Бирюк (джен)

Гарри проснулся вместе с такой мыслью, что едва не подскочил из положения лежа, но только выругал себя в очередной раз. Вот чем он вообще занимается, когда самое время подкатиться к Снейпу, который в спящем виде ничего не сделает и не скажет, а главное, знать ничего не будет, и заняться наконец Меткой! А если даже проснется… Оставалось выпросить у мадам Вальбурги в постоянное владение ту самую палочку. Ну или просто выпросить. Попользоваться.

Последнее труда не составило. А уж когда Вальбурга поняла, что именно собрался изучить ее новый знакомый, то и сама прониклась — все же она, кажется, окончательно ожила и телом, и духом, а с теми ожило и свойственное большинству женщин (и не только) любопытство. Так что уже через пару часов снова очнувшемуся Снейпу споили лекарство с небольшой добавкой сонного зелья, чтоб не мешал, и оба занялись делом.

— Какие странные плетения, — проговорила Вальбурга часа через полтора после того, как они с Гарри начали тестировать Метку, обнажив худую руку мирно сопящего Снейпа почти целиком.

— Рабское клеймо, — поморщился Гарри — он интересовался этим ранее, так что был практически во всеоружии. — Кстати, у вас где-то должны быть записи о похожем, у Сигнуса-первого, если мне память не изменяет.

Вальбурга, в свое время от души поздравившая своего младшенького с высокой честью, теперь уже весьма и весьма сомнительной, подхватилась за секунду, и вскоре вернулась с гримуаром.

— Что ты хочешь сделать? — спросила она Гарри.

— Нять, — на сей раз с ответом Гарри справился сам, и Вальбурга прекрасно все поняла.

Снять так снять. Она совершенно не против, даже поучаствует.

А вот с остальным пришлось помочь Кричеру, в том числе с выражением эмоций мистера Поттера по поводу Волдемортова колдовства. Вальбурга изумленно подняла бровь — давненько она не слышала такого фееричного сквернословия. Впрочем, базовое «фак» у малыша Гарри тоже уже прекрасно получалось, правда этого определенно не хватало для выражения всей глубины обуревающих того чувств.

Вальбургой владели вполне схожие чувства, но не только в отношении того, кого она когда-то с придыханием называла лордом, невзирая на то, что ни разу не удосужилась даже проверить, заслужен ли этот титул, но и в отношении себя самой. Ведь она не могла не вспоминать семейное торжество, которое устроили они с Сигнусом, когда их главная надежда — Регулус — получил такую же вот метку.

Конечно, у нее мелькала мысль, не были ли эти знаки модифицированы — ведь пометить полукровку — одно, но поступить так с потомком и наследником древнего благородного рода… Увы, теперь она понимала — Волдеморту было все равно, он не испытывал ни малейшего пиетета перед лозунгами, которые сам же провозглашал, а вот своих слуг желал контролировать, и желательно как можно лучше.

С одной стороны — очень даже понятное желание, но если в слугах оказался твой собственный ребенок… Нет, Вальбурга не была готова простить такое — ни себе, ни тем более Волдеморту. То есть Тому Реддлу, конечно! Но ведь до чего силен — стереть всю память о своем имени у тех, кто с ним же учился! Ведь ни один не узнал полукровку из приюта! И в то же время рядом с ним встали как раз те, с кем Том во время учебы пересекался на Слизерине — те же Лестрейнджи, например, Мальсибер, Нотт, Эйвери. Ох, Белла…

А ведь это все означало одно — мордредов Том сильнейший и талантливейший менталист, и не только менталист. В душе Вальбурги что-то сжалось: опасность! И таланта к ментальным искусствам ни у нее, ни у этого Поттера нет, чтоб хотя бы попытаться противостоять. Можно только поискать подходящие амулеты — защиты от вмешательства в разум были в каждой приличной семье, и у Блэков, конечно же, тоже.

Зато стало ясно как день, почему к самозваному лорду приходили и оставались те, кого тот хотел подгрести под себя. И почему никому в голову не пришло проверить, откуда взялся этот наследник Слизерина, хотя сейчас она прекрасно вспомнила, как шептались на факультете о том, что староста Томас Реддл — потомок Салазара, потому что он якобы разбудил «ужас Слизерина». Теперь она допускала, что эти шепотки были не просто так, но связать того Тома Реддла и того, кого она называла лордом Волдемортом, ей до сих пор было непросто — что-то сопротивлялось, то ли в голове, то ли в сердце, то ли еще где. Это какой же должен был быть ритуал, чтоб ментально обработать всех, кто помнил школьника Тома Реддла!

— Кажется, один конец нашел, — довольно проскрипел Кричер, и Вальбурга посмотрела на Гарри.

Ребенок словно сиял собственным светом, а еще странно светилась одолженная ею волшебная палочка. Из предплечья Снейпа в кончик палочки уходила светящаяся мертвенно-зеленым нить.

Но вот малыш вздрогнул и напрягся, на лобике вздулась жилка, и Вальбурга увидела, как его подтянуло к метке.

Гарри попробовал отпустить из руки палочку, но не смог. Хуже того, вторая рука тоже прилипла к ней, а тяга еще усилилась. Как ни странно, ни рука, ни тело Снейпа даже не шелохнулись. Гарри сопротивлялся уже изо всех сил, когда в отчаянии посмотрел на Вальбургу, словно та могла что-то сделать.

Та действительно попыталась. Но ни на Фините инкантатем, ни на какие другие прекращающие колдовство заклинания, которые та знала, возникшая странная связь не реагировала. С досады Гарри мог только пискнуть, и вот тогда мадам Блэк вдруг взяла и обхватила его за талию — ну, за то место, где она потом будет…

Снейп не шелохнулся, тяга словно стихла, но теперь отпустить никто никого и ничего не мог. Ни Гарри — палочку, ни Вальбурга — Гарри. А через некоторое время их обоих снова повлекло к метке так, словно они были единым целым.

Тут Вальбурга уже не выдержала — ознакомила наконец Гарри с известным ему ранее весьма богатым лексиконом…

— Матушка, — Сириус с дурной улыбкой уселся на постели, вытаращил глаза, глядя, как та оттаскивает его драгоценного крестника от руки Снейпа, на которой красуется метка Пожирателей смерти, и не придумал ничего лучше, чем попробовать отпихнуть Гарри.

В ответ на это ребенок скривился ему прямо в лицо, Сириус недоуменно опустил руки, а потом все же схватился за мать, точнее, за ее руки, удерживающие Гарри.

В это время Снейпа тряхнуло, и он очнулся, очумело-сонно огляделся, охнул, и… его словно что-то за руку поволокло навстречу Гарри, но слишком резко, так что тот инстинктивно уперся ногами о спинку кровати, а потом и руками ухватился.

Перетягивание каната в виде внешне довольно тонкой нити заклинания продолжилось.

Через некоторое время ругательства стали дружными и удивительно слаженными. Заклинание начало пульсировать, то ослабляя натяжение, то усиливая, и в конце концов трансформировалось в тело довольно крупной змеи, которую Гарри тащил за хвост, а та зубами вцепилась в руку Снейпа. Тот взвыл, но сопротивляться не бросил.

Сириус выскочил вперед и вцепился в туловище змеи обеими руками, и та немного — примерно на полметра — поддалась. Глядя на это, маневр сына повторила Вальбурга. Борьба перешла с магического уровня на физический. Наконец Гарри пришла в голову мысль.

— Кричер!!! — орал он из последних сил, но, конечно, мысленно — все на самом деле услышали «Ки-и-и!»

Но Вальбурга уже достаточно пообщалась с мистером Поттером, так что — поняла.

— Кричер!

— Что желает госпожа?

— Вынь и уничтожь эту дрянь, — пропыхтела Вальбурга, естественно, продолжая тянуть.

Гарри в надежде застыл, но… Нет, щелкание пальчиками не было методом Кричера. Тот схватился за тело змеи и тоже потащил ее вместе со всеми. Вот только поддаваться та стала все лучше и лучше. Наконец четверо обессиленных магов упали прямо там, где стояли, глядя, как старый домовик, глаза которого начали испускать странное сияние, кусает безвольно повисшую змею.

— Кричер, плюнь гадость! — спохватилась Вальбурга.

— В ней так много вкусной магии… — облизнулся домовик, впервые в жизни проявляя непокорность. — Темной, вкусной магии…

Гарри выругался про себя, отлипая от пола и прополз к домовику, чтобы встретить его взгляд.

— Тебе это не повредит? — мысленно спросил он его.

— Кричер станет сильным, Кричер станет как двести лет назад!

— Э… И это все, точно? Хозяева смогут тебе доверять?

— Каждый хозяин Кричера привязывал его кровью… — прошептал домовик, с вожделением глядя на змею, тело которой начало медленно уменьшаться.

— Тогда вот, — Гарри сгенерировал себе легкий порез и протянул ему руку, и кивнул Вальбурге, чтобы та сделала то же самое.

Та возмутилась было, что у нее перехватывают — подумать только! — личного домовика, но дело было сделано.

На лбу Кричера красовалось два кровавых отпечатка, затем они переплелись и исчезли, и домовик буквально всосал в себя змею — внешне уже похожую на макаронину-переростка.

Снейп в ступоре рассматривал чистое предплечье. Тишину разрезало детское:

— Иди-и-о!

А потом словно обрушилась лавина:

— Кретин, полоумный, помешанный, чокнутый, малохольный безумец, безрассудный мальчишка… — повисло в воздухе почти трехголосие, и тот поднял обалделые глаза.

— Позволять клеймить себя, как скот, — добавил Кричер, вспомнивший о своих обязанностях и уставившись в глаза мистера Поттера.

— Если бы я знал, что у тебя эта дрянь, трижды долбаный ты Пожиратель, я бы тебя на милю к Гарри не подпустил! — заорал Сириус.

— Сам бы менял ему штаны и пеленки? — Снейп пришел в себя после освежающего пробуждения и ответил едко, но неожиданно спокойно, даже голоса не повысил. Хотя, очень может быть, просто не мог — из-за слабости, но кто в этом признается?

— Э… — Сириус хотел бы много чего еще сказать, но с силами и у него был напряг, да еще встретился взглядом с Гарри и сник, но ненадолго. — А как мы вообще здесь оказались?

И инстинктивно посмотрел на мать. Вальбурга в это время смотрела на Гарри, а тот не знал, что делать, но наконец кивнул — мол, пусть уж узнают все как есть.

Они и узнали. И только выслушав, как их обоих спас годовалый малыш, с помощью домовика притащивший их обоих в фамильный особняк Блэков, дружно выдохнули.

— Но как Гарри смог позвать Кричера? — недоумевал Сириус, и Снейп, кажется, был рад, что тот сам задал этот вопрос.

— В нем тоже течет кровь Блэков, и немало, — горделиво ответила Вальбурга. — Гарри — внук Дореи Блэк.

— Этого хватило? — не сдержался Снейп.

Гарри лишь пожал плечиками.

«Лили, ты не бросила меня, несмотря ни на что!» — возникло в голове у Гарри, и тот понял, что все же менталист среди них имеется, но виду не подал. Менталист был молодой и не особо опытный, так что и следующие его мысли Гарри тоже «услышал»:

«Интересно, откуда ведет корни якобы маггловская семья Эванс, — думал Снейп. — И почему меня все же не выперли, а даже… кажется, спасли? Как бы спросить… но рискованно!»

И все же он решился — обратившись к домовику, для пущей неважности.

— Как же Кричер согласился переносить меня?

Домовик прищурился совсем как его хозяйка:

— Молодой маг пробовал разжимать детские пальчики на игрушке, которая только-только попала к малышу? — ехидно спросил его тот вместо ответа, и Снейп вынужден был кивнуть.

Да, опыт у него с Гарри был, когда тот добрался до его волшебной палочки, а Лили словно исчезла из тела малыша — наверное, ей тоже нужно было как-то отдыхать. Да уж, такое он не забудет. К счастью, палочка ребенку совсем не подошла, так что удалось остаться ее единственным владельцем, и только тогда он смог свободно вздохнуть.

Изнуренный предыдущими физическими упражнениями Сириус засопел прямо на ковре, и Кричер, повинуясь движению брови Вальбурги, перенес того в постель.

Снейп попытался рассыпаться в благодарностях и извинениях, но глаза смыкались, речь вылетала совершенно косноязычная, отчего он попытался покраснеть, но сил на это уже не осталось.

— Какие хорошие братики, когда спят, — проронила Вальбурга, только что отправившая Кричера готовить ужин и окидывая взглядом мирно сопящих молодых людей.

Гарри вытаращился на нее, пытаясь понять, не ослышался ли он, и она это, конечно, заметила.

— Ты ничего не слышал! — заявила она, ткнув ему пальцем в лоб.

Гарри согласно затряс головой. Вот это новость…

— И чтоб никому и никогда, не сметь, понял?

— О-ли-и-и-э? — пискнул Гарри.

Вальбурга постучала себе по лбу — вполне доходчивая замена фразы о том, что мозг-то детский, и что может случиться…

Гарри протопал к ней и взял за руку, напустив на себя самый торжественный вид, в результате чего та невольно улыбнулась.

— Ля-а-а-усь! — магия окутала обе руки, словно это был Непреложный обет.

— Чем еще удивишь, малыш? — опешила Вальбурга, но Гарри вместо ответа сладко зевнул и потянул ее прочь.

Ее и саму сморило вскоре после того, как она уложила малыша. В доме на Гриммо тихо сопело сонное царство…

Примечания:

Ну вот... Писалось долго, но я старалсо. С выходными, дорогие читатели.