Бирюк (джен)

— Кстати, а где это мы? — огляделся и заинтересовался Сириус, стоило только его племяннице уйти от «опасных тем», а ее «фонтану» наконец приутихнуть.

— Там же, неподалеку, — ответил Северус.

— Это тоже Кокро… тот же самый город? — удивилась Дора. — Но тут же лес!

— Это опушка, на которую моя мать впервые привела меня, чтобы спокойно собрать травы для зелья сна, — поделился Северус. — С тех пор я часто ходил с ней, она показывала мне разные растения.

— Дядя Северус, — сложила бровки умоляющим домиком Дора. — А мне… нам ты тоже покажешь? Пожа-а-алуйста!

Сириус перевел взгляд с племянницы на… хе-хе, кузена. Неужели у нее все прошло? И что это было? Ладно, он спросит потом, без Доры, а пока…

— Почему бы не прогуляться, — поддержал ее он.

— Сейчас почти ничего не пригодно для сбора, — замялся Северус, но подумал, что вести Дору домой вот так сразу пока все же не стоит, лучше проветрить ребенка более качественно. — Но показать ближайшее, что растет, покажу.

К удивлению Сириуса, их небольшая прогулка превратилась во что-то вроде очень даже неплохого урока прикладной гербологии. Прикладной к зельеварению, конечно же, но… Дора явно прониклась, и, кажется, была готова впитывать все, что говорит Северус, а у того выходило на удивление складно, просто и коротко.

— А волшебные растения здесь тоже растут?

— Здесь — нет. Хотя нет правил без исключения — однажды весной мы нашли в этом лесу траву моли — но довольно далеко. А сейчас нам пора домой.

— Было так интересно, спасибо, дядя Северус! А мы еще придем сюда? И я ведь так и не помогла с приборкой… А почему мы так быстро ушли? Ты хотел показать мне этот лес? Спасибо, он замечательный! И ты тоже очень замечательный!

Снейп поджал губы, скрывая свою растерянность от искреннего детского восхищения.

— А я? — не выдержал Сириус, после чего удостоился детских объятий ото всей широты души.

Когда они вернулись домой и Дора убежала к матери — та, беспокоясь о дочке, уже вернулась, оставив мужа с его родней, Сириус повернулся к Снейпу.

— А мне теперь кажется, жаль, что ты так не хочешь в школу, преподаватель из тебя бы получился, — выдал он.

— Спятил? — поразился Снейп.

— Но ты так рассказывал, даже мне стало интересно!

— Да ну, брось. Я просто вспоминал, что говорила мне тогда мать, вот и все, — чистосердечно признался Северус.

— Ну ладно. Хотя на твоем месте я бы подумал, не взять ли парочку учеников. Частных, знаешь? И работа не пыльная, и с деньгами, думаю, многие не поскупятся…

— Спасибо, что пытаешься упрочить мое материальное положение. Разве что лет через пятьдесят, — отбрил его Снейп. — Или когда руки начнут трястись… Кстати, ты же вроде как всегда был при директоре — что теперь, не тянет?

— Несмотря на все твои гнусные инсинуации по поводу моего ума, я умею не только читать газеты, но и делать выводы.

— Действительно?

С этой практически уже дружеской пикировкой они вошли в гостиную, где Гарри что-то тихо обсуждал с Вальбургой — надо сказать, речь у малыша начала развиваться очень быстро, так что Кричер в качестве переводчика требовался ему все реже.

Никто не услышал звонкого голоска Нимфадоры, которая, захлебываясь от восторга, рассказывала о своем сегодняшнем приключении, а в конце концов даже попросила:

— Мамочка, а дай мне снова ту книжку, пожалуйста.

— Которую? — Андромеда догадывалась, но хотела уточнить. Слишком много раз она давала дочери читать что-то по-настоящему полезное и слишком от многого та в конце концов отказывалась. Увы, она была такой неопытной матерью! Кстати, давно пора посоветоваться с тетей насчет воспитания, наверное.

— Которая про растения. Где не только магические, но всякие-всякие!

— Конечно, дорогая.

Дочь уткнулась в книгу, едва та оказалась в ее руках, и оставалась так до самого ужина. Андромеде все стало ясно без слов. Повезло им не только с дядюшкой, но и с его приятелем и — да, их новым родственником, точно. А это значит, что… родственные отношения нужно укрепить чем-то полезным для них обоих. Особенно для зельевара!

А уж если тот согласится немного позаниматься с Дорой, то… но нет, пока она просить ни о чем не будет — видно же, насколько Снейп занят. Вот когда будет посвободнее… Наверное, дочке это тоже нужно будет объяснить, чтобы не вела себя слишком настырно. Удивительно, что он вообще на эту экскурсию согласился. Впрочем, Сириус, если озадачится, уговорит кого угодно…

* * *

В это время Альбус Дамблдор как можно быстрее старался свернуть педсовет, который назначил по привычке на субботу — не слишком рано и не слишком поздно, чтоб коллеги не взбунтовались, но зато в выходной, когда никому не надо бежать на занятия и можно спокойно решить все возникшие вопросы, и никто не отговорится срочными делами. Он ощутил сигнал, когда разговор о назначении ночных дежурств был в самом разгаре — острейший вопрос, отвлекаться от которого было нельзя.

Альбус мысленно страшно выругался — он даже подумать не мог, что Снейп явится так рано — что ему делать в магловском мире, магловском доме? Работать там… нет, для зельевара его уровня попросту не чем и не с чем — он же видел. Разве что только спать. И вот надо же такому случиться — пришел, и именно в это время!

Удрать и оставить все на Минерву он не мог, как и дать контролировать сегодняшние вопросы кому-то другому.

Когда он наконец освободился и не мешкая ни минуты отправился камином прямо в известный дом в Коукворте, там, естественно, уже никого не было. Он сжал в кулаке бороду так, что костяшки хрустнули, и опустил голову. Признавать неудачи… а кто это любит вообще? Но на полу он увидел несколько детских следов, немного растертых, но вполне явственных. Догадка окатила его словно кипяток, даже сердце зачастило.

— Гарри? — Альбус присел, поставил рядом с ближайшим следом свою ладонь, после чего поднялся, нашарил в кармане банку с летучим порохом и шагнул в камин.

— Аврорат!

Если бы ум старого волшебника посетила мысль хотя бы взглянуть на крыльцо, он бы смог увидеть на нем еще и следы двух пар мужских ботинок, но… что не пришло в голову, то не пришло. Магловскими детективами директор не увлекался, про Шерлока Холмса не читал… Зря?

— След ребенка, лет восьми-десяти, не более, скорее всего девочки, судя по небольшому каблучку, — доложили ему подчиненные Грюма после просмотра его воспоминания, и, как Альбус ни пытался соотнести со своей картиной мира шатающего в доме у Снейпа почти подростка, да еще женского пола, ему это не удалось — по крайней мере не сразу.

Только когда он вернулся в школу, сел в любимое кресло и погладил пару артефактов в своей бороде, правильная мысль пришла.

«Конечно же! Оборотное! Ну и Северус, ну и жук… Думал, проведет… Стоп, а кого он вообще собрался проводить? Если это он был под оборотным, то для чего? Неужели ждал, что я явлюсь за ним лично? Да, я бы точно растерялся. И ведь не прогадал, паршивец… А ведь никогда не казался способным просчитывать даже пару ходов! Что-то я с ним, кажется, упустил…»

* * *

Если бы Гарри Поттера спросили, чем он занимался все это время, он бы ответил «фигней маялся», и это было бы исчерпывающе. Он действительно маялся. Правда, вовсе не фигней. Воспоминания о том, как здесь когда-то они жили всей семьей, то и дело посещали его, и, видимо, не зря.

«Сириус — как подросток», — понял наконец он, и, поставив «диагноз», перешел к выводам. А те были довольно неутешительными…

«Если я использую его личину, даже если мне все удастся и я быстро смогу освоиться с его телом, что вообще-то не факт, потом придет пора для объяснений. И не только с Сириусом, но и с его братом — ведь тот будет уверен, что именно Сириус его спас. Что-то я действительно начал соображать все хуже и хуже. Неужели детское тело все-таки начинает действовать не только на физическом уровне? Ай, как нехорошо…»

Он вздохнул и погладил пальцами кожаную спинку кресла. Именно в нем он так любил читать в той, предыдущей жизни…

Он терпеть не мог долго находиться в обществе — вообще ни в каком — Гарри это помнил весьма четко. Его раздражали не только мелкие недостатки, которых у людей была масса, настоящую досаду вызывала необходимость кому-то что-то объяснять, не говоря уже о том, что некоторые имели наглость требовать объяснения.

Сейчас же это казалось ему более чем странным. Он сам изо всех сил стремился контактировать, причем со всеми, кто его окружал, за исключением некоторых ситуаций, конечно, но в целом… Его радовали те, кто его понимал. Как же он тогда дошел до такой жизни, чтобы окружающие практически позабыли его имя, называя исключительно Бирюком? Почему он… так?

Он забрался на кресло и погрузился в воспоминания — вся обстановка здесь, в библиотеке, способствовала тому, так что, наверное, зря он с ними откладывал…

Когда у него начался разлад с семьей, Гарри так и не понял — как-то понемногу, постепенно они с Джинни отдалялись и отдалялись друг от друга. Нет, это произошло совсем не скоро — они были вполне дружной семьей еще когда младшая, Лили, пошла в Хогвартс. И некоторое время после, хотя…

Сейчас он вспоминал, как однажды, вернувшись с работы, услышал от своей во всех отношениях замечательной жены странную претензию. Хотя как странную — поразмыслив и примерив к себе он решил, что, пожалуй, и сам бы такое сказал на ее месте.

— Дорогой муженек, как ты думаешь, я двужильная? Сколько еще я могу сидеть с детьми? — спросила его Джинни после легкого — по новым правилам — ужина. — Я скоро с ума сойду в этих стенах. Гарри, ну давай хоть куда-то выбираться, хотя бы на матч по квиддичу какой!

Разве она была не права? Да тысячу раз!

И он старался исправиться. Брал билеты на квиддич, заказывал вечером столик в кафе или ресторанчике, а уж с теми, кто посидит с детьми, Джинни прекрасно договаривалась сама, надо отдать ей должное. Вот только иногда у него все срывалось — из-за работы, конечно. Теневые структуры не дремали никогда — а потому и аврорам периодически приходилось срываться с места и нестись на задание порой в самое неурочное время. Не то чтоб слишком часто, конечно, но что было, то было. Так что он начал задумываться, действительно ли служить в Аврорате было самой большой мечтой его жизни.

Задумывался он молча — еще с детства привык. Но такие крамольные или, скорей, революционные для его сознания мысли явились к нему впервые. Он понял, что давно привык, что решения за него принимают другие. Сперва это были Дурсли, потом — Дамблдор и иногда МакГонагалл, а после них… так сразу персонифицировать было трудно, а потому он определил это двумя очень емкими и точными словами — общественное мнение. И вроде бы это было вовсе не плохо и даже правильно.

Ведь если он герой, то пойдет после учебы продолжать защищать волшебный мир — как же иначе? Он и пошел… Он же гулял в школе с Джинни Уизли и дружил с ее братом — как он может не жениться на ней, если это уже ни для кого не подлежало сомнению. Он и женился. Кстати, никогда об этом особо не жалел. Заботиться Джинни умела не хуже своей матери, но делала это значительно реже. Что было, по скромному мнению Гарри, в самый раз.

А когда появились дети… На одну активную бабушку Молли их хватало с лихвой — так что и та была достаточно занята, и дети вполне успевали отдохнуть от ее гиперопеки — все же их было много. А уж когда и Джордж наконец женился и обзавелся наследником, Молли решила, что ей тоже было бы неплохо иногда и самой отдыхать денек-другой.

Видеться с тещей раз в неделю, может, для кого-то и слишком, но для Гарри, которому всю его юную жизнь не хватало родительской любви и внимания, было даже маловато. Тем более что вместе с тещей появлялись роскошные пироги а главное — еще и время, личное время, которое можно было провести с любимой и такой сексуальной, несмотря на роды, женой. Так что в плане личной жизни Гарри искренне считал, что все у него сложилось идеально. И с неподдельным энтузиазмом соглашался сходить в гости к родителям жены.

А ведь он и от этого дома когда-то хотел отказаться! Спасибо Джинни — та искренне не представляла, как они будут продолжать жить в крошечных комнатках Норы, да еще под присмотром родителей — вот еще! И даже заявила ему безо всяких намеков, что в дурдоме она не размножается — Гарри тогда покраснел как маков цвет. Ну и растранжиривать имущество тогда еще жениха желанием не горела — скорей наоборот.

«Дом темной семьи? — Бушевала он тогда. — И что? Он в центре столицы, четырехэтажный, купить такой — да жизни не хватит, даже если провести ее на воде и хлебе, а все деньги до кната откладывать. И вот так вот взять и неизвестно куда отдать? Гарри, ты идиот? Пойдем и приведем все в порядок! Я работы не боюсь! В конце концов его можно будет продать подороже, и купить вообще идеальный дом».

С последним Гарри наконец согласился. Он тогда еще не знал, что чем больше сил и времени вложено во что-то, тем с этим сложней расставаться.

Зловредный домовик куда-то сгинул, Гарри по наущению жены приобрел новую домовушку, которая очень неплохо готовила — а что еще нужно двум молодым и здоровым людям? Да и дом при ближайшем рассмотрении не особо походил на склеп — скорей помойку. А поскольку Гарри уже начал свыкаться с мыслью о собственности, это оказалось обидно.

Исправить удалось легко — достаточно было просто рассортировать и аккуратно разложить вещи. Выбрасывать молодожены тогда ничего не стали, даже мерзкую доску с головами — устроили в одной из дальних комнат «музей Блэков». Идея принадлежала Джорджу — комната предназначалась для непрошенных или чересчур назойливых гостей. А с журналистами у Гарри всегда были особые отношения, отнюдь не теплые, так что музей получился тот еще — хозяева им даже немного гордились. Ну а пугаться… всяко не того, что лично долго перетаскивал и приколачивал к стене.

По ходу дела, кстати, Джордж добрался до одной из голов, которая вопила особенно противно, утянул ее в свою лабораторию и потряс дорогих родственников удивительным открытием — это был… муляж! В результате пересмотрели все головы, а когда догадались призвать Мисси, выяснилось, что домовики вообще такие и есть.

«Псевдожизнь», — обалдело пробормотала Гермиона уже Уизли, и наконец перестала продвигать одну из своих самых непопулярных идей, в результате чего к ней даже понемногу стали тянуться обычные люди. Ну, которые не Уизли и не Поттер. И ее совсем скромная карьера в Министерстве понемногу пошла в гору, тогда еще маленькую и аккуратную — она стала третьим помощником руководителя Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними.

Много что даже вернули из подвала — например, мебель. Старое дерево можно было прекрасно отреставрировать, заклинания на качественном материале держались — любо-дорого, а выглядело оно после этого роскошно и богато. Так что Джинни повытаскивала старинные гобелены, посуду и кучу каких-то не совсем понятных Гарри штуковин и погрузилась в трактат «Восстановительная магия».

Умная девочка, точнее, уже молодая женщина, объяснила свое новое увлечение очень просто:

— Я всю жизнь прожила среди старого, ломаного, истертого, но самое главное — бедного. Я даже шелковый гобелен в руках первый раз держала неделю назад. И это выбрасывать? Нетушки. Пусть это не накопления моей семьи, но… Гарри, ты же — моя семья теперь? И ты это все унаследовал, так что давай приводить в порядок, потому что никакой это не мусор!

Потрудиться им пришлось, но и результат впечатлял. Даже Вальбурга на портрете наконец замолчала, хотя не факт, что именно это, а не полное игнорирование ее криков новыми жильцами было настоящей причиной. Конечно, тогда-еще-не-бабушка Молли ворчала, что изображения чужих предков украшают стены дома, где живут ее дети, но… Уизли с Блэками не враждовали, в отличие от Малфоев, а у Гарри вообще не было никакой собственной истории, так что постепенно его все больше и больше начали увлекать различные записи Блэков — старая переписка, что вели деды Сириуса, тому весьма способствовала.

Поллукс и Арктурус были действительно близки, так что в письмах обсуждали все подряд и в выражениях не стеснялись, а потому Гарри не раз то краснел, то хохотал, и ему было так просто представить, что эти двое — и его дедушки. В результате буквально подсел на чтение. Не только писем, но и вообще всего, что под руку попадалось. Лишь тексты, составленные скучным языком, ему так и не давались, точнее он сам их вскоре забрасывал. Но к этому не относились те, что содержали новые для него слова — его стало раздражать собственное незнание, глубину которого он начинал чувствовать с каждым годом все сильнее и сильнее.

Да, наверное, вот оно — то, с чего все началось. Он все чаще проводил время в библиотеке, а бунтующую против этого жену начал отправлять туда, куда они раньше ходили вместе — не одну, конечно: Рон с Гермионой, Билл с Флер… Потом и «только девочки» начали собираться своей компанией, ведь с кем еще перемывать кости муженькам?

Дети подросли и пошли в школу. Гарри письменно, завизировав бумагу у Кингсли Бруствера, отказался ото всех дополнительных дежурств и все свободное время проводил в библиотеке, а Джинни стала отсутствовать дома все чаще. И нет, у нее не было романов на стороне, а если и были, то об этом никто не знал — уж Гарри-то с удовольствием донесли бы — желающие бы нашлись. Просто жизнь разносила их все дальше — Джинни не хотела «хоронить оставшиеся лучшие годы среди книжной пыли», а Гарри все меньше интересовало что-то другое.

А потом он вспомнил Джейми подростком. Ох, он и давал им жару… И Гарри теперь понимал, что тогда было самым действенным — не наказания, не лишение карманных денег, не запреты, которые иногда прямо рвались с уст… Разговор по душам. Всего дважды — здесь, в библиотеке. Только после них фонтанирующий бредовыми идеями сын становился вменяемым достаточно надолго.

«Как раз чтоб родители расслабились», — ухмыльнулся Гарри и слез с кресла. Теперь он знал, что необходимо сделать.

* * *

Дверь в комнату крестного была приоткрыта, но его самого в ней не оказалось. Бродить искать его по дому Гарри не хотел, а потому Кричер перенес его к «хозяину Сириусу». Тот был в дуэльном зале — почему-то так называли помещение для тренировок боевой магией.

Гарри застал его за довольно сложной практикой — тот держал наложенный на один из манекенов Стазис, одновременно швыряясь по другим небольшими сгустками пламени, перемежаемыми обычным Секо.

«Отличная тренировка и весьма здравые мысли», — оценил Гарри и кашлянул.

— О, Гарри, — обрадовался Сириус.

— Крестный, нам надо серьезно поговорить…

— Давай!

Сириус уселся прямо там, где стоял, и ожидающе посмотрел на Гарри. Тот на каменный пол садиться не хотел и снова повернулся к Кричеру.

— Перенеси нас в библиотеку.

И уже там, сидя в кресле, том самом, которое ему помогало найти верные слова и правильный тон с детьми, начал.

— Я хотел пойти за Регулусом в твоей личине.

— Но как же… нас что, будет двое… а я? — Сириус наконец догадался, что его участие в приключении в планах Гарри не значится. — Я хорошо приготовился, — закончил он уже обиженно.

— Сейчас я это увидел. Но раньше…

— Ты бы мне сразу показал, я бы…

— Я уже понял. И… Думаю, мы пойдем вместе. Только немного раньше, я бы не хотел беспокоить…

— Мою маман, — понял Сириус. — Она настолько против?

— Она понимает, что я далеко не ребенок, но внешне… не может не думать о том, каким меня видит. Видимо, это тоже надо было брать в расчет.

— Значит, завтра, на час раньше оговоренного.

Впервые за последнюю неделю Гарри заснул с чувством, что все идет правильно.