Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой (джен)

После встречи со Снейпом Гарри отправился ужинать. Он остановился в дверях Большого зала, когда многие повернулись к нему с весёлыми улыбками. Остальные смотрели на Маркуса Флинта… или на истукана, удивительно на него похожего.

«Больше никто и никогда не посмеет со мной связываться, — усмехнулся Гарри, всё поняв. — Никогда».

Кто-то, должно быть, поймал Флинта и каким-то образом выставил его в классической кокетливой позе пинап*: руки раскинуты в стороны, колено выдвинуто вперёд. Он был одет в магловском стиле: чёрные брюки и рубашка, которую обычно надевал по выходным, и щеголял ярко-красной помадой и в тон ей беретом. Единственное, что портило вид — убийственное выражение лица старшекурсника.

Гарри насмешливо улыбнулся Флинту, впервые по-настоящему обрадовавшись тому, что Снейп затеял эту забаву. Видеть Флинта таким после того, что он сделал с Гарри, оказалось удивительно приятно. Интересно, какой факультет это сделал? Это слишком умно для большинства гриффиндорцев… но слишком открыто для слизеринцев. Может быть, Райвенкло? У них вроде были какие-то баллы на табличке.

Наконец Гарри подошёл и сел рядом с Блейзом. Тео тоже был здесь и, видимо, простив его за то, что он ударил друга, заулыбался при виде Гарри.

«Не думаю, что этот парень способен затаить обиду. Надеюсь, Рон и Гермиона будут столь же снисходительны».

На ужин подали ростбиф с картошкой, и Гарри с удовольствием поел.

— Неплохо, да? — Тео показал на Флинта.

— Совсем неплохо, — вынужден был согласиться Гарри. Мгновение спустя он поймал себя на том, что смотрит на Снейпа, сидящего за преподавательским столом. И прежде чем он успел опустить голову, Снейп поймал его взгляд и кивнул.

«Я не смотрел на тебя», — подумал Гарри, делая вид, что смотрит на других учителей. В результате он заметил, что Дамблдор был особенно невнимателен к тому, что происходило в зале. Как и другие профессора: по-видимому, поняв намёк Дамблдора, никто из них до конца ужина не двинулся с места, чтобы выручить Флинта из его унизительного положения.

Вечером, возвращаясь в общежитие, Гарри вдруг понял, что сейчас только семь часов — весь вечер, да и вообще все выходные в его распоряжении. Отработки наконец закончились, и это было чудесно. «Я свободен!» — подумал Гарри. Пусть так и будет! По дороге в гостиную он проверил табличку и увидел, что розыгрыш в тот вечер удался благодаря редкому объединению усилий Змей и Львов — и Слизерин, и Гриффиндор взлетели на пятнадцать баллов. И Райвенкло поднялся на пять баллов, если сравнивать с предыдущими результатами факультета.

Интересно, что это было? Впрочем… По словам Гермионы, Пенелопа Клируотер славилась своим мастерством в макияже. Вернее, подруга заявила, что «единственные вещи, в которых Пенелопа хороша, — это причёска и макияж», но всё же… может быть, это и есть то, за что факультет получил баллы? В конце концов, все Змеи и Львы, получившие баллы за что-то подобное, были мальчишками, а помада Флинта не выглядела так, будто это сделал парень. Ого. Уже целых три факультета объединились. И никаких разговоров о неприятностях, если подружишься с гриффиндорцами…

Оказавшись в общежитии, Гарри устроился в гостиной, вытащив из сумки учебники и готовясь написать проклятое эссе, которое Снейп назначил ему за плохую оценку по истории магии.

«Свободный вечер, а я должен писать дурацкое эссе для Снейпа?»

Но он не мог придумать, чем ещё заняться, и у него действительно было много работы… «Из-за Снейпа», — снова напомнил себе Гарри. К тому же, на его счастье, на улице было дождливо и холодно. Он раздражённо перетряхнул всё в сумке в поисках учебника по истории, пока, наконец, не покончил с основным карманом и не открыл меньший.

«Где это, блядь… Ох».

Он прекратил суетиться и осторожно вытащил три книги, которые ему одолжил Снейп. Есть идея получше. Гораздо лучше. Гарри собрал всё, кроме «Укрощения строптивой», и оставил в своей комнате. Так как никого из друзей не было в слизеринской спальне, он вышел и отправился потусоваться в гриффиндорской гостиной. Довольно скоро он оказался перед портретом Полной Дамы, а чрезмерно величественная женщина посмотрела на него сверху вниз и потребовала:

— Пароль.

— Э-э… Можно войти? — умоляюще глянул на неё Гарри.

— Нет, — Полная Дама привыкла к нему, но по-прежнему не разрешала входить без пароля.

— А Гермиона и Рон там?

— Да, — Дама немного смягчилась.

— Можно мне постучать? — робко спросил Гарри.

— Да… — ответила она чрезмерно терпеливо.

Гарри осторожно постучал в дверь рядом с портретом.

— Ну же, — нетерпеливо поторопил портрет. — Стучи сильнее!

Немного ободрённый этими словами, Гарри постучал решительнее.

— Вот видишь, мистер Уизли уже идёт.

— Спасибо, — смущённо поблагодарил Гарри, чувствуя себя идиотом.

Портрет открылся прежде, чем Рон добрался до двери, и Гарри вошёл внутрь.

— О, это ты, — голос звучал явно недружелюбно, и Гарри внезапно вспомнил, как сердился Рон за день до этого.

— Ждал кого-то другого?

— Надеялся, — отрывисто ответил Рон. Гарри почувствовал комок в груди, но сохранил невозмутимое выражение лица, гордо прошёл мимо Рона и сел рядом с Гермионой и Блейзом.

— Что ты здесь делаешь? — непринуждённо спросил он Блейза, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

— Мы с Гермионой напарники по зельеварению, помнишь? Мы вместе работаем над проектом.

Снейп разбил класс на пары и дал каждой из них по ингредиенту для исследования.

— Прямо сейчас? — спросил Гарри, старательно игнорируя Рона. — Сегодня же вечер пятницы!

На этот раз нахмурилась Гермиона.

— Тебе тоже не повредит немного поработать в пятницу, Гарри. Разве не ты только что жаловался, как много заданий тебе надо сделать в эти выходные?

— Да, — согласился Гарри, — но у меня есть кое-что получше, — он помахал книжкой в мягкой обложке.

— Магловская книга? — взволнованно встрепенулась Гермиона. — Какая?

Гарри с удовольствием продемонстрировал, даже Рон с любопытством прислушался к разговору.

— Ты читаешь Шекспира? — недоверчиво спросила Гермиона.

— Ну да, — сказал Гарри. — А почему нет? Я имею в виду, язык вроде прикольный…

Гермиона казалась необычайно довольной чем-то, чего Гарри не сумел понять, решив, впрочем, не заострять на этом внимания.

— Где ты это взял? — спросил Блейз. — Ты же не привёз книгу с собой, так?

«Конечно, он заметил, что я не привёз ничего, чего не было в этом проклятом списке. Он всё замечает».

— Нет, — ответил Гарри, почему-то чувствуя себя слегка смущённым. — Книжку дал Снейп.

Блейз лишь бросил на него понимающий взгляд, но тут заговорила Гермиона:

— Видишь? Мы же говорили, что он не может быть таким уж плохим, учитывая, как он о тебе заботится.

— Хм. А ещё он промыл мне рот и задал трёхфутовое эссе за плохую оценку по истории магии.

— Он промыл тебе рот за плохую оценку? — не понял Рон.

— Нет, он промыл мне рот за то, что я сказал… за мои слова. — Гарри заметил вопросительный взгляд Блейза и посмотрел ему прямо в глаза, отказываясь чувствовать себя пристыженным. Во всяком случае, это не совсем ложь.

По-видимому, Блейз решил оставить всё как есть, так как он прекратил состязание в гляделки и сказал:

— Однажды мой отец тоже так сделал.

Гарри стиснул зубы.

«Я просто хотел почитать в компании».

— Он мне не отец.

— Он твой декан. У него есть право тебя наказать, — вставила Гермиона. — Нормальные отношения декана с учениками допускают всевозможные дисциплинарные взыскания, но без перегибов — Дамблдор этого не позволит.

«А в моём случае позволит. Здорово. Очаровательный парень этот Дамблдор. Тётя Петуния даже не поговорила с ним, так почему он на меня злится? Я его почти не видел. Хотя какая разница, он же взрослый человек и, конечно, у него на меня зуб… Разве что… может быть, не все деканы так делают. Предыдущие встречи со Снейпом были почти… приятными… местами. Пока мерзавец не надавал тебе заданий, не промыл рот и не потребовал повторять глупые фразы».

Чёрт, почему этот человек так настаивал, чтобы Гарри повторил, что он не урод, что у него не дурная наследственность, что он не заслуживает побоев? У профессора были самые странные, произвольные правила!

— А если я не позволю Дамблдору мной командовать? — спросил Гарри.

— Гарри, — наконец не выдержала Гермиона, — почему ты так сильно ненавидишь взрослых?

Гарри резко обернулся и свирепо глянул на Блейза, тот отрицательно покачал головой. Тем временем Гермиона в замешательстве наблюдала за его бурной реакцией на её вопрос. Наконец Гарри успокоился и, не отвечая, оглянулся на неё.

— Так почему?

— Лучше спроси их, за что они так сильно ненавидят меня.

— Они не…

— Да-а-а? — Терпение Гарри лопнуло. — О, погоди, ты права, Гермиона! Синистра просто обожает меня. Как и Спраут, Квиррелл и Флитвик! — саркастически бросил он, осознав, каким неприятным стал в гневе его собственный голос. — Ты можешь хоть на секунду перестать быть проклятой всезнайкой и посмотреть, что происходит у тебя прямо под носом?

— Не ори на неё! — воскликнул Рон.

— Но ты ненавидел взрослых и до них, — Гермиона была готова заплакать, но продолжала смотреть на него. — И ты первым грубил им…

— Оставь его, Гермиона, — жёстко потребовал Блейз, наблюдая за побледневшим Гарри.

— Не смей её затыкать! — яростно закричал Рон.

— Отлично, — Блейз изо всех сил старался сохранять спокойствие. — Извините. Но не могли бы вы оба не кидаться на Гарри? Пожалуйста.

— Почему ты защищаешь его? Он, чёрт возьми, ударил тебя, а теперь довёл Гермиону до слёз. А я-то думал, что вы, Змеи, можете чего-то стоить. Вы все кучка Пожирателей-недоучек!

Блейз открыл рот, чтобы ответить, но Гарри не расслышал, что он сказал, так как уже оседлал Рона, сбив его с ног.

— Забери слова обратно, придурок. Быстро! — Он ударил Рона кулаком в глаз, но Рон с таким же энтузиазмом набросился на Гарри, тем более, что опыта ему было не занимать — поднаторел в драках со старшими братьями. Довольно скоро из носа и губы Гарри потекла кровь. Потом закровоточила и губа Рона, а у Гарри появился синяк под глазом. Он так и не смог полностью взять верх и почувствовал облегчение, когда Рон почему-то перестал его колотить.

Сбитый с толку, что Рон больше не наваливается на него, Гарри поднял голову и уставился в глаза мертвенно-бледной профессора Макгонагалл. Она держала Рона за ухо, но отпустила, встретившись взглядом с Гарри. Он изо всех сил старался не обращать внимания на нарастающий ужас, когда она бросилась к нему и, наклонившись, протянула руку. В тот момент, когда её пальцы коснулись его уха, мужество окончательно покинуло Гарри, и он отшатнулся. Макгонагалл выдохнула, её лицо смягчилось, и Гарри всё же позволил ей подойти — на этот раз медленнее. Тем не менее, её хватка оказалась болезненно крепкой, когда Макгонагалл протащила их обоих по коридорам и вниз по лестнице в свой кабинет. Гарри всю дорогу молился, чтобы они не столкнулись с профессором Снейпом. Либо бог был милостив, либо Гарри просто повезло, но по дороге никто не встретился.

Оказавшись в кабинете, Рон и Гарри сели бок о бок перед профессорским столом, чувствуя себя весьма жалкими под её суровым взглядом.

— Объяснитесь, пожалуйста.

Гарри посмотрел на Рона, и их глаза встретились, каждый умолял другого начать первым.

— Мистер Уизли, говорите.

— Ну, э-э… Гарри и я, мы… — Рон, казалось, потерял мужество под пристальным взглядом Макгонагалл, поэтому попытался Гарри:

— Мы поссорились, вот и всё.

— Ну, это я уже поняла, — ответила она. — Вы можете назвать мне вескую причину, из-за чего вы подрались?

Ни один из мальчиков не знал, что ответить.

— Так я и думала. — Она позволила паузе затянуться на некоторое время, пока Гарри избегал её взгляда, а Рон ёрзал носком кроссовки о ножку стула.

— Что вы будете делать? — наконец спросил Рон.

— Я ничего не собираюсь делать, мистер Уизли. Вы сами свяжетесь по камину с родителями и расскажете им, что случилось.

Гарри заметил, как Рон сглотнул, и почувствовал некоторое самодовольство.

«Да пожалуйста, звоните Дурслям. Их реакция на появившуюся в камине голову должна быть фантастической, это надо увидеть».

Затем Макгонагалл посмотрела на Гарри, и выражение её лица стало ещё строже.

— Рано радуешься, Гарри. Поскольку ты не гриффиндорец, решать, звонить ли твоим родственникам, будет профессор Снейп, так что ты должен рассказать всё ему.

Гарри вдруг почувствовал себя уже не так хорошо.

Не говоря больше ни слова, Макгонагалл повернулась к камину в своём кабинете и, бросив в него немного летучего порошка, воскликнула:

— Нора!

Затем она опустилась на колени и заговорила с кем-то через камин, оба мальчика ясно услышали, как женский голос спросил, что происходит. Рон почти позеленел, узнав голос матери.

— Да, Молли, прошу прощения, что побеспокоила тебя вечером, но у меня здесь твой младший сын.

— Рон? Почему? — Миссис Уизли, казалось, сразу поняла, что это не просто светский разговор.

— Я думаю, он сам тебе расскажет, — Макгонагалл повернулась к мальчикам. — Мистер Уизли?

— Мама? — Рон опустился на колени рядом с деканом, вид у него был нездоровый.

— Рональд? Профессор Макгонагалл говорит, что ты хочешь мне что-то сказать.

— Эм… да.

— Ну? — нетерпеливо поторопила миссис Уизли.

— Ну, я… я подрался с Гарри, мама.

Недолгое молчание, затем…

— Как это — подрался?

— Как… — Рон сглотнул. — Кулаками, — наконец прошептал он.

После долгого, ужасного молчания миссис Уизли обратилась к Макгонагалл и учтиво спросила:

— Могу я этим вечером забрать сына, Минерва?

— Конечно. Ты хочешь забрать его на выходные или мне ждать его назад завтра утром?

— Думаю, провести выходные дома будет ему на пользу. Спасибо, Минерва. — Она повернулась к Рону. — Пойдём, Рональд. — Её голова исчезла из пламени, и Рон подошёл ближе.

Гарри вдруг стало очень, очень жаль Рона. Затем Уизли прошёл через камин, Гарри внезапно остался наедине с Макгонагалл, и у него больше не было сил беспокоиться о друге. Когда Рон ушёл, Макгонагалл полностью сосредоточилась на Гарри, и вдруг её взгляд сменился с сердитого на просто очень разочарованный.

— Последние несколько дней, мистер Поттер, у вас прошли не самым лучшим образом, — строго сказала она.

«Это, должно быть, преуменьшение века», — подумал Гарри, вспомнив, сколько учителей и друзей сердились на него. На самом деле, человеком, который казался наиболее довольным им в данный момент, был, несмотря ни на что, Снейп. Он был доволен зельем Гарри и маленькой игрой, которую тот придумал с машинкой. Было приятно, что профессору нравилось то, что делает Гарри, что он доволен мальчиком. Вдруг Гарри показалось чрезвычайно важным, чтобы Снейп оставался таким. Хватит и того, что Макгонагалл злится.

— Простите, — уныло пробормотал Гарри.

«Почему я продолжаю заниматься тупым дерьмом?»

— Пожалуйста, не говорите Снейпу.

Но Макгонагалл была непреклонна.

— Я и не собиралась. Ты сам ему скажешь, — напомнила она.

Почему-то это было намного хуже.

— Пожалуйста…

— Я не пошла к профессору Снейпу сегодня утром, когда ты нагрубил мне на уроке, но уже второй раз за сегодняшний день твоё поведение меня огорчило. Это больше, чем просто «плохое настроение». Ты подрался, Гарри! А теперь хочешь, чтобы я сделала тебе одолжение?

Гарри отвернулся, и по его щеке потекла слеза. Следующая мысль не дала почувствовать себя лучше.

«Слабак. Она даже не прикоснулась к тебе, а ты плачешь. Слёзы не помогут».

Он вдруг вспомнил, как Малфой говорил, что «просто не хочет, чтобы Снейп на него злился», и удивился почему. Поэтому? Гнев Макгонагалл был ужасен.

Гарри встряхнул головой, надеясь прогнать слёзы, прежде чем снова поднимет глаза.

«Это слабость. Тупой урод, возьми себя в руки».

Он усилием воли сдержал ещё больший поток слёз и снова посмотрел на Макгонагалл, стиснув зубы и гордо подняв подбородок.

— Хорошо.

Странно, что Макгонагалл больше не злилась на его резкие ответы. Она только вздохнула.

— В таком случае пойдём.

* * *

Макгонагалл постучала. Снейп крикнул «Войдите», и она открыла дверь.

— Прости, что беспокою тебя, Северус. Можно тебя отвлечь?

— Да. Чем могу помочь? — спросил Северус, глядя на покрытое синяками лицо Гарри.

«Кто-то ударил мальчика. Кто посмел…»

Тут он взглянул на Гарри и понял, что тот встревожен. Похоже, он решил, что попал в неприятности. Почему? Северус чуть не фыркнул. Потому что так и есть, конечно. Он поднял брови, и, разумеется, мальчишка слегка покраснел.

Гарри испытывал невероятное искушение спрятаться за спину Макгонагалл, но вместо этого поднял подбородок и твёрдо встретил мрачный взгляд декана.

— Гарри должен тебе кое-что сказать. — На этот раз она не осталась в кабинете убедиться, что Гарри скажет всё, что нужно. Она просто серьёзно посмотрела на Гарри и ушла, а он глядел ей вслед, чувствуя себя брошенным.

— Подойди, — нейтральным тоном сказал Северус, не вставая из-за стола. Гарри подошёл и встал перед ним, как будто явился на отработку.

Северус нахмурился на его молчание.

— Что? Говори.

Гарри старался не вспоминать ярость этого человека после драки с Малфоем. Во рту пересохло. От просьбы признаться в чём-то, о чём Снейп ещё не знал, у него ужасно скрутило все внутренности. Гарри, как мог, подавил волнение и заговорил:

— Я п-подрался с Роном.

Северус замер, закрыв глаза и безуспешно пытаясь справиться с гневом. Только не опять. Не открывая глаз, он указал на угол.

— Иди! — решительно потребовал он.

«Дай мне шанс остыть».

— Но… — Обычно Снейп говорил больше, давая Гарри возможность объясниться.

«Не то чтобы я действительно мог это объяснить», — осознал он.

— Делай, как я говорю! — резко сказал Снейп, повышая голос. 

«Мне. Нужна. Возможность. Остыть».

Гарри, наконец, сделал, как ему было сказано, но обнаружил, что не может повернуться к Снейпу спиной. Он вызывающе вздёрнул подбородок.

«Сейчас я ни за что не повернусь к тебе спиной, ублюдок».

Северус снова открыл глаза и увидел, что Гарри наблюдает за ним.

— Повернись. Круго́м, — медленно проговорил он, чувствуя, как закипает внутри гнев.

Гарри покачал головой.

— Сейчас же!!!

Гарри сильнее затряс головой, начиная дрожать.

«О Боже, он меня убьёт. Я не боюсь, не боюсь, не боюсь…»

Он хотел развернуться, но от одной мысли об этом к горлу подкатила тошнота.

— Нет.

«Он бросает мне вызов СЕЙЧАС?»

Северус без предупреждения встал из-за стола и подошёл к мальчику.

«Ни за что. Если он не повернётся, я сам разверну его».

Сытый по горло упрямством Гарри, Снейп и не заметил, как глаза мальчика расширились, как ребёнок вжался в угол подальше от него. Северус ничего не замечал, пока не протянул руку, чтобы схватить Гарри за плечо, а тот пригнулся, сжавшись в комок и прикрыв голову руками. И тут Северус замер, увидев и услышав… 

— Пожалуйста, простите. Я знаю, я урод. Я буду хорошо себя вести. Постараюсь. Только не надо. Пожалуйста, простите… — Мальчик умолк на минуту, словно прислушиваясь, потом продолжил: — Ладно, хорошо.

Северус в шоке наблюдал, как Гарри отвернулся от него, поднял рубашку, обнажая спину, и положил ладони на пол перед собой, дрожа как лист.

— Никаких уродских штучек, видите? Никаких щитов. Руки на полу.

Северус в ужасе отшатнулся от мальчика и наконец вспомнил, что надо бы облить его водой и попытаться привести в чувство. Но на этот раз он оказался слишком близко. Гарри, придя в себя, обернулся, увидел Северуса совсем рядом и вжался в угол. Тем временем что-то оттолкнуло Северуса назад и повалило на пол, а между ними очутился стол, и Гарри в мгновение ока оказался под ним.

«И я ещё думал раньше, что он меня боится, — размышлял Северус, сидя на полу. — Несомненно, Северус, напасть на ребёнка, подвергшегося насилию, просто блестящая идея. Способ быть нежным и терпеливым. Способ оставаться спокойным и использовать свой интеллект».

Он позволил эмоциям взять верх над собой, а теперь…

«Я вёл себя как пьяный дурак. Как теперь это исправить?»

Снейп тяжело опустился в кресло.

«Время. Мальчику нужно время, и мне тоже. Пусть немного схлынет адреналин. Ты же шпион, будь терпелив, наблюдай…»

И Северус выждал пятнадцать изнурительных минут, прежде чем что-то сделать: пытался собраться с мыслями и найти способ всё исправить. Ему пришлось подавить в себе чувство вины, чтобы просто подумать.

«Поттер прячется под моим чёртовым столом. От меня. Как, во имя Мерлина, он должен поверить, что я не собирался его бить? Как я могу наладить с ним отношения, когда всё, что он когда-либо видит, это как я теряю самообладание и пугаю его?»

Наконец пятнадцать минут истекли, и Северус не мог больше тянуть.

— Гарри? Гарри, прости. Я не собирался бить тебя.

Никакого ответа.

«Будь реалистом, Северус. Он ни за что не выберется из-под стола, что бы ты ни сказал».

Внезапно Северус понял, что понятия не имеет, что ему делать, кроме как найти кого-нибудь другого, кто бы мог что-то сделать.

«Я не могу исправить это самостоятельно. Во-первых, Поттер никогда мне особо не доверял, а теперь я разрушил даже это. Кому доверяет мальчик? Может быть, Минерве? О Мерлин, она убьёт меня».

Внутри у Северуса всё сжалось. Так и должно быть. Приняв решение, Северус вызвал по камину кабинет заместителя директора.

— Северус? — удивилась Минерва.

— Да, я… ты нужна мне здесь, пожалуйста.

Очевидно, услышав что-то в голосе Северуса, Минерва быстро прошла через камин и оглядела комнату.

— Что случилось с твоим кабинетом? Где Гарри?

— Он под столом, — Северус закрыл глаза.

Со сверкающим взглядом Минерва повернулась спиной к Северусу и подошла к столу.

— Гарри?

— Оставьте меня в покое.

— Уверен? Там, под столом, точно не комфортно.

— Отвалите!

— Ладно. Я вернусь через пятнадцать минут.

Минерва повернулась и жестом пригласила Северуса выйти в коридор. Оказавшись там, она развернулась к нему в гневе и ужасе:

— Что ты с ним сделал? Я ушла полчаса назад, и с ним всё было в порядке!

— Я вышел из себя.

— Ясно. Молодец.

— Ты думаешь, я горжусь этим? Я совершил ошибку.

— Он просил меня не говорить тебе, — Минерва проигнорировала его слова, — а я отказала, потому что доверила тебе разобраться с ним. И что он теперь должен думать?

— Что ты отдала его чудовищу. И он будет прав. Я знаю, Минерва. Я попрошу Альбуса найти другого наставника для Гарри, но не сейчас.

— Не смей оправдываться передо мной, — Минерва влепила ему пощёчину, и он в шоке уставился на неё, а она злилась всё сильнее. — Ты не чудовище. Ты чертовски хороший человек и не станешь уклоняться от ответственности. «Найдите другого наставника» — я никогда не слышала подобной глупости! Я знаю, что ты заботишься об этом мальчике и не бросишь его из-за какой-то нелепой идеи, что ты каким-то образом непригоден. Ты облажался, и ты это исправишь.

— Я попытаюсь, но что ты хочешь, чтобы я сделал, Минерва? Вытащил его силой? Что это даст?

— Если ты поднимешь руку на мальчика, я прокляну тебя.

— У меня и в мыслях не было! — возмутился Северус. — Честное слово, Минерва, ты считаешь меня таким идиотом?

— Я так не считала до того, как отдала ребёнка на твоё попечение, а ты напугал его так, что он прячется под твоим столом!

— Да не обо мне сейчас речь! Может, перестанешь орать на меня и сделаешь что-нибудь, чтобы помочь Гарри?

— На данный момент мальчику хорошо там, где он есть. С другой стороны, тебе лучше поумерить свой пыл и всё исправить.

— Я не знаю, что делать! — Северус отказался от всякой гордости. — Думаешь, я позвал тебя, чтобы ты мне разнос устроила? Сделаешь это позже, а сейчас, может, поможешь мне?

Минерва встретилась с ним взглядом и успокоилась.

— Я помогу тебе. Но ты от него не откажешься, слышишь? Он на твоём попечении. Он нуждается в тебе, и ты не бросишь его прямо сейчас.

Северус сглотнул. Альбус сказал то же самое.

«Я ему нужен? Как я могу что-то сделать для него, если продолжаю совершать такие ошибки?»

Но он понимал Минерву. И не мог сейчас отдать мальчика.

— Да. Хорошо. Просто помоги, пожалуйста.

* * *

— Гарри? Гарри, прости. Я не собирался бить тебя.

Гарри услышал зов Мастера зелий, но решил не отвечать. Этих пятнадцати минут ему хватило, чтобы от страха перейти к гневу.

«Ну конечно, не собирался. Ублюдок. Хочешь, чтобы я вышел сейчас? Я же сказал, что не подойду к тебе только для того, чтобы меня ударили».

Профессор больше не казался сердитым, но Гарри не собирался кидаться к нему с распростёртыми объятиями.

«Если ты хочешь, чтобы я вышел, тебе придётся вытащить меня. Вот тогда мы и посмотрим, насколько тебе «жаль» на самом деле. Чёртов лицемер, злишься на меня за то, что я ударил Рона, а сам подходишь и пытаешься ударить меня».

Почему-то это было больно. Снейп сказал, что не ударит Гарри… во всяком случае, не так. Гарри не совсем верил в это, но ему очень хотелось.

«Это глупо. Ты уже усвоил этот урок раньше. Прекрати, чёрт возьми, пытаться. Ты не можешь доверять тому, что говорят взрослые, идиот».

Но потом Снейп сделал кое-что странное — он позвал профессора Макгонагалл.

«Разве профессор не сказал, что она убьёт его, если он причинит мне боль? Тогда зачем ему понадобилось, чтобы она была здесь? Если только Снейп не лгал, когда говорил это? Хотя его голос звучал вполне искренне…»

— Гарри?

— Оставьте меня в покое.

— Уверен? Там, под столом, точно не комфортно.

— Отвалите!

— Ладно. Я вернусь через пятнадцать минут.

Они с Северусом ушли, и, конечно же, через десять секунд после того, как Макгонагалл прошла через камин, она разозлилась настолько, что готова была плеваться, а Гарри зачарованно слушал, как она кричит на профессора и даже дала ему пощёчину. А ответы Снейпа… Это было нереально.

«Его голос звучит так, как мой — после того, как я сделал Калли больно. Но он даже не причинил мне вреда…»

Если он чувствовал себя так плохо из-за того, что просто напугал Гарри, тогда, может…

«…может быть, он говорил правду? Он действительно не ударит меня?»

Гарри тоже не бил Калли — просто сделал ей больно. Если Снейп такой же, то, возможно, ударив Гарри, он чувствовал бы себя так же плохо, как Гарри, если бы ударил Калли.

«Однако это не значит, что он не сделал бы этого. Ты ударил Блейза и Рона, хотя и не хотел, — напомнил ему внутренний голос. — Ты вышел из себя и бил людей, и он тоже может».

Но Гарри не собирался бить ни Блейза, ни Рона. Может быть… может быть, и этот человек не имел ничего такого в виду. Не собирался его пугать или причинять ему боль. Это было… ошибкой. Как Снейп и сказал раньше. Как тогда, когда Гарри ударил Рона и Блейза. Это было как-то по-другому.

«Может быть, он всё же причинит мне боль, но… может быть, он пытается этого не делать?»

Гарри прокрался вперёд, выбираясь из-под стола к углу, затем — к краю стола, чтобы оглядеться и понаблюдать за двумя взрослыми через приоткрытую дверь. Профессор Макгонагалл влепила Снейпу пощёчину с такой же яростью, с какой Снейп в тот раз накинулся на Аргуса Филча, и Северус ничего не сделал, просто принял это. Он назвал себя чудовищем. Точно так же чувствовал себя Гарри, когда обидел Калли. Он почти хотел, чтобы кто-то ударил его тогда, значит, и… Снейп отчаянно хотел прощения. Не желая пока идти до конца, Гарри подкрался ещё немного вперёд, пока Снейп не увидел его.

— Гарри, — выдохнул профессор. Гарри встал, дрожа, и настороженно взглянул на Снейпа. То, что он увидел, придало уверенности, и Гарри напрямик заявил:

— Вы хотели ударить меня.

— Нет, — Снейп покраснел. — Я вышел из себя, но клянусь, никогда бы тебя не ударил. Я просто хотел повернуть тебя. Это ничего не оправдывает — я никогда не должен был прикасаться к тебе в гневе, но, пожалуйста, поверь мне, что даже тогда я не ударил бы тебя…

Снейп и Макгонагалл медленно вошли в кабинет. Пока Снейп говорил, Гарри отступил в угол, не совсем готовый позволить им приблизиться. Он просто молча смотрел, как профессор говорит, пытаясь понять его. Снейп был самым странным взрослым, которого Гарри когда-либо встречал. До сих пор единственное, что в нём оставалось неизменным, это его гордость, даже когда он извинялся, а теперь видеть его таким смущённым было крайне обескураживающе. Что теперь будет? Затем Снейп снова встретился взглядом с Гарри, и Гарри увидел его раскаяние.

«Ох. Теперь он снова извиняется. Странно».

Северус наблюдал за языком тела мальчика и немного расслабился. Поттер слегка дрожал и явно не хотел, чтобы взрослые подходили к нему слишком близко, но не проявлял очевидного гнева и не собирался бежать.

«С ним всё в порядке. Как это — всё в порядке? Он прятался от меня… почему же он вышел?»

— Гарри, у меня и в мыслях не было причинять тебе боль или пугать тебя…

Гарри вздёрнул подбородок, и Снейп едва заметно улыбнулся.

— Хорошо. Ты не испугался. Моя ошибка.

Затем Снейп снова посерьёзнел и заговорил немного натянуто:

— Я приношу свои извинения. Ты простишь меня?

«Да, верно, Северус. Он думает, что ты собирался его ударить. Почему он должен тебя прощать? Кроме того, он не настолько привязался к тебе, чтобы чувствовать себя преданным. Ты сделал только то, чего он и ожидал».

Гарри медленно кивнул, и глаза Снейпа расширились от удивления.

— Спасибо, — недоверчиво сказал профессор.

— Нет проблем, — Гарри слегка озорно улыбнулся.

«Ах, сладкая месть. На этот раз я поставил его в тупик. На самом деле сбил с толку. Не то чтобы я вдруг стал навсегда любезным и вежливым».

Гарри посмотрел на Макгонагалл и понял — она точно знает, что Гарри делает: уголок её рта слегка дёрнулся. Снейп, очевидно, тоже это заметил, так как его глаза сузились при взгляде на них обоих, и он внезапно вернулся к более свойственной ему манере поведения.

— Хорошо. Полагаю, нам с профессором Макгонагалл нужно кое о чём поговорить, так что сейчас ты свободен.

Гарри кивнул и повернулся, чтобы уйти — вдоль стены, оставляя место между собой и взрослыми. На пороге Снейп окликнул его:

— Гарри?

— Да?

— Отправляйся к мадам Помфри, чтобы всё это вылечить! У тебя, похоже, сломан нос. Мы поговорим о твоей драке завтра.

Гарри кивнул. Завтра. Завтра — это хорошо. Никогда было бы лучше, но он знал Снейпа достаточно хорошо, чтобы понять, что этого не произойдёт.

Он ушёл.

* * *

Едва за мальчиком закрылась дверь, Минерва повернулась к Северусу:

— Что тут произошло?

«Пора отвечать за всё, что натворил».

— Я разозлился. И мне нужно было некоторое время, чтобы успокоиться, поэтому я приказал ему встать в угол. Он пошёл, но настоял на том, чтобы стоять ко мне лицом. Я должен был учесть, что не следует ожидать, будто он повернётся ко мне спиной, когда я злюсь, — Северус глубоко вздохнул и успокоился. — Но вместо этого я разозлился ещё больше. Я велел ему повернуться, он отказался, и я попытался его заставить. Я даже не прикоснулся к нему — он рухнул на пол. У него… когда он по-настоящему пугается, он начинает умолять кого-то, не меня. Как правило, эффективно использовать заклинание агуаменти, чтобы вывести его из этого состояния, и это сработало, но потом он понял, что я рядом, и был достаточно напуган, чтобы передвинуть мой стол и спрятаться под ним, — Северус сделал паузу. — А теперь он отвечает «нет проблем», как будто ничего не произошло, хотя он не подойдёт ко мне ближе, чем на шесть футов, — Северус отвернулся.

«Чудовище».

— А ты ожидал, что всё будет идеально, Северус? Скажи спасибо, что мальчик готов тебя простить.

— Он не должен меня прощать. Он боится меня больше, чем любого другого здешнего учителя, потому что я устроил ему неприятности на первом же уроке. А теперь он говорит, что может простить меня за это?

— Конечно, он больше боится тебя. Ты мог бы быть самым нежным, мягким человеком в мире, и он всё равно будет бояться тебя больше всего.

— Спасибо, Минерва, ты мне очень помогла. Я прекрасно знаю, что я далеко не подарок, но явно неправильно понимаю истинную степень своего безобразия. — Его голос был резким и саркастичным, но Минерва привыкла к его чувству юмора и проигнорировала это.

— Северус, ты что, ослеп? Ты хочешь знать, кого боится Гарри, кроме тебя?

Северус вопросительно посмотрел на неё.

— Он боится Альбуса, потом Квиринуса, потом Филиуса. Взрослый мужчина, взрослый мужчина, взрослый мужчина. Заметил закономерность?

— Ему больше противна Синистра, чем Квиррелл.

— Она была несправедлива к нему с самого начала. Он не боится её, он просто терпеть её не может.

— Но он не боится ни Хагрида, ни Биннса.

— О, пожалуйста, Северус! Хагрид — ребёнок, а Биннс в буквальном смысле не может прикоснуться к нему. Он боится тебя больше всего, потому что твоего ближайшего конкурента Альбуса он практически не видел, а Квиррелл…

— Аргус Филч.

— И Гарри боится его больше, чем тебя.

«Разве?»

— Гарри ему не грубит.

— Потому что избегает его, как чумы. Я никогда не могла понять почему.

— Гарри столкнулся с ним несколько недель назад. Наверное, поверил каждому слову старика.

— Ох. Этого вполне достаточно. Ужасный старик. Никогда не понимала, почему Альбус держит его здесь. Домашние эльфы прекрасно обходятся без него, — она с отвращением покачала головой и вернулась в прежнее русло: — Во всяком случае, ты понимаешь мою точку зрения.

— Понимаю, — Северус почувствовал себя чуть лучше. — И постараюсь не принимать это на свой счёт.

— Хорошо. И не бросай его. Для этого уже слишком поздно, Северус.

— Я не подходящий наставник для него. Мой характер…

— …держался в удивительно хороших рамках последние две недели. Думаю, Гарри понимает, что ты стараешься. Иначе он не был бы таким снисходительным.

— Если бы я не вышел из себя…

— Тогда он всё ещё бы ждал, когда у тебя лопнет терпение. Ты лучше меня знаешь, что это не произойдёт внезапно, Северус. — Её голос несколько посуровел. — Тебе никогда не следовало браться за это, если ты так легко сдаёшься.

— Я не собираюсь сдаваться, — Северус покачал головой. — Я просто говорю, что Альбус сошёл с ума, когда просил меня об этом. Термин «Пожиратель Смерти», кажется, мало что для него значит.

— Или так, или он знает тебя лучше, чем ты сам.

— А я-то думал, — Северус хмуро посмотрел на неё, — ты и дальше будешь разносить меня в пух и прах.

— Я бы так и сделала, но, думаю, ты справишься с этим вместо меня.

Северус понял, что она была права, когда воспоминания о его гневе и образе Гарри, прячущегося от него, промелькнули в голове, заставив его вздрогнуть.

— Тогда, полагаю, я должен поблагодарить тебя.

— Не ошибись, Северус, если ты когда-нибудь причинишь боль этому ребёнку…

— Я понял.

— Хорошо. Тогда я пойду.

— Спасибо за помощь.

— Ты в ней не нуждался, — Минерва слегка улыбнулась.

— Я не согласен. То, что ты так злилась на меня, вероятно, придало Гарри достаточно этой неожиданной уверенности.

— Или, возможно, ему просто нужно было услышать твои извинения.

— Вероятно, и то и другое, — согласился Северус, — но тем не менее я благодарен тебе.

— Всегда пожалуйста, — кивнула Минерва. — Хорошего вечера, Северус.

— Спокойной ночи.

___________

*Пинáп, пин-áп (от англ. to pin up — прикалывать, то есть плакат, прикалываемый на стену) — изображение красивой, часто полуобнажённой, девушки в определённом стиле. В русском языке употребляется для обозначения конкретного стиля американской графики середины XX века. Изображения в стиле пинап во многом были произведениями искусства, часто изображавшими идеализированную версию того, как именно должна выглядеть красивая или привлекательная женщина.