Солнце над пропастью (гет)

Несмотря на холодные рассветы и редкие ночные снегопады, в Хогвартсе уже вовсю чувствовалось дыхание приближающегося апреля. Филлис и Энтони Гольдштейну удалось получить разрешение на недельное отсутствие по семейным обстоятельствам, и оба теперь с нетерпением вычеркивали в календаре дни, оставшиеся до праздников. Идея эта исключительно понравилась Падме, и вскоре профессор Флитвик выписал еще одну бумагу, позволявшую ей встретить индийский Холи вместе с любимой прабабушкой. Мораг, как и другие студенты, возвращалась домой только на Пасху, но и она нашла свой способ извлекать выгоду из учебного проекта: и Снейп, и Синистра, скрепя сердце, вычеркнули ее из своего личного списка бестолковых идиотов, даром занимающих место в школе, и донимали придирками исключительно работающую с ней в паре Лизу Турпин.

Новости из другой жизни приходили обнадеживающие. Шерил удалось выплатить самый крупный и беспокоящий их долг, тетя Талия родила уже третьего по счету сына, Том признался отцу в своем колдовстве и нашел неожиданные понимание и солидарность. Каждую неделю старшекурсники приносили из Хогсмида сладости и забавные безделушки. Львиную долю подарков Филлис переправляла домой: раз уж мама не могла увидеть чудеса своими глазами, хотелось передать хотя бы частичку этой атмосферы в письмах и посылках.

Джемма Фарли на несколько тонов осветлила волосы и выглядела счастливой и весенней. Табита отчего-то слушала ее с хмурым видом и обеспокоенно прожигала глазами каждое полученное Джеммой послание, будто пытаясь читать его сквозь конверт. Гермиона Грейнджер держала оборону в библиотеке, и волей-неволей Гарри и Рону приходилось составлять ей компанию в подготовке к экзаменам. Филлис считала их суету преждевременной: вот ей действительно стоило бросить на учебу все свои силы.

Перед праздником они должны были представить на справедливый суд результаты своей зимней работы. Если их экзаменаторы останутся довольны, Филлис сможет перейти к следующему этапу: начать занятия по ментальным наукам. Джемма то и дело напоминала, что это она поручилась за успех девочек перед профессорами, поэтому считала своим долгом устраивать им внеплановые проверки. В тот день они засиделись в пустом классе недалеко от слизеринской гостиной: Мораг никак не могла понять принцип действия одного из законов трансфигурации, что тормозило им всю работу.

— Поттеру точно теперь конец, — послышался из коридора самодовольный голос Малфоя. — Он сам себе выкопал яму. Тут его сам Дамблдор не отмажет.

— Но почему ты так уверен, Драко? — с сомнением протянула Панси Паркинсон. — Для Поттера всегда сделают исключение, это же очевидно!

— Только на этот раз речь пойдет об исключении из школы, — отрезал Драко. — На его месте я бы сам попросился домой, чтобы не позориться.

Девочки переглянулись. Малфой имел обыкновение периодически угрожать Гарри унизительным изгнанием из волшебного мира, и на его выпады уже давно никто не обращал внимания. Однако Джемма раздраженно забарабанила пальцами по столу и резко окрикнула его:

— Малфой! Подойди-ка ко мне. Я все слышала.

За дверью наступила тишина, а потом Малфой недовольно заглянул в класс. Очевидно, объяснения со старостой не входили в его планы.

— Ты все никак не успокоишься? — внимательно посмотрела на мальчика Джемма. — Или тебе так понравилось гулять по запретному лесу, что не терпится туда вернуться?

Малфой злобно сверкнул глазами.

— Я ничего не сделал. Тебе не в чем меня обвинить, Фарли.

— Ты меня недооцениваешь, — нехорошо улыбнулась Джемма. — Лучше тебе не проверять, в чем именно я могла бы тебя обвинить, если бы не закрывала глаза на некоторые мелочи. Так что там снова с Поттером?

— Ничего, — слишком быстро ответил Малфой, и Филлис сразу поняла, что дело дурно пахнет. Если бы речь шла о рядовой каверзе, Малфой не преминул бы перед ними похвастаться своими мнимыми ловкостью и находчивостью.

— Ничего так ничего, — мирно согласилась Джемма. — А теперь содержимое сумки на стол.

Малфой переменился в лице.

— Ты не имеешь права обыскивать мои личные вещи! — возмутился он. — Это нарушает мои права, между прочим!

— Я староста и имею право предпринимать любые действия, нацеленные на предотвращение нарушений школьного устава, — парировала Джемма. — Тем более, после случая с Лонгботтомом. Можешь потом пожаловаться на меня декану. Или, хочешь, вместе к нему пойдем?

Покрасневший от гнева Малфой принялся демонстративно швырять на стол учебники и обрывки пергамента. Джемма флегматично наблюдала за его тихой истерикой.

— А вот с этим осторожнее, — подняла она учебник, неприглядно отличавшийся от новеньких книг Малфоя в блестящих обложках. — Портить библиотечные книги тоже запрещено школьными правилами. А это еще что? — и к величайшему ужасу Малфоя она за уголок вытянула исписанный клочок бумаги.

— С любовью, Чарли? — с непередаваемой иронией прочитала она подпись. — Как трогательно, Малфой, ты даже на занятия носишь с собой личные письма? — она скользнула взглядом по неровным строчкам, и неожиданно ее брови поползли вверх. Малфой вздохнул и принял складывать книги обратно. Очевидно, дальнейший обыск не имел смысла: Джемма уже нашла то, что он надеялся от нее скрыть.

Когда девушка закончила читать письмо, она напоминала разозленную кобру.

— Что ты собирался предпринять, позволь спросить?

— Привести туда Макгонагалл, — буркнул Малфой в надежде заслужить одобрение. Джемма презрительно скривилась.

— Детский сад.

— А что, вот так оставить? — огрызнулся Малфой. — Даже без комментариев этого рыжего придурка я знаю, что это нарушение закона.

— Свидетели нужны, — пояснила Джемма, хотя Филлис по-прежнему не могла понять, что же такого раскопал Малфой. — Учителя Поттера отмажут, это тебе Паркинсон правильно говорит. Еще и сам огребешь за компанию. А терять баллы под конец года — полная глупость. Мы и так идем с небольшим отрывом от Рэйвенкло. Без обид, девочки, — кивнула она первокурсницам.

— Декана тоже позвать? — предположил Малфой. — Он уж точно не станет заступаться за Поттера.

— Я бы не поручилась за это, — покачала головой Джемма. — Поэтому сейчас ты вернешься в гостиную и до выходных думать забудешь о письме и всем, что с ним связано. Если дело выгорит, я сама расскажу, какой ты изобретательный и невероятно прекрасный в своей мстительности, но сейчас не вмешивайся.

— Что ты придумала? — глаза Малфоя загорелись, и даже его известная неприязнь к Джемме больше не имела значения.

— Узнаешь, — отмела староста все расспросы. — Запомни главное, Малфой, никакой самодеятельности. В ночь субботы ты должен мирно спать в своей постели. То, насколько хорошо ты справишься с этим заданием, покажет, можно ли вообще положиться на тебя в деле.

— А они? — Малфой нетерпеливо кивнул на Филлис, Мораг и Падму.

Филлис не сомневалась, что ее подруги понимают в происходящем еще меньше нее. Она, по крайней мере, могла предположить, что Гарри и компании не удалось скрыть от слизеринца тот или иной пункт своего грандиозного расследования. Вот только что за Чарли им теперь помогает? Судя по всему, он не школьник — иначе зачем бы ему посылать ребятам письма? В то же время, они явно хорошо знакомы, подпись говорит сама за себя.

— А это не твоя печаль, — отмахнулась Джемма. — Письмо, с твоего позволения, я оставлю себе. Кстати, как тебе удалось его получить?

— Этот кретин Уизли оставил его в книге, которую зачем-то потащил с собой в больничное крыло и бросил на самом видном месте, — фыркнул Малфой. — Странно, как это Дамблдор еще сам обо всем не догадался, с такой-то конспирацией. Видно, он окончательно выжил из ума, раз не видит, что творится у него под носом.

— Даже если ты прав, старик при этом втрое умнее десятерых таких, как ты, — сердито ответила Джемма. — Я бы не просила тебя не дергаться, если бы не опасалась, что Дамблдор уже обо всем знает. Впрочем, так гораздо лучше.

— Они проболтаются, — упрямо повторил Малфой. — Что взять с девчонок? К этой Поттер вечно таскается, — покосился он на Филлис.

— Что из слов "не твоя печаль" ты не понял? — Джемма резко поднялась, намекая на окончание разговора. — Если через пять минут тебя не будет в общей комнате, Малфой, сниму баллы.

Когда слизеринец вышел, затворив за собой дверь, девушка нетерпеливо прошлась по классу, обхватив себя руками. Филлис и Падма молча ждали, пока она заговорит, а Мораг незаметно собирала вещи. Ясно было, что сегодня всем уже не до занятий.

Первым порывом Филлис было немедленно послать весточку Гарри. Очевидно, что письмо было настолько ценным для гриффиндорцев, что Рон всюду носил его с собой. Интересно, что это он делал у мадам Помфри? И о каком нарушении закона говорил Малфой? Филлис надеялась, что разговор с Гарри расставит все по местам.

— Падма, Мораг, — попросила вдруг Джемма. — Оставьте нас наедине с Филлис. Мне нужно сказать ей пару слов. Потом я хотела бы поговорить с вами.

Еще более заинтригованные, девочки все же вышли. Джемма выждала несколько минут, а затем наложила на класс заглушающее заклятие.

— Даже самый честный человек в такой ситуации будет подслушивать под дверью, это жизнь, — усмехнулась она. — Не удивлюсь, если они там встретились с Малфоем и Паркинсон. Непростая меня ждет неделька, что сказать.

— Все, на самом деле, так серьезно? — уточнила Филлис. — Малфой любит приукрашивать.

— Не в этот раз, — покачала головой Джемма. — Ты ведь уже мысленно на полпути в гриффиндорскую башню, правда?

Филлис потупилась. Лгать не было смысла.

— Я хотела перехватить Гарри по дороге на завтрак, с утра.

— Не надо этого делать, — мягко возразила Джемма. — Не позволяй вмешивать себя в межфакультетские интриги. Вообще не торопись принимать чью-либо сторону. Тебе разве своих забот мало?

Филлис невольно подумала о тете, информацию о которой нельзя было отыскать ни в одной книге, о предстоящем экзамене, о растущих способностях Тома... В самом деле, если замыслы Малфоя рухнут, ему не придется долго гадать, кто стал тому виной. А превратиться в главную мишень его злых козней на ближайшие шесть лет Филлис себе позволить не могла. Даже ради друзей. Особенно ради друзей.

— Мне редко кто-то по-настоящему нравится, Филлис, — добавила Джемма. — Но ты далеко пойдешь, если не дашь себя запутать. Меньше всего я бы хотела, чтобы мы однажды стали врагами.

Филлис рассеянно улыбнулась. Хотя на словах Джемма предлагала ей сохранять нейтралитет, в действительности выбор приходилось делать уже сейчас. Она попыталась думать, как Том, — вот кто бы ни за что не растерялся в такой ситуации.

— Пусть у вас у всех не слишком болит голова за Поттера, — сказала им Джемма на прощание. — Победителя Темного Лорда не исключат из школы, даже если он въедет в большой зал голым верхом на мантикоре. Но некоторым настало время преподать хороший урок. Я очень рассчитываю, что не ошиблась в вас, девочки.

В общую комнату они возвращались молча, сплоченные еще одной общей тайной.

— Ну что за невезуха, что я уезжаю уже завтра! — пожаловалась расстроенная Падма, прежде чем уснуть. — Представить не могла, что захочу остаться в школе на Холи. А ведь так ждала этот день!

— Почему ты передумала? — удивилась Лиза Турпин, вяжущая в постели цветастый шарф. — Тут по выходным скука смертная. Готова поспорить, нас ждет такая же тоскливая суббота, как и все предыдущие. То ли дело на третьем курсе...

Филлис ободряюще кивнула Падме. Что бы ни припасла для них судьба, скучной предстоящую субботу уж точно не назовешь. Даже обидно, что, как и Драко Малфою, им Джемма приказала тихо сидеть себе в гостиной и ждать новостей. Всевозможные догадки теснились в воображении, и девочка долго ворочалась с боку на бок, прежде чем ее сморил беспокойный, хрупкий сон.

* * *

Джастин в эту ночь чувствовал себя не лучше рэйвенкловских первокурсниц, хоть и не мог предположить, какую роль невольно сыграл в этой истории. Они с ребятами сидели на полу, играя в плюй-камни, хотя никому так и не удалось сосредоточиться на игре. Недовольный портрет на стене глухо ворчал о полуночниках, но, к счастью, не спешил жаловаться профессору Спраут.

Все началось с радостных возгласов Эрни Макмиллана за завтраком. Несколькими минутами раньше крошечная сова принесла ему весточку от сестры, и Джастин с Захарией тут же догадались, что вопрос, о благополучном исходе которого все они молились не одну неделю, был, наконец, решен в пользу Дины Макмиллан. Что с готовностью подтвердил и сам Эрни, едва закончил перечитывать письмо.

— Уже и приказ подписали, — просиял он. — Мама, наверно, на седьмом небе от счастья! Заведующая целого отделения в Мунго! Кто со мной рассказать Поппи?

— После уроков пойдем, — решил Смит. — Поздравляю, Эрни! Магическая травмотология — это вам не шутки. Дина — классный специалист, раз ей доверили вести такое. Да не доведется проверить на своей шкуре, конечно, — поспешил добавить он.

— Мне уже приходилось, — поежился Эрни. — Меня в детстве флоббер-червь укусил... Что вы ржете? То, что мы на зельях режем, это ерунда, а не черви. Отбирают специально самцов, для зелий, для удобрений всяких, на корм... А самки у них жирные, злобные, со жгучими присосками, и выделяют какую-то вонючую жидкость, на которую у многих проявляется аллергия. Я маленький любил в дедовых теплицах возиться. А садовник у него как-то эту самку и пропустил, а я, не глядя, в рассаду руку засунул. Палец раздулся, к вечеру опухоль выше пошла. Мама не знала, что и думать, подозревала проклятие, а Дина только посмотрела, пошла в лабораторию, что-то сварила, намазала руку, и через час уже ни следа не осталось. Правда, велела целую неделю пить гадкую микстуру. Сказала, они опасные, если вовремя воспаление не снять.

— Уволили садовника? — живо поинтересовался Захария. — Мои предки бы за такой непрофессионализм самого его червям скормили.

— Конечно, уволили, — подтвердил Эрни. — Секреция этих тварей для капризных растений вообще смертельный яд. А у дедули там карликовые баобабы, которые ему специально привозили из Африки.

— Вот интересно, есть ли в волшебном мире хоть одно приятное животное? — пожаловался Джастин. — Черви жалятся, царапины от книззлов воспаляются, пеплозмеи устраивают пожары...

— Драконы жгут людей, — подхватил Смит.

— Драконы жгут людей, — кивнул Джастин. — Грифоны едят. Химеры едят. Горгульи едят.

— Единороги не причиняют вреда, — вспомнил Эрни. — Девчонкам. Если их не злить.

Джастин с сомнением фыркнул.

— Совы, — кивнул Смит на нахохлившегося филина семьи Финч-Флетчли и попытался его погладить. Беовульф с невыразимым презрением ущипнул его палец.

К мадам Помфри они отправились после неожиданно интересной лекции профессора Биннса о древних наземных колониях гоблинов, существовавших задолго до появления на Британских островах магов. Даже Джастин не спал и не рисовал чертиков на полях тетради, а Эрни прекратил свою безудержную болтовню об успехах Дины и впервые за этот год обратил внимание на призрака.

В больничном крыле в этот день был настоящий аншлаг. В дверях они столкнулись с Драко Малфоем. Джастин тут же напрягся: совместная отработка отнюдь не укрепила их и без того не идеальные отношения. Джастин серьезно подозревал, что своей спокойной жизнью отчасти обязан Табите и ее предложению о перемирии.

На этот раз Малфой или не узнал его, или был настолько поглощен какой-то мыслью, что ничего вокруг не замечал. В руках он рассеянно крутил книгу в потрепанной обложке.

Захария Смит тут же завязал с Малфоем мало кому интересный разговор. Джастин терпеливо ждал, пока они разойдутся, и глазел по сторонам, поэтому заметил, как из книги Малфоя вылетел исписанный листочек и плавно спикировал к его ногам.

— Ты обронил, Малфой, — протянул он слизеринцу обрывок пергамента. Малфой неприязненно посмотрел на него.

— С чего ты взял, что этот мусор принадлежит мне?

Джастин пожал плечами.

— Предположил, что это было бы логично, учитывая, что листок выпал из твоего учебника. Или книга тебе тоже не принадлежит?

Малфой взглянул на книгу так, будто бы видит ее впервые, а затем его лицо просветлело.

— Конечно. Я совсем забыл об этой записке. Я могу взглянуть? — и он взял пергамент из рук Джастина.

— Пойдемте обрадуем Поппи, пока она домой не ушла, — предложил Эрни. — Если пациентов и других дел нет, она обычно открывает камин, а сама в Хогсмиде.

— У нее там Уизли, — сообщил Малфой. Отчего-то он выглядел очень довольным. — Не буду вас задерживать, ребята! Эрни, Захария, Джастин, хорошего дня!

— Поппи! — радостно завопил Эрни, влетая в палату. Следом, закатывая глаза, прошел Смит. Джастин же недоверчиво оглянулся, провожая взглядом удаляющегося Малфоя. Не к добру эта неожиданная любезность...

Решив поразмыслить над странностями чуть позже, Джастин поприветствовал мадам Помфри. Больничное крыло производило куда более суматошное впечатление, чем при их первом визите. В воздухе парили многоуровневые подносы с аккуратно расставленными по окружности бутылочками и колбами, нестерпимо пахло настойкой бадьяна, а на одной из кроватей сидел очень недовольный Рон Уизли. Рука его свободно лежала на белоснежном валике, и мадам Помфри наносила на рану густую бордовую мазь.

— Вот это да, — присвистнул Смит, подаваясь вперед. — Кто это тебя так, Уизли?

— Собака, — пробурчал Рон, и его уши покраснели. Джастин недоверчиво хмыкнул. Пусть, как они решили утром, магические животные, по большей части, зловредны и склонны преподносить человечеству неприятные сюрпризы, он все же не знал такой собаки, зубы которой могли заставить руку в несколько раз раздуться и позеленеть.

О том же, похоже, думал и Смит.

— Какая злая собака, — приподнял он брови. — Я не помню, чтобы в Хогвартсе разрешали держать собак. Где ты ее нашел, Уизли?

— Это было бездомная собака, неужели неясно? — Рон начинал нервничать. — Наверно, забежала из леса.

— Наверно, — закивал Смит. — Из леса кто только не забегает. Сначала лесные тролли. Теперь собаки с ядовитой слюной. Кто следующий, пауки-мутанты?

На лице Рона живо отразился неподдельный ужас.

— Перестаньте нести чепуху, мистер Смит. — тут же вмешалась мадам Помфри. — А Вам придется остаться под наблюдением, мистер Уизли. Бездомные собаки, да будет Вам известно, даже у магглов являются разносчиками всевозможных бактерий. А теперь постарайтесь поспать. Это не госпиталь, а проходной двор! Мальчики, пройдите в мой кабинет, расскажете, что у вас за новости.

Успехам Дины Макмиллан Поппи искренне порадовалась и тут принялась сочинять поздравительное письмо, а хаффлпаффцы отправились в общую комнату. Рон Уизли крепко спал и даже не пошевелился, когда они проходили мимо его кровати. Мадам Помфри не рискнула перевязывать руку, утверждая, что так она быстрее заживет. Пока что эффекта от лечения Джастин не замечал.

— Как считаете, кто его так хапнул? — первым делом спросил Смит, стоило им вернуться в гостиную. — Укус хищника, сразу видно. Мне кроме бестолковой собаки лесника никто не вспоминается, но та псина скорее утопит тебя в слюне, чем всерьез укусит.

— Не просто хищник, — уточнил Эрни. — Магический хищник. Помните, я утром рассказывал про аллергию? У меня было также. Правда, цвет кожи тогда не изменился...

— Сомневаюсь, что Поппи выдаст Уизли директору, — с сожалением заметил Смит. — Иначе бы уже миллион проверок назначили. И собаку бы отловили, или кого он там еще умудрился найти.

— Но почему он врет? — удивился Джастин. — Неужели охота валяться с больной рукой?

— Уизли что бы ни делать, лишь бы на занятия не ходить, — возразил Смит. — Но дело сейчас не в этом. Гриффиндор — это диагноз. Наверняка Уизли влез, куда не надо, вот и заработал. Меня больше беспокоит, как бы то, что укусило его, не вошло во вкус и не перекусало всех нас.

— По идее, такие твари не должны свободно бродить по школе, как считаешь? — усомнился Эрни.

— По идее, тут и троллям делать нечего, — ухмыльнулся Смит. — А вот как минимум одному забыли об этом сообщить. И там, если вы помните, тоже Уизли рядом вертелся.

— Предлагаешь сказать Спраут? — потер подбородок Эрни. — А не подло с нашей стороны бегать ябедничать взрослым?

— Как думаешь, Макмиллан, — ядовито протянул Смит, — сколько по времени с руки будет сходить зелень?

Эрни недолго колебался.

— Решено, пацаны. Идем к Спраут.

Джастин и сам не понял, как позволил втянуть себя в это неблаговидное предприятие, как уже предстал перед весьма обеспокоенной Помоной Спраут в домашнем халате и тапочках. Раньше ему никогда не приходилось бывать в ее личных комнатах и видеть ее мужа, чудаковатого старичка с кустистой бородой, подозрительно напоминавшего одного из обитателей профессорских закрытых теплиц.

— Эрнест, так вы уверены? Мне бы не хотелось обижать бедного мальчика беспочвенными подозрениями...

— Если это зрительный обман, профессор, значит, мы трое — его жертвы, — уверенно вмешался Смит. — Финч-Флетчли подтвердит. Это совершенно не выглядит, как собачий укус.

— Я уверена, что Поппи уже осведомила Минерву, — осторожно заметила профессор Спраут. — Рональд Уизли ведь не мой студент. С другой стороны, я могла бы навестить его в больничном крыле... Поппи давно обещала подготовить для меня список нужных ей растительных ингредиентов для лекарственных настоек... Ох, мальчики, озадачили же вы меня.

Джастин покинул комнаты декана с двойственным чувством. Хотя Захария уверял, что они поступили правильно и ответственно, что-то подсказывало ему, что его друг руководствовался вовсе не этими принципами, донося на Уизли. Кроме того, Джастина не оставляло недоброе предчувствие, зародившееся еще в ночь в Беллерофонтском лесу. В школе что-то назревало. И он очень рискует оказаться в самом эпицентре событий, если вовремя не отойдет в сторону. В противном случае, весьма вероятно, что происшествие с Роном Уизли покажется ему еще цветочками.

Встретить Филлис ему удалось только через день, и к тому времени ничего существенно не изменилось: Уизли по-прежнему не появлялся на занятиях, а профессор Спраут держалась так, будто и не было их разговора.

— Ты не знаешь, что там с Уизли? — поинтересовался Джастин после классических вопросов о Шерил и о Томе. — Ты была у него?

Филлис удивленно повела плечом.

— Я слышала, что он нездоров. Гарри и Гермиона приходят в библиотеку без него. Вроде бы он простудился.

— У него что-то с рукой, — зашептал Джастин. — Его кто-то укусил. Кто-то жутко злобный и волшебный.

Филлис несколько мгновений растерянно молчала, а потом неожиданно рассмеялась.

— Не будет подозревать других во всех смертных грехах, — ехидно произнесла она, не обращаясь ни к кому конкретному. — Ну что же теперь поделать? До свадьбы заживет.

— Что тебя так обрадовало? — настал черед Джастина недоумевать. — Ты знаешь, кто это сделал?

— Ну что ты, — покачала головой Филлис. — Если бы ты мне не рассказал, я бы и не догадалась. А Дина Макмиллан — большая умница. Восхищаюсь такими женщинами.

Оптимизм Филлис Джастина не успокоил. Тучи над их головами продолжали сгущаться, но, по крайней мере, Филлис была настроена отсидеться на берегу, и это внушало некоторую надежду.

* * *

Гермиона нервничала. В каждом приветственном кивке ей чудилось обвинение, в каждом дружеском подколе — завуалированная насмешка. Ей казалось, что буквально каждый обитатель замка, будь то человек, портрет или призрак, осведомлен об их преступных намерениях переправить на континент дракона и дожидается лишь подходящего случая, чтобы предъявить ей готовый счет к выплате. Еще и Рон, в своих лучших традициях, умудрился заболеть. Выйди события из-под их контроля, и нести ответственность придется им двоим, причем только Гарри обладает необходимым иммунитетом на все случаи жизни. Гермиона не побеждала темных волшебников и не отправляла в нокаут горных троллей, она вообще ничем не выделялась среди сверстников, кроме исключительной памяти. И это вряд ли спасет ее, если Малфой все же донесет на них профессору Дамблдору.

Гарри категорически отказался идти на попятную.

— Менять планы уже поздно, — заявил он. — Мы не успеем послать Чарли еще одну сову, а другого шанса избавиться от Норберта может и не представиться. Нам придется рискнуть. К тому же, у нас есть мантия-невидимка, и вот о ней Малфой ничего не знает.

Рациональная, рассудительная девочка внутри Гермионы возмущенно кричала, что Хагрида в свое время исключили из школы и сломали палочку, и даже тогда профессор Дамблдор не предпринял ничего, чтобы удалить великана от школы. Ей доставало здравого смысла, чтобы сообразить: основания для столь суровых мер должны были быть поистине серьезными. Разведение драконов, впрочем, тянуло на полновесное преступление, и Гермиону ужасала сама мысль о том, что она стала невольной соучастницей. Если об этом узнают родители, мама ее убьет. Никакие доводы, никакие аргументы не переубедят Джин Грейнджер — школа влияет на дочь из рук вон плохо.

Гермиона думала, что никогда не дождется этой субботы. С наступлением темноты они отправились претворять в жизнь свой план. Прощание с Норбертом далось Хагриду непросто — зловредный дракон дышал пламенем и нещадно кусался, а лесник упорно продолжал величать себя его мамочкой и проливать горькие слезы. Гермионе подумалось, что Хагриду давно пора завести семью, вместо того, чтобы продолжать ставить эти небезопасные эксперименты. Наконец, с сантиментами было покончено, и Гарри с Гермионой встали по обе стороны от большого деревянного ящика и набросили сверху мантию.

Очевидно, Хагрид отлично кормил своего питомца: хоть дракончик и не достиг больших размеров, ящик оказался просто неподъемным. Гермиона и сама не могла впоследствии объяснить, как подняла эту махину и дотащила ее от опушки леса до самого замка, а затем — по нескольким лестницам на вершину астрономической башни. Весь их путь прошел, как по маслу: не пришлось прятаться от патрулирующих школы старост, телескопы профессоры Синистры были затянуты в защитные пыленепроницаемые чехлы, замок и сам был похож на огромного дремлющего дракона.

Они опустили покачивающийся ящик на каменный пол и подошли к парапету. К счастью, им не пришлось долго дожидаться друзей Чарли. Их было четверо, и они оказались очень веселыми и симпатичными ребятами. Перевозка дракона казалась им забавным приключением, практически развлечением. Веселье драконологов оказалось заразительным, и впервые за последний месяц у Гермионы было так легко на душе. Она даже начала приплясывать на месте, готовая обнять весь мир. Норберт улетал, Малфой, видимо, не осмелился зайти дальше пустых угроз, осталось только поправиться Рону, и эту страницу их истории можно смело перевернуть и со временем даже вспоминать с улыбкой.

Однако, как часто случается, падение лавины началось с крохотного камешка.

Неожиданно вспыхнул яркий свет.

— Ни с места! — раздался резкий голос незнакомого мужчины. — Вы окружены. Департамент по надзору за магическими животными, комитет по избавлению от опасных существ, Дилан Аберкромби.

В глазах у Гермионы прояснялось. Она с ужасом уставилась на рыжеволосого волшебника в форменной министерской мантии, направившего в их сторону волшебную палочку, и лишь потом заметила, что метел друзей Чарли уже нет на месте. Они парили в воздухе рядом с другим магом, лицо которого она не могла разглядеть за парапетом башни.

— Вот зараза, — выругался Джон, воровато оглядываясь.

— Авроры? — вполголоса поинтересовался Стэн.

— Хрен их знает, — Джон безнадежно махнул рукой. — Ну мы и влипли, ребята.

От колонны отделилась темная фигура, и Гермиона узнала в ней профессора Синистру.

— Так-так, — протянула Синистра, с нескрываемым удовольствием наблюдая за происходящим. — Надеюсь, после этого директор Дамблдор не станет оспаривать необходимость лучшей защиты астрономической башни? Раньше сюда приходили заниматься всякими непотребными вещами, теперь промышляют контрабандой. Что дальше, господа, убьют кого-нибудь и сбросят вниз?

— Что в ящике? — Дилан Аберкромби не решился приблизиться к пристанищу Норберта, благо, тот почувствовал, что находится в центре внимания, и принялся активно рваться на свободу. — Драконов, значит, перевозим?

— Что-то маловат для дракона, — хмыкнул второй контролер. — Неужели норвержский горбатый?

— Если верить полученному свидетельству, дракон вылупился совсем недавно и еще не успел достигнуть ожидаемых размеров, что существенно облегчает нашу работу, — вкрадчиво заметил третий волшебник, до сих пор державшийся в тени. Гермиона отчего-то сразу запомнился этот высокий мужчина с немного вытянутым лицом и насмешливыми черными глазами. — Впрочем, оставим этот вопрос специалистам. Британским специалистам, ведь дракон, как редкое, охраняемое животное, не подлежит вывозу с территории страны. Кажется, вы сотрудники румынского питомника. Разрешение на работу в Британии имеется?

— Имеется, — с вызовом бросил Стэн и сунул высокому волшебнику документ. — Мы не собирались вывозить дракона из страны. Мы лишь хотели убрать его из школы. Это небезопасно, тут полно детей.

— Любопытно, как дракон вообще появился в Хогвартсе, — не слушая его, продолжал волшебник. — Природа Беллерофонтского леса весьма разнообразна, но не настолько же?

— Это возмутительно, — снова встряла Синистра. — Обратите внимание, мистер Макнейр, что это беспрецедентное правонарушение было совершено с участием двух несовершеннолетних, хуже того, первокурсников! Я не могу представить, где вы двое раздобыли дракона, но имейте в виду, вам придется за это ответить!

В самый разгар ее пламенной речи появилась профессор Макгонагалл.

— Что здесь происходит, вы можете мне объяснить? — всплеснула она руками.

Следом за Макгонагалл по винтовой лестнице поднялся Снейп, а завершала шествие Джемма Фарли. Увидев Гермиону, слизеринка лишь укоризненно покачала головой и подошла к Макнейру, тихо сказав ему несколько слов.

— Благодарю, мисс Фарли, — кивнул Макнейр и улыбнулся Макгонагалл: — Профессор! Сколько лет, сколько зим!

— Не ожидала увидеть вас здесь в столь неожиданной обстановке, Уолден, — Макгонагалл клокотала от с трудом сдерживаемого гнева. — Я правильно понимаю, что вы намереваетесь произвести задержание моих студентов?

— Для начала я думал услышать их версию происходящего, — ухмыльнулся Макнейр. — Не далее, как несколько минут назад мы с Авророй, мистером Аберкромби и мистером Гримстоуном имели возможность наблюдать, как ваши студенты передают сотрудникам румынского питомника незарегистрированного в министерстве дракона, выведенного и до настоящего момента обитающего на территории Хогвартса, однако не исключено, что я впал в чудовищное заблуждение, и все, на самом деле, не так, как кажется. А вот этих ребят, — он кивнул на Джона, Стэнли и их друзей с непривычными для слуха Гермионы румынскими именами, — допрашивать буду в аврорате. Мои коллеги немедленно препроводят их в соответствующее ведомство.

Аберкромби кивнул и принял изготавливать портключи. Бледная от ярости Макгонагалл повернулась к Гарри и Гермионе.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, немедленно объяснитесь! Как вы только посмели сотворить такое? Я никогда бы не поверила, что вы способны на такой поступок!

— Я всегда утверждал, что попустительское отношение к выходкам ваших студентов не доведет до добра, Минерва, — не преминул заметить Снейп. — Однако я считаю принципиально неверным разбирать такие вопросы без директора.

— Такие вопросы, мой дорогой Северус, неверно разбирать вне зала Визенгамота, если кому-то интересно мое мнение, — ядовито прокомментировала Синистра. — Однако, поскольку и там мы предстанем пред светлые очи Альбуса, рекомендую не откладывать дело в долгий ящик. Сегодня мой единственный выходной, и я бы хотела вернуться домой до рассвета.

Гермиона никогда не переживала такого позора и унижения, как в те невыносимо долгие минуты, что их процессия шагала до кабинета профессора Дамблдора. На Макгонагалл лица не было, Синистра и Снейп соревновались в отточенных навыках злословия, а Макнейр беседовал с Фарли, которая оказалось его протеже и будущей сотрудницей департамента, который он представлял.

— Если бы не своевременно поступивший сигнал от мисс Фарли, преступники могли бы уйти безнаказанными, — злорадно заявил Макнейр профессору Макгонагалл. — Такой удар по популяции драконов в Великобритании, ведь норвежский горбатый балансирует на грани исчезания, как вид!

— Возмутительно, — прошептала Макгонагалл, не глядя на гриффиндорцев. — Вам, молодые люди, лучше подумать над достойным объяснением своих действий. Хотя лично я не смогу принять ни одного. Мне никогда не было так стыдно за Гриффиндор.

— Вы снимете с нас баллы? — несчастным голосом осведомился Гарри. Макгонагалл даже рассмеялась.

— Баллы? Вы все еще печетесь о баллах? Гриффиндор уйдет в минус, если Вы хотите представить всю глубину моего разочарования, мистер Поттер. Однако на Вашем месте я бы молилась о том, чтобы вообще остаться в школе. Это даже не ночные вылазки, за которые мы назначаем взыскания! Если бы вы были совершеннолетними, отправились бы в аврорат вместе с вашими друзьями.

Гермиона плотнее сжала губы, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. В одном из детективов, которые так любит читать мама, адвокат советовал подсудимому хранить молчание и не говорить вещей, которые могут быть использовать против него. Сейчас эта тактика доказывала свою эффективность.

Наконец, они остановились возле стены, у которой сидела каменная горгулья. Взрослые переглянулись: они не знали сегодняшнего пароля.

— Если только он его не сменил, — пробормотал Снейп, — сливочные тянучки!

Горгулья отъехала в сторону, и за ее спиной Гермиона увидела еще одну винтовую лестницу. Только сейчас она поняла, как устала. Мыслимое ли дело — поднять ящик, который даже Аберкромби левитировал при помощи магии. У нее начинали трястись ноги — не то от переутомления, не то от страха перед встречей с директором.

В своих мечтах Гермиона не раз беседовала с профессором Дамблдором. Разница состояла в том, что обычно Гермиона представляла, как директор делает комплимент ее знаниям, обсуждает с ней новейшую научную разработку или даже предлагает ей, единственной во всем Хогвартсе, ученичество. Если бы еще месяц назад кто-то сказал девочке, что во время их первого разговора Дамблдор будет смотреть на нее, как на несостоявшуюся преступницу, она бы рассмеялась в лицо этому фантазеру.

Когда лестница закончилась, Гермиона была готова выдать Хагрида, Рона, Чарли Уизли и хоть самого Мерлина, лишь бы директор оставил ее в школе и не смотрел таким разочарованным взглядом, как профессор Макгонагалл.

Новости в этом замке и вправду разносились очень быстро. Несмотря на поздний час, директор не спал и явно ожидал гостей. На столе стояли чайный сервиз на несколько персон и вазочки со сладостями. Впрочем, Гермионе даже смотреть не хотелось на что-либо съедобное.

— Вот, Альбус, полюбуйтесь, — с порога начала профессор Синистра. Гермиона и прежде не симпатизировала этой вздорной женщине, а теперь и вовсе ее возненавидела. — Юные контрабандисты! Это кого же мы воспитываем?

— Мистер Макнейр, — приветственно кивнул Дамблдор, игнорируя Синистру. — Минерва, Северус. Аврора. Гарри, Гермиона. Джемма. Может быть, присядем? Чаю? Угощайтесь, прошу вас.

Синистра немедленно налила себе чаю и продолжила обличительную речь, словно уже не первый год ждала возможности сделать выговор Дамблдору.

— Я сначала даже не поверила, когда мистер Макнейр попросил разрешения воспользоваться моим камином! Я была убеждена, что эта история с драконом — детский лепет! Сами понимаете, мальчишки выясняют отношения, пытаются друг друга подставить, возмутительный факт, но оно хотя бы подлежит дисциплинарным взысканиям, а вот что делать с этим, ума не приложу...

— Как мне ни прискорбно признавать, Альбус, Аврора права, — вздохнула Макгонагалл. — Только ты сможешь разобраться. Я теряюсь в догадках.

Снейп молчал, но многозначительно посматривал на присутствующих. Гермионе вдруг показалось, будто все ее мысли видны Снейпу, как на ладони. О профессоре ходили слухи, будто бы он умеет читать мысли...

— Не мне вам напоминать, что говорит закон о таких случаях, — внес свою лепту и Макнейр. — Если бы я был один — пошел бы Вам навстречу, Альбус, не сомневайтесь. Я уверен, мистер Поттер и мисс... простите, не знаю Вашего имени, действовали без злого умысла, возможно, сами были обмануты, но посудите сами, мои сотрудники буквально поймали их на месте преступления. Я не вправе покрывать ваших студентов, хоть в их случае наказание не будет столь суровым.

— Вы совершенно правы, мистер Макнейр, — Дамблдор серьезно кивнул. — Хогвартс — это не просто школа. Это модель взрослого мира, в котором нашим студентам предстоит жить. Каждый должен нести ответственность за свои поступки. Однако я хотел бы знать, почему вы так поступили? — он впервые обратился прямо к Гермионе, и ее вновь задушило чувство оглушительного стыда. Она отчаянно смотрела на директора и не могла выдавить из себя ни слова. В похожем замешательстве пребывал и Гарри: рассказать правду о драконе, не упомянув Хагрида, было невозможно, признание же в том, что крошка Норберт был их собственностью, лишь усугубляло вину. Пока что Макнейр не выказывает готовности забрать их в Азкабан, но ведь ничто не мешает ему изменить свое решение.

— Похоже, наши обвиняемые не настроены сейчас говорить, — заметил он с неприятной усмешкой. — Может быть, я помогу начать? Я бы хотел узнать, когда вы вступили в сговор с мистером Уизли, и кто еще замешан в этом деле.

— Мистер Уизли? — изумилась Макгонагалл. — Мерлиновы кальсоны, причем же тут Артур?

— Артур здесь, может быть, и не причем, хотя при детальном рассмотрении вопроса... — незаконченная фраза угрозой повисла в воздухе. — Основанием для нашего визита в Хогвартс послужило письмо, написанное Чарльзом Уизли, как известно, профессиональным драконологом, его брату Рональду, вашему, профессор, студенту. В этом письме они согласовывали детали операции по незаконной перевозке дракона. Спешу заметить, что мистер Уизли осознавал противоправность своих действий и, тем не менее, направил группу своих людей, чтобы забрать дракона. Ради соблюдения секретности мы воспользовались камином профессора Синистры и прибыли как раз вовремя, чтобы побеседовать с Помоной Спраут. Профессор Спраут была очень обеспокоена состоянием Рональда Уизли и описывала некий подозрительный укус. Как утверждает мистер Гримстоун, в свое время немного изучавший драконов, эти симптомы очень хорошо ему знакомы из личного, так сказать, опыта.

Профессор Макгонагалл закрыла лицо руками. Гермиона же неверяще смотрела на абсолютно спокойную Джемму Фарли. Пришлось признать: они крупно недооценили Малфоя и поплатились за это. В то время, как они считали, что их давний недруг подстроит им мелкую подлость в духе засады Филча в зале наград, Малфой за год существенно усовершенствовал свой подход к вредительству. Гермиона и представить себе не могла, что он обратится за помощью к Фарли.

Поведение Фарли как раз таки не удивляло. Если бы она упустила такой шикарный повод выслужиться перед будущим начальством, она не была бы истинной дочерью своего факультета. Гермиона с горечью подумала, что Снейп еще и баллов прибавит Слизерину, за участие в разоблачении и поимке "особо опасных преступников".

А потом она представила заголовки газет. Ведь Гарри, как ни крути, личность известная. Возможно, ее имя забудут упомянуть, обозначив просто как школьную подругу. В то же время, Гермиона знала, что такие истории не забываются. А это значит, что даже если ей повезет остаться среди волшебников, в ближайшие годы на репутации можно будет поставить жирный крест.

За мрачными размышлениями она не заметила, что Дамблдор и Макнейр продолжают спорить.

— ... разговаривать с министром, а не со мной. Однако если члены Попечительского совета школы посчитают необходимым задать мне вопросы, я не стану скрывать ничего, что не противоречит интересам следствия, — по-прежнему невозмутимо излагал Макнейр. — Сожалею, но эта история доставит Вам немало проблем, профессор.

— Прежде я должен понять, какова дальнейшая судьба мистера Поттера и мисс Грейнджер. Пока они находятся под опекой Хогвартса, мы несем за них ответственность. Они не могут быть арестованы.

— Я безгранично далек от мыслей об аресте, — запротестовал Макнейр. — Мне, в сущности, безразлично, будете ли вы их наказывать. Моя миссия здесь ограничивалась изъятием дракона. Теперь он будет доставлен в английский питомник, где сможет расти и развиваться без ущерба для человеческого населения, — хмыкнул он. — Детьми я не занимаюсь. Так что, если у вас все, и Вы не скрываете других опасных животных...

Гермиона чуть не подавилась бесвкусным чаем, который все же пыталась пить крошечными глотками.

— Мисс Фарли, я могу занять несколько минут Вашего времени? — обратился Макнейр к слизеринке. — Возможно, Вы забыли упомянуть какие-то обстоятельства, имеющие значение для следствия.

— Разумеется, мистер Макнейр, — поспешно поднялась Джемма. — С Вашего позволения, профессор Дамблдор.

— Вы можете отправляться отдыхать, Джемма, — устало кивнул директор. — Час уже поздний. Завтра утром зайдите ко мне. Пароль останется прежним.

— Спокойной ночи, — явно обрадовалась Фарли и удалилась следом за Макнейром.

Как ни странно, с их уходом улетучились и остатки спокойствия Гермионы. Макнейр кривлялся и иронизировал, но он однозначно не был настроен против них с Гарри. Вот противостоять натиску Снейпа, Синистры и разгневанной Макгонагалл было куда сложнее.

— Мы хотели помочь, — заговорил вдруг Гарри, убедившись, что остались вокруг только свои. — Это был дракон Хагрида. Мы случайно узнали о том, что он выиграл в трактире драконье яйцо и решил вывести дома малыша-дракона. Он назвал его Норбертом. Мы понимали, что дракона не спрячешь в деревянном доме, что Хагрид не сможет правильно за ним ухаживать, и тогда Рон решил написать Чарли. Малфой видел нас в хижине Хагрида, а потом ему в руки попало письмо. Видимо, он отдал его Фарли.

— Больно признать, но мисс Фарли проявила большое мужество и сознательность, сообщив об этом, — через силу произнесла Макгонагалл. — Как могли вы, глупые дети, решить, что в состоянии одни справиться с этой проблемой? Мисс Грейнджер, неужели история с троллем ничему Вас не научила? А вы, мистер Поттер? Я понимаю, что Вы привязаны к Хагриду, но первое, что Вы должны были сделать, узнав о драконе, это прийти ко мне. Возможно, нам удалось бы решить эту проблему, не привлекая министерство магии.

— Оставьте, Минерва, — поморщился Дамблдор. — Министр давно выказывал обеспокоенность обстановкой внутри Хогвартса. Вы знаете, ситуация с преподаванием защиты у нас тревожная, да и эта беда не единственная. Полагаю, Корнелиус вновь поднимет вопрос о назначении инспектора. На какое-то время, думаю, основные заботы по управлению школой лягут на деканов.

— Видите, Поттер, что Вы наделали? — сказала профессор Синистра. — Из-за вас все в школе пойдет вверх дном.

— Я бы не был настроен столь критично, Аврора, — возразил Дамблдор. — Уверяю, инспектор пойдет нам всем только на пользу.

— Вы уже знаете, кого нам ждать? — осторожно поинтересовался Снейп.

Дамблдор весело улыбнулся.

— Некоторые прикидки у меня имеются. Однако сейчас речь идет о Гарри и Гермионе. Вы, а также мистер Уизли, будете отстранены от занятий до вынесения решения руководством школы и Попечительским советом. Кроме того, семьи мистера Уизли и мисс Грейнджер будут проинформированы о случившемся. В понедельник я пошлю сову Вашим родителям, Гермиона. Если они пожелают после этого увидеться с Вами, сообщите мне.

— Не забудьте о баллах, Альбус, — мстительно добавил Снейп. — Такое вопиющее хулиганство не должно оставаться безнаказанным.

— Это прерогатива декана, — мягко заметил Дамблдор, глядя на Макгонагалл. Та лишь прикрыла глаза.

— Сто баллов, — твердо произнесла она. — Сто баллов с каждого.

— Профессор, пожалуйста... — взмолилась Гермиона. Такой коллосальный штраф не оставлял им никакой надежды на победу в первенстве факультетов.

— Вы не можете! — подхватил Гарри. Ему еще обиднее было терять баллы, ведь он приложил так много сил для того, чтобы завоевать их во время матчей по квиддичу.

— Не говорите мне, что я могу и чего не могу, Поттер, ясно Вам? — гневно осадила его профессор Макгонагалл. — А теперь возвращайтесь в свои спальни. Скоро рассветет.

Гермиона встала с дивана на негнущихся ногах. Она была в полном отчаянии. Жизнь ее рушилась буквально на глазах, и никто из присутствующих, похоже, не испытывал по отношению к ней ни малейшего сочувствия.

Рон ждал их в общей комнате бледный и измученный бессонной ночью.

— У Чарли будут неприятности, — пробормотал он. — И у отца тоже. Он ведь работает в министерстве магии. Макнейр своего не упустит.

Гермиона не смогла и дальше слушать о предполагаемых последствиях их грандиозного провала. Гарри и Рон еще оставались в гостиной, когда она, отговорившись ужасной головной болью, поднялась в свою спальню.

— Гермиона, — Парвати с трудом подняла голову с подушки и уставилась на нее бессмысленным взглядом. — Ты куда в такую рань собралась? Снова в библиотеку? Вот сумасшедшая! Неужели нельзя потише?

Гермиона улыбнулась однокурснице слегка безумной улыбкой и упала на кровать, как есть, в мантии и туфлях. Как ей удалось заснуть, девочка уже не помнила.

* * *

Утро нового дня началось для Филлис со слухов. Слухи вились вокруг нее стайками колибри, стоило ей открыть глаза в своей спальне. Мораг и Лиза успели проснуться раньше и заправляли постели, оживленно беседуя.

— Мэнди Брокльхерст, из Шармбатона, которая в этом году распределилась на наш второй курс, утром делает гимнастику на свежем воздухе, — рассказывала Лиза. — Она и мою сестру приучила, и Чжоу, и Мариэтту, всю их спальню. Встает, естественно, ни свет ни заря. Так вот, я только что слышала, как она рассказывала, будто бы с гриффиндорскими часами что-то случилось! За ночь их рейтинг упал на двести баллов!

— Вот это да! — присвистнула Филлис. — Может, чья-то шалость?

— Что-то сомнительно, — со значением взглянула на нее Мораг. — Если бы такое было возможно, все бы давно прибегали к этому методу, чтобы нагадить друг другу.

— Кто же мог так набедокурить в субботу? — протянула Филлис и тут же осеклась. За интенсивной учебой из головы совершенно вылетела та история с Малфоем.

Некое скандальное предприятие, о котором говорилось в письме, планировалось именно на субботу, и Джемма обещала принять необходимые меры. Результаты превзошли все их ожидания: Рэйвенкло неожиданно занял второе место в школьном первенстве, и от пальмы лидерства их отделял символический барьер. А вот дела гриффиндорцев, похоже, были плохи. Филлис искренне порадовалась, что сегодня воскресение. Есть хотя бы призрачная вероятность того, что до их следующего урока трансфигурации Макгонагалл успеет остыть.

— С Мэнди занимаются ее подруги с других факультетов, — загадочным тоном продолжала Лиза. — Говорят, ночью в школе были авроры, делали обыск на астрономической башне. Видимо, что-то нашли.

Филлис замерла. Астрономическая башня находилась слишком далеко от коридора, в котором был заперт цербер. После рассказа Джастина она была убеждена, что Рон пострадал именно от зубов трехголовой собаки, и Малфою удалось как-то выйти на ее след, но, похоже, школа скрывала куда больше секретов, чем она могла себе представить...

— Да что там могли найти? — нервно рассмеялась Мораг. — Если только целующуюся парочку поймали.

— Лучше поскорее пойти на завтрак и выяснить, — решила Филлис. — Постойте, я мигом.

Никогда она не одевалась и не чистила зубы с такой невероятной скоростью. Спустя короткое время девочки уже спускались в общую комнату, где нашли Пенелопу Кристалл.

— Пенелопа, тут ведь нет никакой ошибки? — тут же набросилась на нее Лиза. — Часы не врут?

— Похоже, все правильно, — староста и сама ничего не понимала. — Эдуард и Бриенна пошли узнавать, что к чему. Эдуард у декана, а Бри — у своих гриффиндорских подружек. Скоро нам все станет ясно.

— Еще одна такая ночь, и победа сама приплывет к нам в руки, — заметила Мораг. — Что же такого натворили гриффиндорцы? Спутали Макгонагалл с миссис Норрис и отвесили ей пинка?

— Двухсот баллов это не стоит, — покачала головой Пенелопа. — На моей памяти так еще никого не наказывали, даже близнецов Уизли, а это показательно.

Гостиная начинала заполняться народом, жаждущим подробностей. Вскоре вернулись Эдуард и Бриенна, и их рассказ произвел ошеломляющее впечатление. Филлис шокированно повернулась к Мораг, жалея, что Падма, и в самом деле, пропустила все самое интересное.

— Малфой-то не впустую сотрясал воздух, — прошептала она так, чтобы не слышал никто, кроме подруги. — Это и вправду пахнет исключением.

— Ладно Поттер, — возразила Мораг. — Яйцо дракона ведь не он в школу приволок. Представь, какая подстава для остальных, для директора, для деканов... Министр сейчас не на хорошем счету, в связи с обысками в домах у некоторых чистокровных. Он уцепится за эту историю, чтобы отвлечь внимание от себя.

Похожие идеи высказывала и Бриенна. В обычные дни старшекурсников по воскресеньям отпускали в Хогвартс, однако на этот раз Флитвик запретил покидать школу, и больше всего Бри сожалела о невозможности посплетничать с Розмертой о случившемся.

— А мэра будут трясти, — предположила она. — Нормально вообще, в Хогсмиде так, между прочим, среди бела дня проиграли в карты драконье яйцо, как в каком-нибудь Лютном. По ходу, этот незнакомец — законченный кретин. Он мог бы продать его за такие деньги, на которые можно купить пол Хогсмида!

— Что на Гриффиндоре говорят, Бри? — осведомилась Пенелопа. — Поттеру, наверно, бойкот объявили?

— И ему, и этой девице, что была с ними, и, естественно, Уизли. Говорят, дракон его укусил, — хихикнула она. — Авроры сначала не поверили, а когда увидели его руку, помчались устраивать засаду. Надо бы пробиться к Фарли, она, как никак, видела все своими глазами.

Старшекурсники продолжали спорить и высказывать свои предположения, а Филлис, Мораг и Энтони, сообразив, что большего они здесь не добьются, спустились на завтрак. Несмотря на ранний час и выходной день, за столами почти не было свободных мест. Каждый предпочел лично убедиться в скандальном падении Гриффиндора на последнее место в турнирной таблице. Поттер и Гермиона Грейнджер благоразумно не появлялись, зато Фарли купалась во всеобщем внимании. Большинство ее дружно осуждало, некоторые, напротив, хвалили и ставили в пример. Филлис с трудом удалось перехватить ее на выходе из большого зала.

— Я тебя ждала, — милостиво кивнула ей Джемма. — Мы собираемся с девочками к валунам у озера. Можешь пойти с нами, если хочешь.

Филлис подала Тони знак, чтобы мальчик не ждал ее. Подруги Джеммы были и оставались единственной компанией, где можно было получить хоть сколько-нибудь достоверную информацию. За время завтрака она услышала столько невероятных теорий потери гриффиндорцами баллов, что впору было собирать вещи и бежать прочь из Хогвартса.

Табита Меррисот ждала их у выхода из школы. Иоли появилась чуть позже, у камней, и если и удивилась присутствию Филлис, виду не подала.

— Школа гудит, словно пчелиный рой, — констатировала она, усаживаясь на землю рядом с подругами. — Я слышала от Труман, что Дамблдора могут отстранить.

— Как все замечательно складывается, — Фарли улыбалась и бросала камешки в озеро. — Я уж думала, мне никогда снова не повезет после исчезновения того проклятого зеркала.

— Так вы не Поттеру отомстить хотели? — поняла Филлис. — Настоящей целью был директор?

— Неужели ты считаешь, я буду встревать в мальчишеские разборки? — удивилась Джемма. — Впрочем, мелкий Малфой счастлив, Слизерин на первом месте — вполне заслуженно, на мой взгляд, и это способствует приятной, мирной обстановке. Во время подготовки к экзаменам это важно.

— Мне не по себе от того, что я все знала и не сделала ничего, чтобы предотвратить, — призналась Филлис. — Я не говорю о том, что нужно было позволить этим парням улететь с драконом. Возможно, я бы смогла убедить Гарри попросить профессора Дамблдора помочь? Тогда наказали бы только Хагрида, ведь он один во всем виноват.

— Ну уж нет, — возразила Джемма. — Ты не видела дракона, и еще не факт, что Поттер признался бы тебе, как на духу. Они бы затаились и нашли другой способ выгородить Хагрида. Пусть теперь Уизли покрутится, доказывая, что не имеет отношения к авантюрам его сыновей.

— Я почти уверена, что его законопроект теперь спустят на тормозах, — ехидно добавила Табита. — А значит, дела чистокровных снова пойдут в гору, и смогут вернуться такие семьи, как Фоули.

— Не беги вперед паровоза, — остановила ее Джемма. — Для этого еще многое предстоит сделать. Но Уизли, конечно, не выдадут за это звездочку в конце дня, спасибо его недоумкам-сыновьям. Перси ходит с таким видом, будто кол проглотил, Макгонагалл все утро его пилила, как это он не в курсе того, чем занимается младший брат.

— И Помфри влетит, — задумалась Иоли. — Если она не распознала укус дракона, какой она, к черту, колдомедик. Если распознала и не сказала директору, то для чего ее держат в школе. А если сказала — боюсь, проблемы Дамблдора намного серьезнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Уолден глазам своим не поверил, когда Спраут заставила Уизли показать поврежденную руку. Сразу спросил, не Кеттелберн ли дракона в школу пронес. За ним ведь водится страсть к разным тварям. Когда услышал, что лесник, сказал, о таком подарке мы и мечтать не могли.

— Ну надо же, какой молодец Уолден, — ядовито заметила Меррисот. — Другой бы посмеялся, а этот явился с аврорами по первому требованию, как будто школьники-контрабандисты — обычное дело.

Джемма раздраженно фыркнула, а Иоли удивленно посмотрела на Табиту.

— Мистер Макнейр — действительно молодец, если бы он не поверил Джемме, кусал бы потом локти от досады. Люциус Малфой дорого заплатит за такую информацию, он давно ищет, на чем бы подловить Дамблдора. Тем более, в особняке Ноттов, как говорит Джоэл, недавно тоже устроили обыск и все по наводке Уизли с его законом. Вот только, Джемма, если все и вправду будет развиваться по оптимистичному сценарию Табиты, ты, похоже, сыграла на руку Кэрроу. Ее семья больше других выиграет, если Фоули и старые семьи вернутся.

— Вот и чудесно, — отрезала Джемма. — Может, Алкиона хоть немного подобреет и оставит меня в покое.

— Но что же теперь будет с ребятами? — осведомилась Филлис. — У нас правду говорят, исключение?

Джемма лениво потянулась, подставляя лицо солнечным лучам.

— Для острастки их, конечно, попугают, но недолго. Я бы на месте девочки иллюзий не строила, окажись она на башне без Поттера, но его счастливая аура распространяется на многих. Вот только Хагриду не повезло, но школа в его лице немного потеряет. А ты не забивай себе голову, — вдруг сурово посмотрела она на Филлис. — Вот была бы ты сейчас с ними — и кому с того выгода?

Филлис невесело вздохнула. Выгоды, и в самом деле, не было никакой.

* * *

Гермиона пребывала в полном отчаянии. Разумеется, Дамблдор целиком и полностью принял на себя ответственность за случившееся, и немедленное отчисление ребятам не грозило, но чувство стыда перед директором и профессорами с каждой минутой становилось все сильнее.

На следующее же утро Макгонагалл вызвала к себе старост и добрый час распекала их за недобросовестное исполнение своих обязанностей. Перси ходил, как в воду опущенный: семье и без того грозили нешуточные неприятности, не хватало еще лишиться значка старосты в расплату за безрассудство братьев. При других обстоятельствах близнецы не упустили бы возможности его подколоть, но только не теперь, когда впервые в истории семьи Уизли шалость не удалась.

С утра пораньше сова доставила Рону необычное послание от матери, вызвавшее оживление у всех, кто только смог рассмотреть ярко-красный конвертик. Рон стоически выдержал несколько минут позора, пока под сводами большого зала раздавался многократно усиленный заклинаниями голос миссис Уизли. За другими столами перешептывались и посмеивались. Соблазн бросить проклятие в ликующего Малфоя был особенно велик.

На Гермиону вопиллер произвел угнетающее впечатление. С ее родителями Макгонагалл была твердо намерена связаться завтра, и хотя Джин Грейнджер не могла наказать дочь, прибегнув к магии, с нее вполне станется воплотить в жизнь угрозы Молли Уизли и забрать ее из школы, не дожидаясь следующего проступка.

— Грейнджер, — окликнул ее Перси, прежде чем она покинула большой зал. — В восемь часов сегодня приходи к кабинету профессора Макгонагалл.

Она судорожно кивнула, но все же не смогла удержаться от вопроса:

— А ты не знаешь, зачем?

— Отчитываться перед попечительским советом, вот зачем, — раздраженно буркнул Перси. — Смотри не опаздывай!

— А как же Гарри и Рон? — удивилась Гермиона. — Их ты не приглашаешь?

— Ты магглорожденная, Грейнджер, — принялся растолковывать ей Перси. — Тебе полагается беседа с членом совета, представляющим ваши права. Профессор Макгонагалл считает, причем совершенно справедливо, что новости навроде твоих не сообщают родителям совиной почтой. Вот этот представитель и выступит посредником.

Вероятно, эта новость была призвана успокоить Гермиону, но она, напротив, еще больше занервничала. Если судить по долетающим до нее слухам, Попечительский совет представлялся ей драконом об одиннадцати головах, в каждую из которых на протяжении множества поколений закладывались идеи превосходства чистокровных. Если ее защитником окажется кто-нибудь вроде тетушки Невилла, нет никаких сомнений, ситуацию маме представят в наихудшем свете.

Воскресный день оказался неожиданно длинным. Старшекурсников, к их вящему недовольству, не отпустили в Хогсмид, и Гермиона не раз ловила на себе недружелюбные взгляды — ведь вся школа была прекрасно осведомлена о том, кому они обязаны потерянным выходным.

Возвращаться в общую комнату не хотелось — может статься, не так уж долго ей осталось гулять по школе, — поэтому Гермиона отправилась к озеру и с огромным трудом избежала встречи с Джеммой Фарли и ее подругами. Среди них вопреки всем законам здравого смысла оказалась Сакс, и вот тут самообладание Гермионы иссякло. С Сакс по определению не могло произойти ничего подобного, равно как с Паркинсон, Гринграсс или любой из Патил. Лишь ее неудачи преследовали по пятам.

В библиотеке впервые с начала года не нашлось свободного местечка, и, взяв первый попавшийся под руку справочник по чарам со старыми экзаменационными билетами, Гермиона вышла в коридор в поисках ближайшего удобного подоконника. Подоконник обнаружился спустя два коридора, а на нем — Иоли Дэвис. На Гермиону она посмотрела недовольно и даже разочарованно, но все же убрала ноги и подвинулась, уступая ей место.

— Что ты здесь делаешь? — буркнула она, пряча в сумку газету, которую внимательно изучала. — Где твои друзья?

— Играют в шахматы наверху, — бесцветно ответила Гермиона. — Я хочу побыть одна. Подумать.

— Подумать стоило, прежде чем носиться с нелегальным драконом, — фыркнула Иоли. — Тебе, конечно, предлагали найти себе какого-нибудь идиота. Но не настолько же!

Гермиона неожиданно рассердилась.

— Все бы получилось, если бы Малфой не додумался объединиться с вами. Его крошечных мозгов не хватило бы на подлость такого масштаба.

— Если тебя это немного утешит, — оскорбленно обронила Иоли, — я не имею никакого отношения к этой истории. Даже Джемма представить себе не могла, что ты окажешься в такой сомнительной компании. Люди Макнейра ждали контрабандистов из Румынии и этих глупых мальчишек, Уизли и Поттера. Никто не строил тебе козней, ты пала жертвой собственной неразумности.

— Иоли, я не хочу домой, — тихо сказала Гермиона. — Я не хочу, чтобы все закончилось вот так. Глупо.

Дэвис пожала плечами и встала.

— Тогда молись, чтобы все обошлось. Я прекрасно отношусь к тебе, Гермиона, но не ношу в кармане хроноворот и ничем не могу тебе помочь.

— Но это несправедливо! — главным сейчас было не заплакать. Она уже плакала при Фарли, и та ни секунды не колебалась прежде, чем ее предать. — Несправедливо!

Иоли, вероятно, догадалась, о чем думает девочка.

— Джемма поступила так, как должна была поступить, — твердо произнесла она. — Ты действовала бы так же, будь ты старостой. Научись принимать последствия, Гермиона, несправедливости в нашей жизни хоть отбавляй.

Гермиона осталась одна, но даже книга не могла отвлечь ее от мрачных мыслей. Рано или поздно это должно было случиться. Странно, что судьба до сих пор столько раз предоставляла ей вторые шансы: впрочем, на фоне контрабанды драконьих яиц вылазки в гости к церберу или к зеркалу Еиналеж казались детским лепетом.

Она подумала о Хелен Мур, и ей снова захотелось плакать. Придется выдумывать правдоподобное объяснение для заклятой школьной подруги. Гермиона Грейнджер возвращается из своей элитной школы, не продержавшись там и года. Более того, пропустив целый пласт школьной программы. Возможно, ей придется остаться на второй год. И снова завоевывать авторитет, которого у нее и не было никогда...

К кабинету Макгонагалл она пришла, так и не придумав ничего нового в свое оправдание. Благие намерения могли произвести впечатление на склонного к сентиментальности директора, но что ждало ее за этой дверью — оставалось лишь гадать. Робко постучавшись, она недолго подождала, прежде чем услышала приглашение войти.

Макгонагалл одобрительно кивнула — девочка пришла минута-в-минуту. Гермиона перевела взгляд на второе кресло и обомлела: перед ней сидела та, с кем она не чаяла увидеться так скоро.

— Мисс Грейнджер, — устало заговорила декан, — с леди Финч-Флетчли Вы уже хорошо знакомы. Думаю, Вам приятно будет узнать, что Попечительским советом учреждена новая должность. Отныне леди Финч-Флетчли является его двенадцатым членом и представляет интересы наших магглорожденных студентов.

Для Гермионы такое развитие событий оказалось полной неожиданностью, похоронившей все надежды на благополучный исход. Конни уже выражала свое желание никогда больше не слышать ее имени. И вот она оказывается первым ее серьезным делом сразу же после вступления в должность.

— Поздравляю, леди Финч-Флетчли, — с трудом произнесла она. — Это большая удача для нас.

— О, не сомневаюсь, Вы верите в то, о чем говорите, — усмехнулась Констанс. — Профессор, я могу попросить Вас?...

— Да-да, разумеется, — поджала губы Макгонагалл. — Вы снова хотите побеседовать с мисс Грейнджер наедине. Я оставлю вас, вернусь через полчаса. Надеюсь, вы придете к взаимопониманию.

— Конечно же, — невинно улыбнулась Констанс. — Я близко к сердцу принимаю проблемы мисс Грейнджер.

Макгонагалл явно не купилась на эту ложь, но сухо кивнула и вышла из комнаты. Гермиона не решалась поднять глаз на все еще улыбающуюся Констанс.

— Когда Вы собираетесь меня отчислить? — еле слышно спросила она. Ни к чему было давать этой женщине повод поглумиться.

Констанс помолчала и покрутила пустую чашку на блюдце, явно не намереваясь сделать этот разговор более легким.

— Отчисление стало бы простейшим способом избавиться от тебя, — мило проговорила она. — А я всегда считала, что самое очевидное решение, как правило, еще и самое глупое.

— Когда мама узнает о драконе, тролле и обо всем, что я скрывала от них с папой, мне все равно не позволят вернуться в школу на следующий год, — девочка, наконец, подняла голову. — Видите, как все просто, леди Финч-Флетчли. Вы оказались правы. Каждому свое. Наверно, это была не моя сказка.

— Поэтому ты готова сдаться и сбежать? — удовлетворенно отметила Конни. — В какой-то степени, разумный рационализм. Но мы могли бы договориться... снова. Я ведь так и не рассказала твоим родителям о тролле.

Гермиона удивленно уставилась на Констанс.

— А Вам какой интерес мне помогать? Разве не Вы сами хотели, чтобы я держалась подальше от Вашего сына?

— И ты верна своему слову, как я могла заметить, — кивнула Констанс. — Что касается моего интереса — разве я здесь не для того, чтобы защищать магглорожденных студентов от любых проявлений неравенства? Ведь мальчиков, попавшихся вместе с тобой, не отчисляют. И даже если при самом невероятном раскладе это и случится, их никто не оставит недоучками. Мистеру Поттеру любая школа предложит новый контракт, ведь он знаменит и подает большие надежды... Я слышала, вы много времени проводите вместе.

— С Гарри мне общаться тоже нельзя? — вызывающе вздернула подбородок Гермиона. Пока что она упорно не понимала, к чему клонит Конни.

— Напротив, — леди Финч-Флетчли легко усмехнулась. — Я считаю, ты очень удачно вписываешься в компанию мистера Поттера. Я настолько одобряю вашу дружбу, что буду очень рада периодически получать разнообразные ее подтверждения.

— Что это значит? — нахмурилась Гермиона.

Констанс добавила кофе в свою чашку.

— Письма, колдографии, новости. Мне интересно, о чем думает мистер Поттер, чем он занят, как предпочитает проводить свободное время, какие строит планы на будущее. Если тебе удастся меня удивить — я очень люблю приятно удивляться — думаю, мне захочется, чтобы ты оставалась рядом с мистером Поттером как можно дольше. И уж, конечно, я найду подходящие слова, чтобы договориться с твоими родителями.

— И они не узнают о драконе? — уточнила Гермиона. Предложение Констанс выглядело гнусным, и внутренний голос призывал немедленно его отклонить, но, с другой стороны, все это было и в интересах самого Гарри, ведь она не могла оставить его здесь одного. Им и так объявил бойкот весь факультет, и атмосфера вокруг царила невыносимая.

— Не узнают, я тебе обещаю, — заверила ее Констанс. — Если, конечно, ты будешь добросовестно исполнять свою сторону договора.

Гермиона задумчиво закусила губу. На душе царило премерзкое ощущение.

— Почему Вас так интересует Гарри?

В глазах Констанс сверкнули злобные искорки, но она быстро справилась с собой и мило проворковала:

— Вряд ли я единственная, кто стремится к дружбе с героем. Можешь не волноваться, моя дорогая, я не намерена использовать полученную от тебя информацию во вред мальчику. Да и что я могу сделать, посмотри на меня, я самое слабое и беззащитное создание в этом замке.

Гермиона могла бы серьезно поспорить с последним утверждением, однако вместо этого она заговорила:

— Гарри — очень скромный, добрый, воспитанный мальчик. Он настоящий друг. Из него получится отличный волшебник.

Конни выжидающе уставилась на нее.

— Ему нравятся чары... И не нравится зельеварение, как предмет. Он не доверяет профессору Снейпу, а тот, в свою очередь, с первого урока несправедлив к Гарри. У Гарри сложные отношения с его родственниками, магглами. Они были против его обучения в Хогвартсе. Пытались даже помешать ему получить письмо.

— А лесник? — поинтересовалась Констанс. — Что вас троих связывает с этим верзилой? Почему вы решили ему помогать?

— Хагрид рассказал Гарри о том, что он волшебник. До этого он жил, ничего не зная о своей семье и своих силах. Считал выбросы магии чем-то ненормальным и по возможности старался скрыть их от дяди с тетей. Когда Хагрид приехал за ним, для Гарри началась новая жизнь. Здесь все относятся к нему совершенно иначе, чем дома. Перед Рождеством он признался мне, что именно Хогвартс и считает своим настоящим домом.

— Однако у него не так много друзей, — заметила Констанс. — О драконе знали только ты и Уизли.

— Остальные бы не смогли помочь, — рассудила Гермиона. — Невилл только недавно отбывал взыскание за то, что лишил факультет тридцати баллов. А Сакс бы все равно с нами не пошла.

Лицо Констанс изумленно вытянулось.

— Сакс? Ты говоришь о Филлис Сакс? Она тоже дружит с Поттером?

— Не сказала бы, что дружит, — недовольно скривилась Гермиона. — Гарри ценит ее мнение. Иногда она приходит к нам поболтать. Чаще ходим мы к ней. Не уверена, что она сама считает нас своими друзьями.

— Значит, с Филлис Поттер советуется, а грязную работу поручает тебе, — злорадно отметила Констанс. — Что же, в основном, задачу ты поняла. Присылать письма будешь со школьными совами. У тебя ведь нет пока своей совы.

Гермиона промолчала. Что же, если в ближайшее время тенденция продолжит расти и крепнуть, материалов для писем леди Финч-Флетчли будет хоть отбавляй.

— В конце концов, — добавила та, — если мистер Поттер все еще находится под опекой своих маггловских родственников и вырос в нашем мире, мои обязанности некоторым образом распространяются и на него. Кто бы мог подумать, что ты окажешься полезной.

— Но как Вы поступите с моими родителями? — робко поинтересовалась Гермиона. — Что Вы скажете им и Макгонагалл?

— Это уже не твоя забота, — качнула головой Констанс. — Найду, что сказать, не тревожься. У меня великолепный дар убеждения. К тому же, лишняя информация им ни к чему. А теперь ступай. И не спускай глаз со своего друга.

Когда дверь за расстроенной Гермионой закрылась, Констанс выждала несколько минут, а затем трижды стукнула в прикрытую дубовую дверь, ведущую в смежную комнату. Донна Забини грациозно прошла в гостиную, ежась от холода.

— В спальне Макгонагалл настоящий ледник. Как можно спать в таких отвратительных условиях?... Она ничего не заподозрила?

— Нет, и к счастью, не обмолвилась при Грейнджер, что ты тоже здесь, — ухмыльнулась Констанс. — Так ты услышала то, что хотела?

— Даже больше, — глаза Донны торжествующе сверкнули. — Рассказ этой девицы меня позабавил. Любопытно, как повторяется история...

— О чем это ты? — удивилась Констанс. — Грейнджер тебе кого-то напоминает?

— Не Грейнджер, — покачала головой Донна. — Когда-нибудь я расскажу тебе. В другой раз.

* * *

О происшествии с драконом Филлис не решалась рассказывать даже в письмах домой, и ситуация с каждым днем тяготила ее все сильнее. Вот Мораг, похоже, вовсе не мучилась моральными дилеммами: с Гарри она с начала года и парой слов не перекинулась, Рона знала только за счет того, что в последнее время его имя не было на устах разве что у абсолютно равнодушных к школьным делам лентяев. Филлис же казалось, что ее непременно кто-нибудь выдаст: тот же Малфой, который ни перед чем не остановится, желая уязвить Гарри еще сильнее. Казалось, предательство было написано у нее на лице.

Гарри и Рона она встретила в библиотеке за день до экзамена. Мальчики шли прямо к ней, возбужденно о чем-то переговариваясь.

— Ну как вы? — спросила она о главном. — Что решила комиссия? Что говорят родители?

— Что сказать, — трагически закатил глаза Рон. — Мы все еще ученики Хогвартса. Похоже, они считают, что худшим наказанием будет позволить нам доучиться.

— И взыскания до конца года, — добавил Гарри. — Вот Филч порадуется. Но у нас плохие новости. Дамблдор...

Филлис широко раскрыла глаза.

— Ты же не хочешь сказать, что...

— Нет-нет, — успокоил ее Гарри. — Но Макгонагалл сказала, что в школу пришлют инспектора от министерства. Она приедет познакомиться в пятницу. А с лета приступит к своим обязанностям.

— В пятницу утром я уезжаю, — огорчилась Филлис. — Жаль, не удастся на нее посмотреть.

— Важно другое, — возразил Гарри. — Если в школе появится посторонний наблюдатель, Дамблдор поторопится убрать тайну Фламеля из школы. А это значит, у Снейпа остается не так много времени.

— Поверить не могу! — всплеснула руками Филлис. — Я думала, мы уже договорились, что оставим Снейпа в покое. После того, что случилось, все подумают, что ты просто ему мстишь. Ты бы еще Синистру обвинил!

— У Синистры алиби, — возразил Гарри. — Ее в ближайшее время в школе не будет. Вот примет у вас с девочками завтра экзамен и уедет в горы наблюдать какую-то там туманность с коллегами из разных стран. Перси с утра рассказал.

— Если бы ты хорошо подумал, пришел бы к тем же выводам, что и я. Это не может быть Снейп.

— Кто бы это ни был ребята, — прекратил Рон ненужные споры, — он воспользуется первым же удобным случаем. Стоит Дамблдору хоть ненадолго оставить школу или отвлечься на что-то постороннее — да хоть на встречу этой самой инспекторши, как он отправится за той вещью в коридоре.

— И ты предлагаешь?... — отчего-то Филлис ужасно не нравился его тон.

— Добраться до нее первыми, конечно, — радостно заключил Гарри. — А затем спрятать ее до тех пор, пока Дамблдор не сможет обеспечить ей безопасность.

— И вы двое рассчитываете справиться лучше самого сильного волшебника современности? — недоуменно воззрилась на них Филлис. — Младенцу ясно, что цербер — это лишь вишенка на торте. Эту вещь охраняют от преступников, а не от скучающих школьников, и колдовство там соответствующее.

— Это полоса препятствий, — рассказал Гарри. — Мы снова разговаривали с Хагридом. Он тоже разозлился, что после неудачи с Норбертом мы ищем новые неприятности, и решил нас так успокоить. Каждый профессор установил в этом коридоре свои ловушки. И Снейп, между прочим, среди них.

— Вот видишь, — пожала плечами Филлис. — Откуда тебе знать, что он пытался что-то похитить, а не проверял надежность защиты коридора. Может быть, ее требуется регулярно обновлять.

— Ты готова во всем его выгораживать! — возмутился Рон. — Только подумай, ему ничего не стоило узнать, какие заклинания использовали другие профессора, и как их преодолеть. Похоже, Квиррелл сопротивлялся дольше остальных, вот это и заняло у Снейпа больше всего времени!

Филлис рассмеялась бы, если бы могла. Она немедленно сожгла письмо Тома, в котором тот сообщал, что профессор Квиррелл как-то связан с ее родственниками и охотится за философским камнем по их поручению, однако помнила наизусть каждую строчку. Разумеется, она и не думала сообщать об этом Гарри и Рону, но и пускать дело на самотек не следовало.

— Неужели Гермиона думает так же? — поразилась она, одновременно пытаясь сообразить, к кому обратиться за помощью. Том далеко, а ей катастрофически не хватает союзников внутри замка. Ведь еще неизвестно, что представляет из себя эта таинственная тетя, где она находится и как думает использовать камень.

— Она даже говорить запретила на эту тему, — признался Гарри. — Сказала, родители очень злы на нее за то, что случилось с Норбертом, и велела сосредоточиться на экзаменах, чтобы не потерять еще больше баллов. Придется идти без нее.

— Непросто же вам придется, — иронично заметила Филлис. — Ни один из вас не знает столько заклинаний и хитростей, сколько Гермиона.

Гарри и Рон смущенно переглянулись.

— Вообще-то мы хотели попросить тебя пойти с нами.