Забытая память (гет)

Ничто в жизни так не воодушевляет, как то, что в тебя стреляли и промахнулись.

Уинстон Черчилль.

Адаре металась из одного угла Больничного Крыла в другой. Воспоминания прошедших пяти дней каждую секунду проносились перед глазами.

Вот она встретила Северуса по дороге в Хогвартс. Тот был в явной панике — трясся как непонятно кто и почти что безумными глазами смотрел на неё, шепча: «Адаре, я его убил. Ты понимаешь? Убил-убил-убил…» У неё было не так уж и много вариантов, кого Снейп мог убить: Поттер и Блэк. Третьего не дано. Но с Поттером всё должно было быть в порядке — он оставался в Хогсмиде с Лили и вряд ли просто так от неё бы отошёл. А вот Блэк бродил непонятно где и мог спокойно в очередной раз пристать к Северусу. Ведь они чаще всего считали его ни на что неспособным слизняком… И зря.

— Северус, где он? Где он, — Адаре сама не заметила, когда начала трясти Снейпа за плечи. Мысль о том, что её ближайший друг мало не убил приятеля, не хотела впечатываться в корку мозга. А, возможно, уже убил.

— Я… Я не знаю… Я не помню, — Северус смотрел на неё с таким безумством, с каким даже… Даже ей не было с чем сравнить.

— Что делать? — Адаре впервые была в такой растерянности. Сириус сейчас где-нибудь умирает, а она здесь прохлаждается. — Сев, что ты к нему применил? Сев, это была Сектусемпра, да?

Северус испуганно смотрит на неё и, видимо, к нему только сейчас окончательно пришло осознание.

— Да, — тихо пробормотал он. — Адаре, я не хотел… Честно… Это… Я не знаю, как это произошло, — и он присел у ближайшего дерева.

Адаре лихорадочно соображала. Если Снейп не помнит, где это место, то надо добраться до его памяти самостоятельно. Но она всегда была так не аккуратна в леггилименции…

— Сев, прости… Леггилименс! — Адаре быстро направила палочку на Северуса, и он, совершенно не ожидавший нападения, не успел поставить блок.

Его сознание сразу же выдало всё то, что Адаре было нужно. А ей только и оставалось не концентрироваться на самой ситуации и пытаться понять, что это за место. Так и не узнав, она только наблюдала за дорогой, которой Северус к ней бежал. Запомнив всё, она бросила Снейпа и быстро побежала тем же путём, только в обратную сторону.

Когда она подбежала к месту схватки, Сириус лежал всё на том же месте. Мимо, значит, никто не проходил. Подлетев к нему, Адаре на секунду показалось, что Блэк уже мёртв…

— Нет, нет… Пожалуйста, только не это… — растерянно бормотала она, проверяя пульс.

Пульс был — маленький, еле слышный, но всё же был. Ещё был. Мгновенно выхватив палочку, Адаре сосредоточенно забормотала формулы целительного заклинания. Того же, что применяла и на несчастной Сибилле Рекорд.

Раны Сириуса неспешно затягивались. Адаре не выпускала палочку из рук до того момента, пока все видимые ей раны не исчезли. Маунтвиль устало потёрла виски: и что ей теперь делать? Мысли в кучку сгребаться определённо не хотели. Какие там заклинания левитации есть? Теперь она прекрасно понимала Северуса.

— Лучше попробовать, чем бездействовать, — вспомнила она фразу своей матери и быстро поднялась.

Только бы она успела доставить его к Больничному Крылу. Неожиданно даже для самой себя вспомнив заклинание левитации, она уверенно взмахнула палочкой и произнесла:

— Мобиликорпус!

Сириус бредил вот уже четвёртый день. Она так и не рассказала Дамблдору о напавшем на Блэка человеке. Сказала, что просто проходила мимо, а Сириус уже лежал бездыханный. Правда, при этом возникло чересчур много вопросов и теперь вся школа упорно считала, что Блэка прокляла именно она. Самое удивительное то, что теперь многие считали её ещё и тем человеком, кто проклинает магглорождённых.

Теперь на неё постоянно оборачивались в коридорах. Ходить по школе ей ныне было крайне сложно — на каждом повороте её пытались или проклясть воздыхательницы Блэка, или засмеять слизеринцы. Ни первого, ни второго она не боялась — защититься она сможет в любом случае. Только на душе было как-то неспокойно.

Она даже Регулусу не сказала, кто проклял его брата. Да и неожиданно приехавшим Вальбурге и Ориону тоже. Конечно же, старшие Блэки прибыли совершенно тайно, но скрыть своего волнения за жизнь сына от вездесущего Альбуса Дамблдора у них не получилось. Хотя ученики об этом так и не узнали.

Вальбурга Блэк, как и её младший сын, не поверила в виновность Адаре Маунтвиль и настояла на том, чтобы это дело замяли как в Министерстве, которое уже обо всём было в курсе и собиралось прислать специальную комиссию, так и в самом Хогвартсе. Благодаря огромнейшему влиянию фамилии «Блэк» ей это благополучно удалось. Но на работу в Министерство ей теперь был однозначно путь заказан.

Для того, чтобы поселиться в Больничном Крыле, ей пришлось напиться нескольких зелий из личных запасов Слизнорта (которые она успешно украла, скажем честно) и пару дней пролежать в бреду от отравления. Дозы она, конечно, рассчитала, но иного выхода на тот момент не видела. Пандора и Амелия, которые тоже не поверили в её виновность, распустили слух, что «Адаре нарочно отравили, потому что она знает, кто проклял Блэка». Пару дней мучений — и теперь она имеет полное право постоянно находится в одной палате с Сириусом.

Нет, с Блэком она находится в одной комнате не хотела. Адаре просто чувствовала себя виноватой: что чуть не опоздала, что сейчас он всё ещё может умереть, что так и не смогла объяснить ему о вреде издевательств. Она боялась даже самой себе признаться, что хочет находиться рядом с ним. Но было ли так на самом деле?

Сириус бредил уже четвёртый день, а слушала она всё это уже третьи сутки. В первый день они оба просто были без сознания, на второй он начал бредить, а Адаре всё ещё была без сознания, а на третий, уже будучи в сознании и слушая бессвязное бормотание, чуть ли не выла от вины. Сириус звал всех подряд — отца, мать, брата, Альфарда, Юфимию, Флимонта, Джеймса, Ремуса, Питера, Андромеду, Нарциссу и даже Беллатрису. А вот сегодня он позвал и её.

Это было похоже, наверное, на гром среди вполне себе ясного неба. Сириус, как обычно, бормотал имена, извинения, выл от боли… Это всё уже было для неё до страшного обычным, но по сердцу било также больно, как и в первый день. И тут среди всего этого потока бессвязных слов она едва слышно различило своё имя… Самое интересное, что именно имя, а не фамилию, по которой он обычно её звал. Адаре, постоянно находившаяся у окна, быстро подлетела к нему.

Сердце ушло в пятки, когда она обнаружила, что он всё ещё не очнулся и что её имя тоже было произнесено в порыве бреда. Но она-то к Сириусу каким боком? Они же добрых пять лет были даже не приятелями, а почти что врагами. Мародёры её доставали — Адаре им мстила. И так по кругу. Сириус продолжал упорно её звать, произнося одно и то же имя и почти что срываясь на крик. Единственное до чего она додумалась в тот момент, так это быстро наложить оглушающие чары на дверь, за которой сидела мадам Помфри. Для Адаре это было больше похоже на ночной кошмар, а со стороны это, скорее всего, напоминало плохо спланированную драму. Маунтвиль присела на стул рядом с его кроватью. И что ей делать?

— Сириус, я здесь, я рядом, — схватив его за руку, Адаре беспомощно шептала одно и то же. Может быть, стоит позвать мадам Помфри? Но у Адаре, казалось, не было даже сил дойти до заветной двери. — Тише, тише… Сириус, я с тобой… Правда, я тебя не брошу.

Адаре часто дышала, как будто только что пробежала расстояние от таверны Аберфорта до Больничного Крыла. Казалось, что Сириусу стало немного легче, потому что он перестал метаться и теперь только продолжал тих бормотать её имя, но уже вперемешку с именами Джеймса, Юфимии, Флимонта, Вальбурги, Ориона и Регулуса. Адаре шумно выдохнула — кажется, хоть кому-то сегодня стало легче. Но его руку Маунтвиль так и не отпустила.

На утро Сириус очнулся, а Адаре быстро выписалась из Больничного Крыла, еле уговорив мадам Помфри. Теперь встречаться с Блэком ей точно не хотелось.

* * *

Это был первый день, когда Северус смог спокойно выдохнуть. Сегодня за завтраком Дамблдор объявил, что больше Сириусу Блэку не угрожает никакая опасность — он очнулся и стремительно идёт на поправку.

Северусу было стыдно. Перед самим собой, перед Адаре. Маунтвиль уже второй день сидела в Большом Зале и ходила на уроки, но возможности поговорить у них так и не было. На зельеварении она сидела одна и, казалось, даже Слизнорт боялся близко к ней подойти, запретив кому-либо из своих подопечных садиться рядом с ней. Чисто из мер безопасности. Гриффиндорцы тоже общаться с ней не особо стремились: Джойс, Люпин, Петтигрю и ненавистный Поттер демонстративно отворачивались, проходя мимо неё, Лили не знала, куда ей бежать — к друзьям или к подруге. В конечном итоге, она тоже села одна, но за соседней от Адаре партой. Хаффлпаффцы тоже не общались с Маунтвиль. Исключением была разве что Амелия Боунс, которая старалась не отходить от Адаре вместе с Пандорой Квайт. Но постоянно они тоже находиться не могли: после обеда и ужина Маунтвиль уже никто не мог поймать, потому что она просто бесследно исчезала. И Северус никак не мог до неё добраться.

Перед Регулусом Северусу тоже было стыдно. Младший Блэк ходил как в воду опущенный. Все прекрасно знали об отношениях братьев Блэк, и никто не ожидал, что слизеринец настолько будет волноваться. Но о главном знал только Снейп, которого теперь мучала бессонница. Каждую ночь Регулус Блэк бегает в Больничное Крыло с пакетиком сладостей и возвращается буквально через полчаса. До этого Северус молча скрывался под чарами невидимости, но этой ночью решил всё же поговорить с Регулусом и честно во всём ему признаться. Возможно, это хоть как-то спасёт Адаре от всей той грязи, которую на неё сейчас успешно выливает каждый, кому не лень.

— Регулус, — Северус едва слышно окликнул понурого Блэка, когда тот вернулся с Больничного Крыла.

— Северус? — переспросил Блэк, резко оглянувшись и угрюмо переспросил: — Чего тебе?

Северус сглотнул: сейчас определённо был очень важный момент.

— Я… Мне нужно с тобой поговорить.

— Именно сейчас? — Регулус в притворном удивлении поднял брови.

Северус только кивнул — в горле застрял непонятный ком и мешал говорить. Регулус сел в кресло напротив и устремил взгляд в сторону пламени в камине.

Северус громко вдохнул и резко выпалил:

— Это я проклял Сириуса.

Он был готов ко всему — к проклятию в его сторону, к тому, что Регулус убежит, к тому, что он тут же разразится громким криком и побежит к декану, но никак не к тому, что он устало потрёт глаза и скажет:

— Я знаю.

Северус опешил. Неужели Адаре кому-то рассказала? Они же друзья… Хотя какие они после этого друзья?

— Она ничего мне не рассказывала, — покачал головой Регулус, догадавшись о мыслях Северуса. — Она даже моей матери ничего не сказала. Однозначно крепкий орешек, — он печально усмехнулся.

— Но… Как тогда? — Северус еле выдавил из себя этот простой вопрос.

— А кому ещё Сириус насолил больше, чем тебе? — вопросом на вопрос ответил Регулус, забыв о манерах. — Я не осуждаю тебя, Северус, мой брат ещё та сволочь, но согласись, он такого не заслужил.

— Я… Регулус, я честно не хотел, — Северус обеспокоенно бормотал, — Он… Он оскорбил меня, а я не смог сдержаться… Я до сих пор не знаю, что было бы, если бы я не встретил Адаре тогда…

Регулус прямо посмотрел ему в глаза:

— Он бы умер, Северус. Он бы умер.

Они сидели в гостиной своего родного факультета. Для обоих это место было чуть ли не первым домом: Северус ненавидел своего отца-маггла и, ко всему прочему, ещё и пьяницу, а Регулус уставал от семейных ссор, вечных склок и прислуживания Тёмному Лорду. Теперь, правда, на Гриммо была угнетающая тишина — в доме больше не было ни радостного смеха, ни громких криков от скандалов Сириуса и матери. От этой тишины лучше там точно не становилось. Иногда Регулус думал, что лучше бы они и дальше всё так же орали друг на друга, как в последний день, чем… Чем эта гробовая тишина.

Регулус продолжил:

— Знаешь, Северус, я уже давно ждал, когда ты признаешься. Я даже начал сомневаться, что знаю тебя — ты столько дней молчал…

— Я… Я боялся, Регулус… Я виноват, но я…

Северус не знал, какие подобрать слова, но они и не понадобились, потому что Регулус перебил его:

— Ты слизеринец, Северус. Как и я, впрочем. Мы не трусы, нет. Но мы не можем пожертвовать всем только для того, чтобы оправдать кого-то другого. Это может сделать Адаре, кем бы она себя не считала. Но у неё не те мотивы, что у большинства гриффиндорцев.

— А что тогда? — спросил Северус.

Он сам уже давно задавался вопросом, почему Адаре решила вот так прикрыть его, не рассказав никому всей правды.

— Нам никогда не понять Адаре Маунтвиль, Северус, — усмехнулся Регулус, — Я тебе на будущее это говорю — никогда даже не пытайся этого сделать. Её логика работает не так, как у большинства людей. Я сам её не всегда понимаю. Да и что там говорить — она иногда сама себя не понимает.

— А вы давно знакомы? — Северус посмотрел Регулусу в глаза и мысленно выдохнул: он не заметил там ни злобы, ни ненависти, ни чего-либо другого.

— Из её прошлой жизни. Правда, я тогда плохо её знал. Да и тот человек не имеет почти ничего общего с той Адаре, которую ты сейчас знаешь, — загадочно ответил Регулус, поднимаясь с кресла и потягиваясь. — Ладно, Северус, мне пора. Я повторюсь, я рад, что ты решил со мной поговорить.

— Как ты думаешь, мне стоит с ней поговорить? — спросил Северус, и Регулус обернулся уже на ступенях в спальни мальчиков.

— Думаю, что пока нет. Когда она захочет, вы обязательно поговорите. Северус, не переживай, я не думаю, что она на тебя обижается. Ей просто сейчас малость не до тебя, — и Регулус побежал по ступеням в свою спальню.

Северус остался в гостиной и уставился на огонь в камине. После разговора с Регулусом на душе стало как-то спокойнее.

* * *

Лили не понимала, как ей быть. Начнём с того, что она не верила в виновность Адаре. Эванс не знала, как объяснить это остальным, но Маунтвиль просто не могла проклясть Блэка, точно так же, как и магглорождённых. Никого даже не смущал тот факт, что первой жертвой была Мэри — Мэри! — подруга Адаре. Поттер только и твердил, что «я убью Маунтвиль за первым же поворотом, если это действительно сделала она». Лили помнила, как они с Джеймс… с Поттером вернулись из Хогсмида и он узнал о том, что случилось с Сириусом и кто предположительно это сделал. Поттер кинулся на Маунтвиль с кулаками, но его вовремя остановил подошедшие Ремус и Питер. Что было бы, если бы они не остановили своего друга, Лили даже не хотела представлять. Наверное, она бы сделала тоже самое, если бы что-то случилось с самой Адаре.

Лили сидела в кресле в своей гостиной и ждала Адаре. Ждала уже, если по правде, вторую ночь подряд и никак не могла дождаться. Адаре не появлялась в гостиной Гриффиндора. Да она вообще нигде не появлялась, кроме как на уроках и в Большом Зале. Даже в коридоре Лили видела Адаре всего пару раз в сопровождении той странной Пандоры и хаффлпаффки Амелии Боунс, с которой они неплохо общались на собраниях старост.

Адаре теперь вообще не была похожа на саму себя. Казалось, что они вернулись обратно на первый курс, но всё было даже хуже. Тогда Маунтвиль общалась только с ней и Астрой. Редко, но общалась. А сейчас… Астра не поверила в невиновность Адаре. Лили не понимала причин этого, но крики Астры слышал весь Гриффиндор:

— Ты всегда была трусом! Поняла, Маунтвиль?! — Астра местами переходила на визг и уверенно пыталась вырваться из рук крепко державшего её Ремуса, — Ты думаешь, я всё забыла, да? Если это сделала ты, то я тебе никогда этого не прощу! Ни-ког-да! — из глаз Астры потекли слёзы, но она не обращала на них ни малейшего внимания. — Да отпусти ты меня! Маунтвиль, скажи, что это не ты, я прошу тебя! Почему ты молчишь? Как ты можешь молчать! Это ты его прокляла? За что, Адаре, за что? Ты мстила ему, да? За все те проказы, что они устраивали? Но ведь это уже было давно, вы ведь уже всё уладили! Как ты вообще попала на Гриффиндор, Маунтвиль! Ты трус, ты жалкий трус, и ты это прекрасно знаешь, Маунтвиль! Да какая ты вообще Маунтвиль! — вот этой фразы Лили вообще не поняла. Впрочем, как и следующих. — Как же ты похожа на своего деда, Адаре! Такая же страшная и тёмная! Он тоже никогда не каялся в своих поступках! Надеюсь, что ты и закончишь там же, где и он! Не смей даже приближаться ко мне после этого!

Астра окончательно разрыдалась и побежала по ступеням в спальню.

После этого Лили увидела максимум семь раз за день и всё это было только на уроках. Но на следующий вечер после этого она дежурила в коридорах вместе с Ремусом, и они нашли еле живую Адаре.

Лили с Ремусом шли молча — говорить было о чём, но желания не было. Сириус лежал в Больничном Крыле без сознания, и мадам Помфри утверждала, что шансы у него есть. Кто-то вовремя наложил непонятные заклинания поверх проклятия, тем самым перекрыв его действие.

— Ремус, ты же не веришь, что это Адаре? — Лили повернула голову в сторону шедшего с ней в ногу Лунатика. Тот посмотрел на неё и после некоторой паузы ответил:

— Я не знаю, Лили. Честно. Но не думаю, что есть ещё кто-то, кто бы мог так сделать. Да и не каждый победит Сириуса в дуэли. Это ещё мог сделать Снейп, но того и рядом не было. Да и духу у него, наверное, не хватило бы на такое.

— А у Адаре, значит, хватило бы? — Лили нахмурила брови, отвернув голову от Люпина и смотря прямо перед собой. На секунду она даже подумала, что была бы рада узнать, что это сделал Северус.

Ремус ответил после минутной паузы:

— Лили, я понимаю, что она твоя подруга, но Сириус — мой друг. И знаешь, мне кажется, что у Адаре хватило бы на такое сил. Она сама когда-то говорила, что «месть — блюдо холодное».

— Да это же просто маггловское изречение! Рем, это ещё ничего не значит! — Лили остановилась на месте и сердито топнула ногой. — Это же Адаре, Рем! Она же наша подруга! Мы не можем не доверять ей. Это сделала не она. Я бы могла спокойно доверить ей свою жизнь.

Ремус грустно посмотрел на неё и покачал головой. На секунду Лили почувствовала себя маленьким ребёнком, которому объясняют, что есть белое и есть чёрное:

— Лили, как же ты не понимаешь? Мы не знаем Адаре. Можешь ли ты мне сейчас уверенно описать её характер? — на секунду повисло молчание, и Ремус, не дожидаясь более ответа, продолжил: — Вот видишь! Мы просто не знаем её. А если мы не знаем человека, то он может быть способен на всё.

— Нет, Ремус, — Лили упрямо покачала головой. — Я знаю её. Она крайне противоречивый человек, но у неё есть то, из-за чего она не могла такое совершить: преданность. Верность, Ремус! Адаре просто не может предать — этого нет в её кодексе чести. Ты скажешь мне, что его у неё нет, но ты ошибаешься. У Адаре есть свой кодекс чести. Может быть, он слегка своеобразен и построен не так, как наш, но она — наш друг, Ремус! И мы должны принимать её такой, какая она есть.

— Если Сириуса прокляла она, то она мне больше не друг, — пробормотал Ремус, всё ещё держа её за локоть.

Лили замерла, не веря услышанному. Как же так? Как же они все так могут? Ведь это сделала не Адаре, зачем тогда так говорить?! Разве это дружба? Лили вырвалась из цепкой хватки Ремуса и устремилась прочь, напоследок бросив:

— Мне не о чём с тобой разговаривать, Ремус. Ты оцениваешь людей по мнению Поттера. Ты просто его жалкий прихвостень. Больше даже не подходи ко мне.

Лили быстро побежала, а Ремус даже не пытался её догнать. Видимо, она была ему важна также, как и Адаре. Не успела Лили пройти и пары поворотов, как чуть не упала, споткнувшись об что-то. Точнее, об кого-то. Вытерев слёзы, чтобы лучше увидеть, Лили не сдержала оглушающего визга: перед ней лежала Адаре. Белая, как мел и, кажется, бездыханная.

Лили медленно опустилась на колени перед подругой и смотрела на неё широко раскрытыми глазами:

— Нет-нет-нет, пожалуйста, нет…

Лили приложила руки к лицу. Сзади неё послышался чьи-то быстрые шаги, и к ней подбежал Ремус:

— Лили, что случи… Мерлин вседержитель! — выдохнул он, уставившись на неподвижную Адаре.

Лили, казалось, эти слова привели в чувства:

— Рем, быстро хватай её и побежали в Больничное Крыло. Быстро, Рем!

Ремус растерянно на неё посмотрел и быстро сморгнул. Резко подскочив, он схватил Адаре на руки и как можно быстрее пошёл сторону Больничного Крыла:

— Этого ещё не хватало, — пробормотал он.

Лили посмотрела на Адаре. В лунном свете она была чем-то похожа на сломанную фарфоровую куклу, которая у неё была в детстве. Такая же бледная с закрытыми лазами… Лили быстро посмотрела на Ремуса. Тот покачал головой и сказал:

— Знаешь, Лили, может быть, ты и права. Как-то не укладывается в уме, что Адаре могла это сделать.

Уже подходя к Больничному Крылу, Ремус грустно улыбнувшись, пробормотал:

— Знаешь, Лили, она такая лёгкая и маленькая, что я боялся, что сломаю её, пока буду нести. Я как-то раньше этого не замечал.

— Она только на вид такая хрупкая, — ответила Лили, ещё раз посмотрев на подругу. — На самом деле она гораздо сильнее, чем мы с тобой, Рем.

Проведать подругу в Больничном Крыле Лили не смогла. Вначале мадам Помфри запретила какие-либо посещения, потому что Адаре была без сознания, а потом сама Маунтвиль запретила школьной медсестре кого-либо к ней пускать. И как Лили не старалась, но попасть внутрь она так и не смогла.

Лили даже не знала, насколько она была права, когда сказала те слова Ремусу. Адаре не только быстро встала на ноги после отравления, но теперь ещё и с достоинством выслушивала всех, кто хотел ей сказать какую-нибудь гадость. Взять даже случай в тот день, когда она вышла с Больничного Крыла.

Поттер упрямо смотрел на Адаре. Они стояли в коридоре на третьем этаже — в центре круга, созданного из зевак, которые уже приготовились получить очередную порцию для школьных сплетен. Казалось, что собралась вся школа — здесь были и слизеринцы, и гриффиндорцы, и хаффлпаффцы, только равенкловцев было как-то маловато. А Адаре стояла такая маленькая на фоне всей этой толпы. Лили пыталась прорваться к ней, но пока её попытки никак не могли увенчаться успехом. Поттер направил на неё палочку:

— Зачем ты это сделала, Адаре?

Адаре в притворном удивлении подняла брови:

— Что ты говоришь, Поттер? Я тебя не понимаю.

Лили не могла не заметить, что Поттер даже зубами заскрежетал от такого ответа:

— Адаре, ты понимаешь, что ты чуть не убила его?

Лили протолкалась к Адаре, но выйти так и не смогла, замерев в удивлении. Лицо Адаре было не пустым, нет. Оно было нечитаемым.

— Я? Поттер, я повторяю для особо умных: я не понимаю, о чём ты.

Джеймс схватился за палочку:

— Адаре, я ещё раз тебя спрашиваю…

— Поттер, я тебе уже ответила. Я никого не трогала, — по буквам произнесла Адаре, перебив гриффиндорца.

Лили искренне переживала за подругу: Поттер в гневе страшен, и Адаре сейчас может не избежать расправы… Но ведь она ни в чём не виновата. Лили мысленно приготовилась к тому, чтобы стать между лучшей подругой и Поттером.

— Тогда кто? — требовательно спрашивал Поттер. — Я знаю, что ты в курсе. Кто, Адаре? Скажи имя, и я от тебя отстану.

Адаре упорно молчала, гордо вздёрнув подбородок.

— Значит, это всё-таки ты? — переспросил до этого молчавший Ремус. Он, Питер и Астра стояли за спиной Джеймса.

— А сам-то как думаешь? Кто ещё на это был способен? — насмешливо спросила Адаре, выгнув бровь.

Лили ошарашенно замерла. Но Адаре же не могла слышать их разговор… Или могла? Встретившись с Лунатиком взглядом, она поняла, что Ремус думает о том же.

— Нет, Маунтвиль, ты меня доведёшь, — Джеймс начал поднимать палочку.

Для Лили всё в тот момент происходило как-то замедленно. Вот Адаре инстинктивно тянется к карману, вот её собственные ноги отрываются от земли сами собой и она подбегает к подруге и закрывает её собой, вытягивая палочку. Оказывается, не одна она. Рядом с ней плечом к плечу стоят Марлин, Амелия и Регулус Блэк. Последний проговорил:

— Силы равны, Поттер. Четыре на четыре. Сражаться будешь?

— А Маунтвиль ты не считаешь, Блэк? — переспросил Джеймс, презрительно выгнув губы в усмешке. — Почти что убийцу своего брата? Или, может, это ты её попросил?

— Да как ты смеешь, Джеймс, — прошептала опешившая Марлин, которая так же, как и Лили, не верила в виновность Адаре. — Неужели ты сам веришь в эту чушь?

— А я так вижу вы с Эванс выбрали не ту сторону, — Поттер хмурится, а Эванс чувствует, как щёки едва заметно краснеют. Почему ей как-то жаль Поттера? За что его жалеть?

— Хватит! — из-за спин четверых аккуратно вышла Адаре. Палочку она так и не вытянула. Регулус едва слышно пробормотал себе под нос, но Лили всё же разобрала фразу: «Вот дура. Ей же сейчас колдовать нельзя». Так вот в чём причина! Адаре… Это следствие яда?

— Что, Адаре, решила проявить псевдо-храбрость? — спросила Астра, равнодушно ухмыльнувшись, но от Лили не укрылось то, как нервно дрожали её руки.

Адаре несколько мучительно долгих секунд с интересом безумного учёного смотрела на всех четверых. А затем слегка улыбнулась:

— Знаете, никогда не могла понять стремления задеть чьи-либо чувства. Зачем? Чтобы показать чужую слабость? А, может быть, таким образом вы показываете свою?

Астра смертельно побледнела: Адаре, даже не напрягаясь, задела именно то, что Джойс так тщательно прятала даже от самой себя. И, видимо, не только она.

Ремус заботливо обнял Астру за плечи, но та только рассерженно сбросила его руки.

— Маунтвиль, вытаскивай палочку, я вызываю тебя на дуэль, — грозно произнёс Поттер, смотря на неё исподлобья.

Адаре достала волшебную палочку из кармана с некоторой задумчивостью. Покрутила её в пальцах, вытерла несуществующее пятнышко, а затем спрятала её обратно, сказав:

— Я не собираюсь с тобой драться, Поттер. К тому же, сейчас ты на эмоциях и даже я в своём состоянии смогу одолеть тебя простым обезоруживающим. Когда всё наладится, и Блэк выйдет из Крыла, тогда мы с тобой поговорим. И, пожалуй, если ты не передумаешь, то мы всё-таки сразимся. До скорого свидания!

И Адаре, круто развернувшись на каблуках, устремилась прочь, даже не взглянув на друзей. Но Лили смогла услышать тихое «Спасибо», когда Маунтвиль проходила мимо неё.

— Ты больше не в команде по квиддичу, Маунтвиль! — как-то беспомощно крикнул напоследок Поттер, но Адаре даже не обернулась на такое заявление, только весело махнув ладошкой.

* * *

Сириус хмуро смотрел в потолок. Настроение было, мягко скажем, паршивым. Первой причиной подобного было, конечно, состояние из-за проклятия. Второй — тот факт, что мадам Помфри не пустила друзей его проведать. А третьей — лежавшее сейчас на тумбочке письмо. Наверное, именно оно больше всего вводила Сириуса в ступор. Блэк повторно потянулся за бумажкой и в сотый раз прочитал:

Здраствуй, Сириус,

Надеюсь, что тебе уже гораздо лучше. Для поддержания твоего настроения к этой записке прикреплена ещё коробочка шоколадных котелков. Как мне говорили, именно они являются твоими самыми любыми сладостями.

Сириус, у меня к тебе есть очень серьёзная просьба. Суть её состоит вот в чём: пожалуйста, не раскрывай имя того, кто наслал проклятие. Я знаю, кто это, но очень прошу тебя молчать. Поверь, этот человек кается в содеянном, и можно с уверенностью сказать, что он уже наказал себя сам. Я… Я знаю о его состоянии в тот момент. Да и сейчас тоже. Оно, по правде говоря, оставляет желать лучшего.

Сириус, прости, что всё так вышло. Я обычно никогда не извиняюсь, но сейчас меня гложет до этого, казалось, не существующая совесть. Я искренне надеюсь, что в будущем ты поймёшь мои мотивы, но сейчас ты наверняка думаешь, что я кто-то из тех, кому плевать на твою жизнь. Не буду говорить, что это не так. Потом, когда ты узнаешь авторство и некоторые подробности прошедшего времени, ты сам всё поймёшь.

Я искренне надеюсь, что ты скоро поправишься, и твои друзья смогут тебя проведать. Они очень по тебе скучают и повсюду ищут напавшего. Даже, кажется, уже нашли, но малость не того. Точнее, совсем не того. Но это не так уж и важно.

Честно говоря, думаю, что в скором времени мы с тобой всё обсудим. А пока… Я хочу остаться инкогнито.

С наилучшими пожеланиями.

P. S. Вполне возможно, что ты меня всё-таки узнаешь, поэтому убедительно прошу не раскрывать мою личность и содержание этой записки. Заранее спасибо. Я верю в твоё благородство.

Сириус напряжённо думал. Учитывая слабость, давалось ему это с крайним трудом. Кто же автор этой странной записки? Точно не сам Снейп. Регулус? Как-то тоже слабо верится. Но кто тогда?

На секунду Сириус задумался и чисто инстинктивно поднёс листочек к носу. И его осенило — запах!

Повторно принюхавшись к бумажке, Сириус различил явственный, но крайне непонятный аромат. То ли какая-то морская свежесть, то ли запах леса… Но откуда здесь море? Да и запах леса зимой тоже звучит как-то сомнительно. Сириус не понимал, что за аромат может вызвать у него такие ассоциации. И тут он вспомнил…

…Сириус едет вместе с ней на мотоцикле. Ветер свистит в ушах, а в глазах почти что рябит от чрезмерно зелёного леса. Сириус утыкается носом в собранные в пучке волосы и явственно слышит приятный запах именно этого ветра, леса и непонятно откуда взявшегося моря…

Ветер! Получается, записку написала Адаре? Но зачем? Неужели она опять защищает этого паршивого слизняка?

Он спросил у мадам Помфри почти сразу, как долго он находился в бреду. В ответ услышал обеспокоенное: «Четыре дня». На вопрос, кто находился с ним, ответ был произнесён едва слышным шёпотом и с долей опаски: «В большей степени мисс Маунтвиль».

— Что?! — Сириус резко подскочил на кровати, не справившись с эмоциями.

Это получается, что она слышала всё то, что он говорил? Чёрт-чёрт… Сириус плохо помнил, что он там лепетал, но то, что под конец он начал произносить (непонятно почему, прошу заметить) именно её имя и без этой приятной неожиданности вводило его в ступор. А теперь ещё и получается, что она была в курсе всего этого? Определённо, дело — дрянь.

— Мистер Блэк, успокойтесь, — добрая мадам Помфри пыталась заботливо его уложить. — Я понимаю, что, видимо, именно она на вас напала, судя по вашей реакции…

— Что? — теперь уже Сириус точно ничего не понимал. — Мадам Помфри, это не она на меня напала. Что вы вообще такое говорите?

Мадам Помфри выглядела поражённой, растерянной и удивлённой одновременно. Что вообще здесь происходит?

— Ох, Мерлин всемогущий! — всплеснула руками мадам Помфри. — Это получается, что мисс Маунтвиль невиновна? Бедная девочка…

Теперь Сириус точно ничего не понимал. Как-то резко потолок стал слишком белым.

— Мадам Помфри, — медленно произнёс Сириус, стараясь сохранять хрупкие остатки спокойствия, — Вы можете объяснить, что произошло, пока я был без сознания?

И она объяснила. Да так, что теперь Сириусу было тошно. Оказывается, что всё это время Адаре страдала от нападок всех и вся, в том числе и его друзей, из-за нападения. У Сириуса не укладывалось в уме: как они могли вообще на неё подумать! Потом гриффиндорец мало не захлебнулся от гнева, когда узнал, что её ещё и отравить пытались. Это-то хоть кому было нужно? И тогда Сириус всё понял: Адаре угрожали и поэтому она просит его не раскрывать, кто его проклял. Гриффиндорец мысленно поклялся, что убьёт Нюниуса, как только переступит порог Больничного Крыла. У этого слизняка нет никакого чувства достоинства: он даже не смог признаться в том, что совершил и переложил всю вину на девчонку! Так потом ещё и пытался её отравить, по всей видимости…

Сохатый тоже хорош: сам защищал Маунтвиль перед ним, а теперь обвиняет её во всех смертных грехах. И даже благоразумный, казалось бы, Лунатик ничего не понял. У них там, что, у всех мозги выключились?

— Мистер Блэк, а кто на вас напал? — именно этот вопрос вывел Сириуса из размышлений.

Он на секунду замялся, не зная, что ответить. Подумав, он выдавил, наступая на горло собственному правдолюбию:

— Это был мужчина. И он не из Хогвартса.

Мадам Помфри охнула в очередной раз.

Сириуса выпустили через неделю после этого разговора. Друзья встретили его прямо у входа и тут же кинулись обниматься. Сириус не сдержал радостной улыбки: здесь были и упрямый Сохатый, и как всегда сдержанный Лунатик, и стеснительный Хвост, и жизнерадостная Астра, и обычно такая зануда, но сейчас весело улыбающаяся Эванс, и малышка Маккиннон… Вот только Маунтвиль здесь не было.

Сириус не знал, как она так умеет, но только из-за её отсутствия его настроение уже упало ниже плинтуса. Резко захотелось плюнуть на наставления мадам Помфри, кинуть друзей и прокатиться на мотоцикле, который все они, в том числе и… Адаре, подарили ему на совершеннолетие.

Судя по всему, проницательная Эванс заметила резкую смену его настроения, но ничего не сказала, весело подмигнув. Сириус удивился ещё больше: с каких это пор эта зубрилка начала ему подмигивать? Мир определённо сошёл с ума за время его отсутствия. Но ему это даже нравилось.

Вся компания направилась к Большому Залу на ужин. Сириус надеялся, что хотя бы там он поймает бесследно пропавшую Маунтвиль.

Он ошибся. Его все весело встретили, даже Дамблдор сказал о том, что рад его видеть и уже соскучился по их проделкам. Даже Макгонагалл улыбнулась (едва заметно, конечно, но это уже прогресс), а Маунтвиль просто не пришла на ужин. Вот так банально.

Сириус только нахмурился, но ничего на это не сказал. Эванс, которая непонятно каким образом, уселась слева от него, тихо пробормотала, слегка нахмурившись:

— Это не из-за тебя, не расстраивайся. Она уже три дня не появляется в Большом Зале. Как я поняла, ест на кухне, — и потом громче продолжила: — Сириус, подай мне, пожалуйста, вон те пирожные.

— Не рано ты перешла к сладкому, Лили? — спросил Сириус, натянув улыбку и подавая ей нужное блюдо. Тихим тоном он спросил: — Она так ни с кем и не общается?

— Не-а, — громко сказала Лили, отвечая сразу на оба его вопроса. Потом опять тихо пробормотала: — Даже в комнате у нас не появляется. Ума не приложу, где она теперь живёт. Макгонагалл я пока ничего не говорила.

— Ты золото, Лили, — пробормотал Сириус, на что Эванс ободряюще улыбнулась.

Сириус быстро бежал к кухне, скрываясь под мантией-невидимкой Джеймса и постоянно оглядываясь. Войдя внутрь, он шумно выдохнул: Маунтвиль сидела за ближайшим столом и с огромным аппетитом уплетала то же пирожное, что и Лили за ужином.

Адаре обернулась на хлопок двери мгновенно. Сириус не мог не удивиться тому, как сильно она изменилась. И вроде бы ничего по виду и не скажешь, но было что-то однозначно не то. Совсем не то. Через пару минут, Сириус понял что именно: глаза. Они выглядели какими-то пустыми.

Он слегка неуверенно подошёл и сел рядом, пробормотав:

— Привет. Рад тебя видеть.

— Взаимно, — она тут же обернулась обратно и продолжила поедание пирожного.

Сириус мог только позавидовать её спокойствию и аппетиту — сам он на ужине съел только парочку котлет и небольшую порцию фирменной хогвартской картошки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, задумавшись, а затем взяла в руки второе пирожное с огромного подноса.

— Уже гораздо лучше, спасибо, — ответил он и спросил: — Можно мне тоже?

Она удивлённо моргнула, не сразу поняв смысл его слов, а затем робко махнула рукой.

— Почему не ходишь в Большой Зал? — спросил он, смотря на неё. Адаре продолжала наблюдать за тем, как маленькие и, как оказалось, крайне тактичные эльфы работают в другом конце комнаты.

— Если отвечу, что по тебе скучала, то, конечно же, не поверишь? — ухмыльнувшись, ответила она вопросом на вопрос, устремив на Сириуса кристально чистый взгляд. Видимо, общение с ним идёт ей на пользу.

То ли от этой мысли, то ли от шутки, которую она произнесла, но скорее от первого, чем от второго, Сириус широко улыбнулся:

— Нет, конечно, — хмыкнул он, беря второе пирожное в руки. — Видимо, твой аппетит оказался до жути заразным.

Она рассмеялась и махнула головой в сторону эльфов:

— Это не мой. Я прихожу сюда уже третий день просто с ними пообщаться. Лили, однажды увидев меня, теперь наверняка убеждена, что я здесь ем… Но сегодня у меня впервые проснулся аппетит. Наверное, это эльфы меня и заразили.

Сириус укоризненно улыбнулся: таким путём она точно доведёт себя до истощения. Решив заставить её нормально поесть, он весело спросил:

— Давай устроим соревнование: кто больше съест, тот загадывает желание.

— Не боишься, что тогда ты будешь должен мне два желания? — весело рассмеявшись, спросила она.

Сириус в ответ расхохотался:

— Для тебя хоть и несколько тысяч. Ну, так что, давай?

— Давай, — хлопнула она по его ладони. — И ловлю тебя на слове.

Одновременно они взяли в руки по третьему пирожному, продолжая разговор:

— Скажи, это ты меня нашла?

Адаре на секунду нахмурилась, а затем угрюмо кивнула, отвечая на второй вопрос заранее:

— Он сам мне сказал, куда идти.

— Что?! — Сириус поднял брови вверх, прекрасно понимая, о ком идёт речь.

— Знаешь, он не хотел, чтобы так вышло, — продолжила Адаре, — И потому был в полном шоке, когда понял, что натворил. К его счастью, первым встречным оказалась именно я, а не кто-то другой.

— То есть, это ты наложила на меня исцеляющие? — спросил Сириус, вспоминая слова мадам Помфри о том, что чары были неизвестные ей и крайне сильные. И, собственно говоря, именно они спасли ему жизнь.

— Я, — кивнула она, беря в руки четвёртое пирожное. — Я просто знала, что это за заклинание.

— Откуда? — спросил Сириус, тоже откусывая следующее пирожное.

— Хм, — замялась она. — Скажем честно, я была его соавтором. Но это огромный секрет.

Сириус чуть не поперхнулся, пробормотав:

— Надо же. Интересное заклинание, кстати. Не скажу, что мне понравилось, но эффект был определённо удивительный, — и он весело рассмеялся. Адаре подхватила за ним.

Они были похожи на двух ненормальных безумцев, хохочущих из-за определённо тёмного заклинания. Его смех — слегка лающий благодаря характерной анимагической форме — и её — звонкий и тоже слегка хриплый — эхом отдавали от прочных стен Хогвартского замка. Сириус подумал о том, что ладно он ненормальный — у всех Блэков это почти что в крови, — но она-то куда? У неё откуда взялось это безумие?

Соревнование окончилось ничьёй. Количество пирожных оказалось равным и желание не досталось никому. Честно говоря, это Сириуса отнюдь не радовало. Но, конечно же, он никому в этом не признался.

— Скажи, а ты подозреваешь кого-то? — спросил он, когда они вышли на улицу. Хотя скорее не вышли, а вылезли — чтобы не обходить лишний раз, они просто выскочили из маленького окошка на кухне.

— Ты это о чём? — спросила Адаре, как-то отстранённо смотря в сторону Чёрного Озера.

— Я о твоём отравлении, — натянуто улыбнулся Сириус, надеясь, что она не замечает его волнения по этому поводу.

От него не укрылось, что при этом слове Адаре едва ощутимо вздрогнула:

— Давай не будем об этом, хорошо? — попросила она, состроив жалобные глазки. По правде говоря, ей просто не хотелось ему врать. Особенно сейчас.

— Маунтвиль, — Сириус сам поёжился от того, как это холодно прозвучало. — Сколько можно называть друг друга по фамилии? Пора с этим заканчивать. Я уже даже Лили по имени называю.

Адаре удивлённо посмотрела на него и весело рассмеялась:

— Вот такого поворота я точно не ожидала, — её искренний смех оказался настолько заразительным, что Сириус сам не смог удержаться.

Пару минут отсмеявшись, он сказал:

— Давай заново познакомимся?

Адаре удивлённо обернулась. Он и сам не заметил, когда начал называть мысленно её по имени. Они ведь друзья, а друзья по фамилии не называются. Пора ведь уже начать называть друг друга по имени, не так ли?

Адаре, немного подумав, снова улыбнулась:

— Давай. Доброй ночи, мистер. Меня зовут Адаре Маунтвиль.

Сириус рассмеялся от такого официального обращения, а Адаре тем временем сделала изящный книксен. Матушка точно была бы довольна такой невесткой. Чёрт, почему у него возникают такие странные мысли?

— Доброй, мисс Маунтвиль. Меня зовут Сириус Блэк, но вы можете называть меня просто Сириус.

— В таком случае, Сириус, — Адаре светски улыбнулась, — вы можете тоже называть меня по имени.

Они снова рассмеялись.

— И давай тогда на ты? — Сириус весело улыбнулся. — Зачем нам такие формальности?

— Ах, так уж и быть, Сириус, — махнула рукой Адаре, и они в который раз расхохотались.

— Знаешь, Дамблдор, — Сириус заметил, что при звучании этого имени Адаре слегка помрачнела, — Сегодня сказал, что он уже соскучился по нашим шалостям.

— Да? — Адаре повернулась к нему. — И что ты уже задумал?

Сириус улыбнулся: надо же, она даже не сомневалась, что у него есть какие-то идеи.

— Честно говоря, пока не знаю, но мне определённо хочется передать отдельный привет факультету Слизерин, — ухмыльнулся Сириус. — Правда, я пока ещё не придумал как.

Адаре закусила в раздумье губу, а затем хмыкнула. Поймав на себе удивлённый взгляд Сириуса, она ухмыльнулась и нарочито медленным тоном произнесла:

— Сириус, пообещай, что не будешь меня сейчас убивать.

Брови Сириуса быстро взмыли вверх:

— А за что я должен тебя убивать? — игривым тоном спросил Сириус, не понимая, к чему это было сказано.

Адаре неожиданно оторвалась от него на пару десятков шагов. Потом она остановилась и громко крикнула:

— Помнишь, пару лет назад вы проснулись с львиными гривами и хвостами?

Сириус нахмурился и недоверчиво посмотрел на неё:

— Такое забудешь. Мы потом ещё три дня так ходили. Все думали, что это мы в очередной раз прикалывались. Только не говори, что…

— Так вот, — еле сдерживая смех, снова крикнула Адаре. — Это сделала я.

Сириус на пару секунд замер, даже перестав догонять убегающую девушку. Затем он расхохотался и понёсся за смеющейся Адаре:

— Ну, держись, Адаре! — прокричал он ей вслед. — Я отомщу тебе за наши львиные гривы!

Догнать он её так и не смог — Адаре куда-то спряталась. Прислушавшись, он услышал лёгкие шаги где-то слева от него. Осторожно пройдя туда, он заметил стоящую у дерева Адаре. Осторожно выглядывая из-за ствола старого дуба, она, казалось, не замечала ничего позади себя. Поэтому Сириус, поддавшись секундному порыву, подошёл и осторожно обнял её сзади. Самое интересное, что она даже не вздрогнула:

— Ходить надо ещё тише, Сириус, — шёпотом сказала она, резко повернувшись и щёлкнув его по носу, — Ты чересчур громко шагаешь.

Сириус ухмыльнулся:

— Ты, конечно, ходила тихо, но всё равно слышно, — уколол он её в ответ, на что Адаре только широко улыбнулась:

— Это я просто не старалась.

Сириус снова усмехнулся и подмигнул ей:

— В таком случае, я тоже.

Сириус присмотрелся к девушке, всё также находившейся в его объятиях. Казалось, её лицо светилось каким-то необыкновенным лунным светом, а глаза были похожи на две искры. Это напоминало какое-то безумие: Сириус сам не заметил, когда начал наклоняться к ней. Остановил его тихий смех Адаре и пустота в руках — девушка аккуратно вывернулась и уже убегала прочь от него:

— Догоняй, Сириус! Нам ещё надо обдумать вашу будущую шалость!

Сириусу ничего не оставалось, кроме как побежать за Адаре. За девушкой, которая постоянно выскальзывала из его рук. Как снитч, которым раньше постоянно игрался Сохатый.

— Ну, ничего, — прошептал Сириус, пробегая мимо Чёрного Озера. — На каждый снитч найдётся свой ловец, Адаре Маунтвиль.

---

Примечания:

Огромное спасибо всем, кто читает и ждёт продолжения. Но отдельную благодарность мне хочется выразить прекрасному человеку, который умеет стимулировать меня на улучшение моих произведений, — Catherine Wildfang. Ещё раз спасибо за то, что согласились работать с таким пеньком, как я)))

Вот и новая глава. Искренне надеюсь, что она вам понравилась и я с нетерпением жду ваших комментариев))