Последствия одного решения (джен)

— С Филиусом ты уже знаком, Гарри, — улыбнулся внуку Альбус. — Его спутница — мисс Гермиона Грейнджер, и я прошу тебя сопровождать её на Аркзассе.

— Конечно, дедушка, — важно кивнул внук. — Добрый… э-э-э, вечер, профессор Флитвик, Гермиона.

— Добрый вечер, Гарри, — тёплая улыбка озарила лицо маленького профессора. Филиус-Филиус… Много хорошего слышал о его талантах в магии высокого уровня, но лично Альбус убеждался только в превосходных дуэльных и педагогических талантах. Пришло время Филиусу показать себя в сфере специализации.

— В свою очередь, — взяла слово Атика, как всегда, полная бодрости и жажды действовать, — представляю вам Дивора, лорда Тей, который будет отвечать за организацию ритуалов и ваше размещение как первый помощник Его Величества Фарука Сатори. Справа от него — Таорен, лорд Инрии, он отвечает за помощь духов, которых, как вы видели, здесь очень много. Слева — Йорид, лорд Ливистор, он поможет с организацией местных магов-ритуалистов и теоретиков, — она повернулась к Дивору. — Лорд, профессор Альбус Дамблдор — прекрасный маг и мой бывший ученик, а также — крупная политическая фигура. Он даст клятву или пройдёт Ритуал Тайны, но знайте, он же может поспособствовать налаживанию связей с поверхностью, а также организовать помощь, как официальную, так и неофициальную. Профессор Филиус Флитвик — хороший маг, теоретик и практик. Он занимается обучением Гермионы Грейнджер, и она согласилась отправиться вместе с ним, чтобы разнообразить учебный процесс. Филиус и Гермиона согласны принести клятву. Я даю слово Высокой Леди, — Альбус заметил дёрнувшуюся щеку, и кроме него отметил это только Дивор. Сколько тайн хранит твоё прошлое, Атика, и откроешься ли ты когда-нибудь кому-то, кроме старых друзей? — что все трое — надёжные люди. У вас есть какие-нибудь вопросы, лорд Тей?

— Я верю вам, леди, — с лёгкой торжественностью ответствовал Дивор. — Полагаю, сегодня вы будете устраиваться и осматривать Запретные Врата, а завтра утром я представлю вас Его Величеству и мы уладим вопросы с секретностью. Надеюсь, к утру будут готовы хотя бы наброски нужных ритуалов.

— Будут, — уверенно сказал Альбус, уже ознакомившийся со спецификой задачи. Сложная, на грани их совместного мастерства — но решаемая. — Они уже имеются, осталось только адаптировать под экзотические условия столь удивительного города как Аркзасс. Атика, что скажешь насчёт моделирующего и вычислительного ритуалов?

— Системы развёрнуты на противоположной от Врат части пещеры. Там же будем разворачивать управляющие структуры. Изоляция — «эгис» и «сальвио гексиа». Сначала к Вратам или к модели, Альбус?

— Пройтись к Вратам кажется более удачной идеей, — поскольку Атике действительно не хватало фундаментальности и последовательности: при всём своём остром уме и непревзойдённой эрудиции, она порой спешила и упускала важные детали из виду. — Филиус?

— С вами. Гарри, ты не мог бы показать окрестности Гермионе?

— Конечно, профессор, — вежливо ответил внук. Его умением не теряться в самых разных ситуациях Альбус молча гордился.

— Удивительное место! — ахала Гермиона, когда Гарри вёл её меж странных зданий, останавливаясь то у одного, то у другого, но стараясь не встречаться взглядом с призраками.

Гарри её понимал — призраки вообще казались ему жутковатыми, а аркзасские, гораздо более реальные, да ещё и магией владеющие… Он-то к ним привык, а Гермиона пока нет. Так странно разговаривать с волшебницей своего возраста! К счастью, Гермиона знала как бы ни больше него, так что темы для разговоров находились сразу.

— Оно очень древнее, — рассказывал он. — Больше двух тысяч лет, Дивор, ну, лорд Тей, не говорит, сколько точно. Если тебе интересно, я мог бы рассказать о магии города. Об истории Дивор отмалчивался…

— Конечно, интересно! — Гермиона всё смелее оглядывалась на летающих вокруг духов и призраков, светящиеся шпили и яркие шары над ними, и Гарри её понимал.

— Всего Дивор не рассказывал, тайна, но вот эти шпили — это артефакты, помогающие призывать духов. Ну, и светят заодно? Раз в неделю их гасят на перезарядку и ремонт. Светящиеся шары — это накопители магии, правда, не знаю, какой. Никогда не думал, что такие вообще бывают, но призраки за столько времени придумали способ накапливать магию. Наверное, чтобы пробивать защиту Запретных Врат? Стены укреплены чарами, чтобы призраки не ходили сквозь них друг к другу — это считается неприличным или вроде того, как и летать в центре города.

— А у нас в Хогвартсе привидения постоянно ходят сквозь стены, — заметила Гермиона. — И это не считается чем-то особенным.

— Им две тысячи лет, а хогвартским — меньше тысячи. Наверное, обычаи поменялись? — предположил Гарри, жалея, что с призраками в Хогвартсе так и не поговорил — только видел одного издали.

— Наверное, — Гермиона всё ещё зачарованно оборачивалась, когда рядом пролетал сгусток сияния — дух — или чёрно-белый призрак. — Всё это вам Дивор рассказал?

— Не всё — насчёт стен домов я понял сам, — это же не звучало хвастовством? — «Специалис ревелио», умеешь им пользоваться?

— Я о нём читала, — и вновь Гарри восхитился: кажется, она читала обо всём! — Чары познания, сообщающие, какое строение имеет магический объект. А ты сам их применяешь?

— Ну да, — пожал плечами, удивившись вопросу. — Если не самому, то надо как-то направлять результат — неудобно, наверное.

— Но это же седьмой курс! — воскликнула Гермиона, даже приостановившись.

— Курс? — недоумённо переспросил Гарри. — Ты о чём?

— Седьмой курс Хогвартса… Ой, а ты же у нас не учишься. Но всё равно, ты был бы на первом курсе, а колдуешь чары седьмого! — она удивляется или возмущается?

— Вообще-то, я выучил их не так давно, — признался Гарри. — Но что тут такого сложного? Простой контур поиска, фильтр по магии и ментальный вестник.

— Гарри, — спустя несколько секунд, когда он повернулся к ней, встревоженный молчанием, тихо произнесла Гермиона, — объясни, о чём ты, пожалуйста. Я читала много книг о магии, но о «простом контуре поиска» или «фильтре по магии» там не было. А ментальный вестник упоминается всего пару раз.

Теперь настала очередь Гарри застыть в ступоре, пока он не сообразил, в чём дело. И вправду! Он тоже ни о чём таком не читал! Всё это показывали дедушка и учитель. Получается, в школе это не объясняют? Но как же так!

— Давай я лучше тебе покажу, — сориентировался он. — Заклинание магического зрения знаешь?

— «Ациус магика»? Только в теории, на мне его применяли, но сама… у меня не получилось.

— Надо было пытаться и учиться, пока не получится! — попробовал поддержать Гарри. Кажется, вышло только хуже. — Так говорила мой учитель, Атика. Я бы мог попытаться наложить его на тебя, но не уверен. Обычно аура сопротивляется чему-то такому.

— Профессор Флитвик накладывал его на меня, — неуверенно возразила Гермиона.

— Ну, то профессор Флитвик, — хмыкнул Гарри. — Мне до него далеко.

— Он говорил, что если маг не сопротивляется, то всё получится, — теперь Гермиона звучала куда уверенней, и Гарри решился:

— Ладно, попробую, — направил палочку и сосредоточился. — Ациус магика.

Тонкое завихрение в ауре Гермионе свидетельствовало, что у него получилось!

— Как красиво! — воскликнула она, оглядываясь. Гарри невольно улыбнулся.

А потом подумал, как это так — видеть магию только после заклинания? Видеть духов только сиянием или мерцанием, а то и не видеть вовсе — и не различать на втором плане чего-то вроде каркасов нитей, вихрей и водоворотов магического света. Видеть только голый камень зданий — но не видеть пронизывающие их решётки чар. Видеть призраков, но не видеть их магические ауры. Гермиона рассмотрела и его самого — Гарри знал, что он светился не хуже этих призраков, но свечение должна скрывать золотая плёнка «тэледэлло», а на шее — посверкивать артефакт.

— Это ещё что, вот видела бы ты поместье деда или Гринготс — там столько всего намешано! — вспомнилось Гарри. — Правда, я не понимаю и трети…

— Ты видел защиту Гринготса? — немедленно спросила она. — И какая она? Правда, что там есть «сальвио гексиа»?

— «Сальвио» точно нет. Зато…

Маленький волшебник и волшебница шли по странному городу, а где-то вдалеке Альбус Дамблдор улыбнулся своим мыслям, прекращая удалённое наблюдение.

— Продолжим наше небольшое путешествие? — ранним утром предложил Сапфир девочке, с увлечением включающей и выключающей ярким огонёк на кончике волшебной палочки.

О, сколько изменилось всего лишь за пару дней! Саабрин Ирайя с удивлением узнала, что мало приобрести человеческое тело — ей надлежит ухаживать с ним! Объяснять маленькой девочке на вид и существу старше не просто него, а, пожалуй, человечества на этой планете, как нужно есть, почему следует пережёвывать пищу, почему переедать не стоит, что такое вредная и полезная пища — это было только цветочками! Ягодки — это когда ты объясняешь, как люди ходят в туалет и как пользоваться туалетной бумагой.

Удивительно, но мировосприятие Сабрины стало ближе к мировосприятию ребёнка лет — к некоторому облегчению самого Сапфира. Впрочем, облегчение быстро пропало, когда он подумал, что будет, если Сабрине понравится. Взросление, гормональная буря, подростковый бунт — и всё это в исполнении эссэли, при должной мотивации способной города щелчком пальца разрушать, а в потенциале — даже не города, а…

Ощущать такую ответственность было не впервой, но экзотическая форма этой ответственности порой ставила в ступор. Но Сапфир, мысленно засучив рукава, терпеливо объяснял, рассказывал, характеризовал, порой мягко, а порой и достаточно жёстко донося до эссэли свою точку зрения. А ещё начал аккуратно готовить её к тому, что его точка зрения — не единственная, что возможны альтернативы, что можно сравнивать…

Он подводил её к идее свободной воли, к идее собственного выбора, к идее личности, субъекта, самостоятельно прокладывающего через историю свой и не только свой путь. К идее, Сабрине изначально столь же чуждой, каким было для него мировоззрения самих эссэлей. Но если у него получится, если он сможет, то наградой будет союзница или даже дочь, разделяющая его ценности и обладающая немыслимым могуществом. И тогда такие, как Атика, будут пылинками на его пути — пылинками, на которые достаточно лишь подуть. Но даже не это — главное. Главное, что будет, если ключи найдутся и вернутся к Сабрине — ведь тогда…

Сапфир кивнул самому себе и на мгновение погрузился в прошлое, когда никакой организации у него не было, когда был только он — и невероятной сложности задача, о которой даже поведать миру было страшно. Последствия будут непредсказуемыми. Он вспомнил, как судорожно искал информацию о других мирах, как внедрялся и внедрял своих людей в Отделы Тайн — конечно, не все из них назывались так, но суть была точно той же… Он вспомнил своё первое настоящее путешествие, вспомнил о трудностях с координацией и сохранением тайны, накапливающихся снежным комом, вспомнил о первой встрече со своим «штатным гением», вспомнил о вербовке Лизы, о первом разговоре со старым ворчуном Освальдом…

Тысячи и тысячи эпизодов, эмоций и фактов пронеслись перед мысленным взором. Он прошёл долгий, очень трудный путь к этому домику в горах, к началу воспитания девочки по имени Сабрина — и всё ещё будущее остаётся неясным и туманным. И теперь настала пора рассеять этот туман. И Саабрин Ирайя ему в этом определённо поможет.

— Продолжим-продолжим! Сейчас, ведь да?

— Что там с пятым вектором?

— Укладывается. Перекинь десять нуманов, да поаккуратней. Не хватало ещё резонанса с три-семь.

Гарри и Гермиона приближались к ярко управляющему контуру — в тишине пещеры переговоры Альбуса и Атики были слышны всем. Трёхмерное световое полотно озаряло всё загадочным сине-зелёным мерцанием. Там и тут парили призраки, похоже, просто любопытствующие, а навстречу вышел профессор Флитвик в запылённой мантии, которую то ли забыл, то ли не подумал очистить.

— Что б тебя, Альбус, десять на направление и пять в ориентир, а затем поляризуй всю три-семь! И немедленно, а не «подожди, я стабилизирую»!

— Атика, несмотря на статус моего бывшего учителя, хочу отметить, что такой тон не совсем к лицу Высокой Леди.

— Ага, я в курсе, ты работаешь или говоришь? Стоп! Правь общее распределение, у тебя перекос к тёмной на втором векторе.

— Что со светлой на седьмом?

— Нормально. Хотя… Да, ты прав, надо убавить.

Флитвик и Гарри улыбнулись, слушая «рабочие переговоры», даже губы Гермионы тронула слабая улыбка. Совсем не такими представлялись ей великие маги.

— Хорошо прогулялись? — спросил Флитвик.

— Да, профессор. Гарри столько рассказал и показал!

— Представляю, представляю, — добродушно усмехнулся тот. — Гермиона, ты устала или сможешь помочь мне в формировании комплексных чар?

— Конечно, смогу! — она, разумеется, устала, но признаться в этом и не участвовать в таком? Ну уж нет!

— Гарри, у тебя есть книга «Сопряжённые комплексы чар и ритуалов» Эдуарда Линнея?

— Есть. Что именно вам нужно? — Гарри стряхнул с кольца, в точности повторяющего Атикино, но висящего на цепочке на шее, искру, выросшую в толстенный том.

— Глава «комплексы распределения энергии», принципиальные карты Эн-А-комплексов, а вот какие конкретно нам нужны — будем разбираться на месте. Джеминио. Гермиона, поищи в копии приложение… м м м, шестое, если не ошибаюсь, таблицы сопротивлений контуров первого и нулевого порядков. В первую очередь, нужный комплекс должен удовлетворять по сопротивлениям, и… Альбус!

— Да, Филиус? — откликнулся с десятиметровой высоты маг, не переставая орудовать палочкой с рисунком вокруг себя.

— У вас готовы системы распределения?

— Боюсь, тебе понадобится немного подождать. Я скажу, как только мы закончим. Тут небольшие…

— Небольшие? Альбус! Не отвлекайся, на седьмом векторе опять переизбыток светлой!

— Да-да, уже поправляю. Филиус, подожди немного, могу только сказать, что выход будет от двух до шесть мегануманов.

— Что ж, — Флитвик повернулся к детям. — Давайте посмотрим, какая из схем удовлетворяет этим условиям…

Мальчик и девочка, оба в джинсах и кофтах — в пещере было прохладно, а согревающие чары на одежду Флитвик наносить отказался из-за конфликта с «Моргановой кольчугой» — стояли около подземного озера. Тёмно-синяя зеркальная гладь отражала всё почти без искажений — её никогда не касались порывы ветра и уж тем более человек. Рядом с детьми парил Дивор, поддерживающий силой магии два ярких шара в нескольких метрах над водой. Здесь было так тихо и волшебно, что хотелось говорить шёпотом — но вот Дивор нарушил тишину:

— Это и есть озеро Тиайо, наследник, ученица. Красивое, не правда ли?

— Очень! — Гермиона присела и дотронулась до воды. — Совсем холодная.

— А как иначе: вода в нём — из земных глубин, — сообщил Дивор. — Озеро проточное, но там никого не водится — слишком уж холодное. Разве что какие дикие духи — внизу озера есть сильный природный источник волшебства.

— Зачем Атика попросила нас сюда привести? — поинтересовался Гарри, ёжащийся от странных ощущений, исходящих от озера. Была в нём какая-то тайна — но не такая, как с Вратами или той полосой ловушек в другом мире, а более глубокая… и естественная, искренняя? Что-то подобное, но слабее ощущала и Гермиона, но Ритуал Слияния она не проходила, а слишком «книжный» ум заставлял отбрасывать смутные ощущения. Дивор, в отличие от детей, в точности знал, какова природа этой тайны, почему это место пустынно… Но вот разгадать тайну было не в его силах.

— Магия, — коротко объяснил лорд Тей. — Твой учитель попросила показать нашу магию, волшебство повелителей духов. Пусть я и не специализировался на ней, но за века нашей… изоляции успел освоить почти всё. С чего вам будет удобней, наследник Поттер — с теории или практики? — Гарри заметил, что Дивор предпочитает игнорировать Гермиону. Судя по всему, из-за её неблагородного происхождения. Несмотря на это, на прямые её вопросы он отвечал. А вот сама Гермиона этого не замечала — чем Дивора успокаивала и раздражала одновременно. Впрочем, своих чувств он не демонстрировал.

— С теории, — решил Гарри. Он следовал наставлениям дедушки, а тот был категоричен: «Пусть теория не заменит практики, но без неё ты не достигнешь ровным счётом ничего». Атика частенько придерживалась обратного принципа: «Пока не покажешь — так и будешь сиднем сидеть да пытаться представить, о чём это там написано», — но сам Гарри всё же предпочитал «систематический подход». И Гермиона была с ним полностью солидарна, пусть и не знала об этом. Несмотря на большие отличие между двумя учениками разных волшебников, у них было удивительно много общего.

— Теория… — протянул Дивор Тей, перебирая бесчисленные знания в голове. — Хм, теория, значит. Теория так и называется — духология. Ничего сложного в общей теории нашего искусства нет. Мы делим настоящих духов на пять типов: обыкновенные духи, или фиссады, духи стихий, или элементали, духи умерших, или призраки, духи местности, или эссэли, и проклятые тени, духи мира Диххус. Встречаются также искусственные духи и полудухи — но о них вам рассказывать рано.

Первые — это духи, обитающие повсеместно. Низшие, младшие, старшие, высокие и великие, разной формы, силы и интеллекта, они обитают близ магических источников. Конечно, это не касается духов-чародеев, те могут жить где-угодно, но обычно — всё же близ своих сородичей.

Вторые, обыкновенно, обитают близ своей стихии. Например, элементалей огня полным-полно около Солнца и на его поверхности, а великие элементали живут в его глубинах. Встречаются огненные духи и в глуби земли, где сам камень плавится от внутреннего жара. Среди обычных духов есть те, кто имеет власть над какой-либо стихией. Как пример, можно привести джиннов, духов воздуха, воды и льда, и ифритов, духов пламени, тверди и песка. Однако, джинны и ифриты способны к обычной магии и обитают где угодно. Кхм, — кашлянул Дивор, будто из-за лекции у него пересохло в горле. На самом деле — просто всплыла давняя привычка из невероятно далёкого, почти растворившегося в памяти прошлого, когда он был живым. — Есть какие-нибудь вопросы о элементалях и фиссадах?

— А сколько их? — поинтересовалась Гермиона.

— Сколько? — Дивор задумался. О точных подсчётах он никогда не слышал — не было в этом нужды. — Тысячи тысяч, но большая часть обитает в горах да под землёй и довольно слабы. Мне известен мир недалеко от нашего, где живут сплошь духи — там их тысячи миллиардов, оттуда, в основном, их и выдёргивает нашими вызовами — ведь местные духи слишком слабы.

— Слишком слабые? А почему? — заинтересовалась Гермиона, которой такая ситуация казалась совершенно несправедливой. О том, что было бы, если триллионы сильных духов обитали бы на Земле, она не задумывалась — а вот у Гарри такая мысль мелькнула.

— Потому, девочка, — лорд Тей впервые посмотрел прямо на неё, посмотрел холодно и строго, — что у нас мало природных источников магии, а те, что есть — слабеют со временем. Дух же без магии не способен размножаться и через пару веков умирает.

— Как насчёт Хогвартса? Он же — огромный накопитель энергии, — Гарри спросил, представляя себе сотни тысяч духов, кружащихся около замка и поглощающих его мощь.

— Хогвартс — это строение? — уточнил призрак. Дождавшись кивка, он продолжил. — Обыкновенно, чародеи защищают накопители от слабых духов, а сильных истребляют, если те покусятся на их сокровища. Ну а ваш Хогвартс, должно быть, окружает барьер, отталкивающий бестелесных, если, конечно, ты не ошибаешься в масштабах накопителя, наследник. Поттер.

— Но туда ходят призраки, — робко возразила Гермиона.

— Девочка, — с открытым раздражением посмотрел на неё Дивор. — Неужели трудно сообразить самостоятельно? Защита может быть настроена пропускать призраков или отталкивать лишь фиссадов. Это технический, а не принципиальный вопрос. Я могу перечислить три подходящих ритуала. Есть ещё вопросы? — Гермиона помотала головой, не очень понимая, чем раздражает призрака-наставника, совсем не похожего на профессора Биннса. — Нет? Превосходно, в таком случае перейдём к эссэлям.

Эссэли — это духи лесов, рек, озёр, морей, полей, степей, гор… Их — бесчисленное множество, и все они скрытны. Найти эссель — огромное достижение, а подчинить эссэль практически невозможно — легче убить. Некоторые эссэли почти бессмертны, умирают только вместе с разрушением своего дома, например, гибелью леса, — Дивор осёкся. — Пожалуй, это немного неаккуратный пример: эссэль леса вполне может переродиться в эссэль степи или болота. Но вот если на месте леса что-то строят люди, тогда эссэль определённо погибает. Эссэли обыкновенно неразумны, но старейшие из них обладают разумом, причём совершенно нечеловеческим. С такими свяжется только сумасшедший или волшебник из Аркзасса. Вопросы?

— А у этого озера есть эссэль? — мгновенно озвучил свою догадку Гарри.

— Есть, и я её покажу, — мысленно Дивор удивился, как быстро понял Поттер. Непростой ученик у Высокой Леди, непростой. — Далее — призраки. Призраки — это отпечатки душ, их копии, более статичные, чем при жизни. Оставляют их маги, при редчайших обстоятельствах — обычные люди и магические существа. Привидение возникает, когда волшебник слишком боится смерти и всеми силами жаждет остаться на земле. Бывает, его притягивает невыполненный долг или особые заклятья. Такие призраки не обладают магией, вернее, вся магия уходит на удержание души на Земле. Всё, что у них есть — это образ тела в одежде, что была при смерти, слабый телекинез и способность скрываться. Впрочем, опытного мага она не обманет, зато из магглов призраков видят единицы. Когда умирает особо могущественный маг, вроде вашего Мерлина, после него может остаться призрак-чародей, ничуть не уступающий в колдовском искусстве погибшему — и с полноценной душой.

— Как вы? — заинтересовалась Гермиона.

— Нет, — резко сказал Дивор. — И не смейте спрашивать, как появились призраки Аркзасса — это только наша тайна. Последние, о ком стоит рассказать, это проклятые тени. Все они обитают в мире Диххус, не способны размножаться, подобно призракам, степень разумности зависит от силы, сила практически не растёт со временем. Мы, повелители духов, испокон веков использовали проклятых теней в качестве разведчиков, дабы наводить ужас и боль на противника, разрушать магические преграды и отражать заклятия. Но наиболее эффективны тени в качестве убийц, — лицо призрака на секунду стало по-настоящему зловещим, и Гермиона отшатнулась от его пристального взгляда, а Гарри сжал палочку, рефлекторно напрягаясь в ответ на угрозу. Дивор довольно усмехнулся про себя. — Да, именно убийц. В Диххусе до сих пор живут, вернее сказать, существуют миллионы проклятых теней, того, что осталось от людей после неведомого нам ритуала. Слабых теней легко подчинить, и даже они способны исторгнуть душу из тела маггла, а мага парализовать ужасом и свести с ума болью. Сильные же тени — это опаснейшие из духов, наравне с великими фиссадами и элементалями. Убежать от тени невозможно, если видишь её — бей светлой магией. Зашита от тени — это плотное или тонкое волшебство, остальное они развеют или обойдут.

На несколько воцарилось молчание — Дивор дал ученикам переварить услышанное.

— Вопросы по теням? Нет? Кха-кха! В таком случае приступим к практике. С вызова какого духа мне начать? — ему было интересно, что выберет Поттер. И он надеялся, что…

— Можно с эссэли? — попросил Гарри, которого этот вид духов заинтересовал больше прочих. Дивор усмехнулся про себя. Всё-таки люди порой так предсказуемы…

— Что ж, эссэль так эссэль, — удовлетворённо кивнул лорд Тей. — Главное, стойте на месте и ничего — ничего, повторяю! — не делайте. Эфренго тагиротус, — Дивор сделал замысловатый жест рукой, и воды озера заволновались. Секунда, другая — и из глубин поднялась она.

Седая, на вид материальная женщина в белой хламиде, от которой исходило странное, будто внутреннее сияние, отражающееся в водах, но не освещающее ничего вокруг. С высокомерием женщина посмотрела на Дивора, заставив того поморщиться и скрыть чувства за маской спокойствия. От эссэлей можно ожидать всякого…

Ступая по воде — при этом на глади оставались самые настоящие следы, через полсекунды пропадающие — вызванная подошла ближе. Гарри и Гермиона — последняя при помощи наложенного Флитвиком загодя «стабилис ациус магика» — видели исходящий от неё магический свет, неяркий, но оставляющий ощущение невыразимого могущества и древности. Дивор же видел гораздо больше, но занят был не разглядыванием, а воскрешением в памяти лучших чар изгнания. Так, на всякий случай.

— Смертные, — голос эссэли был шелестящим и звучал со всех сторон разом, а слово это было будто напоено непостижимым смыслом. — Тида зачем калиба таафе?

— Салаэ форетс явление телаффе, — ответил Дивор, с трудом выдавливания из себя слова.

— Эффергиатеэ силоре силло покидать сэй-туаде! — шелест сменился громом. Хотелось зажать уши или побежать куда подальше, но Гермиона была слишком ошарашена явлением эссэли озера, а Гарри помнил указание призрака. Дивор снова скривился про себя и подумал, что вызывать эссэль было всё же не лучшей идеей.

— Салаэ. Салаэ, Вика, — повелительно вскинул он руку. На пальцах теплилось пламя изгоняющих чар.

— Северэйес, Дивор, — вдруг звонко рассмеялась эссэль, вводя детей в ступор, а Дивора заставляя вновь кривиться в мыслях. Эссэли — непредсказуемые, нечеловечные… но всё же невраждебные. — Дара-дара сиайа?

— Нет, — резкое, категоричное отрицание. Что она вообще задумала?

— Светираре тависайа дар? Вертисиэ дар, сиволоре безопасный тайосо, — эссэль указала длинным пальцем на Гарри и Гермиону, и в жесте этом не было и тени угрозы.

— Вертисиэ девелорэ безопасно таваросэ вечно-неотделимо? — аккуратно уточнил Дивор.

— Суть-свет души, — медленно и внятно проговорила эссэль. Дивор прищурился. Редко, очень редко подобные ей прикладывают усилия, чтобы быть понятными. — Вертисаэ дар, благой дар, множество сторон, неойара, неопределённость, сивисайа, нет уверенности, симпатия веритадэ синхоссэ бэлдонэ смертные.

— Веситэ безопасно? — настойчиво уточнил лорд Тей. Не хватало ещё конфронтации с леди Сей-Тиор. С другой стороны, Сей-Тиор далеко, а возможная конфронтация с древней эссэлью на её территории… Но даже не это было главным. Главным был шанс увидеть нечто особенное. Даже — особенное. Только поэтому Дивор не отказался сразу.

— Доддорэ сайацэ, — эссэль замолчала, пронзительно посмотрела в глаза Гарри, затем Гермионы — у обоих по спине пробежали мурашки — и медленно молвила. — Дар безопасен. Полезен ли, не определено.

— Вреден сивисоре тейасу?

— Цепочка тивиру ирсайо путаница вистэр гэргэ сущность виргэ сиргэо Элайя.

— Элайя? — на сей раз Дивор недоумевал и не скрывал этого. Этого «словосмысла» он не знал.

— Эссэль вивирэ сайнонтс ирсайо мир, — секундная пауза, будто эссэль затрудняется выразить мысль. Дивор замер, вслушиваясь одновременно в ментальный, духовный и физические пласты реальности. — Мир планеты Земля.

— Наследник Поттер, мисс Грейнджер, — Дивор повернулся к детям, и тон его был торжественным. Он был согласен. Но вот согласятся лишь они? Эссэль высказалась однозначно: необходима добровольность. — Вам предлагают высокую честь. Эссэль Вика Эа-Тиайо просит принять дар — вернее, вынуждает убедить вас его принять, — что правда лишь с определённой точки зрения. — Она утверждает, что дар безопасен и не причинит прямого вреда, однако про вред косвенный ответила уклончиво. Приблизительно её утверждение можно перевести как «Эссэль мира планеты Земля именем Элайя ведает пути вреда и пользы этого дара». Помимо того, один раз приняв дар, вы не сможете его отвергнуть.

— Йарайа душа веллалэ, — добавила эссэль, тёмно-синими очами на белейшем лице взирая на смертных. То был взгляд существа, старшего Дивора даже не на века, но на тысячелетия — такая мысль мелькнула у Гарри. Гермиона же просто была заворожена этим взглядом. — Сойоройо.

— Она говорит, что смерть не лишает этого дара, — перевёл лорд Тей, не упомянув довольно странные представления о рождении и смерти, которых придерживались эссэли.

— Йасар йарайа душа сивистоссэ, — загадочная улыбка озарила лицо Вики.

— Сарто девессорэ неточность, — раздражённо ответил ей Дивор. — Я знаю, но ничего не могу поделать, — и пояснил ученикам. — Она упрекает меня, что перевод неточен. Как будто призрак или смертный способен понять высокую речь досконально!

— Велиалорэ, Дивор, — улыбка пропала, эссэль нахмурилась. — Стоссэр.

— Она говорит, что Высокую Речь может понять смертный, но этому надо долго учиться, — перевёл призрак. — В её понятии «долго» — это века, а может, и тысячелетия.

— Велиалорэ, — повторила Вика, затем уже сосредоточенно произнесла. — Время зависит от контекста ирсайо фоогрэ, — и опять рассредоточилась, с прохладной усмешкой взирая на недоумение Дивора.

— Что-то вроде «ты не прав, время зависит от контекста… — Дивор запнулся, — судьбы-жизни, паутины судеб, теней взаимоотношений событий в вероятностном…»— опять запинка и восклицание. — Нет, я не могу понять это полностью! — и всплеснул руками: эссэли!

— Дар, — напомнила эссэль.

— Гарри Поттер, ты согласен принять дар Вики Эа-Тиайо? — вопросил Дивор, выбросив из головы мысли о «вероятностных пространствах дробной мерности», что бы эссэль ни имела в виду!

Гарри задумался. Прямого вреда ведь нет? Выходит, дар безопасен — если Дивор правильно понял эту Вику, а это далеко не факт. С другой стороны, когда ещё будет шанс принять дар столь древнего и могущественного существа? На ум пришли дары-которые-скорее-проклятья из сказок, и он уточнил:

— Дар похож на проклятие?

— Нет, — эссэль всплеснула рукой — озеро отозвалось всплеском воды. — Не искажение лилилилло душа, астарстсэ дополнение, добавление.

— Ладно, — решился Гарри. — Я согласен.

Эссэль кинула на него испытующий взгляд, странным образом парой шагов пересекла пять метров, оказавшись совсем рядом. Взмахнула рукой, и Гарри почувствовал, как ледяные брызги попали на лицо. Когда он проморгался — лицо было сухим! — Вика уже повернулась к Гермионе:

— Гермиона саахарэ, согласна?

Та смотрела на эссэль и медлила решить. Короткий взгляд на Гарри — с ним было всё в порядке. Неожиданно для самой себя Гермиона спросила:

— Кто ты?

— Интуиция мага, — серебряный смешок. — Дева Озера? — ещё один смешок. — Сплетённая вечности? Светом журчащая? Я — проводник далёких вод, зов реки времён, глас-тень Элайи, отражение ночи в покойных водах, — она явно прилагала усилия, чтобы говорить определённо, но получалось не очень. — Мера свечения сущности виргэ теней Элайи частью зависит от моего танцоттэ. Не понимай, — грустная улыбка. — Чувствуй. Верь. Видь. Смотри. Будь. Ты примешь дар?

— Да, — заворожённо ответила Гермиона. На миг ей показалось, что она понимает, о чём говорит эссэль — и это что-то было куда как масштабней, чем она могла представить… Да и сама Вика была кем-то выше, глубже, чем простой, пусть и древний дух озера. И от её дара отказываться было… кощунственно.

— Твоя воля, — взмах руки и веер брызг. Когда Гермиона протёрла сухое лицо, эссэль уже удалялась, с каждым шагом погружаясь в воду.

— Вика, — окликнул её Дивор. — Почему?

— Ирсайо, — «ответила» та, не оборачиваясь. — Воля Элайи. Не зови меня боле, Дивор Тей, — с последним словом её голова скрылась под водой. Гарри напряг зрение — бесполезно, светильники озаряли прозрачные воды без следа эссэли, не помогло и магическое зрение.

— Думаю, вам стоит отдохнуть, — молвил Дивор. — Отложим вызов остальных духов. Я должен сообщить о произошедшем вашим наставникам.