Бирюк (джен)

Гарри заметил, что впервые за много дней Снейп не рвется с ним пообщаться и вообще выглядит несколько отстраненным. После завтрака тот встал и быстро ушел — естественно, работать, то ли в библиотеку, то ли в лабораторию. И даже не взглянул в его сторону!

«Вальбурга права, — подумал Гарри. — Откладывать нельзя, придется его вытаскивать на разговор именно сегодня. Как же не хочется! Наверное потому, что я никак не могу понять, как самому себя с ним вести… Погоревать, как мальчику о том, что «мама меня покинула» в надежде, что вместе пострадаем? Это вряд ли прокатит. Да и не настолько я артистичен, не потяну. Нет, не складывается картинка. О… наверное, все же лучше, если бы Лили перевела стрелки на него? Типа, завещала его Гарри и наоборот? Снова изобразить из себя Лили и попрощаться? Артистизм еще больше потребуется… И что, если у него что-то в отношении нее изменилось — ведь недавно он был совсем другим… Что-то мадам Вальбурга накрутила, и не признается. Но разговор отложить уже нельзя».

Что-то внутри скребло — было не согласно. А интуиции мистер Поттер привык доверять — без нее ему было бы никогда не стать одним из лучших, да что там — лучшим артефактором Острова.

«Что же делать, как с ним говорить-то? Выложить все как на духу, с самого начала, мол, я никогда не был Лили и развел тебя как… как… хотя он вообще-то сам себя развел, я просто не мешал. Но он мне этого не простит. Ни за что! И наступит трындец моим шикарным планам. Не-е-е, не согласен».

Третий вариант, как назло, в уме не всплывал, а идти на такое серьезное дело без него… Это вам не Отдел Тайн грабить! Гарри ломал голову, но пришло время обеда, а он так и не справился. Не придумал ничего, что показалось бы ему достойным. Время шло, а после ужина Снейпа он может и не поймать — тот часто засиживался в лаборатории и вообще на него не приходил.

Пойти прямо к нему туда? Гарри предпочитал все сделать «на своей» территории, а пока та была только в его «кабинете». Он считал, что это будет и знаком доверия — хода туда без его ведома не было вообще никому, и… разговор определенно будет долгим, а в любом другом месте им могут помешать. Да что там, точно помешают — Блэк начал проявлять интерес — кто бы мог подумать? — к зельеварению! И он поговорить точно не даст. Он вообще, если вспомнить, не раз пытался Гарри от Снейпа оттереть…

«Ладно… Будь что будет, но я буду не я, если не сделаю все, что смогу», — решил Гарри и, увидев, что Снейп доел, выскочил из-за стола, быстренько протопал к тому и взял за руку.

— Ты что-то хочешь от меня? — удивился тот странно нейтрально, а вовсе не радостно, как всегда.

Гарри часто закивал и потянул его из-за стола.

— Гарри, а я? А меня? — подскочил Сириус, и Гарри умоляюще посмотрел на Вальбургу.

К счастью, та уже вернулась после встречи с племянницей и была в прекрасном расположении духа, так что смогла быстро нейтрализовать сына рассказом о его любимой кузине и о том, что пригласила семью Тонксов в гости — да, вот в эту пятницу.

Глубины потрясения Сириуса хватило, чтобы Гарри со Снейпом ушли уже незамеченными.

* * *

— Кто ты? — Снейп смотрел в упор так, что Гарри показалось — у него не глаза, а два револьверных дула. — Ты не Лили. Не лги мне, мальчик.

Последнее слово заставило Гарри невесело усмехнуться. Да так, что Снейп слегка оторопел — такого Гарри Поттера он себе пока представить не мог. А тот протянул руку к столу, на котором стояло зелье, и в несколько глотков осушил фиал, снова превратившись в себя девятилетнего.

— Наконец мы можем поговорить, — сказал он ломким хрипловатым голосом — связки еще не перестроились.

— Не торопись, пусть тело привыкнет, — Снейп расположился в кресле, где обычно сидела Вальбурга, поудобнее.

«Кажется, еще не все потеряно», — понадеялся Гарри и начал рассказ… С самого начала. Особенно подробно — о том, как долго и безуспешно пытался хоть что-то довести до сведения матери, а та… Сам чуть не взвыл.

— Посмотри мне в глаза, — то ли попросил, то ли приказал Снейп.

Гарри с готовностью уставился в «очи черные» и с удовольствием скинул тому все свое отчаяние — а что, приятно поделиться с понимающим человеком!

Однако того то ли не проняло, то ли вида не показал, чертов менталист.

— А потом я просто растерялся, и когда ты назвал меня Лили… даже не знал, что делать. Ты единственный хоть как-то меня понимал! Если бы ты меня бросил на Сириуса, я бы, наверное, спятил.

— С Блэком-то, — Снейп невесело хохотнул. — Да, с ним у тебя были все шансы.

И внимательно посмотрел на Гарри. Тот не лгал — в воспоминаниях лгать невозможно, и Северус пережил с ним всю глубину его отчаяния. И его рассказ в принципе прекрасно объяснял и взрослое поведение, и навыки, и все остальное. А потом… Несколько дней до болезни, Гарри мог не то что не успеть, просто не собраться с духом. А вот здесь, на Гриммо, времени было предостаточно.

— Сделал меня как мальчиш-ш-шку… — прошипел он.

— Мальчишек от Азкабана на отмазывают, — вздохнул Гарри. — Разве что от Дамблдора… Ну и Лорда заодно.

— Напоминаешь, что я твой должник? И что я теперь должен? Всю жизнь работать на тебя?

— На меня? — удивился Поттер, кажется, искренне, но кто его знает. — Ну… было бы шикарно, Северус, но ты же, как я понимаю, в неволе пребывать не желаешь?

— Мои желания тут кого-то интересуют? — ядовито поинтересовался тот.

— Не поверишь, но да. Добровольно работающий человек, преследующий свои собственные интересы, на порядок эффективнее.

— Собственные интересы, значит, — недоверчиво протянул Снейп.

— Очень надеюсь, что в них не входит двойной шпионаж и преподавание зельеварения в Хогвартсе. А, еще деканство на Слизерине.

Северус, однажды свыкшийся с тем, что придется поработать ассистентом у своего бывшего декана, содрогнулся.

— Я… все это делал?

— Еще как, — вздохнул Гарри. — Наводил ужас на всех младшекурсников и не только.

— Я?!

Гарри сам постарался встретиться с ним взглядом и сбросил еще пару воспоминаний.

Снейп прокашлялся и, кажется, глубоко задумался, и Гарри продолжил гнуть свое.

— А потому предлагаю вот что. Давай поработаем вместе? Если станет скучно, уйдешь.

— И меня кто-то отпустит? — дернул щекой Снейп.

— Клянусь, — с совершенно серьезным лицом произнес Гарри, поднял руку, и его ладонь засветилась золотистым.

Он поднес ее к своей груди, потом коснулся руки Северуса, и сияние погасло.

— Это… это же… ты поклялся жизнью? — тот был явно потрясен. — Не Непреложный обет, не клятва магией?..

— В серьезных вещах иное не имеет смысла, — ответил Гарри.

Получилось странно — жестко и весомо.

— Сколько тебе лет, Поттер? Ну, было, когда…

— Сто двадцать четыре.

— Кха-кха-кха!

— Мне продолжать хвастаться? — Гарри подождал, пока Северус прокашляется и утрет выступившие от напряжения слезы.

— То есть? — прохрипел тот.

— Регалии, которых за те годы достиг, спрашиваю, перечислять? Или лучше поделиться планами?

Северус открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл. Потом открыл снова, но так как не издал ни одного звука, Гарри продолжил:

— Извини, Северус, но сколько еще тебе надо времени чтобы освоиться с… полученной информацией?

Северус посмотрел на него внимательно и коротко выдохнул.

— Рассказывай… те.

— Которое?

— Планы.

— Ну вот, — притворно погрустнел Гарри. — А я так похвастаться хотел!

— Ну черт с ва… тобой, начни с хвастовства.

«Какой ты добрый и сговорчивый, всегда бы так», — иронически подумал Гарри, но, конечно, благоразумно промолчал.

Пока Гарри Поттер терпеливо и со вкусом перечислял свои регалии, которых было побольше, чем у Дамблдора, включая все его имена, Северус постепенно менялся в лице и в конце концов неожиданно расхохотался.

— Я рад, что тебя развеселил, но хотел бы узнать, чем, — поинтересовался Гарри. — Мало ли, повторить придется…

— Я просто подумал, каково ва… тебе было, когда Блэк с тобой сюсюкал… ха-ха-ха… И выражение твоего лица… Ох! Ха-ха-ха…

— Мне было трудно! — рявкнул Гарри, но тоже рассмеялся — он прекрасно понимал, каково это было вспоминать Северусу, да при новых-то знаниях — все его поведение представало совершенно в ином свете. И это было, ой, да просто умора же!

* * *

Вальбурга Блэк, отправившая сына лично готовить комнату для семьи любимой кузины, мол, а вдруг Тонксы решат остаться у них на ночь, сама отправилась к кабинету своего нового родственника. Ну да, как она могла оставить это на самотек? А вдруг придется чем-то помочь мальчи… Мистеру Поттеру. Эх, как все-таки внешность влияет на восприятие! И как ему, наверное, трудно сейчас… У нее-то с Медой все прошло без сучка и задоринки, вот бы и у Поттера…

На подходе к кабинету услышав дружный хохот — громкий и раскатистый — мужчины и звонкий заливистый — ребенка, она не сразу поверила собственным ушам.

Невероятно… Ай да Поттер! Вот же какой манипулятор оказался! Наверное будет не грех кое-что у него расспросить — надо же, как он Северуса довел до такого! Она ведь ни разу не слышала как тот смеется. Нет, она должна это увидеть!

В кабинете картина ей предстала совершенно изумительная: утирающие слезы от хохота «рабочий вариант» мистера Поттера и мистер Снейп, смеющийся, как ей показалось, едва не впервые в жизни.

— И вы все знали… — без предисловий укоризненно покивал ей Северус, и ей осталось только развести руками.

— И сколько этому «дитятке» лет, знали… — так же уверенно продолжил тот.

— Сколько? — Вальбурга едва не подскочила — этот вопрос ее тоже интересовал, но воспитание как-то до сих пор не позволяло задавать такие вопросы не очень близкому человеку, хоть и внучатому двоюродному племяннику.

И вообще как это? Снейп, который должен быть в прострации, в ужасе, в гневе, вместо этого узнал что-то, чего не узнала она?! И еще ржет!

— Сто двадцать четыре! — с крайне довольным видом возвестил тот.

И сполна насладился выражением лица уважаемой мадам Блэк — удержать маску бесстрастности та не смогла. Ну а… попробуйте, да после понимания, что дитя, к которому вы привыкли, пусть и с определенными допущениями, вам вовсе не ровесник, а скорей годится в отцы?

— А ты вообще чуть не забыл как дышать, — напомнил ему Гарри.

— Подумаешь, воздухом поперхнулся.

— Я уже думал, придется тебе делать искусственное дыхание.

— А Энервейт, конечно, не детского ума дело? — подколол Снейп.

Это так походило на настоящую дружескую перепалку, что Гарри неожиданно подошел к нему, взял за обе руки и снова уставился прямо в глаза, чем опять немало удивил.

— Северус, ты не представляешь, как я рад, что ты с нами.

— Только на совесть на дави, сделай милость, — отвел взгляд тот, чтобы скрыть, как на самом деле проникся этим простым признанием.

— Понимаю, она у тебя все время воспаленная… — Гарри вернулся на свое кресло.

— Что?!

— Ой, прости… Что я могу понимать, действительно… Зарвался. Извини.

Северус смотрел на девятилетнего худого чернявого мальчишку, зная, что внутри того — душа стодвадцатичетырехлетнего старца, и чувствовал полный сюрреализм ситуации. Потому что одно дело, когда все это слышишь от мальчишки, и совсем другое, когда от… Кто перед ним извиняется…

Он помотал головой, словно отгоняя наваждение.

Именно в этот момент Гарри со стоном глубочайшего разочарования начал меняться… и вот уже перед ними был годовалый малыш — ну чуть постарше, но не это важно — важно было выражение его лица, которого на детском личике не могло быть в принципе!

Но было. А потом дитятко широко зевнуло, деловито протопало к дивану, вскарабкалось на него, обняло подушку и мирно засопело.

Северус вздохнул.

— Поттер, вы меня с ума сведете, — признался он, понимая, что Поттеру уже все равно, по крайней мере сейчас.

— Первые дни я тоже так думала, — поделилась Вальбурга.

— И как вы с этим справляетесь?

— Сначала с трудом. А потом понемногу привыкла… И ты привыкнешь. И в конце концов, разве это все не интересно? И… мне снова хочется жить, как никогда.

Вальбурга посмотрела ему в глаза, и Северус прерывисто вздохнул.

— Мне… тоже. И это очень странно… и неправильно.

— А вот об этом уже судить не нам сегодняшним, юноша.

— А кому? — вскинулся было Северус.

— Нам будущим, Северус, — даже бровью не повела Вальбурга. — Кстати, что там у вас по поводу нового зелья?

Примечания:

Извините, но вместо суровой и напряженной главы у автора вылезло вот это почти флаффное... Ничего не могла с собой поделать, моя реальность на тот момент была такова, что ее срочно нужно было уравновешивать чем-то мягким и пушистым. И кстати, правда полегчало.