Diamonds and Rust (джен)

Было всего-то часов семь, но странная темнота распространилась уже на весь юго-восток страны. Где-то вдали небо всё ещё сияло голубым, а на краю запада даже виднелось солнце.

Лагеря не было. Каким-то образом его уже успели свернуть. Все улетели, бросив их троих в этом жутком месте.

— Ваш доктор перенёсся сюда и приказал всем вернуться в Ранавир.

Услышав этот голос, Тин-Мор вздрогнул и еле подавил порыв выхватить оружие. Лев. Огромный песочно-рыжий кот, похожий на арса. Смелый Лев, местный правитель.

— Нам тоже нужно попасть туда, уважаемый Лев, — сказал Сол-Дит. — Полковник не оставил нам никаких указаний?

— Нет. Я сообщу ему, что вы нашлись, — решил Лев и рыкнул куда-то на дерево: — Воробыш!

— Чи-чи-чего желаете, Ваше Величе-чи-чи-ство? Чи-чи? — спросила очень маленькая птичка, не прекращая прыгать. Воробей? А Воробыш — имя, наверное.

— Передай по почте, что три рамерийца в порядке и прибудут в Ранавир через четыре дня.

— Чи! — крикнул в ответ Воробыш и улетел.

— Мы не дойдём до Ранавира так быстро, — заметил Сол-Дит.

Смелый Лев басовито рассмеялся:

— Вам и не придётся! Завтра утром из Розовой страны пойдёт фрегат «Левый». Они доставят вас. А пока прошу вас присоединиться к моей семье за ужином.

Тин-Мор предпочёл бы отужинать с незнакомым драконом, чем с дикими кошками, но Сол-Дит и Камир его мнения не разделяли и спокойно направились вслед за Львом.

Он провёл их по относительно широкой тропе через лес до очередного ручья. На его берегу громоздились скалы, и в них пряталась большая чёрная пещера. Возле неё львица учила трёх львят читать человеческую книжку. Томик был прислонён к камню, и она водила по строчкам кончиком хвоста, а котята проговаривали:

— Р-раз, два, тр-ри, четыр-ре, пять! Вышла кошка погулять! Помур-рчала, поскакала и ушла обр-ратно спать! Па-апа! — заорали все трое, завидев Льва, и бросились к нему, позабыв про учёбу.

— Киара, Нала, ведите себя прилично — у нас гости, — произнёс Лев, боднув каждого носом. — Кову, смотри за сёстрами — ты же старший!

— Не-а, — замотал головой львёнок. — Старшая — Сараби!

— Я готовлю! — отозвалась Сараби, львица-подросток, сидевшая у костра, на котором жарилось мясо.

— Мы иногда балуем себя человеческими рецептами, — пояснила взрослая львица. — Меня зовут Витани, и я рада приветствовать вас в нашем доме.

Тин-Мор завис в середине её фразы — ему вместо «человеческими» послышалось «человечиной». Лейтенант прикрыл глаза и постарался успокоиться. Животные чувствуют страх. Значит, безопаснее не бояться.

Людей пригласили к костру. Кову расхвастался, что его отец львее всех львов: сумел побороть звериный страх перед огнём и научился им пользоваться. Старый Лев отвесил сыну воспитательный подзатыльник и проворчал:

— Бравада пуста, сын. Я поборол страх не потому, что я львее всех, а потому, что мне нужно было победить огненного бога.

— Мясо готово! — провозгласила Сараби. — Налетай!

— Скажите, — заговорил вдруг Камир, — а если вы все разумны, то как едите друг друга?

— Пф-ф! — фыркнула Сараби. — Благословенны копытные! У них нет разума, так что их есть можно. Сегодня в меню баранина — угощайтесь.

Мясо оказалось дивно вкусным, но есть его предполагалось руками. Хотя салфетки львы людям выдали.

— Пап, а расскажи про огненного бога! — попросил Кову, когда все наелись.

Тин-Мору показалось, что львёнок уже сотню раз слышал эту историю и просто хотел похвалиться отцом. Все мальчишки так делают.

— Ну, ладно. — Лев тоже прекрасно это понимал. — Слушайте…

…Года три назад это было. Коварный ученик колдуньи Гингемы, уже однажды захвативший страну, замыслил новую подлость. Он обманом привлёк на свою сторону гигантского орла и в блеске пламени снизошёл к марранам — прежде отсталым дикарям, что живут к западу от Царства Зверей.

Он назвался огненным богом и провозгласил: «Счастье — за горами». И марраны выступили в завоевательный поход.

Они решили начать с Фиолетовой страны, и путь их пролегал через земли Льва.

Лев, узнав об этом, вышел перед дикой армией и вызвал лжебога на поединок. Тот воздел к небу пламенеющую руку, грозя сжечь весь лес, но Лев испустил громогласный рык и задул пламя в его ладони.

И марраны бежали из Царства и никогда сюда не возвращались…

Когда Лев закончил, Витани погнала детей спать, а Сараби поджала уши и проникновенно посмотрела на отца.

— Ладно, иди, — вздохнул тот, махнув хвостом. — Узнаю, что Тигр тебя обижает, — голову ему откушу.

— Спасибо, папа! — крикнула Сараби, уже исчезая в кустах.

— На свидание собралась, — добродушно пояснил Лев. — Надо будет у мигунов ошейник ей заказать на совершеннолетие. Серебряный, наверное.

У самого Льва и у его жены ошейники были золотые, с блестящими чёрными жемчужинами.

На ночь людей проводили на небольшую полянку, укрытую от ветра густыми кустами. Витани принесла несколько шкур, снятых, видимо, с врагов Смелого Льва — каких-то здоровых полосатых кошек.

Сол-Дит уснул быстро, Камир куда-то ушёл, а Тин-Мор долго лежал, вслушиваясь в ночные шорохи.

Он не спал, нет, мысли легко скользили в голове, причудливо смешивались и рождали новые картины.

…Связист сказал: «Пора!» — и Камир наконец придумал план мести. Он как-то прознал о страхе Тин-Мора и натравил на него львов. Они рвали его на части, грызли и ломали, а потом Сараби в кружевном переднике готовила на ранавирской кухне мороженое. Оно было как то самое, только вместо клубничного джема с него стекала кровь. Его кровь…

— Лейтенант! Лейтенант! Тин-Мор, проснись, ранвиш тебя дери!

Сквозь изумрудную листву пробивался тусклый солнечный свет, какой бывает только осенью. Было одновременно жарко и холодно — спал, похоже, накрывшись лишь наполовину. Голова была тяжёлая. Неудивительно, после таких-то сновидений!

— Корабль уже прибыл, — сообщил Сол-Дит. — Нам пора.

Тин-Мор встал, ополоснул лицо в ручье и, не оглядываясь, направился за капитаном. Больше никаких кошек!

Хотя впереди по-прежнему маячило назначенное связистом пятнадцатое вайо. Что он затеял на этот день?

* * *

Когда Лев сказал, что рамерийцев отправят в Ранавир на фрегате «Левый», Сол-Дит представил себе парусное судно из далёкого прошлого. Мачты, снасти, штурвал — всё это было милым сердцу любого мальчишки, умеющего читать. Но вот название этого фрегата несколько выбивалось из общей логики.

Менвиты давали кораблям героические названия: «Бесстрашный», «Победоносный», «Стремительный»… Ещё корабли называли в честь правителей, полководцев и прекрасных дам. Если бы фрегат назывался «Правый», Сол-Дит бы это понял, но «Левый»? Чем руководствовались местные?

Оказалось, банальнейшей логикой.

У пристани на лесной опушке стоял пришвартованный к причалу… гигантский кожаный башмак. Левый.

То место, где помещалась стопа, было у него трюмом. Верхнюю часть занимали каюты. На плоском мыске располагалась палуба. А наверху — там, где кончалась шнуровка, — находился капитанский мостик.

На причале стоял невысокий человек в фиолетовом сюртуке и треуголке с лиловым пером.

— Я — капитан Киллиан Свон, — представился он. — Добро пожаловать на борт! Поездка до порта Отшельник займёт три дня.

В лесу других пассажиров, понятно, не было, но кто-то ехал из Розовой страны. Две девушки в лёгких платьях и пожилой усач с трубкой. Все трое сидели в креслах на палубе. Сол-Дит устроился неподалёку, а Камир и Тин-Мор спустились в каюту.

Их часть задания прошла, наверное, неплохо: с вертолётом разобрались, сами почти не пострадали. Правда, то, что произошло потом…

Ланат, значит. Ещё один негипнабельный. Сол-Дит не был идиотом и прекрасно понимал: причина негипнабельности — колдовской дар. Дириэ умел составлять карты, Гелли лечила, Сион управлял камнями, Ильсор — формулами. Ланат тоже мог что-то такое… тоже камни? Нет, тот, кто кидался камнями, был сзади, когда их троих схватили, а Ланат появился с другой стороны.

Ещё Камир с этим его заявлением… Сор-Ан говорил, что парень предпочёл удрать с комэском, потому что боялся Ланата сильнее, чем менвитов. Вчера сам техник сказал то же самое. Чем так страшен Ланат?

Впрочем, не он один был сейчас страшен. Арзаки, прежде безликие и непримечательные, вдруг оказывались способными на решительные действия. Ту колдунью убила Гелли, вчера отличился Ирлен, да и Камир — тоже.

Наплёл с три короба ради спасения менвитов, назвал своего пилота мразью — и всё это совершенно естественно.

Сол-Дит даже поверил сначала, что Камир спас их от Ланата только потому, что не продумал плана мести. Однако вчерашняя ночь всё расставила по местам.

Капитан проснулся среди ночи и понял, что арзака нет рядом. Шкура была свёрнута точно так же, как и тогда, когда её только принесли. Похоже, Камир вообще не ложился.

Сол-Дит отправился его искать. Нашёл быстро — техник сидел на берегу лесной речки в компании Льва и заплетал в его гриве косички. Прислушавшись, капитан понял, что Камир со слезами пересказывает свой разговор с Ланатом.

— Я думал, он мне не поверит. Он хитрый, хитрее нас всех. И он очень зол — готов убить всех менвитов, даже тех, кто нам всегда сочувствовал. Даже полковника. А тут… я оказался один против…

— Одиннадцати? — хмыкнул Лев.

— Их вроде тринадцать было, — пожал плечами Камир. — Почему?..

— Не обращай внимания — это воспоминания о былом. Мой друг когда-то стоял один против одиннадцати врагов, а мы до поры прятались за камнями. Так что было дальше?

— Я сказал, что хочу сам убить Тин-Мора. Надеялся, что они отстанут… а мне нож дали.

— И?

— Было… близко. На миг я даже подумал, что было бы неплохо… Он заслужил. Но я никогда не смогу убить человека. И мне пришлось врать дальше. Нилиро меня поддержал. И они ушли.

— Ты молодец, Камир, — сказал Лев. — Сразиться одновременно с двумя чудовищами — страхом и злостью — и победить!

— Хуже всего, что они оба слышали наш разговор и теперь лейтенант думает, что я всё-таки хочу его убить. Когда я сказал, что нет, он не поверил.

— Да-а, вы, люди, редко верите второму слову. Вот первому… Этому твоему Тин-Мору надо с Урфином поговорить. Может, даст совет.

— А кто такой Урфин?

— Бывший огненный бог. Живёт к северу от Ранавира. Он был наш главный злодей, но давно исправился, и мы его простили.

Сказав это, Лев посмотрел прямо в глаза Сол-Диту, чьё присутствие не являлось для него тайной. Капитан тогда кивнул и тихо удалился, чтобы не мешать.

Сейчас Сол-Дит думал, что ему тоже стоит пообщаться с этим Урфином. Да и не только ему. Совсем идеально бы было, если бы он поговорил со всеми менвитами. Да, это было бы неплохо, хоть Сол-Дит и не представлял, о чём должен быть такой разговор.

А почему бы не спросить?

— Скажите, пожалуйста, — обратился капитан к другим пассажирам, — кто такой Урфин?

Самый общий вопрос — лучший способ получить развёрнутый ответ. Это была неплохая стратегия, но Сол-Дит не учёл местных особенностей.

Жителей Розовой страны звали болтунами, и они очень много говорили, причём одновременно. От девушек и усача Сол-Дит узнал не только подлинную историю Урфина Джюса и кучу сплетен о нём, но и всю современную историю Гудвинии, характеристики местных первых красавиц, цены на краски для тканей, последние новости, имена и биографии всех домашних белочек усача, надежду одной из девушек выйти замуж за настоящего рыцаря, все болячки матушки двоюродной тёти второй девушки, названия всех рек и полевых цветов, симптомы отравления жёлтым туманом и разновидности курительных трубок. Нет, вообще-то Сол-Дит узнал ещё много всего, но где-то на середине разговора он перестал соображать, что происходит.

В реальность капитана вернул только крик Киллиана Свона:

— Порт Часовой! Остановка через десять минут!

Болтуны тут же убежали за чемоданами, и Сол-Дит обессиленно опустил голову на поручень. Оказалось, болтуны загнали его в угол палубы, и он давно сидел на досках — аж спина затекла. Сколько же времени прошло?

— Капитан, вы в порядке? — спросил Камир, появившись рядом. — У вас вид, как будто вы под гипнозом были.

— Я в норме, — пробормотал Сол-Дит, обхватив голову руками. — Просто меня перегрузили информацией.

— Ясно. — Камир сел справа, прижав колени к груди, и стал смотреть на убывающих и прибывающих пассажиров.

— Ты ведь дружишь с Сариа? — поинтересовался Сол-Дит.

— Наверное… Моего брата звали Сариа, и я не до конца забыл… То есть забыл, но к этому Сариа всё равно тянулся. А он просто был рядом. Выслушивал меня. Но… — Камир слегка повернул голову к Сол-Диту и уставился на него, скосив глаз. — Вы ведь хотите знать, что он думает о вас?

— Да. Вчера, когда вертушка взлетела, он бросил мне инструменты.

«У тебя есть парашют».

Кажется, Сариа всё-таки не желал своему пилоту смерти. Камир тоже так думал.

— Хотел бы отомстить — оставил бы вас наедине, — сказал он.

Фрегат «Левый» останавливался ещё в порту Офира, в месте, где в Большую реку впадал один из притоков. Порт — это громко сказано, пристань скорее. Но жители именовали свои порты именно портами.

У всех пассажиров Сол-Дит спрашивал об Урфине. Его имя знал каждый, и, несмотря на то, что он дважды захватывал власть, никто не держал на него зла. Пожалуй, с этим человеком действительно стоило пообщаться.

В порту Отшельник сошли на берег только рамерийцы. Команда сгрузила какие-то ящики, которые встретили голубые повозки, но людей больше не было.

Зато на берегу ждали Сор-Ан, Сариа и ещё один арзак, вроде зоолог.

Техник сразу кинулся обнимать Сол-Дита.

— Рад, что с тобой всё в порядке, — сказал он в ответ на удивление капитана.

— В порядке ли? — спросил зоолог, щёлкая сканером. — Рана на руке гноится. И на щеке. Вы хоть повязки меняли?

Тин-Мор и Камир одинаково виновато покачали головами.

— Полковник сегодня в настроении отрывать головы, — предупредил Сор-Ан. — Кстати, мой капитан, поздравляю: вы теперь комэск!

— С чего бы?

— Ланат убил майора, — мрачно сказал Камир. — Вы, кстати, даже не спросили об этом.

— Он очнулся позже, — пояснил Тин-Мор.

Дер-Раох мёртв. О Хоо, какого демона? И ведь никто не сказал сразу!

Сол-Дит покачал головой и зашагал вслед за Сор-Аном в направлении лагеря.

Да, зоолога звали Лейн. Он спросил.

* * *

Тишину нарушал лишь стеклянный звон небольшого водопадика. Он вырывался из-под раскидистого куста, на котором росли крупные ягоды мутно-жёлтого цвета. С других сторон поднимались светлые почти до белизны скалы. Они крошились под руками, если слишком сильно давить. Поодаль озеро казалось перевёрнутым небом, а вблизи было настолько прозрачным, что можно было рассмотреть мелкие камушки, красную рыбёшку и кривой шрам на лодыжке, полученный ещё в детстве.

Вел-Зор повернулся к кусту и сорвал пару ягод, попав пальцами в шипы. Ягоды были кислые, как вся его нынешняя жизнь.

Трус и предатель. Никто не показывал явно, но его сторонились. Лётчики и вовсе кривились вслед. Особенно Лем-Ро. Он с самого начала был свидетелем позора первого капитана пехоты.

О Хоо, а ведь Вел-Зор мог бы сейчас быть замом Ол-Кета вместо Ер-Виса. Безуспешно наводить порядок в лагере, ругаться с лётчиками, налаживать отношения с арзаками… Что угодно, но не сидеть здесь, под кустом.

В тот день Вел-Зор думал, что загнётся от боли. А Оро-Эн снимал с него кожу с мечтательным видом, словно занимался чем-то приятным. Потом была боль, боль, боль.

Капитан снова оказался в подземной камере. Он обмотал лицо рваной рубашкой, хотя она была не сильно чище старой соломы на полу.

Дальнейшее Вел-Зор помнил смутно. Вроде Оро-Эн приходил за тем арзаком. Даже жалко парня стало. Потом было темно и холодно, потом в лицо ударил яркий свет фонаря.

— Эй, капитан, вы живы? — спросили его. — Живы. Пойдёмте отсюда.

Кто-то взвалил его на плечи и куда-то поволок. Вокруг были ещё люди. Кто-то хмыкнул:

— Элар-Шен, тебе помочь?

— Просто Элар. И нет, помогать не надо.

Капитан слышал всё как сквозь вату, но узнал имя. Лейтенант Курьёз, ниртаев полукровка. Но какая разница, кто он по крови, если сейчас вытащит Вел-Зора из этого ужаса? Капитан, кажется, плакал, хотя нет, скорее, это была просто кровь.

В тот момент мир померк, и очнулся Вел-Зор лишь в лазарете. Полковник Лон-Гор не читал ему нотаций, он просто делал свою работу. Вел-Зору было бы легче, если бы кто-нибудь на него наорал, вслух назвав его предателем. Но даже Рин-Сай и Лем-Ро молчали.

Когда Вел-Зора выписали, Ол-Кет даже отправил его на задание. Видимо, по ошибке.

Замок Людоеда. Жуткая женщина. Вел-Зору чудилось, что она говорит с ним.

«Бедный, бедный, бедняжка. Ты был в гостях у тёти Лины? Бедненький. Она кормила тебя хлебом? Бедолага!»

Он отшатнулся, задел какой-то механизм, и всё пошло наперекосяк, а спасать отряд пришлось арзаку.

Потом Вел-Зора отстранили-таки от службы, и теперь он сидел здесь, в местечке, которое нашёл случайно, бродя вокруг Ранавира. Тут были кислые ягоды, зеркальная вода и одиночество, от которого хотелось выть.

Вел-Зор снял с лица бинты и наклонился к воде. Всё как было: голые красные мышцы, белый уголок посередине лба, срезанный кончик носа, бледно-жёлтые заплатки вместо век. Эти заплатки — единственное, что смогла сделать Гелли в попытках вылечить капитана. Он зажмурился и отвесил своему отражению пощёчину. По воде разошлись круги, но скоро в ней снова отражалось изуродованное лицо.

Вдруг тишину разорвал истошный визг. Вел-Зор узнал его. Эот Линг. Мерзкая марионетка колдуньи.

Клоун выскочил из-за скалы и помчался по берегу.

— Стоять, гад!

Следом за ним бежал зловещего вида мужчина с седеющими чёрными волосами. Он настиг Эота Линга и резко наступил ему на голову.

Послышался хруст, и марионетка затихла под каблуком сапога. Мужчина, не замечая Вел-Зора, пробормотал:

— С Виллиной снюхался, гадёныш! И зачем я когда-то тебя оживил? Ай, нечего жалеть! Сгоришь сегодня в печи. Теперь ещё Топотуна найти, пока не учудил чего-нибудь. Дуболомы-то хоть Дина Гиора слушают…

Подобрав обломки клоуна, мужчина скрылся за скалами. Вел-Зор же продолжал смотреть на воду. Вот бы нашёлся кто-нибудь, кто уничтожит вторую колдуньину куклу. Она как раз уже сломана.