Точка невозврата (гет)

Глава четвертая. Незнакомка

Loin du froid de décembre (Hélène Segara)— писалось под этот саунд.

Pov Гермионы Грейнджер

Когда я проснулась, за окном уже серел зимний январский день. Оглядевшись по сторонам, я не сразу поняла, где нахожусь. Лишь спустя несколько минут события прошлой ночи постепенно начали складываться в нечеткую картинку. Голова раскалывалась так, словно это я, а не Сириус пила вчера Огневиски. Когда я открыла глаза, то обнаружила себя лежащей на постели Блека, заботливо укрытой одеялом. Поверх него лежала рука Сириуса, как будто он пытался меня приобнять. Он спал беспокойным сном и что-то бормотал себе под нос, а между бровей залегла едва заметная складочка. Я попыталась встать с кровати, как можно осторожнее, чтобы не разбудить его, но случайно коснулась его руки. Она была холодная. Бедный, он пытался согреть меня, а сам улегся, не раздеваясь поверх одеяла, несмотря на то, что в комнате было довольно-таки прохладно, ведь здесь не было камина, а значит, она как следует, не отапливалась. Взгляд скользнул по часам на тумбочке. Стрелки показывали десять тридцать утра. Что ж, на каникулах в этом доме никто не вставал раньше одиннадцати, поэтому у меня еще было время пробраться к себе незамеченной.

Джинни еще пребывала в царстве Морфея, когда я на цыпочках вошла в комнату. Сон бесследно прошел, поэтому я отправилась в ванную. После увиденного в Омуте памяти, мне хотелось избавиться от ощущения грязи. Нет, не физической, а душевной. Какими же слепыми и глухими мы были по отношению к Сириусу! Никто никогда не интересовался его проблемами, и для всех, кроме Гарри, он был не личностью, а живим предметом мебели… И все же мне не хотелось жалеть этого сильного, но одинокого человека.

Вода набралась в ванную, и я погрузилась в нее с головой. Это отрезвило меня и вернуло способность мыслить рационально. С того момента, когда я оказалась в прошлом, меня не покидало чувство тревоги. Конечно, в монографии де Гранже говорилось о том, что время способно создавать новый виток истории, учитывая мотивацию человека, использовавшего хроноворот, но все это казалось мне очень странным. Я не знала, чего мне ждать от этого мира. Мое желание спасти Сириуса теперь не казалось мне таким уж правильным. Оно было продиктовано скорее порывом эмоций, чем рационально обоснованным и взвешенным решением. А значит, последствия могут быть совсем не радужными. Если я не могу вернуться в точку отправления, значит того будущего уже просто не существует. И как будут развиваться события, мне не известно. Это уже не мое прошлое в чистом виде. Это какой-то новый виток истории… И это пугало. Хуже всего то, что мне даже спросить об этом не кого. Я не имею права никому об этом говорить, даже Блеку.

Исповедь Сириуса, ответив на часть моих вопросов о нем, породила собой множество новых. Мне не давала покоя эта история с Азкабаном. Я не была слишком хорошим специалистом в области магического права, но было очевидно, что Дамблдор не имел прав и полномочий отправлять его туда без суда. Даже над большинством бывших Пожирателей смерти проводилось следствие. Тем более, из его воспоминаний было понятно, что он хоть и не был причастен к смерти Поттеров, но продолжал себя за это винить все это время. Что-то было явно не так. И я выясню, что. Еще одним вопросом, который привлек мое внимание стали крестажи. Я нигде не встречала упоминания о том, что это такое. Даже в запретной секции, куда у меня был пропуск. Надо будет осторожно расспросить у Сириуса, что это. Хотя, как мне кажется, эта информация довольно-таки секретная и, скорее всего, он просто проговорился об этом. В любом случае, попытаться стоит. Тем более, что кроме всего прочего здесь имелась отличная библиотека, в том числе и подборка книг по Темной магии, а значит, существовала вероятность, что он мог найти сведения о них. Так же оставалось загадкой, почему Гарри попал на воспитание к своей тетке, а не к крестному, почему его забрали у него? И сказочки о том, что это было обусловлено кровной защитой его матери, меня уже не устраивали. В конце концов, Лили Эванс не была единственной женщиной, пожертвовавшей собой ради жизни сына. Тогда шла война, которая искалечила жизни многих. Тем более, что Волдеморта это не остановило от того, чтобы кинуть в Гарри Аваду. А значит, должно быть еще какое-то объяснение тому, что случилось. Когда-то давно я случайно наткнулась на упоминание о Кровной магии в одной из книг, но там не было никакой конкретной информации, связанной с ее использованием. В Англии хранилось только от силы несколько экземпляров книг, посвященных этому разделу волшебства. И пока что ни одна из них не попадалась мне на глаза. Могла ли, в таком случае, мать Гарри обнаружить подобный фолиант?

Вероятнее всего да, если она знала, что искать. Она, как и я была старостой и лучшей ученицей своего выпуска, а значит, тоже любила читать книги из Хогвартской библиотеки.

А еще эта ночь разрушила во мне образ идеального Альбуса Дамблдора. Конечно, я никогда не обвиняю ни в чем людей, не зная мотивации их поступков. Просто теперь буду критично относиться ко всему, что мне говорят, а не слепо верить в правильность, чьих бы то ни было суждений.

Вода в ванной окончательно остыла, и мне пришлось вылезти. Одевшись в джинсы, джемпер и толстовку и собрав волосы в высокий конский хвост, я спустилась на кухню. Там уже сидел абсолютно невыспавшийся Сириус и пил кофе. Поздоровавшись со мной, он сообщил, что все Уизли и Гарри снова уехали в Мунго, а меня решили не беспокоить, так как я слишком долго принимала ванную. Некоторое время мы провели в тишине, а потом он заговорил:

— Гермиона, ты в порядке? — в его голосе чувствовалась обеспокоенность и забота.

— Да, в полном, — ответила я, отпивая какао из чашки.

— Скажи, зачем ты рассказал мне о крестажах и пророчестве? Это ведь наверняка секретная информация Ордена Феникса. И кстати, что такое эти крестажи?

— Гермиона, по сути, я действительно не имел права об этом говорить. Но, во-первых, текст пророчества мне не известен, даже Лили и Джеймс его не знали, им было известно только лишь то, что это послужило толчком для охоты на Гарри. И я не совсем понимаю Дамблдора в стремлении скрыть от моего крестника этот факт. Что касается остального, то мне безумно надоело бездействовать. О крестажах никто не знает, а значит, и не ищет. Никто из Ордена даже не подозревает об их существовании! — Сириус раздраженно ударил ладонью по столу. — Хотя, судя по рассказам Гарри то, с чем вы столкнулись на втором году вашего обучения в Хогвартсе, по сути, этим и являлось. Крестаж — это осколок человеческой души, заключенный в предмет, оторванный с помощью одного темного ритуала, который закрепляется умышленным убийством человека, — на его лице отразилась гримаса боли и отвращения.

— Но зачем кому-то создавать нечто подобное?

— Видишь ли, осколок души, заключенный в предмет — это своего рода якорь здесь, на земле. Для такого сумасшедшего психа, как Волдеморт, это реальный путь к бессмертию. Мало кто из волшебников за всю историю нашего мира решался на создание подобной мерзости. Даже если и создавали, то не больше одного. Но даже если предположить, что моему брату удалось уничтожить тот медальон, а вам «посчастливилось» столкнуться с дневником, который тоже содержал часть его души, то получается, что их явно больше, чем два. Хотя бы потому, что во время Турнира Трех Волшебников он вернулся. И если продолжать и дальше молчать об этом, то мы просто проиграем войну. Я рассказал это именно тебе, потому, что еще в твои тринадцать лет ты была умной ведьмой, умеющей беречь тайны. Я сделал все это не для того, чтобы предать Орден и раскрыть его секреты. А только лишь потому, что я не могу смотреть на то, как мучается близкий мне человек, — мужчина тяжело вздохнул. — Иногда мне кажется, что смерть стоит у меня за спиной, и я уйду, не успев рассказать что-то действительно важное. Сделать свой вклад в победу над змеелицым ублюдком. Гермиона, я прошу тебя помочь мне. Позаботиться о Гарри. Я не могу все время быть рядом с ним. Ты ведь знаешь об этих уроках со Снейпом? Так вот, у меня есть все основания полагать, что он не учит его, а всего лишь ломает природную защиту. Отсюда все эти странные видения и приступы боли в шраме.

— Но зачем профессору это делать? Это ведь Дамблдор назначил эти уроки, чтобы Гарри научился закрывать свое сознание.

— Я не знаю, в какие игры играет ваш многоуважаемый директор, который, кстати, сам является легилиментом уровня Волдеморта. Само по себе обучение окклюменции предполагает наличие доверительных отношений между учителем и учеником. В случае Нюниуса и Гарри это просто не возможно. Слишком глубокую ненависть Северус Снейп испытывает по отношению к сыну Джеймса Поттера, вполне заслуженную, надо сказать. Не буду скрывать, что мне неприятен этот человек, однако спустя шестнадцать лет, я отдаю себе отчет, что наше поведение в юношеские годы было отнюдь не ангельским, и порой нас заносило... Но ведь сын-то за отца не в ответе, — он откинулся на спинку стула и закурил сигару с запахом шоколада.

— Сириус, а откуда ты столько знаешь о ментальной магии?

— Видишь ли, Гермиона, меня с семи лет начали посвящать в тонкости защиты своего сознания. Это одна из тех вещей, которым отпрысков чистокровных семей обучают в обязательном порядке, потому, что сохранность семейных тайн стоит превыше всего. Конечно, в нашей стране существует право на свободу мысли, и легилименцию разрешено использовать только в медицинских целях, а так же для допроса преступников в исключительных случаях, но для некоторых волшебников правила не писаны. К слову сказать, я тоже владею искусством чтения мыслей, но никогда не применяю его на людях потому, что уважаю чужие секреты. А вот наш добрый дедушка — нет. Поэтому тебе стоит проштудировать несколько фолиантов, посвященных этому вопросу. Но позже необходимо будет проверить твои знания с мастером.

— Спасибо, Сириус, а кто будет меня обучать? И еще — ты собираешься рассказать обо всем Гарри?

— Ну, если ты считаешь меня достойным своего доверия, то я мог бы позаниматься с тобой, — он подмигнул мне и искренне улыбнулся. — Кстати сказать, мой дом является ненаносимым, это означает, что магглы, как и непосвященные в тайну его нахождения волшебники, не могут его увидеть, поэтому действие Статута о секретности на него не распространяется. Одним словом, ты спокойно можешь пользоваться палочкой здесь. Надзор Министерства магии не сможет тебя засечь. Что касается моего крестника, то я не могу ему рассказать все, как есть, пока в доме столько лишних ушей и глаз. Уедут Уизли, и я получу больше свободы действий. Он, как никто другой, достоен правды, но сейчас является самым слабым звеном из-за его нарушеннной природной ментальной защиты. Стоит кому-то что-то заметить и проболтаться Дамблдору — и последствия могут быть весьма плачевными.

— Я понимаю тебя. Знаешь, ты сейчас мне чем-то напомнил Грюма с его «постоянной бдительностью». Впрочем, сейчас это действительно оправдано.Что касается твоего предложения… Сочту за честь быть твоей ученицей. Скажи, ты не мог бы меня еще по ЗОТИ подтянуть? Гарри, конечно, великолепный учитель, но я уже давно подумываю о том, чтобы попросить кого-то из взрослых волшебников меня потренировать. В этом году нам предстоит сдавать СОВ, а эта жаба Амбридж вместо практики заставляет нас переписывать министерский учебник, — сказала я, в надежде убить двух зайцев сразу.

Во-первых, я прекрасно понимала, что Сириусу смертельно скучно в этом унылом доме, а во-вторых, это была отличная возможность улучшить свои навыки боевой магии, так как я получила по ЗОТИ всего лишь «выше ожидаемого» в прошлый раз. Вместо ответа он согласно кивнул и встал из-за стола, закончив трапезу. Дождавшись, пока я доем блинчики с клубникой, он провел меня в подземелья.

Вместо ожидаемого захолустья, серых стен и сырости, здесь обнаружилась вполне просторная комната, которая, по всей видимости, предназначалась для тренировок. На стенах висело множество образцов холодного оружия: кинжалы, рапиры, шпаги и даже сюррикены. Несмотря на то, что мы находились под землей, здесь была создана иллюзия окна, задернутого плотными зелеными шторами из бархата. В левом углу у окна стояли несколько стеллажей с книгами и справочниками, а в правом лежала стопка матов. Так же здесь было несколько самовосстанавливающихся манекенов для отрабатывания заклинаний и платяной шкаф, в котором была собрана одежда для тренировок: женские и мужские мантии для дуэлинга, и парочка кимоно для восточных единоборств. Было заметно, что семья Сириуса уделяла внимание не только магическому, но и физическому развитию своих наследников.

Первым делом Блек указал мне на ширму и предложил переодеться в просторное кимоно, а сам разложил несколько матов посреди комнаты, зажег лампадку с аромомаслами и включил на граммофоне маггловскую классическую музыку. Сменив одежду, я присела на разложенный мат рядом с ним:

— Прежде всего, я хочу тебе сказать, что первоосновой Окклюменции является умение очищать сознание от посторонних мыслей. Это достигается путем медитации. Поэтому сейчас твоя главная задача в том, чтобы полностью расслабиться и погрузиться внутрь себя. Закрой глаза. А теперь представь любое пустое пространство, это может быть лес или берег моря. Вокруг ни души. Ты должна почувствовать спокойствие и единение с природой. Отпусти себя…

Я закрыла глаза и представила себя посреди хлебного поля. Надо мной бескрайнее, синее небо, без единого облачка. Я упала в это море из колосков и позволила им щекотать мое лицо. Вокруг стояла звенящая тишина, и только легкий ветерок играл с моими волосами. Где-то внутри появилось чувство покоя и тепла. Я смотрела на облака, отпустив все мысли из головы, просто наблюдая. На задворках сознания все еще звучал голос Сириуса…

— А сейчас ты попробуешь удерживать эту картинку, когда я попробую легонько тебя атаковать. Легилименс! — доносится до меня его тихий шепот. Я стараюсь не выпустить картинку летнего неба из головы, но постепенно образы становятся расплывчатыми и стираются…

…Хлоп! И вот моя пятилетняя копия принимает подарки на день рождения — две одинаковые мягкие игрушки-лисицы, подаренные крестным…

…Вот я наряжаю с родителями елку перед Рождеством. Вокруг атмосфера счастья и уюта…

...Первый класс, школьный двор, соседские девчонки поставили мне подножку, и я упала на землю, сильно ударившись коленкой… Издевательства и насмешки… Слезы… Я должна это остановить, пытаюсь мысленно создать кирпичную стену, но она разваливается, как картонная… Вот я потерялась в лесу во время прогулки с друзьями моих родителей… Страх… Пытаюсь докричаться до моих провожатых, но голос дрожит и срывается… Хогвартс экспресс, первая встреча с Гарри, распределение… Нет, он не должен увидеть то, что случилось в Министерстве. Только не так. Меня охватывает паника и я слышу свой крик как бы со стороны. А затем почему то в сознании возникает водная стена, и я как будто начинаю тонуть… Ощущаю, как меня хлопают по щекам, и резко распахиваю глаза. Передо мной на мате сидит мокрый, как хлющ, Сириус.

— Тише, Гермиона, все уже закончилось. Мерлин, да ты дрожишь! Сейчас, сейчас, — он наколдовал плед и набросил его на мои плечи.

— Как для первого раза, не плохо, очень даже не плохо. Надеюсь, ты не обижаешься на меня за мое маленькое вторжение в твое сознание? — он виновато улыбнулся, но глаза остались грустными.

— Нет, что ты. По крайне мере, теперь я знаю как это, когда к тебе в голову вламываются без спроса. Скажи, а на что должен быть похож полноценный мыслещит?— спросила я.

— На самом деле существует несколько способов защиты. Ты сейчас смогла применить один из них, правда частично. Чтобы это было действенным, такой щит надо поддерживать постоянно, даже во сне, а это довольно энергоемкий процесс. Поэтому, его лучше всего использовать непосредственно во время нападения, чтобы выкинуть из головы непрошенного гостя. Это может быть, кстати, не только вода, но и стена огня или смерчь.

Второй способ заключается в том, чтобы поместить все значимые для тебя воспоминания в некий кокон, а на поверхность выкидывать лишь нейтральные для тебя моменты жизни, из которых никто никогда не узнает ничего важного о тебе. Этот метод — наиболее распространенный, однако, ты рискуешь случайно выпустить из—под кокона то, что для тебя действительно важно.

Так же тебе стоит запомнить то, что ты наиболее уязвима в моменты сильного гнева или расстройства. Поэтому стоит научиться хорошо владеть собой с помощью различных техник медитации и йоги.

Третий вариант защиты, больше при нападениях непосредственно, это цепляться за какую-то мысль и прокручивать ее в голове как мантру. Это может быть какая-нибудь песня, хоть тот же гимн Великобритании. Невозможно прочитать мысли человека, который думает только о чем-то одном.

Самый удачный вариант — это построить кирпичную стену или кокон, а во время вторжения скомбинировать ее с водной или огненной стеной.

Так же ты можешь представлять, как кидаешь в противника мысленно заклятие, это тоже работает по принципу невербального колдовства, которое так же исходит из твоего сознания.

— Спасибо за познавательную лекцию, я обязательно учту твои советы, — я постаралась тепло улыбнуться ему, на что он лишь загадочно мне подмигнул.

Потренировавшись в очищении сознания еще где-то около часа, мы покинули наше убежище, ведь ворчащий Кикимер предупредил нас о скором возвращении всех из больницы. После этого Сириус заставил меня съесть целую плитку черного шоколада Брют, сказав, что это поможет восстановить потраченные сегодня силы.

Немного пообщавшись с Роном и Гарри, который наконец-то перестал напоминать собственную тень, я почувствовала себя немного отдохнувшей после сегодняшних приключений. К тому же Уизли привезли из Мунго хорошие новости — послезавтра должны были выписать Артура, и он собирался провести с семьей остаток каникул в Норе. А мы с Гарри решили остаться погостить у Сириуса до возвращения в Хогвартс. Поэтому к вечеру дом снова опустел. Одно радовало — Гарри больше не запирался у себя в комнате, а решил поиграть с Сириусом в волшебные карты. Я же отправилась в библиотеку, чтобы поискать интересующие меня книги. Я провела около часа, блуждая между стеллажами, пока на глаза мне не попался старый пыльный фолиант, который грозился рассыпаться от времени. Посмотрев на название, я ахнула — это была та самая «Магия крови». Однако когда я ее раскрыла, то обнаружила, что страницы внутри совершенно чистые. Видимо, на книге стояла какая-то защита. Что ж, проверим. Трансфигурировав из пера иголку, я проколола себе палец, и капнула несколько капель крови на первую страницу. Несколько секунд кровь шипела и пенилась, а затем впиталась в бумагу так, что не осталось и следа. Спустя примерно минуту на пожелтевшем от времени пергаменте стали проявляться строчки. Захлопнув книгу, я захватила ее с собой и отправилась в свою комнату. Наложив пару защитных заклинаний от вторжения, стала перелистывать книгу в поисках нужного мне ритуала. Признаться, у меня волосы стали дыбом от просмотра описаний некоторых обрядов, поскольку тут присутствовало и жертвоприношение, и некоторые кровные порчи. Особенно жутко стало после прочтения рецепта зелья кровного омоложения — для него требовалась кровь убитого младенца. Стало хотя бы понятно, почему эта магия являлась запрещенной. Вместе с тем, здесь было и немало полезных вещей. Оказывается, существуют ритуалы кровного поиска, способные обнаружить похищенного родственника, где бы его ни прятали, а так же описывались способы защиты вещей и писем от воров и шпионов — паролем служила все та же капелька крови. Еще здесь было множество целительных чар, которые бы позволили лечить тяжелые повреждения и отравления некоторыми видами ядов. И вот, в конце книги я нашла раздел «Защитные обряды». Пролистав несколько страниц, я обнаружила название ритуала, который отдаленно напоминал искомый, но меня ждало разочарование. Здесь сохранилась лишь общая информация о нем, а страница с подробными пошаговыми инструкциями была вырвана… Что ж, по крайней мере, теперь у меня есть хоть какая-то зацепка во всей этой истории с чудесным спасением Гарри…

* * *

Отложив книгу на прикроватную тумбочку, я подошла к окну. За окном была лунная ночь. Площадь Гриммо была пустынной, только снег искрился на тротуаре и клумбах, и тусклый свет фонарей освещал дорогу. Несмотря на мороз и холод, меня манил ночной город, а в комнате вдруг стало как-то слишком душно. Поэтому я распахнула настежь окно и, приняв свою анимагическую форму, выпрыгнула со второго этажа. Приземление было не слишком-то удачным, но огромный сугроб, в который я свалилась, смягчил падение. Отряхнувшись от снега, я побежала в сторону местного сквера, оставляя лишь едва заметные следы лап…

Через несколько минут я оказалась в маленьком парке и забралась в облике кошки на заледеневшую лавочку. Меня манила сюда какая-то неведомая сила, или, быть может, звериное чутье. Несколько секунд я наслаждалась тишиной, но вдруг услышала резкий хлопок аппартации.

Чувство страха парализовало меня, хоть я и понимала, что незнакомый волшебник увидит перед собой лишь черного котенка. Передо мной на лавочке материализовалась незнакомка лет двадцати пяти — тридцати, с русыми волосами, отливающими рыжиной и голубыми глазами. Она взмахнула палочкой, наколдовывая согревающие чары, чтобы лавочка оттаяла и высохла, а затем заговорила со мной:

— Не бойся меня, черная кошка, я знаю, кто ты, но не причиню вреда — я лишь хочу поговорить, — она лукаво усмехнулась, а глаза горели каким-то безумным блеском. Однако опасности она не излучала, поэтому я рискнула снова принять человеческий облик.

— Ну вот, так-то лучше, а то беседовать с животными как то непривычно.

— Кто вы?

— Я — часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо, — нет, она явно издевается надо мной.

— А если не цитировать Булгакова? — несмотря на то, что я была ведьмой, я все еще продолжала интересоваться маггловской классикой, и эта книга была одной из моих любимых. Родители подарили мне шикарное издание 1967 года на прошлый день рождения.

— Мое имя тебе все равно ничего не скажет, но если так уж хочется, то зови меня Анастасией, — она спрятала палочку в кобуру и натянула кожаные перчатки.

— Вы русская? — спросила я. Было в ней что-то смутно знакомое, хотя сама она излучала загадку.

— Возможно, да, а может, и нет. Я достаточно долго живу на свете, чтобы принадлежать только одной стране. Странная штука время, не правда ли? Оно может убить, но ему подвластно так же спасать жизни.

— Что вам про это известно, вам лишь около тридцати лет?

— О, внешность бывает весьма обманчива, моя дорогая. Что касается времени, то оно мой дар и мое проклятие. Я вижу судьбы других людей, но не могу предотвратить их несчастья, потому что мне никто не верит. Но ты, ты — особый случай потому, что не принадлежишь своему будущему и прошлому. Ты вне времени. Так случилось, что тогда, в июне история пошла по ложному пути. Лишь потому тебе дали шанс вернуться и все исправить. Любой другой бы уже давно обезумел, столкнувшись с собой в прошлом, или был бы казнен.

— Но что я должна сделать? По правде сказать, я совершенно растеряна и не знаю, чего мне ожидать от этой реальности.

— О, этого я тебе сказать не могу, по крайней мере, пока что. Это твоя игра, как говорится, — она отчего-то погрустнела. — Все, что я могу тебе пожелать, это доверяй своему чутью. Хогвартс ждет множество смертей, но не все то зло, что им кажется, и истину следует искать там, где ее нет. А еще береги его… Возможно мы еще встретимся. — Она вложила мне в руку небольшой медальон в форме капли и исчезла, прежде чем я успела, что-либо у нее спросить…