Солнце над пропастью (гет)

Филлис настежь открыла окно и, зажмурившись, сделала глубокий вдох. Ранним утром с улицы не доносилось ни звука. Дул легкий ветерок, приносивший запахи реки, листвы и яблочного пирога, который пек кто-то по соседству. Солнечные лучи приятно скользили по лицу, деревья шелестели своей листвой, а на подоконнике с удобством устроилась хорошо знакомая девочке серая кошка. Старушка этажом ниже завела привычку ее подкармливать, и Филлис с радостью присоединилась. Марго, так они решили назвать котенка, держалась с королевским достоинством и сразу же подружилась с Ровеной. Прошлым вечером Филлис отправила сову с письмом профессору Снейпу, и та еще не вернулась, вероятно, залетев поохотиться в лес по дороге.

В такие моменты Филлис нравилось представлять себя в спальне в башне Рэйвенкло: казалось, вот-вот она услышит голоса просыпающихся однокурсниц. Лиза Турпин снова будет собирать по комнате шпильки, что она заказывала и теряла в астрономических масштабах, Мораг — обниматься со своим книззлом, чудную привычку которого с утра пораньше скакать по их постелям успел оценить весь факультет. А если спуститься в гостиную, наверняка, можно встретить Тони, дожидающегося их, чтобы вместе пойти на завтрак.

Атмосферу разрушил шум моторов пролетающего мимо самолета. Звук, весьма нехарактерный для окрестностей Хогсмида, где и обычную телегу, запряженную лошадью, было почти не встретить. А поезда на хогсмидскую платформу начинали прибывать в то время, когда Филлис обычно была на занятиях. Только до теплиц профессора Спраут изредка долетали пронзительные гудки экспресса, следующего из Херефорда.

Филлис улыбнулась и достала из шкафа летнее платье. Тони действительно обещал навестить ее после обеда. Мама должна была испечь по этому поводу свое фирменное овсяное печение с шоколадом. А пока что в распоряжении Филлис было несколько часов для работы над проектом.

Книги, включенные Снейпом в список летнего чтения, Шерил пролистала по диагонали и высказала серьезное сомнение в том, что они предназначены для чтения одиннадцатилетним девочкам. Первые недели Филлис честно разбиралась самостоятельно и даже в чем-то преуспела. До практики дело пока не доходило, профессор категорически запретил эксперименты с магией на каникулах. Да и от Тома пользы было немного — друг колдовал творчески, инстинктивно и на несколько порядков сложнее, чем Филлис пока что могла себе позволить. Одну из книг, к слову, Том уже успел прибрать к рукам и увез с собой в Кордову, изучая втайне от бабушки.

Филлис едва успела обмакнуть перо в чернильницу и вывести на пергаменте заголовок, как ее напугал громкий хлопок. С кончика пера сорвалась некрасивая клякса, закрывшая собой точку и пару последних букв. Недовольная девочка встала за новым свитком: одним из недостатков запрета на использование магии стала невозможность быстро и аккуратно корректировать свои ошибки. Едва успев повернуться к кровати, Филлис поняла, что и ее тоска по волшебству имеет свои границы, и с чистой совестью завопила.

На подушке сидело довольно необычное существо, напомнившее ей лысую крысу-переростка. Одета крыса была в поношенную наволочку, вид имела затравленный и нелепый, и таращила на нее огромные зеленые глаза размером с теннисный мяч. Филлис немного успокоилась, сообразив, кто это перед ней. Не иначе, как ее дом навестил домашний эльф, один из тех, что обслуживает студентов в Хогвартсе.

— Привет, — Филлис порадовалась, что мама возвращается с работы только в двенадцать и не увидит этого безобразия. — Ты, наверно, письмо из школы принес? Как тебя зовут?

Эльф взволнованно вскочил на тоненькие ножки и принялся раскланиваться. Похоже, он был чем-то сильно напуган.

— Филлис Розье! — пронзительно воскликнул он. — Я Добби, Добби-домовик, если угодно. Добби так давно мечтал познакомиться с Вами, мисс!

Филлис вздохнула и подвинула ему стул.

— Так, сразу видно, что ты не из школы. Не будешь ли ты так любезен слезть с моей кровати? Я ее только что застелила. Тебе будет удобнее пересесть сюда.

Реакция Добби оказалась довольно неадекватной. Филлис и в самом деле придавала огромное значение чистому, выглаженному постельному белью, но еще никто из ее гостей в ответ на замечание не начинал колотить себя по голове настольной лампой.

— Гадкий Добби огорчил мисс Розье! — причитал он между ударами. — Мисс Розье так добра и благородна, что даже несмотря на это предложила Добби присесть!

Филлис растерянно замерла посреди комнаты. О домашних эльфах она знала немного и ума не могла приложить, как заставить Добби вести себя хочу чуточку поспокойнее.

— А ну перестань! — сердито прикрикнула она. — Кто починит эту лампу, если ты ее сломаешь, может быть, твои хозяева?

Добби послушно поставил порядком пострадавшую лампу на место.

— Хозяева Добби не знают, что Добби у мисс Розье, — со всхлипами проговорил он. — Если они когда-нибо узнают, будут вне себя от ярости. Добби и так придется наказать себя за непослушание.

— Наверно, у тебя ко мне что-то очень важное? — Филлис присела напротив. — И пожалуйста, не зови меня мисс Розье. Моя фамилия Сакс. И ты прекрасно это знаешь, если только ты не эльф моих родственников.

Глаза Добби как будто бы стали еще больше, если такое, конечно, вообще было возможно. Он так и не усидел на месте, перебравшись на письменный стол. Филлис покачала головой. Надежды все же написать эссе безвозвратно погибли.

— Добби служил семье... правильной семье мисс Сакс много лет, — жалобно заговорил домовик. — Добби знал тетушек мисс Сакс, когда они еще были маленькими девочками. Добби даже помнит старую хозяйку... Гадкий, никчемный Добби! — и он снова беспричинно ударился в слезы.

Филлис озадаченно хмыкнула. Умом ее гость, похоже, не превосходил пятилетнего ребенка, а значит и методы с ним работали соответствующие. Ни слова не говоря, она принялась собирать книги и раскладывать их по полкам.

На этот раз истерика продлилась недолго. Добби больше не решался портить ее вещи, а других орудий наказания в комнате не было. Когда он снова заговорил, голос его звучал очень серьезно.

— Добби слышал, что мисс Розье-Сакс дружит с самим Гарри Поттером. Добби знает, что Гарри Поттер слушает ее мнение. Добби так стыдно, но он просит мисс Розье-Сакс о помощи. Гарри Поттер не должен возвращаться в школу чародейства и волшебства!

Повисла пауза. Филлис рассеянно рассматривала живую иллюстрацию в одной из книг, попутно обдумывая услышанное.

— Итак, твои хозяева подослали тебя ко мне, чтобы передать это? Тогда скажи им, что я ни о чем не договариваюсь с людьми, о которых я не знаю даже их имен. И почему это Гарри нельзя возвращаться в школу?

— Существует заговор, — выдохнул Добби. — В Хогвартсе в этом году будут твориться кошмарные вещи! Гарри Поттеру угрожает серьезная опасность!

— Почему же, интересно, ты не пытаешься отговорить меня? — усмехнулась Филлис. — Или я слишком незначительная фигура, чтобы против меня плели заговоры?

Добби протестующе взмахнул руками.

— Зачем мисс Розье-Сакс на себя наговаривает? — возмутился он. — Много поколений предков Добби служили семье мисс Розье-Сакс. Никто не посмеет угрожать наследнице великой волшебницы.

— Ничего не понятно, — поджала губы Филлис. — А я не в настроении разгадывать твои загадки. Гарри все лето не отвечает на мои письма. Отправляйся-ка лучше к нему самому и попробуй его убедить, только вряд ли получится. А о заговорах в школе нужно сообщать директору, а не ученикам.

— Альбус Дамблдор — тоже великий маг, — охотно закивал Добби. — Самый великий директор в истории Хогвартса. Но существуют враги, которых Дамблдор не может... которых ни один уважающий себя волшебник... — эльф резко осекся, словно чуть было не сболтнул лишнего. — Гарри Поттер писал, много писал мисс Розье-Сакс, — виновато добавил он. — А потом перестал писать, потому что не получал ее писем. Добби подумал, что так будет лучше. Добби подумал, что если Гарри Поттер почувствует, что друзья о нем забыли, он не захочет возвращаться в Хогвартс.

— Так, — мрачно подытожила Филлис. — Значит, ты напал на мою сову? А я удивляюсь, почему она ведет себя так нервно. Ты и остальные мои письма прикарманил?

— Как можно! — уши Добби оскорбленно взметнулись вверх. — Смысл жизни Добби и всей его семьи — служить детям и внукам нашей госпожи. Добби бы никогда не осмелился...

Филлис была очень зла. Говорила ей мама, нельзя полностью полагаться на совиную почту. Хорошо, что она сообразила записать номер телефона родственников Гарри. Нужно немедленно с ним связаться, как только удастся избавиться от неуравновешенного эльфа.

— Лучше бы ты говорил правду, иначе я скормлю тебя Нагайне, — процедила она в лучших традициях профессора Синистры. — И поверь, ты не хочешь узнать, кто такая Нагайна.

— Но Добби, конечно же, знает! — снова удивил ее странный гость. — Госпожа часто поручала Добби ее кормить. Не наказывайте так бедного Добби, мисс Розье-Сакс. Добби хочет помочь.

— Достаточно простого предупреждения, если ты не можешь сказать больше, Добби, — успокоила его Филлис. — Я уже поняла, что ты служил Друэлле Расальхаг Блэк. А заговорами против Гарри ты меня не удивишь. Я говорила, что не нужно было им вмешиваться в дела Николаса Фламеля. Никому бы не понравилось такое назойливое любопытство.

Домовик горячо закивал, почувствовал в девочке единомышленницу.

— Мерзкий мистер Фламель, — зашипел он, как капля воды на раскаленной сковородке. — Моя госпожа очень его не любила. Но Гарри Поттеру следует опасаться не его, — и эльф снова вытаращил глаза, явно пытаясь навести ее на какую-то мысль.

И мысль у Филлис, в самом деле, была, хоть она и много раз подумала, прежде чем ее озвучить.

— Скажи мне, — решилась, наконец она, — не связано ли это с Тем, кого нельзя называть? С волшебником, которого Гарри победил в детстве?

С нечитаемым выражением лица Добби отрицательно затряс головой. Ну что же, по крайней мере, об этом Филлис не придется волноваться.

— Значит, угроза ему исходит от моей семьи? — вновь предположила она. И Добби снова дал ей понять, что она не угадала.

— Ты меня совсем запутал, — вздохнула Филлис. — Ну хорошо. Я обещаю тебе, что поговорю с Гарри. Но не забывай, что решение принимать ему, а не мне. И все же, ты уверен, что учиться в Хогвартсе безопасно и для меня и моих друзей?

Добби сурово погрозил ей пальцем.

— Хогвартс — самое безопасное место для племянницы моей госпожи, — высокопарно изрек он. — Среди магглов теперь для мисс Розье-Сакс нет ничего хорошего. Если бы Добби мог, он бы прямо сейчас вернул мисс Розье-Сакс и ее уважаемую матушку обратно в замок.

Когда Добби, наконец, отправился восвояси, Филлис почувствовала несказанное облегчение. Если хозяева этого эльфа настолько же сумасбродны, пожалуй, и хорошо, что она ничего не знает о родственниках отца.

Ей подумалось, что госпожа Блэк сейчас переживает не лучшие времена — ей не удалось получить философский камень, и неудивительно, что она так не любит Николаса Фламеля. Вот только эльф наотрез отказался отвечать на вопрос, где она сейчас. Если Филлис правильно истолковала его жалобы, после замужества одной из дочерей Расальхаг Добби перешел в распоряжение ее супруга и очень страдал из-за таких перемен.

* * *

— Эльф? — Шерил с сомнением покрутила в руках изуродованный абажур лампы. — Ты уверена, что это сделал он, а не помойная кошка, которую ты втайне пускаешь в дом?

— Не догадалась его сфотографировать, — обиделась Филлис. — Между прочим, Марго ведет себя очень прилично.

— Не знаю, насколько можно доверять этому существу, — размышляла Шерил. — В сказках моего детства эльфы производили впечатление не слишком приятных ребят. И это его самобичевание мне совсем не нравится. Подумай: если этот Добби предает тех, кто дает ему еду и крышу над головой, ему ничего не стоит запутать тебя. К тому же, как проверить, не действовал ли он по их указке?

— Но зачем папиной семье вредить Гарри? Из мести?

— Месть или другие пока неясные нам мотивы, но намного важнее другое, — покачала головой Шерил. — Зачем им использовать для этого именно тебя? И откуда им известно, что вы с Гарри подружились? Для этого, как минимум, нужно было понаблюдать за вами в школе. Ты должна быть очень осторожна, моя милая. Ты точно никому не рассказывала о Розье?

— Честное слово, никому, — Филлис начинала проникаться тревогой матери. — Только Том и Джастин знают. И я могу поручиться, что они ни с кем не станут это обсуждать.

— Не вздумай сказать им об эльфе, — погрозила пальцем Шерил. — Ты ничего не видела и не слышала, ясно? Если на Тома еще можно в чем-то положиться, Джастин явно себе на уме.

— Намного больше я беспокоюсь о Гарри, — призналась Филлис. — Домовик так и не отдал мне его письма. Остается телефон.

— Я позвоню поговорить с его тетей, — пообещала Шерил. — Может быть, мальчику понадобится наша помощь. Тогда попытаемся передать сообщение в школу через миссис Фигг.

Номер Гарри нашелся не сразу, да и дозвониться удалось с трудом. Обычно Шерил ненавидела разговаривать по телефону, даже с друзьями. Впрочем, после того, как в твой дом без предупреждения проникает создание из детских книжек, перестаешь обращать внимание на такие мелочи.

— Алло! — рявкнул неприветливый мальчишеский голос на другом конце линии.

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она. — Будьте так любезны, позовите к телефону Гарри Поттера.

Мальчишка даже поперхнулся, услышав это имя, и заорал так, что Шерил пришлось держать трубку на некотором расстоянии от уха:

— Мааам! Мама! Тут этого психа спрашивают! Скажи им!

Филлис от удивления даже приоткрыла рот. Разумеется, она верила рассказам Гарри о неприветливости его родственников, но такого и представить себе не могла.

— Слушаю! — в голосе выхватившей трубку женщины отчетливо проскальзывали истерические нотки. — Вы что, тоже из этих его школьных дружков? Я Вам категорически запрещаю сюда звонить!

— Меня зовут Шерил Сакс, — ошеломленно проговорила Шерил. — Моя дочь учится вместе с Вашим племянником. Я только хотела убедиться, что с Гарри все в порядке. Я ни в коем случае не хотела Вас беспокоить, миссис Дурсли.

— В порядке? — хмыкнула Петунья, однако трубку не бросила. — О, у него все превосходно! Вот только у моего мужа из-за этого ненормального дела идут хуже некуда! Будь моя воля, ноги Поттера больше не было бы в Вашей так называемой школе! Не представляю, кого там растят, если не малолетних головорезов!

Шерил нахмурилась. Слишком подозрительные слова. Не иначе, как к неприятностям Гарри уже приложил руку Добби!

К счастью, подход к Петунье Дурсли требовался примерно такой же, как к истеричному домовику.

— Простите, миссис Дурсли, если мой звонок пришелся некстати, — как можно более спокойно сказала она. — Но я волнуюсь. Этим утром, пока я была на работе — я работаю в благотворительной организации — в наш дом проникло говорящее животное... или же это был маленький человечек. Он напугал мою дочь и сказал, что следит за каждым шагом Гарри и намерен помешать ему попасть в школу на следующий год. Это означает, что Гарри останется жить с вами?

Петунья Дурсли ничего не ответила. Шерил очень надеялась, что ей удалось поселить в голове тети Гарри необходимые сомнения в целесообразности возможных перемен.

— Вернувшись домой, я нашла квартиру в беспорядке, а мою дочь — в истерике, — добавила она. — Я бы позвонила в полицию, но никто не воспримет нас всерьез. Скажут, что это обычные детские фантазии. Этакий синдром Питера Пэна. Должно быть, Вам хорошо знакомы наши проблемы.

— Бедная девочка, — возмутилась Петунья, и Шерил торжествующе улыбнулась: рыбка попалась на крючок. — Поверьте, я хорошо знаю, какое у этих людей понятие о юморе. Несколько дней назад мы пострадали от одной из таких милых шуток. Мой племянник настолько обнаглел от своей вседозволенности, что уронил огромный торт прямо на голову жены важного клиента моего мужа и сорвал ужин, к которому мы готовились не один день! А когда мы решили его наказать — строил из себя жертву, а потом просто удрал из дома на летающей машине! Хорошо хоть сделал это ночью, когда соседи спят!

— На летающей машине? — удивленно переспросила Шерил и переглянулась с дочерью. Если, как утверждает Добби, Гарри в опасности, сейчас не лучшее время для таких экспериментов. — Но кому же она принадлежала? Гарри не давал о себе знать с тех пор?

— Я не разглядела, — ворчливо огрызнулась Петунья. — Отвлеклась на решетку, которую эти бандиты, его дружки, выломали из окна, и на взломанную кладовую, где мы держали сундук этого паршивца. Счастье еще, что нас не обобрали прямо во сне!

"Сто процентов, Уизли", — одними губами прошептала Филлис и покачала головой. Только Рональд мог помочь другу, попутно испортив окончательно его и без того непростые отношения с семьей.

— Одна радость — теперь нам известно, что Поттеру запрещено колдовать вне школы, — злорадно заключила Петунья. — Я не удивлена, что этот неблагодарный ничего нам не сказал. Он только и знает, что терроризировать мою семью. Прошлым летом по его вине мой сын оказался на операционном столе, и Вы представить себе не можете унижение, которое я пережила, объясняя докторам, откуда у мальчика мог появиться свиной хвост!

— Мне очень жаль, что так вышло, — поспешила прервать ее Шерил. — Если бы что-то подобное случилось в районе, где живут мои родители, нас бы спасло только бегство из страны. Но не вините Гарри в последних событиях. Это все проделки того существа. Наверно, он какой-нибудь домашний вредитель.

— Вредитель или нет, привадил его именно Поттер, — строго сказала Петунья. — Как теперь я могу быть уверена, что эта тварь не вернется? Или что сейчас она не прячется где-нибудь за шкафом или под диваном? Если бы я только знала, кому пожаловаться! Так и передайте Поттеру: мы с Верноном не потерпим под нашей крышей этой мерзости! Если он и дальше намеревается пользоваться нашей добротой, пусть соблюдает установленные правила!

Петунья Дурсли оказалась очень утомительной собеседницей. Шерил была не робкого десятка, однако даже ей с трудом удавалось вставить слово в возмущенную тираду тети Гарри. Похоже, Петунья долгие годы ждала того, перед кем она сможет выплеснуть все свое презрение и возмущение, предназначенные волшебному миру. Ее невоспитанный ребенок капризно бубнил что-то на фоне, и, положив, наконец, трубку, Шерил подала предупреждающий знак дочери и несколько минут наслаждалась тишиной.

— А я считала, меня уже сложно чем-либо удивить, — сказала она, переведя дух. — Бедняга Гарри крепко разозлил свою тетушку. Такими темпами они его скоро на порог не пустят.

— Какая она злая! — подивилась Филлис. — Жизнь вдали от родни пойдет Гарри только на пользу. Зачем заставлять его жить с теми, кто его ненавидит? Неужели никто из друзей его родителей не может о нем позаботиться?

— Филлис, повзрослей же, наконец, — рассердилась Шерил. — Второй год пошел, как мы с тобой одни, и где же распрекрасные друзья твоего отца, хоть один из прихлебателей, что вертелись поблизости, когда дела Тони шли в гору? Никто не станет помогать таким, как мы. Даже Гарри находится в более выигрышном положении — его родители заслужили репутацию героев, а вот наше положение крайне сомнительное.

— Добби назвал меня наследницей миссис Блэк, — заметила Филлис. — Ближайшей соратницы этого мага... Темного Лорда. И чужие сомнения ничего уже не изменят.

— Однако Темный Лорд мертв, — возразила Шерил. — Они проиграли войну, моя милая. И с тех пор закончились, как род и как семья, ты сама прочитала в ваших книгах.

— В мире много и других Розье, об этом я тоже читала, — внимательно посмотрела на нее Филлис. — В Аргентине, в Салеме, в Марокко. Когда-нибудь им придется узнать о моем существовании.

— Не раньше, чем мы поймем, от чего умер твой отец, и обезопасим себя от этой напасти, — пообещала ей мама. — А до тех пор тебе придется проводить время в размышлениях над смыслом поговорки: "Молчание — золото".

— Молчание тоже говорит, — Филлис слабо улыбнулась, и Шерил с нежностью поцеловала ее в щеку.

— И мне оно уже сказало достаточно. Ты с самого приезда смотришь на меня, как нашкодивший котенок. Дело ведь не только в эльфе, я угадала?

Филлис тяжело вздохнула, собираясь с мужеством.

— Я должна кое-что рассказать тебе о папе. Это некоторым образом касается Тома Сандерса.

* * *

— Это уже доходит до смешного, — Билл сердито повернулся к сосредоточенно набирающей текст на компьютере Андреа. — Не так уж часто я тебя о чем-то прошу. Ты для едва знакомых девчонок, что приходят в этот центр, делаешь больше.

— Потому что этим девчонкам больше не к кому обратиться, — покосилась на него Андреа, не отрываясь от своего занятия. — А твою Нарциссу не отличить от Конни, если той прибавить французский акцент. После Донны Забини я крайне подозрительно отношусь к неизвестно откуда вынырнувшим доброжелательным незнакомкам.

— Энди, это уже конспирология, — закатил глаза Билл. — Нарцисса совершенно не похожа на волшебницу и не вынашивает коварных планов.

— Явный пример ее волшебства: убедить тебя в своей полной непричастности, — парировала Андреа. — А вот первым вопросом моего мужа, например, было: откуда такое странное имя у простой магглы?

— Ну уж это совсем не аргумент, — рассердился Билл. — Вспомни ту же Гермиону Грейнджер. Отец увлекается театром и драматургией, вот и решил проявить оригинальность.

— А Эвита Кортазар на досуге почитывает артурианские легенды, — закивала Андреа. — Билл, отстань от меня. Встретиться-то мы встретимся, но как бы тебе не пришлось пожалеть о своей благотворительности.

— Разве я хоть раз дал тебе повод усомниться в себе? — недовольно проворчал Билл. — У Нарциссы в Англии всего лишь одна дальняя родственница, и именно ей она пытается помочь. Я бы не стал рекомендовать тебе мисс Скотт, не проверив ее по всем возможным каналам. Эта семья уже лет тридцать живет под Телфордом, типичные обыватели. Дочь мисс Скотт проявила большие таланты в учебе, только это и сподвигло ее оставить хозяйство на родню и приступить к поискам престижной школы в столице.

— Могу ее понять, — рассеянно кивнула Андреа, сверяя текст на мониторе с рукописью. — Хорошая школа в наши дни — большая редкость. Никогда не знаешь наверняка, с чем твой ребенок столкнется на уроках: с преступниками или с чудовищами.

— Я тоже не могу выбросить из головы рассказы Джастина, — признался Билл. — Донна все же попыталась украсть философский камень. И, как мы и ожидали, использовала для этого Квиринуса Квиррелла. Но вот первокурсники им для чего понадобились?

— А что из себя представляют эти дети? — спросила Андреа. — Я не знаю никого, кроме Гермионы. Кажется, Филлис ничего не писала о них Тому.

— Мой сын вступил в тот возраст, когда у них уже начинают появляться свои секреты, — пожаловался Билл. — Ничего внятного об этих ребятах он рассказать не смог. Заверил меня, что они не друзья. У одного, Уизли, кажется, отец работает в министерстве магии, а брат — староста. Второму покровительствует Конни. Он не то полукровка, не то вырос среди магглов.

— Логично предположить, что вся эта игра была направлена против Уизли, — пожала плечами Андреа. — Министерство магии, интересно... Ты, конечно, уже выяснил, чем именно занимается его отец.

— Конечно, — довольно усмехнулся Билл. — Артур Уизли — чиновник невысокого ранга, но примерно год назад он привлек к себе внимание участием в разработке нового законопроекта. Недавно избранный министр Корнелиус Фадж стремится всячески укрепить свою популярность. Мои осведомители утверждают, что Фадж пришел к власти благодаря поддержке аристократии, но теперь очень тяготится их покровительством. В частности, ищет помощи у Дамблдора, известного защитника магглорожденных волшебников.

— Значит, здесь замешана политика, — закусила губу Андреа. — Что же, это вполне отвечает интересам Кортазаров и даже Лонгботтомов. Та же Энид никогда не согласится играть по правилам Дамблдора.

— Это еще не все, — после некоторого раздумья добавил Билл. — Для того, чтобы убедить министра в актуальности закона, Уизли инициировал серию обысков в домах некоторых, условно говоря, темных волшебников. Конфискованные артефакты, значительная часть которых для лишенных магии людей попросту смертельна, произвели огромное впечатление. Я думаю, эти семьи готовы на многое, лишь бы дискредитировать Уизли в глазах министра.

— Однако их планы провалились благодаря внучке Энид, — вздохнула Андреа. — Не сходится. Она первая должна была поддержать Квиррелла, а не обезоруживать его.

— Может быть, ее держали в неведении? — предположил Билл. — Все случилось слишком быстро и по воле случая. А вот деятельность Уизли теперь и вправду заморожена. Обыски временно приостановлены. А в школе, как сообщила Конни, появилась инспекторша от министерства. Некая Долорес Амбридж.

— А вот это хорошая новость, — одобрила Андреа. — В этом году в Хогвартсе творилось форменное безобразие. Надеюсь, они не осмелятся повторить нечто подобное под носом у Амбридж.

— Поживем — увидим, — решил Билл. — Сейчас Джастин дома, и у меня на душе спокойно. А если ты встретишься с мисс Скотт, я уж точно смогу уснуть с чувством выполненного долга.

* * *

Перед грозой в воздухе сильно пахло озоном, но сейчас Вивиан Селвин даже наслаждалась порывами прохладного ветерка, хоть он и поднимал вокруг столпы пыли, оседавшей на ее бархатной мантии. Только что под лучами палящего солнца они прошли пешком весь Косой переулок, и ей порядком напекло голову. Изменения погоды даже для волшебников выглядели аномальными: дикторы колдорадио выдвигали гипотезы, одна невероятнее другой, однако ни на йоту не приблизились к разгадке.

Сильнее других от жары страдала Табита, и непохоже, чтобы ей помогали бутылка ледяной воды и зачарованный веер. С самого начала их встречи она беспрестанно жаловалась: на бестолкового кузена, с которым бабушка поручила ей заниматься чуть ли не всеми предметами школьной программы, на выжившего из ума директора, нанимающего учителей себе под стать, на безалаберных подруг, совершенно не прислушивающихся к ее мнению. Очевидно, что она имела в виду Джемму, хотя Вивиан так и не смогла разобраться, из-за чего между этими двумя черный книззл пробежал. Джемма на подколы Табиты реагировала вяло и вообще была погружена в свои мысли.

Меррисот в их компании была самой младшей, и до посещения Азкабана Вивиан относилась к ней в равной степени снисходительно и покровительственно. После той страшной ночи что-то в их отношениях неуловимо изменилось. Вивиан больше не удавалось объяснять перепады настроения Табиты обычной избалованностью, и это ставило девушку на иную ступень в их внутренней иерархии. Неизвестно, замечала ли Меррисот ее задумчивые взгляды — уж точно не сейчас, когда вся компания была занята куда более важным вопросом: сватовством Элейны.

— Ручаюсь, Кассиус тебе очень понравится, — вот из Иоли Дэвис энергия, как обычно, била ключом. — Он один из лучших друзей Джоэла. А как летает! Марк не прогадал, пригласив его в команду!

— Готовит себе замену, — предположила Табита. — Он же выпускается, если не завалит Тритоны, как предыдущие Сов. Эд Пьюси уже выпустился. Вот и придется с Малфоем Уоррингтону возиться.

— Чепуха, — неохотно вмешалась в разговор Джемма. — Если Марк хочет знать мое мнение, капитаном нужно делать Монтегю. Для Кассиуса это всего лишь хобби, способ отвлечься от учебы. А спортивная карьера Малфоя закончится на первом снитче, уведенном из-под носа у Поттера. В конце концов, ради этого все и затевалось.

— Тогда, боюсь, его полеты затянутся до глубокой старости, — с сомнением хмыкнула Иоли. — Джемма, при всем уважении... Ты же не хуже меня знаешь, что самой продвинутой экипировкой надо еще уметь воспользоваться, — она хитро улыбнулась. — А вот у нас кадровые перестановки. Новый ловец.

— Шутишь? — удивилась Табита. — А Саммерби куда дели?

— Его отец и раньше поговаривал, мол, нечего тратить время на квиддич, не маленький, — объяснила Иоли. — А тут третий курс на носу, новые предметы. Вот он и поставил вопрос ребром. Дик жутко смущался, но все же подошел переговорить в поезде.

— Быстро же ты нашла ему замену, — усмехнулась Джемма. — Я даже знаю, кто.

Табита быстро перевела взгляд с одной подруги на другую.

— Кто? Ну скажите, кто?

— Мое счастье, что Джемма не патриот слизеринской сборной и не побежит сливать информацию Марку, — рассмеялась Иоли. — Седрик Диггори. Я давно за ним наблюдаю. Он очень способный.

От внимания Вивиан не укрылся возросший интерес Табиты, стоило прозвучать имени Седрика, однако, как всегда, невовремя сочла необходимым вмешаться ее сестра.

— Девушки, это все прекрасно, но последнее, что мне интересно знать о моем женихе, это его перспективы в квиддиче, — Элейна говорила медленно и манерно, старательно копируя бабушку Эсперансу. — Я так волнуюсь. Через несколько минут состоится наша первая встреча.

— Строго говоря, это трудно назвать встречей, — справедливо рассудила Джемма. — Ты посмотришь на него из-за книжного стеллажа, делая вид, что оказалась в магазине случайно. И если он тебе не понравится, это вряд ли повлияет на решение о вашей помолвке.

— Можно подумать, тебя ждет другое будущее, — оскорбленно фыркнула Элейна. — Во всяком случае, это лучше, чем колдография. А некоторым приходится довольствоваться словесным описанием.

— Ну право, я не магрибинская ведьма, — возмутилась Джемма. — И никому не позволю распоряжаться своей жизнью.

— Все так говорят, — Элейну было не переубедить. — Ты так уверена в себе, только потому что у тебя есть работа. А если завтра ее не будет, тут же забудешь о своей принципиальности.

— Можешь сколько угодно завидовать, — мило улыбнулась ей Джемма. — Никак не возьму в толк, чем же Кассиус заслужил такое несчастье...

Если бы Вивиан знала, во что выльется ее затея подружить лучшую подругу с сестрой, она бы отправила Элейну разбираться во всем самостоятельно.

Споря и переговариваясь, девушки приблизились к одному из крупнейших книжных магазинов в округе, куда более специфическому и профессиональному, нежели общеизвестный "Флорриш и Блоттс". Вивиан последней шагнула за порог, и почти в ту же минуту по земле застучали первые дождевые капли.

— Мы удачно зашли, — признала Джемма. — Декан просил меня посмотреть пару книжек для мелкой. Заказывать в Хогсмид — слишком много мороки.

— Что это за мелкая? — спросила Вивиан, пока Элейна спешно приводила себя в порядок перед карманным зеркальцем.

— Филлис Сакс, — пояснила Иоли. — Одна из трех первокурсниц, что принесли Рэйвенкло кубок в этом году.

— Читала, припоминаю, — кивнула Вивиан. — Это правда, что она магглорожденная?

Джемма и Иоли странно переглянулись.

— А разве есть причины сомневаться? — удивилась за всех Табита. — Как ни странно, это не мешает ей быть умной и талантливой.

Вивиан даже закашлялась.

— Ты не назвала ее грязнокровкой? Кто ты и что ты сделала с Табитой Меррисот?

— Как вы надоели мне сегодня! — рассерженно зашипела Элейна. — Время не стоит на месте, а мы еще должны успеть в магазин мистера Борджина к назначенному сроку. Фарли, куда идти?

— О нет, я умываю руки, — насмешливо улыбнулась Джемма и зашагала в сторону научной секции. — Будто я на Уоррингтона в школе не насмотрелась.

— Я тебе все покажу, — Иоли примирительно приобняла Элейну за плечи и повела вперед. — Я даже не сомневаюсь, что ты будешь в восторге! Он особенный.

Вивиан и Табита остались одни. Немногочисленные посетители магазина вели себя так, будто перед ними маячили безликие тени — Лютный переулок потому и заработал свое название, что интересоваться покупками соседа здесь было чревато фатальными последствиями.

— Кому вообще пришла в голову идея этого замужества? — мрачно поинтересовалась Табита. — Нарочно не придумаешь людей более несовместимых, чем Кассиус и Элейна. Да он терпеть не может рыжих!

— Папа так захотел, — отрывисто ответила Вивиан. — Мистер Малфой все устроил. А Элейне все хороши, лишь бы поскорее выскочить замуж и остаться в Англии.

— Ну тогда совет им да любовь, — пожала плечами Табита. — Может, Фарли посмотрит и возьмется за ум...

— А что у них с Марком? — полюбопытствовала Вивиан. — Джемма никогда не пишет о своих увлечениях, но если я правильно понимаю...

— Ты правильно понимаешь, — кивнула Табита. — Но это только со стороны Марка. И знаешь, интуиция подсказывает мне, что в данном случае даже у мистера Малфоя ничего не выйдет. Джемма скорее сбежит из дома, чем позволит превратить себя в Элейну. Или во вторую Алкиону Кэрроу.

Вивиан вздохнула. Порой ей казалось, что она знает Джемму Фарли даже лучше ее собственного семейства, однако существовала граница, за которую подруга не пускала никого, и, как водится, именно там, скрытое от любопытных взглядов, и происходило самое интересное. Вивиан даже могла понять стремление сестры укорениться в Лондоне. Назревало нечто необыкновенное.

Вивиан видела это в горящем несвойственным ему ранее фанатичным огнем взгляде матери, в напряженном молчании отца, в бесконечном потоке совиной почты в имении Малфоев, в ответных письмах, над которыми Люциус работал чуть ли не до самого рассвета, даже в нелепых ошибках приставленного к ней домовика, больше похожего на жестокую насмешку над его расой. Вивиан уже несколько раз отсылала его прочь, выполнять поручения хозяйки, и Добби — так звали этого эльфа, — радовался, как ребенок, и бил перед ней поклоны, достойные самой королевы.

Табиту книги не интересовали, и она прислонилась лбом к оконному стеклу, наблюдая за тем, как бежит к ближайшему укрытию какой-то недалекий волшебник, не догадавшийся использовать водооталкивающие чары.

— Какой ливень... Сакс постоянно твердит, что дождь — к добру.

Вивиан подумала, в какой, должно быть, ад превращается Азкабан во время дождя, и ничего не ответила. Табита спрятала уже не нужный ей веер в сумочку.

— В следующий раз не выйду из дома без зонтика. С нашей погодой никогда не знаешь, что ждет тебя через пять минут.

Элейне жених понравился. Под ироничным взглядом Джеммы она сообщила, что будет рада предложить всем присутствующим стать подружками невесты, а потом угостила их мороженым. Вивиан досталось фисташковое, и ей не удавалось отделаться от ощущения, что она жует выкрашенные в слизеринские цвета шарики из папье-маше.

* * *

Нора представляла собой полную противоположность предсказуемому, безликому дому на Тисовой улице, и держалась, похоже, на взрывоопасной смеси волшебства и легкого безумия. Гарри гостил у Уизли всего несколько дней, и ему постоянно казалось: одного неловкого движения достаточно, чтобы картинка поплыла и осыпалась, а из-за красочного фасада выступили так быстро ставшие привычными решетки на окнах во второй комнате Дадли.

Однако время шло, и говорящих зеркал, вкусных обедов с непременной добавкой, зачарованных швабр и щеток для мытья посуды, а главное — разговоров о волшебстве не становилось меньше. Молли Уизли стремилась побить все мыслимые рекорды гостеприимства, Артур с энтузиазмом интересовался жизнью магглов, младшая сестренка Рона ужасно смущалась и забавно краснела, близнецы не упускали случая подколоть Перси — жизнь Гарри и впрямь начинала походить на сказку. Не хватало лишь одной детали.

— Если Вы были ровесником моего деда, то, наверно учились вместе с ним в Хогвартсе? — Гарри долго не мог решиться заговорить с портретом сердитого старика — отца миссис Уизли, лорда Прюэтта. За все это время старый лорд не проронил ни слова, лишь провожал Гарри внимательным, колючим взглядом.

— Ты внук Чарльза, — голос у Прюэтта оказался под стать внешности: скрипучий и недовольный. — Да, я сразу узнал одного из Поттеров. Великое дело — кровь.

Отчего-то Гарри приятно было услышать подтверждение его сходства с дедом. Об одном это свидетельствовало точно: о непритворной искренности Расальхаг. К сожалению, расспрашивать портрет о ней было небезопасно.

— А бабушку Вы тоже встречали? — вместо этого поинтересовался Гарри. — Ее звали...

— ... Дорея Блэк, — закончил за него лорд Прюэтт. — Мудрая ведьма, настоящая леди. Такие больше не рождаются под этим солнцем. Ее ценная поддержка помогла нам пережить потерю моих дорогих мальчиков, моих наследников...

Гарри уже знал от Рона, что два брата Молли погибли во время войны, будучи еще совсем юными, не успев даже обзавестись семьями. Убитый горем отец совершенно замкнулся в себе, не проявляя интереса ни к одному из шестерых внуков и лишь немного оттаяв после рождения малышки Джинни. Даже имя для нее он выбрал самостоятельно.

— Ты единственный внук леди Поттер, — лорд Прюэтт внезапно отвлекся от воспоминаний и посмотрел прямо в глаза Гарри, давяще и проницательно: — Надеюсь, ты содержишь в порядке ее могилу? Дорея любила свежесрезанные орхидеи, для этого на них нужно накладывать питающие чары...

— Простите, сэр, — Гарри смутился и, в то же время, был крайне раздосадован на себя. — Я совсем недавно узнал о том, кем были мои бабушка и дедушка. И я все еще не знаю, где они похоронены. Я даже о родителях не знаю, — окончательно пал он духом.

Лорд Прюэтт ответил не сразу, словно пытаясь решить, что будет правильнее: призвать на голову непочтительного к памяти предков мальчишки все кары небес или же все-таки пожалеть его.

— О родителях тебе всякий расскажет, — бесстрастно заключил он. — Много известных волшебников покоится на кладбище Годриковой Лощины. В деревушке неподалеку ваш дом и стоял. Вот с Чарльзом и Дореей будет посложнее. Первые несколько лет за могилой Друэлла смотрела, а как она пропала — поди узнай, где их похоронили. Мне она всегда портал высылала, ежели я просил.

— Друэлла? — нахмурился Гарри. — Кто это?

— Молодежь, — не преминул презрительно усмехнуться Прюэтт. — В мои времена каждая птаха на дереве, каждый чертов садовый гном знал, кто такая Друэлла Блэк. Да что взять с таких, как ты? Украденный ребенок — отрезанный ломоть.

Пожалуй, начать день с разговора с лордом Прюттом было не лучшей идеей Гарри. Однако отныне у него появилась новая цель — и новые вопросы к Расальхаг, если она, конечно сдержит слово и появится накануне дня его двенадцатилетия — до которого, к слову, оставалось всего два дня.

— Мальчики, вам письма из школы, — радостно объявил мистер Уизли, когда Гарри появился на кухне, и вручил им с Роном по конверту. — Дамблдор уже знает, что ты у нас, ничего от этого человека не скроется.

Гарри ожидал этого известия с некоторым волнением. В конце концов, если директору известно, что Гарри своевольно покинул дом тетки, вероятно, он так же знает, как именно Гарри это сделал. Не то что бы полет на заколдованном транспорте находился под запретом, но оставался еще сумасшедший эльф, после встречи с которым и начались беды Гарри, и его зловещее предупреждение, и письмо из министерства магии. И кто знает, согласится ли тетя Петунья принять его следующим летом — ведь не может же он вечно злоупотреблять добротой Уизли.

Список учебников в этом году оказался длиннее обычного и состоял, главным образом, из творчества одного и того же автора. Златопуст Локонс чуть ли не каждой теме посвятил по отдельной книге, и Гарри надеялся, что новый учитель не начнет знакомство со студентами, подобно Снейпу, задавая самые каверзные вопросы из середины курса или вовсе в него не включенные.

Гермиона предложила встретиться в Косом переулке уже завтра и вместе подготовиться к новому учебному году. Эту идею все с радостью поддержали, и для мальчика начался обратный отсчет. Всякий раз проходя мимо зеркала, он заглядывал в его глубины с затаенной надеждой, но слышал лишь грубоватые комментарии вроде: "Заправь брюки, неряха!". Лорд Прюэтт, похоже, окончательно в нем разочаровался и желания продолжить их знакомство не выказывал.

В среду утром миссис Уизли разбудила их рано. На столе ждал плотный завтрак, и Гарри с удовольствием подкрепился бутербродами с беконом. Однако, когда он уже был готов, накинув куртку, выйти во двор, выяснилось, что в Лондон они отправятся вовсе не на заколдованном фордике.

— Почти ничего не осталось, Артур, — посетовала Молли, заглянув в полупустой цветочный горшок на подоконнике. — Не забыть бы сегодня купить еще. Гарри, ты у нас гость, иди первый.

Гарри с недоумением уставился на серую пыль на донышке горшка. Никогда прежде ему не приходилось перемещаться при помощи летучего пороха. Пример Фреда и Джорджа вкупе с предупреждением Молли не перепутать каминные решетки повергли его в состояние растерянности.

— Успокойся, Молли, он справится, — уверенно заявил мистер Уизли, похоже, убежденный в том, что после поездки на маггловском метро Гарри не страшны никакие волшебные новшества.

— Дорогой, а вдруг он потеряется? — все еще сомневалась Молли. — Что же мы скажем его дяде и тете?

— Они долго горевать не будут, — мрачно усмехнулся Гарри. — Разве что Дадли лопнет со смеху, что я затерялся в дымоходе.

Он взял пригоршню летучего пороха и отправился следом за мистером Уизли, стараясь удержать в голове летящие на него со всех стороны советы и наставления. Зеленоватое пламя в камине, к его удивлению, не обжигало, а казалось приятным легким ветерком. Гарри разжал кулак, порох мягко осыпался на уголья и его ботинки, а огонь взметнулся вверх, вызвав ассоциации с подземными залами Хогвартса, куда привел их Квиррелл. От поднявшегося пепла Гарри закашлялся и с трудом выговорил название нужной улицы. Обеспокоенные лица Уизли исчезли и вместо них перед ним замелькал калейдоскоп сменяющих друг друга картинок.

Гарри чувствовал себя по-дурацки. Он так и не разобрался в принципе действия каминной сети и не мог с точностью сказать, должен ли он шагнуть в один из подходящих ему по пути каминов или дождаться, когда движение остановится само собой. Голова кружилась, давал о себе знать и съеденный завтрак. Гарри задался вопросом, не вывалится ли он самым неуклюжим образом под ноги другим волшебникам в Косом переулке и не станет ли всеобщим посмешищем. С него станется, как в прошлый раз, встретить в городе Малфоя — а тот уж точно не уймется, не отпустив пару неприятных комментариев, и хорошо, если только на его счет.

Гарри уже успел в красках вообразить себе очередную перепалку со слизеринцами, когда вдруг ничком вывалился из камина на пол какой-то комнаты. Вне всяких сомнений, это была волшебная лавка — вот только она явно не была рассчитана на визит среднестатистического второкурсника. С нескрываемым ужасом Гарри уставился на высушенную, покрытую кровавыми пятнами человеческую руку. Старческие пальцы коварно изогнулись, готовые вцепиться в зазевавшуюся добычу.

Гарри поднялся с пола, отряхивая сажу с одежды, и медленно прошелся по темному залу. Стены здесь были обиты подгнившими досками, в углах проглядывалась паутина, а выбор товаров мог поразить самое циничное воображение. Колоды карт со зловещими рисунками, ржавые изогнутые кинжалы, зловещие маски, подозрительно подрагивающие ларцы и, к особому ужасу Гарри, даже разнообразные человеческие кости. Оставалось лишь надеяться, что добыты они были уже после естественной смерти своих хозяев. Сомнений не оставалось: из этого неприятного места следовало выбираться, как можно скорее.

Однако, едва успел Гарри дойти до витрины, как увидел, что к магазину приближается многочисленная и шумная компания. Разглядев среди них знакомое смуглое лицо старосты Слизерина, Гарри запаниковал. История с драконом Норбертом показала, что Джемма Фарли не была им другом, и предоставлять ей новый повод для интриг было чревато последствиями. К тому же, Гарри не представлял, как внятно объяснить, что он делает в темномагическом магазине, не доставляя Уизли лишних проблем.

По левую руку от себя он разглядел высокий черный шкаф и, не задумываясь, нырнул внутрь, оставив лишь небольшую щелку для воздуха. Он успел вовремя: под мелодичный перезвон колокольчиков, не слишком уместный в столь мрачном месте, дверь отворилась, и в лавку вошла неразлучная троица: Фарли, Дэвис и Меррисот, а с ними — две надменные девицы, которых Гарри не знал.

— Никогда прежде здесь не бывала, — присвистнула Меррисот и бесцеремонно подергала за свисающую с потолка петлю, на которой, если верить надписи, повесили не одного преступника. — Дедушка Борджина на дух не переносит.

— Руками ничего не трогай, — предупредила ее Дэвис. — Каждая вторая вещь с сюрпризом, а вероятность того, что он окажется приятным, ничтожно мала.

— Не перестаю тебе завидовать, Иоли, — протянула одна из незнакомых девиц, обладательница роскошных огненно-рыжих волос. — Когда-нибудь эта лавка по наследству перейдет к Джоэлу, а значит, все здесь станет твоим.

— У тебя отменный вкус, Элейна, — бесцветно заметила Дэвис, вовсе не излучавшая энтузиазма. — Всю жизнь мечтала обзавестись железной девой и второсортными инструментами по наведению порчи.

— К тому же, Карактакус Бэрк кажется вечным, — рассудила Джемма. — И да продлятся дни его. Зачем Джоэлу лезть в эту грязь? Этот магазин — полная дискредитация самой идеи темной магии.

Любопытная Меррисот исчезла среди стеллажей, и Гарри больше не мог ее разглядеть. Зато послышалась шаркающая старческая походка, а вторая девица, явно не из Хогвартса, так и просияла, улыбаясь ее обладателю.

— Дядя Стефан! — Гарри она показалась не по годам взрослой. — Я не хотела опаздывать, честное слово! И мы пришли с хорошими новостями!

— Наслышан, — а вот в голосе Борджина было разлито столько меда, что хватило бы на десяток ульев. — Элейна — невеста! Позвольте поздравить со столь радостным событием!

— Свадьба намечается через год, когда мой жених сдаст экзамены, — названная Элейна произнесла это так, словно речь шла не о выпускном, а о коронации. — Ты получишь приглашения в срок, дядя Стефан. Мы будем рады видеть всю вашу семью на нашем торжестве.

— Это огромная честь для нас, Элейна, — провозгласил Борджин. — Передавай мой поклон матушке. В такие минуты не могу не вспомнить о твоем отце. Он был бы счастлив за тебя, моя красавица.

— Он и будет счастлив, — с вызовом бросила Элейна, а ее подруги переглянулись. — Ты же не думаешь, что я скрою от него свое замужество? Не сильно удивляйся, если он и поведет меня к жениху.

Борджин хмыкнул немного растерянно, а Гарри заинтересованно подался вперед. Похоже, семья невесты была не так проста.

— Моя сестра хочет сказать, — поспешно вмешалась вторая девушка, — что хоть физически папа и не может быть рядом, в мыслях он всегда с нами. Кассиус — жених, о котором мечтает любая. Папа был бы очень горд, что воспитал Элейну правильно, — последние слова она произнесла с нажимом.

— Так-то оно, все верно, — забормотал Борджин и поторопился сменить тему: — Джемма Фарли! Давно я Вас не видел. Вы выросли и еще больше похорошели. Должно быть, после моей дорогой Элейны, танцевать будем на Вашей свадьбе.

Джемма помолчала чуть дольше, чем требовалось для того, чтобы окружающие чувствовали себя комфортно.

— Не думаю, мистер Борджин, — мягко проговорила она. — На данном этапе для меня важнее карьера. Сначала выдам замуж подруг.

— Ну тогда, Вивиан, ты — сделал еще одну попытку Борджин. — У такой красавицы отбоя не должно быть от кавалеров.

— Скажете тоже, дядя, — смутилась Вивиан. — Я учусь в женской гимназии, а все лето провожу с мамой и сестрами. Вы же знаете особое положение нашей семьи. Не все такие везучие, как Элейна.

— Решено, это будет моя свадьба, — подвела итог Иоли Дэвис. — Мы с Джоэлом уже помолвлены, ждать два года до окончания Хогвартса глупо. Купим небольшой домик в Хогсмиде и будем ходить на занятия пешком, а вас всех приглашать в гости. А там, глядишь, и Меррисот кому-нибудь сосватаем!

— Я еще маленькая, — тут же выпалила вынырнувшая из ниоткуда Табита. — А судя по тому, какие дураки учатся вместе со мной, замуж скоро выходить вообще будет не за кого.

Девушки и мистер Борджин дружно рассмеялись, а Табита возмущенно добавила:

— Смейтесь-смейтесь, Вивиан, я посмотрю, как вы запоете, когда вырастет Гвен. Смотрю я на своего кузена и думаю: ну кто пойдет за такого недотепу? Если только попадется такая же, не от мира сего.

Грянул еще один взрыв хохота — явление, вероятно, довольно редкое для подобных мест, а Меррисот, которая, все же, была немного смущена, двинулась вдоль прилавка по направлению к занятому Гарри шкафу. Черепа на полках предупреждающе скалились, и в полумраке зала можно было предположить, что их происходящее тоже чрезвычайно веселит.

— Ладно, делу — время, а потехе — час, — хлопнул в ладоши Борджин. — Сегодня для посетителей я закрываю лавку раньше. Принимаю новый товар. Воспользуетесь камином, девушки? Незачем вам одним по здешним улицам шастать.

Фарли тут же пригласила подруг к себе домой, а Гарри с облегчением выдохнул: Табита уже успела подойти к его шкафу вплотную и взяться за ручку. Сложно было представить себе, в каком нелепом положении он бы оказался, если бы его обнаружили за подслушиванием свадебных разговоров.

И тут произошло неожиданное. Со словами: "Отлично, только надо предупредить бабушку" — Меррисот толкнула дверцу шкафа вперед, и Гарри с ужасом услышал, как защелкивается замок. Теперь снаружи почти не доносилось звуков, а вокруг сгустилась непроницаемая тьма

Первые несколько минут Гарри провел в полном оцепенении, боясь пошевелиться. Выждав достаточное количество времени, чтобы подруги благополучно отбыли в гости к Фарли, а Борджин удалился по своим делам, он достал из кармана волшебную палочку и произнес отпирающее заклинание.

И тут сбылись худшие опасения Гарри. Не стоило недооценивать создателей волшебных шкафов, выставленных на продажу в темномагической лавке. Кто знает, может, его первоначальное предназначение и состояло в том, чтобы служить местом заключения для узников. Так или иначе, скудных знаний юного волшебника оказалось прискорбно мало для того, чтобы справиться со зловредным замком.

Только теперь Гарри осознал всю плачевность своего положения. Уизли, должно быть, уже хватились его и всюду разыскивают. Интересно, можно ли определить на расстоянии, из какого камина он вышел по ошибке? И пустит ли мистер Борджин в свой магазин совершенно посторонних людей, один из которых — представитель министерства (не то что бы Гарри верил, что абсолютно все коллеги мистера Уизли обходят это место стороной)?

А что, если Уизли примутся его искать в Косом переулке? В самом деле, кому придет в голову отправиться в лавку мистера Борджина? Гарри даже не знал, где точно она находится — вдруг вообще не в Лондоне?

Махнув рукой на предосторожности, он попытался позвать на помощь, но так никого и не дождался. То ли Борджин решил его проучить, то ли вышел ненадолго, а может быть, шкаф оказался звуконепроницаемым, — но Гарри так и продолжал стоять в темноте с совершенно бесполезной волшебной палочкой.

Разбушевавшиеся мысли рисовали картинки, одну страшнее другой. Сюда почти не проникает свежий воздух. Мальчик уже успел проголодаться. Борджин, возможно, никогда и не проверяет этот шкаф — у него тут целая лавка полузабытых артефактов, расставленных скорее для поддержания имиджа, нежели на продажу.

Гарри нервно выдохнул. Если вероятность того, что он потеряется в дымоходе, показалась бы Дадли невероятно смешной, то над трагической смертью в запертом старом шкафу впору было заплакать. Хотя, вероятно, его родственники об этом даже не узнают.

Гарри наколдовал Люмос и осмотрел свою вынужденную тюрьму. Внутри шкаф был такой же черный, как и снаружи, только на стенах его были вырезаны непонятные знаки, похожие на руны. Больше всего их было на тяжелой дверце, и там же висело огромное, в человеческий рост зеркало.

Уже много позже, оказавшись в безопасности, Гарри воздал благодарности судьбе, которой он был обязан своей невероятной везучестью. Ибо из глубин этого зеркала на него смотрела та, кого он так жаждал увидеть, пусть и в более благоприятной обстановке.

Расальхаг совсем не изменилась с их последней встречи — напротив, ее отражение казалось даже более четким. Гарри тихо вскрикнул от неожиданности и тут же одернул себя — теперь он вовсе не желал быть невовремя обнаруженным мистером Борджином.

— Гарри Поттер, — с оттенком обреченности произнесла Расальхаг. — Нам следует встречаться в менее неординарных ситуациях.

— Расальхаг! — воскликнул он, преисполненный необыкновенной радости. — Как я рад, что Вы здесь! Я думаю, уже никогда отсюда не выберусь!

— О, это не так сложно, — промурлыкало отражение. — Главное, знать, куда ты хочешь попасть. Впрочем, и я твоего появления не ждала. Ты покинул дом своих родственников раньше, чем я ожидала, а в доме Уизли неподходящие для меня зеркала.

— Это все домашний эльф, Добби, — пожаловался Гарри. — Из-за него дядя с тетей заперли меня, а Рон и близнецы прилетели выручать. Они пригласили меня остаться у них до конца каникул.

— Ты говоришь о том амбициозном юноше, что смог обыграть волшебные шахматы Минервы Макгонагалл? — осведомилась Расальхаг. — Радостно, что он все еще остается твоим другом. Расскажи мне об эльфе. Когда-то он подавал большие надежды.

Гарри отметил про себя странные интонации, с которыми Расальхаг говорила о Роне, но решил оставить этот вопрос на потом.

— Вы знаете Добби? — удивленно спросил он. — Этот сумасшедший домовик пытался отговорить меня возвращаться в школу, а когда я отказался это ему обещать, опрокинул торт на голову жены дядиного коллеги. Я получил предупреждение от министерства, а дядя был готов меня убить! Все считают, что это я колдовал!

Расальхаг была заметно расстроена.

— Когда я была жива, этот эльф служил мне верой и правдой. Я привезла его в Англию, оторвав от общины, потом передала дочери, когда та вышла замуж. Похоже, мой бедный Добби очень страдает. Хотела бы я ему помочь.

— Но что можно сделать? — нахмурился Гарри. — Это из-за Вашей смерти он стал таким?

— Домовики связаны с родом, которому принадлежат, — пояснила Расальхаг. — Речь идет о древней магии крови. Моя семья живет слишком далеко от Англии, а дочь теперь к ней фактически и не принадлежит. Если бы Добби получил свободу, он бы мог беспрепятственно вернуться в свою общину и вновь попроситься на службу нашей семье. Но мой зять, конечно же, свободы ему не даст.

— Почему он пытался предупредить меня? — задал Гарри волнующий его вопрос. — Заговор и вправду существует?

— Мне об этом ничего не известно, Гарри, — ответила Расальхаг, — но ты должен понимать, что в отношении тебя всегда будут плестись интриги. Ты связан с великими магами этой эпохи. Твои враги будут рады любой ошибке.

— Мои враги? — Гарри с тревогой взглядывался в выразительные темные глаза. — Но кто они, мои враги?

— Жизнь порой играет с нами в забавные игры, — неопределенно ответила Расальхаг. — В какой-то момент может оказаться, что у тебя и волшебника, причиной падения которого ты стал, одни и те же недоброжелатели. Возможно, ты слышал старое изречение магглов? Тот, кто убил дракона, сам становится драконом.

— Но я никого не убивал! — Гарри широко раскрыл глаза. — Я даже не помню тех событий, за которые меня все превозносят! И в подземельях, когда я думал, что иду спасать философский камень, я ведь не сделал ничего особенного! Если бы не помощь профессора Квиррелла и моих друзей, я бы даже с Пушком не справился! Если кто и поступил по-настоящему храбро, так это Табита Меррисот.

Расальхаг мило улыбнулась.

— Пока ты юн, пока ты находишься в Хогвартсе, Гарри, на тебя всегда будет устремлено множество глаз. Тебя будут проверять и испытывать, хочешь ты того или нет. Слишком многим важно убедиться в том, что ты не представляешь угрозы.

— Но как я могу подготовиться к этим проверкам? — в отчаянии спросил Гарри. — Я не хочу возвращаться к тете! Все лето я только и мечтал о том, как снова приеду в Хогвартс!

— Я хотела бы помочь тебе стать сильнее, Гарри, — с искренним участием ответила Расальхаг. — Беда в том, что я не знаю, как это сделать.

Плечи Гарри поникли. Как ни парадоксально, до сих пор Расальхаг была единственным взрослым, в чье всемогущество верилось с легкостью и безоговорочно.

— Последние годы моей жизни трудно назвать безоблачными, — начала ведьма свой неторопливый рассказ. — Слишком много секретов и чужих тайн мне приходилось оберегать. Однажды я поняла, что не могу больше надеяться на свою память. И тогда я решила довести до конца магический эксперимент, который задумала еще в юности. Выбрав то знание, ту ценную информацию, что мне поручено было хранить, я поместила его в свой именной медальон, так, что лишь я могла извлечь его оттуда. Меня можно было допрашивать, читать мои мысли, даже поить сывороткой правды, но так и не докопаться до истины. Этот медальон был со мной до конца жизни — однако, я потеряла его в результате ритуала. Он оказался залогом моей памяти, моего здравого ума, и именно он тогда спас мою жизнь.

— А эта информация, — осторожно спросил Гарри, — она могла бы помочь мне стать настоящим волшебником? Защититься от своих врагов?

— Если я что и помню о знании, что пожелала защитить даже от самой себя, — лукаво улыбнулась Расальхаг, — то ты прав. Если бы я могла вернуть себе медальон, я бы многому тебя научила. Впрочем, даже сейчас я не совсем бесполезна. Задавай мне любые вопросы.

— Вы говорили о том, что зеркала в доме Уизли Вам не подходят, — вспомнил Гарри. — Почему?

— По той же причине, по которой я не могла встретиться с тобой в Хогвартсе, — пожала плечами Расальхаг. — Я уже рассказывала тебе о мастере Раканати. Вероятно, Дамблдор попросил его поработать и у твоего приятеля. Директор ни за что не позволил бы нам увидеться. Он очень боится того, кем ты можешь стать, Гарри.

— Но как же мы сможем общаться, когда я вернусь в школу? — забеспокоился Гарри. — Или Вы снова исчезнете надолго?

— Есть одно место, куда еще не дотянулась длинная рука Дамблдора, — загадочно проговорила Расальхаг. — Называется оно Тайной комнатой. Только змееуст, такой, как ты, может ее открыть.

— Но где находится эта комната? — загорелись глаза Гарри. — Как туда попасть?

— Известный мне вход в Тайную комнату находится в слизеринских подземельях, недалеко от комнат декана, — сказала Расальхаг. — Ты должен быть очень осторожен, ибо эта комната обитаема и пользуется дурной славой. В ее недрах дремлет волшебный змей — василиск, носитель самого смертоносного в мире пресмыкающихся яда.

— Как же он позволит мне войти?

— Не волнуйся. Змей не появится, если не позвать. Он принадлежал самому Салазару Слизерину. С тех пор немногие осмеливались тревожить его покой. Только тот, кому подчиняется василиск, может, не боясь, смотреть ему в глаза. Все остальные, увы, не переживут его взгляда.

— А Вы его видели? — спросил Гарри. — Вы ведь уже бывали в Тайной комнате? Значит, Вы тоже владеете змеиным языком.

— Комнату открывали пятьдесят лет назад, — подтвердила Расальхаг. — Я училась в Шармбатоне, но слухи долетали и до нашего замкнутого мирка. Кажется, тогда я впервые заинтересовалась делами Хогвартса. К сожалению, василиска я видела лишь в чужих воспоминаниях, там, где он бы не смог навредить мне, — она вдруг улыбнулась: — Непростая участь для фамилиара — провести в одиночестве более тысячи лет. Если ты решишь с ним заговорить на его языке, это будет весьма ценный подарок.

Гарри кивнул. Не так то просто было вести поиски под самым носом у Снейпа — впервые он порадовался, что является счастливым обладателем мантии-невидимки. Пара ночных вылазок — и он будет знать подземелья, как родную гриффиндорскую башню.

— Я могу еще кое-что спросить? — робко взглянул он на выжидающую Расальхаг. — Вы знаете кого-нибудь по имени Друэлла?

Вопрос Гарри ведьму явно позабавил.

— Допустим, — кивнула она. — Но почему ты интересуешься?

— Портрет лорда Прюэтта... дедушки Рона... он сказал, что этой женщине было известно, где похоронены мои бабушка и дедушка. Он сказал, что потом она пропала, и... — Гарри осекся, заметив широкую улыбку Расальхаг. — Он ведь Вас имел в виду, правда? Друэлла — это Вы?

— Друэлла — это имя, данное мне отцом, — кивнула она. — Расальхаг — таков был выбор дедушки, и я предпочитала использовать именно это имя, — после небольшой паузы она добавила: — Дорея еще при жизни говорила, что не хочет шумихи вокруг своих похорон. Они с Чарли жили очень обособленно. Дорея пережила его всего лишь на несколько месяцев. Не было ни прощальных слов, ни бесвкусных памятников. Не считая твоих покойных родителей, лишь один человек знал, где находится место их захоронения. Это племянник моего мужа и, — Расальхаг хитро взглянула на Гарри, — твой крестный отец.

Мир Гарри не раз содрогался во время разговоров с его зеркальной собеседницей, но впервые он дал настолько ощутимую трещину.

— Мой крестный отец? — он неверяще взглянул на ведьму. — У меня есть крестный отец?

Расальхаг протянула руку, будто желая коснуться его лица.

— Его зовут Сириус Блэк, — тихо произнесла она. — И хотя мы расстались не лучшими друзьями, я беспокоилась за него, как за родного сына.

— У меня есть крестный отец, — упавшим голосом повторил Гарри. — И за все эти годы он ни разу...

— Не торопись осуждать Сириуса, — остановила его Расальхаг. — Все эти годы он находился в тюрьме. У него не было возможности о тебе заботиться. Как видишь, он и о себе-то самом позаботиться не сумел.

— Как он попал в тюрьму? Почему мне никто об этом не рассказывал? А директор знает? А Уизли? И профессора? Он тоже учился в Хогвартсе? А его семья?

— Гарри, Гарри, — предостерегающе произнесла Расальхаг. — Остановись. Сириусу были предъявлены серьезные обвинения. Суд решил, что он состоял в рядах сторонников побежденного тобой мага. Единственными, кто мог бы подтвердить его невиновность, были твои родители, а самого Сириуса так потрясла их смерть, что на суде он не смог защитить себя должным образом. С тех — вот уже двенадцать лет — его дело не пересматривалось.

— Но мы ведь не можем так это оставить! — возмутился Гарри. — Почему бы не подать аппеляцию? — вспомнил он подслушанные отрывки из любимого сериала тети Петуньи. — Магглы так обычно поступают.

— И какие ты думаешь предъявить доказательства? — пожала плечами Расальхаг. — От любого метода волшебного допроса волшебник уровня сторонников Темного Лорда может защититься при должной степени усердия и магической силы. Существуют непреложные обеты, ритуалы, заклятия памяти. Вспомни о моем медальоне. На слова одного лишь Сириуса суд полагаться не станет. Ты еще ребенок, а я слишком нематериальный свидетель, чтобы мое вмешательство могло спасти ситуацию. Впрочем, еще кое-кто свято верит в невиновность Сириуса. Что приводит нас к выводу о том, что пора уже выбираться отсюда.

— Выбираться? — хмыкнул Гарри. — Неужели Вам известен секрет этой двери? Я, как ни старался, так и не смог ее открыть.

— Нет никакого смысла биться во все закрывающиеся перед тобой двери, — возразила Расальхаг. — Иногда лучше повнимательнее оглядеться по сторонам, и выход обозначится сам собой.

Гарри скептически прищурился, но когда повернулся, не поверил своим глазам. Там, где еще полчаса назад он чувствовал непробиваемую деревянную стену, открывался бесконечный зеркальный коридор.

— Ты находишься внутри Исчезательного шкафа, — рассказывала Расальхаг, шагая из одного зеркала в другое. — Такие вещи всегда имеют пару. А особенно ценные экземпляры — даже не одну. Этот древний способ путешествий предшествовал появлению каминной сети и был окончательно вытеснен летучим порохом. С тех пор лишь родовитые чистокровные семьи могли позволить себе такую роскошь. Из современных мастеров, боюсь, один лишь Раканати еще что-то смыслит в искусстве их изготовления. Для того, чтобы составлять такие сложные рунические шифры, необходимо много учиться.

— Куда же ведет этот коридор? — восторженно спросил Гарри. Как бы ни приятно ему было общество Расальхаг, он мечтал поскорее вновь увидеть дневной свет.

— Любопытно, что один из шкафов попал в лавку Карактакуса Бэрка, — усмехнулась ведьма. — Всего их было три — изготовлены на заказ для моих дочерей. Один стоял в доме Беллатрикс. Он был конфискован после ее ареста и, кажется, поврежден. Я не знаю, что с ним стало. Другой — принадлежавший Нарциссе — каким-то образом угодил в Лютный переулок, где ты его и обнаружил. Вероятно, мой зять только и ждал случая, чтобы избавиться от всего, что так или иначе напоминало обо мне. Только третий шкаф все еще там, где должен находится — в моем старом доме. Теперь там живет моя средняя дочь, Андромеда. Я проведу тебя к ней.

— Но, Расальхаг, — Гарри замедлил ход, — как же я объясню свое появление? Не могу же я вывалиться из шкафа в чужом доме? Я должен вернуться в Косой переулок, Уизли меня повсюду ищут!

— Если они поищут еще несколько минут, ситуацию это вряд усугубит, — мягко произнесла Расальхаг. — Ты можешь ничего не скрывать от Энди. Из моих дочерей она более других оправдала возложенные на нее надежды. Она продолжила наш род, единственная передала по наследству наш магический дар. И еще она знает, что Сириус никогда не предавал твоих родителей. Она очень хочет добиться его освобождения.

Расальхаг остановилась у края рамы, а перед Гарри возникла точно такая же дверь, как та, что осталась в магазине мистера Борджина. Ведьма протянула руку к отражению этой двери и вполголоса зашептала непонятные слова. Уже не в зазеркальной реальности, а в паре шагов от себя Гарри услышал щелчок, как от поворота ключа.

— В это время Энди, как правило, дома, — ободряюще кивнула ему Расальхаг. — Непременно поговори с ней. Она поможет тебе вернуться к твоим друзьям, не вызвав подозрений.

— Я постараюсь найти Ваш медальон, — решил Гарри. — И Тайную комнату, если у меня получится.

— В первую очередь, постарайся хорошо учиться, — возразила Расальхаг, хоть и выглядела польщенной его словами. — И будь внимателен, не позволяй собой манипулировать. Если Добби продолжит тебе досаждать, скажи, что я за тобой присматриваю. Надеюсь, его безумие не зашло слишком далеко, и это его успокоит.

Когда, оставив за собой зеркальный коридор, Гарри сделал шаг за порог шкафа и оглянулся, он увидел перед собой лишь черную стенку. Путь назад был отрезан — и если Гарри и подумалось, что с таким же успехом Расальхаг могла открыть дверь в волшебной лавке мистера Борджина, он недолго анализировал ее мотивы. В конце концов, он должен был познакомиться с Андромедой и узнать, как помочь крестному. К тому же, Борджин недаром выпроводил девушек через камин: Гарри не знал обратной дороги, а блуждать по району со скверной репутацией в его планы не входило.

Комната, в которой он оказался, не навевала ни единой мысли о том, что ее хозяйка была волшебницей. Всюду царили чистота и порядок, как в музее. Единственной книгой на тумбочке был сборник рыбных рецептов, на спинке стула висели аккуратно сложенные женские брюки, и даже фотографии в рамках не двигались, так как были сделаны на обыкновенный маггловский фотоаппарат.

Одно из этих фото запечатлело владельцев дома на южном курорте. Высокая женщина с копной вьющихся мелким бесом волос, очевидно, и была Андромедой — она была удивительно напоминала мать, лишь волосы ее были намного светлее. Ее муж, полноватый мужчина, в цветных шортах и незаправленной рубашке, был похож на карикатурного туриста со своими темными очками и еще одной камерой на шее. Их дочь держалась ближе к отцу. Лицо девочки показалось Гарри знакомым, хоть он и не вспомнил, где мог ее видеть.

Гарри нерешительно отворил дверь. Он успел сообразить, что находится на втором этаже. Голоса хозяев доносились снизу, и он сразу же почувствовал себя незваным гостем: если это Андромеда говорила сейчас, она была чем-то очень раздражена.

— И в третий раз я прошу тебя, Эмили, больше сюда не приходить. Ты исчерпала все ресурсы положенной тебе помощи и участия. Пойми, я не могу прожить твою жизнь за тебя.

— Все это очень удобно, не так ли, Энди? — ядовито отрезала ее собеседница. — Вы, Блэки, вычеркнули нас из своей жизни, чтобы кичиться мифом о чистокровности. Все еще стараетесь убедить общество в том, что среди вас не могут рождаться сквибы...

— Ты не сквиб, Эмили, — устало вздохнула Андромеда. — Ты потомок сквиба. Дядя Мариус добровольно покинул волшебный мир, женился на маггле, женил на магглах своих детей. Даже по их законам ты не имеешь права на фамилию Блэк и еще меньше прав — на наше наследство.

— Этот дом в центре Лондона долгие годы пустует! — прошипела Эмили. — Тетка Вальбурга выгнала сына из рода. Твои сестры повыскакивали замуж. Теперь ты единственная Блэк.

— Я тоже замужем, если ты забыла, — холодно отметила Андромеда. — Вальбурга и меня выжгла с семейного гобелена. Я не имею права распоряжаться имуществом Блэков, и даже если бы могла, не отдала бы тебе дом хотя бы в силу того, что у меня тоже есть наследница. Ты не можешь ничего у меня требовать.

— Мне и не придется, — отчего-то Гарри совсем не понравилась самоуверенность Эмили. — Ты еще пожалеешь, Андромеда, что смотрела на меня свысока. Будь уверена, я в проигрыше не останусь.

— Заранее потрясена твоей страшной местью, — усмехнулась Андромеда. — Если ты все сказала, позволь закончить наш разговор. У меня еще много дел, и Дора скоро будет дома.

Эмили с силой хлопнула дверью. Гарри, набравшись храбрости, подошел ближе к лестнице и откашлялся, не зная, как начать разговор.

Реакция волшебницы была молниеносной. Андромеда вскинула палочку и, близоруко прищурившись, присмотрелась к мальчику. Постепенно настороженность на ее лице сменилась легким удивлением.

— Гарри Поттер в моем доме? — не убирая палочки, она медленно поднялась на второй этаж. — Какая неожиданность... Уже много лет никто не пользовался этим старым шкафом.

— Миссис... — Гарри замялся, не зная фамилии Андромеды. Ведьма понимающе хмыкнула.

— Тонкс, хотя я предпочитаю обращение по имени. Ты что-то хотел сказать?

— Извиниться за вторжение, — пробормотал Гарри. — Вообще-то мы собирались отправиться за учебниками. Вместо этого я попал в какую-то подпольную лавку, оказался заперт в шкафу и встретил там привидение Вашей мамы. Извините, — повторил он, рассматривая носки своих кроссовок. Эффектного появления не получилось.

Андромеда не сводила с него сканирующего взгляда.

— Насыщенное выдалось у тебя утро, — резюмировала она. — Ну что же, пойдем тогда выпьем кофе. Хотя, наверно, уместнее будет накормить тебя обедом. Скоро и моя дочь к нам присоединится. Кстати, я многое о тебе слышала.

— Правда? — неподдельно удивился Гарри. — От Вашей мамы?

— С мамой, увы, я общаюсь намного реже, чем хотела бы, — помрачнела Андромеда. — У нее пока слишком мало сил для продолжительных бесед. Нет, рассказывает преимущественно моя дочь. В этом году она закончила Хогвартс, ты даже мог ее встречать. Это Нимфадора Тонкс, с Хаффлпаффа.

* * *

Обед в обществе Андромеды и Нимфадоры Тонкс Гарри по праву мог включить в список самых лучших летних событий наряду с бегством из дома тети и встречей в Исчезательном шкафу. Готовила Андромеда умопомрачительно, была внимательной слушательницей, а ее дочь, настаивающая на том, чтобы ее называли исключительно по фамилии, оказалось веселой и жизнерадостной хохотушкой. Тонкс готовилась к поступлению в академию при аврорате, и Гарри не сомневался в том, что она преуспеет. Ее главным козырем была способность, которую, очевидно, Расальхаг и подразумевала под родовым талантом.

Тонкс была метаморфомагом — умела принимать почти любую желаемую внешность.

— Не думай, что это не жизнь, а сахар, — рассказывала Андромеда. — Растить ребенка-метаморфомага — редкое искусство, особенно если Вы живете среди магглов. Подумай сам: малышка всех копирует, не умеет толком управлять своими способностями. Не счесть способов, которыми она может себе навредить. До определенного возраста приходится давать блокирующее зелье. Мы начали развивать способности Доры, лишь когда ей исполнилось тринадцать, и она в своих играх уже не пыталась вообразить себе русалочкой или котенком.

Тонкс рассмеялась, но Гарри поежился, представив себе, во что могло вылиться подобное легкомыслие.

— А вы? — посмотрел он на Андромеду. — Вы тоже метаморфомаг?

— Увы, нет, — покачала она головой. — Поэтому растила дочь, лишь опираясь на советы матери. Когда она, на какое-то время, пропала, я находилась на грани нервного срыва. Был у меня один кузен, редких способностей волшебник. Он умел не просто изменять внешность, но полностью сживаться с новым образом. Жил среди магглов, завел семью, с нами почти не знался. Впрочем, делалось это из соображений безопасности, я не возражала. Мама, как я уже сказала, была метаморфомагом, хотя ее призрак таких способностей лишен. Этот дар недостаточно хорошо изучен, однако бытуют слухи, что он нечто вроде...

— Генетической мутации, — подсказала Тонкс. — Не нужно подбирать слова, мама, я принимаю мир таким, каков он есть. В чистокровных семьях метаморфомаги не рождаются. Это всегда результат кровосмешения, с магглами или с волшебными расами. Исключений практически не бывает.

— Твоя бабушка, — тут же возразила Андромеда. — Дочь родителей, в чистокровности которых усомниться просто оскорбительно. И наоборот, у Эвана, хоть он и был женат на маггле, дочь, насколько мне известно, так и не проявила склонности к превращениям.

— Я тебя умоляю, — закатила глаза Тонкс. — У Розье, как и у Блэков, на счету уже столько близкородственных браков, что они сами по себе — одно большое генетическое отклонение. А про жену дяди Эвана ты сама мне говорила, еще неясно, кто у нее там был в роду.

Слух Гарри уцепился за знакомую фамилию.

— Вы говорите о Блэках, — вмешался он. — Ваша мама рассказывала мне об одном из них. О моем крестном отце.

На лицо Андромеды набежала тень.

— Справедливо, кто-то должен был тебе рассказать рано или поздно. Я его помню двадцатилетним. Красавец, лидер, бунтарь... Один из лучших друзей твоего отца. А потом его арестовали, и нас даже не допустили на процесс. Считали его особо опасным преступником. Обвинили в смерти пятнадцати, кажется, магглов.

— Как это произошло? — спросил Гарри. — Если он был невиновен, почему его преследовали авроры?

— Наговор, вероятно, — сказала Андромеда. — Министерству нужен был виновник смерти Поттеров, желательно, не один. До меня доходили слухи о Фиделиусе... это такое заклинание, позволяющее спрятать дом вместе со всеми его жителями, завязав магию на Хранителе тайны. Предполагали, что Джеймс выберет в Хранители близкого друга. Я никогда в это не верила. Джеймс бы не подставил того, на кого подумают в первую очередь. Да и потом, Сириус вечно лез на рожон. Более ненадежного Хранителя трудно себе представить. Он бы тут же попал под удар.

— Но почему все так легко поверили в его виновность? — не понимал Гарри. — И почему отец ничего не оставил... ни письма, ни завещания, ни пояснений...

— В то время мало кто руководствовался логикой, Гарри, — объяснила Андромеда. — Люди находились на взводе. Многие потеряли близких и не помнили себя от горя и боли. Министр Багнолд будто отыгрывалась на арестованных за унижения и бессилие, пережитые ею во время войны. Сириус же был из темной семьи, его младший брат, родители, почти вся родня поддерживали политику Темного Лорда. Как видишь, и здесь, и там он оказался паршивой овцой. Родная мать удалила всякие упоминания о нем с нашего генеалогического древа, а те, за чью свободу он сражался, бросили его в тюрьму.

— Я никогда не думал о том, что у меня есть крестный, — прошептал Гарри. — Всегда считал, что Дурсли — мои единственные родственники. Я ведь мог жить совсем по-другому...

— На твоем месте, я бы не сильно надеялась, — поджала губы Андромеда. — Сириусу никто бы не позволил принимать активное участие в твоем воспитании. Ты вырос с магглами, потому что так было задумано, и до совершеннолетия тебе не предоставляется право голоса. И если ты умный мальчик, как утверждает Нимфадора, ты не станешь демонстрировать непокорность.

— Сколько раз я говорила, не называй меня Нимфадорой, — от раздражения волосы Тонкс изменили цвет на темно-фиолетовый. Судя по всему, ее дар не всегда поддавался контролю.

После обеда Андромеда заколдовала щетку для обуви, превратив ее в портал. Гарри обреченно подумал, что за этот день испробовал все способы путешествий волшебников и не нашел ни одного лучше старой-доброй метлы.

— Повторим еще раз, — Андромеда приподняла его подбородок. — Ты невнятно произнес название улицы, и камин перенес тебя в нашу гостиную. Дома никого не было, и ты дожидался хозяев. Сначала пришла Дора, потом вы вместе ждали меня.

— Не волнуйтесь, миссис Тонкс, — успокоил ее Гарри. — Я умею хранить секреты. Никто не узнает о Вашей матери.

— Интересные новости ты рассказываешь о Селвинах, — неопределенно хмыкнула Андромеда. — Значит, Элейна помолвлена с Кассиусом Уоррингтоном. Неожиданно, хотя, если вдуматься, почему бы и нет?

— Кто они, эти Селвины? — заинтересовался Гарри.

— Паскудная семейка, — процедила Андромеда. — Если где встретишь, уходи подобру-поздорову. До последнего времени их вообще не было видно в Англии. Стоит обратить на это внимание, да...

— Мама, не забудьте, что Гарри ищут, — напомнила Тонкс. — Передавай привет Фреду и Джорджу, если встретишь!

— А ты без дела не сиди, — погрозила ей пальцем мать. — Приведи комнату в порядок. Это просто редкостное везение, что Гарри туда случаем не зашел, вот бы был позор.

— Моя мама — жуткая чистюля, — пожаловалась Тонкс. — Пытается и меня сделать такой же!

— И терпит полный провал, — вздохнула Андромеда. — Гарри, пора.

Гарри коснулся щетки, не отпуская руки миссис Тонкс. К счастью, на этот раз его не закинуло в неведомые дебри, и они с Андромедой приземлились в одной из небольших улочек, отходящих вбок от Косого переулка. Гарри вдохнул теплый летний воздух полной грудью. Его дорога затянулась, но он все же добился своей цели — да еще и выяснил так много полезного.

— Теперь ты знаешь, как написать мне, — Андромеда вела его за руку в сторону банка. — Прежде, чем разыскивать твою компанию, нужно снять тебе деньги на карманные расходы. Надеюсь, ключ от сейфа у тебя при себе?

Гарри вспомнил, что ключ тоже остался у миссис Уизли, и совсем расстроился. Впрочем, снятых еще в прошлый раз галлеонов хватало хотя бы на основные учебники.

Возле книжного магазина собралась огромная толпа. Витрины были украшены постерами широко улыбающегося голубоглазого блондина, разодетого по последней моде. Андромеда от души посмеялась, узнав, что этот человек по совместительству является автором большинства программных учебников.

— Не спорю, конечно, что люди меняются, — веселилась она. — Но Златопуст был моим однокурсником и уже тогда, как Нарцисс, был способен любоваться только своим отражением. Не вижу его в роли борца со злом. Ну что же, поглядим, так ли он хорош, как выглядит на снимках. Все эти люди пришли, чтобы получить его автограф, подумать только... Выступление министра собирает меньше народу!

Гарри был уверен, что в этой толпе у него есть все шансы встретить хотя бы одного Уизли, но не успели они с Андромедой войти в переполненный магазин, как столкнулись в дверях с высоким, взбешенным чем-то мужчиной. Под глазом его расцветал огромный синяк, и создавалось такое впечатление, что он только что серьезно подрался.

Андромеда встала так, чтобы преградить мужчине путь и насмешливо приподняла бровь.

— Так-так, Люциус Малфой собственной персоной, — она перевела взгляд за его плечо. — И Драко тут как тут. Люциус, что это с Вами? Какой пример Вы подаете подрастающему поколению...

Люциуса Малфоя не нужно было представлять — Гарри и так догадался бы, что перед ним отец Драко. Завидев Андромеду, тот моментально обрел утерянное самообладание, а на Гарри и вовсе взглянул с неподдельным интересом.

— Моя драгоценная Андромеда, — сарказм так и сочился из его голоса. — Где бы еще нам встретиться, как не на поле триумфа Златопуста Локонса!

— Я надеюсь, это не в отношение Локонса Вы практикуете кулачную расправу? — кивнула Андромеда на его синяк. — За издевательство над магической литературной традицией, так сказать?

— Идея неплоха и, признаюсь, приходила мне в голову, но до Локонса мы так и не добрались, — хмыкнул Люциус, взмахом палочки удаляя след от удара. — А вот Ваша компания весьма интригует, — он перевел взгляд на Гарри. — Не знал, что Вы знакомы с мистером Поттером.

— Это печально, очень печально, Люциус, что мы с Вами родственники уже страшно представить, сколько лет, а Вы так мало обо мне знаете, — ушла от ответа Андромеда. — Надеюсь, у моей сестры все хорошо? Как же она отпустила таких представительных мужчин одних?

— А Ваш уважаемый супруг, Андромеда? — прищурился Люциус. — Ему следует быть внимательнее. Мало ли, что может с Вами произойти...

— Вы так правы, Люциус, что я даже не нахожу слов, — Андромеда возвела глаза к небу. — С моей-то наследственностью, что там говорить, Вы сами обо всем знаете.

И Гарри, и, судя по всему, Драко были так озадачены этим странным разговором, что даже забыли, как водится, поприветствовать друг друга парочкой гадких замечаний. Стоило Люциусу с сыном скрыться, как с Андромеды слетела вся ее маска благодушия.

— Малфои — ваши родственники? — изумился Гарри. — Так значит, Ваша сестра...

— Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, — кивнула Андромеда. — Хотелось бы верить, что она еще помнит об этом.

Гарри не решался озвучить мысль, тут же пришедшую в его голову — не является ли, случаем, Люциус тем самым коварным зятем, повинным в смерти Расальхаг? Впрочем, от этой злокозненной семейки можно было ожидать чего угодно.

Уизли не пришлось искать долго: Артур, Рон и Джинни обнаружились в очереди за книгами. Гермиона стояла чуть поодаль и что-то крайне эмоционально втолковывала своим родителям.

— Хвала небесам, — всплеснул руками Артур. — Нужно срочно найти и успокоить Молли. Как здорово, что кто-то решил остаться в книжном. Я так и думал, Гарри, что ты придешь сюда. Мы ведь переулок прочесали, никто тебя не видел!

— Гарри гостил у меня, — медово улыбнулась Андромеда. — Он вам сам расскажет, как было дело, а я должна бежать. Боюсь, Дора в мое отсутствие разнесет дом.

— Хорошая женщина, — отметил Артур, когда миссис Тонкс, тепло с ними простившись, аппарировала. — Вот удача, Гарри, что ты попал именно в ее дом! Возвращаться домой будем другим способом. Не следовало отпускать тебя одного. Тебя могло занести куда угодно!

— Не занесло же, — улыбнулся Гарри. — Зато на улице мы столкнулись с Малфоем и его отцом. Что у вас здесь стряслось?

— Ох, ты пропустил самое интересное! — просиял Рон. — Отец прилично разукрасил Малфою-старшему физиономию! Будут знать в следующий раз, как соваться!

Гарри покосился на родителей Гермионы. Джин Грейнджер, ее мать, выглядела разочарованной и подавленной. Что же, Гарри, как никто другой, мог себе представить, каково это — начинать знакомство с волшебным миром со встречи с Малфоями. Если внутренне Драко был так же похож на отца, как и внешне, Гарри не был уверен, что хочет знать в подробностях, что могли услышать о себе бедные магглы.

— Не может быть! — голос Златопуста Локонса, подобно грому, заполнил собой все помещение магазина. — Неужели это сам Гарри Поттер!

Гарри еле слышно застонал. Фотосессия с Локонсом для первой полосы газеты была последним, что он ожидал от этого безумного дня. Хотя, по-настоящему он сожалел лишь об одном: о том, что Малфой так рано покинул "Флориш и Блоттс" и не стал свидетелем этой непередаваемой сцены.

* * *

Звонок в дверь раздался ровно в час дня, как и было условлено. Андреа вытерла мокрые руки о полотенце и отправилась открывать дверь. Протеже Нарциссы оказалась очень пунктуальной.

— Миссис Сандерс, — востроносая женщина со стриженными под машинку волосами, в джинсах и выгоревшей на солнце футболке, конечно, не имела ничего общего с представителями волшебной аристократии. В этот момент Андреа от души посмеялась над своими страхами и беспочвенными подозрениями. — У меня здесь записано, — и гостья сунула ей чуть ли не под нос обрывок листа бумаги с криво нацарапанным адресом.

— Проходите, миссис Скотт, — она шире распахнула дверь. — И, если можно, Энди. Ни к чему эти церемонии.

— Тогда и Вы зовите меня Эмили, — женщина заметно расслабилась и вошла, оставляя у порога стоптанные кеды. Андреа едва заметно покачала головой. Помочь этой особе устроиться в столице будет непросто — Эмили Скотт, в отличие от Шерил, не производила впечатления интеллигентной и легко приспосабливающейся натуры.

— Договорились, Эмили, — вежливо улыбнулась она. — Будете чай или кофе?

— Чай, — немного испуганно ответила Эмили. — Зеленый. С сахаром.

— Как угодно. Пройдемте на кухню? Я отпустила прислугу, мы сможем спокойно поболтать. Я ведь о Вас совсем ничего знаю. Мой друг в двух слов обрисовал мне ситуацию. Вы не местная...

— Я из-под Телфорда, — Эмили Скотт назвала какой-то городок, о котором Андреа никогда прежде не слышала. — Работаю швеей. Никогда не думала, что решусь на такое далекое путешествие, но что делать? Деньги-то нужны. Дочку учить. Если не я, то кто? Папаша ее нам не помогает. Года четыре о нем не слыхать. Вот собрались и приехали. Снимаем тут угол. Нарцисса мне Вашего друга ой как хвалила. На редкость душевный человек оказался. И с работой помог. Жене его платья пошить завсегда кто-то нужен. Чудные платья она носит, эта леди Финч-Флетчли.

Андреа обессиленно прикрыла глаза. Уж ей, как никому другому было известно, откуда Конни черпает вдохновение для своих экстравагантных нарядов.

— И мальчишка младший у них почти ровесник моей Лиз, — продолжала Эмили Скотт. — Костюмы дома носит — принцу такие не снились! А я всегда говорю, у богатых свои причуды, верно? Она сказала, как хочет, а я пошила. И никто не в обиде. Вы уж помогите нам со школой. Это не дело моей Лиз всю жизнь на одном и том же месте прожить и даже мир не повидать. Она девчонка умная, старательная. Иной раз как спросит, а я и не знаю, что ей на это ответить.

— Я видела результаты экзаменов Лиз, — поддержала ее Андреа. — Впечатляюще высокий балл. Если она будет продолжать в том же духе, сможет претендовать на место в хорошем колледже или даже поступить в университет. Я бы хотела устроить для Вас встречу с миссис Карпентер. Она преподает в школе, где сейчас учится мой сын. Если мы будем действовать быстро, успеем до начала учебного года. Том будет рад помочь Лиз освоиться.

— Уж не знаю, как Вас и благодарить, — начала было Эмили, но тут зазвонил телефон. Андреа извинилась и сняла трубку.

— Энди? — голос Джин Грейнджер она узнала бы из сотни других. — Не отвлекаю Вас? Я ненадолго!

Андреа, извиняясь, прижала руку к груди, глядя на Эмили.

— У меня есть несколько минут, Джин. Что-то стряслось?

— Мы сегодня были в Косом переулке. Встречались с однокурсниками Гермионы. Я надеялась встретить кого-то из знакомых, но там были только семья Уизли и Гарри Поттер.

Андреа и сама не могла объяснить, почему ей внезапно стало нехорошо. Просто из комнаты словно в одночасье выкачали воздух и все, что ее окружало, вдруг обзавелось отвратительной удушливой аурой: стены, потолок, посуда, занавески, телефонный шнур, даже с любопытством поглядывающая на нее Эмили Скотт.

Андреа дотянулась до графина с водой и налила себе целый стакан, который осушила почти что залпом. Дышать стало немного легче.

— Эти люди вели себя так недружелюбно, — продолжала свой рассказ Джин Грейнджер. — Я не успевала следить за разговором, все произошло так быстро, глазом не успели моргнуть, а они уже дерутся. Прогулки так и не получилось, Гермиона разнервничалась, сказала, что мы идем домой. Мне показалось, Уизли хотели нас куда-нибудь пригласить, но разве мою дочь переубедить, если она что решила? На нее очень угнетающе подействовали эти Малфои. Вы что-нибудь слышали о них?

— Как вы сказали, его зовут? — переспросила Андреа. — Люциус Малфой? Да, возможно, это имя мне знакомо. Скорее всего, слышала от Конни. Она теперь состоит в Попечительском совете школы. Как, Гермиона не рассказывала Вам? Ну, может быть, это назначение наделало меньше шума, чем хочет верить Констанс. Джин, дорогая, у меня здесь гостья, хотелось бы уделить ей немного внимания. Как насчет того, чтобы созвониться вечером? А этот инцидент близко к сердцу не принимайте. Очевидно же, что вы с мужем просто попали под горячую руку. Я уверена, что никто не хотел задеть вас лично.

— Надеюсь, что такие оскорбления не считаются у них нормой, — вздохнула Джин. — Мальчишки, друзья Гермионы, мне понравились, хотя пообщаться почти и не удалось. Уизли — очень теплые, приятные люди. И Гарри — такой милый, воспитанный мальчик.

Движимая смутным беспокойством, Андреа все же спросила:

— Джин, а этот Гарри Поттер — он был один? Или с родителями?

— Я так поняла, что с мамой, — ответила Джин Грейнджер. — Мы немного опоздали на встречу, Гермиона хотела показать нам некоторые достопримечательности, о которых им рассказывали на уроках. А в книжном была полная суматоха, какой-то известный писатель подписывал свои книги. Вроде как Уизли с Поттерами должны были встретиться раньше, но разминулись, я так и не поняла. А сразу после этой отвратительной драки и появился Гарри с матерью. Симпатичная такая женщина, красивая, на актрису похожа. Она Гарри привела, а сама домой вернулась, с нами не гуляла. Сказала, ее дочка еще ждет.

— Ясно, — успокоилась Андреа. — Ну что, у вас еще будет много возможностей познакомиться поближе. А мы по магазинам собираемся еще не скоро. Шерил обычно делает покупки в конце августа, говорит, народу поменьше. Если надумаете, присоединяйтесь к нам. Том будет рад пообщаться с Гермионой. Сейчас-то он гостит у бабушки в Кордове, но на этот раз не стану оставлять его до конца лета, у нас начинается интенсивная подготовка к экзаменам. Если все сложится благополучно, Итон ждет нас уже через год.

— Вы целеустремленная натура, Энди, — улыбаясь, ответила Джин. — Даже мне подняли настроение своим энтузиазмом. Пойду, еще раз попробую поговорить с дочерью. Уверена, ей Ваша идея понравится.

— Будем на связи, — попрощалась Андреа и повесила трубку. — Простите меня, Эмили, родительница из школы подруги звонит.

— Понимаю, — Эмили Скотт живо закивала, как автомобильная игрушка с подвесной головой. — Так у Вас, я вижу, тоже сын?

— Да, Томас, — подтвердила Андреа. — Ему двенадцать. Готовится к поступлению в Итон. Ленится, конечно, но я расслабляться не даю. Мальчишки, — усмехнулась она.

Эмили Скотт просидела у нее еще целый час, выпила три чашки чая и съела столько печенья, сколько вообще обнаружила на столе. Выпроводив ее, Андреа подумала, что ей давно не случалось принимать настолько выматывающих эмоционально гостей.

Рассказ Джин Грейнджер долго не шел у нее из головы. Похоже, Артур Уизли и вправду ухитрился нажить себе немало недоброжелателей. Нелишним будет предупредить Филлис держаться от этого семейства на надежном расстоянии.