что мы наконец-то можем поговорить, сорвав эту несчастную маску. — Адара не знала, что на это ответить, честно говоря. Том однозначно не был собеседником, с которым ей бы хотелось бесконечно общаться.

Оттого Адаре и становилось тошно от мысли, что с Майклом они порой могли слишком увлечённо дискутировать по разнообразнейшим поводам.

Джеймс всё это время только и переводил взгляд с Реддла на неё и теперь мог разве что тихо спросить:

— Как? Ты ведь… — Адара догадалась, что в горле у Джеймса застрял вопрос по поводу Карты, ведь она всегда показывает истинные имена всех.

Решив, что надо будет обязательно объяснить некоторые нюансы тёмной магии Поттеру и его дружкам, Адара сконцентрировалась на теме разговора, стараясь отогнать от себя липкое чувство страха, сковывающее всё внутри.

О ритуале, который чисто гипотетически мог бы перехитрить магию Карты, Адара читала уже после Рождества. Учитывая новую информацию, она понимала, что Реддл был обязан перестраховаться и максимально скрыть своё присутствие от Дамблдора. И от Карты заодно.

Честно говоря, Маккензи раньше Адара знала очень плохо — видела лишь пару раз, но даже при таких обстоятельствах ей не хотелось даже думать, какие мучения пережил этот паренёк перед кончиной. Потому что та магия, которую, вероятнее всего, использовал Реддл, требовала, чтобы жертва до последнего оставалась живой.

Видимо, Том вполне реально натянул на себя личину Майкла. Иначе бы Карта показывала его истинное имя. Разве что если бы Реддл знал о Карте и мог на неё повлиять, то, конечно, был бы совсем другой случай. Но Мародёрское сокровище не было достоянием общественности, так что оставалось только это.

Это было… пожалуй, жутко. Представлять себе, как происходил сам процесс, было ещё хуже.

Том снова холодно расхохотался:

— О, очень просто, Поттер, очень просто. Семья Маккензи была наивными дураками, которые не захотели подчиниться мне. И Майкл Маккензи первым выступил защитить своих родных… Глупый идиот. — Адара скорбно поджала губы: ей стало слишком жаль, что она не знала того паренька. Видимо, он был во много раз смелее её. Том же тем временем продолжал издеваться: — Разве он может тягаться с Тёмным Лордом? Даже его родители не смогли противостоять моему Империусу… — криво ухмыльнулся Реддл, и Адара не хотела даже думать, что сейчас было со старшими Маккензи. Вряд ли что-то лучше, чем с их сыном. — Но меня интересует другое: как же ты догадалась, Адара Маунтвиль?

Адара нахмурилась, сопоставляя все свои подозрения и осторожно отвечая:

— Я много думала на каникулах, и, чего уж там, наша встреча способствовала моим размышлениям. — В ответ на это Реддл улыбнулся шире и куда безумнее. Адаре всё больше становилось мерзко. — Пожалуй, книга стала последней каплей. Откуда у Маккензи мог быть такой фолиант?

Том неопределённо хмыкнул:

— А что же было первой? — надо же, всё же в уме ему действительно было сложно отказать. Вцепился даже не в последнюю фразу.

Адара вспомнила собственное оцепенение:

— То, что ты отсутствовал две недели. И в это время нападений не было. — Было много чего другого, но уж точно не нападения. — А потом я вспомнила, что во время нападения на Мэри, ты ушёл куда-то со своей подружкой. Что с ней было, Империус? — Мерлин, в данную секунду Адара даже не могла вспомнить, с кем он уходил тогда. Оставалось надеяться, что девчонку не убрали и не подменили какой-нибудь Пожирательницей.

Хотя это вряд ли. Магия смены личины требовала огромных усилий, умений и желаний. Это многое говорило о Томе, но навряд ли он стал бы тратиться на ещё кого-то.

Да и риск, опять же. Уж они-то оба знали, что тайная работа делается куда лучше, если действовать в одиночку.

Адара почувствовала, как сзади кто-то подбежал. Мысленно она заклинала, чтобы кто-то догадался обойти этаж с другой стороны, там, где щит не стоял. А ей самой пока только и оставалось, что тянуть время. Если Реддл не соврал, то этого разговора он ждал долго, и сейчас у него была уникальная возможность показать себя и унизить их всех. Этим стоило воспользоваться.

Том, ничего не подозревая, продолжила победно ухмыляться, увлечённый разговором:

— Я же говорю, что ты на редкость проницательна, Адара. Ты чуть не заставила меня прослезиться, когда привела на поляну к фестралам. — она крепче сжала зубы, понимая, что всё же минуты слабости были ей непростительны. — А я ведь их видел так же отчётливо, как твоего дружка Блэка.

Адара почувствовала, как кто-то сзади неё рванул вперёд, не замечая щита, и притормозила Сириуса. Как оказалось, точно также его дёрнул обратно за руку и Ремус. Адара тяжело сглотнула — времени наверняка уже не оставалось, а какие вопросы задать ещё она не знала.

Сириус внимательно посмотрел в её глаза, и Адара поняла, что внутри неё так и не исчезло малодушное желание отступить за чью-нибудь спину. Но Лили, скрюченная у стены, заставляла её только собраться обратно и твёрдо встретить взгляд покрасневших зрачков.

Она должна. И на этот раз не ради мёртвых, а ради живых.

— Ты об этом всём мне говорил на балу, да? — спросила она, небрежно махнув рукой и равнодушно облокачиваюсь об стену. Будто эта ситуация её и вовсе не заботила.

Реддл не поверит, конечно, но хотя бы попытаться стоило. Том рассмеялся:

— О чём же я ещё мог говорить, Адара? Но ты с этим Блэком ловко тогда ускользнули оттуда. Я надеялся, что ты просто не выйдешь из особняка Лестрейнджей живой. Было бы неплохо, конечно, убедить тебя в выгоде моей стороны, но… — он с прискорбием развёл руками, намекая, что не готов видеть её на стороне противников. А Адара наконец-то смогла себе признаться, что пока и близко не видела ситуаций, в которых она могла бы быть его союзником. Уж лучше Дамблдор, честное слово. Том тем временем поджал губы: — Эх, как жаль, что я ошибся. За это, наверное, мне стоит поблагодарить не только тебя, но и мистера Блэка, — он почтительно кивнул всё ещё разъярённому Сириусу, и Адара буквально спиной почувствовала желание последнего наброситься на Реддла без всякой волшебной палочки. Том же ухмыльнулся, продолжая насмешничать: — Но сейчас я могу спокойно завершить своё дело. И прямо на твоих глазах, — он дико ухмыльнулся и в первый раз взмахнул палочкой. — Честно говоря, я думал, что выманить Лили будет сложнее.

Адара расширила глаза, но на вид продолжала оставаться равнодушной. Том явно ждал именно её реакции, её слабости. Мерлин, что же делать?

— Стой! — она крикнула это прежде, чем успела что-либо придумать. Этот бой ей лучше проиграть.

Лили испуганно смотрела на них, явно умоляя о помощи. Адара задним умом понимала, что подруга всего лишь парализована… И если бы кто-то успел отменить заклинание, то, возможно, Лили удалось бы сбежать…

С другой стороны, было очевидно, что в этот раз Том снимет парализ сразу после нанесения проклятия. Лили должна по его планам умереть на их глазах, и ничто не должно умедлить этот процесс.

Она успеет только сбросить щит. Догадается ли Марлин накинуть заклятие оцепенения? Она ведь была единственной из присутствующих, кто слышала слова Адары о действии этого заклятия.

Ещё позже Адара рассказывала об этом Амелии. Но той здесь не было.

— Что такое, Адара? — Том снова оскалился, с удовольствием наблюдая за её терзаниями.

Адара подозревала, что Лия, наверное, побежала за Дамблдором. Вот только на Директора она особо не рассчитывала: пока Боунс сбегает к Макгонагалл или Флитвику, пока найдёт их, пока объяснит ситуацию, пока они вместе доберутся до Дамблдора, пока объяснят ситуацию ему, пока они прибудут сюда… В общем, столько времени у них очевидно не было.

— Я готова на всё что угодно, только не трогай их всех, — Адара тяжело сглотнула, понимая, что, возможно, настал тот самый момент, когда ей пора обменять свою жизнь на чужую.

Лили того однозначно стоила. Возможно, именно для этого Шляпа отправила её на Гриффиндор?

Том на секунду замер и даже вскинул брови. Все шокировано на неё уставились. Первым очнулся Сириус:

— Адара, ты с ума…

Адара нетерпеливо махнула рукой:

— Не мешай, Сириус. Что ты хочешь от меня? Я согласна обменяться с Лили местами. — Том в ответ на это снова посмотрела на Эванс, будто бы видя её впервые.

Том ухмыльнулся:

— Не перестаю поражаться твоей догадливости. Надо же, Лили, — произнёс он, со всевозможной мягкостью смотря на Эванс, — даже жаль, что я не пообщался с тобой поближе. Видимо, ты очень интересная личность, раз одиночка вроде Адары готова умереть вместо тебя. — Лили несогласно замычала и посмотрела прямо на неё. Адара постаралась ободряюще улыбнуться, но вышло так себе. — Но мне такого пока не надо. Адара. Я уже понял, что ты куда более забавна, когда жива, — Адара сомневалась, что это стоило понимать, как комплимент. — Тебе достаточно просто сказать мне, кто же на самом деле внук или внучка Дамблдора.

— Я не… — мгновенно попыталась выпалить Адара, но Том мягко перебил её, поднимая руку и качая головой:

Адара заметно побледнела и схватилась за плечо стоявшего рядом Сириуса.

— Знаешь. — он до пугающего нежно улыбнулся. — Не делай вид, что у тебя тотальная амнезия. Давай не будем лгать друг другу хотя бы в этом. — Ну, она должна была попробовать.

— А если на мне Непреложный Обет? — спросила Адара, продолжая смотреть на Лили и раздумывать.

Том лениво размял кисти, показательно готовясь к произнесению формулы:

— Это уже ближе к истине. — и добавил, явно припомнив её попытку обмена: — В таком случае, выбор за тобой.

Том взмахнул палочкой и продолжил пассы заклинания. Правда, произносил он на этот раз его невербально, чтобы они не смогли узнать формулу. Только он не учёл одного: за время зимних каникул она тщательно посоветовалась с Орионом, Альфардом, прочитала чуть ли не все их книги по этой теме и смогла более-менее восстановить формулу. И там всего в одном месте была неточность…

— А как я могу поверить, что ты никого не тронешь из тех, кого я попрошу? — Адара откровенно тянула время, уже и сама не понимая, на что она вообще рассчитывает. Потому что и рассчитывать было не на что.

Том вздёрнул брови вверх:

— Мне кажется, Адара, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия. — он был прав, он был тысячу раз прав, но Адара, глядя на Лили, уже едва удерживалась от слёз. — Один мой взмах палочкой и…

Адара уверенно его перебила:

— Я согласна всё тебе рассказать только при условии, что ты дашь мне перед этим Обет, что никого из них не тронешь даже в случае моей смерти. — такая формулировка должна была дать понять Тому, что на ней Обет.

Пусть это и было ложью, но ей нужны были гарантии. Чисто гипотетически, она бы даже могла попробовать сейчас устроить небольшой спектакль с иллюзией смерти от нарушения Непреложного Обета. Учитывая, что она наверняка давала его какому-нибудь Дамблдору, то её вполне могло бы сжечь пламя феникса. Вряд ли Том обеспокоится нетипичностью последствий.

А она сама сейчас была в достаточном отчаянии, чтобы просить Фоукса о помощи.

Вот только Том ухмыльнулся и коротко-твёрдо сказал:

— Нет. — и взмахнул палочкой. Из её кончика вырвался ослепительно красный с золотистым отливом луч, более похожий на маленькую стрелу.

Адара одним взмахом сняла щит, как можно быстрее отменила парализ на Лили и с замиранием сердца посмотрела в сторону подруги, понимая, что, возможно, сейчас ей придётся накидывать парализ обратно, если подруга всё же не успеет уклониться.

Позади неё оглушающе взвизгнула Марлин.

Первая эмоция, которую Адара испытала, была облегчением. Лили уже была на ногах и доставала из кармана волшебную палочку. Удивительно разъярённая, со взметнувшимися рыжими прядями, она быстро побежала за удаляющимся Реддлом, крича вдогонку:

— Стой! Я отомщу тебе за всех! — честно говоря, Адара немного устрашилась. С каждым разом она всё больше убеждалась, что Лили не была рождена для колдомедицины, как бы ей это ни было интересно.

Сейчас своим видом она куда больше напоминала разъярённую фурию, чем привычную старосту-оптимистку. Джеймс, заметив поведение Лили, быстро побежал за ней:

— Лили, постой! — что ж, весьма типично и ожидаемо. Адара и сама бы кинулась за Эванс, вот только ноги подозрительно не держали. Ей явно нужно было пять секунд передышки.

Сириус, всего на мгновение посмотрев Адаре в глаза, кинулся за другом:

— Сохатый! Стой, кусок оленины, и Эванс свою попридержи там! — Адара проводила его взглядом, искренне надеясь, что Дамблдор перехватит Тома и эту компанию где-нибудь по пути.

Адара снова повернула голову в сторону стены, услышав обеспокоенное бормотание Ремуса и всё ещё до конца не осознавая происходящее. Увиденное заставило её обомлеть: перед ней, прислонившись к стене, тяжело дышала Астра. Подруга сидела, опираясь спиной на суетящегося Люпина, и держалась руками за голову, качая ей из стороны в сторону. По рукам, обнажившимся в такой позе, были видны небольшие порезы, и Адара бы даже не слишком переживала, вот только кровь из них сочилась с просто удивительной для таких мелких ран скоростью.

Времени на принятие реальности у неё больше не было. Адара мигом подскочила к ней:

— Астра, посмотри на меня! — она осторожно потрепала подругу по щекам, замечая слегка остекленевший взгляд Джойс. Чёрт, только не это. Кажется, резкий прыжок, который Астра, видимо, совершила перед самым попаданием проклятия, плохо сказывался теперь на общем состоянии. И, судя по нехилой ране на виске, кровоточащей наиболее сильно, проклятие попало как раз в это место. Отправлять Астру в стазис в такой ситуации было бесполезно, так что оставалось только испытывать то, что до этого никем не проверялось. Но для этого Астра должна быть в сознании, так что Адара снова потрепала подругу по щекам: — Не закрывай глаза, слышишь? Главное, не закрывай глаза! Ремус, держи её!

Адара сосредоточенно зашептала контрзаклятие, кое-как разработанное совместными усилиями Регулуса, Северуса и её собственными. Оно было едва проверенным, и, объективно, на животных работало совсем скверно, так что они даже не решились попробовать испытать его на магглорождённых. За время каникул Адара немного подкорректировала его на основе рекомендаций Ориона, Вальбурги и Альфарда, но вряд ли это могло существенно улучшить результат. С другой стороны, Астра ведь была полукровкой, возможно, в комплекте с целительскими заклятьями, которые сосредоточенно шептал Ремус, оно могло бы помочь ей хоть как-то…

Кажется, Астре начало по чуть-чуть легчать. Она немного расслабилась и даже смогла сказать, всё ещё будто находясь на грани бреда:

— Адара, прости…

Слушать такое Адара была не в силах. Она и лечить подругу была не готова, но разве кто-то давал ей выбор?

— Не говори ерунды, Асти. Я на тебя даже тогда… ты поняла меня когда, не обижалась, — бормотала Адара, совершая палочкой ещё парочку движений. Вот так, кровь всё утихала и утихала, и уже лилась тоненьким ручейком из парочки царапин на руках и той раны на виске. Осталось заживить, но с этим уже и Ремус справится. — Ты только глаза не закрывай. Тебе сейчас это опасно делать.

Ремус уже перестал бормотать заклятья, и теперь был бледен просто до ужаса, постоянно озираясь в поисках какой-то помощи. Питер тихо обнимал рыдающую навзрыд Марлин и бормотал:

— Тише, Марлс… Тише, не нервничай, всё хорошо… Сейчас Джеймс, Сириус и Лили вернутся и всё будет хорошо…

Адара вздрогнула, замерев на полуслове. Чёрт! Если бы Дамблдор или хоть кто-то из преподавателей перехватил их, то эти трое уже должны были вернуться. Так что, видимо, в теории руководство школы должно было только идти в эту сторону. Она быстро произнесла последнее заклятие и подошла к Питеру:

— Слушай, Питер, — обратилась она к нему и схватилась за его плечо. Хвост был напряжён не меньше её, а потому слушал предельно внимательно. Кажется, из всех Мародёров он бл наименее растерян. — Я вижу, ты сейчас лучше всех соображаешь, поэтому проследи, чтобы Астру и Марлин доставили в Больничное Крыло. А потом быстро найди Дамблдора, хорошо? Он совсем скоро должен быть здесь, поэтому придумай, как вам пересечься. — Адара внимательно всматривалась в глаза напротив, понимая, что от Питера сейчас зависят жизни Джеймса, Лили, Сириуса и её собственная.

Она не верила, что они смогут сдержать Тома. Тот был готов к тому, что происходило сейчас, пусть план немного и изменился, а вот они — нет. И хорошо, если каждый из них увидит завтрашнее утро. А ведь ещё оставалась Астры.

Питер пристально посмотрел на неё и медленно кивнул, явно тоже осознавая фатальность всего происходящего. Что ж, возможно, это и к лучшему, что здесь остался именно он, а не Сириус. Тот мог бы начать спорить, а Хвост был предельно серьёзен и готов сделать всё возможное, что только было в его силах. В подтверждение мыслей Адары Пит потянулся к карману и вытянул оттуда Карту. Карту Мародёров.

— Возьми, Адара. Она тебе сейчас нужнее. — произнёс он, смотря упрямо и так отчаянно, что у неё сжималось сердце. — Только верни всех и вернись сама, хорошо? И… удачи. — произнёс он, и уголки его губ безрадостно дёрнулись.

Адара постаралась улыбнуться в ответ и тут же развернулась, быстро направившись по нужному коридору и махнув рукой на прощанье:

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость.

Надо же, между ней и этой странной компанией было не такое уж и большое расстояние. Неужели Том снова ожидал только на неё?

Это очевидно было ловушкой. Но разве у Адары был выбор?

Когда она подошла к нужному повороту, вся эта диковатая четвёрка уже была совсем недалеко от выхода из замка. Адара спешила, пусть и старалась красться с величайшей осторожностью, боясь случайного проклятия. И действительно, в последнее мгновение в неё едва не угодило такое сильное Диффиндо, выбившее парочку камушков из соседней стены. Судя по всему, Том разошёлся не на шутку. Адара мгновенно отскочила — точно нельзя бросать квиддич! — и спряталась за стеной, решив, что из-за этого поворота пока можно и не выходить.

А с той стороны послышался жуткий смех и крик:

— Ах, Поттер! Неплохой удар, только тебе не победить меня такой мелочью! — вот тут уж Том точно был прав. Адара чувствовала, как внутри неё планомерно поднимается жгучая волна. Теперь оставалось только направить её на виновника и никого ненароком не задеть. — Неужели это всё только из-за твоей ненависти к тёмным искусствам?

Адара просто шестым чувством видела прожигающий взгляд Джеймса, направленный на Тома. Неожиданно послышался крик Сириуса:

— Да как ты смеешь! — а почему бы, собственно, и нет? Со стороны Тома это было вполне логичным шагом. Сомнительным, но почему бы не попытаться?

Снова послышался смех: Адара была уверена, что эта ситуация, видимо, больше веселила Тома, чем пугала. Хотя оно и понятно: трое школьников-недоростков ему угрожают. Смешная шутка, определённо.

— Молчи, Блэк. Ты уже выбрал сторону. — спокойно отрезал Том, и Адара ухмыльнулась: своим уходом из дома Сириус сказал больше, чем если бы произнёс тысячу слов презрения. — А вот вы, Эванс и Поттер? Вы бы неплохо смотрелись в моих рядах, и хотя ты, Эванс, и грязнокровка, но могла бы всем показать, что даже…

— Да ты издеваешься, что ли? — даже интонационно насупился Джеймс и взмахнул палочкой, отправив очередное Диффиндо.

Это было даже ей смешно. Джеймс серьёзно рассчитывал победить самого искусного тёмного волшебника современности с помощью Диффиндо? Он бы ещё Экспеллиармус попробовал.

— Никогда. Слышал, никогда, мерзкий слизняк! — Адара удивлённо подняла брови, когда услышала ответ Лили. Нет, она ничего другого не ожидала от подруги, но такие ответы не были похожи на сдержанную и культурную Эванс. Видимо, допекло.

В принципе, Адара Лили хорошо понимала. Сейчас, когда она снова столкнулась с той магией, которая бурлила внутри неё, Адара впервые понимала, что не боится. Да, это были совсем не те ощущения, что тогда, в Рождество. Тогда испуг захлестнул её, заставив выплеснуть из себя всё, что накопилось. А сейчас она была готова бросить всё то, что у неё оставалось, чтобы защитить близких и отбросить Реддла как можно дальше от Хогвартса.

Она сжала палочку в руке крепче. Древко из сосны многообещающе грело кожу: верная подруга, ставшая за эти шесть лет родной, тоже была готова к очевидно неравной, но такой необходимой схватке.

Том сокрушённо вздохнул:

— Эх, на иное я и не рассчитывал… Авада Кедавра!

Адара мгновенно выскочила из своего укрытия и невербально поставила стену между Лили и полетевшей в неё Авадой. Критические ситуации требовали неординарных решений, и Авада действительно не смогла обойти трансфигурированный из частичек воздуха материал.

Чего уж говорить, своё следующее заклинание она обдумывала всё то время, что стояла за поворотом. Собиралась с силами, искала необходимые эмоции, которых было не то чтобы много, но достаточно при правильном направлении и усилении:

— Круцио! — Боль была тем, что двигало ею в этом момент. Боль, куда более сильная, чем от Круциатуса. Боль от потерь, прошлых и будущих.

Том резко обернулся: появление ещё одного противника явно застало его врасплох. К тому же, этот человек явно в проклятиях не особо церемонился. Казалось, Лили, Джеймс и Сириус шокировано замерли, услышав такое проклятие от неё. Неужели были так сильно удивлены? Адара, например, ничуть.

Том уже спустя минуту безумно расхохотался:

— Ах, малютка Маунтвиль! Не ожидал, право, не ожидал! Круцио, надо же. Сразу видно человека, чья мать была на Слизерине. Хотя… У Блэка все родственники там были…

Адара перебила его, в очередной раз взмахнув палочкой и отправив невербальную Бомбарду. Возможно, надо было и дослушать, но она уже устала отовсюду наблюдать за этими факультетскими стереотипами. Том мгновенно выставил поглощающий щит:

— Да, Адара! Тебе даже Хогвартса не жаль. Удивительная гриффиндорка. — прошелестел он угрожающе, и его глаза снова отдали красным.

Вот только её это больше не пугало.

Адара усмехнулась, продолжая атаку и не заботясь уже ни о чём:

— Просто у меня нет того благородства, которое присуще гриффиндорцам. — волшебная палочка словно помогала ей ещё больше, чувствуя каждое подсознательное желание, каждую мысль по поводу необходимого заклятия.

Желания у неё сейчас было предостаточно. Умений — гораздо меньше. Но, кажется, даже замок был готов ей помочь, потому что стоило только Тому прикоснуться к стене, как Адара взмахнула палочкой, сомневаясь в том, что ей удастся подчинить своей воле пропитанные магией плиты. Но старый камень всё же послушался полученного импульса, заглотив руку Тома по самый локоть.

Вполне возможно, что замок не мог терпеть такие попытки навредить своим обитателям. Либо — этот вариант тоже имел право на существование — Дамблдор, как Директор, всё же перестраховался. Пусть Адара и сомневалась в возможности подобного, но исключать такой вариант не стоило.

Том вполне умело отбивался от них одной рукой, а затем, выставив щит, быстро взмахнул палочкой, сбрасывая оковы замка и вырывая руку из захвата. Он более чем довольно усмехнулся, глядя на неё, и шелестяще произнёс:

— Очень хорошо, Адара, просто невероятно хорошо.

Эти слова, кажется, вывели её друзей из оцепенения, и они наконец-то присоединились к ней. Правда, атаковали они всё ещё крайне нестрашными заклинаниями. Разве что Сириус начал применять явно родовые проклятия, хотя и не слишком опасные и сложные. В таком «виде» они и вышли на поляны у Хогвартса.

Адара снова почувствовала ускользающую от неё важную мысль. Почему Том не прервёт эту дуэль или хотя бы не остановит своё движение?

Том продолжал увеселяться, хотя теперь количество его ехидных комментариев значительно уменьшилось. Они уже прошли Чёрное Озеро, как Адара поняла — он их выманивает за территорию Хогвартса! Резко махнув свободной рукой, она крикнула:

— Джеймс, Лили, Сириус, уходите! Это ловушка! — и взмахнула палочкой, заставляя траву вцепиться Реддлу в ногу.

Том, словно ожидая от неё чего-то подобного, быстро применил режущее к травяным канатам, а затем в очередной раз — да сколько можно уже? — расхохотался:

— Наконец-то! А я уже было подумал, что ты потеряла способность здраво мыслить, Адара. В пылу схватки никогда нельзя терять мозги, — напутственно произнёс он, словно был для Адары наставником, а не тем, кто был готов убить её прямо сейчас. — Тебя там уже Беллатриса заждалась, кстати. Очень хочет отомстить за несчастного Родольфуса. Не подскажешь, что это было за проклятие?

Адара зло уставилась на него, одним взмахом палочки отделяя Джеймса и Лили подальше от назревающей проблемы. Адара краем глаза успела заметить, как беспомощно Лили стукнула кулаком по невидимой преграде, но совесть её сейчас не мучила от слова «совсем». Сириус, кстати говоря, тоже должен был остаться с этой закадычной парочкой, но чудом успел проскочить. Цензурных слов на него уже не хватало.

— Не поделюсь, Том. Прости уж. — извинительно произнесла Адара, естественно, не чувствуя ни крохи раскаяния. — Я сегодня не расположена к откровениям, увы. Сириус, уйди! — зло бросила она, уже совершенно точно готовая поставить этому упрямому идиоту подножку.

Адара бы так и сделала, если бы только не была уверена, что Том в то же мгновение воспользуется возможностью. Так что она снова махнула рукой в его сторону, но Блэк продолжал упрямо атаковать Реддла вместе с ней. И даже ни слова не сказал, засранец.

— Какая несказанная преданность, Адара! — съехидничал Том. — Неужели малышка Маунтвиль влюбилась в отщепенца Блэка? — от этого вопроса Адара и сама чуть не замерла, что уж говорить-то о Сириусе.

Он поражённо замер. И чуть не поплатился за подобную оплошность: в него мгновенно полетела Авада Кедавра. Адара чертыхнулась и снова наколдовала стену. А сразу затем — щит, чтобы наконец-то отделить Сириуса от всего этого. Быстро оглянувшись и автоматически пригнувшись от полетевшего заклятия, она заметила, что сзади уже виделись огни и крики. Видимо, Питер всё же сумел найти Дамблдора. Слава Мерлину. Надо же, она ещё никогда не была так счастлива скорому приближению своего деда.

Том вещал ей что-то о несчастье и любви, но она не слушала. В голове то и дело всплывали слова проклятия, автор которого сейчас с ней сражался. Хотя умом она понимала: Реддл просто не даёт ей безопасно выйти с дуэли или отступить.

Мысленно Адара легко могла признать, что она уже порядком устала: вечное нервное напряжение, дуэль у Лестрейнджей, на Косой Аллеи, постоянные подозрения всех и вся, недоверие… Всё это откровенно её утомляло. И теперь её вряд ли хватит ещё хотя бы на пять минут. Силы иссякали, усталость то и дело накатывала, да и мороз то и дело щипал за кожу: Адара была очевидно не готова к выходу на улицу.

Так ещё и с Томом Реддлом, который был ровесником её родителей и по силе им ничуть не уступал. Объективно говоря, Адара сомневалась, что даже Альфард мог бы сейчас в полной мере совладать с Томом. Хотя, в общем-то, он никогда и не претендовал на звание великого дуэлянта.

Нет, слабой волшебницей она не была, пожалуй, никогда, и Адара об этом прекрасно знала. Возможно, звучало немного самоуверенно, но в детстве папа часто говорит им, что возможности показывать слабость у них особо не будет, а потому стоит стараться на пределе сил. Но и держаться наравне со взрослым волшебником, который явно что-то с собой сотворил, было выше её натянутых нервов.

В общем, так или иначе Адара понимала, что у неё остаётся лишь один выход, при котором есть хоть какой-то шанс выйти сухой из этой передряги. Она резко остановилась.

Хватит, больше она и на миллиметр не сдвинется. Том внимательно прищурился:

— Адара, что такое? Тебе так сильно не хочется к миссис Лестрейндж?

Её ответная ухмылка вышла немного жуткой. Том тоже что-то такое почувствовал, потому что попытался выставить щит, но затем удивлённо замер, узнав слова на латыни и соответствующие пассы палочкой:

— Reddere tibi sordida sanguine quod merentur. Es dignus est ut hoc mundo…

Адара остановилась всего где-то за пару десятков метров до ворот. С той стороны она уже видела отблески огоньков Люмоса и слышала громкие окрики. И, возможно, Пожиратели бы уже поспешили на помощь своему Лорду, но на замок Дамблдор в силу всего происходящего навесил дополнительную защиту. Адара видела, что Том прекрасно понял, что она собралась делать. Поэтому Реддл начал как можно быстрее убираться подальше от неё.

Она улыбнулась шире. О нет, она не даст ему так просто сбежать.

Он был уже практически у ворот, а у неё оставалась та самая непроверенная фраза. Решив рискнуть, Адара уверенно закончила:

— Ne tibi sit maledictus et ex omni parte graui morbo, — Адара в ожидании уставилась на кончик собственной волшебной палочки. Хоть бы вышло… Том уже пересекал грань ворот. Неожиданно из палочки вырвался мощнейший луч красно-золотистого цвета в виде стрелы и полетел в сторону Реддла. Адара не сдержалась от эмоций, даже подпрыгнув на месте: — Да! Получилось!

Мерлин раздери, у неё получилось!

Том обернулся, и, наверное, именно это было его ошибкой. Заклятие угодило ему прямо в руку, но он уже был за территорией Хогвартса. Поэтому в следующую секунду его подхватили приспешники и быстро трансгрессировали со своим дражайшим «владыкой».

Адара искренне хотела верить, что теперь ему придётся напрячься и придумать, как избавиться от собственного же проклятия. В этом была даже своя жизненная ирония, учитывая, что Том был полукровкой.

Она ещё минуту тяжело дышала, смотря в пустоту. Всё было позади. Всё позади.

Кажется, Адара до сих пор не могла в это поверить.

Они справились. Дело осталось за малым: залечить шрамы всех пострадавших, но с этим наверняка теперь поможет разобраться Дамблдор.

А Адаре теперь следовало разобраться, почему внутри было так… пусто.

Выдохнув и усмехнувшись, она облегчённо присела в одну из небольших снежных кучугур. Даже холод теперь казался ей не страшен. Адара прикрыла глаза рукой и облегчённо рассмеялась. Мерлин раздери, это было совершенно невероятно, но все выжили.

И внутри неё впервые появилась надежда, что выживут многие.

Поэтому, наверное, в данную секунду ей хотелось только спокойствия и одиночества, чего мерцающий вдали Хогвартс отнюдь не мог ей обещать.

---

Примечания:

Вот и долгожданное продолжение. Жду ваших отзывов с огромным нетерпением и спасибо тем, кто читает)