Diamonds and Rust (джен)

Примечания:

Глава без крови, но очень страшная.

Выявили-таки. Не могли не выявить.

Перед глазами всё ещё стояла залитая кровью столовая родной авиабазы. Чёрная шинель безымянного подполковника, холодные глаза капитана Вар-Зу за стёклами очков. До смерти перепуганные курсанты в углу. Брезгливость на лице генерала, узнавшего правду.

Казалось, хладнокровие в этот вечер изменило даже Мон-Со. Комэск сразу кинулся защищать Элара и оставался на его стороне до последнего. До анализа крови, после которого бессмысленно было препираться со следователем.

Когда Элара затаскивали в машину СКК и, похоже, специально приложили лбом о дверцу, он услышал:

— Тебе нельзя умирать, Курьёз.

Показалось, наверное. Даже если бы Мон-Со взбрело в голову сказать нечто подобное, он стоял слишком далеко, чтобы его услышал только Элар.

Перед отъездом капитан Вар-Зу вколола Элару снотворное. Он не знал, сколько ехали, как и куда. Очнулся оттого, что его перекладывали на носилки.

Элар решил пока изобразить обморок и прислушался. Где-то слева открылись и закрылись металлические раздвижные двери.

— Это что? — поинтересовался низкий мужской голос.

— Шеннари, — лаконично ответила Вар-Зу. — Инспектор Нол-Дор случайно нашёл его в безымянной эскадрилье.

— Вовремя. Объект один как раз пришёл в негодность. Оск-Лам, займитесь.

— Будет сделано. Какой номер присвоить объекту?

— Тринадцать, — предложила Вар-Зу. — Он ведь не занят?

— Нет, — отозвался безымянный пока голос. — Слушай, тут болтают, что наш глава озвучил свой демографический проект и Верховный его одобрил. Не хочешь поучаствовать? Для своих вроде повышение по службе обещали. За, так сказать, трудовые подвиги. — Он развязно засмеялся.

Вар-Зу ничего не ответила, но атмосфера стала заметно тяжелее. Это капитан флюиды злости распространяет, или интуиция проснулась?

Носилки, которые оказались всё-таки каталкой, долго везли по коридорам. Миновали восемь шлюзов и четыре лифта, прошли мимо десятков безликих серых дверей. Наконец, очутились в тускло освещённом зелёном коридоре с очень странными стенами, будто в узорах из мелкой сетки. Двери тут были самого тюремного вида.

В одну из этих дверей каталку и завезли.

Там Элара просто спихнули на пол, бросили сверху какой-то свёрток, после чего ушли, заперев дверь.

Нет, он и раньше понимал, что полукровки — мусор, но не до такой же степени!

Почему-то захотелось рассмеяться. Он что, уже сходит с ума? Рановато как-то.

Элар длинно выдохнул и сел, стряхнув с себя свёрток. Он оказался серо-зелёным костюмом из мешковины даже худшего вида, чем та, что доставалась арзакам. Так-с, штаны, что-то вроде рубашки, бельё и обувь явно арзакского кроя. Как там Элли их называла? Мако… мока… мокси… А-а, плевать!

Собственную одежду Элара забрали. Ну что ж, спасибо СКК, что не держит свои объекты голыми, как в страшилках о ней. Хотя дело, наверное, в том, что Элар нужен им из-за способности. Чисто лабораторным объектам могло не так везти.

Ему достались вполне приличные условия: узкая койка с застиранными серыми тряпками, отделённый перегородкой санузел даже с каким-то подобием раковины. Прямо как в Ранавире, Хоо побери!

Вот интересно, в обычных тюрьмах тоже есть личные умывальники, или у СКК главная идея в том, чтобы узники друг с другом не встречались?

Размышляя и зубоскаля с самим собой, Элар натянул выданную одежду и устроился на койке.

Судя по длине, она была рассчитана на менвита. Их тоже тут держали, что ли? То есть СКК вообще без разницы, кого в объекты разжаловать?

Слово-то какое мерзкое! Объект. Что называется, почувствуй себя арзаком. Ты ведь об этом мечтал, Элар Шеннари?

И ведь самая гадость в том, что без него весь план, заботливо составленный полковниками, Ильсором и Элли, полетит к ранвишам. Не то чтобы роль Элара была так велика, но кое-что мог сделать только он, только провидец.

Где-то через час явились четверо местных врачей. Полный медосмотр. К своему ужасу, Элар понял, что наколдованная маскировка для протеза почти рассеялась.

— Что это? — вопрошали друг друга врачи, тряся сканерами.

Один, самый тощий, бесцеремонно задрал штанину и уставился на место крепления. Ну да, у вашего объекта номер тринадцать из колена выходит ногообразная железяка. А вы что думали? Экспедиция на Беллиору — это вам не отпуск в Эсари!

Элар понял: ещё один язвительный пассаж — и он начнёт истерически ржать в духе киношных психов. Лучше пусть усыпят обратно.

— А может, объект один позовём? Пусть посмотрит! — предложил второй врач, самый дёрганый.

— Чего? Это же прямое нарушение устава! Нельзя их сводить! — расшумелся третий, очкастый.

— Камер здесь нет — объекты к действию не склонны. А единицу всё равно в утиль через пять часов, — рассудительно заметил четвёртый, чей нос выдавался далеко вперёд даже под маской.

— Ладно, ведите, — сдался Очкастый, которого тоже снедало любопытство.

Элар был с ним солидарен — ему хотелось увидеть, что там за объект один, который пришёл в негодность. Его собирались заменить тринадцатым, значит, дело было в даре. Вопрос: как дар может прийти в негодность?

Носатый и Дёрганый ушли, и, чем дольше их не было, тем яснее Элар осознавал: он знает, кого сейчас приведут. Возникли два совершенно противоречивых желания: упасть в спасительный обморок или стойко посмотреть в её глаза и поехать крышей.

Пожалуйста, пусть он ошибается! Пожалуйста! Хоо, Ниртай, кто-нибудь!

Наконец, посланники вернулись. Носатый катил перед собой инвалидное кресло, в котором сидела до прозрачности тонкая, серо-бледная женщина с выбритой наголо головой, истощённым лицом и полуслепыми, почти белыми глазами.

Если присмотреться, можно было увидеть, что радужка на самом деле не белого цвета, а очень-очень бледного сиреневого.

Это действительно она!.. Она, которую Элар всю жизнь считал умершей… Всё эти годы она была жива, здесь!..

Элар с трудом сохранил безразличный вид. Хорошо, что сканеры были выключены, иначе заметили бы. Нет, не подавать виду. Это просто объект номер один, а Элар — объект номер тринадцать. У объектов нет ни чувств, ни эмоций. Ничего.

— Объект один, осмотри объект тринадцать, — скомандовал Очкастый. — Что у него с ногой?

— Я не вижу, — отозвалась она неподгипнозным, но оттого не менее мёртвым голосом. — Ничего не вижу.

— Ниртаева тварь, ты совершенно бесполезна! — Дёрганый с рыком отвесил ей затрещину.

— Дар утрачен, — вздохнул Очкастый. — Вовремя Вар-Зу замену нашла. Ладно, единицу готовить к утилизации, а с этим потом разберёмся. Когда там глава приедет? Пусть лично исследует — думаю, ему будет интересно.

Он первым покинул камеру. Следом потянулись остальные. Элар не отрывал взгляда от женщины, пока не закрылась дверь.

«Мама, не уходи! Пожалуйста, мама!»

«Мама!!!»

* * *

Элт-Ран чувствовал себя одиноким воином, безрассудно сунувшимся во вражеский лагерь. Его атаковали со всех сторон.

Больше всего раздражал Тол-Дар. Впрочем, от него всегда были одни проблемы.

С демографическим проектом повезло: выбрать Элт-Рана в том списке отважились только Ха-Тен и Мит-Кеш. Таэль-Ло пока отмалчивалась, Лио-Лай — тоже. Ив-Мил, ещё почти подросток, попросила об отсрочке. Ей пошли навстречу, но ситуация была как с кредитом: не сто процентов, а сто пятьдесят. То есть шесть детей.

Вообще-то Элт-Ран мог решить эту проблему, но требовалось найти абсолютно лояльного канцлеру колдуна.

А вот что делать с первыми двумя?..

Альтернативный способ тоже не радовал: Тол-Дар предложил начать добычу волшебных кристаллов в Ро-Алиам — в заповеднике, теоретически, должны были быть залежи, но туда было не пробиться.

С этим могли бы справиться Кау-Рук и Дириэ, но первый отказался сотрудничать, а второго пока не поймали. Гван-Ло предлагал найти Дириэ и надавить на Кау-Рука через него — все знали, что полковник дорожит своей ручной зверушкой.

После того ниртаева дня колдунам из древних родов и тем, кто выказал верность заветам Верховного, достались воистину королевские трофеи. Кто-то, как Кау-Рук, выбирал сам. А кому-то, как Элт-Рану, его сокровище подарили. Сам колдун счёл подарок изощрённым издевательством.

Самый полезный трофей достался всё тому же Тол-Дару, другу детства Верховного.

Неми Шеннари. Провидица из рода, настолько древнего, что сравниться с ним могли только три из ныне существующих: Ломиэн, Руккельн и Олири.

Вообще-то, менвитам должен был достаться и её ребёнок, но женщина сказала, что самолично утопила свою новорождённую дочь в реке.

Неми поверили и удовольствовались ею одной.

И вот, перед самым стартом экспедиции на Беллиору, Элт-Ран прибыл вместе с Верховным проводить героев. Среди лётчиков он увидел человека, точь в точь похожего на Неми в молодости.

Лейтенант Эларес вит Шенвер, лётчик второго звена безымянной эскадрильи. На снимках — с серыми глазами, в жизни — с сиреневыми.

Дочь она утопила. Ну-ну.

После отлёта экспедиции Элт-Ран раскопал всю биографию этого лейтенанта. Первое вайо первого. Квартира, завещанная «ребёнку избранной расы». И ведь действительно избранной — родителями.

Канцлер продолжил искать. Отец Элар-Шена, Рит Анкори, был расстрелян седьмого вайо того же года за полукровность. Его отец скончался от перегипноза, мать выбросилась из окна, а старший сводный брат с женой и сыном был отправлен в ссылку на восток.

Сын, кстати, тоже вошёл в состав экспедиции: Велин вит Зоран, первый капитан пехоты, присоединился к экипажу с условием, что вместо денег по возвращении получит для семьи разрешение покинуть наконец провинцию Вайклем.

Когда пришла весть о гибели экспедиции, оказалось, что у Элт-Рана чересчур много людей, которых он хотел бы вновь видеть живыми: штурман, Дириэ, ещё два друга из очень далёкого прошлого и Шеннари. Не то чтобы он был необходим канцлеру, но Рамерия в нём нуждалась.

Вдруг — о чудо! — лейтенант оказался в числе возвращенцев.

К счастью, Верховный тогда был увлечён своей сестрой и не обратил на него внимания. Элар-Шен вернулся в О-Ми, получил повышение…

Но вот в дело вступила ещё одна проблема. Ниртаевы сопротивленцы вырезали эскадрилью.

Конечно, канцлер понимал, что арзакским колдунам тоже нужен человек с даром предвидения, но можно же было действовать потише! Как-нибудь психологически его обработать: рассказать, что он полукровка, что злые менвиты убили его родителей, что они скоро разрушат Рамерию, а Элар-Шен может помочь предотвратить это…

Нет! Надо было покрошить вчерашних детей в капусту, набить морду самому полукровке да ещё заранее предупредить обо всём генерала Ши-Мая!

В итоге Элар-Шена опознал следователь СКК, и полукровка отправился прямиком в их секретную тюрьму.

Элт-Ран узнал о его поимке на несколько дней позже, чем обо всём остальном. Даже Верховный уже успел полюбоваться, а канцлер, который, между прочим, был главным по делам колдовства, вынужден был лично подавать запрос его докторскому высочеству Тол-Дару.

Пригласили двадцатого вайо. Элт-Ран прибыл на секретную базу СКК, и молчаливые субъекты в медицинских халатах проводили его в допросную.

Сперва канцлер даже не узнал Элар-Шена. Бледный до синевы, осунувшийся узник с пустым взглядом и гематомами от электродов на висках ни капли не походил на бравого военного лётчика.

— Мы уже задали ему ряд вопросов, господин канцлер, — пояснил куратор Оск-Лам, поправив очки. — Результаты тестов подтверждают наличие нужной способности. Желаете узнать, что он сообщил?

— Желаю.

Перед Элт-Раном положили распечатку стенограммы. Слова в ней перемежались цифрами — силой разряда. Какая тварь придумала стимулировать предвидение током?

Судя по стенограмме, наговорил Элар-Шен немного. Он просто пересказал видения, посетившие его под действием электричества. Они казались беспорядочными кошмарами, в которых гигантский сокол расклёвывал боевой корабль, по небу маршировала деревянная армия во главе с одноглазой рысью, а девочка-арзачка в голубом платьице разламывала игрушечную версию замка Верховного.

Элт-Ран поморщился и, перевернув распечатку, подвинул её к Элар-Шену.

— Что это?

Шеннари медленно поднял голову и встретился взглядом с канцлером. Элт-Рану почудилось, что из пустых сиреневых глаз на него смотрит смерть.