Diamonds and Rust (джен)

«Через триста маэ поверните налево».

Лиона в который раз задавалась вопросом, кто озвучивал навигатор. Никаких эмоций. Сплошной холод. Наверное, всё-таки менвитка. Кто-нибудь вроде Эн-Рал. Гадина, которой доставляют удовольствие чужие страдания.

Хотя… Казалось, что такими были все колдуньи. Лио-Лай всё ещё пребывала в лёгком шоке от нравов местного волшебного сообщества.

Позавчера их со Стеллой встретил лично Фао-Сен, хозяин Конклава-91. Пока они шли в специальную комнату для ожидающих представления, этот… достойный мужчина в красках расписывал, как он недавно реконструировал парочку казней из прошлого.

Угомонился Фао-Сен лишь тогда, когда Таэль-Ло треснула его веером по роже. К удивлению Лионы, мужчина воспринял это как должное.

Комната ожидания представляла собой закулисье сцены. Там было зеркало, чтобы поправить наряд, и Лио-Лай заглянула в него. Тёмно-фиолетовое платье, простое, без рукавов, облегающее и плавно расширяющееся книзу. Светлые, чуть подкрученные пряди, спадающие на грудь. Заколка-веточка сзади, фиолетовый кулончик на чёрной ленте и полупрозрачный шарфик вместо боа. Интересно, Риэму бы понравилось?

Первой в зал пригласили Стеллу. До Лионы долетели рукоплескания и чей-то отчаянный визг:

— Почему она вернулась?! Я не хочу-у-у!!!

Затем пригласили уже Лиону. Лиону мен Лайден.

Она вышла из-за тяжёлого бархатного занавеса на верхнюю площадку чёрной мраморной лестницы. Зал тоже был весь чёрный, только люди в разноцветных плащах выделялись в этом торжестве тёмного камня. Сорок мужчин и четыре женщины в креслах, похожих на троны. Одно из кресел пустовало.

Фао-Сен посвятил Лио-Лай в традиции инициации колдуний: поединок между новой и старой. Девушка как раз успела заметить окровавленный розовый шлейф выносимой из зала розовой ведьмы.

К счастью для Лионы, её соперница погибла за несколько дней до Конклава, так что фиолетовой ведьме нужно было всего лишь сесть в кресло.

Когда Лиона устроилась на сиденье, стараясь держаться прямо, ей представили трёх ранее незнакомых колдуний: жёлтую чародейку Ха-Тен, голубую фею Мит-Кеш и зелёную фею Ив-Мил. Последняя была едва ли старше Элли. Новенькая, взамен Эн-Рал.

После представления был ужин. На нём Лио-Лай узнала о том, что Рамерия по неизвестной причине теряет магию. Тол-Дар, кажется, собирался решить проблему любыми средствами. Стелла держала нейтралитет, хотя Кау-Рука сдала без колебаний. Ну, в принципе его возвращение было очевидно.

Лиона не совсем понимала, какой такой колдовской способ предлагал Тол-Дар, а вот демографический волшебник прояснил сразу же: всем колдунам надлежит завести детей. Не менее четырёх, чтобы наверняка; можно без брака и вообще от разных женщин.

Что же касается колдуний, то им следует сделать то же самое, но выбор их будет ограничен сорока колдунами. Похоже, магия передавалась генетически, но была рецессивным признаком. Тол-Дар, очевидно, хотел вывести побольше новых колдунов, чтобы они подняли уровень магии. Селекционер ниртаев!

На следующий же день на домашний компьютер Лио-Лай прислали список всех менвитских колдунов с перечислением их достоинств (способности, список орденов, финансы, должности и звания, количество рабов и прочего имущества…). Первыми в списке предсказуемо оказались Гван-Ло и канцлер Элт-Ран. Правда, когда Лио-Лай нечаянно закрыла таблицу и открыла заново, Верховного там уже не было.

Лиона честно просмотрела список до конца и с чистой совестью снова его закрыла. Никаких менвитов. У неё Риэм есть. И Риси в качестве первого ребёнка, вот.

И как там они без неё? Скучают? Может, Риэм ей новое стихотворение написал? А Риси? Растёт или уже всё?

Не желая предаваться хандре, Лио-Лай решила посмотреть на то, что досталось ей от предыдущей фиолетовой ведьмы.

Победительница получает всё, даже если поединка не было.

Лио-Лай достался дом в часе езды от столицы, а также всё, что в нём находилось.

Дом в часе езды от столицы. Лионе представился этакий современный коттедж в модном посёлке, который непременно понравился бы маме, но навигатор завёл её куда-то на бездорожье и в дремучий лес. Наконец, после кучи кочек, колдобин и прочего, ведьма оказалась у огромного старого дуба, с которого свисали пышные бороды мха. В этом дубе были круглое окно и дверь, слишком низкая даже для арзака.

«Вы на месте», — сообщил навигатор и отрубился.

Лиона вышла из машины, и дверь в дубе тотчас открылась. За ней оказалась узейшая в мире винтовая лестница, ведущая куда-то вниз.

Хм, либо у бедной, перееханной поездом Ни-Вин были проблемы с головой, либо она тоже получила это чудо в наследство.

Лестница привела Лио-Лай в короткий каменный коридор с фиолетовыми факелами, которые вспыхнули при её появлении сами по себе. В коридоре оказалось четыре двери, расположенных настолько близко друг к другу, что за ними просто не могло быть комнат, максимум кладовки.

Лиона открыла первую дверь справа и обнаружила просторный зал с дюжиной разномастных котлов, со шкафами, полными банок-склянок-коробков, большим металлическим столом посередине и кучей лабораторной посуды. В дальнем конце располагались книжные полки. Стены были отделаны серым камнем, а потолок находился сильно выше, чем должен был, исходя из высоты винтовой лестницы.

Ведьма довольно облизнулась, предвкушая, как она будет варить зелья. А что же за другими дверьми?

Лиона вернулась в коридор и заглянула в следующую. Там оказалось что-то вроде квартирки — каморка с кроватью-сундуком, маленькая ванная и кухонька, в которой не развернёшься.

За третьей дверью таился склад с кучей пронумерованных ящиков. Где-то наверняка лежал список содержимого.

Решив пока его не искать, Лио-Лай подошла к четвёртой двери. За ней находилась… детская? Двухъярусная кровать, длинный стол с двумя стульями, светильники в виде птичек, разбросанные по столу фломастеры и карандаши, куча кривоватых, но милых рисунков, приколотых к стенам.

Один лежал на столе. Высокая женщина с короткими русыми волосами стояла у плиты и готовила блины, а рядом с ней, за столом, устроился ребёнок с карандашами. Кудрявый темноволосый мальчишка лет восьми. В углу было написано: «Мама, кагда ты вирнёшся домой? Я скучяю и у нас нечего есть».

У Ни-Вин был ребёнок? А почему он нарисовал себя с тёмными волосами? Нет, это несущественно. Где этот ребёнок сейчас? Ни-Вин погибла больше недели назад, значит, он всё это время был в доме один?

Лиона обошла все помещения ещё раз, но ребёнка не нашла. Еды в доме тоже не было — только баночка горчицы и пакет муки.

Неужели ребёнок ушёл из дома, чтобы самостоятельно найти себе что-нибудь поесть?

Лио-Лай выскочила наружу и растерянно замерла перед машиной. Так, что сделать сначала? Пойти искать ребёнка или съездить за едой? И как искать ребёнка в лесу в одиночку?

Через час Лиона уже стояла перед квартирой родителей. Ей нужна была Юни.

Дома девушку встретила очень довольная мама.

— Лио, почему ты не сказала, что к тебе сватаются колдуны? Я включила компьютер, а там десять писем от прекрасных мужчин, включая самого доктора Тол-Дара, представляешь? И достойный Фао-Сен, к которому ты вчера ездила, тоже написал! Срочно забудь своего зоолога с Беллиоры и сходи на свидание хотя бы с половиной!

— Мама, какое свидание? Ты бы бросила папу ради какого-то там Тол-Дара?

На мамином лице отразилось некоторое сомнение, но она тут же отмахнулась.

— Я уже больше полувека замужем — какой там Тол-Дар?

— Он, между прочим, старше папы лет на сорок! — буркнула Лиона. — Мне Юни нужна. Она свободна?

М-м-м, как неприятно прозвучало… Лио-Лай наградила себя символическим прикусыванием языка.

— Конечно, Юни свободна, — сказала мама, не заметив во фразе ничего странного. — Кстати, не снимай больше моего приказа — без улыбки у неё просто отвратительное лицо.

— А улыбаться по приказу ей больно! — возразила Лио-Лай.

— Больно? — удивилась мама. — Лио, арзаки не чувствуют боли — они же не люди!

Лиона сжала кулаки, отчего ногти впились в ладони. Не люди? Ну да, конечно, не люди. А что они тогда, по-твоему, мама?

Однако свои мысли девушка оставила при себе. Она лишь громко втянула воздух сквозь зубы и подчёркнуто спокойно сообщила:

— Мне от моей предшественницы домик достался. Я переезжаю туда и забираю Юни с собой.

— А мы что, без раба останемся?

— У тебя же есть деньги — купи нового. Заодно выбери кого-нибудь с нормальным лицом. — «…чтобы не мучить почём зря».

Больше ничего не говоря, Лиона позвала Юни собираться, запихнула свои вещи в чемодан, утрамбовав магией, и, не прощаясь, ушла.

Чемодан разместился в багажнике вместе с рюкзачком Юни, сама арзачка устроилась на заднем сиденье. Лиона вырулила с подземной парковки и спросила:

— Что нам нужно купить в новый дом? И да, где-то там есть ребёнок, который несколько дней голодает. И его ещё надо будет найти…

От упоминания голодного ребёнка Юни вздрогнула и тут же схватилась рукой за челюсть. Мамин гипноз Лиона свела ещё в лифте, но боль, кажется, не ушла.

— На какую сумму следует рассчитывать? — спросила женщина.

— На мою зарплату.

Всем членам экспедиции должны были выплатить неплохое вознаграждение. Меньше, чем обещали, конечно, — экспедиция-то провалилась, но всё же сумма была приличная.

До экспедиции Лио-Лай мечтала, что купит себе на эти деньги новую машину взамен подаренной родителями и квартирку где-нибудь в Ро-Алиам, чтобы поближе к самому заповедному заповеднику Рамерии. Но сейчас у неё появился план получше, и его надо было продумать.

Пока же они с Юни закупились продуктами на две недели и отправились в домик Ни-Вин.

Он встретил их фиолетовыми факелами и отблеском обычной жёлтой лампы на полу. В квартирке Ни-Вин кто-то был.

Лио-Лай и Юни прокрались туда и осторожно заглянули в кухню.

Возле холодильника, прямо на полу, сидел, сжавшись в комок, худой и бледный мальчишка. Из-под кудрявой чёлки на вошедших таращились вишнёво-карие глаза. Э-э-э… ребёнок Ни-Вин — арзак?

В руках мальчик держал открытую баночку горчицы.

— Это ведь не еда, это приправа, — мягко сказала Юни.

Женщина опустилась перед ребёнком на колени, выудила из пакета булочку с сахаром и протянула её мальчику.

Лиона никогда не видела, чтобы кто-то так быстро ел. Казалось, булочка исчезла мгновенно.

Ребёнок тщательно слизал с пальцев крошки и спросил, обращаясь к Лионе:

— Вы теперь вместо мамы? Она говорила… говорила, что если уйдёт надолго, а потом придёт чужая женщина, то она будет вместо мамы. Ну, ведьмой.

— Да, я новая фиолетовая ведьма, — подтвердила Лио-Лай.

— Значит, мамы больше нет, — мрачно заключил мальчик, склубочившись ещё сильнее.

— Бедный ребёнок! — не выдержав, воскликнула Юни. — Хочешь, я буду твоей мамой?

Лио-Лай замерла. Менвитка бы никогда такого не предложила. Похоже, сейчас при ней прорвалось из забытья нечто по-настоящему арзакское.

Оно, правда, напугало саму Юни. Женщина осеклась и повернулась к Лионе. Та только кивнула.

— У каждого ребёнка должна быть мама.

— Х-хочу, — неуверенно произнёс мальчик одновременно с Лио-Лай. — Накормите? — Он покосился на пакеты с продуктами и умоляюще улыбнулся.

— Накормлю, — сказала Юни. — Только бульон приготовлю. Иди пока умойся.

Ребёнок убежал в ванную так радостно, словно не голодал несколько дней. Юни убрала горчицу и принялась разбирать пакеты.

— Помочь?

— Можете химию всю куда-нибудь убрать, если не трудно.

— Без проблем.

Химия отлично разместилась на большом складе. Когда Лио-Лай вернулась, продукты уже были разложены по местам, а Юни знакомилась с мальчиком.

Его звали Виен. Мама, которую он знал под именем Нилиса, усыновила его пять лет назад и воспитывала одна. Лиона не была уверена, можно ли усыновить арзака. Вопрос требовал изучения.

Саму ведьму Юни поначалу представила как госпожу Лио-Лай, но Лиона настояла на том, чтобы оба звали её просто по имени. Когда после ужина Виена отправили спать в его комнату, Юни спросила, почему так.

— Это ведь неправильно! — попыталась аргументировать она.

— Хм… Если я расскажу тебе об этом, то тебе придётся безвылазно сидеть здесь, потому что эта информация слишком опасна.

— Гос… эм… Лиона, единственное, зачем я выхожу на улицу, — сделать покупки. Отсюда до города, даже до ближайшего, я не доберусь.

— А, то есть покупать всё придётся мне. Что ж, небольшая цена. Слушай…

Лио-Лай рассказала Юни обо всём: о встрече с Элли и походе в Изумрудный город, о дневнике Анниа и дракончике Риси, об арзакском перевороте и ведьминских разборках… Ну, и о Риэме, конечно. Наверное, половина истории была посвящена ему.

После рассказа Лиона показывала снимки, которые Кау-Рук принёс на Рамерию и разослал всем диверсантам.

* * *

На развёрнутой голограмме медленно сменялись снимки. На них была не просто другая планета — другой мир. Там все были вперемешку: арзаки и менвиты, техники и лётчики, учёные и солдаты…

Часть снимков показывала какие-то случайные моменты жизни: кто-то шёл, кто-то готовил, а кто-то мёл полы. Сурового вида офицер и арзак с откуда-то знакомым лицом разбирали документы прямо на крыльце замка. На другом снимке трое арзаков что-то эмоционально рассказывали менвиту, лежащему на койке в лазарете.

На третьем снимке собрались, по всей видимости, зоологи: Лиона и пятеро арзаков устроились на спине большого сиреневого дракона, как на скамейке, а у его лап лежал белый зверь с огромными клыками. Лиона обнимала весьма симпатичного парня (наверно, это и был Риэм), другие четверо смотрели на них и улыбались.

Юни вглядывалась в каждое лицо, запоминала их выражения, впитывая чувства. Как же ей не хватало этого среди превращённых в кукол соплеменников! Кажется, за последние лет тридцать она видела лишь двух арзаков с хоть каким-то намёком на эмоции: того мужчину с седой прядью и малыша Виена.

И вот теперь со снимков улыбались другие арзаки — те, кому посчастливилось оказаться на Беллиоре.

Юни снова взглянула на зоологов. Одно из лиц казалось ей смутно знакомым, словно она видела его.

— Ты так внимательно Лейна рассматриваешь, — заметила Лиона и, тоже приглядевшись к нему, заявила: — А вы похожи.

— Похожи? — переспросила Юни. — Быть не может! Или…

Она прижала ладонь к левому плечу, а потом резко закатала рукав кофты, кажется, немного надорвав.

— Что это? — спросила Лиона.

Юни проследила чёрточки татуировки, вспоминая её значение, и объяснила:

— Чтобы поддерживать гено…фонд — он ведь так называется? — и стабильную численность арзаков, каждая женщина должна родить двух детей. Мужчины, наверное, тоже. Эм-м… не родить, конечно, но поучаствовать. Кхм, так вот, каждый ребёнок обозначается кружком. Просто круг — ребёнок есть, два круга — два ребёнка. Когда есть уже два, следует стерилизация. У меня — два круга, но один перечёркнут. Насколько я помню, это значит, что во время первых родов что-то пошло не так, и больше детей у меня не будет.

Собственные слова звучали… больно. Раньше Юни об этом не задумывалась, а если вдруг вспоминала, то с каким-то безразличием. Но…

Из глаз сами собой покатились слёзы. Они были неожиданно солёные. Да, хороша жизнь — даже вкуса слёз не знать!

— Не плачь, пожалуйста, Юни, — попросила Лиона, обняв её. — Скоро всё закончится, а с Лейном я тебя обязательно познакомлю. Обязательно.

— С-спасибо! Спасибо!

— Не за что. Я всего лишь исправляю ошибки.

Досмотрев снимки, женщины тоже легли спать. Юни направилась в комнату Виена, на нижний ярус кровати. Закрывая дверь в основной коридор, она услышала злобное шипение Лионы:

— Вот, значит, как? Людей разводить, как животных, независимо от расы! Пусть ещё хоть кто-то скажет мне про Тол-Дара! Тварь последняя!

Юни понятия не имела, кто такой этот Тол-Дар, но… что значит «независимо от расы»?