Несовместимые (гет)

— Так вот, — продолжал Люциус, когда они оба уже устроились в малой гостиной — у каждого в руке бокал, камин жарко натоплен. — В ту ночь, когда тебя арестовали, у Нарциссы родился сын.

Северус таки вспомнил, за что Малфой его благодарил. За зелья, которые он варил для Нарциссы, когда у нее была угроза выкидыша, а целители Мунго сознались, что ничем не могут помочь. Нарцисса была настолько же хрупка и болезненна, насколько красива. И о просьбе Люциуса присутствовать во время родов тоже вспомнил.

— Как все прошло? Как она себя чувствует?

— Прошло тяжело. А чувствует себя весьма неплохо — насколько это возможно, имея в акушерах кретина-целителя и ведьму-мамашу. А ты, значит, занят был. Сев, то, что я вчера назвал тебя придурком — это не сгоряча. Это точное и продуманное определение твоего поведения.

Северус поднялся с кресла.

— Благодарю за вечер, лорд Малфой. Отличный коньяк.

— Да остынь ты наконец! Когда Темный Лорд планировал операцию, ты не сознался, что по-прежнему плохо аппарируешь. Ты пошел на дело с людьми, которым не доверяешь — не взял с собой ни одного надежного человека. Ни одного! Да я бы с твоими напарниками на одном поле не сел! Нюхлеру понятно, что в случае осложнений они бы тебя подставили! Потом прислали наконец разрешение на свидание, я примчался в аврорат, чтобы встретиться с тобой и продумать твои показания — а ты был уже в карцере! Тем, кто заключен в карцер, запрещены свидания — без всяких исключений из правил! Это все, по-твоему, разумные поступки?! Как, скажи на милость, тебе удалось соединить свою камеру с камерой Грязного?! И, во имя Мерлина, зачем? Вы пытались сбежать?

— Люц, все было не так, — Северус уселся обратно и теперь понемногу отпивал из бокала. Мягкое освещение успокаивало, коньяк согревал изнутри, и страшное напряжение последних дней понемногу отпускало его. — Я тут вообще ни при чем.

— Сев, да ты всегда был ходячей катастрофой! В жизни не поверю... хотя можешь не рассказывать. Я вообще не об этом хотел... Мы с Нарциссой просим тебя стать крестным нашего сына.

Северус поднял бровь. Они с Люциусом неплохо общались во время обучения, да и после тоже. Но дружбой он бы это не назвал. Большая честь — чтобы небогатый полукровка, пусть и Пожиратель Смерти, стал крестным наследника рода Малфоев. Где же здесь подвох?

— Почему я? А не кто-нибудь из чистокровных? И что думает о твоей идее лорд Абраксас?

Люциус отвел взгляд, уставился в огонь. Лорд Абраксас выразился о Снейпе предельно откровенно — «этот полукровка, которого ты пригрел, будет нам очень полезен». А еще мимоходом похвалил Люциуса — мол, хоть он сам и не имеет никаких выдающихся способностей — отлично выбирает друзей, все талантливы, как на подбор. Люциус не то что высказать — даже почувствовать обиду не посмел...

— Меня всегда окружали толпы подхалимов. Если человек навязывается ко мне в друзья — значит, будет что-то просить. У меня или, что еще хуже — у отца. Если девушка строит мне глазки — значит, хочет породниться с нашей семьей. А ты — другой. Всегда был другим. Столько раз помогал мне с Зельеварением. А помнишь, сделал за меня реферат по трансфигурации? И никогда ничего не просил взамен.

Еще бы Северус не помнил. Люциус Малфой был воплощением магического аристократизма. Безупречно воспитанный, владеющий всеми видами боевой магии, крайне циничный. Не то что бы Северус ему завидовал — слишком глубока была пропасть между ними. И этот юноша то просил его о помощи, то рекомендовал в Ближний круг, то внимательно выслушивал его идеи на собраниях Пожирателей... Северус был слишком горд, чтобы открыто пытаться привлечь его внимание. Да и общаться он не умел, прямо скажем. Но он на многое пошел бы, чтобы сохранить уважение ослепительного Люциуса Малфоя.

— У меня масса полезных связей. Милые славные маги, которым что-то нужно от меня — или от которых что-то нужно мне. Я распознаю фальшь по первым звукам голоса, и немногие могут называть себя моими друзьями. Я очень ценю то, что ты есть. Я ответил на твой вопрос?

— Малфой, это признание в любви?

— Не дождешься. Считай, что ты тоже нужный мне человек, — ехидно улыбнулся Малфой.

До чего же прекрасно быть нужным. Северус в очередной раз протянул Малфою пустой бокал. Ерунда это, что чистокровки лицемерны и подлы, черствы и высокомерны. Лили была неправа. Все магическое общество должно стать таким же, как семья Малфоев. Сплоченный клан, где каждый на своем месте — практичный и непотопляемый Люциус, нежная и женственная Нарцисса, несгибаемый старик Абраксас... Даже бешеная Беллатриса в кругу семьи становилась любящей сестрой и дочкой — словом, почти адекватной. Он станет крестным их малыша и отчасти войдет в их семью. Он будет поддерживать их политику, да что там — будет помогать Люциусу чем только сможет, раз уж он недостаточно хорош, чтобы жениться на маглорожденной аврорше.

— Доброе утро, сэр. Как вы себя чувствуете, сэр?

Шепелявый голосок эльфа громом отдавался в похмельной голове. Северус укрылся с головой.

— Уйди.

— Хозяин Люциус сказал немедленно доложить ему, если вы нездоровы, сэр. Он собирался скоро навестить вас, сэр.

— Нееет...

Но эльф уже успел и поклониться, и исчезнуть.

Надо срочно встать. Немыслимо встречать всегда подтянутого Малфоя небритым, с помятым лицом и запахом перегара. Надо было приказать эльфу подать все для умывания. И бритву. И яду... Как это отец умудрялся пить по целой неделе? Лично он и этот-то день не переживет.

Снова стук в дверь.

— Люц, доброе утро. Я еще немного не готов.

— Хозяин приказал передать это вам. Зелье — Антипохмелье. Хозяин просит вас пожаловать в столовую, когда будете готовы. Какие будут приказания?

Опустошив флакончик с зельем, Северус смог и встать, и умыться. Правда, сердцебиение и тошнота остались. А уж руки ходуном ходили — смотреть противно. Как у папаши. Позорище — впервые гостит в Малфой-мэноре, и так напиться...

Люциус ждал его в столовой. Свежий, как весеннее утро, паршивец.

— Доброе утро, Сев.

Северус плюхнулся за стол. Поставил на стол локти, опустил чугунную голову на руки. Вспомнил, что ставить локти на стол неприлично, убрал их. С тоской осмотрел стол, понял, что не сможет ничего съесть. Даже если бы он помнил, допустимо ли брать руками тосты и куда девать салфетку — заправить за край мантии или расстелить на коленях? Пожалуй, лучше не завтракать.

— Спасибо за гостеприимство, Люц. К сожалению, мне пора.

— Не раньше, чем придешь в норму. Добби, еще флакон зелья-Антипохмелья из моего стола господину Снейпу. Уже вернулся? Теперь налей моему другу чашку крепкого чаю с сахаром и подай горячий тост с ветчиной. Легчает?

Северус потер ладонью ноющий лоб, воспаленные глаза.

— Зелье нужно доработать. Кто тебе его варил?

— Это из лучшей аптеки Диагоналлеи! Да знаю я, что ты можешь сделать лучше... когда придешь в себя, конечно. Но рассказать тебе его состав не могу — сам не знаю.

— Слабовато действует.

— Вчерашний коньяк был старше нас обоих, вместе взятых, — мягко улыбнулся Малфой. — Его не заливают в себя бутылками!

Если бы Северус умел краснеть, сейчас он бы отчаянно покраснел.

— Зачем же ты наливал мне каждый раз...

— Я прекрасно видел, что ты никак не мог расслабиться после ареста. Что тебе охота не наслаждаться вкусом и ароматом, а напиться как следует.

И, сам того не заметив, Люциус вдруг нанес очень болезненный удар:

— И потом, может, у тебя в семье так принято.

Северус подозрительно посмотрел на Малфоя — издевка это или просто случайная бестактность? Но тот невозмутимо намазывал тост тыквенным джемом. Да уж, в семье Снейпов было принято именно это! Правда, у Северуса вчера была веская причина крепко приложиться к бутылке — но ведь и отец при каждом запое находил себе очередное оправдание. Нет работы или плохая работа, денег еще нет или уже нет, плохая жена, сын не устраивает... Северус мысленно дал себе обещание никогда больше не напиваться до провалов в памяти. А если не научится контролировать себя — то перестать пить вообще.

— Кстати, если бы не выпивка — может, я бы так и не понял, в чем твоя проблема! — Малфой с аппетитом принялся за тост.

Что?! Какая еще его проблема? Отношения с Лили? С отцом и матерью? Новый виток противостояния с Поттером? Неужели он вчера проболтался о чем-то важном?

Люциус показал на потолок.

— Не помнишь?

На потолке ясно отпечатались несколько следов. Мужских ботинок, если точно.

— Не понял.

— Это ты оставил, дружище. Вчера. Когда кинулся доказывать мне, что прекрасно аппарируешь. Да как начал перемещаться по всему поместью! Я вообще раньше не слышал, что можно встать на потолок!

Северус мрачно смотрел наверх. Белый потолок с лепными украшениями — и его следы, на самом видном месте.

— Эванеско грязь!

Следы чуточку побледнели, но не исчезли.

— Эванеско земля!

Без толку.

— Эванеско глина!!

Никакого эффекта. Чем же он наследил? Это ж надо так отличиться!

Малфой с ехидцей наблюдал, как Снейп нервничает.

— Ты вообразил себя нашим домовым эльфом? Развлекайся. Твои следы и в библиотеке остались. И на стенах бального зала.

Мерлииин! Предложить, что ли, Люциусу оплатить ремонт?

— Покажи.

— Да не переживай ты, эльфы все ототрут. Речь вообще не о следах. По пьяни у тебя прекрасная координация. Все делаешь ловко, четко, уверенно — гораздо лучше, чем на занятиях. И я понял, что ты просто боишься.

— И чего же я, по-твоему, боюсь?! Даже если это и правда — любой нормальный человек в ту ночь со страху летел бы как можно дальше от места убийства!

— Ну, не то что боишься... Постоянно думаешь, получится или не получится. Прилетишь ты к месту назначения целым или по частям. Попадешь ли в нужное место — или, может, окажешься там, где тебе вообще появляться нельзя. И в итоге так напрягаешься, что, само собой, ничего не выходит. Так вот, если мое вчерашнее предложение ты тоже не помнишь — напоминаю, что ты нужен мне целым и невредимым. Во-вторых — Лорд, конечно же, будет посылать тебя и на другие боевые задания.

— Слышал. Не столько боевые, сколько карательные. Как он там сказал — «чистеньким никто не останется»...

— Твоя задача — выжить. Если погибнешь — точно не сможешь думать о морали. Поэтому будешь тренироваться аппарировать со мной. Здесь, в поместье.

Северус медленно, неохотно кивнул. Он и сам знал, что ему это нужно. Но до чего же унизительно признавать, что он чего-то не умеет!

— Потом освежим в памяти полеты. Базовые навыки, конечно, у тебя есть. Но не больше.

— А полеты-то зачем, Мерлиновы подштанники?! — Северус едва сдал экзамен по полетам на «выше ожидаемого». Всегда боялся и ненавидел эти норовистые палки. А уж когда познакомился с Поттером и полюбовался на чемпионов квиддича — возненавидел вдвойне.

— Затем, что у тебя проблемы со всеми видами магических перемещений. А в нашем деле недостаточно летать в метре над землей со скоростью пешехода, вцепившись в древко. Затем, что тебе может понадобиться уйти от погони. Или наоборот, догнать кого-то, кто совсем этого не хочет. Слушай, а может, ты предпочитаешь, чтоб Белла тебя тренировала? Она одинаково хорошо летает и стоя на древке, и повиснув на нем вниз головой! И при этом попадает заклинанием в подвижную мишень в четырех случаях из пяти!

Вполне похоже на правду. Беллатриса играла в квиддич в слизеринской команде курса до пятого. Она была бы прекрасным Загонщиком, если бы ее не удаляли с поля то за нарушение правил, то за нападения на других игроков. Значит, она еще и колдует в полете. Мерлин, с ней и общаться-то страшно!

— Нет. Только не с Беллой.

— Договорились, летать будешь со мной. А напоследок покатаешься на гиппогрифе.

— На КОМ?! Ни за что! Я не буду заниматься этим!

— Будешь, Сев. А если будешь плохо себя вести — заменим гиппогрифа на дракона. Кое-кто должен мне кое-что... в общем, есть возможность специально для тебя достать дракона. Ты только выбери вид.

— Люц... — сейчас он обидится, и их едва начавшейся дружбе конец. Но, каким бы Малфой ни был аристократом, как бы ни желал Северусу добра — он не мальчишка. Ни издеваться, ни поучать себя не позволит. — Люциус Малфой, ты ненормальный. Я отказываюсь этим заниматься. И ты меня не заставишь. Пока.

Он резко отодвинул стул, встал из-за стола.

— Сев, это не издевки, а часть тренировок. Это очень многое тебе даст. Знаешь, если сотню раз сделать то, что тебя пугает — на сто первый станет скучно и привычно. «То, что нас не убивает, делает сильнее», слышал? Я подожду с драконом. Его привезут, когда сам попросишь. Но обычные способы перемещения начнем отрабатывать прямо сегодня.

— У меня невыполненные заказы по зельям...

— Слетаешь домой по каминной сети.

Животик был не таким уж большим, мантия прекрасно его скрывала, но Лили все равно переживала — вдруг Поттеры что-то заметят? Не заметили. Родители Джеймса встретили ее очень радушно. В руках Лили сам собою сломался серебряный столовый нож, а обе совы Поттеров тут же уселись ей на плечи и весь вечер требовали внимания, но улыбки мистера и миссис Поттер оставались такими же приветливыми. Джеймс же болтал не умолкая, поджидая удобного момента.

Лили просто физически чувствовала усиление и нестабильность своей магии. Чем больше она пыталась успокоиться, тем больше нервничала. Выдержка изменила ей, когда все свечи вдруг погасли. Окна были закрыты, никакого сквозняка не было, это она, точно она виновата…

— Простите... Я на минуту... Люмос... — Лили выбежала из гостиной.

— Джим, или у нас завелся полтергейст, или с твоей подругой что-то не так.

— Мама, папа. Я прошу вас вести себя как можно тактичнее. Мама, не падай в обморок. Отец, а ты постарайся не выражаться. По крайней мере при Лили.

— Да говори уже, хватит предисловий!

— У Лили токсикоз. Она очень этого стесняется.

— Беременна?? От тебя?!

— Нет, я просто так ее привез сюда! И представил вам как свою девушку! Конечно, от меня, от кого же еще!

— Ну и?..

— Мы еще не назначили дату свадьбы. Она так растерялась, когда узнала...

— Ну что ж, дорогой, это должно было случиться рано или поздно. Маглорожденная, правда... но весьма сильная, с этим не поспоришь.

Лили до вечера пряталась в своей спальне — Поттеры разместили гостей в разных комнатах. После захода солнца к ней постучался Джеймс.

— Поздравляю, любимая, тебе не придется врать. Я все рассказал отцу и матери.

— ??? Какое «все»?

— Сказал, что ты ждешь ребенка от меня. Они довольны. Хотят, чтобы мы поженились как можно быстрей. И разрешили нам поселиться в домике в Брайтоне. Я тебе его еще не показывал, съездим в выходные.

Какая милая семья! Все-то у них просто...

В этот момент Лили окончательно приняла решение. Придвинулась к Джеймсу и крепко обняла его.

— А у тебя не бывает выбросов в момент оргазма? — деловито спросил Поттер. — Может, фейерверки, как в магловских фильмах? Да не хохочи ты на весь дом!

— Еще не проверяла. Поставь пару барьеров на всякий случай, — предложила Лили, отсмеявшись.

Свет луны падал из окна прямо на изножье кровати. Поттер лениво перебирал волосы спящей Лили. Он был полностью доволен и ею, и предстоящей свадьбой, и лунным светом из окна. А главное — был доволен самим собой.

Он невзлюбил Снейпа с самого распределения. Тощий, нестриженый, в поношенной мантии, он горбился, будто ожидал удара. А для Поттера не существовало понятий «не повезло», или «нет денег», или «не могу себе позволить». Каждый должен быть красивым, здоровым и сильным — а иначе он зря появился на этот свет. А этот нищеброд — как показало будущее — за все семь лет не смог себе позволить даже домашнее животное! Потом этот оборванец попал в Слизерин. Потом оказалось, что он неплохо разбирается во многих предметах и смеет знать некоторые заклинания лучше всей гриффиндорской четверки! Потом выяснилось, что он увлекается темной магией. Той самой темной магией, которую Джеймс так боялся с детства, слушая отцовские рассказы! До чего же приятно было ненавидеть Снейпа! Обидчивый, вспыхивающий от каждого слова, он был идеальной мишенью для насмешек и издевок. Как интересно было дразнить его и выводить из себя — Снейп знал множество ругательств и весьма изобретательно мстил. Да, Снейп оказался прекрасным врагом! Правда, взять над ним верх удавалось только в тех случаях, когда Мародеры нападали на него вдвоем, а еще лучше — втроем.

А больше всего Поттера раздражала дружба слизеринца с Лили Эванс. Они оба много лет настаивали, что просто дружат. Ха! Дружат, как же! Снейп не глядя протягивает руку — Эванс, тоже не глядя, отдает ему сумку с учебниками... Снейп увлеченно рассказывает — Эванс внимательно слушает... Если мрачная физиономия Снейпа светлеет и смягчается — значит, он увидел Эванс. Если Эванс растерянно оглядывается по сторонам — значит, ищет Снейпа. Они и сами не представляли, насколько заметно со стороны их тонкое взаимопонимание.

А теперь он забрал себе и Лили, и ребенка. Слизеринский гад не заслуживает ни того, ни другого. Именно о такой победе Поттер мечтал — отнять у Снейпа все. Выбить у него почву из-под ног. И вообще желательно стереть его с лица земли. Он будет мочить одного за другим Пожирателей Смерти, потом тех, кто сочувствует Волдеморту на словах, а уж после всех них — безыдейных темных магов. Но главный приз в его вечном соперничестве со Снейпом уже захвачен и лежит в его постели. Сегодня добро в очередной раз победило зло. Поттер широко улыбнулся в темноту.

— Теперь, видимо, пришло время познакомить тебя с моей мамой.

— Хорошо. Сегодня?

— Почему сегодня?

— Завтра у меня дежурство. Потом... в общем, надо будет помочь Рему. Потом подготовка к свадьбе. И вообще, чего тянуть?

— Хорошо. Давай наложу на твою одежду иллюзию.

— Не надо. У меня есть магловская одежда для работы под прикрытием.

Когда Лили увидела эту одежду — рассмеялась в голос. Это ж надо — нацепить брюки из дорогой шерсти и майку-алкоголичку! И впридачу — красно-оранжевые кроссовки!

— Что-то не так?

— Ты похож на клоуна. Ты бы еще галстук надел! Давай посмотрим, что у тебя есть еще.

— Не хочу. Пойдем так.

— Ты не можешь идти в таком виде! — Лили подняла палочку. Джеймс перехватил ее руку — ласково, но твердо.

— Не надо, любимая. Я не Снейп, ясно?

— При чем тут Снейп!

— При том, что я не собираюсь прятать себя за стильными шмотками или маской Пожирателя. Я похож на магла? Ну так этого достаточно. Полетели, поздно уже.

Миссис Эванс в упор разглядывала гостя, которого привела дочь. Одежда без малейшего намека на стиль, растрепанные волосы, крепкие бицепсы, волосатая грудь в вырезе майки... сильное зрелище. Она уже собиралась сказать, что именно сейчас вся семья Эвансов страшно занята. Но Джеймс заговорил первым.

— Миссис Эванс? Лили так много о вас рассказывала. Теперь я знаю, в кого она такая красавица. Я Джеймс Поттер, друг Лили по Хогвартсу.

И понеслось. Вопросы — искренние, но не слишком личные. Тонко дозированная лесть. Лили с удивлением наблюдала, как осуждение на лице матери сменяется интересом и даже восхищением. Через полчаса она была явно очарована симпатичным очкариком. Такой общительный, добродушный, хотя и с нахалинкой — не то что тот мрачный дохляк из Паучьего тупика!

И Джеймс пригласил миссис Эванс на их с Лили свадьбу.

Миссис Эванс тяжело опустилась на стул. Если бы это сказала Лили, да еще наедине — на нее обрушился бы поток вопросов, возражений, советов. Но сейчас миссис Эванс прекрасно поняла: у нее не просят руки дочери, ее информируют об уже решенном деле.

— Как же это... Так быстро...

— Наоборот, миссис Эванс, слишком медленно. Примерно месяца через четыре у Вас появится внучок.

Миссис Эванс растерянно глянула на дочь, не находя слов. Джеймс пришел ей на выручку.

— Мой доход вполне позволяет не работать, но я предпочитаю работать в аврорате... ну, это вроде Вашей полиции. Уже много поколений мужчин в нашей семье служили аврорами. Я вполне смогу обеспечить семью. Все будет хорошо.

Снейп вернулся к своему любимому, пожалуй, образу жизни — работа над зельями и работа над собой. Работа до одурения, до засыпания на ходу, чудесная, лучшая в мире работа. Дома он варил зелья, отсылал их заказчикам, ругал Финни, оставлял ей задания и летел к Малфоям. Люциус гонял его нещадно, заставляя летать все выше и выше, аппарировать все дальше и точнее. Задумываться было некогда, чувствовать — тоже. Из эмоций у Снейпа осталась только усталость, смешанная с робким довольством самим собой — надо же, смог выполнить «мертвую петлю» на метле! аппарировать на остров Уайт и сразу же — обратно! Скоро Волдеморт не сможет называть его ничтожеством, а Белла — неудачником!

— Ты сделала то, что я тебя просил?

— Да, дорогой.

— Хорошо, — Люциус протянул руку. — Дай мне.

Нарцисса удивленно подняла тонкие брови.

— Я хотела сама поговорить с Северусом. Ты же понимаешь, вопрос деликатный...

— Да, обычно женщины этим занимаются. Только вот Снейп у нас совсем не деликатный. Я лучше сам.

Люциус взял колдографии, ласково провел кончиками пальцев по щеке жены и вышел.

— Сев. Есть дело.

Северус всем своим видом показал, что внимательно слушает. Люциус протянул ему две колдографии. На первой — толстая девица с бесцветными волосами. Тупо смотрит маленькими глазками прямо перед собой.

— Флора Демойн. Ее семья славится магией жизни. Дед выжил после потери девяноста процентов крови. Прапрабабку пыталась сжечь инквизиция, но после пяти неудачных попыток казни приговор заменили на покаяние в монастыре, откуда она благополучно бежала. Интересно? Продолжать?

— А кто вторая? — Другая колдография была еще хлеще — нескладное, бледное, кривобокое существо неловко пыталось спрятаться за букетом.

— Дельфина Нуар. Французский клан, не слишком древний, правда. Их специализация — магия воды: водные щиты, использование льда в бою, управление водоемами... Семейная легенда гласит, что в их роду была русалка.

Северус так живо представил бедняжку Дельфину с перепонками между пальцами и губчатой кожей, что аж передернулся от отвращения.

— Это то, что я думаю? Ты пытаешься предложить мне...

— Не пытаюсь, а предлагаю. Тебе нужно выбрать одну из них.

Девчонки на колдографиях застенчиво покраснели.

— Я не готов, — сказал Северус тоном, не допускающим возражений.

— Может, объяснишь, почему? — Малфой начал выходить из себя. — Это из-за...

Снейп поднял руку запрещающим жестом, и Малфой не стал произносить имя.

— Ничего не говори, хорошо?

Он и сам знал все, что Люциус мог бы ему сказать. Что полукровка должен стремиться породниться с одной из чистокровных семей. Что Лорд был недоволен его связью с Эванс. А уж если кто-нибудь пронюхает, что Северус по своей воле сделал ребенка грязнокровке, негодованию Пожирателей не будет предела.

— Хорошо, — неожиданно покладисто согласился Люциус. — Обсудим то, о чем еще ни разу не говорили. Ты хоть понимаешь, что для чистокровных значат их семьи?

— Естественно!

Конечно, Северус знал. С детства слышал, что чистокровным быть круто, а маглорожденным — не круто. Чистота крови была поводом выстраивать иерархию и в стайках школьников, и в подростковых компашках, и среди взрослых магов. А еще очень неплохо было принадлежать к богатой семье — не горбатиться за жалкие сикли, как ему сейчас приходится.

— Магические кланы столетиями аккумулируют силу. С помощью родовых замков и других Мест Силы, артефактов, а главное — копят ее в себе, во всех членах рода. А о чарах, которые настраиваются только на членов семьи, ты слышал? А о защите крови?

— Люц, об этом я имею представление. Будешь пересказывать мне элементарные вещи?

— И поэтому главы кланов формируют семью, как армию. Укрепляют «слабые места», находя магов с нужными способностями и принимая их в семью. Иногда, наоборот, весь клан до совершенства оттачивает одну и ту же узкую специализацию. Семейные тайны тщательно охраняются от посторонних. Помнишь, как отец перенастроил на тебя защиту Малфой-мэнора? Как ты получил право распоряжаться нашими домовыми эльфами? И доступ к семейной книге заклинаний?

— Да. — Чем дальше Малфой углублялся в тему, тем внимательней слушал Снейп. Скорее всего семья Принц владела и артефактами, и тайнами — только вот его не допускали ни к тому, ни к другому.

— Так вот это далеко не все — ты все же не кровный наш родственник. Обычно только делая девушке предложение, волшебник узнает полную правду о магии, на которую члены семьи имеют право. Взаимный магический обет о соблюдении тайны — и потенциальный жених рассказывает, какую магию он может предложить, и узнает, что может получить взамен. Поэтому неважно, кто там кого любит, кто кого не любит и кто что куда сунул. Магический брак — это скорее крупная сделка. Или даже военная операция. Семья — это как... — Люциус замялся, подбирая формулировку. — Это те, кто пойдут за тобой в огонь и в воду. Если нужно — поймают для тебя лунный свет или поделятся собственной кровью. И то же самое ты должен делать для них.

На лице Северуса отразилось явное недоверие.

— Как-то это все… романтично очень. — «Романтично» прозвучало как «отвратительно». — Раз уж об этом зашла речь — а что ты думаешь о всеобщем родстве чистокровных, о неизбежных близкородственных браках? Все маглофилы пользуются этим аргументом!

— Ерунда, — отмахнулся Люциус. — Это если родниться только с английскими магическими семьями. А у нас нет предрассудков, — Северус скептически поднял бровь. — Малфои уже привозили невест с континента — из Германии и Дании. Кончатся подходящие ведьмы в Европе — будем искать в России. Переберём российские семьи — двинемся дальше на восток.

— Не представляю Драко с азиаткой, — поморщился Северус.

— Ты сам завел речь об опасности кровосмешения, — пожал плечами Люциус. — Несколько поколений волшебников в анамнезе важнее национальности, верно? Говорят, на Востоке принято заводить нескольких жен. Представляешь — Круг Силы из пяти-десяти ведьм передает силу моему Драко? — Оба рассмеялись.

— Они же передерутся, какая передача силы!

— Я же тебе объясняю — есть вещи поважнее, чем любовь и всякая там ревность. Чем ближе родство, тем сильнее взаимные обязательства. Простое недовольство отца ранит сильнее, чем проклятие двоюродного дедушки. Оберег, сделанный руками матери, защищает не хуже Протего, пятикратно усиленного...

Северус недоверчиво обдумывал услышанное. Вроде бы нет причин не верить Малфою — но все это так странно... Преданность семье? Защита семьи??? Никогда таких чудес не видел!

А вот про обязательства он хорошо знает. Мать была обязана образцово вести хозяйство без помощи магии, потому что «нормальные женщины ведут себя только так». Она, конечно, не справлялась и частенько бывала бита. Отец должен был «достойно содержать семью», тоже не справлялся, потому что он «честный рабочий, а не какой-нибудь халявщик» — и жена мстила ему разными мелкими пакостями. Самые сложные обязанности были у Северуса — не отсвечивать, всегда быть под рукой на случай поручений, не пользоваться магией, старательно учиться колдовать, прекрасно учиться по потрепанным, рваным учебникам, вечно быть в хорошем настроении, несмотря на нищенскую одежду и отсутствие друзей... Поддержка семьи?! Да что это вообще такое?

А Люциус все гнул свою линию:

— Поэтому, Снейп, если тебе хоть немного дорога жизнь, попытайся понять — сейчас тебе как никогда необходима защита! Как бы ты ни был талантлив — сила одного мага ничто по сравнению с вековой мощью магического рода!! Я же не предлагаю тебе любить их!!!

Северус изучающе рассматривал мрачное лицо друга.

— Чего ты боишься, Малфой? Аврората? И мне предлагаешь бояться вместе с тобой?

Молчание.

— Или не доверяешь Темному Лорду?

— Как ты обычно выражаешься — это мы обсуждать не будем. Понимай как хочешь. Главное, что я хотел до тебя донести — что защиты не бывает слишком много. Хотя бы пообещай, что подумаешь.

— Конечно. Я обязательно подумаю.

Малфой помолчал и, наконец, решился.

— Что ж, хорошо. Надеюсь, это поможет тебе думать. — Вынул свежий «Ежедневный пророк», протянул Снейпу и тактично вышел.

Еще не дотронувшись до газеты, Северус уже подсознательно понял, что его ждет. Нехотя развернул и почти сразу наткнулся на объявление о помолвке Джеймса Поттера и Лили Эванс с ехидным комментарием, что свадьба назначена подозрительно скоро. Хоть бы не печатали постоянно свои дурацкие колдографии! Пока Лили жила с ним — то и дело заливалась слезами, а рядом с Поттером она выглядела такой умиротворенной, такой счастливой… Сделала свой выбор, значит?

Не может этого быть. Она выглядит довольной, конечно, потому, что прислушивается к движениям ребенка. Не может же она быть влюблена в этого идиота? Снейп вернет ее, еще не знает как, но вернет. Поттер не заслуживает Лили, у него и так есть все, да с избытком. Северус задумался, применить к ней Амортенцию или снова Империо? А может, просто, без затей, похитить? Нет, все эти способы не слишком-то полезны для беременной ведьмы с нестабильной магией!

И — страшная, унизительная мысль: Лили нужно оставить в покое. Он гораздо опаснее для нее, чем дюжина Поттеров, Волдеморту нельзя доверять…

Пусть сначала доносит ребенка. А он тем временем решит, как лучше поступить — задачка не из простых! Лили ведь обещала, что вернется к нему, если он «перейдет на светлую сторону». Значит, шанс — хотя бы микроскопический — еще есть. И его не интересуют страхолюдины, которых предлагает Малфой. Не хватало еще оказаться женатым к моменту, когда Лили решится. Пока они оба живы — он будет ждать.