Лес между мирами  (джен)

После собрания Леголас отправился в Нарнию. Эльф был так зол на Арагорна, что не заметил, что вокруг него царили хаос и злость, вызванные приказами короля. Он не обратил внимания и на то, что в небе светило кроваво-красное солнце, от которого даже в полдень было недостаточно света, чтобы разглядеть горизонт. Именно то солнце, которое, как его учили в детстве, было предвестником конца всего.

Леголас предпочел не брать на себя лишнюю ответственность. Поэтому он не стал писать Локи или Джил о своем прибытии, а лишь выждал время, чтобы собрание разошлось, и отправился в новое путешествие.

* * *

Оказавшись в лесу, Леголас пошел вокруг луж. Он хотел выбрать особенный мир. Такой, чтобы от увиденного у него полностью поменялось восприятие жизни.

Внезапно эльф почувствовал странное ощущение: будто один из порталов отталкивал его, не желая пропускать внутрь. Это был вызов.

Леголас огляделся. Он уже отошел очень далеко от всех знакомых ему луж и это тревожило его не меньше, чем вероятность того, что за ним кто-то следит.

Собрав всю свою смелость, эльф подошел к воде. На илистом дне виднелись буквы "Средиземье 14". От этого мира исходил необъяснимый запах страха, опасности и отвращения. Леголас почувствовал, как все его существо хочет уйти как можно дальше от этого жуткого места, но он пересилил себя. Зайдя в воду, он снял кольцо.

Эльф увидел родные места: высокие деревья с широкими кронами, мягкая земля под ногами, темно-зеленый свет солнца, проходящего через листья... Но если раньше все это вызывало радость и ностальгию, то сейчас принц Лихолесья чувствовал себя чужим и ненавистным в собственном королевстве.

Он уже собирался уходить, как вдруг к нему в объятия бросилась незнакомая эльфийка.

— Тауриель, отойди, — услышал он знакомый приказной тон. — Он может быть шпионом Сарумана, — напомнил Трандуил.

Девушка отстранилась. В ее глазах читалась смесь отчаяния и безграничной любви.

— Мы думали ты погиб еще десять лун назад! — начала она.

— Может так и есть, — отрезал король. — Ответь мне на простой вопрос: в каком возрасте я впервые подарил тебе именной клинок?

Леголас задумался. Во-первых, кто эта странная Тауриэль, во-вторых, как он может быть шпионом Саурона, если тот мертв еще с освобождения Шира, а в-третьих, действительно, когда ему подарили первый клинок?

Думать было очень тяжело. Кроме того, что в голове был еще миллион вопросов, этот странный мир будто выталкивал Леголаса, не давая сосредоточиться и чувствовать что-либо кроме страха.

Принц поднял глаза на отца. Тот выжидал, но было видно, что его терпение будет продолжаться не долго.

— Пятьдесят семь, — наконец неуверенно сказал он.

— Что пятьдесят семь? — уточнил Трандуил.

— Ты подарил мне первый именной клинок на мой пятьдесят седьмой день рождения, — пояснил Леголас.

Все эльфы стоящие на поляне (их собралось уже больше дюжины) переглянулись.

— А, — с надеждой в голосе начала Тауриэль, — какой мой любимый цвет?

— Откуда мне знать, я не телепат, — грубо удивился Леголас. Раньше, он бы никогда не посмел так дерзить отцу и его приближенным, но каждая секунда прибывания в этом мире была страшной пыткой, от которой забывались все хорошие манеры. Тауриэль расплакалась.

— Ты знаешь дату приобретения первого клинка, но забыл любимый цвет соей жены? — на удивление спокойно спросил Трандуил.

— У меня никогда не было, нет, и судя по моему образу жизни, не будет жены. Тем более, я не испытываю сильной симпатии ни к одной девушке мира, — так же спокойно ответил Леголас. Он понял, что это было продолжение проверки, ведь любой шпион в такой ситуации начал бы оправдываться. Эльф ненадолго задумался, так ли он уже уверен в словах, которые повторял отцу на протяжении последних пятисот лет. Перед мысленным взором появились задумчивые глаза Луны, тихо повторяющей слова на нандорине, и он невольно улыбнулся.

В это время Тауриэль подошла к королю и что-то сказала ему на ухо. Трандуил согласно кивнул. Произошедшее в следующий момент, Леголас не мог себе объяснить: вдруг со всех сторон в него полетели стрелы. Эльф не знал что делать, и наконец поддался чувствам, обуревавшим его с самого попадания в этот мир. Он надел кольцо и исчез с поляны до того, как отравленные куски дерева и метала долетели до своей цели.

Убитая горем Тауриэль упала на землю. До этого у нее была хоть какая-то надежда на то, что ее муж смог сбежать из плена Сарумана, но если уже появился шпион в его обличье, значит, Леголас мертв.

Но посланца Аслана было не так легко напугать. В ту же секунду он появился за старым деревом, где никто не мог его увидеть, и прислушался к разговору сородичей.

— Простите, мой король... — неуверенно начал самый юный из всех присутствующих.

— Говори, Винэкхор*, — спокойно проговорил Трандуил.

— Как вы так быстро узнали, что это не ваш сын? — спросил эльф.

— Это длинная история, — печально начал король. — Когда ты еще не родился, во время битвы Пяти воинств (во время которой познакомились Леголас и Тауриэль), Митрандир забрал Кольцо у одного хоббита. Видимо, он предчувствовал дурное, ведь перед тем как отдать Кольцо своему наставнику Саруману, он использовал силу Кольца, чтобы сокрыть мысли всех, кто участвовал в том бою. Поэтому даже созданный со всей силой колдуна шпион не может знать, что происходило с нами с того рокового дня.

— То есть можно задать всего один вопрос из недавнего прошлого? — удивился Винэкхор.

— Да, но остерегайся тех, кто не участвовал в той битве. Если шпион попадет в их тело, то будет знать каждую мелочь из их жизни, и только по мельчайшим деталям характера ты сможешь опознать врага, — добавила Тауриэль, вытирая слезы рукавом. Она вспомнила, как ее родной брат убил почти всю деревню, пока они не нашли причину.

— Не бойся, мой юный друг, — ласково сказал Трандуил, — тебе еще нет тридцати. У тебя впереди целая вечность, чтобы научиться различать друзей и врагов.

— Что-то я уже умею, — мальчик заметил Леголаса, прячущегося за спиной короля. Он подмигнул ему и пошел навстречу Трандуилу. Король эльфов никак не ожидал, что его самый преданный последователь вонзит в него нож, — Мальчишка ведь тоже не участвовал в той битве, — ехидно заметил Саруман перед тем как испариться.

Леголас бросился к отцу, но было уже поздно. Он пытался успокоить себя тем, что это альтернативная вселенная и что с его отцом все хорошо, но вид мертвого тела Трандуила и стоящего над ним незнакомого юноши, которому он доверял больше родного сына, прочно отпечаталась в душе эльфа.

Он вновь надел кольцо и уже навсегда покинул этот жуткий мир. Оказавшись в лесу, он с ужасом посмотрел на воду. В этот момент, Леголас решил что больше никогда не будет делать то, от чего его отталкивает Аслан.

Эльф опустился на мягкую траву и задумался. Образ смерти отца никак не покидал его головы, и Леголас был готов на что угодно, лишь бы предотвратить последующие жертвы. Но ещё его обуревал страх, что он уже совершил что-то непоправимое, и он не мог найти в себе силы, чтобы проверить это.

Принц огляделся вокруг, пытаясь найти себе занятие. Если бы в Средиземье знали термин "прокрастинация", то именно так описали бы состояние Леголаса. Но в Лихолесье не было уроков психологии, поэтому эльф медленно поднялся и направился к луже с надписью "Земля 26".

Примечания:

* Винэкхор от протоэльфийского "юная кровь"