Диктатор (джен)

"— Типичная ситуация средневековой справедливости, о которой так мечтают многие плюшевые почитатели "золотого века человечества", — думал я, идя от Хогсмида с его общественным дымолетным камином в сторону Хогвартса. — Тебя оболгали, отравили, а потом, когда ты призвал виновного к справедливому ответу, за это еще чуть было не убили! Наступили на лицо не только в фигуральном, но и в буквальном смысле слова! Здорово, да?!."

"— А что ты хотел? Правды? Так вот же она! Упивайся ею! — подначкой прервала мои размышления совесть. — Вот ответь себе на вопрос: разве это правильно, что какой-то отморозок нападает на твоего ребенка? Разве справедливо, что бьет его смертным боем? Неужели законно, что пытается убить, и только по счастливой случайности у него ничего не выходит? Поставь себя на место Нотта-старшего и честно скажи себе: ты поступил бы на его месте как-то иначе?"

"…Вот так и начинаешь задумывать о торжестве не правды и справедливости, а закона. Ну-да, ну-да… Правда у каждого есть своя собственная, где он белый и пушистый, а все вокруг — подлые враги. Так что, получается, оправдать ею можно что угодно. Печально все это…" — подумал я.

"Это философский вопрос, которые ты так не любишь!"

"Раньше от неправильного ответа на философский вопрос я не отправлялся на пару недель в реанимацию!" — в ответ съязвил я.

"Зато остался жив", — спокойно прокомментировал мой с совестью спор внутренний голос.

"Это-то да… А то я уже начинал было подумывать, что заключенный именно в такой форме договор с Волдемортом — это серьезный мой прокол. Как бы слишком много минусов за мизерные плюсы. Сейчас же ситуация заиграла совсем другими красками! Одно то, что я защищен от всех послушных воле Темного Лорда Упивающихся, это… это… Да одно это окупает если не все, то многое! Все же между понятиями "отомстить" и "защитить" есть, как в том анекдоте, один нюанс…"

А вообще, подходя к оценке произошедших недавно событий отстраненно, я считаю что мне, как и любому другому уважающему себя попаданцу, невероятно повезло. Ибо несмотря на то, что абсолютно все было против меня, я все равно выиграл. Считаем.

Ловушка задумывалась именно Ноттом, а не мной, поэтому никто иной, как Нотт выбирал время и место атаки. Максимально удобное именно ему и неудобное мне. Подстерег меня практически сразу же после выхода из Больничного Крыла. Именно тогда, когда я, несмотря на все мастерство мадам Помфри, все еще был ослаблен последствиями отравления. И лечения тоже.

Нотт отлично просчитал мою слишком импульсивную реакцию. А какой еще иной она должна была оказаться после двух недель медицинских пыток? "Ах-ах-ах! Ударьте меня теперь по левой щеке?" Более того, он не просто просчитал, он спровоцировал нужную ему ситуацию, повернув все так, что напал первым я. То есть в случае разбирательств с моим трупом, он совершенно честно смог бы сказать: "Я ничего такого не сказал, а он на меня напал Авадой! Я только защищался, и вот…"

Не будучи самоубийцей, Нотт, хорошо подготовился к поединку. Заранее озаботился списком моих любимых боевых проклятий и подготовил действенные защиты и контрприемы против них. И, чем черт не шутит, быть может даже потренировался с кем-то из взрослых, наработав навык борьбы с именно таким как я магом крови… И все это сделал так, что никто ни о чем не догадался!

Просто молодец да и только!

Если посмотреть на все это беспристрастно, то, положа руку на сердце, Теодору можно только… от души посочувствовать. Ладно бы, когда шишки сыпались из-за кривых рук или откровенной глупости. А тут: столько честно приложенных усилий, а в итоге — пшик! И по вине тупо невероятной удачи своего противника!

И это если не восхищаться тем, что написано про него в каноне. "Что написано? А … ничего. Ничего(!)". Для понимающего человека — невероятное достижение. Быть Упивающимся и сыном Упивающегося, учиться в один год, в одном классе на одном факультете с Драко Малфоем, и при этом ничем, НИЧЕМ(!) не отметиться в противостоянии с гриффиндорцами! В общем — настоящий слизеринец. Салазар бы таким учеником только гордился.

Да что там Слизерин, таким ушлым другом и я бы гордился. И при случае громко хвастался бы перед понимающими завистливыми собеседниками…

Такого боевого мага я бы с распростертыми объятьями принял в Отряд Крэбба. Назначил бы заместителем или командиром второй боевой четверки. А может быть — и первой…

Даже и просто в качестве партнера по бизнесу Нотт был бы очень неплох, ибо, как говорится: "лучше с умным потерять, чем с дураком — найти"…

Но слишком много "бы"… Сейчас все это перешло в раздел "безвозвратно утерянные возможности", ибо после Исчезательного шкафа Нотт для меня без всяких "может" — враг. Враг серьезный, терпеливый и всего лишь немного менее мотивированный, нежели те же Бейтсы. А может, и не менее, ибо там мстят за мертвого, а здесь сам за себя — живой. Умный, хитрый, боевой…

Печально тут и то, что я, мнящий себя таким взрослым и хитрым, на самом деле, оказывается, не только легко предсказуем, но и… Хуже! Я — управляем! С такими очевидными реакциями не то что в Слизерин не попадешь, с Гриффиндора нахер спишут!

"Похоже, пришла пора сделать паузу и тщательно переосмыслить свое поведение. Если занятия окклюменцией контролю мыслей не помогают, значит что-то я делаю не так. Нужно будет обратиться к специалисту. Да и с каждым следующим разом обретающие все больше и больше индивидуальности голоса в голове — очень нехороший признак…"

"Угу…" — согласился внутренний голос.

"Это точно" — добавила совесть.

Что же касается дуэли…

Честно говоря, после того, как схлынули эмоции от вызова, первой мыслью было бежать. Бежать за помощью к покровителям, ибо по понятиям сословного общества отказаться от дуэли — стать полностью нерукопожатым. Со всеми вытекающими из этого серьезными последствиями.

Восхищающиеся английской культурой мужчины и женщины могут на память процитировать (иногда даже на языке оригинала) не одно крылатое выражение, имеющие общий смысл вроде: "джентльмены (читай — английские аристократы) не обманывают друг-друга". О том, что так, совершенно в открытую, эти самые джентльмены хвастаются, что всех остальных им обманывать можно совершенно спокойно, задумывается мало кто.

Конечно, идеализировать даже такие отношения не стоит. Джентльмены, несомненно, друг друга тоже жрут. Да еще как жрут! Другой вопрос, что происходит это намного реже, только в крайних случаях и принимает более мягкие, относительно всех прочих, формы.

Я, "по понятиям", джентльмен. Пока. И если я и дальше собираюсь жить в этой социальной группе, если и дальше хочу быть конкурентом в стае хищников за лучший кусок мяса только что загнанной добычи, а не этим самым общим куском, хочешь не хочешь, а ходить на дуэли придется. В том числе и на те дуэли, где мое поражение практически предопределено. Это, увы, обратная сторона моего аристократического происхождения. По закону мы с Ноттом — абсолютно равны. Детей и взрослых для дуэли нет: есть только два взрослых аристократа.

Я, конечно же, Нотту поддаваться не собирался и выкладывался изо всех сил, но… Что я мог сделать? Ослабленный после двух недель на больничной койке. В дуэли против Нотта-старшего, годящегося Винсенту Крэббу в деды (читай — с соответствующим опытом)… Да будь я даже на пике своей формы, все равно — рано мне еще состязаться с Упивающимся из старого Внутреннего Круга!

Впрочем, тогда, до дуэли, Эрни, после обмена первыми письмами с секундантом Нотта, меня успокоил. Тщательно рассмотрев причину дуэли, подмастерье казуистики смог так перетрактовать тяжесть нанесенного мной оскорбления действием, повлекшее за собой урон здоровью наследнику лорда Нотта, что серьезность дуэли снизилась с "до результата" к "до ранения". Мысль о том, что дуэль "до ранения" гарантирует только формальное выживание на момент завершения дуэли, пришла ко мне позже. Ранения ведь бывают и такие, что "решительный результат" получится автоматом. Просто не сразу, а после длительной агонии.

Сама дуэль, которая из пафосной (в глазах общественного мнения) защиты чести и достоинства в реальности часто превращалась в законное убийство, прошла вполне предсказуемо и поэтому совершенно неинтересно.

Так как это была официально объявленная дуэль, со всеми атрибутами вроде: подписанного обеими сторонами картеля, секундантами, колдомедиками и заверяющего законность происходящего представителя Министерства, для ее проведения нам был предоставлен аврорский тренировочный полигон. В зале кроме меня, моего секунданта — Эрни Макмиллана, Нотта-старшего со своим секундантом, в которым, кстати, я узнал Гойла-старшего, присутствовали только упомянутая пара целителей и серый, безымянный министерский служка. Зрителей не было.

Формальные фразы секундантов. Произнесенное мной формальное предложение принести извинения. Такой же формальный, хотя это было немного нетрадиционно, отказ от примирения.

Предупреждение от чиновника о неиспользовании Непростительных и Темной Магии, за пределами допустимых родовыми дарами.

Проверка на артефакты.

Магический щит, оградивший наблюдателей от применяемых внутри заклинаний.

Отмашка о начале.

Тридцать, не больше, секунд моей активной борьбы. Надеяться на то, что случится очередное невероятное везенье или что Нотт расслабится и совершит ошибку недооценки меня, было глупо. Не после всего того, что я сделал с Эгбертом Бейтсом, Логаном Крэббом и Теодором Ноттом. Не после визита инкогнито в Азкабан…

Пара минут замаскированных под дуэль пыток и оскорблений.

Финальное "рана"-проклятье, отправившее меня на две недели на больничную койку. Как и обещал Нотт, у меня было время подумать. Излечение последствий дуэли стоило мне больше семисот пятидесяти галеонов — то есть практически всех моих свободных средств. Хорошо еще, удачно вовремя капнул очередной посреднический процент, а то пришлось бы опять брать в долг у гоблинов.

В общем, отличное ведро холодной воды на голову. Похоже, судьба решила, что слишком уж сильно я стал зазнаваться...

"Поттер вон Упивающихся одной левой раскидывал… Ну-ну... Не будь я учеником Волдеморта, тогда то, что от меня осталось, можно было без дополнительной подготовки использовать для защиты родового поместья. И принести туда в горсти…" — с грустью думал я. — "Как это печально — не быть главным героем… Не-не-не! Чур меня, чур!"

Хогвартс по возвращению удивил меня своим… спокойствием.

Может быть, основной поток обсуждений уже просто схлынул. Может быть, громкость криков кто-то специально глушил. Может быть, Амбридж давала своими декретами об образовании школьникам гораздо более важные темы для бесед, чем произошедшая где-то там далеко дуэль школьника и взрослого мага. А может быть, это была та самая пресловутая английская вежливость. Хрен его знает… Но, как бы там ни было с причинами, про мое поражение на дуэли промолчали: абсолютно все слизеринцы (включая, к моему глубочайшему удивлению, и Драко Малфоя); почти все хаффлпаффцы (кроме Мэтью Барнета и его дружков-младшекурсников, ну с ними-то как раз все понятно) и большая часть рейвенкловцев (а тех, кто спрашивал, больше интересовало узнать о примененных на дуэли заклинаниях, чем уязвить меня).

Впрочем, дураков в Хогвартсе было немного. Связать в цепочку события "отравление Крэбба" — "исчезновение Теодора Нотта" — "вызов Крэбба на дуэль отцом Нотта" — "появление побитого Теодора Нотта" — "отсутствие Крэбба" смог практически каждый школьник, даже гриффиндорец. А кто в силу сопливого возраста или утолщенных за счет внутреннего объема черепа костей не смог сделать это самостоятельно, тем быстро все объяснили более знающие товарищи.

Единственным лучиком света в темном царстве корректности, а также доказательством существования хоть чего-то непоколебимо-вечного оказался Рон Уизли. Но попытка поднять волну насмешек не имела успеха даже среди его ближайших приятелей-гриффиндорцев, не говоря уже о ком-то более значимом.

Удивительно, но в сумме моя репутация у школьников после всего произошедшего осталась практически неизменной, разве что, слегка перераспределилась по факультетам. Для серьезного ее ухудшения за то, что я сотворил со "слизнем"-Ноттом, слишком грязное проклятие тот на меня навесил. И слизеринец, опять же, их традиционно не любят. А для ощутимого улучшения, слишком серьезно досталось уже "бедному Тео". Единственно, на меня с большей задумчивостью стали поглядывать девочки курса с седьмого по третий. Умеющие дать сопернику в рожу у женщин всегда ценились.

Конечно, вроде как дуэль я и проиграл, но... Но! Одно дело проиграть в школьной дуэли соседу через парту, а другое дело — взрослому опытному магу. Калибр наших врагов говорит о нас ничуть не меньше, чем формальные успехи и неудачи. Пусть не каждый это для себя четко формулирует, но на уровне ощущений это присутствует всегда. Например, не будь у Поттера во врагах Волдеморта, кем бы Гарри был тогда? Никем?

Но затмевающим все остальное удивлением оказалось поведение Теодора Нотта. На первом же сдвоенном со Слизерином занятии (это была История Магии) он внаглую пересел за соседнюю со мной парту и парой слов попросил задержаться после урока.

— Хо, Крэбб! Рад тебя видеть… — с места в карьер начал Нотт.

"…таким да?" — додумал я про себя. Впрочем, Теодор тоже выглядел неважно. Жуткая худоба, впавшие глаза, слабо, но заметно дрожащие пальцы… "Недешево ему стоило выживание в Исчезательном Шкафу. Ой, недешево… И это хорошо!"

— …так что я предлагаю помириться. Забыть все, что произошло между нами плохого и начать общение с чистого листа! Как будто мы только что встретились!

Первым моим желанием, после того, как я услышал такое "шикарное предложение", было снова бросить в него плеть крови. Слишком уж свежи были воспоминания и о муках в Больничном Крыле — Мунго, и о боли в ломающихся костях от проклятья его папаши. Так хотелось если не убить, так хотя бы отрезать Нотту чего-нибудь ненужное, но… я сдержался. Уроки судьбы следует прилежно запоминать, чтобы потом не было мучительно больно… еще раз. А потом, вглядевшись в прячущиеся от прямого взгляда, полуприкрытые веками, но даже так пылающие злобой глаза Нота, очень плохо сочетающиеся с пряной миной на лице, я подумал:

"Какого черта? Ведь ему это предложение ничуть не приятнее, чем мне. И все равно он предлагает если не дружбу, то перемирие! "Худой мир лучше доброй ссоры" — не про этот ли случай сказано? Тем более мне, так или иначе, для дальнейшей успешной политической карьеры нужно взять эту высоту в лицемерии. Научиться и привыкнуть без усилий улыбаться и говорить комплименты тому, кого хочется порубить на куски! Тем более, как в очередной раз мне было доказано, далеко не с каждым врагом вариант "порубить" пройдет. А если и пройдет, то у мертвецов могут оказаться родственники, друзья, любимые, готовые совершенно честно, искренне и законно отомстить… Будь хитрее, Винс!"

— Хм… Хорошо. Но только учти, свою кровать рядом со стеной я тебе не уступлю! — все же смог я выдавить из себя шутку. Пусть и такую кривую.

Короткое непонимание, но до Нотта доходит, и он расплывается в выглядящей немного искусственно улыбке.

— Отлично! Лучше жить в мире и вместе двигаться вперед…

"Я хитрее тебя. Я еще спляшу на твоей могиле," — при этом кричали глаза Нотта.

— Конечно! — с улыбкой на губах отвечаю я.

"Посмотрим, кто и над чьей еще спляшет!"

— Здорово. Раз уж мы помирились, то я не могу не сказать, что просто в крайнем восхищении твоими навыками дуэлинга…

"О-го-го! Не трусость ли прикрывается этими совершенно правильными словами? Во, что всего одна проигранная дуэль-то делает! Надеюсь, тебя теперь под эту марку в другую крайность, "все люди братья" и "если ударили по левой щеке, подставь другую" не кинет? А то его съехавшую крышу повесят на нас…" — с немного тревожной иронией спросил меня внутренний голос.

"Не… Этого — не кинет," — подумал я, глядя в красные глаза Нотта.

"Ты думаешь?" — засомневался внутренний голос.

— …подучишь меня? Я слышал, у тебя есть некий кружок…

"Ахренеть какая наглость! Борзость он в беспроцентный и безвозвратный кредит может давать! Есть еще какие вопросы по поводу его съехавшей крыши?" — насмешливо обратился я к внутреннему голосу, а Нотту ответил стандартной вежливой формулировкой:

— Я подумаю.

Впрочем, никто из нас заключенным пактом о ненападении не обманывался. Все эти пустые слова не помешают ни ему, ни мне воткнуть нож врагу в спину, но… До этого прекрасного момента почему бы не поиметь с противника немного пользы? Тем более, Нотт старший и Нотт младший отняли у меня в сумме целый месяц жизни. Их нужно отработать! Это, конечно, не Уизля со своим ручным василиском, но тоже неслабые потери времени…

"Время…" — перепрыгнула моя мысль. — "Как же незаметно, и как… безжалостно неотвратимо оно утекает…"

Хотя нет. Не незаметно. Жизнь о своей небесконечности делает намеки в любом возрасте. Сначала они легкие и незаметные. Вроде того, как едешь ты в метро в школу, и слышишь объявление вроде: "…объявляет набор в подготовительную группу детей […] годов рождения". И с легким удивлением понимаешь, что твой год уже прошел! Но дальше идет объявление "…юношей и девушек для занятий…" и тревога тебя отпускает, ибо туда ты еще слишком молод! "Впереди еще столько времени!" — думаешь ты, и выбрасываешь всю эту ерунду из головы.

Каждая зима — целая эпоха. И бесконечное радостное лето. Долго тянущаяся школа, которая всего лишь противная преграда к взрослой жизни и, что важнее, к возможности полноправно и официальной употреблять взрослые удовольствия (без глупых и надоедливых наставлений)…

И неслышный "щелк". Это на невидимых четках судьбы в сторону откинута возможность профессионально заняться спортом.

Армия-институт…

"Щелк" — почти наверняка в сторону ушло дополнительное образование.

Друзья-подруги… Веселье и приключения молодости…

"Щелк" — время, которые можно потратить на семью…

Жена-дети… Работа-заботы…

"Щелк" — здоровье…

Никто не хочет слышать этих щелчков.

Слишком уж неприятно к ним прислушиваться.

Тем более, вроде бы у тебя все идет совершенно нормально? Ну или, как минимум, не хуже, чем у других, да? А потом, однажды, глядя на текущий год в календаре, в голову внезапно приходит незваной одна мысль. Мысль оценить: "а сколько?" Мысль ради хохмы посчитать: из средней продолжительности жизни вычесть свой возраст… И с леденящим сердце ужасом осознать, что полученное число уже меньше половины! Да куда там половина, треть… Треть!!! Осталось меньше трети! Трети жизни осталось! Жить! Я хочу жить!

Увы. Осознаешь глубочайший смысл народной мудрости "если бы молодость знала, если бы старость могла" отнюдь не в том возрасте, когда это нужно. Это одно из тех пониманий, которые нельзя принять или передать другому, а можно только выстрадать самому. И как мучительно больно и обидно становится, когда оно приходит!.. Больно и обидно за время, потраченное на кажущуюся с высоты прожитых лет всякую ерунду! За время, которое никаким образом и никогда не уже вернуть… если не случится чуда.

Именно поэтому я достаточно спокоен. Несмотря на все то, что на меня свалилось здесь, я все равно люблю его, этот прекрасный новый для меня мир. Не знаю, кто и за что мне подарил многие десятки, а то и сотни лет интересной жизни, я от этого подарка в невероятном восторге. Главное, не профукать его по-глупому, как прошлую жизнь.

Ценить каждую минуту.

Расплатиться по сделанным по-глупому долгам, которые мешают мне обрести счастье.

И добиться.

Добиться всего.

Всего того, о чем я только мог мечтать в прошлой жизни, но так, как по своей глупости, так и по независящим от меня обстоятельствам, не получил.

И если для этого мне нужно стать чем-то большим, то я готов стать им.

И я сделаю это.

Здесь.

А для этого нужно работать, работать и еще раз работать. И чуть больше — учиться. Даже в мире магии надеяться на внезапное чудесное исполнение желаний — редкостная глупость. За таким Мери-Мартисьюществом — к русским-народным сказкам.

"Ох, сколько пафоса! Напомнить, сколько раз ты похожие слова себе давал?" — срезала меня совесть…

"Об этом тоже лучше не думать…"

Однако весь мой восторг новой жизнью не отменяет того факта, что Нотты должны заплатить! Потому что даже месяц жизни, отобранный у долгоживущего, это много. Потому что месяц пыток — это охереть, как много!!!

"Ничего, Тео, ничего. Мы еще сочтемся…"

Кстати, очень меня смог удивить не только Нотт, но и, внезапно, Гойл.

— Крэбб. Надо поговорить, — как-то раз остановился рядом со мной Грегори.

"Ну а тебе-то чего надо?" — подумал я.

До этого мы практически не общались. Общих, кроме службы Драко Малфою, тем у нас не было, а находить новые я не старался. Скорее даже наоборот. Это пошло еще с первых дней моего "попадания" сюда, так как я небезосновательно боялся проколоться на отсутствии важных совместных воспоминаний о детстве. А потом мы жили в разных комнатах, учились на разных факультетах, у нас были разные интересы и непересекающиеся круги общения. И обоих это устраивало… до сегодняшнего момента.

"И что изменилось сейчас? И ведь не отошьешь его! Вдруг что-то важное?"

— В Большом Зале, после обеда задержись. — "Хватит с меня сюрпризов. И дуэлей-подстав тоже хватит. В Большом Зале, если что, будет кому разнять и кому подтвердить мою невиновность."

Гойл в ответ понятливо кивнул. Он, похоже, тоже все правильно понимал.

— …Я не знал. Честно, — с легкой виной в голосе произнес Гойл, когда обязательная прелюдия, короткая в этот раз, ибо нам обоим нужно было спешить на урок, закончилась.

— Хм… — задумчиво хмыкнул я, поболтал соком в большом кубке и сделал глоток. Судя по тому, что посуда начала медленно пропадать со столов, официальное время обеда уже закончилось, и домовые эльфы начали приборку. Однако из рук студентов никто ничего никогда (кроме Дамблдора за Пиром Распределения) не выдирал. Так что пока я не поставлю тарелку или кружку на стол и не уберу руку, она не исчезнет. А попить вдоволь хорошего дорогого сока манго…

Удачно, что у Амбридж была куча других, более важных проблем, чем подробно вникать в список моих лордских привилегий. А я в свою очередь, с ними не палился. Так, желая сохранить особое лордское меню, я вынужден был по-тихому от его блюд пока отказаться, и, временно, опять стал питаться с общего котла… Зато это позволило мне на постоянной основе иметь достойный выбор напитков (а не бюджетный тыквенный сок из продукции Хагридовых грядок). Ну и иногда я позволял себе себя побаловать чем-нибудь вкусненьким, в такие дни "опаздывая" и садясь подальше от учительского стола.

— И причем тут я?

— Все проверяешь? — поморщился и закатил глаза Грегори. — Хорошо. Смотри. Каждая следующая твоя неприятность — серьезнее предыдущей. Это значит что ты находишься в состоянии войны с кем-то очень серьезным. Большинство твоих проблем — от Малфоя. Значит воюешь ты — с Малфоем. И он — твой, как и мой, сюзерен. Однако, до сих пор ты не только жив, но и относительно свободен. Однако тот факт, что неприятности продолжаются, несмотря сам-знаешь-на-что, также означает, что тебя до сих пор не могут ни купить, ни сломить и ни убить. Что в свою очередь приводит к понимаю, что взрослый и самостоятельный ты не только на словах. Ты уже политик. Я правильно ответил на урок, профессор? — с легкой и необидной насмешкой закончил Грег.

— Что ж, — на автомате отшутился я. — Выше ожидаемого вы заработали, ми-и-истер Гойл. И даже без эссе… — намекнул я тоном на одного нашего общего знакомого в черной мантии, с длинным носом и сальными на вид волосами. Но это было сказано так себе, рефлекторно… Мысли же мои были заняты совсем другим. Я впервые задумался о том, как я выгляжу с этой стороны для тех, кто может не только смотреть, но и видеть. "Судя по всему — достаточно неплохо, раз даже до твердолобого Гойла дошло… Хотя, твердолобость тут вполне можно взять в кавычки. И вообще, я же уже зарекся верить в презрительные оценки канона! Тихий и незаметный Нотт научил…"

— Заканчивай, а?

— Хорошо. Что ты от меня хочешь?

— Я вижу, что несмотря на все, у тебя получается… без Драко. Я хочу того же…

"Хм… И этот хочет откосить от вассалитета! Хотя, с таким-то сюзереном, как Драко, это совсем неудивительно. "Золотая молодежь", "мажор" — в самом худшем понимании. Не-е-е-е… Становиться няшной девочкой-волшебницей, пока Драко чинит в Выручай-комнате Исчезательный шкаф, я не собираюсь.

Кстати, если все это принять во внимание, то не таким уж странным становится, что в каноне только Крэбб с Гойлом прославились тем, что остались в Хогварсте на второй год. Или там был кто-то еще? Из слизеринцев вроде?.. Ладно. Не помню и хрен с ним. Важно то, что, как в насмешку над тупым сюзереном, оба они не сдали ничто иное, как… ЗОТИ. Ладно, Астрономию. Или Нумерологию там какую-нибудь. Или на худой конец Зельеварение (на грани чего без всяких игр в поддавки сейчас нахожусь я). Нет. Они завалили ЗОТИ. Это хорошие боевики-то? Это ЗОТИ, которое вела Амбридж, в Инквизиторском Отряде которой состояли они оба? Ну-ну… Верю-верю… Правда, это все равно не спасло Крэбба от пожара в Выручай-комнате…"

— Это только твое желание?

— Конечно же нет!

— И?

— Что и?

— Вас обоих я не потяну точно. Кого-то одного еще… может быть.

— Хотя бы… — замялся Гойл, а потом отвернувшись в сторону договорил: — хотя бы меня.

— А что я с этого буду иметь?

— Нашу дружбу.

— Надеюсь, не такую же преданнейшую, как ваш вассалитет?

— Конечно же нет! — искренне возмутился Грегори.

— Хорошо. Тогда слушай…

Как и положено в таких случаях, Грег получил весьма расплывчатое обещание, причем на словах, без всякой магической клятвы, зато был нагружен "общественно полезным трудом в мою пользу". Не одному же Дамблдору применять этот прием?..

Где-то далеко, во "внешнем", по отношению к маленькой школьной общине Хогвартса, мире происходили различные события, зачастую очень неприятные для участников. Множились темные слухи. Росла напряженность. "Участились случаи немотивированного нападения "колдунов неустановленной принадлежности" и темных существ на добропорядочных волшебников и их семьи" — цитата по Ежедневному Пророку. ДМП, по мелькающим в разговорах детей осторожным репликам, сбивался с ног, борясь с "последними последователями давно уже мертвого Того-Самого-Темного-Мага", которые воевали отнюдь не ступефаями и экспеллиармусами. Последствия таких стычек залетали в Хогвартс в виде приходящих отдельным студентам писем с официальными соболезнованиями от Министерства Магии. Реакция на них, вываливаясь на старательно не замечающих ничего лишнего соседей, в виде истерик, постоянно заплаканных глаз или тремора рук… то есть всего того, что отлично умела лечить мадам Помфри.

Я же наслаждался спокойным течением времени. Никаких новых событий не произошло, и я мог спокойно посвятить себя накопившимся делам. Например, медленно готовиться к сдаче экзаменов СОВ, особенно Зельеварения, с которым до сих пор у меня были серьезные проблемы. Или рисовать ритуальную фигуру. А еще тренироваться с парнями и прорабатывать планы на конец учебного года. Были у меня определенные задумки, связанные с событиями после СОВ.

Но передышка кончилась гораздо раньше, чем я планировал. Причем со всех сторон неожиданно.

Внезапно нагрелось связное кольцо.

Не Волдеморта, нет. Он вообще после дуэли с Ноттом почему-то не желал меня видеть и общался только неподписанными письмами.

Совсем другое связное кольцо.

Кольцо, которое я так долго носил на пальце, что даже уже и забыл про его существование.

Инквизиторское.