Diamonds and Rust (джен)

Лёгкий розоватый тюль заполнял комнату: занавес, балдахин, ширмы, драпировки… Где не было тюля, искрилось тончайшее кружево. Мебель из светлого дерева являла собой верх изящества. Свежие цветы источали приятный аромат. Три красивые темноволосые девушки в белых платьях ожидали, когда принцесса изволит встать, чтобы сделать ей превосходные причёску и макияж и помочь одеться.

Таэль-Ло лежала, завернувшись в одеяло и подобрав подушку под плечо. Вставать не хотелось, несмотря на то, что приближался полдень. На Беллиоре она привыкла ложиться за полночь и подниматься поздно.

Горничные-болтуньи знали распорядок дня своей правительницы и являлись, когда ей надо, а не когда их присылал старший брат. Арзачки же пришли полтора часа назад и стояли, практически не шевелясь, у туалетного столика.

Таэль-Ло тяжело вздохнула и всё же соскользнула с кровати. Прошествовала в ванную и захлопнула дверь перед носом у первой девушки. Ну уж нет! Умыться она и сама в состоянии!

Через тридцать три минуты Таэль-Ло сидела перед столиком. Одна арзачка собирала её волосы в причёску, другая готовила косметику, третья один за другим показывала новые костюмы, присланные заботливым братом. Они все были высшего качества и скроены на заказ, но Таэль-Ло не устраивал ни один. На Беллиоре она привыкла к платьям и сейчас хотела платье. Платье, ты слышишь, идиотка?! Горничные-арзачки носят платья, так почему принцессе нельзя?

С недовольным фырком Таэль-Ло встала и сама зарылась в шкаф. Ну Гван-Ло, зараза! Обеспечить сестру кучей новой одежды и не принести ей ни одного платья из новейшей коллекции Эсо-Лоре! Гадёныш!

Принцесса с видом оскорблённой невинности облачилась-таки в костюм из розовой блузы и кремовых брюк с жилетом. Красиво, удобно, дорого. Но она предпочла бы платье.

Эх, а ведь когда-то наличие в гардеробе менвитки как минимум одного — церемониального — платья было само собой разумеющимся! Да, когда-то Рамерия была совсем другой…

Арзаки и менвиты были равны, хоть последние и полагали себя выше — они же не вели себя как вечные дети! Да и сам мир был намного ярче.

Впрочем, наверное, так Таэль-Ло казалось из-за возраста. Да, она разузнала секрет вечной юности, но юность эта сохранялась лишь внешне. А когда-то принцесса действительно была юна…

Девяносто один год назад… Старший брат тогда хотел выдать её замуж, предлагал достойнейших членов общества и выходцев из самых уважаемых семей. Тор-Лан, офицер, красавец и герой. Элт-Ран, колдун, гений, наследник древнего рода. Тол-Дар, перспективный молодой учёный и сын главы крупной фармацевтической компании. Баан-Ну, очень обходительный и приятный молодой человек, сын жёлтой ведьмы, предшественницы Виллины.

Привередливая Таэль-Ло отвергала их одного за другим. Тор-Лан был грубоват, Тол-Дар — хамоват, Элт-Ран — заумен, Баан-Ну — хвастлив. Первого больше увлекала война, второго — генетика, третьего — магия… На тот момент самым приятным кандидатом был Баан-Ну. Высокий, сильный, ярко-рыжий, одевающийся в стиле благородного пирата… А какие он писал сонеты — о-о-о! Наверное, принцесса была даже влюблена.

Узнав, что ставший генералом Баан-Ну возглавляет экспедицию на Беллиору, Стелла долго не могла решиться проведать его. Жаль, ящик Страшиле подарила — так бы хоть понаблюдала за старым знакомцем!

Но когда до неё дошла весть, что арзаки усыпили менвитов, Таэль-Ло рванула его спасать. Разбудила с помощью магии… и поняла, что от очарования юности не осталось и следа.

И вот за этим… этим… она была бы замужем?! Какая гадость!

Таэль-Ло тогда оставила его на звездолёте и ушла, никем не замеченная.

Гван-Ло сегодня тоже вспомнил о своём намерении выдать сестру замуж. Кандидаты были те же, только теперь они стали ещё достойнее. На выбор: канцлер, военный министр или глава одной из тайных служб. Брат пообещал пригласить их всех на приём в честь дня рождения Таэль-Ло.

Однако ещё до этого её ждал другой приём — Колдовской конклав. И перед ним надо было решить одну маленькую сумрачную проблемку. Благо, выбор был очевиден.

* * *

Приглашение принесла чёрная ворона. Из рассказов Элли Лиона знала: это не к добру.

Птица долбилась клювом в окно гостиной, пока Юни ей не открыла, и ждала на подоконнике, пока арзачка не отдала конверт Лио-Лай.

«Здравствуй, дорогая сестра!

Приглашаю тебя на Колдовской конклав пятого вайо. Ты будешь представлена колдовскому сообществу. В общем-то, это получится вечеринка в твою честь: явление новой сильной волшебницы — редкость по нынешним временам. Наколдуй самый сногсшибательный наряд — мы, ведьмы, можем себе позволить!

Мой шофёр заедет за тобой пятого в три часа дня.

Целую,

Стелла.

P. S. Возьми с собой раба для мелких поручений. Иначе могут не понять».

Колдовской конклав? Сборище всех волшебников Рамерии? Лиона тут же кинулась звонить Кау-Руку — Ильсор и Стелла что-то нахимичили с коммуникаторами, сделав их шпионобезопасными, так что можно было совершенно открыто болтать на любые темы.

Кау-Рук подтвердил: Конклав — это ежегодное собрание всех менвитских колдунов Рамерии. Личный раб там — что-то вроде доказательства лояльности режиму. Парад павлинов, как сказал штурман.

По всей видимости, Лионе предстояло стать шпионом в их рядах. Непростая работёнка для девочки-зоолога! С другой стороны, негипнабельные справились, а ей даже в мозги лезть не собираются.

Что же до рабов… Лио-Лай заглянула на кухню в поисках Юни. Арзачка что-то готовила: рабочий стол был заставлен мисочками, баночками специй и досками с нарезанным чем-то. На плите шкворчала сковорода, а из духовки доносились отголоски жара. Лиона по старой детской привычке ухватила с доски половинку огурца — Юни всегда зачем-то оставляла их с краю — и сообщила, хрустя добычей:

— Меня приглашают на Колдовской конклав, и туда нужно взять арзака. Не хочешь со мной?

Юни явственно передёрнуло, нож выскочил из её пальцев и особенно громко клацнул по доске. Однако женщина повернулась к Лио-Лай и со своей неизменной улыбкой уточнила:

— Вы приказываете мне пойти с вами, госпожа?

Лиона хлопнула себя по лбу. Ох-х, она и забыла, насколько здесь всё плохо! А ведь Юни определённо не хочет туда идти, но если Лиона скажет, то пойдёт.

— Ты боишься Конклава. — Менвитка решила зайти издалека. — Почему?

Юни некоторое время молчала, будто подбирая слова, а когда заговорила, в её голосе слышались одновременно безнадёжность и то, чего Лиона не могла охарактеризовать одним словом, нечто вроде «ну это же очевидно».

— Госпожа… Конклав — то, чего арзаки обязаны бояться. Это благодаря ему мы признаны низшей расой и несём заслуженное наказание за преступления наших предков. Нас с детства учат: Колдовской конклав — выше всего, а мы — лишь грязь, которую волшебники испепелят взглядом при малейшем неверном намерении.

Говоря всё это, Юни продолжала улыбаться. Голос из-за этого звучал странновато, да и в целом впечатление было то ещё.

— Юни, ты можешь перестать улыбаться?

— К сожалению, нет, госпожа. Ваша почтенная матушка приказывала мне сохранять это выражение лица столь долго, что я не способна теперь его изменить.

— То есть… совсем?

— Да, госпожа. Ох, извините, отбивные подгорают!

Пока Юни спасала ужин, Лиона вспоминала день взрыва. Тогда она помогала Гелли и, хоть целительство и не было способностью фиолетовой ведьмы, кое-чему всё же научилась.

Когда Юни закончила, Лиона подошла к ней и, бормоча что-то успокаивающее, приложила ладони к её щекам. Мышцы. Гипноз опосредованно воздействовал на мышцы и заставлял их замереть в определённом положении. Что ж, Лио-Лай в колдовстве гораздо сильнее своей матери, так что ей это исправить — как чихнуть. Лёгкое движение пальцев вдоль скул к уголкам губ — и готово.

— Можешь больше не беспокоиться о своём лице. Никто не заставит тебя изображать то, чего ты не хочешь.

Из глаз Юни скатились две блестящие слезинки. Она торопливо сморгнула их и спросила:

— Госпожа Лио-Лай, вы прикажете мне пойти с вами на Конклав?

— Не хочу приказывать. Дело вот в чём… — Лиона показала ей письмо от Стеллы. Юни пробежала его глазами и сказала:

— В таком случае… я пойду с вами.

Лиона облегчённо выдохнула. Она не желала привлекать к себе ещё больше внимания, явившись на Конклав без обязательного атрибута, однако тащить Юни против её воли или искать кого-то нового ради одного дня хотелось ещё меньше.

* * *

Колдовской конклав в этом году собрался в особняке господина Фао-Сена. Кажется, места его проведения периодически менялись — Юни изредка удавалось заглянуть в газеты. Ей было… интересно. Наверное, до всего она была записной сплетницей. Наверное… Сейчас от той жизни остались лишь смутные очертания каких-то котлов, черпаков, светящихся скляночек и почему-то голубая мантия в золотых звёздах — знак Друга народа и правителей Аланари. Странно, но это воспоминание не стиралось ничем и ни у кого.

Кроме этого, у Юни ничего и не сохранилось — её память начиналась в двадцать третьем году. Тогда её купили в качестве помощницы по хозяйству и заодно няни для маленькой Лио-Лай.

Дочь обеспеченных родителей, Лиона росла как самая настоящая принцесса: в розовом платьице с пеной кружев, в блестящих туфельках, с куколками, игрушками-зверушками, конфетишками и очаровательным рыжим ранвишонком с бантиком на хвостике. Как и положено принцессам, девочка мечтала о личном драконе. Она даже стала зоологом, чтобы однажды найти крылатых рептилий. И на Беллиору Лио-Лай за ними полетела.

Юни никогда бы не подумала, что будет так скучать по юной хозяйке. Если бы было можно, она бы тоже обняла её при встрече. А сегодня и вовсе расцеловать хотелось — сведённое постоянной судорогой лицо наконец перестало болеть, губы больше не складывалось в отвратительную гримасу…

Посетить кошмарный Колдовской конклав вместе с Лио-Лай? О звёзды и небо, Юни теперь для неё что угодно сделает безо всякого приказа!

На Конклав госпожа Лио-Лай отправилась в сопровождении Её Высочества Таэль-Ло. Обе наколдовали себе роскошные вечерние платья — тёмно-фиолетовое и бледно-розовое. Принцессу сопровождали три арзачки в белых костюмах, и Юни на их фоне выглядела как старая грустная вешалка. По крайней мере, так сказал телохранитель госпожи Таэль-Ло.

Особняк, где проходил Конклав, был довольно мрачен. Грязно-белые стены, тёмно-серая черепица, прямоугольные окна, похожие на межзубные дыры, и две башни по бокам. По центру парадной аллеи высилась статуя, изображающая казнь через колесование.

Колдуньи, как и прочие гости, прошли в большой парадный зал. Слуги остались ждать в коридоре. Юни исподволь осматривала помещение и арзаков. На стенах висели полотна со сценами несдержанных пиров, кровавых битв и ещё более кровавых казней. Те же сцены повторялись на барельефах, а на статуи в нишах вообще лучше было не смотреть. Как и на соплеменников — на половине из них колдуны, похоже, практиковали свои способности.

Интересно, за стеной тоже так? Насколько Юни помнила, госпожа Лио-Лай не выносила фильмов ужасов, а тут были такие чудные декорации для них!

— А что там сейчас происходит? — шёпотом поинтересовалась одна из служанок принцессы. — С чем мне поздравить госпожу?

На её вопрос долго никто не реагировал — то ли гипноз, то ли страх. Наконец кто-то ответил:

— Твою госпожу можно, наверно, поздравить с возвращением… Но вообще-то сегодня день госпожи Лио-Лай.

Юни повернулась в сторону говорившего. Это оказался красивый молодой мужчина с рыжеватыми волосами и седой прядью у виска. Он был в сером костюме из брюк и жилета, чёрной рубашке и перчатках. Для полноты образа недоставало шляпы и галстука. Хм? Ну-у… так бы госпожа Хен-Лай подумала.

— Её представят Конклаву как новую фиолетовую ведьму, — продолжил арзак, заметив интерес Юни.

— А вас двоих не накажут за излишнюю болтливость? — опасливо прошипел кто-то.

— Меня — нет, — покачал головой арзак.

Юни повторила его жест. Может, и накажут, конечно, но ей хотелось разузнать побольше.

— Обычно при появлении новой колдуньи устраивают поединок между ней и предыдущей. Победительница получает всё, побеждённая умирает.

— То есть моя госпожа сегодня должна кого-то убить? — уточнила Юни. Она искренне сомневалась, что Лио-Лай способна на такое. Хотя… убила же она фиолетовую колдунью Беллиоры? Нет, должно быть, это вышло случайно.

— Фиолетовая ведьма Ни-Вин погибла неделю назад — её переехал поезд. Сегодня поединка не будет. Они просто объявят, что госпожа теперь имеет перед семейным именем иную приставку, и, если у неё в будущем родится сын, эту приставку унаследуют её потомки.

Разговор завершился сам собой, а вскоре менвиты покинули зал и переместились в большую парадную столовую. Там хозяин дома сел во главе стола, а по бокам от него устроили Её Высочество и госпожу Лио-Лай. Начался пир.

Арзаки стояли у стен на случай, если их хозяевам вдруг что-то понадобится. Менвиты сдержанно беседовали. Их было сорок мужчин и пять женщин. Разговоры были лёгкие и ни о чём, однако около госпожи Лио-Лай гости имели мрачный вид. Юни прислушалась.

— …упал на шесть процентов относительно прошлого вайо, — говорил хозяин особняка, листая солидную записную книжку.

— Получается, у нас осталось тридцать три процента от того, что было сто лет назад, — заметила принцесса Таэль-Ло.

— У меня есть два варианта выхода из этой ситуации, — веско произнёс мужчина с густой тёмной бородкой, сидевший справа от неё. — Первый — чисто демографический, второй — колдовской, но для его осуществления мне нужны один конкретный арзак и один конкретный менвит. И как минимум один из них сейчас на Рамерии, не так ли, Ваше Высочество?

— Вы про Кау-Рука, Тол-Дар? — хмыкнула принцесса. — Да, он где-то здесь. Мы с полковником Мон-Со убедили его открыть нам портал, но в процессе этот гад сбежал.

— Надеюсь, в процессе убеждения, — повторил господин Тол-Дар её интонации, — вы не убили его ручную зверушку? Мне нужны оба.

— Вы всерьёз полагаете, что я стала бы пачкать руки убеждением? — поджала губы принцесса. — Этим занимался полковник!

— В таком случае я хотел бы пообщаться с ним лично, — мягким голосом проговорил мужчина, сидевший слева от госпожи Лио-Лай. Юни стояла у них за спиной и могла видеть лишь белый китель и платиновые волосы, собранные в низкий хвост.

— Как вам будет угодно, Элт-Ран, — пожал плечами господин Тол-Дар. — Меня не интересует ни он сам, ни его птички.

Домой госпожа Лио-Лай вернулась крайне недовольная. Она сразу же, даже не смыв макияжа, позвонила кому-то по служебному коммуникатору и очень долго с этим кем-то говорила.