Точка невозврата (гет)

Предупреждение: не бечено.

POV Гермионы

Саунд: Madonna — I surrender

Я сидела в библиотеке и листала пухлый фолиант, который прислала мне Нарцисса. Она была права — о дарах в двух словах не расскажешь... Книга, которую она прислала, была написана полукровкой, который одинаково хорошо ориентировался, как в маггловском, так и в магическом мире. Он обладал довольно необычным даром — мог понимать любую речь, даже если специально не изучал язык. Это позволило ему читать книги всех народов мира, в том числе на мандарине и суахили. Около двадцати лет он путешествовал по разным странам, собирая знания по истории магии и попутно изучая феномен даров. Из древнегреческих трактатов ему удалось почерпнуть информацию о том, когда и почему появились первые маги. Оказывается, земля разделена на множество источников первобытного волшебства. Под действием природных катаклизмов, таких как, к примеру, ледниковый период, магические родники пробуждались и приходили в движение. Это порождало изменения в коде ДНК у магглов, которые жили вблизи этих источников. Таким образом, появились первые волшебники, наделенные первобытной необузданной силой. Другие магглы не могли найти объяснения их способностям и стали считать их богами. Обитатели греческой горы Олимп и были этими первобытными волшебниками. Их истории легли в основу мифов. Их правление продолжалось до 410 года нашей эры, когда готы положили конец Западной римской империи. Потомки древних богов восстали против своих прародителей и заточили этих бессмертных существ в лабиринт Минотавра на острове Крит, потому что не могли их уничтожить, но и позволять им порабощать магглов тоже больше не собирались. Эти силы хаоса до сих пор бродят по своей многовековой тюрьме, но существует предание, что однажды придет тот, кто сможет их освободить и тогда мир утонет в океане крови, слез и боли… Прочитанное заставило меня содрогнуться, что если магом из пророчества является Волдеморт? Если это так, то мы должны остановить его любой ценой, даже если придется расстаться с жизнью…

Современные чистокровные волшебники — потомки этих древних волшебников-богов. Их магическое ядро за много веков стабилизировалось, поэтому и появление родовых даров стало полностью предсказуемым. В каждом поколении был, по крайней мере, один волшебник, обладающий особыми родовыми способностями. Автору книги удалось провести исследование ДНК членов своей семьи, которое показало, ген, отвечающий за проявление магических способностей, у всех имел одинаковую структуру. Из этого он сделал вывод, что, потенциально, даром может обладать любой представитель рода. Но в древности, когда свергли правление богов, их потомки провели ритуал, последствием которого стало то, что особые способности стали проявляться только у старших детей в семье. Подобное ограничение было призвано не допустить междоусобные войны за наследие семьи, а так же для сохранения баланса сил между родами.

Но также меня привлекла информация о том, что в случае гибели старшего ребенка в чистокровном роду способность проявлялась у следующего по старшинству наследника, независимо от пола или возраста. Волшебники не понимали, почему это происходит, но предполагали, что таким образом родовая магия предотвращала исчезновение даров в семье, видимо, это тоже был один из принципов, заложенных в ритуал.

Что касается магглорожденных, то тут дела обстояли несколько иначе. Причиной их появления так же являлась циркуляция природных сил, а так же различные катаклизмы техногенного характера. Примерно десятилетие назад количество магглорожденных увеличилось, связанно это было с Чернобыльской катастрофой в далекой Украине. Тогда произошло очередное смещение магических полей. До этого подобный всплеск наблюдался после Второй мировой войны, когда погибло очень много людей. Основной причиной враждебного отношения чистокровных к магглорожденным, является то, что магия последних непредсказуемая, гибкая, а дары более разнообразные, и их появление ничем не ограниченно. Просто банальная человеческая зависть и страх, что выходцы из маггловского мира подвергнут их власть сомнению или окажутся более сильными и талантливыми, чем потомки древних.

Существовала и третья каста волшебников — так называемые «предатели крови». К ним относились выходцы из чистокровных родов, которые избавились от влияния ритуала и потеряли свою родовую магию, но сохранили таланты — способности к определенному виду магии или искусства, и могли добиться недоступных для других высот. Их противоположностью были маги баланса, чьи способности не превышали среднего уровня.

Кроме того, талантами или балансом могли обладать магглорожденные или чистокровные у которых не пробудился к пятнадцати годам дар.

Но способности, как оказалось, передавались не только по наследству. Нередко случались прецеденты, когда кроме старшего ребенка в семье, дары проявлялись у других наследников, но они не имели ничего общего с родовыми способностями.

Как правило, эти дары умирали вместе с волшебников, никто не знал, почему. Возможно, у его потомков просто доминировал магический ген рода. Однако в книге я прочитала о двух любопытных ритуалах: один позволял передать свой дар перед смертью другому человеку, второй — пробуждал спящую способность раньше срока. Казалось, это могло решить проблемы многих волшебников. Вот только цена была слишком высокой… Потеря магии или смерть, а так же разнообразные увечья — вот не полный список побочных эффектов для тех, кто становился их инициаторами. Лишь немногие решались на подобное, поэтому в наше время тексты этих ритуалов считаются практически утерянными или неполными…

Так же я узнала, что для пробуждения дара необходимо совпадение нескольких условий: достижение пятнадцатилетнего возраста, благоприятная ситуация, в которой использование особой способности было критичным (очень часто боевые навыки давали о себе знать в драках между подростками), а так же осознание этого навыка и попытки контролировать его применение.

Впрочем, истории были известны прецеденты и более раннего проявления способностей. К примеру, у одной француженки проявился дар разговаривать со львами в возрасте девяти лет, когда она пошла с родителями в зоопарк…

От чтения меня оторвали крики, которые доносились откуда-то с улицы. Я подошла к окну, и увидела, как кто-то из игроков стремительно падал вниз с большой высоты. Кто-то из гриффиндорцев… Внутри все похолодело от страха и беспокойства. Я сгребла фолиант в охапку и кинула его в сумку, и выбежала прочь с библиотеки, совершенно позабыв, что на мне нет зимней мантии… Я мчалась по коридорам, не разбирая дороги, налетала на студентов, но меня это совершенно не заботило. С кем-то из друзей случилась беда, я сердцем это чувствовала… А ведь Гарри тоже сейчас на поле, несмотря на то, что больше не играет...

Дыхание сбилось, воздуха не хватало, на ступеньках у входа в замок я споткнулась и упала, больно ударившись лодыжкой о каменную кладку. Кто-то из студентов, которые проходили мимо, протянул мне руку, и я снова поднялась на ноги. Пробормотав невнятное «спасибо», я продолжила свой путь в сторону поля, слегка прихрамывая. Нога сильно побаливала, но я не обращала на это внимание… Воображение рисовало мне страшные картины, возможно, я была слишком впечатлительной, но игра в квиддич всегда была весьма травмоопасной и жестокой, именно поэтому я совершенно не поддерживала Гарри и Рона в их стремлении стать членами Гриффиндорской сборной…

Когда я, наконец, добралась до поля, моему взору предстала странная картина: близнецы едва сдерживали красного от злости Рона, который что-то кричал, но из-за внезапного порыва ветра до меня донеслись только какие-то обрывки: « Это сделал ты…. Убийца!»

— Мерлин, что здесь произошло? — в отчаяние выкрикнула я, оглядываясь по сторонам. Посреди поля без движения лежала Джинни, вокруг нее суетились Кэти и Алисия, а Анджелина побежала за мадам Помфри.

— Это была совершенно обычная тренировка, Джинни выполняла финт Вронского, и вдруг резко начала падать вниз, мы с девочками пытались ее подхватить, но не смогли, к тому же, сегодня мы все оставили палочки в раздевалках… На ее теле нет видимых повреждений, но ее мантия пропитана кровью, — растеряно пробормотал Фред… Или Джордж, не имеет значения… Рон продолжал что-то кричать, но кто-то наложил на него Силенцио, потому из его горла раздавалось лишь бульканье. Через несколько мгновений его агрессивность вдруг пропала и сменилась апатией. Близнецы ослабили хватку и увели его куда-то в бок.

— Он почему-то считает, что Гарри сбросил ее с метлы, потому, что та заняла его место… — продолжил один из близнецов, но я его уже не слушала… Я оглядывалась по сторонам в поисках своего пострадавшего друга…

В нескольких шагах от меня на траве без сознания лежал Гарри, по его лицу стекала кровь, у него была рассечена скула и, по всей видимости, сломан нос. Его шрам пульсировал, по всему телу виднелись многочисленные ссадины и ушибы… Неужели это сделал Рон? Но почему? И что, черт возьми, случилось, с Джинни?

— Гарри, Гарри, да очнись же ты! — я опустилась перед ним на колени и похлопала его по щекам, — Мерлин, Эневерейт! Кто-нибудь, помогите! — его ресницы слегка затрепетали, он открыл глаза и посмотрел на меня ошарашенным взглядом.

— Герми… она, — прохрипел он, сплевывая кровь на траву.

— Слава Мерлину, ты очнулся! — воскликнула я. — Как ты?

Я протянула ему руку и помогла подняться, по всей видимости, у него сильно кружилась голова, потому, что он тут же оперся о мое плечо. Кое-как мне удалось доковылять с ним до трибун и усадить на лавочку.

— Он… Думает, что это я, я ее убил! — прохрипел Гарри, казалось, что он не в себе, его била мелкая дрожь.

— Успокойся, Гарри, с Джинни все будет в порядке… она жива. Я не знаю, что здесь произошло, но уверенна, что ты к ее падению не имеешь никакого отношения! — произнесла я, обрабатывая его раны с помощью исцеляющих чар. В этот момент я готова была прибить Рона за его импульсивность и несдержанность, хотя, скорее всего, такое его поведения объяснялось состоянием шока.

— Я ведь просто хотел помочь… Когда Джинни начала падать, я пытался наколдовать заклинание, которое должно было смягчить падение, его когда-то использовал Дамблдор на матче, помнишь? — прошептал Гарри едва слышно. — Но оно почему-то не сработало, и у меня было такое странное чувство, как будто кто-то поставил блок на магию…— продолжил он. Перед глазами всплыла сцена разговора с Анастасией. Неужели ее предсказания начинают сбываться?

Тем временем, на поле появились мадам Помфри, профессор МакГонагалл, Дамблдор, Амбридж, какой-то мужчина, одетый в мантию официального покроя, и несколько авроров. Что — то мне это совсем не нравится. Особенно гаденькая улыбочка на лице Амбридж… Мадам Помфри засуетилась около Джинни и попросила авроров наколдовать носилки. Она делала множество пассов палочкой, ее губы почти беззвучно нашептывали какие-то заклинания. Профессор МакГоннагалл что-то спросила у мадам Помфри, очевидно, вопрос касался состояния Джинни. Услышав ответ, декан сильно побледнела и схватилась за сердце. Амбридж же, заметив нас, шепнула на ухо что-то мужчине в черной мантии и направилась к нам.

— Мистер Поттер, потрудитесь объяснить, что вы здесь делаете? — холодным тоном спросила она. Казалось, ее совершенно не заботило то, что друг был избит, и ему требовалась медицинская помощь, но в виду того, что спасти Джинни было сейчас важнее, он продолжал терпеть боль — мои заклинания почему-то слабо работали сегодня.

— Гарри пришел сюда потому, что его позвал Рон… — начала было я, но Амбридж бесцеремонно меня оборвала.

— Мисс Грейнджер, вы — адвокат мистера Поттера? — с плохо скрываемым раздражением в голосе произнесла она.

— Нет, но…

— Я уверена, что мистер Поттер и сам в состоянии отвечать на поставленные вопросы, не так ли? Если мне не изменяет память, то я запретила ему играть в квиддич, но, похоже, слово Генерального инспектора Хогвартса уже не закон. Последний раз спрашиваю, что вы здесь забыли? — рявкнула Амбридж. Гарри же не обращал на нее никакого внимания, казалось, он вообще ушел куда-то в свои мысли.

— Прекратите кричать на него! Неужели вы не видите, что он ранен и ему сейчас совсем не до ваших расспросов? — не выдержала я. Кто вообще дал ей право повышать на него голос? В другое время я бы промолчала, но это был не тот случай, когда можно и нужно было сдерживаться. Будь она хоть Министром магии, кричать на раненного человека — последнее дело.

— Так-так, драки в школе, это весьма интересно. И кто же его избил? — слащаво-елейным тоном поинтересовалась она.

— Это сделал Рон. Про причины не спрашивайте, меня здесь не было, — немного успокоившись, ответила я. Не было никакого смысла скрывать эту информацию, судя по всему, свидетелями была вся гриффиндорская сборная.

— Руфус, вы слышали? Попросите кого-то из ваших подчиненных позвать сюда мистера Уизли. Да — да, самого младшего, — доброжелательным тоном обратилась она к мужчине в костюме. Руфус, где-то я уже слышала это имя… Кажется, так зовут главу британского аврората. Тогда понятно, почему она с ним настолько вежливая. Джинни тем временем уже унесли с поля, а мадам Помфри беседовала с Дамблдором и МакГонагалл. Тем временем, один из авроров вернулся в сопровождении Рона. Тот понуро опустил голову и старался вообще не смотреть в нашу с Гарри сторону. Очевидно, состояние шока уже прошло, и до него постепенно стало доходить, что он натворил.

— А вот и мистер Уизли. Потрудитесь объяснить, почему вы подрались с мистером Поттером? — спросил Руфус.

— Я… Он со мной не дрался, это я его побил. Я видел, как он колдовал, когда Джинни начала падать, и решил, что это он ее проклял… Не знаю, что на меня нашло… — угрюмо пробормотал Рон. А мне в этот момент захотелось его прибить, ведь он фактически подставлял Гарри перед жабой.

— Мистер Поттер, позвольте проверить вашу палочку, — спокойным тоном спросил глава британского аврората. Гарри вдохнул и достал из кармана требуемый предмет, после чего протянул его Руфусу в руки.

— Приори Инкантатем! — произнес главный аврор, из палочки Гарри начали вырываться серебряные лучи Арресто Моментум, между которыми виднелся блеклый размытый образ Джинни. Затем палочка принялась воспроизводить заклинание Aerum Laquem, которое мы изучали на чарах, после чего показала цепочку бытовых чар, которые друг, по всей видимости, применял с утра. Наконец, действие Приори Инкантатем иссякло, и палочка перестала транслировать заклинания.

— Любопытно, весьма любопытно… Мистер Поттер, скажите, пожалуйста, для чего вы применяли Aerum Laquem? — поинтересовался Руфус. Амбридж почему-то гаденько заулыбалась.

— Мы сегодня проходили его на чарах, а что? — отрешенным тоном произнес друг. На его лице отразилась боль, было заметно, что он очень сильно переживает из-за этого происшествия, к тому же, его самочувствие, похоже, оставляло желать лучшего. Мерлин, неужели никто из них не догадается оказать ему медицинскую помощь?

— А то, Мистер Поттер, что согласно медицинскому заключению мадам Помфри, повреждения мисс Уизли очень напоминают ей последствие применения этого заклинания, — с победной улыбкой произнесла жаба.

— Но это же абсурд! Если вы проверите палочки всех пятикурсников Гриффиндора, то у всех обнаружите след от этих чар! Джинни — сестра моего лучшего друга, неужели вы думаете, что я способен на такое? Зачем? Или вы считаете, что глупая игра в квиддич может стать поводом лишать кого-то жизни? — взорвался Гарри, он подскочил с лавочки, но не смог устоять на ногах и начал падать. Я тут же подхватила его под руки и помогла снова сесть. Его лицо пылало от гнева, но из-за сломанного носа ему трудно было дышать, и он хватал ртом воздух.

— Кроме вас и членов команды на поле никого не было. Зачем? Этим вопросом займется следствие, а вашу палочку, увы, мы вынуждены забрать на экспертизу, — немного резко ответил Руфус. На лице Амбридж появилась гаденькая ухмылка, наклонившись к Гарри, она прошептала: « Ну, вот ты и допрыгался. Если случай с дементорами сошел тебе с рук, то тут ты уже не отвертишься!» Тем временем, к нам наконец-то подошел Дамблдор и сообщил, что дальнейшие выяснения обстоятельств будут происходить у него в кабинете. Мадам Помфри, увидев состояние Гарри, распорядилась и его доставить в Больничное крыло, и категорически запретила проводить какие-либо допросы до его выздоровления. Однако нести Гарри было не кому, поэтому я отправилась вместе с ним в святая святых мадам Помфри.

* * *

Гарри лежал на больничной кушетке у окна, я же сидела на краю кровати и держала его за руку. Мадам Помфри уже обработала его раны и вправила нос, и теперь суетилась за ширмой, где лежала Джинни. На прикроватной тумбочке стояло зелье сна без сновидений и костерост, который Гарри все не решался выпить. Прежде, чем он уснет, мне необходимо было получить его воспоминания о происшествии на поле, чтобы иметь возможность разобраться во всем этом. Наколдовав пробирку, я протянула ее другу вместе со своей палочкой. Прикоснувшись к виску, он вытащил серебристую нить воспоминания и запечатал колбу. На его лице отражалось множество эмоций: грусть, злость, растерянность и боль. Внутри меня же клокотала холодная ярость и отчаяние, но я не могла позволить себе выплеснуть их наружу. Самым важным сейчас было найти хоть какие-то доказательства, что вины Гарри в этом нет. В том, что на Джинни напал кто-то другой, я была уверенна на сто процентов, но чиновники из министерства верили только фактам. А они, по какому-то злому стечению обстоятельств, сейчас были против него…

Гарри лежал, уставившись в потолок, его взгляд, полный боли, пугал… Я шептала ему какие-то ободряющие слова, хоть и понимала всю их бессмысленность в данной ситуации. А еще я попросила у него мантию — невидимку. У меня еще не было четкого плана расследования, но эта вещь была сейчас очень необходимой. Наконец, мне все же удалось уговорить его принять лекарства. Дождавшись, пока он уснет, я прокралась в каморку к мадам Помфри чтобы задать ей несколько вопросов. В первую очередь меня интересовали повреждения Джинни. Расспросив медсестру, я узнала, что подобный эффект мог быть достигнут и путем применения и некоторых других проклятий и ритуалов. Так же сама мадам Помфри уже не была на сто процентов уверена, что это было именно воздушное лассо, потому, что зелья и чары, которые применяют для лечения пострадавших от этого заклятия, Джинни не помогли, только немного уменьшили внутреннее кровотечение. Медсестре удалось стабилизировать ее состояние, но приходилось вливать в девочку Кроветворное зелье буквально литрами, а запасы его были не безграничными…

Выяснив все, что меня интересовало, я на цыпочках вышла из Больничного крыла и осторожно захлопнула за собой двери.

Колокол пробил девять, через час уже отбой. В Гриффиндорскую башню возвращаться совершенно не хотелось, но это было необходимо для отвода глаз. Проскользнув в проход за портретом Полной дамы, я очутилась в гостиной. Школьники опасливо переглядывались и шептались по углам, весь факультет уже знал о том, что случилось на тренировке по квиддичу.

Но вот чего я совершенно не ожидала, так это того, что большая часть факультета поверила в виновность Гарри. Для них «квиддичный мотив» оказался более чем правдоподобным… Впрочем, студенты моего факультета в принципе не слишком избирательны в этом плане. Вспомнить только четвертый курс — тогда все тоже безоговорочно поверили в то, что Гарри лжет о том, что имя в кубок бросил не он. Утешало только одно — Рона среди них не было. Но, сказать по правде, видеть его сейчас я была совершенно не готова. Слишком много «дров» он наломал сегодня, пусть и ненамеренно. Я немного поспрашивала у членов квидичной команды о том, что произошло, но ничего путного мне узнать не удалось. Никого, кроме Гарри, они на трибуне больше не видели. Или же делали вид, что не заметили. Просто театр абсурда какой-то: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу…

Отчаяние захлестнуло меня с головой, и я убежала в свою комнату, где принялась делать вид, что готовлюсь ко сну. Душ, переодевание в пижаму… Наверное, со стороны я напоминала какого-то бездушного робота, который делал все механически… Впрочем, в какой-то мере, так и было — умиротворяющий бальзам из маленького флакончика, который я извлекла из личных запасов в бисерной сумочке, действовал безукоризненно. Только холодный разум. Эмоции потом. Часы пробили одиннадцать и свет в комнате погас. Мои соседки продолжали перешептываться, сидя на кровати у Лаванды, а я упала на свое ложе и плотно задернула полог.

Затем я достала один из своих старых дневников и принялась листать страницы. Когда-то давно, на четвертом курсе Виктор рассказал мне об одном любопытном заклинании, которое у них в Дурмстранге изучали на шестом курсе. Оно позволяло ненадолго создать фантом предмета или человека с довольно примитивными возможностями — говорить двойник не умел, какие-то сложные действия тоже выполнить не мог. Но вот с функцией отвлечения внимания справлялся великолепно! Ну, вот же оно, наконец-то. На предпоследней странице убористым почерком Крама было написано всего одно слово: «Phantasma». Затем внизу шла выписка из какого-то учебника по ЗОТИ, которую сделала я, когда пыталась выяснить принцип применения этого заклятия. Взмахнув палочкой, я повторила замысловатую схему из блокнота и прошептала «Phantasma».

Передо мной возникла моя копия, одетая в точно такую же пижаму. С помощью некоторых ментальных приемов мне удалось внушить ей, что она очень устала и хочет спать. Дождавшись, пока она уляжется под теплое одеяло, я наложила на нее сонные чары, после чего переоделась в заранее приготовленную дорожную одежду и достала из кармана мантию-невидимку. Отхлебнув еще немного успокаивающей настойки, я наложила на подошвы своих ботинок заглушающие чары, и под покровом отцовской реликвии Гарри выскользнула из комнаты…

* * *

Очутившись в Выручай — комнате, я вылила содержимое пробирки в предоставленный по моей просьбе Омут Памяти и погрузилась в него. Воспоминания, которые отдал мне Гарри, были не совсем обычными. Помимо картинки окружающего мира они содержали его эмоции и мысли. Желание убить Рона после увиденного только усилилось. Отчаяние, одиночество, безысходность и ответственность перед всем миром — вот что чувствовал Гарри перед падением Джинни. Злость клокотала во мне — как могли эти люди обвинить его в попытке убийства? Те, за чье будущее он собирался воевать и, возможно, отдать жизнь. Вот он шепчет Арресто Моментум, но оно не срабатывает несколько раз подряд, хотя я совершенно уверенна в том, что друг делает абсолютно правильные пассы рукой. Это было очень странно. Как будто в этой точке стояла какая-то блокировка на использование магии. Насколько мне известно, ничего подобного на трибунах никогда не ставили даже во время матчей. Значит, причина в чем-то другом… Еще одной странностью стало его видение перед потерей сознания. Возможно, Гарри и не успел это осознать, но линии на бумаге чем-то напоминали мне силуэт Джинни. Но кому принадлежит эта рука? Кто смеялся в той полутемной комнате и желал смерти моей подруге? Воспоминания Гарри позволяли смотреть на мир его глазами, но обзор был крайне ограниченным. Получить сведения от других очевидцев я не смогла. У меня оставался только один способ выяснить, что же произошло, и он мне не слишком нравился. Я сжала холодную цепочку хроноворота, который висел у меня на шее, и нервно закусила губу. Что ж, на войне, как говорится, все средства хороши. Но, сказать по правде, идея переместиться во времени совсем не вызывала у меня восторга. Однажды я уже позволила себе в порыве эмоций повернуть стрелки хроноворота, но больше подобной легкомысленности не повторится.

Просидев битых два часа над расчетами координат перемещения, я поняла, что зашла в тупик. В голове роились какие-то совершенно сумбурные мысли, которые мешали мне сосредоточиться и понять, где у меня ошибка. Внезапно я услышала шорох за спиной и обернулась с палочкой на изготовке. Но тревога оказалась ложной — в полумраке комнаты я увидела Добби с подносом в руках.

— Мисс Гермиона, Вы пропустили ужин, и я подумал, что Вы, наверное, голодная, и решил принести вам немного еды. Простите, если напугал, — пробормотал эльф, виновато опустил уши.

— Нет, все в порядке. Спасибо. Постой, ты не мог бы проверить, кто сейчас на Гриммо есть, кроме Сириуса, и если он один, то разбудить его и сказать, что я хочу с ним срочно поговорить. Это касается Гарри и не терпит отлагательств, — усталым голосом попросила я домовика и зевнула. Добби, на удивление, не стал задавать лишних вопросов, просто исчез с громким хлопком. Переживает…

Через пять минут домовик вернулся и сообщил, что Сириус еще не ложился и ждет меня, как можно скорее. Я взяла эльфа за холодную ладошку и очертания комнаты исчезли из виду…

Сириус сидел в кресле возле камина и курил сигару. Насколько мне было известно, делал он это крайне редко, в минуты отчаяния и беспокойства, чтобы немного успокоиться. Увидев меня, он тут же потушил сигару заклинанием, встал с кресла и порывисто меня обнял.

— Привет, я так понимаю, что ты уже знаешь о том, что сегодня случилось? — осторожно осведомилась.

— Да, Дамблдор связался со мной через камин. По правде сказать, из того, что он мне сообщил, я сделал один крайне неутешительный вывод — министерство настроено против Гарри в этом деле и доказать, что это не он будет крайне сложно, — с горечью произнес Бродяга.

— Я посмотрела его воспоминания и совершенно точно уверенна, что это не он. Но у меня появилось несколько вопросов, на которые я не могу найти ответов. Поэтому я здесь. Помнишь, ты когда-то говорил мне, что углубленно изучал Руны и Нумерологию перед тем, как попал Азкабан? — с надеждой спросила я, и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила.

— Ты не мог бы посмотреть мои расчеты перемещения во времени? Я не могу понять, где совершила ошибку.

— У тебя есть хроноворот? — спросил Блэк, удивленно вскинув бровь. — Откуда?

— МакГонагалл выдала на третьем курсе, чтобы я могла изучать дополнительные предметы. Именно так нам удалось спасти тебя от смерти на третьем курсе. Когда я попыталась его вернуть, декан почему-то сделала вид, что не помнит о том, что когда-либо давала что-то подобное мне. С тех пор он находится у меня. И еще… Помнишь, Анастасию, незнакомку из парка? Я тогда показала тебе не все, просто не хотела волновать. Она предсказала мне, что в Хогвартсе меня ждут смерти. Так вот, мне кажется, что ее слова начинают сбываться…

— Что еще ты скрываешь? — сердито и настороженно произнес Блэк. Недоверие ранит его больше всего. Я больше не могу отделываться полуправдой. Конечно, о причинах он никогда не должен узнать, об этом я позабочусь. А в целом, хватит с меня секретов, одна я не справлюсь. Возможно, позже я буду жалеть… Но сейчас я сдаюсь. Набрав в легкие побольше воздуха, я выдохнула.

— Я из будущего…

Комментарий автора: Очень интересно узнать ваше мнение об этой главе. Я постарась ответить на часть вопросов. Гермиона никогда не Расскажет Блэку о том, почему она вернулась в прошлое. Ему не зачем знать. Но она элементарно боиться использовать хроноворот в одиночку. Боиться, что изменится мир и Сириус снова исчезнет. Кроме того ей начинает казаться, что она теряет контроль над ситуацией в этой реальности и решает приоткрыть часть тайн, чтобы, возможно, с помощью Сириуса начать разбираться в том, что происходит.

Коллажи и перевод песни здесь: vk.com/nikawalter. Стучитесь иногда, чтобы я не заскучала)