Диктатор (джен)

Опять Больничное крыло. И я этому очень рад, ведь все могло кончиться гораздо хуже. Чувствую я себя весьма сносно, свои уважение и дифирамбы магической медицине я воздавал не раз и не два, так что этот будет далеко не первый.

Как обычно, у моей кровати стоял почетный караул. Мадам Помфри с диагнозом и директор Дамблдор с очередной нотацией об общем благе. Как только они так подгадывают прямо к моему возвращению в себя? Великая магия, иначе не скажешь.

— Мальчик мой, я же говорил тебе, что твое личное проклятье…

— Только в этот раз, — я перебил Дамблдора, пока он не успел загрузить мне мозги очередной порцией общеблагодельной чуши, — я смог отлично рассмотреть форму своего проклятья.

— И?

— Это были близнецы Уизли!

— Мальчик мой, нехорошо жаловаться по пустякам на своих товарищей. Дети этого не любят, и у таких бывают серьезные проблемы в коллективе…

Э как ты заговорил! Как тебе на слизеринцев доносить, так это благое дело, а как за серьезный косяк Уизли вложить, так "стукачей не любят".

— А то, что я чуть не помер, это тоже пустяк?

— Ну что ты. Тебе ничего не угрожало. Ты очень правильно заткнул себе нос обрывками ткани и так прекратил кровотечение. Я даже добавлю Хаффлпаффу десять баллов за находчивость.

"Десять баллов? Да ладно!"

— Мадам Помфри! Что со мной было и угрожало ли что-то моей жизни?

Она, конечно, всей правды не скажет, но хоть часть.

— У вас, мистер Крэбб, оказалась очень острая аллергическая реакция на компоненты той гадости, которую использовали Уизли в своем изобретении.

— И в чем это выражалось?

— Это выразилось в том, что действие зелья оказалось продлено вместо десяти минут на… очень долго.

— На очень долго — это навсегда?

— Если вовремя не применить соответствующее противоядие, то… — замялась Помфри и бросила взгляд на директора.

— Мальчик мой…

Но продолжить я ему не дал.

— То есть, не приди я в себя, то так бы и истек кровью? Вы, как Верховный судья, не хотите ли расценить такое как попытку убийства? Директор, я буду вынужден написать о покушении на свою жизнь отцу и в попечительский совет!

Намека тут не услышал бы только школьник. Ну же, договаривайся! И Дамблдор не обманул моих ожиданий.

— Мистер Крэбб…

О, я уже мистер, а не "мальчик".

— …Давайте не будем совершать поспешных действий, о которых впоследствии можно пожалеть, и отвлекать важных людей от их дел. Я серьезно накажу мистеров Фреда и Джорджа Уизли, а они принесут вам извинения и дадут клятву, что больше так не будут. Нужно всегда давать людям второй шанс. В конце концов, они же дети, и им хочется весело пошутить.

"Детский сад, штаны на лямках", других слов у меня нет. "Они больше не будут…" Будут, еще как будут. Впрочем, если клятва магическая, то, может, что-то и получится.

— Хорошо.

Как по волшебству передо мной появились эти двое-из-ларца-одинаковы-с-лица. Клялись, магически, что не будут больше меня кормить Кровотекучими конфетками. Обещали подружиться и просили прощения. Короче говоря, дело замяли.

Для дальнейшего взаимного потепления отношений меня выпихнули из Больничного крыла в компании с рыжими. Прямо за чертой они, переглянувшись и потупив взгляды, протянули мне горсть конфет.

— Вот. Угощайся.

— От чистого сердца.

— В качестве извинений.

— Хм. Ну, раз от чистого сердца, то почему бы не съесть, — ответил я и взял одну.

На вкус конфета была не очень, и подозрительно похожа на предыдущую. Чувствую, помокрело как-то в носу. Поднял руку вверх, липкое, красное. Кровь. Какой же я, оказывается, доверчивый лох! Но… Я удивленно посмотрел на них и сказал:

— Вы же потеряете свою магию!

— Мы клялись…

— …Не кормить тебя Кровотекучими конфетками…

— …А это — Кровопролитные конфетки.

— …Да и оттого, что мы предатели крови…

— …Как говорит директор, во всем есть…

— …И положительные стороны, наши…

— …Обеты и клятвы магия не считает непреложными!

— Это так смешно!

— У всех магов, когда они узнают…

— …Такие тупые лица!

Вздохнув, я развернулся и пошел обратно в Больничное крыло. Не заставлять же Филча, а именно он нашел меня на лестнице, таскать меня еще раз. Директор оказался прав — Близнецы использовали свой второй шанс. Так же, как и первый. Шанс накормить меня отравой.

Не знаю, делалось ли это с прямой подачи Дамблдора, с его молчаливого одобрения, или же я просто наступил на профессиональную мозоль Близнецам, не боясь их, как положено делать всем первокурсникам и не только, но проходу мне Уизли с тех пор не давали. Помню из канона и фанона, что практически всегда близнецы Уизли считались хорошими. И вот теперь, оказавшись здесь, я задумался, а почему? Чем так хороши Уизли вообще и пара Джордж-Фред в частности? Не знаю, как там Билл и Чарли, но из всех встреченных Уизли мне больше всех понравился Персиваль. Особенности возрастного восприятия в чистом виде. То, что ребенка привлекает, взрослого зачастую отталкивает, и наоборот. Парень был ответственным, серьезным и законопослушным. Чересчур правильным и законопослушным для Гриффиндора. Поэтому его не любили, считая занудой, а он изо всех сил пытался сделать Гриффиндор достойным того, каким он должен быть согласно написанных попечительским советом рекомендаций. Зря его в каноне так опустили. Отличный исполнитель, которому нужен в жизни только правильный лидер.

Между тем Близнецы начали превращать мою жизнь в ад. Я на своей шкуре почувствовал все те тупые подставы, которые можно было подсмотреть в омуте памяти у Снейпа и в воспоминаниях Хвоста. Это было унизительно. Это было болезненно. Апофеозом стало попадание в Больничное крыло прямиком на рождественские каникулы. Вместо того, чтобы поехать на праздники в поместье Малфоев, я пять дней просидел на больничной койке, пытаясь научиться клевать еду с тарелки. Близнецы опять напутали с дозировкой ингредиентов в своем новом "шедевре" — Канареечной помадке. Впрочем, может, оно и к лучшему. Не готов я еще к разговору с лордом Малфоем и Крэббом-старшим. Вторым бонусом стало то, что я вынужденно стал с помощью библиотеки Основателей быстрыми темпами прогрессировать в теоретических аспектах магической медицины (родовой дар, как-никак) и, под предлогом спасения собственной жизни, даже смог уговорить мадам Помфри научить меня нескольким простым заклинаниям.

Кстати, насчет принудительной трансфигурации. Ощущения были своеобразные. Я мог есть совершенно естественно, спать и осторожно двигаться, работая руками-крыльями и ногами-лапками как своими собственными. Летать, к сожалению, не мог, хотя это было первое, что я попробовал. Все же биомеханические решения, работающие при малых габаритах, в габаритах, превышающих определенную границу, приводят к печальным последствиям. А канарейкой я стал очень большой и толстой.

Нельзя сказать, что я сносил это все молча. Я жаловался своему декану, декан высказывала все Макгонагалл, та делала втык близнецам, близнецы отыгрывались на мне, и круг замыкался. Я пытался сопротивляться и магически, как мог, и физически. Но что я мог сделать? Близнецы старше меня на два года, что в данном возрасте огромная разница. Сильнее магически, знают больше. К тому же нападения всегда случались не один на один, а их сработанной двойкой или тройкой (Ли Джордан тоже иногда присоединялся). Никакой совести и чести. Хотя о чем это я? Когда это у откровенной гопоты она была? И то, что гопота эта не маггловская, а магическая, ничего принципиально не меняет.

Факультет, проявляя основополагающее качество, меня одного не оставлял и защищал как мог. Но мог он не очень многое и уж точно не всегда. Иногда меня спасал Толстый Монах, факультетское привидение, несколько раз — старосты, пару раз — лидеры, но большая часть шуток легко проходила через эту защиту и достигала своей цели. Меня. На ребят с факультета я не сердился. В конце концов, дружба дружбой, а свои проблемы нужно решать самому. Не можешь — терпи. Про "сдаться" речи не было даже в мыслях.

Терпение лопнуло совершенно внезапно. Оказывается, далеко не все я знал о себе. Я спустил Близнецам даже подвешивание моей полуголой, в одних только трусах, тушки недалеко от входа в Большой зал, но это… Это прощать уже было нельзя ни в коем случае.

Невероятно омерзительный случай, абсолютный кошмар, капитально сорвавший меня с резьбы, произошел в один из февральских дней. Мы с Лили Мун, Меган Джонс и Салли-Энн Перкс медленно шли с уроков по коридору, обсуждая некоторые заковыристые рецепты зельеварения из учебника за первый курс. Почему именно со мной девчонки обсуждали эту тему? Да все потому, что, выполняя договоренность со Снейпом, я стал очень хорошим теоретическим зельеваром. Звучит, конечно, смешно, почти как теоретический спортсмен, но что есть, то есть. Лили Мун была моей напарницей на уроках, а две другие, слегка ленивые и невнимательные девочки, очень быстро поняли, как удобно у говорящей книжки спросить, где у них ошибка.

Где, как и когда Близнецы смогли подменить сладости девочкам, я так и не понял. На этот раз жертвой стала Салли-Энн Перкс, самая серая мышка Хаффлпаффа. Видимо, у нее тоже была какая-то магическая аллергия, потому что Канареечная помадка подействовала на нее… ужасно.

Невозможно словами описать то, во что превратилась мисс Перкс. Какая-то гротескная смесь таракана, спрута и птицы. Тонкие ножки не смогли вынести массы тела и мгновенно сломались, блестя белым на открытых сколах костей. Лишившись поддержки, тело химеры неуклюже упало на пол коридора, попутно распоров о камни и обломки костей тонкую кожу на брюхе. Из получившихся ран тут же брызнули кровь и гной, заливая нам, стоявшим рядом, обувь и подолы мантий.

Близнецы, кравшиеся за нами, испугались получившегося результата и мгновенно исчезли в коридорах. Стоявшие рядом со мной девочки тихо сползли в благословенный для них обморок. В итоге я остался наедине с умирающим монстром, в которого превратился маленький ребенок.

— Черт! Черт! Черт! Хогвартс! Взываю к тебе! Пожалуйста! Позови директора или Помфри! — тишина в ответ.

— Так. — Я стал быстро раздеваться. — Так. Извините, девочки! Ренервейт. Ренервейт.

Заклинания у меня пока выходили с побочными эффектами в форме ощущений удара током, так что обеим девочкам сейчас было достаточно нехорошо. Но совсем не до такой степени, как их третьей подруге.

— Больно, — заныли малявки, но их плач я тут же оборвал.

— Лили! Беги к мадам Помфри в Больничное крыло! Мег! Беги в нашу гостиную через Большой зал. Зови старшекурсников, деканов, вообще всех, кого встретишь!

— А что ты делаешь?

— Я попытаюсь, как смогу, поддержать ее. Что лежите? Быстро вскочили, ноги в руки и побежали, как будто за вами дементоры гонятся! Опоздаете, и она умрет! Ферула! — сказал я, направив палочку на самую большую рану. Соткавшиеся из воздуха бинты прикрыли ее.

К сожалению, несмотря на родовые дары, медицинские заклинания у меня получались пока очень плохо. Или для этого возраста хорошо? Не важно. Все равно, того, что я делал, не хватало. Пришедшая в себя девочка-монстр стала в истерике биться о камни, тем самым нанося себе серьезные увечья и мешая мне ее спасать. Приходилось аккуратно наваливаться всей массой, прижимать ее к полу, успокаивать… чувствуя, как хрустят слишком нежные для такой массы косточки где-то внутри ее тела. Руки у меня уже дрожали от страха и магического истощения. Бинты получались все тоньше и уже. Моя рубашка и майка давно уже были разорваны на клочья ткани, которыми я подтыкал бинты у краев крупных ран, где не хватало моей магической силы. Надежды на помощь таяли с каждым новым телом, прибавлявшимся в коридоре. Ведь прибежавшие на выручку дети быстро делились на две группы: одна — упавшая в обморок, другая — пытающаяся привести первую в чувство.

Не знаю, сколько столетий прошло до прибытия первого взрослого мага. Мне повезло, им оказался Флитвик. Как записной драчун, маленький ростом маг очень хорошо знал прикладную первую помощь. Расколдовывать девочку он даже не пытался, потому что повреждения тела после обратной трансфигурации обязательно сохранились бы и могли оказаться несовместимыми с жизнью. С хлопком и в яркой вспышке света в коридоре появились Помфри и Дамблдор. Принесший их феникс тоже включился в процесс лечения, капнув слезинками на самые страшные раны.

Появившаяся Помона аккуратно оттянула меня от девочки и влила в меня последовательно два флакона эликсиров. Судя по всему, это были успокоительное и снотворное. Пока эликсиры окончательно не подействовали, в моей голове билась только одна мысль:

— Я убью их! Я их убью!

Салли-Энн Перкс пролежала в Больничном крыле до конца февраля. После выздоровления родители-волшебники забрали свою дочь, которой была нанесена серьезная психологическая травма, прочь из Хогвартса. Не знаю, как и чем давил на Перксов Дамблдор, но судебного иска они не подавали, а позже и вовсе уехали из Англии. Долг жизни Салли-Энн я простил сразу же, но на искреннюю благодарность ее родителей мог рассчитывать всегда.

Близнецов наказали месячными отработками у Филча. Часы Гриффиндора потеряли сто рубинов. Для справки, пойманный ловцом факультетской команды снитч давал сто пятьдесят, то есть здоровье девушки, по мнению Дамблдора, стоило целых две трети золотистого мячика с крылышками.

Помона в приказном порядке запретила всему факультету мстить Близнецам за произошедшее. Все парни старших курсов, скрипя зубами, согласились с деканом, услышав запрет на мщение. И, похоже, лишь один я услышал "за произошедшее".

Мне пришлось отложить все прочие дела и усиленно заняться подготовкой мести. Как бы ни было логичнее и безопаснее отомстить близнецам Уизли по-слизерински, но преградой тому стало неожиданное для меня непререкаемое желание лично почувствовать у себя на руках их теплую кровь. Основной проблемой было то, что чисто практическое исполнение мести мне одному не потянуть. А так как вмешивать я никого не желал, следовало поискать магическую подпорку моим хилым, прямо сказать, силам. Артефакт там какой-нибудь, или заклинание…

Путь возможного решения проблемы нашелся в совершенно неожиданном месте. В учебнике по оказанию первой помощи, которым я после всего произошедшего заинтересовался с особой силой, я натолкнулся на практически постоянно повторяющуюся сноску. Гласила она вот что: "Данное заклинание бесполезно при ранах, нанесенных хладным железом, ритуальным оружием и магическими существами III и выше класса опасности".

Вопрос меня увлек. В процессе штудирования литературы я выяснил следующие занимательные факты.

Раны, особенно физические, нанесенные магу магическими существами, заживают плохо, потому что, хоть это и тавтология получается, существа эти — магические. То есть всякие там клыки, кости, бивни, рога, зубы и все такое прочее настолько напитаны магией, что повреждают не только физическую, но и магическую составляющую тела. А повреждения магического ядра, пусть они слабые и периферийные, восстанавливаются долго. Проще говоря, чтобы такие раны исцелились, либо жди, пока зарастет само, чисто биологически, либо применяй очень сложные и дорогие эликсиры, в состав которых в девяноста пяти процентах случаев входит частица поранившего тебя существа. "Где бы достать клык тысячелетнего василиска для плотного контакта с Уизли? Впрочем, знаю где, но я туда не полезу!"

С хладным железом сложнее. Для начала, определение, которое можно сформулировать следующим образом: "Хладное железо — это железо или сталь, к которым в процессах плавки и последующего изготовления оружия не прикасалась рука волшебника или маггла". При этом оружие, сделанное магическими расами, также считается хладным железом. В частности, именно поэтому так ценится оружие гоблинов. Хладный металл. Перспективы достать даже перочинный ножик производства гоблинов я оцениваю как невозможные. Коротышки дерут за продукцию своих кузниц вес клинка с ножнами и кузнеца, его ковавшего, в золоте.

Третий вариант — это ритуальное оружие. А вот тут все было не так безнадежно. Что такое ритуальный предмет? Это предмет, с помощью которого производились некие ритуальные действия, отчего он впитал в себя огромное количество магии и приобрел новые свойства. Наибольшую, пусть и самую мрачную, славу здесь снискал жертвенный нож, но только им дело не ограничивается. Шаманский бубен, древние магические посохи и жезлы, пальма (ритуальное копье), намоленные святыни, освященные клинки, с помощью которых инквизиторы в средние века загнали магов в подполье, — все это ритуальные предметы. Да та же волшебная палочка — это ритуальный предмет в чистом виде.

Сложно ли достать в Хогвартсе ритуальный предмет помимо волшебной палочки? Да без проблем! Еще на одной из самых первых лекций маленький профессор хвастался своей коллекцией трофеев, которые висели прямо в кабинете чар. По его словам, прежде чем участвовать в официальных европейских соревнованиях по дуэлингу, он изрядно поколесил по миру. Нарабатывал практику Флитвик на полулегальных бойцовских соревнованиях в магических странах Азии, Америке и Африке. А там бои велись по древнейшему правилу: "Победитель забирает у побежденного его оружие". Так и получилось, что в руках профессора скопилась просто огромная коллекция разнообразных ритуальных предметов. Самые дорогие и опасные он припрятал или продал, хорошо заработав на этом, а самые гротескно выглядящие и безопасные прикрепил на стену кабинета в дань своему тщеславию и в назидание студентам. Я тогда задал вопрос и про проигранные бои, на что профессор честно ответил, что случалось всякое. "А как смириться с потерей палочки?" В ответ Флитвик только рассмеялся и сказал: "С любимой палочкой я на такое никогда не ходил, а обычные стоят у Гаррика Олливандера по пять галеонов за штуку. И оптовым покупателям он еще дает скидку!"

"Обнести кабинет декана Рейвенкло, что ли? Да потом проблем не оберешься. А вот если попросить…"

Впрочем, тяжелая для понимания многих истина "попытка — не пытка" и в данном конкретном случае сработала на ура. Глупо думать, что Флитвик ничего не понял. Все же учителя с таким возрастом и стажем работы видят такие вещи просто на автомате. И помогал мне лечить девочку тоже он. А то, что многого профессор демонстративно не замечает… Судя по тому, что Флитвик, несмотря на свою силу и опыт, так и не вступил в Орден Феникса, все не так просто в его отношениях с Дамблдором. Полугоблин мог бы украсить своей фамилией вершины списка "третьей силы", но увы, увы, увы.

В итоге, выслушав мой лепет про то, что мне очень интересно исследовать свойства какого-нибудь ритуального предмета, Флитвик только понимающе хмыкнул, о чем-то подумал и снял со стены небольшую дубинку.

— На. Это один из моих первых трофеев. Выигран мною у ученика африканского колдуна. Тридцать сантиметров, черное дерево, более пятисот лет использования колдунами. Были еще в навершии обсидиановые вставки, но я их сразу же удалил. В качестве палочки для нашей школы магии не подходит из-за того, что не содержит магической сердцевины. Только аккуратнее исследуй свойства этого артефакта. Не сломай его о рыжие головы!

Однако, несмотря на мое вооружение, учить дуэлингу Флитвик отказался наотрез, честно сказав, что: во-первых, происходить это должно в дуэльном клубе, закрытом по приказу директора много лет назад; во-вторых, для дуэлянта я слишком слаб, а с Уизли, в случае чего, разберутся преподаватели. Меня же совершенно не устраивало это самое "в случае чего". Близнецам уже давно следовало прописать курс лечения от излишней борзоты. С занесением в личное тело. И плевать, что накажут. Дело принципа. И факультетской гордости.

В том состоянии, в котором дубинка находилась сейчас, для задуманного мной "дела" она была непригодна. Меня совершенно не устраивали синяки и шишки Уизли, точнее, устраивали, но только как дополнение к основному, так что полученное от Флитвика оружие следовало малость доработать. А для этого мне нужен инструмент.

— Мистер Диггори.

— Да, Крэбб. Что хотел?

— Ты не мог бы мне немного помочь? Мне нужен нож для резьбы по дереву.

— Только по дереву? — с намеком спросил парень.

— Я бы и по рыжей кости попросил, да кто же мне его даст?

— Ха-ха, какой ты страшный, однако. Держи. — И Седрик, способный, а может быть, даже одаренный в трансфигурации ученик, протянул мне носовой платок, который в одно мгновение в его руках превратился в короткий нож для резьбы. — Только, прошу, никуда не выходи с ним. Продержится час.

— Спасибо! То что нужно, — в ответ Седрик кивнул и вернулся к чтению очередного маггловского фэнтезийного произведения.

Я спокойно ушел в спальню, там достал из сундучка палицу и выложил ее на стол.

— Ну-с, приступим. Да поможет мне Мерлин. Ведь "не за себя, за други своя"! — на пол спальни упала первая щепка. Процесс превращения рукоятки палицы начался.

Дальше все стало еще интереснее. Как я уже говорил, дураками деканы не были. Спустя пару дней у нас случился очень странный урок гербологии. Мотивируя участившимися несчастными случаями, декан прочитала нам лекцию по технике безопасности на целых два урока длиной. Из нее мы узнали столько интересного, что я, несмотря на четкое указание в каноне, даже было заподозрил, кто именно вложил в головы Близнецов тягу к шуткам с применением магических эликсиров. Например, обыкновенный драконий помет, которым мы удобряли посадки, оказался весьма токсичным: если он попадает на кожу, то вызывает раздражение, но если на открытую рану, то серьезно мешает ее заживлению, искажая действие лечебных эликсиров; лечебное растение "моли", цветок которого используется в зельеварении, имеет очень активную сердцевину стебля, которая при попадании на слизистую глаз может вызвать временную слепоту; колючка обыкновенная, так весело взрывающаяся от заклинания диффиндо, имеет корни, прием которых внутрь дает эффект, идентичный сильному слабительному; высушенная слизь, остающаяся в следах прыгучей луковицы, вызывает неудержимое чихание; и так далее, и тому подобное. Двухчасовой массив знаний о двойном или прямом боевом применении лежащих буквально под ногами растений и ингредиентов произвел на всех ошеломляющее впечатление. Пусть давалось это с пометками "будьте предельно внимательны", "ни в коем случае", "если такое случится — сразу же в Больничное крыло", но я ничуть этим не обманулся. На меня мадам Спраут ни разу не взглянула, но для кого читалась эта лекция, я отлично понял. Жестокая женщина. Слава Мерлину, Близнецы не учатся на Хаффлпаффе. И в то же время, слишком добрая женщина: ни один из приведенных рецептов не приводил к серьезному увечью или гибели, хотя наверняка были и такие.

К середине марта у меня все было подготовлено. Осталось нанести последние штрихи. И для этого мне нужна была помощь старшекурсников.

— Если ты собираешься с помощью наших рук отомстить Близнецам, то делаешь это для бывшего слизеринца слишком прямолинейно. И мы дали слово… — сразу же предупредили меня старшие хаффы.

— Нет. Мне нужно с ними серьезно поговорить, но чтобы они меня дослушали, нужен кто-то, кто их… подержит.

— Что же, тогда мы поможем тебе. Но только поговорить, никаких драк.

— Без проблем!

Старшекурсники легко отловили Близнецов, спеленали инкарцеро и отволокли в пустой класс. После на сцену вышел я.

— Послушайте меня. Вы, несостоявшийся абортивный материал! Вы совсем съехали с катушек? Вы понимаете, что заигрались? Ладно я, ладно другие старшекурсники, но младшеклассники, которые совершенно не знают еще мира магии! Девочки! Вы совсем уже, что ли, конченые подонки? Или ваша порченая, гнилая кровь никак не может успокоиться и бурлит у вас через прямую кишку? Короче, давайте договоримся так. Вы оставите в покое всех первокурсников и всех второкурсниц. На Гриффиндоре можете делать что хотите, а остальных маленьких не троньте!

— А то что?

— Что же ты сделаешь нам?

— Пожалуешься папочке?

— Ути-пути, бедный маленький мальчик.

— Ябеда.

Быть может, их дразнилки сработали бы на одиннадцатилетке, но уж точно не на мне. Игнорируя их пассаж, я предвкушающе ухмыльнулся. Близнецы впервые за разговор напряглись. Слишком улыбка вышла у меня внушающая. Я наклонился к ним поближе и зашептал тихо, чтобы не услышали стоявшие чуть подальше хаффлпаффцы:

— Вы настоящие братья. Вы так дружны, что вам не нужен никто другой. И поэтому я не убью вас. Обоих. Я убью только одного! И всю оставшуюся жизнь другой будет проклинать себя за то, что именно он виноват в смерти своей второй половины! И срать мне на наказание, тем более, учитывая мой возраст и все то, что вы натворили, максимум сломают палочку и отчислят из Хогвартса. Отец мне купит следующую, а образование я получу дома и сдам в Министерстве экзамены экстерном. Как вам такая жалоба папочке?

Глядя на сбледнувших с лица Близнецов, я спросил:

— Надеюсь, мы поняли друг друга?

Вопрос. Могли они мне поверить? Стоит поставить себя на их место: "Угрожает малец, которого уже привычно чморили. Он младше, мы старше. Он один, нас двое. Он сын смертожорца, а за нас сам директор. Да это просто смешно! Нужно за наш испуг и за такую дерзость наказать его! И посильнее!" Да что там Близнецы, даже хаффлпаффцы не поверили в действенность моих требований.

Тогда для чего я это сделал? Чтобы прикрыть тылы. Свидетели, предупреждение, морально достойная причина… Все это послужит дополнительными смягчающими обстоятельствами тому, что я собирался совершить. И подстегнет Близнецов на очередные шутки, а то что-то в последнее время они присмирели. А что старички-хаффы усмехались сейчас? Ничего, тем сильнее меня зауважают после, как человека, который может добиться выполнения обетов даже от предателей крови.

В свои планы я никого не посвятил, однако мои одноклассники были хаффлпаффцами, но далеко не дураками. Чувствуя медленно накапливающееся напряжение и заметив странные действия старшекурсников и декана, парни как-то вечером подошли ко мне в спальне, "прижали к стене" и поставили перед выбором: либо меня сдают с потрохами Спраут, либо они участвуют в деле. Все мои попытки отвязаться от мелких были ими вежливо, со всей присущей хаффлпаффцам тактичностью, спущены в унитаз. Одно я смог выторговать, что непосредственное исполнение только мое. Рано им еще идти на такое.

Однако, что бы я ни говорил, их помощь оказалась полезной. Помимо решенного мною в первом приближении вопроса "что сделать", остались вопросы "где" и "когда". Вот мои одноклассники и взяли на себя слежку за Близнецами, что оказалось весьма несложно, но муторно и наказуемо. Зато на основе этих данных были отмечены места Хогвартса, где Уизли проворачивали свои основные "шутки". Как любым клоунам, им был очень важен эффект зрителей, которые смехом питали бы их эго, поэтому темных отдаленных коридоров в списке не оказалось.

Эрни и Джастин, основываясь на моих предпочтениях, выбрали наиболее удачное для акции место: основную лестничную шахту, фальшивый проходной балкон между первым и вторым этажом, и рассчитали временную диаграмму. Захария принес пару ингредиентов с очень вредными последствиями применения и на пару с Уэйном помогал мне в тренировках на время. Комбинации движений и ударов, с помощью которых я собирался победить Уизли, отрабатывались мной в одиночку на манекенах в Выручай-комнате.

К середине марта у нас все было готово. Осталось только дождаться подходящего случая.